Стать Магом ч.5 Фарса

Глава 1

Целая неделя у нас ушла на то, чтобы навести в Вохштерне хоть сколь-нибудь вменяемый порядок. Нет, местные жители полностью поддержали как создание Диктата, так и жесткие методы, используемые диктатором Барогом. Их-то они не касались. А вот иноземцы были не особо довольны, особенно те, кто каким бы то ни было боком был связан с Фельзеном. Фельзенцев в городе теперь ненавидели лютой ненавистью. Случилось даже несколько погромов.

Подобного исхода я не ожидал, хотя мог бы просчитать. Знал же Земную историю, и помнил о еврейских погромах. Но не сообразил вовремя. А когда до меня дошли первые слухи, то пришлось срочно выкручиваться.

Диктатор вновь собрал народ на магистратской площади, и с полчаса объяснял почему верные сыны свободного Вохштерна лучше подлых фельзенских ублюдков. Рассказал, чем одни отличаются от других. После чего объявил всех, кто занимается любой противоправной деятельностью пособниками тех самых «ублюдков» и пообещал карать без жалости.

А дальше за дело взялась моя милиция, немного прибавившая в количестве за счет людей Арнвальда и некоторых местных добровольцев. Мы сделали несколько рейдов в неблагополучные районы, уничтожив многих из нелояльных нам бандитов. Пресекли с пяток погромов. Повесили с десяток насильников.

Для многих, кто попал под нашу карающую длань, оказалось настоящим сюрпризом, что бить мерзких фельзенцев — означает быть их пособниками. Но противиться воле диктатора, понятное дело, никто не стал. Да и тяжеловато было это делать, уткнувшись лицом в холодную землю и ощущая чей-то меч у своей шеи.

Однако, я прекрасно понимал, что придушенные сейчас беспорядки, могут вспыхнуть в любой момент. Поэтому, принял решение выселить всех фельзенцев из Вохштерна в принудительном порядке. А для того, чтобы не чувствовать себя уж совсем законченным фашистом, назначил каждой семье единовременную компенсацию в один золотой. Которая тайно выдавалась от имени диктатора Барога при выселении.

Этим решением я преследовал сразу несколько целей:

Первая — я дистанцировался от Вохштерна и своего участия в нынешних событиях. Не то чтобы я боялся какой-то особой реакции или мести со стороны того же виконта фон Фельзена, нет. Просто, не видел смысла об этом громко кричать. Тем более, что из посторонних о моем вкладе знал лишь капитан (да, Барог его повысил) Прасс.

Вторая — поднять имидж диктатора. Продемонстрировать, что кроме жестких и непопулярных решений, он может принимать расчетливые и взвешенные. Думать о будущем. Ну и показать его добросердечность, конечно.

Третья — успокаивал свою совесть. На этот самый золотой, большинство изгнанных семей могли устроиться лучше, чем тут.

Четвертая, самая важная, — все выселенные моими ребятами фельзенцы в обмен на золото, должны были подписать дарственную на все свое имущество. Надо ли говорить, чье именно имя было в нее вписано?

Да, за каких-то четыре дня я стал законным владельцем огромного количества разнообразной недвижимости в Вохштерне. Большая ее часть тут же вновь сменила своих владельцев.

Я, получив реальную возможность отблагодарить своих людей за их верность, тут же оной возможностью воспользовался. Гражданами Вохштерна стали все мои ближайшие соратники и некоторые из тех бойцов, что хорошо проявили себя во время ночной битвы с сектантами. Этим я показывал, что не только привечаю «старичков», но и замечаю отличившихся новобранцев.

Все то время, пока я занимался наведением порядка в городе, я не забывал об Амьене. То, что пречистый попал в серьезную беду, было понятно. Только у меня не было никакой возможности вот так вот просто взять, бросить все дела, и мчаться на выручку. К моему вящему сожалению, пришлось выбирать, и выбор этот был не в пользу моего третьего ученика.

Тем не менее я не собирался оставлять все как есть. Если уж не получится помочь Амьену (о чем я подозревал, исходя из времени отправки послания и расстояния нас разделяющего), но уж узнать что с тем произошло я был обязан. Не столько даже из-за своего командирского долга, сколько ради безопасности всех моих начинаний.

Обнадеживало лишь то, что по моей просьбе Ирвона переговорила с Хаймат. А та, в свою очередь, сообщила, что душа Амьена ей не попадалась.

Сообщать что-то более конкретное, богиня отказалась. Лишь пообещала передать весточку, если вдруг душа пречистого у нее все же объявится. Ну и на том спасибо.

Основной проблемой Риэла, как мне кажется, были расстояния. Слишком уж велики они были, слишком медленно преодолевались. Так что, переложив все дела на своих заместителей, я принялся за реализацию своего первого из масштабных проектов.

Собственно, именно расстояние и явилось основной причиной, почему я остался в Вохштерне, а не бросился сразу на выручку Амьену. Он, по имеющейся у меня информации, находился в небольшом городке на берегу Манкарийского моря. А это несколько недель пути даже с учетом великолепных скаковых качеств моего верного Ромчика. Летом, наверное, мы могли бы управиться и за полторы недельки, но сейчас...

Вот с этой проблемы я и решил начать. Давно уже у меня мелькала мысль соорудить при помощи эффекта пространственного кармана что-то вроде телепорта. Идея была элементарной до невозможности и ее мы успешно опробовали все с тем же Амьеном на наших «почтовых» шкатулках.

Но, передавать на огромные расстояния предметы — это одно, а людей — совершенно иное. Было много разнообразных непонятных моментов и нюансов. Меньше всего мне хотелось бы застрять где-нибудь в подпространстве на веки вечные. Поэтому, прежде чем пуститься в дальний путь, нужно было провести ряд проверок.

Самым простым оказалось создание очередного пространственного кармана. Я их уже столько успел наконструировать, что очередной дался мне проще простого. Разве что энергии пришлось потратить целую кучу. Но это дело привычное и восполнимое.

Сложнее оказалось найти основы под эти самые карманы. Требовалось что-то вроде больших, таких, чтобы в них можно было спокойно войти, шкафов. Проблемой было то, что подобная мебель тут практически не встречалась.

Глава 2

В тот день к замку я не поехал. Не видел в этом никакого смысла. Два братца-стражника снабдили меня всей необходимой информацией. Если коротко, то трагедия, случившаяся полгода назад в замке барона не особо-то и повлияла на жителей баронства. Большую часть его населения составляли сервы, которым было абсолютно все равно кому платить оброк.

Первым, кто заявил свои права на баронство, был третий сын барона Тедара — соседа Киффера. Он нагло въехал в замок со своей небольшой дружиной и объявил себя бароном. Нашли его спустя сутки под обрывом, на котором стояла крепость. Причем, ничего не указывало на то, что это было именно убийство. Дружинники же просто разводили руками, и божились, что ничего не видели и не слышали. Мол, его милость пошел на вечернюю прогулку (было у него такое увлечение), а своим людям приказал оставаться в замке, так как «глупо бояться каждой тени».

Следующим, спустя пару недель, в замок наведался еще один сосед Киффера — барон фон Гоф. Бароном себя он не объявлял, так как прекрасно понимал, чем ему это грозит. Зато приказал сервам свозить оброк к нему. Чего добру пропадать? Соседи барона Гофа, в том числе и барон Тедар, юмора не оценили совершенно. И слегка, так чтобы не зазнавался, пообломали тому рога.

Ну, а потом за дело взялся «баронский совет». Так я назвал объединение, чьей основной задачей было защитить Фарсу от возможной интервенции со стороны графа де Феля. Именно от его имени в Хольтриг и Дорсу отправились гонцы, вроде Мешека.

Собрался, значит, этот самый совет, покумекал, да и решил отложить дело с баронством Киффер в дальний ящик. Не ко времени, мол, сейчас — враг на пороге. А чтобы крестьяне зря не работали, все ими положенное пусть уплачивается в закрома этого самого совета. Будет чем кормить защитников. За соблюдением этого указа должен был проследить специально назначенный чиновник.

И всех такое решение устроило. Других баронов — потому, что они получали пусть и небольшой, но все же доступ к кормушке. К тому же, непонятно еще как сложится война с хольтригцами, и никому из них не хотелось стать тем щитом, что примет первый удар. Крестьян же, потому что у них теперь был хозяин, пусть и временный.

И такое положение дел сохранялось до конца осени. А потом, буквально пару недель назад, внезапно в замок прибыл молодой человек, утверждающий, что он чудом выживший сын барона Эверта фон Киффера.

Внушительная дружина, состояла из почти двух десятков хорошо экипированных солдат, и верительные грамоты с личными печатями баронов Раст и Мормах были достаточно красноречивы. Поэтому, юного Орома и объявили бароном фон Киффер, а все сколь ни было значимые люди баронства тут же принесли клятву верности своему новому сюзерену.

Эйфория у народа от возвращения хозяина продержалась всего пару дней. А потом новый барон разошелся на полную. Ввел дополнительные поборы, вдобавок к тем, что уже были. Забрал часть сервок (совершенно не интересуясь мнением их мужей) к себе в замок служанками и наложницами. Призвал на службу едва ли не четверть всех оставшихся в баронстве мужчин (встреченные мною Малиг и Шалиг были как раз из таких). Ну и всякого другого разного тоже успел натворить.

И даже несмотря на дифирамбы, что пели стражники новому барону, было понятно, что любовью у народа его юная милость не пользуется. Что ж, тем лучше. Значит, мне будет проще, когда я возьмусь за свое баронство всерьез. Зато уже сейчас было ясно, что вторым баронством, на которое я стану претендовать — будет баронство Гоф. И расположено оно хорошо, у самых гор, плюс ослаблено недавней стычкой с другими баронами. Да и повод имеется — грабил моих вассалов, следовательно, должен ответить.

Весь остаток дня, после того как солдаты утратили ко мне всякий интерес и укатили, я использовал на то, что и собирался — на тестирование телепортации при помощи пространственных карманов. В целом, все испытания прошли достаточно штатно, правда, не обошлось без курьезов и неожиданностей.

За курьезы у нас сегодня отвечала Ирвона. Открыв шкатулку для связи, я увидел целую кипу записок, в которых рыжуля сначала сообщала, что готова к началу испытаний и ждет от меня отмашки. А после расспрашивала меня о том, куда я подевался.

Это меня очень позабавило. Слишком уж было похоже на сообщения от мамы, потерявшей своего непутевого сына на ночной дискотеке и грозящей тому серьезным разговором с отцом. Но, врать не буду, Ирвонина забота меня тронула. Черт возьми, приятно было осознавать, что кому-то в этом, так и не ставшем мне родным, мире не все равно.

А вот что касается неожиданностей, то вылезла та проблема, о которой я не догадывался, хотя мог бы. Начало не предвещало беды. На той стороне в карман спустили лестницу. А на этой я, при помощи веревки с крюком и такой-то матери, без особых проблем сумел вытащить ту наверх. По ней же и спустился вниз. А вот дальше... Дальше, сколько бы я по ней не поднимался, все равно оказывался там же, откуда стартовал. Телепорт не работал.

Не сработал он и тогда, когда внутрь просунулась Ирвонина рыжая голова и задумчиво поинтересовалась, разглядывая меня:

— Что, не получается?

— Не получается. — Тяжело вздохнул я.

— Попробуй крышку закрыть со своей стороны. Может в этом дело.

— Ага, а откроет мне ее потом кто? Лошадь? — Сказал я, и понял, наконец, что за мысль жгла меня все это время.

Действительно, а как изнутри крышку открыть-то? Да и возможно ли это вообще? А если возможно, то какая из них двух откроется? И не станется ли так, что, захлопнув крышку своего сундука, мне придется сидеть в кармане до тех пор, пока кто-то не приедет из Вохштерна и не освободит сидельца? Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.

— Ну зачем же лошадь? — Усмехнулась рыжая. — У меня есть кое-кто получше.

Ее голова исчезла, и, вскоре, вместо нее показались две длинные, красивые ноги. Их я узнал сразу — во мне до сих пор иногда вскипало возбуждение, когда я вспоминал как связывал Лисару. И лишь воспитание и уважение к обеим своим ученицам не позволяли мне наведаться к бывшей рабыне ночью. Хотя, уверен, что она бы не отказала.

Глава 3

Этой ночью мне так и не удалось поспать. Первую ее часть я потратил на то, чтобы вразумить капитана Прасса, и напомнить ему кто теперь в городе хозяин. Он, по началу, на мои претензии лишь удрученно кивал, соглашаясь, что так нельзя и его люди совсем оборзели. Но он, бедный несчастный, так занят делами, что у него нет времени решать еще и эту проблему. Да и, в принципе, не в его человеческих силах сделать так, чтобы извечное соперничество между стражей и наемниками прекратилось.

Даже не знаю, что меня тогда больше разозлило — его показательное нежелание разобраться в важном вопросе, или вот это вот «занят важными делами». Знал я эти дела — наводить шороху среди зажиточных горожан, тонко намекая тем, что если не будет ежемесячного добровольного пожертвования в фонд стражи, то в их делах вдруг могут найти «фельзенский след». Или навязывание шлюхам новой «крыши», взамен почившей бандитской.

Да, новый капитан взялся за город всерьез. И этот факт меня ничуть бы не волновал, так как на Вохштернские дела нам было по большей части плевать, если бы не мерзкое отношение к милиции. Которая, в отличие от стражников, занятых набиванием своих карманов, действительно занималась делом, выбивая остатки «нежелательных» элементов из города. И, что самое поганое, несла при этом потери. За эту неделю я потерял троих бойцов. И пусть они были из личных людей Арнвальда, но все же это мои люди.

Бить капитана я не стал. Это было бы уже слегка за гранью, но высказал все, что думал. И о поборах, и о бездействии стражи, и о многих других аспектах, с которыми нам пришлось столкнуться с момента переворота. После чего поставил его перед фактом: либо он усмиряет своих шавок, либо в Вохштерне появится новый капитан. Благо, сейчас, когда все более-менее поутихло, это не будет таким уж сильным потрясением для города.

Прассу моя речь, и то, как я назвал его людей, не понравилось. Это четко читалось на его лице. Только, дураком он тоже не был и прекрасно понял, что именно я хотел ему сказать. То, что он может заниматься своими темными делишками до тех пор, пока это не начинает идти во вред мне и моим людям. А тот факт, что именно мое мнение в данный момент определяет всю политику города, он знал и так.

— Хорошо. — Поднял руки в примирительном жесте, капитан. — Я вас понял, ваша милость. Сделаю все от меня зависящее.

На том, собственно, мы и распрощались. Все аргументы были озвучены, предварительная договоренность достигнута, мне больше незачем было тут находиться. Теперь дело было за Прассом. Сдержит слово — будет и дальше капитаном, нет — посажу на эту должность Арнвальда. Пусть отрабатывает.

Покинув управление стражи, я отправился по названому помощником Карвена адресу. Кузнец, несмотря на позднее время, не спал. Им оказался невысокий, щупловатый на вид, мужичонка далеко за сорок. Если бы не слова Мато и не несколько свежих ожогов на жилистых руках, я бы ни за что не поверил, что передо мною кузнец.

Но, стоило мне только продемонстрировать наш с Гральфом набросок, на котором был изображен прототип «Железного Человека», как стало понятно, что я ошибся — этот дядька прекрасно разбирался в кузнечном деле.

— Дурная бронька это. Бестолковая. — Категорично заявил он, откладывая стопку листов в сторону.

— Почему? — Поинтересовался я, хотя и знал ответ на этот вопрос.

— Да потому, ваша милость, что в ней ни драться, ни ходить по-человечески не можно будет. — Озвучил он основные причины.

— Но ты сумеешь выковать доспех?

— Сумею, конечно. Сложно энто, времени много займет. Но можно. Но я не буду.

— Почему?

— Я ж грю — времени много уйдет на доспех этот дурной. А толку все одно не будет.

— Давай так. — Предложил я. — Ты называешь свою цену. Любую. И берешься за работу?

— Любую? — Задумчиво протянул кузнец.

— Да. — Согласно наклонил голову я. — И я тебе сегодня же выплачу задаток.

На лице мужичка явственно проявилась внутренняя борьба. С одной стороны он хотел поиметь легких деньжат. С другой же — ему, как настоящему мастеру, не хотелось создавать бесполезный хлам.

Подобное я видел лишь раз, в фотоателье, когда делал фото на документы. Там необъятных размеров тетка, нависая над несчастным дизайнером, рассказывала какую она хочет себе визитку. Вкус у тетки отсутствовал как класс, и парнишка честно пытался ее предупредить, что высказанные ею «хотелки» будут плохо выглядеть при печати. Но, она платила деньги, и дизайнер прогнулся, сделав все как она хотела. Но с какой же мукой на лице он выполнял свою работу...

Самое смешное, что эта история имела продолжение. Так уж получилось, что я вернулся за своей фотографией аккурат в тот момент, когда эта самая тетка принимала готовые визитки. Надо было видеть выражение лица парнишки, когда она заявила тому, что он все испортил, и вообще, она хотела совершенно другое. Как он тогда сдержался, я даже представить себе не могу.

— Два золотых! — Еле слышным, хриплым голосом, проговорил кузнец, вырывая меня из воспоминаний.

— А? — Непонимающе посмотрел я на него.

— Говорю, хочу за работу два золотых. — Уже чуть более уверенно, но все так же хрипло, повторил он. — И материал ваш, ваша милость.

— А по срокам что? Как быстро справишься?

— Декады за четыре управлюсь. — Почесал мужик в затылке. — А коль другой работы не брать, то и за три, пожалуй.

— Другой работы не бери, занимайся только моим заказом. Он должен быть готов максимум через месяц. Поточными делами пусть займется кто-нибудь другой. За работу я заплачу тебе три золотых. Вот задаток. — Я протянул кузнецу золотой. — А это. — Я протянул еще один. — За материалы. Купишь сам, мне недосуг их искать. Только. — Я пристально посмотрел на мужика. — Не вздумай меня обдурить, используй только лучшее, что сможешь достать.

— Ч-ч-что вы, ваша милость. — Потрясенно проговорил кузнец, рассматривая два золотых кругляшка, лежащих на его заскорузлой ладони. — Все сделаю лучшим образом. Даже не сомневайтесь.

Глава 4

Так уж получилось, что с момента попадания на Риэл я чему-нибудь да учусь. Но не магии, как можно было подумать, а самым простым, более приземленным вещам. В основном, открывал для себя стороны человеческой души. Но и без банальных, понятных каждому адекватному человеку (но не мне) открытий тоже не обошлось. Что поделать, если там, на Земле, я построил вокруг себя крохотный уютный мирок, в котором и уютно существовал до переноса сюда.

Одним из таких внезапных открытий стало то, что путешествие практически через всю страну ранней зимой на коне — не самая приятная штука.

Нет, не подумайте, что я совсем дурак, и не догадывался на что подписываюсь. Просто, скажем так, недооценил суровость хольтригской зимы.

Первые несколько дней было еще более-менее. Ромчику, который мчался во всю прыть, так вообще хорошо. А вот на третий день пути я начал зябнуть. Не спасали ни теплая, специально пошитая для этого путешествия куртка, ни фарский аналог треуха. Чуть помогало заклинание исцеления, но часто использовать его я не хотел, так как большую часть сил тратил на своего скакуна, а ведь нужно было еще и следить за окружающей обстановкой.

Последнее было не лишним, ведь, даже несмотря на холодную погоду, частенько находились желающие пощипать одинокого, хорошо одетого, путника.

Двенадцать (!) раз за время пути мне приходилось сталкиваться с разнообразными недружественными организмами. Причем, с половиной из них — в трактирах, в которых я останавливался на ночлег.

Трижды на меня нападали с ножом, шесть раз обстреливали из засады, один раз пытались проткнуть мечом, и один раз огреть дубиной.

Но, больше всего мне запомнился случай, когда я остановился на ночлег на одном из хуторов где-то в окрестностях Хольша. Поехал я через это графство потому, что хотел сократить путь и не желал заезжать в Эйналу. И, может, происходи все летом, это было правильным решением, но зимой местные дороги оказались практически непроходимыми. Вот и не сумел добраться до города вовремя.

Тогда, помнится, стоящий посреди леса хутор показался мне благословением Дволики. А уж когда хозяева не отказали в ночлеге, так вообще возблагодарил всех пятерых богов за их доброту. Как показало время — напрасно.

Первые подозрения о странности хозяев у меня начали закрадываться, когда Ромчика устроили в сенях. Ну, сами посудите, какой нормальный человек потащит к себе в дом коня, да еще чужого (в случае с убежищем это были вынужденные меры)? На мои уверения, что ему и в сарае будет неплохо, хозяева заявили, что там нет свободного места, да и вообще, холодно же на улице. Спорить тогда не стал, да и не насторожился особо, мало ли какие люди добрые встречаются.

Настороженность пришла только после ужина. Хозяйка принялась убирать со стола, а хозяин повел неторопливую беседу о всем, и ни о чем сразу. И вроде бы вопросы задавал нейтральные, никак не связанные ни со мною, ни с моим прошлым. Но я как-то незаметно для самого себя, выложил ему практически все: откуда еду, куда, как долго, и есть ли у меня сопровождающие. Спохватился лишь тогда, когда разговор зашел о цели моего путешествия.

Что примечательно — хозяин мгновенно заметил изменение моего настроения, и тут же свернул общение. После чего тут же предложил накатить по маленькой, «чтоб крепче спать». Отказываться я не стал, но, так как был уже настороже — сразу после того, как мы выпили местной самогонки (мерзкой на вкус, надо сказать), активировал заклинание исцеления. После чего все мы отправились на боковую.

Тут тоже не обошлось без странностей. Меня почему-то уложили на хозяйской половине, а сами они расположились в светлице. Ни интересоваться зачем им это, ни отказываться я вновь не стал. Все равно этой ночью спать не собирался — понимал, что дело тут нечисто, и хотел дождаться активных действий со стороны подозрительных селян.

И дождался. Ближе к середине ночи, когда весь дом погрузился в тишину, внезапно в светелке послышалось шебуршение, и тихий женский голос поинтересовался:

— Как думаешь, уснул барь ужо?

— Заткнись, дура. — Приказал такой же негромкий мужской, а после небольшой паузы добавил: — Должон уже. Ты сколько ему «сонки» налила?

— Да с треть кружки.

— Дура. Я ж говорил, чтоб не больше двадцатой части. Как бы не окочурился барь-то, вон какой он хилый с виду.

— Да и окочурится, и что с того?

— Того, что все должно походить, будто он в лесу околел.

— Да кто там будет разбираться?

— Дура. — Вновь повторил мужик и замолчал.

— Слушай. — Спустя некоторое время вновь раздался женский голос. — А можно я себе колечко то заберу? Ну, которое у него на пальце?

— Ага, а потом его найдут у нас и скажут, что это мы барина обобрали. И повесят. Нет, брать будем только деньги. Кому деньга раньше принадлежала так просто и не скажешь, не то, что побрякушки.

Они разговаривали уже в полный голос, совершенно не стесняясь меня. Видимо, вычеркнули уже из мира живых. Сволочи. Ну, да оно и не удивительно. Я знал, что такое «сонка». Так называли особую смесь трав с сильным успокоительным эффектом. Очень полезная в хозяйстве вещь, которую тут использовали и как успокоительное, и как снотворное. Только, было у этого средства и другое название — «тихая смерть». И появилось оно не случайно — при передозировке этим препаратом, человек сначала впадал в кому, а после, не приходя в сознание умирал.

Не самая плохая смерть, конечно, но мне от этого было не легче. Поэтому, в дальнейшем я действовал без каких бы то ни было сомнений. Эти уроды решили меня убить, и за мой счет немного поправить свое финансовое положение, так почему я должен их жалеть?

Эти двое так были увлечены разговором и планами на будущее (уже даже начали прикидывать что нужно купить в первую очередь на отобранные у меня деньги), что не обратили внимания ни на скрип полатей, когда я с них вставал, ни на мои осторожные шаги. В себя пришли только тогда, когда я поинтересовался:

Глава 5

— Поднимите руки! — Раздался приказ.

Я задумчиво смотрел на небольшой арбалет, нацеленный мне в лицо. Но не он меня поразил, а та, чьи чудесные ручки крепко держали этот самый арбалет. Вот уж кого я не думал — не гадал тут встретить, так это ее.

— Живее! Поднимите руки, или я стреляю!

— Яльри, ну в самом де... — Попытался я образумить эту амазонку, однако, при звуках своего имени та вздрогнула и ее палец задел спусковую скобу. Болт сорвался со своего ложа и устремился мне прямо в лоб. К счастью, защита Итана сработала и в этот раз, успешно отклонив пущенный снаряд.

Я некоторое время задумчиво изучал девчонку, ошарашенными глазами глядящую на меня, после чего молча развернулся и пошел прочь. Меня душила какая-то иррациональная, почти детская обида. И я даже не мог точно сказать что стало ее причиной: то ли, что она все же выстрелила, то ли то, что она выстрелила в МЕНЯ! А самое главное, что я прекрасно осознавал, насколько глупо себя веду, и это выводило меня из себя еще сильнее!

— Подождите! — Раздался сзади женский крик.

Я на это лишь дернул плечом, продолжая уверенно идти в сторону стоящего впереди Ромчика.

— Да погодите вы минуточку! Простите меня! Я... Я не хотела! Шурик!

Услышав свое имя, я замер на месте. В груди разлилось тепло, в животе запорхали бабочки. Она помнит как меня зовут!

Мысль эта была настолько... Юношеской, что мгновенно привела меня в чувства. Неужели я, взрослый мужик, влюбился как мальчишка? Пожалуй, что да. Иначе, как еще объяснить мое идиотское поведение?

— Простите. Пожалуйста. — Тихо попросила девушка, вырывая меня из раздумий. — Я... Я просто испугалась. — Ее глаза были абсолютно сухи, но я видел, что она близка к тому, чтобы разреветься.

Я мысленно обругал себя. Девушка в беде, а я тут занимаюсь тут фигней всякой. Идиот, малолетний.

— Это вы меня простите. — Улыбнулся я. — Мне стоило выполнить ваши требования.

Она несмело улыбнулась в ответ, но тут же вновь помрачнела, видимо что-то вспомнив.

— У вас имеется что-то, что нужно забрать из кареты?

— Да. Мои вещи.

— Тогда забирайте их скорее и пойдемте. Чем раньше мы отсюда уберемся, тем лучше.

— Н-но почему?

— Потому, что вот эти вот ребята, — я указал на мертвые тела нападающих, — кто угодно, но не бандиты. Уж можете мне поверить, я с ними не раз уже встречался. И, существует шанс, что таких, как они, тут еще несколько отрядов. А если вы, вдруг, рассчитываете на стражу, то напрасно. Вы чужестранка, и никто из них вас защищать не будет без прямого указания владетеля. А до него вы еще должны добраться.

— Faerro! — Топнув ножкой, в сердцах бросила она. — Но как же быстро этот yelduii спохватился! Месяца еще не прошло, а он... — Она внезапно осеклась и замолчала.

— Если хотите, я сам схожу за вашими вещами. — Мягко предложил я, наконец додумавшись, что десяток растерзанных трупов — не самая лучшая картина для глаз юной леди.

— Нет, не нужно, я сама.

Спорить я не стал, и вслед за девушкой двинулся к карете. Та шла, стараясь не смотреть на валяющиеся на земле тела. Но, поравнявшись с кучером, все же не выдержала и бросила на него взгляд.

— Бедный, Орго. — Печально произнесла она. — Да примут боги твою душу. И ваши, Тиво, Мирт. — Повернулась она к погибшим защитникам. — Простите меня, dejinos, что не могу вас похоронить как подобает. Вы погибли как настоящие воины, до конца выполнив свой долг. Папа вами бы гордился.

Ее последняя фраза резанула мой слух, и я, наконец, понял, что же меня смущало все это время. Действительно, а где ее отец? Почему позволил своей дочери путешествовать с такой маленькой охраной? И вообще, как так вышло, что его нет рядом?

— Яльри, — обратился я к девушке, которая как раз забралась внутрь своей кареты и что-то там усиленно искала. — Позвольте задать вам вопрос.

— Задавайте.

— А почему вы путешествовали... Вот так. Где ваш батюшка? Где остальная охрана?

Шебуршение внутри кареты стихло, а спустя некоторое время оттуда раздались всхлипы.

— Яльри?

Я подошел к карете и заглянул внутрь. Там, на сиденье, сжавшись в комочек, сидела девушка и тихо плакала.

— Я... Вы... Это... Простите... — Выдавил я из себя, не зная, что делать, и как себя вести. Плачущие женщины всегда были моим слабым местом.

— Вы... Вы не виноваты... — С трудом ответила она. — Простите, что разревелась, как какая-то девка. Просто... Просто так много случилось за последнее время. Вот мои вещи.

Я сунулся внутрь и обомлел. Девушка указывала на огромный сундук, которые некогда стоял под одной из лавок, а сейчас был вытащен на середину кареты. И как только она умудрилась со своими нежными ручками передвинуть такую тяжесть?

— Берите самое необходимое. — Наконец, после небольшой паузы, приказал я. — Все остальное бросайте.

— Я не могу этого сделать. Это все, что у меня осталось.

— Как так? — Я и правда не понимал каким это образом у представительницы не самой бедной торговой семьи ничего вдруг не стало.

— Все, что у нас было в Хольтриге забрали в счет королевской казны, после ареста отца. А то, что принадлежит мне по праву, как наследнице, осталось в Нолле. Да и то, — она невесело усмехнулась, — судя по этому нападению, дядюшка уже начал предпринимать меры для того, чтобы я никогда не увидела семейных денег. Мы поэтому и поехали в Зишту. Оттуда добираться до Ноллы ближе, чем из того же Ольвина. Но, похоже, у дядюшки в Эйнале есть свои люди, которые успели донести ему об аресте отца.

А вот теперь все начинало вставать на свои места. Помнится, Селех хвастался, что после того памятного приема, на котором я зарезал парочку крупных оппозиционных шишек, он сумел провести несколько удачных арестов. Правда, того, что в этот список попадет еще и отец Яльри, я никак не ожидал. Но, если честно, особо удивлен не был. Явно же не просто так он приезжал к эсквайру на тусовку. А значит, был замешан в его делишках.

Глава 6

В Зишту мы попали без проблем. Это был относительно крупный приморский город, поэтому, появление двух господ верхом не вызвало у стражи никаких лишних вопросов. Особенно после того, как я заплатил чуть больше положенного за въезд.

Сам же город оказался... Обычным. Видно было, что он не особо старый, не особо важный, не особо богатый. Из примечательного — в нем имелся порт (тоже «не особо»), море (тут все было в полном порядке), и нереально теплая, как для начала зимы, погода (но куртку надеть все же пришлось).

Первым делом мы направились в таверну. Я хотел, было, поинтересоваться у стражи, какая из них будет получше. Но, тут вмешалась Яльри, сказав, что знает одну неплохую. Спорить я не стал. Раз сказала, что знает, значит действительно знает.

Как оказалось, знала она не только таверну, но и сам город. Ориентировалась в хитросплетениях его улиц так, будто не единожды по ним лично ездила. А может, так оно и было. Все же отсюда до Ноллы рукой подать. Она аккурат на той стороне моря находится. Так что нет ничего удивительного в том, что девушка, частенько тут бывала. Особенно, если была замешана в отцовских делишках.

Мои подозрения насчет последнего значительно усилились, когда мы, наконец, прибыли в ту самую, неплохую, таверну. Нет, внешне та действительно была ничего так, только вот располагалась в порту. Что само по себе говорило о контингенте, в ней обитающем. А уж когда я заметил небритые, мрачные рожи мордоворотов, выполняющие тут роль служек, то паззл полностью сложился.

Яльри тут тоже хорошо знали. Тот мордоворот, что принимал у нас лошадей, в первую очередь подошел к девушке и, уважительно ей поклонившись, помог слезть с седла. Хотя, по идее, я выглядел богаче и первым делом он должен был подойти именно ко мне (привычного нам этикета по отношению к женщинам тут еще не существовало). Но нет, мне от него достался лишь внимательный оценивающий взгляд, не более. Но я не расстроился, чай не красна девица, сам как-нибудь справлюсь.

— Донья ди Марциль, добро пожаловать. Примите мои соболезнования по поводу случившегося. — Такими словами встретил нас на пороге хозяин, оказавшийся высоким, чуть горбоносым, с черными как смоль волосами и живыми, внимательными глазами, мужчиной лет сорока-сорока пяти.

— Благодарю вас, дон Диаго. — Опустив глаза, как и подобает порядочной девушке, ответила моя спутница.

— Чем могу служить?

— Нам нужно две комнаты. Хороших. И, будьте добры, позаботьтесь о наших лошадях. — Перехватил инициативу в разговоре я.

Не то чтобы мне было неприятно, что меня затерли на задний план, нет, от этого моя гордость ничуть не пострадает. Просто, нужно было сразу показать кто главный в нашей паре. Кто платит. И с кем нужно решать вопросы. А то знаю я эту братию, если сразу не продемонстрировать кто тут самец, впоследствии могут возникнуть непредвиденные и совершенно ненужные мне неприятности.

Дон Диаго бросил быстрый взгляд на девушку, но не заметив с ее стороны никакой особой реакции, чуть поклонился и проговорил:

— Все сделаем, уважаемый...

— Зовите меня просто «ваша милость». — С улыбкой проговорил я.

Я заметил краем глаза, как Яльри метнула на меня быстрый взгляд. Не ожидала, наверное, такого финта. Ну, да оно и не удивительно, в ее понимании я был кем-то из безземельных дворянчиков низкого пошиба, а «милостью» в Хольтриге называли исключительно дворян владетельных.

Таким образом, я сейчас заявлял о себе, как о довольно значимой фигуре, и умная ноллка тут же это поняла. Понял и хозяин, улыбка его стала шире, спина согнулась чуточку сильнее, и он поинтересовался:

— Еще что-нибудь, ваша милость?

— Да, мы бы хотели поесть. Накройте стол, будьте добры, в номере госпожи. И, еще, пусть ваши слуги затопят мыльню. Нам не помешает привести себя в порядок с дороги.

— Все сделаем. — Вновь поклонился трактирщик, после чего крикнул: — Эльна! Покажи дорогим гостям их комнаты.

— А вы не так просты, Шурик. — Задумчиво проговорила Яльри, когда мы уселись перекусить в ее комнате.

— Как и вы, донья, как и вы. — Намеренно назвал я ее так же, как это сделал недавно хозяин таверны.

Она вскинула на меня свои чудесные, темные как ночь, глаза. Наши взгляды встретились. И я понял, что еще чуть-чуть, и меня вновь начнет колбасить гормональный шторм. Поэтому, поспешно отвел свой взор.

— Меня волнует другое. — После некоторой паузы, продолжил я.

— Если вы о трактире и о его работниках, то можете не беспокоиться. Мы с отцом частенько тут останавливались. Господин Диаго его старый друг.

— Вот это меня и беспокоит. Не может ли быть так, что он вашему батюшке больше не друг?

— На что вы намекаете?

— Я не намекаю, я говорю прямо. На вас по дороге сюда было совершено нападение. Как вы сказали, вашим дядюшкой. Так вот, не может ли быть так, что и господин Диаго как-то причастен к тому нападению?

— Исключено! Ему это просто невыгодно. Иначе, его тоже... — Она запнулась, так как поняла, что чуть не сболтнула лишнего.

Но и этой оговорки мне хватило, чтобы удостовериться, что если дочка и не участвовала в папашиных делишках, то уж точно была достаточно проинформирована.

Беспокоил ли меня этот факт? Не особо, если честно. То, что она та еще бандитка я понял, как только обнаружил переизбыток хладного железа на ее теле. К тому же, я и сам, далеко не ангел.

Больше вопросов вызывал ее дядюшка. И то только потому, что мог в будущем стать проблемой, ведь я не отказался от идеи переманить Яльри в свою команду. Удовлетворится ли он тем, что та откажется от семейного наследия (что тоже было той еще задачей)? Или решит довести дело до логичного конца?

— То есть вы уверены, что дону Диаго можно доверять?

— Уверена.

— Хорошо. Тогда нам осталось выяснить еще один вопрос.

Она удивленно посмотрела в мою сторону. Видимо, не ожидала, что я так быстро сдамся. Но тему дальше развивать не стала, вместо этого поинтересовалась:

Глава 7

Как бы мне не хотелось броситься на выручку попавшему в беду резиденту, но делать этого я не стал. Не хотел спешить, все тщательно не выяснив. Хаймат через Ирвону передала, что душа Амьена в ее чертогах так и не появилась. И, меньше всего мне бы хотелось, чтобы это случилось благодаря моим необдуманным и поспешным действиям. Раз уж пречистый месяц просидел в бандитском плену, то еще пару дней особой погоды не сделают. Зато у меня будет время тщательно подготовиться.

К тому же, имелись не менее важные дела. И касались они «Железного Человека» — кузнец еще четыре дня назад закончил с доспехом и тот был готов для первичного наложения заклинаний. И, если все получится так, как я и планировал, то у нас появится возможность опробовать артефактную броню уже в самом ближайшем будущем.

Имелась и еще одна причина, из-за которой я хотел свалить отсюда как можно дальше. Но о ней я старался не думать. Но не потому, что мне она не нравилась, нет, как раз таки наоборот, потому что сильно нравилась. Что поделать, если донья ди Марциль оказалась моим «криптонитом», и рядом с нею я терял всякую возможность нормально соображать. Пока мы с Марчи шастали по Зиште, пока обсуждали дела с его папенькой, я был собран и сосредоточен на нужных вещах. Но, стоило мне увидеть глубокие черные глаза юной ноллки, как все... Я терялся в них, и не мог думать ни о чем другом.

Но, перед отъездом в Вохштерн, поговорить с нею мне все же пришлось. Слишком уж нуждался я в ее уме, связях, опыте... Да в ней самой, чего уж там. И, если бы я сейчас свалил, то по возвращении, скорее всего, никого не застал. Что поделать, если у нее были свои дела и свои обязанности.

— Скажите, Яльри, каковы ваши дальнейшие планы? — Поинтересовался я после того, как мы покончили с ранним ужином.

— Мне нужно вернуться в Ноллу. Там... У меня остались некоторые дела.

— А вы уверены, что сможете вернуть семейное наследие? Уверены, что у вас хватит сил?

— Вы о чем? — Сделала она непонимающий вид.

— Яльри... — Я тяжело вздохнул. — Могу ли я говорить на чистоту?

Она внимательно посмотрела на меня и после некоторой паузы произнесла:

— Я была бы вам признательна.

— Я догадываюсь чем именно занимается ваша семья. И могу вас заверить, что у вас ничего не получится. У вашего дядюшки было достаточно времени, чтобы крепко встать на ноги, и взять семейный бизнес в свои руки. К сожалению, вы опоздали, госпожа. Единственное, что вас ждет на родине — это замужество за неким доном ди Альгари.

— Faerro! Но, как! Откуда вы... Вам... Этот старый aasno lyurioso мне в мужья! Я...

Девушка была настолько удивлена и возмущена свалившимися на нее новостями, что мне даже пришлось использовать на ней слабенькое заклинание исцеления, дабы немного привести ее в чувства.

— Не смотрите на меня так. — Невесело улыбнулся я, когда моя собеседница успокоилась. — Я не имею никакого отношения ко всем этим событиям.

— Не имеете, да? — С подозрением взглянула она на меня. — Вы хотите сказать, что там на балу ко мне подошли просто так?

— Не просто. — Я улыбнулся. — Вы мне понравились, вот я и решил познакомиться. А когда понял, что на вас претендует ныне покойный сын эсквайра, посчитал уместным спасти вас от его назойливого внимания.

— Допустим. А тут вы как оказались? Хотите сказать, что случайно ехали мимо?

— Как ни удивительно, но да. Мне действительно нужно было в Зишту. И так уж распорядилась судьба, что после переправы я остановился немного перекусить. Вашу карету я видел выезжающей со двора трактира. И, если бы не этот жуткий паром, то ехал бы себе дальше. А вы, скорее всего, уже были бы на корабле, везущем вас в жаркие объятия дона ди Альгари.

Улыбнувшуюся, было, при моих словах о переправе девушку, передернуло, когда речь зашла о ее потенциальном женихе.

— Хорошо, — после некоторой паузы сказала она, — тогда откуда вы узнали о... Том, что происходит у меня на родине?

— И тут мне скрывать нечего. Все это мне рассказал дон Диаго.

— Uyal! Не может такого быть.

— Нам ничего не мешает его позвать, чтобы он подтвердил или опроверг мои слова.

— Но почему...

— Почему он открыл ваши семейные тайны постороннему? — Поинтересовался я. — Тут все просто. Он действительно за вас переживает, и не хочет, чтобы вы попали в беду. А я могу вам помочь. Вот он и открыл мне часть информации.

— Помочь? Чем?

— Пока — дав вам кров, и хорошую и достойную работу. А после... Не исключено, что мы и с вашим дядюшкой поквитаемся. Только, мне кажется, что живой он нам будет полезнее. Но, если вы попросите, то я не раздумывая возьму штурмом его поместье, а самого его повешу на воротах.

— Штурмом? Но кто... Кто вы такой, Шурик?

— А это я вам открою, если мы договоримся. — Улыбнулся я.

***

— Ну что, как съездил? Есть успехи? — Поинтересовался Гральф, стоило стихнуть первой приветственной суматохе.

— Есть. Я нашел нам отличного бухгалтера. Ну, человека, который будет управлять нашими финансами. — Добавил я, видя недоумение на лицах присутствующих. — Только она пока побудет там, в Зиште. Я не успел еще ей рассказать... О том, кто я такой.

— А что с этим, как его там...

— С Амьеном? Вроде пока жив. — Я посмотрел в сторону Ирвоны, стоящей тут же и, заметив ее утвердительный кивок, уже увереннее добавил: — Да, пока еще жив.

— Ты нашел его?

— И да, и нет. Кто стоит за его похищением я точно знаю, а вот где его держат — это еще предстоит выяснить. Этим как раз занимаются местные бандиты. У них с похитителями Амьена свои счеты, так что я сумел уговорить их нам помочь. Но вы лучше расскажите, как у вас тут дела? А то, многого в записках не расскажешь.

— Да все нормально у нас. Арнвальд уже пятью трактирами владеет и одним постоялым двором. Так что он точно станет «уважаемым», когда действие диктата закончится. Получилось договориться с некоторыми из теневиков. В обмен на место в магистратском собрании и невмешательстве в их дела, они готовы делать то, что мы им скажем.