Ставка на невидимку

Глава 1. Тень в углу

Школа № 17 после третьего урока напоминала растревоженный улей. Звонок отзвенел, коридоры мгновенно заполнились гомоном, топотом, скрипом дверей и смехом. Воздух густел от запахов дешевой парфюмерии, булочек из столовой и пыли, поднятой сотнями ног. В этом хаосе существовал строгий негласный порядок – школьная иерархия.

Центром вселенной, как всегда, был вестибюль у огромных окон, залитых осенним солнцем. Там, непринужденно облокотившись на подоконник, царил Кирилл Ковалев. Высокий, спортивный, с идеальной улыбкой и дорогими наушниками, небрежно сдвинутыми на шею. Его окружала свита: пара приятелей-баскетболистов, несколько ярко одетых девушек и, конечно, Кристина. Она стояла ближе всех, будто метя территорию. Ее идеальный маникюр отстукивал ритм по крышке последнего айфона, а взгляд скользил по толпе с привычным снисхождением.

— Кирилл, ты видел новую училку по химии? – Кристина вскинула аккуратно подведенные глаза, стараясь поймать его взгляд. – Говорят, она жутко строгая.

— Пугаться рано, – Кирилл лениво потянулся, оглядывая коридор. – Главное, чтобы не портила нам пятницы. Вечеринка у Стёпы в эту субботу, все в курсе?

— О да! – Димка оживился. – Его папа в отъезде, говорят. Бассейн, барбекю… Ты идешь, Крис?

— А как же! – Кристина бросила игривый взгляд на Кирилла. – Если, конечно, наш капитан не передумает…

— Я? Передумать? – Кирилл снисходительно улыбнулся. – Макс, ты в теме?

Макс, прислонившись к стене и разглядывая что-то на своем новом смартфоне, буркнул:

— Бассейн в октябре? Благородное самоубийство. Но если там будет шашлык… Я подумаю.

Пока эта блестящая компания обсуждала грядущие тусовки, в дальнем конце коридора, у окна, затерянная среди шкафчиков, как тень на ярком солнце, стояла Ксения Добрынина. Она неловко поправляла потертый синий рюкзак, перекинутый через одно плечо. Его вид красноречиво говорил о годах верной службы: потертые углы, выцветшая ткань, молния, заедающая на последних сантиметрах. В руках она сжимала старый кнопочный телефон – нелепый артефакт в эпоху смартфонов. Ксюша быстро набрала сообщение, сунула телефон в карман джинсов (не новых, но чистых и аккуратных) и поспешно направилась к выходу из школы, стараясь слиться с потоком учеников, устремившихся на улицу после последнего урока.

— Эй, Ксюш! – окликнула ее пара девчонок из параллельного класса, направляясь к выходу. – Пошли в кофейню? Сегодня скидка на капучино!

Ксюша слегка смутилась, сделала шаг в их сторону, но потом резко остановилась, будто вспомнив что-то важное.

— Ой, спасибо, но я не могу, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал естественно. – У меня… бабушка. Надо ей помочь. В следующий раз, ладно?

— Ну ладно, – пожали плечами девчонки.

Они скрылись в дверях, а Ксюша вздохнула. «Следующий раз» наступал уже полгода. Она знала цену тому самому капучино со скидкой – это был почти ее обед. Лучше уйти быстро, пока не начались расспросы. Она прибавила шагу, ныряя в боковой коридор, который вел к черному ходу – он был короче и, главное, почти безлюден.

Но сегодня ее путь к свободе преградила та самая «золотая молодежь». Кирилл, Кристина, Димка и Макс, разгоряченные обсуждением вечеринки, двигались ей навстречу, занимая добрую половину узкого коридора. Димка, размахивая руками и что-то с энтузиазмом рассказывая Кириллу про новый скейт-трюк, не заметил Ксюшу, которая прижалась к стене, стараясь стать еще незаметнее.

— …И вот тут надо резко поднять тейл, понимаешь? – Димка с азартом продемонстрировал движение рукой, делая широкий шаг назад.

Его локоть со всего размаху пришелся по Ксюшиному рюкзаку. Удар был не сильный, но неожиданный. Она вскрикнула от неожиданности, рюкзак соскользнул с плеча, а стопка книг и тетрадей, которую она несла под мышкой, с грохотом рассыпалась по линолеуму.

— Ой, блин! — Димка остановился, оглядываясь с глуповатым выражением лица. — Что это?

Кристина фыркнула:

— Димка, ты вечно как слон в посудной лавке! Смотри, куда идешь!

Макс поднял бровь:

— Классика. Пейзаж после битвы. Привет, Добрынина.

Кирилл лишь слегка нахмурился, наблюдая за происходящим. Его взгляд скользнул по фигуре Ксюши, присевшей, чтобы собрать книги. Потертый рюкзак, простые джинсы, кофта, которая явно знала лучшие времена… Типичная «невидимка». Их в школе хватало.

Димка, опомнившись, неуклюже наклонился:

— Э-э-э, сорри, не заметил. Давай я помогу…

Он потянулся к ближайшей тетради, но его рука нависла над ней, как ковш экскаватора.

Ксюша резко подняла голову. Щеки ее горели от смущения и досады, но в глазах, обычно смотревших в пол или в книгу, вспыхнул неожиданный огонек. Она не закричала, не расплакалась. Ее голос, тихий, но отчетливый и ледяной, прозвучал во внезапно наступившей тишине:

— Спасибо, конечно, за помощь, но лучше уж я сама.

— Спокойно, я не заразный.

Она ловко подхватила тетрадь из-под его замершей руки и добавила уже чуть тише, но с убийственной вежливостью:

— Может, в следующий раз, прежде чем отрабатывать трюки на людях, убедитесь, что коридор — не спортплощадка?

Димка замер с глупейшим выражением лица, его рука все еще висела в воздухе. Макс едва слышно фыркнул — то ли от смеха, то ли от удивления. Кристина смерила Ксюшу презрительным взглядом, но ничего не сказала. Кирилл, до этого смотревший куда-то поверх голов, перевел взгляд на Ксюшу. Не на ее рюкзак, не на разбросанные книги. Именно на нее. На эти странно яркие глаза в момент гнева, на сжатые губы, на то, как ловко и быстро она собирала свои вещи, не позволяя никому помочь. В них было что-то… неожиданное. Не страх, не заискивание, а какая-то колючая, сухая дерзость.

— Ничего страшного, Дим, — сказал Кирилл наконец, его голос звучал ровно, без особых эмоций.

— Идем, а то опоздаем. — Он сделал шаг вперед, обходя Ксюшу и ее разбросанные книги, не предложив помощи, но и не толкнув ногой.

Ксюша не подняла глаз, пока они не прошли. Она быстро, почти лихорадочно, сгребла последние тетради в рюкзак, застегнула его с привычным усилием на упрямую молнию. Сердце колотилось где-то в горле. Глупо. Совершенно глупо так реагировать. Но этот бестолковый Димка! И этот взгляд Ковалева… Будто она какое-то внезапное и не очень приятное насекомое.

Глава 2. Глупая бравада

Столовая школы №17 в обеденный перерыв превращалась в шумный, пахнущий компотом и котлетами базар. В центре всеобщего внимания, как всегда, был «королевский стол» у окна. Кирилл Ковалев откинулся на спинке пластикового стула, лениво ковыряя вилкой в картофельном пюре. Рядом сидели его неизменные спутники: Димка, с аппетитом уплетавший третью котлету, Макс, скептически разглядывавший содержимое своей тарелки, и Кристина, кокетливо поправлявшая волосы и не сводившая с Кирилла глаз. На их столе красовались не только стандартные подносы, но и пара стаканов с капучино из кофейного автомата в холле – признак особого статуса.

— …В общем, Стёпа сказал, что бассейн точно будет тёплый, — рассказывал Димка, прожевывая. — И шашлычник приедет. Эпик!

— Эпик — это если мы не подцепим пневмонию, плескаясь в октябре, — мрачно заметил Макс, отодвигая подозрительно серую котлету. — Но шашлык — аргумент весомый. Кирилл, ты чего такой задумчивый? Звездная болезнь после вчерашней тренировки?

Кирилл оторвал взгляд от окна, где по осеннему двору скучно бродили редкие ученики. Его губы тронула снисходительная улыбка.

— Болезнь? Нет. Просто думал… о девчонках.

— О-о-о! — оживился Димка, чуть не поперхнувшись. — О ком именно? Неужто о нашей Крис? Кристина засияла, бросив Кириллу многообещающий взгляд из-под ресниц.

Кирилл не ответил ей прямо, лишь усмехнулся, чувствуя себя центром вселенной. Он потянулся, демонстрируя уверенность, граничащую с самовлюбленностью.

— Девчонки… Они как открытые книги. Прочитал главу — знаешь, чем кончится. Особенно в нашей школе. — Он лениво обвел взглядом столовую. — Любая тут будет рада, если Кирилл Ковалев обратит на нее внимание. Любая. Это не хвастовство, господа, это констатация факта.

Кристина надула губки, явно ожидая более конкретного признания в свой адрес.

— Любая? — протянула она, играя с соломинкой от капучино. Ее взгляд, острый и недобрый, скользнул по залу, выискивая кого-то. — Серьезно? Даже… ну, например, даже Добрынина? Та самая тихоня-невидимка, которую наш Димка вчера чуть не сбил с ног? — Она кивнула в сторону очереди у раздачи.

Ксюша стояла чуть поодаль, явно стараясь не привлекать внимания. В руках у нее был скромный ланч-бокс, а не поднос со школьным обедом. Ее взгляд был устремлен в пол, поза говорила о желании провалиться сквозь землю. Потертый рюкзак висел на одном плече.

Димка заерзал:

— Эй, я же извинился тогда! Она сама как тень…

— Добрынина? — Кирилл фыркнул, вспомнив вчерашнюю сцену, ее колючий взгляд. На секунду его уверенность дрогнула, но тщеславие и желание поддержать свой статус главного победителя сердец перевесили. Он не мог ударить в грязь лицом перед друзьями, а особенно перед Кристиной, которая явно испытывала его. — Эта серая мышка? Думаешь, она неприступна? — Он нарочито громко рассмеялся, привлекая внимание соседних столов. — Да это же вызов! За месяц, максимум, заставлю смотреть на меня как… ну, скажем, как на весьма приятное явление. Как на бога? — Он усмехнулся. — Возможно.

— О-о-о! — загалдели Димка и еще пара парней, прислушивавшихся к разговору. — Вот это заявка!

Макс поднял бровь, отодвинув тарелку окончательно:

— Месяц? На Добрынину? Сомнительное предприятие, капитан. Она, кажется, смотрит на всех как на неодушевленный предмет. Особенно на тех, кто орет в столовой.

— Сомневаешься, Макс? — Кирилл бросал вызов, его азарт разгорался. Он чувствовал на себе восхищенные (Димка), скептические (Макс) и ревниво-заинтересованные (Кристина) взгляды. Это был его момент. — Тогда на что спорим? Чтобы было интереснее?

— На что угодно! — выпалил Димка. — Ты же не проиграешь!

— Ужин в «Эклипсе», — легко бросил Кирилл, называя самый пафосный ресторан в городе. — Целую неделю. На всю нашу компанию. Я плачу.

Вокруг стола раздался одобрительный гул. Даже Макс присвистнул:

— Щедро. Очень щедро. За девчонку, которая, по слухам, даже в школьной столовой не питается, предпочитая домашние бутерброды. — Его взгляд скользнул по ланч-боксу Ксюши, которую как раз пропустили к кассе за стаканом чая.

Кристина засмеялась, но в ее смехе звенели стальные нотки. Она поймала Кирилла за рукав дорогой рубашки.

— Идет! — сказала она сладким, но ядовитым голосом. — Думаешь, месяц — и твоя бедная Золушка будет смотреть на тебя как на принца на белом… Ну, скажем, на белом байке? — Она кивнула в сторону Ксюши, которая, получив свой стакан чая, быстро шла к выходу, словно чувствуя, что стала предметом обсуждения. — Но условия надо уточнить. Что считается победой? Она должна тебе признаться в симпатии? Или достаточно будет явных знаков? Чтобы все видели?

Кирилл следил взглядом за удаляющейся фигуркой Ксюши. Синяя кофта, потертый рюкзак, скромно опущенная голова. Вчерашние колючки спрятаны. Казалось, она и правда невидимка. «С ней будет просто, — подумал он самоуверенно. — Всего лишь месяц внимания, парочка комплиментов, защита от Кристины... и она растает».

— Признание — это слишком пафосно для такой скромницы, — снисходительно сказал он. — Достаточно будет явных и недвусмысленных знаков симпатии. Чтобы ты, Крис, и ребята могли засвидетельствовать. Например, она сама подойдет поговорить, подарит что-то… Или просто будет смотреть так, что всем станет ясно. До конца месяца. Сегодня 14-е. Значит, до 14 ноября. Я в деле.

— Я буду свидетелем с особым удовольствием! — пообещала Кристина, и ее улыбка стала широкой и хищной. Она уже представляла, как будет злорадствовать, когда Кирилл проиграет (а она была уверена, что проиграет он или выиграет так, что ей будет противно), или как унизит эту «нищенку», если вдруг… Нет, «вдруг» не могло произойти. — Буду наблюдать за каждым твоим шагом, Казанова. И за каждым ее взглядом.

— Держим пари! — хором сказали Димка и другие.

Макс вздохнул, доставая книгу:

— Ладно. Я вне игры как спорящий, но как свидетель… Почему бы и нет. Наблюдать за биологической реакцией особи «Schola timidius» на ухаживания альфа-самца может быть познавательно. Хотя бы ради науки и будущего ужина.

Глава 3. Первые ходы

Операция «Невидимка» стартовала на следующий день с непоколебимой уверенностью Кирилла в легкой победе. Он проснулся в отличном настроении, представляя, как через месяц будет поднимать тост за свой очередной триумф в шикарном «Эклипсе». Ксения Добрынина? Да это же пара пустяков. Пара улыбок, пара комплиментов – и она растает, как первый снег под весенним солнцем. Он даже наметил план: сначала легкий флирт на уроках, потом «случайные» встречи, защита от возможных нападок Кристины... Всё просто, как дважды два.

Первым полигоном стал урок литературы. Ксюша, как всегда, сидела на последней парте у окна, погруженная в толстую книгу в темно-синем переплете, пока учительница разбирала сонеты Шекспира. Кирилл улучил момент, когда учительница отвернулась к доске, и, обернувшись через парту, бросил в сторону Ксюши свою самую обаятельную, по его мнению, улыбку.

— Добрынина, а тебе не кажется, — прошептал он достаточно громко, чтобы слышали соседи, но тихо, чтобы не привлечь гнев преподавателя, — что этот Шекспир слишком замудрил? «Люблю иль не люблю, кричу, не кричу...» — Он передразнил чтеца с передних парт. — Проще было бы написать смс: «Ты ок, давай тусоваться?»

Рядом хихикнула пара девчонок, польщенных тем, что Кирилл обратил на них внимание, пусть и косвенно. Но Ксюша даже не оторвалась от книги. Она просто медленно перевернула страницу.

Кирилл не сдался. Он кашлянул, привлекая внимание.

— Эй, Ксюш, я серьезно! Не надоело разбирать эту древнюю пыль? Мы могли бы... обсудить что-то более актуальное. Например, вечеринку у Стёпы в субботу? Там будет...

Ксюша наконец подняла глаза. Но в них не было ни смущения, ни интереса. Только легкая усталость и... раздражение? Она посмотрела прямо на Кирилла, затем перевела взгляд на учительницу, которая как раз обернулась, и сказала совершенно бесстрастным, но отчетливым шепотом:

— Ковалев, твои попытки оживить урок достойны восхищения. Но, возможно, стоит направить эту энергию на понимание сонета 130? Там как раз про то, что настоящая любовь не нуждается в кричащих сравнениях. Или ты тоже считаешь глаза своей дамы «не похожими на солнце»? — Она едва заметно улыбнулась уголком губ, но это была улыбка не доброты, а скорее... снисходительного сарказма. — А насчет вечеринки — спасибо, но у меня в субботу бабушка. Опять. — И она снова погрузилась в книгу.

Кирилл замер. Он ожидал заикания, смущенной улыбки, может, даже испуганного взгляда. Но не этого сухого, точного и слегка язвительного парирования. Откуда она знает про сонет 130? И как она посмела так... отбрить его? Соседки перестали хихикать, наблюдая за разворачивающейся мини-драмой. Кирилл почувствовал легкий укол в самое эго. «Ну ничего, — подумал он, отворачиваясь. — Первая неудача не в счет. Просто она застигнута врасплох. Нужно сменить тактику».

Тактика сменилась на перемене. Кирилл, зная, что Ксюша обычно идет к черному ходу через узкий коридор возле спортзала, организовал там «случайную» встречу. Он вылетел из двери спортзала как раз в тот момент, когда она проходила мимо, размахивая руками, якобы обсуждая с Димкой вчерашний матч.

— ...И вот я его обыгрываю так! — громко кричал он, делая широкий шаг прямо на Ксюшу, рассчитывая на легкий толчок плечом, который позволит ему галантно извиниться и завязать разговор.

Но Ксюша, казалось, обладала радаром для приближающихся катастроф. Не глядя, не меняя выражения лица, она сделала резкий шаг в сторону, прижавшись к стене. Кирилл, не ожидавший такого маневра, чуть не врезался в Димку. Ксюша прошла мимо, даже не замедлив шага.

— Эй, осторожно! — пробурчал Димка, едва удержав равновесие.

Кирилл, оправившись, ускорился и догнал ее.

— Эй, Добрынина! Чуть не сбили тебя! Извини, если что... — начал он с наигранной легкостью.

Ксюша остановилась и повернулась. Ее глаза снова были спокойны, но на сей раз в них читалась легкая... насмешка?

— Да? — спросила она просто. — А я и не заметила. Кажется, вы промахнулись. — Она посмотрела на его кроссовки, потом на свои. — Вам, наверное, стоит в баскетбол играть, а не по коридорам носиться. Мяч хотя бы круглый, его проще поймать, чем уворачивающихся одноклассников. Или это новая тренировка на внимание? Если да, то оценка «неуд». Будь внимательнее, Ковалев. В школе много хрупких вещей. И людей. — Она кивнула и пошла дальше, оставив Кирилла стоять с открытым ртом.

Димка фыркнул:

— Ого! Она тебя, кажется, только что назвала невнимательным? Круто!

— Заткнись, Дим, — огрызнулся Кирилл, чувствуя, как по щекам разливается раздраженное тепло. Дважды! Дважды она его обставила! И не испугалась, а съязвила! Это было... неожиданно. И чертовски задевало. Где же та робкая «невидимка»? Эта девчонка была похожа на ежика — маленького, но колючего.

Вечером, раздраженный неудачами, Кирилл прокручивал в голове их мимолетные стычки. Его уверенность в легкой победе слегка пошатнулась. Он вспомнил, как она сидела на литературе с той книгой. Толстой, темно-синий переплет... Что она там читала? Может, ключ к ней – в этом? Он решил сменить тактику кардинально. Никаких глупых шуток и «случайных» столкновений. Надо подойти с умом. Благо, ум у него был, хоть он им и не всегда пользовался для школьной программы.

На следующий день, на большой перемене, он выследил Ксюшу в относительно тихом уголке библиотеки. Она сидела за столом у стеллажа с классикой, всё с той же синей книгой. На этот раз Кирилл подошел не спеша, без шума и пафоса. Он притворился, что ищет что-то на полке рядом, а потом, как бы случайно заметив ее книгу, спросил нейтрально:

— «Анна Каренина»? Серьезное чтиво. — Он сделал вид, что разглядывает корешок. — Не ожидал, что кто-то в нашем классе добровольно возьмется за Толстого. Особенно за такой кирпич.

Ксюша вздрогнула, явно не ожидая его появления в своем укромном уголке. Она настороженно посмотрела на него, прикрывая ладонью страницу, как будто боялась, что он прочитает ее мысли вместе с текстом.