Судьба пирата — путь без выбора

Пролог

Поздней ночью в подворотне появилась одинокая фигура. Пошатываясь, она с трудом добралась до стены и, облокотившись на неё, тихо сползла. Правая рука зажимала кровоточащий бок, а в глазах читалась невыносимая боль. Однако, даже в такой ситуации на лице этой фигуры почему-то можно было заметить улыбку, которая была печальной, но при этом в ней читалась нотка облегчения. Будто бы человек наконец-то скинул с себя тяжёлый груз.

Улицы города были заполнены криками боли и яростными кличами. Звон металла, треск пожарищ — это были звуки войны, хотя назвать войной ту бойню, что творилась вокруг, было весьма сложно.

Пираты уже давно привыкли чувствовать себя хозяевами жизни. Хочешь — убивай, хочешь — насилуй или грабь, в этих водах не было никого, кто мог бы поставить шакалов моря на место. Но всему рано или поздно приходит конец, так и события этого дня были уже давно предопределены. Те, кто раньше считали себя королями морей, сейчас походили на ягнят на бойне.

Тысячи солдат методично зачищали квартал за кварталом, уничтожая паникующих пиратов. Когда-то грозный оплот, остров, на котором можно было укрыться от справедливого суда, сейчас превратился в огромную ловушку, в которую угодило всё отребье в радиусе ста миль.

Что касается фигуры, истекающей кровью, то ей был я. Одинокий, напуганный, понимающий неотвратимость судьбы, но при этом почему-то довольный, как переевший сметаны кот.

Чувствуя, как моё тело начинает холодеть, как смерть уже начинает сжимать меня своей холодной хваткой, я тихонько улыбнулся и с трудом, в полубреду произнёс:

— Как там говорилось? Собаке собачья смерть? Что ж, мне подходит. Как же охота в последний раз смочить своё горло крепким пойлом, пускай и напоминающим своим вкусом ослиную мочу. И не надо спрашивать меня, откуда я знаю, какова она на вкус, я всё равно не отвечу. Некоторые вещи должны оставаться тайной.

Интересно, будет ли кто-нибудь вспоминать меня добрым словом? Возможно, найдётся парочка таких идиотов, впрочем, для этого им ещё предстоит пережить эту бурную ночь.

В моих глазах начало темнеть, даже зажимать рану становилось всё труднее, руки безбожно тряслись, а кровь всё продолжала литься, не останавливаясь. Пытаясь хоть как-то отвлечься от постоянной боли, я начал вспоминать лица своих близких.

Друзей у меня было немного, а из семьи уже давно никого не осталось. Моя мама — говорят, она была добрым, заботливым человеком, к несчастью, она покинула этот мир, дав жизнь мне. Наверное, она была бы сильно мной разочарована и также сильно опечалена тем, как её сын прожил свою глупую жизнь.

Что касается моего отца, то он был убит на моих глазах. Обидно, но я так и не сумел расквитаться с его убийцей, хотя постоянно находился рядом с ним. Я знал, что все мои попытки мести обречены на провал, но как же хочется, если не убить, то хотя бы плюнуть в проклятую физиономию моего личного мучителя.

— Вот значит какой конец мне уготован. Умереть в грязной, обоссанной подворотне, будучи жалким отребьем, — почти в бреду, непонятно к кому, обратился я.

Хотелось ли мне встретить такой никчёмный конец? Конечно — нет! Я хотел стать великим человеком, чтобы моё имя было у всех на слуху, и каждый говорил, что хочет быть как я. Я хотел сделать для других что-нибудь полезное, но вместо этого стал пиратом. Грустно, но иногда жизнь всё решает за нас.

— Вот он! — услышал я чей-то крик.

С трудом подняв свой взор на говорившего, я увидел с десяток крепких мужчин. У каждого из них в руках было оружие, а злые лица говорили о том, что они пришли не разговаривать.

— Ну что, отбегался крысёныш? Думал, можно вот так взять и предать нас? — зло выплюнул один из мужчин.

— М-да, много же вас припёрлось, чтобы добить умирающего. Интересно, в туалет вы тоже такой толпой ходите или там по одному справляетесь? — в последний раз решил пошутить я.

Глава 1. Двадцать восемь лет назад

Фаэрун — небольшой, тихий, ничем непримечательный портовый городок в баронстве Широн. По его широким улицам бежал маленький ребёнок, держа в руках какую-то бумажку. На вид ему было лет пять-шесть, не больше.

Добежав до ворот красивой резиденции, он быстро прошмыгнул внутрь, стражники только мельком бросили на него взгляд и вернулись к своим делам. Этот мальчик был частым гостем в доме лорда, и все давно привыкли к нему.

Войдя внутрь, ребёнок осмотрелся по сторонам, после чего побежал по одному из коридоров. В одном из проёмов показалась высокая фигура в костюме дворецкого.

— Папа, — с криком врезавшись в эту фигуру, произнёс ребёнок.

— Персиваль, сколько раз я говорил тебе не бегать по коридорам? — зло произнёс дворецкий. — Это не те манеры, которым я учил тебя.

— Прости, папа, я больше так не буду. Обещаю, — произнёс ребёнок грустным тоном.

— Да, да. Где-то я уже это слышал, — покачал головой дворецкий, после чего вздохнул и потрепал сына за волосы. — Рассказывай, что случилось, а то ты вон какой возбуждённый. Ещё чуть-чуть и лопнешь от нетерпения.

Этим непоседливым, полным жизнерадостности оболтусом был я. Ещё не знавший, насколько этот мир жесток и суров, смотревший на мир сквозь пелену детских грёз и мечтаний. Казалось, что во всем Армосе не найти такого же счастливого ребёнка, как я.

— Вот, — произнёс я, протягивая немного влажный от бега лист бумаги.

Аккуратно взяв этот лист в руки, отец начал внимательно изучать его. Это был мой табель успеваемости от репетитора, которого он нанял. Там не было ни единой двойки или тройки, только пятёрки.

— Молодец, — произнёс он с гордостью, смотря на меня. — Я всегда знал, что ты умный ребёнок. Но не позволяй успехам вскружить себе голову.

— Конечно. Я буду усердно учиться, чтобы в будущем помогать тебе на работе, — улыбнулся я.

При этих словах на лице моего отца появилось странное выражение. Казалось, будто бы он готов в любой момент упасть, схватившись за сердце, его руки дрожали, а в глазах блеснул след беспокойства.

— Сынок, запомни мои слова. Ты умный мальчик, и для тебя открыты множество дверей, но прошу тебя, когда придёт время выбирать свой дальнейший путь, не иди сюда. Это не то место, где отец хочет видеть своего сына, поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

— Хорошо, — кивнул в ответ я.

Признаться честно, в тот момент мне стало немного грустно. Неужели отец не хочет, чтобы я работал с ним? Этой ночью из-за подобных мыслей я не смог сомкнуть свои глаза. Мне было обидно до слез, возможно, будь я взрослее, я бы понял, что эти слова были сказаны не просто так, но я был ребёнком, не понимающим, как устроен этот мир.

Дверь в дом начала раскалываться от сильных ударов. Вскочив с постели, я хотел спуститься и посмотреть, что происходит, когда мой взор упал на окно. За ним было светло, как днём, яркое пламя охватило особняк лорда и пристань. Было так красиво и страшно. Множество людей устремились к пожарам с криками и паникой в голосах.

Быстро спустившись вниз, я увидел серьёзного отца и нескольких солдат в полном обмундировании. Железные кирасы, натёртые до блеска, ярко блестели, под шлемами можно было заметить бледные, напуганные лица.

— Папа, что случилось? — обеспокоенно спросил я.

— Ничего, ложись спать, — произнёс он.

— Пап? — не унимался я.

Отец, вздохнув, посмотрел на меня усталыми глазами, я чувствовал, как ему неспокойно на душе.

— Из личной тюрьмы нашего барона сбежало несколько опасных заключённых. Лорд погиб от их рук, а молодой господин получил серьёзные раны. Плюс они подожгли особняк и корабли в гавани.

— Личная тюрьма? Там же сидят самые злобные и опасные бандиты. Пап, мне страшно, их же поймают?

— Конечно, поймают, можешь не волноваться, — ответил мне он, отводя свой взгляд.

Вскоре солдаты покинули наш дом. Отец ещё немного постоял, после чего подошёл ко мне и встал на одно колено, смотря мне прямо в глаза, он произнёс:

— Персиваль, сынок. Папа должен идти, а ты ложись спать, всё будет хорошо. Договорились?

Я молча кивнул в ответ, не зная, что это последний раз, когда я мог поговорить с ним.

Той ночью мне было не суждено уснуть, я всё думал о сбежавших преступниках и молился, чтобы их как можно быстрее поймали. Утром отца ещё не было дома, поэтому после того, как я умылся, я сразу же побежал к особняку.

На улицах людей было мало, а те, кто всё же осмелился выйти, выглядели нервными и испуганными. Они постоянно озирались по сторонам, ища любую угрозу. Для такого мелкого городка, как наш, вчерашние события не могли пройти бесследно.

Трудно понять, кого в данный момент больше боялись люди: вчерашних бандитов или разгневанных служилых. Жители опасались, что стражники начнут хватать всех, кто попадётся им на глаза, и не важно, есть ли у тебя какая-либо вина, под пытками палача ты сознаешься во всём.

Смерть любого лорда всегда несёт перемены, и всем было всё равно, по чьей вине она наступила. Виновный должен быть всегда, только при смерти от старости можно было избежать данной ситуации, но и это было далеко не всегда.

Войдя в особняк, я увидел множество следов пожара, не было старых красивых штор и не хватало элементов декора. Стоял сущий хаос: десятки слуг носились по коридорам.

— Персиваль, что ты тут делаешь? — раздался грозный голос.

Я повернулся и увидел перед собой старую кухарку.

— Здравствуйте, тётя Марта. Я ищу отца, вы не видели, где он? — произнёс я.

— Он в комнате молодого господина, но туда сейчас нельзя. Эй, Персиваль, постой. Я же сказала, что туда нельзя.

Я не стал её слушать и сразу побежал наверх. Я очень переживал об отце, у меня было какое-то нехорошее предчувствие. Добежав до дверей, я успел только приоткрыть её, когда до моих ушей донеслись слова.

— Придурки, идиоты, кретины. Сколько раз вам надо было говорить, что пока эти люди находились в вашем особняке, вы должны проявлять осторожность. Вам надо было сдерживать своё отвратительное хобби всего лишь пару дней, а вы попёрлись туда как барны. И ладно, если бы вы пошли истязать других — вы целенаправленно двигались именно к их камере. Идиоты, кретины.

Глава 2. Чужие берега

С наступлением темноты корабль отошёл от берегов и отправился в открытые воды, унося меня прочь от родных краёв. На моём сердце было неспокойно, я не мог ничего с этим сделать.

Безликий, так он начал себя величать, просто запихнул меня в трюм и закрыл дверь на ключ. Я старался бить в дверь и кричать в надежде, что кто-нибудь услышит меня. Где-то внутри ещё была жива вера в чудеса. Но герои, которые приходят нуждающимся в трудный час — лишь красивая выдумка.

Найдя удобное местечко между двух ящиков с какими-то дурно пахнущими бутылками, я улёгся на доски и свернулся калачиком. По моей щеке пробежала тоненькая прозрачная линия, а за ней ещё одна и ещё. Вскоре я уже не мог сдерживаться и горестно зарыдал.

— Папа. Папа, я хочу к тебе, — я знал, что его уже нет в этом мире, но даже так я не мог остановиться. Рыдая навзрыд, я звал отца до хрипоты, пока не уснул.

Впрочем, долго поспать я не смог. Проснувшись от того, что по мне что-то ползёт, я с ужасом открыл глаза и увидел здоровенную крысу, сидящую на мне. С паническим криком я вскочил с места и отшвырнул её прочь. Раздался недовольный писк, и крыса скрылась из виду. Больше я не мог спать в этом месте, точнее, я так думал.

Наше путешествие заняло несколько месяцев, и в таких условиях хочешь не хочешь, а спать приходилось. Несколько раз меня кусали эти твари. Для меня это путешествие стало войной, не на жизнь, а на смерть. Найдя в одном из углов сломанный ножик, я стал устраивать этим отродьям акции возмездия, и плевать, что я сам получал мелкие ранения — оно того стоило.

Раз или два в день ко мне приходил кто-нибудь из матросов с едой, она была пресной и безвкусной. Иногда они замечали тела убитых мной крыс и забирали их с собой, после чего в следующий раз мне приносили мясной суп с весьма сомнительным содержимым. Но самая отвратительная часть была, когда мне приносили солонину. Она была настолько солёной, что есть её было сплошной пыткой.

Когда корабль наконец-то причалил к берегу, я был безумно рад этому. Как много я успел пережить за время, проведённое в трюме этого корабля. Вскоре моё сильно исхудавшее тело вытащили за шкирку наружу, после чего за долгое путешествие я впервые увидел Безликого. Я даже застыл на секунду от нарастающей в моём сердце злобы, но пинок в спину быстро вернул меня обратно.

Сойдя на берег, я начал осматриваться по сторонам. Вокруг было оживлённо. В моей голове мелькнула мысль подскочить к кому-нибудь из местных и попросить помощь, но вереница связанных людей быстро показала мне, что в этом месте помощь искать точно не стоит.

Моё внимание привлекла стоявшая на утёсе высокая башня с множеством бойниц. Она была окружена стенами, создающими ощущение неприступности. Сначала я даже не понял, в чём её предназначение, но когда со дна начали подниматься толстые цепи, я всё осознал — это были своеобразные ворота.

От размышлений меня отвлёк грубый толчок.

— Чего встал? Ждёшь пинка для ускорения? — зло пробурчал Безликий.

Идя по улицам этого небольшого поселения, я не мог не кривиться. Покосившиеся хибары, сделанные крайне криворукими строителями из говна и палок, не внушали доверия. Улицы напоминали настоящие выгребные ямы, да и контингент был подходящим. Прямо на моих глазах из одного кабака вышел пьяный человек, который, подойдя к стене одного из домов, сразу же начал справлять свою нужду, но что удивительно — всем было плевать.

Безликий привёл нас в какую-то харчевню, перекинувшись с хозяином парой слов, он уселся за свободный стол. В заведении был полумрак, большая часть столов была занята. Хотя назвать эти столы столами язык не повернётся. Это были куски досок, из которых торчали в разные стороны десяток плохо забитых гвоздей. Но самая отвратительная часть заключалась в том, что о слове «уборка» тут, похоже, даже не слышали. Столы и полы были заляпаны какой-то дрянью, всюду можно было заметить непонятно от чего разводы.

Повернув немного голову, я увидел сидящего рядом с бухающим мужиком таракана. Он с большим удовольствием полакал капли пива со стола, после чего, пошатываясь, ушёл прочь. Теперь я был полностью уверен, что меня больше ничто не сможет удивить.

Через некоторое время к нам подсели несколько человек. Как я понял, именно их ждал Безликий. Стоило им только присесть, как он прямо спросил у них:

— У вас всё готово?

— Почти, — неуверенно промямлил один из них.

— Почти? Это как? — сурово посмотрел Безликий.

— Мы переманили на свою сторону множество капитанов, но местный правитель никак не хочет идти с нами на контакт, — начал неуверенно объяснять мужчина.

— Мне не нужны пустые оправдания. Вы все настолько бесполезны, что мне придётся делать всё самому.

Внезапно к нашему столу подошли двое пьяных моряков.

— Э, мужики, это как бы наш любимый стол. Ик… Будьте любезны освободить его. Ну или. Ик… Заплатить нам компенсацию за, так сказать. Ик… Моральный. Ик… Ущерб, — с большим трудом вымолвил один из них.

— Катитесь отсюда, — сухо бросил Безликий.

— Слышь, ты чё, не понял? Мы люди Криворукого Вилли, он вас заживо сварит. Ик… Так что пока мы добрые, девай кабанчиком отсюда СЕБАСТЬЯН.

Безликий тяжело вздохнул.

— Ты чё, особо одарённый? Мне ещё раз повторить? — продолжил свой наезд пьяный пират. Для пущей убедительности он даже опёрся руками о стол и навис над Безликим.

Больше не церемонясь с ними, Безликий резко выхватил кинжал и воткнул его в руку оборзевшему пирату. Раздался крик боли, который быстро стих, так как почти сразу же Безликий приложил пирата головой об стол. После чего, повернувшись к нам, он приказал утащить потерявшего сознание в свою комнату, а сам, схватив второго за горло, зло прищурив глаза, произнёс:

— Ну что ты там говорил? Заживо сварят, да?

На этих словах он потащил беднягу к очагу, на котором стоял большущий котёл с супом. Естественно, попутно он не забывал ознакамливать своего нового друга со всеми столами, стульями и балками, встреченными на пути.

Глава 3. Покушение

Ночь выдалась бессонной и неспокойной, нескончаемые крики несчастного, полные боли и страдания, внушали неподдельный ужас. Лишь под утро я смог закрыть свои глаза и насладиться столь долгожданной тишиной.

Спустя некоторое время в коридоре послышались глухие голоса и топот ног. Заинтересовавшись, я тихонько подошёл к двери и приоткрыл её. И лучше бы я этого не делал.

Два человека несли извивающийся кусок мяса, некогда бывший человеком — это был тот вчерашний пьяница. Сглатывая подступивший к горлу ком, я быстро закрыл дверь, пытаясь выкинуть из головы увиденное, но этот образ прочно зацепился в моем сознании. Этот человек был ещё жив, но то, что с ним сделал Безликий, было слишком жёстко.

Спустя два часа я вместе с другими подручными Безликого спустился на первый этаж. В помещении было множество людей, но почему-то в центре образовалась пустота, и там можно было видеть вальяжно обедающего Безликого.

— О, вот вы где. Присаживайтесь. Может, супчика? — спокойно произнёс Безликий.

Я вспомнил утреннюю и вчерашнюю картину, и к моему горлу снова подступил ком, но на этот раз я не смог его сдержать. Безликий с безразличием взглянул на меня и вернулся к обеду. Складывалось ощущение, что ничто на свете не сможет испортить ему аппетит.

Через несколько часов Безликий взял меня и несколько своих подчинённых и отправился вглубь острова, туда, где находилась резиденция местного правителя. Естественно, на входе нас встретила свора вооружённых людей, исполнявшая роль охраны. Они явно не желали пропускать нас внутрь, но, услышав несколько слов от Безликого, молча расступились.

Я абсолютно не понимал, что происходит. Почему эти люди делают вид, будто все нормально? Что сказал им Безликий, что они пропускают его, словно это он их хозяин, а не тот человек, который правит здесь? Эти вопросы крутились в моей голове, но сейчас было не до раздумий. Каждый раз, стоило мне остановиться на мгновение, как я получал мощный толчок или пинок.

Открыв очередную дверь, мы увидели здоровенного толстенького мужика в розовом халатике в цветочек и в таких же розовых тапках в виде кролика.

— Кто вы такие? Немедленно пошли вон отсюда! — прокричал мужчина.

— Классный халат и тапки. Где взял? — усмехнулся Безликий. — В любом случае, я пришёл уведомить тебя, что власть сменилась, и этот остров больше не нуждается в твоих услугах. Поэтому будь другом, бери свои манатки и катись колбаской отсюда. Хотя халатик и тапки, так и быть, можешь оставить здесь.

Сказать, что местный правитель от такой наглости потерял дар речи, — это ничего не сказать. Однако пару мгновений спустя, опомнившись, он начал высказывать зарвавшемуся отребью все, что он думает по этому поводу, одновременно с этим он то и дело звал охрану.

— Я так понимаю, это значит нет. Что ж, так даже лучше, — оскалился Безликий.

Безликим схватив местного царька за горло, он потащил его в одну из комнат, после чего дверь за ним громко захлопнулась. Никто из присутствующих не решился последовать вслед за Безликим.

Спустя пятнадцать минут двери снова отворились, и перед нами предстал Безликий в розовом халатике и тапках в виде кролика.

— Ну как мне идёт? — спросил Безликий с улыбкой.

— Очень, как будто вы в нем родились, — начали подмигивать пираты.

Тем временем я заглянул за спину Безликого в открытую дверь. В центре комнаты лежал голый мужик лицом в ночном горшке. Даже не знаю, какая смерть более предпочтительна: такая мучительная, как у вчерашних бедняков, или безболезненная, но при этом настолько постыдная.

До ночи в резиденции происходила перестановка мебели, Безликий менял местами все, что ему не нравилось. Носясь по коридору в своём новом халатике, он раздавал все больше и больше команд. Даже меня припахали, но в этом был и плюс. Проходя мимо кухни, я смог умыкнуть небольшой нож, в надежде на совершение мести.

Поздней ночью, держа в коротеньких ручках острый нож, я шёл в направлении спальни Безликого. Удивительно, но за мной вообще никто не следил. Видимо, все считали, что мой побег невозможен, а вред, который способен совершить восьмилетний ребёнок, столь ничтожен, что в слежке за мной нет никакой необходимости. Что ж, мне было это на руку.

Почти добравшись до места, я услышал звуки борьбы. Выглянув из-за угла, я увидел, как на Безликого нападают двое людей в чёрном. При этом казалось, что Безликий не сражается за свою жизнь, а просто играется. По крайней мере, об этом говорил расслабленный вид и полное отсутствие попыток позвать на помощь.

Прикончив одного из убийц колющим ударом, Безликий звонко засмеялся и произнёс:

— Ну это как-то несерьёзно. Может, мне убрать одну руку за спину? Хотя нет, тогда ничего не поменяется. Наверное, мне лучше вообще убрать мой палаш, а то вы двое какие-то хлюпики. Признаюсь, я ожидал большего.

С этими словами Безликий выкинул прочь своё оружие и сделал своему противнику пригласительный жест. Убийца, ни секунды не колеблясь, ринулся в атаку, однако Безликий лишь улыбнулся и, поймав его за руку, оскалился:

— И это все? Скучно.

Сломав убийце руку, он встал над ним и начал с садистской ухмылкой выдавливать ему глаза. Крики боли наполнили весь коридор, но также быстро стихли, как и начались.

В лунном свете, в розовых тапках и халате, залитом кровью врагов, Безликий напоминал настоящего демона. Посмотрев на свои дрожащие руки с ножом и на Безликого в крови, я побрёл обратно.

Следующее утро началось не с кофе, а с разбора полётов. Все, кто стоял ночью на дежурстве, сейчас были привязаны к столбу и завывали от боли, в то время как их товарищи молча пороли их хлыстами. Никто не проявлял и капли сострадания, так как все знали, что в случае гнева Безликого они станут следующими.

— Ты выяснил, кто их послал? — зло прокричал Безликий, смотря на своего помощника.

— Простите, господин, но это весьма затруднительно, так как вы убили всех убийц. Вероятнее всего, за этим стоял кто-то из ещё неподчинившихся нам капитанов.

Глава 4. Шесть лет спустя

Давясь очередной порцией дешёвого пойла, купленного за гроши, я горестно проклинал свою жизнь. Сколько уже раз я пытался сбежать от Безликого? Сотню, две? А может, эта цифра уже превысила тысячу? Не знаю, я уже давно сбился со счета.

Убить Безликого для меня тоже не вариант, не тот уровень. Я видел, что он делает с теми, кто нападает на него, смерть становится для них настоящей роскошью. Ядом тоже не получится, некоторые, к своему несчастью, уже пытались.

Сделав глоток обжигающего пойла, я поморщился и горько вздохнул. У меня уже были мысли покончить со всем, даже петлю подготовил, но, глядя на неё, я понял, что не могу так просто сдаться. Я не хотел признаваться Безликому в его победе. Единственное, что мне осталось, это запивать своё горе дерьмовым алкоголем и тонуть в объятиях портовых шлюх. Хотя тут тоже не все идеально.

В моем родном городе алкоголь был запрещён до шестнадцати лет минимум, а тут? Первый раз мне налили в десять, всем плевать, сколько мне, главное, чтобы платил. Но Безликий не был бы собой, если бы позволил мне так просто уйти от моих проблем. Не знаю где, но он нашёл умелого мага, который наложил на меня магию трезвенника. Теперь я пью только по привычке, не в силах опьянеть. Что касается девок, то тут другая проблема. Смотря на их жёлтые зубы и весьма неприглядный вид, желание отпадает само собой.

Расплатившись с трактирщиком, я вышел на улицу. Пожалуй, единственное, за что можно хоть как-то похвалить Безликого, так это за то, что он сумел навести хотя бы видимость порядка.

Где-то вдалеке послышался шум восхищенной толпы. Я посмотрел в направлении звука и зло сплюнул. Там находился Колизей — здание, построенное слезами и кровью рабов. Я принципиально не хожу туда, не хочу видеть, как люди бьются в агонии, словно загнанные в угол крысы.

В любом случае, Безликий не скупился на свои хотелки, он смог построить огромный рабовладельческий бизнес, поэтому денег у него хватало, можно сказать, куры не клюют.

Десятки, если не сотни тысяч разумных, находятся в его подземелье. Конечно, прокормить такую ораву непросто, но в стенах вырезана магия, притупляющая голод, а самих пленных кормят в основном кашей из дурманящих трав. Естественно, такое питание не предрасполагает к здоровому образу жизни, люди просто гниют, заживо не имея сил на сопротивление.

Идя по улицам, я смотрел на прилавки торговцев, некоторые даже не удосужились стереть кровь с выставленных предметов. Это явно говорило о том, какие люди тут торгуют. Я всем сердцем презирал весь этот сброд.

Мимо меня прошла небольшая процессия, закованная в цепи — очередные рабы. Проводив их взглядом, я направился дальше. Я ничем не мог им помочь.

— О, глядите, это же наш малыш. Опять из трактира идёт, все старается забыться, — прозвучал саркастический и полный презрения голос.

— Заткнись, Мелман, — огрызнулся я.

Мелман, один из главных подхалимов Безликого, считает, что мне несказанно повезло стать рабом Безликого, и потому, завидуя мне, всячески издевается. Я его совершенно не понимал: чему тут завидовать? Я бы с превеликой радостью избавился от такой сомнительной чести, но, боюсь, моё мнение никого не интересует.

В любом случае, я в долгу не остаюсь, постоянно пакостя по мелочи. То стул подпилю, то слабительное подмешаю. Признаюсь, глупо, но так приятно. Хотя однажды вышел конфуз: я не успел вовремя уйти с места преступления, и меня заставили выпивать вместе со всеми. Вот какая была вероятность, что из всех бутылок мне достанется именно моя? Ничтожно, думал я, но… Вышло как вышло.

— Ну надо же, какой ты злой, — не унимался Мелман. — Твои родители так были бы разочарованы тобой. Они разве не говорили тебе, что со старшими надо вести себя уважительно?

В этот момент я остановился, мои руки сжались в кулаки. Родители были темой, которую я не позволял затрагивать.

— Мелман, клянусь, ещё одно слово, и ты снова искупаешься в сортире, — прошипел я. — И ещё одно: я вежлив с нормальными людьми, а не с таким куском говна, как ты.

Если и было что-нибудь, что могло задеть Мелмана, так это упоминание об одном крайне позорном эпизоде в его жизни. Однажды он пошёл в клозет, а прогнившие доски не выдержали его веса. Знатно же он тогда наглотался дерьма, я целый день ходил счастливый, как не знаю кто. Впрочем, Мелман стал от этого только злее, он почему-то решил, что в случившемся виноват я. Может, в этом виноват мой звонкий смех? Хотя плевать, Мелман такая же мразь, как и Безликий.

После встречи с Мелманом у меня окончательно испортилось настроение. Идя по коридору резиденции, я матерился как пьяный сапожник, когда внезапно меня окрикнули. Стоило мне только повернуться, как моё и без того плохое настроение стало ещё хуже. Я увидел Безликого.

— Ты вовремя, я хочу вспомнить былые деньки. Собирайся, мы немного поплаваем, — произнёс он.

— Может, без меня? У меня голова болит, — с надеждой ответил я.

— А жопа не болит? Если нет, то может заболеть, если через пять минут ты не будешь на корабле. Ты меня понял?

Проклиная все на свете, я направился в порт. Я знал, куда хочет поплыть Безликий. Все как обычно, он будет проходить вдоль берегов небольшого королевства с названием Рассвет. Там жил единственный человек, которого Безликий люто ненавидел.

Адмирал Виктор, человек непреклонный, полный ненависти к пиратам. Именно он оставил ожоги на лице Безликого, жаль, что не добил до конца. В любом случае, сейчас сложилась патовая ситуация.

У адмирала Виктора не было достаточно сил, чтобы победить пиратов в открытом бою, а у Безликого не было разрешения на действия от его хозяев. Однако это не мешало ему проплывать в зоне видимости флота королевства Рассвет и бесить их. Благо быстрых кораблей для побега хватало.

Помню, как однажды Безликий увидел, как за ним наблюдает в подзорную трубу адмирал Виктор. С улыбкой он сразу же стянул штаны и хлопнул себя по ляшке. Это была отвратительная картина. К счастью, адмирал как-то сумел удержаться и не повёл своих людей в безумную атаку.

Глава 5. Новое знакомство

Я очнулся в тёмном помещении, в нос ударил затхлый запах, от которого к горлу подступил ком. Я попытался подняться, но лишь скривился от боли. Тело, покрытое зеленовато-синими синяками, безумно болело, наверное, сейчас в зеркале я был бы неотразимым красавцем.

Посмеиваясь над своей глупой шуткой, я начал вспоминать, что случилось. Помню, как от моей тирады скривилось лицо Безликого, как он с яростью бил меня. По крайней мере, корабль вместе с экипажем спокойно уплыл, значит, все было ненапрасным, да и лицо Безликого в тот момент было божественным. Я бы даже повторил, не будь это так больно.

— Очнулся, — прозвучал как гром среди ясного неба голос.

Я попытался повернуться, но боль была настолько сильной, что я был вынужден бросить эту затею.

— Вот, выпей.

Мою голову кто-то осторожно приподнял, и к моим губам была поднесена чаша с какой-то мутноватой водой.

— Пей, это лекарство. С ним тебе станет легче, — произнёс незнакомец.

Вкус был просто отвратительным, казалось, будто я пью тухлое прокисшее молоко, мне хотелось выплюнуть эту гадость, но крепкая рука продолжала вливать в меня эту отвратительную субстанцию.

В глазах потемнело, и я провалился в бездну. Очнувшись через несколько часов, я с трудом поднялся и сел. Тело хоть и жутко болело, но уже не так сильно, как при моем первом пробуждении. Наконец-то я смог осмотреться.

Вокруг стоял полумрак, лишь тусклый свет магических ламп с большим трудом разгонял окружающую темноту. В углу пещеры я заметил груду каких-то тряпок, судя по всему, заменяющую кому-то тёплую постель.

— С добрым утром, спящая красавица, — раздался молодой, но при этом крайне уставший голос.

Через единственный имеющийся проход прошёл молодой парень. Он был весь в лохмотьях, голова грязная, лицо в грязи. В общем, тот ещё видок.

— Дед долго выхаживал тебя, я уж начал думать, что ты никогда не очнёшься, — произнёс парень, встав передо мной. — Меня Роландом зовут, а тебя?

— Персиваль, — отозвался я хриплым голосом. — Где я нахожусь?

— В аду, — с улыбкой ответил Роланд. — Грёбанные пираты называют это место Муравейником.

Муравейник — место, где содержатся все рабы и заключённые. Огромная сеть туннелей, расширенная при помощи магии, хранит в своих стенах множество тайн и историй. Больше десяти этажей вниз, сотни разливок и множество проходов. Наследие империи Воскедор. Сами пираты никогда бы не смогли сделать ничего подобного.

— Не хочешь пройтись? — спросил Роланд, протягивая мне руку.

— Не отказался бы, — с небольшим усилием улыбнулся я. С большим трудом, не без помощи Роланда, я сумел подняться и сделать свои первые шаги.

Идя по туннелям, я не переставал удивляться. Я честно признаюсь, что совсем не ожидал увидеть ту картину, что предстала передо мной. Пускай некоторые вещи и были такими, как я представлял, но...

При очередном повороте мы вышли к просторной площадке, где сотни, если не тысячи людей, гномов, эльфов и прочих рас бродили тут и там. Кто-то о чем-то спорил, кто-то, разложив на тряпках грибы, мох и иногда даже небольшую рыбёшку, зазывал к себе покупателей.

— Это что? — удивлённо спросил я. У меня никак не получалось осознать увиденное, я ожидал совершенно иное.

— Это главная площадь нашего уровня, — понял моё замешательство Роланд. — Здесь в основном спокойно, можно обменять ненужные вещи на еду.

По словам моего нового друга, люди быстро приспособились к выживанию в этих местах. Были созданы множество ферм по выращиванию мха, грибов и насекомых, в некоторых туннелях есть небольшие водоёмы с рыбой. Судя по всему, они соединены с морем. Некоторые особенно отчаявшиеся даже пытались сбежать через эти водоёмы, но морские обитатели быстро заставили поставить крест на этой затее. Сейчас даже ловить рыбу безумно опасно, не то что пытаться сбежать.

Отдельного упоминания стоит местная стража, по факту те же рабы, но с чуть большей свободой. Пираты не горят желанием лезть на нижние ярусы из-за угроз внезапного восстания. Поэтому они пошли на хитрость: набрали несколько тысяч надсмотрщиков и заверили тех, что они выше других рабов, и тихо удалились.

Забавно, как легко меняются людские сердца. Те, кто ещё вчера называл тебя братом, сейчас холоднокровно запинывают тебя насмерть. И ради чего? Ради мнимого превосходства? Печально, но именно это происходило здесь, да и в мире в целом. Пираты, наверное, находят это до крайности смешным, увы, такова человеческая натура.

Спустя два часа бесцельной ходьбы по разным коридорам мы решили вернуться назад, к месту, где я очнулся. Там мы увидели сидящего на крупном булыжнике старика, который усиленно о чем-то думал.

— Деда, о чем думаешь? — спросил Роланд.

— Да так, о мелочи всякой. Тебе скоро исполнится семнадцать, а ты до сих пор без невесты. Непорядок это, — поморщился старик.

— Ну вот опять ты о своём. Деда, вот скажи, ты правда хочешь, чтобы твой правнук появился в этом забытом богами месте? — развёл руками Роланд.

— Нет, конечно! Но никто ведь не запрещает мне донимать тебя с этим.

Старик наконец-то обратил внимание на меня и молвил:

— Ну рассказывай, кто таков и чем жил до того, как попал к нашим общим «друзьям».

Наверное, было бы глупо признаваться, что в каком-то смысле я пират. Конечно, по неволе, но все же. Кто вообще может знать, что произойдёт у них в головах? Впрочем, мне было все равно, я спокойно представился и рассказал о себе.

Роланд слушал меня с открытым ртом, ловя каждое слово, в то время как Эдвард, так звали старика, пристально смотрел мне в глаза.

— М-да, — протянул старик. — Не лёгкая же тебе выпала доля.

Роланд начал мельтешить вокруг, пытаясь всячески подбодрить меня, а Эдвард после недолгого молчания кивнул про себя, и придя к какому-то решению, произнёс:

— Вот как мы поступим. Во-первых, ты останешься в нашей пещере, места тут хватает, но учти, еду будешь отрабатывать своим трудом. Во-вторых, больше некому не рассказывай о себе. Для многих здесь слово «пират» словно триггер: прибьют и не заметят.