Станция Сокольники-Навь

Глава 1. Не тот поезд

Артем хотел просто доехать домой. Не свалиться в обморок в метро, не заблудиться в переходах, не сесть не в тот поезд. Но Москва — сволочь упрямая, и желания понаехавших ее мало интересуют.

Он спустился на Сокольническую в половине одиннадцатого, когда народу уже поубавилось, но торопливые тетки с авоськами все еще сновали по платформе. Воздух пах подземкой — смесью металла, резины и человеческого пота. Плитка под ногами была скользкой от вечной московской слякоти. Телефон показывал направление, но в подземке связь ловила через раз, карта прыгала, как бешеная. Артем ругнулся, засунул телефон в карман куртки и пошел на звук приближающегося поезда.

Вагон оказался почти пустой. Обшивка сидений протерлась до блеска, на полу валялись билетики и огрызки яблок. Он плюхнулся на сиденье у окна, ощутив, как пластик прогнулся под весом, и уставился в темноту за стеклом. Поезд раскачивало на стыках рельсов, колеса стучали монотонно — тук-тук, тук-тук. За окном мелькали огни тоннеля, отражаясь в грязном стекле.

Веки тяжелели. День выдался долгий — первый на новой работе, новые лица, новые правила. Все чужое, незнакомое. Артем прикрыл глаза и подумал о том, что скоро привыкнет. Должен привыкнуть.

Поезд останавливался, двери шипели, кто-то заходил, кто-то выходил. Артем дремал, покачиваясь в такт движению, пока не понял, что что-то не так.

Слишком тихо.

Он открыл глаза и огляделся. В вагоне не было ни души. За окном мелькали странные огни — не обычные лампы станций, а что-то мерцающее, неровное.

— Хрен с ним, — пробормотал Артем и встал.

Поезд остановился. Двери открылись с привычным шипением, но звук показался каким-то... неправильным. Будто воздух здесь был плотнее.

Артем вышел и сразу понял — он не там, где должен быть.

Станция выглядела старой. Очень старой. Плитка на стенах потрескалась, из швов сочилась черная влага. Краска облупилась неровными хлопьями, будто кожа после ожога. Таблички с названием заросли каким-то зеленоватым налетом, буквы едва читались. Освещение тусклое — несколько ламп дневного света моргали нервно, кидая дрожащие тени на бетонный пол. Пахло сыростью, плесенью и чем-то еще — металлом, что ли. Или кровью. Воздух был плотный, будто настоявшийся, и каждый вдох давался тяжело.

— Какого черта? — Артем достал телефон. Связи не было вообще. Даже значка сети.

Он обернулся к поезду, но тот уже тронулся. Красные огни исчезли в тоннеле, оставив его одного на этой забытой богом платформе.

— Ну офигеть, — Артем пнул окурок — тот хрустнул под подошвой и рассыпался желтыми хлопьями. Звук шагов гулко отдавался от сводов, будто станция была намного больше, чем казалось. Он пошел искать выход, ощупывая стены. Кирпич был холодный и влажный, под пальцами чувствовались неровности, трещины.

И тут он их увидел.

В дальнем конце платформы двое мужиков в темных куртках тащили третьего к стене. Тот сопротивлялся, но слабо — ноги волочились по бетону, ботинки скребли и оставляли черные полосы. Видимо, был без сознания или ранен. А может, пьяный.

Артем хотел было крикнуть, но что-то его остановило. Стена, к которой тащили человека, светилась. Слабо, но светилась — будто за ней горел неоновый свет. Воздух вокруг нее дрожал, как над раскаленным асфальтом летом.

— Эй! — не выдержал он и шагнул вперед. — Вы что творите там?

Один из мужиков обернулся. Лица не разглядеть в полумраке, но Артем почувствовал на себе тяжелый взгляд.

— Отвали, — донеслось до него. — Не твое дело.

А жертва вдруг подняла голову и посмотрела прямо на Артема. И тот его узнал.

Волков. Михаил Волков, таксист, который три дня назад подвез его от Казанского вокзала до съемной квартиры. Не взял денег, сказал: "Земляк, поможем". Рассказал, как в Москве жить, где продукты покупать, какие районы обходить стороной.

— Волков! — крикнул Артем и бросился вперед.

Мужики дернулись. Один из них сделал какой-то жест руками, и стена вспыхнула ярче. Теперь было видно — это не стена. Это... дыра. Дыра в воздухе, за которой что-то мерцало и переливалось, как вода под луной. От нее тянуло холодом, таким сильным, что у Артема перехватило дыхание.

— Найди... — прохрипел Волков, и голос его эхом отдался в тоннеле. — Найди бар... скажи Веронике...

— Заткнись! — один из мужиков ударил его по голове.

— Эй, козлы! — Артем бежал изо всех сил, но расстояние не сокращалось. Будто платформа растягивалась под его ногами.

Волков поднял голову, посмотрел на него мутным взглядом и что-то прошептал. Артем не расслышал слов, но почувствовал, как по коже пробежала волна холода. Не обычного холода — какого-то жгучего, будто лед и огонь сковали его тело одновременно.

Мужики втащили таксиста в светящуюся дыру. Та мигнула, как неисправная лампочка, и погасла. Стена снова стала обычной стеной, облупленной и грязной. Только воздух еще немного вибрировал, будто после удара грома.

Артем добежал до места и принялся ощупывать кирпичи. Обычные кирпичи — шершавые, холодные, кое-где покрытые скользкой плесенью. Под пальцами ничего особенного. Никаких дыр, никаких порталов. Даже следов не осталось. Только на полу темнели мокрые пятна..

— Волков! — заорал он в пустоту. — ВОЛКОВ!

Эхо отозвалось издевательски. Потом наступила тишина.

Артем стоял, тяжело дыша, и смотрел на стену. Руки тряслись. Во рту пересохло.

— Бред, — прошептал он. — Полный бред.

Но на губах еще чувствовался привкус того странного холода. А в ушах звучал голос Волкова: "Найди бар... скажи Веронике..."

Где-то в тоннеле загрохотал поезд. Артем обернулся и увидел приближающиеся огни. Самый обычный состав, каких тысячи в московском метро.

Он сел в первый попавшийся вагон и доехал до дома, не понимая, что с ним только что произошло. И что, черт возьми, ему теперь делать.

Но одно он знал точно — искать этот чертов бар он начнет завтра же с утра.

Глава 2. Никто не знает Веронику

Отделение на Красносельской пахло хлоркой и несвежим кофе. Дежурная часть выглядела как в кино — облупленные стены, железные столы, плакаты о борьбе с терроризмом. За потертым столом сидел сержант с лицом человека, которому все надоело еще в прошлом веке.

— Значит, исчезновение, — сержант не поднимал глаз от бумаг. Ручка в его руке была обгрызана до безобразия. — Фамилия, имя потерпевшего.

— Волков. Михаил, — Артем ерзал на жестком стуле. — Он таксист.

— Родственник?

— Нет, просто... он меня подвозил.

Сержант наконец поднял голоза. Взгляд уставший, но цепкий.

— И когда это случилось?

— Вчера. Поздно вечером.

— Где?

Артем сглотнул. Вот тут-то и начинается самое интересное.

— В метро. На одной из станций...

— На какой?

— Я не знаю. Она была... заброшенная какая-то.

Сержант отложил ручку и откинулся на спинку стула. Тот жалобно скрипнул.

— Заброшенная станция метро. В Москве, — в голосе появились нотки скепсиса. — Интересно. И что там произошло?

— Его похитили. Двое мужчин. Затащили в... — Артем запнулся. Как объяснить про светящуюся дыру в стене?

— В?

— В переход. Какой-то служебный, наверное.

— Угу. А вы что там делали?

— Ехал домой. Заснул в поезде, проехал свою остановку.

Сержант взял со стола папку, полистал ее. Страницы шелестели громко в тишине кабинета.

— Слушайте, молодой человек. Заброшенных станций в московском метро нет. Все станции действующие и охраняются. Если вы были на территории метрополитена в неположенном месте — это нарушение.

— Но я же не специально!

— Статья 11.17 КоАП РФ. Пятьсот рублей штрафа, — сержант уже писал что-то в протоколе. — А по поводу вашего... исчезновения. Подавайте заявление через трое суток. Может, человек найдется.

— Через трое суток? — Артем почувствовал, как в груди закипает злость. — А если его убили?

— Тогда мы найдем тело, — сержант протянул ему бумажку. — Штраф оплатите в течение шестидесяти дней. Можете через госуслуги.

На улице Артем скомкал протокол и сунул в карман. Руки тряслись от бессилия. Пятьсот рублей за то, что стал свидетелем похищения. Отлично. Просто отлично.

Волкова никто искать не будет. По крайней мере, три дня точно.

***

Таксопарк "Подорожник" располагался в промзоне за МКАД, среди однотипных серых зданий из силикатного кирпича. Когда-то это был склад — об этом напоминали высокие потолки, широкие ворота и бетонные полы с масляными пятнами, которые за годы въелись в поверхность намертво.

Артем почувствовал знакомый запах еще на подходе — машинное масло, резина, выхлопные газы. Тот же коктейль ароматов, что и в метро, только здесь он был в десять раз сильнее, почти физически ощутимый. К нему примешивались запахи бензина, антифриза и чего-то кислого — возможно, от аккумуляторов. Артем точно не знал, машинами он никогда не увлекался.

Во дворе, на растрескавшемся асфальте, стояли десятки потрепанных легковушек. Древние белые "Приоры" с вмятинами на крыльях соседствовали с относительно свежими "Солярисами" и "Логанами". Все машины объединяло одно — они выглядели усталыми, затасканными постоянной работой. Краска выгорела на солнце, хромированные детали потускнели, а на многих бамперах красовались царапины и сколы от московских дорог.

Между автомобилями сновали водители в спортивных костюмах и кожаных куртках. Кто-то мыл машину из ведра с мыльной водой, кто-то проверял уровень масла, широко распахнув капот. В воздухе стояли обрывки разговоров — о пробках, о клиентах, о заработках.

Диспетчерская помещалась в углу здания, в небольшой пристройке с пластиковыми окнами. Дверь была обита дерматином, местами потертым до дыр. Над входом висела самодельная табличка: "Диспетчерская. Без стука не входить".

Внутри пахло растворимым кофе, табачным дымом и чем-то сладковатым — может быть, освежителем воздуха. За массивным железным столом, который явно достался в наследство от прежних времен, сидела женщина лет пятидесяти. Стол был завален распечатками, пустыми пластиковыми стаканчиками от кофе и пепельницей, полной окурков. В углу стояли коробки с бумагами, а на подоконнике чахло цвел фикус в треснувшем горшке.

Женщина была из тех, кого время будто обошло стороной. Начес из девяностых, тщательно залакированный, накрашенные в ядовито-красный цвет губы, тушь, наложенная в несколько слоев. Золотые серьги-кольца. На шее висели несколько цепочек разной длины, которые позвякивали при каждом движении.

— Волков? — она потыкала толстыми пальцами по компьютерной мышке. Ногти были длинные, окрашенные в тон губам. Монитор перед ней был древний, кинескопный, с выпуклым экраном и толстой рамкой. Он гудел, как пылесос, а изображение слегка дрожало. — Михаил Андреич, да. А вы кто такой будете?

Голос у нее был хрипловатый, курильщицы со стажем. В пепельнице дымилась недокуренная сигарета.

— Я пассажир его. Я у него документы в машине забыл... важные, — соврал Артем, чувствуя, как неловкость подступает к горлу. — Хотел отдать.

— Он вчера на смену не вышел, — диспетчерша хмурнула нарисованные тонким карандашом брови. — Может, заболел. Мужики у нас ответственные, но иногда случается. Грипп, там, или запой.

Она говорила это так обыденно, будто исчезновение сотрудника было делом привычным.

— А адрес его дать можете? Съездил бы сам.

— Адрес? — она недоверчиво посмотрела на него, прищурив глаза, подведенные синими тенями. — А что за документы такие важные?

— Паспорт, — ляпнул Артем и сразу понял, что сказал глупость.

— Паспорт в такси забыл? — диспетчерша прищурилась еще сильнее.

Артем почувствовал, как краснеет. Уши горели, а в горле пересохло. Врать он никогда не умел — с детства на лице все было написано.

— Ладно, — вздохнула женщина и снова уткнулась в монитор, где мигали строчки с данными водителей. — Родственники звонили вчера, спрашивали про него. Дочка его. Тоже волнуется. Говорит, домой не пришел.