Страсть Ангела

Глава 1. Дядино Письмо

Джесси с замирающим сердцем перевернула только что выданный результат контрольной и радостно улыбнулась. Высший бал! Ура! Она умудрилась на «отлично» сдать промежуточные экзамены по всем предметам. Странно, но колледж не казался ей намного тяжелее школы. Может, всё потому, что она, в отличие от всех остальных студентов, брала дополнительные курсы, пока училась в школе?

— Джесси Монтгомери, — профессор Саммерс остановилась у её парты. — Тебя вызывают к декану.

Джесси недоумённо подняла глаза на молодую, приятную женщину, которая преподавала у них биологию.

— Меня? Почему?

— Не знаю, но секретарь уже тебя ждёт.

Джесси подняла взгляд на дверь и увидела там незнакомую женщину. Хотя неудивительно — она не была какой-то забиякой или злостной нарушительницей правил, чтобы в лицо знать всех секретарей деканата.

Джесси встала и, подхватив сумку, поспешила к двери аудитории. По мере приближения к секретарю в душе появилось какое-то тянущее, нехорошее чувство. Почему её вызвали? Зачем? Что могло случиться, что потребовало её присутствия?

— Джесси Монтгомери? — скорее утвердительно, чем вопросительно, спросила женщина.

— Да, — слегка нервно ответила Джесси. — Мне сказали, вы хотели видеть меня?

— Да, милая. Вот, вам велели срочно передать это.

У Джесси похолодело в груди, когда она увидела на белом пухлом конверте своё имя, написанное заковыристым дядиным почерком.

— Что это? — поинтересовалась она.

— Не имею ни малейшего понятия, — секретарь пожала плечами. — Ваш дядя попросил передать это и велел открыть конверт, как только вы окажетесь дома.

«Странно», — мелькнуло у Джесси в голове. — «Почему дядя просто не дал мне его сегодня утром, когда я собиралась на занятия?»

— Хорошо! Спасибо! — Джесси взяла конверт и поспешила в сторону парковки, где её поджидала старенькая серебристая Мазда.

Вытащив телефон, она попыталась позвонить дяде, но оператор, как заведённый, талдычил, что абонент недоступен, и рекомендовал оставить сообщение. Сбросив четвёртый по счёту вызов, девушка небрежно закинула сумку на заднее сиденье и, сев в водительское кресло, задумчиво посмотрела на конверт.

Вряд ли имеет смысл ждать ещё 15 минут до дома.

Она потянула за шнурок и распечатала его. На колени выпало несколько листов бумаги, плотно исписанных забористым почерком дяди Джона, и какие-то документы.

Джесси с нетерпением схватила первый листок и жадно начала читать...

Джесси!

Я знаю, что ты на отлично сдала все экзамены, и мне очень жаль, что я не могу быть сейчас с тобой, чтобы порадоваться твоим достижениям. Прямо сейчас я нахожусь в самолёте где-то над Атлантическим океаном. Я лечу в Бельгию. Я хотел бы сказать, что еду полюбоваться красотами и достопримечательностями Люксембурга, но не буду тебе врать.

Ты сильная и храбрая девочка, и, думаю, ты должна знать правду... Джесси, четыре месяца назад у меня диагностировали рак поджелудочной железы. Нет, не тянись к телефону, я тебе сейчас и так всё расскажу.

Джесси, мне осталось пару месяцев, и да, это оптимистичный прогноз. Нет, малышка, он не лечится. Вернее, может, на ранних стадиях шанс продлить жизнь и есть, но… не в моём случае. Когда меня диагностировали, эта хрень распространилась везде, куда только можно.

Я хотел тебе сказать, Джесс. Очень! Но у отважного морского котика в этот раз просто не хватило яиц для такого разговора. Стоило мне посмотреть в твои глаза — и вся решительность покидала меня!

Я много бессонных ночей думал о том, как сказать тебе правду, но в конце концов решил, что так будет лучше.

Я лечу на эвтаназию, Джесси. Думал, что, как обычно, выдюжу, но боль не даёт мне покоя и уже просто сводит с ума. Да, у меня был вариант остаться в Штатах и пойти в госпиталь, но мне бы не хотелось, чтобы вы с Алишей запомнили меня обдолбанным придурком, который от морфина не помнит даже собственного имени.

Нахрен это всё! Если моё время настало, то я уйду на своих условиях. А эвтаназия всё же лучше, чем вынести себе мозги пистолетом. Каюсь, была у меня и такая мысль, но я просто не смог так с вами поступить. Не потому, что боюсь, просто, с личного опыта скажу, что подобное преследует человека всю оставшуюся жизнь. А вы ещё слишком молоды для такого дерьма.

Ну, вот! Вроде всё самое хреновое я сказал. Теперь перейдём к делам.

1) Джесси, не пытайся мне звонить. Я оставил свой телефон дома, и сегодня в полночь мой номер будет деактивирован. Я уже договорился с оператором об этом, и тебе не нужно беспокоиться. Сам телефон, если хочешь, продай или пожертвуй куда-нибудь — на твоё усмотрение.

Пожалуйста, постарайся вовремя оплачивать сотовую связь — помни: до первого числа каждого месяца. Теперь это твоя обязанность. То же самое касается оплаты коммунальных услуг. Последние пару месяцев ты и так этим занималась, так что проблем не будет. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я так настаивал на твоей помощи, и больше не дуешься на меня.

Глава 2. Габриэль

В чувство её привёл стакан холодной воды, вылитый на голову, и резкое:

— Заткнись!

Джесси подняла заплаканные глаза на незнакомца и почувствовала, как страх скручивается холодным кольцом вокруг внутренностей. Холодные, тёмно-карие, почти чёрные глаза практически пригвоздили её к месту.

— У меня нет ни времени, ни желания слушать твою истерику. Поняла?

Джесси только испуганно кивнула — говорить она сейчас всё равно не могла.

Мужчина недовольно поморщился:

— Я Габриэль. Надеюсь, Джон потрудился рассказать обо мне?

С минуту девушка лихорадочно соображала, пытаясь понять, почему это имя ей знакомо, а потом её осенило! Это же имя нового опекуна Алиши. Джесси снова кивнула.

— Отлично, куколка, тогда давай поговорим о том дерьме, в котором ты оказалась.

— Но я...

— Я не закончил, — рыкнул мужчина.

Джесси вздрогнула и сочла за разумное замолчать.

— Ты знаешь, что Джон практически обнулил ваши счета?

Джесси непонимающе посмотрела на мужчину, не зная, стоит ли вообще говорить с этим психованным, и на всякий случай только покачала головой.

Габриэль зло хмыкнул и окинул её снисходительным взглядом:

— Джон, придурок, снял со счетов всё, за исключением пяти тысяч долларов, чтобы полностью выплатить ипотеку за ваш дом, собственницей которого ты теперь являешься. Кстати, вот и бумаги, подтверждающие это.

Мужчина небрежно кинул на стоявший рядом журнальный столик пухлую папку с какими-то документами.

Джесси едва сдержалась, чтобы не заявить, что придурок здесь только один — и это не её дядя. Пришлось прикусить язык, чтобы не нарываться.

— А знаешь ли ты, красавица, сколько годовых налогов ты обязана будешь заплатить за этот дом через пару месяцев? Одиннадцать тысяч триста пятьдесят долларов.

Глаза Джесси округлились от ужаса.

— Сколько?! — только и смогла выдавить она.

— Идём дальше... — проигнорировал её мужчина. — Насколько я знаю, за машину тебе платить кредит не нужно, а вот за следующий семестр в университете твой дядя не смог заплатить. Знаешь, сколько стоит один семестр?

— Четырнадцать тысяч... — едва слышно произнесла она.

Мужчина только хмыкнул.

— Рад твоей осведомлённости. Сколько уже получается?

— Двадцать пять тысяч, плюс-минус... — Джесси резко замутило.

"Господи, это много. Это СЛИШКОМ МНОГО!"

— Плюс, девочка, плюс... — передразнил её Габриэль. — Добавь сюда учебники, одежду, еду, коммунальные услуги, страховку для машины, бензин... Думаю, за четыре года твоего обучения как раз получится где-то сто пятьдесят тысяч. Ну, я думаю, суть проблемы ты усекла?

Джесси округлившимися от страха глазами посмотрела в жёсткое, хищное лицо Габриэля и только беспомощно кивнула. Полностью выплаченная ипотека за дом — это, конечно, здорово, но обнулённые счета — это катастрофа! Да, она подрабатывала в ресторане, но только пару часов в день. Даже если не тратить ни копейки, как и раньше (Джесси собирала на новую машину), этих денег всё равно не хватит, чтобы покрыть даже налоги на дом. Об учёбе просто придётся забыть! Конечно, ей платили стипендию за отличную успеваемость, но и она не покрывала полностью стоимость обучения...

— Джессика! — голос мужчины ударом хлыста вывел её из лихорадочных размышлений, и девушка невольно вздрогнула от непривычного обращения.

Кажется, он всё это время что-то ей говорил...

— Прости, что?

— У меня есть к тебе предложение, — тон мужчины стал сухим и деловым.

— Джон впарил мне опекунство над Алишей, но ты-то у нас девочка взрослая...

Джесси вдруг стало нехорошо от предчувствия чего-то ужасного.

— Ну-ну! Не надо так бледнеть! — хмыкнул мужчина, заметив её реакцию.

— Если ты станешь моей любовницей, я, так и быть, возьму на себя все расходы — от налогов за дом и оплаты обучения до всего, что нужно для твоего комфортного существования. Поверь, мы оба выиграем от этой сделки!

Джесси резко замутило.

Ей хотелось послать этого подонка! Далеко и в увлекательное эротическое путешествие. Она не подстилка и никогда ею не станет!

Наверное, что-то такое отразилось на её лице, потому что следующие расчётливые слова выбили из неё весь воздух:

— И да, я бы хотел, чтобы ты имела возможность и дальше общаться с сестрой.

УРОД!!! СВОЛОЧЬ!!! МРАЗЬ!!!

Господи! Как же дядя ошибся, когда сделал этого мудака опекуном Алиши! И тут даже отговорка про хреновый характер — не оправдание!

Он не ведёт себя как подонок — он им является на самом деле! Циничный! Хитрый! Расчётливый мерзавец!

Да он спятил, если думает, что она оставит сестру с ним наедине!

Глава 3. Дом Габриэля

Выходя из дома, Джесси обернулась. Без дяди он казался пустым и каким-то безжизненным. Словно исчезло что-то важное и светлое. Будто с уходом Джона из места, которое служило ей домом, ушла душа. Полумрак ранних сумерек скорбными тенями расползался по некогда светлому месту, где она всегда раньше чувствовала себя в безопасности...

Джесси, смахнув снова побежавшие по щекам слёзы, захлопнула дверь и закрыла на ключ, чувствуя, что этим простым жестом закрыла главу жизни, ознаменовавшую счастливое и относительно беззаботное детство.

Когда они подъехали к садику, на лице Джесси уже появилась маска спокойствия. Отдельно радовал тот факт, что Габриэль к ней не цеплялся и не действовал на нервы. Это помогло ей быстрее взять себя в руки.

— Если не возражаешь, я хотел бы поговорить с учительницей. Объяснить ей ситуацию, — проговорил Габриэль, и Джесси только кивнула.

Все силы уходили на то, чтобы не скатиться в истерику, так что да, будет лучше, если он сам поговорит с учительницей Алиши, потому что Джесси совсем не была уверена, что сможет всё объяснить и при этом позорно не разрыдаться.

На удивление, мужчина не занял много времени, и пока Джесси слушала весёлое щебетание сестрёнки, он успел завершить разговор и вернуться.

Алиша, правда, пришла в восторг, что они поживут в гостях какое-то время, особенно когда Габриэль с воодушевлением предложил испечь печенье. Он даже разрешил Алише помогать ему, если она сделает уроки и покажет ему хорошо выполненное задание. После такого Джесси была уверена, что домашку дитё сделает в рекордные сроки.

Остаток дня прошёл для Джесси как в тумане. Особым достижением для девушки стал простой факт приготовления ужина, пока Габриэль и Алиша возились с печеньем. Оставив мужчину после ужина загружать посудомойку, девушка пошла в ванную. Голова раскалывалась, и Джесси быстро приняла душ, стараясь не думать о том, что ей ещё спать с Габриэлем.

Джесси стояла перед зеркалом, кутаясь в мягкое полотенце, но вместо того чтобы наслаждаться ощущением чистоты после душа, её мысли были далеко. Ночь приближалась, и вместе с ней — неизбежность оказаться с Габриэлем в одной постели. Её сердце сжималось от тревоги. Как сказать ему, что она не готова? Как объяснить, чтобы он не разозлился? Ведь они заключили сделку... Она перебирала в голове возможные слова, варианты объяснений, но ни один не казался правильным. «Просто попроси немного времени», — уговаривала она себя.

Он поймёт. Но что, если нет?

Джесси так долго думала, репетируя в уме каждую фразу, что не заметила, как её веки отяжелели. Измученная переживаниями, горем этого ужасного дня и собственными страхами, она не заметила, как заснула в комнате, которую Габриэль предоставил в её распоряжение.

Габриэль провёл рукой по лицу, прогоняя усталость, но это не помогло. День вытянул из него силы, как вампир, впившийся в горло добычи.

Джон… Чёрт. Он знал, что так будет. Видел, как смерть подбирается всё ближе, но именно сегодня, после того как проводил друга в аэропорт, Габриэль впервые за очень долгое время почувствовал, как внутри разливается мерзкое, парализующее бессилие. Он стоял рядом, слушал его последние слова, но не мог ничего сделать. Ни уберечь, ни спасти, ни даже облегчить его уход. Просто стоял и наблюдал, как человек, которого он безмерно уважал и к которому относился как к старшему брату, человек, которому он доверял, просто идёт к зоне досмотра, а потом к терминалу... И это бесило. Гнев горел внутри глухим пламенем. Габриэль всегда знал, что мир жесток, но, видит Бог, он ненавидел ощущение, когда единственное, что остаётся — просто принять и смириться.

Мужчина сжал кулаки до боли в пальцах, сдерживая желание впечатать их в ближайшую стену... Нельзя! Нельзя терять над собой контроль! Особенно теперь, когда в его доме живут Алиша и Джесси.

Малышка и правда была как маленький солнечный лучик, а её старшая сестра...

Габриэль резко выдохнул.

Он до сих пор не мог понять, зачем заставил девушку согласиться стать его любовницей. Ведь изначально у него даже и мысли такой не было... Он знал, что поможет Джессике уже в тот момент, когда Джон попросил его об этом. Да, вслух он отказал — не хотел себе очередную проблему, но когда Джон в ответ на его категоричный отказ лишь слабо улыбнулся и окинул его проницательным, полным понимания и обречённой смиренности взглядом...

Проклятье! Он мог бы упереться рогом и с пеной у рта отбрыкиваться от очередного «подарка судьбы», но в том-то и дело, что этого не понадобилось. Бедный старина Джон и так думал, что просит непомерно много с опекунством Алиши, и просто смирился с тем, что на большем не стоит настаивать...

Глупый! Да, после того, что друг сделал для Габриэля и его брата во время их последнего тура на Ближнем Востоке, Габриэль стал его вечным должником... Вот только Джон этого никогда так и не узнает и уйдёт в мир иной с мыслями о Джессике и о том, что не смог ей помочь. Габриэль зло выдохнул.

Идиот! Можно собой гордиться... Вместо того чтобы успокоить уходящего друга, повёл себя как настоящий мудак... Хотя, почему «как»... Мудак он и есть, если вспомнить его поведение с Джессикой сегодня утром.

Мужчина раздражённо провёл рукой по волосам и откинулся в кресле, гипнотизируя взглядом потолок.

Чего, чёрт возьми, он добивался? Почему буквально вынудил Джесси стать его любовницей?

Не похоже на него — давить, загонять женщину в угол и лишать её выбора. Он не был таким человеком. Или был? Мужчина поморщился... Неприятное открытие. Противно от самого себя...

Может, всё дело в том, как она выглядела, когда он впервые увидел её этим утром? Вся эта ранимость, нежность, которая, казалось, струилась из неё, как тёплый свет... Её золотистые волосы спадали мягкими волнами на хрупкие плечи, так и просясь под его ладони. Эти прекрасные, полные слёз серые глаза — глубокие, умные, в которых смешивались боль и горе, но которые смотрели на него с такой надеждой… Во всяком случае до того, как она поняла, что видит вовсе не своего дядю, а какого-то незнакомца. А может, всё дело в совершенной, почти невыносимой притягательности каждого изгиба её хрупкой фигурки? В этой тонкой талии, которую так и хотелось обхватить ладонями, в плавном, соблазнительном переходе к стройным бёдрам, обещавшим мягкость и тепло. В высокой, упругой груди, совершенную форму которой не смог от него скрыть даже жуткий мешковатый свитер, который был на ней сегодня...

Он пытался игнорировать эти мысли, но стоило закрыть глаза — и её образ вспыхивал в сознании, разжигая в нём чувственный голод, который он даже не пытался подавить.

Чёрт, может, он слишком долго был один? Нельзя сказать, что он жил монахом после того, как словил свою невесту Айрис, скачущую на члене какого-то дрыщеватого сопляка прямо в гостиной его собственного дома. Но... Он задумался, а потом нахмурился. Последний раз он занимался сексом с очаровательной барменшей Микаэлой, а это было... Серьёзно??? Пять месяцев назад?

Хотя... Стоит ли этому удивляться, если он порой по девятнадцать часов в сутки впахивал на стройке, пытаясь возвести очередной дом в рекордные сроки и улучшить и без того блестящую репутацию собственной строительной компании? А приползал домой настолько уставший, что даже "либидо не вставало"... Какой там поход в бар и последующий секс-марафон, если заветной мечтой стало просто нормально выспаться!

Так вот в чём дело? Его "дружку" не хватает внимания? Мужчина прислушался к своим ощущениям. В теле чувствовалась привычная усталость, хотелось в душ и спать, а вот очередную Нику, Бекку, Тамми, Лейлу или Синди не хотелось...

"Стареешь, старина", — с едкой иронией подколол он сам себя, скривился от этой мысли и резко встал с кресла.

Последние три года он намеренно выбирал короткие, ничего не значащие связи, которые гасли, не успев разгореться. Он не позволял себе влюбляться и не искал привязанностей. Одна ночь — и хватит. И вот теперь сама мысль о том, чтобы поехать в бар и снять красотку на ночь, вызывала лишь глухое раздражение.

"Наверное, и вправду старею", — мрачно думал он, тяжело шагая вверх по ступеням и пытаясь привести мысли в порядок.

Он повёл себя как последний ублюдок. Вынудил Джесси согласиться на сделку, которая с самого начала была неравной. Да, она приняла его условия, но он намеренно обставил всё так, чтобы выбора у неё не осталось. Он знал это. И теперь внутри всё скручивало неприятное чувство. Может, стоит поговорить с ней? Отменить всё и заменить их сделку обычной ссудой? Зачем ломать девчонку, заставляя её делать то, чего ей не хочется?

Проходя мимо её комнаты, он машинально взглянул в приоткрытую дверь — и замер.

На кровати, свернувшись калачиком, спала Джесси. Её золотистые волосы рассыпались по подушке, нежное лицо было расслабленным, дыхание ровным, и только всё ещё блестящие на ресницах слезинки и едва заметные тени под глазами говорили о том, что она уснула в слезах...

Маленькая, хрупкая и невероятно беззащитная малышка, которой он сегодня причинил столько боли. В груди что-то неприятно сжалось от чувства острого раскаяния. Чего ей стоил сегодняшний день?

Габриэль нерешительно шагнул в комнату, просто чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Но стоило ему задержать взгляд на изгибе её талии, на том, как тонкая ткань её пижамы подчёркивает нежную округлость её груди, как его тело неожиданно напряглось.

Жар вспыхнул резко, без предупреждения, и он нахмурился. Не время. Не место. Он вымотан, подавлен и зол на себя. Он не должен был ощущать сейчас всё это. Но вот он стоит, глядя на неё, и чувствует, как по венам струится волна неожиданного, дикого возбуждения. Габриэль оказался сбит с толку собственной реакцией на эту соплюшку.

Чёрт возьми…

Желание было слишком сильным, острым, почти болезненным... Он тяжело вздохнул и направился в свою комнату, прекрасно понимая, что эта ночь будет мучительно долгой. Тело горело от напряжения, а в голове стучала пульсирующая волна желания... До одури хотелось разбудить Джесси и...

Габриэль прошипел под нос ругательства.

Нужно дать себе остыть, отвлечься, но образ Джесси не исчезал из его мыслей, а богатое воображение дорисовывало всё то, что было скрыто одеждой. Её тонкое тело, свернувшееся в беззащитной позе на кровати. Шёлковистые волосы, золотыми нитями вырисовывавшие диковинный узор на подушке, от чего их хотелось пропустить сквозь пальцы. Лёгкая ткань её пижамы, подчёркивающая соблазнительные изгибы, линию талии, округлость груди, которая поднималась и опускалась в такт её ровному дыханию. Она выглядела такой нежной, такой непорочной в своём сне — а он, стоя над ней, чувствовал себя настоящим зверем.

Габриэль сжал челюсти, пытаясь взять себя в руки, но его тело предательски выдавало его. Джинсы не скрывали мощную, тугую эрекцию, и он раздражённо провёл рукой по лицу, злясь на себя ещё сильнее.

Он столько лет контролировал свои желания, держал себя в руках... Но один взгляд на этого ангела — и весь его самоконтроль куда-то улетучился. Где теперь его хвалёная выдержка?

Он захлопнул дверь ванной и стащил через голову футболку. Нужно было успокоиться. Остыть.

Проклятие! Меньше всего ему хотелось принимать ледяной душ, но, похоже, выбора у него как такового нет!

Джессика слишком прочно засела в его мыслях.

И, уже стоя под холодными струями, он вдруг осознал, что никогда не отпустит её, несмотря на все свои благие намерения ещё несколько минут назад!

Глава 4. Новая Реальность

Джесси медленно открыла глаза, не понимая, где она. Комната, в которой она проснулась, была незнакомой — слишком просторной и слишком холодной. Высокий потолок, строгие бежевые стены без намёка на уют, мебель, словно из журнала о современной архитектуре: безупречно красивая, стильная, но абсолютно бездушная.

Напротив кровати висел огромный плазменный телевизор — чёрный экран отражал утренний свет, пробивающийся сквозь неплотно прикрытые жалюзи. Всё здесь казалось чужим, безликим, словно это не место для жизни, а декорация к чьему-то идеально выстроенному миру.

Она приподнялась на подушке, растирая виски и пытаясь разогнать остатки сна, но чувство нереальности происходящего не исчезало. Где она? Почему её сердце так тяжело сжимается от тоски? А потом воспоминания обрушились на неё с болезненной ясностью. Дяди больше нет. А их дом — тёплый, уютный и такой родной, с резной деревянной мебелью, удобными креслами и диванчиками в гостиной, уютным камином и красивыми шторами — остался в прошлом. Как и запах кофе по утрам... И тёплый смех дяди, и вкус французских булочек, которые он всегда покупал в местной пекарне...

Джесси скрутилась калачиком на кровати, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слёзы. Теперь её реальность — этот холодный, чужой особняк, чей хозяин — чудовище и тиран...

Осознание этого обожгло её изнутри. Она больше не та Джесси, что жила под крылом единственного близкого человека. Теперь ей предстоит привыкнуть к другой жизни, к новому дому, к человеку, с которым её связывает нечто сложное, непростое… и с которым ей скоро предстоит спать. Да, стоит напоминать себе об этом почаще, ведь от этого никуда не деться! Такова её плата за возможность сохранить отчий дом от продажи и получить хорошее образование...

Ведь он сам сказал, что отныне она должна спать только в его постели... Её вдруг прошиб холодный пот! Чёрт! Она уже нарушила это правило... Вчера она так измучилась, что даже не заметила, как уснула... в "своей" комнате! Что, если он теперь передумает?

Девушка дрожащими руками схватила с прикроватной тумбочки телефон, и только тут до неё дошло, что она не знает его номера!

Джесси с раздражением отложила телефон на постель. Сердце колотилось в груди, ладони неприятно вспотели. Ну и что теперь? Извиняться перед ним за то, что она уснула не там, где он велел? Чушь. Она выдохнула, пытаясь успокоиться. Хватит паниковать! В конце концов, они взрослые люди и как-нибудь договорятся... А вот тот факт, что сейчас уже десять утра...

Вскочив с кровати, Джесси быстро накинула на плечи тонкий кардиган и вышла из комнаты. Первым делом нужно было проверить Алишу. В садик они уже конкретно опоздали, но хоть покормить малышку стоит, а то она наверняка голодная сидит.

Девушка прошла по коридору, толкнула дверь в спальню сестры и замерла… Кровать оказалась пуста. Простыни были аккуратно заправлены, словно там никто и не спал.

Джесси нахмурилась. Где же она?

Спустившись вниз, она направилась на кухню, надеясь, что девочка уже сидит за столом в ожидании завтрака. Но тут тоже никого не было. Только лёгкий аромат свежесваренного кофе ещё витал в воздухе, а в посудомойке уже стояла грязная посуда.

Телефон Джесси завибрировал.

Она замерла, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Стараясь не дрожать, взяла аппарат со стола и посмотрела на экран. Сообщение с неизвестного номера:

«Алиша уже в садике. Заберёшь её в три часа. Я буду поздно.»

Её пальцы сжались на корпусе телефона, и по телу разлилась волна страха. Это явно был он. Габриэль.

«Хорошо.»

Она отправила сообщение и задумалась, не зная, стоит ли оправдаться перед этим козлиной за вчерашнее, а потом махнула рукой. Всё-таки это не телефонный разговор... Вечером поговорят!

Джесси достала из холодильника яйца и хлеб, поставила сковороду на плиту и принялась готовить себе завтрак. Омлет немного прихватился по краям, а тосты слегка подгорели, но она даже не обратила на эти мелочи внимания. Кухня не сгорела от её готовки — и ладно...

Когда тарелка с едой оказалась перед ней, она заставила себя взять вилку. Вкуса она не замечала. Еда камнем ложилась в желудок, но она упорно ела, глотая через силу, потому что так надо. Потому что если она сдастся, если перестанет делать даже такие простые вещи, то просто сломается.

Она отставила пустой стакан из-под апельсинового сока, когда осознание ударило её, словно таран.

Дяди больше нет. С сегодняшнего дня — нет...
И никогда больше не будет.

Не будет его тёплого взгляда, усталой, но доброй улыбки. Не будет его голоса — негромкого, уверенного, того самого, который всегда давал ей ощущение, что мир ещё не до конца сошёл с ума. Не будет их посиделок по вечерам в гостиной...

Её пальцы ослабли, и вилка с глухим звоном упала на тарелку. В следующий миг Джесси согнулась над столом и сдавленно всхлипнула. Боль разрывала грудь изнутри, подкатывая к горлу, и она больше не могла сдерживаться. Рыдания вырвались наружу, сотрясая её хрупкое тело, и слёзы одна за другой падали на холодную поверхность стола.

Джесси не знала, сколько времени она так просидела, сгорбившись над столом, пока её всхлипы не затихли, а слёзы не перестали литься ручьём. Казалось, что с каждой минутой внутри образовывалась пустота — холодная и чужая. Но слёзы не вернут дядю, и жизнь не остановится, даже если этого хочется.

Глава 5. Поступки и их Последствия

Джесси торопливо припарковалась у садика и, выскочив из машины, поспешила внутрь. В груди неприятно сжималось: она боялась, что Алиша расстроится или вообще испугается из-за того, что её забрали чуть позже, чем обычно (да-да, несмотря на все старания, Джесси всё же немного опоздала из-за появившихся на дороге пробок).

Но когда Джесси вошла в двери, малышка бросилась к ней с таким восторгом, что у неё перехватило дыхание.

— Джесси! — Алиша радостно обхватила её руками за шею, уткнулась носом в плечо. — Ты что, забыла про меня?

— Конечно нет, глупышка, — Джесси поцеловала сестру в макушку, ощущая, как в горле встаёт ком. — Как я могу про тебя забыть? Я просто немного опоздала.

Воспитательница тепло улыбнулась Джесси, но в её глазах читалась жалость. Ещё бы — наверняка уже все были в курсе того, что у них случилось.

— Она хорошо себя вела, — сказала женщина.

Джесси только кивнула в ответ, не рискнув заговорить, и молча направилась вместе с Алишей к машине — слишком велик был риск, что стоит попробовать произнести хоть слово, и она позорно разрыдается.

Малышка болтала всю дорогу домой. Она рассказывала про новые рисунки, про девочку Софи, которая принесла в садик игрушечного розового зайца, и про то, как теперь у неё есть новое любимое слово — «классный».

— Всё может быть классным! — радостно говорила малышка. — Машина, платье, игрушка… Джесси, а почему ты ничего не говоришь?

— Просто устала, малыш, — девушка улыбнулась и потрепала сестру по голове.

На самом деле, у неё просто не было сил говорить.

Когда они вернулись в особняк, Джесси ощутила ту же холодную, чуждую атмосферу, что и с утра. Этот дом был слишком большим, слишком безликим — в нём не было ни уюта, ни тепла. А может, всё дело было в том, что тут она была, если не пленницей, то...

«Наложницей», — подумалось девушке, и настроение окончательно сползло куда-то ниже плинтуса.

Делая над собой поистине титанические усилия, просто чтобы не думать о предстоящей ночи, Джесси быстро приготовила ужин и покормила Алишу. Потом, переложив остаток пищи в контейнеры, она загрузила грязную посуду в посудомойку и, чувствуя снова сдавливающую виски головную боль, налила себе крепкого чая и отправилась наверх, чтобы помочь сестрёнке сделать уроки. Затем помогла малышке принять душ, одеть пижаму и даже почитала ей на ночь сказку.

Когда сестра уснула, Джесси ещё какое-то время сидела на краю её кровати и смотрела, как малышка спокойно дышит во сне. На несколько минут в сердце прокралось ощущение безопасности, а потом она буквально почувствовала, как дверь позади неё открывается. Обернувшись, она внутренне поморщилась — на пороге стоял Габриэль, прислонившись плечом к дверному косяку и скрестив руки на груди.

Тяжёлый, давящий взгляд его антрацитово-чёрных глаз не предвещал ничего хорошего. Вздохнув, Джесси поправила одеяло сестры и бесшумно покинула её спальню.

— Ты не пришла к ужину, — его голос прозвучал ровно, без эмоций, но Джесси с трудом сдержала дрожь.

— Я не голодна.

— Ты сегодня ела один раз!

Он смотрел на неё с такой откровенной требовательностью, что внутри всё сжалось. А потом до неё дошло.

— Ты что, следишь за мной? — яростно прошипела она.

Габриэль раздражённо закатил глаза:

— На черта мне это надо, не подскажешь?

И, видя непонимание в огромных серых глазах, раздражённо добавил:

— Даже идиот может посчитать грязные тарелки в посудомойке и сделать выводы.

— Прости, но я не обязана отчитываться, когда я ела, — холодно ответила она, намереваясь уйти, но Габриэль даже не сдвинулся с места — всё так же преграждал проход.

— Ошибаешься! Поскольку ты живёшь в моём доме, ты подчиняешься моим правилам, — его голос был низким, опасным.

— Может, тогда ты напишешь мне список? — язвительно предложила она. — Чтобы я сразу знала, что мне можно, а чего нельзя…

Она осеклась, но было поздно. Габриэль усмехнулся, но в этой усмешке не было тепла.

— Ты знаешь главное правило, Джесси.

Он наклонился ближе, его тёмные глаза были теперь совсем близко.

— Твоё тело принадлежит мне. И твоё финансовое состояние напрямую зависит от того, насколько хорошо ты умеешь быть послушной.

Она ощутила, как в груди вскипает гнев, но в то же время — страх.

— Ты не можешь заставить меня…

— О, милая, ты и правда думаешь, что можешь провоцировать меня без последствий? Хочешь проверить моё терпение?

Джесси стиснула зубы.

— Ты...

— У тебя есть ровно минута, чтобы спуститься к столу… — Габриэль прошептал ей эти слова буквально в губы:

— …если ты не хочешь столкнуться с печальными последствиями, касаемо нашей сделки.

Она смотрела в его глаза и видела там лёд. Жёсткость, возможно, даже жестокость. И… искру чего-то ещё — опасного, пугающего.

Она судорожно сглотнула.

Глава 6. Утро Добрым Не Бывает

Джесси стиснула зубы, едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть ложку в чашку с кофе. Утро началось паршиво. Точнее, оно даже не начиналось — она почти не спала. Веки слипались и покалывали от недосыпа, голова гудела, а внутри бурлила злость. На него. На себя. На всё, что происходило вокруг.

А он… сидел напротив, совершенно довольный жизнью. Спокойный, уверенный, выспавшийся... И неспешно пил кофе, едва удостаивая её взглядом, что бесило ещё больше. Будто вчера ничего особенного не произошло...

— Если ты будешь дальше так прожигать меня взглядом, то я скоро вспыхну, — спокойно заметил он, отставляя чашку.

— Тебя это удивляет? — огрызнулась Джесси, комкая и бросая салфетку на почти не тронутый завтрак.

Габриэль усмехнулся.

— Алиша, ты как, уже доела?

Малышка, которая до этого елозила вилкой кусок блинчика по тарелке, подняла взгляд на мужчину.

— Да, — пискнула девочка и улыбнулась.

— Тогда беги в свою комнату и возьми свой рюкзак, пора ехать в садик...

— Но я не хочу... — заканючила Алиша, и Джесси только мученически вздохнула. С «Нехочуном», который приходил каждое утро, когда нужно было собирать девочку в садик, Джесси была знакома не понаслышке. Иногда дяде просто приходилось хватать Алишу в охапку и тащить в садик...

— Да? — деланно удивился Габриэль. — Очень жаль... Значит, сказку про отважного котёнка Пуфа мне придётся рассказывать как-нибудь в другой раз...

Алиша сверкнула любопытными глазёнками и выскочила из-за стола:

— Я сейчас прибегу! Не уезжайте без меня!

Стоило только ей выскочить из кухни, как Габриэль встал и сделал решительный шаг в сторону Джесси.

Джесси вскочила из-за стола и испуганно отпрянула. Сердце гулко застучало в груди — слишком громко, слишком быстро.

Габриэль приближался. Медленно, уверенно, будто хищник, играющий с добычей, а она не смогла пошевелиться.

Горло пересохло, а в животе разлилось знакомое тревожное напряжение. Страх? Гнев? Или нечто более коварное, от чего ей захотелось грязно выругаться?

Мужчина остановился в шаге от неё, но этого ему показалось мало. Границы? Что это? Никогда не слышал...

Ещё один шаг. Он двигался бесшумно, хищно, как зверь, загоняющий жертву в угол.

Джесси не успела даже опомниться, как он уже навис над ней, опираясь ладонями на столешницу по обе стороны её тела.

Ловушка.

Тёплый запах его кожи, лёгкий аромат одеколона, приглушённый свет кухни — всё, как назло, создавало пугающе интимную атмосферу.

— Ты не очень-то похожа на человека, который добровольно согласился на сделку, — его голос прозвучал низко, с ленивыми нотками насмешки.

Его тело было слишком близко. Опасно близко...

— Ах, ну прости, что я не прыгаю от счастья! — взмахнула руками Джесси. — Наверное, мне стоило заказать торт с надписью «Ура! Я теперь содержанка!»

— Я бы предпочёл, чтобы ты просто приняла реальность и перестала строить из себя мученицу, — холодно отрезал Габриэль.

Джесси затаила дыхание, пытаясь не выдать себя, но сердце предательски колотилось в груди. Она чувствовала его силу, властность, уверенность, с которой он подавлял её, заставляя отступить, сдаться...

— Отойди, — её голос прозвучал слабее, чем ей того хотелось, и невероятно жалко.

Он не сдвинулся с места. Только наклонился чуть ближе, заставляя её отклониться назад, чтобы избежать контакта.

— Ты дрожишь, Джессика, — он чуть прищурился, изучая её реакцию.

Проклятье! Она и правда дрожала. От злости? От страха? Или... от чего-то, что не хотела признавать даже перед собой?

— Ты боишься меня? — в голосе скользнул намёк на интерес, словно он действительно хотел знать ответ на этот вопрос.

— Конечно нет! — выдохнула она, но голос прозвучал слишком неуверенно, слишком тихо.

Он усмехнулся.

— Лжёшь.

Джесси стиснула зубы, но прежде чем смогла ответить, её сознание накрыло воспоминание.

Прошлый вечер. Спальня. Пол. И она, почти полностью обнажённая, на коленях...

Грубая ладонь на её подбородке, заставляющая поднять голову. Нежное, чувственное прикосновение к её губам... Тёмные, бездонные глаза, смотрящие на неё сверху вниз.

«В следующий раз любое непослушание ты будешь отрабатывать именно в этой позе...»

Тепло хлынуло в низ живота, волной растекаясь по телу. Непрошенная дрожь снова пробежала по коже. Это был страх. Только страх. Не что-то другое. Не что-то... абсолютно неуместное в данной ситуации.

Боже, да что с ней не так?!

— Ты покраснела... Вспомнила что-то приятное? — мурлыкающий голос Габриэля выдернул её из плена воспоминаний. Казалось, он видел её насквозь!

Джесси вздрогнула и отвела взгляд.

— Это от злости, — буркнула она, но это прозвучало неубедительно даже для неё самой.

Глава 7. Алиша

Габриэль закрыл дверь и на пару секунд задержался на пороге, пока Алиша, прижимая к груди любимую игрушку, сосредоточенно натягивала шапку. Чёрт возьми. Он бы никогда не подумал, что эта скромная малышка произведёт на него такое впечатление... А с первого взгляда и не угадать, что Джессика — настолько чувственная и страстная особа. Нет, он подозревал, что получит удовольствие от их сделки — но даже в самых смелых ожиданиях не мог представить, что это будет настолько крышесносно.

Её нерешительность в начале, этот короткий миг колебания, который он ощутил кожей, прежде чем она позволила себе раствориться в нём… Её робкий ответ на его поцелуй...

Она думала о прошлой ночи! У него не было никаких сомнений по этому поводу, иначе она бы так не разозлилась, когда он наугад ляпнул об этом.

И она не просто позволила ему этот поцелуй — она хотела его, наверняка предвкушала это с прошлой ночи. От этого осознания внутри всё перевернулось. Какого чёрта он чувствовал себя как влюблённый пацан?

— Дядя Гэйб, поехали уже, а то мы опоздаем! — Алиша потянула его за рукав, вырывая из мыслей.

Габриэль молча кивнул, открыл дверь машины и помог малышке забраться внутрь. И только когда сел за руль, его вдруг осенило: впервые за долгие годы он едет на работу… со стояком. Просто великолепно!

Раньше всякое бывало! И ранения, и похмелье, и ссадины... А мощный стояк, как у влюблённого подростка, — это впервые. Он фыркнул, завёл двигатель и бросил взгляд в зеркало.

— А чего ты такой весёлый? — Алиша пристально смотрела на него.

— Просто утро хорошее, — ответил он, выруливая на дорогу.

Хорошее? Да оно охренительное! Оставалось лишь надеяться, что к моменту приезда на объект он успеет прийти в себя, иначе объяснить парням из своей бригады, что это вовсе не их он так «рад видеть», будет, мягко говоря, непросто. Всё же слыть извращенцем не хотелось.

Джесси уже с порога поняла, что что-то не так. Алиша обычно радостно бросалась к ней, стоило ей появиться в дверях садика, но сейчас девочка вяло сидела на лавочке у воспитательницы, уткнувшись в свою мягкую игрушку.

— Она сегодня была какой-то тихой, — с беспокойством сказала воспитательница, поглаживая малышку по спинке. — А полчаса назад я заметила, что у неё горячий лобик и сразу позвонила вам.

Джесси опустилась перед сестрёнкой, осторожно коснулась её щеки — горячая...

— Зайка, тебе плохо? — шёпотом спросила она.

Алиша слабо кивнула, обхватывая её за шею. Сердце Джесси болезненно сжалось.

— Спасибо, что позвонили, — кивнула она воспитательнице, поднимая девочку на руки.

Домой они ехали в напряжённой тишине. Джесси чувствовала, как Алиша дрожит, хотя в машине было тепло. Когда они добрались, малышка почти не сопротивлялась, когда её раздели и уложили в постель. Нужно было померять температуру, но вот тут-то и крылся подвох. Это дома она знала, где у них что лежит... Но сейчас, в доме Габриэля, она была без понятия, где искать аптечку. Оставлять сестрёнку одну в чужом доме тоже нельзя...

Поколебавшись, Джесси вытащила телефон. Нашла сообщения от Габриэля и нажала на кнопку вызова.

— Габриэль! — коротко ответил мужчина на втором гудке.

— Это я, Джесси...

Ей показалось, что он улыбается.

— Я знаю. Что ты хотела?

— У Алиши температура, — сообщила Джесси, наморщив лоб. — Где у тебя аптечка? И, пожалуйста, скажи, что у тебя есть нормальный градусник.

— Разумеется, у меня есть градусник, — Габриэль хмыкнул. — В кладовке, на втором этаже в коридоре, есть аптечка.

Она поспешила на второй этаж. Аптечка, конечно, была — только вот лекарств в ней, похоже, оставалось едва ли больше, чем в пустынной аптеке после зомби-апокалипсиса.

— Отлично, — пробормотала она. — У тебя тут полфлакона перекиси и пластырь. Это твоя версия "всё, что нужно для жизни"?

— Ну, ещё там где-то аспирин был… может быть.

— Ты серьёзно?

— Расслабься, я сейчас заеду в аптеку, — спокойно произнёс он. — Что купить?

Джесси опустила взгляд на Алишу, которая дремала, тяжело дыша, и глубоко вдохнула.

— Жаропонижающее, сироп от кашля… что-нибудь детское.

— Скоро буду.

И прежде чем Джесси успела сказать что-то ещё, он повесил трубку.

«Скоро буду» оказалось, в итоге, сорока минутами, но Джесси была без претензий. Во-первых, сначала Габриэлю наверняка нужно было отпроситься с работы, потом заехать в аптеку... Короче, если подумать, то он управился в рекордные сроки.

— К врачу надо? — не поздоровавшись, поинтересовался он у Джесси, появляясь на пороге спальни Алиши с бумажным пакетом с лекарствами.

— Давай я ей дам жаропонижающее, а потом посмотрим, — вздохнула Джесси.

— Сможешь, если что, отвезти её к врачу?

— Справлюсь, не маленькая, — Джесси скрестила руки на груди, бросив на него раздражённый взгляд. — Или ты правда думаешь, что я настолько беспомощна?