Спаситель

Спаситель

Картина была ясна до безобразия: четыре отморозка на лесной тропинке окружили деваху лет семнадцати, явно намереваясь объяснить ей, чем взрослые тётеньки отличаются от испуганных зарёванных малолеток, и как эти самые малолетки становятся тётеньками.

Андрей вышел из-за поворота тропинки именно тогда, когда старший, кряжистый, широкоплечий, лет двадцати семи, схватив за руку, повлёк упирающуюся девушку в сторону ближайшего подходящего куста. По всей видимости, либо парни не торопились и растягивали удовольствие, наслаждаясь беспомощностью девчонки, либо это был самый первый «пробный» рывок в сегодняшнем акте старой как мир драмы «насильник – жертва». В принципе, не важно. Но, когда на авансцене появился Андрей, девушка ещё противилась нажиму, оставаясь на тропинке, освещенной полной луной через просветы в кронах могучих дубов. Он мельком удивился тому, что девушка не кричала и не умоляла отпустить её. Она лишь молча сопротивлялась кряжистому, пытаясь (впрочем, безуспешно) не позволить увлечь себя с тропы.

Одного взгляда на компанию было достаточно, чтобы понять бесполезность воспитательных бесед и увещеваний. С такими тварями беседы и увещевания, в данном антураже, опасны для здоровья по причине высокой степени вероятности нанесения «тяжких телесных» увещевателю – воспитателю. Да и времени ему не дали. Подсечка, и девчонка летит на землю. Сдавленное ойканье и всхлип, вот и всё, что вырвалось из горла жертвы, перехваченного болью от удара спиной о корень дерева.

Парни кинулись на Андрея молча, разом, и только самый тупой не понял бы, что шутки шутить они не собираются. Досадную помеху надо было не только устранить, но и примерно наказать до тех пор, пока от боли выгнувшаяся дугой на земле девушка не отдышалась, и не порскнула в кусты, лишив честную компанию заслуженного удовольствия.

Насильники поступили умно и практично. И, согласно их извращенной логике, правильно. Не учли лишь одного: они также не на шутника нарвались. Андрей «завёлся» мгновенно, на автомате, повинуясь рефлексам, вбитым за годы тренировок и вследствие многих боевых схваток, проведенных им за время службы в интересном таком хозяйственно-снабженческом подразделении Службы. Изображать тупого идиота и спрашивать: «Пацаны, что вы делаете?», он не стал. Просто скользнул наискось векторам движения местных донжуанов, попутно зацепив левого крайнего за руку и, придав ускорение, направил его поперёк траектории остальных. Сшибка тел и злобная матерщина были ответом на его действия. Однако парни попались настырные, десятка не робкого, и, вскочив на ноги, вновь кинулись на казавшуюся вначале такой легкой целью досадную помеху в его лице…

Вообще драка – это мерзко. Способ выяснения отношений неандертальствующими тупицами. Зрелище поганое и далеко не эстетичное (если, конечно, дерутся не в кино или на сцене в показушном выступлении). Но если кому-нибудь доведется увидеть, как плетёт гибельную для соперников паутину в реальной рукопашной схватке настоящий Мастер… Даже ужасное зрелище бывает настолько завораживающим, что невозможно оторваться и отвести взгляд.

Андрей, подобно танцору на сцене, непринуждённо (на первый взгляд, ибо не бывает лёгких соперников) проскальзывал меж нападавших, как вода сквозь пальцы, в коротком контакте заставляя то одного, то другого из них «целовать землю». Парни ярились, бросались вновь и вновь, но каждый раз кто-либо из них неуклюже плюхался под ноги пытающимся достать врага напарникам, мешая движению, и не давая остальным возможности дотянуться до желанной цели. Андрей крутил их подобно балеруну, ведущему партнёршу в многажды отрепетированном и на зубок заученном па-де-де. Он мог бы (да и надо было бы, наверное) закончить затянувшуюся свару разом, но не хотел калечить или травмировать своих соперников, понимая, что жить им потом станет туговато. Просто неистребимо жила в нём надежда, что подобная гнусь в людях – это наносно и случайно. Наконец, поняв тщетность даже таких вразумлений, Андрей взвинтил темп и впервые с момента начала схватки атаковал. Несколько вскриков, пара сдавленных стонов, хруст суставов, и четвёрка мирно улеглась под тем примерно кустом, где горе-насильники планировали расстелить девчушку.

Огляделся. К его удивлению, спасённая не умчалась куда глаза глядят, лишь бы подальше от страшного места, а заинтересованно наблюдала за развитием событий.

- Жива? - спросил он, шутливым вопросом пытаясь снять напряжение последних минут и отвлечь девчонку от мыслей о пережитом ужасе.

- Ага, - почти спокойно и даже как-то легкомысленно ответила незнакомка, - а вы?

- Ну вот, - улыбнулся Андрей, - битый небитого везёт… Пошли отсюда, раз жива. Весьма негостеприимное место. Тебе куда?

- В посёлок, - ответила девушка… - А эти? - ткнула она пальцем в сторону валявшихся на земле парней после едва заметной заминки.

- Хочешь им помощь оказать? Пожалеть? Позаботиться о невинно избиенных? - ёрнически произнёс Андрей, подумав: «загадочная женская логика».

- Наверное, нет, - задумчиво сказала спасённая. - Меня они не пожалели бы, даже на коленях их умоляй… Они тут так многих… Ну, сами понимаете… Просто все боятся, и никто ничего не говорит. Милиция… То есть полиция, она приедет и уедет, а людям здесь жить. С ними рядом. Сделай что против, так озлобятся, что совсем проходу не будет.

- Но ведь насилуют же?! - удивлённый такой извращённой практичностью, воскликнул Андрей.

- Ну, многие считают, что один раз потерпеть лучше, чем последующая целенаправленная травля с их стороны. Тут только бежать, да кто ж вот так запросто подастся с обжитого места? И куда? Где нас, безденежных ждут? В городе? Там своей нищеты хватает. В другой деревне? А где вариант, что там такие же не орудуют? Менять шило на мыло – так это только убытки нести! - по-стариковски рассудительно произнесла девчушка, несказанно удивив Андрея.