Срывая маски

Пролог

Еще никогда мне не удавалось рассмотреть дуло пистолета настолько близко. Черная рукоятка с удобными выемками под пальцы, мушка прямо перед моим лицом и силуэт человека, который, я была в этом уверена, не держал ничего тяжелее механического карандаша. Но страх все равно отравлял удушающей тошнотворной волной горло. Мои руки словно крылья, изящно и аккуратно поднялись в воздух, не оказывая сопротивления. Что я могла противопоставить человеку с оружием? Ничего. Абсолютно ничего. И он, не будь дураком, прекрасно это понимал. На его лице, которое, к огромному сожалению, было мне хорошо знакомо, расползлась пугающая улыбка. В глазах то и дело вспыхивали яркие отголоски чувств.

Обожание. Восхищение. Благоговение.

И все это не вязалось с тем, что этот человек испытывал ко мне на самом деле.

Недоверие. Замешательство. Жгучая ненависть.

Если еще сегодня утром я была ему безразлична, не более чем одна из сотни знакомых и друзей, то к вечеру мой статус взлетел чуть ли не до самых облаков. Несмотря на колющий руки страх я улыбнулась. Есть люди насквозь пропитавшиеся во лжи. Долгие годы я наивно полагала, что нет плохих людей, есть неправильный выбор. Выбор, что легче, проще, без напряга. Выбор от которого страдает не только сам человек, но и все его окружение. Эгоистичный поступок, чьи последствия невозможно искупить. Но теперь, шагая по тонкой натянутой нити между жизнью и смертью, я начинаю склоняться к мнению, что помимо хороших и плохих людей существуют еще и неизлечимые идиоты, чей диагноз — врожденная тупость. Нет, серьезно! Иначе я не знаю, как объяснить весь развернувшийся вокруг меня абсурд!

Не то чтобы в моей жизни происходят другие ситуации. Я уже привыкла быть в эпицентре сюрреализма, граничащего с откровенным идиотизмом. И даже не видела в этом ничего особенного. Ну подумаешь, пистолет к голове приставили. Это каждый мой четверг. Только кто же знал, что именно этот четверг обернется катастрофой не только для меня.

— Опусти пушку, придурок.

Я вздрогнула от резкого голоса. Совсем забыла, что он тоже здесь. Так сосредоточилась на попытках понять, что у этого недоэволюционированного было в голове, когда он тыкал в меня оружием, что забыла про другого наполовину разумного, который недалеко ушел от первого.

Момент и меня закрыла широкая спина обтянутая белой футболкой поло. Мои брови удивленно поползли вверх. Он закрыл меня собой? Серьезно? Признаться, это удивило гораздо больше, чем возможная смерть этим прекрасным вечером.

Конец мая и правда был прекрасен. Прохладный ветер касался кожи, обдувал изгибы тела, остужая горячие руки. На черном гранитном небе вспыхнули молочными искрами звезды, точно ждали своего часа показаться на свет. Тихий плеск речной воды, нагретый солнцем колючий песок. Поэтично. Хоть сейчас бери ручку и накидывай текст новой песни. Ручку мне, конечно, никто не дал, даже если бы я настойчиво попросила. Мое вмешательство сломает драматизм, что разворачивается прямо у меня перед носом.

— Отойди от нее! — закричал идиот под номером один.

Боже. И зачем так орать? Мы хорошо слышим. Или он сомневался в том, что пистолет выстрелит и решил на всякий случай перестраховаться, оглушив нас?

— Сейчас ты отойдешь. На тот свет, — идиот номер два пафосно провел ребром руки по горлу.

Я чуть не ударила себя по лбу в порыве негодования. Он совсем тупой? Я то думала псих тут только один. Оказывается ошиблась. В нарушенном ментальном здоровье второго идиота сомневаться никогда не приходилось. Он раз за разом доказывал, что помимо психолога, ему следовало сходить еще и к психотерапевту, а лучше и вовсе лечь на лечение. Но до такого абсурда дело еще не доходило.

Грань моего сумасшествия была сегодня пробита, вылетая в стратосферу.

Я уже хотела вмешаться, как вдруг послышался громкий выстрел. Сердце пропустило удар, на мгновение остановилось, а потом зашлось, как сумасшедшее. Все глупые мысли вылетели из головы, остался только первобытный страх и ужас, от которого цепенеет тело. Вместо крика из моего горла вырвался хриплый вздох. Парень, закрывавший меня своим телом, начал заваливаться на бок. Я попыталась подхватить его, чтобы смягчить падение, но вместо этого мы вдвоем свалились в песок.

— Нет… — испуганно прошептала я.

На светлой футболке расползалось ядовитое кровавое пятно. Обхватив его лицо ладонями, я наклонилась так близко, что ощутила почти выветрившийся запах одеколона. Сандал и сливочная ваниль. Его приоткрытые глаза смотрели на меня с теплом, отчего боль в теле становилась невыносимой. Кажется, я заплакала, но ветер быстро высушил слезы на щеках.

— Идем, — я вздрогнула во второй раз. Не услышала его шагов и не заметила протянутую руку.

Послышался хриплый смех. Я не сразу поняла, что этот звук принадлежит мне. Он хотел забрать меня с собой, чтобы моя душа, тело и голос, принадлежали ему. Только он не подумал о последствиях.

Мое проклятье в том, что я приношу с собой одни неприятности. Он хотел меня? Тогда пусть будет готов к тому, что земля разверзнется у него под ногами.

Из расколотого моря,

Чище неба, чище звезд,

Я встречаю в море синем,

Всех чудовищ алых роз

Глава 1

Бомба замедленного действия

Василиса

Два года назад

Если бы мне сказали, что я окажусь в столь абсурдной ситуации, то я бы даже не удивилась. Спокойно достала блокнот, записала разворачивающиеся события на бумагу и выслушала подробную инструкцию, как этих обстоятельств избежать. А может, пошла бы дальше, обдумывая, что такого феноменального в жизни могло довести меня до приставленного к виску пистолету. Реакция могла быть любой, но только не удивлением.

Все потому что Неприятности мое второе имя. А первое — Абсурд. Это началось задолго до моего рождения. Не только я всегда оставалась неудачницей. Это проклятие, словно клеймо, отпечаталось на всей моей семье.

В девяностые мой дед сумел сколотить нехилый бизнес на продаже паленой водки. Сейчас те сбережения могли бы позволить жить вдоволь, не бедствуя. Но одним не слишком приятным днем, деда загребла не успевшая прочно установиться в те времена власть, а бизнес пал.

Мой отец хотел пойти по стопам дедушки, вот только любое его дело сразу же прогорало. То папочка не верно высчитывал стратегию, то неизвестная хворь, начинала просачиваться в организмы людей. В общем с бизнесом не срослось. Папа так и остался обычным юристом в не особо престижной компании.

А потом появилась я. Третья неудача. Самое смешное, что на мне наш род, вероятно, оборвется.

Род Мудрых.

Да, вы не ослышались. Мама назвала меня Василисой, за что спасибо большое моему дядюшке, потому что в сочетании с фамилией, я становилась Мудрой Василисой Ярославовной. Надо мной часто подшучивали, что мне не хватает приставки “пре” перед фамилией. Таким шутникам я мило улыбалась, хлопала длинными ресничками и говорила, что им не хватает нескольких извилин в мозгах. Мальчишки только ржали, вместо того чтобы прислушаться, когда я несу истину в этот мир.

Фамилия самая безобидная моя неудача. Пускай я никогда и не отличалась характерной мудростью, всем остальным порой казалось, что мудрости во мне нет совсем. Потому что никто, даже я сама, не мог объяснить мои странные идеи, рождающиеся в голове. Почти сразу я бежала их реализовывать. Нередко приходилось потом бежать со всех ног обратно. Бег стал моим хобби в свободное от абсурдных идей время.

Уже лет десять я жила своей мечтой к которой медленно… Ну очень медленно, со скоростью раздавленной улитки, но верно и задорно двигалась. Нет, не так. Бежала. Летела на крыльях ветра, с тянущимися ввысь руками. Розовые очки не поддались грозным порывам ветерка, не слетели с меня вовремя, и за это потом пришлось платить из своего кармана.

Тот день начинался совершенно обычно. Вернее, обычно начинался он только для меня. Ведь моим подругам, хоть и ожидающим от бурной фантазии Васьки странных идей и решений, все же стало непривычно услышать:

— Я сыграю перед окнами всего бизнес-холла!

Марта подавилась чаем, закашлялась, а я заботливо похлопала ее по спине. Она поставила стаканчик на стол, наклонилась, потрогала мой лоб и с уверенностью констатировала:

— Да у тебя жар!

— Нет у меня никакого жара, — стала отбиваться я от ее руки.

— Нет, есть. Иначе я не понимаю почему твою голову посетила такая глупая затея.

В лекционной аудитории, где должна была состояться пара по гражданскому праву у всего нашего юридического факультета, студентов почти не было. До начала занятий оставалось тридцать минут. Слишком рано, чтобы спокойно отсиживаться в кабинете. Однако, мы с подругами любили приезжать в институт за несколько часов и сидя на удобный диванчиках в коридоре, болтать обо всем на свете.

В этот раз нам повезло. Преподаватель в лице немолодого грузного мужчины с забавной фамилией Жданов (за что он получил почетное прозвище Ждун), передал лично в руки лучшей студентке потока Верстовской Марте Сергеевне ключи, и отправился на кафедру. Влетая в кабинет, я сразу успела оценить, что подруга заняла нам места на самом последнем ряду около окна. Мои вещи тут же полетели на подоконник, гитара, лежащая в чехле, была аккуратно поставлена рядом с длинным столом, а лицо так и лучилось сияющей улыбкой.

Перед моими глазами уже стояла чудесная картина того, как я привлеку внимание лучшего продюсера и музыкального менеджера страны.

Дело в том, что лет десять назад наш крупный город посетила легенда музыкальной индустрии. Кларисса Оранская, женщина имеющая столько связей, что и представить сложно. Она поднимала музыкантов с нуля, если видела в них зачатки таланта. Потом они становились самыми популярными исполнителями страны, имели толпы поклонников, деньги, успех, вообщем все, чего только может желать молодой начинающий исполнитель.

Неизвестно почему Оранская не вернулась в Москву, ведь именно в столице находился ее офис, но ее переезд стал для меня настоящим праздником. Я давно грезила о том, чтобы мою музыку услышал весь мир! Что я только не делала для этого. Записывала видеоролики и выкладывала в социальные сети, выступала на самых многолюдных улицах, играла за простое “спасибо” в кафешках. Даже участвовала в конкурсах! Но все тщетно, за три года мне не удалось добиться желаемого успеха. Это не могло не расстраивать, но сдаваться я не собиралась.

Меня заметят! Даже если придется прибегнуть к крайним мерам.

Глава 2

С возвращением!

Агата

Мир не идеален, Агата.

Я часто слышала эту фразу в детстве. Моя бабушка, Августа Святославовна, любила повторять ее поздними вечерами. Пока я сидела на пушистом облачном ковре с высоким ворсом около камина, а она расчесывала мои длинные волосы деревянным гребнем. Почему мир не может быть идеальным? Это ведь так просто…

Ко мне всегда было много требований. Больше чем к старшему брату, который быстро понял, что танцевать под дудку родителей, он не хочет. Ринат был своевольным. Ценил свободу превыше всего. А я не могла опуститься на дно, разочаровать тех кого любила и в ком нуждалась, ради сиюминутной слабости.

Когда отец осознал, что брат разгильдяй и его самое лучшее умение в жизни — опустошать родительский счет в банке, было уже поздно. Папа всегда был человеком времени. Ценил каждую свою минуту и каждую чужую. С женой ему повезло. Мама была настолько пунктуальна, что они никогда не ссорились из-за долгих женских сборов. Приучили к точности и меня.

К своим сорока пяти годам Гюго Виктор Анатольевич владел сетью крупной ресторанной сети “C'est La Vie”, акциями солидных нефтяных компаний, а также вкладывался в научную деятельность. Он знал куда распределить деньги, а куда время. Жил по расписанию. Даже нанял секретаря. В его личном планере, где жизнь рассчитана на годы вперед, красным был выделен один примечательный пункт. Отец собирался передать управление бизнесом Ринату и уехать с мамой в Испанию, к морю. Виллу неподалеку от пляжа он купил еще пару лет назад. Виктор Анатольевич любил точность и ненавидел, когда планы рушились на глазах, как хрупкий карточный домик всего от одного порыва ветра.

Таким порывом стал мой брат. Ему дали все о чем мог мечтать молодой амбициозный парень. Хорошее зарубежное образование в лучшем вузе Англии, знакомства в высших кругах, невесту, хорошую и покладистую девушку. Но ничего из этого ему было не нужно.

И тогда появилась идеальная модель андроида по имени Гюго Агата Викторовна. Идеальной она была в глазах отца. Ему пришлось сильно потрудиться, чтобы образ в голове совпал с человеком в реальности. Сложно ли сделать из десятилетнего ребенка куклу с картонной улыбкой и хорошими манерами? Думаю, да, но у отца это получилось даже слишком хорошо. Он подарил мне больше, чем я могла желать, а взамен, пришлось отдать человечность. Эмоции, яркие, искрящиеся, как фейерверк, сияющие, как звезды. В семье я их не ощущала. Улыбка искусственная, идеальная. Осанка ровная прямая. Голос властный, хорошо поставленный, совсем как у отца. Знания во всех сферах начиная от политики заканчивая экологией.

Отец часто ссорился с тещей, когда Августа Святославовна повторяла:

— Ребенок должен оставаться ребенком, Витя!

— Вот только не надо меня учить, как воспитывать моих детей, — холодно отвечал отец. Отношения с тещей у него были не самые лучшие.

Имя брата было навсегда вычеркнуто из планера, а мое, напротив, вписано. Я не должна была подвести родителей. Унаследовать бизнес и достойно продолжить дело, вот ради чего я живу. Но почему-то я все чаще стала вспоминать тихий голос бабушки и фразу: “Мир не идеален, Агата”.

Если он не идеален, тогда к чему все это?

Единственный раз в жизни, когда я поругалась с отцом, произошел в одиннадцатом классе школы. На тот момент я уже три года встречалась с Никитой Искриным, моим одноклассником. Он был не из богатой семьи, таких как он называли обычными. Средний рост, крепкое телосложение, темные волосы и глаза холодного синего оттенка. Спокойный и рациональный. Со стороны казался равнодушным ко всем. Ко всем кроме меня. Он был хорошим парнем, не пил алкоголь, никогда не пробовал курить. И все же только рядом с ним у меня кружилась голова. Только с ним я чувствовала себя не идеальной выдуманной фигуркой, а хрупкой девушкой со своими слабостями и страхами.

Не нужно было строить из себя идеал.

Ник сделал мне предложение в самый пик звездного потока Персеиды под открытым небом. Той августовской ночью я навсегда запомнила аромат сирени и терпкого парфюма. Мы были только вдвоем, пили остывшее шампанское и обсуждали планы на будущее. Тогда я была по-настоящему счастлива.

Мгновения моего личного счастья долго не продлились. Я рассказала родителям, не могла не рассказать. Они моя семья, мой мир. Разве могла что-то утаить? Отец пришел в ярость. Тогда я и узнала, что он считал мои отношения мимолетным увлечением, детским подростковым романом. Он ждал, что они быстро сойдут на нет и я выберу себе жениха из достойной семьи с хорошей родословной, связями и деньгами. В тот момент я возненавидела весь высший слой, как они себя пафосно величали.

Мы давно живем не в восемнадцатом веке, но в тот вечер проблему социального неравенства я ощутила на себе. Виктор Анатольевич поставил условие. Я должна буду бросить Ника, иначе потеряю все. Но не для того отец давал мне хорошее образование, чтобы я поддалась довольно грубому шантажу. Он зависим от меня так же, как и я от него. Наследников больше не осталось. Его план рушился кирпичик за кирпичиком. Всего одним словом я могла его уничтожить.

В моих руках всегда была власть. Впрочем, абсолютно бесполезная. Я ведь была идеальной дочерью, никогда не прибегала к манипуляциям. Только выдвинула собственное условие. Дать Нику шанс развиваться. Отец сколотил бизнес с нуля, так почему Никита не сможет? Не обязательно бизнес. Ник хорошо разбирался в цифровых технологиях, был прекрасным программистом.