Стальная нежность

Глава 1.

— Тебе так повезло! Я даже немного завидую, — призналась Стеша, с любопытством рассматривая шикарный букет, который сегодня утром мне подарил Максим. — Мои все бывшие на такие цветы никогда деньги не тратили. Жадничали. Собственно, поэтому они теперь и бывшие, — подруга закатила глаза.

— Папа меня убьет. Он и так не в восторге из-за того, что я приняла предложение Макса встречаться, — я бережно прижала к груди пышный букет белых лилий и тяжело вздохнула.

— Ну побесятся предки и успокоятся. Всё равно деваться некуда. За таким, как твой Макс, куча девок готовы упадать днем и ночью. А почему нет? Во-первых, красавчик, каких еще стоит поискать. Вон сколько подписчиков на странице в соц. сетях! Почти полмиллиона! Во-вторых, пловец, а это значит, что с фигурой у него всегда полный порядок. Никаких пивных животов и дряблых рук. В-третьих, не глупый. Подруга, это же настоящий джекпот! Такой на дороге не валяется, — Стеша засмеялась и поправила широкую лямку сумки на своем худом плече.

— А еще у него самая обычная семья со скромными доходами. И этот пунктик для моего папы перечеркивает одним уверенным движением все-все достоинства Макса, — я опустила голову и втянула поглубже аромат лилий. Это были мои самые любимые цветы.

— Через несколько лет сделает твой Максик успешную спортивную карьеру и всё у вас будет как надо, — подруга хохотнула. — Агня, отлипни ты уже от своих цветов, наконец!

Я подняла голову и заметив красный сигнал светофора на пешеходном переходе, остановилась. Мы со Стешей возвращались из детского учебно-творческого центра, которым уже много лет владел мой отец. Я бесплатно вела уроки английского для деток-сирот и деток с инвалидностью. Стеша на весь летний период согласилась приобщиться к моей благотворительной деятельности и вела кружок по рисованию. Поэтому по окончанию рабочего дня мы часто вместе возвращались домой.

— Ты совсем не знаешь моего папу. Он никогда не меняет своего мнения. Пусть Макс хоть завтра внезапно станет единственным наследником несметного богатства какого-нибудь далекого-далекого родственника, — я тяжело вздохнула и попыталась сохранить хорошее настроение, но оно, кажется, начало медленно ускользать от меня как песок сквозь пальцы.

— Значит, проблема не только в его материальном положении, — сделала логичное заключение Стеша.

— Оно, скорее, ключевое. Ну а еще папа не любит спортсменов, убежденный, что это больше просто увлечение, чем серьезная профессия.

Загорелся зеленый и мы направились дальше по улице к парковке, где стояла моя машина. Рядом с центром ее нет, а оставлять просто на обочине было не резонно. Да и тратить еще два часа пути, чтобы добраться до штрафстоянки, меня совсем не вдохновляло.

— Тогда можешь отдать букет мне, — Стеша хитро улыбнулась. — Чтобы избавить своего папу от лишнего повода устроить тебе промыв мозгов.

— Нет уж, — твердо ответила я. — Эти цветы будут стоять у меня в комнате. Причем в самой лучшей вазе.

Мы с Максом встречались всего лишь два месяца. Это были мои первые серьезные отношения, которыми я безмерно дорожила. Вопреки негативным настроениям папы, я всё равно решила прислушиваться исключительно к своему сердцу. А оно пело и нежно трепетало всякий раз, когда Макс обнимал меня или целовал.

Мы познакомились совершенно тривиальным образом. В кофейне. Во время очередного обеденного перерыва я зашла туда перекусить и едва не облила Макса горячим кофе. Он тогда сидел у окна, прямо возле центрального прохода. После моего сто первого извинения и сто второго заверения Макса, что всё в порядке, мы как-то незаметно и непринужденно разговорились. В компании Макса я вообще с первых секунд почувствовала себя свободно и комфортно. Мы сразу сошлись во вкусах и взглядах.

Теперь, когда школа давно была позади, а универ я окончила ровно год назад, мне показалось, что настал удобный момент заняться личной жизнью. Мама с отцом придерживались строгого правила, что во время учебы никаких мыслей о мальчиках у меня в принципе не должно быть. В итоге я получила золотую медаль в школе и диплом с отличием — в универе.

Но несмотря на мои очевидные успехи, отец уже успел сформировать свой идеальный портрет будущего зятя. Главный его критерий — хорошо обеспеченная семья. Сразу же за ним следовало примерное воспитание и безоговорочное уважение по отношению ко мне.

Макс был хорошо воспитан и уважал меня. Думаю, именно поэтому он на первом же свидании не потащил сразу в койку. Наши отношения развивались плавно и осторожно. Макс знал, что он у меня первый, поэтому не торопил с сексуальной близостью. Но отсутствие у моего парня внушительной суммы денег на счету в банке автоматически исключило для него даже самую крошечную возможность подружиться с моим отцом. И это существенно усложняло всю мою жизнь.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Стеша и села ко мне в машину. — Не парься. Всё будет хорошо.

Я лишь молча кивнула, но в чудо и вот это «хорошо» не верила. Единственный выход, который я для себя видела — отдельная квартира. Мне была необходима личная территория. И желательно такая, которая не будет проспонсирована деньгами отца. Независимость. Лишь она могла мне помочь обеспечить жизнь, в которой я сама себе стану хозяйкой. Но пока что этот вопрос стоял на паузе.

Во-первых, у меня еще не было стабильной и высокооплачиваемой работы. Во-вторых, съезжаться вот так сразу с Максом я еще боялась. Пусть в моем животе порхали бабочки всякий раз, когда я его видела, но мы пока что были не слишком близки для того, чтобы начать жить вместе.

В очередной раз успокоив себя тем, что это лишь временные трудности, я завела двигатель машины. Ее мне папа подарил в честь успешного окончания университета.

— Не грусти, Агня, — бросила мне на прощание Стеша, когда я высадила ее возле дома. — У меня скоро день рождения. Потусим как следует. Сразу всю грусть развеет.

— А я и не грущу. Просто трезво оцениваю ситуацию.

Глава 2.

Через несколько секунд на улицу вышел и папа. С его появлением мое странное и холодное, как сталь, чувство дискомфорта немного ослабло.

— Девочки, обед уже почти готов! — позвал он нас с Ладой и заглянул в свой смарт.

Я помогла сестре, забрав плед и подхватив свои кеды. Мы направились к крыльцу, и чем ближе я становилась к высокому незнакомцу, тем отчётливей ощущала странную металлическую энергетику, исходившую от него. Этот человек мне совершенно не понравился. Не внешне. Внешне мужчина выглядел вполне привлекательно для своих лет. А на вид ему было лет сорок, не больше. Высокий и широкоплечий. Светло-русые волосы с немного длинноватой челкой были небрежно зачесаны пальцами назад. Обычная белая рубашка с собранными на локтях рукавами. Обычные тёмные хорошо выглаженные брюки, подчеркивающие вполне стройные длинные ноги. Такие ноги вполне могли принадлежать или пловцу или танцору.

Но несмотря на всё это, что-то в нашем госте меня отталкивало. Какой-то холодный металл во взгляде. Или причина крылась в том, что этот самый взгляд был направлен на меня? Обычно, хоть какую-нибудь крупицу информации можно считать с выражения лица человека, но не в этом случае. Он просто стоял рядом с отцом и лениво наблюдал за тем, как мы шли с Ладой.

— Мать уже на стол накрывает, — произнес отец и спрятал телефон в кармане брюк. — Чем вы там занимались?

— Бабочек фотографировали! — охотно ответила Лада. — Но у меня ничего не получилось. Только у Агуси. А еще я вот венок сплела. В прошлый раз он распался, но сегодня, кажется, всё получилось, как надо, — тараторила сестра. — Смотри.

— Молодец, — кивнул папа, посмотрев на результат кропотливой работы Лады.

— Достойно, — сдержанно прокомментировал наш гость и едва заметно кивнул, будто одобряя.

— Дарю, — не растерялась сестра, и протянула венок мужчине.

— Лада, не приставай, — нахмурился отец.

Но гость отнесся к предложению с неожиданным энтузиазмом. Он охотно взял венок и тут же надел себе на голову, немного сместив набок.

— Благодарю. Надеюсь, мне идет?

— Очень, — улыбнулась Лада со всей присущей ей детской непосредственностью.

— Идемте скорее в дом, — поторопил нас всех папа.

Гость вежливо пропустил нас с Ладой вперед. Теперь он с этим пышным венком на голове выглядел немного чудаковато.

Мама на кухне уже во всю хлопотала. Без преувеличения именно кухню можно было смело назвать маминым царством. Здесь всё было расставлено и разложено по схеме, известной лишь ей одной. Помощников мама во время готовки просто терпеть не могла. Эту аксиому я уже ни раз успела усвоить на собственном опыте. А раз уж на ужин у нас сегодня оставался еще и гость, то без приглашения на кухне вообще делать посторонним было нечего.

Мы с Ладой быстро вымыли руки и сели за стол. Мама заканчивала последние приготовления.

— Агния, как дела в центре? — спросила она, накладывая всем по очереди ароматное рагу с курицей.

— Отлично, — ответила я и не стала развивать эту тему, потому что на кухню вошли папа и его друг.

Он уже снял венок, и стальная неприветливая энергетика снова стала острой и неприятной. Мой взгляд на секунду задержался на шее, с правой стороны, кажется, выглядывал уродливый шрам от ожога. Я поежилась и опустила взгляд в свою тарелку. Как бы там ни было, а присутствие гостя спасало меня от очередной папиной тирады, посвященной моим отношениям с Максом.

— Агния у меня работает в детском учебно-творческом центре, — заявил папа, обращаясь к нашему гостю, чьего имени я всё еще не знала.

— Который у тебя под протекцией? — уточнил мужчина.

— Он самый. Сама изъявила желание помогать, представляешь? А младшая на скрипке играет.

— Повезло тебе, Дима, с детьми, — гость глянул сначала на Ладу, затем на меня.

Мне его взгляд совершенно не понравился. Помимо необъяснимой металлической холодности в нем отчетливо улавливалось тихое, непоколебимое высокомерие. Он будто смотрел на всё свысока. Намерено или нет, я не знала.

— Конечно, повезло, — папа улыбнулся и сел за стол.

— Пётр, присаживайтесь, — дружелюбно предложила мама, указав жестом на свободное место, расположенное прямо напротив меня.

— Благодарю, — мужчина сел и разложил у себя на коленях салфетку. — Агния, верно? А чем конкретно вы занимаетесь в отцовском центре? — его голос был спокойным и негромким. Он мне вдруг напомнил тихий шум прибоя.

— Преподаю английский малышам, — тут же ответила я.

— Учились?

— Английская филология, — снова быстро и чётко ответила я и почувствовала себя будто на экзамене.

— Это бесплатная деятельность, я прав? — Пётр посмотрел на моего папу.

— Да.

— Не уверен, что это хорошая идея, Дим. Она должна учиться финансовой самостоятельности, — Пётр с непринужденной аккуратностью поднес вилку с ароматным и горячим рагу ко рту.

— Я зарабатываю тем, что занимаюсь переводами, — заявила я, чуть нахмурившись. — А работа в центре помогает мне в практике.

Мне категорически не нравилось, что какой-то посторонний человек сидел в нашем доме, за нашим столом и делился мнением по поводу меня, хотя его об этом никто не просил.

— К тому же папе, — продолжила я, игнорируя взгляды родителей, — требовался преподаватель английского. Я решила попробовать свои силы. Всем нужен опыт работы, а где его взять, если никто на работу брать не хочет без него?

— Ваш отец мог бы в два счета решить эту распространённую проблему, — в голосе нашего гостя проскользнули скучающие нотки, словно он уже наперед знал всё, что я скажу, поэтому и потерял интерес.

— Я не хочу до старости решать все проблемы с помощью папы, — мой ответ прозвучал резковато.

— Агния, — шикнула на меня мама.

— Дим, ты хорошо воспитал своих детей, — сделал заключение Пётр и едва заметно улыбнулся.

— Агния вся в меня, — с гордостью заявил папа. — Во время первой беременности Виолы нам все говорили, что стопроцентно родится мальчик. Гадали по форме живота и прочей чепухе. Но родилась здоровая и боевая девочка.

Глава 3.

— Малыш, просто переезжай ко мне, — предложил Макс, как только я закончила пересказывать нашу с папой очередную ссору.

Я сидела на подоконнике в кухне и держала двумя руками чашку с остывшим зеленым чаем. Образовавшуюся на несколько секунд тишину нарушало лишь едва различимое бульканье холодильника.

На самом деле, когда я приехала к Максу у меня не было цели просто поплакаться ему в жилетку и переложить весь груз ответственности на него. И давить на жалость я тоже не собиралась. Это слишком унизительно. И манипулировать, чтобы съехаться жить вместе я не планировала. Мне просто было тяжело и плохо. Морально. Я никак не могла понять, в какой именно момент мы с папой так отдалились друг от друга и почти превратились во врагов.

— Рано еще, — я шмыгнула носом и отпила из своей чашки.

— А у тебя есть какой-то определённый тщательно проработанный план с детальными расчетами, сколько нужно встречаться перед тем, как позволить себя поцеловать и так далее? — Макс тихо засмеялся и подошел ко мне.

— Ты решил подшутить надо мной? Знаешь, не самое удачное ты для этого выбрал время, — я посмотрела на него исподлобья.

— Нет, я просто хочу сказать, что ты можешь пожить у меня. В этом нет ничего криминального. Или я должен тебе просто посочувствовать, а потом спокойно отправить обратно домой?

— Не знаю, — я тяжело вздохнула. — У меня уже голова просто раскалывается, — я отставила чашку на край стола и посмотрела Максу в глаза.

Они у него большие и карие. Густые ресницы были красиво загнуты к верху. Наверное, я влюбилась именно в эти глаза. А еще по-мальчишески смешную кудрявую светлую челку.

— Хочешь я поговорю с твоим отцом? Познакомимся поближе. Посмотрит на меня и наконец-то поймет, что я нормальный и уж точно не собираюсь тебе делать ничего плохого.

— Нет, — качнула я головой. — Не нужно. Прошлого раза уже хватило.

Я как-то привела Макса домой. Мне нужно было переодеться после работы в центре, а затем мы планировали погулять по городу. Тогда папа первые увидел Макса и именно с того дня он начал меня терроризировать своими бесконечными нотациями.

Прекрасно зная о том, что папа не привык себя сдерживать в критике, я даже думать не хотела, чтобы снова привести в дом Макса.

— Оставайся, малыш. Во всяком случае, сегодня, — Макс приблизился ко мне и потерся носом о мою скулу.

Я заулыбалась, потому что стало немного щекотно.

— Раз уж все на взводе, то нужно для начала остыть. А там уже посмотрим, согласна? — он посмотрел мне прямо в глаза.

В закатных лучах солнца, что сквозь стекло кухонного окна скользнули по лицу Макса, я увидела изумрудные крапинки.

— У тебя глаза с зеленым отливом, — зачем-то озвучила я свое маленькое наблюдение.

— Только при ярком свете, — Макс улыбнулся. — Так, что скажешь? Останешься?

— Останусь.

Он улыбнулся и на несколько секунд показался мне страшно похожим на Чеширского кота. Не удержавшись, я прикоснулась к этой улыбке солёными из-за слез губами.

После долгого рабочего дня и эмоциональной перепалки с отцом я уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки. Макс любезно выделил мне одну из своих спортивных футболок в качестве пижамы. Хотя при этом пошутил, что она совсем необязательна.

Может, и так. Может, в будущем, но уж точно не сейчас. Мне нравился Макс, но так резко переходить на новый уровень наших отношений я была совсем не готова. Да и момент оказался совершенно неподходящий. Возможно, я мыслила слегка старомодно и девушки в моем возрасте привыкли быть более раскрепощенными. Но так уж я была воспитана и почти сразу же об этом сказала Максу.

Стеша в этом плане оказалась гораздо смелей, прогрессивней меня. Она не видела ничего плохого в том, чтобы провести всего лишь одну ночь с парнем. Без обязательств. Хотя в последнее время ее вдруг потянуло в сторону каких-нибудь длительных и серьезных отношений. Но пока ничего толком не клеилось.

Я же несмотря на свой временами резковатый характер и немного мальчишеские повадки, относилась к интимной близости очень ответственно. Мне не хотелось сделать это просто для галочки. Или по-быстрому на заднем сиденье машины. Как во мне уживались две противоположные натуры, я понятия не имела. Но жить они, кажется, не мешали.

Проснуться в одной кровати с Максом оказалось не так уж страшно, как я себе представляла. Ночь пролетела как одна секунда. Глаза после вчерашних слез немного жгло и явно они были страшно опухшими. Но что удивительно, в остальном я чувствовала себя хорошо. Новый ясный день будто бы обещал, что всё обязательно наладится.

Минут двадцать мы просто нагло провалялись в кровати. И я, и Макс могли себе это позволить. Мы долго и жарко целовались. Пару раз я ловила себя на мысли, что он хотел бы вот-вот перейти к чему-то более серьезному, но я тут же всё прерывала.

— Окей, — Макс перекатился на спину и взъерошил ладонью свою спутанную челку.

— Извини, — неловко пробормотала я.

— Всё нормально малыш. Не зацикливайся, — Макс поцеловал меня в шею и поднялся с кровати, чтобы начать новый день.

Когда мы вместе завтракали я снова мыслями вернулась к проблеме с отцом, которая, к сожалению, не была способна самостоятельно разрешиться за одну ночь. Возвращаться домой совершенно не хотелось. Но меня мучила совесть из-за того, что под перекрестным огнем всегда оказывалась мама. Она разрывалась между мной и папой. Это было неправильно, но уступать я не собиралась из-за отсутствия хотя бы одной внятной причины, почему должна подчиниться и отказаться от своих первых серьезных отношений.

— Оставайся столько, сколько посчитаешь нужным. Только, пожалуйста, прекрати уж мучить свою губу, — Макс улыбнулся мне.

— Прости, — я облизнула губу, почувствовав языком на ее мягкой поверхности неровности, оставленные зубами. — Не могу перестать думать о том, что случилось.

— Тебе просто нужно отвлечься.

— Скоро у Стеши день рождения, — я поковырялась вилкой в своей яичнице. — Не знаю, что она там планирует, но обещает веселье. Можем пойти вместе, если ты захочешь.

Глава 4.

Когда я приехала за своими вещами, к счастью, отца дома уже не было. Облегченно выдохнув, я поднялась к себе в комнату, но мое одиночество долго не продлилось. Мама несколько раз постучала костяшками пальцев по дверному косяку и заглянула в приоткрытую дверь.

— Привет, — коротко поздоровалась я, быстро загружая сумку только самым необходимым.

То, что мама захочет со мной поговорить и тем самым попытаться сгладить острые углы было слишком очевидным, чтобы удивляться.

— И как долго вы планируете играть в «холодную войну»? — в словах мамы я не услышала ни упрека, ни претензии. Только безграничную усталость.

— Пока папа не успокоится, — твердо ответила я и выпрямилась, чтобы заглянуть маме в глаза. — Он несправедлив, и ты это прекрасно знаешь.

— Нет, он просто привык всё контролировать. И сейчас, когда возникли существенные проблемы на работе, папа хочет, чтобы хотя бы в семейной жизни всё оставалось стабильным.

— Мне кажется, что папа просто хочет всё держать в своем железном кулаке. А я категорически с этим не согласна. Я же не бегу с первым встречным в ЗАГС. Я не забеременела и не осталась одна. Макс не имеет плохих привычек, поэтому за мое здоровье вы тоже можете не беспокоиться. Тогда в чем же проявляется эта нестабильность? В том, что Макс не сын какого-нибудь успешного бизнесмена?

— Папа просто волнуется. Думает, что Макс с тобой из-за его денег, — мама вошла в комнату и села на стул возле письменного стола.

— Бред, — я бросила в сумку чехол с наушниками и быстро ее застегнула. — Он просто не может привыкнуть к тому, что я взрослый человек. Я, правда, понимаю, что ему сейчас нелегко. Папа всегда любил свою работу, я это помню еще с детства. Но это же не значит, что свои рабочие проблемы он должен вымещать на мне, или на тебе, или еще на ком-то. Если я могу чем-то помочь, то обязательно сделаю это. Но…

Я обвела растерянным взглядом пространство своей комнаты и взъерошила пальцами распущенные волосы.

— Ты прекрасно знаешь, что я всячески пыталась избегать скандалов. Но последний раз стал уже пределом. В школе я должна была быть прилежной ученицей и общаться только с «правильными» детьми. «Правильные» — это те, чьи родители работали с моим отцом. Никакой косметики, танцев и ночевок у друзей. Хорошо, без проблем, — я раздраженно развела руками. — В то время меня это всё только озадачивало, но я думала, что поступаю правильно. Нужно выучиться и кем-то стать в этой жизни. Но в университете ничего не изменилось. Я даже не имела права сделать такую глупость, как просто перекрасить волосы в другой цвет.

— Тут я с отцом согласна. Вряд ли тебе подойдет платиновая блондинка.

— Мам, да какая разница: подойдет или нет? Это же просто волосы! Я окончила университет с отличием. Нашла работу, помогаю в центре. Мне казалось, что я прошла все возможные экзамены и заслужила дальше самостоятельно идти вперед. Но, кажется, я снова ошиблась.

— Агусь, нужно совсем немного потерпеть. Папа вот-вот продаст центр и всё должно наладиться. Думаю, после этого он станет более сговорчивым. Мы с ним не желаем ни тебе, ни Ладе зла. Хорошее образование очень важная вещь в жизни.

— Я знаю. И… Я очень вам благодарна за это. Я занимаюсь тем, что мне нравится. Занимаюсь благодаря тебе и папе. Но жить всю жизнь под диктовку я не буду. Извини.

Я не привыкла увиливать или лгать. Так уж меня воспитали, поэтому постоянно всё говорила открыто, убежденная, что это может автоматически избавить от вереницы ненужных вопросов.

— Вы с отцом страшно похожи, — глубоко вздохнула мама.

— Гены, — я пожала плечами и подошла к ней.

— Гены, — подтвердила мама и взяла меня за руку. — Я вижу, что ты счастлива.

— Это так, — я смущенно улыбнулась, потому что всё еще было странно говорить о своей личной жизни.

— Возьми машину. Незачем с вещами на такси ездить.

— Это дело принципа, мам. Не сяду, чтобы у папы не возник лишний повод упрекнуть меня.

— Я между вами как между двумя огнями.

— Прости… нас.

Я не удержалась и обняла маму. Такое со мной случалось не очень часто. Не потому, что я не любила своих родителей или стыдилась таких обычных нежных проявлений чувств. Просто это больше про Ладу, чем про меня. С Максом я периодами бывала такой милой, порой даже приходилось принуждать себя, чтобы написать ему нечто по-девичьи ласковое. Пожалуй, это была единственная небольшая проблема в наших отношениях, если не считать папиных претензий. Но в нужный или особенный момент я могла сбросить «броню». Именно такой момент сейчас настал между мной и мамой.

— Деваться мне всё равно некуда, — она тихонько засмеялась и от этого смеха мне сразу стало теплее и легче на душе. — А насчет волос, — мама внимательно посмотрела на мои темно-каштановые волосы, которые я собрала в небрежный пучок. — Хочешь, красься в платиновую блондинку, почему бы и нет? Для меня главное, чтобы ты была здоровой и счастливой. И с папой у вас всё обязательно наладится. Нужно просто переждать бурю.

— Значит, центр всё-таки продается? — спросила я будничным тоном и снова вернулась к сборке вещей.

— Да. Папе сейчас невыгодно работать с ним.

— Получается, мы со Стешей в скором времени будем не нужны?

— Почему? Петр, кажется, не планирует закрывать центр. Ничего, в сущности, в рабочем процессе не изменится.

Я невольно повела плечами при упоминании имени этого человека.

— Понятно. Значит, будем смотреть по обстоятельствам.

В машину я так и не села. Упрямая. Наверное, даже слишком. Порой думая о своей поразительной схожести с отцом, мне казалось, что я действительно должна была родиться мальчиком. Но в женском теле мне было более чем комфортно.

На такси я приехала к Максу. Он помог мне донести вещи. Остаток вечера мы потратили на прогулку по скверу, что был расположен в пяти минутах от дома Макса и совместную готовку. Если всё так пойдет и дальше, то я рисковала привыкнуть к своей новой жизни под одной крышей с парнем, который мне безумно нравился.

Глава 5.

Понадобилось несколько секунд, чтобы услышанный ответ полностью осел в моем сознании. Несмотря на то, что мне уже было известно о планах отца насчет центра, присутствие Петра всё равно оказалось неожиданным. А его распоряжение — тем более. Мама уверяла, что центр продолжит свою работу в штатном режиме. Смена руководства на это никак не повлияет.

— Вот как, — если бы я не держала в руках рисунки, то непременно сжала пальцы в кулаки.

Вдруг возникло странное чувство, словно Петр без разрешения вторгся в мое личное пространство. Снова. Причем сделал он это так спокойно и непринуждённо, будто имел полное право. Возможно, на ужине и не имел. А здесь и сейчас — вполне. Он — начальник начальника. Ну а я… Обычная подчиненная, которая работала бесплатно, потому что сама так захотела. Потому что увидела в этом всём какую-то свою личную великую миссию, что корнями уходила далеко за пределы категории «просто получить опыт работы». Я едва сдержалась, чтобы не скривиться. Такая пошлая расстановка ролей была мне совсем не по душе.

— Продолжайте, — обратился Петр к рабочим и снова посмотрел на меня.

В его взгляде действительно затаился отпечаток высокомерия. В прошлый раз я решила, что мне это только показалось. Нет. Немного квадратный подбородок был приподнят чуть выше, чем требовалось. Руки всё еще оставались за спиной.

Скользнув взглядом по серым брюкам и кипенно-белой рубашке, я снова посмотрела в глаза и твердо произнесла:

— Нет. Сначала я заберу детские рисунки, а потом уже делайте с этой стеной всё, что захотите.

— Продолжайте, — снова повторил Петр и уголки его губ дрогнули в улыбке. Немного веселой, будто его искренне забавляла вся эта ситуация.

— Вы уже переоформили все документы? — я нахмурилась, всерьез мысленно себя уговаривая держаться достойно. Ну не стану же я с кулаками бросаться на постороннего человека. Не настолько уж я и импульсивная натура.

— В процессе, — Петр убрал руки из-за спины и посмотрел на свой смартфон. Ему, кажется, кто-то позвонил, но девайс был переключен на беззвучный режим.

— Вот когда процесс официально завершится, тогда и наводите здесь свои порядки, — мой голос звучал ровно, но враждебность в нем считывалась максимально доступно.

Я не ставила перед собой цели что-то кому-то доказать или показать. Но вот так халатно относиться к детскому творчеству просто не могла позволить. Тем более, что этот центр был полностью посвящен именно детям их обучению, развитию и поддержке.

Петру явно не понравился мой ответ. В его глазах цвета стали мелькнуло что-то такое холодное и недовольное. Мой взгляд на секунду зацепился за шрам от ожога, выглядывающий из-под воротника рубашки. Этот мужчина вдруг показался мне по-особенному отталкивающим и уродливым. Его поступки, взгляды и едва заметные насмешливые ухмылочки искажали в моих глазах вполне привлекательную внешность.

Он ничего не сказал, только сделал короткий жест рукой, чтобы рабочие сворачивали свою бурную деятельность. Поднеся телефон к уху, Петр развернулся и ушел. Мой сердитый взгляд сверлил широкую спину ровно до того момента, пока она не скрылась за поворотом.

Рабочие крепко между собой выругавшись, забрали стремянку и ушли. Я повернулась к стене и начала самостоятельно максимально аккуратно снимать рисунки.

К тому времени, когда день плавно сменился вечером, я уже полностью успокоилась. Целая пачка рисунков, которые удалось спасти, теперь хранилась в ящике моего письменного стола в классе. Стена была полностью отчищена, пусть я и не знала, зачем она вообще Петру понадобилась. Мысли об этом мужчине заставили меня скривиться, поэтому я быстро перенаправила их курс в сторону нашего общего с Максом вечера.

Я уже почти подходила к его дому, когда в наушниках вместо аудиокниги пришло оповещение о звонке. Достав смарт из бокового кармашка рюкзака, я увидела, что звонил папа.

Несмотря на то, что преимущественно я была реалисткой, порой меня охватывала странная, почти что детская наивность. Сейчас со мной случилось нечто подобное. На секунду подумалось, что мы наконец-то нормально поговорим и закроем тему моих отношений с Максом раз и навсегда. Папа не из тех людей, которые постоянно за кем-то бегают. Он придерживается принципа: сами придут, сами предложат. К тому же папа слишком гордый и упрямый для этого. Но если он всё же решается переступить через свою гордость, значит действительно признал ошибку.

Присев на первую попавшуюся свободную лавочку во дворе, я поставила тяжелый рюкзак рядом и поспешила ответить:

— Да, пап.

— Привет.

Мне хватило меньше одной секунды, чтобы по тону голоса отца понять — никакого нормального разговора между нами не состоится. В это короткое «привет» было вложено слишком много колючего холода.

— Что-то случилось? — аккуратно спросила я, всё еще где-то там, в глубине души, надеясь на то, что ошиблась в своих подозрениях.

— Агния, я чем-то тебя обидел? Ответь мне. Честно. Я тебя не растил, не воспитывал, не любил? Чего-то тебе не дал?

— Разве я тебя когда-нибудь в чем-то таком обвиняла? — у меня мгновенно вспотели ладони, а сердце ускорило свой ритм.

Это был не страх, а уже знакомый предвестник, что сейчас я вот-вот вспылю. Через минуту и прямо вслед за папой. Потому что в этой всей проблеме было слишком много несправедливости по отношению ко мне. И я искренне не понимала, почему папа никак не мог успокоиться. Он же сам всегда пытался разделять работу и семью. Одно не должно смешиваться с другим. Для баланса. А получалось так, что папа не просто смешал, но еще и хорошенько всё встряхнул. И теперь гадкий на вкус «коктейль» доставался мне.

— Нет. Во всяком случае, я этого лично никогда не слышал. Но твои последние поступки натолкнули меня на мысль, что я что-то всё-таки упустил.

— Пап, я вообще не понимаю, о чем ты сейчас говоришь.

— Что сегодня случилось в центре?

Я закатила глаза и вздохнула.

Глава 6.

Громкая ритмичная музыка била по барабанным перепонкам. Била так, что временами мне казалось, у меня вот-вот случится сотрясение мозга. Я редко ходила в клубы. Не потому, что они мне не нравились или я мнила из себя меланхоличную героиню из какого-нибудь романтического фильма, где обязательно должен быть кадр у окна, за которым идет унылый осенний дождь. Ну а я определённо должна сидеть у этого самого окна, закутанная в мягкий клетчатый плед с толстенной книгой в руках и чашкой кофе. Нет. Всё было куда банальней. Родители держали меня под контролем и направляли мое внимание лишь в одно русло — в учебу.

Уже на старших курсах в универе я иногда выбиралась со Стешей в какой-нибудь клуб, чтобы немного потусить. Недолго и без спиртного. Спиртное мне и самой никогда не нравилось. Валяться на следующий день с больной головой и похмельем — меня не прельщало. А вот ограничения по времени порой раздражали. Поэтому в типичной для ночных клубов обстановке я каждый раз чувствовала себя, как в первый.

Стеша на свой день рождения пригласила уйму людей. Человек пятнадцать, не меньше, включая нас с Максом. И повела она нас в один из лучших клубов города. Ее мать всё еще спонсировала Стешу. Я не бралась осуждать подругу. Стеша никогда не скрывала, что живет за счет мамы и не стремилась строить из себя сильную и независимую.

Кое с кем из компании Стеши я была знакома, с кем-то познакомилась только сегодня. Должен был еще приехать новый парень подруги, но он так и не появился. Стеша, конечно, пыталась делать вид, что ей всё равно, но я слишком хорошо ее знала. Она много и громко смеялась, но взгляд карих глаз оставался грустным.

Стеша всегда привыкла быть оптимисткой и учила оптимизму меня. Теперь она не могла позволить себе расстроиться, потому что это ни капли не вписывалось в ее образ. Стеша не хотела выглядеть слабой и расстроенной.

Весь вечер Макс был ко мне крайне внимательным. Мои глупые мысли о том, что мы ведем себя так, словно прожили в браке лет десять, моментально исчезли. Просто тот день оказался на редкость провальным.

Всякий раз, когда Макс заботился обо мне даже в таких мелочах, как просто подавал какую-нибудь закуску или убирал за ухо выбившийся локон, я никак не могла сдержать улыбку. Он мне безумно нравился. А еще нравилось то, что его ладонь временами меняла свое месторасположение от моей коленки к талии и обратно. Я видела, как другие парни обращались со своими девушками. Таким внимательным был только Макс.

Стеша часто на нас поглядывала, когда брала со столика новую порцию коктейля. Ее взгляд на несколько секунд останавливался на ладони Макса, что обнимала меня. Странно, но в эти короткие моменты я совсем не могла прочесть взгляд Стеши. Он был то ли сосредоточенным, то ли просто задумчивым.

Музыка продолжала бить по барабанным перепонкам, но я уже привыкла к этим «ритуальным ритмам», что вполне могли унести в нирвану. Если, конечно, повысить градус выпитого.

Все мы много смеялись и общались. Это было именно то, что нужно. Просто отвлечься, просто отдохнуть. Я так и не перезвонила Петру, потому что всё еще была убеждена, что не сделала ни чего из того, за что следовало бы просить прощения. Последующие несколько дней я думала, что мне позвонит отец, чтобы еще раз хорошенько отчитать. Но нет. Он молчал. На быстрое урегулирование конфликта между нами можно было и не надеяться.

Временами я ловила себя на мысли, что возможно лучше склонить голову и просто извиниться перед папой. Маме и Ладе хотя бы станет проще, они действительно между нами, как между двумя огнями. Но в последний момент я тут же себя отдергивала. Я не сделала ничего такого, чтобы заслужить к себе подобное отношение и к тому же за это еще и извиняться.

— Эх, ну и повезло же тебе! — с тяжелым вздохом заявила Стеша, когда мы ушли на несколько минут в уборную.

Я тут же запрятала мысли о своей тяжелой семейной обстановке поглубже в сознание. Не хотелось портить сегодняшний отдых.

— Ты это о чем? — спросила я Стешу и поднесла ладони к крану, из которого тут же автоматически хлынула теплая вода.

— А то ты не знаешь.

Наши взгляды на секунду пересеклись в отражении огромного прямоугольного зеркала с симпатичными тонкими узорами по краям. Я увидела злость и раздражение. Смесь этих эмоций так быстро мелькнула на лице подруги, что я всерьез решила — мне показалось. К тому же освещение в уборной было приглушенным.

— Не совсем, — честно ответила я.

— У тебя такой мужик классный, — Стеша скривилась, словно вот-вот собиралась расплакаться.

Я не могла назвать Макса мужиком. Он был именно молодым парнем. Почти настоящий герой из какого-нибудь до неприличия популярного молодежного сериала. Мужик в моем понимании это кто-то… кто-то… очень взрослый, с легкой небритостью на лице и уверенностью во взгляде. Это кто-то, у кого за плечами уже есть немаленький багаж опыта и полное понимание, что и как он делает. А Максим, как минимум, всегда гладковыбритый и во взгляде у него плясали азарт и некоторая доля ребячества. Но всё это сейчас было неважным.

— Это из-за твоего нового парня? — спросила я максимально спокойным голосом.

— И из-за него, и из-за прошлого и позапрошлого, — Стеша шумно шмыгнула носом и уселась прямо на гладкую мраморную столешницу, рядом с раковиной.

— Кажется, к нам летит метеорит размером с США, — не совсем удачно пошутила я и взяла несколько бумажных полотенец и еще одно для Стеши.

— Почему это? — просто убитым голосом спросила подруга.

— Никогда не думала, что ты будешь плакать из-за парней, — я по-доброму ей улыбнулась и подала полотенце. — Кто угодно, но точно не ты.

— А я что? Не человек, по-твоему? — она еще раз шмыгнула, а затем высморкалась.

— Разве я так сказала? Просто ты… Ты такая свободная и независимая в плане отношений. Это я всё обдумываю несколько раз, иногда даже слишком усложняю. У нас же всё еще ничего не было с Максом, хотя пора бы наконец-то преодолеть эту черту.

Глава 7.

— Руку уберите, — с хмурым видом произнесла я и сжала свои пальцы в кулак.

Петр не послушался, даже наоборот — сжал сильнее. Я почему-то этому совсем не удивилась.

— Агня, всё хорошо? — к нам подошла Стеша и взволновано посмотрела сначала на меня, затем на моего случайного знакомого.

— Да, — я кивнула, продолжая сверлить сердитым взглядом Петра. — Иди без меня. Я чуть позже подойду.

Подруга постояла несколько секунд, а затем всё-таки послушалась меня и ушла.

— Уберите руку, — снова повторила я и на этот раз дернула ею, но Петр даже не шелохнулся. — Меня дико раздражает, когда кто-то вот так хватает.

Уголки его губ приподнялись в улыбке, что так сильно была похожа на насмешку. Меня это возмутило до такой степени, что даже дыхание перехватило.

— Вы издеваетесь?! — вскрикнула я, но мой голос утонул в громких басах клубной музыки.

Неприязнь к этому мужчине резко одним махом побила все рекорды и отметки. Знать его не знала, а он вдруг появился и всё пошло наперекосяк!

— Вам извинения мои нужны или что? — я нервно повела плечами.

Петр потянул меня прочь от лестницы. Мы вернулись на второй уровень и отошли в сторону, чтобы никому не мешать. Мои лопатки коснулись прохладной гладкой стены.

— Дима временами любит перегибать палку, — наконец-то произнес Петр.

Хоть что-то. Иначе его эта молчаливая ухмылочка точно свела бы меня с ума.

— Вы хотите обсудить моего отца? — я еще сильней нахмурилась. Если он позволит себе хоть что-то плохое сказать о папе, я точно ему врежу. Так врежу, что вовек не забудет.

Родители меня хорошо воспитывали и большую часть времени держали в строгости. Но какой-то крошечный мальчиковый ген во мне, видимо, всё же застрял. Поэтому вопреки всем увещеваниям мамы, что девочки не должны драться, я могла надрать зад любому, кто посмел бы обидеть меня или мою семью. А потом спокойно отряхнуть свою красивую плиссированную юбку и пойти дальше.

— Нет, я хочу попросить прощения, — с этими словами Петр медленно отпустил мою руку.

Его слова шокировали меня. Причем так неожиданно сильно, что моя рука с пульсирующей болью в запястье далеко не сразу опустилась, так и зависнув в воздухе.

— Что? — выдохнула я, но Петр всё равно каким-то образом услышал мой короткий вопрос. Может, и не услышал, а прочел по губам или… по глазам.

— Хочу попросить прощения за то, что Дима всё не так понял и зря вас отчитал. Я вас ни в чем не виню и извинений от вас не жду.

— Хорошо, — я зачем-то кивнула, всё еще чувствуя некоторую растерянность из-за нашей внезапной встречи и разговора.

— Конфликт исчерпан? — чуть выгнув одну бровь, спросил Петр, глядя на меня с высоты своего роста.

Он действительно был очень высоким. Я это отметила еще в нашу первую встречу, но как-то не придала значения. А теперь, когда смотрела на него, чуть запрокинув голову, искренне удивилась.

— Да, — я кивнула и облизнула отчего-то пересохшие губы. — Но всё-таки, если что-то не так, простите. Я не намерено.

Если человек шел мне навстречу, я не имела привычки его отталкивать или продолжать конфликт. На одну-единственную секунду Петр мне показался не таким уж и противным типом.

— Тема закрыта.

— Надеюсь, что под вашим руководством центр станет еще лучше и дети с радостью будут учиться и развиваться в нем, — неожиданно я даже искренне улыбнулась.

— Посмотрим. Пока незачем так далеко забегать наперед, — Петр посерьезнел.

— То есть? — немного растерялась я.

— Дети, их развитие и учеба — это всё, конечно, замечательно, — вздохнув, продолжил Петр. — Но если центр будет бесперспективным или не оправдает моих надежд, то на его месте я построю что-нибудь… более прибыльное.

— Прибыльное? — переспросила я, хотя и так всё прекрасно расслышала. — А дети?

— Жизнь — штука сложная и несправедливая. Бизнес есть бизнес, — Петр так просто пожал плечами, будто сказал что-то такое совершенно обыденное и ни капли не жестокое.

В этот момент он как никогда прежде полностью соответствовал своей фамилии. Сталь. Действительно, просто бездушная и холодная сталь. Во взгляде, в сердце, в едва заметной ухмылке.

— Мама меня уверила, что смена хозяина на работу центра не повлияет, — я снова сжала руки в кулаки, зачем-то всё еще пытаясь убедить себя, что неправильно поняла Петра.

— Да, — кивнул он. — Пока что не повлияет. Дальше будет видно. Я потратил приличную сумму не для покупки индульгенции. Я вложил деньги, чтобы в будущем они работали на меня. И они будут работать, вне зависимости от того, останутся дети в центре или нет. Таковы условия бизнеса.

Я не считала себя наивной дурой и в розовом замке с летающими пони тоже не жила. Но хладнокровность и расчетливость Петра вызвали во мне прилив тошноты и острого ядовитого презрения. Одна секунда исчезла, а вместе с ней и мое мимолетное расположение к этому мужчине.

— Раз уж вы человек бизнеса, зачем же выкупили детский центр? — спросила я ледяным тоном.

— Через него проще деньги отмывать, — спокойно ответил Петр таким тоном, будто объяснял элементарные вещи маленькому ребенку.

Я не сдержалась. Внутри словно что-то щелкнуло и выпустило весь тот негатив, что копился во мне с начала нашей с папой ссоры. Я отвесила пощечину. В кончиках пальцев и по всей ладони рассыпались неприятные колючки. Ответная реакция Петра меня совершенно не интересовала. Последнее, что я увидела, как он потянулся рукой к щеке, затем пошагала в сторону лестницы. Не быстро и не медленно, чтобы мой уход ни в ком случае не был похож на обычный трусливый побег.

Не было никакого побега. И человека я этого совсем не боялась. Только презирала. Уж слишком разные у нас были взгляды на жизнь.

Прежнее хорошее настроение тут же куда-то бесследно улетучилось. Холодный синий свет прожекторов, мигающий в такт музыки, внезапно начал меня страшно раздражать. Сегодня, когда мы с Максом собирались на праздник, я позволила себе немного пофантазировать о том, чем можно будет заняться по возвращению домой. Теперь же банально не получалось выбросить из головы Петра. Его ухмылка так и стояла у меня перед глазами.

Глава 8.

— Зай, всё будет хорошо, — прошептал мне в затылок Макс и обнял за талию.

Я молча кивнула, продолжая жевать нижнюю губу и собирать сумку.

— В конце концов, он же твой родной отец! Не съест же тебя с потрохами. У вас там типа семейный вечер намечается, а на них не принято устраивать скандалы.

— Ты просто совсем не знаешь моего отца, — я тяжело вздохнула и еще раз проверила, зарядила ли телефон.

— Я предлагал поехать с тобой, — Макс посмотрел на наше отражение в зеркале.

Мы отлично смотрелись вместе. Высокий и плечистый Макс с вечно торчащей светлой кудрявой челкой. И я. Ниже на целую голову, может, даже больше. Худая, если не сказать субтильная, зато взгляд уверенный и возможно даже временами чуточку жестковатый. Каштановые волосы в пучке и совсем немного косметики на лице.

— Ты для моего папы как красная тряпка для быка. Так что… Лучше не надо.

Мама позвонила мне на днях и рассказала, что папины дела после сделки с Петром потихоньку начали налаживаться. В честь этого планировался небольшой праздничный ужин в узком семейном кругу. К маминому приглашению я отнеслась с опасением. Но немного поразмыслив решила, что этот вечер может стать хорошим поводом попробовать еще раз наладить отношения с папой.

Если так разобраться, то теперь у него на работе наконец-то наметился долгожданный просвет. А это, как минимум, должно было положительно повлиять на папино настроение. Но вот так сразу заявляться с Максом я посчитала слишком поспешным ходом, поэтому решила отправиться сама. На разведку, так сказать.

— Я не боюсь твоего отца, если что, — он подмигнул мне и дерзко улыбнулся.

— Еще одно доказательство, что ты его совсем не знаешь, — бросив телефон в сумку, я повернулась к Максу лицом, чтобы поцеловать его. — Но надеюсь, вся эта семейная эпопея наконец-то разрешится и будет поставлена долгожданная точка, — я привстала на носочки и поцеловала Макса.

Мне нравился его гладкий подбородок и мягкая кожа на щеках. А еще нравились его губы. Такие чувственные и полные.

— Всё. Мне пора.

Домой я ехала с таким чувством, будто не была там несколько лет, точно. Последний месяц оказался в эмоциональном плане для меня довольно трудным. Но я всё равно гордилась собой, потому что не расклеилась и отошла в сторону, чтобы не ухудшать наши с папой и без того натянутые отношения. Зная его и себя, мы могли бы еще кучу всяких гадостей наговорить друг другу в попытке отстоять свое мнение.

— Агуся! — Лада чуть не врезалась в меня и крепко обвила руки вокруг моей талии.

— Привет, малявочка, — я поцеловала сестру в макушку. — Как дела?

— Хорошо, — Лада с улыбкой посмотрела на меня. — Вы же с папой помиритесь, правда?

— Не знаю. Постараемся.

Мама уже закончила с приготовлением блюд к праздничному ужину. Аппетитный запах, что доносился из кухни, тонко намекал на то, что сегодня нас ждет что-то из морепродуктов.

Чтобы не стоять как дура посреди гостиной, я поднялась к себе. Лада, как обычно, хвостиком увязалась за мной.

Оказавшись в своей комнате, я снова поймала себя на странном чувстве, будто не была здесь уже очень много лет. Мне нравилось жить с Максом. Нравилась его небольшая двухкомнатная квартирка, которая во всем уступала моему родному и хорошо обустроенному дому. Кажется, я просто стала слишком взрослой, чтобы и дальше продолжать жить под одной крышей с родителями.

— Папа дома? — спросила я у Лады, осматриваясь вокруг.

— Да, — сестра улеглась на мою кровать. — Утром был на работе. Потом днем уже приехал. Родители много ссорились пока тебя не было.

В груди из-за слов сестры тут же стало неприятно тесно и даже больно. Больше всего на свете я не хотела становиться причиной разногласий между матерью и отцом. Но мне не оставили выбора.

— А сейчас как они общаются?

— Хорошо. Кажется, помирились. Папа стал веселым. Я слышала он говорил, что надеется и на дальнейшее сотрудничество с тем дяденькой. Ну, который у нас на ужине был, помнишь?

— Помню, — выдохнула я.

Этого «дяденьку» сложно было забыть. Особенно, когда он как черт из табакерки выскакивал то тут, то там и всё портил.

— Надеюсь, сегодня его здесь не будет?

— Нет. Только мы.

Наша с папой встреча прошла непривычно сдержанно и как-то уж немного отстранённо-вежливо. Мы пересеклись в гостиной, когда направлялись в сторону столовой, что примыкала к кухне.

Накануне перед семейным ужином я долго думала о том, какую стоит выбрать тактику. Затем плюнула на всё это и решила действовать по ситуации. Мы друг другу улыбнулись. Папа приобнял меня и пропустил нас с Ладой вперед.

Мама, как всегда, была веселой. Думаю, она просто не хотела допустить еще одного скандала. На самом деле, всё это было крайне ужасно и противно. Мы же всё-таки одна семья. Но и таких фееричных скандалов у нас никогда прежде не случалось. Поэтому совсем неудивительно, что каждый из нас, кроме Лады, чувствовал себя не в своей тарелке.

Наблюдая за тем, как мама пыталась «расшевелить» нашу компанию я решила прийти к ней на помощь. Потому что мне уже всё это крепко надоело. Хотелось, чтобы всё в нашей семье стало как прежде.

— Пап, как дела на работе? Надеюсь, всё наконец-то уладилось? — спросила я с отчётливой ноткой заинтересованности в голосе.

Папа, сделав глоток виски из своего хрустального стакана, кивнул и после нескольких секунд молчания начал рассказывать о нелегком периоде в бизнесе и о том, как этот период удалось благополучно преодолеть.

Я, мама и Лада внимательно слушали. Учитывая, что папины проблемы на работе негативно повлияли на нашу семью, уже не было никакого смысла и дальше всё это разграничивать. И, похоже, в этом пункте все мы оказались единодушны.

Постепенно то дикое напряжение, с которым я ехала в родной дом, начало слабеть. Я так остро ощущала, как каждая мышца в моем теле расслаблялась, что даже немного удивилась. Неужели я настолько сильно была напряжена всё это время?

Глава 9.

Петр ответил мне ровно через три гудка:

— Сталь, — в динамике смартфона его голос прозвучал неожиданно грубее и ниже, чем я привыкла слышать в жизни.

Я растерялась всего лишь на несколько секунд. Но тут же мысленно напомнив себе о причине этого звонка, крепко сжала пальцами руль. Хотелось просто обругать этого человека. Обругать самой отборной обсценной лексикой, какую я только знала. Но я сдержалась, чтобы не выставить себя совсем уж полной идиоткой с нездоровыми истерическими наклонностями.

— Петр Борисович, — тон моего голоса был спокоен настолько, насколько это вообще позволяла сложившаяся ситуация.

— С кем говорю? — строго спросил Петр.

— С Агнией.

— Неожиданно, — после недолгой паузы ответил он. — У меня есть три свободных минуты.

— Попытаюсь уложиться, — я поглубже втянула воздух. — Мне наплевать на то, чего вы там хотите и о чем разговариваете с моим отцом. Плевать на ваши планы, деньги и возможности. У вас бизнес-отношения и прочее-прочее с моим отцом, не со мной. Поэтому не нужно меня втягивать в какие-то сомнительные и откровенно абсурдные истории. И если вы снова трусливо спрячетесь за спиной папы и скажите, что он во всём виноват, то во время нашей следующей встречи я вам так врежу, что синяки еще неделями сходить будут, — я выдохнула и почувствовала, что мои ладони стали горячими и влажными.

— Рад, что наша следующая встреча всё-таки состоится, — это всё, что ответил Петр на мою небольшую тираду, которую я выпалила ему просто взахлеб.

Этот человек явно издевался надо мной!

— Не будет никакой следующей встречи! — скрипнув зубами, прошипела я.

— А как же ваш наполеоновский план хорошенько мне врезать? — я почти физически почувствовала его эту ухмылку, которую успела до одурения возненавидеть. — А если серьезно, Агния, то я ни за чью спину прятаться не намерен. И да, я уверен, что мы могли быть стать неплохой парой. В вас очень много огня и смелости. Эти ресурсы можно направить в нужное русло и получить необыкновенно прекрасные плоды.

— У меня уже есть молодой человек. И я с ним счастлива.

— Получается, вы на всех мужчин так аномально остро реагируете?

Я растерялась, потому что не ожидала подобного вопроса. Безусловно, импульсивность была присуща моей натуре. Я этого никогда не скрывала и не стыдилась. Но и с кулаками или скандалами я тоже беспричинно ни на кого не бросалась.

— У вас, видимо, просто редкий талант выводить людей из себя, — прямо парировала я.

— Безусловно.

— Вы уродливы и снаружи, и внутри.

Мне так отчаянно хотелось задеть этого человека. Задеть максимально больно. Это было бы по-честному, учитывая ту натянутость в отношениях, что присутствовала сейчас в моей семье. И присутствовала она в определённой степени из-за Петра.

— Хорошего вечера, — коротко бросил он ледяным тоном и завершил вызов.

Всё-таки задела. Но легче мне от этого совсем не стало. Бросив телефон на заданье сиденье, я тихо выругалась себе под нос и поехала к Максу.

Я была счастлива с ним и точка.

«Тогда почему всё еще не сблизилась с ним сексуально?», — прозвучал где-то в глубине сознания внутренний голос.

Это был весьма резонный вопрос, который уже давно следовало бы разрешить и закрыть. Сегодня. Прямо сейчас. Будто наша первая близость должна была поставить какую-то несуществующую печать на несуществующем документе, подтверждающем правдивость моих слов, брошенных Петру. Хотя я ни секунды не сомневалась в своей откровенности. И ему, и папе я сказала всё, что думала.

Когда Макс открыл мне дверь, я тут же прижалась губами к его губам. Он даже удивился, но незамедлительно ответил на мой жаркий поцелуй.

— Что это с тобой? — тихо спросил Макс, на секунду оторвавшись от моих губ.

— Молчи и не порть момент, — я улыбнулась и запустила свои пальцы в его густые светлые волосы.

— Но ты уверена, что…?

— Абсолютно.

Смешно, конечно, но я даже понятия не имела, как это всё должно было происходить в реальности. В откровенных фильмах, которые мы со Стешей пару раз вместе смотрели еще кучу лет назад и хихикали всё было предельно понятно и четко показано. Но фильмы — это фильмы, а реальная жизнь — это совсем про другое.

Мне нравилось обнаженное тело Макса. Нравились его поцелуи. Но чего-то большего: яркого, острого и запоминающегося во мне не было. Я почему-то подумала о том, что просто слишком перенервничала. По-хорошему, стоило бы всё это прекратить и продолжить тогда, когда я этого действительно захочу. Но эмоции захлестнули меня с такой силой, что я отказалась идти на попятную.

Было больно. Правда, Макс всячески старался быть аккуратным и нежным со мной. Он целовал меня, ласкал и нашептывал всякие милые глупости. Пожалуй, такой первый секс смело можно отнести к той категории поступков, которые в скором времени не захочется со стыдом забыть.

Постепенно боль даже начала немного ослабевать. Незначительно, но ощутимо. Только вот главная проблема нашего первого спонтанного по моей инициативе секса заключалась совсем не в физических временных неудобствах.

Каждый раз, когда Макс делал толчок, я зажмуривалась и видела под внутренней стороной своих век лицо Петра. Оно будто вспыхивало отчетливой яркой картинкой. Я пыталась отогнать от себя этот ненавистный образ, но он огромной кривой занозой засел в памяти. Складывалось такое впечатление, словно нас в постели оказалось трое.

От таких мыслей я непроизвольно зажмуривалась еще сильней, а образ Петра, будто издеваясь надо мной, становился только ярче. На секунду мне даже показалось, что это его руки ласкают меня. Что это именно он сейчас находился во мне. Его губы оставляли на моей коже тепло поцелуев.

Я никогда не думала об этом мужчине в сексуальном ключе. Никогда! Он совершенно не соответствовал тому типажу мужской красоты, который мне нравился.

Макс вдруг замер и мелко задрожал. Я обняла его за плечи и прижалась лбом к твердой ключице. Шумно дыша, я пыталась надышаться ароматом кожи Макса и вытравить тем самым из своих мыслей Петра.

Глава 10.

— Тебе очень идет новая стрижка, — с улыбкой произнесла мама, рассматривая мои волосы.

Ладонь как-то уж совсем машинально потянулась к укороченным платиновым прядям. Я целый месяц ходила с новой стрижкой, но, кажется, всё еще до конца к ней так и не привыкла. Она мне нравилась. Даже очень. Когда я впервые увидела новую версию себя в зеркале, даже не поверила собственным глазам. Результат оказался в сто крат круче ожиданий.

Я пришла в салон сразу же на следующий день после нашего первого секса с Максом. Стилистка по волосам долго уговаривала меня не обрезать такие густые длинные волосы. Думала, что я потом обязательно пожалею об этом. Но я не пожалела. Ни секунды. Да и летом с короткими волосами значительно проще. Не так жарко.

— Спасибо. Мастер посоветовала попробовать короткое каре с прямым слегка небрежным срезом. Мне понравилось. Можно и выпрямить, и завить. Смотрится отлично, — я была готова говорить о стрижках часами.

Не потому, что эта тема казалась мне до одури интересной. Нет. Просто хотелось как-то заполнить молчание между мной и мамой. А главное — оттянуть момент перед переходом к крайне неприятным темам.

Мы встречались пару раз в неделю в одном любимом мамином ресторанчике, что был расположен почти в центре города. Он стал эдакой нейтральной территорией. Потому что приезжать домой я наотрез отказалась. С папой мы всё еще находились в состоянии «холодной войны».

— Ладка скучает по тебе, — тихо произнесла мама и начала, наверное, уже в сотый раз за нашу эту встречу помешивать ложечкой свой латте.

— Мы с ней всегда на связи. Она же сейчас в летний лагерь уехала. Говорит, ей там нравится.

— Да, нравится. Но она скучает по тебе… настоящей, а не через экран смарта.

— Мам, ты прекрасно знаешь, почему всё так сложилось, — я закатила глаза. — У папы тяжелый характер. Это для меня никогда не было новостью, но его затея с моим замужеством…

Я осеклась, потому что даже вслух все это было противно произносить.

— Он всё еще уверен, что она осуществится, — мама наконец-то сделала глоток.

— Не припомню, чтобы наш папа был мечтателем, — не смогла я сдержать в себе иронию.

— Агня, я пыталась его переубедить…

— Не надо, — перебила я маму. — Правда. Только ссориться начнете. Зачем это нужно? Всё нормально.

— Ну и где это нормально, солнышко? Мы же не станем теперь жить вот так, — мама развела руками.

— А у нас есть другой выход? По-моему, то, как всё сейчас сложилось, не так уж и плохо.

— Вы там хоть не голодаете? — мама отложила ложечку и достала из сумки кошелек.

— Не надо, — твердо ответила я. — У нас с Максом достаточно денег.

— Это мои деньги, не отцовские, — объяснила мама, открыв кошелек, который я подарила ей на прошлый Новый год.

— Не имеет значения, — качнула я отрицательно головой. — У нас всё есть. Но спасибо за заботу, — уже мягче добавила я, чтобы немного компенсировать свою безапелляционность.

— Ты совсем стала у меня взрослой, — вздохнула мама и всё-таки спрятала кошелек обратно в сумку.

— Разве это плохо?

— Нет. Просто не верится как-то.

Мы еще совсем немного поболтали, а затем я была вынуждена оставить маму. Сегодня в центре меня ожидал приличный объем работы. Планировалась небольшая экскурсия с ребятишками в ботанический сад. Затем нужно было провести два занятия английского с детьми постарше. Мне вчера их перекинули, потому что преподавателей не хватало.

Несмотря на то, что боссом босса нашего детского центра с недавних пор официально стал Петр Борисович, я решила пока остаться на своей должности. Не хотела, чтобы эмоции влияли на рабочую сторону моей жизни. В конце концов, дети не были виноваты в том, что я на дух не могла переносить нового владельца. К тому же в центре мы с Петром вообще не пересекались, что я расценивала, как маленький, но неоспоримый плюсик.

С недавних пор у нас наконец-то появилась небольшая парковка. Поэтому теперь мне не нужно было оставлять машину черт знает где и еще минут десять-двадцать идти пешком. Схватив свой рюкзак с ноутом и сумку с личными вещами, я торопливо вошла в холл.

Центральная стена снова была увешена детскими рисунками. Когда я впервые ее увидела, то очень удивилась. Почему Петр изменил свое решение по поводу этого, на первый взгляд, пустяка, я не знала. Да и не хотела знать. Главное, что всё почти вернулось на круги своя. Правда, потом чуть позже эту стену в тех местах, где не было рисунков, украсили еще расписными цветами и бабочками. Я подумала, что это инициатива Стеши, но она оказалась ни при чем. Всё это выглядело странно и глупо. Зачем вообще тогда нужно было устраивать мини-эпопею с несчастной стеной, если в конечном итоге она вернулась к прежнему функционированию?

Второпях я едва не сбила с ног Стешу. После того, как я ей рассказала о существенном прорыве в наших с Максом отношениях, мы будто бы отдалились друг от друга. Стеша всё так же разговаривала со мной, шутила, но я временами замечала в ее взгляде не совсем понятный мне холодок. Мы больше не выходили вместе пить кофе, она не просила меня ее забрать, чтобы вместе поехать на работу или подвезти ее домой.

— Прости, — я улыбнулась Стеше и помчалась дальше.

Ее личная жизнь всё еще была нестабильна, поэтому я благоразумно решила больше не распространяться о своей, чтобы не ранить подругу. Правда, теперь я вдруг осознала, что у нас не так-то уж и много общих тем на поболтать.

Последние четыре месяца так или иначе мы вечно возвращались к моим отношениям с Максом. Впрочем, Стеша всегда была любопытной. Но долго зацикливаться на этом я не могла, меня уже ждала работа.

Первая половина дня пролетела, как одна минута. И если бы не уставшие ноги и урчание желудка, который требовал еды, я бы и не поверила, что время уже давно перевалило за полдень.

Нужно было что-то немедленно съесть. Я заглянула к Стеше, чтобы пригласить ее на обед. Если честно, то мне стало как-то даже не хватать наших обычных девчоночьих посиделок. Но в студии для рисования я никого не застала, кроме уборщицы.

Глава 11.

— Привет! — бодро поздоровалась я, подойдя к столику.

— Привет, малыш, — Макс тут же поднялся, чтобы поцеловать меня, а затем помог сесть рядом на свободный стул.

Я старалась улыбаться, но вдруг поймала себя на мысли, что эта улыбка была какой-то неприятно натянутой. Мне не понравилось то, что Стеша оказалась наедине с моим парнем. И пусть после этого я сто раз стану неуверенной в себе молодой женщиной, плевать. Но они даже не были друзьями. Тогда какого чёрта сидели здесь без меня и общались так… будто им и вдвоем вполне комфортно?

— Я же говорила, что она придет, — обратилась Стеша к Максу и отпила из своей чашки.

— То есть? — я непонимающе посмотрела на Макса.

— Мы пересеклись, когда я шел к тебе. Тренировка закончилась раньше, и я подумал, что мы могли бы вместе пообедать. Решил сделать небольшой сюрприз, — объяснил он и по привычке приобнял меня одной рукой за плечи.

— Но я-то знаю, что ты всегда обедаешь в этой кофейне, — вставила Стеша. — Вот и предложила Максу здесь тебя подождать.

С одной стороны, всё это звучало довольно логично. Мы всегда со Стешей обедали именно в этом заведении. И за кофе утром тоже сюда забегали. Липкая мысль, связанная с тем, что моя лучшая подруга решила положить глаз на моего же парня была не менее неприятной, как и то, что они вообще оказались здесь вдвоем.

— Понятно, — я снова улыбнулась и решила сделать вид, что всё в порядке.

В конце концов, день выдался сумасшедшим. Позавчера еще начались критические дни и на многое я реагировала острее, чем обычно.

Макс заказал мне обед, и мы втроем непринужденно разговорились. Стеша, как обычно, выглядела веселой и беззаботной. Я окончательно расслабилась и отогнала от себя все ненужные и неприятные мысли.

— У меня мать на эти выходные улетает к подруге в Италию, — заявила Стеша, когда я закончила со своим обедом. — Хочу пригласить всех к себе. Вы тоже приходите. У нас недавно бассейн почистили, — подруга многозначительно посмотрела на Макса. — Он небольшой, но для парочки трюков от первоклассного пловца сгодится.

— Я не занимаюсь синхронным плаваньем или прыжками в воду. Поэтому напрасно ты ждешь от меня каких-то трюков, — как мне показалось, ответ Макса был жестким, несмотря на легкую дружелюбную улыбку.

— Не вопрос, — развела руками Стеша. — У меня есть надувные круги. Можно просто поваляться на них и погреть задницы на солнце. Обещают безоблачную погоду. Будет почти как в отеле на Мальдивах.

— Малыш, что скажешь? — посмотрел на меня Макс и нежно погладил по руке.

— Если у тебя не запланированы тренировки, — пожала я плечами.

— Агня, соглашайся, — Стеша сложила ладони вместе, будто бы вдруг решила помолиться. — Зачем все выходные тухнуть в квартире? Ты же знаешь, у нас дом большой, места всем хватит.

Это действительно было именно так. Отец Стеши ушел из семьи, когда ей едва успело исполниться десять лет. Ушел он к другой женщине, оставив двухэтажный дом и небольшой кондитерский бизнес, которым занималась мать Стеши.

Мы никогда всерьез не затрагивали тему отца. Единственное, что я знала — он давно перебрался заграницу с другой семьей. И, кажется, растил двух дочерей, которые были на несколько лет младше нас. Вся эта семейная драма явно оставила на Стеше глубокий болезненный отпечаток. Возможно, частично именно из-за нарушенной связи с отцом у подруги всё еще не получалось наладить отношения с парнями.

Сначала она гонялась просто за сексом и адреналином. Затем решила всё это отбросить и построить серьезные отношения. Но каждый раз она явно выбирала не самую подходящую кандидатуру. Ветреные парни на крутых мотоциклах вряд ли нуждались в постоянстве.

— Хорошо, — кивнула. — Нам что-нибудь привести с собой?

— Ничего не надо, — махнула рукой Стеша. — Холодильник забит до отказа.

В ее погонях за вечными тусовками я видела отчаянную попытку убежать от одиночества. Хотя сама Стеша вряд ли когда-нибудь призналась бы в подобном. Она у нас всегда бойкая, смелая и до корней волос беззаботная. В этом всём я видела броню, причем весьма надежную. Братьев и сестер у Стеши не было. Со школьной скамьи она общалась только со мной. Остальные друзья и знакомые в ее жизни появились уже значительно позже.

Поэтому я каким-то непонятным образом в предложении подруги разглядела нечто большее, чем просто «потусить на выходных».

Когда я распрощалась на крыльце кофейни с Максом, мы со Стешей пошагали в сторону центра.

— Между нами всё в норме? — спросила я, глядя в самую даль аллеи.

— Ну да. А почему ты спрашиваешь? — Стеша удивленно посмотрела на меня.

— Мне показалось, что за последний месяц наша дружба… что мы как-то отдалились, разве нет?

— Агня, ты, как всегда, в своем репертуаре! — хохотнула подруга. — Всё отлично! Просто у меня в личной жизни сложный период. Сама понимаешь. Не хочу вечно плакаться тебе. Так что не бери в голову.

Между нами на какое-то время повисло молчание, затем Стеша неожиданно заявила:

— Я не смогу до конца лета остаться в центре. Нужно найти мне замену. Извини, я тебя фактически подставила.

— Что-то случилось? — я не на шутку начала волноваться.

— Нет. Всё нормально. Просто работа с детьми — это не совсем мое.

— Они от тебя в восторге. Я думала, что ты попала в свою стихию, — поникшим голосом произнесла я.

— Я тоже так думала, но всё-таки нет. Извини, Агня. Я подставлять тебя, конечно, не хочу. Поработаю пока не найдется замена.

— Хорошо, — совсем тихо ответила я и крепче сжала ремешок своей сумки.

Остаток дня прошел заметно спокойней, нежели его первая половина. Глянув на экран своего смарта, я на секунду подумала о том, чтобы первой позвонить отцу. Но рука тут же сжалась в кулак.

Мысленно я напомнила себе о том, как прошел наш последний разговор в доме, и всякая надежда тут же умерла в зародыше. Нарываться на еще один скандал у меня не было никакого желания. К тому же еще нужно было подумать, где бы взять человека на место Стеши. Ее уход стал для меня полной неожиданностью. Несмотря на заверения подруги, что всё хорошо, я ей не верила.

Глава 12.

— Наконец-то! Я думала, что вы уже не приедете! — завопила Стеша, выбегая к нам в одном купальнике.

Впрочем, те несколько веревочек черного цвета, что едва-едва прикрывали интимные места подруги, сложно было назвать именно купальником. Даже для бикини это оказалось слишком «мини», но Стеша чувствовала себя в нем расслабленно и уверенно. Как всегда.

— Прости. Пробки, — я пожала плечами.

Стеша сначала обняла меня, перехватив в другую руку запотевший бокал, доверху наполненный каким-то коктейлем, затем — Макса. Она привстала на носочки и прижалась к нему всем своим почти что обнаженным телом. Макс лишь едва коснулся ладонями ее худых плеч.

— Проходите скорее, — Стеша кивнула в сторону дома.

— Мы тут кое-что прикупили по дороге к тебе, — я протянула подруге пакет.

— Ну и зачем? — она закатила глаза. — Я же сказала, что ничего не нужно, всё есть.

— Да как-то с пустыми руками не хотелось приезжать.

— Ладно. Ерунда. Идем.

Мы приехали почти последними. На заднем дворе уже собралась солидная толпа. Все, как и полагается, соблюли правила пляжного дресс-кода: парни в плавательных шортах, девушки — в купальниках. Музыка, коктейли, надувные круги и матрасы. Обстановка была почти как в типичном молодежном американском сериале.

— Переодевайтесь и возвращайтесь к нам, — скомандовала Стеша и убрала за уши несколько влажных светлых прядей волос. — Агня, ты дом знаешь. Думаю, не заблудитесь.

Наша поездка Макса совсем не радовала. Когда мы остались наедине, я достала из сумки свой купальник и спросила:

— Всё хорошо?

— Да, — кивнул Макс. — Просто никак не могу понять, что может объединять тебя и Стешу?

— В каком это смысле?

— В прямом. Между вами нет ничего общего. И… Не уверен, что она вообще твоя подруга.

— Мы с детства вместе, Макс. Да, Стеша часто бывает резковатой или прямолинейной. Но и я такая же. Стеша всегда меня поддерживала, а я — ее.

— Буду рад ошибиться.

Мы переоделись и еще несколько минут целовались. Я купила новый цельный купальник серебристого цвета. Макс впервые увидел меня в таком образе.

— Не уверена, что хочу заниматься сексом в доме своей лучше подруги, — тихонько рассмеялась я и еще раз поцеловала Макса в губы.

Схватив флакончик с солнцезащитным кремом, мы вернулись к ребятам. На фоне Макса остальные парни выглядели либо слишком тощими, либо немного полноватыми. Этот маленький факт помог мне хорошенько расправить плечи и втайне гордиться Максом.

В целом это был самый обычный отдых на свежем воздухе у бассейна. Слушая инди-электронику, что лилась громкими потоками из портативной колонки, я дрейфовала на надувном кислотно-желтом матрасе и наслаждалась безалкогольной «Маргаритой». Парни занимались сосисками и овощами, которые планировали поджарить на гриле. Мы с девчонками сплетничали.

— Маакс! — протянула Стеша, подплыв к бортику бассейна. — Может, всё-таки покажешь хоть какой-нибудь трюк, а?

Макс стоял вместе с парнями и пил пиво. Он еще ни разу не запрыгнул в бассейн, что совсем неудивительно. Вода была для него не развлечением, а фактически работой. Серьезной и на всю жизнь. Макс лишь несколько раз подходил ко мне, чтобы просто поцеловать или подать коктейль.

Стеша уже пыталась его несколько раз затянуть в бассейн, но он всё отмахивался.

— Если тебе нужны трюки, могла бы пригласить фокусника! — хохотнул Макс, но его взгляд остался предельно серьезным.

— Мне нужен ты, а не фокусник! — Стеша выбралась из бассейна.

Я наблюдала за этой короткой перепалкой и вдруг почувствовала себя здесь посторонней. Между Максом и Стешей едва искры не летали. Напряжение отчетливо ощущалось обнаженной, разнеженной горячим солнцем, кожей.

Макс, отставив свою стеклянную бутылку пива на стол, быстрым, широким шагом направился в сторону бассейна. Он подхватил Стешу на руки с такой легкостью, словно она совсем ничего не весила. Впрочем, в сравнении со мной она всегда была очень худой, почти субтильной. Несмотря на то, что и я лишними килограммами никогда не страдала, в Стеше отчетливо улавливалось больше изящества.

Хватило секунды, и Макс нырнул в бассейн прямо со Стешей на руках. Брызги и волны, разлетевшиеся в разные стороны, намочили меня и других девочек. Мой матрас ощутимо закачался, и я едва не выронила бокал с «Маргаритой».

Первой вынырнула Стеша. Через секунд тридцать — Макс. Вся эта ситуация мне совершенно не нравилась. Но гордость всё равно бы не позволила при всех устроить истерики или скандал. Такую «программу» всегда лучше оставлять для приватной обстановки.

Макс подплыл ко мне и обхватив влажными губами соломинку, сделал несколько глотков «Маргариты».

— Ты чего? — спросил он.

— Разве что-то не так? — я постаралась приложить максимум усилий, чтобы тон моего голоса прозвучал ровно. Но некоторые нотки нервозности всё равно сумели просочиться на поверхность.

— Я не совсем тебя понимаю, — Макс выглядел растерянным.

— Не уверена, что зажимать полуобнажённую лучшую подругу своей девушки — это крайне удачная идея, — я всё же сумела добиться тотального спокойствия в своем голосе.

— Она просто меня достала, — брови Макса резко поползли вверх. — Я думал, что тебе здесь будет весело. Извини, если я что-то сделал не так.

Покусав несколько секунд свою нижнюю губу, я глубоко вздохнула. Я никогда не видела себя втянутой в пошлый скандал, связанный с неверностью моего парня, который вдруг решил «попробовать» мою подругу. Мне было достаточно и семейных перипетий.

— И ты меня извини. Кажется, я на всё слишком остро реагирую.

Макс подплыл ко мне и поцеловал.

— Проголодалась? Сейчас уже начнем сосиски готовить.

— Есть немного.

— Сразу с огня тебе принесу, — Макс еще раз поцеловал меня, а затем ловко выбрался из бассейна и вернулся к ребятам.

На несколько секунд я встретилась взглядом со Стешей. Она будто бы всё это время наблюдала за нами, проверяя мою реакцию на ее выходку. Я лишь сдержанно улыбнулась, а в мыслях сделала пометку, почти зарубку, что той прошлой чистой и крепкой дружбы между нами больше нет. Я слишком хорошо знала Стешу и, пожалуй, это была ее единственная ошибка.