Спасти врага. Запретная уязвимость дракона

Глава 1

Небо надо мной вспыхнуло огнем.

Я вскинула голову, и пальцы сами сжали узловатый корень ортии так, что ногти впились в ладонь. Высоко над темными вершинами гор, утопающих в густых фиолетовых сумерках, два дракона сцепились в смертельной схватке, яростно кружась и неуклонно приближаясь к земле.

От этого зрелища перехватило дыхание. Бешенство и ненависть полыхали в каждом их движении, в алом пламени, вырывающемся из раскрытых пастей и разносящем низкие осенние облака в дымные клочья. Казалось, два огненных божества решили испепелить небо ради бессмысленной битвы.

Смотреть на это было жутко и… приятно.

«Пусть убивают друг друга, мне же меньше работы», — ехидно подумала я, не отрывая взгляда от их жестокого танца.

Но в глубине души я знала: если патрули драконов явятся выяснять, что тут происходило, то под удар попаду и я. Этот факт раздражал сильнее, чем хотелось признать. Убирались бы они прочь и дрались у себя!

Один из драконов внезапно дрогнул, охваченный чужим огнем, и протяжно взревел от боли. В следующее мгновение он беспомощно взмахнул обожженными крыльями, принял человеческий облик и рухнул в глубокое черное ущелье, бесследно растворившись во мраке.

Второй дракон победно взревел, триумфально хлопнул огромными крыльями и исчез в клубах сизого дыма, словно самодовольный мститель, чья миссия была завершена.

Наступила тишина, наполненная шумом моего нервного дыхания. Пальцы дрожали не от страха — от страха я давно избавилась. Эта дрожь была вызвана нетерпением и злостью, которые копились во мне целых три года.

Три проклятых года.

Именно столько прошло с того дня, когда эти чешуйчатые твари явились на мою землю, превратили дома в дымящиеся руины и разрушили мою семью. Три года, как я перестала слышать смех родных и видеть улыбку отца. Моего отца, генерала Каэля Морвальда, они увели в плен неизвестно куда. Я не видела его тела, но надежды давно не осталось.

И виноваты в этом были они — драконы.

Теперь один из них лежал где-то там, в расселине, беспомощный и уязвимый. А значит, его судьба полностью была в моих руках.

Я сорвалась вниз по крутому каменистому склону, не обращая внимания, как камни осыпаются под сапогами, а ветви хлещут по лицу, будто пытаются остановить меня от безумства. Мне было плевать на боль, на царапины и грязь. В голове крутилась лишь одно: я должна добраться первой, пока мою добычу не перехватил кто-то еще.

Мертвый дракон бесполезен. А вот живой…

Я усмехнулась. Знакомый азарт охоты окончательно захватил меня.

— Только попробуй сдохнуть до моего прихода, — угрожающе процедила я в пустоту, спускаясь еще быстрее, как если могла обогнать смерть.

На дне ущелья лежал дракон. В человеческом облике он казался непривычно хрупким. Запах тлеющей ткани смешался с запахом крови и пепла, отчего в горле возник неприятный комок.

Я приблизилась, рассматривая свою находку с холодной заинтересованностью.

Молодой мужчина примерно моего возраста. Широкие плечи, крепкие мышцы, тело покрыто глубокими ожогами и ссадинами — сейчас он выглядел почти жалко. Некогда безупречная форма драконьего патруля превратилась в лохмотья.

Мой взгляд зацепился за яркий герб на обгоревшей ткани.

Присмотревшись, я ощутила, как губы растянулись в едкой усмешке.

Герб генерала Конте.

Новая волна гнева захлестнула меня так, что я с трудом подавила желание убить дракона прямо сейчас. Генерал Эйдан Конте — главный виновник моего личного ада. Его солдаты вторглись в мою жизнь, пленили отца, разрушили мою семью, выжгли мою землю. И теперь кто-то из его личной гвардии или даже родственник лежал передо мной абсолютно беззащитный.

Пальцы рефлекторно сомкнулись на рукояти кинжала. Одно движение — и справедливость восторжествует.

Но вместо этого я опустила взгляд на его лицо. Искаженное болью, оно все же сохраняло остатки самоуверенной привлекательности. Что-то заставило меня задуматься. Месть может быть гораздо интереснее простого убийства.

— Умереть быстро — слишком щедрый подарок для тебя, — с издевкой прошептала я. — Сначала мы мило поболтаем.

Я сорвала с его плеча лоскут ткани с гербом и, спрятав под плащ, принялась гасить тлеющие остатки формы.

Дракон застонал, дыхание его участилось.

— Даже не думай дергаться, — ехидно предупредила я. — Ты и так весь обгоревший — не проверяй, насколько быстро я добавлю тебе новых ран.

С трудом приподняв его и перекинув через плечо, я покачнулась под немалым весом.

— Если и дальше будешь таким тяжелым, — буркнула я, пытаясь удержать равновесие, — брошу тебя обратно и найду пленника полегче.

Он снова попытался пошевелиться, точно проверяя мои слова, и я со злостью надавила ему на раненое плечо, отчего тот вновь застонал.

— Я предупреждала: не рыпайся, прихвостень Конте, — язвительно ответила на его стоны я. — Терпение — это не мой конек.

Ветер усилился, и я плотнее запахнула плащ, прижимая к себе свою добычу. Пришлось воспользоваться силой второй ипостаси, чтобы тащить эту тушу.

Чувство странного торжества и азарта наполняло меня.

«Ты еще пожалеешь, что не сгорел сразу, драконий сынок», — усмехнулась я в темноту.

Глубоко внутри промелькнула мысль: возможно, пожалею об этом и я сама.

Но это лишь подогрело мой азарт.

Глава 2

В маленькой комнатушке нелегального лазарета стоял тяжелый запах полынного спирта, смешанный с горечью сушеных лекарственных трав и металлическим духом кузницы, поднимающимся снизу, из мастерской старого Крейса. Огонек единственной свечи, вставленной в горлышко потемневшей бутылки из-под яблочной наливки, метался на сквозняке, отбрасывая на грубые каменные стены причудливые тени, похожие на силуэты сказочных чудовищ.

Наш лазарет был подпольным не просто так. После войны драконы запретили демонам все, что хоть как-то облегчало жизнь: оружие, многие зелья и настои целебных трав. Любое отклонение от правил каралось смертью. С другой стороны, эти чешуйчатые надзиратели редко опускались до нас, предпочитая летать высоко и гордо, будто сама земля нашей деревни была слишком грязной для их величественных лап.

Последние три года мы жили тихо, как мыши под метлой, избегая любых ненужных рисков. Но сейчас, вопреки всей нашей осторожности, передо мной лежал не демон с очередным переломом — нет, у судьбы явно имелось особое чувство юмора, раз она прислала мне в подарок дракона, обгоревшего почти до угольков.

— И что теперь с тобой делать, проклятый? — раздраженно вздохнула я и начала стаскивать с него остатки униформы.

Спекшаяся ткань прилипла к обожженной плоти, и я была вынуждена действовать мучительно медленно, словно боялась разбить дорогую вазу, а не повредить тело ненавистного врага. Каждый раз, когда он чуть вздрагивал, во мне вспыхивала злость на собственную аккуратность. Еще час назад я мечтала увидеть драконов беспомощными и жалкими, а теперь сама возилась с одним из них, как чрезмерно заботливая сиделка.

Под моими пальцами постепенно открылась широкая грудь, покрытая ожогами и глубокими ранами. Под повреждениями проступали очертания напряженных мышц, будто и сейчас дракон подсознательно готовился дать отпор. Мой взгляд зацепился за плечо: на том чернела затейливая татуировка, похожая на герб генерала Конте, но усложненная дополнительными завитками и странными символами.

Я нахмурилась и невольно провела пальцем по необычному узору. Такого герба я еще не видела, но он явно не означал ничего хорошего. Вероятно, этот дракон принадлежал к личной гвардии генерала или даже к его ближайшему окружению, хотя родственником самого Конте мог и не быть. Впрочем, разницы для меня не было никакой — любой, кто связан с этим именем, заслуживал моего презрения.

— Серьезно? — брезгливо фыркнула я, приподняв бровь. — У вас там соревнование, кто оригинальнее изобразит свою верность убийцам? Вижу, ты приложил немало усилий.

Увы, пленник — или же пациент? — был не в состоянии мне ответить. Я покачала головой и вернулась к обработке ран с еще большим недовольством, словно эта нелепая татуировка задела меня лично.

Только этого не хватало — самовлюбленный кретин с пафосными рисунками на теле!

Пожалуй, будь этот дракон в сознании, он легко сломал бы мне шею одним движением.

«Значит, нельзя позволить ему быстро прийти в себя», — подумала я и усмехнулась собственным мыслям.

Поддавшись любопытству, я снова взглянула на его лицо, изучая четкие благородные черты: высокий лоб, прямой нос, аккуратную линию губ. Лицо воина и аристократа, и сейчас в нем угадывалась болезненная гордость, сохранявшаяся даже в бессознательном состоянии. Я почти увидела его насмешливую улыбку, какой она могла быть при других обстоятельствах.

— Ну конечно, — процедила я, — все вы, прихлебатели Конте, способны только приказывать и жечь. Чувства и страдания оставляете другим.

Отшвырнув обгорелую форму в угол, я взяла с полки медную чашу с дымящейся смесью соли «Ледяная тень». Эта редкость, добытая подпольными целителями за огромные деньги и с немалым риском, очищала раны, но причиняла при этом жгучую боль. Старый Крейс с садистским удовольствием называл ее «целебной лаской».

Щедро посыпав поврежденную кожу дракона солью, я увидела, как его тело дернулось, мышцы напряглись, обозначаясь в дрожащем свете свечи завораживающими линиями. Я невольно засмотрелась, но вскоре сердито одернула себя:

— Хватит пялиться, Теона. Ты здесь не для любования вражескими телами.

Закончив обработку ожогов, я перешла к его плечу, явно вывихнутому при падении. Профессионально и быстро, как учили местные лекари, наложила деревянные дощечки, плотно фиксируя их бинтами, пропитанными едким полынным спиртом. От моих движений дракон снова вздрогнул и застонал.

— Потерпи, красавчик, — бросила я. — Поверь, твоя ночка могла быть намного хуже.

Затем я взяла чашу с горячим отваром серебряной валерианы, притупляющей боль и дарящей глубокий исцеляющий сон. Осторожно приподняла голову мужчины. В этот момент дракон вдруг шевельнулся и распахнул глаза — ясные, желтые, золотистые. Его взгляд тут же остановился на мне.

— Д…? — попытался произнести он, но голос звучал хрипло, едва слышно.

Я, наклонившись, прижала палец к его губам, подавляя даже мысль о возможном крике

— Молчи, дракон, — предупредила я. — Только пикнешь — и не доживешь до утра. Поверь, местные демоны терпением не отличаются.

Он несколько секунд изучал мое лицо, словно пытаясь понять, кто я — союзница, враг или его личный ночной кошмар. Затем обреченно кивнул — не потому, что соглашался, а потому, что выбора не было. Его глаза закрылись.

Убрав руку, я почувствовала странную дрожь в пальцах. Это разозлило меня сильнее.

— Вот же нелепость, — яростно прошипела я, поднимаясь и пряча остатки его одежды в тайник под старой скрипучей половицей.

На пороге остановилась и бросила на него последний взгляд:

— Запомни: теперь твоя жизнь принадлежит мне. Только я решаю, когда тебе умирать.

Захлопнув дверь, я привалилась спиной к грубой стене, прикрыв глаза и стараясь унять бурю эмоций. Чувство, что вся моя жизнь изменилась в один миг, было болезненно ясным.

И я совершенно не была уверена, смогу ли с этим справиться.

Глава 3

Впрочем, уйти далеко не удавалось. Снова и снова мне приходилось приниматься за работу, вырывая его у смерти.

Когда я наконец закончила заниматься его ранами небо за маленьким мутным окошком уже начало становиться по-рассветному бледным. Свеча почти догорела, тонкий беспокойный огонек бросал на грубые стены искаженные тени.

Время утекало слишком быстро, а я все никак не могла решить, что делать дальше. Оставлять дракона здесь — глупо и опасно. Сюда в любой момент могли заявиться клиенты Крейса, кто-нибудь обязательно донесет, а демоны моего поселения — существа нервные и мнительные. Меня и так обходили стороной, словно я распространяла неведомую заразу, а тащить сюда дракона — почти самоубийство. Найдет патруль — никогда не поверит, что я жизнь этому ящеру спасала.

Лишних вопросов и глаз мне точно не нужно.

Я со вздохом взглянула на него. В полумраке он выглядел почти как обычный мужчина — сильный, красивый и до отвращения беззащитный. Было странно осознавать, что всего несколько часов назад я горела желанием убить его на месте, а сейчас упрямо пыталась убедить себя, что он вообще не заслуживает спасения.

Но мертвый дракон бесполезен. А живой… Живой дракон мог стать ключом к моей мести, к правде — да к чему угодно, если правильно сыграть.

— И зачем только ты мне сдался, — сердито пробормотала я, неохотно отводя взгляд от его лица, теперь удивительно спокойного и мирного.

Я набросила на его тело старый потрепанный плащ, скрывая раны и подозрительные отметины. Он даже не пошевелился, лишь выдохнул, словно полностью доверял мне — совершенно неуместно и до нелепости раздражающе. От этой мысли внутри что-то неприятно кольнуло.

— Ну что, драконий ублюдок или кто ты там на самом деле, — съязвила я, взваливая его руку себе на плечо и поднимая тяжелое тело с койки. — Пора тебе совершить увлекательную экскурсию в мое шикарное жилище. Надеюсь, тебе понравится мой персональный угол на краю мира. Ты ведь явно привык к роскоши.

Я едва устояла на ногах под его весом и, ругаясь, поволокла его наружу. Каждый шаг давался с мучительным усилием — его горячее тело прижималось ко мне, отчетливо напоминая, какого именно врага я тащу. Стиснув зубы, я направилась вперед по узкому грязному переулку за кузницей Крейса.

В воздухе висела неприятная предрассветная сырость. Густой туман будто цеплялся за ноги, пытаясь продлить мой и без того нелегкий путь. Дракон тяжело и жарко дышал рядом с моим ухом, отчего я злилась, но старалась не обращать внимания на его близость, с каждым шагом казавшуюся все более невыносимой.

Несколько раз приходилось останавливаться, чтобы поправить его безвольное тело. Один раз он даже что-то прошептал, невнятно и хрипло, отчего меня пробрала нервная дрожь.

— Молчи уж, — шикнула я на него. — Не хватало еще, чтобы ты начал рассказывать свои секреты всему поселку.

Я была близка к тому, чтобы бросить его прямо здесь, но гордость и ненависть к генералу Конте и его окружению заставляли меня двигаться дальше.

Когда мы наконец добрались до моей хижины на окраине поселения, сил почти не осталось. С облегчением втащив дракона внутрь, я едва не рухнула на узкую деревянную кровать у стены вместе с ним. Несколько секунд я стояла, опираясь ладонями о грубые доски и пытаясь отдышаться.

— И зачем я только в это ввязалась? — прошептала я, не ожидая ответа.

Он лежал неподвижно и в тусклом свете утра выглядел мирно. Сдержанный профиль, красивый, несмотря на раны, он почему-то притягивал мой взгляд, и я ощутила внезапное раздражение на себя саму.

Медленно, почти нехотя, я снова присела рядом, аккуратно поправила повязки, которые уже успели пропитаться кровью и солью. Пальцы едва заметно дрожали, касаясь горячей кожи, и я сердито сжала кулак, ругая себя за внезапную мягкотелость.

— Это уже глупость, Теона, — процедила я сквозь зубы. — Забыла, кто он такой и откуда?

Но тело отчего-то не спешило прислушиваться к голосу разума. Я продолжала обрабатывать его раны, а моя решимость с каждым движением таяла, уступая место совершенно неуместной жалости.

Дракон застонал и чуть повернул голову в мою сторону. Его ресницы дрогнули, веки приоткрылись, и я замерла, чувствуя себя глупо и неловко. Но он не очнулся — лишь шевельнулся, бессознательно потянувшись ко мне и коснувшись пальцами моей ладони.

Я отдернула руку, словно обожглась, и сердито уставилась на него.

— Прекрати немедленно, — прошипела я. — Ты мой пленник, а не пациент на отдыхе.

Но даже произнося это вслух, я понимала, что уже не могу воспринимать его лишь как безымянного врага из свиты Конте. Что-то изменилось, и это выводило меня из себя сильнее всего остального.

Плотнее запахнув на нем плащ, я встала и подошла к печи, закинула в топку остатки дров. Пламя вспыхнуло ярче, наполняя хижину теплом и потрескиванием.

— Ты доставишь мне неприятностей больше, чем стоит вся эта деревня, — устало сказала я, бросив в его сторону мрачный взгляд.

Дракон, как издеваясь надо мной, вздохнул, явно ощущая себя в полной безопасности, и снова погрузился в глубокий сон.

Я отвернулась, выдохнула и решительно занялась огнем, заставляя себя не думать о глупостях. Потому что единственное, в чем я сейчас была уверена: этот дракон превратит мою жизнь в сплошную головную боль. И виновата в этом буду только я сама.

Глава 4

Мой дом стоял на самой окраине поселения, там, где пологий склон холма плавно переходил в чащу древнего леса. Небольшая хижина из крепких, потемневших от времени досок пряталась среди густых зарослей можжевельника и терновника. Низкая соломенная крыша надежно защищала от дождя и снега, а крепкие ставни всегда были плотно закрыты, спасая меня от чужих взглядов и назойливых вопросов.

Внутри царила простая, но приятная атмосфера. Стены были гладкими и тщательно вычищенными, в углах висели аккуратные пучки сухих лекарственных трав, распространяющие терпкий аромат. Смешиваясь с запахом сосновых дров, которые аккуратной поленницей лежали возле печи, этот запах создавал ощущение покоя и защищенности.

В моей хижине не было места кружевам, вышивкам и уж тем более цветочкам — розовым или каким-то другим. Вместо этого в комнате стояли добротный стол со сложенных стопками глиняными чашками и мисками, тяжелый сундук с припасами и наброшенным на него теплым покрывалом, и узкая койка, всегда заправленная свежим бельем с едва уловимым ароматом травяного мыла. Все здесь было личным, успокаивающим. По крайней мере, я всегда так считала.

Просыпаться оказалось на удивление сложно. Нехотя возвращаясь в реальность, я лежала с закрытыми глазами и пыталась понять, откуда у меня это тяжелое ощущение, будто я сотворила что-то невероятно глупое. И почему я не на кровати? Тонкий матрас не делал пол мягче.

А потом вспомнила про дракона, которого вчера сама же сюда и притащила.

— Ну прекрасно, Теона, — мрачно буркнула я, наконец заставив себя открыть глаза и откинуть одеяло.

В комнате было холодно — печь давно потухла, и утренняя прохлада бесцеремонно проникала сквозь ставни и щели вокруг двери. Недовольно ворча, как старая ведьма, я поднялась и, разведя огонь, с наслаждением ощутила, как тепло постепенно возвращается в хижину.

Только потом, собравшись с силами и морально подготовившись к неизбежному, я повернулась к узкой кровати. Он лежал там — мой неожиданный гость, мой враг и моя новая головная боль, — ровно дыша. Я подошла ближе и нахмурилась, разглядывая его лицо. Раньше драконы вызывали во мне лишь слепую ярость, а теперь я с неуместным любопытством изучала его черты: четкие линии, горделиво поджатые губы, чуть нахмуренные даже во сне брови. Странно привлекательный, он бесил меня одним своим существованием.

— Почему ты не мог оказаться страшным? — пробормотала я, садясь на край постели и чувствуя досаду уже на саму себя.

Повязки, покрывавшие его грудь, пропитались кровью и солью. Я потянула за край полоски ткани, и в тот же миг мужчина распахнул глаза, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Наши взгляды встретились.

— Доброе утро, дракон, — язвительно улыбнулась я, скрывая нервозность за сарказмом. — Не собираешься случайно умереть прямо сейчас?

— А должен? — прохрипел он, пытаясь приподняться, и тут же поморщился.

Я раздраженно вздохнула и прижала ладонь к его груди, настойчиво удерживая на месте.

— Еще раз дернешься — привяжу тебя к кровати, — предупредила я. — И поверь, удовольствие получу только я.

— Звучит многообещающе, — несмотря на боль. пробормотал он с едва заметной улыбкой.

Я отвернулась — лицо залил жар — и мысленно выругала себя за глупость. Его слова вызвали у меня реакцию совершенно неуместную и нелепую.

— Молчи и лежи спокойно, — приказала я, отходя к столу, где стоял заранее приготовленный отвар обезболивающих трав.

Дракон смотрел на меня с каким-то странным интересом, от которого раздражение и смущение внутри меня только нарастали.

— Что это? — спросил он, когда я вновь подошла и поднесла кружку к его рту.

— Не яд, если ты об этом, — бросила я.

Он сделал глоток, поморщился от горечи, но не отвел взгляда и продолжил пристально изучать меня, словно пытаясь понять, кто я и чего от меня ожидать?

— Ты всегда так трогательно заботишься о врагах? — хрипло спросил он, уголки его губ приподнялись.

— Обычно я их просто убиваю, — парировала я, хотя голос прозвучал мягче, чем мне хотелось бы. — Так что считай, что тебе невероятно повезло.

Я наклонилась, проверяя сломанные ребра. Он, вздрогнув, стиснул зубы, но не произнес ни звука. Его терпение и выдержка вызывали мое невольное восхищение, пусть я и упорно отказывалась признавать это чувство.

— Будет больно, — предупредила я, нащупав поврежденное место.

— Уже больно, — процедил он, и я невольно улыбнулась, пораженная его упрямством.

Вправляя перелом, я увидела, как его глаза полыхнули ярким золотистым пламенем, освещая комнату. Моя магия инстинктивно поднялась темной дымкой, подавляя вспышку и окутывая его прохладой.

— Ты слишком горячий, дракон, — заметила я с вызовом, скрывая собственное удивление. — Не хочу, чтобы моя хижина сгорела из-за тебя.

Он снова слабо улыбнулся. Выглядел он совершенно измотанным, но не побежденным.

— Сама виновата, — прошептал дракон, прикрывая глаза. — У тебя слишком холодные руки даже для демоницы.

Я невольно усмехнулась, понимая, что мое сопротивление его шарму тает с каждым мгновением. Отойдя к печи, я принялась размешивать кашу, прислушиваясь к дыханию дракона и размышляя, как за одну ночь сумела запутаться сильнее, чем за всю жизнь.

— Ты меня убьешь? — спросил он спустя несколько минут.

Оглянувшись, я встретила его внимательный взгляд.

— Пока не решила, — ответила я с едва заметной ухмылкой. — Но у тебя еще есть шанс меня переубедить.

— Тогда я постараюсь, — произнес он, снова закрывая глаза.

Я вздохнула, возвращаясь к каше и решительно стараясь не думать о том, насколько сильно мне нравилось его обещание. Вот только, кажется, мы вкладывали в него разные смыслы.

Глава 5

До лечебницы я добежала очень быстро. Настоящей лечебницы, то есть той, где не было практически ничего. Но на другие работы меня не брали, и вот уже год я помогала здесь. В поселении было не так много демонов, а люди теперь предпочитали держаться только знакомых.

Утренний солнечный свет, едва пробиваясь сквозь узкие запотевшие окна лечебницы, будто издевался надо мной, наполняя помещение иллюзией тепла и спокойствия. Я же ощущала лишь раздражение и тревогу, которые никак не хотели отпускать меня.

Голова гудела от недосыпа, мышцы ныли после вчерашнего приключения с тяжелым пленником, а мысли, вопреки всякой логике, снова и снова возвращались к мужчине, который лежал сейчас у меня в хижине, привязанный к постели не столько бинтами, сколько моим безрассудством и глупым желанием мести.

Вздохнув, я опустилась на колени рядом с низкой кушеткой, где устроился светловолосый человеческий мальчишка, настороженно следивший за моими движениями. Его серые глаза были широко раскрыты, отражая плохо скрываемый страх вперемешку с детским любопытством.

— Больно? — спросила я, прикладывая ткань, пропитанную липовым настоем, к неглубокой ранке на его предплечье, и заставила себя ободряюще улыбнуться.

— Чуть-чуть, госпожа Теона, — отважно ответил он, серьезно поджав губы и тут же с гордостью добавил: — Но я терплю! Я уже почти взрослый!

Я невольно улыбнулась шире, заканчивая перевязку и завязывая концы ткани узлом.

— Ты большой молодец. Герой, — с притворной строгостью сказала я, потрепав его по светлым вихрам. — Но еще раз схватишь папины ножи без спроса, и следующая повязка будет уже на голове.

Мальчишка просиял, тут же вскочил и пулей вылетел за дверь, едва не сбив с ног старого фельдшера Транка, появившегося в проходе. Демон уставился вслед ребенку, бормоча себе под нос что-то едкое о человеческих детенышах и их вечной суетливости.

— Бегают, как заведенные, — пробурчал Транк, направляясь ко мне, но вдруг остановился на полпути и странно принюхался. Его глаза подозрительно сузились и пронзительно уставились на меня.

Я напряглась, но постаралась сохранить на лице выражение ленивого равнодушия.

— Что-то случилось, Транк? — спросила я демонстративно скучающим тоном, осматривая собственные ногти.

Он приблизился еще на шаг, сурово поджав губы, и опять втянул носом воздух.

— Магия, Теона, — мрачно заявил он. — Пахнет драконами. Их запах ни с чем не перепутаешь.

Внутри у меня все сжалось, но я заставила себя приподнять бровь с наигранным удивлением:

— Что, вчера снова перебрал своей травяной настойки? Драконья магия? Может, это просто твоя старая мантия наконец обзавелась собственной магической сущностью.

Транк явно не оценил моего юмора и нахмурился сильнее.

— Я серьезно, девочка, — проворчал он. — Будь осторожнее. Если уж старый демон вроде меня смог почувствовать этот запах, то скоро почувствуют и другие. Проблемы тебе не нужны.

— Спасибо за предупреждение, — с усмешкой ответила я, — но лучше проверь свое обоняние. Возраст, знаешь ли, иногда преподносит сюрпризы похлеще драконов.

Старый демон сердито фыркнул и отвернулся, снова что-то бормоча, и принялся переставлять склянки, но его взгляд по-прежнему был тяжелым и настороженным.

Сделав вид, что мне все равно, я подошла к полкам с лекарствами и взяла небольшую банку с камедью черной орти — сильнейшим средством, способным заглушить почти любой запах. Конечно, полностью скрыть запах дракона было невозможно, но временно замаскировать вполне реально.

— И зачем тебе столько орти? — проворчал Транк за спиной. — Что, решила ванны принимать с этой дрянью?

— У меня в доме сырость, Транк, — мрачно ответила я, бросая монеты на стол. В основном, за молчание. — Если срочно не окурю стены, скоро заведется колония грибов и потребует признать их права на мою хижину.

Он фыркнул, но ничего не сказал, хотя подозрение в его взгляде не исчезало до момента, пока я вечером не вышла из лечебницы.

Оказавшись на улице, я глубоко вдохнула холодный осенний воздух, пытаясь успокоить натянутые нервы. Сырой ветер проник под ворот плаща, вызвав неприятный озноб. Я зашагала обратно к дому, выбирая самые тихие и пустынные улицы.

Тревога росла с каждым шагом. Запах драконьей магии пропитал мою одежду и волосы настолько сильно, что даже горячая вода и мыло были бессильны. Проблема оказалась гораздо серьезнее, чем я предполагала. Стоило лишь Транку последовать за мной, и он без труда нашел бы источник этого запаха — дракона, скрытого в моей хижине.

Все это из-за его крови. Пойдет на поправку, и проблема решится сама собой.

Когда я наконец добралась домой, пальцы уже дрожали. Быстро разведя огонь в старом глиняном горшке, я бросила внутрь горсть камеди орти. Густой горьковатый дым заполнил комнату, стирая посторонние запахи и заставляя глаза неприятно слезиться.

Поставив дымящийся горшок на порог, я опустилась на ступеньки, устало наблюдая, как сизый дым окутывает деревья вокруг хижины и тянется в сторону серого осеннего неба.

— Просто великолепно, — пробормотала я, плотнее кутаясь в плащ и прикрывая глаза. — Всего один дракон, а проблем больше, чем от целого патруля.

Беспокойство постепенно отпускало, но раздражение оставалось, напоминая, что эта история далеко не закончена. К вечеру ветер снова переменится, и запах вернется, чтобы рассказать всей деревне, кто именно гостит в моем доме.

Я фыркнула, упрямо подавляя то странное и глупое чувство, которое начало просыпаться при мысли о пленнике, и подумала: если этот дракон выживет, я лично заставлю его отмыть мою хижину от чужого запаха. Руками и без помощи зелий. Вот тогда посмотрим, насколько он мне будет нравиться.

Глава 6

Тусклый свет масляной лампы тревожно колыхался под потолком, бросая на стены длинные плавные тени, которые казались не угрожающими, а почти уютными. Воздух в маленькой хижине наполнился терпким ароматом лекарственных трав и горьковатым дымом камеди орти, заглушавшим другие запахи.

Сознание лениво плыло, окутанное вязким туманом из-за травяного настоя, который эта странная девушка настойчиво давала ему всякий раз, когда он начинал приходить в себя. Все тело болело, напоминая о недавней схватке и безжалостном падении, но теперь боль казалась отдаленной. Он не пытался вставать — слишком хорошо запомнил, как закончилась последняя попытка проявить геройство.

Отрывки воспоминаний путались в голове: жестокий бой в небе, пламя, крик, нестерпимая боль в сломанном крыле и темнота ущелья. А потом она — эта странная демоница с дерзким взглядом и острым языком, лицо которой преследовало его и сквозь лекарственный дурман.

Мужчина повернул голову, пытаясь рассмотреть комнату. Простая деревянная мебель, аккуратные ряды глиняной посуды и склянок на полках — ничего лишнего, но все чисто и ухожено, как будто хозяйка упорно пыталась создать здесь уют, отказываясь в этом признаваться даже самой себе.

Он невольно улыбнулся уголком губ, подумав, что такая сдержанность и скрытая забота отлично подходили девушке, которая сейчас вынужденно ухаживала за ним. Ее сарказм и ехидство, которые она порой прятала за холодным выражением лица, вызывали у него странное удовольствие.

Раздались тихие шаги, и вскоре девушка появилась перед ним — стройная и уверенная, с волосами цвета ночного мрака, свободно спадающими на плечи. В руках она держала чашу со свежим отваром, а ее темно-карие глаза с едва заметным, как обычно, раздражением рассматривали его.

— Снова пить? — прохрипел он с усилием, не удержавшись от усмешки. — Хочешь, чтобы я окончательно забыл, как меня зовут?

— Ты становишься умнее, — отозвалась она равнодушно, опуская чашу на тумбочку рядом с койкой и бросая на него мрачный взгляд. — Подозрительно быстро для дракона.

Он засмеялся, но тут же поморщился от боли. Ее язвительные реплики действовали на него странно бодряще, хотя он предпочитал не задумываться почему.

— Может, хотя бы скажешь, где я? — поинтересовался он, глядя на нее из-под полуопущенных век. — Или это тоже государственная тайна?

Она тяжело вздохнула, явно недовольная тем, что он вообще решился открыть рот.

— Ты в моей хижине, в Шварцвале, — кратко ответила она, усаживаясь на край кровати и профессионально проверяя бинты. — Временно, разумеется. Можешь не запоминать название, вряд ли тебе это пригодится. Будешь болтать — отправлю обратно в ущелье, а мне придется придумывать для соседей объяснение, почему в лесу валяется тело дракона.

— Так тебя волнует мнение соседей? — с притворным удивлением спросил он, наблюдая за ней. — А я думал, демоны не обращают внимания на такие мелочи.

Она вскинула на него взгляд, такой, что казалось, вот-вот швырнет в него кружкой.

— Еще одна глупая фраза, и я дам тебе такую дозу трав, что будешь спать до следующей луны, — пригрозила она, хотя в уголках ее губ мелькнула усмешка. — И жалеть тебя точно не собираюсь.

— Жестоко, — пробормотал он с показным сожалением. — А я уже начал надеяться на твое сочувствие.

— Сочувствие? — переспросила она с издевкой, приподняв бровь. — Да у тебя, кажется, жар. Бредишь?

Дракон снова усмехнулся. Ее раздражение только разжигало в нем интерес.

Он наблюдал за ней, ловя каждое движение ее ловких рук, которые осторожно, но уверенно проверяли повязки и раны. Несмотря на то, что ее прикосновения были строго профессиональными, он ощущал в них едва заметную нежность, от которой становилось одновременно приятно и тревожно.

Его взгляд невольно упал на кулон на ее шее — черный камень, словно магнитом притягивающий его внимание. Камень слегка мерцал, реагируя на его взгляд, и это заставило насторожиться еще сильнее.

— Красивый кулон, — произнес мужчина, не отрывая глаз от украшения. — Важен для тебя?

Она вздрогнула и сжала камень в ладони.

— Прекрати, — прошипела она и тут же снова вернула себе холодное выражение лица. — Обычное украшение.

— Так быстро спрятала, что я почти поверил, — заметил он, не скрывая иронии.

Девушка зло покосилась на него и решительно отодвинулась.

— Дракон, я здесь не для того, чтобы отвечать на твои глупые вопросы. Пей отвар и ложись спать, — заявила она, явно пытаясь скрыть свое смущение за привычной грубостью.

— Как скажешь, — согласился он нарочито покорно, закрывая глаза и чувствуя, как усталость и травы снова одолевают его разум.

Она еще несколько секунд сидела рядом, с подозрением изучая его лицо, затем поднялась, погасила лампу и вышла из комнаты, неслышно прикрыв за собой дверь.

Лежа в темноте, он вдруг осознал, что ему почти уютно. Язвительная девушка, имя которой он не знал, стала единственным существом, которому он сейчас мог довериться, и эта мысль казалась ему абсурдной и странно приятной одновременно.

Он снова вспомнил черный кулон и улыбнулся в темноту, решив, что загадок в этой девушке даже больше, чем он думал. Но, пожалуй, это к лучшему. У него впереди было еще много времени, чтобы их разгадать.

Глава 7

Прошла неделя с того дня, как этот дракон буквально свалился ко мне с небес, заставив пересмотреть все планы, кроме одного — мести. Целых семь дней я вела опасную игру, скрывая дракона в своей хижине на окраине Шварцваля и делая вид, что живу прежней жизнью. И чем дальше, тем сложнее давалась мне эта игра.

Соседи начали коситься с подозрением, когда я вдруг стала чаще ходить на рынок и приносить домой вдвое больше еды, чем обычно. Фельдшер Транк уже дважды недовольно ворчал про странную пропажу лекарств и мазей из лечебницы, бросая на меня взгляды, полные подозрений. С каждым днем я все напряженнее вслушивалась в шаги за дверью, боясь визита стражи, явившейся за моим пленником.

Однако сегодняшнее утро казалось иным — спокойным, почти уютным. Солнечный свет заливал комнату, оставляя на стенах и полу золотистые пятна и подчеркивая, как изменилась обстановка за эту неделю. Больше продуктов на полках, аккуратно разложенные травы и лекарства в корзинах создавали в моей хижине странное ощущение порядка, к которому я никак не могла привыкнуть.

На узкой кровати лежал дракон. Лицо его оставалось бледным, под глазами все еще были заметны темные круги, но дыхание уже стало ровным, взгляд — осмысленным. Он больше не был тем беспомощным пленником, каким казался в первые дни после падения.

— Давай, дракон, пора вставать, — строго сказала я, подходя к нему и аккуратно помогая ему сесть.

Он оперся на меня, и я снова почувствовала тяжесть его тела — теперь не такого слабого, как прежде. Его тепло проникало сквозь тонкую ткань рубашки, которую я с трудом натянула на него, и от этого в груди что-то екнуло.

Аккуратно усадив его в старое кресло у окна, я заметила, как он поморщился от боли, и ощутила укол странного беспокойства, который тут же попыталась скрыть за маской безразличия.

— Терпи, сегодня точно будет лучше, — буркнула я, отворачиваясь к столу с приготовленным травяным отваром.

— Ты это повторяешь каждое утро, — усмехнулся он. — Надеюсь, хоть сегодня ты не ошиблась.

Я бросила на него быстрый взгляд и увидела, как уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. Это заставило меня невольно замереть, а потом отвернуться и сделать вид, что ничего не произошло.

— Попробуешь удержать кружку сам? — спросила я, протягивая ему горячий отвар и следя за его движениями.

Он взял чашу, хотя пальцы еще слегка дрожали. Мой взгляд остановился на его руках — сильных и больших, с длинными пальцами, которыми он сейчас обхватил кружку. Горячая волна внутри заставила меня снова раздраженно нахмуриться.

— Только попробуй пролить на пол, — предупредила я. — Сам же будешь убирать.

— Даже не сомневаюсь, — усмехнулся он и сделал маленький глоток, а потом вдруг с серьезным видом добавил: — Знаешь, было бы неплохо добавить немного молока. Говорят, полезно для восстановления сил.

Я удивленно вскинула брови и едва сдержалась от смеха:

— Сначала чай, теперь молоко? Тебе не кажется, что ты немного перебарщиваешь? Следующим требованием, наверное, станет мягкая перина и свежие сладкие булочки каждое утро?

Он рассмеялся открыто и тепло.

— Между прочим, я все еще не знаю твоего имени, — внезапно произнес он, глядя на меня поверх кружки.

Я на мгновение замялась, не решаясь открыть ему правду, и неожиданно даже для себя произнесла:

— Тео.

Он слегка прищурился, понимая, что я что-то скрываю, но возражать не стал, просто кивнул и снова сделал глоток отвара.

— Твое? — буркнула я.

— Все еще ничего. Не могу вспомнить.

Я отвернулась. Остатки его формы все еще лежали в тайнике под старой половицей, но сейчас было не время раскрывать то, что я знаю. Мне нравилась эта неопределенность: он был просто драконом, а я — просто Тео, и все остальное не имело значения.

Когда я снова повернулась к нему, он смотрел в окно и маленькими глотками пил отвар. Я невольно залюбовалась его профилем — строгим, красивым и каким-то неправдоподобно благородным. Синяки и царапины постепенно сходили, открывая истинную внешность молодого мужчины, который вызывал во мне опасное любопытство.

— О чем задумалась? — спросил он, переведя взгляд на меня.

— Думаю, как бы побыстрее поставить тебя на ноги и выставить за дверь, — бросила я с усмешкой.

— Не верю, — ответил он, чуть улыбнувшись. — Слишком уж заботливо ты меня выхаживаешь для того, кто мечтает поскорее избавиться.

Я нахмурилась — он научился видеть меня насквозь — и притворилась, что поправляю какие-то мелочи на столе.

— Поверь, едва ты сможешь нормально ходить, сразу же отправишься в свой драконий мир, — сказала я.

— За плату, полагаю?

— Конечно. Я не спасаю горелых ящериц просто так.

Он снова улыбнулся уголками губ и отвернулся к окну, не желая меня дальше нервировать. Я почувствовала странное облегчение и, прислушавшись к себе, решила, что завтра действительно куплю немного молока. И, пожалуй, даже пару сладких булочек, хоть это и было абсолютно лишним.

Но пусть только попробует потребовать себе отдельную подушку или что-то еще из удобств. Я лично продемонстрирую ему, что такое настоящая демоническая вредность.

Впрочем, почему-то даже эта мысль заставила меня улыбнуться и почувствовать неожиданную, глупую радость, от которой было уже не так легко избавиться.

Глава 8

Утро наступило безжалостно, вытягивая его из глубокого сна. Мужчина открыл глаза и несколько секунд просто лежал, привыкая к дневному свету, лениво пробивающемуся сквозь плотные занавески. Комната казалась непривычно уютной и спокойной, словно он находился в безопасности, хотя понимал, что эта иллюзия может исчезнуть в любой момент.

Дракон пошевелился, проверяя тело. Боль была не такой острой, как в первые дни. Он мог свободно двигать руками, сидеть и даже вставать с постели.

Взглянул на свои руки, будто надеясь найти в них ответы на мучившие его вопросы. Сколько дней он уже здесь? Неделю, две? Время стало странным, расплывчатым, перемешалось с горьким привкусом травяных отваров, которые эта девушка с упрямым взглядом давала ему ежедневно, как если стараясь приглушить не только его боль, но и воспоминания.

Эта странная демоница, Тео, по-прежнему оставалась для него загадкой. Она пыталась его ненавидеть, всячески демонстрируя холодность. Однако он уже успел заметить заботу, с которой она следила за ним, и тревогу, мелькавшую в ее глазах всякий раз, когда думала, что он не замечает. Эти противоречия в ее поведении притягивали его сильнее, чем хотелось бы признать.

Он устало провел ладонью по лицу, стараясь собрать обрывки воспоминаний в одно целое. Война, крики, хлопанье крыльев, жар пламени… И пустота. Черные провалы, зияющие в его памяти, беспокоили больше всего остального. Кто-то пытался стереть или изменить его воспоминания. Но кто? И зачем?

Тео вошла бесшумно, держа в руках поднос с кружкой очередного отвара. Увидев его, девушка слегка замедлила шаг, явно удивленная тем, что он не лежит в полубессознательном состоянии, а смотрит на нее.

— Ты слишком бодро выглядишь, — заявила она с притворной строгостью, ставя кружку на тумбочку рядом с кроватью. — Еще пара дней — и придется выставлять тебя за порог, иначе кто-нибудь точно решит, что я завела домашнего дракона.

— Разве не этого ты хотела? — усмехнулся он. — Или я неправильно понял все твои угрозы и недовольные взгляды?

— Ты слишком много болтаешь для того, кто едва пережил падение с вышины, — пробормотала она, садясь и осматривая его, словно проверяя, насколько ему действительно стало лучше. — Не забывай, я хочу получить свою награду. И чем лучше ты выглядишь, тем она будет больше. Просто не ожидала, что ты окажешься таким треплом.

— Разговоры помогают мне вспоминать, — сказал он, заметив, как ее взгляд сразу стал настороженнее. — Хочешь рассказать мне что-нибудь? Тебя ведь зовут не Тео, так?

Она молчала несколько секунд, глядя ему в глаза с явным вызовом и одновременно с опасением, затем вздохнула и, чуть отвернувшись, неохотно ответила:

— Теона. И нет, не хочу. Не вздумай задавать лишних вопросов.

Он улыбнулся, мысленно повторяя ее имя. Теона. Оно удивительно подходило ей — звучное и резкое, но одновременно красивое.

Она встала, будто решив оборвать слишком неудобный разговор, и, отойдя к окну, сложила руки на груди и задумчиво устремила взор вдаль.

— Я не помню, что со мной случилось, — признался он негромко, глядя на ее спину. — Почти ничего. Только обрывки: война, пламя, боль… Точно кто-то вырезал куски моей жизни и спрятал их подальше от меня.

Она повернулась, и в ее глазах мелькнула тревога, но сразу сменилась привычной маской безразличия.

— Почему ты решил, что это сделал кто-то? — спросила она. — Может, это твоя совесть решила избавить тебя от неприятных воспоминаний о том, что ты сотворил с моей страной?

— Не исключено, — серьезно согласился он. — Но что-то внутри меня твердит, что дело не только в совести. Есть нечто гораздо темнее и опаснее, что пытаются от меня скрыть.

Она снова посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло беспокойство.

— Знаешь, — добавил он, — если я не вспомню всего сам, возможно, мне понадобится твоя помощь. Ты ведь не откажешь мне, правда?

Она фыркнула с привычной иронией, но голос ее прозвучал намного мягче, чем обычно:

— Ты слишком много требуешь для дракона, которого я всего неделю назад подобрала в ущелье и который даже не помнит, кто он такой.

— Возможно, — ответил он. — Но другого союзника у меня сейчас просто нет.

Она слегка улыбнулась, явно не желая этого показывать, и отвернулась обратно к окну, пытаясь спрятать это внезапное проявление теплоты.

— Не спеши так доверять мне, дракон, — пробормотала она едва разборчиво. — Вдруг я планирую отправить тебя обратно в ущелье и жду удобного момента.

— Сомневаюсь, — ответил он. — Ты не так жестока, как хочешь казаться. Иначе зачем тебе столько возиться со мной?

Девушка не ответила, лишь вздохнула, покачав головой с притворным раздражением, но он видел, как ее плечи расслабились, словно от его слов ей стало чуть легче.

На комнату опустилась спокойная, уютная тишина, от которой стало проще дышать. Мужчина откинулся на подушку и закрыл глаза.

Пожалуй, сейчас его гораздо больше, чем собственные воспоминания, волновала эта демоница с острым языком и тревожным взглядом, которая почему-то решила спасти его жизнь.

Глава 9

На площади Шварцваля сегодня было непривычно шумно и оживленно. Запах свежего хлеба, душистых пирогов и пряностей создавал иллюзию мирной, относительно счастливой жизни, которой в стране давно уже не было. Люди, составлявшие большинство жителей деревни, громко торговались, переругивались и переговаривались друг с другом, нервно косясь на редких демонов, проходивших мимо и теперь заставляющих всех невольно напрячься: никогда не знаешь, на чьей он стороне. Кто-то предпочитал подчиняться победителям-драконам, кто-то — поддерживать мятежников или бунтовать сам.

Демонов в Шварцвале было совсем мало, и я старалась обходить их стороной. Вряд ли от меня можно было почуять запах дракона, но я пока не хотела проверять. В последние дни все это и так стало моей постоянной проблемой. Так сильно отпечататься на мне его магия могла только из крови. С тех пор же, как раны дракона затянулись, я сожгла всю старую одежду и постельное белье, затем купила новое себе и ему.

Несомненно, скоро о нем станет известно всем, но я хотела оттянуть этот момент. Хотя бы до тех пор, пока он не будет в состоянии стоять на ногах. Тогда его не смогут легко добить и не окажется, что я зря переводила еду и лекарства, которых у нас — благодаря тем же ящерицам! — было мало.

Нет, он был нужен мне живым.

Я пробиралась сквозь толпу, аккуратно поглаживая кулон с гладким черным камнем, скрытый под одеждой. Этот артефакт всегда был моим личным секретом — единственным надежным способом скрыть кровь высших демонов, которая текла в моих жилах. Благодаря ему мне удавалось оставаться незаметной даже среди своих, и почти никто не подозревал, кем я была на самом деле.

Остановившись возле знакомого лотка с целебными травами и полезными мелочами, я произнесла:

— Пять мотков чистых бинтов и сбор луговой змеи.

Старая торговка кивнула и собрала мой заказ. Я уже собиралась уйти, когда неподалеку послышался встревоженный голос старого стеклодува, спорившего с небольшой группой молодых людей и демонов:

— Говорю вам, Горы Тьмы дрожат неспроста! Черное Пламя просыпается, а правителей-то больше нет! Кто его остановит, если оно вырвется наружу?

Люди тут же притихли, переглядываясь с испугом, а демоны заворчали, пытаясь заставить старика замолчать. Но стеклодув продолжал упорно и громко, словно пытался докричаться до всего Шварцваля:

— Разве вы не замечали, как драконы кружат над горами? Они чего-то боятся. Может, само Пламя зовет их, чтобы покарать за все, что они натворили?

Я нахмурилась и отвернулась, стараясь спрятать лицо, чтобы никто не заметил моего беспокойства. Слова старика ударили по нервам сильнее, чем я готова была признать. Непроизвольно мои пальцы крепче сжали кулон и через ткань почувствовали магическую прохладу черного камня, словно он сам стремился меня успокоить. Черное Пламя — древняя магическая сущность, источник силы демонических правителей, теперь была бесконтрольной и могла стать страшной угрозой не только для драконов, но и для нас всех.

Отвернувшись от спорящих, я направилась к следующему шатру, избегая контактов с другими демонами и стараясь держаться подальше от их цепких взглядов. Остановившись перед торговцем, я убедилась, что вокруг никого нет, и негромко произнесла:

— Мне нужен маленький флакон «Темного поцелуя». Самый концентрированный, какой есть.

Торговец прищурился, не торопясь доставать бутылочку:

— Это очень серьезная вещь, госпожа Теона. Уверены, что хотите держать такое у себя дома?

— Это на крайний случай, — ответила я, протягивая ему серебряную монету.

Он тяжело вздохнул, медленно достал из-под прилавка флакон с густой, почти черной жидкостью, которую я тут же спрятала в складках плаща, избегая лишних взглядов и вопросов.

Обратный путь пролегал по пустынным узким улочкам, окутанным туманом. Чем ближе я подходила к своей хижине, тем сильнее ощущала запах серы и чего-то зловещего, что приносил ветер с востока, от Гор Тьмы. Казалось, само небо пыталось меня предупредить, и я ощущала это каждой частичкой души.

Когда я добралась до дома, пальцы уже заметно дрожали. Быстро спрятав бинты и травы в шкаф, я достала флакон с «Темным поцелуем» и несколько секунд пристально смотрела на густую жидкость, сомневаясь, не перегибаю ли палку со своей осторожностью. За хранение яда без специального разрешения полагалась смерть. Но потом, убедив себя, что это необходимость, я решительно поставила бутылочку на верхнюю полку — туда, откуда могла достать ее в любой момент.

Подойдя к окну, я закрыла ставни и снова сжала в ладони кулон, пытаясь унять нарастающую тревогу. Никто из обычных демонов не должен был раскрыть мою тайну. Особенно сейчас, когда все вокруг стало настолько опасным и непредсказуемым.

— Спокойные времена закончились, — прошептала я себе под нос, глядя через узкую щель между ставней на затянутое серыми облаками небо. — Теперь каждый будет выживать как сможет, никому не доверяя.

За моей спиной раздался тихий скрип, и я обернулась, замерев на месте и готовая к любым неприятностям. Но дракон лишь мирно спал на моей кровати.

Я выдохнула. Устала от собственной нервозности и постоянного ожидания беды. Хватит быть жертвой обстоятельств. Пора становиться сильнее. Я убрала кулон обратно под одежду, вернулась к шкафу и еще раз проверила, насколько надежно спрятан яд.

Потому что я уже точно знала: одна ошибка с драконом или Черным Пламенем — и мне придется делать выбор, от которого будет зависеть моя жизнь и, возможно, жизнь всех, кого я знала. Не стоит ждать, пока выбор сделают за меня.

Я развернулась, раздумывая, с чего начать, и увидела на полу разбитую кружку.

Глава 10

Едва за Теоной закрылась дверь, тишина в доме стала казаться ему оглушительной. Одиночество, прежде воспринимавшееся как нечто привычное и даже приятное, начало вызывать беспокойство. Он нахмурился, медленно сел на край кровати — и раны тут же напомнили о себе болью во всем теле. Но валяться дальше было опасно и совершенно не в его характере.

— Ну что, пора осмотреться и узнать, где мы находимся, — пробормотал он, собирая волю в кулак и заставляя себя осторожно подняться.

Голова закружилась, и он едва удержался на ногах, крепко схватившись за край кровати. Глубоко вдохнув и переждав болезненный приступ, двинулся вперед, цепляясь руками за стены и мебель.

Дом Теоны оказался небольшим и уютным. Все здесь было просто и аккуратно, без лишних украшений, но в строгом порядке, к которому она явно привыкла. Он невольно улыбнулся, представив ее взгляд, если переставить тут все, пока ее нет.

Первым его внимание привлек старый массивный шкаф. Он открыл дверцу, заглянул внутрь и быстро оценил пространство. Вполне могло пригодиться, чтобы в случае срочной необходимости спрятаться самому или что-то укрыть. Впрочем, так себе укрытие, его проверят первым. На всякий случай он ощупал заднюю стенку, но никаких потайных отделений не нашел.

Закрыл шкаф и двинулся дальше.

Взгляд скользнул к узкой полке возле печи, где стояли небольшие стеклянные склянки с травами и лекарствами. Взяв одну, он понюхал ее содержимое. Резкий терпкий запах ударил в нос, вызвав легкое головокружение. Запах из другой склянки оказался горький и незнакомый — явно какое-то лечебное снадобье, но не яд. Впрочем, отсутствие ядов было, скорее, плюсом хозяйки дома.

Нашлась пара неплохих ножей, но больше никакого оружия он не заметил. Плохо. Драться тут практически нечем, а если придется огнем, то с хижиной можно будет попрощаться.

Двигаясь дальше вдоль стены, он случайно задел локтем старую глиняную кружку. Та с громким звоном разбилась о пол, заставив его замереть и прислушаться. Дом остался тихим, лишь сердце тревожно застучало в груди.

— Дрянь, — буркнул он, досадуя на себя за неосторожность, и попытался наклониться, чтобы поднять осколки, но понял, что ничего не выйдет.

Подойдя к окну, он внимательно оглядел двор и дорогу, ведущую к дому. Место выглядело довольно уединенным. Совсем рядом соседей не было — деревня начиналась чуть дальше, по одну сторону длинной и пустой дороги, и тянулась к горизонту отдельными домами и небольшими участками. С другой стороны дороги в отдалении виднелось крупное двухэтажное здание с темными окнами — возможно, школа или лечебница. Удобно — вряд ли кто-то случайно потревожит их в ближайшее время.

— Хорошее место для того, кто хочет жить со своими секретами, — одобрительно пробормотал он, возвращаясь вглубь комнаты.

Внимание привлек небольшой коврик, лежащий у стены. Приподняв его, он обнаружил тайник в полу.

Хмыкнул, покачал головой. Либо девчонка не прятала там ничего важного, либо оказалась глупее, чем он счел. Последний вариант он отбросил сразу.

Присев на корточки, он открыл люк и заглянул внутрь. Под полом лежала кожаная сумка с серебряными монетами, небольшой нож и лоскут с военной нашивкой. Он повертел ткань в руках, задумчиво нахмурившись.

— Похоже, у нас больше общего, чем мне хотелось бы признать, демоница, — произнес он, возвращая все обратно и закрывая тайник.

Проверив двери и окна, он убедился, что ставни были прочными, а задвижки — надежными. Однако дом не был рассчитан на длительную оборону — скорее, на быструю эвакуацию.

Уставший от напряжения и боли, он снова подошел к кровати и аккуратно присел, опершись локтями о колени. Мысли успокаивались, дыхание выравнивалось, когда он вдруг услышал отчетливый скрип открывающейся двери.

Теона вернулась намного быстрее, чем он ожидал. Почувствовав прилив адреналина и желание сотворить чисто ребяческую шалость, он успел улечься обратно и притвориться спящим.

Войдя, она замерла на пороге и принялась осматриваться. Затем прошла куда-то к печи или к окну. Ее шаги были почти бесшумными, словно она привыкла передвигаться так всю жизнь. Он почувствовал, как она приблизилась к кровати и остановилась.

— Что здесь произошло? — произнесла она, явно заметив осколки разбитой кружки на полу.

Его сердце учащенно забилось, и он с усилием заставил себя не шевелиться, сохраняя размеренный ритм дыхания. Теона стояла совсем рядом, и он буквально ощущал на себе ее внимательный взгляд. Она наклонилась, словно проверяя, действительно ли он спит.

— Если ты решил играть со мной в игры, дракон, то учти — я так тоже прекрасно умею, — негромко произнесла она.

Он едва удержался, чтобы не улыбнуться и не открыть глаза прямо сейчас, однако продолжил неподвижно лежать, будто погруженный в глубокий сон.

Она вздохнула, осторожно поправила покрывало, и ее пальцы коснулись его ладони — легко, почти нежно, вызывая непонятное и приятное тепло внутри.

— Я вижу, как ты сдерживаешь улыбку, — возмутилась она, не оставив ему никаких шансов подавить смешок.

— Прости, — совершенно неискренне выдал он.

— Новую купишь, — огрызнулась она в ответ. — И чего ты тут лазил?

— Пить хотел, — усмехнулся он и наконец посмотрел на нее.

Девушка стояла перед ним, уперев руки в бока, и сверлила его взглядом налившихся алым глаз.

— Раз можешь вставать сам — поднимайся и пойдем, — скомандовала Теона.

— Куда? — приподнял он бровь.

— Увидишь, — с демонической кровожадностью отозвалась она.

Глава 11

Пар в небольшой бане окутывал плотным, почти непроницаемым коконом, превращая воздух в горячий вязкий туман, который сглаживал очертания стен и предметов, оставляя нас наедине с целым миром, сжатым до размеров этого тесного помещения. От влажного жара кожа горела, а легкие с трудом справлялись с густым воздухом, но напряжение, которое висело между нами, было куда тяжелее удушающей атмосферы бани.

Я молчала, старательно избегая взгляда дракона, хотя сама предложила ему помочь отмыться, понимая, что ему все еще тяжело справляться самому. Однако стоило ему снять рубашку, как я моментально пожалела о своем решении. Его присутствие было слишком ярким, а очертания его крепкого тела, покрытого теперь влагой, слишком отчетливо проступали в полумраке. Дракон сидел на широкой деревянной скамье, слегка наклонившись вперед и опираясь локтями на колени. Несмотря на многочисленные раны, тело казалось сильным и притягательным. Я ругала себя за эти мысли, сжимая губы и упрямо заставляя взгляд останавливаться где угодно, только не на нем.

— Потерпи еще немного, скоро закончим, — произнесла я, стараясь вложить в голос как можно больше безразличия.

Он кивнул и стиснул зубы, когда прохладная вода коснулась его обожженной спины, покрытой еще свежими, едва затянувшимися ранами. Но мой взгляд зацепился не за них, а за плечо, с которого впервые за все время были сняты повязки. На чистой гладкой коже четко проступал герб рода Конте — клеймо, выжженное с почти садистской точностью. Возможно, символ его принадлежности к личной гвардии генерала. Даже те небольшие отличия не сразу бросились мне в глаза сейчас — лишь тогда, когда схлынуло первое впечатление.

Вид этого знака заставил меня замереть, пальцы непроизвольно сжались на ручке деревянного ковша так, что костяшки побелели. Я с трудом напомнила себе, зачем помогаю ему. Именно такой пленник и был мне нужен. Товар, если точнее. Один из приближенных к генералу Конте.

Но как же тяжело оказалось снова это увидеть. Для нас обоих будет лучше, если эта штука больше не попадется мне на глаза, не говоря уж о чьих-то еще. Следовало что-то предпринять. Снова забинтовать?

Однако прежде чем я успела что-то сказать или предпринять, дверь в баню распахнулась с громким мерзким скрипом. В проеме нарисовалась фигура Калдена — молодого демона, которого я терпеть не могла за его вечную ухмылку и привычку совать свой нос в чужие дела. Его взгляд скользнул по комнате, остановившись сначала на драконе, а потом на мне. В его глазах тут же зажглась издевка, смешанная с плохо скрываемой ревностью.

— Вот это картина, Теона, — протянул он с едким смешком. — Никогда бы не подумал, что увижу тебя здесь в такой интересной компании. Что, нового питомца завела? Дракона? Правда?

— Убирайся, — рыкнула я.

— А то что? — оскалился он. — Банька-то общая. Решил тебе компанию составить. Такая, как ты, должна скучать без мужчин. Но, смотрю, не скучаешь.

Я выпрямилась, ощутив, как закипает гнев. С губ уже были готовы сорваться несколько язвительных фраз, которые могли бы стереть с его лица эту противную усмешку, но неожиданно для меня дракон первым начал действовать.

Он с явным усилием, но очень уверенно поднялся на ноги и сделал шаг, почти полностью закрывая меня собой от наглого взгляда Калдена. Плечи расправились, а глаза вспыхнули золотым светом. В осанке было столько достоинства, что я даже забыла о его ранах.

— Не смей ее оскорблять, — произнес он низко, тихо, но каждое слово прозвучало четко и угрожающе.

От этого голоса меня охватило странное чувство, от которого по спине побежали мурашки. Калден удивленно поднял бровь, явно не ожидая подобного отпора, и его взгляд тут же зацепился за герб на плече. Самодовольство на его лице исчезло, сменившись настороженностью и плохо скрываемым страхом.

Тяжелая тишина повисла в помещении, нарушаемая только шипением воды на раскаленных камнях. Калден долго смотрел на нас, словно взвешивая шансы, и в конце концов сделал шаг назад, процедив сквозь зубы:

— Будь осторожнее. Драконов здесь не любят. Как и тех, кто с ними возится.

Дверь захлопнулась за ним с громким стуком, и мой защитник тут же пошатнулся — он явно переоценил свои силы. Я шагнула к нему, стремясь поддержать, и его руки сжали мои плечи. Наши лица оказались настолько близко, что его дыхание опалило мою щеку, заставив на мгновение потерять контроль над собой.

— Что ты творишь, дракон? — прошептала я, с трудом подавляя смятение. — Кто тебя просил вмешиваться?

Он встретился со мной взглядом — глубоким, серьезным, тревожным, и уголки его губ чуть приподнялись в виноватой улыбке.

— Защищаю тебя, — ответил он просто и искренне.

— Сама могу за себя постоять, — пробормотала я, но прозвучало неубедительно.

— Я не сомневаюсь, — сказал он, а затем отпустил мои плечи и, медленно сев обратно на скамью, тяжело выдохнул и прикрыл глаза.

Я отвернулась, почувствовав себя глупо и беспомощно перед его спокойной силой и неожиданной заботой.

Внутри нарастала тревога — теперь Калден знал все и наверняка скоро разнесет новость по всей деревне. Мое положение стало еще опаснее, чем было. И герб Конте на плече дракона был лишь верхушкой огромного айсберга моих проблем, который нарастал с каждым днем.

Нет, я не нарушала закон. Напротив, драконы, управляющие страной, будут мне благодарны за спасение своего. Но то был закон драконов, а я опасалась не их. В Шаттентель оставалось много мятежников, демонов, не желающих подчиняться и признавать себя побежденными. Они нигде не задерживались надолго, но могли появиться в любой деревне в любой момент, чтобы пополнить запасы и… что скрывать, расправиться со всеми, кто открыто симпатизирует драконам.

Этой встречи следовало избежать любой ценой.

Я глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться, и повернулась.

— Пойдем, дракон. Завтра будет долгий и сложный день.

Глава 12

После инцидента в бане ночь стала казаться еще тяжелее и душнее, чем раньше. Воздух в моей маленькой хижине застыл, пропитанный тревогой, от которой я не могла избавиться, как ни пыталась. Свет магической лампы нервно дрожал, отбрасывая на стены причудливые тени, будто чувствуя мое беспокойство и пытаясь отразить его на деревянных досках.

Я сидела рядом с драконом, удерживая его ладонь в своей и аккуратно нанося прохладную танедровую пасту на свежий ожог. Как оказалось, он схватился за раскаленный камень, пока пытался прикрыть меня от Калдена, и теперь я вынуждена была расплачиваться за его импульсивную храбрость. Мои пальцы легко двигались по его коже, хотя внутри все трепетало от волнения, которое я упорно старалась не замечать.

Он молчал, терпеливо позволяя мне обрабатывать рану. Его взгляд не отрывался от моего лица, словно он пытался разглядеть в моих глазах то, что я упорно от него скрывала.

— Почему ты это делаешь? — неожиданно спросил он, прерывая тишину. Голос его звучал устало, но отчетливо, и от него по моей спине пробежал странный холодок. — Я ведь твой враг. Ты рискуешь ради меня. Зачем? Сомневаюсь, что за меня заплатят много.

Я замерла, пальцы надавили на его ладонь сильнее, чем нужно. Я выдохнула, намеренно избегая его взгляда, и вернулась к работе.

— Не привыкла отчитываться перед теми, кто обязан мне жизнью, — бросила я максимально равнодушно, хотя голос слегка дрогнул.

— Я просто хочу понять, — сказал он тише, словно извинялся за неудобства. — Ты могла бы оставить меня там, в ущелье, или добить на месте, но почему-то не сделала так. Награду дали бы и за тело, если предположить, что я чего-то стою.

Его слова вызвали во мне волну злости. Мы ведь уже говорили об этом, но он упорно пытался выведать у меня что-то новое. Разве вознаграждение за спасение не достаточный повод? Он будто видел меня насквозь и чувствовал, что мне нужны не деньги. Но мог ли он счесть, что я — мелкая, худая и слабая низшая — представляю какую-то опасность для его народа?

Я нахмурилась и ответила:

— Живой ты полезнее, чем мертвый, вот и вся причина. Твоя кровь пока нужна мне в венах, а не на земле.

Он задумчиво замолчал, словно взвешивая мои слова, а затем неожиданно искренне произнес:

— Спасибо тебе.

От удивления я вскинула голову и встретила его взгляд — глубокий, серьезный, цвета темного янтаря, в котором сейчас отражались усталость, боль и искренность. Его пальцы слабо сжимали край моего рукава, будто он боялся, что я исчезну, если отпустит. Это простое движение вызвало в груди непрошенные, но приятные чувства, заставив меня отвернуться и спрятать лицо за прядями волос.

— Не стоит благодарности, — пробормотала я неловко, злясь на собственное смущение. — Я делаю это не из доброты, а из практичности.

Он слабо улыбнулся уголком губ, совсем не веря моим словам, и от этой простой усталой улыбки в груди снова возникло сладкое, неприятно острое волнение.

Осторожно закончив обработку ожога, я отложила баночку с пастой на стол и аккуратно высвободила руку из его пальцев. Он отпустил меня неохотно, и я почувствовала неожиданную потерю того странного тепла, что согревало меня несколько мгновений назад.

— Отдыхай, — сказала я, отвернувшись к столу, но взгляд все равно успел зацепиться за знак на плече дракона.

Я поморщилась, осознавая, какую опасность несет этот крошечный символ. Герб Конте на раненом драконе в моем доме был прямой угрозой моей жизни. Молчание Калдена еще дорого мне обойдется. И ведь придется платить, иначе стану мишенью для новых врагов — мятежных демонов, для которых я буду не просто предательницей, а опасным пособником драконьего рода. О нет, это уже не лишь «симпатия» к драконам. А уж если узнают мое имя…

Когда я снова повернулась, дракон уже начинал засыпать. Его лицо в дрожащем свете лампы казалось неожиданно умиротворенным. Сейчас он выглядел таким другим — не опасным врагом, а просто мужчиной, уставшим и нуждающимся в защите.

Его ладонь лежала на постели открытая, расслабленная, и я почувствовала желание коснуться ее. Осторожно, боясь потревожить его сон, я накрыла его пальцы своими, ощущая тепло кожи, которое странным образом успокаивало и одновременно волновало.

Неожиданно он чуть пошевелился во сне, и прежде чем я смогла отстраниться, его рука крепко, но аккуратно обхватила мое запястье, притягивая меня. Я едва успела удивленно вздохнуть, как оказалась на кровати, прижатой к его плечу. Его лицо было совсем близко, дыхание — ровное и спокойное, и я замерла, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить его.

Он не проснулся, лишь глубже вдохнул, прижимая меня сильнее, словно инстинктивно жаждал моего присутствия. Я невольно закрыла глаза, понимая, что не хочу сопротивляться, не хочу отстраняться, даже если это безумие.

— Что ты делаешь со мной, дракон? — прошептала я, сама не веря, что произношу эти слова вслух. И тут же исправилась: — Не нанималась к тебе в грелки!

Но он не отреагировал.

Грелки? Да что там, я даже не собиралась оставлять его в живых после того, как закончу свои дела. Он требовался мне, чтобы проникнуть к драконам. Подобраться к самому Конте. А потом…

Потом я никого не оставлю в живых.

Глава 13

Утро выдалось ясным, прохладным. По прозрачному серому небу лениво плыли небольшие клочья белых облаков. Воздух был наполнен запахом влажной травы и чем-то еще — наверное, таким должен быть тонкий, едва уловимый аромат мира и покоя, которые стали настоящей редкостью в нашей измотанной войной стране. Маленький двор школы-храма в Шварцвале оживляли детские голоса, веселые крики и звонкий смех, которые доносились и до моего дома. Было в этом что-то удивительно простое и почти волшебное.

Я стояла чуть в стороне, делая вид, что проверяю прочность старой деревянной ограды, но мой взгляд неизменно возвращался к дракону. Сегодня он впервые решился выйти на улицу самостоятельно, опираясь на грубые, наскоро сколоченные костыли, и сейчас сидел на деревянной скамье под тенью деревьев. Я поддержала это. Ему требовался воздух, а слухи не удержишь. Впрочем, он был уже куда здоровее, чем когда я подобрала его. Вот это регенерация…

Каждый шаг давался ему с трудом, мышцы все еще плохо слушались, но двигался он с таким достоинством, что у меня внутри невольно возникала гордость, которую я старалась не замечать.

Мимо дома то и дело пробегали ребята, спешащие размять ноги и наиграться друг с другом, пока не начался скучный урок.

Около меня остановилась человеческая девочка, сжимавшая в руках поломанную игрушечную мельницу. Задумалась о чем-то и, молча скользнув мимо, приблизилась к дракону.

Она смотрела на него огромными глазами, полными надежды и мольбы. До сих пор нами никто не интересовался. То ли Калден сумел удержать язык за зубами, то ли дракон никого на подвиги не воодушевил — все боялись попасться рядом с ним.

— Она сломалась, — жалобно сказала девочка, протягивая ему игрушку и с надеждой заглядывая в лицо. — Ты сможешь ее починить? Ну пожалуйста!

Он улыбнулся, взял в ладони хрупкую оловянную вещицу и рассмотрел повреждение.

— Сейчас посмотрим, — ответил он.

Я невольно затаила дыхание, когда его пальцы окутались золотистым пламенем. Тонкая трещинка на лопасти мельницы исчезла, словно ее никогда и не было. Девочка восхищенно охнула, а затем радостно захлопала в ладоши, восторженно глядя на него.

— Магия! — звонко восхитилась она, и тут же вокруг собралась стайка других ребятишек, удивленно разглядывающих незнакомца, сотворившего чудо.

Он растерянно улыбнулся, явно не привыкший к такому вниманию. Я нервничала все больше, но грубо разгонять детей мне не хотелось. Игрушку они, может быть, забудут быстро, а вот о моем странном поведении точно расскажут всем родителям.

— Держи, — сказал он, возвращая игрушку.

— Как тебя зовут? — спросила малышка.

— Брайан, — легко ответил дракон.

Я в изумлении вскинула бровь. Казалось, что он и сам не заметил, что вспомнил, потому что в тот момент и не пытался вспоминать.

Девочка, не раздумывая, сунула ему в ладонь маленький лоскуток синей ткани, на котором неумелыми детскими стежками было вышито яркое солнце.

— Это тебе! — сказала она очень серьезно, глядя ему прямо в глаза. — Пусть у тебя всегда-всегда будет удача!

Я не смогла сдержать улыбки при виде ошеломленного выражения его лица. Брайан посмотрел на неожиданный подарок, затем негромко, но очень искренне поблагодарил ее.

В этот же миг я что-то почувствовала. Чуть поодаль на дороге собралась местная шпана, и среди них выделялся Калден. Его взгляд был недовольным, глаза пристально следили за каждым нашим движением.

Вот как. Всей деревне он не рассказал, зато решил шпионить за мной со своими дружками. Шпана, но мне совсем не нравился блеск в их глазах. Эти могли задумать что угодно, даже попытаться убить дракона, чтобы получить награду у мятежников самим.

Внутри что-то недовольно шевельнулось: думаю о нем, как о какой-то вещи… О моем трофее.

Я поспешила приблизиться к Брайану, коснулась его руки.

— Нам пора домой, — произнесла я, стараясь не показывать своего волнения.

Он кивнул, легко соглашаясь, и оперся на костыли. Его молчание принесло мне облегчение. Дракон точно понял меня без слов или тоже почувствовал опасность.

Оказавшись в доме, Брайан, вместо того чтобы идти на кровать, остановился и поймал мою руку. Затем он бережно вложил мне в ладонь тот лоскуток с вышитым солнцем.

— Это тебе, — произнес он. — Пусть будет заплатой на твоем плаще или напоминанием о хорошем дне.

Я замерла, глядя на это простое, наивное и такое драгоценное сокровище в своей ладони, чувствуя исходящее от него тепло — тепло детской искренности, того огня, что Брайан сумел зажечь.

Внутри растекалась нежность, которую я отчаянно старалась не показывать.

— Знаешь, — сказала я, слегка улыбаясь, — ты светишься, когда помогаешь другим. И я не только о магии.

Он усмехнулся ехидно, но в то же время задорно:

— Значит, я не совсем бесполезен.

Я сжала в пальцах лоскуток и улыбнулась дракону в ответ. Мы стояли рядом, и я ясно осознавала, что это короткое, почти сказочное утро — затишье перед бурей.

— Спасибо, — произнесла я. Слова вырвались сами собой, без усилий и сомнений.

Он слегка наклонился ко мне, коснувшись лбом моего лба, и прошептал едва слышно:

— Это тебе спасибо, Теона.

Глава 14

Следующим утром дождь настойчиво и монотонно барабанил по старой деревянной крыше, музыка капель точно пыталась убаюкать того, кто всю ночь тщетно пытался уснуть. В печи лениво потрескивали горящие поленья, наполняя комнату уютным теплом и ароматом свежего дерева, а отблески огня бросали на стены причудливые тени.

Брайан сидел на небольшой скамье у очага, неторопливо подкидывая в пламя мелкие веточки и сухие щепки. Рассвет едва начал пробиваться сквозь окна, и комната постепенно наполнялась серым светом, который скрадывал ночную тьму и делал обстановку более спокойной.

Рядом с ним на скамье сидела Теона. Она расположилась так близко, что ее плечо слегка касалось его руки, и это прикосновение казалось неожиданно приятным. Девушка была уставшей после ночной смены в лечебнице — это читалось в каждом ее движении, в том, как медленно и тяжело она моргала, пытаясь сохранять видимость бодрости, и в том, как невольно потирала виски, стараясь прогнать сон.

Брайан заметил и усмехнулся, заранее представив ее бурное возмущение, если он посмеет сказать, что ей нужно отдохнуть. Она не доверяла ему и ложилась только тогда, когда он засыпал. Брайан же заботливо старался симулировать крепкий сон сразу же, как голова касалась подушки.

Но прежде чем он успел что-то произнести, ее дыхание выровнялось, голова качнулась и опустилась ему на плечо, признавая то более удобным и надежным, чем воздух.

Брайан замер, боясь потревожить девушку, случайно пошевелившись. Небольшое давление на его плечо оказалось неожиданно приятным и очень волнующим.

Ее темные волосы коснулись его шеи, щекоча кожу. Брайан с трудом подавил невольную улыбку. Он осторожно повернул свою голову в сторону, чуть касаясь ее волос носом и вдыхая аромат лаванды, дыма и дождя, который так странно подходил этой гордой и упрямой девушке.

Теона дернулась во сне, будто увидев что-то тревожное, и губы Брайана непроизвольно, почти беззвучно прошептали:

— Теона…

Имя сорвалось с губ легко, как давно знакомое и родное, и он слишком поздно осознал, что произнес его чуть громче, чем собирался. Девушка вздрогнула и растерянно открыла глаза.

На несколько секунд они застыли в опасной близости, которую никто из них не спешил нарушить. Брайан ожидал, что Теона отстранится, что-нибудь едко пошутит или хотя бы неловко улыбнется, но она продолжала удивленно и чуть растерянно смотреть на него, явно не понимая, почему сама не спешит отодвигаться.

— Извини, — наконец пробормотала она, нервно поправляя прядь волос и старательно избегая его взгляда. — Я… устала немного.

— Ничего страшного, — ответил Брайан с усмешкой. Плечо до сих пор ощущало ее приятное тепло. — Я, кажется, оказался весьма удобным. Может, тебе просто хочется меня обнять? Спать в обнимку? Я в целом не против.

Она фыркнула и закатила глаза, хотя уголки ее губ дрогнули, выдавая улыбку.

— Не слишком привыкай, дракон, — язвительно бросила она, пытаясь скрыть смущение за сарказмом. — Это была разовая акция, исключительно из жалости к твоим многочисленным травмам.

Брайан с напускной серьезностью кивнул, не сводя с нее внимательного взгляда:

— Разовая акция. Я запомню.

Она снова улыбнулась, уже чуть откровеннее, словно не веря собственной реакции, а затем снова замолчала.

Спустя несколько секунд он заговорил, задумчиво глядя в стекло окна, по которому лениво стекали капли дождя:

— Знаешь, странно это все.

Теона повернула голову и удивленно посмотрела на него:

— Что именно? Кроме того, что ты живешь в моем доме, вместо того чтобы валяться на дне ущелья?

— Меня никто не ищет, — задумчиво сказал он, чуть нахмурившись. — Ни свои, ни чужие. Никто не пытается разыскать пропавшего? Я не помню почти ничего из того, что произошло, и это… беспокоит.

Она посмотрела на него и с явным сомнением сказала:

— Ты ведь сам почти ничего не помнишь. Может, это было не просто случайностью? Вдруг битва была не совсем обычной и кто-то пытался избавиться именно от тебя?

— Что ты хочешь сказать?

Теона потерла лоб:

— Когда я тебя нашла, ты дрался с кем-то из своих и…

— И?

— Это не было похоже на честный поединок. Скорее, на спланированное нападение со спины.

Он горько усмехнулся:

— И ты вдруг решила мне рассказать?

Теона пожала плечами:

— Я собираюсь вернуть тебя за плату. Будет полезно, если ты вспомнишь, кому именно тебя возвращать не стоит.

— Практичная.

— Мне нравится жить. А ты чего так напрягся? Пока мы действуем исключительно в твоих интересах.

— Может быть, — согласился он негромко, настороженно поглядывая на нее. — Я мог бы попытаться вернуться и выяснить все сам, но пока не в состоянии летать. Сдаться первому же патрулю?

— Не вариант, — отрезала Теона. — Вдруг они и разыскивают, чтобы добить.

Брайан кивнул и поморщился:

— Да и зимовать в Горах Тьмы, знаешь ли, удовольствие сомнительное.

— Тьфу, нашел зиму: у нас и снега-то не бывает! Все лучше, чем замерзнуть в пути, добираясь до границы.

— А придется именно до границы, — ответил он, обдумав ее слова. — Там наших будет больше, значит, и предатель, может, не посмеет высунуться так храбро, как при встрече в этой глуши. Особенно если услышит, что я ничего не помню и никого не узнаю.

Она усмехнулась, покачав головой и чуть приподняв бровь:

— Решил переждать в моем доме до весны в тепле и уюте, дракон?

Он с легкой ухмылкой посмотрел ей в глаза:

— Именно так. Если, конечно, раньше не случится ничего такого, что заставит меня снова спасать тебя от какого-нибудь любопытного посетителя бань.

Теона закатила глаза, но улыбка уже не сходила с ее губ. Она неожиданно накрыла его пальцы своей ладонью, немного сжав их.

— Я еще подумаю, разрешать ли тебе обитать тут до самой весны или нет, — ехидно и оценивающе проговорила она, будто и впрямь было что обсуждать. — Вдруг ты слишком привыкнешь и станешь совсем ручным.

Глава 15

Камень с глухим стуком ударился в стекло и отскочил, заставив нас обоих подняться на ноги.

— Что за?.. — пробормотала я, бросаясь к окну и выглядывая наружу.

При виде открывшейся картины страх захлестнул меня холодной волной. Дорога, ведущая от деревенской школы-храма, была рассечена двумя широкими полосами огня — странного, черного, с лиловыми всполохами по краям. Он горел противоестественно ровно, будто кто-то намеренно пролил горючую жидкость.

Осенний дождь лил беспощадно, стеной, словно пытаясь хоть немного охладить стихию, но капли тут же исчезали в зловещих огненных полосах, не влияя на них.

Между двумя линиями огня неподвижно замерла маленькая девочка — та самая, что недавно подарила Брайану вышитое солнце. Ее глаза расширились от ужаса, лицо побелело, а тонкие пальцы судорожно сжимали край теплого, но насквозь мокрого платьица. Она даже не пробовала пошевелиться, опасаясь потревожить огонь и навлечь на себя новую беду. Дождь безжалостно стекал по ее волосам, прилипшим к щекам и плечам, но, казалось, малышка его просто не чувствует.

— Помогите ей! — вопили дети, стоявшие чуть дальше. Я почти не слышала их за шумом воды.

Один из них подобрал еще камень, чтобы швырнуть в мой дом.

Я развернулась и посмотрела на Брайана, чувствуя, как внутри нарастает паника. Никто из нас не справится с Черным Пламенем, а это несомненно было оно. Прекрасный подарок выплюнули мне Горы Тьмы…

— Стой здесь! — приказала я, уже зная, что слова мои будут проигнорированы.

Так и произошло: Брайан уже двигался к выходу, цепляясь за дверной косяк и пытаясь удержать равновесие.

— Брайан, нет! Ты не выдержишь! — крикнула я, вцепляясь в его руку, словно это могло остановить дракона.

— Выдержу! — отрезал он, легко высвобождаясь из моего захвата. В его глазах было столько упрямства, что мне на секунду даже захотелось отступить, признать его правоту.

Дракон шагнул под дождь и расправил обожженные крылья. Я увидела, как его лицо перекосило, но Брайан не замедлился ни на миг.

Он с усилием оттолкнулся от земли, сжав зубы и стараясь не дать боли победить, заставив упасть на землю. Еще не зажившие крылья дрожали, как, впрочем, и все тело, но он все равно устремился прямо в огненную ловушку.

Брайан приземлился возле девочки, быстро, но аккуратно подхватил ее на руки, закрывая собой. Языки Пламени тут же метнулись к нему, словно почувствовали новую жертву.

— Держись крепко! — крикнул дракон девочке, разворачиваясь к дому.

Но огонь оказался быстрее: как живой он схватил поврежденное крыло дракона. Брайан не вскрикнул. Его глаза вспыхнули золотом, тело дернулось, но он все равно поднялся в воздух и двинулся ко мне.

Я больше не могла оставаться на крыльце и, выскочив навстречу, буквально вырвала ребенка из его рук.

— Забирай ее! — прохрипел он, падая на колени в грязь. Крылья исчезли, но плечо заливала кровь, смешиваясь с потоками воды.

Девочка расплакалась, вцепившись в меня так сильно, что и захоти я ее отпустить — не смогла бы. Остальные дети с криками понеслись к школе:

— Пожар! Черный огонь! Там огонь!

Не обращая внимания на шум и крики, я с огромным усилием втащила девочку и Брайана в дом, захлопнула дверь и нервно задвинула засов.

— Ты совсем без головы?! — взорвалась я, яростно поворачиваясь к дракону. Руки мелко дрожали, внутри бушевал такой вихрь эмоций, что хотелось одновременно плакать, кричать и немножко придушить эту горелую ящерицу.

Он тяжело опустился на кровать, сжимая обожженное плечо.

— Главное, что она цела, — кивнул он на девочку, прислонившуюся к теплой печи.

— А ты при этом чуть не убился, — пробурчала я, хватая мазь и бинты. — Тебе было мало старых ран, решил добавить новых?

Он чуть улыбнулся и приподнял бровь:

— А ты разве поступила бы иначе?

Я зло поджала губы, но возразить было нечего. Конечно, окажись одна, иначе я бы не поступила бы, и это бесило еще больше.

Молча я начала обрабатывать ожоги, стараясь не встречаться с Брайаном взглядом.

— Теперь вся деревня не просто в курсе, что ты здесь. Ты еще и заделался в местные герои, — заметила я мрачно, тщательно наматывая бинты.

Он вдруг поймал мое запястье и заставил посмотреть ему в глаза:

— Пусть. Я сделал то, что должен был, и ни капли не жалею.

— Ты невероятный идиот, — не сдержалась я. — Наши тебе, может, и не опасны, но чем больше болтают, тем быстрее слух дойдет до тех, до кого не надо.

— Возможно, — усмехнулся он, наклоняясь ко мне ближе. — Но я тебе нравлюсь.

Лицо предательски вспыхнуло, и я поспешно притворилась, что полностью поглощена бинтами.

Снаружи дождь немного стих и уже слышались громкие голоса жителей, приближающихся к дому. Я быстро выпустила девочку на улицу, пока никто не решил, что с ней случилось нечто ужасное.

Повернулась, посмотрела на Брайана и осознала, что теперь он действительно никуда не сможет уйти до весны. С такими ранами и без крыльев не получится ни лететь, ни нормально прятаться или защищаться.

— Ты окончательно прикован к этому месту, дракон, — сухо заметила я, стараясь скрыть волнение.

— Думаешь, выдержишь меня до весны? — улыбнулся он.

— Надеюсь, мы до нее доживем, — пробормотала я, косясь на окно. На дороге еще пытались победить Пламя.

Глава 16

Сумерки стремительно сгущались над Шварцвалем, окутывая дома темнотой. Я выскользнула из хижины, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Брайана. Он наконец-то уснул, и сейчас мне совершенно не хотелось объяснять, куда я собралась так поздно.

Местом встречи была старая мельница на краю деревни, давно заброшенная и насквозь пропитанная сыростью. Здесь всегда стоял запах прелых листьев, а ветер безжалостно завывал в прогнивших досках. Это место было связано с какими-то нехорошими воспоминаниями и многими обходилось стороной, что превращало его в идеальное убежище для тайных встреч.

Когда я подошла, двое демонов уже ждали меня, небрежно прислонившись к покосившейся стене и о чем-то переговариваясь. Я знала их слишком хорошо, чтобы испытывать хоть малейшее уважение или опасения. Вальдер и Крис, бывшие подчиненные моего отца, после войны превратились в беглецов и контрабандистов, опустившись до грабежей и мелких преступлений. Выглядели они соответствующе — грязные потрепанные плащи, потухшие взгляды и усмешки, наполненные цинизмом и подозрительностью. Но от них имелась польза. Они оставались верны прошлому, а значит, информации от них можно было верить. Как и отдавать им поручения. Впрочем, общаться с ними было тем еще удовольствием.

— Госпожа Теона, — нарочито игриво протянул Вальдер, слегка склонив голову, — какая честь, что дочь самого генерала Морвальда снизошла до нас, простых преступников.

— Если бы мне нужна была твоя лесть, приказала бы, — оборвала я его, презрительно скривив губы. — Лучше скажи, что творится в столице, если твоя голова хоть немного способна к мыслям.

Крис усмехнулся, скрестив руки на груди и с удовольствием наблюдая за происходящим:

— О, госпожа, все такая же нежная и милая. Сразу видно, что аристократка до мозга костей.

— Если хочешь сохранить оставшиеся зубы, то лучше придержи язык, — процедила я. — Мое терпение на исходе.

Вальдер хмыкнул, смерив меня ленивым и наглым взглядом, но все же перешел к делу:

— В столице полный бардак. Черное Пламя волнуется так, будто скоро разорвет город на части. Драконы начали заметно нервничать — патрулей в два раза больше обычного. Говорят, скоро произойдет нечто грандиозное: либо Пламя выберет нового правителя, либо город взлетит на воздух.

Я нахмурилась, задумчиво куснула губу:

— А что с дорогами к столице? Есть хоть малейшая возможность пройти мимо драконьих патрулей и не нарваться на мятежников? С драконом. Или вы слишком заняты мелкими кражами, чтобы владеть такой информацией?

— С драконом? — повторил Вальдер.

— Да. Поэтому скрываться придется вообще от всех.

Крис расхохотался, откинув голову назад, словно я сказала что-то невероятно смешное:

— О, почти комплимент! Не владеем информацией? Но ты не настолько глупа, госпожа, чтобы задавать подобные вопросы. Зимой все пути к столице перекрыты наглухо. Или драконы перехватят и зададутся вопросом, кто ты, или наши доблестные повстанцы решат выяснить, какого Шатти ты тащишь с собой ящера, и убьют чуть позже.

— Учитывая твой талант вызывать раздражение, тебя прирежут еще раньше, — бросила я, закатив глаза и тяжело вздохнув.

Вальдер вдруг лениво протянул, окинув меня любопытным и ехидным взглядом:

— Что, Теона, завела себе нового питомца? Дракончик, значит, у тебя дома пригрелся? Новая семейная традиция?

Я едва удержалась, чтобы не отвесить ему пощечину за такую наглость. Стиснув зубы, процедила:

— Не завидуй, Вальдер. В отличие от тебя, он не кусается и знает свое место.

Крис снова засмеялся, довольный моим ответом, но посерьезнел и подался вперед:

— Госпожа, а если без шуток, зачем тебе это? А если просто прирезать твоего дракона? Тело можем даже подкинуть под стены столицы. Зрелище будет эффектным.

Внутри вспыхнула волна гнева, и я едва не потеряла самообладание. Сделав глубокий вдох, я усмехнулась, с презрением глядя на обоих:

— Я поражена, что вы до сих пор живы с такими гениальными планами. Нет уж, у меня идея получше. Зачем мне убивать свой пропуск к Конте?

— У-у-у, — протянул Крис, — малышка решила отомстить.

— Лично, — оскалилась я. — Что до дракона, мне не потребуется много сил. Он пойдет в столицу сам, — лениво объяснила я, — добровольно и уверенный в том, что я его друг. Но нам нужен хороший маршрут без риска нарваться не предателей.

Вальдер издал смешок:

— Ты всерьез думаешь, что сможешь обмануть дракона, притворяясь его другом? Он не тупоголовый солдат, чтобы поверить тебе на слово.

— Я знаю, с кем имею дело, — с нажимом ответила я. Мне не нравилось их упорство. Конечно, я понимала, что они даже больше, чем я, хотели бы вырезать всех, кто связан с Конте, но это не доставит такого удовольствия, как добраться до самого генерала. Эти кретины импульсивны и не могут терпеть, но мне потребуется их помощь. Я безвылазно просидела в здешней дыре три года, да и до этого понятия не имела, какова расстановка сил. — Пока он доверяет мне без оглядки. Впрочем, тебе такое умение заставлять других доверять незнакомо, так что молчи и слушай.

Вальдер дернул носом, но спорить не стал — слишком хорошо помнил, кто я такая, чтобы перечить в открытую. Смерть моего отца не была подтверждена — никто не видел тела. Если он однажды вернется, не поздоровится и им.

— Что ж, госпожа, раз ты так убеждена, остается пожелать тебе удачи, — с иронией проговорил Крис. — Только не забывай, что, когда твой дракон узнает правду, послушным он вряд ли останется.

Я фыркнула, смерив его презрительным взглядом:

— Благодарю за ценное замечание, Крис. Со своими проблемами я разберусь сама. А ты позаботься о проходе и карте.

— Пролете?

— Никаких полетов, — отрезала я.

Крис снова хмыкнул, а Вальдер покачал головой, но спорить не стал.

Оставив их, я пошла обратно к хижине. С каждым шагом на душе становилось все тяжелее и тревожнее. Слова, сказанные вслух, звучали гораздо циничнее и безжалостнее, чем я могла предположить. Я прекрасно осознавала, что относилась к дракону совсем не так, как старалась показать.

Глава 17

Брайан проснулся внезапно, будто кто-то плеснул ему на лицо ледяной водой. Сердце бешено колотилось в груди, и в первые мгновения он не мог понять, что именно его потревожило. Сев на кровати, он огляделся. Темноту в хижине разрезал лишь слабый отблеск лунного света, прорывавшийся сквозь ставни, которые тихо поскрипывали от ночного ветра. И только потом Брайан понял, что тревожило: здесь не было Теоны.

Неприятное ощущение сразу же охватило его, камнем опустившись в живот. Он попытался отмахнуться от мыслей, но в голове уже начали плодиться мрачные подозрения. Куда она могла уйти среди ночи и касалось ли это его? Нет, если бы хотела убить, не переводила бы столько лекарств, но все же…

С трудом поднявшись с кровати и опираясь рукой о стену, он поморщился, когда правая — более поврежденная — нога отозвалась болью. Каждое движение давалось с трудом, тело было непослушным после очередного испытания. Брайан подошел к окну, облокотился на подоконник. Выглянув наружу, он успел заметить ее фигуру — Теона быстро направлялась к лесу, явно не планируя долго оставаться на виду. Значит, его разбудила хлопнувшая за ней дверь.

— Любопытно, — пробормотал он себе под нос.

Недоверие смешивалось с беспокойством, но Брайан не хотел делать поспешных выводов. Нахмурившись, он потянулся за плащом, набросил его на плечи, стараясь не возить тканью по свежим ожогам, и вышел наружу.

Ночной воздух ударил холодом в лицо, вызвав очередной приступ боли во всем теле. Брайан тихо выругался сквозь зубы. Он мог легко согреться благодаря своей стихии, но старался не обращаться к ней без необходимости — это мешало регенерации, а она казалась важнее. Костыли остались в доме, но возвращаться за ними уже не было времени — он рисковал потерять Теону из поля зрения, а с запахом вблизи Гор Тьмы и вовсе были большие проблемы.

С трудом, прихрамывая, он двинулся за ней, выбирая самый короткий путь и часто останавливаясь, чтобы отдышаться и переждать очередную волну боли. Девушка двигалась быстро, прекрасно зная дорогу, в отличие от него, вынужденного пробираться, цепляясь за деревья и с трудом переставляя поврежденную ногу. Он хорошо различал перед собой полузаросшую дорожку, но отчего-то это совсем не помогало.

Вскоре впереди показалась заброшенная мельница, гнилая и покосившаяся, мрачная, вероятно, даже при свете дня. Теона остановилась возле двух фигур, уже ждавших ее у мельницы. Брайан замер, тяжело привалившись к дереву. По спине тек пот. Пришлось потратить силы на частичную трансформацию, но эту беседу он не хотел пропустить.

Разговор начал один из демонов — потрепанного вида наглый тип, чей голос сочился насмешкой:

— Госпожа Теона, какая честь, что дочь самого генерала Морвальда снизошла до нас, простых преступников.

Дочь генерала? Брайан был искренне удивлен, хотя в глубине души прекрасно понимал, что это многое объясняет — ее гордость, резкость, высокомерие и странную привычку всегда держаться особняком.

Увы, само имя ему ничего не говорило, стертое из памяти с остальными подробностями военной кампании. Но и его было достаточно, чтобы сделать вывод. Теона опасна и, должно быть, давно в розыске. После победы высших демонов… не оставляли в живых.

Теона оборвала собеседника, и на мгновение Брайан почувствовал какое-то злорадное удовлетворение, слыша, как она с легкостью ставит их на место.

Впрочем, наглости и дерзости им было не занимать.

— Что, Теона, завела себе нового питомца? Дракончик, значит, у тебя дома пригрелся? Новая семейная традиция? — не унимался один из них.

Брайан стиснул зубы, опершись плечом о шершавый ствол дерева, чтобы не потерять равновесие. Внутри вспыхнула злость, но он замер, когда прозвучал голос Теоны:

— Не завидуй, Вальдер. В отличие от тебя, он не кусается и знает свое место.

Эта фраза вызвала у Брайана мимолетную усмешку, но она тут же исчезла с лица, стоило второму демону нагло предложить:

— А если просто прирезать твоего дракона? Тело можем даже подкинуть под стены столицы. Зрелище будет эффектным.

— Я поражена, что вы до сих пор живы с такими гениальными планами. Нет уж, у меня идея получше. Зачем мне убивать свой пропуск к Конте? Он пойдет в столицу сам, добровольно и уверенный в том, что я его друг.

Эти слова прозвучали жестко и цинично, зато теперь не оставалось никаких сомнений в ее намерениях.

Остаток разговора Брайан слушал уже не так внимательно, с трудом удерживая себя на ногах и сосредоточась на том, чтобы вернуться обратно в дом незамеченным.

Путь в столицу был опасен и практически невозможен для него в таком состоянии. Но идти одному ему и не придется — Теона уже предложила свою помощь, а он был намерен ее принять.

Когда разговор явно подошел к концу, Брайан собрал последние силы и, стараясь не издавать звуков, двинулся обратно к хижине. Последние метры дались особенно тяжело: раны снова загорелись болью, дыхание сбилось. Вернувшись, он рухнул на кровать, даже не снимая плаща, лишь накинул сверху одеяло.

Вскоре дверь скрипнула.

— Прости меня, дракон. Хотела бы я, чтобы все было иначе.

Он не ответил.

Пусть пока думает, что полностью контролирует ситуацию и играет им по своему усмотрению.

Брайану было необходимо попасть в столицу или к границе — домой, к своим. Это было главным: оказаться в безопасности, среди тех, кому можно доверять. И если Теона так любезно решила сыграть роль заботливого проводника и лекаря, почему бы и нет? Он позволит ей верить в собственную хитрость до последнего, пока она сама ведет его туда, где он наконец сможет найти ответы.

А там, добравшись до цели, он уже без спешки решит, что делать дальше — и с ней, и с теми, кто однажды пожелал ему смерти.

Глава 18

Прошло почти полтора месяца, прежде чем я позволила гостям переступить порог. Отделалась бы вовсе, но не удалось, пришлось тянуть время, пока Брайан не пошел на поправку после новых ожогов.

Явились к нам рано поутру.

Я только успела подгрести угли в печи, как постучали — тихо и вежливо, как стучат обычные люди, а не стража или демоны.

— Открыто, — крикнула я и отошла от прохода.

В дверях стояли родители девочки, которую Брайан вытащил из ловушки Черного Пламени. Мать держала корзину с едой, отец — связку дров и мешочек муки. За ними стоял староста, а чуть поодаль топтались двое соседей с яблоками и банкой меда.

Брайан уже поднялся. Он стоял, опершись плечом о косяк, бледный, но на ногах. Черное Пламя — не просто огонь, и чудо, что дракон вообще выжил после такого. Но он не жаловался. Девочка осталась жива, и это было главным.

— Госпожа Теона, — староста снял шапку, — примите благодарность. Кто чем смог.

Он перевел взгляд на Брайана.

— За девчонку спасибо. Если кто-то из диких сунется, маяк поднимем и прикроем вас. Мы не сдадим.

Я знала, что за этим словом скрывается обычный деревенский сигнальный столб на площади. Зачарованный. Стоит на него нажать артефактом, и в небе вспыхнет свет, предупреждая об опасности. В войну такие маяки появились в каждом поселении, но в Шварцвале им уже три года не пользовались.

— Ставьте на стол, — скомандовала я, чтобы не заставлять их смущаться еще дольше. — Дрова в угол.

Мать девочки аккуратно разложила хлебцы, яйца и сыр на чистом полотенце. Сама девочка пряталась за ее юбкой, но иногда украдкой поглядывала на Брайана.

Закончив, женщина повернулась и неловко спросила:

— Может, помощь какая нужна?

И покосилась на старосту. Я услышала, как Брайан попытался подавить смешок, но особо не вышло. Ответ им не требовался. Скорее, это было заранее согласованное предисловие, чтобы начать разговор.

Староста кивнул и тут же выступил вперед, будто его пригласили на сцену.

— Вам бы к своим, да, — начал он с вопроса, который прозвучал вовсе не как вопрос.

Я усмехнулась. Они были благодарны дракону, даже готовы были отплатить ему тем же — защитой, — но при этом мечтали, чтобы он поскорее убрался из Шварцваля.

— Завтра с рассветом обоз идет до станции, — продолжил староста. — Дальше — вагон, а там — столица. Если решите, можем взять и вас. Если какой патруль, так скажете, что налог везете. На ящиках аркан-пломбы, проверим в обед. Если глянете на них — хуже не будет. Чтоб ваши-то не придрались. Недозволенного ничего нет.

Брайан кивнул, но не дал прямого ответа. Мне же захотелось им тут шеи посворачивать за такую гениальную идею.

— Гляну, — согласился дракон. — Списки по весу есть?

— На дверях амбара мелом. Ключ у меня и у стражника. — Староста помолчал, а потом добавил: — Мы не гоним. Если что, сможем укрыть от любого. Под сараем у кузницы есть подпол. Не шик, но переждать можно. Место там такое, что никого не учуешь, даже дракона. Много с Пламенем раньше работали — заглушает все.

— Принято, — рыкнула я, и вся толпа дружно покосилась на меня. — У кого артефакт от маяка?

— У меня, — староста поднял руку с железным обручем, — у школы и у Транка.

— Благодарю, — примирительно произнес Брайан и склонил голову.

И ведь специально это сделал, чтобы я не продолжила чем-то другим. После такой вежливой покорности разве встрянешь?!

Непрошенные помощники тут же ретировались, остались только девочка с родителями да староста. Женщина спохватилась и всерьез решила что-нибудь нам приготовить, всех к этому делу припахав.

Брайан, упрямо не садясь, разложил яблоки, убрал с них червивое и начал резать на дольки для пирожков с корицей. Все лежало на своих местах, так что он работал быстро и аккуратно.

Воспользовавшись моментом, староста подошел ко мне и чуть склонился, чтобы не слушали остальные:

— Видели у трактира чужаков в черных плащах. Говорят, знаки у них на плечах приметные были. Не по вашу ли душу?

— Надеюсь, не по мою, — отозвалась я и поморщилась. Так уж вышло, что здешний староста знал о моей высшей крови, хотя имя и подробности мне удалось скрыть. Я работала, дежурила в лечебнице, и меня не расспрашивали.

Стоило старосте отойти от меня, как Брайан принялся задавать ему вопросы. Вроде бы простые и неважные, лишь для поддержания уже начатой темы, но я заметила, что каждый из них был продуман.

— Кто поедет с обозом до станции?

— Герман и Мартен, — ответил староста. — Вдвоем.

— Сколько времени в пути?

— Два дня туда, день на погрузку, а дальше уж мы не считали — там ваши возьмут.

— Днем у маяка кто дежурит?

— Поставим кого из учеников. Утром пахарь наш может, он там рядом живет, а после обеда из школы возьмем. Елира, вон, может своим ребятам и у маяка книжки читать. Сейчас главное — все отправить, дальше мы никому нужны не будем, если все добро вывезено. Подежурим несколько дней. А вы решайте пока, хороший шанс.

Я снова поморщилась. Вдруг согласится? Тогда и мне придется с ним ехать, а я к такому повороту совершенно не готова.

Впрочем, Брайан и его поведение интересовали меня все больше. Звучало у него все это слишком по-деловому, чтобы быть обычной вежливостью. Он ненавязчиво выяснил распорядок дня, расположение важных объектов и их охраны.

Родители девочки подошли к Брайану последними. Отец протянул руку без лишних слов:

— Спасибо. Если случится беда — спрячем. Без разговоров.

Брайан пожал ему руку.

Девочка все это время пряталась за матерью, а потом вдруг набралась смелости, подбежала ко мне и спросила:

— Можно я нитки принесу? Чтобы… ну, как браслеты дружбы. Красные и черные.

— Принеси, — сказала я. — Только не сейчас. Сегодня у всех забот полно.

— Пойдем, милая, — позвала ее мать, заливаясь румянцем от неловкости.

Наконец дверь за ними закрылась.

Я уперлась ладонями в стол. Тишина возвращалась медленно — сначала слышались шаги за окном, потом стихли и они. Я почувствовала, как усталость ночи догнала меня. Но день только начинался.

Глава 19

В доме воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в печи. Воздух был теплым, густым и чуть терпким от аромата дрожжевого теста, яблок и меда. На столе, припорошенном мукой, лежал большой ком теста, рядом — миска с блестящей сочной начинкой, ножи, деревянная доска и стопка чистых полотенец.

Теона стояла у стола, раскатывала тесто уверенными движениями, мука тонкой белой вуалью покрывала ее пальцы. Она даже не заметила, как Брайан подошел со спины, пока его тень не легла на стол.

Он наклонился чуть вперед, заглядывая через плечо, и протянул руки к скалке — не перехватив, а лишь накрыв ее ладони своими. Провел вместе с ней, задавая чуть иной ритм, чуть больше давления. Теона позволила повторить пару раз, а потом выскользнула из странных объятий, как вода из пальцев.

— Толще, — сказала она, скользнув взглядом по его рукам. — Иначе порвется.

Брайан промолчал, но шагнул ближе, перехватил скалку и принялся раскатывать сам, медленно, намеренно задерживая каждое движение. Теона стояла рядом, наблюдала, и он видел ее боковым зрением: прищур, легкая складка у губ, напряжение в пальцах, когда она брала миску с начинкой.

Он двинулся, и его ладонь скользнула к ее талии, чуть оттолкнув в сторону, будто освобождая ему место. Легкое, мимолетное касание, но слишком уверенное, чтобы быть случайным.

Теона не сказала ни слова, только повернула голову, метнув на Брайана угрожающий взгляд. Поскорее села за стол, будто боялась, что иначе снова окажется в его руках.

— Удобно? — произнес он, будто спрашивал о расположении посуды.

Она проигнорировала, но вернулась к тесту. Брайан сел ближе, так, что их колени почти касались, и начал защипывать края пирожков. Движения у него выходили смешными и неуклюжими, так что Теона вскоре не выдержала. Взяла его руки, разогнула пальцы и показала, как провести ими по шву, чтобы тот лег ровно.

Брайан задержал ее пальцы в своих. Почувствовал прохладную кожу, легкую дрожь и то, как девушка на мгновение перестала дышать.

— Так лучше, — сказала Теона, но руку отняла не сразу.

Он воспользовался паузой: убрал прядь, прилипшую к ее щеке, и пальцы скользнули ниже — по линии шеи, к ключице. Теона едва заметно втянула воздух, но осталась на месте.

Они работали молча, но тишина уже была другой: вязкой, наполненной ожиданием. Когда противень почти заполнился, Брайан подошел сбоку, и, поднимая его вместе с Теоной, прижался к ней плечом. Теона не отодвинулась, даже когда он задержался рядом дольше, чем требовалось.

Поставив форму в печь, он вытер ладони о полотенце и, вместо того чтобы вернуться к столу, подошел к ней. На столе стояла открытая баночка меда. Брайан зачерпнул ложкой густую золотую каплю.

— Попробуй, — сказал он, поднося ложку к губам Теоны.

Она не двинулась. Тогда Брайан чуть подался вперед, сокращая расстояние, и сладкий запах меда смешался с ароматом ее кожи. Теона медленно наклонилась и провела языком по краю ложки. Отстранилась всего на пару сантиметров, не отводя от Брайана взгляда. В печи потрескивали угли, но воздух между ними был горячее любого жара.

— Сладко? — спросил Брайан.

— Терпимо, — ответила Теона, чуть приподняв бровь.

Он коснулся ее спины. Тепло его ладони пробилось сквозь тонкую ткань рубашки, и мышцы под пальцами чуть напряглись, но девушка не отстранилась.

Когда Теона потянулась за полотенцем на верхней полке, он подошел вплотную, и ее спина уперлась в его грудь. Она так и осталась стоять, не оборачиваясь.

— Так можно? — спросил Брайан низким голосом, почти касаясь губами ее уха.

— Пока не наглеешь еще сильнее, — ответила она спокойно.

Брайан чуть отступил, но не ушел далеко. Взял с тарелки горячий пирожок, разломил и протянул ей половину. Теона приняла, и он воспользовался моментом — поднял ее руку к своим губам и согрел пальцы, задержав их в своей ладони дольше, чем требовалось.

Все, что происходило сейчас, было игрой. Брайан лишь хотел проверить ее границы. Посмотреть, как далеко она готова зайти, «приручая» своего дракона. Она ведь заявила своим дружкам, что он послушный. Что ж, он был готов сыграть в эту маленькую игру, но не бесплатно. Что она могла дать взамен?

Когда Теона поставила миску на стол, он тут же перехватил ту за край, будто помогая, но при этом его пальцы скользнули поверх ее — медленно, как бы проверяя, отдернет ли девушка руку. Теона лишь сжала миску сильнее, показывая, что уступать не собирается, и они поставили ее вместе.

Позже, когда она передавала ему нож, Брайан взял его так, что их пальцы на мгновение переплелись на рукояти. Этот контакт был слишком долгим, чтобы быть случайным. Девушка сделала вид, что не заметила, но он уловил тень улыбки, мелькнувшую в ее глазах.

Теона двигалась быстро, почти бесшумно, меняя местами миски и перекладывая ложки, чтобы все располагалось удобно. Брайан давно наблюдал за ней и замечал в ней привычку к четкой логике и минимуму лишних жестов.

— Смотри, — сказал он, и когтем провел по тесту, оставив на одном пирожке аккуратную косичку. — Думаешь, детям понравится?

— Уверена, — отозвалась она с внезапно широкой улыбкой. — Один ряд можешь метить.

Он закончил раскладывать пирожки и, будто между делом, вновь приблизился к Теоне. Она резко повернулась к нему, выставив перед собой указательный палец. Брайан легко засмеялся, оценив предупреждение.

Теона строго, но весело ухмыльнулась.

— Веди себя прилично, дракон! Достанешь — выгоню спать в сарай.

Она отвернулась к столу, пока не испортила эффект угрозы.

— Учту, — притворно испугался он. И шепотом добавил: — К тому же у тебя сарая нет.

Сбоку от него Теона чуть не подавилась пирожком.

Глава 20

К амбару они подошли втроем: Брайан, староста и сопровождавший их стражник. Тяжелый ключ от склада висел на кожаном ремешке у стражника на поясе. Теона осталась дома — с утра вертелась то с мисками с травяными отварами, то с чугунными кастрюлями, а в дверях один за другим появлялись посланники от Транка. В лечебнице сегодня оказалось слишком много пациентов, а Теону все не могли дозваться на подмогу лично.

Когда Брайан уходил, она, не прерывая движения ножа над разделочной доской, скользнула по нему взглядом. В нем отразилось все ее недоверие: в чем бы Теона ни подозревала Брайана, но точно была убеждена, что осматривать подготовленное к отправке он отправился с какой-то своей целью, а вовсе не ради того, чтобы успокоить старосту, который слишком боялся, что драконам что-то не понравится и патруль нагрянет сюда.

Амбар снаружи смотрелся так же, как и десятки других деревенских складов: толстые потемневшие от времени доски, чугунные петли с начавшей облезать краской, засов и тяжелый замок. На двери мелом аккуратным, чуть размашистым почерком был выведен список содержимого. Брайан задержался на нем, словно невзначай, но каждую пометку запомнил: «соль — 4, мука — 6, бинты — 2, сироп — 1, стекло — 1». Ничего необычного, но буквы были выписаны так, точно кто-то очень старался произвести впечатление.

Стражник повернул ключ в замке, и щелчок глухо отозвался в створке. Дверь открылась, выпуская запах сухого дерева и муки с непонятным оттенком чего-то железного. Внутри стояли ряды ящиков, накрытые чистыми кусками плотного полотна. У дальней стены слева Брайан заметил рычажные весы с полным набором гирь — от массивных до крошечных, как монета. Справа примостился перекошенный стол с одной сломанной ножкой, а на нем — кипа бумаг и пара бутылок. Кто-то всерьез пытался устроить себе кабинет.

Староста переступал с ноги на ногу, будто не мог стоять спокойно. Он понизил голос, но в нем все равно проскальзывало нетерпение:

— Все по ведомости. До станции два дня, там уже ждет вагон. Если хотим отправить засветло, надо торопиться. Побольше бы проехать до ночевки. Я хоть и приказал не останавливаться, только меняться, но без контроля… Эх.

Брайан обвел склад взглядом и ответил без намека на спешку:

— Сначала проверим. Лучше потратить лишние десять минут здесь, чем потом неделю спорить, куда делось.

Они пошли вдоль полок, сверяясь со списком. Каждый ящик Брайан поднимал сам — не потому, что не доверял весам, а чтобы почувствовать его тяжесть, баланс, даже звук, с которым доски реагируют на движение. Пальцы находили пломбы и задерживались на них, оценивая гладкость поверхности. Магия, впаянная в пломбу, ощущалась легким холодком, а любая попытка вскрыть оставила бы тонкие шрамы — шероховатость, незаметную трещинку.

Соль была в норме, бинты уложены аккуратно, в каждом тюке ровно по заявленному. Первые три ящика с мукой тоже не вызвали сомнений. Но четвертый… он был чуть легче остальных. Разница не была заметна глазу, но руки, привыкшие к грузу, уловили ее сразу. Пломба выглядела идеально — ровная, без сколов.

Отметив это про себя, Брайан поставил ящик на место.

Горлышки толстых бутылей с сиропом оказались плотно залиты сургучом с печатью, и вес совпадал.

А вот ящик со стеклом выделялся сразу. Тяжелым, с целой пломбой, но один из гвоздей на крышке был забит под странным углом. Не торчащий, не выпадающий, а просто вколочен как-то небрежно, будто руку подгоняла спешка.

— Кто упаковывал это? — спросил Брайан, не отрывая взгляда от кривого гвоздя.

Староста ответил быстро, но неуверенность в голосе выдала его:

— Стеклодув с мальчишкой. Я был рядом.

— Раствор для пломб у кого хранится? — уточнил Брайан, облокотившись на крышку ящика.

Стражник кашлянул в кулак, прежде чем ответить:

— У меня, у старосты… и немного у кузнеца. На случай, если срочно понадобится. Но никто без моего ведома пломбы не трогает.

— А ключи? — Брайан поднял голову. Вчера он уже спрашивал, но попробовал подловить.

Староста пожал плечами, словно вопрос был не к месту:

— Мои только у меня. Хотя… бывало, передавал трактирщику, если надо было отлучиться из Шварцваля. Но сегодня ключ весь день со мной.

«Бывало…». Если ключ гуляет по рукам, всегда найдется тот, кто захочет проверить, что за запертой дверью.

— Запишите, что сегодня ключ у вас, — сказал Брайан тоном, далеким от просьбы. — И ведите записи передачи. Иначе однажды найдете тут пустые стены.

Староста, недовольно поджав губы, подошел к столу, достал из ящика толстую книгу с бурыми пятнами на обложке и вписал туда дату и свое имя.

Брайан тем временем взял на проверку еще пару ящиков муки из середины штабеля. Оба совпадали по весу. Тот единственный легкий ящик он переставил вниз, в угол, незаметно пометив тонкой соломинкой между досок. Если крышку приподнимут — соломинка сломается. Дошел до выхода и на дверной петле прочертил мелом тонкую косую линию: старый прием всплыл откуда-то из недр памяти — не магия, но работает всегда.

— С грузом все в порядке, — подвел Брайан итог. — Дорога безопасная, если ехать днем и без остановок. Патруль драконов обоз с пломбами не тронет. На станции не спорьте с весовщиком и не задерживайтесь в складах.

Староста выдохнул с облегчением, словно именно этой фразы ждал:

— Тогда отправлю их после обеда.

— Отправляйте завтра с утра, — посоветовал Брайан. — Возможно, избежите проблем. А я пока останусь. Нога еще не зажила, да и торопиться мне некуда. Не отплатил еще за спасение.

— Что-то все-таки не понравилось? — напрягся стражник.

— Мне не нравится, когда «ключ у меня» значит «ключ у половины деревни», — ответил Брайан, не став упоминать, что вчера говорили про еще два ключа. Тут и впрямь был проходной двор. — Больше проблемы не вижу.

Староста тем временем убрал книгу обратно:

— Ладно. К обеду поставлю сторожа.

— Поставьте двоих и меняйте каждые два часа, — посоветовал Брайан. — Держите двери закрытыми.

Глава 21

Брайан подождал, пока сумерки не сгустились окончательно. Деревня постепенно стихала, погружаясь в тревожный сон перед завтрашним отправлением груза. Теона весь вечер раздраженно ворчала из-за сплетен, что играло дракону на руку: когда он сказал, что хочет немного подышать свежим воздухом, она лишь коротко кивнула, но вопросов задавать не стала.

Амбар стоял в стороне от жилых домов, погруженный в непроглядную темноту. На площади перед ним было тихо и пустынно. Лишь поздний дозор медленно прошел мимо, остановился у одного из зданий и вскоре скрылся за его углом. Брайан проводил стражников взглядом и осторожно приблизился к двери.

Первая проверка: линия мелом на петле. Брайан внимательно осмотрел ее в тусклом свете луны и нахмурился — его тонкая метка оказалась подстерта. Едва заметно, но через одно закрытие двери так не сотрешь, следовательно, открывали снова.

Он огляделся, разыскивая что-нибудь полезное, что сошло бы за плоскую пластинку и тонкий крючок. Нашел подходящий прутик, вернулся к замку.

Две минуты неспешной работы, и засов легко поддался. Осторожно открыв дверь, Брайан шагнул вперед и сразу же закрыл ее изнутри, подперев тяжелым ящиком, чтобы никто не забрался незаметно следом.

Внутри было прохладно. Брайан ненадолго застыл у входа, давая глазам привыкнуть к темноте — сил пока не хватало даже на минимальную трансформацию, — и внимательно прислушался. Из глубины амбара доносился негромкий шорох, тихий шепот, звук металла, трущегося о дерево. В воздухе тонко и едва заметно пахло рунической смолой: теплая хвоя, смешанная с горькой гарью — этот запах невозможно перепутать.

Любопытненько, замок был заперт, а «крысы» все равно забрались. Где-то здесь имелся и другой лаз.

Двигался Брайан бесшумно: шагал осторожно — сначала носок, потом пятка, вес распределял на внешнюю сторону стопы, дышал ровно. Сам не смог бы ответить, откуда такие умения, просто тело подсказывало само, как будет правильно.

Подойдя ближе, он увидел у «легкой» муки троих: Калдена и двоих его дружков. Этого демона Брайан еще после первой встречи запомнил, да и потом тот не давал себя забыть. То и дело пасся около дома Теоны, а особенно обнаглел, когда Брайан получил ожог Черным Пламенем. Этот маленький ожог оказался страшнее, чем все, что было до того. Даже Теона не верила, что дракон выкарабкается. Черное Пламя — сущность, что не оставляет врагов в живых. Бомбы из него были худшим, что драконам пришлось повидать на недавней войне. Калден явно ждал, когда получит тело.

Теперь же у него был острый крюк, остальные осторожно придерживали крышку ящика и раскрытый мешок. На полу лежала свежая деревянная щепа, рядом стояла небольшая бутылочка с рунической смолой.

— Поторопись уже, — нервно зашипел один из подельников, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Молчи, — процедил в ответ Калден, аккуратно подцепляя следующий ящик. — Сейчас достанем «стекляшку», и завтра половина деревни будет в нашей власти.

«Стекляшка». Брайан мысленно скривился от подобной наивности: так о бездымном порохе говорили только те, кто не понимал, чем рискует, играя с ним в темноте.

Он вышел из тени в тот момент, когда пломба на соседнем ящике начала оплывать от смолы:

— Дальше работайте руками, а не смолой, — сказал он обычным, даже дружелюбным тоном. — Иначе ваши задницы загорятся намного раньше, чем этот порох.

Калден резко обернулся, увидел его и инстинктивно кинулся вперед, занеся над головой крюк. Это было предсказуемо и глупо. Брайан шагнул под его замах, перехватил запястье правой руки и с разворотом корпуса уложил его локоть себе на грудь, блокируя любые движения. Крюк с глухим стуком упал на пол. Калден тут же оказался прижат лицом к столешнице, без криков и лишнего шума. Он не дергался — видимо, перед глазами поплыло от того, как приложился лбом, — так что его можно было на секунду отпустить, чтобы освободить руки.

Второй парень попытался броситься ему на спину, но Брайан одним движением перехватил его шею предплечьем и придушил ровно настолько, чтобы тот перестал сопротивляться. Третьему просто вывернул кисть, прижав ее к столу. Бутылочка с рунической смолой опасно качнулась, но устояла.

— На пол, — приказал он негромко. — Руки перед собой.

— Ублюдок, — прохрипел Калден, глядя на него исподлобья. — Сдашь всех? Решил к своим вернуться героем? А не выйдет ничего! Не мы это сюда упаковали — нечего с нас брать!

На ладонях Брайана вспыхнуло пламя, и воры нехотя подчинились.

— Нет, — ответил он совершенно спокойно. — Не всех. Только вас троих. За нападение на раненого и попытку вскрыть запечатанный груз, предназначенный для отправки в столицу. Дальше закон решит, как с вами поступить.

— Закон драконов, — сплюнул Калден, но продолжить свою ценную мысль не решился.

Сзади скрипнула дверь, провезло по полу ящиком — дозор услышал возню и наконец решил проверить. Брайан не стал оборачиваться, просто позвал:

— Мы здесь. Старосту сюда, и побыстрее. Проверка по его просьбе.

В амбар вошли двое стражников с фонарем, тот сразу высветил открытый ящик и его содержимое: сверху — невинно выглядящие мешочки с мукой, ниже — жестяные банки с порохом, два разобранных револьвера, два обреза, капсюли и бумажные барабаны.

— Вот ваша «стекляшка», — кивнул он на оружие. — Записывайте.

Старший стражник сглотнул и спросил, неуверенно кивнув на троицу:

— Это они вскрывали?

— Они, — подтвердил Брайан. — Днем тоже сюда лазили. Видимо, готовили себе другой вход. Проверить надо, у кого ключ был. Осмотрите тут все, найдите дыры. Свидетелей на площадь. Пусть все будет по закону и открыто.

— Не надо! — Калден дернулся, но Брайан подхватил его за локоть, выворачивая его назад, чтобы заставить мальчишку замолчать.

— По-тихому хотел уйти? — спросил он шепотом прямо в ухо. — По-тихому обычно лишь хоронят. Ты выбрал площадь.

Его подельники побледнели и не стали хорохориться.

Глава 22

Утром Шварцваль гудел, словно огромный улей, шум добирался даже до моего домика. Сквозь стекло доносился гулкий топот сапог, резкие выкрики и обрывки фраз. Где-то недалеко проскрипела повозка, колеса чиркнули по булыжнику, и снова все заглушил общий шум.

Я задвинула засов на двери до упора, проверила, что щеколда легла плотно, и медленно повернулась к Брайану. Решила обойтись без лишней вежливости — времени и так в обрез, а раздражение требовало выхода.

— Ты мог не сдавать Калдена, — сказала я. — Мог просто пройти мимо, сделать вид, что ничего не заметил. Но ты вытащил его на площадь на глазах у всех и позволил десять раз хлестнуть плетью. Перед демонами. Ты махнул красной тряпкой перед быком.

Брайан снял мокрый плащ, тяжелый от дождя, аккуратно развесил его на перекладине возле печи, стряхнув с края капли, и только тогда обернулся ко мне. На его лице было такое спокойствие, что только сильнее действовало мне на нервы.

— Я поступил, как было правильно, — сказал он так, будто этого ответа должно было хватить на все мои вопросы.

— Вот именно это твое «правильно» меня и бесит! — Я шагнула ближе, сжимая кулаки. — Калден три года путается у меня под ногами. Да, он болтун и дурак, но он почти ребенок. А ты чужак. Ты видел их взгляды на площади? Ты успел настроить против себя половину деревни… и заодно против меня. И Калден? Его было достаточно припугнуть! Даже староста просил тебя.

Брайан не отвел глаз, смотрел прямо, и от этой непоколебимости внутри все сжималось еще сильнее.

— Теона, это было необходимо.

— Кому необходимо? — Я ткнула пальцем ему в грудь. — Твоим драконьим правилам? Твоей совести, которая ценит порядок выше живых существа? Ты днем зашел в амбар, проверил ящики, а вечером вернулся туда, нашел пару оболтусов и сразу вытащил все на площадь. Ты мог хотя бы позвать меня и спросить!

Он молчал, прищурившись, словно взвешивал что-то. На лице застыли жесткие линии — никакой мягкости, ни тени сомнения.

— Нужно отвечать за свои поступки.

— Да кто ты такой, чтобы решать?! Есть в тебе хоть какие-то чувства? Знаешь, сколько раз я перевязывала их ссадины и переломы? Они просто идиоты, они не заслуживают плетей. О да, теперь я хорошо вижу, почему вы победили. У вас нет ни совести, ни жалости. А у тебя, у тебя…

Я рвано вдохнула, точно вспомнив, что нужны дышать. Плечи опустились, но жар внутри не угасал. И больше всего меня раздражало, что я помогла ему, я лечила его столько времени, в эту секунду уже не помня, зачем это делала. Меня трясло от мысли, что сейчас я отправлюсь к Транку, чтобы обрабатывать распоротые спины, а у нас ведь так мало лекарств. А если не выйдет? А если мальчишки умрут от воспаления? Ладно Калден, но его человеческие дружки?!

— Ладно, — выдохнула я, с трудом удерживаясь от крика. — Давай я тебе объясню последствия. Теперь демоны будут злы, люди — напуганы, и все будут смотреть в сторону моего дома. Этого ты добивался? Как быстро кто-то из них пошлет весть мятежникам?

Брайан резко двинулся с места. Одним шагом сократил расстояние, схватил меня за плечи — крепко, но не больно. Меня тряхнуло, и я оказалась прижатой спиной к стене. Между нами осталась ладонь пустоты, ближе он не подошел.

Только тогда он заговорил: не холодно, не отстраненно, а низким живым голосом. Чувствовалось, что каждое слово выбрано заранее.

— Слушай. Пункт первый: сегодня днем в ящиках с «мукой» лежали порох и оружие. Когда вернулся вечером, оружие уже клали в мешок. Эти трое не развлекались, они действовали и у них была четкая цель.

Я пнула его, но Брайан будто и не почувствовал.

— Пункт второй, — продолжил он, не отпуская мои плечи. — На руках Калдена была смола для вскрытия пломб. Он попытался ударить меня крюком в спину. Это не шалость и не глупая бравада, это попытка вскрыть обоз с оружием.

Его взгляд стал чуть тяжелее, но голос оставался ровным.

— Пункт третий: если бы я сделал вид, что ничего не заметил, чтобы ты потом «сама разобралась», обоз ушел бы сегодня на рассвете. На первом посту его остановили бы, и вас всех, Теона, — он чуть сжал пальцы, будто хотел, чтобы я услышала каждое слово, — повесили бы за сломанные печати и подмененный груз. В бумагах не было пороха и оружия, как и пустых ящиков — не важно, что именно эти кретины хотели сотворить или там оставить. Думаешь, гарнизон стал бы искать, кто это сделал, если быстрее наказать всю деревню?

Я сглотнула, но Брайан не дал вставить ни слова.

— И четвертое: плети — это больно, но придурок остался здесь и жив, а не в столице и на виселице. Теперь обоз соберут нормально, и кто бы ни положил туда оружие, он не рискнет сделать это второй раз.

Мне хотелось отвернуться, но глаза сами цеплялись за его. Дракон говорил спокойно, без давления, и именно это делало каждое слово тяжелее. Я ненавидела себя за то, что понимала его правоту.

— А толпа? — спросила я, сжимая зубы. — Ты видел их лица? Завтра они будут смотреть так же и на меня.

— Пусть смотрят на меня, — твердо ответил он. — Я привык к ненависти и презрению.

— Он все еще ребенок, — выдохнула я. Горло свело тугой болью. — Глупый, но…

— Знаю, — тихо сказал он. — Поэтому я не сломал ему руку, хотя мог. И обвинил лишь в нападении на одного, а не в предательстве и мятеже против новой власти. Он получил наказание, но останется жив и под присмотром. Я спас ему жизнь.

Тепло от его ладоней просачивалось сквозь ткань, сбивая мне дыхание. Я злилась на себя за то, что соглашалась с Брайаном.

— Ты решил за всех, — шепнула я. — За старосту, за стражу, за меня.

— Я решил за себя. И за тебя, да. — Он склонил голову. — Потому что после оружия в обозе следующей целью был бы твой дом. Этого я не позволю. Считаешь меня бессердечной тварью? Ты не первая.

— Ты помнишь?

Он нервно дернул носом, а глаза угрожающе засветились.

Я подняла руки и положила ладони ему на грудь. Не чтобы оттолкнуть, а чтобы хоть как-то усмирить собственное сердце. Он не приблизился, только смотрел так, что хотелось отвести глаза.

Глава 23

Как я и ожидала, до вечера нас никто не беспокоил, но из лечебницы я сбежала пораньше, чтобы не испытывать судьбу на темных улицах. Я с высшей кровью, конечно, сильнее многих, но не справлюсь, если они объединятся.

Ночь давно началась, а сон так и не шел. В доме медленно сгущалась тишина: за окнами голоса стихли, где-то хлопнула ставня, печь изредка выдыхала тепло. Запах догорающих дров смешался с тяжелым ароматом теста — на столе все еще стояли пирожки, которых никто больше не коснулся.

Брайан даже не попытался лечь. Он сидел за столом, склонившись к вещам, и перебирал их, будто собирался в путь. Нож он положил ближе к краю стола, флягу с водой — под левую руку, бинты развернул и скатал, чтобы легко было схватить одним движением. Старая кочерга вроде просто валялась на полу вдоль лавки, но если потянешься, пальцы найдут рукоять сразу.

Я заметила, что Брайан подвинул табурет и упер его в дверь, превратив в дополнительную преграду. На пороге появилась тонкая полоса песка, ровная, как по линейке, — первый, кто войдет, оставит след.

— Ты и сейчас продолжаешь работать? — спросила я, садясь напротив.

— Всегда, — ответил он, не отрывая взгляда от стола. — Если этот дом сегодня наше укрытие, то я хочу знать, как много он может предложить.

Я уперла локти в край стола, наблюдая за его руками. Пульс стучал в висках. Злость перегорела еще в лечебнице, и на ее месте осталось только тревожное ожидание и странный интерес, который не стоило подогревать.

— Откуда все это? — спросила я. — Метки, пломбы, вес … Это училище? Академия? Армия?

Он остановился и потер висок пальцами, словно проверяя, не ускользает ли мысль.

— Я помню, как меня учили, — сказал он. — Но не помню ни мест, ни лиц. В памяти остались отработанные движения. Один вход — ставишь метку. Груз вызывает сомнения — проверяешь вес, ищешь двойное дно. Рядом люди — задаешь вопрос, который собьет их с толку. Я не раздумывал над этим, просто в какой-то момент знал, что делать. В памяти до сих пор лишь обрывки.

— Какие? — спросила я.

Он говорил бесстрастно, как зачитывая список покупок:

— Каменная комната без окон. Доска с гвоздями возле двери. Шаги в коридоре. Длинный счет. Если сбился — начинали заново. Когда было больно, считал, чтобы не кричать. Помню службу. Пограничную заставу, там река, а ветер все равно сухой. Мерзкое ощущение.

Он прищурился, будто пытался лучше рассмотреть видение:

— Помню лица. Мужчина с рассеченной бровью, смеется тогда, когда нельзя. Еще один — со шрамом на щеке. Девушка с косой и резким голосом. Кто-то старший, чей голос шуршит, как песок. Ни одного имени.

Я слушала и неведомым чутьем понимала, что он не врет.

— А семья? — спросила я.

— Пусто, — ответил он. — Возможно, она была. Но там только тьма. Хотя… — он чуть улыбнулся краем губ, — сказки рассказываю без запинки, играю на слух, читаю быстро, пишу ровно. Значит, учился. Долго.

— И тебя часто наказывали, — сказала я.

— Часто, — подтвердил он. — За ошибки, за лишние вопросы, за то, что видел, что не следовало. Не помню тех, кто наказывал. Запомнил одно: выжить — значит делать все точно и бесшумно.

Мы замолчали. В печи снова треснуло, на улице где-то тявкнула собака. Деревня, пережив вечер, наконец улеглась.

— Воспоминания не возвращаются сами, — сказала я после паузы. — Им нужен толчок. Иногда запах, иногда музыка, иногда… страх.

Брайан поднял на меня взгляд.

— Страх?

Я коснулась кулона под рубашкой и отчетливее почувствовала холод камня на коже.

— Во мне есть высшая кровь. Ты это знаешь. — Я чуть усмехнулась. Даже скажи он обратное, не поверила бы. С его-то наблюдательностью… — Я ее скрываю. Но, возможно, сумею тебе помочь.

— Проголодалась? — хмыкнул он.

Да, Брайан легко понял, о чем я говорила. Высшие демоны могут питаться эмоциями. По большей части страхом — его проще всего получить и он зачастую сильнее всего остального.

— Конечно, — не смутилась я. — Редко позволяю себе такое. Уже три года не пробовала. Но речь не об этом. Мы не знаем, чем я смогу напугать тебя, я ведь не выбираю воспоминания — только бужу их в чужой голове.

Он смотрел не отводя глаз. Без отвращения, но и без доверия.

— Сработает?

— Не знаю, — ответила я. — Это риск.

— Для кого?

— Для нас обоих, — сказала я прямо. — Ты умеешь реагировать на угрозу. Если тело решит, что на тебя напали, ты можешь сломать мне что-нибудь, прежде чем вспомнишь мое имя. Для меня риск другой — голод. Если сорвусь, могу переступить черту и не остановиться, пока буду жива.

Он кивнул, будто поставил отметку:

— Значит, придется хорошо подготовиться, а пробовать не в доме и не ночью. На дворе, возле поленницы. И чтобы ведро с водой было у тебя наготове. Я сяду спиной к стене, руки зафиксируешь заклинанием так, чтобы быстро освободить в случае непредвиденной опасности. Близко не подходи. Если покажется, что мне плохо, — тем более. Любое мое действие может быть ловушкой.

— Много условий, — фыркнула я, скрывая нервы.

— Мало, — возразил он. — Но хватит, чтобы попробовать.

Я опустила взгляд на пальцы. Они дрожали. Злость ушла, но в теле оставались остатки напряжения.

— Ты уверен, что хочешь этого? Может стать хуже, чем есть.

— Я хочу узнать, кто я, — ответил он. — И сделать это так, чтобы ты не пострадала. Если решишь, что я не в себе, обольешь водой и отойдешь подальше.

Я криво усмехнулась:

— Ты меня недооцениваешь. Я могу постоять за себя.

— Я тебя берегу, — сказал он.

Мы договорились провести все на рассвете, во дворе. Я собрала все, что было нужно, и погасила лампу. Он остался сидеть у стола, я прислонилась к двери, прислушиваясь к ночи. До восхода солнца оставалось немного.

— Спасибо, что сказал сегодня правду, — произнесла я.

— Спасибо, что услышала, — ответил он.

Дальше мы молчали. Но внутри у меня стало спокойнее. Через час я сниму кулон и сделаю то, чего избегала три долгих года.

Глава 24

Мы подготовили все, как планировали. Ведро с холодной водой я поставила возле поленницы так, чтобы дотянуться, не делая лишних шагов.

Брайан сел на землю, прислонившись спиной к шершавой стене сарая. Он вытянул ноги, положил ладони на колени и ждал, пока я обездвижу его. Я стянула его запястья и лодыжки теневыми лентами, которые выглядели плотными и надежными, но растворятся за секунду, стоит мне отпустить заклинание. Когда убедилась, что узлы хорошо держат, отступила на шаг в сторону и заняла позицию чуть сбоку, на расстоянии вытянутой руки. Это место было удобным: при необходимости я могла быстро отойти или, наоборот, приблизиться.

— Готов? — спросила я, глядя прямо в его глаза и стараясь, чтобы в голос не проникла ни капля дрожи.

— Готов, — ответил он спокойно. — Начинай с малого.

Я сняла кулон. В висках кольнуло, на секунду стало темно. Мир вокруг изменился, словно на него натянули тонкую прозрачную пленку, через которую все стало выглядеть четче и ярче. Силуэт Брайана выделялся особенно ясно. Я видела, как ровно бьется его сердце, как под тканью рубашки едва заметно двигаются мышцы, как в воздухе витает его запах — огненной стихии и крови. На языке появился тонкий металлический привкус, словно в рот попала капля.

Воздействие я начинала очень осторожно, точно пробовала коснуться ручки, чтобы понять, заперта ли дверь. Брайан сразу напряг плечи, но сохранил дыхание под контролем. Его грудь поднималась и опускалась в четком ритме, вдох он растягивал на четыре удара сердца, а выдох — на шесть.

Я увеличила давление. Страх сгустился вокруг него, стал ощущаться плотнее, как давка на городской площади, когда люди тесно прижимают друг друга. Это было еще не опасно, но уже заметно мешало. Брайан опустил глаза, сжал зубы и слегка развернул ладони к стене, будто искал точку опоры. Несмотря на это, дыхание оставалось ровным и глубоким.

Я сделала следующий шаг, легко управляя Тьмой. Позволяла ей проникать в его тело, в его сознание, отыскивая там все, что могло его напугать.

И не находила ничего.

Любое живое существо чего-то боится. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Но Брайану было плевать на все, даже на свою жизнь. Нет, в первую очередь на свою жизнь, потому что именно смертью я и пыталась его напугать — самое простое и безотказное. Но он не боялся.

Я сосредоточилась, обращаясь к Тьме все больше, пытаясь отправить ее все глубже.

Услышала, как его пульс ускорился, как вены наполнились горячей кровью, а удары сердца отдавались так высоко, что, казалось, оно стучит прямо в горле. На коже выступили мелкие капли пота. Я ощутила вкус этих эмоций так ясно, что он заполнил рот. Осторожно, но все же с жадностью я начала пить. Мое тело вспомнило, как это делается, и тепло расползлось по груди и животу, заменяя собой голодное предвкушение.

Брайан вел себя так, словно все было для него лишь очередной задачей. Он не дергался и не рвался впустую. Сначала он проверил, насколько крепко его держали ленты, а затем начал действовать спокойно и последовательно.

Я усилила воздействие, чувствуя вкус его страха. В этот момент все внимание уходило на то, чтобы получить как можно больше, а силы и концентрации на поддержание лент не хватало. Они ослабевали на короткие мгновения, и этого было достаточно для того, кто умеет ждать. Брайан умел.

Он прижал большой палец к ладони и чуть развернул кисть, сжимая ее так, чтобы она стала уже. Лента вокруг запястья чуть просела, и он смог вытащить кисть до половины. Зафиксировав этот зазор, он уперся плечом и продолжил, пока не освободил руку полностью.

На шее у него проступили жилы, на висках блеснули капли пота. Пульс ускорился. Вкус страха стал плотнее и насыщеннее. Тепло расползалось по груди, и я потянулась за ним глубже, понимая, что при этом теряю контроль над всем остальным.

Петля на левой щиколотке держала крепко, пока я смотрела на нее. Стоило снова сосредоточиться на страхе, и лента ослабла. Брайан уперся лодыжкой, повернул стопу внутрь и стянул петлю. Перенес вес на высвобожденную ногу, дождался еще одного ослабления и снял вторую петлю. Двигался он без суеты, точно и уверенно, как тот, кто разбирает хорошо знакомый механизм.

Я должна была остановиться, но вместо этого надавила еще. Горло обожгло сладостью, в висках начало шуметь. Страх был слишком чистым: в нем не было ненависти, не было желания убить, не было амбиций, не было жажды власти и обладания — всего того, что люди боятся потерять, — только инстинкт и физиология, отлитые в совершенной форме. Я впитывала его, чувствуя, как с каждым мгновением теряю контроль над собой. Ленты на мгновение провисали, потом снова натягивались, а Брайан каждый такой раз отвоевывал себе немного свободы.

Последней оставалась правая рука. Практически она уже была свободна, но вокруг запястья еще висела лента. Он попытался содрать ее так же, как и первую. Хотя в этом не было необходимости, я понимала, что он убирает с себя все, что может магически на него повлиять. Он точно знал, что это важно.

Я снова погрузилась во вкус его страха, и петля на запястье ослабла. Он провернул руку, вжал большой палец и вытащил ее из петли.

Я наконец попыталась прекратить воздействие, но было поздно. Меня качнуло так сильно, что на секунду мир перестал существовать в привычной форме. Я видела не двор, а размытые движения.

Брайан поднялся на ноги. Резко, я даже не успела понять, как он это сделал. Его лицо стало чужим. Золотистые глаза смотрели не на меня, а сквозь, туда, где в его памяти были каменная комната с гвоздями и бесконечный счет.

Я метнула тень, как сеть, чтобы задержать его, но еще до того, как она упала на то место, где Брайан только что стоял, он сместился чуть в сторону. Я отпрянула назад, но задела ногой какой-то камень и осела на колено.

— Брайан, стой! — рыкнула я.

Он не услышал, а через мгновение оказался рядом. Его левая рука легла мне под горло, пальцы нашли нужные точки, чтобы перекрыть голос. Правая рука сжала мое запястье, не давая нормально использовать боевую магию.