Сталкер. Закрытый колледж

Глава 1

Аннотация

– Так это ты меня пугаешь по ночам?
– А ты разве чего-то боишься? – ухмыльнулся он. – Я всегда считал тебя смелой.
– Боюсь. Таких придурков, как ты. Мало ли чего тебе в голову взбредёт!
– Значит, есть ещё кто-то третий между нами?
– С чего ты взял?
– Ну кто-то же тебя пугает?
– Между нами с тобой нет никого. Между нами нет ничего! Пропусти меня! Я требую!
– Имеешь право, Алиса. Можешь даже закричать, я не против.
Он сделал ещё один шаг в мою сторону.
– Ну что тебе надо от меня? – я уже готова была разрыдаться.
Меня всё достало в этом колледже. Но уехать я пока не могу. Вот скоро закончим одно дело, вот тогда меня уже никто и ничто на свете не остановит.
– Один поцелуй, Алиса. И ты свободна. Ты мне должна. Забыла?

❤️‍#весь мир против меня
❤️‍#сталкер в закрытом колледже
❤️‍#мажоры и лидеры колледжа
❤️#тайная история колледжа
❤️#предатели и настоящая подруга
❤️‍#от ненависти до любви
❤️‍#первая любовь

Глава 1

– Так, так! Все выходим из автобуса. Шустрее, ребята. Дружнее, пожалуйста! Ужин уже давно накрыт.

Тучная женщина орала таким истошным голосом, хоть уши затыкай. Раздражает жуть! И так всем понятно: приехали, значит, надо выходить.

– Так, забираем свои вещи! Вещи сначала! Гордеев, ты не слышишь меня?

Я остановилась. Не хотелось, чтобы эта гневная тётка накинулась на меня. И выставила на всеобщее обозрение. Впрочем, этому Гордееву было на неё плевать. Он что-то напевал себе под нос и внимательно анализировал окружающих.

Он прищурился, когда наткнулся взглядом на меня. С интересом посмотрел почему-то на мои руки. Во всяком случае, мне так показалось.

Я отвернулась и стала рассматривать наш автобус. Ну и кто нам откроет багажное отделение? Водитель исчез, а девчонки выходить не торопились.

Мы добирались сюда почти восемь часов. У всех потекла тушь, разлохматились волосы. Это я такой ерундой не занимаюсь. Собрала свои русые волосы в хвостик, и привет. Зачем косметика, когда ехать целый день?

Ещё бы вот лицо где-нибудь умыть ледяной водой, вообще полегчает. А лучше – душ. Контрастный. Но это совсем уже из области фантастики. Перед сном если только разрешат. По графику, насколько мне известно из буклета, после ужина нас ждёт организационное собрание.

– Ну что застыл, Гордеев! – снова заверещала женщина с явно лишним весом. – Топай, давай, в свой корпус. Нечего на первашей засматриваться.

Парень демонстративно надул жвачку и лопнул её перед самым носом этой бешенной тётки. Она только отмахнулась, как от назойливой мухи, и снова напомнила ему, куда следует держать путь.

– Игнат, не посмотрю, что ты на последнем курсе. Вылетишь, как пробка. Ты меня знаешь. Так, а ты куда? Петров, сумка! Сколько повторять можно-то?! Водителей нельзя задерживать, – тётка хлопнула ладонью по автобусу, который с завидной регулярностью «выплёвывал» парней.

Второй парень, такого же высокого роста, как и Гордеев, лишь передёрнул плечами.

– О, привет, Игнат! – он подал руку первому парню.

– Ромка! Привет! Ого, как ты подкачался за лето!

Действительно, Ромка этот как будто вышел только-только из спортзала. Мало того, что рост под два метра, так и в ширину почти что шкаф. Совсем на студента не похож. Ах да, как сообщила тут всем нервная тётенька, курс у них последний.

– Карманы покажи, – потребовала у Ромки наша смотритель.

– С какого перепугу?

Кажется, никто здесь никого не боится.

– Петров! Я твои вещи лично обыщу. Ты ходить за территорию колледжа больше не будешь. И к девкам лазить в корпуса тоже. У меня последнее китайское предупреждение, Роман. Я тебя предупредила.

Он… обаятельно улыбнулся в ответ. Мол, да что ты говоришь, тётенька. Как занимался грязными делишками, так и буду.

Из правил нашего закрытого колледжа я поняла, что режим здесь не лучше спортивного. И за территорию так просто не выйдешь без специального разрешения. Если только родичи приедут. Или срочная помощь кому понадобится.

– Ну как вы могли на меня подумать такое, Глафира Павловна! Я сама невинность. Я уже исправился.

– Иди уже, чтоб глаза мои тебя не видели, бездельник.

Глафира Павловна, всё ясно. Это, кажется, наша комендантша. Я читала перед отъездом о наших преподах и воспитателях.

Петров, как назвала его комендантша, ещё более любезно улыбнулся и сделал реверанс.

– Во даёт! Молодец! Весело здесь будет, – раздалось у меня над ухом. – Какие симпатичненькие мальчики! Ты только посмотри, Алиса.

Моя попутчица наконец соизволила выйти. Дана, как представилась она в автобусе, уже успела подвести глаза и нанести румяна. Ого, даже юбку короткую нацепила.

Я вздохнула. Да, прижиться здесь мне будет нелегко. Но, говорят, если закончить этот закрытый бизнес-колледж, то дорога в хорошую компанию будет открыта. А мне нужны деньги. Я не хочу зависеть от людей, как моя мама.

Можно, кстати, поступить учиться дальше. Например, в Кембридж. Я уже не говорю про любой наш престижный ВУЗ.

Глава 2

– Ну, а вы что стали? Сумки где?

Я отвернулась и выдохнула, чтобы не гневаться понапрасну, а Дана напротив – стала спорить с комендантшей.

– Мы сюда учиться приехали. Это элитный колледж, между прочим. А вы кричите на меня. Не имеете права. Я вот всё папе своему расскажу.

– Да хоть самому губернатору области. Я работаю здесь целых тридцать лет. Не догадываешься почему, девочка? А? То-то же! У меня тоже есть блат. Ах, ты и слова-то такого не знаешь. Где ваш водитель? – гаркнула Глафира Павловна на нас.

Я всё-таки не выдержала:

– Ну откуда мы знаем, где водитель? В туалет пошёл что ли.

– А ты не груби мне. Как фамилия?

– Плотникова. И что?

– Ааа, мне звонили по поводу тебя, – она подбоченилась. – Предупредили. Хм, я знаю, как таких усмирять.

– Что значит, усмирять? – подала снова голос Дана. – Я всё-таки позвоню папе.

– Ага, когда телефон получишь. А будет это только через две недели. Если будешь вести себя отлично. Договор читай внимательно, – комендантша фыркнула и исчезла за кустами.

– Чего это она? – у Даны глаза были по пять копеек.

– В главную играет.

– Но мы же не заключённые.

– Мы несовершеннолетние. Вот было бы нам восемнадцать…

– И чтобы это изменило? Мне в октябре будет восемнадцать.

– Везёт тебе. А мне только в декабре.

– Вот это да. Только всё равно, что это меняет?

– Меня после Нового года здесь уже не будет.

– Глупая ты. Это же лучший колледж в стране.

Я пожала плечами в ответ, но спорить с ней не стала. Я здесь только потому, что пока не имею права распоряжаться своей жизнью.

Ребята уже исчезли из вида. А наши девчонки-первокурсницы всё никак построиться не могли. Наконец появился водитель. Мы забрали сумки и чемоданы и двинулись к своему корпусу.

Идти пришлось минут двадцать. Хорошо, что по ухоженной территории и по асфальту. Не хотелось тащить все эти пожитки на себе. Голова и так раскалывалась от усталости. Наш корпус, как выяснилось, находился у самого леса. Правда, разделял это кирпичное строение из пяти этажей и высокие ели с соснами двухметровый каменный забор.

Если честно, то здесь было неуютно. За высокой стеной шумели деревья, щебетали птички, играло вечернее солнце в ветвях, а ты ничего этого не видишь. Я вздохнула. Ну что жалеть: всё равно у меня не было никакого выбора.

– Быстрее, быстрее, – снова послышался голос Глафиры, – Плотникова, что так долго?

– А почему сразу я?

– Я тебя главной назначаю по вашему корпусу.

– Я не согласна.

– А здесь никто ничего не спрашивает. Будешь перечить мне, начну снимать баллы.

Точно, я забыла. Здесь всем изначально начисляют триста баллов. Их можно увеличить. Например, оценками. Или участием в конференциях. Или, наоборот, снимут за плохое поведение.

– Снимайте.

– Телефон тогда можешь не получить до ноября.

– Ну и отлично, – солгала я.

Было же понятно, что пользование мобильником здесь будет огромной радостью и отдушиной. Особенно для меня. Мама ко мне, скорее всего, не приедет. Она уже на восьмом месяце беременности. А моему младшему братику два годика. Так что буду здесь одна куковать до зимы. Может, на зимних каникулах попаду домой. Это как отчим решит…

А потом… Если вдруг… ну зайдёт эта учёба, то останусь конечно. Мне образование точно не помешает. Но если вот такие вот Глафиры будут рядом, да ещё прессовать меня, да ну его…

– Гордеев, что ты тут делаешь? Тебя в этом году поселили в корпусе у ворот. Чтобы под камерами держать круглосуточно. Ты в курсе?

– Да в курсе. Я уже и кровать застелил.

Этот тёмный парень-громадина вблизи оказался ещё более симпатичным. Его карие глаза смотрели на меня с явным интересом. Смуглая кожа казалась бархатистой на ощупь. На щеке виднелся крошечный шрам, но это лишь добавляло ему некой таинственности.

– Так и знала. Ведь просила Вадимыча, нужно первокурсниц селить под боком. Нет, ему не хотелось никого тревожить.

Вадимыч – это, видимо, директор колледжа, догадалась я. Дана выступила вперёд и улыбнулась парню. Гордеев же смотрел только на меня. Он возвышался над комендантшей, и ей приходилось задирать голову, чтобы с ним разговаривать.

– Игнат, уйди по-хорошему. Не до тебя сейчас, – почти умоляла она. – Потом будешь с девками знакомиться.

– Ухожу, ухожу, – к моему удивлению, он демонстративно поклонился и исчез так же быстро, как и внезапно появился.

Глава 3

– Ну и что это было?

– В смысле? – я достала наушники из ушей.

– Ты его знаешь?

– Кого?

Я не понимала, что она хочет от меня.

– Парня того симпатичного. Гордеева.

– Нет. Я первый раз его вижу. Как и ты.

– Ага, и поэтому глазки ему строила?

– Дана, я никого здесь не знаю. Ещё месяц назад я и предположить не могла, что буду здесь учиться.

– Поэтому он на тебя так пялился?

– Тебе заняться нечем? Постель вон застилай.

– Ой, ну не хочешь рассказывать, не надо, – фыркнула Дана. – И вообще, я буду у окна спать. Давай меняться.

– Ещё чего, – утомила меня эта дура набитая. – Я здесь сплю. Поняла?

– У меня зрение плохое. Мне свет нужен.

– Есть читалка в конце коридора. И лампы там новые. Я видела.

– Меняйся по-хорошему.

– А то что, папочке позвонишь?

– Плотникова, ссориться в начале учёбы – это как-то…

– Всё, проехали. Я меняться не буду.

Я заправила одеяло в пододеяльник. И стала складывать свои вещи в шкаф, не обращая внимания на ворчание Даны. Заколебала она меня. Все такие умные, чуть что, сразу своим крутым родителям жаловаться бегут.

В дверь постучали:

– Привет, девочки! Я – Марика.

Вслед за тощей девушкой маленького роста в нашу комнату влетела Глафира.

– Так, устроились уже, барышни? Молодцы! Кто здесь Янг Марика? Ты?

– Я, – отшатнулась от неё девушка, которая только что вошла к нам.

– Бельё возьмёшь внизу. На первом этаже в шкафу. Поздно тебя папаша устроил, придётся жить вам втроём. Раньше можно было переиграть по-другому. Поменяться в другом корпусе.

– А почему сразу к нам в комнату? – возмутилась Дана. – В соседней тоже двое живут.

– А ты не видишь, ваша комната самая большая на этаже? Глаза разуй свои, – наступила на неё комендантша, – погляди, какая комната большая. И кровать третья есть.

– Я хочу поменяться с кем-нибудь, – запротестовала Дана. – Тут дышать будет нечем. А у меня аллергия.

– Иди, меняйся, Копылова. Если кто захочет с тобой меняться, а у меня и своих дел полно. Так, через полчаса все внизу в актовом зале. Общий сбор. У меня всё.

Глафира исчезла за дверью, а Марика прижалась к двери.

– Иди, чего застыла? – сказала я Дане. – Может, кто захочет с тобой поменяться. Устроила тут скандал на пустом месте.

Она обвела комнату гневным взглядом и сказала Марике:

– Кровать мою не занимать. Твоя – у входа. Если найду себе место в другой комнате, то тогда делайте, что хотите. Дай пройти.

Марика пропустила её и села на свою кровать. Обхватила лицо руками. Её плечи вздрогнули, но было видно, что она сдержалась.

Я через это уже прошла три года назад. Когда хочется реветь, когда никто тебя не понимает, когда весь мир против тебя. Сейчас просто печаль бывает. И темнота. Но потом ничего, даже иногда весело бывает.

– Эй, ну чего ты там? Не вздумай реветь, – вырвалось у меня.

Мне не хотелось никого утешать.

– Постараюсь, – буркнула она.

Я всё-таки села рядом с ней.

– Ты с братом приехала?

– Да какой он брат… Два месяца знакомы.

– Мамочка выскочила замуж? – я обхватила себя руками.

– Типа того…

– Ну и фиг с ними. Тебе когда восемнадцать исполнится?

– В декабре.

– И мне, – вздохнула я.

– Подруга по несчастью? Тоже брат есть?

– Ага. Только ему всего два года.

– Мама общая?

– Да. И отчим.

– И у меня отчим. А тебе повезло. А у меня вот сводный брат.

– Мартин зовут? – усмехнулась я.

Марика подняла на меня круглые удивлённые глаза:

– Откуда ты знаешь?

– Да ты не пугайся, – улыбнулась я. – Пока выгружались из автобуса, пацаны крутились возле нас. Гордеев и Петров, кажется. А Мартин и Илюха должны были на другом автобусе приехать. Из их разговора…

– Илюха этот… гад ещё тот… – глубоко вздохнула Марика.

– Да я поняла уже. Меня Алиса зовут.

– Очень приятно. А эту как? – она махнула головой на дверь.

– Дана. Нервная она. Всё папочке собирается звонить.

– Да никто ей телефон не даст. Пацаны знают об этом. Тайком часы притащили.

– Ничего себе. Знала бы, и я бы подготовилась заранее. Да у меня времени не было. Решалось всё очень быстро. А ты с Мартином никак?

Глава 4

– У тебя тоже ключа нет? – растерялась я.

– А их разве раздавали?

– Мы сами взяли на вахте. Мой остался в комнате. Уверена, это всё Дана сделала специально.

За спиной послышались шаги:

– Ой, девочки. Вы уже вернулись? А я на ужин ходила. Сегодня были изумительные отбивные.

– Молодец, давай дверь открывай, – без эмоций сказала я.

Когда мы вошли, то сразу ахнули. Все вещи были перевёрнуты вверх дном. Даже нижнее бельё валялось на полу вперемежку с блокнотами и тетрадями.

– Ну и зачем ты это сделала? – я посмотрела на Дану. – Совсем крыша потекла?

– Ты что, Алиса? Зачем мне это? – пожала она плечами, невинно моргая накрашенными ресницами.

– Например, чтобы посмотреть, есть ли у меня доказательства, что я знакома с кем-нибудь из колледжа.

– А у тебя есть здесь знакомые? – прищурилась она. – Я ничего не делала. Успокойся уже! Мои вещи тоже разбросаны, если ты это заметила, – закричала Копылова.

– Ага, только не так беспорядочно, как у нас с Марикой, – заметила я и нахмурилась.

Марика побледнела и стояла молча. Кого же мне она напоминала? Какую-то актрису из фильма. Нет, просто её внешность была необычной. Раскосые глаза и смуглый цвет кожи выдавали азиатские корни в её роду.

Дверь в нашу комнату снова отворилась:

– Это что ещё за новости? Вы зачем это натворили?

Глафира пришла как по заказу. Или по доносу.

– Кто это сделал? – не думала, что у неё такие злобные глаза. – Кто это сделал, повторяю свой вопрос?

– Мы не знаем, – ответила я. – Вышли за бельём, а вернулись… и вот, пожалуйста, – развела я руками.

Дана, как и Марика, стояла не живая не мёртвая. Видимо, поняла, что выйти сухой из воды никому не удастся. Тут же везде камеры. Можно будет вычислить, кто и когда заходил в комнату.

– Хорошо, не хотите по-хорошему, будет – по-плохому, девочки. По одной в мой кабинет, – сверкнула она снова глазами, предвкушая наше наказание.

– Подождите, пожалуйста. Это мы… мы сами разбросали, – тихо промямлила Марика. – Искали… ручки. Вот, – согнулась она и подняла карандаш. – Вот, смотрите, нашёлся.

– Карандаш? Ладно. Вы все лишаетесь звонков и телефонов до ноября.

Я усмехнулась. Меня же уже сегодня лишали, кажется.

– А ты не смейся, Плотникова. Вас, дурочек, без ваших соцсетей ох как ломать будет. Знаем, проходили уже, – ликовала комендантша.

– Это мы посмотрим ещё, – огрызнулась я.

– Вы не имеете права! – выступила вперёд Дана. – Вы можете забрать телефоны у нас. Но не давать звонить родителям не имеете никакого права!

– Да что ты говоришь, Копылова! Отсюда уже никто не выйдет прежним. Вы не подумали, что ваши родичи в курсе происходящего. Не зря они вас сюда отправили. Хороших девочек посылают учиться в другие заведения.

Меня терзали смутные сомнения: она вообще имеет право работать с детьми? Грубая какая-то. И словечки у неё…

– Хорошо, мы согласны с наказанием. Можно мы уже пойдём на ужин? – спросила я спокойным голосом, хотя внутри меня всё бурлило.

– Нет! Через пять минут собрание внизу. Придёт директор. И мне неприятности ни к чему. Быстро дружно собрались и вниз. После собрания – уборка. И вы остаётесь без ужина.

– Не имеете права! – не унималась Дана.

– Да что ты заладила, как попугай. Вы должны уметь находить компромиссы. Вы же приехали учиться. И родичи ваши не против, чтобы вас перевоспитать. Связь с общественностью, управление проектами. Вот ваши предметы. Учитесь друг на друге!

Глафира хлопнула дверью и исчезла.

– Нажила проблем? – спросила я у Даны. – И вот зачем это надо было делать?

– Это не я… – она всё ещё стояла как тень.

– Слушай, – наехала я на неё, – ты же не хочешь, чтобы нас проверяли? Правда?

– Отвянь, – она стала складывать свои вещи в тумбочку.

Вот же дура какая! И не созналась!

– Марика, давай я тебе помогу, – предложила я зачем-то.

– Девочки, а давайте не будем ссориться, – Копылова ожила и ловко наводила порядок.

Мы с Марикой промолчали.

– А знаете, кто был на ужине? – Дана, кажется, покраснела. – Тот мальчик красивый. Игнат.

– Поздравляю тебя, – ответила я.

– Марика, а это правда, что Мартин твой брат? – Копылова решила, что мы её простили.

– Сводный.

– Как круто! Познакомь меня, а?

– Сама знакомься.

– Ой, ну и ладно! Скучные вы. Выходим уже, клуши. Не хочется, чтобы из-за вас и мне влетело. Убирать потом будем.

– Вот ты и уберёшь, раз развела здесь бардак, – предупредила я Копылову грозным голосом. – Идём, Марика.

Глава 5

– Добрый вечер, первый курс! Меня зовут Аким Вадимович. Я – директор нашего колледжа, – вещал мужчина лет сорока с трибуны на сцене.

Рядом с ним сидела Глафира и ещё какие-то незнакомые тётеньки. Сначала нас поприветствовали. Тётеньки по очереди поздравили нас с новым учебным годом и поступлением в колледж.

Потом поднялась со своего места тощая-претощая женщина лет пятидесяти и стала нам зачитывать правила поведения и быта. Кое-что уже было в рекламных буклетах. Но тут появились некоторые нюансы.

– Это зам директора по воспитательной работе, – прошептала мне Марика.

– Очень заметно, – ответила я, разглядывая её строгую причёску.

– Мартин с Ильёй обсуждали всю дорогу её фигуру.

– Есть что обсудить. У неё пожизненная диета? Ей же лет пятьдесят?

– Тридцать восемь…

– Так, тишина. Значит, живём по чёткому расписанию. В десять часов вечера отбой.

По залу пронёсся недовольный гул.

– В шесть часов утра подъём, – повысила голос зам директора.

– Ууу… – снова прогудела толпа. – Ужас!

– А что вы хотели? Дома было не так? Привыкнете. Станете высыпаться, лучше соображать.

– Ну конечно, – раздавалось из толпы. – А когда нам тогда учиться?

– Ну уж точно не по ночам, – заметил директор. – Расписание установлено давно. Работает годами. Показывает отличный результат. И никто ничего ради вас менять не будет. Подъём ранний, зарядка двадцать минут. Если погода отличная, то занимаемся на улице. Если дождь, то – в холле ваших корпусов.

В нашем корпусе собрали почти всех первашей, потому что здесь есть актовый зал. А так все студенты разбросаны по территории. Некоторых, которым не хватило места, ко второму курсу подселили.

– Дальше – утренний туалет, завтрак в семь пятнадцать. Просьба не опаздывать. Иначе до обеда не протянете. Выход за территорию колледжа, как вам известно, запрещён. Купить ничего нельзя. Да и негде. Магазины в ста километрах отсюда. Занятия начинаются в восемь утра. Учебные корпуса у главных ворот, как вы, наверное, уже заметили.

Но если было бы всё так плохо, разве сюда возвращались бы совершеннолетние студенты? А их вон полно, ещё и на нервы действуют нашей главной комендантше. И второй курс, и третий. Значит, это место чем-то притягивает?

– До обеда, это понятно, все учатся. Обед в два часа. В одиннадцать второй лёгкий завтрак. Полдник и ужин в ваших карточках. Повторяться не буду, детали сами изучите. Суббота – спортивный день.

– А физра? – долетело с задних рядов.

– Как положено. Три раза в неделю. Есть бассейн.

– Ого. Так много, – разочаровались девушки на первом ряду.

– А что тут насчёт баллов? – кто-то снова выкрикнул с задних рядов. – В проспектах не совсем понятно написано.

– Тише, тише! – успокоила студентов женщина. – Как вы уже знаете, у всех есть личный кабинет.

– У нас нет мобильников, чтобы войти в эти кабинеты, – продолжали раздражённо возмущаться парни.

Это правда, мы мобильники сдали ещё перед посадкой в автобус. И даже прошли через арочный металлодетектор. Вариантов не было. Но Марика сказала, что ребята часы пронесли. Посмотрим, что из этого выйдет.

– В нашем компьютерном классе и в библиотеке по паролю и логину нет проблем зайти в личный кабинет в свободное от занятий время и проверить свой баланс.

– Баланс, хм… – за моей спиной возмутился ещё один парень. – Назвали ж как это дело…

– Изначально всем даётся по триста баллов, – старалась перекричать студентов зам директора.

– Ольга Денисовна, а не снять ли всем по пятьдесят баллов прямо сейчас, – предложила комендантша.

В зале тут же воцарилась тишина. Тётеньки за столом радостно закивали. Вот вам, нарушители дисциплины.

– То-то же! – радостным голосом воскликнула Глафира. – Не забываем про мобильники. Звонить родителям или любому своему родственнику можно раз в неделю вечером в рабочие дни или в выходные. В специальных комнатах. Время разговора сорок минут. Всё строго регламентируется и отслеживается.

– Жесть! – возмутилась девочка, которая сидела рядом с Марикой. – Вот это условия. Ну я покажу своему папочке. Куда он меня отправил?

– Говорят, – заметила я, – все родичи в курсе этой воспитательной колонии.

– Опять? Ну сколько можно болтать уже? – взъелась Глафира. – Всё, всем минус пятьдесят.

– Ооо… тише вы… да хватит, вы же видите, что происходит… – раздавалось то тут, то там. – Сейчас все баллы поснимают.

Ольга Денисовна подняла ладонь и сказала:

– Пятьдесят много, Глафира Павловна. Пока ещё не привыкли ребята, что нужно себя сдерживать. Дисциплина так себе, конечно. Ничего, перевоспитаем. Для начала снимем всем по десять.

– Ууу… – возмутился зал.

– Ещё десять, – строгим голосом предложила Ольга Денисовна. – Нормально? Вот и отлично.

Воцарилась тишина. Было слышно, как шелестит листва на улице.

Глава 6

– Эй, куда топаешь, малая?

Я шла по пустому коридору, когда меня кто-то грубо дёрнул за плечо.

– Больно же! – возмутилась я.

Ааа, это вездесущий Игнат. Полумрак какой-то во всём учебном корпусе. Чего это директору на ночь глядя захотелось вызвать. Здесь экономят на электричестве?

– Меня директор вызвал. А ты что здесь делаешь?

– Тоже был у него. Я управляющий нашего молодёжного объединения «Заря».

– Секта что ли? – засмеялась я.

– Смейся. Тебе всё равно придётся вступить и мне подчиняться.

– Да что ты говоришь? Не дождёшься.

– Посмотрим, – он, мягко улыбаясь, изучал меня своим взглядом так открыто, что мне стало не по себе, словно я была выставлена напоказ. – Кстати, чего ты идёшь к Акиму Вадимычу? Уже так быстро успела накосячить?

– Не твоё дело.

Он неожиданно одной рукой толкнул меня к стене, а второй ухватился за моё плечо.

– Слышишь ты, тощая! Борзая, да?

Я – да, очень тощая. И ростом не вышла, всего метр шестьдесят. Борзая? Пожалуй. Жизнь заставила, это не я такая.

– Отвали, придурок, – я вырвалась, ударила его по коленной чашечке и пошла себе дальше.

Но не тут-то было. Игнат догнал меня и снова прижал к стене. В этот раз он навалился на меня всем телом.

– Таких как ты, мы быстро ставим на место. Не зарывайся, Алиса. По-хорошему прошу. Со мной надо сотрудничать.

– Ещё чего! Пусти!

Ему пришлось склонить голову, чтобы приблизить своё лицо ко моему. У него рост под два метра, ко мне сложно подстроиться.

Он просканировал меня ещё раз глазами и добавил:

– А ничё такая мордашка у тебя. Я сразу тебя выделил возле автобуса.

– В голове у себя выдели мысли нормальные, идиот. Мне уже начинать кричать?

– Что предъявишь?

– Гордеев, не много ли ты на себя берёшь?

– А ты мне нравишься, – он криво усмехнулся, растягивая губы. – Прогуляемся вечером? Скоро все улягутся. Погодка хорошая.

Ага, так и знала: правила писаны не для всех.

– Ты забыл? У меня предъява тебе.

– Ну, жду, Алиса.

– Первое – лапать себя я тебе не разрешала. Низко. Второе – пока ты вызываешь у меня только отторжение, – на этих словах он отступил от меня, а я глубоко и облегчённо вздохнула. – Научись сначала за девушками ухаживать по-нормальному.

– Ты же сразу брыкаешься, – заржал он.

Ага, задела его. Не знал раньше отказов?

– А ты ничего пока не сделал такого, чтобы мне захотелось с тобой куда-то пойти. У меня всё. Пропустишь или будешь дальше выпендриваться? – я подняла голову, чтобы обратиться к нему, скажем, больше даже нос задрала, чем голову – мне непременно хотелось скандала, так меня бесило всё в этом элитном колледже.

Его волосы были настолько тёмными, в тусклом свете казались чёрными, как уголь. И глаза такие же. Но я заметила – в зрачках успели промелькнуть искорки ненависти.

– Уверена, что хочешь моих ухаживаний?

– Я этого не говорила.

По телу пробежала дрожь от его тона. Пора завязывать разговор. Почему он именно ко мне прицепился?

– Ты сказала, что я пока ничего не сделал. За базар надо отвечать, Алиса.

– Фухх… как с тобой тяжело. Ну зачем я тебе?

По коридору раздались шаги.

– Плотникова, тебя долго ждать? Директор спешит, у него дел по горло. Не успела приехать, уже парни ей понадобились. Учёба в первую очередь! – противный голос комендантши не заставил себя долго ждать.

– Слышал? Учёба! – передразнила я её. – Глафира Павловна! Ко мне Гордеев пристаёт.

Он усмехнулся и сложил руки на груди, с явным интересом наблюдая за развивающимися событиями.

– Пристаёт? И что он такого сделал, Плотникова?

– Прижал к стене. Я спешила к директору, а он… – я наигранно захлопала ресницами. – Разберитесь, пожалуйста, Глафира Павловна.

– Гордеев, ты что творишь? Под монастырь меня хочешь подвести?

– Ой, ну кого вы здесь слушаете, Глафира Павловна? Вы же меня знаете, я муху не обижу.

– В том-то и дело, что я тебя очень хорошо знаю. И отца твоего. Яблоко от яблони, как говорится, – нахмурилась она.

– И что вы мне сделаете? Вы ведь знаете, что папа оплатил полностью замену окон на первом этаже.

– Это ничего не меняет. Сделаю, если понадобится. И не на таких управу находили. Минус пятьдесят баллов, Гордеев.

– За что это? У вас нет доказательств, что я обижал Плотникову.

– У тебя на лице всё написано.

– Это против правил.

– Минус сто баллов, Гордеев.

Глава 7

– Да, заходи уже, – пнула меня в спину комендантша. – Директор ждёт тебя целый час.

– Можно?

– Входи, Плотникова. Задерживаешь меня.

– Извините, я не знала, как к вам пройти. Не знакома с территорией.

– Присаживайся, Плотникова. Ну, рассказывай.

– О чём это? – удивилась я.

– Ну что ты там протестуешь? Глафира Павловна жалуется на тебя.

– А… вы про это. Я не хочу быть главной по корпусу.

– В нашем колледже не обсуждаются назначения. Ты знала об этом? Ты должна гордиться, тебя выбрала комендант.

– Я вообще не хочу здесь учиться. Понимаете это?

– А что ты хочешь?

– Хочу строить свою жизнь самостоятельно. Так как я хочу.

– Ты ещё молода, чтобы выбирать.

– Мне вообще тема управленца не интересна.

– А чем ты хочешь заниматься? Поделись, пожалуйста.

– Хочу открыть цветочный магазин и свою маленькую кофейню. Хочу по утрам никуда не спешить. Жить хочу…

Директор улыбнулся:

– Вот поэтому тебе и стоит здесь учиться. Это кажется, что своей кофейней управлять не надо. Ещё как надо. И вопросы разные появятся. И налоговая, и санстанция. И продавцы.

– А здесь этому учат?

– Конечно. И ещё вы учитесь коммуницировать. Ваше поколение совершенно не умеет общаться друг с другом.

– А ваше поколение общается по приказу. Это тоже не коммуникация.

– А что это по-твоему?

– Не знаю. Что угодно… но когда один человек боится другого… в общем, мне так не нравится, – моё настроение здесь, в этом кабинете, падало камнем вниз, с каждой секундой жизнь ещё больше чернела.

– Должна быть дисциплина и железный порядок во всём. Сегодня ты здесь. Значит, должна принять это и подчиняться.

– Это ваша точка зрения. Я с вами не согласна. Как только появится возможность, я сразу уйду отсюда.

– Не думаю, – он заглянул в пластиковую карточку, наверное, это было моё личное дело. – Тебе исполнится восемнадцать в декабре. За это время многое изменится, Плотникова. Поверь мне. Вот здесь, на твоём месте, многие сидели и говорили то же самое. Но не вернулись на второй курс всего лишь человек двадцать за всю мою трудовую деятельность. А у нас только на одном потоке человек двести.

– Пусть двадцать… но не вернулись же, – заметила я.

– Да. Несколько человек попали в колонию. Совершили преступления. Один в больницу, попал под машину и стал инвалидом навсегда. Ему было не до учёбы. Ещё один лечится в клинике неврозов. Сдал парень, не выдержал нагрузки. С одной девушкой нехорошая история приключилась…

– Хватит. Со мной никогда ничего не случится плохого.

Я сказала это так резко, что он осёкся и ненадолго замолчал. Я теперь всегда так делаю. Не позволяю говорить мне гадости. И желать зла. Никому.

– Плотникова, увидим, как всё будет, спустя год.

– Увидим.

– А сейчас ты идёшь к себе в комнату. Ложишься спать. Через двадцать минут отбой. А утром идёшь к Глафире Павловне и делаешь, что она говорит. Берёшь журнал, знакомишься с жильцами вашего корпуса. Ведёшь учёт.

– Я же сказала, что не буду главной по корпусу.

– Будешь! – крикнул он так громко, что, кажется, зашаталась картина за его спиной с непонятным пейзажем. – Не хочешь по-хорошему, будет по-другому.

Он пролистал папку с моим досье, тыкнул пальцем в бумагу и набрал номер на своём стационарном телефоне.

– Руслан Олегович, мы с вами тут беседовали полчаса назад. Да, это снова Аким Вадимович. Тут ваша дочь сидит у меня. Я дам ей трубочку.

У меня сердце громко застучало и провалилось куда-то глубоко-глубоко. Меньше всего я в данный момент хотела говорить с отчимом. У нас с ним сразу не сложились отношения, а теперь и подавно лучше держаться от него подальше.

– Алиса! В чём дело? – с ходу он наехал на меня. – Я должен разбираться с твоим поведением в первый же день твоего присутствия в колледже. Ты хоть знаешь, какую сумму я вбухал в твою учёбу. А ты не ценишь!

– Я не просила вас об этом.

– Говори мне «ты». Ты же моя дочь.

– Это только по документам.

– Алиса! Как можно быть такой неблагодарной. Ты же сама выбрала это место.

– А разве было из чего выбирать?

Про остальные предложенные места обучения я вообще молчу. Чуть ли не трудовые лагеря…

– В общем, если тебя отчислят…

– Я хочу поговорить с мамой.

– Мама лежит на сохранении. Её нельзя волновать. Телефон я у неё забрал. Чтобы тебе не вздумалось жаловаться. Не хватало ещё, чтобы она ребёнка потеряла.

– Больно надо. Сама разберусь тогда.

Замкнутый круг. Вернуться домой не получится. Жить с отчимом, пока мама в больнице… Но почему я не могу не вешать на себя здесь дополнительную нагрузку?

Глава 8

– Алиса, вставай! Зарядка!

– Ох, ты…

Глаза было не разлепить.

– Ну вставай же! Глафира уже весь этаж оббежала. Говорят, всем баллы поснимала, кто в постели.

– Встаю, Марика. Ещё чуть-чуть…

– Вставай!

Я вскочила на ноги, протирая глаза. Как же тяжело после лета сразу вот так вот врываться в осень. И ещё в этом дурном колледже.

Вовремя я подсуетилась, успела даже одеяло накинуть. Дверь отворилась, и в комнату ворвалась комендантша. И когда она высыпается только?

– Так, – прошлась она по комнате. – Почему кровать не заправлена?

– Я как раз ею занимаюсь.

– Ладно. Через пять минут все внизу. Погода отличная, зарядка сегодня на стадионе.

Она вышла, а Дана обречённо спросила:

– Ну почему это происходит со мной?

– Спроси у своих родителей, – фыркнула я в ответ и принялась застилась кровать.

– А чего ты у своих не спросишь? – не осталась она в долгу.

– Да спросила бы… не у кого…

– У тебя же есть мама.

– Мама запала на отчима, а он у нас немного тиран. Маме не до своей дочери. Впрочем, и не до сына…

В груди неприятно ёкнуло. Да чё это я? Раскисла на пустом месте. Я почти что взрослая, а вот Клим совсем маленький. Вот ему по-настоящему сейчас тяжело. Бедный малыш… Чтоб этих неразумных взрослых…

– А ты Марика? – пристала Дана к нашей соседке по комнате.

– А у меня всё как у Алисы. Только ещё сводный брат имеется. Который мне вообще ни разу не родственник. Девочки, побежали, а? – спохватилась Марика. – Уже вон все топочут по коридору. Одни мы остались.

– Да, пора, – натянула я велосипедки. – А ты, Дана, давай, по дороге расскажешь, зачем наши вещи вывернула из сумок?

Она повернулась ко мне и ехидно выдавила:

– Я же сказала вам, это не я.

– Не верю. Если ты думаешь, что мы тебя прикрыли, так это сойдёт тебе с рук?

– Доказательств нет.

– Больше некому, – не уступала я.

– Не нагнетай.

– Ладно. Правда всё равно всплывёт. Рано или поздно.

После того, как мы спустились, нас выстроили в ряд и направили на стадион. Там уже присутствовало неимоверное количество студентов. Гремела музыка и стоял шум. Место для первашей из нашего корпуса было определено возле турникетов.

Я думала, можно будет отлынить. Я и так тощая, зачем мне лишняя нагрузка. Но не вышло, нам дали надсмотрщика. Это был кто-то из старших курсов. Вот же редиска, особенно он ко мне прицепился. Пока я осматривалась, Марика и Дана затерялись в толпе. Может, им удалось избежать тупых приседаний и наклонов? Молодцы, сбежали.

– А теперь – растяжка.

Вот же прилипала какой.

– Слушай, иди вон других поучи. Я занималась хореографией в школе. У меня с этим делом всё в порядке.

– Покажи тогда.

Я хлопнулась перед ним в шпагат.

– Доволен? Вон, в соседнем ряду девочки скучают и тебе глазки строят.

– А мне, может, нравятся твои глаза, – улыбнулся он. – Никогда таких не видел. Мне нравится голубые.

– Отвянь, пожалуйста. Мне не нравятся подкаты.

– А что тебе нравится?

– Учиться люблю, – соврала я.

Он был выше меня, но не настолько, как те ребята, с которыми я вчера познакомилась. Те совсем гиганты. Тоже смуглый, как Игнат. А вот глаза – тёмные-тёмные, даже немного жутковатые. Волосы торчали во все стороны, как сейчас у всех парней модно. А вот одежда у него была довольно забавная: яркие шорты и майка с принтом огня. Хотя, надо признать, ему это всё шло. И ещё у него был какой-то странный говор, как будто с акцентом.

– Хм, молодец. А что ещё можешь?

Он присел рядом и дотронулся до моего колена.

– Руки убрал. Что могу – не для тебя. Надеюсь, я понятно изъясняюсь? Или ты у нас заграничный гость? Простой язык не понимаешь?

– Нарываешься, девочка.

– Да что ты говоришь? Побежишь Глафире жаловаться?

– У меня и мои методы есть.

– Ой, где-то я уже слышала.

Разговор явно шёл не в то русло. Как бы я точно не нажила себе врагов раньше времени.

За его спиной неожиданно возникли Гордеев и Петров. Кажется, это ему, Роману Петрову, вчера запрещала комендантша к девкам в окно лазить. Впрочем, какие у Игната могут быть дружки? Как и он сам. Двое из ларца, появились вместе, да ещё и ростом один в один. Только Петров пошире в плечах будет.

– Эй, вот вы где! – крикнул кто-то им издалека.

Такой же гулливер, если ещё не выше. Может, они все из баскетбольной команды?

Глава 9

После холодного душа голова заработала как часы. Осталось только подкрепиться, и тогда я буду чувствовать себя просто отлично.

Столовая находилась в отдельном корпусе и располагалась на двух этажах. Перваши обедали внизу. Наши столы располагались вокруг лестницы, ведущей на второй этаж. И нам было хорошо видно, как старшие курсы поднимались наверх. Явно посмеиваясь над нами. Мол, мы тут уже прижились, а вам до нас далеко. Мы высоко сидим, далеко глядим.

– Марика, а почему ты ничего не ешь? – заметила я.

– Не хочу.

– Ты бледная. Что случилось, пока я была в душе?

– Да встретилась в коридоре с этой знаменитой четвёркой. Они уже возвращались после завтрака.

– И что? – удивилась я.

– Да ничего особенного. Пропускать меня не хотели, пока не появилась Глафира.

– Вот гады какие. Вообще страх потеряли. Надо с этим что-то срочно делать. Второй день в колледже, а такие дела творятся.

– Ничего мы не сделаем с ними. Мне рассказали, что это главные мажоры колледжа. Секретное управление.

– Что за чушь? Я не верю, что такое в принципе возможно. В каком веке живём, забыла?

– Ещё как возможно. Мне девочки со второго этажа рассказали.

– Марика! Девочки, которые дружат с нашей Даной?

– Это ничего не меняет. Парни эти управляют негласно студентами. И им никто не перечит. И мы не сможем.

– Глафире надо сдать этих перцев.

– Ага, потом вот точно не поздоровится, – испугалась Марика. – Это же отморозки какие-то.

– Ты преувеличиваешь. У нас здесь такие же права, как и у них. Наши отчимы тоже, кстати, не лыком шиты. Пусть там никто нас не любит, но сюда нас отправили за немалые деньги.

– Вот-вот. Мой отчим точно станет на сторону Мартина. Он не пойдёт против сына.

– Да подожди ты волноваться заранее. Они, может, имеют в виду молодёжное объединение «Заря». Там – да, заправляет всем Гордеев. Он мне сам об этом сказал.

– Да нет же, Алиса. Объединение это – само по себе объединение. Тут другое… Негласные скрытые вечеринки, неприкосновенные девушки главарей…

– Ахах, – громко рассмеялась я. – Вот же сказки какие! И ты в это веришь, Марика?

– Да тут дичь творится. Ты многого не знаешь. Ещё и колледж закрытый. Приходится общаться со всеми. Иначе не выживешь.

– Ладно. Так, значит, первый – Мартин Савин, твой сводный брат. Правильно я понимаю?

– Наверно…

– Второй – главный наш выпендрёжник.

– Игнат Гордеев, – добавила Марика.

– Ага, он. Третий – переросток-качок Роман Петров. Любитель в окна к девушкам наведываться. Хорошо, что мы на третьем этаже живём. Кто ещё обещает нам сладкую жизнь?

– Илья Круглов, я думаю.

– Вот, мы уже всех знаем в лицо и по фамилиям. А это очень много. Разберёмся по ходу учёбы. Ты, давай, ешь. Силы никому не помешают. Запеканка, кстати, на высшем уровне. Я подожду тебя.

На занятия пришлось буквально бежать. Оказывается, лекция по мировой экономике будет проходить во втором учебном корпусе, который у леса. Этот корпус единственный не у главных ворот. Здесь ещё находятся спортзалы и бассейн.

– Эх, надо было вчера расписание изучить, – посетовала я.

– Надо было.

– Стоять! – дорогу перегородил Гордеев. – Куда, девушки, мчим?

Он был в спортивной одежде. Скорее всего, у них намечалась физра. Поэтому спешить Игнату было особо некуда. Пока там все соберутся на стадионе.

– Дорогу! – я грубо его оттолкнула.

Откуда не возьмись, появился Петров. Он ухмыльнулся и распростёр руки:

– Спокойно, мы только поговорить, девушки.

– Ну говори! – наехала я на него. – Очень быстро!

– Спешить некуда. В этом корпусе только лекции в поточках. Можно и вообще не ходить, – подмигнул он мне.

Марика побледнела, а я всё равно высказалась:

– Вот ты и не ходи. А я буду.

– Ути, ты какая, – заржал Гордеев. – Не зря ты Мартину понравилась. Такая борзая. И очень красивая.

– Он сейчас, кстати, подойдёт, – заверил Петров.

– И что? – сбросила я его руку с талии.

– Поговорит с тобой. Как надо…

– В общем, девочки. Надо вступить в «Зарю», – сказал Гордеев. – И ваше вступление обязательно отметить.

– Что ещё мы должны вам?

– Так ты согласна? – переспросил Гордеев.

– Я подумаю.

– Обещать нужно здесь и сейчас.

– Ещё чего захотел.

– Значит, будете тут стоять. Пока не подчинитесь.

Марика с ещё большим волнением взглянула на меня.

Глава 10

– И как прикажете это понимать, милые леди? Вы где были так долго? Пара уже идёт полчаса.

Строгий мужчина в очках уставился на нас с Марикой.

– Простите нас, мы опоздали, – повинилась быстро Марика.

– Опоздали они, очень просто так ответить. Вы взрослые люди. Мировая экономика этого не прощает.

Ой, ну началось. В школе читали морали, и здесь продолжается то же самое. Жили без этой экономики, и дальше будем.

– Фамилии!

– Плотникова, – ответила я.

– Янг.

– Садитесь. Я передам всё в учебную часть.

Мы хотели подняться повыше в поточке, но препод нас остановил.

– Первый ряд свободен. Или у вас проблемы со зрением, девушки?

Пришлось сесть там, где он нам указал. И писать конспект под его диким взглядом. Чуть судорога руку не свела. Ну зачем это делать, если уже придумали планшеты, флешки и ноуты? Повысить свою значимость? Мы ленивые, скажет он.

Ну так увлеките нас своим предметом. Расскажите так, чтобы стало интересно. Мы же не просто так сюда попали.

В ходе лекции выяснилось, что препода зовут Роберт Аристархович. Вести он у нас будет мировую экономику и философию. Вот же повезло с таким занудой. Ещё и два семестра подряд. Ещё и философия, будь она неладна…

Потом были ещё пары. Иностранный язык и зачем-то снова математика. Но там всё обошлось. Математику я понимаю, а язык сама хочу выучить. В общем, к обеду я уже ничего не соображала. Думала, отлежаться, отдохнуть до вечера, а потом почитать конспект по мировой экономике. Аристархович этот дикий пообещал всем счастливую жизнь на сессии. Охота было ходить к нему по пять раз с пересдачей. Но не тут-то было. В комнату неожиданно ввалилась Глафира.

– Лежишь?! А журналы кто будет заполнять, Плотникова?

– Какие ещё журналы?

– Вставай, лентяйка. Минус десять.

– Да за что это?! – тут же вскочила я.

– Ты главная по корпусу. Я же тебя предупреждала.

– И что делать надо?

Марика с Даной переглянулись. Даже для них это было что-то новенькое.

– Идём. Сейчас будет обход по жилым корпусам. Тебя включили в комиссию.

– В комиссию…

– Да не спорь ты. Надевай свои кеды.

Я спустилась вместе с ней в холл. И сразу отшатнулась. Внизу меня ожидала знаменитая четвёрка. Они-то что здесь делают?

– О, привет, – тут же дотронулся до моего плеча Гордеев. – Рады тебя видеть в нашей компашке.

– А я вас всех нет.

Парни заржали. Ну лошади, ни дать ни взять.

– Плотникова! – рыкнула на меня Глафира. – Будь вежливой! Где тебя воспитывали? В колхозе? Это наши главные по корпусам. А ты, Гордеев, придерживай свои руки. Ишь ты, моду взял!

– Вот и выбрали бы ещё одного парня для главного по корпусу. Я девочка, мне это не интересно.

– Это кого такого? – прищурилась Глафира.

– Лешкова, например. Он активный был на собрании первашей, – вспомнила я.

Ну правда, ну я – девчонка. Парни вон и проблемы быстрее решают.

– Ха, Лешков, – вспыхнула Глафира. – Он уже все баллы свои загнал в минус. Кто ж его назначит, ошибку природы.

Я поникла. Мои явно дела плохи. Сколько времени прошло, а уже втянули меня в общественную жизнь. Чем я ей приглянулась?

А мне это всё не нравится, я не активистка. Ещё, гляди, и в «Зарю» придётся вступить. А следом и в тайную организацию Гордеева…

– Так. Сейчас быстро обходим этот корпус. Делаем замечания, если видим, что не так. И дружно идём в твой корпус, Игнат. Там больше всего проблем. А ты, Плотникова, потом сама обойдёшь все комнаты. И возьмёшь подписи. Чтобы в журнале все до одного расписались за технику безопасности.

– Для этого должен быть специальный человек.

– Вот ты им и будешь, – заржал Савин.

– Молчать! Всем по минус десять.

– А что так мало? – удивился Петров.

– Ну тебе тогда минус сорок.

– Вот спасибо, Глафира Павловна, – поклонился он ей в пояс. – А я думал, вы забыли про меня.

– Петров минус двадцать.

– Запишите, пожалуйста, в свой блокнотик, – парировал он.

– Не волнуйся, я пока старческим маразмом не страдаю.

Я стояла рядом с Петровым. И мне показалось, что он шепнул «пока». Впрочем, могло показаться. У всех у нас, я уверена, проскочило в голове это слово.

Мы поднялись на четвёртый этаж. Прошлись по коридору. Парни постоянно откидывали шуточки, что даже я не всегда сдерживалась. Приходилось улыбаться…

– Тебе идёт, – заметил Петров.

– Что?

– Улыбаться.

– И вообще – ты классная девочка, – добавил Илья.

Глава 11

В корпусе Мартина ничего интересного не произошло. Жили там, в основном, девчонки со второго курса. И перваши, которым не хватило места в нашем корпусе.

Глафира потопталась в холле, отругала вахтёра за исчезновение огнетушителя, и мы потопали в корпус Петрова.

– Роман, – обратилась к нему комендантша, – я надеюсь, что ты в этом году угомонился? Не будет меня директор постоянно таскать из-за жалоб на тебя?

– И не надейтесь, Глафира Павловна, – нагло ухмыльнулся он.

Смелый парень, однако. Скоро без баллов останется. Но в этот раз Глафира только поморщилась. И снимать баллы не стала. Ну конечно, если бесконечно снимать, ничего не останется. Чем тогда давить будет на нас?

– Роман, у тебя как всегда, – возмущалась Глафира. – Ну посмотри, в какую комнату не зайдёшь, сплошные нарушения. Покрывало никто не застилает. Пыль на шкафах, вещи разбросаны.

Теперь я стала понимать, почему Петров так злился. И что значит, кошмарить студентов. Оказывается, здесь должны были за всем следить ребята, которых назначила комендантша.

У них что, проблемы с персоналом? Как в оздоровительном лагере, честное слово. Студенты-вожатые прямо. И работники, опять же, бесплатные.

Да главная цель, поняла я, это то, что студенты-вожатые будут в курсе всех проблем колледжа. И будут – это, наверное, главная мечта Глафиры – доносить на других ребят. Ведь они сами находятся в гуще события…

– Плотникова, вечно ты где-то витаешь в облаках. Тебе всё понятно?

– Да, понятно.

– Что тебе понятно? – разозлилась Глафира. – Повтори, что я сказала. Слово в слово.

– Вы что-то сказали? – удивился Илья.

– Подожди, вот пойдём к тебе, Круглов. Посмотрим, как у тебя дела. Посмотрим, как ты тогда запоёшь.

– Соловей мой, соловей… – пропел Илья.

Глядя на Круглова, Гордеев улыбнулся. Но от его улыбки стало как-то не по себе.

– Вот, говорю, учитесь у Игната, – сказала Глафира. – А Петров не справляется со своими задачами. Хорошо, что курс уже последний уже. Поняла, Плотникова?

– А… я поняла. Надо застилать покрывало, не лежать с книгами в кровати.

– Да, для этого есть учебка, – обрадовалась Глафира чему-то.

Скукотище. И эти ещё… душная четверка. Следят за мной, даже не скрывая своего интереса. Что им всем надо?

– Всё, Круглов, идём к тебе.

Он вышел первым, а я за ним.

– Спасибо, – поблагодарила я всё-таки его за поддержку.

– Не за что. Глафира… она со своими с прибамбасами кого хочешь достанет. И чего она к тебе прицепилась только? Обычно со второго курса кого-то берут. И обязательно парня.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Я никогда не была активисткой. Я знаю, что сюда приходят наши характеристики из школ. Но никто не мог ничего такого написать…

– Здесь не по такому принципу выбирают, – догнал нас Петров. – Может, у тебя папа крутой?

– У меня нет папы…

– Прости меня, – голос Петрова как будто потух. – Я иногда говорю не то, что надо.

– Ничего… – я повернулась к нему и задержала на нём взгляд.

Зелёные глаза снова засветились надеждой. Как и у Ильи. Надо же, взрослые парни. А всё ещё такие мальчишки. Которым, к слову, тоже нужно внимание.

– А как ты сюда попала? – продолжил Петров меня расспрашивать.

– Роман, это длинная история. И тебе её знать ни к чему.

– Ну почему? – возмутился Илья. – Нам просто интересно.

– Вам совершенно не нужно в неё вникать, – осадила я ребят. – Поверьте, вы ничего не потеряете. Лучше потратьте время на что-нибудь более интересное и полезное.

– О чём тут шепчетесь?

Нас догнал Игнат. Он по-дружески обнял нас за плечи, оказавшись между мной и Петровым.

– О Глафире.

– Тётка реально достала уже, – согласился Гордеев и провёл пальцами по моему плечу.

Я сбросила его руку и ускорила шаг.

– Эй, ну что я такого сделал? Стой!

– Чего это она? – услышала я голос Мартина.

Я хотела высказаться, что думаю о Гордееве, но чуть не упала. Да о всех… подкаты тут устроили. Но мне под ноги бросился котёнок.

– Откуда ты такой? – я взяла его на руки.

– Брось, вдруг он заразный, – заявил Игнат.

– Сам ты заразный! Посмотри, какой он милый.

Я стала осматривать котёнка. И то, что я увидела, мне не понравилось. Он весь был в порезах. Шерсть местами была выдрана, и была видна кожа. Сердце сжималось от такого зрелища.

– Плотникова, что здесь происходит? Ты где взяла эту грязь? – гаркнула над ухом Глафира.

– Это маленький беззащитный котёнок.

– Да что ты говоришь! Я сама вижу. Не хватало ещё эпидемии на территории колледжа. Или заразы какой. Брось быстро его на землю.

Глава 12

– А ты кто такой?

– Я – твой друг.

– Ты тоже здесь учишься?

– Да.

Мой спаситель был немногословен.

– Как тебя зовут?

– Нам пока не надо знакомиться. Тебе уже лучше, Алиса?

– Да, всё в порядке.

– Что с тобой случилось?

– Ты о чём?

Наконец ясные мысли заняли свои места в моей голове. Голова больше не кружилась, и мне стало… интересно. Что же это за парень такой за мной следит?

– Я о твоей реакции, скажем так, на трудности жизни.

– Котёнок, он же живой! Трудности здесь ни при чём!

– Хорошо. Засчитано на первый раз. А в прошлый раз что? Разговор с директором взволновал?

Его голос неестественно хрипел. Звучал странно, с надрывом. Но мне всё равно нравился его тембр. Неторопливый, приятный. После всех стрессов в этом колледже сейчас был просто рай.

Я прижималась спиной к парню. Он был заботливым и… тёплым. Мне мерзлячке самое то, что нужно сейчас. Надо бы испугаться, наверно, но не получалось.

– Ты думаешь, меня мог испугать разговор с директором? – я полностью пришла в себя.

– Не думаю. Ты мне показалась смелой. Поэтому и спрашиваю.

– Это из-за Клима.

Он дёрнулся, но потом лишь крепче прижал меня к себе.

– Это твой парень? Вы давно с ним?

В его голосе послышалось волнение.

– Это что-то изменит? Ну… твоё отношение ко мне… – я не могла подобрать слова от непонятного волнения.

– Нет, – ответил он, но далеко не сразу, он явно о чём-то раздумывал. – Нужно будет время.

– На что время?

Эта игра мне нравилась всё больше и больше.

– Алиса, время на то, чтобы ты привыкла ко мне, – прошептал он на ухо так нежно, что мурашки пробежались по коже. – Оценила.

– Что оценила?

У этого загадочного парня приходилось всё вытаскивать клещами.

– Меня оценила, конечно.

– Вот как, – громко рассмеялась я.

– Тише, – он закрыл мой рот своей ладонью. – Не будет хорошо, если нас обнаружат.

– Боишься за баллы?

– У меня их уже и так нет.

Он убрал ладонь с моего лица.

– Ты на третьем курсе? – прошептала я, чтобы его не провоцировать.

Нет, я его не боялась. Хотелось продлить эти тёплые моменты. А то, действительно, найдут нас те, кому не надо.

– Да. Мне остался год.

– Везёт тебе.

– Не переживай. Время летит быстро. Сама не заметишь, как закончишь колледж.

– Я уеду отсюда, как только появится возможность.

– А вот это ты зря.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что. Раз приходится терпеть некоторые неудобства и лишения в жизни определённое время, то нужно воспользоваться предложенными вариантами. Здесь, несмотря ни на что, дают отличное образование. А если ещё удастся сдать кембриджский экзамен, то все страны будут открыты перед тобой.

– Я не хочу здесь учиться… Я думала об этом, о возможностях… Но за эти два дня я поняла: никакое образование не стоит моего здоровья. Мне пора взять себя в руки.

– Может ты и права. Так что это за Клим такой? Ответишь мне?

– Не волнуйся. Это мой братик.

Он, кажется, выдохнул.

– Какие-то проблемы в семье?

– В семье, видимо, их нет. Проблем. Ну раз меня отправили сюда. А вот у нас с Климом – да, нам сложно.

– Сколько лет брату?

– Два годика.

– Совсем малыш. Расскажи.

– Что?

– О семье.

– Папу я своего не знаю. Мама говорит, всё произошло случайно… больше она его не видела, – разволновалась я. – А ещё она снова беременна… А отчим… Он Клима сдал в круглосуточный сад…

– Тише, девочка моя. Не надо. Я всё понял. Мы потом с тобой договорим, – он шептал слова так тихо, что я с трудом их понимала. – Тебе и так хватило сегодня. Долбанная Глафира.

– Согласна. Ещё меня сделали главной по корпусу. И меня это напрягает. Слушай, ты же здесь старожил?

– Нужна помощь?

– Как мне отказаться быть главной? И чтобы баллы не отобрали?

– Тише, – он остановил меня. – Кажется, кто-то пришёл.

– Да, я тоже слышу.

– Вот что, ты только не волнуйся. Уже стемнело. Главное – не шуметь, и мы сможем уйти незамеченными.

– Я совсем не волнуюсь.