Стажировка в Северной Академии

Глава 1

Невысокий мужчина с короткой бородкой и длинными завитыми на концах усами, обтёр пот со лба и натужно улыбнулся, а следом открыл дверь в кабинет, пропуская меня вперёд.

- Уважаемы коллеги, рад вам представить Аделию Лоусон, выпускницу Королевской Академии и нашу новую сотрудницу, - ректор подтолкнул вперёд, давая всем возможность меня рассмотреть.

Пока мы шли по широким коридорам учебного корпуса, он кратко посвятил меня в тонкости вверенного ему заведения. Если судить по его словам, то прекраснее места на земле не найти – и студенты душки, и преподаватели один умнее другого, и факультеты самые сильные, и с распределением бюджетных финансов дела обстоят лучше некуда; вот только дёрганная полуулыбка, что то и дело скользила по его губам, да вороватые оглядывания говорили совсем о другом. Но я молча кивала на каждое слово, не собираясь разуверять его, что приехала сюда не как соглядатай от министерства, а как самая обычная выпускница.

После двухдневной тряски в пыльной карете, без возможности нормально выспаться, я еле выдавила из себя улыбку, обводя усталым взглядом немногочисленный преподавательский состав.

Новость о моём зачислении в штат, или если быть точной, о прохождении стажировки в Северной Академии, никого из присутствующих не обрадовала.

Седовласая статная дама, с брезгливым выражением на морщинистом лице, окинула меня равнодушным взглядом, и вернулась к стопке бумаг, что держала в руках.

Полный мужчина, больше похожий на раскормленного поросёнка, с такими же бусинками-глазами и приплюснутым розовым носом, вовсе не потрудился посмотреть на меня, явно считая огромный бутерброд, который он с усердием запихивал себе в рот, важнее какой-то зелёненькой выпускницы.

Две совершенно одинаковые девушки, едва ли старше меня, переглянулись между собой, синхронно поправили очки, что сползли на нос, и расплылись в каких-то ядовитых улыбках. Мне показалось, что после дороги двоиться в глазах – не могут люди быть настолько похожими. Даже близняшки. Они же как копии друг друга…

Перевела растерянный взгляд на еще одного преподавателя и тут же забыла о столь странном явлении, как одинаковые девушки.

На меня смотрели глаза полные морозной стужи. На лице, будто высеченном из мрамора, настолько идеальным и в то же время бесстрастным было оно, не дрогнул ни одни мускул. Захотелось обнять себя руками, чтобы хоть как-то защититься от холода, которым повеяло от этого мужчины.

Тишину, а вместе с ней и мои ощущения, разорвал голос ректора:

- Прошу любить и жаловать. Аделия окончила академию с десятой степенью по специальности «Вводные лекции» и теперь будет преподавать у нас.

Ректор быстро обернулся ко мне, и извиняющимся тоном произнёс:

- Это, конечно же, не все наши преподаватели, многие сейчас ведут лекции, но с ними вы познакомитесь чуть позже.

Кивнула. Знакомиться со всеми сейчас у меня уже не осталось сил.

После его слов на меня наконец-то обратил внимание толстый мужчина:

- Даже не маг? – его голос был визгливым, с характерным похрюкиванием, отчего я мысленно усмехнулась - действительно, поросёнок.

Я открыла было рот, чтобы ответить на его вопрос, но меня остановил спокойный голос:

- Отчего же, профессор Прос, - мужчина с ледяным взором поднялся из-за стола, обошел его и оказался слишком близко ко мне, - целительница, довольно сильная, другой вопрос почему ее с десятой степенью не оставили преподавать в Королевской Академии?

Сохранить дружелюбную улыбку удалось с трудом, так же с трудом удалось не дрогнуть под проницательным взглядом. Вот только ответ получился не таким уверенным, как мне бы того хотелось:

- Я… - запнулась, стушевалась, но тут же попыталась исправить ситуацию. - В Королевской Академии и без меня хватает светил науки.

И ведь сказанное мной является чистой правдой, придраться не к чему.

По тонким бескровным губам скользнула усмешка:

- Да? – иронии в голосе мужчины хватило бы на десяток студентов. Я приготовилась отбиваться от очередного вопроса, но он неожиданно отступил: - Хотя вы правы, светил науки хватает и без вас.

И почему его слова прозвучали как оскорбление?

- Вот и отлично, раз вы пришли к взаимопониманию, - протараторил ректор, и тут же добавил, отступая к двери, - профессор Райт и возьмёт шефство над вами.

Глава 2

Кажется, в комнате вдруг стало на несколько градусов холоднее, или это мороз скользнул по коже от ледяного взгляда профессора, которым он наградил меня?

Безумно хотелось исправить ситуацию, проговорив что-то вроде: «Что вы! Я и сама прекрасно справлюсь!», но мужчина, отчего-то весело усмехнувшись, уточнил:

- С чего вы решили, уважаемый магистр Стилл, что я дам своё согласие?

Действительно, с чего?

Этот вопрос поставил ректора в тупик, но всего на мгновение:

- А если через пару дней на полигоне появится новая защита, тоже не согласитесь?

Тишина, наступившая после его вопроса, стала поистине зловещей. И теперь мне уже не кажется, в кабинете температура упала – выдохнув, увидела струйку пара.

Отчётливый скрежет зубов профессора Райта и глухое почти рычание:

- Соглашусь… - вот только за его согласием притаилась угроза и кому она была адресована мне или ректору, разобраться не смогла.

Магистр Стилл довольно крякнул и выдал, схватившись за ручку двери:

- Вот и ладненько! Пойдёмте Аделия, мой секретарь проводит вас в преподавательский корпус.

Честно признаться, чувствовала я себя гадко. От увиденного, от услышанного, от откровенной злобы в глазах профессора и злорадства в глазах всех остальных. Отличное начало стажировки, ничего не скажешь… Впрочем, под стать всем столичным злоключениям.

- Извините, магистр Стилл, я думаю, что смогу обойтись без помощи профессора Райта.

От моих слов все присутствующие вновь замерли. Близняшки в предвкушении, седовласая дама всё с тем же безразличием на лице, профессор Прос с удивлением. Ректор по-доброму улыбнулся, я бы даже сказала по-отечески, и произнёс:

- Я не сомневаюсь в вашей компетентности, но поверьте, так будет лучше.

Хотелось поспорить, да ещё как. Вот не вижу я ничего «лучшего» в шефстве мужчины, который сейчас рассматривает меня как потенциальную жертву – с превосходством, издёвкой и с усмешкой на губах. И непременно бы поспорила, будь моё положение несколько иным, а так пришлось проглотить рвущееся возмущение и покорно кивнуть в ответ.

Выходя из кабинета, спиной чувствовала сверлящие взгляды, но один из них жёг больнее остальных, и я даже знаю, кому этот взгляд принадлежал.

***

Пока мы шли к двери приёмной ректора, магистр Стилл не замолкал ни на минуту, будто боялся, что я начну уверять его в своей самостоятельности. Он рассказывал о том, как сам, пятнадцать лет назад по распределению попал сюда, а спустя год уже стал властителем этого заведения. Как трудно ему было привыкать к размеренной северной жизни после шумной столицы с яркими огнями на оживлённых улицах, с весёлыми еженедельными ярмарками, где ушлым студентам перепадало порой от стражей правопорядка за неуёмную энергию и ребяческие выходки. Как он до сих пор скучает по зелёным улочкам и мечтает, когда выйдет на пенсию, вырваться из серебристого плена.

Природа здесь была действительно специфичной. Стоило нам пересечь границу северных земель, как у меня зарябило перед глазами от обилия белого цвета. Деревья, кустарники и травы, будто припорошило снегом. Они блестели на солнце светлыми пятнами, заставляя то и дело жмуриться. Единственное, что выделялось среди однотипной краски, было голубое небо – яркое, чистое, без единого облака. Мне в новинку зрелище показалось завораживающим, но уже через полчаса наблюдения за пейзажем, восхищение померкло. Хотелось посмотреть на что-то более спокойное, но белый цвет был повсюду.

Поэтому до самой академии я больше не выглядывала в узкое окошко, решив не мучить себя. А стоило выйти из кареты у высокой арки, разминая затёкшие ноги, как я тут же попала в цепкие руки ректора.

Рассказы магистра Стилла была такими живыми и захватывающими, что я невольно вспомнила собственное студенчество, окончившееся совсем недавно. Слабая улыбка коснулась губ, а неприятный осадок от «тёплой» встречи, нехотя развеялся.

Да, было время и мы с сокурсниками устраивали набеги на те самые ярмарки, которые даже спустя пятнадцать лет остались отличительной чертой столицы. Пусть я в этом и участвовала всего лишь один раз, но тот день запомнился это надолго.

- Как бы я не был пессимистично настроен к северным землям, думаю, вам у нас понравится, - совсем уж не логично закончил свою речь ректор, обрывая себя на полуслове, то ли боясь сболтнуть лишнего, отчего я сбегу сегодня же, то ли просто исчерпав желание рассказывать о своих душевных метаниях.

Он открыл передо мной массивную дверь с резным узором в виде раскидистого дуба. Тоже с белыми листочками, которые будто бы шелохнулись от порыва ветра, вот только ветра в помещении не было, я специально оглянулась – высокие окна с разноцветными стёклами были наглухо закрыты.

Заметив мою реакцию, магистр пояснил:

- Эмблема Северной Академии порой живёт собственной жизнью.

Пояснения показалось мне весьма загадочным, или на это и было рассчитано.

- Что вы имеете в виду? – проходя в просторную приёмную с ровным рядом стульев вдоль стены, несколькими шкафами, забитыми папками, и приютившимся в уголке столом секретаря, бросила взгляд на мужчину, проявляя не совсем свойственное мне любопытство.

К слову сказать, секретарь на своём рабочем месте отсутствовал. Хотя на столешнице стояла низенькая чашка с дымящейся жидкостью.

- Как вам объяснить, - ректор на мгновение задумался, накрутил на палец усы, - север он своевольный, непредсказуемый и порой его магия не поддаётся никакому объяснению. Этот факт стоит принять как данность.

С северными магами я встречалась лишь однажды, когда в Королевской Академии проходили научные чтения на тему «Расовые особенности народов мира». Делегация северян выглядела глыбой льда – такие же непробиваемые и холодные.

Глава 3

Проснулась в кромешной темноте и несколько мгновений пыталась понять, где нахожусь. А потом вспомнила…

Назначение, выматывающее путешествие и, собственно, Северная Академия, где теперь я буду учить студентов общему курсу магии.

Щелкнула пальцами, зажигая на ладони маленький светящийся шар и, приподнявшись с кровати, ещё раз осмотрела спальню.

Места немного, от силы восемь шагов в одну и в другую сторону. На окне нет занавесок, постельное бельё, что нашла рядом с подушкой – застиранное, на простыне и пододеяльнике несколько небольших дырок. Предполагается, что преподаватели сами способны обеспечить себя всем необходимым, в отличие от студентов, и тратить казённое имущество на нас никто не собирался, разве что самое изношенное, как в моём случае.

Ничего, есть командировочные, что по доброте душевной для меня выбила куратор Айне, когда узнала о назначении в северные земли. Из них удалось сэкономить значительную сумму, этого должно хватить и на постельное бельё, и на шторы, и на тёплую одежду.

Поднявшись с кровати, побрела к лампе, что примостилась на стене у двери, и, щелкнув включателем, на несколько секунд зажмурилась от яркого света.

Наручные часы показывали четыре утра. Что же, займу себя полезным делом – приведу в порядок комнату, и разложу свои вещи.

***

К тому времени, как по коридору послышались первые шаги, я успела не только убраться, заполнить шкаф немногочисленным имуществом, сгрызть пару сушек, что завалялись в сумке, но и принять душ, заплести непослушные волосы в косу и надеть строгую блузу и юбку в пол. Придирчиво рассматривая себя в зеркало, пришла к выводу – я готова встретить новый день, что бы он мне не принёс. Хотя втайне всё же надеялась на хорошее.

На щеках играл привычный румянец, в зелёных глазах горела решимость. Даже излишняя худоба перестала быть недостатком, прибавляя образу строгости.

Вот только как я ни старалась храбриться, перед выходом из комнаты замерла на миг, пытаясь успокоить неистово колотящееся сердце. Ведь это совсем не страшно, выйти за дверь и оказаться лицом к лицу с кем-то из преподавателей! Пожелать светлого утра, заговорить о том, о сём и ничего ужасного не произойдёт.

Глубоко вздохнув, отважилась на решающий шаг, вот только когда оказалась в общей кухне поняла, что все заготовленные слова куда-то трусливо разбегаются. Потому что у плиты, помешивая ароматный напиток, стоял профессор Райт, собственной персоной.

И какое же тут светлое утро?

- Долго ещё будете стоять в дверях? – хриплым ото сна голосом проговорил мужчина, даже не оборачиваясь ко мне.

Сказал он это именно тогда, когда я уже решила ретироваться и выйти из своего убежища чуть позже.

Побег не удался, пришлось прокашляться и тихо пролепетать:

- Светлого утра, профессор Райт!

В ответ он хмыкнул, обернулся, окинул внимательным взглядом. Отчего-то недовольно покачав головой, проворчал:

- В том, что оно светлое, я уже очень сомневаюсь.

И ведь я с ним согласна…

Не зная, чем занять себя, прошла к столу и опустилась на стул. Теребя руками складки юбки, украдкой рассматривала вновь занявшего напитком профессора. Высокий, хотя я это заметила и вчера, подтянутое, натренированное тело. Холодное спокойствие волнами исходило от него, пугая меня и заставляя мёрзнуть.

Я бы дала ему чуть больше тридцати, или около того, в любом случае разница в возрасте у нас приличная.

Вчера, под гнётом усталости, не успела придумать, как лучше вести себя с этим магом. Пообещать ему, что постараюсь со всем справиться сама? Что ему не обязательно быть моей нянькой? Что?

За время пути, я выработала чёткий план, как вести себя со студентами, вот только не учла, что сложиться столь щекотливая ситуация. Общаться с преподавателями на равных, это ещё научиться надо, я же привыкла за семь лет обучения беспрекословно подчиняться профессорам да магистрам, а тут…

Вновь посмотрела на спину мужчины, и не успела отвести взгляд, как он обернулся:

- Ну и долго ещё ты меня рассматривать будешь? – ядовитая ухмылка коснулась губ.

Щёки опалило жаром, настолько стыдно стало от того, что он застал меня с поличным. И даже не сразу обратила внимание, что он обратился ко мне на «ты».

- Вы знаете, профессор…

- Винсент, - перебил меня, разливая напиток в чашки, и одну из них пододвигая мне.

- Что? – вышло растерянно, едва слышно.

- Можешь называть меня Винсент, когда рядом нет студентов, мы же с тобой, как никак, коллеги, - прозвучало с издёвкой. – А это чай, пей.

И он, как ни в чём не бывало, отхлебнул из своей чашки.

Чай значит и… Винсент? Да у меня язык не повернётся назвать его по имени!

- Так что ты там хотела сказать? – когда я так и не продолжила мысль, рассматривая прозрачную жидкость с запахом незнакомых трав, он сам подтолкнул меня к разговору.

- Я… - схватив в руки чашку, принялась греть ледяные пальцы, - я сама могу справиться со своей должностью, вы не обязаны…

Меня прервал его смех. Не издевательский, а искренний, звонкий.

- Аделия, а ты помнишь, как студенты относятся к стажёрам? – как только отсмеялся, с лукавой улыбкой на красивом лице, спросил он.

И стоило ему сказать об этом, как мне вспомнились выходки однокурсников, когда к нам прислали молодого парня, и он читал лекцию по травоведению. И как-то мой план вмиг показался глупым, а смелость испарилась вовсе, не оставив от себя и следа.

- По лицу вижу, что помнишь, - не дожидаясь ответа, продолжил профессор. – Но идея очень заманчивая – бросить тебя на произвол судьбы и посмотреть, что из этого выйдет.

И угораздило же меня в этот момент сделать первый глоток чая! Поперхнулась, закашлялась и чуть не пролила на себя содержимое чашки.

Глава 4

Трёхэтажное здание с угловыми башнями, чьи остроконечные шпили поблёскивали в лучах солнца, встретило нас молчанием. Заспанные арки окон лениво отбрасывали блики на аккуратную лужайку с круглым фонтаном, на скамьи вдоль дорожек, на цветы в клумбах. Время будто застыло в ожидании неугомонных студентов.

А вдалеке за Академией виднелись горы со снежными шапками, которые скрывали от любопытных глаз рваные облака.

После моего заявления профессор Райт возобновлять разговор не спешил. Он медленно шёл рядом, давая мне возможность насладиться видом, или скорее подготовиться к знакомству.

И чем ближе мы подходили к широко распахнутым дверям, скрытых тенью террасы, что примостилась над входом, тем сильнее я волновалась.

- Не тряситесь так, профессор Лоусон, - придерживая тяжёлую дверь, обронил едва слышно, - показывая слабость хищнику, вы норовите быть съеденной на обед!

Очень оптимистичное утешение, должна заметить. Мельком взглянула на него, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, и так же тихо ответила:

- Обедом можно и подавиться…

Моё последнее слово утонуло в гомоне студенческих голосов, вдруг разорвавшем сонную тишину.

Посреди просторного фойе, образовав идеально ровный круг, собралась толпа парней и девушек. Они кричали, свистели, смеялись, а кто-то подпрыгивал вверх, пытаясь рассмотреть, что происходит за спинами собравшихся.

Так возбуждённо у нас в академии встречали только одно – драки. Не думаю, что здесь по-другому.

Профессор Райт тут же оценил обстановку, ринулся вперёд, расталкивая зевак. Я решила не отставать и поспешила за ним.

Завидев Винсента толпа вмиг притихла, отступая на шаг назад, а некоторые вовсе сделали вид, будто мимо проходили.

А вот дерущимся не было дела ни до замолчавших студентов, ни до преподавателя. Двое ребят, один в тёмно-сиреневой форме, другой в синей, с чувством колотили друг друга, катаясь по полу. Ни кто из них не желал уступать сопернику, остервенело отвоёвывая для себя преимущество с помощью кулаков.

- Барри, Харди, прекратите немедленно! – суровый голос профессора разнёсся по помещению, эхом отталкиваясь от стен.

Но его слова не произвели никакого эффекта. Кажется, они в пылу борьбы совсем ничего не заметили.

Я стояла за спиной мужчины и рассматривала толпу. В первом ряду, с ядовито-победной улыбкой на лице, стояла высокая блондинка. Аккуратно вздёрнутый нос, соблазнительные алые губы, надменный взгляд в обрамлении длинных ресниц. Хороша, да и цену себе знает. И гадать не стоит, дерутся из-за неё.

Во времена учёбы я безрезультатно пыталась понять, почему парни готовы грызть глотки друг другу ради внимания таких девушек? Ведь им наплевать на всех, кроме себя и уж тем более на соперников. Главное, чтобы ухажёров было как можно больше.

А таких, как вон та серая мышка в очках, что кусает губы до крови, глядя на дерущихся, не замечают. Хотя у неё куда больше шансов стать верной женой, любящей матерью и хорошей хозяйкой.

- Отчислю, - зло прошипел Винсент и сделал шаг вперёд, но его опередила девчонка.

Подбежала к высокому блондину, повисла на руке, занесённой для удара, и попыталась достучаться до затуманенного сознания:

- Прекрати, пожалуйста, хватит…

Из небрежной причёски выбилось несколько прядей, очки сползли на нос. Голос полный мольбы.

Парень обернулся к ней, окинул безразличным взглядом и отшвырнул в сторону, как надоедливого зверька.

Замершая толпа, удар об пол и болезненный стон. Именно последнее отрезвило дерущихся и они буквально отпрыгнули друг от друга.

На каждой лекции нам вбивали несколько незыблемых правил – не поддаваться эмоциям и действовать быстро. С уверенностью могу сказать, я их выучила не только на словах, но и готова применить на практике.

Не сводя взгляда с тела, застывшего в неестественной позе у стены, бросилась к ней, на ходу прокручивая план действий.

Как же неудачно её угораздило отлететь именно в ту сторону, где не было ни одного студента. Да ещё угол стены.

Опустилась рядом с ней на колени, и осторожно повернула голову. Без сознания, и пульс рваный. Не хорошо.

Тишина длилась недолго. За спиной послышались шаги.

- Что с ней? – голос Винсента был напряжён.

- Пока не знаю, - вышло отрывисто.

Волна студентов стала медленно оживать. Обеспокоенный шёпот, шорох, покашливание. Кто-то всхлипнул, кто-то злорадно усмехнулся. Стараясь отгородиться от шума, глубоко вздохнула.

Ладони окутало теплом, и я почувствовала, как невидимый поток магии мягко скользит по телу студентки.

Парень постарался на славу – травма головы и сломана правая рука. К тому же не удачно, со смещением, если к этой ситуации вообще применимо слово «удачно».

- Перелом, - коротко проинформировала профессора. – Нужны носилки.

Срастить кости я бы могла и здесь, сил на это хватит, но девушке стоит дать обезболивающий отвар, лечение магией довольно болезненно.

- Я сам отнесу её, - за спиной мужчины, вытирая рукавом кровь с разбитой губы, стоял виновник произошедшего.

Изрядно помятый, в пыльной форме, с взъерошенными светлыми волосами, он выглядел, мягко говоря, не лучшим образом. А уж заплывший глаз и содранная на скуле кожа  чего стоят…

- Боюсь, ты донесёшь её до первого столба, - заметила совершенно серьёзно.

Профессор Райт обернулся к парню и спокойным голосом, от которого у меня мурашки поползли по телу, произнёс:

- Сегодня же подниму вопрос о вашем отчислении, Барри!

- Но… - попытался что-то вставить молодой человек.

- Харди это тоже касается, - перебил Винсент, сжимая руки в кулаки.

Он обернулся, уточнил, как лучше взять пострадавшую, чтобы не причинить ей ещё больше боли и мы вдвоём, сопровождаемые жадными взглядами студентов, пошли по коридору.

Глава 5

Громкая трель звонка над головой, напомнила о прошлом. Появилось непреодолимое желание сорваться с места в поисках необходимой аудитории.

- Расслабьтесь.

Насмешливый голос профессора вернул меня в настоящее, где звонок, прежде всего, для студентов. А преподаватель имеет полное право «задержаться».

Пришлось сделать вид, что ничего особенного не произошло.

- У вас есть первая лекция?

В коридорах всё ещё было шумно. Учащиеся не торопились расходиться, весело что-то обсуждая между собой. Правда, пока не увидели Винсента. Молодые люди, завидев его, спрыгивали с широких подоконников, отталкивались от стен и нехотя разбредались по аудиториям.

- Нет, - короткий ответ и кивок в сторону широких двустворчатых дверей, - у нас есть время позавтракать.

Я хотела отказаться и непременно сделала бы это, но мой желудок решил иначе. Громкое голодное урчание стало для профессора лучшим ответом. А для меня поводом смутиться ещё сильнее.

***

Столовая ничем не отличалась от той, где я привыкла завтракать, обедать и ужинать на протяжении семи лет. Разве что теперь повара улыбались и интересовались моими предпочтениями, а не брезгливо окидывали взглядом с рычанием: «Следующий!». Естественно, таким разительным переменам я обязана профессорскому статусу.

Отдельная комната с пятью столами, мягкими стульями с высокой спинкой и красивыми алыми шторами, произвела на меня впечатление. Но куда меньшее, чем ароматные булочки, ягодный джем и горячий травяной чай.

- Думаю, профессор Диам уже подготовила вам расписание, - стоило выйти из столовой, где каждый из нас был занят завтраком и на посторонние разговоры не разменивался, Винсент повёл меня к деканату.

- Профессор Диам, это…? – затрудняясь подобрать вопрос, запнулась на полуслове.

Нужно как можно скорее познакомиться с преподавательским составом, чтобы не попасть в неловкое положение.

- Это седовласая дама, которую кроме свода законов ничего не интересует.

Мужчина охотно пояснил, о ком вёл речь, и в его пояснении не было и капли насмешки. Что не удивительно. И студенты, и преподаватели правового факультета отличаются особым безразличием к окружающему миру.

- Понятно.

У той самой двери, куда мы приходили с ректором, остановилась. Если вчера я была уставшая, замученная и равнодушная к происходящему, то сегодня можно считать первым днём официального знакомства. И что-то мне подсказывает - оно мне не понравится точно так же, как и вчерашнее.

- Смелее, вас там никто не съест, - несмешливое утешение заставило скривиться.

Съесть, может быть, и не съедят, но покусать могут.

- Светлого утра, - растягивая губы в улыбке, поприветствовала двух профессоров. Прос сидел на том же самом месте, только на этот раз в руках у него был не бутерброд, а огромный пирожок. И Диам – она стояла у окна, пытаясь что-то рассмотреть на листе бумаги.

В ответ мне что-то нечленораздельное промычал мужчина, вытирая испачканные пальцы о некогда белоснежный платок, а дама в очередной раз решила проигнорировать. Приветствие Винсента встретили куда радушнее.

Мягкая улыбка и взгляд, полный теплоты от любительницы законов, и «Шветлофо утфа!» от профессора Проса.

Что же, как я и предполагала, за ночь ничего не изменилось. И пора бы уже привыкнуть, что чудес не бывает, во всяком случае, меня они обходят стороной.

- Профессор Диам, мы к вам по поводу расписания, - особенно выделив «мы» и «к вам», Райт всё-таки заставил старуху обратить на меня внимание.

Сухое, испещрённое морщинами лицо, осталось безучастным и лишь едва заметный кивок, обозначил моё реальное существование. Надо же, какая щедрость!

Почему-то было обидно. Такое количество «доброты» я ничем не заслужила. И ни на чьё место я не претендовала. Как объяснил ректор Королевской Академии, они давно ждут профессора на эту должность. Ожидание завершено, но радости это никому не принесло, и мне в том числе.

- Пойдём…те, - строгий глухой голос, лишённый эмоций, принадлежал профессору Диам.

Женщина бросила на стол лист, который усердно рассматривала до этого, и повела нас к высокому шкафу с аккуратно расставленными папками. Синие, зеленые и фиолетовые корешки пестрели на полках, храня личные дела студентов.

И одна из них, чёрная, с раскидистым белоснежным дубом на обложке, досталась мне.

- Здесь материал по курсам, с кем и на какой теме мы остановились, а здесь, - другая папка с красной обложкой легла на мою протянутую руку, - списки студентов.

Тяжесть каждой из них, настораживала.

- Эм… благодарю.

Не зная, что ещё сказать, обернулась к Винсенту, в поисках поддержки, но мужчины рядом со мной не оказалось. Он замер у плаката на стене, и беззвучно что-то шептал губами.

На мою благодарность профессор Диам ответила сдержанным «Пожалуйста» и оставила одну.

Расписание занятий, лекции и темы…

Как же меня угораздило оказаться в такой скверной ситуации? А всеми виной желание довериться – спонтанное, безрассудное, глупое.

***

Мне выделили стол. В углу у самого окна, но мой собственный, где я тут же расположилась, дрожащими пальцами открывая одну из папок.

Общие предметы одинаковы для каждого факультета, вплоть до четвёртого курса. В них входят: география, справочник по расам, мировая история и законы общественности. Каждая тема освящается кратко. По крайне мере, я считаю, что изучить географию и справочник по расам за один год, не возможно. Хотя не так, ознакомиться можно, изучить – нет.

И ещё очень важно – разве может один человек настолько хорошо разбираться в таком количестве предметов? Вряд ли, если только не обладает феноменальной памятью, что ко мне не имеет никакого отношения.

Глава 6

Гомон мгновенно стих, а ведь профессор не произнёс ни слова. Стих, чтобы тут же кто-то самый смелый выкрикнул вопрос:

- А где же новый профессор?

Почудилось, будто в юношеском голосе проскользнуло разочарование. И мне бы стоило радоваться этому факту, но как-то не получалось.

Я изо всех сил старалась выровнять дыхание, придать лицу безмятежное выражение, а взгляду уверенность, только выходило откровенно плохо. Не хотелось ничего, кроме как выскользнуть за дверь незамеченной.

- Грим, - брошенное ледяным тоном, заставило вздрогнуть, - никогда не замечал за тобой тяги к знаниям, или с появлением профессора Лоусон что-то изменилось?

Парень сдулся перед Винсентом, судя по неразборчивому бормотанию.

- Здравствуйте, студенты! – голос дрогнул, несмотря на все усилия.

Не дожидаясь представления многочисленной аудитории, первой вышла из-за спины мужчины. С трудом оторвала взгляд от выкрашенного в чёрный цвет пола и огляделась. Каждый из учащихся смотрел на меня – выжидая, предвкушая и оценивая, так, что захотелось наплевать на гордость и позорно спрятаться обратно. Лица смазывались, тут же стираясь из памяти, а сердце грохотало так, что остальные звуки меркли на его фоне.

Профессор обернулся ко мне, отошёл в сторону, позволяя встать в центре огромного помещения и спокойно произнёс:

- С этого дня, профессор Лоусон, выпускница Королевской Академии, будет преподавать у вас общие науки.

Одобрительный гул сотряс стены, но тут же растворился, когда Винсент продолжил:

- Я лично буду контролировать ваши успехи!

Всеобщий стон разочарования прокатился волной.

Несмотря на страх, стало обидно – я настолько безнадёжно выгляжу на фоне этой толпы? Нет, до уверенной, собранной и безумно смелой мне далеко, но всё же…

- Так что, вы и лекции за неё читать будете? – звонкий девичий голос стал неожиданность не только для меня, но и для студентов. Они зашептались, озираясь по сторонам и желая узнать, кто эта смелая девица.

Ей оказалась та самая блондинка, из-за которой дрались парни, и пострадала мышка.

Профессор в ответ промолчал, и я спохватилась – он решил дать возможность мне поставить на место зарвавшуюся звезду академии. Надо же, я и не думала, что догадается.

- Пожалуй, - вышло хрипло, и, прокашлявшись, громче добавила, - с этим я справлюсь сама.

Смешки и скептические улыбки стали мне ответом, но отступать поздно, да и стоит ли? А потому продолжила:

- Несмотря на убеждение, что общие науки не столь важны в профессиональной деятельности, я постараюсь вас переубедить.

Мысленно добавила: «И подниму вопрос на педагогическом совете о ведении экзаменов по моим предметам».

Чести в глазах студентов я этим не добьюсь, но… В Королевской Академии два года назад ввели экзамены и это принесло свои плоды, так чем Северная Академия хуже?

Ядовитые улыбки и обещание в глазах «Ничего у тебя не выйдет» сыпались со всех сторон. И мне стоило большого труда не растерять крупицы уверенности в своих словах.

- Я не успела просмотреть расписание, потому не скажу, с кем из вас мы вскоре встретимся. Но хотела бы обратиться к старостам групп – подготовьте, пожалуйста, списки учащихся каждого курса и укажите какой у кого основной факультет.

За моей спиной одобрительно, по крайней мере, мне показалось это одобрением, хмыкнул профессор.

Мой голос звучал уверенно, хотя внутри всё дрожало.

- А у вас какой был основной факультет? – коротко подстриженная девушка с чёрными, будто ночь глазами, окинула меня пытливым взглядом, ожидая ответа.

- Целительство.

Студенты в зелёной форме, в основном девушки, к коим принадлежала и та, что спросила, довольно заулыбались.

- Тогда почему общий курс преподавать будете, а не целительство? Или степень не позволяет? – опять вклинилась блондинка, кривя алые губы в подобие усмешки.

Несколько девиц, что сидели рядом с ней, копируя её так же усмехнулись.

- Отчего же, позволяет, - как бы ни хотелось кичиться заслугами перед ребятами, а придётся. – Десятая степень позволяет мне преподавать и целительство, и особенности зельеваренья, и общий курс.

Кто бы мне когда сказал, что хвалить себя так сложно. Вроде бы я должна гордиться заслугами, кричать о них на каждом шагу, но не выходит. Даже сейчас, слыша слаженное «О! Ничего себе!», захотелось поспешно всех разуверить, что на самом деле, кроме как проводить опыты в лаборатории, больше ни на что не способна.

- И вас с десятой степенью отправили на север? – не разделив восторга с остальными студентами, блондинка откинула пряди волос с лица, и недовольно фыркнула. - Не верю.

Похоже, в следующий раз придётся принести с собой диплом с печатью Королевской Академии.

- Мика, вы пытаетесь обвинить профессора во лжи? Не слишком умно с вашей стороны.

На помощь мне пришёл Винсент. Уверенный, спокойный, собранный. И наверняка это не внешняя маска, как у меня.

Девушка метнула на профессора кокетливый взгляд, и заискивающе улыбнулась:

- Почему сразу пытаюсь обвинить? Я всего лишь интересуюсь довольно странным фактом.

И отчего мне в её интересе чудиться откровенное неуважение?

- Ничего странного в этом нет, - бросив взгляд поверх голов студентов, стиснула руки в кулаки. – В Министерстве решили, что вашей академии не хватает именно меня.

Прозвучало глупо, но ничего умнее придумать не смогла.

На этот раз смешки были вполне дружелюбными. Стало чуточку легче.

- Есть ещё вопросы?

Вопросов не нашлось, и мы распрощались со студентами, доверив курсы старостам.

До кабинета мы шли молча. Только у двери Винсент придержал меня за локоть и с улыбкой произнёс:

Глава 7

Ночь оказалась бессонной. Действительно бессонной – сначала я изучила расписание, выяснив, что у меня будет по две лекции в день, потом составила подробный план занятий, а под конец вовсе решила отрепетировать вступительную речь. На последнюю, почему-то, ушло больше всего времени. Слова казались глупыми, неубедительными, трусливыми, и что с этим делать я так и не придумала.

Когда легла в кровать, сомкнуть глаза так и не смогла. Сердце то отбивало сумасшедший ритм, то замирало от страха.

Я уже продумала предстоящий день в мельчайших подробностях – от гардероба, до походки, но избавиться от нервного напряжения не вышло.

И только под утро, когда на сон осталось чуть больше двух часов, я вспомнила об успокаивающей настойке – мягкой и быстродействующей.

***

Два часа на отдых – это мало. Любой целитель признал бы меня больной, взглянув на чёрные круги под глазами и неестественно бледный цвет лица. Пришлось достать из припрятанных зелий ещё одно с забавным названием «Светлое утро».

После него утро действительно стало светлым, и бодрым, но не менее нервным.

Из своей комнаты я вышла, будто собралась на казнь, хотя внешне старалась выглядеть совершенно спокойно. Сдержанно поприветствовала профессора Проса, который причмокивая, пил горячий чай на кухне, и, окинув взглядом небольшое помещение, с тоской подумала, что наличие собственной чашки ещё ничего не значит. Ни чая, ни съестных припасов у меня нет.

Пришлось возвращаться в комнату, брать конспекты и идти в столовую, где мне предложили и чай, и запеканку, и горячие булочки. Что удивительно, даже без Винсента рядом, повара и разносчицы относились ко мне доброжелательно. По всей видимости, здесь только профессора обладают столь гадким характером, остальные милейшие люди. И доктор Аттэ, и библиотекарь, и работники столовой.

По расписанию первая лекция у меня оказалась свободна, так что я спокойно вошла в свою – звучит очень волнующе – аудиторию и опустилась за преподавательский стол. Высокая кафедра, за которой смело можно спрятаться, если окончательно оробею, чёрная, поблёскивающая в лучах солнца доска, потёртые карты на стене и пустой шкаф с запылившимися стёклами. Не велики владения, но… Мои!

Усидеть на месте не смогла. Спустилась с кафедры и поднялась по ступеням к самому верхнему ряду. Да, по эту сторону аудитория для меня выглядит куда привычнее.

К тому времени, как прозвенел звонок, и первые студенты потянулись к дверям аудитории, я успела с десяток раз успокоиться и вновь запаниковать. Твердила вступительную речь, переживая, что попросту забуду её в самый ответственный момент.

Но стоило двери открыться, как я моментально внутренне подобралась, надевая на лицо маску спокойствия.

Через порог перелетел, иначе и не скажешь, вихрастый светловолосый парень:

- Здрасте, - он окинул меня внимательным взглядом, и, ухмыльнувшись своим мыслям, прошёл к первому столу.

Умостился на скамью, водрузив на стол толстую тетрадь, и подмигнул:

- Да ладно, не тряситесь, мы не такие уж и страшные!

Я честно пыталась удержать серьёзное выражение, но не выдержала – короткий смешок сорвался с губ.

- Хочется верить, - бросила в ответ, действительно пытаясь поверить его словам, и перестать трястись, словно лист на ветру.

Толпа студентов, оживлённо переговариваясь между собой, ворвалась в аудиторию и тут же затихла, уставившись на меня.

Так мы и замерли. Они – сканируя взглядами молоденькую стажёрку, я – моих изощрённых мучителей. А то, что мучить они меня будут, понятно и без подсказок – в глазах почти каждого затаилось предвкушение.

Первой в себя пришла я:

- Светлого дня, уважаемые студенты! – что удивительно, голос не дрогнул, в отличие от рук, которые я сцепила на коленях под столом.

- Светлого! – нестройным хором отозвались они, и, наконец-то, рассредоточились по аудитории.

«Спокойно, Аделия, спокойно» - как мантру повторяла для самой себя, раскладывая на столе подготовленный материал.

Второй курс, география, и, судя по записям профессора Диам, досконально они изучили лишь северные земли.

- Профессор Лоусон? – перекладывая листы с места на место не заметила, как ко мне подошла хрупкая девушка, невысокого роста.

- Да?

- Вы просили составить списки, - она протянула мне тонкую папку и журнал группы, - вот.

Списки… Точно.

- Благодарю, а ты?

- Лили Эртон, - смутившись, прошептала староста группы.

И не дожидаясь моих слов, быстрым шагом направилась на своё место.

Девушка постаралась на славу – в списках было подробно описано кто из группы и на каком факультете учится, а самое главное она не поленилась указать уровень магии каждого студента.

Последнее не так важно, но…

Довольно странно, что у большинства силовиков уровень уже, несмотря на второй курс, достиг единицы, а то и полутора, в то время как у целителей и зельеваров, которых насчитывалось чуть меньше десяти – в основном нулевой. Даже у трёх студентов правового факультета уровень чуть не дотянул до единицы, что куда лучше подопечных сестёр-близняшек, видимо профессор Диам к своим предметам относится гораздо внимательнее.

Печально, но слова Винсента находят подтверждение – факультет силовиков более популярен.

- Профессор, а у вас индивидуальные занятия будут? – мысли прервал мальчишеский голос - насмешливый, дерзкий.

А следом за вопросом грянул взрыв хохота.

Я медленно отложила список в сторону, взяла журнал и открыла на первой попавшейся странице. При этом лихорадочно пыталась придумать достойный ответ.

- Вы настолько плохо усваиваете материал?

Вчера, готовясь к лекции, я забыла попрактиковаться в остроумии, а ведь стоило бы, судя по весёлому настрою студентов.

Глава 8

Когда я вбежала во владения доктора Аттэ, зудели уже не только пальцы, но и кисти рук. Ощущения, нужно признать, незабываемые.

- О, профессор, я не ждал, что вы вспомните просьбу старика так скоро… - на последнем слове он подпрыгнул со стула, на котором сидел, и кинулся ко мне. – Что с вами?

Пришлось вытянуть руки перед собой.

- Чесоточный порошок, - прошипела сквозь зубы, борясь с желанием расчесать кожу до крови, лишь бы избавиться от этого зуда.

- Вот паразиты! – в сердцах сплюнул доктор.

Он подошёл к шкафу, и, гремя склянками, достал большую бутыль с розовой водой.

- Идёмте, вот сюда, над раковиной.

В таком состоянии я готова была бежать за этой водой на край света.

Закатала рукава блузки повыше, и со стоном прикрыла глаза, стоило первым каплям попасть на кожу.

- Не представляете, как я вам благодарна!

Когда от шутки Мики не осталось и следа, я, наконец, смогла внятно изъясняться.

- Да что там, - отмахнулся мужчина. – Вы лучше скажите, кто решился на такую подлость?

В прозрачных старческих глазах горело искреннее сочувствие.

- У студентов чувство юмора довольно специфическое, - ушла от прямого ответа и сделала пару шагов к выходу. – Если вы меня извините, то…

Не договорила, доктор перебил меня:

- Идите, конечно, а то кто знает, что ещё они учинят!

Послав благодарную улыбку, взялась за ручку, но вовремя вспомнила:

- А как ваша пациентка?

Стыдно признаться, но имя мышки я так и не спросила.

- О, с Одри всё прекрасно, сегодня утром я отпустил её в общежитие.

Кивнула и поторопилась уйти, хотя будь моя воля, я бы предпочла остаться здесь, а не возвращаться к «дружелюбным» студентам.

Но спешила напрасно – аудитория оказалась пуста. Третий курс самовольно покинул лекцию, да и папка с чесоточным порошком на листах пропала.

С этим нужно что-то делать, оставлять без внимания такие выходки нельзя.

***

Обед, неудачно назначенный мной же профессору Райту, пропустила. Попросила сердобольную повариху собрать перекусить и ушла в комнату.

Немногочисленные студенты, встретившиеся по пути в преподавательский корпус, с любопытством поглядывали на мои руки, видимо, пытаясь найти следы от чесоточного порошка. Ничего удивительного - обычно такие вести разносятся по академии так же быстро, как действует этот самый порошок.

Внешне я оставалась спокойной, хотя внутри клокотала злость и обида. Совсем не так я представляла себе преподавательскую деятельность.

И как мне быть? Опуститься до уровня вредной студентки и мстить так же подло и мелко? Сомнительное удовольствие, да и не достойно звания профессора, коим я теперь являюсь.

Здесь нужно подумать, и решить, что предпринять, чтобы не выставить себя посмешищем, и в тоже время показать Мике и подобным ей, как можно поступать, а как лучше не стоит.

Никого из преподавателей в корпусе ещё не было. Я не торопясь заварила себе чай, благо в столовой меня снабдили и заваркой, и кусочками сахара, и заперлась в своей комнате.

Что же, первый рабочий день вряд ли можно отнести к тем, которые я буду с блаженной улыбкой на губах вспоминать в глубокой старости. Да и второй, скорее всего, будет точно таким же.

Студенты прекрасно понимают, что мои предметы, это всего лишь дань одобренной в Министерстве программе, и я никак не могу повлиять на их отношение. Пока не выдвину ректору предложение одобрить по вводному курсу тестирование в конце каждого семестра и годовые экзамены. Тогда учащимся придётся серьёзнее относиться и ко мне, и к лекциям.

А пока этого не случилось, буду вызывать у ребят интерес к географии, мировой истории и другим предметам умением виртуозно рассказывать.

Оставшееся время до вечера пролетело почти незаметно. Я готовилась к завтрашнему «бою», тщательно подбирая факты из истории и из справочника по расам. Наплевав на порядок параграфов, выписывала в тетрадь самые невероятные и даже абсурдные происшествия, которые точно будут интересны. Во всяком случае, надеюсь на это.

Профессора давно вернулись в корпус. Я слышала звонкие голоса сестёр и грузные шаги Проса, тихое ворчание Диам и хмыканье Винсента. Сидя за закрытой дверью, мне показалось, что моё появление здесь ошибка. Что эти люди не готовы впустить в свой сложившийся коллектив какую-то выскочку из столицы. Видимо, я зря надеюсь на добрые отношения, которые могли бы появиться между мной и преподавательским составом.

Если бы только можно было вернуться назад и исправить всё. Но, увы, несмотря на десятую степень, управлять временем я не умела. Да и в принципе магов, способных на подобное не существует. Так что стоит оставить глупые мечты и принять реальность такой, какая она есть.

Я уже складывала книги, собираясь лечь спать пораньше, как одна из них упала на пол, открывшись на предпоследних страницах. Этот сборник достижений и нововведений в области целительства я прихватила случайно, точно так же как книгу об истории академии. И на мою беду на белоснежном листе жирным шрифтом были напечатано:

«Выдающийся учёный, магистр биологических наук, профессор Шинару совершил прорыв в области целительства. Согласно его докладу перед собранием кандидатов, теперь целители могут возвращать выгоревшим магам их силу…»

Дальше читать не смогла – отвращение, боль и ярость сплелись в единый клубок, мешая вдохнуть полной грудью. Очертания предметов смазались, превращаясь в калейдоскоп воспоминаний из обрывков фраз и картинок.

Глава 9

В эту ночь я спала сном младенца – переживания и напряжённое ожидание неизбежного отошло на второй план. Здраво рассудила – если уж всё так плохо, то к чему эти мучения?

А утром всё пошло совсем не так, как я рассчитывала. Впервые в жизни проспала! Семь лет в качестве студентки ни разу не опаздывала ни на одну лекцию, а тут второй день в качестве преподавателя и такой конфуз.

Неслась по коридорам, сбиваясь с шага, несколько раз роняя исписанные листы. Остановилась только перед дверью, чтобы отдышаться и войти к ребятам, как ни в чём не бывало. Пригладила волосы, одёрнула блузку и юбку, досчитала до десяти. В конце концов, что это я разволновалась? Десять минут – это не так много на самом-то деле.

В аудитории, ожидаемо, было шумно, и первый курс не сразу заметил, что больше не предоставлены сами себе. Пришлось прокашляться и громко произнести:

- Светлого утра, уважаемые студенты!

Гомон голосов стих. Наступившая тишина показалась оглушающей – попросту не ожидала, что моё появление произведёт такое сильное впечатление. Собственно, они и ответили мне с заминкой, но довольно слаженно:

- Светлого утра, профессор Лоусон.

Ожидая какой-нибудь гадости, шуточек и чего-то подобного, прошла к своему столу, но молчание нарушало разве что тиканье минутной стрелки на старых часах над идеально чистой доской. Хм… Или это затишье перед бурей?

Опустилась на стул, разложила подготовленный материал по истории, подняла голову. Притихли, наблюдают за мной исподлобья. Не позволяют себе ничего лишнего, разве что явного любопытства в глазах скрыть им не удавалось. То ли боги смилостивились надо мной, то ли первокурсники ещё не успели обнаглеть настолько, чтобы издеваться над преподавателем. Во всяком случае, буря так и не грянула.

- Кто из вас староста курса? – прервала затянувшееся молчание, подарив ребятам дружелюбную улыбку.

С первого ряда поднялся долговязый парень. На тощем лице с острыми скулами расцветали лихорадочные красные пятна, да и походка дёрганая, нервная. А стоило опустить взгляд на папку, которую он протянул мне дрожащей рукой, догадалась о причине его нервозности.

Посмотрела на него, и спросила напрямую:

- Мика?

Парень кивнул, вжал голову в плечи, будто желая испариться, или ещё лучше - провалиться под пол аудитории, лишь бы не видеть страшного профессора, то есть меня.

- Садись, - небрежно махнула одно рукой, другой отодвинула папку на угол стола. Второй раз на эту уловку не попадусь.

- Что же, я думаю, мы с вами познакомимся и без списка.

Староста шумно выдохнул, и первым подскочил с места:

- Я Грегори Шат, факультет целительства, третий уровень магии.

Ничего себе! На первом курсе и уже третий уровень? У парня богатый потенциал, если не забросит учёбу в угоду таким, как Мика.

Записала его в свой собственный список, и стала поочерёдно поднимать остальных студентов. На саму лекцию осталось совсем немного времени – радовало только то, что они заинтересованно слушали краткие заметки из истории нашего государства. Воодушевившись маленькой победой, попытала счастье:

- Если у кого-то появится желание написать небольшой доклад на тему самых курьёзных случаев из прошлого, я была бы рада его послушать.

Стимул так себе – куда бы весомее звучало «тому поставила бы зачёт автоматом», но, увы, такой властью я не наделена. Пока что.

Когда аудитория опустела, и я осталась одна, не смогла сдержать довольную улыбку. Пожалуй, впервые за последние дни у меня появился весомый повод для радости – искренней и незамутнённой. Правда, улыбка тут же померкла, стоило вспомнить про папку, что сиротливо лежала на столе.

Чем же я так не угодила Мике, что она подговорила Грегори на подлость? Или она за мой счёт решила устроить себе бесплатное развлечение? Что же, сама напросилась.

***

К тому моменту, когда двери распахнулись, и в мои владения стали подтягиваться студенты третьего курса, я хорошенько обдумала план действий. Как бы там ни было – чесоточный порошок, это слишком жестоко. Бывали случаи, что пострадавшие раздирали кожу в кровь, но куда опаснее, если хотя бы капля этого порошка попадёт на слизистую глаза. Можно ослепнуть и никакое магическое лечение не способно исправить это.

Вряд ли Мика думала о том, что делает. Да что там, студенты редко отдают отчёт в собственных действиях, особенно когда это касается пресловутых шуток. Главное ведь повеселиться, остальное не имеет значения.

Ребята, заходя в аудиторию, бросали на меня кто любопытные, кто насмешливые, кто жалостливые взгляды. Последних было меньше всего, но радует, что они вообще присутствуют. Значит, не все безгранично преданы Мике.

Девушка явилась со своей свитой после трели звонка. Окинула меня злорадным взглядом, потом, не стесняясь и не таясь, произнесла:

- Профессор, что же вы среди лекции бросаете своих студентов? - голос полон притворного сожаления.

Позволила себе холодную усмешку:

- Уверяю вас, такого больше не повторится.

Фыркнула в ответ, недовольно передёрнула плечами. Она же, наверняка ждала, что я буду бледнеть и краснеть, вспоминая её шутку, но тут ей не повезло.

Все студенты на месте, можно начинать. И только я собралась озвучить, чем сегодня мы будем заниматься, как в дверь робко постучали. Не дожидаясь моего разрешения, в аудиторию заглянула та самая мышка – Одри.

- Извините, профессор, можно войти?

Так значит, все виновники той драки, за исключением темноволосого парня, учатся на третьем курсе? По внешнему виду мышки и не скажешь – худая, невысокая, с огромными очками на пол лица и детскими ямочками на щеках, я подумала, что она первогодка.

- Можно.

Девушка прошмыгнула мимо меня, уселась на своё место и приготовилась слушать.

Глава 10

В свой законный выходной я планировала провести так: поспать до полудня, прогуляться по территории академии, почитать какую-нибудь книгу – словом всё то, чем занимаются обычные люди для своего удовольствия. Но «грандиозные» планы разрушил оглушительный стук в дверь.

Всё ещё лёжа в кровати, нахмурилась. И кому я понадобилась? Ведь стрелки часов едва-едва добрались до девяти. Стук повторился вновь, настойчивее, выдавая нетерпение посетителя. Встала, запахнула халат и, накинув на плечи тёплую шаль, вышла из спальни в кабинет. Немного постояла и только потом открыла. На пороге оказалась Тильда с широкой улыбкой.

- Мы идём в город, сегодня ярмарка! – огорошила вместо приветствия, и, не дожидаясь приглашения, вошла в комнату.

- А ничего так, миленько, - прокомментировала, плюхнувшись на стул.

Я же замерла на месте, не зная смеяться или плакать. Её непосредственность сбивала с толку, обескураживала, забавляла и раздражала одновременно.

Удручённо покачав головой, закрыла дверь.

- Во-первых, светлого утра, а во-вторых, ярмарка – это, конечно же, хорошо, но у меня другие планы на сегодняшний день.

Стараясь выглядеть эдакой невозмутимой дамой, что ведёт беседу с нерадивой ученицей, плотнее запахнула шаль и медленно прошла к окну.

Тильда мою невозмутимость не оценила, заливисто рассмеялась, хлопнула в ладоши:

- Валяться в постели до обеда и почитывать книги, сидя у окна?

Эм… Я даже растерялась. Как у неё получилось так точно угадать?

- Угадала! – тем временем продолжила потешаться девушка. – Ну это же скучно! А ярмарка – весело!

Для кого-то скучно, для кого-то нет. Набрала в грудь воздуха, готовясь отказаться, но меня перебили:

- Возражения не принимаются! – небесно-голубые глаза загорелись решимостью, а пухлые кукольные губы сжались в тонкую линию.

Я пыталась придумать стоящие отговорки, но каждую из них Тильда с лёгкостью отметала. В итоге сдалась. Да и вспомнила о разбитой чашке, об одолженном комплекте постельного белья, об отсутствии штор на окнах, и какого-нибудь коврика для ног перед дверью.

Улица встретила нас ярким слепящим солнцем, так что глядя на белые листья деревьев и кустарников, я то и дело прикрывала глаза. Легкий ветерок тут же растрепал наскоро сооружённую причёску, пришлось вовсе распустить волосы. Они тяжелым покрывалом легли на плечи.

- Ничего себе, - завистливо протянула Тильда, - и ты такую красоту прячешь?

Я только ухмыльнулась в ответ, пожав плечами. Красоту или нет, но если не заплетать, то они будут только мешаться. В подтверждение моих мыслей, непослушные пряди взлетели вверх и залепили мне взор.

- Ты обещала мне рассказать, что сейчас носят в столице!

И то, что я вовсе ничего подобного не обещала, девушку не интересовало.

Да и что я могу рассказать о моде? Что женщины носят платья и шляпки, а мужчины – наглухо застёгнутые камзолы и брюки. И то, я не уверенна, что это так – в столице мне редко доводилось покидать стены академии. Всё свободное время проводила в лаборатории или библиотеке.

- Ну-у-у… то же, что и здесь, - пробормотала неуверенно.

Действительно, чем существенным могут отличаться столичные наряды? Разве что цветом, возможно фасоном, но как платье ни сшей, оно же останется платьем, не так ли?

- Как это «то же, что и здесь»? – возмущённо передёрнула девушка. – Хочешь сказать, что ты модой вообще не интересуешься? Совсем-совсем?

- Совсем, - в извиняющемся жесте развела руки.

Думала, на этом тема исчерпает себя, но нет, Тильда уверенно произнесла:

- Разберёмся.

И мне от её решимости стало немного не по себе – с чем это она разбираться собралась?

Мы обогнули основное здание, прошли мимо неогороженного стадиона, оборудованного старенькими снарядами и очень слабым защитным полем, свернули к теплицам с запотевшими стенами и через высокую калитку покинули учебное заведение. Узкая тропинка, извиваясь между пушистыми кустарниками, уходила вниз по отвесному склону. Туда, где город укрылся от любопытных глаз между двух высоких гор с белоснежными шапками снега на вершинах.

Когда только приехала, после двух утомительных дней пути с вялым интересом осматривала улочки Монтайна, так что теперь с живым любопытством отмечала ровные ряды домов, высокие смотровые башни, остроконечные пики единственного на весь город храма, небольшой парк, выделяющийся белым пятном на фоне серых, коричневых и тёмно-зелёных крыш. Конечно, до красот столицы далеко, но, тем не менее, Монтайн обладал собственным шармом, присущим северным районам страны – маленькие арочные окна с искусственными колоннами и диковинными статуями животных; несуетливая размеренная жизнь; и воздух кристально чистый, так что даже кружится голова.

- Скучно у нас, - восхищение прервал тихий голос Тильды.

Обернулась – девушка недовольно морщилась, будто совсем не видела расстелившейся перед ней красоты. Набрала в грудь воздух, чтобы возмутиться, но передумала. До поступления в столичную академию я тоже считала, что солнечный Рэмот самое скучное место на свете, это потом, когда появилась возможность сравнить, научилась ценить его.

- Зато спокойно, - вновь окинула взглядом город и слабо улыбнулась.

Спокойно – очень точное слово. Мне совсем не помешает научиться спокойствию у этого городка.

Несмотря на расстояние, мы довольно быстро спустились по тропинке. Петляя между домами, оказались на торговой площади, где тишина и спокойствие канули в лету. Рядом с повозками, вагончиками, лавками толпились горожане – спорили, пытаясь сбить цену, охали, вздыхали, но шли на уступки и приобретали разномастные товары. Продавцы во всю зазывали новых покупателей, не скупясь на льстивые речи и восхваление своих изделий.

Глава 11

Разбирать покупки не стала – смотрела на коробку и свёртки, испытывая глухое раздражение. Простая прогулка обернулась сущей катастрофой. Зачем я приняла приглашение на ужин? О чём я могу рассказать? О том, сколько капель необходимо для одного из экспериментальных зелий? Как нужно хранить реактивы? Или как вывести яд из организма с помощью магии?! О чём?

Опрометчиво и несказанно глупо.

Ещё и Райт со своими издевательскими речами. Будто девушка в принципе ничего не может знать, помимо модных тенденций этого сезона! Что за чушь?

Сама теряюсь, что меня больше рассердило – маячивший на горизонте ужин или подначивания профессора. Хотя, если подумать, второе задевает сильнее.

Шумно выдохнула, нехотя поднялась и направилась к шкафу.

***

Вечер я всё же провела за чтением книги. Правда до этого сходила в столовую, набрала с собой разной снеди, и только потом, заперлась в комнате, не желая больше никого видеть.

А на утро, оставив все переживания и плохое настроение в прошлом дне, взялась за обустройство собственного гнёздышка.

Коврик занял полагающееся ему место у двери, полотенца и постельное белье – полки в шкафу, и в ванной, чашки – тумбочку у стола, туда же поставила вазочку для сахара. Заменила потрёпанные пододеяльник, простыню и наволочку, а сверху постелила светло-зелёное покрывало, которое тоже приобрела вчера.

Развернула последний свёрток и нахмурилась. Там лежали шторы для спальни, и если в кабинете их повесить не составило труда, то, как тут дотянутся до карниза – загадка. Со стула мой рост не позволит, да и с подоконника тоже. А подвинуть стол самостоятельно просто не хватит сил.

Вот ведь незадача. И к кому обратиться за помощью? Кроме Райта на ум никто не приходит, ну не профессора Проса же просить, в самом-то деле!

И что делать? Дилемма.

А так хорошо начиналось… Остался последний штрих и моя квартирка перестала бы выглядеть как пустотелый аквариум.

Коротко выдохнула, чётким шагом меряя свободное пространство. В любом случае, даже если бы очень захотела обратиться к моему якобы куратору, я не знаю, в какой комнате он живёт. Не буду же я ломиться в каждую дверь? Боюсь, за вопрос – «Где живёт Винс?», близняшки мне этого не простят.

Вышла в кабинет, поправила и без того идеально составленные колбы, банки, и штатив. Переложила стопку конспектов с места на место. Принялась перекладывать книги, как услышала в коридоре уверенные гулкие шаги – и принадлежать они могли только Райту.

Позабыв обо всём на свете (и о вчерашней обиде, и о том, что вроде как просьба прозвучит неудобно), рванула к двери и, распахнув её настежь, столкнулась почти лицом к лицу с профессором.

- Аделия? – первым пришёл в себя.

Задохнулась, попыталась взять себя в руки, несмотря на то, что лицо обдало жаром смущения:

- Светлого утра, Винсент, не мог бы ты мне помочь? – протараторила быстро, пока остатки смелости не покинули меня, испарившись в неведомом направлении.

Удивился, да ещё как – брови взлетели вверх, а глаза стали похожи на два огромных блюдца. Но, тем не менее, совершенно спокойно, деловым тоном, осведомился:

- Конечно, что нужно сделать?

Стараясь держаться так же по-деловому, пояснила:

- Шторы в спальне повесить хотела, - запнулась, - а до карниза достать не могу, - закончила тихо, с трудом выдерживая прямой взгляд и улыбку, что дрожала в уголках его губ.

Кивнул, сделал шаг в мою сторону. Застыл. И я застыла, боясь сделать лишний вздох. Как же сложно, оказывается, просить у кого-то помощи, особенно если этот кто-то не самого приятного о тебе мнения.

- Можно пройти? – всё же усмехнулся, заметив мою растерянность.

Покраснев ещё больше, отошла, пропуская его в комнату.

К смущению добавилась неловкость - совершенно чужой человек рассматривает аккуратные стопки книг на краю стола, шаль, брошенную на стуле, покосившуюся дверцу шкафа из-за которой было видно край полотенца. Моё личное пространство пошатнулось от его вмешательства.

- Скучаешь? – уточнил участливо, но я не поняла вопроса.

Нахмурилась, пытаясь сообразить, что он имеет в виду.

- По зелени, - пояснил тут же, обводя рукой коврик у двери, шторы и чайный сервиз.

Недоумённо моргнула, медленно осмысливая сказанное.

Шторы насыщенного зелёного цвета, края чашек увитые зелёной каймой, да даже коврик для ног, и тот красовался болотной темнотой. А ведь действительно, я неосознанно выбрала цвет, которого мне так не хватало в окружающей природе.

Столица располагалась ближе к югу, зимние месяца не баловали жителей обилием снега, поэтому столько белого, ничем не разбавленного искристого оттенка для меня в новинку.

Усмехнулась собственным мыслям и неопределённо пожала плечами:

- По всей видимости, да.

Винс как-то странно на меня посмотрел, но тут же перевёл тему:

- Где вешать?

Рост профессора с лёгкостью позволил ему достать до металлических крючков со стула, так что ничего двигать не пришлось. А стоило расправить ткань аккуратными воланами, как между нами повисла неловкость.

- Спасибо за помощь, - наконец пробормотала, разрывая настороженную тишину.

Обернулся ко мне в пол оборота, рассматривая незамысловатое убранство комнаты. И этот взгляд почему-то вызвал нервную дрожь, а не привычное раздражение. Никогда не любила, чтобы кто-то так откровенно оценивал МОИ вещи.

- Обращайся, всегда рад помочь, - насмешливый ответ немного разрядил обстановку. – Я пойду?

Кивнула. Проводила до двери, и только оказавшись одна, шумно выдохнула. Несколько долгих мгновений так и стояла на месте, оглушённая стуком собственного сердца.

Вот так… утро. Под стать всем прошлым дням – своевольное и шокирующее.

Глава 12

В моей жизни было не так уж много моментов, когда я пребывала в растерянности, не зная, как лучше поступить. Но сейчас обстоятельства сложились именно так, что обойтись без постороннего совета не представлялось возможным.

А кроме доктора Аттэ пойти мне больше не к кому. После обеда, к которому я практически не притронулась, за что удостоилась пристального внимания главной поварихи – уж не заболела ли я – пошла знакомым путём. Собрала в коробку пирожные, фрукты в молочном шоколаде, два кусочка сладкого пирога и направилась в лазарет.

У двери остановилась, помедлила несколько мгновений. Хочется верить, что после моей глупой выходки мужчина не выставит меня вон. Всё же за его доброту я отплатила откровенной грубостью.

Прикоснулась к металлической ручке кончиками пальцев и тут отпрянула, потому что доктор сам вышел мне на встречу.

В старческих водянистых глазах искрилась лукавая улыбка, как и на обветренных губах:

- Милочка, и долго вы будете стоять на пороге?

Смутилась, чувствуя, как лицо и шею опалило жаром. Подняла вверх руку с коробкой:

- Я… - запнулась, - в общем, вот.

Доктор тут же сдвинул брови и строго поинтересовался:

- Уж не хотите ли вы, дорогая Аделия, чтобы я располнел и перестал пролазить в эти трухлявые двери? М?

Нет, конечно же, ни о чём подобном я не думала, а потому чувствуя, как неловкость испаряется, ответила шутливо:

- Знаете, мне кажется, вам, с вашей идеальной фигурой это вовсе не грозит!

Фраза прозвучала настолько нелепо, будто я не с мужчиной разговаривала, хоть и преклонного возраста, а с какой-нибудь кумушкой, что печётся о своих габаритах, словно о единственно возможном достоинстве. Не удержавшись, сдавленно рассмеялась. Доктор же, стараясь ничем не выдать витающее между нами веселье, произнёс:

- Да? Хм, - задумчиво, - что же, поверю вам на слово.

Он всё же усмехнулся, подмигнул и отступил в сторону:

- Я рад, что вы пришли.

С благодарностью посмотрела на него:

- Я тоже.

Лазарет всё так же сиял чистотой. Запахи гостеприимно распахнули свои объятья, укутывая меня коконом разнообразных оттенков – резких, горьковатых, удушливо-сладких. Но как ни странно, среди этого многообразия я чувствовала себя по-домашнему уютно.

- Как чувствовал – только собирался пить чай! – мужчина привычно хлопнул себя по ногам.

Прежде чем начать разговор, поставила коробку на стол, и смущённо улыбнулась:

- Я бы хотела извиниться…

- Глупости! - перебил меня. – Не стоит даже вспоминать об этом.

Но я продолжила. Мне обязательно хотелось, чтобы этот мужчина понимал меня, и наше тёплое общение ничего не омрачало:

- Стоит. Хочу, чтобы вы знали – я безмерно благодарна вам за доброту, которую вы так щедро дарите мне. И мой поступок выглядел совершенно неуместно. Поэтому я прошу у вас прощения.

Произнесла на одном дыхании.

В ответ он покачал головой, сдвинув белесые брови:

- Я вас прощу, только если пообещаете кое-что.

- Конечно! – согласилась, не задумываясь.

- Хотя бы раз в пару дней приходить ко мне на чай!

Мы рассмеялись, одновременно, рассыпав по комнате перезвон нашего веселья.

А потом пили чай и разговаривали о погоде. О предстоящих холодах, когда с крыш академии будут свисать гигантские сосульки, а сугробы поднимутся выше верхушек деревьев. О колючих ветрах и скрипучих морозах, о слепящем солнце, которое вдруг забудет, для чего предназначены её ласковые лучи. Ещё о предпраздничной суете, что захватит студентов, да и преподавателей в плен и не выпустит до самого окончания Зимней Седмицы.*

- Наверняка, в столице вы никогда и не видели столько снега, - показывая руками размеры предполагаемых сугробов, сокрушался доктор.

Я смеялась в ответ. Нет, конечно, не видела. К празднику в Олате снежинки едва-едва прикрывали серую землю, да и то, совсем ненадолго.

- Вот! Здесь вас ждёт настоящая зима, а не подделка, - казалось, гордость за родные края буквально распирает старика.

Когда осталось последнее пирожное, которое никто из нас не решался взять, Аттэ спросил:

- Как сегодня прошли лекции? Надеюсь, балбесы больше ничего не натворили?

Улыбка тут же сползла с лица. За приятной беседой я успела забыть, о чём именно хотела посоветоваться с мужчиной.

Заметив перемену моего настроения, с досадой покачал головой:

- Так и знал!

Пришлось поспешно ответить:

- Нет, ребята как раз вели себя не плохо, - колкие фразы Мики совсем не в счёт, да и если быть откровенной – подготовленные доклады ребят, особенно от Барри, с лихвой окупали нападки неразумной девицы.

*Зимняя Седмица – прототипом являются Рождественские гуляния. Одна из традиций Северных Земель – всю неделю безудержное веселье с разнообразными играми на свежем морозном воздухе, и полевая кухня – обжигающий ароматный чай, сладости, выпечка.

Не зная, как начать разговор, зашла издалека:

- Доктор Аттэ, я бы хотела попросить у вас совета.

Старик приосанился, блеснув удивлением в почти прозрачных глазах:

- Конечно, чем смогу с удовольствием постараюсь помочь.

Пряча взгляд и комкая в руках подол юбки, пересказала ему наш с Одри разговор. Сейчас он выглядел даже отвратительнее, чем в пустой аудитории, и злость в груди, напоминая костёр, разгоралась всё сильнее.

Как только мой голос стих, растворившись в напряжённой тишине лазарета, мужчина со всей силы ударил ладонями по столу, отчего я подпрыгнула на месте.

- Вот курицы безмозглые! – выплюнул сгоряча. – Да если бы их маменька не ходила у ректора в…

Осёкся, посмотрел на меня. Тяжело вздохнул:

- Нет, вам ни к чему знать такие подробности, - хотя я и без слов поняла, о чём он умолчал. – Скажу только, что сёстры Хрит совершенно незаслуженно занимают свои места.

Глава 13

Я долго сидела, зачем-то вспоминая раз за разом прошедший день – и удачную лекцию, и малоприятное открытие, и откровенно гадкий разговор, и чудесное преображение Винсента. Цепочка событий, подобно снежному кому, разрасталась, заставляя всё больше думать о себе, о прошлом, которое я всеми силами пыталась забыть.

«… - Как вам кажется, профессор, возможно ли довести до ума формулу по восстановлению магии? – нетерпение и радость бурлили внутри, подобно вулкану. Я едва сдерживалась, чтобы не прыгать на месте от счастья, хотя в коридоре, пока неслась в аудиторию куратора, всё же позволила себе несколько раз звонко рассмеяться.

Моё воодушевление граничило с безумием – идеальная причёска растрепалась, рукава некогда белой блузки покрылись тёмно-зелёными пятнами, как и форменная юбка, а глаза, наверняка, горели фанатичным блеском. Но разве же это имело значение, когда я стояла на пороге ТАКОГО открытия?

Молодой мужчина отложил в сторону книгу, затянутую в кожаную обложку, прошёлся по мне насмешливым взглядом:

- Аделия, вы ограбили лабораторию? Вынесли всё, что смогли?

Качнула головой, сделала шаг к столу, и дрожащими пальцами разложила перед ним исписанные листы – с грязными разводами, кляксами, нервно зачёркнутыми буквами и цифрами.

- Я это сделала!

Три слова, простых и ничем не примечательных, для меня стали самыми заветными…»

Руки повисли бессильными плетями вдоль тела, шаль сползла с плеч, предоставляя свободный доступ к оголённой коже лёгкому ветру из приоткрытой форточки. Зябко. Мне бы подняться, захлопнуть окно, а вместе с ним и воспоминания, что пробились наружу так не вовремя, но я осталась сидеть на стуле, обводя усталым взглядом аккуратную стопку листов с тестами, конспекты к новым лекциям и книги.

Как бы я ни хотела, чтобы прошлое осталось там, за много миль отсюда – оно настырно шло следом. Издевательски пускало когти, вспарывая поджившие раны.

Поморщившись от несуществующей боли, заставила себя встать. Ничего, справлюсь, забуду и научусь жить дальше. Благо у меня много насущным тем, которыми стоит забить себе мысли.

***

Первая лекция началась с сонных взглядов студентов и всеобщей апатией – тучи нависли низко-низко, окрасив белый цвет в грязно-серый. И порывы ветра настойчиво стучались в окно, проникая стылым холодом в аудиторию.

Относительно тёплые дни закончились слишком быстро, если верить доктору Аттэ – совсем скоро землю укроет первый снег и на Монтайн опуститься долгая зима.

Вкупе всё это навевало тоску и желание закутаться в шерстяной плед с кружкой горячего чая в руках. Но ни я, ни ребята такую вольность позволить себе не могли.

Пришлось стряхнуть зыбкое оцепенение и нарочито-бодро произнести:

- Сегодня мы поговорим с вами об истории Северных земель.

Должна заметить, эта тема ни у кого не вызвала особого восторга. Первый курс вообще напоминал полуживых мух, что приготовились впадать в спячку.

- Итак, давайте устроим с вами небольшое соревнование?

Слова возымели нужный эффект.

- Разбейтесь на две команды, и те, чья группа укажет больше событий с верными датами, получат… - запнулась, пытаясь придумать достойное вознаграждение, потому что пока отметки «хорошо» и «отлично» по этому предмету явно их не воодушевят. – Тех я раньше отпущу с лекции.

Ребята довольно загудели – это ли ни счастье для студента, раньше покинуть аудиторию и потратить лишние полчаса по своему собственному усмотрению?

Сдержанно улыбнулась и незаметно выдохнула. Жаль, что я не подумала о награде заранее, можно было бы найти что-то более стоящее. Хотя, смотря на то, как каждая из команд пытается отвоевать для себя старосту (по их мнению, самого умного студента первого курса), решила, что они всем довольны.

Наконец, ребята расселись, с готовностью вооружившись ручками.

- Я думаю, полог тишины вам не помешает, - взмахнула рукой, устанавливая между группами невидимую стену. – Друг друга вы не услышите и подслушать не сможете, так что… - посмотрела на настенные часы, что висели над входом, - у вас есть двадцать минут. Приступайте.

Гомон голосов, взвился к потолку, оглушая. Между собой и студентами полог устанавливать не стала – интересно понаблюдать за их коллективной работой. Ожесточённый спор - взмахи руками, и попытка доказать, что именно они говорят дело. Сомнения, рассуждения, вопросы – адресованные товарищам по команде или просто произнесённые вслух, в попытки выудить из воздуха правильный ответ.

Даже дерзкая попытка застать меня врасплох:

- Профессор, а вы не напомните, в каком году была битва под Диарофом?

Рассмеялась, совершенно искренне, и отрицательно покачала головой - хитрец. Впрочем, мальчишка ничуть не расстроился, только подарил обворожительную улыбку и смешливый блеск во взгляде.

Смотря на их рвение (и пусть дело только в возможности сбежать пораньше из аудитории), испытывала удовлетворение и гордость. Пожалуй, в любой профессии важна отдача и одобрение, как бы глупо это не звучало. Вкладывать душу в дело и получать лишь насмешки и безмолвное осуждение, на самом деле больно. Больно и горько.

Записав в журнале тему лекции, отвернулась к окну.

Вспоминая вчерашний разговор с Тианой, нахмурилась. Райту я доверяла, возможно, уверенность эта появилась слишком поспешно и совсем необоснованно, но успеваемость его факультета говорит о многом. Например, о том, что ему не безразлична судьба студентов, а значит – оплошность профессора Хрит не останется без внимания.

Стоило вспомнить о нём, как в дверь негромко постучали.

- Да? – удивившись, обернулась, встречаясь с взглядом Винсента.

- Профессор, можно вас на секунду?

Мужчина приоткрыл дверь, коротко кивнув студентам. Те, кажется, вовсе не заметили его появления. У них имелись проблемы куда важнее, чем визит Райта.