Страж Вьюги и я

Глава 1. Глыба льда

Синеглазый красавчик пытался меня поцеловать, и я всерьез подумывала спрыгнуть с крепостной стены. Лишь бы не прикасался!

— Йохан, прекрати, — процедила сквозь зубы, в энный раз уклоняясь от ненавистных объятий.

— Изольда, что не так?

Светловолосый боевой маг вскинул рассеченную шрамом бровь, всем видом выражая непонимание и возмущение. Сама невинность, шмырь его подери!

Пятиться назад не выход — там стоит часовой, который чудом не обратил на нашу возню внимания, слева стена, справа и вовсе проем между зубцами крепостной стены. Может, все-таки рискнуть и спрыгнуть? Левитация и пышные сугробы не подведут. Но как потом объяснять страже на воротах, почему вдруг я оказалась за стеной?

Да и нужно поговорить с бывшим, оттягивают неприятный момент лишь трусихи.

Жар стыда вперемешку с гневом заливал лицо, даже ледяной ветер, который дул так, что едва с ног не сносило, не мог остудить мою ярость.

— У тебя скоро свадьба, — прошептала сердито. — Не со мной, Йохан!

— Но люблю я тебя, Изи! Почему мы не можем быть вместе?

Мужчина мастерски играл недоумение. Или по-настоящему не понимал, что творил и какие унизительные вещи предлагал? Сомневаюсь, что не соображал, и тем оскорбительнее выглядело его поведение.

— Лорд Свер, пропустите! Меня ждут дома.

Нет, не тот я момент выбрала, чтобы объясняться с Йоханом, который самодовольно решил, что, беря в жены дочь богатого купца, вправе сделать любовницей подругу детства.

— Изи… Изольда, ты не поняла, я не люблю Марту и разведусь через год.

Мужчина, который планировал с помощью женитьбы поправить свои финансовые дела, а потом предать супругу, омерзителен. Боги, почему я раньше не видела его истинное лицо?

— Лорд Свер, забудьте все, что я вам обещала, когда мы учились в КУМ, — холодно процедила сквозь зубы. — И дайте пройти.

— Ладно, на меня ты обижена… Но как же барахлящий щит на северной башне? — хитро прищурился Йохан. — Ты не успела на него посмотреть.

Потому что сам же и не позволил. Заманил на стену для разговора, теперь сомневаюсь, что артефакт вообще сломался.

— Придется меня потерпеть, Изи, пока не отладишь «воздушную сеть».

Йохан знал, на что давить — на чувство ответственности, которое у магов-защитников развито слишком сильно. Вот только я больше не наивная студентка, которая в университете любезно помогала старшекурснику из своего города, а по факту делала за него все задачи по защитной магии.

— Приказ о назначении не подписан, права ковыряться в артефактах у меня нет.

Я шагнула вправо, чтобы обойти Йохана. Он повторил за мной движение и вновь попытался поймать за руки.

— Изи, утром дядя подписал приказ. И первая моя команда тебе — заняться щитом на башне.

Командный тон разозлил. Да как он смеет? Я не желаю его слушать, так он приказывает?

— Ты мне не начальник, Йохан. Прочь с дороги!

Попытка проскользнуть между стеной и боевиком окончилась неудачей. Цепко схватив за рукав куртки, он притянул меня к себе и жарко зашептал:

— Изольда, хватит ломаться! Я столько лет тебя ждал, теперь ты подожди меня годик, пока смогу заявить в храме о бесплодии супруги. Изи, оттолкнешь меня сейчас — я буду наведываться в спальню благоверной, и тогда брак не расторгнут.

Он меня шантажирует? Какой низменный предлог, чтобы я стала его…

Горечь разлилась внутри, оставляя во рту привкус полыни.

— Лорд Свер, я вас ненавижу! Оставьте меня в покое!

Боевик скрипнул зубами.

— А давай проверим, Изи? Если ненавидишь, от поцелуев не растаешь, как прежде?

Он прижался к моим губам своими — обветренными и влажными. И странное дело, его попытки проникнуть языком мне в рот вызвали только тошноту.

Я затрепыхалась в жестком захвате, замычала негодующе. Ударить заклинанием не решалась — друг детства все же.

— Отпусти девушку, Свер.

Ледяной голос остудил горячечные попытки Йохана пробудить нужную реакцию. Тяжело дыша, он оттолкнул меня и оскалился на неожиданного защитника.

— Какое твое дело, Фрост? Ты часовой, вот и пялься за стену!

Я во все глаза смотрела на мужчину-гору, на полторы головы возвышающегося над моим бывшим парнем. Йохан высок, а дежурный часовой и вовсе казался великаном. Широкий разворот плеч, огромные кулаки. Черная щетина на лице грозила вскоре превратиться в бороду. Мрачный, неухоженный тип.

— Ты ведешь себя неподобающе с леди, Свер.

— Она моя девушка, мы просто выясняем отношения.

— И как к этому относится невеста, ждущая ребенка?

Ребенка Йохана?.. Ощущение, как от удара под дых. Мой мир раскололся. Рассыпался на тысячи оледеневших осколков. На несколько секунд я разучилась дышать.

А когда умение вернулось, я молча пошла прочь.

Глава 2. СДЕЛКА

Серым утром я пила кофе, поджав под себя ноги в шерстяных чулках в оранжево-черную полоску, когда на кухню вошел отчим. Глаза налиты кровью, темно-русые волосы всколочены, сам в мятой вчерашней одежде.

— Изольда, спаси… — просипел жалобно.

Я не умею исцелять, но устала об этом напоминать. Слишком сильно на Севере предубеждение о магичках боевых специальностей, и мои родные годами рассказывали знакомым, что учусь на целителя, хотя маги-защитники в таком же, если не большем, почете.

— Хорошо, я попробую. Садитесь.

Надавить на точки на висках, коротенькое заклинание и снова нажатие… Когда мужчина болезненно застонал, протянула ему большую кружку ароматного взвара, который приготовила заранее, не дожидаясь просьбы.

Понятно, что до настоящего целителя, который в один миг убирает интоксикацию организма и ее последствия, мне далеко, но пару штучек у старших боевиков, уважающих горячительные напитки, во время практики я подсмотрела.

Выпив взвар в несколько больших глотков, отчим счастливо вздохнул и искренне пожелал:

— Дай тебе боги, Изольда, здоровья и мужа хорошего!

Скептически усмехнулась — насмотревшись на поведение Йохана, замуж я уже не хотела. Нет, хватит с меня любви, сосредоточусь на работе.

— Завтракать будете?

— Спасибо, дочка, я откажусь, — ответил повеселевший мужчина.

Я же закусила губу — несколько раз просила так не называть меня. У него есть дочь, а у меня — отец, так зачем делать вид, что мы настоящая семья?

— Как хотите.

Отчим пил новую порцию взвара, а я жевала медовый пирог в неловкой тишине, которую вспугнул перезвон дверного колокольчика.

— Сиди, Изольда, я сам отворю! — резво сорвался с табурета отчим, как будто не у него только что раскалывалась голова.

Когда на кухню прошел худощавый мужчина в франтовском камзоле из темно-синего атласа, я удивилась. Это не та комната, где ждешь незнакомцев.

— Доброе утро, госпожа Изольда.

— Здравствуйте, — мрачно ответила я и пересела приличнее, одернув юбку и выпростав ноги.

Взгляд незнакомца успел бесстыдно измерить их длину, прежде чем я спрятала свои полосатые конечности под скатерть.

— Изольда, дочка, помоги и моему другу, — внезапно произнес отчим. — Мы вчера с господином Кастаносом сделку обмыли, немного не рассчитали сил.

— Простите?..

Он совсем обнаглел? Уже своих собутыльников тащит в дом, чтобы я лечила! Слабо заплатить целителю или обзавестись амулетом против похмелья? Кастанос выглядел как человек, который денег не считает, — я вычислила на нем целых три защитных артефакта и не слабых. Минуту. Кастанос?..

— Деточка, что тебе стоит подлечить господина Кастаноса? — залебезил отчим.

А я внимательнее пригляделась к его знакомому. Жгучий брюнет с бледной кожей, острым носом и тонкими губами, голубые глаза похожи на льдинки. Последнее сравнение принадлежало Хельге, и я вспомнила, о ком она так отзывалась. Кастор Кастанос, родственник какой-то шишки из военных, открыв мужской клуб, уже два года пытался подмять Вьюгу под себя. Вот только градоначальник здесь одновременно и хранитель крепости, а значит, истинной власти небоевой маг не дождется, каким бы большим ни оказался его кошелек.

Вздохнув, я поднялась со стула. Хельга, у которой Кастанос пытался выкупить трактир, говорила, что с таким типом лучше не ссориться. Что ж, избавлю и его от похмелья, мне не жаль капельки силы.

— Прошу, присядьте, мне нужно прикоснуться к вашим вискам.

К удивлению, он беспрекословно послушался, и вскоре я поняла почему.

Нажимая на нужные точки, чуть не вонзила в них ногти, когда заметила, что Кастанос уставился на мою грудь, которую подчеркивал тонкий свитер.

Знаю, что такова мужская природа — пялиться туда, куда не следует, но можно же потерпеть, пока я лечу! Хоть бы вид сделал, что приличный человек.

Неприятный, наглый тип, но Хельга права: с таким лучше не ругаться. Интересно, что связывает хозяина мужского клуба, фактически притона, и главу артели добытчиков пушнины?

Поспешно закончив излечение, я отошла к печи. Демонстративно повернувшись к гостю спиной, поставила вариться еще одну чашку кофе, без которой не взбодрюсь после беспокойной ночи.

— У твоей дочери слабый дар, Ханс, — заявил Кастанос нагло. — Затылок все еще болит.

Я не целительница и не дочь Марона! Вспыхнув от гнева, развернулась к бледнокожему брюнету.

— Вообще-то я не…

— Она отлично знает другие заклинания, — перебил меня отчим, подобострастно глядя на гостя. — Я мог летом руки лишиться, когда ньйор откусил шмат, но Изольда остановила кровотечение и боль сняла. Спасла мне руку дочка.

Он еще что-то рассказывал, но я мысленно отстранилась, махнув на него рукой. Первый день на работе, как пройдет он? Еще интересно, что вчера обнаружил Ларс, когда проверял сторожки.

Поставив чашку на стол, открыла шкаф, чтобы достать вазочку с печеньем.

Глава 3. «СНЕЖНАЯ ВЕДЬМА»

— Хелдер — мужик, а мужики должны отвечать за свои поступки. Ты не виновата, хватит корить себя, — тихо увещевала меня Хельга, как бы невзначай подсовывая вторую порцию мясного рулета.

— Теперь парень без работы. Из-за меня.

Я сдалась и отрезала еще один сочный кусочек. Сил нет устоять — настолько вкусно!

Хозяйка трактира «Снежная ведьма» многие блюда готовила сама, и получалось, без преувеличения, изумительно. К ней часто приходили поесть даже женатые стражи, что красноречиво подтверждало мое мнение.

— Чем вообще Хелдер думал, когда шел воровать? — Хельга презрительно наморщила тонкий нос. — И почему ты переживаешь не из-за того стража?

— В смысле? — Я даже есть перестала от неожиданности.

Поставив локти на стол и упершись подбородком в сложенные домиком ладони, Хельга смотрела на меня с интересом какого-нибудь зельевара, исследующего неведомое вещество.

— Фрост получил из-за тебя выговор, а ты жалеешь уволенного вора.

Признавать, что старшая подруга права, не хотелось. Да, я погорячилась и вдобавок наговорила много чего неприятного здоровяку, но сказать, что не права? Гордость не позволяет.

— Ты переживаешь не из-за того мужчины намеренно?

Уточнение сбило с толку.

— О чем ты?

Когда Хельга так смотрела, мне становилось страшно. Высокая и фигуристая, с длинными льняными волосами, она напоминала мифическую снежную ведьму, в честь которой назван трактир. Красивая, но при этом бесцветная, словно обсыпанная мукой, Хельга могла осадить пьяного дебошира истинно ведьминским морозным взглядом — тот мгновенно трезвел и извинялся.

— Ты старательно не упоминаешь Фроста. Понравился? — Она хитро сощурила светло-серые глаза.

— Тот здоровила неотесанный? Мне?! — я искренне возмутилась. — Похоже, он прекрасный воин и сильный маг, но при этом грубый молчун, из которого слова не вытянешь. Как такой может нравиться?

Хозяйка трактира тонко улыбнулась и встала из-за стола.

— Меня охотники ведерком ки угостили. Будешь?

Она резко сменила тему разговора, к чему я уже привыкла, как и к другим чертам ее характера. Дружишь с человеком, принимай и его недостатки. Так часто повторял отец, когда товарищи из старателей спрашивали, почему он общается с Хансом Мароном, влюбленным в его жену.

— У меня резерв почти полон, но не откажусь.

В этом сезоне на любимую ягоду магов неурожай, отыскать можно, если далеко зайти в лес, и, по слухам, ее полно на склонах гор уже на территории темных, в Давелии. Но кто тут попрется? Тем более там есть кому собирать.

Отойдя на пару шагов, Хельга вернулась и, склонившись к моему плечу, насмешливо шепнула:

— Любопытно, стражники слышали, как ты отзываешься о новой местной легенде?

Хихикая, она ушла на кухню.

А я осталась сидеть, чувствуя, как зудит между лопатками от пристальных взглядов. Как ни хотелось, я не дернулась, не обернулась. Нет, сделаю вид, что не в курсе о присутствии коллег. И как я пропустила их приход? Увлеклась разговором с Хельгой, не иначе. Ух, ведьма! Заморочит голову, а потом сама же и подкалывает.

Впрочем, я не боюсь делиться своим мнением, да и не сказала ничего дурного, чтобы смущаться. И все же узнать, о чем болтают стражи, не откажусь.

Сделав вид, что увлечена сырным пирогом, я кастовала «чуткое ухо». Особенность заклинания такова, что восприятие взрывает мешанина звуков, голосов, из которых нужно вычленить один и сконцентрироваться — тогда беседа слышна, будто сидишь рядом с говорящими.

— …видел, как Хрустальное промерзло? Примета верная.

— Да ладно тебе, зима пришла суровее, чем обычно, но тревожиться не стоит. Уже завтра ключи пробьют себе дорогу.

— Не, Седой, они уснули, нам помочь придется, но рыбы все равно будет мало.

— Опять примета, Лютый?

— Ага. Дед сказал: тикать надо. Он мальчонкой был, когда слепой буран на город упал. Говорит, тогда тоже озеро промерзло, сковав ключи…

Слепым местные называли буран века. В хрониках он описан как сплошной снегопад, в котором не увидишь собственной руки.

Так, беседа интересная, но я ищу другую.

Я постаралась отстраниться от артельщиков, обменивающихся новостями, и прислушалась к разговорам остальных посетителей трактира.

— …богиня, какие у нее красивые волосы! — восхищенно протянул бархатно-мягкий голос. — Толстая коса до пояса, а цвет и вовсе потрясающий! Светло-пепельный — прямо мечта!

Может, в трактире и есть еще пепельные блондинки с косой, но, кажется, это обо мне?

Не удержавшись, я чуть повернула голову — слева сидели две незнакомые темноволосые девицы в дорогой одежде и бесцеремонно пялились в мою сторону.

— Судя по штанам и короткой рыже-серой курточке из меха фурра, она магичка, — откликнулась вторая брюнетка. — А раз магичка, волосы — не ее заслуга, а специальных зелий.

Я улыбнулась: смешные, верят, что одаренные девушки не могут быть симпатичными от природы.

Глава 4. ЖЕНИХ

— Невеста без сознания, я не могу проводить обряд! — Сварливый мужской голос ворвался в сон, разбивая его на сотни осколков.

Я открыла глаза — и тотчас зажмурилась.

Как же много света! Под веками словно огнем жгло. Виски ломило, голова напоминала тяжеленный булыжник. Мысли походили на улиток, которых посреди весны одурманил внезапный мороз.

— Но деньги вы брать можете? — язвительно спросил второй мужчина.

Лежа на чем-то твердом, я ощущала холод под спиной. Странно, у меня мягкая кровать, а недавно купленные светочи отлично обогревали спальню.

Новая попытка открыть глаза увенчалась успехом. Часть обзора скрывал длинный белый мех. Сдув его в сторону, обомлела. Я с первой секунды узнала стену в храме богини Матери.

Боги мои… я не дома?!

В голове чуть прояснилось, и я смогла яснее осознать свое положение. А оно было горизонтальным. Я лежала на каком-то меху в храме. Как я здесь оказалась? Серые плиты пола, ряды горящих свечей вдоль стен. И ноги… Неподалеку стояли модные в столице сапоги, охотничьи валенки и кожаные туфли без задников, которые выглядывали из-под темно-синего балахона. Понятное дело, вся эта обувь находилась на ногах трех мужчин. Рассмотреть их, не выдав, что очнулась, не удавалось.

— Послушайте, я согласился допустить вольность в обряде, но невеста все еще не пришла в себя!

Истеричные нотки в голосе позволили опознать его обладателя, жреца Трайна.

— Моя любимая переволновалась и уснула, — заявил его невидимый собеседник. — Это не повод отказывать в нашей просьбе.

— Темные вы люди! — вспылил Трайн. — Если кто-то в беспамятстве, богиня такой союз не признает!

— Я гляну, что с девочкой, — произнес знакомый басок решительно, но при этом с ноткой неуверенности.

Отчим? Что он здесь делает?

— Иди. Если моя невеста не проснулась, растормоши ее.

В висках пульсировала кровь. Я и третьего мужчину, наконец, узнала. Кастор Кастанос. И он собрался жениться на мне, а отчим помогал!

Торопливые гулкие шаги — и вот уже холодные руки Марона раскрывают пушистый мех, в который я была укутана.

Легонько похлопав по щекам, отчим взволнованно зашептал:

— Прости, прости, Иза! У меня нет иного выхода. Я задолжал Кастаносу, и он захотел твой дом… вместе с владелицей. Тебе придется выйти за него замуж.

Миленькие пожелания у некоторых! Вот только продажа людей запрещена, как и принудительное замужество.

Ярость стремительно пробивалась сквозь апатию и сонливость. Сейчас поднимусь — и как устрою им всем тут! Продажному жрецу реденькую шевелюру подпалю, подлому отчиму лицо расцарапаю! Ну, а Кастаносу охоту жениться на бесчувственных девушках отобью... как недавно Йохану.

Как ни силилась, пошевелила только рукой, тело слушалось плохо. Не отвечала и магия. Впечатление, что мой резерв выкачали и выскребли до донышка.

— Я знаю, ты девочка умная и сейчас слышишь меня, — горячечно шептал Марон, гладя меня по голове. — Я не мог иначе, а ты справишься, я знаю. Ты сильная, Изка. Сейчас притворись покорной, все равно ты увешана уршилем и под зельем подчинения. Выйди за него замуж, Иза, и отрави скотину, ты же целительница, никто ничего не поймет.

Какое радикальное решение проблемы и удобное для Марона! Совершив преступление, я уже не смогу пожаловаться на него. Принуждение к браку, похищение, а главное, нападение на стража крепости-града — срок каждому в этом храме выйдет приличный.

Я прикусила язык, надеясь, что боль поможет сбросить оцепенение. Добилась только подвижности рук, ноги оставались как чужие.

— Вижу, невеста моя очнулась? И добрый папочка дает родительское благословение? — ядовито поинтересовался Кастанос, голос его прозвучал совсем рядом. — Поднимись, дорогая!

Застигнутый врасплох отчим на коленках отполз в сторону, открывая мне обзор на черноволосого дельца, протягивающего руку.

Я хотела высказать все, что о нем думала, но вместо этого покорно встала и вложила свою ладонь в руку. Сопротивляться подавляющим волю чарам не хватало сил и я безропотно пошла рядом с негодяем, когда он повел меня к алтарю.

— Теперь ты будешь говорить только «да», — тихо приказал Кастанос. — Уяснила, дорогая? Кивни.

Я послушалась, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. Выхода нет? Я влипла?

Рукав нежно-бирюзового, цвета весны, как предпочитали на севере Латории, свадебного платья чуть задрался, демонстрируя браслет из зеленых с красной искрой камней. Уршиль. Отчим не соврал, помимо зелья подчинения, за использование которого дают пять лет, на меня надели блокиратор магии.

Лучшая выпускница отделения защитников, гордость ректора КУМ, я оказалась не готова к предательству близкого человека. Защитница, которая не смогла постоять сама за себя. Посмешище…

У зелья подчинения особенно неприятен побочный эффект, который провоцирует слезливость. Я ведь не плакса! И никогда раньше не опускала руки, борясь до последнего.

И сейчас не сдамся! Пускай Кастанос женится — брак подтвердить он не успеет.

Глава 5. СУПРУГ

Запах горелого мяса придал моим шагам ускорение. А я еще переживала, что заблужусь и не найду кухню!

Вбежала в комнату, полную дыма, я вовремя — на большой сковороде подсыхало мясо, слегка обугленная порция уже лежала на глиняном блюде.

Ухватившись за ощутимо нагретую деревянную ручку, я спасла еду от сожжения.

Фрост, строгавший поистине разбойничьим тесаком хлеб, молча передвинул разделочную доску на середину стола.

Поставив на нее сковороду, я быстренько перевернула мясо вилкой и вернула на печь дожариваться. Даже с нотками гари аромат казался божественным, и мой желудок выдал несколько радостных рулад.

Обернувшись, заметила, что страж смотрит на мои ноги.

— Почему босиком?

Я поморщилась: разрешения отвечать никто не давал.

Густые брови Фроста сдвинулись на переносице.

— Все-таки зелье принуждения? И запрет говорить? Позволяю говорить все, что пожелаешь.

Слава богам! Он догадался! Наконец-то...

— Твои носки слишком велики, я могла в них убиться.

Не говоря ни слова, мужчина вышел, и я вздохнула с облегчением.

Став моим временным мужем, он продолжал пугать своим ростом и шириной плеч. Может, у него в предках снежные волоты затесались? Шутка, конечно, но это объяснило бы его рост, силу и отстраненность. Пожалуй, скупость Фрста в выражении чувств страшила меня сильнее бугров мышц и стальных кулаков.

Я сервировала стол и успела изжарить еще одну порцию подготовленного мяса, прежде чем вернулся Фрост с моими сапогами и кулем одежды.

— Можешь надевать — я снял следилки.

Обувь с чулками он поставил у стола, а свадебное платье и шубу вознамерился бросить в печь.

— Стой! Не сжигай! Позже я почищу их, когда сниму уршиль.

Страж вскинул бровь, выражая удивление или скепсис. Кто разберет, что у него на лице написано…

— Шуба из меха угриков. Знаешь, какие это хитрые зверьки? Их ловила вся артель, чтобы хватило на шубу такой длины, — говорила я торопливо, объясняя свой взгляд на чужой труд. — Дороже только мех давелийского соболя. А чтобы сплести шелковое кружево на платье, местные мастерицы работали не одну неделю. Люди старались, создавая красивые вещи, и они не виноваты, что некий урод насовал туда следилок!

Кастанос поразил своей паранойей, да и вообще тем, что заинтересовался моей персоной. Дом по меркам Вьюги дорогой, а я симпатичная девушка и вдобавок магичка, но идти на преступление?.. Странно все, не вижу логики в поступках похитителя.

Или же я чего-то не знаю. Вдруг со стороны отца обнаружился родственник благородного происхождения, который решил завещать мне свое богатство и титул? Версия смешная и невозможная, как увеселительная прогулка в аномальных зонах.

— Хорошо, — удовлетворил мою просьбу Фрост и накрыл вещи полупрозрачным щитом, который не позволит Кастаносу воспользоваться следилками и найти нас.

Завтрак протекал в неловком молчании. Хлеб невозможно черствый, как только зуб не сломала? Первая порция мяса, которое поджарил страж, оказалась несъедобной. Та, что жарила я, — недосоленной, но тут ситуацию успешно исправила солонка.

Фрост невозмутимо жевал черствый хлеб, свои угольки и мои нормальные отбивные с одинаковым аппетитом. Закусывал сушеным горьким перцем в немереном количестве.

В душе проклюнулся суеверный страх: а человек ли сидящий напротив мужчина? Складывалось впечатление, что своими белоснежными зубами он перемелет даже камень и не заметит, что ест…

Некоторое время я рассматривала Глыбу, сменившего синюю форму на домашнюю одежду. Черные штаны обтягивали крепкие ноги. Белая безрукавка подчеркивала рельефную мускулатуру, плечи воина и сильную шею, а еще не скрывала на левом предплечье татуировку — очередной абстрактный узор. Но привлек внимание в первую очередь странный сине-зеленый артефакт. Величиной с кофейное блюдце, он висел на стальной цепочке, да такой толстой, что на ней можно собаку держать на привязи — не оторвется. Сам медальон оказался из синего стекла со светящимся зеленым кристаллом внутри. Магию я ощущала, но странную. Одно время она казалась слабой, а через секунду напоминала ураган, притаившийся за дверью, откроешь ее — и стихия, взревев, уничтожит все в доме.

— Ты сказал, что брак фиктивный, — осторожно начала я самый сложный разговор в своей жизни.

Страж медленно кивнул:

— Зафиксируем факт нарушения — и наш союз признают недействительным.

— Придется объяснить, почему ты вообще на мне женился, — заметила я, испытывая неловкость, что «тыкала» Фросту.

Но он первый начал, да и кто сохраняет официоз после поцелуя?

— Я чужой в вашем граде. Не знаком с традициями Севера: вдруг у вас принято доставлять в храм сонных невест. — Страж произносил слова неторопливо, каждое напоминало камень, гулко падающий в глубокий колодец. — Да и не узнал тебя сразу в платье.

Не узнал? Он хочет сказать, что на работе я выгляжу плохо?

— Ты не отказалась от церемонии, когда дал тебе время, — продолжал объяснять Фрост свое видение ситуации. — Я предположил, что не можешь, и принял решение не оставлять тебя с отцом.

Глава 6. СБЕЖАВШАЯ ЖЕНА

Проснулась я на грани ночи и утра, когда темнота еще сопротивлялась, не желая передавать власть робкому свету.

Проснулась — и сразу все вспомнила. И бой с волколаками, невероятное, пусть и жуткое зрелище, и то, как Фрост одинаково превосходно обращался с обычным топором и с Тьмой.

Спонтанный страстный поцелуй я также помнила. Обидно, что Фрост приказал забыть все, тогда как я, возможно, планировала на смертном одре похвастаться своим внучкам поцелуем с кромешником, за которым была фиктивно замужем. С его стороны нечестно и эгоистично лишать меня подобного удовольствия, в стиле темных…

Оглядевшись, я обнаружила в спальне свои вещи. Приятная неожиданность — Фрост сам снял следилки с шубы и платья. Может, зря в эгоизме обвиняла? Теплые чулки, кружевное платье, поверх него безрукавка и свитер стража — все скрыла длинная шуба. Надеюсь, не отморожу себе зад, пока доберусь до города.

Я не сбегала, не прощаясь, нет. Я обязательно вернусь вечером. У невежливого, поспешного ухода две причины: паническая боязнь опоздать на работу и неодолимая потребность в одиночестве. Мне нужно время, чтобы обдумать все, что произошло за последние сутки.

И да, я не могла проехать через ворота Вьюги на одном ньйоре с Фростом! Ни за что! Сначала о моем замужестве должен узнать лорд-хранитель, а потом уж — рядовые стражи. Так будет правильно.

Пришлось красться по дому, как вор. Липкое пятно, ночью подло свалившее с ног, оказалось не вареньем, а каким-то темным зельем. И кто же это такой неаккуратный?

До двери добиралась с сапогами в руках. Отодвигала тяжелую задвижку и просила у богини Матери удачи. И она ее послала: никто не проснулся, даже петли лишь негромко скрипнули, когда я вышла на улицу. Постояв мгновение на крыльце, сбежала вниз.

Серое утро встретило пушистым снежком, колючим ветром и далеким карканьем ворона. Где-то стучал дятел, добывая себе пропитание.

Мой желудок заурчал, напоминая, что и он не прочь позавтракать.

Я отлично помнила дорогу — все же в детстве облазила с друзьями ближайшие окрестности Вьюги, благоразумно не забредая в глухую чащу, где темно даже в летний полдень и велика вероятность нарваться на нечисть.

Северное приграничье рано учит осторожности и самостоятельности. По мнению большинства девушек, с которыми познакомилась в университете, у меня и детства-то не было. Пускай, я ни за что не променяла бы свой опыт на их пустое, беззаботное времяпровождение.

Пешком до ворот Вьюги я шла около часа. Неожиданно долго — каждый день добираться на службу устану. Стражи, уже другая смена, без Йохана, впустили в город, не задавая лишних вопросов.

Из нарочно приоткрытого окна «Снежной ведьмы» плыл дивный аромат горячей сдобы — так хитрая Хельга ненавязчиво зазывала ранних посетителей. Я прошла мимо с урчащим животом, взяв волю в кулак. Голод оказался слабее желания избежать встречи с подругой, которая обязательно будет ржать, когда узнает, что я вышла замуж за Фроста. Еще возомнит себя великой прорицательницей, видящей истинные пары.

Дом встретил тишиной и грустью. Я вернулась сюда другой, прошедшие сутки изменили что-то в душе. Легкий холодок страха поселился внутри — я больше не чувствовала себя здесь в безопасности. Поступок отчима уничтожил мой покой…

Ну уж нет! Дом все еще остается моей маленькой крепостью! Я не хочу бояться!

Повесив шубу, первым делом вскрыла панель управления защитой жилья. Достав кристалл, окропленный капелькой крови Марона, с непередаваемым наслаждением наступила на него каблуком. Вот и все. Доступ остался у мамы с сестрой и Хельги. Ни один чужак сюда больше не войдет! А отчим для меня отныне посторонний человек, подло бьющий в спину предатель.

Выбросив осколки в мусорное ведро, я быстро искупалась в ледяной воде — времени, чтобы артефакт ее подогрел, не хватало.

Магам-защитникам разрешались определенные вольности в одежде, но сегодня я четко соблюдала все правила, надевая форму стража. Любую мелочь стоит учитывать, когда планируешь заглянуть к руководству и предчувствуешь выволочку.

Задобрив бунтующий желудок куском копченого окорока и порцией подсохшего медового пирога, я выскочила из дома. Не потороплюсь — опоздаю. А это плохо, когда идешь к лорду-хранителю сознаваться в смене семейного положения.

Договор не запрещал выходить замуж, но устно магичек, беря на службу, просили не спешить обзаводиться детьми ближайшие пять лет. Впрочем, мне это не грозило — для начала нужно найти достойного папу для будущих детишек, а уж потом заниматься пополнением семейства.

Я споткнулась, когда представила Фроста с младенцем на руках. Великан и кроха… что-то в этом есть. В моем воображении они улыбались. Боги мои, какие глупости лезут в голову!

На всякий случай я даже сотворила отпугивающий нечисть жест. Вопреки убеждениям наивных людей из столицы, тварям страшны только сталь и магия, а на скрещенные пальцы начхать, но вдруг хотя бы дурацкие мысли прогонит?

Отворяя ворота, успела подумать, что не мешало бы снег во дворе почистить — засыпало за сутки моего отсутствия.

Толчок в грудь — и я уже в мягком сугробе.

В лицо полетела желтая клякса — машинально я выставила щит. Отбила заклинание, но не сеть, брошенную вслед за ним.

Глава 7. ЛИЦОМ К ЛИЦУ

С неба сыпалась снежная изморось. Дорога стелилась гладко, Тихоня бежал резво, и поездка не вызывала сложностей, даже было весело: Янар пытался читать верхом на ньйоре, Йохан, отплевываясь от снежинок, лез с советами к Лонарду, опытному искателю заблудившихся путешественников и разведчику.

Да, было весело и немножко грустно. Я смотрела на Йохана и спрашивала: где были мои глаза? И как раньше терпела глупость, наглость и самодовольство младшего Свера?

Да никак, смирилась просто… Он был настойчив с того момента, как в шутку потребовав решить за него задачу по физическим щитам, дождался реальной помощи. Хотел поиздеваться над девчонкой с младшего курса, выставив ее дурочкой, а выяснил, что у нее склонности к сложному разделу магии.

Сейчас грустно и противно, а тогда его внимание льстило, и я отвечала щенячьей привязанностью, решая задачи для Йохана и, бывало, для его друзей.

Ох, как же стыдно, что я была наивной до глупости! И неизвестно, закончила бы я КУМ с золотым дипломом, если бы не ректор, который случайно наткнулся на нас, целующихся в нише возле библиотеки. — Йохан осмелел и при каждой возможности распускал руки. Лорд Йохенссельский устроил ему выволочку, пригрозил, что лично поведет нас в храм богини Матери жениться.

Испуг Йохана развеял розовый туман перед глазами. Если любят, хотят рассказать о своих чувствах всему миру, жаждут представить свою половинку окружающим на законных основаниях, а не прячутся в укромных уголках.

Как же я рада, что до меня это дошло еще тогда, и Йохан не сумел настоять на близости. Потом два года редких встреч — и остатки симпатии растаяли росой на солнце. Противно, что бесстыжий блондин все еще хотел поставить зарубку на спинке кровати, хотя сам готовился к свадьбе с хорошей девушкой. Мне сейчас даже жаль ее — если он не изменится, жизнь Марте предстоит беспокойная.

— Заходим на тропу! — сообщил Йохан.

В ответ где-то закаркали потревоженные вороны.

Снегопад прекратился. Еще пару часов мы ехали к горам цепочкой по хорошо заметной тропе охотников и старателей. Световой день резко пошел на убыль, когда вышли к Хрустальному озеру.

Большое, в форме подковы, оно обычно не замерзало. Сейчас же вместо прозрачной воды перед нами раскинулась светло-голубая твердь, ближе к берегу припорошенная снегом. Обходить озеро — терять время, скоро начнет темнеть, и шансы дойти без приключений к Костяному перевалу снизятся. Чем ближе ночь, тем смелее хищные звери и наглее нечисть.

— Бур говорит, лед крепкий, — сообщил лидер отряда. — Есть желающие пойти первыми?

Фрост молча направил ньйора вниз.

— Если наш тяжеловес проедет, там и волоты смогут танцевать вприсядку, — съязвил Йохан.

И чего прицепился к крепкому телосложению Фроста? Ведь тот же Бур не легче! Мне стало обидно. Мой кромешник — не тяжеловес. В его теле ни грамма жира, сплошные мускулы.

А еще неприятно, что проверял лед Фрост, а не тот, кто возглавлял поисковой отряд. Нет, я понимала, что Лонард должен был предложить выбор, и только если бы не было желающих, пошел бы сам. Но меня почему-то это коробило: на практике привыкла, что тот, кто главный, рискует больше. Кромешники всегда первыми лезли в опасные места, не предлагая сделать это другим. Вот как Фрост сейчас.

Он проехал треть озера, прежде чем остальные решились последовать чужому примеру.

Не обходя половинку озера-подковы, мы существенно сэкономили время, преодолев его по льду.

Оставив змеившуюся тропу далеко позади, поехали через хвойный лес по плотному, слежавшемуся снегу, неоднократно покрытому ледяной коркой. На склонах гор он еще рыхлый и опасность лавин высока, а здесь уже можно продвигаться относительно спокойно. Но если бы не ньйоры, довелось бы идти на лыжах — зачарованные сапоги долго не выдерживали подобной нагрузки.

Ехавший позади Бур внезапно со смешком окликнул:

— Иза! Глянь, орехи!

Справа действительно тянулась широкая полоса густого кустарника. Твердые плоды красного цвета притягивали взгляд. Заманчиво нарвать полные карманы, но для чего? Без щипцов или молотка до вкусных ядрышек не добраться. Нарвать, чтобы до возвращения в город таскать в карманах? Не люблю, когда они забиты всякой мелочевкой.

Хотя слова Фроста заставили задуматься, на Бура-предателя я все еще обижалась и ответила равнодушно:

— Вижу. И что?

Сколько себя помню, тут всегда росли орехи и резвились белки. Я и сейчас заметила парочку — юркие рыжие зверьки прыгали в густом переплетении ветвей, будто провожая нас. Странно, обычно они пугливые, а эти слишком любопытны. Невольно вспомнились схроны белок в сломанных сторожках, расставленных вокруг Вьюги. Какой-то аномальный зимний сезон нынче — холод собачий и белки такие странные.

Товарищ по детским шалостям широко улыбнулся:

— А помнишь, Иза, как мы спорили? И ты зуб сломала, но раскусила орех?

Чего только не случается, когда тебе восемь и веселей в компании мальчишек, а не девчонок. Зубы молочные вылетают раньше срока только так!

— Помню. — Я вздохнула. — Не забыла, и как с тебя щука штаны стянула, и ты сидел в Хрустальном, пока мы искали лопухи на юбку.

Глава 8. НОЧЬ С КРОМЕШНИКОМ

«Фрост, я понимаю, что сейчас не время для расспросов…» Нет, не то. Раз понимаю, почему мешаю спать?

«Думаю, ты устал, но нам нужно поговорить…» И снова не так. Я не думаю, знаю, что устал. Ох, как же сложно начать важную беседу!

— Не сопи, спрашивай, — внезапно предложил Фрост.

— Что? — От неожиданности я оторопела.

— Тебе лучше знать, что. Ты сегодня угрожала мне, — тягуче произнося слова, заявил он, — разговором. Мы не дома, но можешь высказать свои претензии.

Кромешник что, читает мысли?

Несколько секунд испуга, а потом я успокоилась. Нет, это случайность! Я слышала, что среди воинов ордена есть телепортисты, и те, кто умеют ломать волю человека, но не телепаты. Тьма и чтение душ несовместимы.

И все же я растерялась, забыла, что утром хотела сказать.

— Претензий нет, только вопросы.

— Не стесняйся, отвечу на все.

Какая неосторожная щедрость! Я ведь спрошу. Начну с простого, а там по ситуации.

— Ты каждую ночь приманиваешь к дому целителя нечисть, чтобы уничтожить ее?

— Если излишки силы ищут выход.

— Ага, ясно… А я уж подумала, что у тебя это такое еженощное увлечение. Я бы не смогла спокойно спать, зная, что за стеной ты рискуешь жизнью.

Еще несколько минут назад я жаждала задать Фросту десятки вопросов. И куда они все подевались? Неужели его близость настолько лишает самообладания? Что же еще спросить?

— Почему ты сказал, что не такой, как кромешники с моей практики?

— Они женаты.

— Ты тоже, — ляпнула, не подумав.

— Они женаты по-настоящему. — Немного помолчав, Фрост добавил: — Успешно преодолели рубеж, после которого велик риск превратиться в монстра.

Он ведь иносказательно?

И я шутливо спросила:

— А какого вида монстра? Наземного, воздушного, водоплавающего?

— Отращивать когти и покрываться чешуей я не стану, — успокоил мужчина.

А я повернула голову в надежде увидеть улыбку. Увы, показалось. Значит, не шутит.

— Тогда как?

Он не спешил отвечать, и мне стало не по себе. Что-то подсказывало, что услышу вещи, которые изменят взгляды на магию, кромешников и самого Фроста.

— Тьма — могущественная сила, и цена обладания ею велика. Когда воину ордена исполняется тридцать лет, Тьма постепенно вымораживает душу, лишая человечности, понемногу превращая его в безжалостного монстра. Сдерживать разрушение помогает самоконтроль, семья, друзья. Но единственно верное спасение — любимая женщина, источник света, маяк, который не позволит заблудиться в ярости, раствориться во Тьме.

Самый длинный монолог из уст Фроста вызвал мурашки страха. Действительно, цена могущества высока. Рискнула бы я на месте членов ордена? Не знаю, сомневаюсь…

Я долго молчала, прежде чем осмелилась спросить осторожно:

— Что будет, если кромешник не найдет свою возлюбленную?

— Он окончательно уходит во Тьму — и его убивают братья по ордену.

Нет, цена за могущество не высока, она чудовищно несправедлива!

— Эйден, — я впервые назвала фиктивного мужа по имени, — сколько тебе лет?

Тьма над нашими головами ощутимо сгустилась.

— Тридцать два.

Я младше на десять лет, хорошая разница в возрасте. Только какого шмыря меня это волнует? Разозлившись на себя на ненужные размышления, спросила о важном:

— Спасая от Кастаноса, ты легко женился на мне, значит, свою возлюбленную не встретил? — Мое сердце стучало быстро-быстро.

Не знаю, что я надеялась услышать? Что ошибаюсь, и любимая женщина ждет его в Давелии? Наверное, хоть и видела, что с ним не все ладно. Его отстраненность, холодность — признак угасания человечности. Тьма захватила Фроста и не собиралась отпускать. И мне искренне, до слез жаль этого благородного, сильного мужчину. И я не хочу, чтобы однажды он впал в безумие и был убит своими же. Нет, я искренне желаю ему долгой жизни и счастья.

Быстро заморгав, чтобы прогнать подкравшиеся слезы, повторила:

— Так как? Ты ее не встретил?

— Не знаю.

Краткий ответ потряс настолько, что я приподнялась на локте и уставилась на спокойного брюнета. Заложив руки за голову, он безотрывно смотрел в потолок.

— То есть как — не знаешь?!

Робкая мысль, что избранница — я, но Фрост в этом еще не уверен, тотчас издохла под давлением десятков аргументов. И главный из них — кромешник относился хорошо, но точно не любил — оказался самым весомым. Я бы сразу поняла, что он ко мне неравнодушен, любовь и кашель не скроешь.

— В последние дни вспышки агрессии отступили, контроль вновь силен. — Фрост смолк.

Взгляд его не отлипал от затянутого тьмой потолка, и кромешник не замечал, что я неприлично близко.