Stigma

1

Маленькая квартира в спальном районе города, среди сотен таких же коробок-комнатушек, с разницей лишь в количестве цветов на подоконниках, пропиталась горьковатым запахом алкоголя, тянущимся из кухни по остальным комнатам. Там, за ярко освещенным столом, торчащей с потолка лампочкой, сидел мужчина. Смятая рубашка и не менее смятое лицо, впитавшее вместе с каждой каплей алкоголя едкое чувство гиблости и несправедливости этого мира. Мужчина вздохнул, осушая очередную стопку и громко стукая граненым стеклом по столу, обводя кухню мутным взглядом. Медленно поднялся, чуть пошатываясь, но все же крепко стоя на ногах, согласно кивая самому себе и двигаясь в гостиную.

Ивейн, хотя для девушки привычнее было слышать ласковое Иви, лежала на видавшем хорошие времена диване, подперев подушку под живот, а головой утыкаясь в потрепанную спинку. Лежать было откровенно неудобно, но так удушливый запах перегара чувствовался слабее, витая над склоненной головой девушки. Иви поморщилась, раздраженно фыркая нечленораздельно - возмущенное «Да сколько можно пить?» и переключила канал.  Мультики или повторный выпуск новостей – не самый лучший выбор, но все же смешная мордашка крольчишки-полицейской сумела привлечь внимание, отвлекая он надоедливого постукивания рюмкой по столу на кухне.

Что мать нашла в новом сожителе - оставалось загадкой, в которую Иви вникать не пыталась, привыкнув к довольно частой смене претендентов на ее отцовство. Новый «отчим» последние пару дней, что она проводила у матери, пока общежитие в университете прикрыли на быстрый, для отвода глаз, ремонт, почти не просыхал, но к ней не лез, и душещипательные разговоры о родстве не заводил, что девушку вполне устраивало.

Засмотревшись на нового дружка крольчихи, довольно милого лиса, Иви и не заметила, как мужчина за пару шагов добрался до дивана, нависая над спинкой и скользя затуманенным взглядом по  ее стройному телу в домашних шортах и свободной футболке. И пока Иви  увлеченно пыталась разгадать тайну горлодеров, взгляд отчима становился все более осмысленным, с темными искорками зарождающегося желания. Обогнув диван, он уселся на ее ноги, придавливая их своим весом. Иви дернулась, пытаясь высвободиться из-под тела мужчины, но он лишь обхватил ее руками за плечи, рывком переворачивая на спину.

- Что ты…? – Иви захлебнулась  собственным возмущением, когда рука мужчины блуждающим движением коснулась ее  груди, второй он  перехватил запястья девушки, прижимая их к спинке дивана.

- Ммм, - протянул он, сдавливая грудь рукой и жадно втягивая воздух. – Сладкая.

- Пусти! – Иви, отчаянно извиваясь, с трудом высвободила колено и уперлась им мужчине в пах, резко и болезненно надавливая.  Мужчина взвыл, отпуская грудь и наматывая  разметавшиеся по подушке розово-серебряные волосы на кулак.

- Ты же хочешь! – заявил мужчина весомый, по его мнению, аргумент. – Я вижу.

Он потянул ее за волосы, откидывая голову назад, а коленями обхватывая дрыгающиеся в ритме отчаянного танца ноги девушки.

Иви вздрогнула, почувствовав прикосновение влажных от слюны губ к шее, сквозь пелену слез замечая размытые картинки радостного спасения крольчишки на экране.

«Господи, помоги!»

- Что здесь происходит? – внезапно надрывный крик раздался над самым диваном, и Иви с трудом узнала в нем голос матери.

Иви почувствовала, как хватка на ее запястьях ослабела, высвобождая из плена. Рука, державшая волосы, тоже исчезла, сменяясь ноющей болью.

- Тебе что, своих хахалей мало? – мать схватила ее за руку, стягивая с дивана под приструнившимся взглядом мужчины.  Он отскочил к двери кухни, тяжело дыша перегаром и поглядывая на разворачивающийся скандал.

- Это мой мужчина, - отчеканила женщина, одним взглядом заставляя Иви заткнуться.

- Это он… - девушка с трудом подавила дрожь, заглядывая в глаза матери, но не находя там и капли веры в свои слова.

– Он сам… - попыталась она вновь, но голос предательски сорвался. Шмыгнув носом, она вытерла мокрые от слез щеки и метнула взгляд в сторону кухни.

- А ты не зыркай туда! Воспитала шлюшку на свою голову! А еще думала, почему отношения не складываются! Значит, пока я там пашу как проклятая, - он махнула в сторону двери, - ты развлекаешься?

Звонкая пощечина обагрила лицо Иви.

- Я не шлюха! Они сами от тебя сбегают! Где ты вообще этот мусор находишь?  - ядовито выдавила Иви, тут же прикусывая губу.

- Я не шлюха, - уже тише, обиженно произнесла она. – Она меня чуть не изнасиловал!

- Не ври! – лицо женщины исказилось злобной гримасой.

- Я не вру! Он сам на меня полез!

- Я бы никогда! Я тебя люблю! – мужчина у двери замотал головой, вжимаясь в косяк под пристальным взглядом женщины.

- Обманщник! – выпалила Иви, тут же отшатываясь от новой пощечины.

Боль вперемешку с обидой пролилась соленым потоком из глаз.

- Не строй из себя саму невинность! Пока сучка не захочет…

Конец фразы Ивейн уже не слышала. Сорвавшись с места, она влетела в свою комнату, схватила дорожную сумку и побросала туда чистой одежды. Надела любимые рваные джинсы со светлой свободной футболкой под легкую куртку, рукой нащупала грубоватый кулон на шее – подарок отца. Его не стало всего пару лет назад, но мать  быстро нашла ему замены, мрачно заявляя, что боится остаться одна.

2

Ивэйн заворочалась на кровати, пиная ногами укутывавшее теплом одеяло и сбрасывая его с себя. Уткнувшись носом в подушку, она подложила сложенные вместе ладошки под голову, в надежде уловить остатки крепкого сна, но тревожное чувство никак не хотело покидать ее, да и легкий холодок, ласкающий голые лодыжки, заставлял подтянуть ноги, сворачиваясь неудобным калачиком в поисках ускользнувшего тепла.  Иви  недовольно шмыгнула носом и,  разлепив ладони, потянулась за одеялом, цепкими пальчиками хватая неожиданно теплое нечто. Плотное и гладкое, словно … по пальцам пробежала непривычная дрожь…  девушка потянулась чуть дальше, пропуская сквозь пальцы волну мягких волос… СТОП! Волос?

Иви распахнула глаза, подскакивая на кровати и поворачиваясь в сторону откинутого одеяла. Немой крик сорвался с ее губ, а зад встретился с довольно жестким полом. С широко раскрытыми глазами, она чуть приподняла голову, испуганным щенком поглядывая  на сидевшего на кровати юношу.

Светлые, пшенично-золотистые волосы ниспадали  на его лоб, скрывая под челкой пронзительный взгляд кофейных глаз, чуть полноватые губы, застывшие в слабой улыбке, а кончик носа украшала маленькая задорная родинка. Иви  затаила дыхание, скользя взглядом с точеных, неидеальных черт лица  по широким плечам, обтянутым  свободным светлым джемпером, с рваными, будто разрезанными полосками у горловины. 

Тряхнув головой, отгоняя оцепенение, она попыталась отползти от этого видения к двери, но юноша  вдруг протянул руку в ее сторону, разрезая длинными пальцами наэлектризованное напряжение между ними:

- Привет? – робко выдыхает он и чуть растягивает губы в улыбке.

- Вчера… Ты? – осенило Иви и она вновь посмотрела ему в глаза, угадывая в них знакомое выражение.

Вместо ответа он кивнул, поднимаясь с кровати и подходя к ней.

- Встанешь?

Задорные искорки в его глазах сменились легкой пеленой грусти:

- Ты боишься меня?

- Я… - Иви замолкла, не зная, что ответить. Он не вызывал в ней ужасающего чувства страха, но как он оказался здесь? Почему сидел на ее кровати? Что ему нужно? И что он там вчера сказал? «Я твоя смерть?». Бред какой-то!

- Я, правда, убью тебя, -  прошептал он. Иви почувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Мозг,  вдруг, закричал «беги», а сдвинуться с места нет сил, только этот тихий шепот в ушах и грустный взгляд кофейных глаз.

- З-зачем?

Он промолчал, окидывая взглядом ее комнату.

- З-зачем? – чуть смелее, но все же с дрожью в голосе.

- Так …- он замолчал, подбирая слова, - … должно быть.

Уловив взглядом небольшую кухоньку, он вдруг просиял:

- Блинчики! – он ткнул пальцем в коробку с полуфабрикатным тестом. – Сделаешь?

Иви недоверчиво покосилась в сторону кухни, отказываясь понимать происходящее от слова «совсем». Подозревая, что во вчерашнем чае с трюфелями могли оказаться совсем не те грибочки, они медленно поднялась, направляясь в сторону кухни.

Спустя минут двадцать сладковатый аромат блинчиков растёкся по квартире,  будоража голодный желудок Иви. Гость маячил за спиной, пытаясь схватить с тарелки горячий блинчик, за что тут же получал  по руке.

Вся нереальность происходящего обрушилась на Ив, когда сидящий напротив нее парень с довольным видом доедал последний кусочек, а она тихо потягивала  ароматный кофе из чашки.  Вчера он исчез так же быстро, как и появился, а сегодня этот незнакомый парень в ее квартире, на ее кухне, такой… расслабленно-домашний?

Поток ее мыслей прервала потянувшаяся к ее лицу рука:

- Милая родинка, - ласково произнес парень, касаясь указательным пальцем верней губы, стирая с нее невидимую крошку. – Я - Джей, кстати. Ты же Ивэйн?

- Откуда ты?

- Знаю, - прозвучало довольно холодно, – Я сейчас.

Он поднялся, выходя из комнаты и возвращаясь с прихваченным ею  из дома матери «Кроликом Эдвардом».

- Приступим?

- К чему? – бровь сама дернулась вверх, придавая ее лицу глуповато-наивное выражение.

- К чтению, - ответил он чуть раздраженно, будто родитель устал от глупых вопросов своего нерадивого чада.

- В смысле? – Иви втянула носом побольше воздуха, надеясь хоть так прочистить кашу в мозгах.

Джей положил книгу на стол перед собой и тяжело вздохнул, закатывая глаза:

- Мы читаем книгу и как только закончим – ты умрешь, - будничным тоном, словно сообщая прогноз погоды, произнес парень. – Обычно, вроде,  выбирают книжки по тоньше, но другой я у тебя не нашел.

- Обычно?  - Иви заторможенно отхлебнула кофе, тут же давясь остывшей жидкостью.

- Ага, - Джей кивнул, позволяя пшеничным локонам на мгновение скрыть глаза, - но блинчики у тебя что надо! Так что можно и эту.

3

В ясные ночи светили звёзды, и их далёкий неверный свет успокаивал Эдварда совершенно особым образом: он даже не понимал, почему так происходит. Часто он смотрел на звёзды всю ночь напролёт, пока темнота не растворялась в утреннем свете.  

(Кейт ДиКамилло «Удивительное путешествие кролика Эдварда»)

Джей заложил небольшой листик, служивший странной закладкой, на прочитанной странице и отложил книгу на спинку небольшого дивана в центре квартиры-студии, разделявшего кухню и спальню. Они прочли всего одну главу, а Ивэйн уже тихонько посапывала у него на плече, щекоча шею своим дыханием.  Одной рукой она доверчиво сжала рукав его джемпера, а вторую, как маленький ребенок,  просунула между поджатых коленок.

Джей аккуратно высвободил джемпер из ее цепких пальцев и, приподнявшись, уложил девушку на диван.

- Так запросто уснула, - Джей  подсунул подушку ей под голову,  убирая со лба пепельно-розовый локон.

- Глупышка.

Он оттянул ворот джемпера, оголяя кожу ключиц.  Шрамы, оставленные ему в детстве, проступили глубже и ярче, пропитываясь темноватым оттенком.  С самого первого воспоминания, отложившегося в его еще незрелом детском сознании, он знал, что этот день настанет. Знал, что, однажды, он превратится в последнее воспоминание для человека, чью жизнь заберет собственными руками. Знал и принимал,  как должное. Разве его не учили, что так он спасет остальных? Разве не говорили ему, что эта жертва обречена с самого начала, как раковый больной, в которого болезнь безвозвратно запустила щупальца-метастазы? Не человек, а лишь живая плоть, созданная ради блага других. Так почему сейчас, посапывая на подушке, она кажется достойной того, что он пришел забрать?

Джей поднялся, подходя к окну и распахивая его настежь. Там, вдали, едва уловимо горели звезды, проигравшие борьбу с ночными огнями города.  

«- А если я откажусь?  - пятилетним мальчишкой спросил он у отца, задрав вверх свой носик с небольшой родинкой на кончике. Его глаза, горящие наивной идеей, встретились с тяжелым взглядом отца.

- Никто не может отказаться от этого, Джей, - уверенно заявил он, - не тешь себя пустыми надеждами.   Это наше благое дело и наше проклятие.

Мужчина потрепал мальчишку по светлой макушке и  усадил к себе на колени:

- Так было всегда и будет после меня и тебя. Не думай об этом, живи. Когда придет время, ты почувствуешь, где должен будешь оказаться. Но не позволяй жалости и сожалению прокрасться в твое сердце. Никогда, слышишь?

- Да, папа, - мальчишка покрутил пальчиками пуговицу на пиджаке отца, заинтересованный больше темным пластиком, чем привычными назиданиями.

- Помни, - повторил отец и прижал сына к себе, погладив по голове.»

Джей обернулся, всматриваясь в лицо умиротворенно спящей Иви и чувствуя легкое покалывание в груди.  Оставив окно открытым, он подошел к дивану и, стянув с его спинки плед, накрыл им Ивэйн.

Похоже,  наставления отца дали первую трещину.

***

Слово «ушастый» Эдварду совсем не понравилось. Отвратительная, обидная кличка!

(Кейт ДиКамилло «Удивительное путешествие кролика Эдварда»)

- Душегуб! – почти ласково сорвалось с ее губ, пока она завязывала шнурки на кедах.

Светлая макушка с недовольным лицом высунулась из-за входной  двери. Джей торчал в коридоре уже минут пятнадцать, ожидая пока она, наконец, соберется на работу. Провожать ее и встречать с работы, за последние пару дней, стало традиционным ритуалом, добровольно исполняемым обоими.

- Я же просил!

- А что? Правда, ведь!

Джей насупился, рвано выдыхая воздух:

- Ты права, - он сделал шаг к Иви, тяжелым взглядом скользя по лицу. Еще шаг, глаза в глаза, осевшим дыханием на губах друг друга.

– Я здесь ради тебя, - ледяной тон резанул уши Ивэйн, вгрызаясь колкими словами в мысли.

Джей резко отпрянул от двери, разрывая зрительную связь с Иви и, развернувшись,  помахал ей рукой:

- Думаю, ты и сама отлично доберешься.

Он быстро спустился по ступенькам, скрываясь на нижнем этаже и оставляя девушку в полном недоумении:

« Он что, обиделся? Мой убийца?!»

- Эй! Это кто тут должен обижаться? – в сердцах крикнула она, захлопывая дверь, но вовремя спохватилась. Ей ведь на работу!

 Первая половина дня прошла как обычно. Небольшое количество посетителей, довольно стандартные заказы, монотонно разносимые от кухни до столиков, несколько купюр чаевых. Иви засунула купюры в общую кассу, чтобы вечером разделить с остальными работниками и потянулась к телефону. Ни звонков, ни сообщений. Странно, учитывая, что до этого Джей сам вбил ей свой номер и звонил пару  раз за смену.  Она залезла в интернет, пролистав сообщения о затянувшемся ремонте в общаге и мысленно прикинув, во сколько ей обойдется удовольствие жить в своей квартирке-студии еще пару недель.