Союз по судьбе

Глава 1. Танец с тенями

Утренний свет, бледный и холодный, как дыхание зимы, пробивался сквозь узкие стрельчатые окна башни, отбрасывая на каменный пол длинные, изломанные тени. Камни, из которых была сложена комната, казались древними, словно они впитали в себя сотни лет магии, интриг и секретов. Арина стояла у массивного дубового стола, заваленного свитками, картами и пузырьками с подозрительными жидкостями, от одного вида которых её передёргивало. В руках она сжимала глиняную чашку с травяным отваром, от которого пахло смесью болотной тины, мяты и, возможно, чьей-то изощрённой мести. Она скривилась, но сделала ещё один глоток, чувствуя, как горьковатая жидкость обжигает горло. Айдриэн, этот невыносимый маг с его вечной самодовольной ухмылкой, настоял, что напиток "укрепляет дух и очищает разум". Арина подозревала, что он просто издевается, но доказательств пока не нашла. Пока.

— Ты уверен, что это не отрава? — бросила она, прищурившись в его сторону. Айдриэн сидел в кресле у камина, небрежно листая один из древних свитков. Его длинные пальцы скользили по пожелтевшей бумаге с такой грацией, что это бесило. Всё в нём бесило: от идеально уложенных тёмных волос, которые даже в полумраке башни блестели, как обсидиан, до этой проклятой улыбки, которая, казалось, была вырезана магией на его лице. Он выглядел так, будто знал все тайны мира и наслаждался тем, что держит их при себе.

— Если бы я хотел тебя отравить, Арина, ты бы уже танцевала с призраками в каком-нибудь загробном кабаке, распивая их мерзкое вино, — ответил он, не поднимая глаз. Его голос был ровным, но в нём сквозила привычная насмешка, от которой у Арины чесались руки. — Пей. Нам предстоит долгий день, и я не собираюсь тащить тебя на себе, если ты свалишься от усталости.

— Как мило с твоей стороны, — фыркнула она, с грохотом ставя чашку на стол. Капля отвара выплеснулась, оставив тёмное пятно на ближайшем свитке. Айдриэн поморщился, но промолчал, что было почти чудом. — Напомни, почему я вообще согласилась на этот твой "гениальный" план? Потому что, знаешь, я начинаю думать, что лучше бы я осталась дома и вязала носки.

Он наконец оторвался от свитка и посмотрел на неё. Его глаза, цвета тёмного янтаря, сверкнули в отблесках камина, и Арина невольно напряглась. Этот взгляд всегда выбивал её из колеи — слишком проницательный, слишком... опасный, как будто он видел не только её, но и все её страхи, сомнения и даже те мысли, которые она старательно прятала.

— Потому что у тебя нет выбора, дорогая, — сказал он, и слово "дорогая" прозвучало как вызов, как будто он нарочно пытался вывести её из себя. — Или ты забыла, что твоя жизнь — и жизни твоих драгоценных друзей — висят на волоске? Договор, знаешь ли, не игрушка. Магия не любит, когда её правила нарушают.

Арина стиснула зубы, чувствуя, как внутри закипает злость. Он был прав, и это злило её больше всего. Три месяца назад они заключили этот проклятый договор, связавший их магией сильнее, чем любые цепи. Она ненавидела Айдриэна — за его высокомерие, за ошибки прошлого, за то, как он смотрел на неё, будто знал все её тайны. Но ещё больше она ненавидела себя за те редкие моменты, когда ловила себя на мысли, что он не так уж плох. Например, когда он снимал свою маску холодного циника и делал что-то... человеческое. Как этот дурацкий отвар, который он сварил, чтобы она не рухнула от изнеможения после их бесконечных приключений. Или когда он, почти неосознанно, прикрывал её в бою, хотя мог бы с лёгкостью оставить её разбираться самой.

— Ладно, — буркнула она, скрестив руки на груди и стараясь не смотреть ему в глаза. — Что у нас на повестке дня? Очередной поход в заброшенные руины, где нас попытаются съесть? Или ты решил устроить мне экскурсию по болотам, чтобы я окончательно возненавидела тебя?

Айдриэн усмехнулся, и в его улыбке мелькнула искренняя веселость, что было редкостью. Он отложил свиток и поднялся из кресла, двигаясь с той грацией, которая, казалось, была частью его магии. — О, я бы с радостью показал тебе болота, — сказал он, подходя к столу, где лежала карта, испещрённая магическими рунами, которые слабо мерцали в полумраке. — Но, боюсь, у нас дела поважнее. Сегодня мы отправляемся в Лунную рощу. Там, если верить этим пыльным писулькам, спрятан ключ к пророчеству, которое может... скажем так, немного осложнить нам жизнь.

— Немного? — Арина приподняла бровь, наклоняясь к карте. Руны на ней казались живыми, пульсируя, как сердцебиение, и от них исходила энергия, от которой по коже бежали мурашки. — Это ты так называешь "мировая катастрофа" или "ещё один твой грандиозный провал"?

— Осторожно, Арина, — он наклонился чуть ближе, и его голос стал тише, почти интимным, от чего её сердце невольно пропустило удар. — Ещё немного, и я подумаю, что ты мне не доверяешь.

Она закатила глаза, стараясь игнорировать тепло, которое растекалось по щекам. — Доверять тебе? Я скорее поверю, что дракон станет вегетарианцем и начнёт проповедовать мир во всём мире, — сказала она, надеясь, что её голос звучит достаточно язвительно.

Он рассмеялся, и звук его смеха эхом разнёсся по комнате, отражаясь от каменных стен. Арина отвернулась, чтобы скрыть, как уголки её губ дрогнули. Нельзя было позволять ему думать, что он может её рассмешить. Это было бы поражением. Но, чёрт возьми, его смех был заразительным, и она ненавидела себя за то, что это замечала.

Путь к Лунной роще занял несколько часов, и к тому времени, как они добрались до её границ, солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в оттенки багрянца и пепла. Арина ожидала чего-то... ну, рощистого. Тенистые деревья, пение птиц, может, пара светлячков для романтики. Вместо этого перед ними раскинулась чёрная, как смоль, пустошь, окружённая кольцом искривлённых, голых деревьев, которые выглядели так, будто их прокляли ещё до сотворения мира. Их ветви тянулись к небу, как когти, а кора была покрыта странными узорами, напоминающими руны, но слишком хаотичными, чтобы их можно было расшифровать. Воздух здесь был тяжёлым, пропитанным магией, от которой у Арины по коже бежали мурашки. Даже ветер не шептал, а шипел, как змея, готовящаяся к броску.

Глава 2. Отражения правды

Туман в Лунной роще сгустился до такой степени, что казался живым существом, обволакивающим всё вокруг серебристой пеленой, которая цеплялась за одежду, волосы и даже мысли, словно призрачные пальцы, жаждущие проникнуть в душу. Арина стояла перед Зеркалом Душ, чувствуя, как её сердце колотится в груди, словно дикий зверь, пытающийся вырваться из клетки. Поверхность зеркала переливалась, как жидкое серебро, отражая не только её лицо, но и что-то ещё — тени, которые двигались в глубине, как воспоминания, ждущие своего часа. Они шептались, звали, манили, и от этого у Арины по коже бежали мурашки, а её собственная магия, слабая, но упрямая, пульсировала в ответ, как эхо далёкого зова. Она бросила взгляд на Айдриэна, который стоял рядом, его тонкий жезл всё ещё слабо мерцал остаточной магией, испуская искры, которые растворялись в тумане, как звёзды, падающие в бездонную ночь. Его лицо было серьёзным, но в глазах мелькала искра любопытства, как будто он ждал, что зеркало вот-вот раскроет все тайны мира — или, по крайней мере, его собственные. Его тёмные волосы, слегка растрёпанные после вчерашней битвы, падали на лоб, и Арина поймала себя на том, что невольно замечает, как это ему идёт. Она тут же одёрнула себя, мысленно выругавшись. Нельзя было позволять этим мыслям захватить её. Не сейчас. Не с ним. Не с этим невыносимым магом, который, казалось, наслаждался тем, что выводил её из себя.

— И что теперь? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно, хотя внутри всё дрожало, как струна, натянутая до предела. — Мы просто посмотрим в это зеркало и, что, узнаем правду о том, как сильно я тебя ненавижу? Или оно покажет, как я планирую задушить тебя твоей же мантией, пока ты спишь?

Айдриэн усмехнулся, но его улыбка была не такой самодовольной, как обычно. В ней было что-то мягкое, почти уязвимое, и это выбивало Арину из колеи сильнее, чем его привычные язвительные замечания. — Если бы всё было так просто, я бы уже знал, почему ты так упорно делаешь вид, что я тебе не нравлюсь, — сказал он, и его голос стал тише, почти интимным, от чего её сердце невольно пропустило удар. — Но пророчество говорило о правде, которая может стать нашим концом. Так что, возможно, стоит быть... осторожнее.

— Осторожнее? — Она приподняла бровь, скрестив руки на груди и стараясь скрыть, как её нервы натянуты, как канаты на корабле в бурю. — Это ты мне говоришь? Человек, который вчера активировал алтарь, не предупредив, что нас атакует целая армия теней? Ты вообще знаком с понятием "осторожность"? Или это слово в твоём словаре заменено на "втянуть Арину в очередную передрягу"?

— Это был... небольшой просчёт, — он пожал плечами, и его глаза сверкнули озорством, которое она одновременно ненавидела и, чёрт возьми, находила очаровательным. — Но ты же справилась. И выглядела при этом весьма впечатляюще, если мне позволено заметить. Твой кинжал, знаешь ли, танцевал почти так же хорошо, как ты. Может, тебе стоит подумать о карьере в магическом балете?

— Не позволено, — отрезала она, но её щёки предательски потеплели, и она отвернулась, сосредоточившись на зеркале, чтобы скрыть смущение. Поверхность зеркала была гладкой, но в ней мелькали тени, которые казались живыми, как будто они наблюдали за ней, ждали, что она сделает следующий шаг. Они шевелились, как змеи в воде, и от этого у Арины по спине пробежал холодок. — Ладно, давай уже разберёмся с этим. Что мы должны сделать? Просто посмотреть в него? Или ты опять придумаешь что-нибудь гениальное, вроде "пожертвовать кровью" или "спеть древнюю песню на эльфийском"? Потому что, знаешь, я не в настроении петь, а моя кровь слишком ценна, чтобы разбрасываться ею ради твоих экспериментов.

— Ты слишком много думаешь, — сказал он, но его голос был напряжённым, как будто он сам не был уверен, что их ждёт. Он поднял жезл, и тонкая нить магии, похожая на серебристую дымку, потянулась от его руки к зеркалу. Поверхность задрожала, и отражения в ней начали меняться — вместо Арины и Айдриэна в зеркале появились смутные фигуры, окружённые светом и тенями, которые сплетались в замысловатый танец. Арина почувствовала, как её собственная магия — слабая, но упрямая, как она сама — отозвалась, словно зеркало тянуло её за собой, вглубь своих тайн. Её грудь сжалась, и она невольно шагнула ближе к Айдриэну, как будто его присутствие могло защитить её от того, что она увидит. Его запах — смесь трав, магии и чего-то острого, как озон перед грозой — неожиданно успокоил её, и она тут же разозлилась на себя за это.

— Это... нормально? — спросила она, отступая на шаг, когда фигуры в зеркале стали чётче. Её голос дрогнул, и она тут же пожалела об этом. Показывать слабость перед Айдриэном было всё равно что дать ему оружие, которое он с радостью использует. Но он не стал насмехаться. Вместо этого он шагнул ближе к ней, и его плечо слегка коснулось её, как будто он хотел напомнить, что она не одна. Это было странно — чувствовать его тепло, его присутствие, и понимать, что это успокаивает, несмотря на все её попытки держать дистанцию.

— Не совсем, — ответил он, и его голос был непривычно серьёзным, почти тяжёлым. — Зеркало Душ не просто показывает правду. Оно... испытывает. Оно заставляет тебя видеть то, что ты прячешь. От себя, от других. И иногда это не то, что ты хочешь увидеть. Иногда это то, что ты боишься признать даже в самых тёмных уголках своей души.

— Звучит как кошмар, — пробормотала она, но её глаза были прикованы к зеркалу. Фигуры в нём становились чётче, и Арина вдруг поняла, что одна из них — она сама. Но не такая, какой она была сейчас. Это была Арина из прошлого — моложе, с горящими глазами, полными надежды, стоящая рядом с человеком, которого она когда-то любила. Его лицо было размытым, как будто зеркало не хотело показывать его чётко, но она узнала его по осанке, по тому, как он держал её руку, по тому, как её сердце сжалось от боли, которую она похоронила глубоко внутри. Воспоминания о той любви, о предательстве, о моменте, когда её мир рухнул, вспыхнули, как угли, на которые дунули. Она отвернулась, не желая смотреть, но зеркало не отпускало — образы мелькали, как сны, которые она пыталась забыть: её смех, его обещания, ночь, когда она узнала правду и поклялась никогда больше не доверять.

Глава 3. Тени прошлого

Лунная роща, казалось, дышала вместе с ними, её магия пульсировала в воздухе, как сердце древнего существа, пробудившегося от тысячелетнего сна. Туман, который окутывал всё вокруг, теперь был не просто пеленой — он шевелился, словно живой, формируя фигуры, которые не были ни тенями, ни призраками, а чем-то средним, сотканным из света, тьмы и времени. Арина стояла спиной к Айдриэну, сжимая кинжал так сильно, что костяшки побелели. Её дыхание было неровным, а магия, слабая, но упрямая, как она сама, дрожала в груди, откликаясь на угрозу. Она чувствовала, как магия Айдриэна, тёплая и яркая, как солнечный свет, окружает её, создавая невидимый барьер, который, однако, не мог полностью защитить от того, что надвигалось. Фигуры, появившиеся из тумана, были не похожи на вчерашних стражей. Их формы были смутными, но в них чувствовалась мощь, как будто сама роща воплотила свои воспоминания в этих существах. Их глаза — если это можно было назвать глазами — были пустыми, но в них горела древняя магия, которая, казалось, видела всё: прошлое, настоящее, будущее.

— Айдриэн, — прошипела Арина, стараясь держать голос ровным, несмотря на то, что её сердце колотилось, как барабан перед битвой. — Если это твоя очередная гениальная идея, я клянусь, я найду способ зачаровать твой жезл так, чтобы он пел эльфийские баллады каждый раз, когда ты пытаешься колдовать.

Он хмыкнул, но в его голосе не было привычной насмешки, только напряжённая сосредоточенность. — Поверь, Арина, это не моя идея. Эти... создания — стражи времени рощи. Они не просто охраняют зеркало. Они охраняют её секреты. И, похоже, мы задели что-то, что они очень не хотят выпускать наружу.

— Замечательно, — буркнула она, отступая на шаг и чувствуя, как земля под ногами дрожит, словно роща сама протестовала против их присутствия. — Напомни мне, почему я вообще согласилась на этот твой дурацкий договор? Я могла бы сейчас сидеть дома, пить чай и не сражаться с воплощениями чьих-то древних кошмаров.

— Потому что ты не из тех, кто пьёт чай, когда мир на грани катастрофы, — ответил он, и в его голосе мелькнула тень улыбки, которая, несмотря на ситуацию, заставила её уголки губ дрогнуть. — И, признай, тебе нравится быть в центре событий. Особенно со мной.

— Мечтай, — огрызнулась она, но её голос был не таким резким, как ей хотелось. Она ненавидела, когда он был прав. И ещё больше ненавидела, что его присутствие, его магия, его проклятая ухмылка делали эту безумную ситуацию чуть менее пугающей. Она тряхнула головой, отгоняя эти мысли, и сосредоточилась на фигурах, которые медленно приближались, их формы становились всё чётче в тумане.

— Что они хотят? — спросила она, поднимая кинжал, чьё лезвие слабо мерцало, отражая свет магии Айдриэна. — Кроме, знаешь, убить нас и спрятать наши тела в этом жутком лесу?

— Они хотят, чтобы мы ушли, — ответил он, поднимая жезл, который засветился ярче, испуская искры, как маленькие звёзды. — Или, возможно, чтобы мы доказали, что достойны их секретов. Зеркало Душ — это не просто артефакт. Это ключ к чему-то большему. И роща не отдаст его просто так.

— Отлично, — пробормотала она, чувствуя, как её магия вспыхивает, как искра, готовая разгореться в пламя. — Значит, нам нужно снова драться. Ты хоть раз можешь придумать план, который не включает сражение с чем-то, что хочет нас съесть?

— Где тогда будет веселье? — Он повернулся к ней, и его глаза сверкнули озорством, несмотря на напряжение. — К тому же, ты в бою выглядишь... вдохновляюще. Я бы даже сказал, завораживающе.

— О, заткнись, — бросила она, но её щёки снова предательски потеплели. Она отвернулась, чтобы скрыть это, и сосредоточилась на фигурах, которые теперь окружали их, образуя кольцо из света и тени. Их движения были плавными, почти танцующими, но в них чувствовалась угроза, как в шторме, который ещё не разразился, но уже готов обрушиться.

Битва началась без предупреждения. Фигуры — стражи времени, как назвал их Айдриэн — двигались с пугающей скоростью, их формы то растворялись в тумане, то появлялись снова, как будто они были частью самой рощи. Арина двигалась на инстинктах, её кинжал рассекал воздух, оставляя серебристые дуги, которые, казалось, на мгновение останавливали стражей. Но их магия была другой — не просто сила, а нечто, что проникало в разум, вызывая образы, которые Арина пыталась забыть. Она видела лицо того, кого любила, его предательство, свои слёзы, которые она поклялась никогда больше не проливать. Она стиснула зубы, отгоняя видения, но они были настойчивыми, как шепот в темноте.

— Айдриэн! — крикнула она, уворачиваясь от когтей одного из стражей, которые оставили в воздухе чёрный след, как будто разрывали саму реальность. — Они опять лезут в голову! Это что, теперь официально каждый бой будет с психологической атакой?

— Похоже на то, — ответил он, и его голос был напряжённым, но твёрдым. Он щёлкнул пальцами, и вокруг них вспыхнул купол света, который оттолкнул стражей назад, давая им секунду передышки. — Сосредоточься на моей магии. Она защитит тебя. И, Арина, не дай им добраться до твоих страхов. Ты сильнее их.

— Легко сказать, — пробормотала она, но закрыла глаза на мгновение, чувствуя, как его магия, тёплая и яркая, обволакивает её, как одеяло в холодную ночь. Её собственная магия откликнулась, сплетаясь с его, и она почувствовала, как их силы сливаются, создавая нечто большее, чем просто защита. Это была гармония, как мелодия, которую они играли вместе, не осознавая. Она открыла глаза, и её кинжал стал продолжением её воли, рассекающей стражей с новой силой.

Они сражались спина к спине, их движения были синхронными, как танец, отточенный годами тренировок, хотя они знали друг друга всего несколько месяцев. Арина чувствовала, как магия Айдриэна поддерживает её, как его щиты защищают её от ударов, а её кинжал прикрывает его, когда стражи пытались зайти с фланга. Это было пугающе — понимать, что они так идеально дополняют друг друга. Она ненавидела это признавать, но в бою они были единым целым, и это ощущение было одновременно волнующим и тревожным. Её кинжал рассекал стражей, а заклинания Айдриэна создавали вокруг них бурю света и огня, которая, казалось, отражала их собственную внутреннюю бурю.