С каждым шагом её каблуки звонко цокали по мраморному полу. Коридор был длинным, но Эмма шла уверенно, не сбавляя шага. Она остановилась перед массивной дверью зала суда.
Двери плавно распахнулись, пропуская её внутрь. В зале воцарилась тишина. Эмма заняла своё место на возвышении, её взгляд был холоден и непроницаем. Взяв в руки молоточек, она подняла его, готовясь огласить решение.
В тот момент, когда дерево ударилось о резную поверхность трибуны, раздался другой звук — оглушительный выстрел.
Эмма почувствовала острую боль в груди, её дыхание сбилось, а в глазах потемнело. На мгновение мир словно застыл, и только один голос прорезал тишину:
— Я делаю это ради справедливости!
Она с трудом подняла глаза. Стрелявший был одним из присяжных — мужчина с усталым лицом, скрытым в тени. Его чёрные волосы были слегка растрёпаны, под тёмными глазами залегли глубокие синяки, выдавая бессонные ночи. Костюм сидел на нём аккуратно. Он выглядел не слишком старым, но жизнь явно не была к нему доброй. Его смуглая кожа контрастировала с бледностью лиц окружающих.
Всё вокруг поплыло, звуки стали приглушёнными, а затем исчезли вовсе. Эмма оседала на кресле, её пальцы дрожали, пытаясь ухватиться за край трибуны, но силы покидали её. Последнее, что она услышала перед тем, как провалиться в темноту, — хаос в зале суда и топот ног охранников, бросившихся к стрелявшему.
Затем– тьма.
Медленно открывая глаза, она тяжело дышала. Постепенно осознавая происходящее, Эмма поняла, что больше не находится в зале суда. Вокруг простирался мрак, а сама она лежала на холодном полу. Постепенно к ней возвращалась память. и она вспомнила, как её застрелили прямо в зале суда.
В страхе её рука метнулась к груди, проверяя рану. Но… ничего. Ни боли, ни крови, ни малейшего следа от пули. Будто выстрела и не было вовсе.
Из темноты раздался голос — глубокий, властный, полный едва заметной насмешки:
— Может быть, всё-таки хватит лежать на полу? Мне бы хотелось уже начать суд и решить, куда тебя отправить.
Эмма застыла, её разум лихорадочно пытался осмыслить ситуацию. Она медленно приподнялась, оглядываясь. Перед ней действительно был зал суда, но что-то в нём было не так. Он был пустым. Никого — ни присяжных, ни свидетелей, ни охраны. Только тишина и тяжёлый, гнетущий воздух.
И тогда она заметила его.
На возвышении, за массивной дубовой кафедрой, в величественном судейском кресле восседал незнакомец. Он был одет в чёрный строгий костюм, подчёркивающий его статную фигуру. Чёрные волосы аккуратно зачёсаны назад, а на лице застыла холодная, почти лениво-насмешливая улыбка. Он слегка наклонился вперёд, с интересом разглядывая её.
Глубокий голос снова прорезал тишину:
— Ну, здравствуй. Как дела?
В его голосе сквозила насмешка.
— Интересно, тебе было больно умирать?
Он коротко хмыкнул, не дожидаясь ответа.
— Впрочем, это неважно. Главное — понять, куда тебя отправить. В ад или в рай.
Мужчина протянул руку к лежащей перед ним папке и открыл её. На обложке чётко выделялись слова:
"Личное дело Эммы Рейнхарт".
Он открыл папку, лениво перелистывая документы. В его глазах читалось безразличие, словно он делал это по привычке, даже не вникая в суть.
Тем временем Эмма продолжала смотреть на него, пытаясь понять, где она вообще находится и что здесь делает. В голове был полный хаос: вопросов слишком много, а ответов... практически нет.
Она нерешительно шагнула вперёд
— Эм... Простите, но что я здесь делаю? И как я сюда попала?
Он медленно поднял на неё взгляд и улыбнулся. Улыбка была лёгкой, но какой-то... пустой. Голос звучал бодро, почти весело, но Эмме казалось, что за этим тоном не скрывается ничего, кроме равнодушия.
— Ты умерла. — Будто он сказал что-то обыденное, типа «на улице дождь». — Теперь ты здесь, и мне решать, куда тебя отправить: в рай или в ад.
Он выдержал короткую паузу, а затем добавил:
— Только, пожалуйста, не устраивай мне истерику.
Эмма моргнула.
— Чего?..
— Хотя знаешь... — он чуть склонил голову, разглядывая её с едва заметным интересом. — Прежде чем ты начнёшь паниковать, я предложу тебе сделку.
Эмма нахмурилась, внутри всё сжалось.
— Сделку? — её голос дрогнул. — Что за сделка?
Она пыталась сохранять спокойствие, но ситуация выбивала из колеи. Что вообще происходит?
— И почему вы так спокойно обо всём этом говорите? — она резко сжала руки в кулаки. — Я умерла, а вам даже не важно? Что значит «сделка»? Почему я должна соглашаться на неё, если даже не знаю, кто вы?
Он неожиданно усмехнулся. — Интересно... — пробормотал он себе под нос, прежде чем вновь посмотреть на неё. — Обычно люди соглашаются сразу. Плачут, умоляют, хватаются за любой шанс... А ты — нет. Ты решила подумать.
В его голосе скользнул лёгкий оттенок уважения.
— Но знаешь, у тебя особо нет выбора. — Он чуть подался вперёд, заглядывая ей в глаза. — Если не согласишься... я просто отправлю тебя в ад. И у меня есть полное право на это.
Улыбка на его губах стала чуть шире.
— Так что решай: либо сделка, либо ад.