Стеклянная княжна

ГЛАВА 1

Все восемнадцать лет своей жизни я знала, что этот день наступит. И все равно, даже вчера, он казался призрачно-далеким, каким-то необязательным и не стóящим больших переживаний. Однако когда меня привели в мраморный зал и поставили возле стены для ожидания, я ощутила, как накрывает паника. Та самая, которая все восемнадцать лет зрела внутри сердца, а теперь настала пора ее вытащить наружу, чтобы стало еще больнее.

Пожилой герольд тоже волновался — это слышалось в дрожании его голоса, когда он зычно объявил:

— Великий князь Седьмой Окраины, Зóхар Рокка!

Мой отец глубоко поклонился, то же рядом сделала и мать. Я не могла от страха пошевелиться, лишь сглотнула нервозно, хотя во рту все пересохло.

Глава Седьмой Окраины, наш сюзерен, нечасто навещает столь отдаленные княжества. Но на этот раз он явился собственной персоной — отобрать себе лучших девок для забав. Горько осознавать, но я заранее включена в этот список. Независимо от того, понравлюсь ему или нет, я все равно поеду в замок старого демона — как гарант того, что наши земли не вздумают поднять бунт. Иначе мне там приготовят такую судьбу, от которой мертвые содрогнутся.

Глашатай пропустил представление моих родителей — им уже выпадало несчастье быть знакомыми с Зохаром, но мое имя произнес с едва уловимой хрипотцой в голосе, возникшей от избытка переживаний:

— Айса, княжна Имельская! Девица восемнадцати годов отроду, здорова и девственна, готовая к исполнению своего долга перед великим князем Седьмой Окраины.

Я до последнего не хотела на него смотреть. Ведь знала, что стар. Знала, что чистокровный демон — и по этой причине обладает самым жестоким нравом. Я возненавидела его еще лет в пять, когда впервые поняла свое предназначение. Потом все более и более осознанно подходила к зеркалу, гадая о своем будущем. На мне не должно было появиться никаких увечий, иначе вся семья за это поплатилась бы, но мне всегда казалось, что я не хороша собой — и очень радовалась этому пониманию. К сожалению, я и уродиной себя назвать не могла, однако большинство моих служанок выглядели красивее и женственнее. Я унаследовала от матери довольно грубые черты лица, но мне удачно не перепала от нее изящная талия или высокая грудь. Темно-русые и не слишком густые волосы тоже не придавали мне очарования, сам этот блеклый оттенок будто делал мою кожу невзрачной. Не уродина, но и не красавица, слава богам. Но теперь я вдруг испугалась, что на извращенный вкус демона и я могу показаться симпатичной. И тогда лучшая из судеб — стать обычной служанкой в его замке — мне не светит. Черной работой мне заниматься не приходилось, родители даже запрещали — не приведи боги, поранюсь или натру заметные мозоли, но я всю жизнь наблюдала за своими служанками и представляла себя на их месте. Стирать чужие портки и чистить канализационные дыры лучше, чем стать забавной игрушкой в постели старого мерзавца.

Зохар мне показался даже неприятнее, чем я слышала по описаниям. Он очень стар. По некоторым слухам, уже приближается к своей тысячелетней годовщине. Кровь отвела ему много столетий жизни, но старость рано или поздно приходит и к таким. Он невысок и уже сильно сутул, а большой, будто разбухший порами, нос портит и без того обезображенное морщинами лицо. Волосы пару веков назад наверняка были черными, но сейчас они остались только редкими седыми клочками вокруг лысины. Это и есть лицо моей судьбы — той, к которой я всегда готовилась и к которой невозможно приготовиться.

Свита главы Окраины осталась в приемной. Зохара в мраморный зал сопровождали всего два человека. Возможно, среди них были и демоны, но я не приглядывалась. Демонов можно отличить от людей по красному следу в воздухе, который ненадолго застывает возле глаз, когда они двигаются. Взгляд Зохара такой эффект имел — наверняка если он резко развернется, то розоватая дымка следа станет кроваво-красной и более заметной.

Тишина оглушала, она больно сжимала виски. Я очнулась, осознав причину всеобщей задержки, и поспешила присесть в реверансе.

— Я к вашим услугам, великий князь. Очень рада с вами познакомиться!

Проблеяв это, выпрямилась, но взгляда от пола больше не отрывала. Насмотрюсь еще. Если будет чем смотреть, когда он разозлится из-за моей невежливости. Старик же приблизился еще и рассматривал меня: я чувствовала липкий взгляд и даже угадывала выражение его лица — кажется, старый демон не был слишком доволен тем, что перед собой видит. Это немного успокаивало. Даже мои старшие братья на прошлой неделе меня пожалели и честно признались, что я далеко не самая красивая девица в княжестве. Разве Зохару мало по-настоящему роскошных женщин, чтобы позариться на мои кости? Не думаю, что братья врали или преувеличивали. Великий князь в эту поездку сам выбрал трех девиц по своему вкусу, а раньше за него это делали послы, проезжая по всем княжествам своей Окраины. Всех девочек и девушек собирали на главных площадях, где их внимательно осматривали и оглашали роковой приговор — кто едет в замок Зохара в служанки или наложницы.

Конечно, мне их было жаль, ведь это еще более жестокое наказание: быть выбранной чьим-то взглядом и тем самым лишиться семьи, близких и счастья. Я же об этом дне знала всегда — и все равно не успела смириться. Но мне, в отличие от простых девок, не грозит быстрая расправа, если не придусь ко двору — ко мне, скорее всего, будут относиться чуть бережнее, чем к остальным, если сама не дам повод для злости. Это крестьянскую дочку могут по настроению привязать к столбу и издеваться всю ночь на потеху гостям, наслаждаясь ее муками. Меня же берут как заложницу, потому оставят мои мучения на крайний случай. Я еду к князю демонов только для того, чтобы он мог держать под контролем Имельское княжество. Такое условие соблюдается вот уж больше двухсот лет, и, кроме других девчонок, туда забирают всех дочерей князя.

ГЛАВА 2

Всю неделю пути меня сопровождал отряд из людей великого князя. Повозка его была богатой и очень удобной, но конечности все равно затекали, а скуку перестали развеивать даже меняющиеся за окошком пейзажи. От пепельного неба поначалу накатывала жуткая тоска, и она не хотела исчезать, даже когда высь начала понемногу синеть. Мы ехали на северо-запад, но почему-то климат здесь был немного суше и теплее. На пятый день я уже переоделась в более легкое платье, поскольку в прежнем было невыносимо жарко. А может, мы просто попали в те самые осенние деньки, которые разбивают холода почти летней температурой.

Когда въехали в Центрину, главный район империи, окруженный семью Окраинами, то дороги изменились — стали чище и глаже. Здесь вообще все было красиво — от желто-красной листвы на деревьях до изящных оград поселений. Но мы не заезжали в города, я не могла оценить их убранство изнутри, поскольку охрана опасалась моего побега. Останавливались на ночевки в придорожных тавернах, но и там предварительно разгоняли всех постояльцев. А в моей комнате со мной оставались спать не меньше двух мужиков. Я даже в туалетной комнате не могла задержаться, чтобы через пять минут не начинали барабанить в дверь и удостоверяться, что я не просочилась в канализационный сток. Я с ними ни о чем не разговаривала и не жаловалась. Толку жаловаться? Они буквально собственной шкурой отвечают за то, чтобы я доехала до университета. Разве я на их месте вела бы себя более тактично? Но это понимание не делало назойливых попутчиков в моих глазах друзьями.

Главный из них оформлял мои документы, когда мы наконец-то приехали к пункту назначения при небольшом городке Ра́дожке. Я надеялась рассмотреть хоть одно центринское поселение, но меня подвезли к высокой стене и оставили в университетской приемной, пока окончательно улаживали дела. Разумеется, оплату за обучение внес правитель Седьмой Окраины, от его имени человек и выступал. Меня даже на собеседование не пригласили — и так ясно, что великокняжескую невесту примут, устроят и поселят без лишних вопросов.

Я так и сидела в приемной, когда мужики, к лицам которых я успела за неделю привыкнуть, засобирались на выход. И это все? Дорогую вещь передали в другие руки и пора возвращаться домой? А мне, получается, можно бежать? Или сначала удостовериться, что здесь никого не казнят за мой побег?

— Проходи, Айса, — меня от другой двери позвал высокий мужчина солидных лет. — Иди сюда, не стесняйся. Багаж оставь, слуги перенесут в твою комнату. Я — виконт Дастерс, родился в Сердцевине, но вот уже восемнадцатый год служу здесь директором. Да не волнуйся ты так! Все будет хорошо. Здесь разные студенты учатся, приживешься как своя. Триместр уже начался, но вряд ли это будет проблемой — очень сомневаюсь, что княжну не научили отличать вилку от ложки, — он усмехнулся.

Директор вел себя очень приветливо, но я держалась настороженно — впрочем, как к любому чужаку. Я всю жизнь провела в почти полной изоляции: кроме прислуги, семьи и крестьян из ближайших деревень, людей и не видела. И точно не могла по внешнему виду определить, хороший передо мной человек или нет.

— Охрана у нас отменная, — он все еще рассказывал, ведя меня по бесконечному коридору. — Тебе не выдали разрешение на выход в город, потому свободные дни будешь проводить в этих стенах, но это не ко мне вопрос, а к твоему жениху. Программу тебе какую-нибудь накидаем, хотя никаких распоряжений на твой счет не передавали, так что можешь определиться сама. Похоже, великий князь Седьмой Окраины просто хочет, чтобы все его жены имели престижный диплом, но никаких знаний от вас не ждет?

— Именно так, господин директор.

Я старалась держаться вежливо и смиренно. Но он зачем-то постоянно пытался меня растормошить фразами наподобие: «Перестань стесняться» и «Чего ты так боишься?» Я вроде бы ничего не боялась, кроме совершенно незнакомого для себя мира. А кротости меня учили побольше, чем музыке. Это единственный навык, который в будущей семейной жизни мне может эту самую жизнь спасти.

— Сильно не загружайся, Айса, — продолжал советовать виконт. — Особенно в первый триместр. И больше двадцати предметов брать нельзя, это предел, даже если ты гений, схватывающий все на лету!

Я полюбопытствовала:

— Двадцать? А минимум сколько?

— Минимум? — Он очень удивился вопросу. — Пять. Но так мало никто не берет, конечно. Ты должна освоить курс целиком, а некоторые дисциплины занимают до шести триместров. Если будешь брать по пять за раз, то учиться здесь придется лет десять до диплома.

— О, десять лет? — я впервые после жуткого сватовства обрадовалась. — То есть я по вашим же правилам могу здесь на десять лет задержаться? Конечно, если моему жениху действительно хоть немного важен диплом…

— Можешь, — обескураженно согласился директор. — Если такова твоя цель.

До сих пор у меня вообще внятных целей не было, а тут хоть что-то! Хотя сомневаюсь, что Зохар мне позволит так надолго откладывать свадьбу, но почему бы не надеяться на это, когда больше не на что?

Я с магическим буклетом освоилась быстро, диктуя выбранные уроки директору в его кабинете, чтобы он внес в мою программу:

— Давайте историю и географию. Я их неплохо знаю, но будет интересно, если услышу что-то новенькое. И вот — кулинарная магия!

— Зачем тебе она, Айса? — директор улыбнулся, думая, что я шучу.

— У нас все поварихи ею владеют, хотя никто из них у вас не учился. Но почему бы не освоить? Вдруг я когда-нибудь трактирщицей стану? Озолочусь.

ГЛАВА 3

Я рассматривала ссутуленную спину рыжеволосой Мариты, которая, пыхтя и потея, пыталась старательно выводить ровные буквы. Неужели беду на меня навела именно она? Неужели врагом оказалась девушка, которую я чуть ли не сразу записала в сестры, поскольку мы были с ней сроднены единым несчастьем? Со мной ведь и раньше подобное происходило: я всегда открываю душу навстречу тем, кто сам подобного ко мне не чувствует.

У Мариты в университете особое положение. Девушки часто смеются над ее безграмотностью и грубой речью, но она не обращает на насмешки внимания, как если бы их не было вовсе. Зато парни не смеются — хоть в столовой, хоть в учебном коридоре все представители мужского пола замирают и смотрят ей вслед. На это Марита также не реагирует, как если бы жадных взглядов не замечала. Даже будто побаивалась этого восхищения больше, чем презрения. Перед ней стояло то же условие: если Марита после возвращения в замок окажется не девственницей, коей уезжала, то за распутство поплатится не только она, но и вся ее семья, а может, и целая деревня. Я видела в этой безродной девице, не умеющей даже бегло читать, мудрую осторожность, что вызывало уважение.

Могла ли Марита так поступить? И почему перстень не нашли при обыске? Хотя мы с ней вряд ли попадали под серьезное подозрение, потому охрана могла не слишком усердствовать. Мы, лишь недавно прибывшие из Седьмой Окраины, вряд ли в курсе, как пробраться в покои шелле, и уж, тем более, чем ценным там можно поживиться. К тому же мы объявлены невестой и наложницей великого князя — зачем нам деньги, если у нас до конца жизни больше ничего своего не будет? Но то, что кольцо не найдено, не говорило в защиту моей соседки. Глава охраны обмолвился о том, что драк-шелле каким-то образом может ощутить, кто последний трогал его вещь. А я в изумлении взяла перстень в руку — и теперь, если пропажа будет обнаружена в нашей комнате, то я и сделаюсь единственной подозреваемой. Не для того ли она в моих вещах и была запрятана?

Чем дольше я смотрела в ее спину, тем сильнее убеждалась в правоте догадки. Я здесь почти никого не знаю, никто меня не ненавидит, никому я дорогу не переходила. Такое задание ей не мог дать великий князь, это точно: если бы Зохар Рокка хотел меня загубить, то незачем было вообще сюда высылать. Но я ведь видела легкую зависть в ее глазах, когда она сравнивала положение жен и наложниц! Молодых благородных девиц в Окраине больше нет — иначе великий князь не стал бы вообще со мной возиться. Но если меня казнят, да тем более если я буду убита по приказу драк-шелле, то никаких вопросов к другим людям быть не может. Зато Зохар вполне может задуматься о том, чтобы все-таки выбрать невесту из простых. Кого же он выберет, если не исключительную красавицу Мариту? А после нескольких лет университетского образования ее невозможно будет отличить от княжны. И ведь она очень старается в учебе, это заметно. Зачем же она старается, если ей предстоит только ноги раздвигать, пока она старику не надоест? Почему так пыхтит и не сдается, выводя фигурную «А» уже в тысячный раз?

Разум кричал, что больше некого подозревать, но глупое сердце ныло тихонько — дескать, не она. Кто угодно, по какой угодно причине, но только не она. У меня пока не было другого выхода, кроме как промолчать, не выдать себя и наблюдать дальше. Разве что поменьше языком при ней трепать и не воспринимать как подругу. Я знала идеальный способ проверки ее вины, но предпочла пока его отложить.

Марита с большим трудом читала шепотом учебник, стараясь произносить слова правильно, а некоторые, самые длинные, повторяла по несколько раз. Но когда я села на пол для вечерней молитвы, она притихла: то ли решила отдохнуть, то ли меня слушала. И продолжила раздражающе шептать, лишь когда я улеглась спать и с головой залезла под одеяло.

По третицам у меня уроков не было, потому завтрак я проспала и явилась в столовую лишь на обед. К сожалению, Марита уже была там и помахала мне рукой, зовя к себе. И снова чесала про свои уроки, про низкие оценки и собственную несообразительность:

— Ну вот знаю я, как надо говорить, а рот открываю — и привычное льется! Шо с этим сделаешь вообще? — сокрушалась она уже в который раз.

— Нишо не сделаешь, — несколько раздраженно передразнила я.

Но Марита даже издевки не расслышала. Она бросила взгляд на вход и вдруг наклонилась ко мне, зашептав:

— Слушай, Айса, я думаю, это Лорина!

— Кто? — не поняла я.

Марита указала подбородком куда-то мне за спину и продолжила вещать с круглыми от страха глазами:

— Она ходит с нами в один класс. Не поворачивайся!

— И что Лорина сделала? — я уточнила, уставшая от ее компании и вынужденная притворяться приветливой.

— Украла перстень, — еще тише заверила Марита. — Я наверняка знать не могу, но услышала кое-что. Она из купеческих Первой Окраины, и еще раньше жаловалась, шо ее отец почти разорен. Плакала, мол, учебу придется бросить. А сегодня утром она про это подружкам говорила — ну, типа у отца дела совсем худо пошли, ему ростовщики уже долговой ямой грозят. Я тогда и подумала: вот кто мог бы колечко спереть! По глупости, конечно. Или по чистому сердцу — может, считала, продаст побрякушку и папку своего спасет? За родного папку ведь и жизнью рискнешь, а шо?

Я смотрела на нее такими же расширенными глазами, теперь вообще не понимая, что происходит. Если Марита — воровка, то она заодно и величайшая актриса выездных театров. Не придумав, как отреагировать, я вставила идиотское:

ГЛАВА 4

Жизнь уравновешивалась, к университетским порядкам привыкать было несложно, а вор никак не обозначал свой интерес к моей персоне. Через пару дней я начала думать, что подставлять именно меня никто не собирался. Скорее всего, преступник понял, что продать или вынести кольцо не сможет, и просто решил избавиться от него, подкинув в первую попавшуюся комнату — наша с Маритой как раз была крайней в крыле. Дверной замок мог не стать препятствием, если тот человек владеет искусством взлома или магией. Это и было самое логичное объяснение произошедшему. Я, конечно, продолжала мысленно называть его ублюдком, но уже давно успокоилась на его счет.

На уроках у меня вообще все шло прекрасно, стоило лишь освоиться и привыкнуть к такому скоплению народа. Учителя не могли бы придраться к моим ответам, даже если бы захотели — я ответственно выполняла все задания, а база у меня и без того была выше уровня среднего ученика в классах истории или географии.

А на уроке магической кулинарии учительница меня удивила:

— Да у тебя отличные способности к магии, Айса! От отца или от матери унаследовала?

— Ни от кого, — уверенно ответила я.

Она снова посмотрела на мой котелок. Госпожа Ренкай сегодня нас учила уменьшать соленый вкус в блюде, если вышло пересолено. Мне простым заклинанием удалось сделать суп совсем пресным.

Учительница покачала головой и упорно продолжила:

— Не может быть, что ни от кого! Сила не возникает из пустоты. Заклинание подвластно любому, но такой эффект способен сделать лишь маг. Силы в тебе кроха, но факт наличия очевиден. Наверняка кто-то из твоих предков обладал даром, просто ты не знаешь, если он сам о нем знал — не тот уровень, чтобы обязательно заметили.

Я не могла с ней согласиться. Если бы мои предки были магами, хоть кто-нибудь из них, то они смогли бы защитить родную землю от мерзких демонов. Да и откуда силе взяться? У нас с одной стороны зверолюды, они вообще не маги, а с другой — демоны. Я похолодела от новой мысли: демоны могли изнасиловать простую женщину, особенно сразу после завоевания, но княгинь, конечно, не трогали, это было бы уже слишком. Или все же… Нет, быть не может! Слишком — даже для гнусного Зохара и его приспешников! Хотя постойте-ка… от смеси демона и человека чаще всего рождаются зверолюды — магически бездарные и уродливые существа, но с добрым человеческим сознанием. Я хоть и не писаная красавица, но точно не зверолюдка. Как и никто из моих предков, судя по портретам в родовом замке.

— При всем уважении, вы ошибаетесь, госпожа Ренкай! У нас в краях не живут колдуны или драконы!

Она отпрянула с улыбкой:

— Ты отчего так разволновалась, Айса? Я ведь просто говорю то, что вижу. О, а давай устроим проверку — может, тогда и вопить перестанешь? Сделай суп опять соленым!

Она подсказала заклинание, я три раза повторила, верно сложив пальцы над котелком, но проба показала, что не удалось. Учительница поразмыслила и сделала вывод:

— Сила твоя чистой демонической природы, Айса, если тебе это что-то подскажет. Хотя подобное редкость для существ, которые выглядят обычными людьми… — она тоже покосилась на меня, будто оценивала форму моего носа, достаточно ли он уродлив для зверолюдки. — Но похоже на то. Дело в том, что демонам проще всего удается колдовство на любое уменьшение или сокращение, остальное они осваивают не так запросто. Поэтому ты без труда уменьшаешь количество соли, но для увеличения требуется другая природа магии.

— Вы уверены? — я спросила уже спокойнее.

— Абсолютно. Глянь на Рошхару, — она указала на студентку в дальнем углу класса. — У нее как раз наоборот. С этим заданием ей справиться сложно, потому что у нее родители — колдуны. Человеческая магия проще действует в сторону любого увеличения. И, кстати говоря, Рошхара сильна, ей вполне можно выбирать более сложные магические дисциплины. Вряд ли ей суждено быть поварихой…

— А у драконов? — я немного заинтересовалась, возвращая ее к собственной персоне. Надо перебрать все варианты, раз уж получены такие новости.

— У драконов, понятное дело, сильны оба направления. Потому они и считаются самыми могущественными существами нашего мира! Но нет, твой перекос очевиден. Ладно, Чентана, у тебя что получилось?

Я осталась на своем месте размышлять. И постепенно добралась до возможной разгадки. Сила демоническая, но в предках у меня демонов не водилось! Не имело ли дыхание моего жениха такой результат — ведь он что-то там в меня вдохнул? А учительница сама сказала, что магии совсем немного. Что-то наподобие побочного эффекта? Жаль, что силы мало. Хотя меня и большая вряд ли спасет, в Зохаре-то ее все равно окажется больше.

***

Драк-шелле так и не сообщили, что перстень найден, мы с Маритой вообще об этом ртов не открывали. В итоге охрана еще раз провела тщательный обыск всех комнат, а из университета никого не выпускали. Во вторую седьмицу страдальцы-студенты, обычно уходившие на выходные в город, уже не знали, как выпустить пар. Компании таких лоботрясов мы и попались на глаза вечером, когда в саду я тренировала Мариту красивой походке и реверансам.

У нее получалось все лучше, а с ее бедрами любой шаг производит гипнотический эффект, даже если не слишком изящен. Но Марита не сдавалась и повторяла снова и снова, как всегда демонстрируя невероятное рвение к учебе.

ГЛАВА 5

Майер все-таки на улице отстал от Элвина, дождался нас и пошел между.

— Вы почему так переживаете за любое сказанное слово, девочки? — Он, наверное, решил все-таки нас успокоить или перевести общение на более дружескую ноту. — Если вы невиновны в преступлениях против шелле или империи, то вам не надо опасаться каждого шороха!

Марита как будто собиралась ответить, но я поспешила опередить — дело в том, что в подруге некрасива только речь, и чем больше она молчит, тем значительнее ее шансы даже после нашей осечки:

— Понимаете, милорд, — я говорила как можно вежливее. — Мы обе — из глухой провинции и иногда просто не догадываемся, в чем могут заключаться преступления против шелле.

— Мило-орд, — Майер передразнил, сквасил мину, но менее привлекательным от этого не стал. — Заяц, тебя официально пригласили в покои шелле — это уже знак того, что ты можешь звать нас обоих именами. Да и к чему этот официоз, мы с Элвином чувствуем себя стариками! А нам всего по двести.

— Шо?! — не удержалась Марита.

Я же по его улыбке пыталась определить, пошутил или нет. Но заодно припомнила, что читала об этом: драконы, в отличие от других долгожителей — демонов и сильных колдунов — взрослеют очень медленно, для них столетний юбилей считается еще ранним юношеством. И ведь мне сразу показалось, что они выглядят немного старше большинства студентов. Но не настолько же! А мой вопрос был существенным:

— Но что же вы тогда делаете в университете? Неужели за все эти годы вы не получили образования?

— Отдыхаем! — удивил Майер признанием, а потом добавил понятнее: — Раз в несколько лет все молодые драконы возвращаются на учебу. Это дает возможность развиваться, отслеживать тенденции и не костенеть умом. Вам, людям, сложно понять, как сильно успевает измениться мир за каких-нибудь сто лет, нам же такое непростительно. К тому же прекрасный отдых на несколько лет от имперских интриг, — он сделал непонятную ремарку. — В первый раз мы с Элом закончили Магический институт во Второй Окраине, потом три года развлекались на факультете драконов в Сердцевине, а сейчас решили рвануть сюда. Что, твой старый жених не выглядит в сравнении с нами таким уж стариком?

Мне снова стало неловко, я пробурчала:

— Ну, в двести лет, возможно, и Зохар выглядел ничего… А мы можем никогда это больше не вспоминать? Да, мы сглупили, обсуждая личные вопросы при вас, но остается надеяться, что с памятью у драконов дела обстоят хуже, чем со слухом и нюхом.

— Как хочешь, Айса. Если только твоей очаровательной соседке не приспичит сравнить двухсотлетнее тело с тысячелетним, — он подмигнул вновь краснеющей Марите.

Мы уже входили в знакомые покои, когда Майер снова обратился к нам, объясняя цель встречи:

— Хотелось бы обсудить пропажу перстня еще раз, прийти уже к какому-то выводу, а то у директора скоро сердце прихватит от постоянного стресса, да и студенты здесь долго взаперти не протянут, начнут чудить! Директору пора узнать, что пропажа найдена. Вы играете в мац-хе? Устроили бы партию на четверых.

Я ответила с большим удовольствием, уже заглядываясь издали на доску с резными фигурами:

— Я ее просто обожаю! Правда, из меня вряд ли получится сильный соперник.

Марита же в смятении мялась, ошарашенная царящей вокруг роскошью:

— А я даже не знаю, что это такое…

— Не знаешь? — удивился Майер. — С ума сойти! Как такое вообще возможно? Где находятся те прекрасные земли, где про это занудство даже не слыхали?

Ну да, представляю выражение его лица, если бы дракон узнал, что Марита пока еще даже читает с трудом. Я не могла не подумать о том, какая гигантская пропасть между ними — намного большая, чем между мною и шелле, а ведь и она кажется непреодолимой. Возможно и такое: точно так же, как Марита впервые в жизни видит дракона перед собой, дракон впервые видит в такой близи крестьянку. И тем не менее озорной интерес в его глазах я тоже заметила.

Он же меня подтолкнул к свободному креслу напротив высокого столика. С другой стороны уже сидел Элвин, расставляя фигуры. Партию можно расписать только на четное число игроков, и Майер решил самоустраниться:

— Тогда иди, заяц, уделай его. А то Элвин возомнил себя лучшим игроком в мац-хе всех времен! Мы со злодейкой будем за тебя болеть!

— Я возомнил? — наконец-то подал голос и хозяин покоев. — Прозвучало бы смешно, если бы тебе хоть раз удалось меня обыграть.

— Да я скучнее занятия придумать не могу! Заяц, не подведи. Злодейка, двигай кресло ближе к камину — садись, где удобнее.

— Почему же я злодейка? — снова жалобно от смущения спросила Марита.

И ей опять никто не ответил. Я потом какими-нибудь словами объясню. Хотя о чем тут говорить? Для шелле мы пока просто случайные и проходные персонажи, которых проще запомнить кличками: «заяц» и «злодейка». Это даже не звучит уничижительно, поскольку они оба и так сделали немыслимое — снизошли до разговора с нами.

Я тоже немного волновалась, выставляя разноцветные фигурки со своей стороны. Вроде бы костяные, но так красиво вырезанные, что хочется тщательно рассмотреть каждую. Я этого, конечно, не делала, переживая, что буду выглядеть провинциальной простушкой, кем в их глазах и являлась. Элвин ладонью указал на мою сторону доски — показал, что предоставляет мне право первого хода. А я от переживаний вообще все правила забыла. Но двинула вперед рефлекторно левой капицей, с которой начинаются почти все партии.

ГЛАВА 6

Морт-шелле Хинанда оказалась обладательницей темно-синих волос — возможно, иссиня-черный цвет демонов она немного изменила, чтобы казаться ярче. Ее нельзя было назвать красавицей: слишком худая и крючконосая, да красные отчетливые дымки перед глазами не прибавляли ей очарования. И при всем этом она каким-то невероятным образом подходила Элвину, привлекательнее которого сложно вообразить. До момента ее появления в великолепном зале столовой я отчего-то была уверена, что их союз — исключительно политический: какие-нибудь две могущественные династии империи уже в младенчестве не оставили детям выбора, чтобы создать новый союз между драконами и элитой демонов. Но когда она вошла, легко наклонилась к плечу Элвина, чмокнула его в щеку и проследовала дальше, я уже не могла избавиться от ощущения правильности.

Демоница не сразу обратила на нас внимание, но когда села, окинула обеих взглядом, вскинула тонкую черную бровь и поинтересовалась:

— Развлекаетесь, мальчики, пока я отсутствую?

Майер кивнул:

— Развлекаемся, прекрасная Хинанда, развлекаемся. Пореже отсутствуй, и тогда, возможно, у нас проснется совесть!

А Элвин отмахнулся от ее вопроса, представив нас довольно смазанно:

— Это княжна Имельская, я тебе про нее рассказывал. И ее соседка по комнате, Марита. Мы сегодня нашли их в библиотеке и притащили сюда. Всего лишь хотели удостовериться, что продолжения истории так и не случилось. Кстати, а ты знакома с Аштаром Рокка?

Она задумчиво свела брови:

— Конечно. У мальчика чистая кровь, он определенно силен, и если не решит свалить в свою протухшую Седьмую Окраину, то вполне может найти себе занятие при дворе. У нас с ним многие классы совпадают. Провинился чем?

— Пока нет, — заверил Элвин, отчего-то глянув в мою сторону. — Просто его сегодня упоминали.

Она тут же потеряла интерес и к нам, и к упомянутому Аштару:

— Жаль. Эти мелкие князьки бывают заносчивыми, но вряд ли мне кто-то даст добро, чтобы забить его до смерти плетью, если ни в чем не провинился. Когда уже блюда подадут?

Я решила, что она шутит. Но Марита рядом затряслась, вмиг протрезвев. Зря она переживает — демоны Центрины должны быть более цивилизованными, все же здесь правят общие законы, а не те, которые устанавливают великие князья на своих территориях.

В зале появились служанки с подносами, суетливо сервируя большой стол и выставляя тарелки. Они тоже предпочли сделать вид, что мы здесь смотримся уместно. К ужину в последний момент присоединились еще двое — я с удивлением рассматривала двух приятных на вид блондинов, чрезвычайно друг на друга похожих. Родные братья, скорее всего, а с какой-то вероятностью даже близнецы. Но изумило меня не это — здесь собирались шелле, как предупредил Элвин, но эти двое определенно были людьми. Значит, мне посчастливилось теперь увидеть и третью, последнюю, часть имперской элиты.

— Да, маг-шелле, — Майер поймал мой взгляд и благодушно объяснил. — Витай и Веран, сыновья герцога Кеймара, уже шестнадцатое поколение личных верховных колдунов императора. Познакомьтесь, а это заяц и злодейка!

Ему доставляли удовольствие выданные прозвища. Но один из магов уделил нам все внимание и обратился прямо:

— Я из двоих Витай. А кто из вас злодейка? И что она натворила?

Выглядел он приветливо, и я вежливо ответила:

— Милорду Майеру просто нравится над нами смеяться. Это Марита, а я Айса.

В разговор вмешался и Веран:

— Мне понравилось, что ты принесла кольцо, Айса. Признак простодушного благородства. Хоть, по рассказам, и тряслась здесь, как упомянутый заяц. Все бы тряслись на твоем месте, но не все выбрали бы самый открытый путь. Будем знакомы, княжна Имельская.

Он так хорошо это сказал, что мне даже стало неудобно — за то, что я перстень-то не сразу принесла, целые сутки боялась и придумывала, как от него избавиться. И Витай подхватил за братом, глядя на драк-шелле:

— А Элвину надо перестать разбрасывать такие дорогие вещицы где попало. Для некоторых они становятся невозможным соблазном. Если по твоим покоям пройтись и просто взять, что брошено, так можно целиком одну из Окраин купить, еще и сдача останется.

Мне братья очень по душе пришлись, да и вся эта компания вдруг перестала выглядеть чем-то немыслимым — вот ведь они, живые, существуют рядом, только руку протяни. От всех других людей отличаются лишь богатством и властью, но не разговорами и характерами. Мне так думалось, пока Хинанда не выдохнула сокрушенно:

— И все-таки жаль, что вора до сих пор не поймали. Ведь я уже выпросила у директора на него разрешение! Здесь так редко совершают серьезные преступления, что и настроение поднять нечем. В Сердцевине демонам давно запретили пытать заключенных – дескать, своих палачей хватает, я надеялась, что хоть в этой глухомани душу отведу.

Элвин со смехом подался к ней и похлопал по руке, будто утешал: «Не плачь, мол, любимая, наступит и твой праздник с жертвами и орудиями пыток». Все-таки демоны остаются демонами… даже самые цивилизованные. Им сладка чужая боль, хоть это и проскакивает почти шутливым тоном. И Элвина жестокие наклонности невесты точно не беспокоят, я вообще до сих пор не видела такой широкой и расслабленной улыбки на его лице, которая заиграла вместе с появлением Хинанды и теперь уже не пропадала.

ГЛАВА 7

Я старалась не дергать лишний раз Мариту надеждами и страхами. Но сама притом думала, что почти случайное знакомство с шелле еще может обернуться возможностью. Они почти такие же, как другие люди: смеются, шутят, злятся, дружат и преследуют собственные интересы. Им что-то нравится, а что-то поперек горла — и этим они весьма похожи на простых смертных. Пропасть между нами велика, но преодолима, если мы попадем в область их интересов. Марита с каждым днем все успешнее осваивала утонченные манеры и нужные знания, с ее внешностью она вполне может завоевать сердце того, кто ей поможет. Я же со всем усердием взялась за изучение кулинарии и садоводства, лелея мечту оказаться в роли служанки доброго господина, если судьба все-таки развернется и поможет мне завоевать дружеское участие кого-то из милордов. Главное – не спешить.

Вот только спешка зависела не только от наших решений. Через три дня, когда уже после вечерней молитвы я улеглась спать, принесли записку с просьбой срочно явиться к драк-шелле Ео. Я обескураженно застыла в воздухе, глядя на настенные часы, указывающее очень непотребное время для визитов девушки к молодому человеку. Но Марита даже не напряглась:

— Похоже, есть новости по краже перстня, и Элвин хочет обсудить их с тобой. Не с лекций же он должен тебя выдергивать!

— Допустим… — медленно проговорила я. — Тогда иди со мной.

— Но меня не приглашали, Айса, — она улыбнулась. — Я как раз изучаю этот параграф! «Нет ничего более вопиющего, чем выглядеть навязчивой в поисках внимания высокопоставленной персоны», — уверенно процитировала она. — И брось уже это жеманство. Драк-шелле не станет тебя насиловать. А если и станет, то успей ввернуть просьбу о нашем с тобой освобождении, потом расслабляйся и считай про себя овец — мамуся говорила, что это здорово помогает отвлечься.

Она зычно расхохоталась — уже от многого Марита отучилась и высокую речь почти освоила, но этот искренний и неприкрытый смех еще долго будет выдавать в ней крестьянку. Благородные дамы так душевно, так счастливо и открыто не смеются, это неприлично для не столь счастливых и открытых особ. Я смущенно улыбнулась. Весело ей, конечно, ведь это не ей с детства вбивали в голову, чтобы до знакомства с великим князем я даже в сторону мужчин глядеть не смела, и уж тем более — оставаться с ними наедине. Но в университете порядки простые, тут никому до подобного дела нет. И скорее всего там же ждет Майер, оба драк-шелле в любом деле заодно.

Я быстро переоделась в простое темно-бордовое платье и поспешила на улицу, поскольку время и без того было позднее. И уже на бегу сама начала тихо посмеиваться над шуткой Мариты.

Слуга перед его дверью меня узнал, слегка склонил голову, но уточнил:

— Вас ожидают?

И после моего кивка распахнул дверь. Вот только в приемной никого не было.

— Милорд! — позвала я. — Милорд, я пришла!

У некоторых студентов такие покои, что с одного конца до другого не доорешься. Я прошла к двери в столовую, уже менее уверенно втиснулась туда, но это помещение вообще было затемнено.

— Милорд!

Я начала чувствовать себя весьма глупо. Дракон ведь вызвал меня и знал, что приду — я обязана была прийти: просьба шелле — это фактически приказ, который не обсуждается. Тогда почему не встретил или хотя бы не передал слуге, где мне стоит ожидать? В прошлый раз он, кажется, указывал на следующую дверь из столовой, когда упоминал кабинет. Я прошла туда и немного раздраженно толкнула, будто окончательно уверовав, что Элвина вообще здесь нет.

Но он находился там — стоял возле шкафа с книгой в руке и при моем появлении резко обернулся.

— Добрый вечер, милорд, — я вспомнила о манерах. — Я звала! И мне раньше казалось, что у драконов изумительный слух.

Прозвучало, наверное, с небольшой претензией. Но Элвин лишь улыбнулся с удивлением:

— Слух у нас хороший, княжна, но мы приучены не обращать внимания на посторонние звуки, если нужно сосредоточиться. Иначе в местах такого скопления народа мы бы с ума сошли. И я не думал, что кто-то заявится в такой час. Что-то случилось?

Я растерянно отступила. Его удивление меня выбило из колеи.

— В смысле? — очень неблагородно поинтересовалась я. — Вы ведь сами позвали!

— Я?

— Ну да… Запиской.

Если драк-шелле решил меня просто разыграть, то мне не было забавно. Потом, наверное, смогу посмеяться — с небольшой задержкой, как и над шуткой Мариты. Элвин уточнил:

— А записку увидеть можно?

Я с небольшим облегчением улыбнулась. Ведь сначала отбросила послание на прикроватную тумбу, но в последний момент решила прихватить с собой — подумала, вдруг без подтверждения не пропустят, но слуги меня просто в лицо вспомнили. А сейчас развернула записку и с удивлением уставилась на немного помятый листок. Он был чист! Ни единой буквы, даже с обратной стороны.

Элвин уже подошел ближе, взял бумажку из моей руки и иронично вскинул бровь.

— Клянусь богами, там было написано… — я от волнения немного сбивалась: — Сейчас, подождите, вспомню точно! «Сударыня, зайдите ко мне, это срочно. Ео»… Хотя теперь мне кажется странным такое обращение, которое вы никогда в отношении меня не использовали...