Судьба дракона, или Навязанная истинная

Глава 1

/Келлия Оринис/

Я завороженно следила за белым оперением стрелы. Сердце лихорадочно билось и оглушало, а ладошки взмокли.

Не выдержала и зажмурилась. «Я должна попасть. В этот раз не могу промахнуться!»

Тут же услышала, как Брен рядом тихо фыркнул:

— Мимо. Кел, ты снова промазала.

— Врешь!

Распахнула глаза, вскинула голову и прищурилась. Мгновенно нашла взглядом демонову шишку и почувствовала, как гнев горячей волной окатил меня с ног до головы.

Сизо-голубая пышная еловая ветка четко выделялась на фоне чистого голубого неба без единого облачка. На ветке — моя цель. А ведь я специально выбрала самую большую шишку на дереве, чуть ли не с мою голову.

Я не смотрела на Брена, оскорбленная до глубины души предательством стрелы. Услышала, как друг натягивает тетиву на своем луке.

И вот тетива дрогнула, напряглась до крайности, и стрела полетела со страшной силой.

Не стала закрывать глаза и с откровенной завистью наблюдала, как стрела с черным оперением попадает прямо в цель. Я не заметила, как задержала дыхание, вздрогнула и выдохнула, когда шишка слетела с ветки и с шумом упала вниз.

— Не расстраивайся, Кел. Когда-нибудь и ты научишься.

— Когда? — с раздражением буркнула я. — Твои братья тебя учат, а мои меня — нет.

— Так ты девчонка. Леди. У вас девочки не воюют и из лука не стреляют.

Я тяжело вздохнула. Да, у нас – людей – девочки не воюют. Особенно, если они леди — нежные, воздушные и прекрасные создания. Воспитанные и благородные. И совершенно беззащитные. Такие, как моя мама. Которую похитили орки, напавшие на нашу крепость неожиданно и стремительно. Не все женщины смогли тогда защититься. Мама не смогла. Успела только меня спрятать. В сундук. Это случилось пять лет назад.

— Брен, я не хочу воевать. Но я должна уметь защищаться. А еще найти маму. Не всегда артефакты смогут помочь.

— Кел, я это знаю. Своим братьям и отцу объясни. А сейчас давай поедим, а потом потренируемся на кинжалах?

— Давай! — охотно согласилась я, так как мой желудок давно уже издавал многозначительные трели.

— Здесь или спустимся?

— Здесь удобно, можно и на дереве.

Мы, действительно, с Бреном устроились на нашем любимом раскидистом дубе, таком же древнем, как наша империя. На него мы залезли, чтобы я поближе оказалась к той заветной шишке, которую приметила три дня назад, когда мы здесь сидели и болтали.

Мой друг достал из сумки хлеб, вяленое мясо, сыр и флягу с родниковой водой. А я аккуратно зацепила наши самодельные луки за ветки дерева, чтобы не упали.

Ели мы молча, каждый думая о своем. Не знаю, о чем думал Брен, а я о том, как мне повезло с другом, несмотря на то, что он дракон. Хотя начинались наши отношения предсказуемо — с ненависти.

Два года назад мы встретились в лесу, на одной довольно узкой тропинке. Брен принял меня за мальчишку, так как на мне была одежда парня, а волосы спрятаны под шапку — тогда стояла поздняя осень и было уже довольно холодно.

Я сразу узнала его — самого младшего сына нового коменданта Северо-Восточной крепости лорда Рордана Илиса. Мальчика звали Бреном, он был моим ровесником, хотя на голову выше и шире в плечах в два раза.

— С дороги, — важно заявил Брен Илис. Он шел из леса, я же, наоборот, только направилась на прогулку за земляникой.

Я тогда не поняла, что он принял меня за парня, потому что в крепости все знали, что я переодевалась в мужскую одежду, когда убегала в лес. Хотя отец и братья не одобряли этого моего увлечения, но каждый раз мне удавалось обмануть их. А после похищения мамы они относились ко мне слишком мягко, поэтому никакого наказания я не получала.

— Это ты должен уступить мне дорогу, — вскинула я подбородок, имея в виду, что я леди, а он – джентльмен.

— Я тебе ничего не должен, — высокомерно процедил сын коменданта.

— Тогда и я тебе не должна.

Брен тогда не расслышал, что я о себе сказала в женском роде и предложил померяться силой. Мне тогда было двенадцать, ему тоже.

Мне очень захотелось начистить наглую физиономию дракона, и я согласилась. Мы кинулись друг на друга одновременно. Конечно, Брен оказался сильнее и вскоре повалил меня на землю. Он хорошо вмазал мне, шапка слетела с головы, и показалась моя темно-каштановая коса.

Брен тогда сильно и искренне удивился, потом в ужасе пялился на меня во все глаза, а я воспользовалась его изумлением и скинула с себя.

— Дурак! И трус!

Я поднялась на ноги, отряхнула одежду, надела шапку на голову и пошла прочь гордой поступью победителя, хотя и проиграла в битве. Но я уже решила, что это не последняя.

— Почему это я трус? — прилетел возмущённый рык мне в спину.

— Только трусы дерутся с девчонками! — яростно заявила я, не оборачиваясь.

— Так я не знал, что ты не парень! Ты же в штанах и шапке. И разговаривала не как девочка.

Брен поравнялся со мной и пошел рядом. Я же мстительно толкнула его локтем и буркнула:

— Исчезни, трус.

— Мне тоже в эту сторону.

— Это тропинка ведет в глубину леса, чтоб ты знал. А ты шел в обратную.

— Девочкам нельзя одним ходить в лес.

— Отвали!

— Грубиянка!

— Дурак!

Брен меня пихнул, но теперь осторожно, но и этого хватило, чтобы я чуть ли не скатилась с тропинки в овраг. Я разозлилась и налетела на него, как фурия. Он упал, и мы вместе покатились в ров, снова от души дубася друг друга. Хотя мне и казалось, что в этот раз я получала довольно слабые удары.

Я не собрала землянику. Вернулась домой потрепанная, грязная и избитая. Конечно, все синяки я получила в нашу первую схватку, когда дракон не знал, что я девочка, но я все равно возненавидела Брена Илиса. Всей душой и всем сердцем.

В тот день я решила, что поняла, почему мы, люди, так ненавидим драконов. Не только потому, что они больше двухсот лет назад захватили нашу страну, но и потому что дураки и трусы! А руководят нами лишь благодаря своим драконьим артефактам!

Глава 2

/Брен Илис/

Я искоса поглядывал, как Кел с аппетитом уплетает хлеб с мясом, накручивает на палец прядь каштановых волос, выбившуюся из толстой и лохматой косы, и размышляет о чем-то своем.

Аппетит у моей человеческой подруги всегда был отменный, голод же превращал её в злую фурию.

Когда Келлия о чем-то задумывалась, её лицо становилось удивительно одухотворенным, а радужка глаз меняла цвет с медово-коричневого, напоминающего гладкий отшлифованный янтарь, на красновато-медный.

Я любил наблюдать за Кел в такие моменты. Правда, однажды она поймала меня на этом занятии и с радостным выражением лица ядовитым голосом поинтересовалась, совершенно случайно не влюбился ли я в нее.

Это произошло совсем недавно, за две недели до сегодняшнего дня.

Помню, как тогда растерялся. И даже... на миг задумался. Возможно ли подобное? И с напряжением вгляделся в лицо подруги.

Кел вскинула бровь, скривила губы, прищурилась. Нежные, ещё словно размытые черты лица вдруг стали острыми — казалось, проведи по ним пальцем и порежешься. Подруга закинула голову и захохотала.

— Брен, ты так рассматриваешь меня, словно ищешь, есть ли хоть что-то, что может тебя привлечь. Не нашел?

Келлия фыркнула, я в ответ усмехнулся. Совершенно невыносимая и язвительная девчонка! Как, вообще, эта нелепая мысль могла прийти ей в голову?

— Зачем мне искать? — пожал я плечами. — Ты человек, я дракон.

Этим было все сказано. Келлия согласилась со мной, пусть и молча, но выразительно закатила глаза и презрительно скривила губы.

Драконы не влюбляются в людей, не женятся на человечках. Мы ищем истинную пару только среди своей расы.

Правда, иногда меня смущали мысли о нашем императоре Миральде Мэлвисе. Он встретил истинную среди человеческих девушек Ритании. Как и его двоюродный брат Рафаэль Мэлвис.

Истинными парами драконов из клана Белых стали сестры-близнецы из рода Оринис. Лорд Оринис, служащий в крепости, и его дети являлись их дальними родственниками. Особо поражало то, что обе истинные смогли стать драконицами после тайного древнего ритуала.

В нашей семье не только я думал об этом. Мама тоже как-то заговорила о подобной возможности для нас, но отец и Родерик мгновенно рассвирепели.

— Ты спятила, Сида? Как подобный бред мог прийти в твою голову? — ледяным тоном процедил отец.

— Я хочу счастья сыновьям. Хочу, чтобы Магия мира посчитала их достойными, как Миральда и Рафаэля Мэлвисов, вернула им драконов. И магию.

— Наши сыновья найдут пару среди дракониц и вернут драконов, — резко ответил отец.

— Даже среди дракониц наши дети все реже находят истинных, — с грустью отозвалась мама. — Мы с тобой пример этому...

Келлия нахмурила тонкие темные брови, между них появилась маленькая складочка. Что-то озадачило её в размышлениях. Я же подумал, что, если бы не эта человеческая девушка, мое существование в Северо-Восточной крепости стало совсем иным — серым и унылым, состоящим лишь из занятий и тренировок. Именно таким оно и было в первые месяцы, пока я не встретил Кел в лесу...

Когда отец сообщил, что по указу императора Миральда Первого, поддержанного Большим Советом, нашу семью из столицы ссылают на дальние северо-восточные земли Ритании, мы испытали облегчение.

Каждый день, с момента восхождения императора на трон, мы ждали, что за отцом и Родериком, моим старшим братом, придут стражи императора. За участие в заговоре вместе с главой клана Черных драконов герцогом Валисом отца и брата должны были казнить.

Но их помиловали. Только обязали всех Илисов принести кровную клятву верности императору и императрице Ритании.

После принесения клятвы отца назначили комендантом Северо-Восточной крепости на границе с Астанией. Он хоть и ворчал, но я чувствовал, что он рад назначению и помилованию.

— Мы легко отделались, — заметил тогда мой старший брат Родерик. Ему было двадцать. Гальду — восемнадцать, а мне – двенадцать. — Могли лишить титула, имущества и казнить.

— Могли, — хмуро согласился отец и с задумчивым видом добавил: — Я бы не был так мягок. Казнил всех. Начиная с Брена.

Отец произнес эту фразу без улыбки, жестко. Мама поджала губы, но промолчала. В нашей семье я один знал, сколько слез она выплакала, пока мы ждали решения императора.

Родерик кивнул, соглашаясь с отцом.

Черные драконы из всей нашей расы всегда были самыми жестокими и быстрыми на расправу. Поэтому слова отца не удивили меня.

Именно черные драконы двести лет назад завоевали Ританию – государство людей. Тогда мы были самой сильной расой этого мира с сильнейшей магией. Драконы совершили захват людей почти играючи, ведь два века назад у каждого из нас была вторая ипостась и особая драконья магия.

После завоевания на долгие годы люди стали нашими рабами. При этом драконы обнаружили, что рабы поддаются ментальному внушению, и стали вовсю этим пользоваться.

Лишь Миральд Первый издал указ о запрете применения ментального внушения к людям; наказание – смерть. Помню, в какую ярость впал отец, когда узнал об этом указе. Родерик тоже был в бешенстве, а Гальд пробормотал, что посмотрит, к чему это приведет.

Привело это к тому, что я подружился с человеческой девчонкой. Втайне от родных, конечно.

Ни отец, ни братья никогда не разрешили бы мне дружить с дочерью человека. Людей они презирали и считали намного ниже себя. Даже тех, у кого были высшие человеческие титулы и древняя родословная.

Все объяснялось просто: мы — драконы — представители сильнейшей и древнейшей магической расы, они — люди — слабые, внушаемые, не обладающие магией, те, кто ещё не так давно находились в статусе рабов.

До встречи и знакомства с Кел я считал также. Поэтому первые месяцы жизни в крепости совсем не обращал внимания на мелкую худую девчонку со скромно опущенными глазами. Но после нашей драки в лесу Келлия Оринис крепко засела в моей голове.

Глава 3

/Келлия Оринис/

Когда мы доели все, что принес с собой Брен, то по традиции решили отправиться на поиск нашего общего любимого лакомства.

— Слезай первая, я за тобой.

Я спрятала лук в своем надежном сейфе — дупле дуба и стала спускаться. Высоты я не боялась, а на этом дереве уже знала каждую веточку и нужный бугорок на коре ствола и могла спуститься с закрытыми глазами, что иногда и делала.

Спрыгнув на землю, отряхнулась от мелких листьев и оглянулась. Брен легко и совершенно бесшумно скользнул рядом. В очередной раз восхитилась его способностью так передвигаться, отдавая себе отчет, что у меня так никогда не получится, ведь я не ловкий и сильный дракон.

— Ты направо, я налево.

— Слушаюсь, командир! — фыркнула я, отдавая честь другу, как самый прилежный солдат гарнизона.

Брен довольно усмехнулся, и мы разошлись в разные стороны.

Лес я все еще знала лучше друга, ведь я с рождения жила в крепости и лазила по окрестностям, но и Брен уже тоже замечательно ориентировался. И также, как я, научился восхищаться красотой леса, хотя сначала часто бурчал, что он не лесник и не дикарь, чтобы так часто выбираться в лес. Но в другом месте мы не смогли бы тренироваться.

Я закинула голову и с улыбкой уставилась на широкие узловатые сучья могучих дубов и ясеней, которые шатром раскинулись надо мной. Над застывшими верхушками просвечивало лазурное небо, а под ними носились ястребы. Изредка раздавалось пение капризного черного дрозда — под его довольно переменчивое птичье настроение.

Сейчас стоял полдень, а в лесу было необычайно хорошо — тень, душистые запахи вокруг, чириканье птиц, свежесть... и отсутствие тех, кому нравилось делать мне замечания.

— Кел, как всегда, размечталась вместо того, чтобы заняться делом?

Перед моим лицом появилась сначала знакомая широкая ладонь, полная мелких алых ягод, потом уже её хозяин — с широкой довольной улыбкой.

Красно-бурая белка запрыгала от дерева к дереву, привлекая мое внимание, и вдруг остановилась совсем рядом с нами, подняв над головой пушистый хвост. Мои глаза расширились от восхищения и умиления. Черные глаза-бусины несколько мгновений смотрели прямо на меня, а потом белка резво продолжила свой путь.

— Брен, ты видел эту красотку?

Я вскинула голову, посмотрела на друга и замерла под его странным взглядом. Темно-карие глаза с редкими болотно-зелеными крапинками смотрели пристально и... как-то совершенно непонятно.

— Я здесь вижу лишь одну красотку, — друг скривил губы. — Давай ладошки, пересыплю тебе ягоды.

Я послушно подставила ладони. Брен тут же отдал всю собранную землянику и ушел.

Я прихватывала губами мелкие душистые ягоды, с наслаждением ощущая сладко-кислый вкус во рту, и размышляла над тем, что это сейчас такое было — раньше мой друг-дракон никогда так не смотрел на меня.

Но как — так, я не смогла определить. Только от его взгляда мое сердце почему-то сначала застыло, как та недавняя любопытная и пугливая белка, а потом, так же как она, слишком резво застучало.

Брен быстро вернулся, в ладони снова была земляника, на этот раз покрупнее. Смотрел на меня он уже обыкновенно — мягко и с легкой насмешкой.

— Сам тоже ешь, — улыбнулась я, облизывая губы после слишком сочной ягоды. Взгляд друга вдруг резко изменился, но теперь я ясно прочитала в его глазах растерянность.

— Испачкалась? — уточнила я.

— Немного.

Вытерла ладонью рот и предложила, указывая подбородком на новую порцию крупной ягоды, которая явно будет слаще и вкуснее, чем до этого:

— Давай эти вместе съедим. Ты же тоже любишь землянику.

— Люблю... Землянику.

Искоса бросила на Брена удивленный взгляд. Да что с ним такое? Отвечает странно, смотрит непонятно.

— Брен, что с тобой?

— Земляника сегодня какая-то... слишком душистая. Голову... кружит.

— Мозги набекрень? — рассмеялась я.

— Набекрень.

Мы доедали последние ягоды, когда Брен напрягся и прислушался к чему-то. Я с любопытством уставилась на дракона, зная, что слух у него невероятно острый и чуткий.

Вообще, чем ближе мы становились с Бреном, тем больше я узнавала о способностях драконов и невольно испытывала восхищение. Даже, несмотря на то, что почти всех покинул внутренний дракон, представители этой древней расы обладали невероятными способностями, о которых люди могли только мечтать.

— Келлия, — Брен спокойно заглянул в мои глаза. — Нас ищут.

— Спрячемся?

— Нет. Я услышал Родерика. Он зовет меня, говорит, что орки в часе езды от крепости. Твои братья тоже тебя ищут.

Орки?! Прошли сквозь защитный купол? С тех пор, как наш император нашел истинную пару, защитный купол стал крепок, как никогда, больше не истончался, и прорывов давно уже не было. Пару лет точно.

— Значит, возвращаемся.

— Сначала вместе, потом у крепости разбежимся.

Брен протянул ладонь, испачканную сладко-кислым вязким соком. Я вложила в нее свою. Мы будто приклеились друг к другу и побежали домой. Так быстро, как могли.

В ушах свистело, сердце колотилось, как ненормальное, но горячая ладонь Брена вселяла в меня уверенность, что все будет хорошо, мы успеем, и нас никто не поймает.

Граница с Астанией находилась в сорока милях от нашей крепости. Это означало, что если орки будут гнать своих коней во весь опор, то за час они смогут преодолеть не больше пятнадцати миль. Если бы орки были мельче, как люди, например, а их животные не такие крупные и тяжелые, то они двигались бы быстрее — примерно двадцать-двадцать пять миль в час.

Раз орки в часе пути от нас, значит, они уже давно в дороге. Странно, что наши разведчики так поздно их заметили.

У кромки леса, недалеко до главных ворот в крепость, пока ещё открытых, мы с Бреном разбежались. Правда, перед этим с трудом отклеились друг от друга. Прилипшие ладони вызвали у нас веселые смешки, которые мы с трудом сдерживали.

Глава 4

/Келлия Оринис/

Весь оставшийся день я провела, как на иголках. У меня все валилось из рук, я не с первого раза понимала то, что мне говорили, постоянно думая об отце, Алфи, Брене и обо всех других мужчинах, выехавших из крепости.

Даже за Родерика Илиса я волновалась, ведь он тоже ританец и уехал защищать мирных подданных.

Комендант Илис проверил в крепости все, что можно, выставил усиленный караул, а дальше мы принялись ждать. Долго и мучительно тяжело. Киан часто находил меня и проверял, заставил пойти на ужин. Но кусок не лез в горло.

Отряд вернулся на следующий день. Я находилась на башне рядом с караульными и одной из первых увидела наших солдат, подъезжающих к закрытым железным воротам.

Количество их уменьшилось примерно на треть. Издалека я не могла различить тех, кто приехал, и ощутила, как паника затапливает холодной волной, на некоторое время парализуя и лишая дара речи.

— Мисс Келлия, наши вернулись! — с торжеством и радостью в голосе проговорил один из караульных солдат.

— Спускайтесь вниз, мисс. Встречайте сэра Ориниса, — мягко проговорил другой. — Его я точно различил.

А Алфи?.. Брена?.. Родерика Илиса?

Я все еще не могла пошевелиться, страх сковал мои руки и ноги.

— Мисс, попейте воды.

Перед моим лицом возникла металлическая кружка. Трясущимися ладонями обхватила ее, зубы затанцевали и стали отбивать на металле чечетку. Но я все же сделала глоток, и прохладная вода помогла прийти в себя.

Я стала медленно спускаться по лестнице, с трудом переставляя ноги, которые словно одеревенели и совсем не хотели меня слушаться.

Когда я вышла во двор, первым увидела Алфи. Уставший, потрепанный, но живой и невредимый, брат соскочил с коня и схватил меня в объятия.

— Малышка! Как же я рад тебя видеть!

Я крепко обняла брата, прижалась к широкой груди. Запах пота, железа и крови защекотал ноздри, и меня замутило.

— Папа? — отстранилась я.

— Все хорошо. Он даже не ранен.

Я нашла отца взглядом. Он уже спешился и шел ко мне. Я бросилась к нему, обняла, а он поцеловал меня в макушку, ласково погладил по голове, а дальше стал отдавать команды. Я знала — все рассказы и разговоры потом, сейчас главное позаботиться о раненых и уставших солдатах гарнизона.

Мой взгляд заметался от фигуры к фигуре, но лица смешивались в одно, голоса сливались в шум в моей голове.

Я не увидела Брена, зато зацепилась взглядом за внушительную фигуру Родерика Илиса. Брат друга выглядел бледным и мрачным, и мое сердце стало куда-то падать со стремительной скоростью...

— Земляника!

Тихий шепот за моей спиной прозвучал как самая сладкая в мире музыка. Я резко обернулась и встретилась глазами со знакомым карим взглядом. Тусклым, без блеска, без зеленых крапинок на радужке. Он прятался в запавших глазах, окруженных темными кругами.

— Вернулся! — прошептала я, не скрывая своей радости и облегчения, а Брен подмигнул мне и мягко улыбнулся:

— Конечно, вернулся. Мы же ещё не выучили с тобой полонез.

Я закусила губу, но не сдержала нервный смешок.

Полонез?! Он сейчас вспомнил этот совершенно нелепый пафосный танец, который мы оба терпеть не могли?!

Почувствовала, что наконец-то успокаиваюсь, а тревога отступает. Безумно захотелось дотронуться до друга, кинуться к нему, чтобы убедиться, что он не кажется. Я уже сделала шаг в его сторону, когда рядом прозвучало гневное и возмущённое:

— Брен, ты совсем идиот?!

Рядом с нами возник Родерик Илис. Невероятно сердитый.

— Оставь девчонку в покое, тебе сейчас целитель нужен, а не язвительная колючка.

Целитель?..

Взгляд растерянно заметался по фигуре Брена, и я рассмотрела, что его правая рука висит плетью и замотана окровавленной тряпкой.

— Меня чуть не убили! — с восторгом объявил мне этот дурак. — Чуть руку не отрубили! Но меч орка застрял в моей кости, и не отделил меня от руки! Просто он удар не рассчитал!

Брен счастливо фыркнул, а мне... захотелось поколотить его. Сдержалась я только из-за присутствия Родерика Илиса, который смотрел на младшего брата с гордостью.

— Мисс Келлия, я ранил его второй рукой, — важно произнес Брен. — Благодаря мне орка взяли в плен.

— Ты же не умеешь драться левой. Ты, вообще, плохо сражаешься, Брен Илис.

Я вдруг осознала, что забылась и произнесла эти слова вслух, а мой голос прозвучал тихо, нервно и язвительно. Но меня услышали.

— С чего вы это взяли, мисс Оринис?

Родерик Илис сверху вниз уставился на меня ледяным пронизывающим взглядом.

— Несмотря на юный возраст, Брен хороший воин. Со временем станет лучшим. Так что не смейте говорить ему такие вещи. А также тыкать тому, кто стоит выше вас по своему положению. Списываю вашу бестактность на стресс и волнение.

Я задрожала от негодования и гнева. Лицо Брена стало вдруг нечитаемым, а взгляд будто замерз. Он медленно повернулся к брату.

— Родерик, ты не должен так разговаривать с мисс Келлией.

— Брен, не делай мне замечаний.

Дракон властно подтолкнул Брена в сторону замка.

— С мисс Оринис поговоришь, когда у вас будет занятие. Тогда и обсудите свой полонез, а сейчас есть дела поважнее. Например, осмотреть тебя.

Я проводила братьев гневным взглядом, размышляя, как увидеть друга до танцев, которые из-за его ранения теперь явно нескоро будут.

***

Вечером за ужином отец и Алфи рассказали мне и Киану подробности об их вылазке и о том, как ранили Брена.

Определенно, мой друг показал себя настоящим храбрецом, потому что смело бросился спасать одного из солдат, которого орки хотели проткнуть со спины.

Я гордилась Бреном, но в то же время, чем больше слышала о его храбрости и боевых навыках, тем сильнее во мне бурлил гнев. Через довольно короткое время сама себе я напоминала булькающий кипяток в котелке на печи...

Оказывается, кое-кто просто не хотел меня учить и долгое время водил за нос. Видимо, из тех же соображений, что и остальные мужчины в моем окружении — мол, стрельба из лука, владение кинжалом не женское дело. А ведь я уже считала Брена другом, а не просто вредным драконом, которого я использую в своих интересах.

В принципе, я была согласна с мужчинами крепости, но лишь отчасти. Я жила в пограничной крепости, на которую в любое время мог напасть враг, поэтому должна знать, куда и как ударить кинжалом.

Вальс, полонез, вышивка гладью, знание правил этикета и имен великих художников и скульпторов современности вряд ли спасут мою жизнь в случае опасности.

Иногда я даже представляла, как орки нападают на крепость, а я встречаю их во всеоружии: изящно приседаю с обязательно ровной спиной, танцую полонез, выбрав себе партнера из этих громил, а после предлагаю выпить чаю и, пока вышиваю салфетку, которую потом с презрением кину им в лицо, рассказываю обо всех художниках Ритании.

Орки обязательно испугаются. До истеричного смеха...

Лениво перебирая тушеные овощи в тарелке, я вдруг услышала:

— Драконы в бою это незабываемое зрелище. У орков не было шансов нас победить, хотя Илисы и их люди сражались даже без родовых артефактов, — с восхищением в серых глазах рассказывал Алфи.

— Думаешь, им так и не вернули их? — тихо спросил Киан, а я превратилась в одно большое ухо, хотя со стороны, наверное, казалось, что я о чем-то задумалась.

— Родерик Илис никогда не скрывал, что им сохранили жизнь, оставили имущество, но изъяли все родовые артефакты и сослали в нашу крепость.

Я задумалась, размышляя над тем, что до недавнего времени тщательно скрывалось. В течение двухсотлетнего господства в Ритании драконы перестали встречать истинные пары, постепенно утратили магию и способность оборачиваться.

Как выяснилось совсем недавно, Магия мира так наказала захватчиков чужого мира, которые появились в нашем чуть больше пятисот лет назад. С того времени они завоевывали то одно государство, то другое. А двести лет назад с далекого континента часть драконов добралась до нашей империи — до Ритании.

Захватили они нас легко, превратили людей в рабов и изгнали из Ритании другие расы, которые обладали магией и которые до этого времени прекрасно проживали в нашей стране.

Орки потому и не давали нам покоя, ведь когда-то их предки жили в Ритании, и они хотели вернуть свои земли. Вот только магический купол, установленный драконами над Ританией, сильно мешал им в осуществлении задуманного. Лишь иногда им удавалось прорываться через него небольшими отрядами в местах, где купол истончался.

Отсутствие магии драконы со временем научились удачно компенсировать родовыми артефактами. Некоторые из них создали талантливые артефакторы из людей.

Я слышала рассказы о чудесах, происходяших с их помощью: о перемещении порталами, ментальном воздействии на людей, мгновенной регенерации, молниеносном передвижении... и даже скрытии истинной ауры.

— Если бы Илисы вернули себе драконов, орки в сторону нашей крепости даже смотреть побоялись бы, — вдруг пробормотал Киан. — На Северную крепость давно не смотрят.

— Комендант Рафаэль Мэлвис, вернувший себе дракона, хорошо их поджаривает, — усмехнулся Алфи.

Я снова задумалась. Теперь уже над тем, возможно ли, что Брен Илис когда-нибудь обретет своего дракона?

А вдруг мой друг... а, может, уже и не друг... из тех избранных, кому Магия мира поможет встретить истинную пару? Прекрасную драконицу...

Тогда Брен станет обладателем драконьей магии, которой сейчас обладают лишь единицы драконов. На всю Ританию шесть или семь, в том числе император и его двоюродный брат, встретившие истинных среди людей.

А если истинная Брена тоже рождена человеком?..

Эта мысль вдруг почему-то смутила, в груди что-то царапнуло, меня бросило в жар, но я не успела разобраться в чем дело — отец произнес совершенно ужасную фразу:

— Келлия Оринис, твой учитель по истории Ритании тобой недоволен.

Глава 5

/Келлия Оринис/

Я тоже отложила столовые приборы, выпрямила спину и совсем немного вскинула побородок.

— Разве вы не заметили, что я взрослею и меняюсь? Я уже не убегаю в лес из замка, как раньше...

— Лишь пару раз в неделю, — фыркнул Алфи, прерывая меня.

—... прилежно разучиваю танцы... — невозмутимо продолжила я перечислять, бросив на брата укоряющий взгляд.

— Отдавливая бедному Брену Илису ноги, — с охотой вставил Киан. — Он, наверное, счастлив, что ранение позволит временно сохранить другие части тела.

— Я вышиваю! — не сдавалась я, не позволяя себе расслабиться и рассмеяться.

— Совершенно кошмарно, — пробормотал отец, тихо вздыхая.

— Я присутствую на занятиях, — в моем голосе все же мелькнули возмущённые нотки. Ну а как тут остаться совершенно невозмутимой?! — И даже, по твоей настойчивой просьбе, отец, я учусь рисовать.

— Ну, у коменданта Илиса стал чуть меньше дергаться глаз при упоминании твоего имени, — весело усмехнулся Алфи. — Однако на занятиях ты именно что присутствуешь, Кел. И все. Что же касается рисования, то...

Брат уже еле сдерживал смех, Киан тоже открыто ухмылялся, и лишь отец смотрел на меня пристально и странно задумчиво.

— … ты точно учишься рисовать, а не пытаешься изобрести новый вид искусства?

— О чем ты? — уточнила у Алфи с невозмутимым видом, хотя прекрасно поняла, что имел в виду мой внимательный старший брат. И я стала переживать, что моя хитрость не удастся, уж больно сильно мои родные веселились над всем тем, что я посчитала своим козырем.

— Рассматривая твой последний рисунок, я долго гадал, что именно ты пыталась нарисовать: портрет или пейзаж? — Алфи сделал большие удивленные глаза.

Я еле удержалась от смешка, некстати вспомнив озадаченное лицо моего учителя и его вопрос, заданный дрогнувшим голосом: «Мисс Оринис, что... это?»

Над ответом я тогда думала долго, потому что рисовала в тот день нехотя, мысли скакали с одного на другое, и в результате вместо нормального наброска вышла абракадабра. Но зато сейчас брату я ответила не задумываясь.

— Странно, что ты гадал так долго. Ты не заметил деревья и цветы?

— У меня закралось подозрение, что это пейзаж, — кивнул Алфи и сделал невинное лицо. — Но также я различил глаза и нос, больше похожий на дерево...

— Глаза и нос принадлежали Магии мира.

— Хм. Почему тогда Магия мира у тебя… косоглазая?

Потому что мистер Ройч, пытающийся определить мои способности к рисованию и, похоже, на третий день занятий уже впадающий в легкую истерику, сообщил в тот день, что у меня свободная тема, и я могу нарисовать то, что хочу. До этого мои наброски натюрморта привели его в ужас, а портрет Алфи вызвал нервную икоту.

Сначала я решила нарисовать портрет своей горничной Аники, но первый глаз у меня вышел не очень, тогда повыше я нарисовала другой, думая тот после стереть. Но потом я передумала рисовать портрет, посчитав, что без Аники это совершить сложно, и стала рисовать пейзаж...

— Не понимаю, к чему эти дискуссии по поводу рисования? — сдержанно заметила я, хотя очень хотелось пофыркать вместе с Алфи. — Вы сами захотели, чтобы я училась рисованию, предполагая, что у меня мамин талант. Я стараюсь, но пока в начале пути. Было всего-то три урока.

— Очень тяжелых для мистера Ройча, — хмыкнул Алфи.

— Действительно, Алфи, чего ты привязался к Кел? — вмешался Киан, которому очень понравилась моя карикатура на нашего старшего брата, которую я ему подарила. — После трех уроков рано делать выводы.

Рано, но я подозревала, что замечания и подколки Алфи говорят о том, что он знал о разговоре мистера Ройча и отца. В нем учитель рисования довольно непрозрачно намекал, что вряд ли у меня есть какие-либо способности. И я была полностью с ним согласна. Только вот отец очень хотел, чтобы во мне раскрылся мамин талант...

Киан многозначительно посмотрел на меня и подмигнул. Однако я удержалась от ответного подмигивания, ведь сейчас я изображала из себя благопристойную девицу.

— Значит, ты пришла к выводу, что пора взрослеть и становиться леди? — спросил отец. — И теперь будешь соблюдать этикет и следить за нами, чтобы и мы его не нарушали?

И он, и братья смотрели на меня с одинаковым скепсисом во взглядах. Причем в глазах отца он отдавал грустью, а в глазах братьев — весельем.

Ну что ж, пойду другим путем. Ох, и удивлю я вас сейчас!

— Я понимаю, что скоро выйду замуж и буду являться лицом своей семьи, мужа и дома.

Это был шах и мат, которые я припрятала напоследок. А мой отец очень любил игру в шахматы. Как и я.

Вытянувшиеся лица братьев и испарившиеся ухмылки с их лиц сказали мне, что я достигла цели. Правда, отец почему-то закашлялся и немного ослабил шейный платок.

Этот «шахматный» ход стал возможен благодаря недавно подслушанному разговору отца с Алфи. Они обсуждали интересный момент: от какого-то лорда, имени которого они в разговоре не назвали, поступило предложение договориться о будущем браке между мной и его тоже несовершеннолетним пока сыном. Однако отец, к моей радости, отказал, посчитав претендента на мою руку недостаточно родовитым и обеспеченным.

В тот момент я впервые подумала о том, что когда-нибудь придется выйти замуж. «Совсем скоро у Келлии от женихов отбоя не будет», — проворчал тогда папа. «Ещё бы, — хмыкнул Алфи. — Дочь лорда, красавица, и приданое приличное». «Я позволю ей выбрать того, к кому лежит сердце...».

— Ты замуж собралась? — глухо выдавил из себя Алфи.

— Не завтра, не волнуйся, — скромно улыбнулась я. — Но некоторые девушки в шестнадцать лет уже выходят замуж, а мне через полгода уже пятнадцать исполнится. Вполне возможно, что ко мне кто-нибудь посватается раньше, — я мечтательно улыбнулась, — и в тот момент я не хочу выглядеть дикаркой.

Некоторое время отец и братья смотрели на меня ошарашенно. Они никак не могли поверить, что я, действительно, думаю о будущем замужестве, как и большинство девочек в моем возрасте. Я же решила не переигрывать, чтобы они не почувствали фальшь. Поэтому больше ничего говорить не стала и потупила глаза.

Глава 6

/Брен Илис/

Горничная заглянула в мою спальню и доложила, что пришли господа Алфи и Келлия Оринис. Я встретил удивленный взгляд мамы и не смог сдержать довольную улыбку от уха до уха.

По маминому лицу пробежало странное выражение. Смесь сдержанной радости, робкой надежды, непонятного сомнения и... решимости. Стало интересно, что все это значило?

Мама встала со стула, на котором до этого сидела рядом с моей кроватью, и вышла к Оринисам. Дверь в мою спальню оставила открытой.

Когда мы переехали из столицы в эту крепость на краю света, комнаты, в которые мы с братьями заселились, показались нам невероятно маленькими. В нашем роскошном дворце в столице Ритании мы жили в совсем других покоях.

Мама решила перестроить комнаты так, чтобы из одного помещения получилось два: спальня и гостиная. Тогда я возмущался, так как обе комнаты оказалась совсем маленькими. И только теперь оценил то давнее решение.

Сейчас в гостиной мама принимала визитеров. В моей спальне она точно не смогла бы принять Оринисов. И тогда я не услышал бы мелодичный голос Кел, не увидел кусочек ее мелькнувшего светлого платья...

Я слышал приглушенные голоса в гостиной и с возрастающим нетерпением ждал, когда же Кел зайдет ко мне. Меня так распирало, что я еле держался от того, чтобы самому не заглянуть в гостиную. Сдерживало только то, что я был ещё очень слаб.

Мама велела горничной Мелле накрыть стол для чаепития и принести чай и свежеиспеченные булочки, и от разочарования я закатил глаза к потолку — ждать Кел придется долго.

— ... Брену уже лучше. Правда, лихорадка нас напугала, но она быстро прошла — целитель крепости знает свое дело.

Представил, как мама и Оринисы расселись в узких креслах, расставленных вокруг небольшого круглого стола. Как Келлия присела на краешек, сложила на коленях руки и изображает из себя скромную девицу...

Леди Илис и Алфи Оринис начали светскую беседу ни о чем, я же вспомнил, как Кел ненавидит этикет и все его правила. Сейчас я был полностью с ней солидарен в этой ненависти, потому что именно эти правила не давали моей подруге запросто зайти ко мне и поболтать. Из-за них же Кел появится всего на пару минут, ведь молодой девице неприлично находиться в спальне парня...

Наконец, Алфи Оринис появился на пороге моей спальни. Из-за его плеча выглядывало милое личико Кел с горящими от нетерпения глазами. О, как хорошо я понимал её сейчас!

— Доброе утро, энсин Илис.

Я находился в постели полусидя и смог наклонить голову и поприветствовать гостей.

— Капитан Оринис, мисс Оринис, спасибо вам за визит.

— Нам сообщили, что вы идете на поправку, энсин. Очень рад.

— Благодарю, капитан.

— Келлия принесла вам землянику, сэр. Позволите..?

— Да, конечно. Спасибо.

Кел зашла в комнату с непривычно строгим лицом. В руках она держала бумажный пакет, который почему-то был в розовых пятнах. По комнате тут же разнесся знакомый запах лесной земляники, которую мы с ней оба любили.

Кел подошла ко мне медленно, маленькими шажками. Пристально рассматривая мою перевязанную раненую руку, которая лежала сверху одеяла. При этом она кусала губы и хмурилась.

— Это вам, сэр, — громко проговорила Кел и добавила шепотом: — Брен, тебе очень больно?

— Спасибо, мисс, — ответил я нормальным голосом, а шепотом добавил: — Нет. Слабость только бесит.

— Слышала, что вы хотели землянику, поэтому попросила солдат собрать её для вас.

— Спасибо, мисс. Вы очень внимательны.

— Брен, ты ужасный обжора, если даже в бреду думаешь о еде, — насмешливым голосом шепнула Кел.

Я немного растерялся. Не знал, что, пока меня лихорадило, я бредил земляникой. Кел же не догадывалась, что с недавнего времени Земляникой я называл ее. И я задумался, в бреду я звал Кел или, действительно, хотел лесную ягоду?

— Рада, что вы идете на поправку, сэр, — с милой улыбкой произнесла Кел, и вдруг... не отрывая от моего лица пристального взгляда, перевернула пакет и стала высыпать землянику прямо на белоснежное одеяло.

Подруга стояла спиной к своему брату, и Алфи Оринис не заметил хулиганства. Капитан со скучающим видом рассматривал мою комнату.

Сначала я квадратными глазами наблюдал за безобразием, устроенным Кел, а потом вдруг догадался, зачем она это сделала, и еле сдержал радостный смех.

— Ой, какая я неуклюжая! — вскрикнула Кел, наклонилась и стала собирать выпавшие ягоды, складывая их обратно в пакет.

— Брен, ягоды все равно раздавленные из-за одного дурака. Ты не расстраивайся. Завтра соберу новые. Рассказывай, было страшно в твоем первом бою?

Все это Кел очень быстро протараторила, а в следующее мгновение два огромных любопытных глаза оказались прямо передо мной.

— Страшно? — фыркнул я. — Придумалатоже!

— Что-то не верю.

— Твое дело.

В глазах Кел мелькнуло сомнение.

— Что оркам было нужно? Отец и Алфи молчат.

— Какая-то непонятная вылазка ...

— В смысле?

— Мисс Оринис, вам не нужно выполнять обязанности прислуги. Сейчас здесь наведут порядок.

Над нашими склоненными головами раздался сдержанный мамин голос.

Кел медленно выпрямилась. В медовых глазах мелькнуло разочарование. И я понимал ее — мы слишком мало поговорили.

Подруга пробормотала:

— Мне так жаль, леди Илис. Брен так хотел землянику, а я уронила пакет и испачкала одеяло. Но я уже все ягоды собрала...

— Ничего страшного, мисс Оринис. Одеяло поменяем, а землянику можете передать завтра. Через прислугу. Или заглянуть с вашим гостинцем... на чай.

Кел потупила взгляд, но я успел заметить, как вспыхнули радостью её глаза.

— Спасибо, леди Илис, за приглашение. Если отец и брат разрешат, я обязательно приду.

Мама взглянула на капитана Ориниса. Тот подумал немного и кивнул, давая согласие.

Глава 7

/Брен Илис/

В кабинете нас встретили мрачные лица отца и братьев. Вид у них был такой, словно на нашу крепость вот-вот упадет небо.

— Все настолько плохо, милорд? — Невозмутимо прозвучал мамин голос.

— Можете убедиться в этом лично, миледи.

Отец в сильнейшем раздражении швырнул на стол два листа тонкой бумаги. До этого один из них он сверлил яростным взглядом, другой безжалостно сминал в сильных пальцах.

— Бред, — сквозь зубы процедил Родерик.

— Согласен, — криво усмехнулся Гальд.

Отец протянул руку в сторону своей леди и жестом предложил ознакомиться с посланием императора. Затем откинулся на спинку кресла и уставился на маму немигающим ледяным взглядом.

В моей голове затолкались догадки о том, что такого могло содержаться в письме императора, что так сильно разозлило отца.

Но одна догадка была нелепее другой, и я уставился на маму в ожидании её реакции, отметив, что отец и братья из-за охвативших их эмоций даже не обратили внимание на то, что я встал с постели.

Сначала мама бегло пробежала глазами строчки. Но вскоре вернулась в начало текста и стала читать более внимательно.

По мере прочтения её нежное и милое лицо становилось все безэмоциональнее. Выражения же лиц отца и моих старших братьев — жестче.

— Что в письме? — не выдержал я и впился взглядом в хмурое лицо отца.

Тот перевел мрачный взгляд на Родерика и махнул рукой, разрешая рассказать мне.

Старший брат нехорошо так усмехнулся и процедил чуть слышно:

— В письме отцу император обязывает его, как главу рода Илис, в течение года устроить помолвку одного из его сыновей с человеческой девушкой. Естественно, если проявится истинность, продолжением помолвки станет брак. К письму прилагается копия императорского указа, подписанного в день прорыва орками магического купола. В нем говорится, в принципе, тоже самое, только адресовано всем кланам. Каждый драконий клан Ритании в течение года обязан устроить несколько помолвок между представителями клана и человеческими девушками. К выбору девушек нужно подходить очень тщательно, в случае проявления истинной связи помолвки должны завершаться браком. Объясняется эта мера тем, что драконы не ищут истинные пары среди людей, а среди дракониц давно их не находят. Связь же истинных усиливает Магию мира и укрепляет магический купол над Ританией.

За время краткого рассказа Родерика мама дочитала и письмо, и указ, и медленно подняла взгляд.

В кабинете наступило молчание. Тяжелое и почти осязаемое. Я переводил взгляд с одного мрачного лица на другое, мысленно соглашаясь, что приказать драконам выбирать пару среди людей — бред.

— Как вам послание императора, леди Илис? — усмехнулся отец. — Особенно учитывая то, что ослушаться мы не можем, так как дали кровную клятву верности.

Мама медленно и аккуратно положила документы на стол.

— Если несколько драконов найдут пару среди людей, это пойдет лишь на благо империи. А к драконам, возможно, вернется родовая магия. Как вернулась к Миральду и Рафаэлю Мэлвисам.

— Согласен с вами. Только предпочитаю, чтобы клан Черных все же остался верен древним традициям.

— Мы все время отсиживаемся за куполом, — сухо проронил Родерик. — Если он исчезнет, сможем доказать на поле боя, что являемся лучшими воинами этого мира. Не понимаю, почему император так боится исчезновения купола и войны.

— Потому что он трус! — фыркнул Гальд.

— Вам хватает поводов доказать свою смелость, — спокойно заметила мама и невозмутимо взглянула на отца: — У нас трое сыновей, милорд. Можем устроить помолвку между одним из них и человеческой девушкой.

— Миледи, вы спятили? — ледяным тоном процедил лорд Илис, подавшись вперед, положив ладони на поверхность рабочего стола. — Ни один из моих сыновей не женится на человечке.

— Милорд, разве я говорю о женитьбе? Лишь о помолвке. Воля императора будет исполнена. А на браке император настаивает только в случае, если жених и невеста окажутся истинными друг друга.

Отец и братья переглянулись.

— Я внимательно слушаю вас, миледи.

Мама улыбнулась краешком губ, как умела только она, и стала ходить по кабинету.

— Сида! — Терпение отца быстро испарилось. Он даже назвал маму не «миледи», а по имени.

— Мы можем сосватать дочь лорда Ориниса за... — мама поочередно посмотрела на нас с братьями и остановила свой взгляд на обалдевшем мне, — например, Брена. Заключим помолвку. Но, поскольку оба ещё очень молоды, свадьбу отложим на... четыре года. До их совершеннолетия. За это время многое может случиться. При этом волю императора формально мы исполним. Не будет же он настаивать на свадьбе детей.

Некоторое время отец смотрел на маму задумчиво и хмуро, затем усмехнулся и даже довольно сверкнул глазами.

— Помолвка это не обручение, — тихо проговорил он. — И не имеет юридической силы. Ее можно расторгнуть в любой момент. Тем более, если за четыре года истинная связь не проявит себя.

Мама согласно кивнула.

Родерик и Гальд уставились на меня с насмешливым сочувствием. Я же с трудом сдержал гнев и возмущение.

Сосватать Кел за меня? Что за нелепость?! Я и Кел — жених и невеста?! Целых четыре года?!

Из нас троих можно выбрать любого. И все равно будет повод отложить свадьбу на четыре года, ведь Кел всего четырнадцать, а драконы редко женятся даже на шестнадцатилетних.

Однако мысль о том, что один из моих братьев может стать женихом Кел, мгновенно разозлила меня. Осознав же, что выбор родителей остановлен на мне, я вдруг почувствовал непонятное удовлетворение.

— Согласится ли лорд Оринис на эту помолвку? — усомнился Родерик. — Не уверен, что он будет в восторге от нашего предложения.

— Я поговорю с ним, — задумчиво проронил отец. — Объясню, что помолвка будет фиктивной.

***

Пока родители беседовали с лордом Оринисом, я весь извелся. Их разговор неожиданно затянулся.

Я не знал, чего хотел больше: чтобы отец Кел согласился на нашу фиктивную помолвку или чтобы отказал. Метался по коридору перед кабинетом отца, пока вдруг кто-то не схватил меня за рукав сюртука, заставив остановиться.