Стыдно не будет

Пролог

Огромная благодарность за помощь Лере, моему любимому другу!

Все события, персонажи, ситуации - выдуманные. Любые совпадения случайны.

Мороз такой, что окна заледенели намертво. Кое-как отскреб себе часть лобового стекла - все равно ни хрена не видно. Как в танке еду. Машина поскрипывает от возмущения, ее пушкой с утра отогревали. Домой бы сейчас, под одеяло. И девушку фигуристую, чтобы в одном белье у плиты оладьи пекла. А не вот это все, что началось в половину шестого.

А впрочем, зачем мне оладьи? Пусть не готовит. В трусах лишь бы красивых.

Даже музыка не радует, снова и снова зеваю. Где, интересно, сейчас люди знакомятся? Барабаню пальцами по рулю. В ночных клубах? Барах? В интернете? Каждый раз после долгой командировки жизнь словно с нуля начинаю. Жаль, красотки не падают с неба, я бы поймал. Ага, размечтался. Так не бывает.

Да, определенно точно — стопудово поймал бы и... нахрен эти оладьи!

Дорога пустая, колеи глубиной сантиметров пятнадцать, не хотелось бы потерять управление. Минус тридцать показывал градусник на выезде из города, а здесь, на трассе, кажется, еще холоднее.

Поэтому я изрядно удивляюсь, когда вижу припаркованный справа белый мерс, лямов примерно в четыре можно его оценить. Стоит себе, прогревается. Проношусь мимо на приличной скорости, и следовало бы продолжить путь, вот только... внутри скребет неприятное предчувствие. До ближайшей деревни километров сто, холод адский, у мерса двигатель заведенный, а значит - там люди.

Почему они стоят на месте?

Жму на тормоз, плавно сбрасываю скорость. Вырулить с колеи сложно, тачка недовольно буксует.

Если там какая-то парочка идиотов не смогла сдержать страсти и развлекается - головы, клянусь, оторву обоим!

Глава 1

Не спать. Спать нельзя ни при каких обстоятельствах. Стоит всего лишь на пару секунд прикрыть глаза на морозе, расслабиться и... И все. Нету больше человека. Не помню, где и когда такое вычитала, но сейчас предостережения всплыли в памяти удивительно четко.

Веки с каждой минутой будто свинцом наливаются, но мне всего двадцать шесть лет и я не собираюсь так просто сдаться.

Угораздило же встрять на этой бесконечной трассе! Одной. Зимой. Машине чуть больше пары лет, и за это время детка ни разу меня не подвела. Все бывает впервые: первая мастурбация, первый поцелуй, первая любовь, первая проколотая шина. За первое меня прилюдно отругали в детском саду, из-за последнего, видимо, даже отчитать не успеют. Родителей до слез жалко.

Связи нет. Вдоль трассы стеной тянутся высоченные сосны, припорошенные чистейшим снегом — глаза слепит. И тишина.

Прошло больше шести часов, как я тут одна-одинешенька, стрелка бензина давно легла горизонтально, мне остается только молиться. Все жду спасательных вертолетов, но что-то не видать их. Мимо пронеслись две машины, ни одна не остановилась.

Я пробовала дежурить на улице, но во-первых, там дико холодно, во-вторых - дело совершенно бессмысленное, потому что трафик не просто стремится к нулю, он реально нулевой.

Сперва я щедро грелась от печки, но минуты складывались в часы, а помощи все не было, и я догадалась, что подобное расточительство может стоить мне жизни. Теперь я завожу мотор каждые двадцать минут, чтобы не дать машине и себе заледенеть окончательно.

Последний час не чувствую пальцев ног и рук, ресницы покрылись инеем. Пробовала и двигаться, и разминаться, но холод настолько жгучий, что это не помогает. Мне страшно. Очень, просто до безумия страшно.

Кирилл, ну где же ты? Обещаю, что сделаю все, как ты хочешь. Никогда больше не стану с тобой спорить! Исполню любые желания, только забери меня отсюда! Вытащи меня, спаси! Вытираю слезы и шепчу: я уже часа два как на все готова.

Боже, если ты хочешь преподать мне урок, то я слушаю внимательно! И готова его усвоить, клянусь!

Да, мы разругались с моим парнем в пух и прах, я выбежала из его дома, села за руль и поехала одна в Красноярск. Пусть он злится на меня, бесится, но почему не поинтересуется, доехала ли? По хронометражу я давным-давно должна была быть дома.

В тот момент, когда я в очередной раз повторяю мантру: «не спа-а-ать», мимо проносится черный внедорожник. Со свистом! В своих мыслях я выскакиваю из машины, машу руками и кричу: «Спасите-е-е!» В реальности же едва дергаю рукой в его сторону и закрываю глаза. Слезы на ресницах ледяные.

Становится еще тише, чем прежде, - это двигатель вырубился.

Просыпаюсь внезапно от того, что кто-то теребит меня и жутко матерится.

- Девушка, эй! Девушка, ты живая?! Писец, мать вашу, как чувствовал, бл*ть! - меня трясут за плечи так сильно, что я открываю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд.

Мне кажется, это Кирилл, я тут же улыбаюсь ему: какое счастье! Он, видно, кинулся меня искать, поехал следом, хоть и спустя столько времени. Увидел знакомую машину на обочине. Но полет моей романтической фантазии прерывает очередной поток отборный брани:

- Вот безмозглая, заледенела вся.

Голос низкий, абсолютно незнакомый. Я понимаю, что это не Кирилл, но радости от этого меньше не испытываю. Лишь нотка разочарования как укол в сердце: мне хотелось, чтобы меня спас именно он.

Незнакомец пытается завести машину, я подсказываю: «бензин закончился», - но почему-то вместо слов лишь тихо мычу. Он и сам это понимает, сгребает меня в объятия и вытаскивает из машины, куда-то тащит. Я не сопротивляюсь. Лишь мысль в голове — положит в сугроб, а машину заберет.

Но вместо сугроба он усаживает меня на заднее сиденье своего внедорожника, сам забирается следом. Здесь та-а-а-к тепло! Он снимает мои сапожки на рыбьем меху, быстрыми, точными движениями ощупывает ноги и руки, после чего расстегивает мой пуховик. На мгновение замирает, смотрит в глаза — они у него карие, обеспокоенные, и говорит:

- Я сейчас раздену тебя, ты не вопи, а по возможности помогай мне, поняла?

Киваю. Чего ж вопить, мы в тайге. Какой смысл? Он стягивает с меня примерзшие к телу джинсы, затем свитер, делает знак снимать лифчик, поспешно раздевается сам. Мои пальцы не слушаются, и он быстро и умело помогает освободить грудь.

В ответ на его действия я радостно киваю, по правде говоря, мне вообще все равно, будут ли меня насиловать, сейчас главное, чтобы он прильнул ко мне своим горячим телом. Боже, скорее же!

- Трусы можешь оставить, - говорит со смешком, когда я тянусь к своим розовым стрингам.

К моему огромному сожалению, телом он ко мне не прижимается. Вместо этого упаковывает в свои штаны, в которых тону. Они мало того что с начесом, еще и щедро согреты своим владельцем. Следом напяливает на меня свою флисовую кофту, на ноги — носки. Все теплое, и пахнет приятно. Сам мужчина остается в черном облегающем термобелье.

- Так, дальше, - говорит скорее себе, чем мне. Голос взволнованный, хотя движения четкие, ничего лишнего, никакой паники. Вручает мне термос: - Очень горячо, пей осторожно, поняла?

Глава 2

Через некоторое время до меня доходит, что раз я в его ботинках, то он, наверное, босиком.

- Спасибо, мне уже полегче, - возвращаю мужчине обувь, размер сорок пятый, не меньше. Сама же поджимаю ноги и кутаюсь еще плотнее в одеяло. В машине тепло, едва уловимо пахнет пластиком. Его одежда, конечно, огромная, но пока я готова расстаться только с ботинками. Зубы продолжают отбивать веселую чечетку. И тем не менее я чувствую себя практически счастливой. Живой! Я в безопасности, хотя допускаю, что радоваться пока рановато — все же я в автомобиле с незнакомцем, а снаружи темнеет катастрофически быстро. Окончательно успокоюсь, только когда доберусь до дома или, по крайней мере, заряжу телефон и дозвонюсь до отца.

- Пожалуйста, - он переобувается, сделав короткую остановку. Периодически поглядывает на меня через зеркало - боится, что грохнусь в обморок? Хмурится: либо недоволен чем-то, либо беспокоится. Это приятно. Совершенно чужой человек за меня волнуется, в отличие от Кирилла.

- Спасибо, что не проехали мимо, как предыдущие две машины, - говорю я, сжимая ладони вместе. - Знаете, я же вам жизнью обязана, - и на эмоциях продолжаю: - Я теперь ваша должница, Роман.

- Ага, - соглашается, - я подумаю, чем можно расплатиться.

Не могу этого видеть, но почему-то уверена, что он закатывает глаза.

Минут через сорок машина почему-то начинает сбрасывать скорость, пока окончательно не останавливается в кармане. Я напрягаюсь, больше всего на свете боясь услышать что-то типа: «Мы сломались!». Этого еще не хватало.

Роман оборачивается, включает свет, и я успеваю получше рассмотреть его лицо: определенно точно передо мной не Кирилл. Видимо, я уже начала впадать в бред, раз перепутала. Молодой мужчина, может, лет на пять-семь старше меня, симпатичный, мужественный, волосы коротко острижены, лицо гладко выбрито, а на щеке, слева от крыла носа — небольшая родинка. Выражение лица у Романа суровое, недовольное. Темные брови все еще нахмурены, губы плотно сжаты, он впивается взглядом в мои глаза, будто по зрачкам пытается оценить, насколько я в адеквате. Становится неуютно. Почему мы не едем дальше? И тут вдруг ни с того ни с сего он начинает меня отчитывать, будто имеет на это право:

- А теперь давай начистоту: это ты своего мужика хотела проучить или попросту фатально сглупила? По заднице бы надавал, была бы моя, ей-Богу! О чем ты вообще думала, выезжая одна в такой мороз? - больно ошпаривает мою самооценку вопросами. Целую секунду смотрит в глаза, а я чувствую, как краска приливает к щекам. Я настолько теряюсь, что даже зубы перестают стучать. - Ну слава Богу, порозовела, - выдыхает и, потеряв интерес к ответам на свои вопросы — грубые и, вероятно, риторические - возвращается к дороге, жмет на газ.

- Да, тупо получилось, но вы тоже не нагнетайте... - его тяжелый вздох перебивает мою пылкую возмущенную речь, и я принимаю поражение. Давненько со мной никто не разговаривал в таком тоне. Продолжая общаться с его затылком, я добавляю: - Некому уже ничего доказывать, - возможно, завтра я передумаю, но сейчас ощущение, что мои чувства к Кириллу остались там, в ледяном мерсе на трассе. Он не поехал меня искать. Ему все равно. И судя по всему, мне теперь тоже. - Мне повезло, что вы проезжали мимо.

- Больше так никогда не делай. У меня сегодня выходной, я не должен был тут находиться. Случайное совпадение. Если отогрелась, перелазь вперед, чувствую себя таксистом.

- Скорее уж спасателем, - вновь делаю глоток из термоса. Там сладкий черный чай, в жизни ничего вкуснее не пила.

- Ты погоди радоваться раньше времени, может, я спас тебя для каких-то собственных целей, - при этих его словах машина вновь притормаживает, Роман включает поворотник, а я понимаю, что мы заворачиваем в небольшую и плохо освещенную деревушку. Ни одного фонаря, только кое-где окна горят да дым из печей поднимается в черноту неба.

Глава 3

Кручу-верчу в руках телефон с севшей батареей, гадаю, куда меня везут и с какой целью. Глупости, конечно, эти мои надуманные страхи, не маньяк же он, в конце концов? Ну не могло мне так удивительно «свезти» дважды за день!

А если - маньяк?

- А куда мы едем, Роман? И зачем? - тянусь вперед между передними сиденьями, чтобы увидеть выражение его лица. Разговорчивым моего спутника не назовешь, каждое слово хоть клещами вытягивай.

- Насиловать тебя везем, - бодро. - Надевай свои сапожки и готовься. У меня тут приятель живет.

Мы тормозим у какого-то дома в полной темноте, лишь фары освещают облупившийся забор и собаки глухо лают где-то поблизости.

- Роман, если вы так шутите... - в панике бросаю взгляд на ручку двери, прикидывая, в каком случае имею хотя бы малейший шанс на спасение: если буду бежать или звать на помощь - в этот момент он оборачивается и качает головой.

- Давай на «ты?» Страшно, Яна? - серьезный такой, одни догадки, что у него в голове творится. - Правильно боишься, никто понятия не имеет, где ты и с кем. Испугайся как следует, чтобы в следующий раз трижды подумала, прежде чем... - замолкает на полуслове. Наши лица оказываются слишком близко, мы оба закрываем рты и молчим целую бесконечную секунду. Не просто смотрим друг на друга, а будто поедаем глазами. И чем дольше это длится, тем сильнее ощущается. Иррациональные эмоции, а в голове звучат слова:

Как же мне повезло, что появился ты. Как же мне повезло, что не проехал мимо.

Ставший уже заливистым лай словно становится тише, посторонние звуки остаются где-то за кадром. Онтак смотрит на меня, что я забываю дышать. Мне кажется, на меня никто никогда так не смотрел. Как на конфету, которую нельзя трогать ни при каких обстоятельствах, но при этом безумно хочется.

- Красивая ты, обалдеть можно, - быстро и неловко улыбается, отводя глаза, но потом снова возвращается. А мне будто только этого и хочется — добрых слов от него после того, как отчитал. Он берет меня за руку, перебирает мои пальцы, а затем плавно тянет на себя и прижимается. Губами. К моим. В поцелуе.

Определенно точно мы этого не планировали. Совершенно очевидно, оба хотим продолжения.

Он действует без пошлости и лишней наглости. Не идет напролом, а просто прижимается своими губами к моим и замирает. Полное безумие! Мой мозг, вероятно, замерз посильнее пальцев на ногах, он категорически отказывается работать. Я просто закрываю глаза и слегка улыбаюсь. В награду за покорность мне достается еще одно робкое движение его губ, и я приоткрываю рот. Его губы обхватывают мою нижнюю и нежно целуют. Меня окутывает аромат его туалетной воды, запах совершенно чужой и непривычный, это будоражит. Еще одно несмелое движение, и теперь мне по-настоящему жарко.

Нас выводит из ступора хлопнувшая калитка и чей-то громкий раздраженный голос. Мужчина орет на собак, призывает заткнуться и бежать в загон. Я отстраняюсь и непроизвольно касаюсь губ пальцами. Они горят, пылают. Кажется, я чувствую, как пульсирует кровь в сосудиках.

- Я таких красивых вблизи ни разу не видел, - говорит мне Роман, растерянно приподнимая брови. А я понимаю, что до боли хочу этого мужчину. Неистово, как никого никогда в жизни. Его губы растягиваются в нервной улыбке. Кажется, он сам в шоке. Мое сердце так быстро колотится, что вот-вот покалечит ребра.

Роман быстро облизывает губы, сглатывает и, отстранившись, говорит хрипло:

- Если тебе нужно руки помыть или в туалет, то пойдем вместе, - отводит глаза в сторону.

- Там точно безопасно? - поспешно натягиваю сапоги.

- Конечно, ты ведь меня впервые в жизни видишь, - вновь смеется, надевает пуховик и выходит из машины.

На улице темень, благодаря чему ни он, ни его друг не увидят моих пунцовых щек. Я - вовсе не скромница и не ханжа - в последний раз так часто краснела еще в школе. Потом был первый курс, первый поцелуй с Кириллом Сысоевым и отношения длиною в восемь лет. Несколько раз мы собирались пожениться, дважды подавали заявление в ЗАГС, но каждый раз в последний момент что-то мешало. Откладывали. А потом вроде как... и так нормально. Начали ссориться. Последние полтора года мы живем раздельно из-за работы: он не готов менять свою, чтобы жить со мной, а я не собираюсь уезжать из своего любимого города в эту дыру, даже ради него. Маме сразу не понравилась наша идея ненадолго разъехаться. «Нет ничего более постоянного, чем временное», - ругала она меня. Оказалось, мама предвидела будущее.

Я старалась чуть ли не каждые выходные мотаться к Сысоеву, но в последние месяцы встречи приносили больше ссор, чем радости. Оставляли на долгую рабочую неделю неприятный осадок в душе. Примерно с октября я начала ловить себя на мысли, что аккурат со среды уже подыскиваю предлоги, чтобы остаться в пятницу дома и убедить не приезжать его.

Сегодня утром мы так сильно повздорили, что я в расстроенных чувствах выбежала из квартиры, которую он снимает, села в машину и вдарила по газам. Ни кофе не взяла, ни родным не написала, что в пути. Поэтому никто из близких меня и не хватился. А Кирилл знал, что я в дороге одна на трассе, и... не спас. Вместо него это сделал Роман. Какой еще знак мне нужен? Все очевидно.

В этот момент раздается стук по стеклу, я вздрагиваю.

Глава 4

В доме его друга я быстро переодеваюсь в свою одежду и дальше мы держим путь, сидя рядом. Зимой темнеет рано, за окном тайга, по ощущениям — так и вовсе наступила глубокая ночь, хоть глаз коли. Редко-редко блеснут фары встречной машины. Попутчик сосредоточен на дороге, а я совсем уже отогрелась, слушаю музыку, жую сдобные булочки, которыми нас щедро угостили, думаю о своем.

Он сказал, что таких красивых ни разу не видел. Улыбаюсь и повторяю жест — касаюсь пальцами губ. Я знаю, что выгляжу привлекательно, и к таким простым комплиментам должна была бы отнестись с иронией, но отчего-то мне дико приятно. От скуки начинаю украдкой рассматривать салон машины и ее владельца.

Мой спаситель - крепкий мужчина, выше меня на голову. Серьезный такой, лишний раз не улыбнется. За правым ухом замечаю небольшой шрам. Черты лица волевые, резковатые. Прямой классический нос и умные глаза - типичный такой спаситель снегурочек. Вроде бы простой парень, но с изюминкой. Качаю головой, прогоняя неправильные мысли.

Это сильно плохо, что после пережитого меня тянет на авантюры?

- Извини, не стоило целовать тебя, ты и без того была напугана. Не удержался, - говорит он, не отрывая глаз от дороги. Это он поэтому молчал? Подбирал слова?

- Да ничего, я не в обиде, - некоторое время мы снова делаем вид, что не знакомы и не целованы. Стоит отдать парню должное - он не пытается клеить меня, хотя я явно ему пришлась по вкусу. В данной ситуации все козыри на его стороне, я полностью беззащитна. Вот как ему это удается? Молча ведет машину, а я час за часом накидываю ему новые очки. - А ты куда едешь и откуда? Чем вообще занимаешься? Расскажи о себе.

- По работе мотаюсь, приходится иногда, - поспешно поправляет сам себя: - Часто. Чаще, чем хотелось бы, - видимо, он имеет в виду друга, к которому мы заезжали. Значит, он из республики и в Красноярск ему не нужно, он едет туда из-за меня. - До последнего пытался отвертеться от этой поездки, теперь рад, что не удалось. Расскажи лучше, ты учишься, работаешь?

- Я уже отучилась, тружусь маркетологом в сети аптек, - самое время переключиться с его губ, сильных рук с красивыми длинными пальцами и всего остального тела, что не удалось пока рассмотреть, на что-то скучное, но зато приличное: - Работа нервная, так как помимо своих должностных обязанностей выполняю множество смежных, но мне нравится, - минут тридцать я рассказываю ему о нашей компании, коллегах, наблюдаю за его реакцией, надеясь разговорить самого. Очень уж он обтекаемо упоминает о себе. - И платят неплохо.

- Машину сама купила? Или парень помог?

- Отец. Он у меня самый лучший, балует подарками. С парнем, кажется, уже все. Вот я сейчас зарядила телефон, - показываю на мобильный для пущей убедительности, - и ни одного пропущенного. Даже смс-ки нет, человеку просто нет дела, доехала я или замерзла по пути.

- А тебе?

- Мне уже тоже, - по возможности беспечнее улыбаюсь и делаю музыку громче, - наверное, все к тому шло. Некоторые отношения должны закончиться, чтобы люди, наконец, стали счастливыми. Наверное, нам нужен был предлог. Последняя капля. Теперь она упала.

- Жалеть не будешь? - поглядывает на меня. Мы едем по серпантину, и он крайне внимателен, но старается не упустить оттенков моих эмоций.

- Нет, иначе бы не стала с тобой целоваться. А у тебя есть жена? - мало ли, а вдруг? - Девушка?

- Сейчас нет. Был женат, но тоже не сложилось.

- А что случилось? Расскажешь?

Мы въезжаем на пригорок и на горизонте резко загораются тысячи огней — ура, почти добрались! Какое счастье! Еще несколько часов назад я едва не потеряла надежду увидеть свой любимый город еще раз.

- Много чего случилось. Говори адрес, на каком берегу ты живешь?

- На левом, - и добавляю название улицы и номер дома. Рома кивает, знает куда везти без навигатора.

Почти девять вечера, суббота, пробок нет, на пути попадаются лишь небольшие заторы, едва нас задерживающие. Мы быстро приближаемся к цели.

- Завтра воскресенье, но ты все равно постарайся найти эвакуатор. Плохо бросать тачку на двое суток. Бензин подвезти можно, но толку, я тебе гарантирую, не будет, мерс за ночь промерзнет так, что нужно отогревать в гараже пушками. Не исключаю, что понадобится ремонт. Одна этим не занимайся. Тебе есть кому помочь?

- Да, позвоню папе.

Он кивает, паркует машину возле подъезда. Я смотрю на его камуфляжные поношенные штаны, тяжелые ботинки. Наверное, он охотник или типа того.

Разве так бывает? Восемь лет встречаешься с одним мужчиной и за каких-то несколько часов теряешь голову от другого. Если я сейчас отпущу его, буду ли жалеть об этом каждый день своей предстоящей жизни? Он медлит, а потом произносит:

- Ты говорила, что теперь моя должница. Так что, оставишь номер телефона?

- Конечно! Диктуй свой, я сделаю дозвон.

Он повинуется.

- И на звонок ответишь?

- Безусловно. Да и вообще, на будущее, я же работаю в сети аптек, если тебе понадобятся какие-то лекарства со скидкой...

Он начинает смеяться:

Глава 5

Дверь он мне не открывает, но делает несколько шагов навстречу, чтобы взять за руку. К счастью, в подъезде пусто - никто из соседей не становится невольным свидетелем моего падения. От волнения и трепета подкашиваются ноги.

Мы поднимаемся в лифте на четырнадцатый этаж. Поездка кажется нескончаемо долгой. Все это время он держит меня за руки и разглядывает. Похож, конечно, на дровосека — крепкий парень в походной одежде. Но зато теплой. Не знаю, стоит ли говорить что-то, немного страшно. Спонтанный секс — как это? Удается ли женщине испытать оргазм при первой же близости с мужчиной? Какие потом ощущения и мысли в голове? От нетерпения хочется пританцовывать.

Дрожащей рукой я достаю из сумки ключи, с четвертого раза попадаю в замочную скважину.

Мы заваливаемся в квартиру, я включаю свет, и тут внутри все обрывается. Об этом я совсем не подумала, а ведь... тут кругом вещи Сысоева. Повсюду. В шкафах висит его одежда, на тумбочке лежат перчатки, которые я приготовила, но забыла отвезти ему. В ванной - зубная щетка и бритвенный станок, на кухне — любимая кружка. Меня бросает в пот. Я замираю, не в состоянии сдвинуться, отчетливо понимая: не смогу.

Там, в лесу, ничего не мешало, а тут — какой-то ступор. И хочется, и колется.

Вот так сразу, на кровати, которую покупали вместе, на постельном, которое выбирала для нас. Не смогу с другим мужчиной. Я переоценила себя.

Роман стоит за моей спиной, пока я разуваюсь, не говорит ни слова. Тоже почувствовал перемены? Корю себя за смелое предложение!

Будет лучше всего, если он сейчас уйдет. Крепко зажмуриваюсь. Пожалуйста, просто уйди. Но он по-прежнему в квартире, тоже разувается, снимает куртку. Совершенно чужой мне человек. Что я о нем знаю? Что его зовут Рома и он водит черный «БМВ»? Что он не прочь взять попутчицу и перепихнуться с ней в конце пути? Его руки обнимают меня за талию со спины. Крупные ладони скользят вверх, потом вниз.

- Слушай, я... - начинаю, обернувшись. Он внимательно смотрит на меня, продолжает поглаживать.

- Испугалась? Передумала? - заканчивает мою мысль.

- Ты тут ни при чем. Вернее, причем, конечно. Я тебя не знаю. А если уж совсем честно — видимо, мне сначала нужно поставить точку в отношениях с Кириллом. Сказать ему, что все кончено.

Он берет с тумбочки мой мобильный, который я пару секунд назад туда положила, протягивает мне и говорит:

- Так звони. Ставь точку.

Мы смотрим друг на друга пару секунд, после чего я беру сотовый и подношу к уху.

- Ты не против, если я приму душ? - спрашивает ровным голосом, но выглядит, конечно, разочарованным. Очень недоволен. Ему, наверное, кажется, что я играю с ним. Так, по сути, и получается.

- Да, без проблем. Ванная там.

Пока Рома моется, я несколько раз пытаюсь дозвониться до Сысоева, но тот упорно не берет трубку. В бешенстве я едва не разбиваю телефон об стену.

Затем одергиваю себя: может, с ним что-то случилось? Захожу в инстаграм: а нет, все в порядке. В сторис фото и видео, где он пьет виски с друзьями, курит кальян прямо сейчас. Когда я кусочком льда лежу в тачке на трассе. Лежала бы. Вот ублюдок.

Неожиданно для себя понимаю, что чувствую облегчение. Он меня не любит, а я больше не люблю его. Все кончено, и от этого легко-легко на душе!

Наверное, Рома голодный, чем-то нужно покормить мужика перед дорогой. У меня, как назло, ничего особо нет, я же планировала вернуться только завтра к вечеру. Так, посмотрим.

Глава 6

Когда Роман заходит на кухню в своем облегающем термобелье, у меня почти все готово.

- Как насчет омлета и сэндвича с ветчиной и сыром?

- Звучит почти так же заманчиво, как секс, - это был укол, я определенно точно понимаю по тону. Справедливо. Он присаживается за стол. Ведет себя немного скованно после моего отказа, осматривает обстановку в кухне-гостиной.

- Хоть как-то угожу! - пытаюсь свести все в шутку. Выходит глупо, он не улыбается.

- Удалось дозвониться? - спрашивает. Честно говоря, чем дольше я смотрю на него, тем больше он мне нравится. А чем больше нравится, тем сильнее я начинаю стесняться и мысленно прикидывать, стоит ли начинать с ним долгосрочные отношения, о которых он речи даже и не заводит. Я страдальчески морщусь: ну почему мне хочется сразу же все усложнить?! - Так дозвонилась или нет? - повторяет вопрос.

- Ты на меня немного давишь, если честно.

- Я знаю, я такой. Так что?

- Не-а, игнорирует, обиделся. Бухает с друзьями.

- Супер.

Впервые мне становится стыдно. Стыдно за бывшего перед... хм, будущим?

Раскладываю еду по тарелкам. Некоторое время мы молча жуем, потом он просит сварить кофе, чтобы не уснуть за рулем, а меня начинает мучить совесть, что выгоняю его на улицу ночью. На столе пищит брелок от машины.

- Автопрогрев включился, - объясняет.

- Машина уже остыла? Так быстро?

- Ага, - говорит и смотрит на меня. - В этом году февраль зверский.

- Слушай, ты можешь лечь в гостиной. Мне нужно... переспать ночь с этим решением, потом вернуть все его... вещи. И тогда я почувствую себя полностью свободной. Тебе тоже, наверное, неловко?

- Да мне пофиг, - пожимает плечами. - Но парень твой — тот еще мудак.

- Ты бы позвонил после крупной ссоры своей девушке узнать, добралась ли она? Ответил бы на ее звонок?

- Разумеется. Это же вопросы безопасности. Но я тоже мудак, в другом только ключе. Все же, думаю, стоило бы показать тебя врачу. Может, сгоняем в травму?

- И не лень тебе?

- Ну мне же хочется сыграть на контрасте. Собирайся, тут недалеко есть травмпункт. И одевайся, Бога ради, по погоде.

Мы действительно едем в круглосуточный травмпункт, стоим минут тридцать в очереди, после чего врач меня бегло осматривает, проверяет давление, пульс, задает несколько вопросов, удовлетворенно кивает на ответы. Выписывает справку и отпускает с миром.

- Так что, Рома, - я назвала его Ромой вслух, а не только в своих мыслях, - воспользуешься диваном в гостиной?

- Нет, не вижу смысла. Но до двери тебя провожу.

Мы снова проделываем весь этот путь из машины в подъезд, затем в лифте на четырнадцатый этаж. Дежавю, на которое тут же откликается мое тело: сердечко разгоняется, ладони потеют от волнения. Квартиру я, правда, открываю всего со второго раза — прогресс. Роман закрывает за собой дверь, и на мой недоуменный взгляд отвечает:

- Разденешься для меня? - такой простой невинный вопрос-просьба. Мы больше не в тайге, здесь - моя территория, и он позволяет себе наступление.

- Ром, я же попросила время.

- Просто разденешься? Я хочу о тебе думать. Ты говорила, что моя должница, Яна, - он снова давит интонациями, я смотрю на его губы, подбородок. Скольжу взглядом по шее и ниже. Он по-прежнему в куртке, мне остается только по памяти угадывать его силуэт под ворохом одежды.

Между моих ног в момент становится горячо, он всего лишь просит раздеться, а я уже готова для него. Не могу себе представить никакого другого мужчину или иную ситуацию, чтобы я отреагировала так же. Допустим, в баре, на работе, в ресторане... с каким-то другим незнакомцем.

Сердце колотится на разрыв, когда я тянусь к краям свитера и тяну его вверх.

Роман опирается спиной на входную дверь, скрещивает руки на груди. В квартире на всю катушку жарят батареи, а от него веет морозом. Мне одновременно жарко и холодно, волоски на теле встают дыбом. Я медленно раздеваюсь, он смотрит голодно, кивает, поощряя.

Джинсы вниз, следом шерстяные колготки — тот еще образ, конечно.

Теперь я в одном белье.

- Так? - спрашиваю его, выпрямляясь в полный рост, расправляя плечи.

- Да, как с обложки. Я так и думал. Мы сделаем следующим образом: сейчас ты ложишься спать. А завтра утром встаешь в шесть, пакуешь чемоданы своего утырка, после чего одеваешься так же, как сейчас. Я подъеду к восьми за ключами и документами — так уж и быть, займусь спасением мерса.

- Но перед этим ты меня трахнешь, - я тоже оперлась о косяк спиной, слегка прогнулась в пояснице, притом моя левая рука соскользнула, но к счастью, удалось не упасть. Вдобавок слово «трахнешь» из моих уст прозвучало скорее комично, чем сексуально. Я чувствую себя полной идиоткой, строящей из себя ночную жрицу. Он улыбается и отвечает:

- Да. Именно.

Обласкав меня взглядом от кончиков пальцев ног до макушки и пожелав «спокойной ночи», Роман уходит, а я сползаю по стеночке вниз, обнимаю себя руками и покачиваюсь. Мне совсем не грустно. Щеки пылают, белье мокрое насквозь, грудь ноет, сна ни в одном глазу. Очень острые эмоции, я с такими не привыкла справляться, рискую порезаться. Мне нравится. Я хочу порезаться. Пропустить их через себя. Я и не знала, что способна на такие.

Глава 7

Поспать мне не удается ни одной крошечной минутки. Какой может быть сон, когда жизнь кардинально меняется? Нет, не так. Я сама ее меняю! Пожалев соседей, я не стала включать музыку, орудовала в тишине. Зато к шести утра все вещи были перебраны, аккуратно сложены и упакованы. Навалившись всем телом, я застегнула второй чемодан, плюхнулась сверху и выдохнула. Вот это да!

Большая проделана работа, но зато и упрекнуть меня будет не в чем. Эту квартиру купил мне папа давным-давно, еще до Кирилла. Папочка же сделал здесь ремонт, обставил мебелью и бытовой техникой. Кирилл не имеет к данному жилью никакого отношения. Всю ночь я пыталась до него дозвониться — никакой реакции. Зато в инстаграме появились три новые фотографии — он продолжал отрываться и наслаждаться жизнью с друзьями. Наверное, думал, что наказывает меня таким образом. Преподает урок. Дескать, смотри, мне и без тебя нормально! Интересно, ему стало бы за это неловко, если бы я погибла вчера на трассе?

Долго стою под душем, затем привожу себя в порядок, трачу около получаса на прическу, чтобы создать впечатление эффектного беспорядка, подвожу глаза — на большее сил не остается. После чего варю, наконец, крепкий кофе. Едва я сажусь за стол и в очередной раз набираю номер бывшего — о чудо, Сысоев берет трубку на третьем гудке.

- Яна, прекращай свою истерику. Ты меня задолбала, ей-Богу, - голос хриплый, сонный или просто пьяный — непонятно.

Спокойствие, только спокойствие.

- А я не по этому вопросу звоню, - не время обижаться на раздраженный тон. Да и, честно говоря, обиды я не чувствую. Мы частенько ссорились раньше, еще сильнее, чем вчера, и каждый раз я переживала, принимала разлад близко к сердцу. А сейчас мне ровно. Перегорела. Не осталось даже злости. Я правильно поступаю, это конец. Когда женщина перегорает, уже не поможет ничего. От ненависти до любви, возможно, и правда один шаг. А от образовавшегося безразличия до хэппи-энда — бесконечная пропасть. Нам ее не перепрыгнуть, Кирилл. Приободрившись, я продолжаю: - Мне нужно тебе кое-что сказать, Кир. Я обдумала твои слова. И знаешь, к какому пришла выводу? Ты совершенно прав!

- Неужели? И в чем подвох?

- Мы разные, я слишком многого от тебя требую, - вздыхаю и продолжаю: - Недостаточно даю в ответ. Нам лучше расстаться. Подожди только, не спорь, обдумай мои слова и поймешь, что другого пути нет. Мы давно перестали быть парой, в последнее время будто... издевались друг над другом по привычке. Кирилл, ты теперь свободный человек, можешь делать все, что хочешь. И я полностью свободна.

Он молчит, и я продолжаю:

- Я не спала всю ночь, собрала твои вещи. Когда будет возможность, забери, пожалуйста, я пока сложу чемоданы на балконе.

- Ты все решила? - спрашивает. Не злится, но озадачен. Мой спокойный уверенный тон показательнее любых подобранных слов, особенно на контрасте со вчерашним расставанием. Я не плачу, не психую, ни в чем его не обвиняю. - Удивила, конечно, Яна.

- Да, так будет лучше. Согласен?

- То есть мы вот так просто расстаемся без каких-либо скандалов и претензий? Ты уверена, что ничего не хочешь добавить? - кажется, он даже обрадовался. Это к лучшему.

- Совершенно точно.

- Нам бы встретиться и все обговорить еще раз. Вот так по телефону расставаться неправильно. Я просто... в замешательстве.

- Как-нибудь обязательно выпьем кофе и все обсудим. Но не сейчас. Прощай, Кир.

Некоторое время он еще пытается продолжать разговор, потом сдается и желает мне удачи, после этого я сбрасываю вызов и довольная иду одеваться в трусы и лифчик, как было велено. Некоторое время размышляю над тем, не слишком ли доступно себя веду, после чего напяливаю сверху короткий домашний сарафан. На часах только половина восьмого, времени впереди - вагон, я присаживаюсь на диван и думаю: что если Роман не приедет?

С облегчением прихожу к мысли, что ничего страшного не случится. Тогда я лягу отдохнуть, а затем позвоню отцу и попрошу помочь с машиной. В понедельник выйду на работу, как ни чем не бывало. Буду только иногда вспоминать поцелуи с дровосеком и улыбаться. Я рассталась с Киром не из-за Ромы, просто так было правильно.

Я не заметила, как завалилась на диван, подтянула колени к груди и задремала.

Будит меня стук в дверь. Четыре негромких удара подряд, затем короткий звонок. Поначалу не могу понять, где я и что вообще происходит, как бывает, когда резко выдергивают из мира грез в середине длинной фазы сна. Нащупываю телефон — восемь пятнадцать. В дверь снова стучатся, я сажусь и потираю лоб. На телефон падает сообщение: «Яна, тук-тук. Уснула?» - от Ромы.

Хотя я отрубилась на каких-то пятнадцать-двадцать минут — трудно назвать такой отдых полноценным, - начинаю смотреть на ситуацию немного иначе. Мне вновь становится страшно. Сегодня онуже не спаситель снегурочек, вдруг без романтического флера нависшей смертельной опасности онмне не понравится совсем? В своих рабочих штанах и огромном темно-зеленом пуховике.

Что если не открывать ему? А потом, ближе к вечеру, договориться с совестью и воспитанием, отправив короткое сообщение: «Прости, крепко спала, ничего не слышала». Кончики пальцев покалывает от волнения, я на цыпочках подхожу к двери, смотрю в глазок — стоит. Одежда, правда, другая, но не узнать невозможно. Сердце: бах-бах-бах. Стоит еще минуту, смотрит на экран телефона, затем убирает его в карман, разворачивается и направляется к лифту.

Глава 8

Мы целуемся жадно, будто лучшие любовники, которые долго не виделись и, наконец, дорвались друг до друга. Он несет меня в комнату, не выпуская из объятий, встает коленями на диван, наклоняется и осторожно укладывает на спину, нависает сверху.

- Расскажи мне хоть что-нибудь о себе, чтобы я на это опиралась, - буквально умоляю. Он смеется, я тоже улыбаюсь. Сжимаю его твердые руки выше локтей и гадаю, сколько же нужно перерубить дров, чтобы заполучить такие? Хотя лгу. Сегодня он не похож на дровосека: напротив, в хороших джинсах и эффектной рубашке. На левой руке неплохие часы. Сменил образ с лесного на городской. Пахнет от него той же туалетной водой, что и вчера.

- Опирайся на меня, - снова целует. Он все еще полулежит у меня между ног, я веду пальцами по его груди, ловко расстегивая пуговки. - Спрашивай, что хочешь, — отвечу. Давай для начала три вопроса.

- Ты спортсмен? - срывается с губ, и я закатываю глаза от собственной глупости. Ага, это самое первое, что нужно спрашивать у парня перед тем, как переспать с ним.

- Да, - как всегда «многословен».

Он целует мою шею, скользит губами к чувствительной коже за ухом, а я от удовольствия не могу сдержать тягучих стонов. Это безумно приятно. Не знаю даже, существует ли хоть что-то приятнее того, что он сейчас со мной делает. Выгибаюсь под ним, что совершенно не способствует его самоконтролю. Крепко обнимаю его торс ногами, сжимаю, и он толкается бедрами. Пора переходить к главному, иначе я просто взорвусь.

- Кем ты работаешь? - вот, уже поинтереснее.

- Тренером. Инструктором, - он стягивает с меня сарафан через голову, а я помогаю ему освободиться от рубашки. Боже, он отлично выглядит. Тело к телу, губы к губам. Поцелуи теперь крайне влажные, крайне глубокие. Но не слишком. Все просто идеально. Он тянется рукой и трогает меня там, ниже живота. Нежно поглаживает. И то, что я выше писала про шею — вот сейчас мне еще лучше. Только быстрее бы, пожалуйста...

- Фитнес-инструктором?

- Нет.

- Так кого ты тренируешь? Неужели детей?

- Ну-у, я бы не назвал их прям детьми, но можно и так сказать. С большой натяжкой. Три вопроса закончились, моя очередь. Ты послала своего бывшего?

- Да.

- Умничка.

- Где ты ночевал сегодня?

- Хватит пока вопросов. Следующие придется заслужить, - произносит низко, сопровождая очередное указание нежнейшим поцелуем в губы.

И в этот момент, когда мы уже практически перешли к взрослому сексу, по закону подлости его сотовый начинает вибрировать в его заднем кармане.

Рома замирает, утыкается мне в шею, тяжело и прерывисто дышит несколько секунд, потом тянется к телефону.

- Это что, обязательно? Надо вот прямо сейчас отвечать? - спрашиваю обескураженно. Нет, ну в самом деле. Что может быть важнее того, что происходит в данную минуту?

- Сейчас узнаем, прости, - он смотрит на экран, чертыхается. Встает, выходит в коридор и произносит: «Да, слушаю», «Не сплю», «Голос такой, потому что как раз таки не сплю», - говорит сдержанно, с легкими, едва уловимыми нотками раздражения, которые пытается скрыть. - «Понял, сейчас буду». Теперь настала моя очередь чертыхаться.

Он заходит в комнату: обнаженный по пояс, в низко посаженных джинсах. Плоский живот с выделяющимися боковыми мышцами, рельефная грудь, широкая дорожка волос, уходящая вниз под штаны... И это все должно быть сейчас моим. Моим! Если он скажет, что должен ехать, я расплачусь. И обзову его. Или вообще пошлю куда подальше!

Определенно точно он спортсмен. У меня срывается секс с тренером, возможно детским, и я готова шмыгать носом. Он смотрит на меня, страдальчески морщится, тяжело вздыхает. Я понимаю, что ему самому не сладко, но тем не менее чувствую себя немного обиженной и облегчать ему задачу не собираюсь. Откидываюсь на подушке, развожу шире ноги, будто позирую для эротической фотографии.

Рома качает головой, глядя на меня. Подходит к дивану, опускается на корточки, кладет ладони на мои икры и рывком подтягивает меня к себе. И в ответ на мое громкое: «Ай!» - целует живот, лобок через тонкую кружевную ткань, затем колени.

- Янка, мне нужно идти. Это срочно. Редко вызывают, но не приехать нельзя. Не думал, что именно сегодня меня так подставят.

- Уверен, что не можешь немного опоздать? Я смогу быстренько! - зажмуриваюсь и радуюсь, что он не смеется надо мной. Открываю по очереди глаза — ему определенно точно не до смеха. Я упираюсь пальцами ног в его плечо, слегка отталкиваю. Тут же пугаюсь, гадая, не перегнула ли под действием момента, но он быстро целует мою ногу, снова колено, потом живот. Мой жест, слава Богу, не воспринимает как попытку унизить его. У него даже мысли такой не мелькает. Мне кажется, он бы меня всю облизал до кончиков пальцев, и я бы позволила ему.

- Не могу, я и так не должен тут прощания разводить.

- Нужно срочно кого-то потренировать?

- Типа того. Ты приготовила ключи и документы? Я нашел эвакуатор и сервис, как освобожусь, займусь твоей машиной, идет?

Глава 9

Впереди абсолютно свободный день, что для меня, довольно долго живущей на два города, - непривычно. Учиться не хочется, заниматься йогой - нет настроения. Некоторое время бесцельно слоняюсь по квартире, раздумывая, куда потратить пульсирующую в жилах энергию. Затем решаю поехать к родителям. Как бы там ни было, впереди долгая неделя, и возможно, нам не удастся обстоятельно поговорить. О разрыве с Сысоевым они должны узнать одними из первых и желательно от своей дочери.

Две мои самые близкие подруги живут за тысячи километров от Красноярска. На данный момент они единственные, кому бы я могла и хотела рассказать про Демина, но мы общаемся в основном посредством вотсаппа, а писать о Романе я пока не готова. Возможно, чуть позже устрою скайп-конференцию, это не так просто, учитывая разницу во времени. Они, конечно, покрутят у виска, но по крайней мере не станут осуждать. Наверное. Надеюсь. Остальные же в моем окружении — коллеги по работе и приятельницы, с которыми секретами делиться попросту глупо.

Да, у меня появился секрет ото всех на свете. Он под моей кожей, по ней теперь ток пробегает, когда вспоминаю его жадные взгляды, неловкие улыбки.

Глупая Яна едва не отдалась какому-то тренеру, радостно вручила ему ключи от своей машинки и ходит довольная. И почему-то думает о себе в третьем лице, чем невозможно как сама себя бесит.

Мама с папой изрядно удивлены встрече. Рады, конечно, но прекрасно осведомлены, что в это время я должна быть с Кириллом у него дома. Сюрприз! Так вышло, что я нарисовалась на пороге без предупреждения: даже в домофон не позвонила, потому что консьержка заметила меня из окна и заранее открыла подъезд. От них сразу первый вопрос:

- Яна, что случилось?!

- Привет, мам, пап! Мне что, нельзя просто соскучиться?

Они настроены скептически. Не верят, сразу чувствуют подвох, а может, у меня на лице все написано. Кому с него читать, как не самым близким?

- Ладно, сдаюсь. Новости есть, и не суперские, - это я уже от Ромки хватанула его «супер-не супер», - но и не трагедия. Сейчас все расскажу. Только давайте что-нибудь поедим, хотя бы бутерброды.

Не хочется говорить о Кире гадости, как и волновать своих лишний раз. Отец с ума сойдет, если узнает, что я пережила вчера. Поэтому я ограничиваюсь общими фразами, что разочаровалась в этом мужчине и попросила свободы. А на такси приехала, потому что машина перемерзла за ночь.

- Да, небывалые холода в этом году, - соглашается папа. Он у меня хороший и спокойный человек. Брата моего, который сейчас работает в Москве, воспитывал в строгости, тогда как меня — баловал и продолжает это делать до сих пор. Он никогда меня не ругал, наоборот, оправдывал каждый мой глупый поступок. Может быть, дело в том, что я девочка, а может — что поздний ребенок: я родилась, когда папе было уже сорок шесть. Наверное, в ответ на его доброту, этих самых проступков я совершала так мало. Не хотелось чудить.

Они заметно расстроены новостью, что я снова одинока. За столько лет привыкли к Киру, считали членом семьи. Будто и не верят до конца:

- Делай, как считаешь нужным, дочка, но если вы помиритесь, мы будем только за, - говорит мама, когда после обеда я помогаю ей убирать со стола и загружать посудомоечную машину. - Зря вы разъехались. Молодые не должны жить раздельно. У него, наверное, кто-то появился. Я права?

- Не знаю, мам. Замечен не был.

- Обычно так и происходит. Ты сама сказала, что он как будто всегда раздражен, а такое не на пустом месте появляется. Ты же знаешь мою подругу Марину?

Далее она приводит в примеры различные случаи из жизни своих знакомых. С одной стороны, я понимаю, к чему она ведет, и вроде бы даже согласна, но при этом мне кажется, что дело не только в раздельном проживании. Возможно, если бы мы так сильно любили друг друга, мы бы попросту... не стали даже рассматривать те предложения о работе? А раздражение... разве следует строить семью людям, пусть изредка, но раздражающим друг друга еще до ЗАГСа?

- Твоя вина тоже есть, - продолжает мама. - Кирилл — интересный, перспективный. Живет один, никто вечером после работы не встретит, ужином не накормит, постель холодная. Да-да, Яна, не смотри так на меня. А много ли мужчине нужно?

- Мама, ну он же не телок, чтобы идти за первой встречной, кто поманит!

- За первой, возможно, и не пошел, а за десятой... Сколько вы живете раздельно?

- Почти полтора года.

- Надо было тебе уезжать с ним.

- И кем бы я там работала? Чем занималась?

- Родила бы! Как раз декрет, а там, может быть, и повысили бы его.

- Ой, мама! Опять ты за свое.

Мама работает педиатром и очень переживает, что мне уже двадцать шесть, а я все еще бездетная. Она умиляется своим крохотным пациентам и мечтает, чтобы в нашей семье однажды (желательно чем скорее, тем лучше) появился свой собственный. Однажды она в сердцах попросила, чтобы я хотя бы просто родила и отдала ей ребенка на воспитание.

На эту тему спорить бесполезно, и мы ее избегаем. Мы с Сысоевом всегда говорили о детях как о чем-то абстрактном, в ключе далеких планов на будущее. Очень далеких. А пока — точно рано. Мы оба не готовы. Кир поднимает стартап, неплохо получает и видит перспективы, но при этом сутками пропадает на работе. Ему не до семьи. Самостоятельно же принять столь важное решение было слишком страшно. А родить и отдать родителям на воспитание — это, честно говоря, бред какой-то.

Глава 10

Следующим утром я уделяю внешнему виду больше времени, чем обычно. Стараюсь, конечно, не переборщить, иначе коллеги подумают, что у меня день рождения. Роман в сети был в последний раз прошлым вечером, наверное, еще спит. Это и к лучшему, пусть отдохнет как следует.

Перед самым выходом из дома с сожалением отмечаю у себя все признаки начинающихся месячных. Все к тому шло, но я надеялась, что позавчерашний стресс отсрочит данное событие хотя бы на пару дней. Не вышло, организм по-прежнему работает как часы. Принимаю сразу две обезболивающие таблетки: одной зачастую не хватает. Ну что ж, я где-то недавно читала, что чем больше мужчина делает для женщины, тем сильнее в нее влюбляется. Придется помучить Романа Сергеевича еще немного.

Только не влюбиться бы в него самой, новые отношения — меньшее, что мне в данной ситуации нужно, тем более с тренером. Боже, сегодня во сне со мной творилось такое с его участием, что даже перед собой неловко.

Благодаря не отпускающему морозцу пробок практически нет, зато в автобусе небывалая давка. С тех пор как отец подарил мне машину, я редко пользуюсь общественным транспортом, жалею, что именно сегодня пришлось. Но даже поездка в толкучке внутри ледяной железной коробки не портит настроение, и, залетая в наше офисное здание, я лучезарно улыбаюсь сначала охране, потом секретарю Светлане Юрьевне, с энтузиазмом приступаю к работе.

Поглядываю, правда, на часы периодически, убеждая себя, что дело в машине, о судьбе которой беспокоюсь. Где же Роман? Почему ничего не пишет? Сколько можно ждать, я уже в офисе три часа тружусь.

Две сотрудницы, что находятся у меня в подчинении, уверяют, что поездки к Киру идут мне на пользу: выгляжу после них свежей и отдохнувшей.

- Да, спасибо, - усмехаюсь в ответ, - вот только мы расстались вчера. Может быть, поэтому так хорошо и выгляжу, кстати.

Они смотрят пораженно, украдкой переглядываются. Не проходит и минуты, как их пальцы начинают стучать по клавиатуре — кажется, пошло обсуждение в чатах. Обычно я не выношу сор из избы, и если даже злюсь на Сысоева, крайне редко жалуюсь. Но ничего, пусть по офису погуляют слухи, встряхнут немного коллег, дадут отдохнуть от рутины.

В одиннадцать пятнадцать Роман выходит на связь и спрашивает, куда лучше подогнать мерс. Опасаясь, что вечером он снова будет занят, решаю пригласить его прямо сюда.

«Я работаю, - пишу адрес офисного здания, - мы тут одни на улице, легко найдешь. Приезжай к часу, у меня как раз начнется обеденный перерыв».

«Пообедаешь со мной? Если нет других планов, конечно».

Других планов у меня не оказывается и я отвечаю согласием.

Демин приезжает на полчаса раньше, я получаю смс: «На месте, не торопись. Подожду», во время летучки. Босс вещает важную информацию на плановом еженедельном совещании, и улизнуть нет ни малейшей возможности. Опасаясь, что совещание может затянуться, я прошу Рому подождать в моем кабинете, выпить кофе. А секретаря — проводить его. Виртуозно строчу сообщения под столом на ощупь, при этом стараясь не упустить ни слова. Я, конечно, устроена сюда по блату, что скрывать, но обязанностями своими не пренебрегаю, у нас в семье не принято подводить друг друга.

«Все в порядке, ваш гость в вашем кабинете пьет кофе, от конфет отказался», - сообщает Светлана Юрьевна. Хороший знак! Целых тридцать пять минут я изнываю от нетерпения и желания перебить всех и отправить, наконец, работать, — увы, никто, кроме меня, не торопится возвращаться к труду в этот понедельник.

Когда летучка, наконец, заканчивается, я первой подрываюсь с места. Выражение «как ветром сдуло» - как раз про меня. Стараюсь не цокать каблуками, шагаю в сторону своего кабинета, лишь когда до цели остается метров десять, я снижаю скорость и, наоборот, будто оттягиваю момент встречи. Ужасно волнуюсь.

Как же быстро и кардинально поменялись декорации: Дёмин в моем офисе. С ума сойти! Не умею я хранить секреты, даже свои собственные!

Открываю дверь и захожу, нервно улыбаясь.

- Привет! - говорю ему. Роман Сергеевич собственной персоной сидит на гостевом стуле, перед ним пустая чашка из-под кофе. Хоть гадалку зови после ухода этого загадочного мужчины, может, хоть она расскажет о нем что-нибудь существенное.

При взгляде на меня он улыбается.

- Привет еще раз. Шикарно выглядишь, - поднимается с места и делает два шага навстречу. Сегодня он снова в джинсах и тонком светлом пуловере, подчеркивающем достоинства фигуры.

В ответ на комплимент я закрываю дверь на защелку и подхожу к нему вплотную, кладу ладони на его грудь, перебираю пальцами. Он не теряется, тут же обнимает в ответ, прижимает к себе да так внезапно и жадно, что мои колени слабеют. Понимаю, что у него уже эрекция, а мы ведь только увиделись:

- Говори честно, скучал? - флиртую с ним.

Он бросает взгляд на окно, убеждается, что нас никто не может увидеть, после чего сразу начинает расстегивать пуговицы на моей блузке.

- Зря дразнишь меня, - все еще улыбается. Склоняется и целует, в этот раз с языком, не церемонясь. Мои руки гладят его по затылку, поощряя. Середина дня, иногда я закрываю кабинет, когда ухожу надолго. Если кто-то постучит, а я не открою, они подумают, что я ушла обедать...

Глава 11

- Ты как? - спрашиваю, запыхавшись. Мы оба дышим тяжело, как после гонки. Вот только гонки-то не было, она впереди, и от предвкушения всего, что меня с ним ждет, мою кожу покалывает.

- Спасибо... за... кофе, - говорит прерывисто, и я улыбаюсь. - Это было вау, Яна. Просто нет слов. Возможно... - он все еще не может восстановить дыхание: - возможно, таким образом мы и сможем протянуть как-то эти два дня, пока проблема не исчезнет.

Он так серьезно это произносит, что я прыскаю в ладонь.

- Я старалась, - не удержавшись, целую его в шею, перебираю волоски на груди. И наконец поднимаю глаза. Мне нравится, как он на меня смотрит, крылья за плечами от таких взглядов расправляются. А то и вырастают, если не было ранее.

- Обед еще в силе? - спрашивает. - Наверное, я не готов прямо сейчас с тобой расстаться. И вообще, ты слишком хороша, чтобы перестать на тебя смотреть. А у меня всего две недели отпуска осталось.

Мы вновь застегиваем все наши пуговицы — у кого на блузке, у кого на джинсах, некоторое время я поправляю прическу и макияж, он пьет воду из бутылки.

- Я знаю тут один ресторанчик, куда точно никто не ходит из моих коллег. Слишком дорого. Можно туда. Если ты не против.

Эм, я вовсе не имела в виду, что хожу только в такого рода заведения. Надеюсь, он не воспримет мои слова набиванием себе цены. Или, что еще хуже, не решит, что теперь меня надо накормить в благодарность. Но кажется, к счастью, он вообще об этом не думает. Все тараканы — в моей голове. В его сейчас - штиль. Ответом мне служит короткий безразличный кивок.

Когда я прохожу мимо него к двери, он ловит мою ладонь и не удерживает, а просто проводит по ней пальцами — это безумно приятно. Как мимолетное объятие. Я чувствую себя совершенно счастливой.

Открываю дверь, надеясь, что коллеги еще не успели вернуться с перерыва, — так и есть: коридор пустой. Мы с Ромой проходим до лифта, нам почти удается удрать, как мой взгляд натыкается на препятствие. Вот блин.

Именно здесь, в фойе, вместе с секретарем за стойкой информации стоит мой босс. Что-то показывает Светлане Юрьевне на мониторе, а услышав приближающиеся шаги, поднимает голову. Цепко осматривает меня, затем идущего следом Романа. При взгляде на Демина он хмурится и, кажется, даже прищуривается. Упс.

- Я думал, ты ушла на обед, - говорит мне Владимир Иванович. Лжет, он так не думал, иначе бы не караулил у выхода. Ну что ж, сама виновата.

- Вот как раз туда мы и направляемся. Знакомься, это мой друг — Роман. Роман, это мой отец и руководитель компании по совместительству - Владимир Иванович.

Роман ничем не выдает шока, лишь слегка вскидывает левую бровь — едва уловимое движение, протягивает отцу руку. Тот, слава Богу, отвечает на рукопожатие.

- Приятно познакомиться, - приветствует его Рома, говорит абсолютно простым тоном. Благо мы отдышались, да и краска с лиц сошла, но этот лихорадочный блеск в глазах... Понятия не имею, что думает отец. Надеюсь, обо мне — только хорошее, хотя бы в большинстве.

- Взаимно. А, так вы обедать? Куда?

- В «Цезарь», - отвечаю бойко.

- Не против, если я составлю компанию? - можно подумать, ему можно отказать. - Давно не ел их «Царскую» уху, рекомендую, кстати.

- Да мы только рады будем, - смотрю на Романа, он пожимает плечами:

- Отличная идея, заодно посоветуете, что заказать. Я там буду впервые.

Втроем мы заходим в лифт, и я прикусываю губу, гадая, что принесет мне следующий час.

Глава 12

В лифт заходим втроем. Папа украдкой рассматривает Романа, я немного злюсь, что он срывает мое свидание, с другой стороны, обычно отец очень занят, редко удается пересечься в течение дня. Рома в отпуске на целых две недели — успеем еще побыть вдвоем.

Дальнейшие события выглядят слегка комично и карикатурно из-за общей неловкости трех малознакомых людей. Отец настаивает на том, чтобы ехать на его машине. Рома садится впереди, я — на заднее сиденье, благо путь занимает минут пять. Чтобы разрядить обстановку, мы обсуждаем несколько рабочих моментов, а потом, когда рассаживаемся в ресторанчике за столом и делаем заказ, папа, наконец, спрашивает то, что его действительно волнует:

- Я заметил, Роман, вы приехали на «мерседесе» Яны.

Да уж, заметил он. Донесли!

- Помнишь, я говорила, что у меня замерзла машина? Вот Рома как раз вызвался помочь — вызвал эвакуатор, проводил ее в сервис. Так мы и познакомились.

- Вчера? - приподнимает отец брови. Ромка никак не выдает удивления на мою ложь или, скажем так, адовую недоговоренность. Я тяжело вздыхаю. Так дело не пойдет, папа, должно быть, решил, что я спятила, раз отдала ключи от тачки чуваку, которого знаю от силы пару часов. Да и Демин, возможно, будет недоволен преуменьшением своей роли во всей этой истории. Он начинает рассказывать, что у меня там что-то перемерзло, какие-то трубки лопнули, их названия в одно мое ухо влетают, из другого тут же вылетают.

Папа задает вопросы, Роман отвечает, рассказывает про сервис, добавляет, что мне там установили крутой автопрогрев как у него, который на время морозов следует включать круглосуточно, в том числе на ночь, чтобы ситуация не повторилась. Я понимаю, что нагло втянула его в свое вранье.

- Если уж совсем честно, пап, все было не совсем так, - произношу со вздохом после того, как доедаю салат и ощущаю себя морально готовой. - Только ты маме не говори, ей может плохо стать, не хочу срывать ее поездку к тете Соне.

Отец внимательно на меня смотрит, отложив столовые приборы.

- Мы сильно поругались с Сысоевым и я выехала домой позавчера утром. Где-то на середине трассы пробила колесо, а потом у меня закончился бензин, - и я вкратце рассказала о том, что на самом деле сделал для меня Рома.

Моему отцу семьдесят два, он очень хорошо выглядит для своего возраста, но в такие минуты, когда переживает за меня, вдруг стареет на глазах. Мне ужасно, просто невыносимо стыдно его пугать или разочаровывать. Его лицо вытягивается, морщины становятся резче и словно глубже. Папа неуклюже поднимается, обходит стол по направлению к Роме и тянет руку, тот быстро подскакивает с места, отвечает на рукопожатие.

- Спасибо тебе большое, я не представляю, я даже думать не могу... - начинает отец. Мое сердце обрывается.

- Все в порядке, я сделал то, что было необходимо, - Рома немного теряется, для него это явно слишком. За обедом разыгралась целая драма. - Вы ее не ругайте, я уже провел воспитательную беседу, - добавляет он, поглядывая в мою сторону.

После моего откровения атмосфера разряжается, отец задает Роме пару общих вопросов, затем интересуется, кем Демин работает.

- Инструктором по альпинизму, - просто отвечает тот.

- А в какой школе?

- В нашем Красноярском клубе, - пожимает плечами. - Я недавно этим занимаюсь, еще не до конца освоился.

Отец слегка прищуривается, но кивает. Через пятнадцать минут он сообщает, что ему пора выдвигаться в офис, кивает мне в сторону выхода.

- Счет мой, Роман, даже не спорьте, - говорит вновь взволнованно. - Это меньшее, что я могу сделать. Самое главное в моей жизни — это мои дети. Вас подвезти куда-нибудь?

- Нет, я здесь недалеко живу. Спасибо за обед. До встречи, Яна.

- До встречи! Позвонишь, Ром?

- Позвоню.

Глава 13

Вечер приносит с собой тонны новой работы, которую никак нельзя отложить до утра из-за филиалов в более ранних часовых поясах. На рынок выходят сразу два новых товара, стратегия развития практически утверждена, но вот это «практически», конечно, никуда не годится, когда дедлайн поджимает. Дел по горло, лишь изредка отрываюсь от монитора, чтобы сделать несколько звонков, опять же поставщикам, да налить себе стакан воды или сходить за кофе на кухню. Понедельник редко выдается спокойным, я уже привыкла и быстро втягиваюсь.

Из офиса выхожу практически последней. Сажусь за руль, но некоторое время не решаюсь завести двигатель. Не могу объяснить точно, что чувствую. Тревогу? Умом понимаю, что я в оживленном районе миллионного города, в любой момент могу выйти из машины, позвать на помощь и меня услышат! В руке заряженный телефон со всеми антеннами — звони хоть родителям, хоть в службу спасения. Но сердце колотится, я кладу ладони на руль, прикрываю глаза и некоторое время просто дышу. Становится невыносимо душно, выключаю печку, чтобы немного остудить мысли. А когда начинаю мерзнуть, сама не понимая что делаю, пулей вылетаю на улицу. Нет, так дело не пойдет, нужно взять себя в руки.

С горем пополам добираюсь до дома родителей: поздно, знаю, но нужно успеть попрощаться с мамой — она уезжает почти на два месяца. Отец сдержал слово и не стал волновать ее перед перелетами. Затем без приключений добираюсь до дома и, наконец, позволяю себе расслабиться. Мне не привыкать быть одной в пустой квартире, поэтому чувствую себя вполне комфортно. Ужинаю под сериал и ложусь спать.

Потепление доходит и до нашего города, изматывающий ветер стихает, но зато начинает идти снег. Серыми рыхлыми хлопьями он всю ночь засыпает город, и вид из окна в шесть ноль-ноль — чарующий и пугающий одновременно. Светать еще не начало, лишь серые холмики вместо машин и качелей в тусклом свете фонарей. Брр, как же не хочется выходить из дома! О весне даже не мечтается, пагубными могут стать мысли о ней в центре Сибири в феврале месяце. Немного завидую маме, ведь она летит греться на солнышке.

Через полчаса раздается звонок в дверь.

Путаясь в мыслях, подхожу к двери и смотрю в глазок — Роман Сергеевич собственной персоной. Сама не ожидала, что так сильно обрадуюсь его внезапному визиту. Поспешно отпираю все свои замки.

- Привет! Вот так сюрприз, проходи, - впускаю мужчину в квартиру. - Не ждала так рано.

Честно говоря, вообще не ждала.

- Скучно в отпуске, заняться нечем. Сейчас меня будет много, а потом резко мало, - он по-свойски разувается и раздевается, вешает куртку на вешалку. - Тебе надо как-то это время распределить равномерно, чтобы потом спокойно отдохнуть от моего внимания, - рассекает ребром ладони воздух на отрезки, объясняя популярнее некуда.

- Хорошо, что ты приехал, заходи.

- Решил почистить тебе машину, намело капец... - он замолкает на полуслове, потому в глубине квартиры раздается грохот. Рома бросает взгляд в сторону кухни: - Ты не одна? - заметно напрягается.

- Одна, конечно! Что-то упало, я посмотрю.

- Уверена?

- Ну, либо я рассудком тронулась.

Он словно не верит, идет следом шаг в шаг. Вешалка для одежды сложилась, оказывается. Я наливаю ему кофе из турки, некоторое время мы говорим о моем отце, его компании и моем трудоустройстве.

- Не думай обо мне сильно плохо, я пришла после универа на самую низкую должность. Даже собеседование проходила, формальное, конечно, но о-о-очень волновалась.

- Да ты чего, Яна, не оправдывайся, это же замечательно, что родители помогают. Так и должно быть.

- А у тебя где живут родные? Я поняла, что ты местный.

- У меня только мама, она в районе Свободного. И сестра, но она осенью замуж вышла и перебралась на самый север. А моя квартира недалеко от твоей работы, я уже говорил.

- Значит, альпинист. Инструктор по альпинизму. Это многое объясняет.

- Это типа такой комплимент? Или подкол, но я не улавливаю в чем.

- Комплимент. Мне нужно собираться, ты пока делай что захочешь. Выходить через десять минут.

- Спасибо за кофе, но я пойду пока откопаю и прогрею машину, давай ключи. Какие у тебя планы на вечер?

- Никаких.

- Мне кажется, ты волнуешься. Не стоит, все отлично. Или твой папа тебе про меня что-то сказал?

- Нет, наоборот. Я правда рада, что ты пришел. Даже, наверное, слишком сильно рада, - я подхожу к нему вплотную, опираюсь на стол и провожу ладонью по его колючей щеке. Он тут же забирает меня к себе на колени, и я прижимаюсь к его груди, кладу голову на плечо. Еще сонная, немного растрепанная, в домашнем комплекте одежды. Нам вдруг становится слишком уютно сидеть вдвоем в моей кухне для тех людей, кто знает друг друга меньше недели.

- Со мной очень сложно, Яна, - говорит он мне осторожно. - Моя бывшая жена не выдержала, сбежала, и не зря. Я серьезно говорю. Не хочу, чтобы ты страдала, а это возможно, если мы продолжим в том же духе.

- Зачем ты тогда ко мне ездишь? Я думала, тебе хорошо со мной.

- Мне хорошо. Еще как хорошо. Но ты потом можешь пожалеть, - он хмыкает: - Любая пожалеет.

Глава 14

Освещение в этой примерочной так себе, поэтому в каждом новом платье выхожу из кабинки и придирчиво рассматриваю себя в большом общем зеркале.

- Вам очень красиво, возьмите оба, точно говорю - не пожалеете! - воодушевленно советует консультант отдела - приятная рыжеволосая девушка примерно моего возраста, обладающая завидным терпением: мы перемерили уже десять нарядов, и она ни разу не вздохнула и не закатила глаза. Я не впервые закупаюсь в этом магазине. Вот и сегодня Мария осыпала меня комплиментами, уверяя, что с моей фигурой нужно носить именно такие вещи, как это струящееся платье на бретельках, в котором, не удержавшись, я даже покрутилась пару раз. Нет, куда-то на выход я его, разумеется, никогда не надену — слишком откровенно, но для приватного свидания подходит идеально.

Каждый по-своему справляется со стрессом, я — трачу деньги. Но насчет этого платья нужно подумать, дороговато для единственного выхода перед одним человеком. Поэтому я прошу отложить его на полчаса, а сама спешу на встречу с Деминым, язык не поворачивается сейчас назвать его дровосеком.

Волнуюсь. Наверное, это всегда так, когда начинаешь новые отношения. Легкая неловкость, страх не понравиться, сделать что-то не так - и одновременно сильная тяга быть рядом. Каждую минуту словно сдаешь мини-экзамен, но при этом сама жаждешь испытывать этот стресс снова и снова. Подсаживаешься. Он будоражит, мало что есть в жизни приятнее.

Мы договорились встретиться на втором этаже напротив одного из ресторанчиков. Пока еду на эскалаторе, ищу глазами его фигуру. Безуспешно пробегаюсь по всем сидящим на лавочках и проходящим мимо мужчинам, делаю несколько шагов вперед, как слышу:

- Привет! - знакомый голос раздается неожиданно из-за спины, я резко оборачиваюсь. Оказывается, Демин поднимался несколькими шагами ниже.

- О, а я тебя как раз ищу. Почему не окликнул раньше? - спрашиваю, возмущаясь.

- Не хотел терять стратегически удобной позиции, - он по-свойски обнимает меня одной рукой, притягивает к себе, будто незаметно проводит ладонью по заднице и хочет поцеловать в губы, я смеюсь и отворачиваюсь, получается смазанно в подбородок.

- Эй! Куда? - он протестует, и, наконец, целует как ему нравится: быстро, но со вкусом. - Как с первого дня это началось, так до сих пор не могу успокоиться, - наверное, он вспоминает наш первый поцелуй в машине, после которого все и завертелось. На всякий случай весело уточняю:

- Что же началось?

- Безумие! - вновь меня чмокает.

- Ай, у меня же помада, Ром! Размазываешь, - торопливо достаю зеркальце.

- Тоже мне причина, - между нашими репликами небольшие неуклюжие паузы, словно мы оба чувствуем себя слегка не в своей тарелке, но при этом каждый старается продолжать общение, подбирает слова.

- Значит, ты любишь целоваться. На людях, - стараюсь его легонько поддеть.

- Ч-черт, выходит, что да. Ты прекрасно выглядишь, Яна, - говорит он мне, быстро оглядывая с ног до головы. - Шел за тобой к эскалатору и думал: неужели можно просто подойти и потрогать? - улыбается. - Не против?

- Не против, - улыбаюсь его скомканным комплиментам.

- Тебя страшно оставлять без присмотра. С ума сойти можно от тревоги.

- Думаешь, украдут?

- Если кому-то головы не жалко.

Снова небольшая пауза. Неуместное юношеское бахвальство с его стороны.

- Как дела? Как день прошел? - возвращаю беседу в более спокойное русло.

- Потренил в спортзале, повалял дурака - непривычно. А твой? - он продолжает обнимать меня за талию и ведет в сторону книжного. Теперь если кто и смотрит на меня, то тут же опускает взгляд в пол, напарываясь на Демина. Пока не понимаю, нравится мне это или напрягает: - Заскочим на минуту, у меня тут список есть. Покупок. - открывает в телефоне сообщение от какой-то Танюши.

- Лучший подарок — это книга? Да ладно? Пытаешься подцепить умную девчонку таким образом?

Он смеется:

- Ну нет, я предпочитаю женщин лет на десять постарше, а этой малявке четырнадцать и она моя племянница. Помнишь, я рассказывал, что сестра переехала на север? Вот это ее старшая дочь. У них с подругами сейчас новая мания — одна подростковая серия, а бумажные книги в той местности найти практически невозможно: их туда тупо не возят. Ни одного книжного магазина на поселок.

- Так можно же электронные купить.

- Да, конечно, но она ведет свою страницу в инстаграме и канал на ютубе, и мечтает стать крутой блогершей, пишет рецензии и рассказывает про новинки. А электронные книги обычно выходят через несколько месяцев после бумажных.

- О, как все сложно. Я даже и не задумывалась о трудностях северян-блогеров. Молодец, девочка! Ставит цель и идет к ней.

- Ага. У меня приятель оттуда, он часто мотается к родителям и передает посылки, - Рома подходит к кассе, показывает список литературы: - Вот это все, кроме последней, ее я уже купил.

- И прочитал. Любит «янг эдалт», - пожимаю плечами, подсказывая молоденькой девушке на кассе, она смеется, я тоже смеюсь, Рома закатывает глаза, но тоже улыбается. Все довольны, все просто прекрасно. А когда выходим из отдела, он украдкой шлепает меня по заднице и заявляет:

Глава 15

Оборачиваюсь на Демина, он, как обычно, непроницаем, но мне кажется, слегка удивлен. Мария же... краснеет до кончиков ушей. Девушка старается скрыть эмоции, но я-то успела немного изучить ее лицо: она округляет глаза и робеет.

- Конечно, сейчас все упакую, - произносит, быстро наклоняется за пакетом, роняет его. Наклоняется снова, поднимает с пола. Извиняется, обещает, что сейчас возьмет новый.

- Меня вполне устроит этот пакет, он же чистый. Не переживайте вы так, - рассеянно успокаиваю ее, украдкой поглядывая на этих двоих. Определенно точно они знакомы, и знакомы довольно близко. Догадка мелькает где-то на периферии сознания, но я ее решительно отметаю.

Не жена же она ему. Бывшая. Но почему-то они оба не спешат объяснять мне, откуда знают друг друга.

Тем временем Мария немного приходит в себя и говорит, пакуя мое платье:

- Как дела, Рома? Давно вернулся?

Она называет его «Ромой». Я понимаю, что это его имя, он Рома уже двадцать восемь лет, и что она даже не использовала уменьшительно-ласкательный вариант, типа «Ромочки», но почему-то ее обращения выбивают почву у меня из-под ног. Мне становится ужасно неуютно. Я бы хотела, чтобы в этом отделе, во всем этом торговом центре он был «Ромой» только для меня. Какая глупая детская мысль, но до бесящего настырная.

Возможно, дело в интонациях. Ее взглядах. А может, это женская интуиция бьет тревогу, но ревность цепкими когтистыми лапами сжимает мое сердце. Я хочу взять егоза руку. Или сказать, что передумала и все же хочу новый пакет.

Тут же одергиваю себя, понимая, как это может выглядеть. Да и не свойственно мне унижать людей, просто... ответ приходит сам собой. Давненько я кого-то так сильно не ревновала.

Усилием воли заставляю себя просто стоять и мило улыбаться.

- На той неделе. Спасибо, все хорошо. Как ты? - отвечает он ей.

- Тоже отлично. Сейчас в отпуске?

- Как обычно, - кивает.

- Вы знакомы? - спрашиваю будто невзначай.

- Да, давным-давно, - улыбается Мария. Наконец, она пробивает мое платье, я расплачиваюсь. Обычно, когда совершаю настолько дорогую покупку благодаря работе консультанта, я оставляю немного чаевых. А вот сейчас теряюсь. Наверное, этот жест унизит девушку, и я молча беру пакет.

Он возьмет меня за руку или нет? Чего бы мне больше хотелось?

Возьмет, чтобы вызвать у нее ревность?

Не возьмет, чтобы ее не расстраивать?

Бесит любой из вариантов.

Он берет меня за руку, когда мы выходим из отдела, ведет в сторону гардероба и сообщает очень просто:

- Это моя бывшая жена.

Прикрываю глаза. Я так и думала.

- Красивая девушка, - говорю зачем-то. Она и правда хорошенькая, стройная. Темно-рыжие волосы длиной чуть ниже плеч связаны на затылке белой заколкой, простая черная форма с символикой дизайнера. Он улыбается и легонько толкает меня в плечо:

- Эй, Яна, ты что, ревнуешь?

- Не ожидала, что так получится. Я... бы никогда не покупала там вещи, если бы знала... Неудобно получилось, - между делом я ей сообщила, что хочу поразить своего нового мужчину, она помогала мне подобрать наряд. - А тебе?

- Мне все равно.

- Давно?

- Уже год - точно. А развелись мы аж два года назад. Потом еще год раздумывали, правильно ли поступили, но потом пришли к выводу, что — да.

- Ты ее любил?

- Уже год как не чувствую ничего. Я даже не знал, что она работает в этом отделе. Я вообще ничего о ней не знаю и не интересуюсь.

Зато она знает о нем все. Про его командировки знает, куда и зачем он ездит. Про то, что после каждой поездки у него отпуск. А еще по ее реакции сразу было понятно, что ей не все равно. Но я не буду забивать себе этим голову. По крайней мере — постараюсь. Просто не планировала начинать ревновать его, тем более так рано, пока не имею никаких прав. Да и пока не решила, хочу ли обладать этими самыми... правами на... охотника за волками.

Я приехала на такси и поэтому сейчас занимаю пассажирское место в его «Х5». Пока он прогревает машину, напряженно молчу.

Рома поворачивается ко мне, кладет ладонь на мое колено, поглаживает:

- Не расстраивайся. Ян, ну что ты, перестань. У тебя же тоже есть прошлое. Нам же не по пятнадцать лет, - уговаривает меня.

- В пятнадцать лет у тебя случились первые отношения?

- Отношениями это назвать сложно, но в общем — да, - нам удается вернуться к легкому тону. - Первый секс, когда я понял, что это — МОЕ, - показывает на себя большими пальцами. Он шутит, пытается меня растормошить, и у него получается. - А у тебя? Хотя не отвечай, я ревную. Ничего не хочу знать, - поднимает вверх ладони.

- Ревнуешь? Уже?

- Пф, еще бы. И не скрываю этого, в отличие от... - касается пальцем моей груди, - Яна-Яна, голову от тебя потерять - дело одной минуты, а ты сидишь тут губы дуешь, - он наклоняется и целует меня. Мучительно нежно, медленно, с удовольствием. Так медленно, что через минуту взвыть от нетерпения хочется, но Роман Сергеевич продолжает издеваться.

Он ведет ладонью от моего колена выше, лаская внутреннюю часть бедра. На мне толстенные шерстяные колготки — Демин не тот мужчина, перед которым стоит выпендриваться в капронках в мороз, — но даже через них ощущения потрясающие. Добирается до моего лобка, так же нежно, как целует, поглаживает.

- Я останусь сегодня у тебя? - шепчет на ухо. Я кротко киваю, все еще не открывая глаз.

Мои щеки горят, пока он выруливает с парковки и ведет машину в сторону моего дома. С ним и раньше было волнительно, когда я считала его дровосеком на машине, которая стоит в четыре раза меньше моей, а сейчас у меня, честное слово, поджилки трясутся.