Страшная сказка для девочек (неоновый дневник 2) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Дина Кей (самиздат)

#1

— Тогда иди. Есть и другие миры, кроме этого.

«Темная башня» Стивен Кинг.

Звонок с пары вырывает меня из ступора — последние двадцать минут я просто лежала на парте лицом вниз. Да уж, вчерашний поход в клуб обернулся диким похмельем, и сейчас мне хочется только одного — добраться до своей комнаты в общаге, залезть под одеяло и полностью отключиться от внешнего мира. И пусть все идет нахер... Нахер, или даже дальше.

Я хватаю сумку, выскакиваю из аудитории — наконец-то! Спускаюсь по лестнице, на ходу кивая знакомым. Закон подлости в действии, ведь сейчас я в таком виде… Пиздец. Забегаю в туалет проверить лицо — ну, ничего неожиданного. Все так, как и должно быть после ночи, проведенной в клубе, и пары часов сна, плюс полчаса коматоза на задних сидениях трамвая по дороге в универ. Так, срочно домой, спать, спать до вечера, а потом… Потом посмотрим.

Я выхожу на крыльцо и достаю сигареты. Это, конечно не поможет, но что делать, такая у меня привычка — покурить перед тем, как... Да я курю вообще перед любым действием! Зажав сигарету в зубах, я шарю по карманам сумки, пытаясь найти зажигалку, когда перед моим лицом появляется услужливо поднесенный огонек. Ух ты, как в кино. Хотя нет, кино начнется позднее, а наша история еще в самом начале… Я аккуратно прикуриваю — у меня все еще кружится голова:

— Спасибо.

— На здоровье.

Поднимаю глаза — кто это у нас тут такой шутник? Им оказывается незнакомый долговязый парень, брюнет, серые глаза, ямочка на подбородке, а вот его голос… Как будто я его уже слышала. Только вот где? Да какая разница? По-хорошему, надо бы забить на это, докурить, и поехать домой, но… Когда-нибудь мое любопытство меня погубит. Я делаю затяжку, выпуская дым нам под ноги:

— Ты не из нашего универа. Ждешь тут кого-то?

— Да. Тебя.

А вот это уже не смешно. Или он не шутит? Я опускаю сигарету, машинально сложив руки на груди — пусть формальная, но все же защита. Рассматриваю его в упор, надо же — он еще и улыбается.

— Что ты имеешь ввиду? Мы что, знакомы?

— А ты не помнишь, да?

О чем это он? Я лихорадочно перетрясаю свои воспоминания — спутанный клубок бессвязных событий прошедшей ночи. Думай, Дина, думай… Сигареты — мое спасение, возможность потянуть время. Что же было вчера?!

Вечеринка, клуб, бар, дальний чиллаут, тот, который около лестницы наверх. Дальше… Танцпол, снова бар. О да, ночь вчера была, что надо. А если начать с самого начала?

(ровно сутки назад)

— Дин. Ну пошли, а? Ты уже сто лет никуда не ходила. Давай, потусим. Набухаемся. Дин… Я понимаю, почему ты не хочешь, но… Его все равно уже не вернуть.

Да, я это знаю, и что теперь? Сегодня у меня нет желания ни бухать, ни тусоваться, ни вообще куда-то передвигаться, но Леська… Она такая упертая, почти как я. Моя школа.

А может, и правда, поехать? Я оценивающе рассматриваю свое отражение в зеркале. Серо-зеленые глаза, осветленные кончики темных волос — вот и все, что осталось от моих ярко-розовых прядей. Из нового — пирсинг слева над верхней губой, сделала совсем недавно. И маленькое красное разбитое сердечко на правом запястье, напоминание о том, что так, как раньше, больше никогда не будет.

А так хочется. Хочется снова окунуться в этот сумасшедший драйв, хотя бы на одну ночь утонуть в неоновом безумии… Ведь это того стоит? Да, стоит.

Я оборачиваюсь к Олеське, скрывая улыбку — пусть думает, что я еду в клуб только ради нее:

— Ну ладно. Давай сгоняем. Я и правда давно нигде не была, а сегодня Хеллоуин. Будет круто, как обычно. Только Лесь, у меня костюма нет.

Леська подлетает ко мне, хватает меня за руки:

— Ура! Супер. Мы сейчас тебе такой мейкап наведем — никакого костюма не надо будет! Вот увидишь! Дин, я так рада… Правда. Ты в последнее время такая — на себя не похожа. Я тебя не узнаю даже.

Я сама себя не узнаю. Хотя, для этого надо себя знать. А я не знаю, кто я. Все, как всегда… Ничего не изменилось. Леся достает из шкафа шмотки — все черное, прозрачное и, обязательно, обтягивающее. А как иначе? Это же Хеллоуин. Ночь раскрашенных полуголых пьяных горячих ведьмочек. Наша ночь, детка.

В такси мы распиваем по банке джин-тоника — бюджетное бухло для разгона перед клубом. Эффекта хватит на час-полтора, а там… Там продолжим. И, может быть, сегодняшняя ночь действительно будет похожа на те ночи, которые я все еще вспоминаю. По крайней мере, я на это надеюсь. А надежда — это уже дохуя.

И, раз я все-таки собралась в клуб, сегодня я буду бухать, как не в себя. Именно такое я принимаю решение, глядя из окошка машины на толпу перед входом. Я обожаю это место — бывшее бомбоубежище, техно-ад под землей, пылающий красным галогеновым светом, оглушающий басами, всегда полный таких же, как и мы, любителей неформатной музыки. Это тебе не «Эльдорадо» или «Малахит», куда девчонки надевают каблучки. У нас каблучков нет. Ладно, это у меня их нет. Я открываю дверь:

— Ну что, погнали?

Фейс-контроль мы проходим без очереди — мы давно уже тут примелькались, а еще, когда-то давно, я встречалась с ди-джеем, который постоянно тут играл, но это старая история... У бара, как всегда, куча знакомых, и мы тут же прилипаем к девчонкам из общаги — иначе не пробраться к вожделенной стойке, оккупированной толпой страждущих. Я обвожу взглядом помещение. Мы с Олеськой припозднились, и в клубе уже не протолкнуться, на танцполе мясорубка, а что творится в туалетах… Ой, туда сейчас лучше не соваться. На Хеллоуин всегда так — весь универ отжигает до утра.

Мы пьем коньяк, по полстопки, потом, после выкуренной на двоих сигареты, еще по половине. Гулять, так гулять! Девчонки сваливают на танцпол, оставив нам свое место — прямо перед стойкой, в первых рядах. Да, в «Autoban» нет барных стульев, их просто некуда поставить. Подходят знакомые ребята из тусовки, мы обнимаемся:

— Привет! Давно тебя не видел! Наверно, с лета. После того, как с Максом…

# 2

(полтора года назад)

Сигарет тут не достать, но, если постараться, санитары могут угостить тебя запрещенкой. Я подхожу к окошку в двери, и пытаюсь заговорить с Иваном — он как раз моет пол в коридоре.

— Вань? Вань, сигаретой не угостишь?

От запаха хлорки щиплет в носу, Ваня старательно делает вид, что ему не интересно, но я-то знаю… Знаю, чего он хочет. Я перехожу на шепот.

— Ну Ваня… Я уже два дня не курила. Знаешь, как хочется?

— Мне тоже хочется.

Я сама виновата, что загремела сюда. Кто еще, кроме меня? В отделении пограничных состояний было намного проще — там к тебе хотя бы относились, как к человеку. Здесь я просто пациент. Не человек, а запись в карточке. И даже мой диагноз — это просто цифры. Да уж, идея набраться спрятанных от лечащего врача колес и сигануть с крыши вместе с воображаемым парнем была так себе. Неужели я действительно могла такое сделать?!

Окошко слишком маленькое, чтобы я могла высунуть голову, но я и так слышу, что Иван, санитар, который иногда угощает меня сигаретами, уходит в другое крыло. Я отлипаю от двери и сажусь на кровать, панцирная сетка мерзко скрипит, поддаваясь под моим весом, хотя… Какой тут вес. За две недели здесь, в одиночке, я сильно похудела — кормят тут хуево. Какая же я дура. Хотя, лучше сидеть в «карцере», чем лежать на вязках…

— Эй!

Я подскакиваю на кровати. Что за хуйня?!

— Эй, летунья. Ты просила покурить?

— Иван?

Возня за дверью сопровождается тонким звоном металла, и дверь, моя дверь с маленьким прямоугольником окошка, приоткрывается, впустив в мою камеру удушающий запах хлорки.

— Иди сюда! Только давай, быстро, пока никто не пришел. Че ты там прилипла?! Тебе курить хочется, или нет?!

Я сползаю с кровати, подхожу к двери.

— Вань, можно же было в окошко просунуть… Блять, что ты делаешь?!

(сейчас)

— И долго ты там пробыла?

Мы переходим улицу, и я беру Олега под руку. Я и сама не поняла, как так получилось, что я начала рассказывать ему о себе, рассказывать такие вещи, о которых не знают даже подруги.

— Да нет. Три месяца. Потом меня перевели на дневной стационар. А таблетки я должна пить до сих пор. Но я их не принимаю. Наверно, месяца три уже.

Да, полгода. С тех пор, как Макс... Ладно, хватит о нем. А насчет больницы — родители подсуетились. Я ведь такое устроила. Бедные мои предки.

— Ну и что? Что ты сделала, чтобы получить сигареты?

— Ничего. Я ничего не стала делать. Я заорала, прибежали санитары, и эта скотина сказала, что у меня психоз. Мне вкололи галоперидол, и я спала сутки. Я знаю, что он не только ко мне приставал, мне потом рассказывали всякое…

— Например?

— Слушай, Олег, поверь, тебе не стоит это знать.

— Но я хочу.

Я останавливаюсь и поднимаю на него глаза — для него это просто интересная история, и он хочет продолжения. А для меня? Это все-таки моя ебаная жизнь!

— Я сказала — нет!

Мы ныряем в тень аллеи, проходящей вдоль центральной улицы города. Даже днем тут всегда тихо — идеальное место, чтобы остановиться, и, спрятавшись от городской суеты, выкурить по сигарете. Я ненавижу курить на ходу. Мы садимся на скамейку, и высокие кроны тополей смыкаются над нашими головами. Я запрокидываю голову, рассматривая запутавшиеся в паутине ветвей кусочки белого ноябрьского неба:

— А давай, ты мне что-нибудь про себя расскажешь? Мне тоже интересно, что ты за человек? Какие у тебя скелеты под матрасом? У меня вот — дурка…

— Я самый обычный. Ничего особенного. Поверь, мне даже нечего рассказать.

Ну да, конечно. По-любому, пиздит, ведь я — просто магнит для всяких психов. Он прикуривает мне сигарету, потом поджигает свою. Я смотрю, как она тлеет между его длинными пальцами. Я люблю смотреть, как парни курят. Особенно, если у них красивые руки.

— Мне жаль, что тебе пришлось через такое пройти. Но ты не такая, как все. Ты какая-то… Другая. Я когда тебя вчера увидел в клубе, сразу это понял.

Я ухмыляюсь, разглядывая носы своих кроссовок. Он прав, не каждая девчонка будет целоваться в клубе с незнакомцем в маске. В жуткой маске. На такие вещи способна только я… Я и мои, запаленные алкоголем, демоны. Эти настойчивые голоса в голове, которые превращают мою жизнь в многосерийный триллер в стиле нуар.

— Ты знаешь, я сама в этом виновата, это я довела себя до такого состояния. Тусовалась, бухала, развлекалась на полную. Сначала у меня были просто панические атаки, и я легла в больницу, чтобы немного полечиться. Но там мне не смогли помочь, а еще… У меня начались галлюцинации. И закончилось все очень плохо. То, что я тут с тобой сижу — это просто чудо, знаешь ли.

Это правда. Я действительно так думаю. Со мной много всего произошло, но, в итоге, я выкарабкалась, и… И вот я здесь. Курю, борясь с похмельным синдромом, а парень, с которым я вчера познакомилась в клубе, да ладно — не просто познакомилась, а переспала, стоит напротив меня, и от сочувствия, которое я вижу в его глазах, у меня начинает щипать в носу. У Олега в кармане гудит телефон, и он, даже не посмотрев на дисплей, сбрасывает звонок:

— А что было потом? Потом, когда ты вышла из больницы?

Я делаю затяжку — снова тяну время, раздумывая… Как много я могу ему рассказать? И вообще, почему бы не рассказать ему все? Отличная идея, Дина. Я выдыхаю, и горький сигаретный дым смешивается со словами, которые я произношу:

— Потом? Потом я вернулась в Е***.

(один год назад)

Я поднимаю стопку:

— Не чокаясь же, да?

— Ага.

Ник смотрит как будто бы сквозь меня, и я отмечаю, что он… Он вообще никакой. Еще бы, он же бухает почти с утра. Ему, наверно, хуево. Точнее, ему еще хуевее, чем мне. А мне сейчас очень, очень плохо.

— Мне так жаль, Никит. Я знаю, что он был твоим лучшим другом. Но… Для меня Ромка тоже был... Ну, ты и так все знаешь.

# 3

(один год назад)

Влад кидает на меня взгляд — никаких вопросов, уточнений, он и так прекрасно все понял. Он молча разворачивает авто в сторону своего дома. Откуда я это знаю? Ну, я как-то жила у него, правда, совсем недолго. Он везет меня к себе, и, конечно, я засыпаю прямо в машине. Алкоголь и колеса — моя терапия, духота переполненного клуба и, на контрасте, прохладная свежесть этой ночи, которой я дышу сквозь приоткрытое окно, сделали свое дело.

Влад поднимает меня по лестнице, ищет ключи, прислонив меня к стене, по которой я сразу же сползаю — тут без вариантов. Как сквозь пелену, я чувствую, как он снимает с меня одежду, я сдаюсь, и полностью погружаюсь в серую пустоту медикаметозно-алкогольного сна. Это сон без сновидений, тяжелый и душный, всего несколько секунд небытия, и… Я поднимаю голову от подушки:

— Влад, сколько времени?

— О, проснулась. Да дохера, ты спала часов десять, наверно. Я уже в магазин сходил, кофе сварил и снова лег.

Он валяется на кровати рядом со мной, уткнувшись в телефон. Я пытаюсь вспомнить события вчерашней ночи, точнее, сегодняшнего утра, но в памяти сплошное серое пятно. Кажется, я села к нему в машину, и Влад должен был докинуть меня до центра, а потом…

— А почему я у тебя?

Влад улыбается, и я уже понимаю, что сейчас я услышу что-то интересное. Или, наоборот, ничего нового… Да, скорее всего, второе.

— Ну, как тебе сказать. Ты сама предложила поехать ко мне.

Пауза. Он, наконец отрывается от телефона, и смотрит прямо на меня. А я… Кажется, я начинаю вспоминать. Я открываю рот, чтобы сказать ему — не надо, не говори этого, но… Конечно, я туплю, и, конечно, он продолжает:

— Точнее, ты сказала, что хочешь меня.

Я роняю лицо обратно в подушку. Ебаный стыд. Все, как всегда. Нет, люди не меняются, по крайней мере, меня уже точно ничего не изменит. Вот почему я такая?! Не поднимая головы — не хочу, чтобы Влад видел мое лицо, я глухо бубню:

— Ужас. И что ты?..

— Я что, больной, чтобы трахать бесчувственное тело?

— Ясно… Можно, я в душ схожу?

Отличная идея. Потяну время, и подумаю, что мне делать дальше. Я подставляю лицо под теплые струи, смывая остатки вчерашнего макияжа — значит, я спала десять часов? Тогда понятно, почему у меня почти нет похмелья. А может, это из-за того, что я свалила из клуба слишком рано? Ну и заебись, так даже лучше, потому что я знаю, что я буду делать дальше. Я собираюсь повторить свое предложение, почему нет? Секс — это отличный способ заглушить чувство вины и… Что там еще у меня внутри? Ну да, голоса. Тем более, что сейчас они подсказывают мне, что Влад не будет страдать из-за меня, резать руки, или творить еще какую-нибудь хуйню, потому что… Влад — это Влад. И все.

Я выхожу из ванной, и снова плюхаюсь рядом с ним на кровать.

— Так что насчет моего предложения?

Лучший способ победить неловкость — наступление. Это, вообще, единственный способ, которым я пользуюсь. Создаю иллюзию контроля. Если не можешь бороться с собственными демонами — возглавь их. Влад лениво скролит ленту:

— Ты о чем?

— Не еби мозг. Ты понял, о чем я.

Конечно, он понял. Он откладывает телефон, поворачивается ко мне, проводит пальцами по моей щеке, убирая мокрые волосы за ухо. И, эта его улыбка. Как же она бесит…

— А как ты хочешь, чтобы я это сделал?

Разве это важно, как? Я спокойно смотрю на него:

— Сначала жестко, потом нежно, потом снова жестко.

— М-м, ясно…

Вкус его поцелуя — горький, как черный кофе, его руки стягивают с меня полотенце, он поднимается, разворачивает меня к себе спиной, и я становлюсь на колени. Внизу живота расползается тепло, тянущее внутренности, так похожее на голод. Голод, требующий немедленного удовлетворения. Голод, который поглощает меня, отключая все остальные чувства. Стыд, страх, боль — идите нахер. Я просто выкручиваю предохранитель до упора. Влад трахает меня сзади, вцепившись пальцами в мои бедра:

— Вот так хорошо?

— Еще жестче.

Он берет меня за волосы, наматывает их на кулак, заставив меня прогнуться ему навстречу, ускоряет темп:

— Серьезно? А какое у нас стоп-слово?

— Иди в пизду.

— Это не слово.

— Тогда. Просто. Продолжай…

И он продолжает. Продолжает, и через несколько минут я все-таки прошу его остановиться:

— Влад, помедленнее, я сейчас кончу…

Конечно, он не слушает меня, да и кто бы послушал? Я опускаю голову и кусаю губы, пытаясь сдержать разламывающую низ живота сладкую щемящую боль. В глазах темнеет. Влад выходит, переворачивает меня на спину и ложится сверху:

— Ты хотела второй раз нежно?

Да, и я все еще хочу. Я хочу выключить голову, забыть обо всем, опуститься на самую глубину, туда, где нет ничего, кроме тонущей в нашем дыхании тишины. Это все, о чем я прошу. Мы лежим на его кровати, и я снова утыкаюсь лицом в подушку, а он водит рукой по моей спине:

— Оставайся со мной.

— В смысле, сегодня? Остаться до завтра?

— Нет, оставайся насовсем.

Я поднимаю голову, и внимательно смотрю на него:

— Ты сейчас шутишь, да?

— Неа. Будем жить вместе.

— Просто жить, как раньше, или ты имеешь ввиду, типа, как пара?

— Ну, наверно, да, как пара.

Странно слышать такое от Влада, поэтому, на всякий случай, я переспрашиваю:

— Как парень и девушка?

— А ты бы хотела быть моей девушкой?

Я отворачиваюсь от него, опять он издевается. Да, я бы хотела, почему нет? Я бы хотела быть чьей-нибудь девушкой, но… Это все не для меня.