Спасение для лжепринцессы

Глава 1. Жажда жизни

Лиссе от 27-го числа вьюжного месяца 1523-го года (сожжено)

Ненаглядная, я уже в пути. Ребята решили сделать небольшой привал, чтобы дать отдых эльгам. Если бы не это, я бы скакал без остановки. Завтра мы будем дома ещё до рассвета, если всё сложится хорошо. Прости за неровный почерк, писать приходится на колене.

Я безумно скучаю по твоей улыбке и твоему голосу, Лисса. Не привык хвастаться, но пришлось к слову, и весь отряд уже в курсе нашей готовящейся свадьбы. Не сердись, но гостей будет очень много. Думаю, в родительском замке все не уместятся, и лучше провести торжество в зале собраний. На центральной площади Листаматура стоит ратуша, и в ней есть парадный зал, в котором мы проводим самые важные и крупные торжества.

Думаю, мама уже вовсю заведует подготовкой, и искренне надеюсь, что не придётся сильно откладывать дату свадьбы. Всем сердцем стремлюсь к тебе. Все мысли заняты тобой и беспокойством о том, как ты там без меня.

Знаю, что ты сейчас чувствуешь себя дурно, но это часть процесса адаптации переселенки к нашему миру. Жаль, что не на все вопросы я смогу ответить сразу, но обещаю, что, как только ты станешь моей женой, я раскрою тебе все тайны Вилерии. Ты умна и наверняка уже начинаешь догадываться, что наш мир необычен. Потерпи ещё немного, и я удовлетворю твоё любопытство (и не только его) в полном объёме.

С одной стороны, жаль, что у тебя нет магии, с ней сейчас тебе приходилось бы проще. С другой — мы прекрасно совместимы, а будь у тебя дар, ещё неизвестно, как всё сложилось бы.

Я безмерно рад, что моей женой станешь именно ты, Лисса. В разлуке понял, что успел влюбиться самым прозаическим образом. Ненаглядная, я тороплю мгновения до встречи с тобой и мечтаю о твоих нежных поцелуях.

Скоро буду рядом, только дождись.

Твой Мейер.

Глава 1

Проснулась я от невыносимой, сводящей с ума жажды. Жажды такой дикой, что, кроме неё, во мне ничего не осталось. Она была всеобъемлюща настолько, что затмевала и слабость, и жар, и головокружение.

Я свалилась с нар, на которых лежала, и подползла к луже на полу. Сначала вцепилась в лежащий на боку металлический кувшин и медленно, крошечными глоточками принялась цедить оставшуюся в нём воду. Едва ли половину стакана.

Мой кувшин наполовину полон моими разочарованиями, а наполовину — чужими.

Когда последние капли стекли со дна на растрескавшиеся губы, я встала (а вернее, прилегла) перед моральной дилеммой. С одной стороны, пить из лужи — это то дно, на которое никто никогда не рассчитывает опуститься. С другой — нужно выжить, а для этого нужно пить. Даже если пить приходится из лужи. Никто же ведь об этом не узнает, ведь так? Это останется моей личной тайной. Моей и толкнувшей меня на это жажды. Если я действительно сдохну, как обещала свекровь, то унесу это моральное падение в могилу. Или куда у них тут трупы переселенок-неудачниц засовывают? А если выживу, то вот за эту лужу отомщу. И мне не нужно никому в этом клясться. То, как повела себя кона Дарлегур, стоит мести.

А ещё есть Мейер. Чтобы увидеть его, надо выжить. А чтобы выжить — попить из лужи. Вот такой пердимонокль, Елизавета Петровна. Социальный лифт в мире, где лифты не изобрели, имеет свои особенности.

Утром ты принцессой в танце кружишь, вечером бомжессой пьёшь из лужи.

Отличная эпитафия, кстати, жаль некому записать. Ладно, оттягивать неизбежное смысла нет. Я осторожно наклонилась к разлитой на полу воде, вытянула губы трубочкой и сделала несколько первых глотков. Если иномирский сифилис меня не прикончит, то шанс появится у кучи других паразитов. Вот какая я молодец, не решаю проблемы по мере их поступления, а создаю новые по мере увязания в старых.

Попив, я забралась обратно на лежанку и завернулась в одеяло. Обняла колени и хотела было поплакать, но вот честно, стало жалко жидкости в организме. Здоровье на меня и без того обижено, нечего его нервировать. Ему и так нелегко приходится: сифилис достался, а секс — нет. Это возмутительно, если так задуматься, потому что обычно в комплекте с венерическими заболеваниями он идёт. Но предъявить претензии некому.

Постепенно я задремала. Магия в кулоне Мейера совсем кончилась, и мне стало по-настоящему плохо. Настолько плохо, что сил не осталось ни на что. Даже на больную самоиронию.

Не знаю, сколько часов я так лежала. Можно ли вообще измерить вечность часами? Ведь всё относительно. Минута в огне не равна минуте сонного расслабления в лучах тёплого солнышка. Минута голышом на морозе не равна минуте в прохладном душе после знойного дня. Минута ожидания смерти не равна минуте смерти.

Но время текло. Так или иначе, оно несло меня в своём потоке из ледяной чёрной ночи в холодное сумеречное утро. Синеватый свет расплескался по длинному коридору, ознаменовав начало нового дня.

Тьма умерла, а я — нет.

Ночь кончилась, а я — нет.

И даже лужа на полу высохла, а я — нет.

Вот так.

Когда вернулась кона Дарлегур, я приподнялась на локте. Озноб ещё не прошёл, зрение было нечётким, но кризис явно остался позади.

— Ты жива… — широко распахнула глаза несостоявшаяся (и слава всем местным и неместным богам!) свекровь.

— Нары деревянные… — в тон ей протянула я.

— Что?

— Ничего. Я думала, что мы об очевидном. Ну так что, какой ваш дальнейший план? Убивать будете или всё-таки дадите воды?

Вилерианка в ступоре смотрела на моё лицо огромными от шока глазами. Эх, мне бы шило… я бы ткнула в каждый, от родственных-то щедрот. Ядовитая злость поднималась в душе. Пока ещё слабая, но можно было сказать с уверенностью: она ещё оформится в полноценную, классическую такую ненависть к свекрови, неважно — состоявшейся или нет.

Глава 2. Правда жизни

— Говори! Я никуда не уйду, пока ты всё не расскажешь! — решительно вздёрнула подбородок я.

— Сначала посмотри на себя в зеркало, Лисса, — проговорил Мейер, оперевшись на стол.

На меня он не глядел, делал вид, что пляска огонька свечи занимает его куда сильнее.

Я огляделась в поисках зеркала, но в спальне его не нашла. Отыскала дверь в ванную. Зажгла свет и подошла к золотой раковине. Ошарашенно замерла перед зеркалом, разглядывая себя, будто увидела впервые. Влажные волосы собраны в небрежный хвост. Кожа стала невероятно бледной, практически белой, и блёстка на лбу теперь выделяется ещё ярче. На лице виднеются некрасивые розовые пятна, такие же, как проявились на теле, но поразило меня не это.

Глаза.

Красные, воспалённые белки обрамляли ставшие рубиновыми радужки. Я теперь походила на опереточную вампиршу, которой нанесли неудачный грим. Приблизилась к зеркалу и рассмотрела лицо внимательно, но чуда не случилось — некогда голубые глаза так и остались рубиновыми.

Глаза вилерианки.

Я упёрлась руками в золотую раковину и часто задышала, превозмогая приступ головокружения и паники. Из глубины сознания появилось чувство, что болезнь отобрала не только цвет глаз, но и что-то важное, название чему я пока не могла дать. На негнущихся ногах вышла обратно к Мейеру и замерла перед столом, за которым он сидел.

На меня жених по-прежнему не смотрел, его лицо казалось застывшей маской. Такой же бледной, какой теперь стала я.

— Сядь и слушай, — Мейер жестом указал на пустой стул, а затем глубоко вздохнул и начал рассказ: — Вилерия — необычный мир. Она не даёт магических сил, а тянет их из животных и людей. В других мирах дело обстоит иначе. Там маги черпают силы из пространства, а мы их отдаём. Это причина, по которой вилерианцы не могут жить в других мирах. Мы приходим туда как сильнейшие маги, но уже через дюжину дней начинаем перегреваться. Организм вырабатывает больше магии, чем может истратить в любом другом мире. На родине огромная часть сил уходит на откуп миру, а излишками мы колдуем. В иных же мирах буквально выгораем изнутри, пожираемые собственным могуществом. Все живые существа в Вилерии одарены магически и вырабатывают энергию, за счёт которой и живёт наш мир.

— Все, кроме переселенок, — прошептала я.

— Да. Любые пришельцы из других миров в Вилерии не выживают. Собственно, поэтому на протяжении сотен лет удаётся сохранить целостность нашего мира и наши тайны. Любой попавший сюда боевой отряд погибнет, достаточно просто отрезать ему пути к отступлению. А мы поднаторели как в построении порталов, так и в их уничтожении. На нашей территории другие маги слабеют очень быстро, обычно через семь — десять дней они уже едва способны вести бой, а через дюжину дней плохо держатся на ногах.

Я нахмурилась.

— Но я начала чувствовать себя плохо гораздо позже.

— Потому что я подпитывал тебя своей силой с самого первого дня. Делиться магией со своей парой — обязанность каждого вилерианца. До тех пор, пока надобность в этом не отпадёт. Без подпитки переселенка не проживёт дольше полутора десятков дней. Зависит от уровня дара, конечно. Некоторые и дюжину дней не продержатся. Реагируют на подпитку все по-разному. Если парень с девушкой хорошо совместимы, то в качестве побочной реакции у неё может возникнуть сильное влечение к нему. Тут ещё играет роль подсознание. Девушка ещё не понимает этого умом, но уже чувствует, что выживание зависит от её пары, и поэтому легче идёт на контакт, быстрее влюбляется и открывается. Но если совместимость плохая, то появляются головные боли, девушка становится раздражительной, ещё и тошнит часто. Тогда пару меняют.

— То есть моя озабоченность — это всего лишь побочный эффект?..

— Да, хоть он и тесно связан с твоим темпераментом.

— И отказ от секса до свадьбы — лишь повод заманить одурманенную влечением девушку в брак? — я обескураженно распахнула влажные от слёз глаза.

— Нет. Несмотря на подпитку, переселенка вскорости умрёт. Если не станет вилерианкой.

— И как становятся вилерианками? — тихо спросила я, уже зная ответ.

— Вилерианство — это вирус, — откинулся Мейер на спинку стула. — Вирус, передающийся исключительно половым путём. Этот вирус 1523 года назад сотворил один из учёных, Вейру́ф Раендигу́р. Поначалу все пришли в восторг от его разработки. Каждый заразившийся становился сильнее физически, выносливее, живучее, а ещё намного одарённее магически. Если раньше неодарённые дети погибали младенцами в первые часы, то родившиеся от заражённых матерей выживали все. Поэтому никого не взволновал цвет глаз и волос, меняющийся из-за вируса на бордовый. У нашей расы стало намного больше магии. Мы получили долголетие, чудесную регенерацию и огромный запас сил. Их стало хватать не только на то, чтобы выживать на Вилерии, но и на то, чтобы колдовать. Много колдовать. Создавать мощные артефакты. Управлять природой. Открывать порталы в другие миры.

— Только девочек рождалось очень мало… — прошептала я.

— Да. Обидный побочный эффект. Возможно, дело в том, что женщины по своей природе слабее, а вирус стимулировал организм выводить более сильное потомство, возможно, в чём-то ещё. Решение с переселенками нашли не сразу. Сначала было очень много войн, весь прогресс наши предки растеряли и около двух веков тратили силы только на то, чтобы отвоёвывать друг у друга женщин, которых рождалось всё меньше и меньше. А потом один из великих учёных, Виси́н Дамату́р, усовершенствовал вирус. Сделал его на сто процентов заразным, но передающимся только половым путём. Распространителями вируса стали лишь мужчины, вилерианка не способна заразить своего партнёра, даже если очень постарается. Вирус передаётся только от мужчины к женщине, через семя. Именно поэтому секс с переселенками до брака категорически запрещён. Каждый понимает, что после первой ночи девушка заразится вилера́дой. Так мы её называем.

Глава 3. Один путь

Разговор вымотал, а слабость взяла своё. В конце концов, наревевшись, я уснула, обхватив руками подушку. Но даже во сне обида на мир не отпускала. Хотелось к Мейеру, зарыться в тёплые объятия и не мучить себя вопросом: а что дальше?

Если сон и принёс облегчение, то не особо заметное. Проснувшись, я всё также не знала, как доказать Мейеру, что не изменяла. А ещё начала сомневаться в себе: а вдруг что-то было, пока я валялась с температурой? Вдруг кто-то проник в окно и воспользовался ситуацией? Или усыпил меня?

Пока самым разумным казалось выждать пару месяцев до момента, когда можно будет приносить клятвы, и уже тогда доказать Мейеру, что я не предавала его. Но жить в такой обстановке столько времени? Кроме того, я не сомневалась, что кона Ирэна захочет от меня избавиться и сделает пребывание в своём доме невыносимым. Унижаться несколько месяцев, чтобы доказать, что я не енот и не верблюд? А смысл? Да Мейер мне за это время опротивеет. Вот ещё тоже — бегать за ним и уговаривать.

В конце концов, меня родители не на помойке нашли, а в капусте, так что вести себя надо соответственно. Что бы сделала на моём месте капустная моль? Улетела бы. Но если уезжать, то куда? И как? Я совершенно чужая в этом мире: ни денег, ни связей, только репутация блудницы в подарок от принцессы Гленнвайсской.

Одно решение созрело и оформилось окончательно: я больше не хотела играть чужую роль, откликаться на чужое имя и отвечать за чужое распутство. Если уж суждено стать вилерианкой, то я стану собой. И если Мейер не захочет мне верить, то бегать за ним не буду. Хватит. Это жизнь, а не реклама кроссовок.

Поднявшись с постели, умылась и вдоволь напилась воды. Хорошо, что голода не было, за всё это время еды мне никто так ни разу и не предложил, а идти просить — слишком унизительно. Спасибо камеристке, какие-то запасы сухарей есть в саквояже, с голода не умру.

Отражение из зеркала смотрело всё теми же чужими рубиновыми глазами. Больно было понимать и принимать, что это теперь навсегда. Что я никогда не вернусь домой, не смогу помогать родителям, гулять с подругами, поддразнивать средних сестёр и проверять их рефераты, водить младшую на танцы и репетировать с ней движения. Не смогу получить права и водить машину, поливая всех конструктивной критикой из окна. Не побываю в Японии. Не стану звездой соцсетей (ну да, теперь можно в этом с лёгкостью винить именно Вилерию). Не смогу устроиться на работу принесиподаем или нателефонотвечаем, а потом сделать головокружительную карьеру до заместителя начальника руководителя директора в организации со звучным названием типа «СтройСбытСнабСеверЭкономВостокРесурс».

Моей жизни, как я её представляла, больше нет.

И бледная, осунувшаяся девушка в зеркале с кругами под вишнёвыми глазами… незнакомка, что пила из лужи — это теперь новая я. И нужно как-то это принять. Как-то с этим жить. И желательно жить хорошо.

Я опёрлась на золотую раковину руками и сделала несколько глубоких вдохов.

Ладно.

Всё, что нас не убивает, делает нам рубиновые глаза. А пока нужна информация. Если я заразилась вилерадой не через постель, то наверняка были другие, с кем произошло то же самое. Нужно просто найти информацию. Хотя бы один случай заставит Мейера усомниться и позволит вернуть презумпцию невиновности до тех пор, пока я не смогу приносить клятвы. И уж тогда я разгуляюсь!

Отлично. План, пусть плохонький, но есть. А где у них тут информация? В библиотеке, разумеется. Дом большой, наверняка книгам отведено особое место. Одевшись в самое нежное летящее платье на случай встречи с женихом, выскользнула из покоев. Время шло к ужину, но в доме было тихо, словно все уехали. В холле послышались шаги, и я поспешила в том направлении, но наткнулась на противного самого младшего брата Мейера. Опять!

Он одарил меня полным неприязни взглядом и отвернулся.

— Извините, как пройти в библиотеку?

Вот уж не думала, что всерьёз когда-нибудь эту фразу произнесу, но злобный подросток лишь зыркнул в ответ. Разговаривать со мной не стал. Великолепно…

Поместье семьи Феймин было настолько большим, что я, привыкшая к трёшке на шестерых, до сих пор не могла уместить в голове, как в таком огромном доме может жить всего одна семья. Да тут только по вестибюлю ходить устанешь… Пока от кухни до столовой дойдёшь, три раза похудеешь. Вот поэтому вилерианцы столько едят! Они просто тратят чересчур много калорий, ходя по своим огромным домам.

В общем, пока искала библиотеку, устала. Или это дают о себе знать последствия болезни и слабость? Нужная комната располагалась на первом этаже и оказалась под стать самому поместью — гигантской.

Открытые стеллажи из тёмного дерева с сотнями или даже тысячами книг. Это вам не электронная книжка. Это настоящее богатство. Неудобное, морально устарелое, тяжеленное и собирающее пыль богатство. И я замерла в восхищении, вдыхая запах знаний. И тут же чихнула. Ну, неудивительно… знания в меня обычно не очень охотно лезут.

А дальше начались проблемы. Первая: все книги были расставлены по алфавиту. То есть «Антология легенд народов Карастели» стояла рядом с романом «Анарабель, покорительница сердец» и справочником «Анатомия и особенности содержания эльгов». Наконец я отыскала книгу «Вилерада, мифы и факты». И тут же возникла вторая проблема: пришлось её читать. А это долго! Нельзя было найти поиском по странице нужный абзац, никто не подсвечивал в тексте ключевые слова, а сноски так и вовсе были в конце книги, а не по ссылочке. Ужас! Фолиант оказался огромным, но нужное я нашла, пусть и не сразу. «Передача вилерады через кровь». Жаль только, что в разделе мифов! В этом же разделе приводился список различных курьёзных ситуаций.