Старший брат. Книга третья

Пролог

За моим окном зеленеющий сад,

Где на руки падают искорки света.

Позволь мне хотя бы ещё один раз

Увидеть в глазах твоих лето!..

«Небо»,

И. Брестер

Золотая осень в этом году, похоже, решила продлить себе срок. То ли с успехом прошли переговоры с ноябрьскими холодами и туманами, что они решили отступить, то ли сама царица-природа решила дать осени шанс проявить себя во всей красе, чтобы окончательно завоевать сердца людей.

Так или иначе октябрь оказался на удивление тёплым, и ощущения, что скоро придёт зима, не было совсем. Даже первые дни ноября порадовали теплом и солнечным светом. Ах, как это было здорово!..

Даша любила теперь, просыпаясь рано утром, выходить в сад и, стоя на влажной от росы земле, вдыхать этот ни с чем не сравнимый запах осени.

Нередко рядом оказывался Андрей, каждый раз напоминающий о том, что она может простудиться и привычным движением набрасывающий ей на плечи тёплый плед. Она не спорила и с благодарностью принимала эти знаки внимания. За этот месяц многое в нём открылось ей по-новому. Она увидела его в работе – решительного, смелого, находчивого – такого же, как и в жизни. Он успевал делать многое и иногда казалось, что одному человеку это не под силу. Он с упорством брался за любые, даже самые сложные дела, и не останавливался, пока не достигал желаемого результата. Выглядело это так, словно он ничего не боится. Но, закрывшись от всех в своём кабинете, он делился с ней своими сокровенными мыслями. Так она узнавала его истинные страхи, волнение, которому поначалу не верила, ведь это шло вразрез с личностью Андрея, которого она привыкла знать. Но он, поделившись с ней однажды, теперь продолжал своё откровение, и за это она также была ему благодарна.

С самого первого дня её появления в компании Андрей загрузил её работой. Да, он предупреждал, что жалеть её не станет. Но Даша и не думала жаловаться. Напротив, окунувшись в дела с головой, она неожиданно для себя обнаружила это занятие крайне увлекательным. Сдав отчёт по практике в магистратуру, она решила, всё-таки, сесть за диссертацию. Немалую роль в этом сыграл и Андрей, который настаивал на том, что начатое дело нужно доводить до конца. И Даша, у которой свободного времени не было совсем, к ноябрю успела сделать половину своего проекта.

В университете ей не задавали никаких вопросов. И она сама перестала спрашивать. Защита должна была состояться в начале февраля, а прежде – выпускные экзамены. Так что в запасе у неё было ещё два с половиной месяца. И коль скоро работу она себе нашла, то и необходимости оставаться на кафедре уже не было. Директор института, кажется, был совсем не против такого расклада. Магистров культурологии у них и так хватало.

Вначале Даша переживала, как сотрудники компании отнесутся к её появлению там. Не станут ли говорить за её спиной, что, вот, мол, директор привёл свою жену на очень хорошее место, хотя она даже соответствующего образования не имеет. Но переживания её оказались напрасными. С первого дня Андрей чётко обозначил для всех цели и задачи их деятельности в компании и обосновал необходимость введения в штат специалиста по связям с общественностью. Тут же и случай представился продемонстрировать Даше свои навыки. Едва она переступила порог своего нового кабинета, как Андрей вызвал её к себе для переговоров с одним из представителей иностранной делегации, с которой собирался заключить договор. Даша вспомнила его обещание не делать ей никаких поблажек и поспешила в его кабинет. Увидев её, иностранцы заулыбались, а когда она на совершенно свободном английском приветствовала их, то улыбки стали ещё шире. Сам Андрей признавался потом, что его английский оставляет желать лучшего, хотя он и обучался на специальных курсах. «Недостаток практики», – заметила Даша. На что Андрей возразил, сказав, что дело, скорее, в его неусидчивости и полном отсутствии терпения.

– Как же ты тогда учился в школе? – поинтересовалась Даша. – Там требуют прилежания.

– Только не от меня, – ответил Андрей. – Учителя сразу поняли, что бороться со мной бесполезно. Хотя я и довольно прилично учился, а мог бы и лучше. Только оценки меня мало интересовали. Знания куда важнее.

– Зато от меня ты требуешь быть прилежной в учёбе, – напомнила Даша.

– Это совсем другое. Ты уже вышла в финал. Глупо было бы сейчас всё бросать. К тому же лишний диплом никому ещё не помешал.

И Даша продолжала писать диссертацию поздними вечерами, а днём она вся принадлежала работе. Но усталости, как ни странно, не ощущалось. Она объясняла это тем, что, наконец, впервые за долгое время увидела свою полезность.

Андрею и самому нравилось с ней работать. Он горячо поблагодарил Евгения за то, что он посоветовал ему взять именно Дашу. Не забыл он поощрить и Ирину, которая упомянула о вакансии в их компании как раз в тот момент, когда Евгению пришла в голову идея взять Дашу. Сама Даша, кстати, до сих пор не могла проникнуться к этой девушке полностью. Её непосредственная близость к Андрею, пусть даже по долгу службы, вызывала у неё неизвестные доселе чувства. Даша не сразу распознала, что это не более, чем ревность. Андрей же заметил это сразу и всякий раз, наблюдая, как девушки общаются между собой, не мог скрыть улыбки. Однажды он высказал это Даше. Та моментально вспыхнула и настойчиво стала всё отрицать.

Глава первая

Алексей, вернувшись из Москвы, с новыми силами приступил к работе. Даша не могла видеть его так часто, как раньше, и поначалу очень беспокоилась за него, зная неустойчивый характер своего брата. Теперь он активно поддерживал связь с Аркадием Непоседовым, советовался с ним в некоторых аспектах своего дела. Недавно Даша узнала, что и Аркадий был бы не против пригласить Алексея в свою фирму. Но тот уже дал слово своему директору и нарушать его не стал. Поэтому с Аркадием они продолжали сотрудничать в рамках делового партнёрства.

Пару раз Даше приходилось видеть Оксану. Однажды они ужинали в ресторане вчетвером: она с Андреем и Игорь с женой, которая очень нравилась Даше, как вдруг появилась Оксана. Выглядела она, как всегда, вызывающе, вела себя демонстративно. Обняв и расцеловав обоих мужчин, она сообщила радостную новость, что на днях улетает на Кипр вместе с Виталием. Не успела Даша порадоваться этому, как Оксана, обратившись к ней, поинтересовалась, когда они с Андреем, наконец, отправятся в отпуск.

– У вас так и не было медового месяца, что для меня стало большой загадкой, – сладко пропела она, оскалившись, как отметила про себя Даша. – Или это связано с чем-то, что мне знать не следует? – и она довольно откровенно указала на Дашин живот. Вспыхнув от такой наглости и бесцеремонности, Даша уже собралась довольно грубо осадить её, как вдруг Андрей, спокойно взяв жену за руку, сказал: «У нас всё ещё впереди. Завершится год, и тогда можно позволить себе взять каникулы».

Игорь смотрел на сестру с явным осуждением. И она, поняв вскоре, что ей не удастся добиться того, на что она рассчитывала, оставила их.

– У Оксаны всегда был непростой характер, – пояснил Игорь, как бы извиняясь за поведение сестры.

– Однако Виталию это совсем не мешает, – заметила Татьяна. – Кажется, он сильно влюблён.

Даше не представлялось, как можно влюбиться в такую женщину. Но ведь и у Андрея с ней когда-то были отношения. Значит, что-то в ней его привлекало.

Второй раз они встретились в «Инвесте». Оксана, по-видимому, уже вернулась из отпуска, так как загар на ней был ещё свежим. Она прошла мимо Ирины, едва удостоив её взглядом, и сразу направилась в кабинет Андрея, где на тот момент находилась и Даша. Андрей, увидев её, как будто не удивился. Это напрягло Дашу. Неужели он сам пригласил её? Ещё больше её напрягло то, что Андрей попросил оставить их с Оксаной наедине. Проглотив обиду, Даша вышла, а вслед ей неслись сверкающие победоносным сиянием голубые глаза её соперницы. Даша просидела в своём кабинете до самого вечера, мучаясь сомнениями, о чём они могли говорить. И, когда после работы Андрей зашёл к ней, чтобы отвезти домой, она, подняв на него взволнованные глаза, прямо спросила, что делала у него сегодня Оксана.

– Мне надо было обсудить с ней очень важное дело, – пояснил Андрей, не вдаваясь в подробности. И Даша вновь стала сомневаться в его искренности. Но Андрей не мог сказать ей всей правды о том, что узнал от Оксаны. Оказывается, Марк Зайверт недавно приобрёл строительную компанию, которой ранее владел один известный Андрею человек. Его внезапная кончина стала поводом к тому, чтобы наследники, не имеющие никакого отношения к делу бывшего владельца, решили продать его бизнес. Марк подвернулся как нельзя кстати и предложил довольно крупную сумму денег. Оксана, рассказав об этом, напомнила Андрею, что когда-то отец Марка сам владел строительным бизнесом, так что Зайверт в этом деле не новичок.

Когда позже Андрей обсуждал эту новость с Евгением, тот напомнил, что всегда говорил о том, что этого человека не стоит недооценивать.

– Ты думаешь, однажды он попробует покуситься на мою компанию? – сказав это, Андрей усмехнулся. – Такой возможности я ему не предоставлю.

– Мне хочется верить в это, Андрей, – сказал Евгений, но выглядел при этом весьма задумчиво.

А пока дела в компании шли своим чередом, в семье события развивались по другим законам.

Прошёл уже месяц с тех пор, как Андрей выгнал Романа из дома. Всё это время Наташа глубоко переживала их нечаянное расставание и, несмотря на все уговоры матери, почти не выходила из комнаты. Здесь всё ещё напоминало ей о нём. Все вещи, которые он оставил словно бы нарочно, она аккуратно сложила в две большие коробки и отнесла в библиотеку, оставив себе на память лишь несколько фотографий. Она положила их рядом с туалетным столиком и каждое утро подолгу рассматривала. Однажды за этим занятием её застала Марина, после чего Наташа спрятала фотографии в ящик стола и более не доставала. Кольцо она так и не сняла. Они по-прежнему были женаты, и делать самой первый шаг к разводу Наташа не решалась.

За это время Роман ни разу не позвонил и не написал. Он исчез столь внезапно, что она вскоре начала задаваться вопросом: а был ли он на самом деле? Может, ей всё это привиделось – и замужество и брак длиною в несколько лет? Но по ночам постель её казалась слишком пустой и холодной, согреться она не могла.

Впрочем, через несколько дней она взялась за кисть, но изображения, ложившиеся на холст, её не впечатляли – они были серыми и унылыми. Мать, наблюдавшая терзания дочери, сама места себе не находила. Что бы она ни говорила ей, Наташа упорно не желала выходить из своей меланхолии, зарывшись в неё с головой. И Марина в отчаянии опускала руки.

А потом пришло успокоение самым неожиданным образом. Проснувшись однажды утром, Наташа вдруг поняла, как сильно она устала страдать. Она встала с кровати и ощутила внезапную слабость во всём теле. Закружилась голова и, чтобы не упасть, она тут же села. Когда ей стало легче, она всерьёз задумалась. «Нет, – сказала она себе самой, – так дальше нельзя. Нужно срочно брать себя в руки, иначе…».

Глава вторая

Андрей с явным удовольствием рассматривал свою жену. На ней было классическое чёрное платье допустимой длины, удачно подчёркивавшее все изгибы её стройной фигуры. Плечи были обнажены, а волосы убраны в красивую причёску. Даша выглядела потрясающе, и он не уставал напоминать ей об этом, неизменно вызывая улыбку на её лице. Большой зал ресторана, в котором они находились, был заказан ровно за месяц до события, которое собрало здесь многочисленных гостей и заинтересованных лиц. Сегодня Андрей Воронов праздновал победу. Сделка с крупной международной компанией, которую он планировал уже давно, наконец, осуществилась. И не последнюю роль в этом сыграла его жена – специалист по связям с общественностью. Теперь их позиции укрепились ещё больше. «Инвест» получил очередную поддержку в лице крупной инвестиционной компании. А это значило, что Андрей Воронов по-прежнему был на плаву, находясь в числе лидеров рынка на федеральном уровне.

По этому случаю был организован фуршет, куда были приглашены самые значимые персоны в мире бизнеса. И Андрей, наблюдая за своей женой, отметил, что она легко и без особых усилий вошла в этот мир, словно он не был для неё чем-то новым, мало изученным. Она свободно чувствовала себя здесь под прицелом чужих глаз, могла позволить себе улыбаться, шутить и за короткое время успела приковать к себе внимание многих. Да, она знала цену своему обаянию и была достаточно умна, чтобы пустить его в ход в самый нужный момент. Здесь на этом вечере Андрей впервые отметил её сходство с матерью, не внешнее (об этом говорить не приходилось), но внутреннее. То, как она держалась, как умела себя подать – в этом они были схожи.

Даша знала, что он за ней наблюдает. Но ей это, вопреки обыкновению, было приятно. Она поймала себя на том, что успела привыкнуть к нему и воспринимала его теперь как некий элемент своей жизни, без которого она уже не смогла бы быть прежней. В памяти то и дело всплывал эпизод, когда она застала Андрея в его кабинете в поникшем состоянии, с опущенной вниз головой, бессильно заламывающим руки. Тогда она впервые узнала о том, что и он способен ощутить боль. И это открытие смешало всё в её мире.

Ну, а сейчас она просто позволяла себе наслаждаться окружающей обстановкой и, почувствовав себя легко и непринуждённо, вести светские беседы в компании очарованных ею людей.

Домой они возвращались на такси. Оба позволили себе в этот вечер алкоголь, и даже Даша, ярая противница такого способа времяпрепровождения, решила вдруг изменить своим принципам. Когда ворота за ними закрылись, и они ступили на дорожку, ведущую к дому, она, слегка пошатнувшись, едва не упала. И тут же почувствовала, как сильные руки крепко обвили её и прижали к груди. Она вдохнула его запах, показавшийся ей особенно острым в эту минуту, и прижалась к нему ещё ближе. Андрей нашёл её глаза своими и с удивлением заглянул в них.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Да, конечно, – сказала Даша. – Спасибо, что поддержал.

– Это моя прямая обязанность, – заметил он.

В гостиной царил полумрак. Они старались не шуметь, но всё же, когда наткнулись на спящего на диване мирным сном Жоржа, не могли сдержать возгласа удивления.

– Интересно, как он здесь оказался? – спросила Даша.

– Наверное, перебрал, как обычно, – Андрей быстро направился к бару, открыл дверцы одного из шкафов, заглянул внутрь. – Так и есть. Коньяк на исходе. А ведь кроме него сюда никто не заглядывает.

– Человеческая слабость, – Даша попыталась хоть как-то оправдать его, но Андрей, покачав головой, воскликнул: «Человеческая глупость!»

Она не стала развивать эту тему. Спорить с Андреем не хотелось. К тому же в душе она считала, что он прав. Даша сняла туфли и, присев на табурет, вытянула ноги.

– Какой насыщенный день!.. – сказала она.

– Разве он уже закончился? – Андрей обернулся к ней, держа в руке два пустых бокала. – Предлагаю продолжить торжество, только не здесь.

В этот момент ею овладело смутное чувство. С одной стороны она испытывала вполне резонную усталость, но с другой – возможность побыть с Андреем манила её как никогда. И Даша согласилась.

Они вместе поднялись на второй этаж, прошли в кабинет. Андрей почему-то долго искал выключатель, а потом, выругавшись, нащупал на столе ночник и включил его. Приятный матовый свет осветил его лицо, разгорячённое вином и прошедшими событиями дня. Он придвинул Даше стул, а сам сел на диван.

– Извини, здесь не так уютно, как хотелось бы, – сказал он, наливая ей в бокал жидкость тёмно-красного цвета. – Кабинет, вообще, не предназначен для того, чтобы в нём жили. Это – место для работы. Так, по крайней мере, я планировал изначально. Но потом планы пришлось несколько изменить.

– В этом есть моя вина, - Даша приняла бокал из его рук. – Знаешь, я уже начала привыкать и к этой комнате, и к этому дому… и к тебе!..

Он посмотрел на неё так пристально–внимательно, что ей вдруг стало не по себе. И, чтобы скрыть неловкость, она поднесла бокал к губам. Андрей же рывком вытянул вперёд руку, державшую бокал, предлагая ей схлестнуться. Лёгкий звон, родившийся от соприкосновения двух бокалов, показался на удивление приятным.

– Ты знаешь толк в алкоголе, – заметила Даша. – Вино приятное.

На что Андрей сказал:

– Я очень редко его употребляю. Предпочитаю оставаться трезвым.

Глава третья

Виктор поговорил с Антоном на следующий же день. Он позвонил ему и попросил приехать в клинику, рассудив, что будет лучше, если их встреча состоится на нейтральной территории. Антон приехал вскоре, но был явно не в лучшем расположении духа. Виктор, едва увидев его, сразу отметил болезненные круги в области глаз, казавшихся теперь ещё больше. На лице появилась непривычная щетина. Взгляд его блуждал, не останавливаясь подолгу на собеседнике. Он то и дело теребил руками лежавшие на столе предметы, словно не зная, чем себя занять. Виктор начал разговор первым.

– Рад видеть тебя, Антон, – поприветствовал он молодого человека. – Как поживаешь? Я вижу, настроение у тебя не очень. Может быть, что-то случилось?

– Да нет, всё в порядке, – Антон постарался произнести это равнодушно, но в голосе всё равно прозвучала дрожь.

– Я вижу совсем другое, – заметил Виктор. – И признаюсь, то, что я вижу, меня не радует.

Антон поднял на него глаза, а потом быстро отвёл их, слегка усмехнувшись:

– И что я могу сделать? Изобразить то, чего нет? Прости, Виктор, но я не клоун, чтобы разыгрывать представление.

– Я и не прошу тебя этого делать, – терпеливо ответил Виктор. – От тебя мне нужно лишь одно – чтобы ты был откровенным со мной.

– Откровенным? – Антон снова усмехнулся. – И что ты хочешь от меня услышать?

– Правду. Что с тобой происходит, Антон? Ты сам на себя не похож. Я знал совсем другого человека.

– Я тоже… – на этот раз в голосе прозвучала печаль. Антон уставился в стену напротив и умолк. Виктор подождал немного, потом заговорил опять.

– Послушай, Антон, что я тебе скажу. Лукавить не стану. Меня попросила поговорить с тобой твоя мать. Она очень беспокоится за тебя. И теперь её беспокойство передалось мне. Как только ты вошёл сюда, я сразу понял, что с тобой творится что-то неладное. Поэтому я и спрашиваю: что произошло?

– А разве мама не сказала? – Антон всё ещё смотрел в стену.

– Она сказала мне, что ты решил бросить учёбу, потому что тебе не нравится твоя будущая профессия.

– Действительно, так, – словно машинально кивнул Антон.

– Но ведь это, по меньшей мере, неразумно. Ты проучился четыре с половиной года и теперь, когда тебе осталось всего лишь защитить диплом, вдруг собираешься всё бросить, – рассудил Виктор.

– Я понял, что не хочу быть архитектором.

– Тебе необязательно им быть. Ты можешь окончить университет, получить диплом, а дальше – выбирать то, что придётся тебе по душе.

– Зачем тогда мне этот диплом, если я всё равно не воспользуюсь им? – пожал плечами Антон.

Виктор подумал, что в его словах есть доля истины, но, поскольку он дал обещание Марине, отступать от намеченного не стал. И вновь он обратился к Антону:

– Диплом подтверждает наличие высшего образования и профессиональных знаний и умений. Куда бы ты ни пошёл работать, тебе это всегда пригодится.

– Хорошо, – Антон, наконец, повернулся к нему. – Вот ты, например, кто по профессии?

– Врач – хирург.

– Тебя кто-нибудь заставил пойти учиться на врача?

– Нет, это был мой выбор.

– Вот! – глаза Антона сверкнули. – Ты сам выбрал профессию, выучился и теперь работаешь по специальности. Почему я не могу позволить себе то же самое?

– Но ведь ты для чего-то пошёл учиться, – напомнил ему Виктор.

– Да, пошёл, – подтвердил Антон. – Только профессию я не выбирал. Это сделал за меня старший брат. Он просто решил, что так будет лучше.

– Но ты, насколько я понимаю, и не возражал.

– Нет, я не возражал. Хотя в душе думал иначе. Но кто бы стал меня слушать тогда?! – Антон произнёс это с отчаянием. Виктор, глядя на него, почувствовал, как ему становится жаль этого молодого человека, совсем ещё мальчика, который, хотя и несколько запоздало, но всё же решил проявить некое упрямство и настойчивость, свойственное, скорее, подростку, чем юноше. Может, он и был прав в своём желании утвердиться. Но Виктор видел, с какими усилиями, с каким надрывом ему приходится это делать.

– Антон, я понимаю тебя, – сказал он. – Ты хочешь сам сделать выбор, пойти своим путём. Ты прав в этом, конечно. Но почему ради этого нужно жертвовать своим семейным благополучием и отношениями со своими близкими?

– Потому что они не понимают меня и никогда не пытались понять!.. – голос задрожал, на глаза навернулись слёзы. «Он всегда был слишком восприимчивым», – подумал Виктор.

– Почему ты решил, что они не хотят тебя понять? Они все тебя очень любят, – попытался он успокоить Антона.

– Если это любовь, – вздохнул парень, – то мне её не понять.

Виктор смотрел на него и видел, что Антон, действительно, страдает. Его переживания лежали далеко не на поверхности и родились не внезапно. Он долго и мучительно, как и свойственно его характеру, собирал их, перерабатывал, пытаясь найти выход. Но, куда бы он ни шёл, упирался в тупик. И тогда, отчаявшись и обессилев, он просто опустил руки. Зачем к чему-то стремиться, если всё уже решено? Так рассуждал Антон и потому принял это навязанное ему решение, как привык делать это сотни раз. Но теперь, пережив одну потерю за другой, он понял, что больше не может так жить. Сил терпеть уже не осталось.