Спецназовец ищет жену. Срочно!

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

Влад

—Значит так, Спецназовец Нескромный, хочешь подвижек по карьерной лестнице? Женись, причем срочно. Плюс, ты у нас отец-одиночка? Дочери нужна мама. Шагом марш приказ выполнять…— Архангельский пригвождает меня железобетонными фразами, от которых я начинаю чувствовать все свои чисто мужские органы.
Сжал так, что омлет получится.

Намекнул очень больно!

Поправляю носок и снова по стойке смирно.

— Царь-батюшка, извини, что опоздал, это только второй раз. Больше не повторится. Я уже в трико стою, это ли не наказание?! — мычу как детсадовец, но я реально смотрюсь как эти, которые не из нашего профсоюза!

В трико тут вся “Альфа”, потому что у Архангельского родилась шикарная идея развивать нас физически не только в зале, но и, внимание, танцами.

А чтобы было совсем весело, нас приказали прийти в трико! Мои фаберже туда еле поместились, и я не считаю, что я рекордсмен по размерам фаберже, но выданные трико чисто издевательство и скоро треснут по швам на мне!

Поворачиваюсь, осматриваю группу мальчиков-зайчиков и вздыхаю с ощутимой болью в груди. Не дай бог кто сфоткает, позора не оберусь.

Хуже всех выглядит Мекс, потому что он напялил на себя юбку для балерин. Адище!

— Нескромный, я все сказал. Второе опоздание для меня как смертное наказание, — отмахивается от меня, неглядя вообще в мою сторону.

Знаете, что самое смешное? Архангел в танцах не участвует!

— Босс, у меня дочка затемпературила, что мне делать надо было? — хмурюсь и сжимаю руки в кулаки.

Я пока уговорил соседку с ней посидеть, чуть кони не двинул!

— Верю, я сам отец, но на работу не опаздываю. Как я тебе и сказал, ищи мать для дочери, или нанимай няню. Но я за первый вариант, конечно. Не пойми меня превратно, если бы сейчас был выезд на объект, а у меня группа без технаря-связиста, то что тогда? — приподнимает одну бровь и смотрит на меня как на говно.

Он мне по факту предъявляет, конечно, а я по факту ответить ему ничего не могу. желваки только играют, и хочется заорать что есть силы.

— Понял-принял, не дурак.

— Был бы дурак, в “Альфу” бы не попал, — иронизирует он, коверкая знаменую фразу Исаева, моего коллеги по несчастью. —А теперь тренируемся, Нескромный ты наш. Тренируемся, ведь в спортивном теле здоровье, а вы мне исключительно здоровые и нужны. Физически и ментально.

— Босс, я когда сюда устроился, мне не говорили,что я буду участвовать в бабьих танцах, — вообще-то я сейчас то еще хамло, но я правда не догоняю, на кой черт мне это гребанное лебединое озеро!

— А теперь говорю. Это приказ и обсуждению не подлежит, — цедит он с почти дружелюбной улыбкой на лице, а я сейчас взорвусь к чертовой бабушке!

Разворачиваюсь на пятках кивая болванчиком. Босс становится в углу и рассматривает клуб веселых и находчивых утырков в бабских трико, хоть меня кое-кто и заверял, что это мужское!!

Мне даже насадку для фаберже выдали, я ее еле впихнул. Но выгляжу почти мужественно, конечно, с ней или без нее, пока не разобрался.

Мекс изображает из себя балерину и присвистывает, когда у него не выходит сделать полный оборот.

Бодя вообще не в зуб коленкой, рассматривает что-то в телефоне и лямки майки-алкоголички поправляет.

— То есть мы делаем вид, что все в порядке, да? — тихо шепчу пацанам, которых только вчера на стадионе видел в нормальных спортивках и футболках.

— А смысл трындеть? Ты ж в курсе, чего он психанул. Ну так надо это пережить, да и все. Мы тоже виноваты, в какой-то степени, — глубокомысленно тянет Фрост.

— ЧТО? Мы виноваты?! — взрываюсь, мысленно прикидывая, что мы этот месяц только то и делали, что пахали как проклятые.

— Да, мы. За этот месяц очень много залетов, так что и расхлебывать теперь придется. Своеобразный юмор у Архангельского, так что привыкай, Стриптизер, — Мекс изображает из себя приму-балерину и склоняет голову набок.

— У тебя для этого ноги кривые, блин, — бросаю ему дерзкое, складывая руки на груди, а он мне в ответ язык показывает.

— Та хватит уже!

— Ну приклеилась к тебе кличка, бывает, так что свыкайся. Не самый плохой вариант…— летит от Исаева. Ему бы еще говорить, а? Каблук!

И тут в помещение входит девушка, нет, это не девушка, это богиня, потому что я моментально пригвожден вниманием к ней и офигеваю от полученной красоты своими органами зрения.

Даже не дышу, потому что тону в длинных блондинистых волосах, кудрями спускающимися по плечам до самой талии.

А вот талия у нее такая, что я двумя руками смогу охватить ее. Очуметь. Такие бывают? Своими клешнями я бы ее заграбастал себе. Захлебунться от стекающей слюны можно с легкостью.

Пытаюсь проморгаться, но когда она переводит взгляд на меня, и наконец-то могу рассмотреть лицо, мне как будто под дых ударили.

Голубые глаза, пухлые губы и нежная, почти прозрачная кожа без единого изъяна.

Она переключается на остальных и пытается сдержать смешок.

Ну вот….

Теперь я для нее клоун!

Улыбка завораживает, ресницами она так невинно хлопает…

Сердце у меня шарахает в висках, по затылку прилетает чем-то очень тяжелым, аж двоиться начинает.

Черт, я вмазался только что на скорости двести в отбойник.

— Добрый день. Меня зовут Нина, и я буду вашим…тренером по танцам. Наш курс рассчитан на десять занятий, за которые вы сможете танцевать вальс, полонез, сальсу. Но сегодня мы начнем с разминки, и с самого сложного, как мне кажется. С вашей физической подготовки. А чтобы ее проверить, прошу пройти в зал номер два.

Я как болван моментально устремляюсь за ней, стоит девице только повернуться ко мне спиной, и вот я врезаюсь взглядом в самую выдающуюся часть, та, которая “нижние девяносто пять” точно!

То есть я стоял почти последний, а теперь лечу первым. Архангел ржет в углу, на что я вообще не реагирую. Хоть в трико, хоть в мешке, я всегда огонь.

Глава 2

ГЛАВА 2

НИНА

Когда ко мне обратились из органов, я отнеслась к этому скептически. Где я и где спецназ? И какие вообще могут быть у них танцы? Но господин Архангельский был очень убедительным и согласился оплатить в двойном тарифе, лишь только бы я его “охламонов измучила”.

Я так понимаю, что это один из методов убедительного воспитания, судя по трико на ребятах…

Больших усилий мне стоит не засмеяться в голос, когда я вхожу в зал.
Потому что парни стоят в настоящих профессиональных балетных трико, плюс у них даже бандаж есть.

А кто-то вообще в пачке, но самый выразительный из них смотрит на меня как на торт после шести вечера, и даже не думает отвести взгляд. Самый наглый, я бы сказала. Прищуривается и подмигивает мне, на что я моментально отворачиваюсь.

Высокий, широкий в плечах, и трико у него белое, а майка черная, по итогу он самый контрастный получается, если не принимать во внимание парня в розовой пачке, которая зажала его так, что он еле дышит. Небось отобрал у ребенка!

Этот самый наглый, темноглазый брюнет, который кричит о том, что он самый плохой мальчик в этом зале.

Самый-самый, судя по тому, как позволяет себе пялиться на совершенно незнакомого человека.

Меня на мгновение бросает в холодный пот, а затем я пытаюсь сдержаться, чтобы не сделать замечание. Ненавижу наглых.

А он явно один из них.

Я чувствую на себе вязкое внимание, которое стекает с головы и до самых пят, но особенно задерживается на моей заднице.

Ну супер просто, да?

А когда сыплются комментарии о БДСМ-комнате боли, меня одновременно разрывает на смех и на злость.

— Это тренажеры для пилатеса, — ехидно отвечаю, складывая руки на груди.— И раз уж вы в таком прекрасном настроении, предлагаю начать с реформера. И начнем мы с вас, молодой человек, будете мне ассистировать, — киваю на наглеца, а сама закручиваю волосы в тугую гульку. И каждое мое движение сопровождается исключительным внимание с его стороны.

Остальные парни потрясенно всматриваются в тренажеры и вопросительно брови изгибают. Что ж, сразу понятно, что у них явно есть любимые, а этот товарищ передо мной — классический бабник.

— А я всегда готов. Вообще, — выходит вперед и подходит ко мне, — и не только ассистировать, но и дирижировать, — скалится, прищурившись. Парни улюлюкают, но они еще не в курсе, на кого напали. Моей закалке очень многие могут позавидовать. Танцы — это почти армия, и соревнования там — почти всегда война.

— Что ж, начнем. Ложимся на реформер, — говорю я самым серьезным голосом, а наш герой слишком воодушевленно делает все, что я говорю, только ложится он как будто бы на пляжный топчан, а не на реформер!

— Так? — запрокидывает руку за голову и прикрывает глаза! — кстати, я Влад. Но можно просто…самый лучший в мире мужчина.

— Нет, не так.

Игнорирую его выпад, но про себя думаю, что корону надо бы выровнять ему. Лопатой.

— А вы покажите как, а? А то я вообще деревянный в этом плане.

Пыхтя от злости, я направляю его, и мне приходится к нему прикасаться. К разгоряченной коже, под которой бугрятся мышцы.

Ох. Он специально ими играет!

— Если прикоснешься еще ниже, обещаю вести себя хорошо, — шепчет мне практически в ухо, на что я резко поднимаюсь и больше не трогаю его.

— Трико идёт вам неожиданно… вы были рождены для него, — брызжу ядом.

Парни начинают ржать, а наглец с прищуром рассматривает меня и облизывается.

— Без трико я еще лучше!

— Сомнительно, но вам виднее.

— Вам тоже может быть видно, — шепчет так, что слышно лишь мне.

— Так может мы выйдем? А вы продолжите, а то я в этой юбке собственной дочери чувствую себя слегка не мужественно, — один из парней юморным тоном отмечает и ржет.

— Сейчас я вас отправлю на полигон, и там вы все почувствуете себя мужикам, если прямо сейчас не заткнетесь. Хотя вы все равно заткнетесь после двухсот отжиманий со мной у себя на спине, — гаркает их главный, отчего я подскакиваю на месте. Он залетает в помещение, и тут воцаряется полная тишина.

Полнейшая.

Я слышу только стук собственного сердца.

— Нина, с ними надо жестко. Берем палку и лупим по хребту, а потом занимаемся пилатесом. Ясно?

— Ясно, — мгновенно отзываюсь.

И пока Архангельский в зале, парни работают как никогда, вероятно, в своей жизни. Столько отборного мата я не слышала никогда. И они его шептали и порой стонали, когда я заставляла их прочувствовать мышцы кора….

Что ж, может показаться, что пилатес — это какая-то фигня, но в моем обучении именно это помогает качественно танцевать — прочувствовать свое тело.

Самый наглый, который Влад, хоть и работает, но на меня смотрит так, словно я диво дивное и чудо чудное.

Спустя полтора часа, изможденные и едва дышащие парни валяются на матах. Тот, который был в пачке, напялил ее на голову, наверное, чтобы никто не видел скупых мужских слез от боли в мышцах.

А вы думали, мы тут будем плюшками баловаться?

— Я сейчас сдохну, — рычит Влад.

— Команды сдохнуть не было. Встали и пошли, теперь на стрельбище.

— Можно застрелить меня и на этом покончить, — самый тихий из них скулит и поворачивается на правую сторону. О да.

Тренировка удалась.

врываемся в новинку из серии "Спецназ". Тут будет новенький из группы, старых героев встретим, читать можно отдельно. Продолжение каждый день (по будням). Юмор, легкость и только позитив.
Не будет стекла.
Поддержите историю звездочками и комментариями.

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

После “пила че-то там” нам дают двадцать минут на “собраться” и добраться до стрельбища. Конечно, Архангел в нас верит, но я, недолго думая, рву на себе эти проклятые рейтузы, снимаю шлем с фаберже, и почти в чем мать родила, иду знакомиться ближе с Нино, чтобы у нас было кино, домино и много чего еще.

У выхода из раздевалки меня встречает Архангельский. Осматривает с головы до пят и шутит:

— Ты решил впечатлить ее сразу всем? Тогда снимай трусы.

— Босс, блин! Ну нормально же общались, в самом деле.

— Вернулся и оделся нормально, хватит уже позорить “Альфу”. Мне о твоих похождениях только ленивый не рассказывает. Если и тут отличишься — уволю к чертовой бабушке, — бросает дерзкое и разворачивается на пятках. Плечом задевает и сваливает в закат, а я остаюсь и обтекаю, когда ровно в этот момент в раздевалку идет Нина, а я в трусах.

Она видит меня, я ее, на мгновения в глазах у нее мелькает паника, а потом ужас, но взгляд все равно тормозит взглядом у меня на бедрах.

Правильно, смотри. Я еще бочком встаю, чтобы было лучше видно все анатомические подробности. Мышцами играю, весь потный и вонючий, но такой, как надо. Бабам нравится обычно!

Позывной у меня “Стриптизер” не просто так, конечно, а потому что однажды я опоздал в свой первый рабочий день на службу, и стоял на плацу как лох. Нет. Лошпендрон!

Мое внимание стекает по ее фигурке, которая сводит с ума. Что ж, давно пора признать тот факт, что я эстет, мастер по прекрасному.

— Нина, помощь твоя нужна. Хочу дальше пилактексом заниматься, запиши меня на свой курс за любые деньги, но также готов отдавать натурой, — топаю к ней и упираясь плечом в стену.

Она краснеет и поднимает на меня взгляд с поволокой, закусывает губу и тяжело вздыхает.

Давай скажи мне, что я самый плохой и несносный ученик в твоей жизни.

— Я занимаюсь только с детьми. Танцами, а пилатес преподаю исключительно для людей после травм. Вы не входите в их число, по крайне мере, пока что, — пытается обойти меня, но ей заграждаю прямо ту дверь, которая за моей спиной. Я и распластался морской звездой в проеме.

— А если я сейчас упаду и получу травму, возьмешь? — прищуриваюсь и стреляю тем самым взглядом, от которого девочки обычно падают в обморок. Но моя цель не падает, даже не скрывает того факта, что я ей совсем неинтересен.

— Возьмете! Мы с вами на “ты” не переходили, вообще-то, так что попрошу уважения в свой адрес, — коротко и ясно, с ноткой злости, цедит она и продолжает жевать губы, отчего у меня только одно желание возникает.

Но пока что я нагло рассматриваю ее пунцовое личико и понимаю, что в этой всей ситуации я безумно рад оказаться на пилактексе.

Да, оно зовется не так, но я безумно кайфую от того, как её бесит мое наименование того вида деятельности, которым она нас пытала столько времени. Черт, о существовании некоторых мышц я даже не знал, а у меня шесть лет зала за спиной.

— Так что возьмешь меня, я сейчас уже упаду, все, и вообще у меня дофига травм. Сломанная ключица в двух местах, два перелома запястья, вывихи постоянные, я ходячая катастрофа, а еще отвечаю за механические повреждения во время захода. То есть двери сношу тоже я!

Нина надувает щеки и толкает меня в плечо:

— Дайте пройти, в конце концов!

И тут я выдаю лучшее, что мог:

— Вы мне понравились, хочу пригласить на свидание. Это же не запрещено? И вообще у меня дочка есть, я отец-одиночка, как бы странно это ни звучало. И моя дочь тоже очень любит танцевать. Уверен, она бы вписалась в вашу группу. Ей три, и она абсолютно ангельский ребенок.

Я так безбожно вру, что самого прорывает на смех. Правда в том, что мой ребенок самый лучший, да, но у нее характер как у бесенка.

И если быть честным до конца, последнюю няню она довела до истерики, и пока уживается исключительно с соседкой, которая дама хоть и немолодая, но сидит с ней без проблем, когда она не на даче.

То есть найти подход к моему ребенку не так просто.

На словах о ребенке Нина меняется в лице и рассматривает меня с уже ощутимым потрясением. То есть мои фаберже тебя не впечатлили, а ребенок да?

Я совершил запрещенный прием. Нет, я в курсе, что девочки иногда реагирую на то, что мужик отец-одиночка, но сейчас, кажется, впервые в жизни воспользовался положением.
Все предыдущие девицы понятия не имели, что у меня есть дочь.

Семья — это семья, а одиночные гуляния — это одиночные гуляния и никак не связаны с семьей.

Я не знакомил никого, да и вообще не считал нужным посвящать о своей жизни кого-то.

А тут взял и выдал как на духу.

Вау. Вот это прошибло меня, конечно, насквозь. Навылет.

— Дочку приводите, в остальном нет, я занята, Влад. И мы не будем переходить эту грань, договорились? Расписание курсов висит на дверях, жду вашу дочурку завтра на вводный урок. Мы познакомимся и решим, чем ей будет интереснее заниматься. Народными или классическими танцами. Я преподаю оба варианта.

Воу.

Воу. Воу.

Меня только что, отшили, что ли?! В самом деле?

Я потрясенно рассматриваю ее воинственное личико и не верю в происходящее. Такого не было аж никогда в моей жизни. Поверьте мне на слово, а было всякое!

Она уходит в раздевалку, а я остаюсь на месте, пока не слышу присвистывание со спины.

— Стриптизер, ты это…не хочешь такую кликуху, но делаешь все, чтобы мы только так тебя и величали, — Тень ржет и уже стоит без трико, а в шортах, готовый валить на стрельбище.

Жара адовая.

Может в труселях и пойти?

Все равно с меня пот в три ручья льется.
И только в области груди противно ноет.

— Иди лесом, — бурчу и топаю за штанами и футболкой.

У выхода фотографирую расписание и твердо решаю узнать, чем она так занята, что я вот такой классный вариант ей не подхожу.

Стена там какая-то, что ли?

Ну так снесем ее ко всем чертям!

После стрельбища вообще не могу двигаться. Но дочери я обещал смотреть мультики и кушать мороженое, так что просто завалиться спать не выйдет.

ВИЗУАЛ