Спецкурс магической ботаники

Глава 1. Неожиданное знакомство

Шесть с половиной лет тому назад

Это было невозможно, но Кэсси могла поклясться, что чувствует на себе враждебный взгляд. Малыш заметно подрос за последний месяц, пора было забирать его от матери. Поскольку потом будет много хуже, знаем, проходили. То есть это умные люди знают, а мамочка вцепилась в приплод и начала отмахиваться от хозяйки. И Кэсси действительно чувствовала на себе её взгляд – взгляд существа, настроенного на смертный бой. Отсутствие глаз у смотрящей в этом ощущении ничего не меняло.

– Ты рискуешь крепко меня поцарапать, зараза неблагодарная! – прошипела Кэсси. – О вас же беспокоюсь! Что ты можешь ему дать, глупая? У тебя квадратных метров площади еле-еле на одну себя хватает!

Каждые пять лет одно и то же, противостояние безнадёжное и бессмысленное. О чём сейчас думало неразумное создание? Да как обычно – ни о чём, оно действовало на инстинктах. Такова правда жизни: не делай добра – не получишь в ответ шипастой лапой по лицу! А ведь затянешь пересадку ещё на неделю, и начнётся увядание, задержка роста, затруднения с ассимиляцией на новом месте.

– Юному побегу будет гораздо лучше в новом горшке расти. – Демонстрируя горшок, Кэсси чересчур увлеклась тем, чтобы он красочней заблестел в лучах солнца, и заработала две длинные царапины на шее. – Да он все иголки откинет, если его срочно не пересадить от тебя подальше! Вечные проблемы со сверхзаботливыми мамочками!

Признав провал дипломатических переговоров, Кэсси низко пригнулась, надвинула на лицо щиток шлема, выставила вперёд острое лезвие лопатки и ринулась под гневно шевелящиеся раскидистые лапы древесного дикобраза. В поединке с любым деревом важно помнить, что нижние ветки у него всегда более толстые и оттого малоподвижные – они не могут завиться в клубок и дотянуться до того, кто быстро пробрался к стволу. Опасность в противостоянии представляют верхние, хлёсткие и гибкие ветви, но они недостаточно длинные, чтобы контролировать пространство у самой земли.

Вскоре Кэсси выбралась на волю и торжествующе поставила на скамейку горшок с тоненьким саженцем. Бледно-зелёные иголочки молодого дерева, собранные в отдельные шипастые розетки, осторожно распушились и радостно потянулись к солнцу. Через недельку замученный тенью матери малыш окрепнет и обретёт положенный ему от природы сочный изумрудный окрас.

– Дочь, тебе пора в лавку! – разнёсся над садом голос отца.

– Опять обо всём в своём саду забыла, а дома дел невпроворот, – неприязненно вторила ему мачеха. Она глянула на горшок в руках вышедшей к ним падчерицы и оживилась, разом забыв про срочные домашние дела. – За сколько его можно продать? Это же редкий вид магического растения?

– Да, при хорошем уходе и насыщенности почвы питательными веществами древесный дикобраз даёт корневой отпрыск раз в пять лет, а растёт до первого приплода целых десять лет. Размножение семенами шишек ещё затруднительней, стеблевыми черенками не размножается. Предложить саженец аптекарю можно за два золотых – он его уже ждёт. Аптекарь умеет ухаживать за магическими растениями, так что малышу будет у него хорошо.

– Много лишней информации, – оборвала её мачеха. – Значит, две монеты. Я сама отнесу горшок в аптеку, я же дипломированный специалист по уходу за магическими растениями, а ты иди лавку открывай.

Если любовью Кэсси были растения (обычные и полуразумные; лекарственные, магические и особенностей не имеющие), то таланты её лежали в сфере торговли. Семейство давно смекнуло, что дочь выгоднее держать в лавке, чем на кухне. Оценив нераспроданные запасы скоропортящегося молотого перца всех сортов, Кэсси удручённо покачала головой: отец вечно закупал товар не по списку, что она ему выдавала, а ориентируясь на речи сладкоречивых купцов, жаждущих сбыть неликвид. На укоры отец отвечал так: «Я торговал в лавке, когда тебя ещё на свете не было и, как видишь, не прогорел». Однако чем взрослее становилась Кэсси, тем сильнее она подозревала, что сохранностью бизнеса тестя отец был обязан своей первой жене – матери Кэсси. Впрочем, она могла ошибаться.

Набрав пузатых прозрачных бутылочек, Кэсси взялась насыпать в них специи слоями, аккуратно чередуя белые, чёрные, красные и зеленоватые слои перца так, чтобы за стеклом вырастали картины гор, лугов и поднимающегося над вершинами алого солнца. Клиенты бакалейной лавки восторженно ахали при виде картинок за стеклом, и товар уходил влёт.

– Неужели у вас нет конфет? – так кисло спросила парикмахерша, словно явилась в кондитерскую, а не в бакалейную лавку. Конфет у них действительно отродясь не водилось, но талантливый продавец умеет работать с любым покупателем.

– Вам нужны сладости для гостей или для себя к чаю? – живо заинтересовалась Кэсси.

– Для гостей, – ответила парикмахерша, всем видом показывая, что гости будут не абы какие, а важные, небось ещё и столичные.

– Тогда наилучший вариант – исключительно вкусные и очень полезные конфеты ручной работы из сухофруктов с орехами! – На прилавке мигом выстроились мешочки с курагой, изюмом, черносливом и миндалём. – Шоколадная глазурь варится одной минутой, а какао-порошок у нас лучший в городе. Я напишу вам рецепт моей покойной матери, и гости будут поражены изысканностью собственноручно изготовленного вами десерта!

С уходом парикмахерши конторка пополнилась заметной суммой.

– Крупная и чистая у вас гречка, – присмотрелась белошвейка, живущая на соседней улице, – но я обычно продукты возле дома покупаю, так быстрее.

Глава 2. Опасное направление

Шесть лет тому назад

Ревниво следя за тем, чтобы сумку падчерицы не отягчили излишние вещи, мачеха недовольно бубнила, изредка подталкивая отца в требовании подтверждения:

– Разумная девица замуж бы пошла, а не в академию! Господин Ёрст уж так за тобой ухаживал, как принцессам не снилось.

Имелось в виду, что средних лет бородатый мельник однажды принёс ей букет полевых колокольчиков и один раз пригласил в кафе, где угостил малюсеньким пирожным и прочитал длиннющую лекцию о расточительности. Ах да, ещё он зерно цельное втридорога отцу продал, пока она не видела, а ей второсортную муку по цене высшего сорта сбыть попытался. И после того, как она сама прочитала кавалеру лекцию о качестве муки и разновидностях помола, впечатлённый мельник направился к её отцу и сделал предложение руки и сердца. Что ей стоило тогда промолчать о муке и помолах? Вздохнув, Кэсси хотела упаковать тёплый плед, но тот мигом выхватили у неё из рук.

– Ни к чему он тебе, академия обеспечивает студентов всеми постельными принадлежностями. И нарядов ты лишку набрала, в них только в город выходить, но ты ведь собралась учиться, а не перед столичными парнями хвост распускать, верно? – ехидно пропела мачеха.

Кэсси посмотрела на отца, но тот сделал вид, что ничего не заметил и не расслышал. Удобная позиция – избавляет от необходимости реагировать на происходящее и принимать чью-то сторону.

– Хорошо, что государство на полное довольствие студентов берёт, так и поучиться не грех, – примирительно высказался отец.

– Не на полное, питание за свой счёт, – опровергла Кэсси. Мачеха разозлилась на нахальный финансовый намёк, нахохлилась, но открыто солгать не решилась.

На светлое лицо отца набежала тучка сомнений, но он покосился на готовую к бою супругу и благожелательно улыбнулся родной дочери:

– Ты у меня девочка умная, взрослая, верю, ты со всем справишься! Ну, раз уж решилась уехать и учиться.

Ясно, либо слушайся родительского совета и выходи замуж на господина Ёрста, либо езжай себе с пустыми карманами.

– Дармоедов своих из лавки когда заберёшь? – брюзгливо поинтересовалась мачеха. В Коке ничего ценного не имелось, с кровавым зубом она не умела обращаться, так что кормить бесполезные растения и заботиться о них жена отца не собиралась. Она давно и откровенно предупредила об этом падчерицу, попутно заметив, что садовые кусты и деревья особых хлопот не доставляют, пусть растут, а если потомство дадут – она сама его продаст.

Ну-ну, посмотрела бы Кэсси, как она будет изымать от магических растений их долгожданное потомство.

– Заберу их, как только устроюсь в общежитие, – в сотый раз повторила Кэсси. – Это совсем недолго, не больше недели.

– Ладно, неделю пусть в лавке ещё посидят, – недовольно протянула мачеха, – а потом на помойку выкину! Ты нас без помощи бросаешь, вырастил отец тунеядку неблагодарную, вот и я твоих тварюг зелёных выкину.

С чувством затянув потуже ремни на сумке, Кэсси ничего не ответила. Сухо попрощавшись с семьёй, она пошла на выход. Через двор её проводил только любимый индюк мачехи, вечно мешавший спокойно ходить вокруг дома: он как всегда грозно клокотал и так и норовил её клюнуть. Выйдя за ворота, она пошагала к центральной площади – скоро должна прибыть почтовая карета. Сердце приятно согревала мысль о золотых, оставленных ей зеленоглазым магом: на первое время у неё есть средства, о которых неведомо родным.

Столичная академия магии располагалась сразу за крепостной стеной, огибающей город, и имела собственный выход за городскую черту с собственными воротами и охраной. Перед этим внешним выходом остановилась почтовая карета, высадила пассажирку в скромном платьице и с невеликим багажом и покатила дальше. Лениво лузгающие семечки стражники опытными взорами окинули прибывшую простолюдинку, восторженно рассматривающую высокие шпили башен, узорчатую кайму смотровых площадок, разноцветные витражи окон.

– На какой факультет поступаешь?

– Магическое растениеводство, – поспешила ответить Кэсси, с усилием отведя взор от величественного центрального здания альма-матер магов королевства.

– Тогда тебе в третью парадную центрального корпуса, первый этаж, налево, вторая дверь.

Третий вход представлял собой неприметную дверцу, расположенную с торца здания. Он отличался от парадного первого входа с его широкой мраморной лестницей, балюстрадами и монументальными статуями, как пыльный подорожник от королевской раффлезии – исполинского прекрасного цветка, масса которого порой достигала десятка килограмм. К слову, великолепный гигант являлся стопроцентным паразитом, не умеющим усваивать энергию солнечных лучей и не способным к автономному существованию. Все питательные вещества он черпал из растения-носителя.

Честно сказать, Кэсси обрадовалась, что нет необходимости подниматься по роскошной лестнице, проходя мимо разодетых магов, болтающих друг с другом на ступеньках. Она и так успела почувствовать себя невидимкой, обходя центральный корпус по аллее: встретившиеся на её пути люди словно бы не замечали её. Для девушки из провинциального городка, где все всех знают и имеют привычку кричать приветствия аж с противоположной стороны улицы, столичная манера игнорировать прохожих оказалась неловко непривычной.

За дверью с табличкой «Приёмная комиссия» обнаружился длинный стол, заваленный стопками бумаг, и седовласый старичок, который доведёнными до автоматизма жестами раскладывал новые бумаги по всем стопкам.

Глава 3. Заботы нэссы Валенса

Пять лет спустя. Нынешнее время.

Хозяин поместья был зол, как иглокрыл, проигравший брачный бой за самку. Непрерывный угрожающий рокот, раскатывающийся по окрестностям, явно действовал ему на нервы: при особо громком рыке высокий лорд досадливо сморщился и схватился за голову.

– Вы слышите, нэсса? Вы это слышите?! – простонал он. Только после выразительного взгляда аристократ спохватился, что вызванный им специалист так и сидит в карете перед воротами, и изволил подать руку, помогая сойти по ступенькам.

– Пока слышу, но скоро перестану, так что рассказывайте суть дела, – спокойно ответила Кэсси, доставая из рабочего рюкзака мягкие, плюшевые беруши. Защищающее слух приспособление из нескольких слоёв ткани и само по себе неплохо справлялось со своей функцией, но наложенное на него звукозаглушающее магическое заклинание позволяло полностью отключаться от воплей пациентов.

– Участок у дома охраняет кладбищенский страж, – скрежетнул зубами лорд. – Куст сразу за воротами, у подъездной аллеи.

«Кладбищенским стражем» далёкие от ботаники люди именовали растение «дерена оскцитатус могильная». Этот редкий вид крайне опасного магического кустарника в дикой природе обычно рос на погостах, а людьми использовался в качестве охранного средства.

– Кладбищенский страж активен ночью, а не днём: солнечный свет парализует процессы жизнедеятельности этого растения, – задумчиво прищурилась Кэсси, – если только...

Она сделала многозначительную паузу, и лорд отвёл глаза. Молчание затягивалось, и Кэсси насмешливо напомнила:

– Я ведь всё равно всё увижу, лорд... э-эээ... Норлок.

Она горячо понадеялась, что не исковеркала имя высокородного. Аристократ мог доставить кучу проблем, если бы вдруг усмотрёл в её поведении недостаток почтительности, а с почтительностью (и с запоминанием имён одноразовых клиентов скорой магической помощи) у неё всегда были сложности, чего греха таить.

– Куст выпустил молодые побеги, – уныло признался лорд, подтверждая возникшие подозрения.

– То есть имеет место незаконное разведение опасных магических растений, – констатировала Кэсси.

– Да не хотел я ничего разводить! – возмутился лорд. – Кустами садовник занимается, а не я, и этот недоумок не обрезал вовремя... ну-ууу, то, что положено там обрезать, чтобы не было новых побегов. Я вначале подумал, проблема яйца выеденного не стоит, отправил слуг всю лишнюю дрянь выкорчевать, но...

– Пострадавшие есть? – нахмурилась Кэсси, еле сдерживаясь, чтобы не отчитать аристократа за слабоумие и необразованность: надо ж додуматься – отправить необученных людей справляться с магическим растением! Это ж не сорняк на огороде!

– Нет. Когда куст стал атаковать, трусливые холопы вмиг разбежались, – процедил лорд сквозь зубы.

– А храбрые дворяне? – не удержалась Кэсси, но её иронию не распознали и недоуменно пожали плечами:

– В смысле?

– В смысле, опасно приближаться к стражу, защищающему своё потомство. Так же опасно, как пытаться отнять тигрёнка у матери.

– Господи, это всего лишь растение! – завопил аристократ, воздевая к небу белые холёные ручки. – Вырвите наросшие побеги и дело с концом! Я заплачу.

– С оплатой за работу всё понятно, но куда я дену саженцы дерены могильной? Это растение относится к числу состоящих на строжайшем учёте не только по причине своей исключительной опасности, но и из-за редкости вида. Я обязана взять с вас объяснительную, доложить о происшествии в соответствующее отделение контроля при службе имперской безопасности и сдать извлечённые из земли побеги в королевский питомник.

– Лучше бы я сжёг чёртов куст и сказал, что в него попала молния, – прошипел хозяин поместья.

– Успокойтесь и вспомните, сколько стоит это уникальное растение. Во что вам обходится его содержание? В цену мешка удобрений на год? А сколько бы вам приходилось платить охране с собаками и сколько отвешивать золотых за магическую сигнализацию?

К особенностям кладбищенского стража относилась способность запоминать запахи и ощущать их на расстоянии в несколько километров. Таким образом один-единственный куст заменял собой целую свору собак: растение отлично помнило запахи всех обитателей поместья и никак не реагировало на их перемещения вблизи него, а вот при ночном появлении чужака начинало угрожающе вопить и тянуться к нему ветвями, усыпанными ядовитыми колючками. Никто не мог незаметно просочиться ночью за ограду возле дома, если тот охранялся кладбищенским стражем.

Все эти соображения явно пронеслись и в голове хозяина дома. Он обречённо махнул рукой и повёл Кэсси за ворота – к агрессивному кусту, готовому не спать месяцами ради защиты своих «деток», пока те сами не вырастут достаточно сильными, чтобы дать отпор любому врагу.

При появлении людей рык стража поднялся до визгливых нот, вызвавших горестный стон у владельца поместья. Ветки, усеянные круглыми глянцевыми листочками и шипами между ними, заботливо прикрыли три светло-зелёных прутика, покрытых ещё не шипами, а мягкими неядовитыми пушинками. Весь куст накренился в сторону Кэсси и угрожающе заколыхался.

– Не буду вам мешать, – выпалил лорд и поспешно направился к дому.

Глава 4. Дьявольские силки

Предостережение напомнило Кэсси самый первый раз, когда на её голову так же свалился голубой вестник, пролетевший в окно оранжереи, где её группа ухаживала за теплолюбивыми лианами. Шёл второй семестр третьего курса. Нэсса Лиера тогда с такой же обеспокоенностью посоветовала ей трижды подумать, прежде чем что-то говорить сотрудникам службы имперской безопасности, а лучше – подумать ещё трижды и промолчать. Кэсси помнила, как остановила наёмную карету у ворот академии и оторвала от вестника квиток с номером, всегда крепившийся к посланиям влиятельной конторы, – по этому номеру извозчики получали оплату из государственной казны за доставку вызванных в контору лиц.

Её привезли тогда не в отделение, а в дом на окраине, вокруг которого сновали городские стражники и грозными криками отгоняли от ограды особо любопытных зевак. Её пропустили только при предъявлении вестника. Мимо пронесли носилки с чьим-то телом, покрытым чёрной рогожей, и Кэсси невольно содрогнулась. Мрачный Левитт кратко поздоровался с ней и велел пройтись по дому, присмотреться к растениям на предмет выявления подозрительных видов.

– Подозрительных в чём?

– Смотри, расклад такой. Хозяин дома, обеспеченный молодой аристократ, живущий вполне благополучной жизнью, неожиданно для всех совершил самоубийство. Ни родственники, ни друзья, ни невеста не могут назвать причин такого его поступка. Ещё позавчера он был оживлён и весел, вчера весь день просидел в своих комнатах, просил его не беспокоить, а сегодня утром вскрыл себе вены. Кто его побудил к этому? Среди людей нам ни виновных, ни мотивов отыскать пока не удалось, но, возможно, мы не в той сфере ищем. Приходит на ум, что некоторые растения способны навевать страшные галлюцинации, выделять ядовитые испарения, влияющие на мозг человека. Впрочем, отличница академии не нуждается в подробных объяснениях. Целители могут определить не все виды ядов в мёртвом теле, они всё-таки специалисты по живым, и трудно судить, не подтолкнули ли парня к роковому шагу.

– Почему подозреваете растения? Люди тоже очень неплохо распыляют яд. Посторонних запахов в воздухе не имелось?

– Кроме еле уловимого запаха болотной тины – ничего, но его источник – заросший пруд под окном.

– Ваши штатные специалисты уже осмотрелись в доме? – предположила Кэсси. Проблема кадров никогда не волновала безопасников, и она уже знала, что контракты на обучение это ведомство направляло в академию настолько редко, что её стало единственным за десятилетие. – И «подозрительных» растений они не нашли?

Её зеленоглазый покровитель кивнул без тени смущения, и Кэсси буквально кожей ощутила скептические неприязненные взгляды заслуженных специалистов конторы, мнению которых начальство готово противопоставить домыслы никому не ведомой девчонки. Однако пора привыкать к тому, что приказы руководства не обсуждаются, а беспрекословно исполняются.

Опасных представителей флоры она тоже ни в доме, ни в саду не обнаружила. Собственно, магических растений там было совсем мало, и те относились к самым неразумным и безобидным разновидностям. Внимание Кэсси привлёк цветок, росший в горшке на столике в спальне погибшего: обычное комнатное растение, не относящееся к магическим подвидам. Его плотные мясистые листья позволяли накапливать про запас влагу и переживать периоды засухи, но данный экземпляр поливался явно достаточно и благоденствовал. Вернее, он внешне выглядел как абсолютно всем довольный цветок, которому хватает и воды, и солнца, и питательных веществ... а ощущался так, словно невыносимо страдает от нехватки самых важных микроэлементов!

«Ты одарена эмпатией к растениям и способна чувствовать их настроение, их эмоции, а если те достаточно яркие и сильные, тебе даже специально «прислушиваться» к ним не надо, волей-неволей прочувствуешь их отголоски. Доверяй своему дару», – вспомнила она слова наставницы Лиеры. Жаль, невозможно расспросить цветок, чем он недоволен и чего ему не хватает для счастья!

– Совершенно неядовитый вид, – хмуро проворчали за спиной Кэсси, и она ничуть не усомнилась, какую должность занимает бубнящий. – Не относится к галлюциногенам, токсинов ни в какой форме не выделяет.

– Я знаю. – Кэсси обернулась к наблюдающему за ней зеленоглазому магу, переводящему внимательный взор с неё на штатного эксперта. – Можно, я заберу себе этот цветок на несколько дней?

Её просьба вызвала всеобщее недоумение. Сотрудники конторы, заканчивающие осмотр места происшествия, покосились на заместителя главы всей службы имперской безопасности. Левитт задумчиво прищурился, но кивнул и конкретизировал:

– На три дня. Что скажешь по делу?

– Ничего, – развела руками Кэсси и побыстрее ухватила доверенный ей цветок, – но буду думать.

Подумать было над чем. Происходящее с цветком наводило на определённые размышления. Если курящего оставить без сигарет, он начнёт испытывать страстное желание закурить, сопровождаемое состоянием тревоги, повышенной возбудимости, раздражительности, бессонницы. Отец Кэсси несколько раз пробовал отказаться от сигар (прежде всего из-за постоянно растущих цен на них), но тяга к никотину пересилила даже отцовскую прижимистость. Цветок мучился, как зависимый от какого-то вещества человек! Но как узнать, что это за вещество?

Чтобы определить недавний рацион растения, достаточно сделать срезы и провести пробы на состав содержимого стебля и листьев: реагенты, позволяющие определить стандартные, простые минеральные и органические соединения, известны. Но как выяснить, что цветок употребил и переварил полностью, страдая теперь в ожидании добавки?

Глава 5. Будни академии магии

Странное дело – сны. Они выворачивают наизнанку всю реальность. Ибо как оно было в действительности? Она вручила клетку с соловьём по-прежнему рыдающей (вероятно, на этот раз от счастья) королеве, выслушала скупую похвалу от короля, завершившуюся пространным выражением недовольства грядущим разгромом в оранжерее, и улетела в академию на транспортном средстве «Марал Левитт, кузен короля обыкновенный». Своё мнение об истории с соловьём она так решительно оставила при себе, что молчала и всю обратную дорогу тоже. Зеленоглазый поступил аналогично и в тишине донёс её до дверей преподавательского корпуса. Поставил у крыльца, церемонно поблагодарил за службу и вежливо попрощался, пообещав щедрую премию за успешно проведённую операцию спасения. Без уточнения деталей таковой. Навострившие ушки студенты (постоянно оказывающиеся поблизости от преподавателей, когда те меньше всего рады их видеть), чуть не лопнули от неудовлетворённого любопытства и посмотрели на Кэсси с особым уважением.

На этом занимательный день перешёл в одинокий спокойный вечер в своих комнатах, и всё, а во снах что?

А во снах, летя под облаками, она чувствовала, как под её щекой мерно бьется сердце мага. Зеленоглазый перехватывал её поудобнее, прижимал к себе теснее, в макушку Кэсси утыкался его нос, и она волновалась: он не столкнётся с другим магом, если продолжит лететь не глядя куда? И сомневалась: его сердце правда забилось вдруг чаще, или это её собственное сбивается с ритма?

А во сне она называла его Маром и приглашала к себе на чашечку чая, и он без опасений за её репутацию заходил и располагался в кресле, придавая крохотной кухоньке идеально завершённый вид. Кока, мельтеша листьями, клянчил у него печенье, и в кармане мага оно удивительным образом находилось.

Откуда только берутся такие неподходящие взрослой разумной женщине сны? Совершенно непонятно!

Проснувшись в раздражении, Кэсси умылась холодной водой, полила и накормила своих зелёных питомцев, погрозила пальцем Коке, чуть не умыкнувшим с полки шкафа плитку шоколада.

– Тебе запрещено какао в любом виде! Забыл, как все листья скинул после конфет, стащенных у комендантши? Как тебя питательными растворами поливать приходилось, пока новые листья не отросли и ротовые присоски на них не сформировались?

Увы, степень разумности лианы не позволяла ей помнить столь далёкие события. Впрочем, Кэсси казалось, её любимец сознательно придерживается образа совершенно неразумного существа: с такого никакого спроса нет и ничего общественно полезного делать не заставляют. Такие индивидуумы созданы исключительно для любви, баловства и заботы, и нечего высматривать в них какой-то там интеллект. Нет его, Кока поклясться готов, что нет и не водилось никогда, а хитрость, проявляемая при выискивании сладостей, единственно из инстинктов происходит.

Удивительно избирательные и ловкие инстинкты имелись у магических растений! Спрятав улыбку, Кэсси распахнула окна в большой комнате, впуская в неё потоки солнца и свежего воздуха. Её питомцы довольно заколыхались, заухали, заблестели в ярких лучах, приманивая к себе стрекоз и бабочек, только кровавый зуб остался закрытым конусообразным коконом – он ревниво оберегал свой оскудевший урожай.

Что ж, пора бежать на пары – теперь уже в качестве преподавательницы. За прошедшие недели она ещё не окончательно привыкла к смене статуса, хоть в первом полугодии постоянно замещала заболевшую нэссу Лиеру. Однако во втором полугодии в расписании появились новые группы, и, к сожалению, больше всего добавилось боевиков. К счастью, сегодня она начинает с целителей.

Носохват прилипчивый, оправдывая своё название, упорно сползал с макушки вниз, мечтая прочно обосноваться на лице, облепив присосками лоб и скулы. Присоски стремительно соскальзывали с кожи (Кэсси позаботилась натереть её специальным кремом), и носохват вынужденно подтягивал веточки обратно на макушку, что не мешало ему вновь и вновь пытаться завоевать территорию ниже. На переносице прочно крепилась одна-единственная присоска, и веточки с листиками болталась на носу Кэсси, делая её похожей на зелёноносого индюка.

Целители первого курса изумлённо оглядели венок на голове преподавательницы и свисающую с кончика её носа зелень. Самые начитанные из них испуганно побледнели и попятились подальше от вольера, дверь в который гостеприимно распахнула Кэсси. Приятно, что не все маги пренебрежительно относятся к магическим растениям.

Дверь со зловещим скрипом закрылась за студентами. Приточная вентиляция прекратила работать по щелчку преподавательницы, и единственное растение вольера – прекрасный серебристый тополь – встревоженно зашелестело. На глазах потрясённых студентов ствол дерева вдруг распался на сотни составлявших его стеблей, и те змеями поползли во все стороны, шурша серебристо-зелёной листвой. Теперь вместо одного высокого дерева с раскидистой пышной кроной в вольере имелись десятки гибких подвижных лиан.

– Вы наблюдали прекрасный пример мимикрии. – Кэсси широким жестом обвела покрывшиеся зеленью просторы замкнутого помещения. – Напоминаю, что мимикрией называется феномен биологической адаптации, основанный на том, что одни виды живых организмов подражают другим за счет внешнего сходства с ними. Например, совершенно безобидные насекомые могут иметь расцветку своих смертельно ядовитых собратьев, а бывает и наоборот... Среди листвы могучего дуба могут притаиться дьявольские силки, а стройный серебристый тополь может оказаться чем?

– Ползучим душегубом, – сдавленно прошептали несколько ребят, наблюдая за попытками юрких ветвей найти хоть маленькую щёлочку наружу.

Глава 6. Интриги имперского значения

Первокурсники, суетящиеся около грядок, вели себя на удивление тихо и работали поразительно плодотворно: две тележки были на три четверти заставлены горшками. Ассистенты выглядели и довольными и обеспокоенными одновременно, и то и дело бросали настороженные взгляды на неподвижно замершую невдалеке фигуру. Это кому позволено от работы отлынивать?!

Решительно направившись в сторону бездельника, Кэсси застыла на полпути.

– Доброе утро, ваше высочество.

Боже, она искренне надеется, что ни одно растение не напало ни на одного пернатого, ни на одного четвероногого (или двуногого) обитателя дворца! Визит к королю не оставил по себе желания немедленно его повторить.

– В стенах академии я студент Стэн Карузерс, – с обаятельной улыбкой напомнил принц. В учебном заведении право на титулование при обращении имели лишь преподаватели и штатные сотрудники. – Позвольте поблагодарить вас за спасение маминого любимца и передать от неё подарок, который королева не успела вручить вам вчера.

Принц протянул плоскую коробочку и открыл её. На бархатной подушечке лежал затейливо свитый тонкий золотой браслет, украшенный мелкими сапфирами. Застигнутая врасплох проявлением высочайшей любезности, Кэсси забыла присесть в реверансе и выдохнула:

– Спасибо. Неожиданно.

– Ожидаемым был бы вызов на тотальную чистку большой оранжереи? – весело уточнил принц, и Кэсси против воли покраснела. Да, у неё не сложилось благоприятного впечатления от краткого общения с королевской семьёй, но она умеет признавать свои ошибки.

– Спасибо, – более искренне повторила она. – Я просто выполнила свою работу.

– Ту, за которую не взялся главный королевский садовник. – Улыбка принца стала ослепительной. – Носите подарок с удовольствием, нэсса.

Мару не требовалось популярно объяснять, что добрыми делами можно навлечь на себя ненависть не меньше, чем дурными. Данное правило действовало в отношении организаций столь же верно, как и в отношении отдельных людей. Уж сколько красивых слов, сколько высоконравственных трактатов написано о величии и необходимости свободы для всех! Однако полная свобода волков мигом обернётся уничтожением овец, и сдерживание серых хищников – дело хорошее, но, мягко выражаясь, не вызывающее у них симпатий к сдерживающим.

Не будучи новичком в политических играх, Мар неплохо научился скользить по тонкому льду внутренних интриг империи. Данная задача была на порядок труднее лавирования в потоке интриг внешних, поскольку чужого лазутчика легко нейтрализовать после выявления, а внутренний саботаж – дело трудно пресекаемое.

– С чего меня должны волновать проблемы правителя Синны? – небрежно пожал плечами король. – Если он опасается беспорядков в своей стране, при чём тут я? И для чего я выделяю из казны баснословные деньги на содержание службы безопасности всея империи, как не для того, чтобы все волнения подавлялись без моего участия?

– Ты помнишь, с чего началось твоё правление, Карил? – хладнокровно спросил Мар, демонстративно рассматривая портреты предыдущих правителей Каруза, украшающие стены рабочего кабинета его высочайшего кузена.

– Ещё бы! Страна стояла на пороге военного конфликта, и для восстановления дипломатических отношений с нашим северо-западным соседом я женился на его дочке. – В голосе короля причудливо смешались бахвальство своим героическим шагом и неприязнь к супруге. – Глава СИБа лично проводил нас к алтарю.

– Да, тогда контора дала грубую промашку. Дороже всего нам обходится желание дёшево отделаться, – мрачно оценил прошлое Мар. – Задачей был не политический брак как таковой, а налаживание крепких, надёжных связей с родными королевы! В итоге вышло всё наоборот: спустя годы тесть возненавидел тебя за горе дочери, над которой смеётся весь высший свет империи из-за твоих открытых измен.

– Да-да, припоминаю его «мудрые» поучения, что если уж с любовью не сложилось, то надо хотя бы не выставлять напоказ своих фавориток. Я тогда ответил, что в своём доме и в своём королевстве вправе поступать как хочу, и повторяю тебе то же самое.

«В тридцать лет тебе довольно было втихаря молодых девчонок в свои покои таскать, а после сорока захотелось прилюдно с ними миловаться, чтобы перед всеми свою «мужественность» и «моложавость» подчеркнуть», – хмыкнул про себя Мар. К сожалению, с годами ситуация лишь ухудшилась, из-за чего и возникла надобность в подключении к делу службы имперской безопасности. Увы, любое хирургическое вмешательство в заболевший организм не обходится без последствий, а зачастую – и без серьёзных осложнений.

Разумеется, стареющий король назревших проблем в упор не видел.

– Чего ты суетишься, мой тесть лишён власти и на престол взошёл его сын от второго брака, которому плевать на «великие страдания» единокровной сестрёнки, – лениво помешивая ликёр в чае, сказал его величество.

– Ты же в курсе, что смена правителя произошла не сама собой, а при непосредственном участии конторы, когда стало ясно, что прежний король намерен силой призвать тебя к ответу за пренебрежительное отношение к чувствам и репутации его дочери.

– Ладно-ладно, я согласен, что не зря кормлю контору безопасников, – насмешливо хмыкнул король.

Иногда Мару казалось, что это не он моложе кузена на двадцать два года, а наоборот. Признав, что переизбыток магических сил в индивидууме и впрямь частенько связан с недостатком ума, он отпил чая и начал загибать пальцы.