Статус "Разлучница"

Глава 1. Ольга. Все они козлы…

Не злите женщину, если вы не готовы узнать,

что она о вас думает.

«Лёль, прости...».

Дальше даже не читаю. Наизусть знаю всё эти «прости».

Блокирую экран телефона и правильно дышу, стараясь успокоиться. На четыре счета вдох. Семь секунд на задержку дыхания. И восемь на спокойный выдох.

Только ни черта не помогает. Злюсь еще сильнее.

Козёл ты, Артурчик!

Ты же обещал Риане!

Она тебя ждёт!

Рассерженный взгляд самовольно утекает к фотографиям, что висят над электрокамином. На всех снимках, где Артур рядом, дочь выглядит по-особенному счастливой. Про то, что она мини-копия отца, можно и не говорить. Жгучая брюнетка с выразительными карими глазами и кукольными ресницами. Во всех спектаклях с самого детского сада она играет восточных красавиц.

В своё время её отец тоже был первым парнем школы. Он перевёлся к нам в девятом классе, и за ним сразу же стали бегать толпы поклонниц. Даже старшеклассницы узнавали номер телефона, а в день всех влюбленных заваливали валентинками. Почему же Артур выбрал меня, он так и не признался. Не просто выбрал, а долго добивался, игнорируя толпу фанаток.

«В качестве извинения сделал вам с Рианой перевод» телефон вновь оживает вместе с банковским оповещением. «Купи что-нибудь кружевное, как я люблю. И освободи для меня завтрашний вечер».

Да, кроме дочери нас связывает кое-что ещё. Запретное и презираемое обществом.

Парадокс: когда чиновники воруют деньги, которые выделили на строительство больницы, то на это все закрывают глаза. А когда ты решаешься вступить в интимную связь с отцом своего ребёнка, который в добавок ещё и женат на другой, будь готова к ненависти и осуждению от каждого встречного.

Я давно привыкла к перешептыванию за спиной. Как и давно свыклась с ролью стервы. Отрастила броню, приклеила на лицо ехидную улыбку и мастерки отбиваю осуждающие взгляды.

Тогда почему именно сейчас внутри разливается такое гадкое чувство, будто я только узнала, что у Артура есть жена? Да, законная супруга под стать ему. Из уважаемой армянской семьи, с которой он воспитывает двоих сыновей. Покорная и правильная. Моя полная противоположность.

А я всего лишь та, которой он заделал ребёнка на выпускном. И которую спустя пять лет выбрал в любовницы.

От злости сжимаю телефон с такой силой, будто имею суперспособность гнуть металл руками. И только неожиданно вспыхнувшее фото дочери на экране заставляет взять себя в руки.

– Мам, ты ещё дома? – в трубке раздаётся приглушённый голос Рины. На заднем фоне слышатся басы гитары, смех и чья-то короткая распевка. Поэтому приходится выбросить всё ненужное из головы и сконцентрироваться на просьбе дочери. – Спасай! Мне испортили наряд, в котором собиралась выступать. Можешь найти в шкафу любую белую футболку, джинсы и привезти.

– Конечно, детка.

– Я заняла вам лучшее места. В самом центре. Надеюсь, папа не опоздает.

С силой сжимаю губы в тонкую линию. Не люблю врать. Тем более Риане. Но сказать, что Артура не будет, язык не поворачивается. Дочь очень обрадовалась его клятвеному обещанию приехать её поддержать.

– Всё, не трать время на разговоры. Беги, репетируй!

И опять чувствую, как закипаю.

Уже говорила, что Артур козёл?

Да? А вот ему, по-моему, ещё не говорила.

Я начинаю строчить гневное сообщение, как вдруг стираю и отбрасываю телефон. Какой смысл? Завтра всё равно явится с цветами и примирительным сексом. Ведь что-что, а это у нас на высоте. Умеет этот любвеобильный армянин делать мне приятное. Этим и зацепил. Привязал сильнее, чем я его. Загнал в лабиринт под названием «связь с женатым мужчиной». Или я сама добровольно застряла? Смирилась с минусами нахождения в нём.

Однако сейчас неожиданно появляется мысль, что пора из него выбираться.

Опять шумно выдыхаю и иду перекрашивать губы. Стираю нюдовую помаду и достаю ярко-красный карандаш. Настроение становится именно таким. Кричащим и желающим привлечь внимание.

Видела бы сейчас Алёна, визажист, которая периодически собирает меня на важные мероприятия, с какой маниакальной настойчивостью я обвожу губы, то подала бы на меня в суд за негуманное отношение к косметике.

Ну и пусть. Главное, что макияжетеропия помогает. Я уже не представляю, как завтра отхлестаю Артура принесённым букетом. А стоит взглянуть на часы и понять, что я опаздываю, как мысли про папашу Рианы напрочь улетучиваются.

Хватаю чехол с одеждой, сумочку и выскакивая за дверь.

– Подержите, пожалуйста, лифт, – кричу широкоплечей фигуре, что едва протиснулась в кабину. Самого мужчину я рассмотреть не успела, но вот плечи, обтянутые коричневой тканью пиджака - да.

Торопливо перебирая ногами, я несусь к лифту.

Когда до цели остаётся буквально пару метров, я почти расслабленно выдыхаю. И именно в этот момент двери бесшумно закрываются, и кабина срывается вниз.

Глава 2. Ольга. Приятно познакомиться – стерва!

Стервами не рождаются.

Их бережно выращивает окружение.

Ирмата Арьяр

– Да чтоб тебя! – рявкаю на чёрный внедорожник, что есть силы пиная его прямо по здоровенному колесу. Только этого ещё не хватало! Мою машину подпер какой-то броне-танк. – Давай, зови своего хозяина на помощь!

Тонированный Ланд Крузер оказывается в разы умнее того, кто на нём ездит, и тут же послушно разрывается сигнализацией. Орёт так, что мне невольно хочется прикрыть ладонями уши. Однако владельцу Тойоты всё равно и на авто, и на соседей. Он не спешит спасать округу от истошных воплей.

Нет, ну нормально? Эта сирена сейчас перебудит полдвора.

Если купил дорогую тачку на пару с правами, значит, можно думать только о себе и парковаться где вздумается? Неужели сложно было оставить хотя бы номер телефона?

– Эй, ты че творишь там? – доносится из окна на седьмом этаже.

Высунув сонную физиономию, на меня недовольно таращится худощавый мужик в тельняшке. И только я собираюсь высказать в ответ всё, что о нём думаю, как тот скрывается обратно в квартире.

– Выруби пищалку, дай поспать, – всё, что успеваю разобрать напоследок.

Понятно. Этот Матроскин в полосатой майке такой же заложник ситуации, как и я.

Озадаченно смотрю на часы. До концерта еще тридцать минут. А мне ехать минимум столько же. Если без пробок, естественно. И если какой-нибудь мимо проезжающий добрый эвакуаторщик утащит отсюда этот гроб на колёсах. А если нет?

На языке так и верится одно из моих любимых выражений: «Чем меньше у мужика член, чем больше тачка». Да, грубо. Да, нельзя всех под одну гребёнку. Но сейчас я готова окрестить дорогих и горячо любимых особей мужского пола парнокопытными. Почему-то уверена, что этого хозяин авто – мужчина.

Опять нервный взгляд на часы. И ещё раз бью ногой о водительское колесо. На светлых лакированных туфлях тут же появляется чёрная полоса. Да чтоб тебя!

Сигналка снова воет на весь двор, и я вместе с ней.

Простите, уважаемые соседи, но пока вы не сдадите, чья это тачка, сон отменяется.

– Ну, ты совсем дура? – всё тот же лысый в тельняшке, но уже злее и несдержаннее. – Я сейчас тебе колёса спущу.

– Спускай, – безразлично пожимаю плечами. – Может, хоть так хозяин найдётся.

– Аааа, – озадаченно трёт лысину. – Не твоя, что ли?

– Стала бы я сама себе по колёсам лупить?

– Ну, мало ли.

– Подпёрли меня, – поясняю для долго доходящих и киваю в сторону чёрной-красной малышки. – Вон мой Купер.

– Хреново! Ну, удачи, чё! – лысый почти закрывает окно, как вдруг распахивает ещё шире и воодушевлённо произносит. – Хочешь, я тебя подброшу. Куда там тебе надо?

Видя, как я на мгновение подвисаю от столь щедрого предложения, прикидывая, во сколько мне обойдётся то самое «подброшу», он спешит добавить:

– По-соседски, потом разберёмся.

– Мне за двадцать минут надо до центра добраться, – ставлю перед отзывчивым соседом трудновыполнимую задачу.

У меня ведь одежда, в которой Риана собралась выступать. Кровь из носу надо успеть.

– Ну, ты придумала тоже. Я ж не волшебник с вертолётом. Ладно. Жди.

Жду. Что мне ещё остаётся. В волшебников, как и в чудеса, я давно не верю.

Я ныряю в салон и забираю солнцезащитные очки, когда рядом раздаётся звук снятой сигнализации, а затем характерный щелчок замка.

Глаза сами устремляются на стоящий поперёк моей малышки Ланд Крузер. И на фигуру в коричневом костюме, что неспешно приближается к авто.

Двигается уверенно, но одновременно с тем плавно, будто лениво. И есть в этой походке что-то такое, отчего я на время забываю про то, что злюсь и опаздываю. Просто зачарованно рассматриваю, как плотная ткань облепила крепкие бицепсы. Как цвет пиджака оттеняется белой рубашкой и гармонирует с загаром.

– Вы что-то хотели? – любитель парковаться, где вздумается наконец-то замечает, какой интерес вызывают у меня его широченные плечи и убирает от уха телефон.

Я впервые слышу такой низкий мужской голос. Поэтому впадаю в ступор. Тембр настолько глубокий и подчиняющий, что кажется, мужчина передо мной всю жизнь отдаёт приказы или тренирует роты солдат.

– Если вы по поводу членских взносов, то я вчера всё оплатил. Мне уже даже карту выдали.

Какие к чёрту взносы, когда я жутко опаздываю? И всё по его милости.

– Нет-нет. Я по другому вопросу. Узнать каким образом такие, как вы, получают права? И почему считают, что им всё дозволено?

– Что, простите?

– Надо же! Какой воспитанный! Где же была ваша вежливость, когда вы меня зажимали!

– Что? – смотрит в полном недоумении, будто я резко заговорила на китайском. – Когда это я вас зажимал?

– Не меня. Машину мою!

Глава 3. Дмитрий. Тесный соседский контакт.

Жизнь проходит и не кланяется,

как сердитая соседка.

Фаина Раневская.

Чёртово утро началось не с кофе. И хрен бы с ним. Не такой уж я и заядлый кофеман. Куда лучше бодрит, если пробежать пару кругов возле дома. Но сегодня что-то пошло не так.

Сначала мне обрывал телефон секретарь. Затем пару раз звонили из бухгалтерии. И все это за десять минут, пока я преспокойно намывался в душе. Напевал себе под нос какую-то приставучую мелодию из рекламы, даже не догадываясь, что на работе в этот момент ЧП размером в несколько миллионов.

Не догадывался я об этом и на парковке, когда зажимал красивую соседку. Хотя… Даже если бы и знал, то продолжал бы стоять так и дальше.

Лет сто ни с кем не обнимался. И ведь не собирался. Но она сама упала почти в руки. И я вдруг ощутил себя графом Дракулой, что учуял простое человеческое тепло. Ещё и блузка эта полупрозрачная, тоненькая, сквозь которую чувствовалось, насколько горячая её кожа.

– Может быть, вы меня уже отпустите, – недовольно причитает Ольга, когда мимо приезжает чёрный Лексус. Придурок за рулём резко газует, нарушая нашу идиллию. Оля дёргается, утыкаясь носом мне в шею. Она хоть и на каблуках, а ниже меня на полголовы. Миниатюрная вся, но грудь соблазнительно упирается в мою. Не возмущалась бы ещё, так вообще было бы идеально. Пахнет от неё вкусно. Каким-то тропическим фруктом. И обнимать её приятно. Руки сами соскальзывают за дозволенную границу. Туда, где под слоем ткани наверняка скрывается красивый изгиб.

– А надо? – нарочно растягиваю время. – По-моему хорошо стоим. Налаживаем тесный соседский контакт. А то начали как-то не очень.

Я вторую неделю как переехал в новую квартиру, а ни с кем толком и не познакомился. Район элитный. Соседи все занятые. Да я и сам дома лишь ночью бываю.

– Вы ненормальный? Руки уберите!

– Так вы сами меня держите, – отвечаю, не пряча ехидной улыбки.

Ещё секунду назад Оля, сама того не замечая, цеплялась за мои плечи. А теперь отпускает руки и отпрыгивает назад, опять едва не падая.

– Я…

– Вы… – подсказываю, откровенно забавляюсь её реакцией.

– Я опаздываю. Машину переставьте!

– А если не переставлю? С чего вы взяли, что это я вас подпёр?

– Вы издеваетесь? – смотрит, как на дурака.

– Нет. Просто не люблю, когда меня без причины в чем-то обвиняют.

– Машина ваша?

– Моя.

– Но припарковались чёрт знает как не вы?

Ну вот, что ей сказать? Не я! Глебу, конечно, уши оторву за эту подставу. Но оправдываться, когда тебя мысленно сжигают на костре, как-то нет желания.

Молча вдыхаю напоследок запах манго и прыгаю в тачку. Сдаю на пару метров вперед. И тут же в боковое зеркало замечаю, как лихо новоиспечённая соседка стартует с места. Буквально в считанные минуты скрываясь из вида. Даже не помахав напоследок.

И почему я спутал её с девушкой из управляющей компании? Совсем ведь не похожи. Разве что обе тёмненькие. На этом сходства заканчиваются. Та была обычная. Я даже цвет глаз не рассмотрел. Как-то не хотелось. А у Оли глаза красивые, выразительные такие. Глубокого серого оттенка. И губы чувственные. Может из-за яркой красной помады? Хоть у меня на неё аллергия, хрен ототрешь потом. Но Оле идёт. Фантазия живо включается, дорисовывая, как она оставляет на моем теле красные следы. Ох, ты ж чёрт. Это было бы идеальное знакомство.

– Дмитрий Борисович, – голос секретаря, что автоматически переводится на громкую связь и разносится по всей машине, мгновенно возвращает в реальность. – У нас тут катастрофа. Я… Вы… – что-то невнятно бормочет, заикаясь. – Вам лучше срочно приехать.

Глава 4. Ольга. Добро пожаловать во взрослую жизнь!

Если бы я обращала внимание, что обо мне говорят,

то сидела бы дома с вечной депрессией.

К началу концерта я, естественно, опаздываю. Хорошо, что Риана выступает почти последней. Но плохо - я нахожу её в гримерке всю в слезах. И, глядя на дочь, мысленно откручиваю голову Артуру. И Дмитрию. И всем особям мужского пола, которые сигналили мне вслед, пока я неслась сюда.

– Детка, что случилось? Я успела. Одежда со мной.

Поднимает на меня свои зарёванные глаза цвета крепкого кофе, а затем начинает рыдать ещё сильнее. Хоть и прячет лицо в ладонях, но плечи вздрагивают.

– Рина, малышка, всё хорошо. Если ты расстроилась из-за папы, то он очень извиняется. Попросил меня снять твоё выступление.

– Я не выйду на сцену, – с трудом удаётся разобрать, когда Ри бросается мне на шею. Утыкаясь носом в ворот моей блузки, через слово всхлипывает. – Смирнова спела мою песню. Она знала, что я её буду петь и специально это сделала.

Копаюсь в голове, вспоминая, кто такая эта Смирнова. Дочь владельца автосалона, с которой у Рианы давняя конкуренция. Казалось бы, что делить четырнадцатилетним девочкам?

– Маленькая моя, добро пожаловать во взрослую жизнь, – усмехаюсь, поглаживая дочь по волосам. – В ней не всегда всё честно. Далеко не всегда правильно и не идеально. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что у каждого своя правда, свои идеалы, а по правилам играют единицы. Смирнова поступила подло. Но для чего? Чтобы выбить тебя из равновесия! Может даже на это и был расчёт, что ты откажешься выступать.

– Так я и откажусь! Посмотри на меня! – указывает на своё опухшее от слёз лицо.

– И просто подаришь ей победу?

– Пусть подавится! Не хочу, чтобы все шептались за спиной, будто я украла у неё песню. Она ведь первая её спела.

– Детка, если бы я обращала внимание, что обо мне говорят, то сидела бы дома с вечной депрессией. Вытирай слёзы! Переодевайся и подумай, что мы можем сделать? Через сколько твой выход?

– Через три номера. Я не выйду! Я похожа на Винни-Пуха, который неудачно своровал мёд.

Стаскиваю с головы солнцезащитные очки и надеваю Рине. Черные стекла идеально скрывают заплаканные глаза, а кошачья форма придаёт ей особого шарма.

– А что, если из твоей песни сделать рок-балладу? Ещё в руки гитару взять - и образ готов.

– Мам, ну она же лиричная.

– Вот именно. А ты переиграй. Внеси чуточку креатива. Раскачай зрителей. Тогда никто не скажет, что вы спели одинаковые песни.

Рина довольно быстро соглашается и спешит к звукооператору, чтобы внести изменения. А я направляюсь в зал, чтобы всячески поддерживать мою малышку.

Так странно, я помню какой ужас сковал меня от положительного теста четырнадцать лет назад. Дрожащей рукой я держала тонкую полоску и то и дело зажмуривала глаза. Хотелось, чтобы эти алые параллельные линии были не настоящими.

А как ещё реагировать, когда ты только что окончил школу? Когда твои подруги трясутся над экзаменами в институт, у тебя уже есть положительный результат, правда, не по профильным предметам.

До сих пор стыдно перед Риной за это. За то, что боялась. За то, что не хотела. За то, что сомневалась. Поэтому сейчас каждый новый день я искупаю свою вину. Стараюсь стать для неё лучшей. Не просто мамой, а подругой, с которой она может обсудить любую проблему.

– Простите, можно пройти, – тормошу по плечу грузного мужчину, сидящего с краю.

Вижу два одиноких кресла по центру и понимаю, что именно их занимала нам Риана. Мне и Артуру. Я должна сидеть там, чтобы дочь могла меня видеть. Хотя бы меня.

– Что за привычка опаздывать, а потом лезть в самую середину, – возмущается кто-то сзади.

– Так это же любовница владельца «ПроКофе». Таким вечно всё можно, – отвечает женский голос.

Всё-таки оборачиваюсь. Две дамочки, по которым трудно определить, сколько им лет. Я называю таких «вне возраста». И не потому, что слишком хорошо они выглядят. Наоборот. Скорее всего, мы с ними ровесницы. Но дамочки делают всё, чтобы глядя на них, было не понятно, то ли спросить, насколько им проиндексировали пенсии, то ли посоветовать сменить парикмахера. Такое окрашивание было модно лет десять назад.

– «ПроКофе» - это сеть кофеен, где самый простой кофе триста рублей стоит?

– Ага, ты на её часы глянь, и всё сразу станет ясно, откуда такие цены.

Улыбаюсь, показывая им средний палец. Той самой рукой с Картье за полмиллиона. Этот подарок я сделала себе на тридцатилетия. Сама. Не Артур. И не на его деньги.

Мало кто знает, что любовница хозяина «ПроКофе» занимается собственным делом. К которому всё тот же хозяин «ПроКофе» не имеет никакого отношения.

Ещё до нашей с ним «связи» я помогала знакомым с составлением бизнес-плана, с анализом конкурентоспособности и прочими вещами, которые так важны при открытии бизнеса. На тот момент я заочно училась на экономическом, и данная практика сыграла мне на руку. Теперь у меня своя аудиторская фирма и штат из пяти сотрудников. Мы помогаем как с организацией на старте, так и с выявлением проблем в процессе. Ведь в наше время все хотят работать на себя, а не на дядю, и зарабатывать миллионы. Поэтому мой аналитический склад ума и богатый опыт дают возможность консультировать таких желающих, зарабатывая чуточку меньше.

Глава 5. Дмитрий. Купидон на проводе.

– Дмитрий Борисович, к вам Жанна Петрова, – сообщает монотонный голос ассистентки.

Очень «вовремя».

Не помню, чтобы мы вообще договаривались на сегодня. Но, свернув вкладку с текстовым документом, всё же отвечаю:

– Пусть войдёт, Кать. И кофе сделай нам, будь добра.

– Кто ж вечером кофе пьёт, Дим? – не успеваю сбросить вызов, как кокетливо улыбаясь, в дверях появляется Жанна.

Вернее, сначала появляется её внушительное декольте, затем красные губы, а следом за ними и всё остальное.

Фигуристая, с рыжим каре и зелёными линзами вместо естественного карего оттенка. Она младше меня на пять лет. Осенью ей будет сорок. Я бы рад не помнить, но Жанна регулярно очень непрозрачно намекает, что в качестве подарка жаждет отправиться со мной в круиз по Средиземноморью. Заботливо давит на то, что мне нужен отпуск.

– Я пью, потому как работы - херова гора.

– А я хотела тебя в ресторан позвать, – произносят дутые губы.

Что-то новенькое. Обычно Жанна приглашает сразу к себе.

– В другой раз, – режу без раздумий. – Партия роликовых массажеров пришла бракованная. А их приняли. И даже частично оплатили. Теперь вот претензию надо составить и думать, как их вернуть обратно. Поставщик в отказ пошёл.

– На много встряли? – интересуется моя гостья, закинув ногу на ногу. Её юбка при этом опасно подскакивает, демонстрируя край чулок. Но Жанна ничуть не смущается и не спешит её отдёргивать. Наоборот, она игриво водит пальцем по тёмному кружеву, наблюдая из-под опущенных ресниц за моей реакцией. Правда, зря старается. Не торкает. Мозг занят совсем другим.

– На дохера. Много тут совсем не подходящее слово.

– Так пусть сотрудники, что дел наворотили и думают.

Сотрудника, что дел наворотил, еле откачали успокоительным. И всю в слезах и соплях, бледную и извиняющуюся, я лично отвёз домой. Что теперь с неё спрашивать и пугать штрафами? До конца дней с неё удерживать придётся. Там разведёнка с тремя детьми. Кому станет легче, если в больницу загремит на фоне переживаний? Мне так точно нет.

– У тебя ко мне что-то ещё? – спрашиваю, когда Жанна обходит кресло и, пристроившись сзади, начинает активно поглаживать сквозь рубашку затёкшие плечи.

Наверное, это должен быть массаж, но что-то не похоже. Хочется скинуть настырные руки. Слишком резко и агрессивно они действуют. Словно месят на скорость тесто. Хотя сама идея с массажем мне нравится. В отличие от исполнения.

– Ну, можно и без ресторана, – шепчет, протискиваясь ко мне на колени. – Шампанское у тебя ведь наверняка есть в мини-баре?

Да, Жанна моя давняя приятельница, с которой мы периодически трахаемся. Чисто удовлетворение физиологических потребностей по обоюдному согласию. Удобно и без лишнего напряга. Жанна не ждёт ухаживаний, признаний в любви и, уж тем более, предложение руки и сердца. У неё свой бутик нижнего белья. Поэтому секс с ней весьма нескучный. Она умеет подогреть интерес, упаковав себя в какой-нибудь эротичный комплект. Я знаю, что она в разводе. Детей нет. А на остальное мне откровенно насрать. Честно, уже и не вспомню, где мы познакомились. Кажется, на каком-то дне рождении. Так и не дождавшись торта, Жанна предложила поехать к ней попробовать, какой вкуснейший сорт чая она привезла из Индии. Стоит ли говорить, что после этого я бывал у нее раз сто, но до хвалённого напитка ни разу не доходило?

– Можно, но не сегодня, – сухо отрезаю, убирая её руки, что уже по-хозяйски тянутся к ремню. – Сказал же, праздновать мне нечего.

Как бы Жанна не вертела задом и не задирала юбку, у меня не стоит от слова совсем. Нет. Проблем по мужской части, Слава Богу, нет. Просто Жанна действительно не вовремя. И эти её дешевые штучки приелись уже. Да и день сегодня адский. Та барышня на красном Купере будто прокляла.

Вспоминаю её рассерженный тёмный взгляд и непроизвольно завожусь. Красивая стерва. Молнии в меня метала и отчитывала, будто мальчишку.

– Я же чувствую, что хочешь, – ёрзает на мне Жанна.

Хочу, да. Но другую. Ту, которая сейчас в мыслях. Которая гордо вскидывала подбородок и злостно на меня шипела. Точно, ведьма.

– Прости, Жанн, – намекаю, что продолжения не будет, и тянусь к удачно зазвонившему телефону. – Мне надо ответить.

Кривит губы и нехотя поднимается. Прощаться не спешит, но всё же под моим вопросительным взглядом выходит за дверь. Секс сексом, но у нас не тот статус отношений, чтобы я позволял слушать мои разговоры.

– Да, Глеб, – откидываюсь в кресле, устало прикрывая глаза.

– Привет, пап. Тачку взять твою можно сегодня?

– Нет. Не можно! – раздражённо кривляюсь. – Больше не получишь ключи, пока парковаться не научишься.

– Да, блин! Я ж виноват, что ты переехал в дом, где машин больше, чем жильцов? Куда мне её девать надо было? Я пару кругов понарезал по двору в надежде, что уедет кто-то. Ну и выбрал более-менее бабский автомобиль, чтоб проблем не было.

Хмыкаю, вспоминая то самое «не было проблем». Лучше бы мне кидал предъявы какой-нибудь мужик, с ним бы я быстро разобрался сам. А так… Разъярённая фурия со своим «вы меня зажали» сбила с толку. С удовольствием бы зажал. Там есть что. Да кто ж даст? Такую явно обхаживать надо не один день. А я уже как бы не в том возрасте.

Глава 6. Ольга. Не по сценарию…

– Как концерт? – первое, что спрашивает Артур, оставляя на кухонном столе принесённые угощения.

Судя по фирменному пакету из моего любимого ресторана, он решил не отступать от рабочих схем. Извинения, цветы, ужин и примирительный секс. Жаль его огорчать, но у меня другие планы.

– Я сбросила тебе видео. Можешь посмотреть, как, – коротко отзываюсь, вставляя длинные сочные стебли в вазу. Белые розы – бессменный атрибут его извинений. Интересно, в этом скрыт какой-то смысл? За девять лет нашей «связи» ни разу об этом не задумывалась.

– Я посмотрел. Мне понравилось. Интересно твоё мнение.

– Какое у меня может быть мнение? Я, как и любой родитель в том зале, скажу, что мой ребёнок выступил лучше всех.

Гордость за дочь мигом приглушила все гадкие слова, что звучали со стороны в мой адрес. Да, стерва. Да, ни стыда, ни совести. Влезла в чужую семью и ходит довольная. Со стороны тем двум дамочкам, конечно, виднее. У них же наверняка крепкие браки и любящие мужья. Одна я, неприкаянная, навожу ужас и страх на их счастливые семьи.

– Риана действительно молодец!

Рина больше, чем молодец! Она собралась и сделала просто нереальное. Почти все в зале подпевали и пританцовывали.

– Ага. Жаль, ты говоришь это мне, а не ей, – ставлю стеклянную вазу с цветами посреди стола и даже не стараюсь скрыть укоризненные нотки в голосе.

– Ей тоже скажу. Она злится на меня так же, как и ты?

– Нет, на тебя Ри совсем не злится.

Риана любит своего отца. И это у них взаимно. Возможно, поэтому в своё время я решилась стать любовницей парня, от которого забеременела на выпускном? Хотя на тот момент Артур предложил мне только лишь не делать аборт. В отличие от моей матери, которая грозилась выгнать меня из дома, он настоятельно просил оставить ребёнка. Честно сказал, что семьи у нас не выйдет, но обещал помогать. В основном финансово. И это, пожалуй, единственное обещание, которое он выполняет. Квартиру в центре столицы, в которой мы с Раиной живём, Артур подарил дочери. Дважды в год он отправляет её в лучшие лагеря по всему миру. А что могла ей дать я, восемнадцатилетняя, живущая с матерью в однокомнатной квартире на её зарплату медсестры? С матерью, которая кричала, что не собирается тянуть ещё и нагулянного мною ребёнка. Я была благодарна Артуру. Ведь тогда он ничего требовал взамен. Жил своей жизнью. Строил бизнес. А через год после рождения Рианы женился на «нужной» девушке и завёл семью.

– Что сделать, чтобы и ты перестала злиться?

– Может быть, перестать обещать то, что не собираешься выполнять? – сажусь за стол и открываю крышку ноутбука. Нужно проверить рабочую почту, а заодно и спрятаться от разговора. Ясно, что выставить Артура за дверь я не смогу. Но и мириться, делая вид, что всё нормально, больше не получается.

– Лёль, я хотел быть с вами, – с обречённым вздохом Артур опускается на стул рядом со мной. – Но в последний момент Наик сообщила, что мы едем в гости к её брату. Я не мог просто уйти.

Ох уж эти армянские семейные узы. Мне, наверное, никогда не понять. У меня, по сути, кроме Рианы и мамы, с которой мы общаемся по большим праздникам, и нет никого.

– Мммм, – задумчиво тяну в ответ, бегло просматривая входящие письма. – Советую придумать для Рианы более внушительную отговорку.

– Зачем ты пытаешься раздуть из мухи слона? Всё же хорошо.

–У кого хорошо, Артур? У тебя? Я очень рада!

– У нас.

– У каких нас? У вас с Наик?

Я впервые позволяю себе упоминание его жены. До этого ни разу не хотелось. На моей территории всегда были только я и он.

Кто-то скажет, что так не бывает. Но у нас было.

Я видела, чего не хватает Артуру в браке с законной супругой и восполняла пробел. Внимание, разговоры, секс, в котором он не знал никаких табу. Я с удовольствием делала ему приятно разными способами, не морща нос и не считая это чем-то постыдным.

Нам действительно всегда было хорошо вместе. Без все портящей бытовухи. Без поездок по выходным в Ашан и нарезанию кругов по торговому центру со списком в руках. Без нареканий, что он не вынес мусор, а я не приготовила ужин.

Но теперь я смотрю как он привычным жестом ерошит волосы и испытываю двоякие чувства. Интересно, как Артур переносит такие походы по магазинам? Терпеливо ждёт и катит тележку? Или ворчит, как он задолбался второй час кружить между рядами?

– У нас с тобой, – твёрдо проговаривает.

– Это ты сам так решил? Потому что я другого мнения.

– И какого же?

– Я устала, Артур! Я устала быть ласковой кошечкой, которая должна забираться к тебе на колени, как только ты находишь для меня время. Устала довольно мурлыкать. Могу я, наконец выпустить когти?

– Маленькая, ну что ты предлагаешь?

А разве любовница может что-то предложить? Разве у меня есть право голоса? По мнению большинства, таких как я, вообще надо сжигать на костре, а прах смывать в канализацию, чтобы, не дай Бог, нигде не развеялся.

– Предлагаю тебе поехать домой. К жене. И трахаться с ней. Я не настроена сегодня ублажать тебя.

Глава 7. Ольга. Дарите женщинам цветы без повода.

Ночь я выстояла. Для тех, кто сомневался. Если честно, я сама не была уверена, что получится. Привыкла, что трижды в неделю, когда Артур остаётся у нас, мы засыпаем в объятиях друг друга. Отогреваясь и напитываясь нужными эмоциями.

Возможно, поэтому я так плохо спала сегодня? Чувствовала его запах, но постоянно отдёргивала себя, чтобы не поддаться искушению и не прижаться. Чертовски сложно контролировать себя во сне, скажу я вам.

Вначале и вовсе не могла уснуть. Зачем-то прокручивала фрагмент, когда мы впервые перешли грань «у нас просто общий ребёнок».

Это случилось на дне рождении Рианы. Пятилетняя именинница уже мирно посапывала в своей кроватке принцессы. Я, довольная, что праздник удался, убирала со стола, попутно размышляя: почему Артур не спешит домой? Роль воскресного папы сегодня он выполнил на пять с плюсом. Счастливая Рина полвечера не слазила с его рук. В конце даже каталась на спине, будто он пони.

Ответ был очевиден, стоило мне развернуться. Голодный тёмный взгляд транслировал то, что вот-вот произойдёт на кухонном столе. Моё задранное платье. Разведённые бедра. Жадные движения. Громкие стоны. Поцелуи на грани безумия. Будто это не ласки, а необходимость сожрать друг друга. Кусать до появления металлического привкуса во рту и тут же стонать, то ли от боли, то ли от удовольствия.

Всё это стёрло и нормы приличия, и запреты, и само ощущение неправильности.

Конечно, Артур и не догадывался, что он до сих пор является моим первым и единственным мужчиной. Что секс в моей жизни был лишь на выпускном. С ним. Поэтому в тот момент я даже ни на минуту не задумалась о том, что нам нельзя, что где-то там есть жена. Что, возможно, она тоже не спит и ждёт.

Мне были жизненно необходимы его прикосновения. Его обжигающее дыхание на моей коже. Его уверенные движения внутри меня.

Всё это в считанные секунды наполнило моё тело какой-то удивительной энергией, силой. Впервые я по-настоящему почувствовала себя женщиной. Которую желают. В которой нуждаются. Близость с которой сродни первому вдоху.

И хоть после я испытывала угрызение совести. Однако, видимо, не настолько сильные.

Да, я слетела с катушек. Но почему это сделал Артур? Я пойму немного позже. Когда через пару недель всё повторится вновь.

– Лёль, что за бойкот? – Артур откровенно заводится, когда второй раз за утро я уворачиваюсь от поцелуя.

Притворяюсь глухонемой, активно помешивая смесь для панкейков. Сама не знаю, зачем я затеяла это показательное выступление под названием «я обиделась». А главное, чего хочу добиться? Чтобы он, что? Ушёл? От меня? Или от жены?

Вот смотрю как он, еще помятый после сна, щедро поливает маленький пышный блин сгущенкой и не могу понять, получилась бы из нас полноценная семья?

У нас дочь. У нас фейерверк в постели. У нас эмоциональная близость и множество тем для разговоров. Но, его родители хотели видеть с ним другую: свою, правильную. Видят. Она постоянно собирает их большую семью за накрытым столом.

Только после этих застолий Артур ночует не дома. Ведь родители не в курсе, что у их сына есть маленький грязный секрет, который оживает под покровом ночи.

– Пап, подкинешь меня на репетицию? – в кухню вихрем влетает Риана. Хватая на лету ещё горячий панкейк, она тут же отправляя его в рот.

– Угу. Расскажешь, как прошло всё?

– А мама не рассказала? Я думала, что всё накрылось медным тазом, но в итоге заняла второе место, – довольно отзывается Рина. – А коза Смирнова, которая хотела меня подставить, пролетела.

Я уже говорила, как горжусь своей талантливой девочкой? Не устану повторять! Отчасти в этом есть заслуга и Артура. Как только у Ри появилась тяга к пению, он записал её в лучшую вокальную студию. А теперь договорился о дополнительных занятиях с очень известным преподавателем по вокалу. Дочь занимается музыкой практически без выходных. Но ей нравится.

Пока Риана в красках пересказывает отцу вчерашнее выступление, я собираюсь в офис. Сегодня будет знакомство с новым клиентом, поэтому достаю из шкафа светлый брючный костюм, лаковые лодочки и сумочку в тон. Я придерживаюсь мысли, что женщина абсолютно всегда и везде должна выглядеть ухоженно и эффектно. И вопреки стереотипам про любовниц, не позволяю себе вызывающе одеваться. Знаю, что на мою упругую задницу будут заглядываться и в кремовых кюлотах. Вульгарное мини или вырез до пупка совсем не к чему.

– Шикарно выглядишь, – Артур не оставляет попыток наладить контакт, заглядывая в спальню. Тянется, чтобы приобнять меня, но я быстро уворачиваюсь. Недовольный вздох и просьба-указание следом. – Достань мне какую-нибудь чистую рубашку.

Да, как и у любого человека, живущего на два дома, у Артура есть все необходимые запасные вещи. И даже несколько пар туфель.

– Что? – спрашивает, глядя на мою приподнятую бровь.

– Наверное, ты перепутал меня с женой. Ты прекрасно знаешь, где твои рубашки. Бери и доставай.

– Блять! Если бы ты была хоть немного послушнее, я бы давно развёлся.

Смеюсь. Громко. Заливисто. Если бы, да если бы. Он хоть сам в это верит?

– Зачем? – намеренно распыляю духи так, чтобы и на него попало.

Глава 8. Ольга. Понять и простить?

Прощение прощенью рознь.

«Прошу понять и простить» кручу в руках небольшую карточку-записку, что была прилеплена к букету, и невольно улыбаюсь. Коротко и ясно. Как не простить?

Тут же вспоминаются те самые «прости» Артура.

«Прости, сегодня не смогу. Дома гости, приеду завтра. Прости, сегодня тоже никак, на работе пз..ц.. Еду, снимай с себя всё! Соскучился по своей страстной девочке».

Все его отговорки и извинения можно смело поместить в отдельный сборник. Издать и заработать на этом миллионное состояние. Каждый уважаемый себя неверный муж обязательно бы прикупил такой. Зачем заморачиваться, придумывая отмазки для жены и любовницы, когда один красноречивый армянин делает это искусно и с лёгкостью?

– Ольга Юрьевна, к вам Артём Титов. По записи, – раздаётся из динамика голос моей помощницы Аллочки.

Заполучила её в прошлом году и до сих пор не нарадуюсь. Умная, внимательная к мелочам и очень ответственная. Могу смело назвать её правой рукой. А в скором будущем планирую предложить ей место специалиста. Будет работать с клиентами наравне со мной. Пока же Алла еще доучивается на пятом курсе в Высшей школе экономике, которую окончила и я.

– Да, спасибо! Пусть заходит.

Я ещё не вижу клиента, но уже понимаю, что что-то не так.

Аллочка открывает перед ним дверь и, заливаясь румянцем, спрашивает: желает ли он чай или кофе.

Нет, я не скуплюсь на чашку хорошего кофе. Просто это не входит в ряд её обязанностей.

Когда передо мной появляется тот самый Артём Титов, всё становится ясно. Кажется, Аллочка готова слетать в Бразилию и научиться собственноручно обжаривать зёрна, лишь бы угодить этому красавцу: высокому, плечистому, с цепким зелёным взглядом.

Будущий ресторатор явно хорошо собой.

Правда, лететь моей помощнице никуда не надо. От кофе товарищ Титов отказывается, но вот от воды с лимоном - нет.

Ослепительно улыбнувшись, Алла спешит добывать ту самую желанную воду. А я прикидываю в уме, где ближайший супермаркет? Ведь лимонов у нас в офисе отродясь не было.

Поскольку день у меня расписан по минутам, я предлагаю Артёму дожидаться Аллочку за обсуждением концепции ресторана. Он выкладывает на длинный массивный стол все принесённые бумаги и принимается озвучивать бизнес-идею.

У Артёма приятный голос, чёткое понимание и видение стилистики заведения, поэтому я слушаю с удовольствием. Периодически задаю уточняющие вопросы, на которые моментально получаю развернутые ответы.

– Почему именно старорусская кухня?

Нет, сама идея мне очень нравится: котлеты из осетрины, жаркое из зайца, гусь, запечённый с яблоками. Я определенно не раз загляну в это заведение. Просто интересно, откуда у молодого человека желание открыть не очередную бургерную, а что-то необычное?

– Идея не моя, – смеясь признаётся Артём. – Если честно, я думал про космическое кафе, в котором вместо официантов еду доставляют роботы. Видел такое в Японии. Но одна моя хорошая знакомая раскритиковала всё в пух и прах. Сказала: зачем изобретать велосипед, если классика никогда не выйдет из моды?

– Абсолютно согласна с вашей подругой, – я зеркалю улыбку Артёма как раз в тот момент, когда дверь открывается и на пороге вместо Аллочки появляется Артур. В той же рубашке, которую с утра я отказалась ему подавать. Но с совершенно другим выражением лица. Смотрит так, будто застал нас с Артёмом не за обсуждением рабочих моментов, а за бронированием ближайшей гостиницы, в которой мы планируем кувыркаться.

– Не помешал?

Вопрос, не требующий ответа. Ведь на самом деле звучит он как «я хотел помешать». Иначе зачем Артур заявился ко мне без звонка в разгар рабочего дня?

– Вообще-то немного есть.

Я спокойно удерживаю его мечущий молнии взгляд и вопросительного выгибаю бровь.

– У тебя что-то срочное и сверхсекретное, что нельзя было сказать по телефону?

– Ты не позавтракала сегодня, – ставит возле компьютера пакет с логотипом своей кофейни и стаканчик Матчи.

От заботливого жеста весь мой язвительный настрой мигом улетучивается. В этом весь Артур. Внимательный к мелочам. Ты можешь злиться на него, но потом он делает какую-то милую ерунду по типу этой, и ты превращаешься из тридцатидвухлетней женщины в шестнадцатилетнюю школьницу, которая впервые поймала на себя взгляд самого крутого парня школы.

– Спасибо, – коротко отзываюсь, вставая из-за стола.

Знаю, что просто так он не уйдёт. Да и взгляд, которым он прожигает Артёма, мне не особо нравится. Поэтому прошу Титова меня извинить и тяну Артура в приёмную.

– Ты мог бы прислать курьера, а не ехать через полгорода, – вопросительно смотрю на него.

– Курьер бы не смог передать «это», – притянув к себе, сминает мои губы. Не церемонясь, устраивает проверку моей новой помаде.

– Весьма спорное утверждение, – подначиваю его, когда наконец-то у меня появляется возможность говорить.

Кажется, для меня особый вид удовольствия выводить Артура на эмоции. Видеть, как в тёмных зрачках вспыхивает адское пламя. Знать, что ночью оно разгорится ещё сильнее.

Глава 9. Дмитрий. Чтоб я сдох!

– Пап, ну что? Я реабилитирован? – в трубке слышится весёлый голос Глеба.

– Ммм, – устало тру виски, не сразу понимая, о чём он. – А должен?

Хоть с утра проклинать меня было некому: обошлось без встречи с той красивой стервочкой. Но сегодняшний день выдался похлеще вчерашнего.

Полдня я обрывал телефон фирме, что втюхала нам бракованные массажёры. В итоге ответить соизволили лишь на сто первый раз. Выслушали суть претензии и посоветовали обратиться в транспортную компанию. Товар повредили во время перевозки. Их шарашкина контора, конечно же, отправила всё целое. Ага. Детский лепет.

Потом долго консультировался с юристами. Искал стороннюю фирму для проведения экспертизы, которая зафиксирует наличия брака и даст письменное заключение.

То, что мирным путём решить вопрос с у меня точно не получится, ясно. Неизвестно: на сколько теперь затянется судебное разбирательство и зависнет херова туча моих бабок?

– Па, так я ведь извинился перед твоей соседкой? Зачётная, кстати, – присвистывает Глеб, когда я наливаю себе виски и выхожу на террасу. – Пришлось два раза в цветочный бегать. Сначала взял, что попроще. А потом, как раз когда собирался оставить букет, увидел ту самую хозяйку Купера и понял, что надо более солидные извинения. Вдруг ты к ней и правда подкатить решишь.

– Подкатить? – бездумно переспрашиваю, расстёгивая рубашку. И тут же морщусь от того, как это звучит. «Подкатить». Я уже и не помню, как это.

– Ну да! Тебе сам Бог послал соседку с обложки Плейбоя. Чего теряться?

– Давай я уже как-нибудь сам решу.

– Конечно-конечно. Тачку только дай и решай сколько влезет.

– Нет.

– Ну, пап! Я уже девушке пообещал.

– Интересно, как мы в своё время с девушками знакомились и машины у родителей не клянчили?

– Ты ж у меня древний, – откровенно стебёт сын. – В твоей молодости вы, наверное, на лошадях по полю скакали.

– Я не понял, ты хочешь мою тачку? Или хочешь её больше никогда не увидеть?

– Ладно, бать! Я ж пошутил. Ты у меня ого-го. Соседка точно даст.

Хмыкаю. Было бы не плохо.

– Короче до конца месяца машину не проси. Можешь не стараться. Если сильно надо, позвони брату.

– У Тёмы тем более бесполезно. У него ведь открытие скоро. То в ресторане пропадает, то по городу катается, вопросы какие-то решает.

– Бери пример! Мне, кстати, юрист нужен. Может, наконец-то покажешь, чему там тебя за три года научили?

– Ой, ладно, пап. У меня тут вторая линия. На днях заскачу.

Вздыхаю, зная, что заскочит он снова клянчить ключи, а не работать. Зря, наверное, пропихнул его на юридический. Пытался вбить в голову, что в наше время без нормального образования, как без паспорта. Правда, толку? Лишь на сессии успеваю отлистывать. Кроме балалайки своей ничего не интересует. Музыкант он, видите ли.

Виски в моих руках уже порядком нагрелся, и я припадаю к стакану, без всяких прелюдий направляя в глотку янтарную жидкость. Включать рецепторы и смаковать будем потом. Сейчас хочется, чтобы этот ровесник моего сына, сделал вечер немного проще. Пусть обжигающая жидкость разгонит кровь. Даст почувствовать себя живым. А не вымирающим динозавром, как любит смеяться Глеб.

Когда я допиваю первую порцию и успеваю налить новую, попутно скинув рубашку в гостиной, где-то рядом раздаётся музыка. Что-то такое мурлыкающее. Отчего хочется откинуться в кресле и представить возле себя стройную красотку, которая умело выгибается и вертит задом. Пожалуй, это было бы лучшим завершением этого паскудного дня.

Непринуждённая мелодия распаляет мою фантазию всё сильнее. Я почти уверен, что под заданный ритм можно танцевать только что-то очень эротичное. Поэтому, сделав уверенны глоток, я отставляю бокал и бесцеремонно проникаю на чужую территорию. Хочу убедиться, насколько я близок к истине.

Удерживаясь за перила, перекидываю корпус через балконное перекрытие. Выглядываю из-за него, словно пересмотрел шпионских фильмов.

Видимо виски успел торкнуть, раз я надеюсь увидеть на соседней террасе хоть что-то отдалённо похожее на картинки из моей головы.

Но когда вижу, зависаю, абсолютно не замечая, как у меня автоматически открывается рот.

Чтоб я сдох!

Глава 10. Дмитрий. Камера. Стоп. Снято.

В своей жизни я много где побывал и много чего видел.

Одно время в стриптиз-клуб я ходил как на работу. В органах служил как раз. А там: то на вызов туда катались, когда клиенты слишком буйные попадались, то звание очередное обмывали. И так обмоем, что вечер плавно перетекал в кабак с кучей девок на любой вкус. Всякого довелось испробовать. Как говорится: «Сыновьям не расскажешь». Но это было давно и, кажется, неправда.

По крайне мере сейчас, когда я вижу, как двигается длинноногая брюнетка в коротких шортиках и маечке, все те образы из прошлого стираются.

Девочка стоит ко мне спиной. Поэтому я без стеснения могу облизываться на её стройные загорелые ножки и аппетитную попку, которой она так умело крутит. Раскачивает ею под музыку так плавно и вместе с тем уверенно, что кажется, на этот охрененный маятник я бы смотрел вечно.

Заверните, пожалуйста, с собой это произведение искусства. Или я могу сам по-хозяйски перетащить его прямиком в свою спальню?

Чувствую, как слюни начинают буквально капать куда-то далеко вниз. Может быть на асфальт. А если кому-то из прохожих не так повезло, как мне сейчас, то и на голову. Но я один хрен не способен закрыть рот. Его заклинило. Как и член, который уже стоит по стойке смирно. Да, виски всё-таки разогнал кровь как следует. Только вся она прилила к одному конкретному месту.

Когда мелодичный женский голос сменяется проигрышем, барышня начинает ещё активнее двигать бёдрами. Белые шёлковые шортики тоже непроизвольно включаются в процесс, то и дело подскакивая. И я, наверное, попал под воздействие супермощного гипноза. Ведь тупо не могу отвезти взгляд от округлой пятой точки.

Хотя, когда не знаю с какого раза, я всё-таки заставляю перестать пялиться на женский зад и смотрю на девушку в целом, то лучше не становится. Стоя на полупальчиках, она даже стопой двигает настолько изящно, что это не просто танец. Это танец на моих яйцах, блять. Хочется взять эти пальчики и до блеска натереть ими член.

Что ж я раньше не знал, как мне повезло с соседями? Почему перед продажей квартиры риелтор так увлеченно вещала про охраняемый двор и видеокамеры, но ни словом не обмолвилась про такую шоу-программу? Я бы перебрался ещё полгода назад. Ради такого удовольствия заехала бы в голые стены и хрен с ним, с ремонтом.

Моя не на шутку разыгравшаяся фантазия рисует, как я наматываю на кулак эти длинные тёмные волосы. Как заставляю их хозяйку прогнуться в спине. И именно в этот момент песня останавливается.

Камера. Стоп. Снято. Так мне хочется крикнуть, когда девушка медленно оборачивается.

Она ещё меня не видит, но зато мои глаза уже натыкаются на вздёрнутый подбородок.

И я жалею, что всё-таки не сдох пять минут назад.

Эта очаровательная танцовщица - моя соседка-ведьма. Она же стерва. Она же Ольга.

Занавес. Титры. И главный герой, то есть я, выпадает в осадок.

– Не помню, чтобы вешала внизу объявление и приглашала зевак посмотреть, как я танцую, – язвит стервочка, ещё сильнее задирая курносый носик, ничуть не беспокоясь, что он с лёгкостью может задеть балкон этажом выше.

– Так, а я и не смотрел, – откровенно претендую на Оскар, включая дурака. – Чисто по-соседски заглянул позаимствовать идеи, как устроить зону отдыха на балконе. У самого ремонт до конца не закончен.

Хорошо, что ей видно лишь верхнюю часть меня и совершенно не видно, как натянуты мои брюки в области паха. А то бы подумала, что у меня «встал» на фикус, который высажен в большом горшке у окна.

– Вы в курсе, что это вторжение в частную собственность?

– А вы юрист?

– Нет.

– Тогда не вижу в своих действиях ничего криминального.

– Ну, конечно. Что я хочу от человека, который живёт по собственным законам. Видимо, парковаться, где вздумается – это только цветочки?

– По-моему, я извинился? – как бы невзначай уточняю, точно ли Глеб оставил ей цветы.

– Извинились. Но завтра, по-видимому, на капоте будет новый букет?

– Отчего же на капоте? Тут, – киваю на балкон. – На месте преступления.

Глава 11. Ольга. Праведное утро!

Утро для меня особенное время суток. Как бы смешно это не звучала от той, чьи пороки просыпаются с наступлением темноты. Но я люблю именно ещё сонную тишину, в которой можно услышать что-то важное, незаметное в дневной суете.

Обычно я всегда встаю раньше будильника и раньше Рианы. Стелю фитнес-коврик и, словно кошка, растягиваюсь на нём. Даю возможность телу как следует пробудиться. Настраиваюсь на нужный лад.

Сегодняшнее утро не исключение. Я стою в планке, когда в голове загорается яркая лампочка с надписью «Эврика». Я знаю, с какой стороны искать выход из долбанного лабиринта. Мне нужно ограничить с Артуром телесный контакт. Убрать из наших отношений такую важную составляющую как секс. С ним у нас полный порядок. А вот с остальным? Временный целибат как раз покажет, сможем ли мы стать кем-то больше, чем любовниками.

Радуясь такому открытию, я мысленно возвожу вокруг себя крепость. И очень надеюсь, в ближайшую неделю она не падет под натиском армянского обаяния.

Первый кирпичик моего защитного оплота – я отклоняю предложение о поездке за город. Запрещаю себе даже думать о том, что эти сутки наедине друг с другом могли бы стать сказочными. Я знаю, что этот мужчина умеет дарить ласку, заботу и чувство особенности. Но как бы он ни старался, каждый раз после совместных выходных наступает суровая действительность, в которой он - женатый мужчина, а я всего лишь коварная «разлучница».

Вряд ли мне поверят, но я правда устала. Устала каждый день одевать доспехи и отбивать нападки «доброжелателей», которые лучше меня знаю, как мне следует жить.

Сегодня я решаю сбросить панцирь и собираюсь на работу, как на праздник. Долго кручусь у зеркала, примеряя черное платье на тонких бретелях и серый приталенный жилет сверху. Получается весьма по-деловому. А если снять верх, то вечером можно будет и в бар заглянуть в таком виде. Всё равно дома лучше не появляться. Артур точно нагрянет.

С этими мыслями я застёгиваю изящные босоножки на тонкой шпильке и спешу на выход.

Однако стоит увидеть, что мой новоявленный сосед, любитель заглядывать на чужие балконы, протискивается в лифт, как я резко замедляюсь.

Нарочно не прошу его придержать двери и не тороплюсь. Лучше я позволю себе опоздать на работу, чем обращусь к нему с просьбой.

– Ольга, кнопку заклинит, если я сейчас не отпущу её, – всем своим серьёзным видом Дмитрий выглядывает в раскрытие створки. – Вы едете?

– Надо же, вы знаете для чего она? – выдаю вместо обычного соседского приветствия, протягивая руку к цифре «один». И даже успеваю нажать на неё, когда здоровенная ладонь накрывает мою.

Мне хочется показать ему язык и привычно съязвить: «Я успела первой». А ещё попросить наконец-то убрать свою лапу. Но вместо этого я впиваюсь в неё глазами и с интересом рассматриваю. Длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Коричневый кожаный ремешок от дорогих часов чуть ниже. Манжет белой рубашки. Мне нравится то, что я вижу. Это ухоженная рука уверенного в себе мужчины. Кто-то покрутит пальцем у виска, но я всегда обращаю внимание на эту часть тела. Нет, я не хиромант, чтобы пытаться узнать, сколько он проживёт и сколько детей у него будет. Но я, как минимум, замечаю, что у него нет обручального кольца и дурной привычки грызть ногти.

– Может, вы наконец-то отойдете? – прихожу в себя, когда кабина летит вниз.

Дмитрий явно нарушает мои границы. Но злит не это. Злит моя странная реакция на его близость. Я зачем-то пытаюсь уловить аромат его туалетной воды, как самка, что принюхивается к самцу во время брачного периода.

На седьмом этаже лифт тормозит, и я расслабленно выдыхаю. Находиться с этим мужчиной в замкнутом пространстве для меня слишком нервно. Он без стеснения меня рассматривает и будто представляет, что я снова перед ним танцую. По крайней мере, зеленый блядский взгляд намекает именно на это.

Мало я ему вчера высказывала, наверное. Просто его присутствие на моем импровизированном концерте выбило из колеи.

Я люблю танцевать. Делаю это всегда: когда хорошо и уж тем более, когда плохо. Дважды в неделю хожу на стрип-пластику и регулярно устраиваю представления для Артура. Я знаю, как его это заводит. Ведь секс после этого у нас особенно жаркий. Но демонстрировать свои умения посторонним мужчинам мне не приходилось.

Это представление было вовсе не для Дмитрия. Просто вечером накатила тоска. И я решила развеять её привычным способом. Тело само совершало движения, которые складывались в танец.

Кто ж знал, что за мной следят?

– О, привет! – в дверях появляется ещё один мой новый знакомый. Матроскин.

Сегодня он в тёмной футболке, а не в тельняшке. Но с опознаваемой лысиной. И отчего-то рад меня видеть. Словно мы давние приятели, что никак не могли встретиться по причине обоюдной занятости.

В руках у него две дорожные сумки, а за спиной женщина с унылым выражением лица. Типичная представительница тех, кто устал жить. Об этом кричит каждая часть её тела: сутулые плечи, потухшие глаза. Но громче всего - бесцветные губы, которые вряд ли помнят, что значит улыбаться.

Жена?

Вероятно!

Ведь она моментально впивается в меня убийственным взглядом. Будто, несмотря на то что мы с ней встретились впервые, у неё есть повод меня ненавидеть. Как минимум, она знает то, чего не знаю я. Например, что я сплю и с её мужем тоже. Что каждый раз, когда он идёт выбрасывать мусор, заглядывает прихватить и мой. А за это я расплачиваюсь с ним натурой. Смешно ведь? Только ей почему-то нет.

Глава 12. Ольга. Неудавшийся корпоратив.

– Ольга Юрьевна, а Титов теперь наш клиент? Или как? – интересуется Аллочка, делая маленький глоток из треугольного бокала.

Она так смешно кривит нос, что, не удержавшись, я отсёрбываю из своего стакана точно такой же розоватый коктейль. Чувствую кисло-сладкие нотки и смакую, будто дорогое вино, которое всегда приносит Артур.

Кстати, про Артура. «Прости, сегодня не получится» отвечаю на его «Я приеду вечером». Сообщение час висело в непрочитанных. Но второй бокал Космополитена придал мне боевой решимости отбивать его подачи его же методами. Возможно, после третьего я уже пожалею, что отказалась, придумав этот импровизированный корпоратив с Аллочкой. Но нам действительно есть что отметить. Взять хотя бы подписанный договор с Титовым.

– Клиент, – коротко киваю. – Но ты же помнишь, что мы с клиентами отношений не заводим.

– Я … Нет, – смущенно отнекивается. А у самой глаза так и бегают. – Я просто узнать на когда ему повторную консультацию назначить,

Улыбаюсь, считывая её на раз.

Может сколько угодно стараться напускать безразличие и маскировать всё чисто рабочим интересом, но румянец на щеках выдает помощницу с головой. Запала моя Аллочка на ресторатора. К бабке не ходи.

– Аллусь, – сдаюсь, растягивая губы в улыбке, – Я ж пошутила. Нет у нас таких запретов. Я просто думала, что у тебя есть молодой человек.

– Был. Месяц назад расстались.

– Тогда грех не попробовать привлечь внимание Титова. Молодой, целеустремлённый, успешный и очень привлекательный, – на последнем слове я весело играю бровями, но Алла понимает по-своему.

– Он вам тоже понравился? – мигом сникает.

– Как человек, Аллусь. И, по-моему, я просила мне не выкать? – напоминаю в пятый раз за вечер.

Кивает, но через минуту продолжает это делать как ни в чём не бывало.

– А как думаете, он один живёт?

– Уже метишь переехать к нему? – смеюсь, показывая жестом официанту повторить коктейли.

– Нет-нет. Просто мой бывший жил с мамой, и я зареклась больше не связываться с такими. Человеку двадцать восемь, а мама закатывала ему истерики, если он не приходил ночевать. Нет, понятно, что она переживала. Но почему-то у неё всегда резко поднималось давление после сообщений, что Саша остаётся у меня. И, конечно же, Саша виновато извинялся и бежал спасать мать.

Да уж, выходит, и такое бывает. Я делю Артура с его женой, а Аллочка делила своего молодого человека с мамой. Интересно, остались еще те, кто готов отдаться в одни руки и для единоличного пользования? Или вымерли ещё раньше мамонтов?

– Ольга Юрьевна, вы только не оборачивайтесь сразу, – шепчет Алла, глядя поверх моего плеча. – Но там мужчина не сводит с вас глаз.

– Что за мужчина?

– Солидный такой. Правда, он не один, а с женщиной. И женщина, видимо, нервничает.

Конечно же, по всем законам этой заколдованной фразы «только не» я всё-таки оборачиваюсь. Но, как на зло, возле того столика, на который указывает Алла, стоит официант.

Как не выглядывай, мужчину практически не видно. А его спутница мне определённо незнакома.

– Женщинам нервничать вредно! А пойдём танцевать, Аллусь?

Не дожидаясь ответа, я вскакиваю и тяну Аллу на импровизированный танцпол.

Бар, где мы отдыхаем, довольно приличный. Сегодня вечер пятницы и выступает какая-то мне совершенно незнакомая кавер-группа: вокалистка в кожаных штанах и рваной майке, барабанщик с банданой на голове, клавишник. Но больше всех моё внимание притягивает гитарист. Высокий, светловолосый парень в клетчатой рубашке. Риана бы сейчас пищала, что он похож на Джастина Бибера.

Я понимаю, что слишком долго его разглядываю, когда музыкант, не теряясь, подмигивает мне в ответ. Эх, парень, где ты был, когда мне было двадцать?

Хотя в двадцать всё моё время было посвящено дочери.

Маме было проще думать, что мы переехали на Луну, чем периодически навещать нас. А Артур, который недавно женился, наведывался изредка.

Двадцать четыре на семь я была с Рианой. И мало кто из мужчин стремился заводить со мной отношения. Даже сосед, который по началу оказывал знаки внимания и помогал спустить коляску, перестал звать на свидание после очередного «Прости, сегодня всё отменяется, дочь заболела».

К счастью, теперь, когда Риана почти выросла, я могу позволить себе отдохнуть и расслабиться.

Мы с Аллочкой танцуем, пьём коктейли, периодически сбегаем в дамскую комнату освежиться или подправить макияж. Потом снова пьем, танцуем, много смеёмся, когда, отбиваясь от назойливого мужского «Познакомимся, красавицы?» говорим, что мы не по мальчикам. Их лица в этот момент надо видеть. Но зато метод работает. Больше никто не тянет за руку, предлагая выпить у них за столом.

Почти никто.

– Я же сказала, что мужчины меня не интересуют, – кричу на ухо коренастому придурку, который возомнил себя самым умным.

– Это потому, что тебя нормально не трахали, – скалится, больно хватая за локоть. – Ты ж прям выпрашиваешь.

Глава 13. Дмитрий. Вот так встреча!

– Дим, ты вообще меня слушаешь или как? – Жанна демонстративно щелкает передо мной пальцами, всем видом показывая недовольство.

«Или как» мысленно отвечаю, подзывая рукой официанта.

Мне честно фиолетово, куда там слетала её подруга и какую болячку привезла.

– Мраморный стейк средней прожарки, салат с утиной грудкой и бутылку виски, – выдаю на одном дыхании. Жрать хочу, что салфетки сейчас в рот начну запихивать. – Ты, Жанн, выбрала?

И опять дутые губы ползут вниз. Что снова не так, блять? Не заказал на двоих? Так в прошлый раз ты полвечера попрекала, что я выбрал гребешки, на которые у тебя аллергия. Что пора бы уже запомнить. Хотя с хера ли мне нужна эта информация?

Пока Жанна, будто на зло мне, дотошно расспрашивает официанта, в чём разница между закуской из хрустящих баклажанов и таким же салатом, я брожу взглядом по бару. Надо абстрагироваться иначе я закажу двойную порцию гребешков и самолично запихну ей в рот. Я пришёл сюда жрать! А не слушать, как она корчит из себя ценителя великой кухни.

Ну и ещё я тут ради Глеба. Вот, кстати, и он. Настраивает свою балалайку, не замечая никого вокруг.

– Я сейчас, Жанн, – прерываю её словесный поток, поднимаясь с места. – С сыном поздороваюсь.

В спину летит что-то о том, что пора бы их познакомить.

Прости, но уж точно не в этой жизни. Впервые я так отчетливо понимаю, что меня тяготит её общество. И даже мысли, что после я смогу отыметь её в любых позах, не спасают.

– Привет, бать, – довольно лыбится Глеб наконец-то меня замечая. – Спасибо, что пришёл.

– Ты же пригласил, как я мог не прийти! – похлопываем друг друга по спине.

– Кого привёл с собой?

– Да так, – отмахиваюсь. – Ничего серьёзного.

– Лучше бы соседку позвал, – кивает куда-то в сторону.

Ольгу, что ли?

Да, там, куда указывает Глеб, действительно сидит она. Сто процентов. Я это чёрное платье успел рассмотреть со всех ракурсов ещё утром. Совру, сказав, что вид сзади не впечатлил. А сейчас он нравится мне ещё больше.

Оля сняла жилет и демонстрирует всем свою идеально ровную спину. Лопатки сведены вместе, будто под этими тонкими нитками, которые трудно назвать бретелями, они связаны стальной проволокой. Красиво. Настолько, что меня впервые заводит не задница и не сиськи, а совершенно другая часть тела.

Уже и есть не хочется. Разве что саму Олю. Раздеть и уложить на стол. Блять. Нахера я об этом думаю?

– Ладно, па, – жмёт руку Глеб, – мы скоро начинаем. Хорошего вечера!

Угу. Тот ещё вечерок получается. Я ем и не свожу взгляда со спины своей стервозой соседки. Жанна пару раз оборачивается, пытаясь понять, что же там интереснее, её вываливающегося декольте.

На третий раз она уже не молчит и делает мне замечание. Что-то вопит про отсутствие у меня воспитания и про то, что пялюсь на других баб.

Интересно, когда наш периодический секс без обязательств успел перерасти в подобную головомойку?

Даже второй бокал виски не спасает. Хочется попросить у кого-то пульт и отключить звук.

– Если ты не перестанешь глазеть на тёлок, то наш вечер, Дима, закончится совсем не так, как ты планировал.

– Мне выколоть себе глаза?

Ведь по-другому я действительно не смогу перестать разглядывать Олю. В ней словно магнит и мои стальные яйца тупо притягиваются.

Особенно сейчас, когда она с подругой пошла танцевать.

В памяти ещё свежо её вчерашнее выступление, когда она извивалась, будто для меня.

– Паясничаешь?

– Нет, боюсь, не готов на такие жертвы ради секса. Если ты поела, то пойдём, я посажу тебя на такси.

Конечно же, выйти молча и с гордостью Жанна не может. Сначала материт меня на чём свет стоит. Потом, уже стоя на улице, начинает лупить кулаками. А когда ловлю такси и протягиваю таксисту гораздо больше, чем будет стоить поездка до её дома, Жанна начинает виснуть на мне, пытаясь надавить на жалость.

– Дим, ну зачем ты так? Я ж к тебе со всей душой, – выдавливает слёзы.

Почему, кажется, будь на её месте Ольга, она бы ушла молча? По-королевски. С высоко поднятой головой.

– Ага. Так и я к тебе тоже. Но она ведь у меня с гнильцой? Или как ты там сказала?

– Я… Мне просто очень неприятно, что ты стреляешь глазами на всяких баб. Поставь себя на моё место. Что бы ты сказал, если бы я облизывалась на молоденьких мальчиков?

Я бы сказал, что мне похрен. Ты мне не жена. И не моя женщина. Просто приятельница, с которой, казалось, у нас обоюдная взаимовыручка.

– Вот поэтому я не хочу больше доставлять тебе таких неудобств. Поезжай домой, Жанн.

– То есть так, да? – опять переходит на крик. – Если я сяду в машину одна, больше можешь мне не звонить.

На секунду делаю вид, что задумываюсь. Что действительно взвешиваю степень своего «импульсивного» решения.

Глава 14. Дмитрий. Вечер перестаёт быть томным.

В бар я возвращаюсь с куда лучшим настроением, чем минуту назад. На ухо больше никто не жужжит и не обливает меня помоями. Может я, конечно, и мудак. Зато честный. Смысл было ехать с Жанной, если бы я мысленно трахал не её?

Сейчас доем свой стейк, бахну виски и, может быть, решусь подойти к Ольге. Как там говорил Глеб: «подкатить»? Я хрен знает, как это делается. Но её компания значительно скрасила бы этот вечер.

Жаль, в мой план уже внесли некие коррективы. Точнее, один существенный. В виде хмыря, что вцепился в Ольгу и тащит её к выходу.

Я очень не люблю, когда мне приходится менять задуманное. Поэтому пробираюсь сквозь танцующих, ничуть не переживая, что задеваю кого-то слишком грубо. С хера ли нежничать, если всем плевать, что какой-то имбецил тянет девушку против её воли.

Пульс в висках грохочет сильнее, чем басы на электрогитаре сына. Глеб как раз скидывает её и, видимо, собирается на помощь. Машу ему отбой. Сам справлюсь. Мой звёздный час на то самое «подкатить». Лучше не придумаешь.

Расстёгиваю рукава рубашки и закатываю их по локоть. Я почти у цели и в полной боевой готовности тряхнуть стариной. Адреналин простреливает в теле, будто мне вкололи убойную дозу.

Хватает одного удара, чтобы хрен на ножках выпустил руку Ольги и повалился в толпу. А дальше по классике: пару раз по роже, пару по печени. Немного поучительной речи, что нельзя трогать женщин без их согласия.

Тут как раз и охрана просыпается, которая до этого в носу ковырялась. Клоуны просят пройти на выход. Оля приходит в себя и кидается на них с претензиями, требуя немедленно меня отпустить.

И вот после пятнадцатиминутных препирательств мы сидим за одним столом и вполне себе мирно общаемся. Я, как и хотел, попиваю виски. Стейк, правда, безнадежно остыл. Но разве это проблема? Заказываю новый. А заодно и шампанское с фруктами для Ольги и её подруги.

Хорошо сидим. Временами даже кажется, что не было ни Жанны, ни дебила рукастого. Лишь рубашка, что разошлась в области манжета, напоминает о приключении.

– Спасибо ещё раз, Дмитрий, – благодарит Оля, изящно прокручивая бокал в руке.

Она уже не выглядит испуганной, как некоторое время назад. И тем более не выглядит злой фурией, которая налетела на меня в первую нашу встречу. Сейчас это просто девушка, что смущенно стреляет глазами и задумчиво отпивает шампанское.

Когда к нам присоединяется Глеб, то градус настроения за столом поднимется ещё выше. Сын представляется как человек, который не очень удачно выбирает место для парковки. Ольга удивлённо смотрит то на меня, то на него. А затем опускает взгляд и нервно смеётся. Да, вот так бывает, когда делаешь поспешные выводы.

– Честное слово, я дико извиняюсь за неудобства, – расплывается в улыбке Глеб.

Он вообще раскрывается для меня с новой стороны. Хоть каждый раз бери его с собой девок клеить. Юморит и болтает, что слова вставить некуда.

Когда успел вырасти? Но девушкам нравится. В частности, подруга Оли уж очень многозначительно улыбается.

– Надеюсь, больше этот вечер открытий не принесёт, – негромко произносит Ольга, – И мне, наверное, стоит перед вами извиниться.

«Поехали ко мне, извинишься» подсказывает каменный стояк. К чёрту пустые слова. Хочу извинений в натуральном виде и в горизонтальной плоскости.

Да, я её хочу. Это очевидно. А она? Она что-то говорит о том, что обычно не набрасывается на людей с обвинениями, просто то утро не задалось. Поясняет, куда спешила. Улыбается. Я киваю и тоже улыбаюсь. Аж челюсть сводит с непривычки. Трудно вспомнить, когда столько зубоскалил, как за этот вечер. Ощущаю себя бухим, хотя пью всего третий бокал. Бывало, мог бутылку влить и ноль на массу.

Правда, Ольга тоже выглядит весьма захмелевшей. И когда мы идём до такси, то я с удовольствием придерживаю её за талию.

– Я думаю, мы вполне можем поехать вместе? – открываю перед ней дверь.

Оля так резко оборачивается, что врезается своей шикарной грудью в мою. Не теряясь, опускаю руки на женскую талию, прижимая крепче. Ну же, скажи да, детка! Ведь ты понимаешь, что я имею в виду. Нам не просто по пути, нам в одну постель.

Глава 15. Дмитрий. Утро бывает разным!

Хоть по моим субъективным ощущениям прошла вечность, но я покорно жду ответа. Как в свои далёкие шестнадцать, когда впервые подошел к понравившейся девушке.

Не моргая, смотрю, как красивые глаза Ольги увеличиваются, а губы призывно раскрываются.

Яркая вспышка-фантазия, и я понимаю, что хочу этот рот.

Я залипаю на приоткрытых губах в полной решимости помочь с принятием решения. Намереваюсь проверить, действительно ли у неё такой острый язычок как на слова?

И похрен, что мы соседи и потом будем пересекаться. Надеюсь, мне не показалось и Ольга действительно умная женщина, которая понимает, что секс после посиделок в баре – это всего лишь секс.

Ну же, скажи, да! У меня в голове столько картинок, что уснём мы сегодня вряд ли.

Вот только секундная заминка стирает их все одним махом.

Как в сраном кино нас слепит фарами подъехавшая тачка. Чёрный Мерс нарочно моргает, привлекая к себе внимание.

– Лёль, – окликает Ольгу какой-то хрен.

И мои кулаки опять начинают зудеть. Ещё сильнее, чем в первый раз. Ведь сейчас Оля добровольно идёт к нему и садиться в машину. Не забыв бросить мне на ходу дебильное «спасибо, извините».

Это что сейчас было? Что за неудачная пародия на Золушку. Карета превратилась в тыкву, а мне даже туфельки не обломилось.

Домой я, естественно, еду один. И зачем-то вспоминаю, что у меня есть отличный мини-бар. А там такой стратегический запас, что месяц бухать можно.

Поэтому, когда утром меня будит противный звон, будто кто-то лязгает кувалдой по ржавому металлу, я очень надеюсь, что это трещит будильник, а не моя башка.

Но нет, вашу мать! И то, и другое.

Не хрен было, Димочка, нажираться как в последний раз. Молодость решил вспомнить?

Эх, если бы Ольгу вчера не увели из-под носа, то утро было бы в разы приятнее. Но что есть, то есть. Бодрящий душ, аспирин вместо кофе и вперёд на работу, бодаться дальше с оборзевшим поставщиком.

На сегодня у меня встреча с каким-то крутым юристом. Буду решать по поводу подачи судебного иска. На тормозах я всё это уж точно не спущу. И тут дело не только в деньгах, но и в репутации. Эти массажёры, что пришли бракованные, ещё вчера должны были отправиться в магазины, с которыми я сотрудничаю. Я тупо подвёл людей и, соответственно, лишился весьма солидных клиентов.

Спускаюсь в лифте, мысленно желая встретить Ольгу на парковке. Был бы суеверный, то загадал на удачу. Но это странная херня, в которую я не верю, ко мне явно другим местом. Ведь возле Олиной машины припаркован вчерашний Мерс, а её личный водитель выпускает дым, задумчиво глядя куда-то вдаль.

Выходит, он не просто подвёз, но и остался на ночь. Херовое открытие портит и без того не доброе утро.

– Поговорим? – бросает мне, когда я щёлкаю сигнализацией.

– А есть о чём?

– К женщине моей не лезь.

– И кто твоя женщина? – насмешливо уточняю.

Нет, я прекрасно понимаю, о ком он. Просто на руке, в которой он держит сигарету, блестит кольцо. У Ольги его нет. Соответственно, она такая же его, как и моя.

– Ещё раз увижу тебя рядом с Олей – пеняй на себя. Может, вчера ты не понял, но у неё уже есть мужчина.

На словах звучит красиво. А на деле?

– Херовый из тебя мужчина, – пожимаю плечами. – Раз твоя женщина ходит одна по барам, где её мысленно раздел и трахнул каждый второй.

Как только недокуренная сигарета летит вниз, я понимаю, что его кулак сейчас полетит вверх. Поэтому без проблем выставляю руку и блокирую его жалкую попытку дать мне по роже. Я сам бы за такое заехал, но с хера ли он обижается на правду?

Цокот каблуков заставляет меня обернуться. Ольга вышла из подъезда и торопливо направляется к нам. Длинные волосы подобраны наверх. Светлая узкая юбка красиво облепила бёдра. Рубашка чинно застёгнута. Так и не скажешь, что передо мной любительница танцевать эротические танцы. Но до старческой деменции мне ещё далеко, и я прекрасно помню, что скрывается под этой ненужной мишурой.

– Артур, ты что творишь? – вскрикивает Оля одновременно с тем, когда мне в челюсть всё-таки прилетает кулак.

Зазевался, получай, как говорится.

Трясу башкой и сплёвываю на асфальт пару капель крови. Мог бы и сильнее ударить.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, – роняет, прежде чем прыгнуть в тачку.

Кулаки сжимаются в полной готовности рвануть к нему. Да только Ольга успевает первой. Что-то негромко шипит и прожигает этого дятла гневным взглядом.

Не хочется расстраивать малохольного, но мне срать и на его слова, и на предупреждения. Пусть бить для начала нормально научится.

– Дмитрий, – окликает Оля, когда чёрный Мерс выезжает с парковки. – Вы извините, Артур просто вчера не так всё поняла.

Всё правильно он понял, малыш.

– Ой, у вас кровь вот тут, – указывает на свою нижнюю губу и протягивает салфетку.

Глава 16. Ольга. Приятности и неприятности.

Как описать происходящее?

Я не могу дышать. Вот прям натурально почти задыхаюсь. То ли от возмущения, то ли от самого поцелуя. Сложно сказать.

Губы Дмитрия на моих губах. Горячие, требовательные. Они с таким напором сминают всё на своём пути, что их хозяин совершенно не замечает, как я колочу его в грудь. Ему будто всё равно и на удары, и на моё жалкое мычание.

Что он творит? Решил получить свою благодарность за вчерашнее спасение?

– Дмитрий, – наконец-то с десятой попытки отталкиваю его от себя. – Вы… Вы…

У меня буквально нет подходящих слов. Да и неподходящих тоже.

– Больше никогда так не делайте! – сиплю, глядя куда-то в ворот его белоснежной рубашки. В глаза смотреть не решаюсь. Жадно хватаю воздух, а через мгновение уже несусь к машине.

Руки дрожат. Да меня всю буквально колотит.

Вот точно ли от злости? Не хочу анализировать.

Совру, сказав, что было неприятно. Неожиданно – да! Дмитрий действовал так стремительно, словно волна, что сбивает с ног, когда ты уже почти выбрался на берег. Пытался затянуть в водоворот и утащить на глубину. Настойчиво раздвигал мои губы своими, заставляя почувствовать металлический привкус во рту.

Нет. Лучше не думать. Ведь в машине меня бросает в жар. Я завожу двигатель и хочу поскорее включать кондиционер, как вдруг на приборной панели выскакивает оповещение. Компьютер ругается на давление в шинах. Знать бы ещё, что это может быть?

Приходится выйти и с умным видом присесть на корточки возле Купера.

А стоит внимательнее посмотреть на колёса, как всё становится ясно. Резина на них исполосована. Да так, что это мало похоже не случайный прокол.

– У вас что-то случилось? – раздаётся за спиной знакомый бас.

– Угу.

Спасибо, что не дожидаясь более вразумительного ответа, Дмитрий сам опускается рядом. Я сейчас в таком шоке, что вряд ли могу выдавать нормальные фразы.

– Оооууу! – едва не присвистывает, видя рваные полосы. – Кому это вы перешли дорогу?

– Вам?

– Мне? – в твердом голосе столько удивления, что даже поворачиваться не надо, чтобы понять - брови моего соседа взлетели вверх. – Это же вы грозились мне колёса порезать, а не я.

– Ну, вы ведь запомнили. Решили сыграть на опережение?

Знаю, что несу бред. Но в голове ноль предположений.

– Что за чушь, Ольга! Мне есть чем заняться, кроме того, как резать колёса красивым девушкам. Тем более, мне показалось, что после вчерашнего вечера тот инцидент исчерпан?

Рассеяно киваю, не сводя взгляда с растерзанных шин. Это точно не случайность. Даже Дмитрий это подтвердил. Кто-то намеренно оставил мне красноречивое послание. Но кто?

– У того, кто это сделал, явно имеются причины куда весомее, чем просто словесные перепалки.

Опять мой заторможенный кивок.

– Мы можем посмотреть камеры, – предлагает, помогая мне подняться.

Только сейчас до меня доходит, что всё это время мы сидели на корточках у капота моего Купера. Я в кремовой блузке, юбке и на каблуках. Дмитрий в строгом тёмно-синем костюме. Та ещё парочка автомехаников.

– Думаю, я справляюсь сама, – комментирую его беглый взгляд на часы. – Вы же наверняка куда-то торопитесь.

Но, кончено, мне ничего не отвечают, решительно направляясь в сторону дома.

Пока мы доходим до консьержа, Дмитрий успевает вызвать эвакуатор и договориться с каким-то знакомым по поводу шиномонтажа. Делает это настолько легко, будто негласный соседский кодекс велит поступать именно так. Брать на себя чужие проблемы и выбивать записи с камер видеонаблюдения.

Не знаю, почему я решила, что нам без проблем их покажут.

Ведь вначале мы слышим, что для их предоставления нужен запрос из управляющей компании или из полиции. Однако всё же убийственный взгляд моего спутника и пару купюр, что он уверенно кладёт перед заикающимся консьержем, творят чудеса.

Мы три раза пересматриваем видео, но ясности у меня так и не прибавляется. Человек в мешковатой одежде появляется из ниоткуда около машины в районе часа ночи. Трудно определить, мужчина это или женщина, потому как голова надёжно спрятана под капюшоном чёрной толстовки. Единственное, что бросается в глаза – ярко-оранжевые кроссовки, шнурки на которых он или она якобы присаживается завязать в тот момент, когда полосует ножом по шинам.

– Спасибо вам большое, Дмитрий, – благодарю, выбравшись из душной каморки. После тёмной комнатушки, где кроме мониторов и дивана ничего больше нет, солнечный свет кажется слишком ярким. Приходится прилагать усилия, чтобы не щуриться и смотреть на Дмитрия слегка запрокинув голову.

– Дайте мне ваш номер, и я отправлю на карту расходы за эвакуатор.

– Я попросил ребят из автосервиса сделать всё как можно скорее, – упрямо игнорирует вопрос с деньгами. – Думаю, к вечеру можно будет забрать. Запишите адрес автосервиса.

Послушно вбиваю в заметки название СТО. Если мне не изменяет память, то это совсем рядом.

Глава 17. Ольга. Разговор по душам.

Я не знаю, чувствуют ли мужчины появление конкурента так, как чувствуем мы, когда на горизонте появляется соперница. Однако стоит замаячить рядом широкоплечей фигуре моего новоиспечённого соседа, и Артур удивительным образом меняется.

В воскресенье утром он заявляется к нам, едва я открываю глаза, и сообщает, что мы всё-таки едем в мой любимый Эко-отель «Богатый Лес». Он просто взял инициативу в свои руки, забронировав для нас домик. Забил машину всем необходимым и требует лишь моего присутствия.

Как бы я не пыталась строить из себя гордую и независимую, но мысли о том, что Артур - часть меня, которую нужно ампутировать, растворяются в новой порции его заботы. Я словно приглашенная Вип-звезда, ради которой публика готова томиться в ожидании или отдаёт за билет последние деньги. Это ощущение значимости, оно… Оно знатно отключает голову.

Впервые за долгое время не хочется язвить и препираться.

Возможно, я просто еще не проснулась и забыла надеть нужный образ? А возможно, я просто устала сражаться с ветряными мельницами.

Мне хочется его тепла и заботы. Хочется хотя бы в выходные перестать ощущать себя белкой, что изо дня в день крутит одно и то же колесо. Перестать думать, может ли из нас получится то самое «мы»? Или всё же мужчины никогда не уходят от законных жен ради таких, как я?

Пока я ношусь по квартире, собирая вещи, Артур вызывается отвести дочь к моей маме, чем ещё больше меня удивляет. Мама терпеть не может Артура. Он это знает. Ведь каждый раз мама любезно напоминает об этом, высказывая всё, что о нём думает, прямо ему в лицо.

Уверена, этот раз не стал исключением, но Артур никак не выглядит обиженным или оскорблённым. Он спокойно грузит мою дорожную сумку в багажник и, дождавшись, когда я поудобнее устроюсь рядом с ним на пассажирском сидении, вручает фирменный пакет с логотипом своей кофейни.

В дороге я рассказываю ему про инцидент с машиной. На что Артур хмурится и спрашивает, почему сразу же не позвонила ему? Делаю вид, что не слышу вопроса и описываю фигуру, что была на видео.

Почему не позвонила? Потому что не было необходимости. Рядом со мной оказался человек, который молча взял решение вопроса на себя. И это так … Странно.

Дмитрий явно не похож на благородного Робин Гуда, забирающего у богатых и отдающего бедным. Да и я не Святая Дева Мария, верующая в альтруистические поступки мужчин. Все их красивые жесты завязаны на желании заработать входной билет в постель.

Глупо полагать, что после совместного ужина Дмитрий не намекнул бы на совместный утренний кофе. Такова их природа. Делать только то, что несёт в себе смысл и имеет конечную цель. Даже тот поцелуй, о котором я стараюсь не вспоминать, нёс в себе конкретное послание.

– У тебя есть идеи, кто это мог сделать? – останавливаясь на светофоре, Артур задает самый дурацкий вопрос из возможных.

– Я целый день вчера только об этом и думала. Но версий никаких. Разве что жена моего любовника наконец-то устала делать вид, что меня не существует. Как думаешь, возможно такое?

Я хлопаю глазами, будто актриса Большого театра, а Артур так же театрально качает головой.

– Нет, Лёль. Наик на такое точно не способна.

Не знаю, способна она или нет. Но думаю, как минимум, это глупо. Спустя девять лет, вдруг решить со мной расправиться.

Она не стала ничего предпринимать, даже когда мы с Артуром встретили её однажды в кафе. Молча вышла, сделав вид, что не заметила нас в самом дальнем углу. Может, конечно, действительно не увидела. Тогда почему стремительно выскочила, едва сняв пальто?

Именно после той встречи я решила всё прекратить. Закатила Артуру скандал, будто это я та самая обманутая жена. Сказала, что впредь нас связывает лишь дочь, и на секс со мной он может больше не рассчитывать.

Нас хватило на полгода. Артура, который всё-таки не справился с ролью верного мужа. И меня, которая после двух неудачных попыток построить отношения всё-таки сдалась его напору.

Он просто приехал, когда Рианы не было дома. И своим фирменным громкоговорящим взглядом дал понять, что я его уже не выставлю.

Мы трахались, как в последний раз. Прям в прихожей. Так и не стащив до конца друг с друга одежду. Не сказав друг другу ни слова. Ведомые голыми инстинктами.

С каждым толчком я всё больше понимала, что те двое, с которым я пыталась получить хоть какой-то опыт, помимо Артура, и близко с ним не стояли. Что мне хорошо именно сейчас. С чужим мужем. Что меня заводят именно его поцелуи и его руки.

Да, как у любого зависимого человека, у меня случился откат. Тот момент, когда алкоголик, что неделю был в завязке, снова тайком запрокидывает в себя рюмку. Или когда заядлый курильщик, трижды дающий себе обещание бросит курить, срывается и делает первую тягу.

Сейчас происходит то же самое. Стена, которую я выстраивала вокруг себя целую неделю, рушится так легко, будто она была из гипсокартона, а не из тонны моей уверенности какое-то время избегать телесного контакта с этим мужчиной.

Я пью вкусный кофе с кедровыми орешками, как можно глубже вдыхаю умопомрачительный хвойный запах и любуюсь профилем Артура. Его волосы чуть отросли и стали немного завиваться на концах. Он прячет их под кепкой, но непослушные пряди всё равно выбиваются на волю, добавляя нотку романтизма образу хозяина. Сейчас это не бизнесмен, не глава семейства, не любимый сын своих родителей. И даже не мужчина, имеющий слабости в виде любовницы. Сейчас он просто парень, который разжигает мангал и по-мальчишески мне подмигивает. Подзывает пальцем и с протяжным чмоком целует в губы, стоит наклониться.

Глава 18. Ольга. Неожиданно...

– Молодой человек, не заставляйте беременную девушку ждать! – выкрикивает пробегающему мимо официанту моя порядком округлившаяся подруга Нина. Ещё месяц назад её живот был едва заметен, а теперь выглядит так, словно она нарочно подложила подушку, чтобы требовать еду вне очереди.

На часах десять тридцать утра, и мы сидим на террасе нашего любимого кафе, девиз которого: «Когда проснулся, тогда и завтрак!». Идеальное место для начала нового дня. Тут есть всё: от английского завтрака до хрустящих французский круассанов с начинками на любой вкус.

– Представляешь, я сегодня в очереди на сдачу анализов почти час просидела, – жалуется Нинка, нетерпеливо постукивая по столу. – Голодная. Злая. А мне ещё и говорят: девушка, беременность – это не болезнь. Нет, ну нормально? Мало того, что первые три месяца от токсикоза умирала. Потом изжога. Теперь ноги отекать стали и поясница болит. А какая-то очкастая грымза заявляет, что я должна молча радоваться в уголке, пока она треплется по телефону.

Смеюсь, представляя, какой разнос Скорикова устроила в клинике. Она не из тех, кто проглотит и смолчит. За это её и люблю. Говорит всё честно и по делу. Мне лично не раз высказывала, что думает по поводу моих отношений с Артуром. Конечно же, ничего хорошего. Будь её воля, подруга повезла меня к какой-нибудь знахарке лечить от зависимости. Ведь что она уже только не делала? Пару раз знакомила меня с друзьями своего мужа. Но успехом сводничество не увенчалось. Один из кандидатов оказался заядлым игроком в компьютерные игры. А другой даже на третьем свидании держался на пионерском расстоянии, так и не поцеловав меня на прощание. Что поделать, если я хочу рядом надёжного мужчину, а не второго ребёнка?

– Обещай, что мы будем встречаться тут даже после родов, – Скорикова поднимает кружку с липовым чаем, призывая звонко чокнуться.

Да, мы давно взяли за традицию собираться тут каждую среду. Неспешно завтракать и делиться последними новостями из наших таких разных жизней. Нина замужем. И вот-вот она станет многодетной мамой. А ещё она - мой голос разума, который я слушаю, но зачастую поступаю наоборот.

– Ой! – подруга прикладывает к животу ладонь и начинает плавно поглаживать. В этом жесте столько нежности, что я невольно расплываюсь в улыбке. – Тихо-тихо. Сейчас мамочка тебя накормит. И себя заодно.

Спасибо официанту, что явно старается ради щедрых чаевых и приносит нам заказ раньше столика, за которым тоже две девушки. Они уже сидели, когда мы пришли. И по логике сначала должны были обслужить их. Поэтому, когда Нинка отправляет в рот блинчик и на всю террасу озвучивает, насколько великолепна яблочная начинка, девушки оборачиваются, чтобы одарить нас злобными взглядами.

Мажу в ответ абсолютным безразличием, отпивая глоток горьковатого американо. Но когда спустя минуту, повернув голову, я опять встречаюсь глазами с одной из них, запоздало понимаю, что мы заочно знакомы. Хоть и делаем вид, что нет.

Удивительно, как я не заметила её раньше?

С утра в кафе немноголюдно. Занято буквально пару столиков. Но девушка настолько неприметна, что взгляд скорее зацепится за эти ажурные белоснежные скатерти, чем за её фигуру в каком-то нелепом балахоне. Он явно ей не по размеру, а светло-розовая расцветка совершенно не подходит к цвету её бледной кожи.

– О, Боги! – блаженно прикрывает глаза Нинка, – Это просто невозможно вкусно. А ты чего не ешь?

Да мне теперь вряд ли кусок в горло полезет. Хоть девушка за соседним столом и отвернулась, демонстрируя свой небрежно собранный хвост, но её подруга продолжает держать меня в поле зрения. И, судя по её недоброму взгляду, она искренне желает мне подавиться.

– Слушай, а ты к Авериным на свадьбу с Артурчиком своим придешь? – кривится Скорикова, всем видом давая понять, что она об этом думает.

Ещё одна из её особенностей, кроме прямолинейности, — это говорить так, чтобы все слышали. Словно мы не в кафе, а на уроке химии, и ей надо объяснить тему так, чтобы и на галёрке услышали.

– Чего те две девицы на нас уставились? Нет, ты посмотри-посмотри! – толкает меня под столом, значительно понижая голос. – Я что, беременна от мужа одной из них и только что в этом призналась?

Нервно смеюсь, расправляя плечи.

– Одна из девушек - жена Артура.

Я делаю большой глоток кофе, стараясь с его помощью перебить горечь, что появилась во рту после моего признания. Когда Скорикова, наоборот, даже перестаёт жевать. А затем ни с того ни с сего резко закашливается.

– Раньше сказать не могла? – хрипит подруга, еле отдышавшись.

– Я не видела, – пожимаю плечами.

– Судя по её выражению лица, глупо спрашивать, знает ли она, кто ты такая. Мда, ситуация, – задумчиво тянет Нинка. – Но имей в виду, я не уйду отсюда, пока не доем.

Глава 19. Ольга. Я жена, а вы кто?

За все эти годы мы с Наик впервые встречаемся на одной территории. И впервые настолько близко.

Между нами несколько метров и пара пустых столов. А ещё невидимая тень мужчины, которого каждая из нас хотела бы забрать себе.

Мы обе влюблены в одного и того же парня. Обе по-своему страдаем, но демонстрируем чудеса удивительного упрямства. Никто из нас не готов отойти в сторону и уступить. Даже сейчас мы смотрим друг другу в глаза, будто играем в игру «кто моргнёт первым». Будто правила заранее оговорены, и победитель остаётся с Артуром.

Не знаю, можно ли праздновать победу, но Наик отводит взгляд раньше.

И только потом я откидываюсь на диванчик и всё же начинаю есть свой остывший завтрак. Медленно пережёвываю, время от времени ощущая жжение на щеке.

– Слушай, ну теперь я немного начинаю понимать Артурчика, – посмеивается Нинка уже гораздо тише, чем до этого. – Вы ж с ней две противоположности. И ты на её фоне, кончено, звезда.

Да, только законная супруга всё же она. А я если и звезда, то одиноко светящая на небосклоне.

Мы продолжаем завтракать и переводим разговор к обсуждению предстоящей свадьбы Авериных. Ксюха и Костя для меня - наглядный пример, что та самая любовь, о которой пишут в книгах, действительно существует.

Совру, сказав, что ничего не ёкает, глядя на них. Конечно, мне хочется так же: когда рука в руке, не переживая, что кто-то увидит. Когда поцелуи по велению сердца, а не когда вы прячетесь в машине или за закрытой дверью. Хотя, может быть, зря я всё это? Сколько пар, проживших в браке лет десять, делают подобное? Сколько тех, кто имеют для этого законные основания, пользуются своим правом на поцелуи посреди людной улицы среди бела дня?

Я гоню от себя эти тривиальные мысли. Слушаю причитания подруги, что она набрала куда больше, чем в прошлую беременность, и ей нужно срочно обновить гардероб. За этой бесконечной болтовней я даже забываю, что где-то поблизости сидит Наик. Та, которая искренне меня ненавидит. Та, перед кем мне должно быть стыдно. Должно. Но почему-то нет.

Когда спустя полчаса мы сталкиваемся с ней в туалете, я уже не удивляюсь и не опасаюсь, что она вцепится мне в волосы. Спокойно мою руки, позволяя как следует себя рассматривать.

Мы смотрим друг на друга сквозь заляпанное настенное зеркало, будто не веря в реальность происходящего. Будто до этого момента никто из нас не существовал по-настоящему.

Жена и любовница на одном квадратном метре. Абсурднее ситуации не придумать.

Я видела Наик в соцсетях. Поэтому сейчас мне нет необходимости всматриваться в её черты, как это делает она: оценивая внешний вид и фигуру. Ей явно не нравится, что она видит. Ведь её губы поджаты и взгляд будто стеклянный. А стоит ему наткнуться на мою руку, точнее на браслет: тоненькую нить, которую украшают два серебряных сердца, сплетённых в одно, как Наик вообще становится похожа на привидение. Да, это подарок Артура. И она, похоже, в курсе.

Что ещё она знает? Следит за мной в инстаграм или не считает нужным?

Лично я давно проштудировать её страницу. Обычную. Ничем не выделяющуюся из миллионов других. На фото в основном их сыновья, которые очень похожи на мать, снимки еды и рецепты в комментариях. Всё очень аппетитно и красочно. Только я знаю, как бы старательно она не выготавливала, после ужина Артур всё равно едет ко мне голодный. И голод его совсем иного характера.

Почему же она закрывает на это глаза? По-че-му?

– Наик, так что ты говоришь? – подаёт голос её подруга, что всю молчаливую сцену нашего «знакомства» стояла позади. – Вы планируете ещё одного ребёнка?

– Что? – заторможено переспрашивает законная жена моего мужчины. – Аааа, да. Артур сказал, что хочет девочку.

Я вслушиваюсь в её приглушенный голос с лёгким акцентом и лишь затем вникаю в смысл сказанных слов.

Артур снова может стать папой? Всерьёз обсуждает это с женой? Это правда? Или представление, чтобы указать мне на моё место?

В голове рой вопросов, но самый главный: почему я возвращаюсь за стол с чувством, что меня знобит? Почему я спешно прощаюсь со Скориковой и, сославшись на срочное дело, еду домой?

Глава 20. Ольга. Принятие.

Зря я пытаюсь спастись бегством. Зря так старательно делаю вид, что встреча с егоженой ничуть меня не тронула.

Ведь от собственных мыслей не убежать. И дома становится только хуже.

С маниакальной одержимостью я больше часа рассматриваю снимки, что украшают целую стену в гостиной. Риана с Артуром. Мы все вместе. Просто я и Артур. Счастливые.

– Скажи, что всё это не правда, – требую у его фотографии.

Так ведь не бывает, что ночью ты шепчешь признания одной, а днём ведешь беседы о пополнении семейства с другой?

«В этой жизни бывает всё» злорадно произносит внутренний голос.

И мне впервые нечего ему ответить. Во мне действительно больше нет сил вести эту бесконечную борьбу. Я девушка. И я устала сражаться с усердием гладиатора.

Удивительно, но Артур, будто специально натренированная собака-сапёр, за версту чувствует неладное. Или где-то в его вещах стоит датчик?

Ведь только я достаю чемодан и начинаю складывать туда рубашки, как телефон отзывается «его» мелодией. Он звонит так настойчиво и часто, что я просто прячу смартфон на кухне в самом дальнем ящике.

У меня к нему всего лишь один вопрос. Но я не уверена, что хочу знать на него ответ.

Возможно, если бы Артур дал мне время остыть... Если бы не лез на рожон… Но нет. Он приезжает именно в тот момент, когда я уже додумала всё сама и готова сдетонировать.

– Говорят, скоро тебя можно будет поздравить с пополнением в семействе? – бросаю прямо в лоб, даже не дав ему разуться.

– Ты о чём, Лель?

Артур так искренне удивляется. Так широко распахивает глаза. Так озадаченно всматривается в моё лицо, переживая, не тронулась ли я умом. Что я ему верю. Верю, что это лишь фантазии его жены. Верю, что ничего подобного они не обсуждали. Верю. По-детски. Наивно. Как верят в Деда мороза, даже зная, что он выдумка. Как продолжают писать ему письма, зная, что их вряд ли прочтут. Он не врёт. Его карие глаза, которые лучатся привычной теплотой, тоже не лгут.

Жаль лишь, что вся эта правдивая магия рушится одной чёртовой фразой.

«У нас принято иметь как минимум трое детей. Поэтому родственники наседают на Наик».

– У тебя и так трое, – взрываюсь.

И этот взрыв такой разрушительной силы, что за долю секунды я буквально распадаюсь на атомы.

Внутри меня пустота. Воронка размером с непроходимое поле. И где-то там, на самом дне, понимание: семья Артура никогда не примет ни то, что меня. Они не примут даже Риану. В его идеальной армянской родословной попросту нет места внебрачной дочери.

Я впервые осознаю это настолько четко, словно больной со смертельным диагнозом, что перестаёт бороться и принимает свою судьбу.

Можно ждать хоть до старости. Ничего не изменится. Артур не станет ничего менять. Его жизнь отлажена и полноценна.

А я больше не готова платить за совместно проведённые ночи ежедневным одиночеством.

Я кричу об этом ему в лицо. Вижу, как темнеют его глаза. Как напрягаются скулы.

Мне бы взять себя в руки и успокоиться, но внутри уже полыхает костёр из обиды и негодования. Я не замолкаю ни на секунду. Подбрасываю в пламя всё новые и новые обвинения. Требую больше никогда не появляться на этом пороге. Забыть о том, что мы есть. Растить хоть целую футбольную команду со своей удобной Наик.

Да, сейчас я далека от адекватности. Но как сдерживаться, если это не просто истерика, а прощание с несбыточной мечтой? Ритуальный танец на пепле моих надежд.

Мне так хотелось, чтобы Риана никогда не испытала того, что чувствовала я. Чтобы её любили. Просто так, а не за что-то. Чтобы ей не пришлось доказывать, что она достойна. Что она, черт возьми, тоже достойна на свою порцию женского счастья. Банального. Тихого. Женского. Хоть самую малость. Чтобы она никогда не задумалась, что же со мной не так? Почему вечное второе место? Где поднажать? Как сделать, чтобы стало первое?

Ожидаемо, Артур не выдерживает моих нападок. Он молча закрывает дверь, совсем не видя, как я сползаю по ней секунду спустя. Как впервые позволяю себе умываться слезами и, словно брошенная хозяином собака, скулю на придверном коврике.

Это не слабость. Нет. Это момент принятия и отпущения. Когда понимаешь, что нет смысла склеивать разбитые розовые очки и ты топчешься по ним что есть силы. Крошишь стёкла в пыль, чтобы даже мысли не возникло хоть когда-то их снова надеть.

Я позволяю влаге течь. Позволяю слезам смешиваться с тушью и стекать на светлую блузку темными кляксами. Пусть это будет моё напоминание о сегодняшнем дне. Дне, когда я наконец-то ампутировала часть себя.

Да, мне больно. Но рана затянется. Зарубцуется и покроется новой кожей. Не такой нежной и гладкой, но зато бесчувственной и непробиваемой.

Я знаю, что завтра наступит новое утро. Мой персональный рассвет. Время, когда несмотря на боль в груди, я смогу вдохнуть свободно. Я пойду на свадьбу к Авериным. Достану из брендовой коробки самые модные босоножки. Серебристые, в украшении которых использованы драгоценные камни. Они куплены в Италии во время отдыха с Артуром, но так ни разу не надеты. Чем не повод это исправить?

Глава 21. Ольга. Ах, эта свадьба…

Помню раньше, когда все подруги мечтали выйти замуж, наперебой рассказывая о свадьбе мечты с каким-нибудь Бредом Питтом, с которым они знакомятся на улице совершенно случайно и который тут же влюбляется, забывает про свою Анджелину, усаживает в лимузин и увозит в счастливое завтра, я мечтала, что сама стану знаменитой.

Увы, не стала. Та слава, что у меня, вряд ли попадает под эту категорию.

Хотя и о свадьбе до сегодняшнего дня я тоже не думала.

Мне казалось, что этот праздник не про чувства. Это шоу, чтобы покрасоваться перед гостями, что сидят с пластмассовыми улыбками и через одного гадают по «залёту» или нет.

Я была твёрдо уверена, что настоящей любви не нужны никакие показательные выступления. А то самое белое платье, что жених ни в коем случае не должен видеть раньше свадьбы, не способно гарантировать долго и счастливо.

Правда, сейчас, глядя на слёзы Ксюхи, когда после торжественной части Костя наконец-то её целует, мне больше не хочется так думать. Я вижу, как искренне плачет мама Аверина. Собственно, как и большая часть присутствующих. Даже суровая Александра Арнольдовна, мама Ксюши, смахивает скупую слезу. Да что там, я и сама не сдерживаюсь. Делаю вид, будто что-то попало в глаз, и украдкой вытираю влагу.

Если бы все любили так, как Аверин любит Ксю, то на Земле просто не было бы несчастных женщин.

Ребята танцуют свой первый свадебный танец, и гости неотрывно наблюдают за ними. Ничего постановочного или заученного. Просто два человека слились в одно целое. Они танцуют не для нас. Нас как будто и нет вовсе. Ксюша не сводит с Аверина влюблённого взгляда, а его горящие глаза отвечают, что он ждёт не дождётся брачной ночи. Прекрасно его понимаю, ведь в этом платье, что мы выбирали вместе, Ксю действительно невероятно красива. Приталенное, без пышных юбок, но с открытыми плечами и россыпью бусин на корсете, оно делает её ещё женственнее и утонченнее. Сегодня она не принцесса, а настоящая королева. Хотя, почему сегодня? Для своего мужчины она не перестанет ею быть никогда.

На глазах опять влага, а в горле огромный ком сожаления. Это скоро пройдёт. Один день - слишком маленький срок, чтобы вылечиться.

Просто какая-то глупая часть меня тайно верила, что Артур приедет утром. Скажет, что он помнит про своё обещание. Много чего скажет. И главное, его слова будут совпадать с действиями.

Но чуда не случилось. Хотя… Может, и случилось. Ведь я всё-таки пришла не одна, а с мужчиной. И по этому поводу Скорикова вот-вот рискует свернуть себе шею. Так часто она оборачивается на меня и подаёт вопросительные знаки «Кто это с тобой?».

– Потанцуем? – раздаётся над ухом уже знакомый бас. И прежде чем я успеваю что-то ответить или хотя бы вскинуть голову, Дмитрий протягивает раскрытую ладонь.

Улыбаюсь, разглядывая его. Серьёзного. Уверенного. Одетого не только в чёрный смокинг, что невероятно ему идёт, а в статутность, которую хочется впитывать.

Без лишних слов вкладываю свою руку в крепкую мужскую и позволяю вести. Как на танцпол, так и в танце.

Одна лирическая композиция сменяется другой, а мы кружим под жёлто-белыми гирляндами, сливаясь с другими парочками.

Думаю, мне вряд ли поверят, что мужчина, руки которого так уверенно путешествуют по моей полуобнаженной спине, спускаясь всё ниже и ниже, всего лишь мой сосед.

Человек, который на моё странное утреннее приветствие: «Дмитрий, а как вы относитесь к свадьбам?» ответил: «Если там не надо быть женихом, то очень даже положительно».

Так, спустя два часа, во время которых я делала макияж и укладку, а Дмитрий взял на себя вопрос с цветами для молодожёнов, мы уже мчали до места назначения. Будто всё было оговорено заранее. Будто это он, а не Артур, ещё две недели назад обещал пойти со мной на свадьбу подруги.

В машине я заочно знакомила Диму с новоиспеченной семьёй Авериных. Рассказывала истории из нашей жизни. В какой-то момент поймала себя на мысли, что мне приятно общество этого мужчины. Почти все его реплики приправлены щедрой порцией иронии и тонкого юмора. Но, к счастью, и я не школьница, которая краснеет и боится заговорить с шикарным мужиком.

Со стороны наше общение скорее походит на умелый флирт. Отточенный и не раз доводящий до нужного результата. При этом мы оба понимаем, что это всего лишь игра. Очень увлекательная, вызывающая смесь положительных эмоций. Но не более.

– Ерохина, я требую объяснений, – налетает Нинка, когда мы всё-таки направляемся за столик. – Вы извините, я украду её ненадолго, – обращается уже к Дмитрию. И под его пристальным взглядом тянет меня в сторону уборной.

– Это что за красавчик и почему я узнаю о нём последней? Он немного старше, да? Ну, это даже плюс. Тебе нужен именно такой, чтоб в руках держал.

Остановить словесный поток Скориковой сложнее, чем наводнение. Но сейчас я и не пытаюсь. Дмитрий действительно из категории тех мужчин, которые с возрастом становятся только лучше. Не знаю, каким он был лет десять назад, но сейчас это элитный дорогой виски. Крепкий. В отличной физической форме. Одет с иголочки. От него вкусно пахнет и находиться с ним рядом очень приятно.

– Даже не спрашиваю, где Артурчик. Лучше скажи, вы с этим секси-мэном уже трахались? Нет? Значит, будете!

Глава 22. Дмитрий. Ну вот, и перешли на ты…

Что будет, если неожиданно забить болт на работу и согласиться пойти на свадьбу к совершенно незнакомым людям? Просто бездумно сказать «да» на странное предложение красивой соседки составить ей компанию на мероприятии.

Хороший вечер в приятной компании, вот что. Вкусная еда, хорошая музыка, танцы.

Уже и не вспомню, когда последний раз так расслаблялся. Чисто отключал мозги и просто наслаждался атмосферой праздника. Ну и ещё на Ольгу облизывался весь вечер. Платье это её, конечно, мечта онаниста. Серебристое, струящееся по фигуре и с таким разрезом, что мои яйца скрутило в узел, едва она вышла из подъезда.

Сейчас, когда мы в машине и держим путь домой, шелковая ткань соблазнительно разъехалась, оголяя для меня стройную загорелую ножку. Спасибо, что в такое позднее время на трассе почти нет движения. Иначе я давно бы въехал в кого-то. Ведь дорога – это последнее, что меня интересует.

Вообще для всех гостей были приготовлены отдельные комнаты в коттедже, и нам предлагали остаться. Но видимо, Ольга, как и я, понимает, что у нас будет очень громко. Понимает ведь?

Сегодня я твердо намерен получить желаемое. Настолько твердо, что ширинка вот-вот треснет. Поэтому, во избежания недоразумений я включаю правый поворотник и съезжаю на обочину. Тупо хрен знает где. У леса на опушке.

– Что? – с загадочной полуулыбкой интересуется Оля.

Готов поклясться, что этот её громкоговорящий взгляд требует, чтобы я наконец-то начал играть по-взрослому.

– Ты мне скажи! Ты ведь хочешь что-то сказать.

– С чего ты взял?

Ну вот мы наконец-то и перешли на ты. Теперь точно можно двигаться дальше.

– Потому что твои глаза уже говорят.

Они искрятся так, что мне можно и фары выключить.

– А лично я хочу не сказать, а сделать.

Ой, как хочу. Вот эти губы, что облизываю спустя секунду. Пробую, словно спелый персик. Охрененно сочный и ароматный.

Вообще я не фанат поцелуйных прелюдий. Но Оля так страстно отвечает, так сладко постанывает, что я готов не отрываться от неё, даже если губы онемеют. Меня ведёт от её вкуса. Уносит от происходящего. Настолько, что когда Оля ёрзает у меня на коленях, а я не сразу понимаю, как она тут оказалась? Это я её перетянул или она сама? Как бы там ни было, ей тут самое место.

Я дурею, когда она обнимает меня за шею и недвусмысленно скользит по мне. Будто между нами давно нет одежды, и мой член ровно там, где мечтает быть. Глубоко внутри этой красотки, что сейчас сама тянется к ремню. Сражается с молнией на моих брюках, пока я рывком задираю её платье.

Наши движения торопливые. Взгляды голодные. А дышать, кажется, и вовсе забываем. Сейчас это не так важно. Куда важнее поскорее насадить её на себя. Ощутить, жар её тела. Она буквально горит. Это чувствуется даже сквозь несколько слоев одежды.

Я и сам начинаю закипать. Меня трясёт, словно я заражён новым видом лихорадки. И есть только один шанс на спасение: как можно скорее оказаться внутри этой соблазнительницы.

Жалею, что я не многорукий Шива и у меня их всего две. Ведь мне хочется потрогать всё и успеть везде отметиться.

– Малыш, ты охуенная! – озвучиваю свой вердикт, едва верх платья оголяет шикарную грудь. Ни большую и ни маленько. Просто идеальную. С такими же идеальными, как вишенки на торте, сосками.

Да, знаю, я не мастер комплиментов. Но я постараюсь донести по-другому насколько мне нравится то, что вижу. Буду посасывать эти ягодки, как самое охеренное угощение. Играть с ними пальцами и, видя, как Оля мгновенно откликается на ласки, сходить с ума от удовольствия.

Она выгибается и стонет, будто я с первой попытки разгадал её эрогенную зону. Сама поддаётся на встречу моим жадным губам. Сама просит «ещё». Сама прижимает мою голову к груди, чтобы и не думал прекращать целовать её.

– Хочу тебя, – выдыхает мою же фразу. И смотрит таким затуманенным взглядом, что вариантов не дойти до конца просто нет.

Не кривя душой, признаюсь: у меня было много женщин. Разных. Опытных и не очень. Страстных и тех, которых приходилось хорошенько распалить. Но то, что происходит с Олей, не подходит ни под одно описание. Она сама опускается на меня. Уверенным, точным движением.

Как я и думал, невозможно горячая и влажная. Настолько, что, кажется, мой член попал в рай. Ему определенно нравится происходящее. Ведь Оля самостоятельно раскачивается на нём. Сначала тягуче-медленно, плавно. А затем, словно наездница-амазонка, наращивает темп.

Я не привык, что меня трахают. Обычно я. Только я. Поэтому впиваюсь пальцами в упругие ягодицы и включаюсь в процесс. Опускаю её на себя до упора. До характерных пошлых хлопков. До сбивчивого дыхания и громких стонов.

– Дима, – звучит протяжно и мягко, что тормоза клинит напрочь.

Забываю, что мы в машине, где-то в жопе мира. Подкидываю Олю всё выше, вколачиваясь глубже. Её колени ритмично ударяются о кожаные подлокотники, но из сексуального рта ни слова недовольства. Только поощрительное «О, Боже! Даааа!!!»

– Смотри на меня! – командую, желая видеть, как она тонет в наслаждении. Как вопреки всем законам физики, Олины глаза расширяются, и она делает судорожный вдох. Жадно хватает губами воздух, будто я вытрахал весь кислород из её лёгких.

Глава 23. Дмитрий. Потанцуем?

Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Так ведь говорят, да? Видимо не зря.

Впервые после секса я испытываю ощущение, что меня обвели вокруг пальца. Нет, я не жалуюсь. Грех причитать, когда тебя обкатала такая красотка. Но все же я рассчитывал на продолжение. Даже был готов отступить от правил и уложить Олю в свою постель.

Обычно к себе я никого не вожу. Однако тут захотелось сделать исключение.
Жаль, Ольга не оценила и, пока я парковался, упорхнула, даже не помахав на прощание. Даже не обернувшись, успела скрыться в дверях до того, как я понял, что сегодня мне уже ничего не обломится.

Отчего-то я сразу почувствовал себя сопливым пацаном, которому дали лизнуть чупа-чупс и тут же спрятали. Хреновое чувство, скажу я вам. Хотя раньше я недоумевал, почему пятилетний Глеб разрывается диким криком, стоит забрать у него конфету.

Ладно, что поделать, если в сорок пять подобным образом вести себя уже не комильфо. Я честно глотаю эту херню и мысленно говорю себе, что раньше на такое и внимание не обратил бы. А скорее всего, даже вздохнул бы с облегчением.

Оля действительно оказалась умной девушкой, которая не ждала, что сразу после секса я достану из бардачка кольцо или, как минимум, запасной ключ от моей квартиры. Она избавила меня от необходимости подбирать утром нужные слова. Ведь, признаться, нам куда проще затащить девушку в постель, чем потом тонко намекать, что пора бы её освободить.

Нет, всё однозначно сложилось хорошо.

Тогда какого хрена третий день подряд, приезжая домой, я смотрю на месте ли её тачка и нет ли поблизости чёрного мерса?

Купер здесь и возле него пусто. Паркуюсь рядом и даже настроение поднимается. А денек был тот ещё.

Когда, стоя в лифте возникает порыв заказать Оле букет, без раздумий лезу в телефон и тычу в первый понравившийся.

Я так давно не дарил цветы, что слегка охреневаю от цен. Но всё же выбираю сто одну розу, словно снова на что-то рассчитываю.

Курьер приезжает ровно через час. Не то чтобы я караулил. Но он будто нарочно стучит в мою дверь. Приходится лезть в приложение, чтобы проверить адрес. Всё верно. Указал номер Олиной квартиры.

Парнишка извиняется и звонит в дверь напротив. А я с интересом прислушиваюсь как соседка забирает букет. В приятном голосе нотки удивления смешиваются с радостью. И моё настроение опять поднимается. Хоть становись постоянным клиентом цветочного и каждый день дари ей по Икебане.

Я завариваю кофе и выхожу с бумагами на балкон. Девять вечера, но мне надо сделать пару контрольных звонков. Вот в чём разница между водителем автобуса и владельцем сети Спа-центров. Даже отпахав полноценный рабочий день, я не могу отключить телефон и тупо завалиться спать.

Хотя, может, это и к лучшему. Ведь едва я сбрасываю вызов, как с соседней террасы доносится уже знакомая мелодия. Та, от которой моя фантазия автоматически включается, и я без раздумий спешу занять зрительское место. Прилипаю к балконной перекладине, уже по традиции раскрыв рот.

То, что я вижу, мгновенно разгоняет кровь по венам. В штанах, как по команде, становится тесно.

Оля действительно танцует. Но в чём… В каком-то жутко эротичном белье.

На ней чулки и прочая к ним прилагающаяся ерунда. Всякие верёвочки, за которые так и хочется притянуть её к себе.

Притянуть и стащить всё к чёртовой матери. Особенно этот чёрный лиф, что будто изрезан и почти ничего не скрывает.

Что же ты творишь, коварная соблазнительница?

Решила продолжить игру?

Недолго думая, хватаюсь руками за перила и, словно паркурщик с многолетним стажем, сигаю на чужой балкон.

Меня не нужно уговаривать и звать дважды.

И пусть только попробует заикнуться о вторжение на частную собственность.

Ведь что это с её стороны, если не приглашение?

Глава 24. Ольга. Счастья не падает с неба. Оно прыгает через балкон!

– Господи! Дима! Ты что творишь? Тебе жить надоело? – не сдерживая эмоций, я натурально кричу во всё горло, оттаскивая здоровенного камикадзе вглубь террасы. Висну на нём, словно боюсь, что он может прыгнуть обратно. А я, будто якорь, могу его удержать.

– Ты чего паникуешь, малыш? – усмехается мой ненормальный сосед, одной рукой обнимая меня за талию.

– Тут вообще-то десятый этаж, а не первый! – возмущаюсь и жмусь к нему ещё сильнее, ощущая, как бешено, видимо от адреналина, колотится его сердце. – Если я и малыш, то ты нифига не Карсон.

– Думаешь? Я так-то тоже в самом расцвете сил.

Он веселится, этот в меру упитанный и привлекательный мужчина. А мне хочется его стукнуть. Меня всё ещё трясёт от пережитого шока. Одно неточное движение и Дима мог бы сорваться вниз. Чем он вообще думал? Каким местом? Хотя догадываюсь, каким.

– Да? А пропеллер где?

– Вот. Спереди, – ржёт, опуская мою руку на внушительную выпуклость у себя на штанах.

Понимая, что там явно не телефон, я закатываю глаза. Жаль он не видит. Ведь я по-прежнему прижимаюсь к нему всем телом, абсолютно забыв, что наряд на мне очень специфический.

– Станцуешь для меня?

– Что?

Обескуражена не то вопросом, не то тем, как по-хозяйски крупные ладони опускаются на мои ягодицы.

Но ещё сильнее удивляет моя реакция. Я не протестую и не скидываю проворные руки. Мне приятно ощущать тепло, исходящее от них. Нравится, как, очерчивая края стрингов, горячие пальцы ведут по оголённой коже.

– Кажется, я заслужил.

– Заслужил. Только в следующий раз советую заходить через дверь.

– В следующий раз, – ловит меня на слове и нахально улыбается, – это хорошо. Так и сделаю.

– Ты ненормальный! Ты знаешь?

– Только рядом с тобой.

Если до этого я ещё прикрывалась напускной строгостью, ругаясь на его беспечность, то после такого признания сложно строить из себя железную леди. Как сдерживаться и не улыбаться, когда взрослый мужик лазит по балконам из-за тебя? Как тут не подарить ему желанный танец? В конце концов, сегодняшнее представление задумывалось исключительно для него. Правда, не знаю, кто из нас кого удивил в итоге.

Я слышу, что из колонок доносится одна из моих любимых песен и, подтолкнув Диму к плетёному креслу, начинаю двигать бёдрами. Медленно. Плавно. Позволяя хищному взгляду ощупывать каждый миллиметр моего тела.

Нарочно отхожу подальше и разворачиваюсь спиной. Поднимаю руки вверх и, сплетая их в воздухе, начинаю активнее выписывать восьмёрки.

Диме нравится. Я не вижу, но улавливаю, как несдержанно он ругается себе под нос.

Проиграл лишь один куплет, а он уже заведён и готов в любой момент сорваться с места, чтобы зажать меня где-нибудь у стены.

Наверное, мне должно быть неловко. Я танцую для постороннего мужчины. Для мужчины, с которым у меня был случайный секс. Но ничего подобного я не испытываю.

Мои щеки пылают. Пульс учащается, а внизу живота требовательно пульсирует. Что это, если не возбуждение?

Поворачиваюсь и крайне неспешно, словно проверяя свою и его выдержку, двигаюсь к креслу. Ставлю ногу, обтянутую чёрным полупрозрачным чулком, между широко разведённых бёдер. Почти касаюсь ступнёй паха и тут же отстраняюсь.

Это всего лишь танец. Или больше нет?

Кажется, мы уже занимаемся сексом.

Воздух вокруг нас сгущается.

А в зелёном взгляде полыхает такой пожар, что его вряд ли потушишь. Есть только один способ не дать ему спалить всё дотла.

– Руками не трогать! – предупреждаю, усаживаясь к нему на колени.

Дима хмыкает. А я упираюсь своей грудью в мужскую и медленно веду рукой по плечу, смахивая бретельку от бюстгальтера.

– Я сам, – недовольно рычит и в следующую секунду прихватывает ткань зубами.

По телу тут же бегут мурашки. И я мгновенно жалею о сказанном.

Нет, Дима справляется на отлично. Бретели давно сняты. Но теперь он принялся за сам лиф, также по-звериному оттягивая кружево вниз.

Боже! Это настоящая пытка смешанная с наслаждением. Щетина царапает кожу, задевая чувствительные соски. А горячие дыхание будто ещё сильнее усиливает эффект. Жалит и щекочет одновременно.

У нас сейчас будет секс. Загорается в голове. И вовсе не тревожная кнопка. Нет. Это предвкушение. Сладостное ожидание.

Всё будет не как в прошлый раз, с целью окончательно оторвать себя от другого. Сейчас я безумно хочу отдасться во власть этого мужчины, что одним рывком поднимает нас с кресла, а через мгновение, смахнув с небольшого столика ненужные журналы, опускает меня на их место.

Нам явно не до чтения и разговоров. Мы оба сгораем от желания и похоти. Словно одичалые животные, что бесконечно скитались в безлюдном пространстве.

Мы стаскиваем одежду, но больше путаемся и мешаем друг другу.

На мне лишь тонкие трусики, однако Дима усердно пытается их снять, пока я трясущимися от нетерпения руками избавляю его от домашних хлопковых штанов вместе с боксерами.

Глава 25. Ольга. (не) Сказочное утро.

Если бы мне пришлось написать сценарий моей идеальной жизни, я бы без раздумий описала сегодняшнее утро.

Ну и пусть, я закрыла глаза три часа назад, а сейчас всего девять. Ну и пусть, меня будит настойчивый звонок чужого телефона. Он приглушено вопит, пока его хозяин всё-таки не отвечает раздраженным «Алло».

Я слышу, как спонсор моих ночных оргазмов отдает указания строгим басом и, уткнувшись в подушку, блаженно улыбаюсь, вспоминая как этот самый голос нашептывал мне непристойности.

Сбивчивое «хочу тебя снова» действовало на меня в разы сильнее самых лестных комплиментов. Ведь это были не просто слова продавца на рынке, который уверяет, что красивее глаз, чем у тебя, он не встречал.

Каждая фраза Димы была подтверждена его дальнейшими действиям. Сказал: «Сегодня ты от меня не убежишь», и чётко следовал своему обещанию.

После близости на балконе у меня не было желания сопротивляться. Дочь уехала с классом на трёхдневную экскурсию в Питер. Поэтому и я смело отправилась осматривать достопримечательности соседской квартиры. Правда, показали мне лишь спальню.

Дима брал меня как хотел: лежа, стоя, сидя, спереди и сзади. Ненасытно. Стремительно. А затем долго и медленно. Будто этой ночью мы сдавали экзамен на знание Камасутры. И даже когда в зачетках у нас стояло отлично, ему всё равно было мало.

Я отключилась уже с рассветом. Просто обессилено упала на кровать, которая, кстати, действительно оказалась огромной. А ещё невероятно удобной. Поэтому я и не спешу подниматься. Довольно жмурюсь, вспоминая, что мы на ней творили.

Мне должно быть стыдно. Определённо. Но всё тело окутано такой приятной и лёгкой болезненностью, что угрызению совести в нём попросту нет места. Да, мы едва знакомы, а видели и трогали друг друга в таких позах, что многим и не снилось даже после нескольких лет брака.

Беззаботно потягиваюсь. Мне тридцать два, а я впервые просыпаюсь в постели мужчины. Не в самом дорогом номере лучшего отеля, не в шикарной вилле на островах, а в квартире, где просто нереально пахнет кофе. И ещё чем-то очень аппетитным. Мой желудок, конечно же, не может не уловить.

Обернувшись в смятую простыню, я, будто мелкий воришка, крадусь на запах. Останавливаюсь в дверях между прихожей и просторной светлой кухней, но рассматриваю вовсе не интерьер.

Точно. Пахнет не только жареными кофейными зёрнами, но и ванилью. Да так, что душу продать можно. Хотя лично я готова отдать не только душу, но и всё на свете, лишь бы эта картинка, что сейчас перед глазами, сопровождала каждое начало дня.

Здоровенный мужик, который в простой футболке и спортивных штанах выглядит также шикарно, как и в одном из своих деловых костюмов, стоит у плиты и жарит сырники.

Я часто моргаю, опасаясь, что множественные оргазмы могли как-то сказаться на моём зрении. Но нет… Мне не показалось. Вооружившись деревянной лопаткой, Дима ловко переворачивает наш будущий завтрак.

Пожалуй, это самое сексуальное, что я когда-либо видела. И не потому, что я обожаю сырники. А потому, что завтрак для меня впервые готовит мужчина. И выглядит он при этом так соблазнительно, что воображение тут же включается, заставляя представить, как Дима расправляется с куском свежего мяса. Как при этом напрягаются его предплечья. Как отчетливо на них выступают вены. Настоящая мужская эротика. А главное, для этого не нужно надевать откровенное бельё. Достаточно просто взять мужика и доверить ему готовку. Кто там придумал, что кухня – это женская территория?

– Доброе утро! – улыбается мой персональный шеф-повар, резко повернув голову и поймав меня за разглядыванием. – Как спалось?

– Хорошо, но мало. А ты вообще, что ли, не ложился?

Вынырнув из своего укрытия, я подхожу ближе и замечаю, как поблескивают капельки воды в тёмных волосах. Улавливаю запах мужского шампуня и понимаю, что Дима недавно из душа. Выглядит свежим и бодрым. Будто вовсе не он полночи ненасытно таранил моё тело.

– Ммм, как вкусно! – так и не дождавшись ответа, я отламываю кусочек румяного сырника и отправляю в рот. Он ещё горячий, но невозможно аппетитный. В меру сладкий. Нежный внутри и с хрустящей корочкой снаружи.

Что там я говорила про то, что мы мало знакомы? Мне кажется, я знаю про этого мужчину всё, что нужно. Он превосходный любовник и он готовит так, что пальчики оближешь. Это самая ценная информация.

– Я сейчас оденусь и сварю нам кофе, – предлагаю, придерживая край своеобразного белого платья в виде простыни.

Мне хочется тоже включиться в процесс. А ещё хочется, чтобы Дима перестал меня рассматривать.

Почему-то я абсолютно не смущалась с ним в постели, когда была полностью обнаженной и бесстыже демонстрировала все свои прелести. Но сейчас улыбающийся зелёный взгляд буквально заставляет залиться краской. Я ещё наверняка сонная, растрепанная и с опухшими от ночных поцелуев губами.

– Лучше не стоит. Всё равно очень скоро я опять планирую тебя раздеть, – нахально заявляет, ничуть не смущаясь моего внешнего вида.

Пока я открываю рот в поисках подходящего ответа, Дима удачно этим пользуется. Подносит к губам остаток сырника, скармливая его мне.

И смотрит… Как он при этом смотрит.

Что все его похотливые мысли понятны без слов.

– А как же работа, товарищ большой начальник?

Понятия не имею, чем он занимается, но с момента моего пробуждения ему звонили минимум трижды.

– Она никуда не денется. А вот ты можешь.

Будто действительного этого опасаясь, Дима подхватывает меня под бёдра и усаживает прямо на кухонный стол.

Несколько секунд мы просто улыбаемся, глядя друг на друга. Словно ведём беззвучную беседу. «Тебе было хорошо?». «Очень! А тебе?». «Ты ещё спрашиваешь!». Но затем его губы наконец-то притягивают мои. Подчиняют. Берут в плен.

Тёплый язык молниеносно достигает цели. Активно блуждая у меня во рту, заставляет также активно отвечать.

Я обвиваю руками мужскую шею, жмусь ближе к крепкому торсу. Ощущаю сквозь простыню как в бедро упирается что-то большое и твёрдое. Моментально вспыхиваю.