Стопроцентная секретарша

- 1 -

Работать в дурдоме – сомнительная радость. Работать в дурдоме секретаршей – несомненный труд, который в кругах секретарш приравнивался к военной подготовке. Нервная система бесконечно страдала под ударами того, что нормальные люди называли буднями, каблуки в кабинете являлись своего рода автоматом на бранном поле, безупречный макияж и прическа должны были присутствовать в любую погоду, как в рекламе лака и туши. И при всем этом нужно было умудряться выдавать оскал за улыбку, милую и приветливую, чтобы не портить репутацию шефа и свою характеристику.

***

– И куда ты их суешь, Озерова?

– Мне через все здание это тащить?

– Но уж не к себе! Люди подумают, что мой секретарь – редкая пропитуха. У тебя и так криво замазаны синяки под глазами. Они от недосыпа, знаю, а эти буржуи, что едут, не знают. И ящик с вино–водочными изделиями среди твоих скрепок, бумаг и... А что ты вообще там хранишь, Озерова? Я никогда не смотрел.

Зимин попытался пробраться к столу Светы с левого фланга, но был остановлен громыхнувшей о столешницу коробкой из–под бумаги, куда Света запихала весь алкоголь из шкафов начальства. Заключать мирные сделки или утешаться после нелегкого удара судьбы Зимин предпочитал с помощью вкусных, спиртосодержащих напитков. Свете нередко приходилось проветривать помещение, чтобы пары коньяка, которым Зимин спаивал финских друзей, не дошли до носов прочих работников.

– Так, у нас осталось десять минут. Эти козлы приезжают раньше, так что – пять, – Зимин усмехнулся и глянул в окно. – Мы должны как–то решить эту проблему.

– Может, обнаглеем? – Света задумчиво посмотрела на еще одну коробку. Та была с бумагой, как и положено. – Оденем сверху крышку и поставим рядом. Прятать некуда, а коробки они проверять не будут. На кой хрен им коробки с бумагой?

– Озерова, фу! Отставить ругаться! Точно пропитухой заклеймят.

Света перестала слушать, а Зимин тем временем поставил коробку со спиртным на коробку с бумагой. Вытряхнул документы, которые Света сортировала около часа, на стол из крышки, закрыл компромат. Бутылка с 'Merlot' приподнимала крышку. Света уложила на нее стопку старых папок с отчетами бухгалтера и юриста. Получилось очень натурально. Пока Света любовалась на произведение офисного искусства, поворачивая голову, чтобы оценить с разных сторон, Зимин подобрался к ее столу.

– И что ты все–таки там держишь? Дамские журнальчики? 'Камасутру'? Фото голых мужиков? Конфеты? Личную заначку спирта?

Света рванула вперед, горя решимостью остановить беззаконие на своей территории, но Зимин с восторгом первооткрывателя уже распахнул ящик стола и уставился внутрь. Восторг сменился разочарованием, а после – весельем.

– 'Гарри Поттер'? Матерь Божья, Озерова! Сколько тебе лет?

Света оскорбилась за книжку, ее автора и актеров – исполнителей главных ролей.

– Это подло, – сказала она.

– Ты в моих шкафах каждый сантиметр знаешь, Озерова. Это не подло, а честно.

В дверь побарабанили и заглянул Жора из отдела рекламы.

– Там эти приехали, Роман Сергеевич.

Жора скрылся, а Зимин хохотнул.

– Слышала, Озерова? 'Эти'. Какое точное определение.

Света подпрыгнула к зеркалу и принялась поправлять несуществующие изъяны во внешнем виде. Волосы убраны в пучок, губы накрашены, воротник лежит ровно, разрез юбки посередине, кулон висит на той же шее. Все чинно, строго и симпатично.

Зимин присвистнул:

– А меня так же потрогаешь во всех местах? Признайся, что работала стриптизершей, а, Озерова?

– С моим ростом в стриптизерши не берут.

– Значит, кастинг все–таки был? – Зимин любил вытаскивать из фразы только то, что ему нравилось. – Да и нормальный у тебя рост.

– Господи, да почему же вы никогда не волнуетесь? – Зимин свой галстук поправлять не собирался, поэтому Света привычным движением сделала это за него. Быть секретаршей в этой конторе – это быть мамочкой, подружкой, сестрой и братом в одном лице. – Вот, – Света бегло оглядела шефа напоследок, – нормально.

– Нормально? Не прекрасно? Любишь ты унижать людей, Озерова.

В этот же момент без стука ввалилась проверка из главного офиса в лице двух кривоносых мужиков, которых пару раз Света видела на презентациях, и надменной бабы с внешностью эдакого ангела. Тайное оружие 'СтройCity'. Света звала ее стервозной сукой про себя и Викторией Дмитриевной вслух. Виктория была типичной пробивной дамой, что ковыряла дорогу к славе путем железной воли, злобного нрава и острых шпилек. Кривоносые ни в какое сравнение не шли с этой блондиночкой, которая сверлила дыру везде, куда падал ее взгляд.

– Добрый день, – приветливо пропела стервозная сука.

– Здравствуйте, Виктория Дмитриевна. Очень рады вас видеть. – Расплылся в улыбке Зимин.

Света вежливо улыбнулась проверке, которая не обратила на нее никакого внимания. Все, что ниже начальства, этими субъектами не воспринималось в принципе, а потому в данном филиале 'СтройCity' для троицы пришельцев существовал один Зимин.

Зимин, к слову, терпеть всех троих не мог, а от Вики его выворачивало особым видом рвоты. Свете нередко приходилось слушать сердитые разглагольствования шефа на тему 'Овца долбаная, отравить бы ее'.

– И я вас, Роман Сергеевич.

Стервозная сука тоже не любила Зимина. Света со своей позиции наблюдателя посчитала, что обмен любезностями прошел на наивысшем уровне. Эти двое врали друг другу, отлично об этом знали и продолжали изображать ярую радость от встречи. Бизнес – что с него взять?

– Светик, приготовь, пожалуйста, два черных кофе, черный чай мне и зеленый – Виктории Дмитриевне.

– О, вы так хорошо все помните, Роман Сергеевич? – пропела стервозная сука.

– Ну как я мог забыть?

Очень просто Зимин мог забыть. Зато у Светы была мания записывать все, что казалось существенным, а потому предпочтения стервозной суки она даже обвела красным маркером. На всякий случай.

- 2 -

Жить одной было все–таки немного грустно. Никто не подавал руку, не делал расслабляющий массаж, не наливал чай. Света одиночество не любила, а потому по совету Интернета завела себе кота с самой самодовольной и уверенной в себе мордой. Разумеется, как и все коты, сперва Вениамин был котенком, и уверенность в его глазах поселиться не успела, но Света, едва взглянув на животинку в пункте передержки, сразу поняла – то, что нужно. Вениамин тоже это понял и от радости воссоединения первым же делом наделал на коврик в прихожей у Светы дома.

Однако, кот оставался всего–лишь котом. Он не мог чмокнуть ее в нос и заверить, что все образуется. Иногда Света жалела себя, включала романтический бред с тремя сценариями на несколько тысяч различных – якобы! – картин, от которого в обычное время ей становилось больно за кинематограф, и поскуливала от трагедии, которой на полтора–два часа представляла свою жизнь. Всем хотелось человеческого тепла, и Света не была уникальной.

С парнями не очень везло. Точнее везло, но как утопленнице. Первая школьная любовь женилась на симпотяжке с длинными ногами, вторая – уехала покорять Москву и так и не вернулась, третья – эта уже где–то из седьмого класса – обратилась в веру в секте, четвертая выросла в ленивого пивожора. Света целый год провстречалась с одним автомехаником Колей, который трещал, каким владельцем собственной мастерской станет в скором времени. Пока, насколько знала Света, расставшаяся с Колей три года назад, дела у него в гору идти не собирались. А вообще, Света получила отличный житейский опыт, бесплатно подрабатывая у Коли домохозяйкой. И денег пойди заработай, и ужин приготовь, и носки грязные – иди постирай, и почему кроссовки сушиться не поставила... После кроссовок Света запустила чайной ложечкой в магнитофон и Колю из своей жизни вычеркнула.

Когда она устраивалась к Зимину, то на долю секунды ей, наивной и слишком обрадовавшейся от приобретения хорошо оплачиваемой работы, показалось: вот она, искорка надежды! В голове в тот день женским голосом из мюзикла спели: 'Ах, ты нашел меня, мой герой!'. Света в белой горячке вообразила себе всю дальнейшую жизнь, совместную старость и внуков, которым нужно было печь пирожки. Правда, фантазия свернулась в калачик и отползла в сторону, когда выяснилось, что у Зимина были жена и дочка, а служебные романы он не приветствовал. Света после 'жены и дочки' тоже перестала их приветствовать.

Поток воспоминаний прервал голос Зимина:

– Светик, не забудь, что завтра будет звонить банк. Я договорился на девять.

– А почему не в бухгалтерию?

– А потому что. Ты чего загрустила?

– Ностальгировала, Роман Сергеевич.

Зимин понимающе кивнул и попросил ностальгировать скромнее, чтобы завтра не сметь дышать на него перегаром. Опять путал Свету с самим собой, потому что один–единственный случай, когда Света переусердствовала с днем рождения, не считался – чай, двадцать пять исполнялось, можно было.

– Слушай–ка, Озерова, – Зимин остановился возле облачающей ноги в босоножки Светы. Света же старалась не стонать от наслаждения, стоило каблукам оказаться позади. Под ногами аж пол был мягким!

– Внимательно вас слушаю, Роман Сергеевич, – Света блаженно улыбнулась пустоте, а Зимин почему–то хрюкнул, этим нелепым звуком маскируя смешок.

Света со своего стула подняла глаза на шефа. Тот поигрывал ключами, едва не поигрывал бровями. Чушь, конечно, это уже воображение Светы поигрывало, потому что Зимин был не из тех, кто стал бы флиртовать мимикой.

– Может, я тебя подвезу?

Света на секунду остолбенела. Шеф не смеялся, но глаза у него поблескивали, а значит, и Свете смеяться не рекомендовалось. Возможно, шутник Зимин планировал услышать от нее радостное 'да', чтобы после расхохотаться и в тысячный раз попросить не быть такой доверчивой. Света не хотела опять попасть в нелепое положение.

– Нет, спасибо, Роман Сергеевич. Я на своих двух.

Света думала, что Зимин похвалит ее за проявленную наблюдательность и назовет умницей, но шеф почему–то некрасиво скривил губы и уронил ключи. Света смотрела, как Зимин присел, хрустнув коленями, и поморщился.

– Понятно... Нет, не особо понятно, конечно, но да, – это прозвучало как околесица. – Точно не поедешь?

– Эээ, – Света уже не была уверена, но зачем–то повторила предыдущую реплику: – Да, я на своих.

Зимин засунул ключи в карман, пожелал удачно добраться, потому что начинался дождь, и ушел, хлопнув дверью так, что подскочил горшок на окне. Света поморгала, как это делали недоумевающие герои фильмов. Зимин был странной личностью, определенно. Иногда до непредсказуемости. Вот что такого она сделала?

На небе собирались тучи. Света заторопилась домой, подхватила сумку. Меньше всего хотелось вымокнуть под июльским ливнем. На той неделе был такой дождь, что дороги на вечер превратились в каналы. Света же сегодня посмотреть прогноз погоды, выходя из дома, не додумалась, и зонтик ее остался лежать на полочке в коридоре.

Громыхнуло в ту же минуту, как Света выбежала из здания, намереваясь приударить к остановке. Не успела. Дождь хлынул как на заказ, волосы за секунды превратились в ручьи, а одежда прилипла к телу, как в немецком фильме всем известного жанра. Света подумала прикрыться сумкой, но это бессмысленное действие уже ничего бы не изменило: нужно было изначально выходить с пакетом на голове.

Машина Зимина обнаружилась за углом с обратной стороны дороги. Света с надеждой ринулась было в ту сторону, но в машину легко и грациозно, как лань, запрыгнула сексапильная барышня с рыжими кудряшками. Света в момент опознала в ней Веронику Зимину и смирилась со своей участью. Было обидно, но Света, чувствуя, как по лицу текло, сама была виновата. Зачем отказалась?

Дома мокрую, замерзшую и клацающую зубами хозяйку заждался Вениамин. Света верила, что шесть килограммов мяса, шерсти и костей смогут отогреть ее. Нужно было купить пакетик корма в качестве взятки, но, мельком увидев свое отражение в витрине магазина, Света не решилась пугать работников продуктового.