Строки моей судьбы

От автора

Несколько дней назад мне пришла в голову идея написать приквел к истории "Нити твоей души", в котором бы рассказывалось о судьбе Оскара Миллера до его знакомства с Ханной Кинг. Я поспрашивала у некоторых своих подруг, что они думают по поводу этой идеи, и практически все ответили мне, что они могут полюбить Айлин больше, чем Ханну и затем просто не воспринимать ее всерьез. Тогда я задумалась над тем, как мне выбраться из этой ситуации? И тогда я решила, что напишу короткую книгу в виде личного дневника Оскара, в котором будет подробно рассказываться о его жизни до событий, происходящих в "Нитях".

Эта книга будет называться "Строки моей судьбы".

Для чего я решила так сделать? Для того, чтобы вы получше узнали Оскара. Изначально я планировала, что "Нити" будут именно о нем, но потом я решила большее внимание уделить Ханне. Но здесь звездой будет именно парень.

Вы поближе познакомитесь с его семьей, детством, с историей, как она ввязался в мир наркотиков, а еще узнаете побольше об Айлин - первой любви Оскара.

Эту книгу можно воспринимать как дополнительные главы к "Нитям", однако если вы еще не читали ее, то лучше сначала погрузиться в историю той книги.

Как я и говорила главы будут оформлены в стиле личного дневника Оскара, и их будет примерно 5-7.

Первая глава выйдет сегодня-завтра.

Предупреждение: будет больно.

Приятного чтение:)

За гранью отчаяния

Оскару тринадцать лет

17 ноября 2014 год.

«Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Сегодня я впервые был у психолога. Молодая девушка лет двадцати семи в строгом костюме казалась мне неуместной среди тех белых стен. Ее волосы были завиты, на лице красовались очки, а тяжелый взгляд был устремлен прямо на меня. До тех пор, пока я не смотрел на нее в ответ. Рядом сидела моя мама. Дженнифер Миллер крепко держала меня за руку, пока из ее глаз медленно текли слезы. Помню, как я перевел взгляд на нее, а она поспешно постаралась стереть с щек прозрачные капельки.

Ничего. Внутри пустота. Полная. Пустота.

— Мистер Миллер, может быть, Вы хотите чем-нибудь поделиться со мной? — психолог чуть наклонила голову.

Ее руки были то сложены на коленях, то она размахивала ими в разные стороны во время речи. Иногда ее осанка менялась, становилась сгорбленной, но проходили считанные секунды и она выпрямляла спину. Когда я смотрел на нее, она, наоборот, опускала голову вниз и делала какие-то пометки в своем блокноте.

Почему она избегает зрительного контакта? Боится? Или считает меня безнадежным?

Плевать.

— Сынок, скажи хоть что-нибудь, — прошептала мама, тряся меня за руку.

Тишина.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Когда сеанс закончился, я вышел в коридор, а моя мама осталась в кабинете. Я смотрел на нее через большое стекло. Смотрел и видел как она плакала. Как ее макияж размазался по лицу. Как психолог пыталась успокоить ее. Тогда я слез с кресла и подошел к двери, чуть отперев ее, чтобы услышать, о чем они говорят.

— Я думаю, что мальчику нужно нечто серьезное, чем приема психолога, миссис Миллер.

— О чем вы?

—Я знаю одного очень хорошего психотерапевта. Он выпишет хорошие антидепрессанты. Уверена, он сможет решить эту проблему.

Проблема. Она сказала, что я проблема. Проблема…

Мы вернулись домой полтора часа назад. Сейчас я сижу в своей комнате и рассматриваю фотографии, на которых запечатлен я вместе со своими кузинами. Евой и Кэтрин. Через неделю мы должны были лететь к ним в гости, чтобы отпраздновать день благодарения, а в итоге прилетим на похороны. Похороны Кэтрин.

Она умерла. Умерла.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Полторы недели назад мама сказала, что она утонула. Тонуть – это больно? Она страдала? Насколько сильно ее тело разрывало от боли из-за нехватки воздуха? Насколько сильно морская вода обжигала ей глаза, когда она пыталась всплыть? И когда она поняла, что смерть неизбежна? Уже прошло одиннадцать дней. За все эти дни я не произнес ни слова.

Мне плохо. Помогите. Прошу».

30 ноября 2014 год.

«Сегодня мы проводили Кэт в последний путь. Погода соответствовала причине, по которой мы собрались на большом кладбище. Холодно. Ветрено. Мерзко.

Каждый кто хотел произнес прощальную речь, чтобы почтить память светлого человека. Я видел слезы своей тети, видел слезы мистера Картера, видел слезы своих родителей и Евы, которой всего семь лет. На ней черный комбинезон, а поверх такого же цвета куртка. Из-за ветра ее светлые волосы спутались, а лицо раскраснелось. Она тоже плакала. Нет, она была на грани истерики.

Тогда я подошел к ней и взял за руку. Ее ладошки были ледяными, словно она окунула их в чашу со льдом. Ее голова дрогнула, и она повернула ее ко мне. я был выше, поэтому, чтобы заглянуть мне в глаза девочке пришлось задрать голову.

Боже.

Сколько она не спала? Я еще никогда не видел, чтобы ребенок был настолько потерян.

Бедная. Бедная. Бедная.

Секунда. Другая. И когда гроб хотели накрыть крышкой, Ева сорвалась с места и с душераздирающими криками бросилась к могиле. Она кричала, что не хочет отпускать сестру, что ей проще умереть самой, чем жить без нее. Как я ее понимаю. Миссис и мистер Картер тут же бросились следом. Люди, присутствующие на похоронах ахнули от увиденного, а затем отошли немного назад.

— Это я виновата! Я убила ее! Это моя вина! — кричала Ева, раскидывая землю в разные стороны.

— Ева, прошу…, — миссис Картер оттянула дочь от гроба, но та начала брыкаться.

— Нет, вы не понимаете! Вы ничего не понимаете! Это я! Я убийца!

Я смотрел на свою младшую сестру, и сердце мое обливалось кровью. Как сказал мне папа, Ева почему-то винит в смерти Кэт себя. Но ничего, кроме рыданий и криков за все эти дни ее родители не услышали. Пару раз я сам просыпался от ее воплей посреди ночи.

Прощай, дорогая сестра. Увидимся в следующей жизни».

7 декабря 2014 год.