Стань моим оберегом

Глава 1

— А когда ты разведешься, то подаришь мне дом своей кикиморы? — мурлычет Юля за дверью спальни.

— Дом, машину, драгоценности. Всё будет твоим, — голос моего мужа срывается, раздается стон.

Юля довольно хихикает.

Я разворачиваюсь и выхожу из квартиры, и только в подъезде даю волю эмоциям.

За спиной дверь моей квартиры. Моей и Андрея. В которой он сейчас с Юлей – юной невестой его лучшего друга.

Я вытираю проступившие слезы, дрожащими пальцами поудобнее перехватываю ручку небольшого пухлого чемодана и поднимаюсь на один пролет. Сажусь на ступеньки так, чтобы меня не было видно, когда Юля выйдет на площадку.

Всего минуту назад я со счастливой улыбкой бежала вверх по лестнице. Я приехала раньше и думала, что Андрей обрадуется. Специально не стала его предупреждать.

В голове набатом бил голос Юльки: “А ты отдашь мне дом своей кикиморы?”

Дом! Мой дом, ипотеку за который я выплачивала десять лет!

Злость накатывает волной. Я подскакиваю, чтобы влететь в квартиру и вырвать волосы этой твари, а мужу – расцарапать лицо. Но быстро беру себя в руки.

Я не могу. Нельзя поддаваться эмоциям. Не сейчас.

Слезы льются ручьем, я вытираю их рукавами кашемировой кофточки. Кофточку эту мне подарил муж, и сейчас я едва держусь, чтобы не порвать ее в клочья прямо на себе.

Прислоняюсь к перилам. Глотаю слезы, чтобы не вслух. Ору молча. Душой.

Скрипнула дверь. Я прислушиваюсь и зажимаю рот рукой.

— Сладкая, — Андрей не говорит – шепчет. Слышится шлепок ладони по голой коже. Юлька в шортах или в юбке. — Я уже скучаю.

— Приезжай завтра, — просит Юля, и ее голос звонким эхом разносится по подъезду. — Марк вернется только в пятницу, и до того времени я полностью свободна.

— Я постараюсь вырваться, — Андрей влажно целует любовницу. — Аля вернется с минуты на минуту, и если вы пересечетесь в подъезде, нехорошо получится.

Юлька обиженно фыркает. Стук каблучков разносится в глухом помещении. Цок-цок-цок…

Дверь захлопывается. Я не могу пошевелиться. Руки и ноги не слушаются, как если бы на меня положили бетонную плиту. Только всё сильнее сжимаю пальцы на перилах, кусая губы до адской боли.

Я поднимаюсь. Оставляю чемодан прямо на лестнице и бегу вниз. Юля уже ушла, но я и не собираюсь догонять ее. Мне всего лишь нужен свежий воздух прежде, чем я вернусь домой.

Домой. У меня его больше нет.

Выскакиваю на улицу, и ветер тут же швыряет в лицо горсть дождевых капель. Вода смешивается со слезами, лишая меня зрения на несколько мгновений.

Чья-то крепкая рука хватает меня за плечо. Я не реагирую. Мне плевать. Сознание туманится, колени подкашиваются, и я тихо скулю от ненависти к этому миру.

— Аля, в машину! — грозный голос звучит прямо над ухом.

Кто-то тащит меня к черному автомобилю, открывает дверцу и запихивает меня внутрь. Только сейчас я нахожу в себе силы сделать глубокий вдох и осмотреться растерянным взглядом. Аромат нагретой дорогой кожи на долю секунды расслабляет, но тут же напоминает мне запах салона в машине моего мужа. Я вновь заливаюсь слезами, не в силах остановиться.

Марк обходит авто и занимает водительское сиденье. Он захлопывает дверцу, и шум дождя становится тише. Включает печку.

Он не смотрит на меня, не спешит объясняться. Заводит двигатель нажатием кнопки, машина выезжает из двора и останавливается на парковке.

Я смотрю на знакомое лицо с недельной щетиной, невидящим взглядом скольжу по крепкой груди, отмечаю новые часы на правом запястье. Марк не любит менять часы, последние десять лет он носил одни и те же. А теперь другие.

— Юля подарила? — вырывается у меня, и я всхлипываю. — Марк… Они… Ты знал? Скажи мне, знал?!

— Нет, — голос тяжелый, усталый. — Догадывался, но не знал. И уж точно не думал, что она с Андреем.

— Давно они… — я хочу спросить: “Давно они вместе”, но слово “вместе” застревает в горле. Вместе можем быть только мы. Мы женаты!

Я задышала часто и прерывисто. Руки затряслись, из груди рвется крик. Поймала себя на том, что, не задумываясь, ударила панель. Физическая боль в руке – ничто по сравнению с душевной.

— Тише, — Марк перехватывает мои руки, прижимает меня к себе крепко.

Я цепляюсь за его рубашку, вдыхаю аромат одеколона и со злостью кричу в плечо.

— Я поймала их в постели!

— Они тебя видели?

— Нет, я не смогла показаться. Выбежала и спряталась. Не могу туда вернуться. Что мне делать? Андрей… Он хочет со мной развестись! Я все слышала! Он говорил, что отдаст ей мой дом, машину и драгоценности! Но это же все мое, я сама заработала!

Марк обнимает еще крепче, и я успокаиваюсь. Только всхлипываю, прижимаясь к теплому телу. Дышать легче, но дыра в груди разрастается все сильнее.

— Ты не должна признаваться ему, что знаешь правду, — говорит Марк.

Я вскидываю голову и смотрю в серые глаза. Они полны печали.

— Я не смогу промолчать, — выдыхаю судорожно.

— Постарайся, Аля. Если бы я не увидел тебя, выбегающую из подъезда, то уже бы разбил Андрею рожу. Я и собирался сделать именно это, но если он узнает, что его интрижка больше не тайна, он тебя обчистит. Понимаешь?

— Нет, — я возвращаюсь на пассажирское сиденье, смотрю перед собой в лобовое стекло. Дождь усилился.

— Только ради тебя… Аля, ты сама подписала брачный договор не глядя. Помнишь? И по договору, если именно ты становишься инициатором развода, то всё имущество переходит Андрею.

— Что? — не верю своим ушам, рассеянно оборачиваюсь к Марку. Он шутит?

Друг хмурится. Поджимает губы.

— Прочти, когда будешь одна. Ты ведь никогда в договор не заглядывала?

Я отрицательно мотнула головой. Сознание затуманилось, и я на миг перенеслась в прошлое, на десять лет назад.

Я любила Андрея больше жизни, и когда он предложил составить брачный договор, то страшно обиделась. Мне было двадцать пять, я была глупа и наивна. А потом просто забыла, потому что любовь затмевала разум.

Глава 2

— А почему ты здесь? — опомнилась я. — Юля сказала Андрею, что ты вернешься только в пятницу.

Марк откидывается на сиденье, трет глаза. Если бы я не знала, как хорошо он умеет скрывать свои эмоции то решила бы, что ему все равно на предательство. Но нет, я точно знаю, что Марку сейчас ничуть не легче, чем мне. Мы в одной лодке, которая тонет во лжи.

— Для нее я в командировке. Два дня следил, с утра до ночи. Сначала был шопинг, потом встречи с подругами, спа-салоны и снова шопинг. Я решил, что разыгралась паранойя и я зря Юлю преследую, но сегодня она села в машину и прикатила сюда. В твой дом. Для чего? Вы не подруги, а даже если бы и были, то ты уже неделю гостила у своей матери. Я отправился за ней, наблюдал за подъездом несколько часов и тут увидел тебя. Ты вышла из такси, скрылась в подъезде, и я решил подождать. Если бы через некоторое время не вышла ты или Юля, то я поднялся бы и узнал, в чем дело.

Я обнимаю себя за плечи. Дрожу, но не от холода. Дождливый летний день не способен заморозить душу и тело настолько сильно.

— Аля, — Марка поворачивается ко мне, и я наконец-то вижу боль в его глазах. До этой секунды думала, что ему и впрямь все равно. — Я еле держу себя в руках, чтобы не подняться в квартиру вместе с тобой и не разукрасить своего лучшего друга как картину Репина, поэтому, пожалуйста, сохраняй спокойствие. Ты сможешь?

— Смогу, — шепчу я, и слезы катятся по щекам.

Марк протягивает руку к бардачку, мне приходится отклониться, но он все равно касается моих коленей. Извиняется, вытаскивает из бардачка сухую салфетку, отдает ее мне.

— Помни, ради чего ты это делаешь, — говорит он. — Ты должна сохранить все, что заработала, а я буду безумно рад видеть Андрея у разбитого корыта. Мы вместе, слышишь? Захочешь поговорить – звони или пиши. Я “вернусь” из командировки сегодня.

— Уже сегодня? Я слышала, как Юля просила Андрея приехать к ней завтра.

— Приедет, — усмехается Марк. Он разминает шею и тяжело вздыхает. — Приедет…

Я поднимаюсь по лестнице, прохожу еще один пролет мимо своей квартиры и забираю чемодан. Потом спускаюсь и долго стою у двери, то прижимаясь к ней лбом, то отстраняясь. Как мне смотреть в глаза человеку, который меня предал? Как вести себя, чтобы он ничего не понял?

Набираю в грудь воздуха и медленно выдыхаю. Знаю, что дверь не заперта, а потому нарочито громко дергаю ее за ручку, как будто я вовсе не крадусь, а действительно только пришла.

В коридоре меня встречает цветочно-древесный аромат. Не мой, не Андрея. Незнакомый. До отвращения.

Я слышу шум воды в ванной. Из гостиной доносится тихая расслабляющая музыка. По полу тянется сквозняк – наверняка в спальне открыто окно.

Я смотрю на родные стены. Шкаф, который выбирала так долго, что Андрей уже был согласен на другую квартиру, в которую этот самый шкаф поместится. Я смеялась и искала мастера, который уменьшит мебель по размеру. Квартира мне нравилась, и менять ее я не хотела. Просторная, с тремя спальнями, кабинетом и просторной кухней. А, главное, с панорамным окном в гостиной. Современный, лаконичный и минималистичный интерьер – моих рук дело.

Мне нравилась эта квартира до сегодняшнего дня.

Я убираю чемодан на нижнюю полку шкафа. Возможно, он мне еще пригодится совсем скоро. Стягиваю с ног кроссовки, оставляю их у двери. На мне “дорожный” костюм: кашемировая кофточка и темно-синие легинсы. Удобно в длительном перелете.

Пока шум воды не прекратился прохожу в спальню на цыпочках. Кровать аккуратно заправлена, но здесь аромат Юлиных духов еще крепче, поэтому окно нараспашку. Андрей надеялся, что запах выветрится.

Я усмехаюсь, до боли кусаю губы. Не плакать, только не плакать. Улыбайся, Аля, мать твою!

Гордыня требовала ворваться в ванную, переключить воду с теплой на горячую, и пока Андрей заживо варится, рассказать ему о том, какой он урод. Потом собрать вещи и уехать в дом – тот самый, который был обещан Юле.

Хера с два она его получит.

На кухне вижу, что посудомойка не включена, но в ней два бокала с каплями красного вина и тарелка под фрукты. Оплошал, дорогой муженек.

Делаю себе чай, сажусь за стол, зачем-то глажу стеклянную поверхность. Мне необходимо помыться, перелет был слишком долгим, и если в любой другой раз я бы обязательно присоединилась к мужу в душевой, то сейчас сама мысль об этом была мне противна.

Шум воды затихает. Я напрягаюсь и глотаю обжигающий чай, не чувствуя вкуса. Взгляд направлен на дверной проем…

Андрей появляется на пороге и улыбается так искренне, что у меня замирает сердце. Полотенце на его крепких бедрах напоминает мне, почему он только что мылся. С темных волос капает вода. Идеальное, невыносимо красивое лицо с едва заметными морщинками светлеет при виде меня.

— Я ждал тебя раньше, — говорит он негромким, бархатистым голосом, который я всегда так сильно любила.

Через силу улыбаюсь в ответ, сжимая чайную чашку ладонями. Вот-вот лопнет.

Муж подходит ко мне и чмокает в затылок. Меня словно током прошибает. Он этими губами целовал другую только что…

Смотрю, как Андрей делает чай и себе. Напевает под нос что-то неразборчивое, но веселое. Достает из морозилки упаковку стейков и кивает мне:

— Приготовишь ужин? Я голодный как зверь.

— Я только что с дороги, — напоминаю дрогнувшим голосом. — Мне бы помыться и отдохнуть. Закажи из ресторана, пожалуйста.

— Ну нет, — Андрей картинно приподнимает брови, сдвинув их к переносице. — Я не хочу ресторанную. Тебя не было неделю, я соскучился по домашней еде. Давай, это ведь недолго.

Он отпивает чай, подмигивает мне и выходит из кухни.

Я растерянно смотрю ему вслед. И как я раньше не замечала потребительского отношения ко мне? Он ведь всегда таким был. Но я будто не видела.

В кармане вибрирует телефон. Дрожащей рукой достаю его и смотрю на вспыхнувший экран. Сообщение от Юли.

Глава 3

“Привет! Марк попросил меня написать вам с Андреем и пригласить завтра в загородный дом. Твой был бы удобнее, он ближе нашего. Как ты думаешь? Марк возвращается сегодня из командировки и очень хочет встретиться всем вместе”

Я тупо смотрю на сообщение. Читаю его снова и снова. Поразительная наглость восемнадцатилетней девицы не имеет границ. Но может, в силу возраста она такая беспринципная.

Не отвечаю. Сворачиваю чат с ней, в котором за целый год, пока они встречаются с Марком, набралось от силы пять сообщений. Открываю чат с Марком, набираю сообщение:

“Загородный дом? Серьезно? Ты хочешь стать свидетелем массового убийства?”

Ответ не заставил себя ждать:

“Доверься мне”

Доверься! Я хмыкаю, понимая, что глухая боль под ребрами с левой стороны отступает. Обида растворяется в жажде мести, злость заставляет думать холодной головой.

— Милая! — кричит Андрей из гостиной.

Я скриплю зубами, смотрю на упаковку стейков. Мне кусок в горло не полезет, но если я хочу и дальше играть роль глупой, ничего не подозревающей женщины, то должна вести себя так, как всегда: то есть, как овца. Влюбленная, тупая овца.

— Ужин скоро будет готов, — отвечаю самым милым голосом, на какой только способна в данной ситуации.

Стейки плюхаются об тарелку в микроволновке. Вообще-то, Андрей не любит мясо после быстрой разморозки, но сам виноват – не стоило класть его в морозилку. Пусть жрет, что есть.

Пожарить стейк, настрогать салат и запечь несколько маленьких бутербродов с ветчиной – дело десяти минут. Для меня же они тянутся вечность.

От меня неприятно пахнет. Лететь из Рима, где живет моя ма, пришлось через Дубай, а это тринадцать часов вместе с ожиданием. Я спала сидя, умывалась в туалете аэропорта, и все время таскала за собой пусть небольшой, но тяжелый чемодан. В то время как мой муж…

С силой бросаю тарелку на стол, выкладываю на нее стейк и поджаренную стручковую фасоль.

— Ужин готов! — зову я Андрея, растягивая губы в подобие улыбки.

Стою у стола, сцепив руки в замок.

Муж появляется почти сразу. Он уже одет, как всегда – с иголочки. Выглаженная белоснежная рубашка, синие брюки. На запястье браслет из белого золота – мой подарок на нашу десятую годовщину.

И что-то еще. Что-то, чего я никогда не замечала во внешности любимого мужчины: пустой взгляд, когда он смотрит на меня. Как на предмет мебели. Будто я стул или что-то вроде.

Я есть и всегда была – привычная, удобная, как ортопедическая подушка. Не жена, не любимая, а так – часть интерьера.

Андрей не остается на кухне. Бросает через плечо: “Поужинаю в кабинете” и собирается выйти.

Я успеваю остановить его:

— Мне Юля написала, — голос преломляется.

Я вижу, как напрягаются мышцы спины под тонкой тканью рубашки. Как нога мужа зависает в воздухе, не успев коснуться пола.

— И что же? — спрашивает он вкрадчиво.

Только Бог видит, каких усилий мне стоит не выплюнуть: “Призналась, что у вас отношения”.

— Говорит, что Марк просит нас всех поехать завтра в загородный дом. В мой дом. Он ближе их. Думаю, у Марка была трудная командировка и он хочет отдохнуть. Ну, знаешь: банька, шашлыки, прохладный бассейн. Я не помню, когда в последний раз просила чистильщица заняться бассейном, но думаю, что он в порядке.

— Так себе идея, — бросает муж разворачиваясь. — Если честно, давно хотел тебе признаться, что Юля мне не нравится. В смысле, она может быть и ничего, но не для Марка. Он мой лучший друг, ты ведь знаешь, и я желаю ему настоящего счастья. Юлька – восемнадцатилетняя писюха, с такой как она семьи не построить.

Я едва сдерживаю истеричный смех. Пальцы сжимаются на спинке стула, я покачиваю его и ударяю об пол.

— Ладно, — киваю, отводя глаза. — Но давай потерпим ее еще завтра? Я давно собираюсь наведаться в дом, проверить его, да и отдохнуть не отказалась бы. Мой отпуск скоро закончится, как и твой, а мы еще ни разу не были на природе.

— Ты – партнер нашей компании, — улыбается муж. — Можешь продлить свой отпуск, я не буду против.

— Не стоит этого делать. Ты сказал правильно, я – партнер, а значит, работать должна наравне с тобой и Марком. Кто, кроме нас троих, будет этим заниматься? Мы поедем завтра с Марком и Юлей, не спорь. Мне необходимо развеяться.

Я вижу, как темнеют глаза Андрея. Стейк на его тарелке уже остыл, и в другое время мой муж уже бы ворчал на этот счет, но сейчас его занимали панические мысли. Я более чем уверена, что он паникует.

— Поедем, — кивает Андрей и все-таки уходит.

Вечер тянется бесконечно долго. Ночь вступает в свои права целую вечность спустя, и я, после часа отмокания в ванне, ухожу в гостиную. Включаю первый попавшийся сериал, забираюсь на диван с ногами. На столике – бутылка вина, открытая не мной. Она уже была открыта, когда я ее взяла.

Я жду, когда Андрей заснет. Не могу найти в себе сил лечь с ним в одну кровать, но и пойти спать в другую спальню тоже не выход. Муж начнет спрашивать, и я не выдержу.

На экране телевизора мелькает парочка: парень целует свою подругу, их отвлекает чей-то голос…

Я отворачиваюсь. В моей голове всплывают воспоминания одно за другим. Я и Андрей. Андрей и я. Только мы вдвоем на протяжении десяти лет. Всегда вместе, всегда рядом, и со стороны – идеальная пара. Нам завидуют. Нашей семьей восхищаются. Нам подражают.

Я отпиваю вино прямо из бутылки, игнорируя бокал. Лунный свет проникает через тюль и рассеивается на паркете. Под окнами шум машин, чей-то смех, крик.

Ложусь на диван, подминаю под себя подушку. Чувствую себя как в гостях – так же неуютно. Квартира и не была моей, Андрей купил ее. Я лишь нашла дизайнера и контролировала рабочих во время ремонта. Но всегда ощущала себя дома, а теперь так, словно осталась ночевать у подружки.

Утро встретила в гостиной. Не заметила, как заснула, но так даже лучше. Андрей еще спал, и я поспешила выбросить бутылку, поправить подушки на диване.

Глава 4

— Марк со своей приедут сразу на место, — говорит Андрей, попутно надевая простые брюки. Он проснулся час назад и сразу скрылся в ванной комнате, потом наспех выпил кофе и теперь судорожно сновал по квартире, собираясь. — Плохая идея, Аля…

— Идея отличная, — бросаю я через плечо, заканчивая красить ресницы.

Все утро не могла встретиться с мужем взглядом. Занимала себя чем угодно, лишь бы не пройти рядом с ним, не дотронуться, не посмотреть в глаза. Стоит мне коснуться этого мужчины, как я разревусь и моментально выдам тайну.

Андрей, уже одетый, брызгает на себя одеколоном. С феромонами. Я знаю этот аромат и точно знаю, что он им пользуется, только когда у нас намечается ночь страсти и любви. К чему бы сейчас ему его носить?

Я смотрю на мужа через отражение в зеркале. Чуть взвинченный, слегка бледный. Интересно, о чем он думает? Мы едем в мой дом до следующего утра, то есть, ночевать нам всем придется под одной крышей. Он и Юля. Юля и он. Сумеют ли не спалиться так скоро?

— Я давно собираюсь познакомиться с Юлей поближе, — говорю я, не отрывая взгляд от мужа в отражении. Слежу за реакцией. — Узнать о ней немного больше, чем то, что нам рассказывал Марк. Марк влюблен в нее, и понятно, что он видит в своей невесте только хорошее. Мы не знаем, кто ее родители, где она училась, как жила. Это важно, знаешь.

Андрей задумчиво кивает. Застегивает агатовые запонки на рубашке, думает мгновение, потом снимает рубашку и вытаскивает с полки футболку. Я скольжу взглядом по упругому прессу и обмираю внутри.

Как мне хотелось скорее вернуться домой… Я мечтала об этом еще с того момента, как только вышла из дома и села в такси до аэропорта. Я, уезжая, скучала с первых минут. Хотела пробежаться кончиками пальцев по телу любимого, поцеловать в висок, взъерошить волосы. А потом с улыбкой укусить за нижнюю губу, чуть оттягивая. Он бы возмущался, как всегда, а потом перехватил мои руки за запястья и повалил меня на пол. Или на диван. Или на стол. Где мы только не…

— Думаю, они вскоре расстанутся, — говорит Андрей, пожимая плечами. — Юля слишком молода и наивна, а Марку быстро наскучивают подобные ей. Вспомни, сколько женщин у него было?

— Но ни одной из них он не делал предложение.

— Околдовала? — предполагает Андрей с усмешкой.

Я молчу. В моем понимании Юля околдовала вовсе не Марка. И когда они с Андреем успели так сблизиться? Я не припомню ни одного дня, когда мы вчетвером собирались бы вне стен кафе или ресторана. Да и обедали мы все вместе только дважды. Юля предпочитала встречаться со своими подругами, напрочь игнорируя “престарелых” друзей своего не менее “престарелого” жениха.

Андрей не открывает мне дверь в машине. Впервые за много лет он этого не сделал. Обходит авто спереди и садится на водительское сиденье. Я замешкалась, как дура ожидая, что сейчас он выйдет и поможет мне сесть.

— Ну? — Андрей дотягивается до внутренней ручки дверцы и щелкает ею. Дверь приоткрывается. — Давай как-то поактивнее, Алевтина. Это ты захотела потратить сутки отпуска не пойми на что.

В его голосе сквозит раздражение. Еще недавно я бы решила, что он просто устал и не выспался, но теперь, зная, в чем причина, мне хочется заорать во все горло.

Я сажусь в авто и перекидываю через плечо ремень. Машина трогается с места.

— Заедем в магазин на въезде в поселок, — говорит Андрей, поворачивая руль влево.

Я киваю. Мне плевать. В магазине единственное, что хочу купить – шпажки для шашлыка. И насадить на них Юлю.

Чувствую, как подступают слезы к глазам, и быстро смаргиваю их. Не время плакать, уж точно не при муже. У него возникнут вопросы, а это ни к чему.

До поселка час езды, не больше. В будний день около полудня пробок нет, так что домчим быстро.

Пока едем, я не могу перестать рыться в воспоминаниях…

Первые девять лет совместной жизни с Андреем были наполнены исключительной любовью. Вчерашним вечером я подумала, что никогда не замечала за мужем потребительского отношения ко мне, но сейчас понимаю, что его и не было. Нечего было замечать.

Андрей меня боготворил. Я видела это в каждом его действии и взгляде, слышала в каждом слове, да и просто чувствовала. Мне не могла прийти в голову даже мысль, что может быть как-то по-другому.

Я зацепилась за воспоминания годичной давности. Наша девятая годовщина – на ней познакомились Марк и моя хорошая знакомая Лика. Их роман был страстным и необычно для Марка долгим – он длился целую неделю. Тогда мы с Андреем думали, что Марк наконец-то влюбился, но как только мы это обсудили вечером за просмотром фильма, Лика написала мне, что “Марк идет в задницу”. Ну, в задницу, так в задницу. Я не удивилась, Андрей тоже.

После Лики у Марка никого не было. А потом месяц спустя, Андрей примчался домой с очередного корпоратива, на которые я предпочитала не ходить, и с воодушевлением стал рассказывать мне, что Марк втрескался по уши. Он так и сказал: “втрескался”.

С Юлей мы познакомились полгода спустя…

Я приоткрываю козырек, поправляю помаду. Задумчиво смотрю в отражение голубых глаз и мысленно прошу себя держаться изо всех сил…

Полгода назад, на дне рождения Марка, мы встретили Юлю. Конечно, ее не могло там не быть. Но ни я, ни Андрей не понимали, почему наш общий друг не стремится знакомить нас со своей возлюбленной.

А когда мы увидели девчонку, которая ему в дочери годится, то все стало понятно. Марк стеснялся. Ну, как же: он такой состоятельный, умный, до безумия сексуальный (это отмечала и я, как бы стыдно ни было за свои мысли), и тут – Юля. Глуповатая, но отнюдь не простая.

Ей восемнадцать. Жажда жизни в глазах, широкая улыбка, которая никогда не сходит с лица, и третий размер груди. Она очаровывает с первого мгновения даже женщин, что уж говорить о мужчинах. В ней столько энергии и света, что я рядом с ней чувствую себя неухоженной, немощной старухой.

Признаться, в день нашего с ней знакомства, я прониклась к ней симпатией, чего никогда не замечала за собой по отношению к другим подругам Марка…

Глава 5

Каковы шансы, что он не установил пароль на телефон?

Свайпаю вверх, и экран загорается…

Без пароля. Но почему? Боже, Андрей, какой ты… Идиот! Кто изменяет, не удосужившись обезопасить себя? Тем более, когда знаешь, что за измену лишишься имущества при разводе.

Руки трясутся еще сильнее, сердце подпрыгивает к горлу. На экране фото пальмы, несколько иконок: доставка еды, галерея фото, камера… Чаты.

Бросаю взгляд в лобовое стекло. У входа в магазин едва стоит на ногах мужчина неприятной наружности. Почти лысый, в каком-то рванье. Кажется, он так воняет, что я чувствую это внутри машины. В одной руке пакет с красной эмблемой сетевого супермаркета, во второй – незажженная сигарета.

Возвращаюсь к телефону. Ладони потеют, я вытираю их о белый комбинезон, ничуть не заботясь о том, что могу оставить пятна.

Первый чат – с Марком. Я вижу часть сообщения, в котором Андрей пишет: “Будем примерно через час. Что куп…”

Второй чат – Ада Сергеевна, наш бухгалтер. Третий – домовой чат. Четвертый… Юля.

Я не могу открыть его, потому что горит единица. От нее входящее сообщение, и если я его прочитаю, то Андрей сразу поймет, что трогала его смартфон. Могу только прочитать первые несколько слов: “Купи, пожалуйста, сладкий батончик. Марк не позволяет мн…”

Судорожно, громко вздыхаю. Откладываю телефон. Эта девка просит о какой-то глупости. “Купи сладкий батончик”. Батончик, мать ее! Она просит об этом моего мужа! Какое она имеет право? Почему она вообще ему пишет?

Яростное желание разорвать девчонку к чертям собачьи утихает так же быстро, как и появляется. Помни, Аля, ради чего стоит потерпеть. Дом, купленный за мои средства. Новенькая, из салона, машина – подарок от мамы и итальянского отчима. Мои драгоценности – их много, даже слишком. Наследство бабушки. Бабушка, да и мама, всегда говорили мне, что деньги имеют свойство обесцениваться, а камни – никогда. Это мое наследство, мое будущее. Отдать всё это сопливой звезде, которая расставила рогатку перед моим мужем? Черта с два.

Дверца машины отворяется, и я вздрагиваю от неожиданности. Прохлада от кондиционера смешивается с жарким воздухом улицы. Шуршат пакеты. Андрей складывает покупки на заднее сиденье и прыгает за руль.

Ни слова не говорит. Не смотрит на меня. Сосредоточен на дороге.

Автомобиль выезжает с грунтовой дороги на проселочную, впереди виднеются первые дома. Под колесами хрустит редкий гравий, рассыпанный здесь рабочими.

Мой дом совсем рядом. Стильный, аккуратный, с плоской крышей и панорамными окнами. Его строили по моему заказу из моей мечты почти год. Лужайка перед входом, с изумрудного цвета коротким газоном – дядь Витя приходил стричь буквально вчера. Вымощенная отполированным камнем дорожка. Небольшой, но глубокий бассейн.

По всей территории камеры наблюдения – не прихоть, а необходимость. В этот дом я приезжаю слишком редко, чтобы оставлять его без присмотра. Он мне нужен “на всякий случай”, опять же, по завету мамы – всегда иметь свой угол. И пусть я даже подумать не могла, что мы с Андреем когда-то разведемся, дом все же построила.

Кто же знал, что он однажды примет меня в свои утешающие объятия.

У кованых ворот стоит черный автомобиль Марка. Не тот, на котором он следил за своей невестой – машина, которую я видела вчера, очевидно, из каршеринг-центра.

Я выхожу из авто и сразу слышу женский смех и плеск воды в бассейне. Моем бассейне. Мне вовсе не жалко, и гостей я люблю, но не таких как…

— Приехали! — кричит Юля, размахивая руками над водой.

Андрей забирает пакеты с заднего сиденья и не реагирует на крик любовницы. Марк салютует нам бокалом, развалившись в садовом кресле. В зоне барбекю уже вовсю пышет жаром печь.

— Когда они приехали? — спрашиваю я с подозрением. Такое ощущение, что эти двое здесь с раннего утра.

— Пару часов назад, — хмуро отвечает Андрей.

Мы входим во двор, и я запираю за нами ворота. До следующего утра отсюда никто не выйдет – незачем. Проходим мимо молодых елей, живой изгороди, туи. Чем ближе я подхожу к бассейну, тем сильнее жажда нырнуть в воду и утопить Юлию.

Я натянуто улыбаюсь. Машу ей, киваю Марку. Всматриваюсь в лицо друга – никаких эмоций, как всегда. Он словно статуя, выточенная из камня, и в этом его преимущество. Наверное, он мог бы быть отличным игроком в покер, но азартные игры не его страсть.

Безбашенная Юля в крошечном купальнике, едва закрывающим ее прелести, спешно покидает прохладную воду и торопится к нам. Во весь рот улыбается мне и… Она бежит к Андрею с распростертыми руками.

Мой муж замирает на месте, его пальцы стискивают ручки пакетов. Юля порывисто обнимает его.

— Как же давно мы не собирались вместе! — восклицает она, отпрянув от Андрея, и будто невзначай проводит ладонью по его плечу.

Так, будто всего лишь проявила радость от встречи, не более того. Она-то была рада, но демонстрировать это было ни к чему.

— Марк, нальешь вина? Белого, сладкого. Не люблю ту бурду, что пьешь ты, — щебечет она и прижимает ладони к пышным грудям, выжимая из верха купальника воду. Делает это неспешно.

Я замечаю затуманенный взгляд Андрея, обращенный к девице без комплексов, и беспомощно смотрю на Марка.

Читаю в его глазах:

“Пожалуйста, потерпи”

В своих фантазиях я уже четвертовала Юлю. И частично – Андрея. Отворачиваюсь и иду к входной двери, чтобы отпереть ее. Только я знаю код от сигнализации, так что Марку с его невестой пришлось ждать нас на улице.

Я уже чувствую, как бешено бьется сердце, грозясь выломать грудную клетку, и начинает щипать глаза от подступающих слез. Слезы меня уже начинают раздражать, но совладать с эмоциями пока не могу.

Захожу в дом и слышу за спиной голос друга:

— Помогу ей вынести посуду.

Марк идет за мной, оставляя Андрея с Юлей во дворе.

Глава 6

Я оказываюсь в просторном коридоре, который ведет в светлую гостиную. Она вся залита золотистым солнечным светом, льющимся через тонкий тюль. Сквозь него я могу видеть, что происходит на улице, а вот что творится в доме с улицы не разглядеть.

Оборачиваюсь к Марку. Он захлопывает дверь и смотрит на меня тяжелым взглядом.

— Зачем? — кричу я звенящим шепотом. — Что за идиотская идея притащить ее сюда?! Я не могу и не хочу здесь находиться, и ни за что не пущу твою девку в свой дом! Если ты забыл, то она собирается его у меня забрать!

Марк в два шага преодолевает расстояние между нами и крепко обнимает мое содрогающееся тело. Он не умеет успокаивать словами, да и в целом неразговорчив, и все свои чувства вкладывает в объятия.

Мощные руки сжимают меня, привлекают к груди. Я тут же расслабляюсь, как и вчера в его машине. Злость мигом улетучивается.

В моменты отчаяния, когда я упускаю выгодный контракт или просто ломаю ноготь, в дни, когда все вокруг летит к чертям, именно Марк, молчаливый и спокойный, дарит мне чувство защищенности. Как никогда Андрей.

Но для того и нужны лучшие друзья, верно? Чтобы не тащить эмоциональный хлам в дом, в семью, а выговориться другу и успокоиться.

— По всей территории камеры, — говорит он тихо, устраивая свой подбородок у меня на макушке. — Я знаю это, и Андрей расскажет о них Юльке, если уже не рассказал. Но сегодня ночью, если эти двое вдруг захотят уединиться, пока мы с тобой спим, Андрей отключит наблюдение за участком.

При его словах “если эти двое вдруг захотят уединиться” меня потряхивает от отвращения, и я выгибаюсь. Отстраняюсь от Марка, отступаю на шаг и не знаю, куда себя деть. Тру глаза, лоб, все время оборачиваюсь на окно.

Юля жестикулирует, безмолвно открывает рот и смеется – я не слышу, что она говорит.

Андрей смотрит на нее безотрывно. Он улыбается. Улыбается так, как когда-то давно только мне.

Я бросаю взгляд на друга:

— Каков твой план? Если у тебя его нет, то я сейчас же соберусь и уеду. Я ни минуты не хочу проводить рядом с этой… — матерное слово я проглотила. Все-таки Юля пока еще невеста дорогого мне человека.

— К вечеру приедет фотограф. Я пообещал ему такую сумму, что он, не дыша, будет сидеть на дереве за забором до самого рассвета и высматривать любое движение во дворе. Не думаю, что Андрей настолько идиот, чтобы при нас завалить Юльку где-нибудь в беседке, но как знать? Если мой план не сработает сегодня, то у меня есть другой.

— Какой же?

— О нем расскажу потом. Давай не будем задерживаться, вынесем посуду. Тебе нужно потерпеть совсем недолго, ладно? Пей, веселись.

— Веселись! — истерично смеюсь я, запрокидывая голову.

— Аля, — низкий, с хрипотцой голос, обрывает мой смех. — Я с тобой. Помни об этом.

Я со свистом втягиваю носом воздух. Мягко ступаю по светлому ковру с пушистым ворсом прямо в босоножках – сегодня мне почему-то все равно, останутся ли следы грязи на полу.

Захожу в кухню и проваливаюсь в обжигающие воспоминания.

На кухонном островке из гранита совсем недавно Андрей позволил себе чуть больше грубости, чем обычно. Мне понравилось… Софа у окна в пол так же видела куда более постыдные позы меня и моего мужа, чем кровать в спальне. Мы любили друг друга даже спустя десять лет брака так, как будто были женаты от силы месяц.

Я моргаю, возвращаясь в реальность. Спиной чувствую безмолвное присутствие Марка и иду вперед, к посудомойке. Вытаскиваю из нее тарелки, вымытые целую вечность назад, передаю их другу. На стол ставлю два рокса для мужчин – они пьют виски, и мой любимый бокал для вина – квадратный, на изящной тонкой ножке.

Вообще-то, и Юле нужен бокал, но я зло хмыкаю и вытаскиваю из глубин навесного шкафчика обычную кружку. Совершенно дурацкую, подаренную мной Андрею на какое-то незначительно событие вроде “семнадцати дней отношений”.

На кружке наше с Андреем фото: на нем мы еще очень молоды, безумно счастливы и светим в объектив камеры белоснежными улыбками.

Марк смотрит на кружку. Потом на меня. Приподнимает бровь.

— Что? — раздраженно дергаю плечом. — Нет больше бокалов. Я не живу в этом доме, и посудой не располагаю.

— В зоне барбекю есть парочка винных, — улыбается он.

— Значит, они случайно разобьются.

Марк не спорит. Составляет посуду на поднос, я добавляю туда же ножи и вилки.

Как только мы выходим из дома, Андрей, говоривший что-то своей любовнице шепотом, замолкает. Юля непонимающе хлопает глазами, потом оборачивается и видит нас.

— Эй, ребят! — кричит она. — Что насчет костра? Мы можем пожарить мясо не в печи, а на настоящем костре?

— Где ты собралась его ставить? — вырывается у меня нервно. Я мысленно даю себе оплеуху и с натянутой улыбкой добавляю: — В моем дворе нет места для костра, здесь повсюду газон.

— Скучно, — губки девицы, и без того пухлые, как будто их искусали пчелы, надуваются. — Не хватает песен под гитару поздним вечером, правда, Андрей?

Я проглатываю замечание, что всем в этой компании давно не восемнадцать, и постройка каких-то там костров нас уже мало интересует. Тем более, соседи не поймут. В этом поселке никто и никогда не позволял себе орать во всю глотку пьяные песни под гитару, сидя у костра, искры от которого могут спалить дорогущий особняк соседа.

То, что Юля обратилась с вопросом именно к Андрею, я благоразумно “не заметила”.

Марк ставит поднос на столик. Андрей видит кружку с нашим совместным фото и прищуривается.

Я спешу фальшиво извиниться:

— Бокалов больше нет, — беру кружку и протягиваю слегка ошарашенной Юле. — Придется пить из нее, пока остальные в мойке.

Девчонка округляет глаза. Смотрит на фото, потом на меня:

— О, ты была такой красивой в свои тридцать!

— Мне на нем двадцать пять.

Юля смущенно кивает:

— И правда… Да, ты выглядела очень молодо.

Воцаряется гнетущая тишина. Осязаемое напряжение в воздухе сверкает искрами. Марк уходит в зону барбекю, чтобы отправить купленное Андреем мясо на огонь, а я разливаю вино по бокалам. В кружку плескаю белое полусладкое, злорадно ухмыляясь.

Глава 7

Юля всеми способами демонстрировала свое роскошное тело. В какой-то момент мне даже стало ее чуточку жалко: бедной похвастаться больше нечем. Выставить вперед третий размер, провести ладонью по плоскому животику, будто невзначай, или перевернуться на шезлонге, потянуться ленивой кошечкой…

Это все, на что она способна.

Я старалась не обращать внимания на ее выгибоны, отводила глаза и смотрела на что угодно, только не на нее, но когда перехватила затуманившийся взгляд мужа, едва не закутала девку в полотенце.

Он хотел ее, здесь и сейчас. Думаю, если бы не наше с Марком присутствие, то они бы забыли про мясо в печи и до ночи не слезали друг с друга.

Единственное, что я не могла понять – перед кем Юля выделывается. Передо мной? Андреем? Марком? Или это в принципе смысл ее жизни – представлять миру свои сиськи в любой ситуации.

— Андрюх! — крикнул Марк, все еще стоя у печи, — Вынеси колонку, что ли. Музыки не хватает.

Андрей нехотя отставляет рокс, уходит в дом. Я занимаю место в садовом кресле, бездумно любуясь результатом своей фантазии: роскошным садом. Да, я не приложила к нему своей руки, но концепцию разработала сама…

— Как давно вы вместе? — спрашивает Юля скучающе.

— С кем?

— С Андреем, разумеется.

— Десять лет. Думала, ты и так это знаешь.

— Не-а. Маркусик ничего мне о вас не рассказывал. Говорил только, что вы старые друзья, — Юлька замолкает, морщится: — Как будто между мужчиной и женщиной может существовать дружба.

— Может, — обрываю я ее резко. — И мы с Марком тому пример.

— Нет. Кто-то один из парочки “друзей” по-любому фантазирует, как бы завалить другого. И в вашем случае я думаю, это не Марк. Ты уже слишком… Стара, что ли. Тридцать пять – кошмарный возраст.

— Не стоит равнять всех по себе, — я больше не стараюсь говорить вежливым тоном. Скриплю зубами.

Юля изо всех сил показывает, насколько ей не нравится находиться со мной. Ну, или она всегда такая отвратительная. Скорее, второе.

— У меня нет друзей мужского пола, — говорит она и садится на шезлонге. Вертит в руках кружку, отпивает вино. — И мне не нравится, что вы с Марком бываете наедине. Мы скоро поженимся, и будет лучше, если твое присутствие в его жизни закончится.

Я, словно громом пораженная, стискиваю ножку бокала в руке. В ушах кипит кровь от злости, и я изо всех сил стискиваю челюсти, чтобы не высказать девке все, что думаю.

Она охренела. Просто охренела!
— Мы партнеры, — выдавливаю я из себя. Меня трясет, я хватаюсь за подлокотник свободной рукой и чувствую, что если Андрей не вернется сейчас же, то бокал полетит в прелестное личико его любовницы. — Нашему совместному бизнесу восемь лет. Мы начинали все вместе, с нуля, без копейки денег в кармане, но с огромным долгом по кредиту…

— Ой, — Юля обрывает меня и отмахивается, — кому интересны твои жалобы? Боже, Аля... Услышь меня: вы с Марком больше не можете уединяться. Ваш бизнес не рухнет, если все вопросы будут решать Марк и Андрей, ну а ты… Я вообще сомневаюсь, что ты там что-то решаешь. Ничего не случится, если ты уйдешь из поля зрения моего будущего мужа.

Я уже почти вскочила с места и ринулась в драку. Кто бы мог подумать, что когда-то во мне проснется быдло? Я не могла ответить, не могла послать ее к чертям – так взбесилась, что все слова вылетели из головы.

— О чем болтаете? — спрашивает Андрей, незаметно оказавшись за моей спиной. Он ставит небольшую колонку поодаль от стола, на газон, и нажимает кнопку включения. Из динамиков вырывается музыка – один из тех треков, которые идеально подходят для пьяных посиделок. Разве что громкость убавлена, и слова певицы едва получается разобрать.

Юлька снова ложится на шезлонге, закусывает губу и с улыбкой отвечает:

— О вас. Я говорила Але, как рада с ней познакомиться поближе. Мы ведь никогда не проводили вместе время дольше получаса за обедом.

Наверное, она и не ждала, что я взорвусь. То ли по тупости своей, то ли потому что понимала: я не хочу устраивать скандал.

А я хотела. Боже, как хотела!

Смотрю на свой дом. На Марка. На Андрея.

Никакая малолетняя писюха не выведет меня на эмоции, из-за которых я лишусь своего имущества. Во мне проснулся азарт, и разгорелся огонь борьбы. Я доведу дело до конца по плану Марка, а когда все будет кончено, забуду всё это как страшный сон.

В конце концов, мне есть куда идти. А компания… Мы поделим ее с Марком напополам.

Андрею я ее не оставлю. Контрольный пакет акций у Марка, и это дарит мне умиротворение.

После развода все будет по-другому. Лучше или хуже, не знаю, но точно по-другому.

Я изнываю от желания высказать Андрею все, что думаю о его любовнице. Но какой в этом смысл?

Андрей допивает свой виски и наливает еще, садится в кресло рядом с шезлонгом, на котором лежит Юля.

Я отворачиваюсь. Считаю до десяти и медленно выдыхаю.

Этот день никогда не закончится. Я трижды умру и воскресну, пока придет время ложиться спать.

Мясо получилось восхитительным. Мне кусок в горло не лез, зато вино заливалось бокалами, и благодаря алкоголю разыгрался аппетит.

Совсем скоро в голове зашумело, я расслабилась и ушла на траву, просто полежать. В белом шелковом комбинезоне, на котором наверняка останутся неотстирываемые зеленые пятна. Переодеваться в купальник не хотела – хватит в этом дворе одного полуголого тела.

Марк с Андреем о чем-то негромко переговаривались. Ни о чем конкретном – о каких-то пустяках.

Юля то уходила в бассейн, то, наплескавшись, возвращалась к столику. В какой-то момент она крикнула:

— Это же моя любимая песня!

И начала танцевать.

Андрей замолчал. Как завороженный следит за тем, как плавно двигается чужая невеста, не донеся до рта рокс. Марк все видел. Я все видела.

И мы оба не могли ничего сказать. Только переглядывались, взглядом обещая друг другу поддержку.