Спаси меня от отца!

Глава 1. Воровка.

Лили трясется от страха, глядя на мощную фигуру мужчины. Он нависает над ней, словно гора: одной рукой держит ее за волосы, а другой - сжимает розгу.

— Снимай платье! — разъяренно кричит мужчина.

На лицо Лили падают теплые брызги его слюны. Она дрожит от жуткого страха, но спорить не смеет. Ухватившись за подол длинного платья, она неуклюже стягивает его через голову и остается стоять перед ним в тонкой нижней сорочке, обтягивающей грудь и бедра.

— Лицом к стене! — снова кричит мужчина.

Голос у него - низкий и властный.

Лили, растирая по щекам горячие слезы, разворачивается и прижимается лицом к стене. Ее глаза полны ужаса.

— Отец… Прошу, не надо! — шепчет она...

за несколько дней до случившегося

— Воровка! Стерва! Мерзавка! — кричит толстуха, выпучив глаза.

Ее оскорбления предназначаются маленькой худенькой девушке в старомодном платье до пят и нелепой шляпке, завязанной лентами под подбородком.

Девушка смотрит на толстуху большими голубыми глазами, хлопает длинными ресницами. В ее взгляде - жуткий страх.

— Я не брала этой броши, я не воровка! Честное слово, я не знаю, как она оказалась в моем кармане! — по щекам девушки катятся слезы, лицо ее очень бледное, как у фарфоровой куклы.

— Я отдам тебя под суд, мерзавка! Подлая воровка! — не слушая оправданий, кричит на нее женщина, заглушая своим густым басом тоненький девичий голосок.

Она держит девушку за тонкое запястье крепкой хваткой.

— Так ее, Клавдия Петровна, я сам видел, как она брошку эту в карман положила! — мужчина, торгующий рядом овощами, гневно размахивает руками за своим прилавком.

— Нам плевать, что ты дочка уважаемого доктора! Отсидишь свое за воровство, не переломишься! И от отца своего вдобавок получишь! — уже не кричит, а шипит Клавдия Петровна, тряся брошью перед лицом испуганной девушки.

Та безуспешно пытается вырвать свою руку и мечется около прилавка, словно дикий зверек, угодивший в капкан.

Федор лениво поворачивает голову на крик. Он только-только уснул в тени высокого прилавка отцовской мясной лавки, и вот на тебе - эта противная толстуха Клавдия снова подняла шум. Пожалуй, у нее был самый громкий и противный голос на всем базаре.

— Анька, что там опять случилось? — недовольно спрашивает Федор у девушки, высунувшейся по пояс из-за своего прилавка, чтобы было лучше видно то, что происходит у соседних палаток.

Она оборачивается к Федору и торопливо шепчет:

— Дочка немца Миллера, кажись, брошку у Клавдии хотела своровать. Вот это да!

— Хорошенькая хоть? — зевая, спрашивает парень.

— Нисколько. Тощая и белобрысая. Ни кожи, ни рожи! — со злорадством отвечает Анька.

“На себя-то посмотри!” — про себя думает Федор.

Парень усмехается и отворачивается, закрыв глаза. Несколько минут ворочаясь из стороны в сторону и устраиваясь поудобнее, Федор все же понимает, что в таком шуме ему точно не уснуть.

А поспать было бы неплохо - вечером он собирается идти на танцы. Кто знает, во сколько он вернется домой? Федору двадцать, самый возраст для того, чтобы не спать майскими ночами, гулять по пустынным улицам города с красивыми девушками и шептать им на ухо слова любви.

Парень встает с лежанки, выходит из своей палатки и потягивается, громко зевая. Осмотрев прилавок, он убеждается в том, что мяса на нем лежит достаточно, холодильники - тоже полны, и отец не будет ругать его за лень и безалаберность, когда приедет с проверкой.

Клавдия все не унимается, Федор оборачивается, чтобы взглянуть на преступницу. Со спины, и вправду, - тощая, как жердь, светлые волосы завязаны в тугой пучок на затылке, длинное темно-коричневое платье с рукавами и глухим воротничком. Еще эта нелепая шляпа на голове!

Какая скука. Ни красоты, ни очарования! Немка, что с нее взять! Бледная моль! Не чета широкобедрым, русоволосым русским девчонкам, с которыми водит дружбу Федор. Вот где - стать, красота и горячая, пылкая страсть.

Достав из кармана сигарету, Федор закуривает и медленно, вразвалочку, подходит к ругающимся.

— Что у вас стряслось, Клавдия Петровна? Шуму подняли на всю округу, как будто убивают вас, — громко говорит Федор, улыбаясь пышнотелой торговке.

— Посмотри-ка на эту бесстыжую, Феденька! — кричит женщина, брызгая слюной, — посреди бела дня стянула у меня из-под носа брошь!

Федор подходит к девушке вплотную и с любопытством заглядывает в ее лицо. И тут его будто дергает током. Сигарета падает из руки, и он даже не замечает этого - смотрит на девушку, не в силах оторвать взгляд. Немка тоже смотрит на него своими глазищами, и Федора бросает в жар от этого взгляда!

Наврала Анька! Она вовсе не дурнушка. Голубые глаза, темные ресницы, бледная кожа с едва заметными веснушками на носу и щеках, светлые локоны у лица, выбившиеся из пучка. Ее неземной красоты даже нелепая шляпка не портит!

Девушка, действительно, сильно отличается от тех крепких и фигуристых девиц, с которыми Федор водит знакомство. Но она не хуже, а даже как будто лучше их. Прелестная, как ангел! Есть в ней что-то такое загадочное, таинственное, непостижимое…

Сердце Федора трепещет, колотится в груди. Глядя на тоненькую, хрупкую девичью фигурку, можно подумать, что ее сдует первый же сильный порыв майского ветра. Девушка отводит взгляд и смотрит теперь на людей вокруг. Лицо ее бледное и испуганное. Она что-то беззвучно шепчет, теребя в руках белый кружевной платок. Молится что ли?

У Федора внезапно екает в груди. Примерно такое чувство он однажды испытал в детстве - когда на его глазах свора бродячих собак разорвала на куски его любимую овцу, за которой он обещал ухаживать.

Сейчас у парня вдруг так же, как в детстве, сперло дыхание, и внутри что-то клокочет, бурлит от возмущения. Он понимает, что должен во что бы то ни стало защитить эту слабую, беззащитную "овечку" от своры злых псов.

Выступив вперед и загородив собой испуганную девушку, Федор сжимает кулаки и обводит злым взглядом собравшуюся вокруг толпу торговцев и зевак. Сейчас он им всем покажет!...

Глава 2. Странная красавица.

— Ну-ка разошлись все быстро по своим палаткам, — рявкает Федор так, что все торговцы замолкают разом, — устроили тут балаган!

Любопытные зеваки потихоньку расходятся. Все знают вспыльчивый нрав сына мясной лавки, и что под его горячую руку лучше не попадаться.

— На вот, Клавдия Петровна, возьми деньги за брошь, только пожалей мои уши, перестань голосить на весь рынок, — Федор протягивает женщине пачку купюр, которые отец с утра дал ему на закупку корма для скота, — Даже я такого крика вынести не могу, не то что уж эта чахоточная девчонка. Посмотри, как ты ее запугала, она того гляди свалится в обморок.

— Что же ты, Федя, деньгами раскидываешься, — ворчит Клавдия Петровна, а сама торопливо забирает деньги из руки парня и, не считая, сует их в карман своего широкого жакета.

— Ладно уж. Но только из глубокого уважения к тебе и к твоему отцу я эту мошенницу отпускаю. Под твою ответственность, Федя! Еще раз ее здесь увижу - руки-то поотрываю!

Федор кивает, берет растерянную девушку за руку и ведет к выходу. Тонкая рука, зажатая в его широкой ладони, ледяная на ощупь. Он инстинктивно сжимает ее покрепче.

Они выходят с рынка, пересекают несколько оживленных улиц и доходят до ботанического сада. Федор сбавляет темп, а потом останавливается в тени деревьев, которые только-только выпустили на божий свет первые, ярко-зеленые листочки. Девушка смотрит на него снизу вверх и робко спрашивает:

— Вы меня к отцу ведете?

Глаза ее - ярко-голубые, как весеннее небо.

— А надо? — строго спрашивает Федор, внимательно глядя на свою подопечную.

— Нет... — голос ее звучит неуверенно, кажется, еще чуть-чуть, и она расплачется.

— Такое ощущение, что отца ты боишься гораздо сильнее, чем злобной Клавдии, которая тебя под суд хотела отдать!

Девушка робко улыбается и опускает глаза, смутившись. У Федора сердце бьется быстрее от чистоты и нежности, идущих от нее.

Весенний ветер треплет светлые завитки у ее лица, румянит щеки. Теперь она уже не кажется ему такой болезненной и прозрачной. Она не бестелесный призрак, а реальный человек. И есть в ней что-то неуловимое и загадочное, чего он раньше не встречал в девушках. Эта загадочность вызывает его интерес.

А еще Фёдор стоит довольно близко от девушки, и ощущает ее запах - нежный, цветочный. Приятнее аромата он не вдыхал…

Девушка, смущаясь от пристального взгляда Федора, поправляет шляпку и смотрит себе под ноги.

— Я не воровка, это вышло случайно, клянусь вам. Я ценю вашу помощь, но совершенно не знаю, как отдать вам этот долг. У меня нет денег.

Щеки у девушки пылают, а ее речь с едва уловимым акцентом звучит так мелодично, что Федору хочется, чтобы она не умолкала. Поэтому он ничего не отвечает ей.

— Книги! У меня есть старые книги на немецком языке. Их можно продать за хорошую цену. Я могу принести их вам завтра. Только не говорите ни о чем моему отцу, — девушка внезапно падает перед ним на колени в придорожную пыль, — Умоляю вас! Не ходите к нему. Он не должен знать!

Федор быстро и легко поднимает ее на ноги и принимается отряхивать от пыли подол ее платья.

— Ты дура что ли? — спрашивает он, — Я и так не стану ничего рассказывать твоему отцу. С ним, говорят, лучше не связываться, до того он суров! И книг мне твоих не надо... Ничего мне от тебя не надо.

Девушка смотрит на него, и во взгляде ее читается непонимание.

— Чем же мне тогда вас отблагодарить?

— Да ничем! — смеется Федор, потом несколько секунд думает и говорит, — Пойдем со мной на танцы?

— Нет, что вы, отец меня не отпустит.

Федор пожимает плечами, отгоняет от лица жужжащего шмеля. Девушка смотрит на него своими голубыми глазами, и бурю чувств будит в нем этот ее наивный, испуганный взгляд.

— Куда же тебя отпускают? — спрашивает он.

— В библиотеку по четвергам, — тихо отвечает она.

— Тогда договорились. Завтра же четверг? Буду ждать тебя около библиотеки в десять утра. Заодно посмотрю, что там интересного в этих ваших библиотеках... — Федор улыбается и спрашивает напоследок, — Как хоть зовут тебя?

— Лили, — девушка улыбается ему, потом разворачивается и легким шагом идет прочь.

— Лили, — произносит задумчиво Фёдор.

Даже имя у нее особенное - нежное, цветочное, загадочное.

Перейдя пыльную дорогу, Лили скрывается за углом дома, только тогда Федор идет обратно. На душе у него - хорошо.

Что ж, сейчас нужно придумать, что сказать отцу про деньги, которые он так безрассудно отдал этой жадной, увешанной побрякушками, Клавдии, чтобы та отпустила Лили.

Весь обратный путь до рынка Фёдор думает об этой странной девушке, одетой, как старомодная тетушка. Нет, ну надо же! Отец не выпускает бедняжку из дома! Что у них за семья-то такая?

И хотя Лили была совсем не в его вкусе, ему очень хотелось еще раз увидеть ее бледное, ангельское личико. А может быть, снова защитить ее от чего-то еще.

Глава 3. Дом Миллеров.

Дом семьи Миллеров стоит далеко от центра маленького провинциального городка и выделяется среди других домов своим величественным, странным и даже мрачным видом.

Двухэтажный особняк из серого камня с массивными колоннами у входа обособленно и горделиво возвышается над другими домами, стоящими на улице. Позади дома раскинулся большой тенистый сад.

Дом выстроил здесь пятьдесят лет назад отец Адама Миллера, Иоганн Миллер, обрусевший немец. Из-за странной смеси архитектур, нетипичных для русских строений, люди прозвали дом Миллеров “замком”.

Семья Адама Миллера, уважаемого в городе врача-хирурга, живет, по здешним меркам, довольно странно - обособленно и замкнуто. Они не посещают общественные мероприятия, не прогуливаются праздно по улицам в выходной день, не принимают у себя гостей и не общаются с соседями. Никто не знает, что происходит за толстыми серыми стенами таинственного “замка”.

Адам Миллер - хороший врач. Его знания и опыт высоко ценят в маленьком городишке. На рабочем месте он всегда сосредоточен, молчалив и серьезен. Его массивную фигуру видно издалека. Когда он, оставив машину на больничной стоянке, подходит к хирургическому отделению, медперсонал и пациенты по очереди здороваются с ним, а он в ответ лишь небрежно кивает головой направо и налево.

Адама Миллера уважают и даже побаиваются. Он не дает младшему медперсоналу поблажек и наказывает за проступки и опоздания по всей строгости. Сам он никогда не опаздывает, наоборот, приходит за час до начала смены.

В больнице он говорит только о работе, никогда никто от него не слышал ни словечка о личной жизни. Никто из его коллег не знаком с его семьей.

Поговаривают, будто семь лет назад в семье Миллера случилось большое несчастье - он потерял жену и старшего сына. Но подробностей этой трагедии никто не знает. Так же, как никто не знает о том, какой он был на самом деле - этот высокий, широкоплечий, суровый мужчина в белом халате.

Сейчас Адам Миллер живет с тремя дочерьми, старшая из которых Лилия - девица на выданье, средняя, Александра, только-только закончила школу, а младшая, Грета, из-за частых болезней, обучается на дому. Дочерей Миллер воспитывает в строгости, им запрещено куда-либо выходить из дома, за исключением школы, продуктового рынка и библиотеки.

Именно в библиотеку бежала Лили Миллер, когда, проходя через рынок, решила остановиться и полюбоваться прекрасными брошками в лавке Клавдии Петровны…

Но тогда Лили даже не догадывалась о том, что дерзкий, нахальный парень по имени Федор, который вызвался защитить ее от нападок толстой торговки, вскоре изменит всю ее жизнь…

Глава 4. Две сестры.

— Хочешь сказать, что этот парень не понравился тебе? — Александра взмахивает короткими волосами и хитро смотрит на старшую сестру.

Подойдя к старинному зеркалу в черной раме, Александра недовольно морщится, рассматривая свое платье. Оно точно такое же, как у Лили - длинное, темно-коричневого цвета, с глухим белым воротничком.

“Платье старой девы” - так Александра называет его. Им с сестрой запрещено надевать современные наряды, у них и нет их! Отец желает, чтобы они выглядели благочестиво, как и полагается примерным дочерям.

Александра знает, что в таком платье она никогда не понравится никому из парней, а ей так хочется любить и быть любимой! Она ненавидит отца и в тайне проклинает его.

Лили раскладывает приборы на столе. Скоро с работы вернется отец, все должно быть готово к его приходу. Иначе он страшно разозлится. В доме Миллеров все идет по четкому графику, от которого ни в коем случае нельзя отступать. Ужин должен быть подан ровно в девятнадцать часов.

От неожиданного вопроса сестры Лили краснеет и замирает возле стола, вспомнив взгляд Федора.

— Конечно, он мне не понравился! Хотя… Я не знаю, — нерешительно отвечает она, — У него плохие манеры, наверняка, он дурно воспитан. Он... Он даже не знает, что такое библиотека! Он совсем не читает книг!

— Но при этом он спас тебя! Боже, Лили, при чем тут книги? Он смелый, сильный и, наверняка, красавчик! — снова улыбается Александра, в ее голосе слышится зависть, — Брось, Лили. Тебе двадцать, а ты еще даже не целовалась ни разу!

Лили укоризненно смотрит на сестру. В глубине души она восхищается Александрой. Та, не взирая на запреты отца, смелая и решительная, она умеет рисковать и выкручиваться из различных переделок. Как ей это удается?

Лили и Александра - родные сестры, но они разные, как огонь и вода. Александра вспыхивает, как искра, а Лили успокаивает ее, гасит своим внутренним водным течением. Зато Александра отлично врет и выкручивается. Она уверена, что с их отцом иначе не выжить.

Даже тогда, когда несколько месяцев назад взбалмошная девушка остригла кухонными ножницами свои длинные косы, ей удалось отделаться минимальным наказанием - розгами. А ведь отец мог запереть ее в подвале на год, как изначально грозился…

И все же неспокойной Александре достается от отца гораздо больше, чем спокойной Лили.

— Пошли курить, Лили. У тебя уже все готово к ужину, а отец все равно раньше семи не появится, — говорит Александра и направляется к выходу.

— Ты опять закурила? — с беспокойством спрашивает Лили.

Александра кивает, достает из кармана пачку сигарет и, покрутив ее перед глазами сестры, улыбается.

— В школе все курят. А я что - рыжая, что ли?

— Отец снова узнает, — говорит Лили.

— Когда он узнает, меня тут уже не будет! Сбегу.

Лили укоризненно смотрит на сестру и ничего не говорит в ответ.

Курить Александра начала еще год назад, но, после того, как отец нашел в ее комнате выкуренную сигарету, он месяц продержал ее в подвале, сказав в школе, что она болеет.

С тех пор приносить сигареты домой девушка больше не решалась. До сегодняшнего дня.

— Мне все страшно надоело, Лили. Мое терпение на исходе. Тебе двадцать, мне восемнадцать, мы уже взрослые и можем самостоятельно принимать решения, ты так не думаешь? — в голосе Александры звучит вызов, — Я решила сбежать. Больше ты меня не остановишь. Если хочешь, оставайся одна! Ходи в его прислужницах до самой смерти!

Александра выходит из кухни. Лили дрожит от слов сестры. Она боязливо осматривается, снова подходит к окну и окидывает взглядом дорогу, ведущую к дому. Смотрит на часы - до прихода отца еще и вправду добрых двадцать минут. Поэтому она торопливо выходит за сестрой в сад.

Лили знает, где находится тайное, укромное место Александры - позади дома, у самого забора, за густо насаженными кустами сирени. Задрав длинные подолы платьев, они ползком пробираются в это укрытие. Потом смотрят друг на друга и смеются, шикая и зажимая рты ладонями.

Александра достает откуда-то из-под подола сигареты и спички, закуривает и протягивает сигарету сестре. Лили боязливо берет ее и подносит к губам. Сегодня у нее был особенный день. Благодаря конфузу на рынке, она познакомилась с парнем. И да, похоже, он и вправду ей понравился.

Более того, Лили заметила в глазах Федора взаимную симпатию. Если и не симпатию, то искренний интерес в них был точно.

По такому поводу Лили подносит сигарету к губам и слегка втягивает в себя крепкий дым. Сквозь собственный кашель, она слышит звонкий смех сестры. Та забирает из рук Лили сигарету, с легкостью затягивается и выдыхает густой белый дым.

— Ты вправду хочешь сбежать? Точно все решила? — тихо спрашивает Лили.

— Да. Теперь уж точно. Я хочу жить, Лили. Я безумно хочу жить! Хочу быть свободной, гулять с парнями и делать все, что захочется.

Лили сложно представить такую свободу. Сколько она себя помнит, она всегда жила под гнетом правил и жестких отцовских запретов. Они стали нормой ее жизни, она смирилась с ними, а вот Александра… Она не может смириться.

— Уеду из этого проклятого городишки, найду работу. Говорят в больших городах всем плевать на тебя и всегда есть работа. Все будет хорошо, Лили, не переживай за меня.

Лили закрывает глаза, но так и не решается представить, какой может быть свободная жизнь, ведь они столько лет провели в четырех стенах этого дома. Она посмотрела на сестру - ее бледное лицо сияет блаженством. Она-то уж точно может представить себе свободу. Она рождена для счастья.

А Лили? Для чего она рождена?

Лили в глубине души часто завидует Александре. Она кажется такой счастливой и беззаботной, такой смелой и отважной, по сравнению с ней самой. Александра младше, но при этом она умнее и проворнее ее. Александра - настоящий луч света в их сером доме.

— Так ты пойдешь завтра с этим парнем в библиотеку? — спрашивает Александра, резко сменив тему и заставив Лили отвлечься от грустных мыслей.

Глава 5. Неудавшийся побег.

После смерти мамы они уже мечтали об этом - сбежать, стать свободными.

Они тогда были еще детьми, но все же решились на это, разработали целый план побега. Для этого каждую ночь Александра пробиралась из своей комнаты в комнату сестры, и, накрывшись одеялом, они обсуждали, куда побегут, где будут жить, и что делать. В детстве все кажется возможным и не таким уж и сложным. Лили и Александра искренне верили, что у них все получится.

В те несколько недель, пока они готовились к побегу, у Александры была мечта. Она загорелась ей, она жила ей. Она хотела стать вырваться, ее тяготило постоянное подчинение, она ненавидела отца, дом и всю ту жизнь, которую он им насильно навязывал.

Александра говорила Лили, что уж лучше будет бродяжничать и побираться, чем терпеть все это. Лили тогда смотрела в счастливое и воодушевленное лицо сестры и старалась заставить себя поверить в то, что у них и вправду все получится. Они сбегут и начнут новую жизнь.

Лили отступила в последний момент. Они выбрались из дома, перелезли через высокий забор, добежали до окраины города. Все получилось, все прошло так, как они планировали. Но Лили вдруг остановилась, села на землю и принялась плакать.

— Я не могу, Александра... Не могу.

— Но почему, Лили? — Александра побледнела, губы ее затряслись от волнения.

Ее мечта вот-вот должна была исполниться, она уже почти свободна, неужели трусиха Лили все испортит?

— Ты хоть знаешь, что он сделает теперь, когда мамы больше нет? — закричала Александра, брызгая слюной сестре в лицо, — Он сделает тебя своей женой! Да–да! Вот увидишь, так и случится!

— Что ты такое говоришь, сестра? — испуганно всхлипнула Лили, — Он ведь наш отец, он на такое не способен!

— А я тебе говорю, что способен! Я вижу, как он смотрит на тебя, Лили!

Взгляд у Александры был дикий, она говорила Лили страшные вещи, ей не хотелось в них верить.

— Я не могу оставить малышку Грету одну, — всхлипывала Лили, вытирая слезы кулаками, — Я обещала маме, что никогда ее не оставлю…

Их младшей сестренке Грете, любимице отца, было на тот момент всего три года. Они обе ухаживали за ней. Александра совсем не думала, как малышка останется одна, но сердце у Лили разрывалось от жалости к ни в чем не повинному ребенку. А если отец станет бить Грету вместо них? Если он бросит ее в подвал? Крысы тут же сожрут ее!

— Прости, Александра, — тихо сказала Лили, дрожа от страха и волнения.

Той ночью они вернулись домой вместе.

С тех пор Лили всегда кажется, что Александра так и не простила ей этого предательства. Каждый раз, когда Грета, которая выросла вредной и эгоистичной особой, жалуется на них отцу, Александра смотрит на Лили с немым упреком, мол, вот на какую маленькую, неблагодарную предательницу ты променяла нашу свободу. Может быть, если бы не Грета, они бы и вправду давно жили счастливо где-нибудь в большом, красивом городе…

Но, к счастью, страхи Александры насчет отца не оправдались. После слов сестры, Лили стала обращать внимание на его взгляды, она вся напрягалась, когда он подходил к ней близко.

Один раз она страшно испугалась, когда он посреди ночи зашел в ее комнату. Она лежала на кровати ни жива, ни мертва от страха. Но отец прошел к окну, захлопнул его и вышел, прикрыв за собой дверь.

“Александра просто хотела напугать меня. Как он может сделать женой собственную дочь? Все это ее глупые выдумки!” — так подумала Лили и на этом успокоилась.

Лили вспоминает все это, пока они с сестрой идут из сада к заднему крыльцу. Внезапно в доме раздается сильный грохот. Это отец стучит кулаком по столу. Несколько тарелок со звоном падают на пол. Они останавливаются и видят в окнах кухни его массивную, темную фигуру.

— Отец! — в ужасе шепчет Лили и бежит к дому.

Обернувшись у двери, она зовет Александру:

— Давай быстрее, чего ты медлишь?

Александра срывает с клумбы веточку мяты и торопливо сует ее в рот, чтобы хоть немного перебить терпкий запах табака.

— Чтоб ты сдох, вонючий козел! — зло шепчет она себе под нос и заходит на кухню следом за сестрой.

Глава 6. Младшая сестра.

Когда Лили и Александра забегают в кухню, отец сидит за столом. Лили на ходу смотрит на старинные часы, висящие на стене - стрелки показывают без пяти минут семь.

— Вы сегодня пришли пораньше, отец, как хорошо! А мы с Александрой были в саду, смотрели на цветущую вишню, — робко говорит Лили, выдавливая из себя подобие радостной улыбки.

— Я вернулся домой, а меня тут, оказывается, не ждут! — рявкает на нее отец, — Где мой ужин?

Лили смотрит на стол и, к своему удивлению, обнаруживает, что на нем нет ни тарелок, ни приборов, которые она готовила заранее. Грета! Это опять ее проделки!

— Ну что вы, отец! — лепечет она, — У нас все готово. И мы вас поджидали. Правда же, Александра?

Лили чувствует, что ноги ее подкашиваются от страха.

— Так поджидали, что не удосужились вовремя накрыть на стол? — отец встает и мощным рывком опрокидывает стол. Тот валится на бок, белая скатерть съезжает на пол.

Лили кричит от страха, но тут же зажимает рот ладонью. Как так вышло, что она позволила себе так опрометчиво вести себя? Не стоило ходить с Александрой в сад, вот теперь им обоим несдобровать.

— Простите нас, отец, это недоразумение! И это больше никогда не повторится!

Лили смотрит на сестру, ожидая ее поддержки, но та стоит, упрямо сжав губы и молчит.

Часы на стене бьют семь раз, и в разгромленную кухню входит бледная, худая девочка лет двенадцати. Она одета в короткое, светлое платье, которое явно мало ей. Две аккуратные, тоненькие косички, завязанные темно-синими бантиками, лежат на сутулых плечах. Кажется, она даже не замечает погрома на кухне. Подняв большие, синие, как у сестер, глаза на отца, она мило улыбается ему, обнажив кривые, желтые зубы.

— Грета, дитя мое, — отец протягивает к девочке обе руки, — как твои успехи?

— Хорошо, папочка. Учительница сказала, что сегодня я выполнила задания по высшей математике гораздо лучше, чем вчера. Она обещала сама рассказать тебе о моих успехах.

Девочка обнимает отца, а тот нагибается и целует ее в макушку.

— Следили ли за тобой твои сестры? — строго спрашивает отец.

Грета пристально смотрит сначала на Лили, потом на Александру и отвечает:

— Нет, отец. Сестры сегодня бездельничали вместо того, чтобы помочь мне с математикой, которую задала учительница. А потом они курили в саду. Как видишь, им даже некогда было подготовить стол к ужину.

Мужчина смотрит то на Лили, то на Александру. Лицо его краснеет от ярости.

Лили чувствует, как по ее спине течет холодный пот. Почему эта девчонка так поступает с ними? Почему? Она же все эти семь лет заменяла ей мать - следила за ней, укладывала спать, сидела ночи напролет у ее кровати, когда та болела.

За что младшая сестра Грета так ненавидит их с Александрой?

— Курили, говоришь? — кричит отец, и глаза его наливаются кровью.

Он подходит к шкафу и достает оттуда длинную розгу. Лили смотрит на Александру, которая побледнела и сжала кулаки. По блеску в ее глазах Лили понимает, что она злится, еще чуть-чуть, и сестра кинется на отца с кулаками.

— Как по-твоему, они достойны наказания? — спрашивает отец у Греты.

Та кивает и садится на стул, в ожидании захватывающего зрелища. Отец медленно подходит к Лили и грубо хватает ее за запястье. Лили кричит от боли и неожиданности.

— Снимай платье! — кричит на Лили отец, и швыряет ее к стене, — снимай платье, подлая крыса, я буду пороть тебя!

Слезы катятся по щекам Лили. Она знает, что спорить с отцом бесполезно, он верит только ей - своей маленькой Грете, которая ненавидит их с Александрой.

Лили отворачивается лицом к стене и дрожащими пальцами расстегивает верхние пуговицы платья. Это всегда очень унизительно - раздеваться перед отцом до нижней сорочки, а потом, кусая губы до крови, терпеть удары, больнее которых, наверное, ничего нет…

Так было с самого раннего детства. Малейшее неповиновение, и отец порол их с Александрой. Когда Август, их старший брат, был жив, ему тоже доставалось. Хотя, наверное, ему доставалось чаще всего.

Когда Лили, наконец, расправляется с пуговицами, снимает платье и поворачивается спиной к отцу, обхватив себя руками, в дверь внезапно звонят.

— Кто это может быть? — напряженно спрашивает отец, и, не дожидаясь ответа, шипит на Лили, — оденься!

Спустя несколько минут отец возвращается в кухню и говорит, обращаясь к ней:

— Иди, тебя срочно вызывают в библиотеку. Сегодня вечером у них награждение самых прилежных читателей. Даю тебе ровно час.

Отец легким движением поднимает стол и ставит его на место.

— Хоть где-то ты преуспела, Лили. Я уж думал, ты совсем бесполезна.

Не глядя на Александру, отец кричит:

— Неси ужин, мерзавка! Отложим твое наказание на потом.

Александра бросает разъяренный взгляд в широкую отцовскую спину и идет на кухню, где Лили заранее приготовила к ужину запеченную индейку с овощами.

Лили же торопливо поправляет платье, берет в прихожей свою шляпку и быстро выходит из дома.

На улице она вдыхает свежий и ароматный майский воздух, наполненный вишневым цветом. Он пахнет не только весной, он пахнет свободой, которой у Лили никогда не было.

Дойдя до чугунной калитки она вдруг вздрагивает, увидев того, кого меньше всего ожидала здесь увидеть...