Судьба: Тени прошлого

Кровь на клятвах

Вступление.

«В богатейшем государстве Невервилль ушёл в мир иной великий король Эстороссо, прозванный Мудрейшим. Правитель долгое время удерживал своё государство от внешнеполитических конфликтов, обогащая страну. Однако его сын, следующий король Зельман, прозванный позже Златогривым, свёл на нет все достижения своего отца. Он отказался от продления мирного договора, заключённого его отцом с более сильной и могущественной страной Игъвар, занимающей большую часть всего юга континента. Новый правитель посчитал экономически невыгодным перемирие между двумя сверхдержавами, заключённым на условиях южного государства. Таким образом, Зельман Златогривый развязал войну, первую войну с Югом за последние пятьдесят лет.

В 1092 году началось активное вторжение войск южан на территорию Невервилля. Однако Зельман дал достойный отпор, хоть и потерял множество воинов. Итак, война началась. Моря крови с обеих сторон. Страх и переживания. Торговый крах. Понимая, что так дальше продолжаться не может и что рано или поздно одна из сторон падёт из-за экономического кризиса, правители Невервилля и Игъвара в 1101 году подписали соглашение, обязывающее отозвать свои войска. Соглашение имело ряд пунктов, уступающих северянам, вследствие чего в народе было принято полагать, что первая война была за Зельманом, то есть - за Невервиллем, что являлось первой победой над южанами за три столетия. За время действия акта перемирия Златогривый прошёл с ослабленной армией по более маленьким северным княжествам, захватив их без особых потерь, тем самым укрепив экономическое состояние Невервилля.

Однако перемирие долго не продлилось. Весной 1105 года война продолжилась, но уже гораздо ожесточеннее...» - отрывок из летописи хрониста Иоана Вальтера.

I.

- Вставай уже, Адияль! Уже полдня светлого лежишь! Как службу оставил, совсем размяк... Даже порядок в своей комнате не можешь навести! Я тебе не нанималась домработницей, чтобы каждое утро, а точнее, каждый вечер поправлять твою постель и готовить завтрак...то есть, ужин, чтоб в моей халупе вдруг труп не обнаружился... - проворчала женщина лет тридцати в фартуке и длинном желтом платье. Лицо ее было смуглым, но приятным, а глаза - большими с зеленовато-серым отливом.

- Опять Фалько за своё... - пробормотал мужчина, лежащий набекрень, в помятой после тяжёлого сна кровати. У него были светлые, почти пепельные длинные волосы и густая щетина, большие синие круги под глазами.

- Если вдруг сегодня решишься выйти из затворничества... Эх...В общем, ключи, как всегда, подвешены на крючок, - продолжила женщина, понимая маловероятность такого исхода.

Стоял солнечный и тёплый день. В деревне, как обычно, было спокойно. Лишь изредка напившийся Гордель, местный защитник прав угнетенных и по совместительству деревенский полицейский, учинял дебош. Но, по всей видимости, сегодня он решил проспаться.

Деревушка была небольшая. Всего около пятнадцати домов, таверна и ратуша. Все строения были бревенчатые и старые. На большаке, проходившем через центральную улицу, всегда проезжали торговцы, травники, военные, бандиты и некоторые другие отбросы общества. Но больше чем на ночь никто не останавливался.

- Как мне охота что-нибудь выпить... А лучше бы хорошенько нахлебаться... Потом было бы здорово навестить... - недоговорив, пробормотал себе под нос Адияль. - На импровизированный завтрак от госпожи Фалько, видимо, подана яичница, как обычно.

Адияль по армейской привычке натянул портки и нацепил рубашку вместе с кольчужной накидкой. Потом взял меч с золоченой рукоятью и кинжал, внёс их в ножны, повязанные на поясе из медвежьей кожи. Взял ключи, подвешенные на небольшой еле заметный крючок, торчащий из конца крыши, доступный изнутри хаты, так как одна дощечка у потолка уже давно выпала.

Дом в целом назвать новым было невозможно. Крыша уже начала гнить, дощатые стенки выглядели неважно, а внутренности были бедны мебелью и не отличались уютом. Вся немногочисленная посуда была покрыта пылью. Кроме той, из которой ел сам Адияль. Книжный шкаф - единственная мебель в доме, которая не выглядела пусто.

На маленьком столике возле постели Адияля лежала книга, на истрепавшейся обложке которой было написано «Дни мучительны».

- Здоров, служивый! Давненько ты не выходил. Выглядишь ты тоже дурно... - крикнул Адиялю старик с седой бородой, доходящей до живота, одетый в старую и грязную рубаху.

- И тебя приветствую, Бельдек. Да, давненько... - ответил он, демонстрируя нежелание говорить.

- Что же тебя заставило выбраться в свет? Говорят, ты затворником решил статься. Я, конечно, этим сплетням верить не хотел, но ты, если меня память не дурит, уже больше месяца не выбирался... Но я рад, что это всё-таки сплетни были. Кстати, Фалько последнее время вообще не разговаривает с деревенскими, только со своей этой Жанн день напролёт ляс точит да с бабками беседу иногда ведёт. Правда на сколько я могу судить, про тебя вовсе ничего не говорит... Хотя, думается мне, стоило, чтоб слухи-то немного развеять.

- Да... Но ты бывай, - оборвал беседу Адияль, быстро уходя от старика.

- И тебе не хворать! - попрощался Бельдек.

II.

- О, какие люди! Сам Адияль Леонель из рода Золотых львов! Как я соскучился уж по старому приятелю! Вовсе тебя не было нигде видно, да слухи изредка плохие ходили про твоё затворничество, - встретил Адияля его старый приятель трактирщик, когда он только вошёл в таверну.

- Пожалуй, ты единственный человек, которого и мне приятно встретить! Здравствуй, Бергенден! Налей-ка мне две кружки пива, и мы здорово побеседуем, - с широкой улыбкой поздоровался Адияль, присаживаясь на высокий стул возле барной стойки.

Таверна была пустовата. Лишь на крайних столах сидели четыре мужика, по виду военных, и распивали пиво. По их внешнему виду и говору можно сразу было понять, что те изрядно успели выпить. Сама пивная выглядела уютно: везде ярко пылали факела, висели гербы с двуглавым львом, сооружение было из приятного глазу обтёсанного дерева.

- Давай рассказывай. Что же ты делал столько времени, запершись в своей халупе? - прервал затяжное молчание Бергенден.

- Ну, я большую часть времени спал, а другую - читал, - ответил Леонель.

- Скверно... В твои-то юные годы податься в затворники... Сколько ж тебе? - с неким сожалением произнес трактирщик.

- Что-то около двадцати вёсен, - сухо ответил Адияль.

- Скверно... Что ж ты так? Не говори только, что из-за смерти Зендея и Дебелдона. Жаль их, конечно, но... Ты же знаешь, на войне гибнут многие. Даже родные и друзья. Не стоит из-за этого жизнь нормальную прекращать! Слышишь?

- Не прими за грубость, но заткнулся бы ты... В чем по-твоему я должен видеть смысл своей дальнейшей жизни? На поле боя я потерял родных, любовь всей моей жизни меня отвергла, лучшего друга я не уберег... Ты же должен понимать! Эти выродки монархические, эти ублюдки коронованные возомнили себя владыками жизней. Развязывают свои баталии ради своих золотых дворцов, ради своей власти! Да чтоб небо свалилось на Зельмана... - чуть не со слезами на глазах выговорился Леонель, сжимая кружку в руках так сильно, что, казалось, она вот-вот разобьется на мельчайшие осколки.

- Всегда так было, Адияль. Не пойми неверно... Понимаешь, войны всегда начинали короли, а заканчивали обычные люди. Мой прадед, его прадед, прадед того прадеда - все они, я уверен, застали войны, видели, как и мы, горы трупов, и, конечно, эти войны всегда начинал какой-нибудь коронованный Зельман. И ни одна война не обошлась без потерь... Кому-то везло больше, кому-то меньше, кому-то вовсе приходилось туго... Понимаешь, судьба - это вещь непредсказуемая, неподвластная. Кому-то она предначертана в мучениях, кому-то в счастье. Но не прекращать ведь нормальную жизнь, ежели тебе не повезло. Ведь если так, то рано или поздно наш род человеческий вымрет.

- Возможно... Возможно ты и...

- Э, пивной, налей-ка ещё восемь кружек, - еле держась на ногах, рыгая через каждое слово, проговорил незаметно подошедший мужик в военном обмундировании. - Да поживей! Закуски не забудь! Знай...кого обслуживаешь!

- Простите, господин, не удумайте, что я невежественный, но вы уже много выпили. Я бы и не был против, если б вы заплатили хоть за то, что уже напили...

- Чего ты там рявкнул, псина?

Резко те трое, что сидели рядом с бушующим солдатом, встали и направились к трактирщику. Адияль предчувствовал назревающий конфликт и потянулся к золоченой рукояти меча, висевшего у него на поясе рядом с кинжалом.

- Это ты, мужик, зря... Гони выручку и бочонок пива или мы тебя четвертуем! Видишь значок? Слушайся! - солдат, только что подошедший к заварушке, приподнял прикрывающий золотой крест плащ и указал на него пальцем.

- А теперь слушай меня, - вдруг встал Адияль. - Если ты сейчас же не свалишь вместе со своей гнилой компанией, то мне ничего не останется, как выгнать вас самостоятельно!

- Насмешил, блоха, сгинь с дороги! - он небрежно и грубо оттолкнул Адияля.

Мужчина готовился нанести удар, но вдруг скрутился от боли и упал на стол, свернувшись в клубок: Леонель нанёс сокрушительный удар кулаком в солнечное сплетение.

Остальные разом вынули свои клинки и по очереди начали замахиваться на Адияля. Первый, лысый и прыщавый, был моментально обездвижен ударом ногой по коленному суставу. Атака следующего была отражена накрест выставленном против его клинка лезвием меча Леонеля. Атака со стороны Адияля - оружие защищающегося выбито. Удар коленом по лицу - ещё один повержен.

Оставшийся солдат был уже, видно, опытнее. Он осторожно кружил вокруг стола, служащего преградой между ним и Леонелем. Адияль прервал нагнетающую паузу в сражении, ударив со всей силы ногой по столу. Стол с грохотом повалился на пол, сбив с толку бунтаря.

Через мгновение Леонель уже держал острие меча у горла взбунтовавшегося военного.

- Вы не заслуживаете носить эти знаки! Я, Леонель Адияль из рода Золотых Львов, генерал военного батальона имени Бейз, лишаю каждого из вас ранга и почётного звания солдата армии короля Зельмана Златогривого! Сложите каждый свои знаки и мечи на стол, чтобы я их видел!

Избитые и униженные солдаты повиновались и в ускоренном темпе вышли из корчмы.

- Неплохо... Смотрю, хватку ты ещё не растерял. И... Спасибо, Адияль...

- Да брось ты. Ты же знаешь, я по-другому не могу. Люблю я карать ублюдков...

- Ты отдал им приказ от имени генерала... Ты же в отставке, можешь ли ты пользоваться полномочиями генерала?

- Я получил в благодарность за некоторые мои достижения по службе пожизненные полномочия генерала от самого короля. Меня более интересует то, что в такой глуши делали солдаты личного подразделения Зельмана?

- Вероятнее всего, они тут лагерь неподалёку разбили. Ты не слышал новостей, но, если вкратце, то Зельман собирается лично повести своих лучших воинов на крепость Беръюгве. Так сказать, отвоевать стратегически важную позицию.

- Он, несомненно, потерпит сокрушительное поражение. Эта крепость - непреступный дворцовый комплекс, огражденный рвами, тремя каменными стенами и находящийся на возвышенности.

- Многие так считают. Однако есть и те, кто думают, что Зельман ведёт свою игру, следуя своему конкретному плану. Как бы ни говорили о нём, но он не глуп и всегда был превосходным политиком и стратегом.

- Возможно, но в этом трудно проследить хоть какой-нибудь смысл. - Генерал залпом выпил полкружки пива. - Во всяком случае, Белые возьмут своё. Я просто здраво оцениваю ситуацию. - Адияль выпил оставшееся пиво, встал, поправил кольчугу. - Прощай, приятно было поговорить, но у меня есть ещё дела.

- До свидания, Адияль! - встал, отдавая воинскую честь, Бергенден.

III.

К вечеру похолодало. Черные вороны гулко каркали. Поднялся ветер, колебал ветви берёз. У кладбища стоял легкий туман. Издали слышалось ржание лошади и прищелкивание копыт. Мужчина в чёрном плаще и военном обмундировании открыл ворота и пошёл по направлению к трем могилам, стоящим одиноко у самого края кладбища. Он наклонился, сел на колени, подложил цветы к могилам. Лилии с золотистыми лепестками.

- Простите, что не приходил... Как вы там? Надеюсь, что на том свете вам уютно. Я никогда не умел говорить такие речи... - хриплым и неуверенным голосом прошептал Адияль. - Просто знайте, что я помню. Я люблю вас...отец, мама, Зендей... - Генерал достал из небольшой сумочки, весящей у него на поясе, кусок синей ткани, на котором был изображён двуглавый золотой лев, между головами которого красовался красный меч, уронил на него слезу.

Леонель встал, вытер влажные глаза, направился к могиле, стоящей чуть дальше.

- Здравствуй, Дебелдон. Я виноват... Я не смог сдержать обещание, данное тебе, это выше моих сил... Прости, - со слезами выговорился Адияль и положил на надгробие красные, словно огненные, маки. Задумался.

IV.

- Эди, ты снова покидаешь меня... Вновь на службу? - вставая с постели, проговорила голая черноволосая веснушчатая девушка с неприметными черными глазами, пышная фигура которой привлекла бы любого уважающего себя мужика.

- Да. Отец скоро идёт на восточный фронт: Белые прорвали блокаду у крепости Ист-Крег, - со спокойным голосом ответил юноша военного телосложения и выправки со светлыми пепельными волосами.

- В твои-то годы столько времени пропадать на службе... Может завести себе любовника? Что скажешь, Эди?

- Ли, я скоро вернусь. Не нужно меня провоцировать. Моё сердце может не выдержать... - Адияль надел нагрудник, кольчужные поножи, сапоги из толстой медвежьей кожи, поднял лежащий на тумбочке меч, затянул потуже пояс, вставил оружие в ножны.

- Ничего не забыл? - нежно и игристо спросила девушка, присев на кровать.

- Точно, прости, - Адияль подошёл к ней и горячо поцеловал её алые губы. - До встречи, Лисан.

- Прощай, Эди.

- Господин, какого коня вам подать? - поклонившись, спросил конюх.

- Давай Ареса, - ответил юный солдат.

- Как прикажете, милсдарь!

Адияль оседлал белого коня с роскошной чёрной гривой и золотыми подковами.

- Но! В путь, Арес! Нас ждёт долгая и утомляющая дорога, - взяв уздечки, погнал коня вперёд Адияль.

Было около семи часов утра. Погода стояла пасмурная; выл сильный ветер, теребивший ветви деревьев, мимо которых проезжал Леонель. Кроме того, всё более и более набегали тучи - собирался дождь, а точнее - ливень. Адияль, понимая, что погода скоро сильно ухудшится, прибавил ходу. Конь бежал на пределах своих возможностей. Солдат переживал, что такими темпами попадёт под дождь и намокнет, а с его амуницией ему тогда придётся тяжко.

Однако вскоре погода наладилась: выглянуло солнце, прояснилось небо, ветер стих, потеплело.

Спустя некоторое время он услышал пронзающий уши женский крик. Он ускорил коня до предела, доехал до берёзовой рощи, немного гудящей из-за вновь поднявшегося потока ветра. Крики стали громче и пронзительнее. Начали слышаться мужские хохоты.

- Помогите! Нет, прошу, нет! Не трогай! Помогите! - орала девушка с разорванной юбкой, увидев подъезжающего Адияля.

- Заткни свою пасть! Не дёргайся - больнее будет. Ха-ха, так её, Бор! - отвечал ей мужчина со спущенными портками до колен.

- Вот так! Не паникуй! Приятно ведь... - говорил второй такой же мужчина со спущенными брюками уже до земли, насилующий женщину.

- Чего набычился, ездок? Езжай своей дорогой! - сказал, обращаясь к Адиялю, третий.

- Руки убрал от неё, животное! - не обратив внимания, спрыгнул с коня и подошёл к насильнику Леонель.

Вдруг, резким движением руки достав меч, он всадил его острие прямо в шею насильнику. Второй, что был без штанов, побежал к своему мечу, подвешенному на рядом стоящем дереве, но споткнулся об торчащий корень. Третий, который обращался к путнику, вынул меч из ножен и набросился на него. Первый замах - мимо: Леонель увернулся. Второй замах, уже горизонтальный, направленный по часовой стрелке, был парирован мощным ударом лезвия меча Адияля. Следующая атака была уже со стороны военного. Точный, хирургически выверенный взмах мечом изуродовал лицо разбойнику, а второй был направлен в ногу. Бандит припал на колени и после сильного удара по голове рукоятью меча потерял сознание. Споткнувшийся разбойник добрался до меча, но тут же был обезглавлен. Обернувшись, он не застал девушку: она сразу убежала, не дожидаясь окончания боя. Он вернулся к оглушенному бандиту, взял плотную верёвку, которую обнаружил возле пня, на которой он сидел, и повесил разбойника на петле.

Прошло более полутора часов езды. На горизонте виднелось огромное каменное сооружение. Леонель ускорился.

- Пропустите, - приказал светловолосый юноша на белом коне с чёрной гривой и золотыми подковами, одетый в военную амуницию.

- Сначала представься! Мы кого попало пускать не имеем права! Не позволено, - ответил стражник у ворот крепости Ист-Ютус.

- Посмотри внимательнее на значок у меня на нагруднике, - в грубой форме ответил всадник.

- Это же значок рода Золотых Львов! Это сын генерала Вэйрада! - с удивленным лицом прошептал товарищу другой стражник.

- Открыть ворота! - крикнул первый стражник. - Извините за мою бестолковость, офицер Леонель Адияль.

Офицер не ответил. Просто направился дальше через ворота по каменному мосту.

Крепость выглядела внушительно: высоченные башни, которые, казалось, вот-вот пронзят небесную гладь, массивные стены, внушающие страх врагам, желающим покуситься на неё, река, которая ограждала центральную часть крепости, через которую протягивался длинный каменный мост. Везде стояли стражники в золоченых доспехах - гвардия высочайшего ранга.

- Ну вот и ты, братец! Приветствую, Адияль! Как дорога, как невеста твоя? - встретил офицера с распростертыми объятиями солдат с тем же значком, что был на нагрудной броне Адияля.

- Здравствуй, Зендей. Дорога была длинной, не лишённой интересных случаев, разумеется. Лисан кое-как меня отпустила, если ты об этом.

- Ладно, поговорите ещё. Нужно обсудить ещё немало вопросов до вечера, пока полководец Нильфад и генерал Отсенберд не добрались до пивного бочонка, - шутливо прервал разговор неожиданно появившийся статный мужчина с коротко стриженными светлыми волосами и небольшой бородой, на нагруднике которого был такой же значок, что и у братьев, а также красная лента, обвитая вокруг правого плеча и закреплённая золотой заколкой.

- Отец в своём репертуаре... Даже сына не обнимешь?

- Будет ещё, - приобняв сына, нежно сказал Вэйрад. - Идёмте.

- Почему так долго? У нас в затылок идет целая орда Белых. У нас нет времени на раскачку! - встретил только что вошедших полный мужчина с лысиной, на доспехах которого была такая же красная лента, что и у Вэйрада.

- Дядюшка Отсенберд! Давно не виделись! - приветствовался, пожав руку, Адияль.

- Здравствуй, дорогой, - ответил генерал.

- Где же Нильфад? - спросил Вэйрад.

- Боюсь, он добрался до алкогольных запасов, - с ироничным отчаянием в голосе ответил Отсенберд. - Да знать не знаю, где его черти носят!

- Узнаю Нильфада. Вечно одно и то же... - фыркнул Зендей.

Дверь отворилась.

- О, уже все в сборе! Великолепно! - Зашёл, громко хлопнув дверью, Нильфад. - Ну-с, начнём.

Все подошли к большому круглому столу, на который указал полководец. Помещение, в котором проходило собрание, выглядело подобающе высшим военным чиновникам. Вся мебель была позолочена, стулья обвиты дорогой тканью. На всех восьми колоннах в этом помещении висели гербы с двуглавым львом, красовались шикарные доспехи на стойках. В зале ярко пылали факела. Кроме того, помещение имело пять окон, доходящих до самого пола. Он, в свою очередь, был выложен плиткой, на каждой их которых был выгравирован герб. На столе лежала большая карта с точной расстановкой военных батальонов обеих сторон и предполагаемое место сражения.

- Поле Фердюсон? Это же гиблая затея! Преимущество будет на их стороне. Во-первых, поле ближе к Ист-Крег. Во-вторых, с их стороны возвышенность - их лучники нас разобьют! - яростно возмутился Адияль.

- У нас нет другого выбора. К сожалению, - спокойным и отчаянным голосом ответил Нильфад.

- Что это значит? - спросил Вэйрад.

- Это значит, друг мой, что это единственное поле с восточной стороны, на которое согласятся выйти Белые. Если иначе, то нам придётся ждать очень долго, пока Лорд Дезевон не пожелает захватить весь Север. Либо нам придётся осаждать крепость, но это сильно рискованно и практически полностью обречено на провал. Лучший выбор - поле Фердюсон, - растолковал генерал Отсенберд.

Все замолчали.

- Тщетно. В таком случае нужно призвать корпус лучников и арбалетчиков, - прервал долгое молчание Зендей.

- Займись этим, сын, - ответил ему Вэйрад.

- Господа, предлагаю использовать тактику «клешни». В таких обстоятельствах это лучший вариант, - предложил Нильфад.

- Не согласен. Лучшее, что мы можем в данной ситуации - «гребень». Чем более неожиданная стратегия, тем больший у неё эффект. Так говорил великий Энтони Кровавый, - высказал Отсенберд.

- Энтони Кровавый погиб от рук собственного сына, оказавшегося предателем, сообщившим Игъвару их тактику. Но не в этом суть. Я предлагаю иной выход: мы начнём сражение со стандартного построения, потом заманим их на поле Вейт-Род, якобы отступая, переводя силы на более западный фронт. У небольшого леса рядом, будет ожидать засада из лучников. Мы выманим их на нашу территорию, заставим играть по нашим правилам! - высказался генерал Леонель.

- Твоя мысль неплоха. Стоит обдумать некоторое моменты, но, впрочем, звучит весьма недурно, - согласился Нильфад.

- Значит, действуем по этому плану, - поддержал Отсенберд.

- Завтра на рассвете созываем войска. Готовьтесь. Зендей, на тебе лучники. Адияль, на тебе, как обычно, батальон Бейз.

- Слушаюсь! - хором ответили братья.

V.

- Ну давай рассказывай, как жизнь, братец? - взяв кружку пива, начал Зендей.

- Потихоньку. Лисан вечно обижается, что я на службе пропадаю. Говорит, мол, грустно ей и одиноко! А я вот начинаю волноваться, ибо чувствую, будто она от меня... отдаляется... А впрочем, может, мне и кажется, да и объяснить это я не смогу.

- Эти бабы... Говорят, с тобой многое приключилось с нашей последней встречи. Смотрю, ты и звание поднял. Офицер! Достойно. Когда мне было девятнадцать я только получил звание капитана стражи... Отцовской... - вспоминал Зендей. - Эх, помню ты ещё совсем мальчишкой был, я за тобой смотрел всегда... Отец уж на службе всегда пропадал.

- Славное и беззаботное время было... - задумался Адияль. - Помнишь тот случай с дядей Эверардом? Тогда ещё я чуть не спалил наш лагерь...

- Помню, конечно! Как такое можно забыть. Ну и потеха тогда была... Дядюшка Эверард меня отчитал за то, что я якобы не уследил за тобой. Грозился нас отправить домой. Он-то не знал, что я тебе факел дал и сказал, как его зажечь. Ты ещё тогда темноты боялся... Чудились тебе какие-то «демоны летающие». Потому и дал я тебе оружие против этих «демонов». Кто бы мог подумать тогда, что этот пугливый сопляк станет одним из лучших мечников Невервилля...

- Не преувеличивай. Ты лучше меня в разы сражаешься, - покраснев, отнекивался Адияль.

- А помнишь тот раз с Ариэль? Мне тогда что-то вроде шестнадцати было, - продолжил через некоторое молчание Зендей. - Моя первая любовь. Ты нас застукал, но был слишком мал и не понимал, что ты увидел... Кричал потом на всю округу, мол: «Мой брат тискает Ариэль!»

- Ха-ха-ха-ха, - рассмеялся Адияль. - Ну и влетело тебе потом от отца... А потом ты сам застукал её с Эйдэном... Твоей любви как и не было...

- Да... Как я тогда убивался из-за неё по глупости малолетней... Первый мой поединок тогда случился. Ну и отделал меня этот Эйдэн... Потом ещё неделю не мог ходить нормально... Ноги изнывали от боли...

Оба долго молчали, попивая пиво и вспоминая давние моменты. Ночь неуклонно близилась к концу, как и пивной бочонок.

- Чего я точно никогда не забуду, так это наши учения у дядюшки Эверарда... - прервал затянувшееся молчание Адияль. - Уж как он нас мучал, заставляя бегать несколько десятков кругов вокруг лагеря, а потом ещё и уроки фехтования, которые мне кое-как давались... Скалолазание, верховая езда - все тренировки у этого старика проходили мучительно... Особенно пытки голодом в случае непослушания... Как часто мне приходилось голодать...

- Это точно... Помню, был случай, когда ты вновь привередничал, а дядюшка за это лишил тебя ужина... Ну и ревел ты тогда... Мы ели баранину с картошкой, а ты был вынужден глядеть на нас и голодать... Я сжалился над тобой. Когда Эверард отошёл в кусты, я взял кусок своей баранины и пару картофелин, принёс их тебе. Ты тогда так обрадовался. Был готов расцеловать меня. Эверард знал об этом... Только мы тогда не понимали, что он так нас слаженности и работе в команде учил. Вечно обижались на старичка...

- Эх... Что ни говори, но он нас по-своему любил... Жаль, что мы этого не понимали... Сколько было ему, когда пришёл его...черёд? - с грустью в голосе спросил Адияль.

- Отец сказал, что семьдесят девять. Земля ему пухом.

Оба взяли кружки и, кивнув друг другу, одновременно хлебнули пенного со словами: «За тебя, дядюшка Эверард! Спи спокойно».

- Да и вовсе, если припоминать события в Лерилине, то наша молодость была весьма насыщенной! Правда, говорить о тех событиях, а особенно затрагивать предстоящие я не горю желанием... Ну, ты и сам понимаешь: тяжело мне это...

***

Уже светало. Братья уже спали, опустошив бочку хмельного.

Батальоны солдат уже прибыли в крепость.

Раздалось три громких стука в дверь комнаты, в которой дремали Адияль и Зендей.

- Подъём! Пьяницы... - разбудил громким говором сыновей Вэйрад. - Мы собираемся.

- Пап, ну потяни ещё немножко времени... - не открывая глаза хрипло проговорил Зендей.

- Поддерживаю... - откашливаясь, согласился Адияль.

- А ну-ка! Размякли совсем! Даю вам пять минут, чтоб были свежи как огурчики! - грозно ответил отец.

Через пять минут братья уже шли по мосту к назначенному месту сбора. Погода была прекрасна, прекрасна для великого сражения. Птицы летели на Север, что было хорошим знаком, предрекающим победу невервилльцам.

Солнце сияло ярко, но воздух был прохладным, что считалось идеальной погодой для военных действий.

- Господа благородные рыцари! Сегодня нам предстоит скрестить наши мечи с мечами нашего врага. С лезвиями, которые, несомненно, будут жаждать вашей крови! Но правда не в этом. Правда даже не в том, что эти поганцы прямо сейчас безнаказанно сидят в нашей крепости Ист-Крег! Крепости, которая находится на нашей территории, на земле наших предков! Предков, которые отдавали свои жизни за нас, за наших отцов, за отцов наших отцов, за отцов, их отцов! Правда в том, что мы не смеем посрамить их веру! Их жертвы! Мы отстоим нашу честь и честь наших дедов! Не страшитесь же острых лезвий наших врагов! Не страшитесь смертей товарищей! Не страшитесь летящих со свистом оперений стрел! Наши отцы бились, не страшась! Значит, и мы будем! За нас, за Невервилль! Вперёд на встречу рекам крови! Ура-а-а! - огласил торжественную речь Вэйрад Леонель.

В это же мгновение прозвучал гул сотен воинов, вдохновленных словами генерала и кричащих: «Ура-а-а!»

- Всегда поражался твоему умению говорить столь яркие и вдохновляющие речи, - прошептал стоящий сзади Адияль.

- Сынок, это опыт! - ответил ему Отсенберд. - Твой отец прошёл не одно сражение, даже не десяток.

- Самое время отправляться, я полагаю, - спокойно сказал Нильфад, взяв в руки поводья.

- Да, - ответил Вэйрад и, набрав воздуха во все лёгкие, крикнул: «Седлай коней!»

Спустя мгновение был слышен топот сотен копыт и ржание десятков лошадей. Военный отряд отправился в путь. На ветру развевались хоругви и знамёна с гербом, на котором был изображён двуглавый лев, между головами которого выделялся красный меч.

- Помню наш первый поход, отец, - обратился к Вэйраду Зендей. - Как же я тогда переживал. Правда боялся тебе это выказать... Помню, мыслил накануне того дня, что могу не вернуться домой... Помню, плакал я... Боялся, что могу больше не увидеть лица близких...

- Сын, все через это проходили. Даже я. Даже Отсенберд. И твой брат. Черт возьми, я и сейчас побаиваюсь...боюсь вас потерять, сыны мои.

- Что за грустные мысли? Друзья мои, неужто вы приуныли? Сражение ещё не началось. Зачем же раньше времени заводить такие мрачные разговоры? - приник к разговору Отсенберд.

- Вовсе не мрачные, а даже наоборот. Вы, видно, плохо слушали, генерал. Я же сказал: первый поход. А знаете ли вы, сколько я прошёл с того момента? Уж десять точно. Так что разговор у нас очень даже добродетельный. А клонил я к тому, чтоб вспомнить былые деньки, - ответил Зендей.

- Я тоже не имел мысли сказать что-то мрачное и нагнетающее. Я лишь подбодрил своего сына и всех окружающих. Мы воюем, гибнем ради наших сынов, ради нашего будущего. Разумеется, я боюсь потерять моих детей. Я полагаю, что это весьма логично.

- А чувствовалось, что нагнетали. Ну, впрочем, видно, что я ошибся, - почесав затылок, ответил Отсенберд. - А разреши поинтересоваться, Вэйрад. Я никогда у тебя этого не спрашивал, но в связи с твоими словами, просто обязан. Почему оба твои сына военнослужащие, если ты боишься их потерять?

- Нелепый вопрос. Я разве ж их принуждал? Они сами захотели стать солдатами. Я, разумеется, не смел их переубеждать, хотя, возможно, стоило. Однако я сам в юные годы противился воле отца и начал службу. Мой папа желал того, чтобы я стал обычным трактирщиком и продолжил его дело. Видно, он тоже боялся за меня... Но судьба сложилась иронично... Мой отец и мать погибли во время первого набега Белых на южном фронте. Я ж тогда был на востоке, вёл свои первые баталии.

- Подумать только! Я столько лет тебя знаю, но не слышал об этом! Какая злая шутка судьбы... - удивлённо сказал Отсенберд, щуря глаза.

- О чём речь? - присоединился к беседе слегка отставший Адияль с Нильфадом.

- Брат, мы тут ведём весьма интересную беседу о судьбе, - ответил Зендей.

- О судьбе? Забавно. Знаю я одного очень трусливого лучника, который всей душой и разумом верит в эту чушь. Слышали бы вы его рассказы. Умора да и только, - посмеиваясь, сказал Адияль.

- Не стоит пренебрегать судьбой, сын мой. Можешь не верить, но обязан прислушиваться. Ни в коем случае не пренебрегать, - спокойно ответил Вэйрад.

Неожиданно к компании присоединились ещё два всадника.

- Господин генерал! У нас проблемы! - сообщил один из них.

- Какие? Докладывай, - приказал Вэйрад.

- По информации от отряда разведки! Белые покинули крепость и направляются в нашу сторону!

- Что? - притормозил коня Вэйрад.

- Сто-о-ой! - крикнул батальону Зендей.

- Быть того не может, - удивлённо продолжал генерал. - Когда они будут здесь?

- Вероятнее всего, через полчаса они будут в версте от нас... - ответил второй примкнувший всадник.

Батальон остановился. Все ожидали командований от генералов или Нильфада. Атмосфера была нагнетающей. В рядах солдат поднялся шум и гам. Все переговаривались и перешептывались. В глазах солдат появились сомнения. Вэйрад, Отсенберд и Нильфад стояли с изумленными лицами и долгое время таращились друг на друга. Отсенберд то и дело почесывал затылок и кряхтел, как бы пытаясь что-то сказать, но так ничего и не сказал. Было видно и напуганное состояние Вэйрада. Его глаза, казалось, вот-вот вылетят из глазниц, а на лице стекал холодный пот. Нильфад был спокойнее всех: его лицо было поразительно спокойным, а глаза холодны, как лёд. Лишь изредка он посматривал на горизонт.

- Отец! - прервал затянувшееся молчание Адияль. - Соберись! Возьми себя в руки и командуй! Всю жизнь ты учил меня не поддаваться панике! Всегда быть собранным и спокойным! Всегда здраво оценивать обстановку! А сейчас сам демонстрируешь трусость и несостоятельность командовать!

Вэйрад посмотрел внимательно на сына, улыбнулся, выпрямился, слегка покраснел.

- Господа! Момент битвы пришёл быстрее, чем мы ожидали. Да, это правда. Но разве нам нужен конкретный момент для того, чтобы разбить этих мразей, которые прямо сейчас несутся на всех порах лишь для того, чтобы застать нас врасплох!? Нет! Мы гордо поднимем свои клинки и дадим бой! - проговорил Вэйрад, обращаясь к отряду, и достал свой меч, высоко подняв его так, что солнце отражалось на его лезвии.

На горизонте виднелась орда солдат в серебряных латах на чёрных конях. Среди толпы еле виднелись белые знамена. Наступила тишина. Из орды вышел единственный всадник на белом коне. Он гордо смотрел прямо в лицо Вэйрада. На спине его развевался белый плащ. Он поднял свой меч и указал им на отряд Вэйрада.
Вэйрад ответил тем же.

Вновь затишье.

Вэйрад услышал что-то невнятно сказанное по ту сторону. Он понял, что это значит и громко крикнул: «Вперёд!»

Обе армии мчались на всех порах навстречу друг другу, выставляя свои копья и мечи. Над головами просвистели стрелы. Бой начался.

Сражение застало батальон Бейз на степной местности, как и планировалось. Однако в ландшафте были некоторые изменения, к которым Вэйрад и остальные были не готовы. Во-первых, их движения по левому флангу были скованны крутой, отвесной скалой. Во-вторых, видимость действий противника по правому флангу была сильно ухудшена рядом высокорослых дубов. Помимо этого, численность отряда была сокращена на треть, так как некоторая часть сил ожидала у поля Вейт-Род и точно уже не успела бы примкнуть к основным силам.

Таким образом, у Вэйрада практически не осталось шансов на победу, но отступать было уже бессмысленно и опасно для близлежащих поселений.

Первой в бой со стороны Невервилльской армии шла тяжёлая кавалерия. Со стороны Белых - средняя кавалерия. Предводители обеих сторон сошлись раньше основной части отряда. Вэйрад Леонель и Бран Хедвин, один из лучших воинов и стратегов южан, схлестнулись мечами. Первая битва началась.

Леонель одной рукой держал уздечки и ловко управлял каждым движением коня, маневрируя между пробегающими мимо наездниками кавалерии, а другой рукой держал громоздкий меч и парировал выпады его оппонента. Они схлестнули лезвия порядка десяти раз, как Бран, резко запрыгнув на спину своего коня, порхнул в сторону Вэйрада, выставив правую ногу для удара. Леонель навзничь упал на землю, успев в последний момент обрезать путлище, на котором держалось стремя, до того как кобыла со страху не побежала в толпу.

Тем временем Адияль и Зендей вдвоём бились против одного пехотинца, в одной руке его был щит, которым он успешно отбивался от атак Зендея, в другой - боевой молот, которым он замахивался на Адияля, попутно блокируя его выпады.

Выглядел пехотинец грозно: он был на две головы выше Адияля и на четыре плеча шире Зендея. Лицо его было суровым и асимметричным, борода была очень густой и массивной. Иной растительности на голове у него не было, зато его лысину уродовал огромный шрам, продолжающийся от затылка до бровей. Он носил серебряные доспехи тяжёлого пехотинца. С воротника и до латной юбки спускалось белое тканевое полотно, на котором была изображена морда медведя. Это обозначение показывает, что данный пехотинец - выпускник военной Школы Медведя, школы обучения тяжеловесных воинов.

Всего таких школ на континенте было шесть: Школа Зайца, в которой обучались ловкие и быстрые войны, Школа Змеи, в которой обучались военному делу девочки, две Школы Дракона, в которых обучались лучшие мечники и фехтовальщики, две Школы Медведя. Обычно в такие школы отправляли нежеланных детей. Обучение там невероятно тяжелое. Не все доживают до выпуска, а те, кому удается, становятся отличными солдатами и воинами.

- Чёрт бы его побрал, не могу даже близко подойти! - яростно буркнул Зендей. - Он каждый мой удар будто видит наперёд!

- Его молот рано или поздно меня прибьет! Я уже еле на ногах стою, верчусь как юла... - присоединился к комментарию Адияль.

- Адияль, у меня есть мысль! - крикнул уклоняющийся от очередного выпала Зендей. - Помнишь комбинацию «юла»?

- Рискованно. Если что-то пойдёт не так, тебе несдобровать. И мне тоже.

- Знаю, но выхода нет.

- Будь осторожен. Прошу.

Адияль увернулся от очередной атаки пехотинца. Участок земли, на который пришёлся удар молота, содрогнулся. Клочки грязи и камней разлетелись в стороны. Офицер нанёс удар мечом в доспехи пехотинца, но лезвие даже не оставило видимого ущерба. Повторная попытка - удар заблокирован стальной рукоятью молота. Вновь удар - снова мимо. Тяжеловес ловко уклонялся от каждого выпада Адияля.

Прогремел очередной удар молотом. Зендей в этот момент приблизился прямо к верзиле, потеряв оружие, выбитое из его рук взмахом щита противника, нанёс три удара по лицу, целясь преимущественно в глаза, после чего отступил. Но громила, не растерявшись от потери зрения, поднял молот и наугад кинул его в сторону братьев. Боёк попал прямо в ногу Зендея и раздробил часть поножей. Он припал на колено и завопил от боли.

Адияль в этот момент был уже за спиной пехотинца. Одним точным взмахом меча он внёс острие прямо в затылочную часть черепа. Кровь била фонтаном и обрызгала Адияля. Поединок был завершён победой братьев.

- Зендей, как ты?

- Более или менее. Драться могу.

- Тогда вставай, - сказал Адияль, протягивая руку.

Тем временем Вэйрад и Отсенберд вместе бились с пехотой противника.

- Не заметил? - спросил Отсенберд, четвертуя очередного солдата.

- Что именно? - ответил Вэйрад, то и дело скрещивая лезвие своего меча с оружиями противников.

- Нас должно быть на треть меньше, чем их. Однако ж чувствуется, что мы в равных условиях. Подозрительно.

- Возможно, - сухо бросил Леонель.

- Справа! - Указал на противника Отсенберд.

Вэйрад скрестил оружие с подобравшимся сбоку солдатом в серебряных латах.

- Твою ж мать! Их слишком много! - рявкнул Отсенберд, фехтуя сразу с тремя мечниками.

Вэйрад избавился от своего оппонента, сбив с ног ударом в коленный сустав и обезглавив его. После чего подоспел на помощь Отсенберду.

- Возьми левого! С этими двумя я справлюсь! - крикнул Отсенберд.

Вэйрад резко отпрыгнул, сбив с толку врага, и метнул в него кинжал, подобранный у рядом лежащего трупа. Кинжал попал точно в цель. Противник упал, захлебываясь кровью.

Отсенберд справился более банально, сначала обезоружив первого, снёс ему голову, а затем, ловко обойдя второго, свернул оставшемуся шею.

- Впрочем... Где Нильфад? - спросил, тяжело дыша, Вэйрад.

- Чёрт его знает... - отдышавшись ответил Отсенберд. - Господи, помилуй! Это ещё как понимать?

Обернувшись, Вэйрад увидел толпу лучников и арбалетчиков противника.

- Так вот, что они задумали... - изумился Отсенберд. - Они с самого начала планировали зайти из-за спины... Что за... Это Нильфад!? - продолжил он, заметя на стороне противника знакомое лицо.

- Ясно теперь, как они узнали о нашем плане, как поняли, по какой тропе мы поедем... Чертов предатель! - скрежета зубами, прорычал Вэйрад, гневно глядя в глаза бывшего товарища.

- Ibfej kuijel! Pruf! - на игъварском языке крикнул Бран Хедвин. Лучники натянули тетиву. - Brrel!

Сотни стрел полетели в сторону невервилльской армии. Их было настолько много, что на лица солдат упала множественная тень. Стрелы хладнокровно пронзили многих солдат. Около трети всей армии было ранено, около сотни - убито.

Положение северян было очень тяжёлым. Помимо того, что они уже потеряли больше половины солдат, они теперь ещё и оказались окружены.

Вэйрад посмотрел в глаза Адияля. По его взгляду было всё ясно.

- В бой! - непоколебимо произнёс генерал.

- Прощай, друг. Я был рад знать тебя, - попрощался Отсенберд, направляясь прямо в сторону сотен лучников врага.

Один из арбалетчиков, не дожидаясь команды, пальнул в надвигающегося генерала. Отсенберд молниеносным взмахом клинка разрубил летящий в него болт пополам. На лице Хедвина появилась ухмылка.

Вэйрад пошёл вслед, а за ним и все остальные, включая Адияля и Зендея.

Сражение шло. Шло очень активно. Горы трупов. Океаны крови. Однако Адиялю было не до боя. Он бился, убивал, будучи в своём мире, в мире, в котором он прокручивал тот взгляд отца. Всё было для него в тумане. Рядом с ним то и дело замертво падали его союзники, товарищи. Но ему было не до них. Он думал лишь об одном: взгляд его отца.

Вэйрад и Зендей бились вдвоём. Они вместе шли, четвертуя, обезглавливая, всех, кто вставал у них на пути. Словно давние товарищи. Они и были давними товарищами, прошли не один бой. Отец и сын. Они понимали каждый манёвр друг друга, каждый взмах мечом.

Всё в тумане. Не только для Адияля. Это чувство было у всех воинов, стоящих на стороне проигравших. То, что им предстоит потерпеть поражение, было ясно каждому.

- Отец! Н-е-е-е-т! - Визг отчаяния и мучения, боли и сожаления воздался в ушах каждого. Особенно в ушах Адияля. Туман развеялся.

Он увидел отца. Из груди у Вэйрада торчал окровавленный меч. За ним стоял Нильфад.

- Вот и всё, Вэйрад Леонель... - прошептал угрюмый Нильфад, стоящий прямо позади генерала, держащий в руках рукоять меча, коим был пронзен бывший товарищ. - Прости...

- Да... Всё... И для тебя тоже, - ответил ему задыхающийся от собственной крови, подступающей к гортани, Вэйрад, в то же мгновение вставляя кинжал Нильфаду в таз, - и для тебя тоже, предатель!

Тучи сгустились - собирался дождь. Зендей выронил меч: он рыдал, вытаскивая плотно встрявшее лезвие меча из груди отца.

- Не бойся, сын... Всё будет хорошо... Я люблю тебя...

Неожиданно, казалось, победившая армия Брана отступила - прибыло подкрепление Невервилля. Но прибыло слишком поздно.

- Отец... Отец! Прошу... Папа! - ревел подбежавший Адияль.

- Я люблю вас, сыновья мои... Простите...

- Почему? Ты ведь всегда побеждал... Ты ведь всегда выходил героем из любого сражения... Почему, папа!?

Отсенберд стоял рядом, раненный, истекающий кровью. Он молчал.

- Всегда что-то кончается... Что-то начинается... Мой путь пришёл к концу, а твой, Адияль, только начинается... Пройди его достойно... Кхэ... - Подавился кровью Вэйрад. - Поклянись мне... Поклянись быть честным до самого конца! Поклянись, что не сдашься! Так бы хотела твоя мать... Она любила тебя, Адияль... Запомни мои слова. Цени то, что имеешь, не скорби о том, что потерял... Клянись... Зендей, ты и сам знаешь всё, что я бы хотел сказать тебе... Помните, я люблю вас... - Вэйрад замолчал. Замолчал навсегда. Его путь окончен.

- Обещаю, папа...

- Адияль... Я...

- Заткнись, Зендей... Ты был рядом... Не уберёг отца. Не увидел? Не хотел? Мне плевать. Я не хочу тебя видеть. Сгинь! - яростно провопил Адияль.

- Адияль...

- Узнаешь, когда будут проходить похороны, - отправишь весточку. И прощай, Зендей.

Адияль встал с колен, вытер слезы и направился за лошадью.

- Но! - сухо бросил он и поскакал.

VI.

- Эу! Солдафон! За проезд через эту тропу положено платить! Двадцать золотых! - крикнул мужчина сомнительной наружности, держащий в руках дряхлый боевой топор. - Эу! Кому говорю! Куда поехал! Стой, говнюк!

- Тебе говорят, вояка! Стой. Иначе пожалеешь, - сказал подошедший к ним ещё один «постовой». За ним шли ещё трое верзил с дубинами.

- Уйдите по-хорошему. Я никого не пощажу, - ответил им всадник на белом коне с чёрной гривой в золотых подковах.

- Смотрите-ка! Какой уверенный. Ну-ка, ребят, накажем сволоту! Слезай с кобылы!

Адияль послушался.

Не успел первый бандит замахнуться - тут же лишился руки, держащей дубину. Скорость движений Леонеля была для них слишком высока и недостижима.

- Ах ты ублюдок! Толпой его, парни!

Ловким пируэтом Адияль избежал выпада разбойников. Следующим движением он вынес голову сразу двоим. Остальные двое застыли: на их лицах был ужас и непонимание.

Адияль ухмыльнулся.

- Бегите! - рявкнул офицер. - Это последний шанс.

Никто не ответил.

- Значит, вы решили.

Взмахом меча он разрубил их пополам. Кровь окрасила его доспехи.

Адияль запрыгнул на коня и поскакал дальше. Из-за дождя вся пыль на дорогах превратилась в грязевые реки. Конь еле пробирался вперёд.

- Но, Арес! - Конь фыркнул, но слегка ускорился. - День выдался слишком тяжёлый... Вот бы поскорей увидеть Ли... - проговорил себе под нос Адияль.

Солнце было уже высоко в зените. Его лучи падали на ветви деревьев, намокших после дождя, на сверкающую траву. Ветер слегка развеивал волосы Адияля и гриву коня.

- Господин Адияль! Гонец принёс известие... Мне очень жаль... - встретил офицера стражник у ворот небольшого каменного сооружения - поместья офицера.

- Милсдарь! Мы получили гонца! Что стряслось? Как же вы? - спотыкаясь, спросил подбегающий конюх.

- Оставьте меня. Не впускать никого. Госпожа Лисан дома?

- Да, господин, - хором ответили прислужники.

- Ясно. Исполнять, - приказал Адияль.

Поместье выглядело роскошно. Всюду висели знамена с золотыми львами. Во дворе дома словно лабиринтами росли кусты алых роз. Между ними красовались саженцы декоративных пихт. С крыши кирпичного цвета свисали виноградные лозы. На территории поместья стояла конюшня с тремя стойлами. Все три лошади были белого цвета в Золотых конных доспехах с золочеными копытами. Вся территория поместья была ограждена серокаменной стеной.

- Эди? Как ты?

- Ли... Мне так тяжело... Ли, прошу помоги... Ты всегда помогала...

- Эди... Иди ко мне...

Её руки охватили шею Адияля. Их губы соприкоснулись в нежном и страстном поцелуе. Нежные женские пальцы Лисан потянулись к застёжкам доспехов. Они падали с металлическим стуком об плитку пола. Адияль стянул платье с хрупких и аккуратных плеч возлюбленной и вёл губами по её ключице. Через мгновение вся их одежда валялась небрежно раскиданной по полу.

- Эди, мне нужно тебе кое-что сказать... Кое-что очень важное... - начала Лисан, прервав продолжительное молчание после страстной любви.

- Ли, сейчас не время. Давай ещё немного насладимся этим моментом.

- Нет. Не перебивай. Это очень тяжело для меня.

Адияль замолчал. Его глаза пронзительно следили за каждым движением её губ. Губ, которые лишь минуту назад прикасались к его телу.

- Мы давали друг другу клятву. Помнишь? В нашу первую ночь. На горизонте горел закат. Лучи заходящего солнца падали на нас. Нам казалось, что счастье именно такое. Мы любили друг друга. Любим и сейчас. Мы дали клятву, что никогда не предадим друг друга. Мы клялись, что ничто и никогда не разрушит нашего счастья. - Глаза Адияля похолодели, сердце будто замерло, дыхание участилось, кожа побелела. - Адияль, я нарушила эту клятву... Нет, не перебивай. Я не чувствую себя виноватой, хоть мне и тяжело это говорить. Я всё ещё люблю тебя. Но ты знаешь, что я так не могу. Ты не простишь меня, а я не смогу быть с тобой.

- Ли... Я прошу тебя... Не бросай меня! Я прощу всё, Ли! Я прощу, ведь люблю тебя. Мне всё равно, что ты нарушила...

- Нет, Адияль, не обманывай себя, - перебила Лисан. Глаза её увлажнились: это были слезы разлуки и отчаяния.

- Прошу... Ты же знаешь, я не справлюсь с этой болью сам... - с дрожью в голосе промолвил Адияль. Руки его, держащие бедро Лисан, охолодели.

- Прости, но я тоже не справлюсь... Прощай.

Лисан поцеловала холодный лоб Адияля, присела на кровать, а затем встала. Её прекрасное тело рисовалось в глазах офицера последний раз.

- Измена? - спросил абсолютно холодным голосом Леонель.

Она лишь кивнула, подняла платье, оделась и ушла. Леонель уже не слышал закрытия двери. Его сердце замёрзло. В душе осталось лишь отчаяние, боль и ярость.

Он резко вскочил с постели и начал метать мебель, стойки для доспехов, посуду. Он разносил всё без разбора. Подошёл к стойке с парадным мундиром, который подарила ему Лисан. Разорвал в клочья венгерку и рейтузы. Поднял стойку и бросил её, не глядя. Злость затуманила его взгляд. Тяжёлая деревянная стойка разбила стекло. Она упала прямо перед лицом конюха, сидящего на скамье рядом с конюшнями.

Раздался душераздирающий вопль. Он был настолько звонкий и гулкий, что все птицы в округе слетелись, а кобылы, запряженные к мимо проезжающей карете, со страху рванули по полям.

- Что ж ты будешь делать... Твою ж мать... Эу, кучер! Давай-ка ты коней контролируй, - буркнул сидящий в карете мужчина с чёрными длинными кучерявыми волосами. Он был в изящном военном мундире. На груди у него была заколка в виде золотого креста.

- Извините, господин Дебелдон. Кони испугались. Подъехали.

Кучер открыл дверцу кареты. Гость брезгливо, избегая грязных луж, выпрыгнул.

- Господин Дебелдон, у нас строгий приказ не пропускать никого. Даже вас, - встретил его стражник.

- Вильям, ты белены объелся? Да чтобы меня Адияль не желал видеть? Давай-ка без глупостей. - Проигнорировав выставленную алебарду стражника, он направился к дому.

Дебелдон сделал несколько стуков в дверь.

Молчание.

Он постучал громче и чаще.

Нет ответа.

- Говорю вам... Здесь недавно деревяшки из окна летали... Лисан убежала в неизвестном направлении со слезами... Он, видно, не желает никого видеть.

- Но только не лучшего друга, Вильям. Только не меня. Видно, он просто не услышал. Так-с, ключ раньше всегда хранился у Лисан или под яблоней в сундучке. Значит, следует посмотреть под деревцем.

Стражник покрутил головой.

Дебелдон быстрым и неуклюжим шагом пошёл по садовой тропе, ища яблоню среди кустов пихты. Видно, он не слишком хорошо понимал, как выглядит яблоневое дерево.

- Чёрт его знает, куда же делась эта яблоня... Не понимаю. Ну, по старинке...

Дебелдон обошёл дом и разбудил спящего на лавочке конюха. Размахивая руками, он убедил его встать. Дальше он поднял скамью и перетащил поближе к окну. Нетрудно догадаться, в чем заключался его план: он запрыгнул на спинку лавки и пробрался в разбитое окно, попутно умудрившись порезаться об него.

- Адияль! Дружище! Что ж ты окна бьёшь? И друга своего не встречаешь? - громко и бесцеремонно встретил он пустую комнату. - Ау! Неужели не дома...

- Дебелдон, прошу, уходи... У меня нет ни малейшего желания с кем-либо говорить... Особенно выслушивать твои истории о похождениях в борделях и прочих местах физического увеселения, - пробормотал еле видимый силуэт человека, сидящего на полу.

- Адияль, где ты набрался такого чувства юмора? Уж если меня память не обманывает, то твой уровень понимания комедии был на весьма нижайшем положении. Впрочем, меня это даже радует. Радует уж точно более, чем мой визит радует тебя... Не вижу радости в твоих прекрасных голубых глазах. Ты даже не поприветствовал своего друга. Хотя, стало быть, мы не виделись уж с нашего похода в Тзильете... Если ты ещё не понял, к чему я веду, то я помогу. Просто пожми мне руку...

Леонель наконец поздоровался с давним другом, хоть и без особого энтузиазма.

- Ну вот! Сейчас дело пойдёт активнее, надо думать. Где там был твой винный погреб? - Дебелдон прошёл чуть дальше гостиной и завернул налево, где спускалась винтовая лестница, по всей видимости, в погреб. - Кхм! Вино девятнадцатого года! Надо думать, подарок от национального гвардейского состава! - очень гулко воскликнул гость, что его звонкий голос раздался по всему поместью.

Адияль молчал, приложив ладонь ко лбу.

- Так-с! Надо думать, бокалы на кухне. Впрочем, мог и не спрашивать... - поднимаясь обратно, пролепетал себе под нос Дебелдон, держа в руках две бутылки сухого вина.

- Артур... Какой же ты...беспринципный...

- Адияль, не первый год знакомы, а ты делаешь столь простые и очевидные выводы. Принципиальным людям в этой жизни крайне мало достаётся удовольствий. А я, как ты знаешь, без удовольствий жить не особо-то люблю, - ответил гость, наливая в бокалы выпивку. - Прошу-с к столу, сударь! И конечно же съестное к сухому, - продолжил хозяйничать Дебелдон, выискивая на полках еду. - Ужас! Ничего из пищи на кухне нет! Ты офицер или кто? Лисан совсем от рук отбилась...

- Лисан меня бросила, - перебил Артура всё ещё сидящий на полу Адияль.

- Ха! А я говорил тебе, что женщина она никчёмная! Помню, когда первый раз пришёл к тебе в гости, она меня чуть с порога не вышвырнула! А за что! За то, что я не соизволил узнать, одета ли она, чтобы войти к своему другу домой! Я не мог ведь подумать, что твоя невеста по дому голой расхаживает... Одно дело в спальне...

- Хватит. Не напоминай мне её, - грубо прервал бесконечную болтовню Адияль.

- Вот это верно! Давай-ка бокал другой накинем за честь ушедших! Как это положено в рядах порядочных солдат! - поднимая свой бокал, гордо произнёс Артур.

- Чтоб тебя... - Устав припираться, присоединился к тосту и Леонель.

- Хороший человек был твой отец. Замечательный! Я имел честь быть знакомым с самим Вэйрадом из рода Золотых Львов! Я вообще всегда считал, что лучшее прощание с воином - это достойное прощание! Если лить слезы над погибшим в бою солдатом, можно просто оскорбить его честь. Потому я и заявляю: никаких солёных водопадов!

- Ты не меняешься...

- Не устану вспоминать наше знакомство... Я был разбит морально, хотел уж было наложить на себя руки... Однако ж тогда судьба свела меня с тобой!

Я сидел на холодном полу, всюду был мрак, в мыслях крутилась лишь надежда на быструю смерть. Тогда появился ты, Адияль, как яркий луч света в ночи, как феникс посреди тучи воронов. Не забуду твои слова: «Живи не ради кого-то или чего-то, живи просто потому что можешь жить!» Так ты говорил. Я запомнил. Теперь пришло моё время сказать это тебе.

Ну хватит о грустном! Давай-ка лучше выпьем ещё по стопочке и вспомним интересные моменты.

- Артур, спасибо, - с появившейся на лице улыбкой и надеждой в глазах произнёс Адияль, поднимая очередной бокал.

- За что? Неужели ты полагал, что я могу бросить своего приятеля в такую минуту на произвол судьбы и на поглощение разума? Дружище, я никогда не брошу тебя! Для этого и существуют друзья. Не сказал бы я, конечно, что всех друзей таковыми можно назвать, но и те друзья - не друзья вовсе, а отбросы. Можно, конечно, вспомнить теорию Вуельгиенса о материи чувств человеческих, но я не разделяю его позицию, хотя могу с уверенностью сказать: человек он башковитый. Помню, читал я его книгу о каменных телах. Так вот! Могу сказать, что книга эта просто изумительна!

- Что-то меняется, что-то заканчивается, а ты всё такой же болтун редкостный, - прервал затянувшуюся речь Леонель.

- Помнишь, как мы впервые вместе вышли на битву? Это было ещё во время кампании Зельмана на Юге. Я тогда только-только лук начал осваивать, - не обратив внимание на слова Адияля, гость продолжил толковать. - Ну и тяжело же тогда мне было: я почти не попадал, а чаще попадал в своих... Кто меня тогда от генерала Отсенберда защитил? Ты! Мы то сходимся, то расходимся, но всегда оказываемся рядом. А ты говоришь, мол, судьбы не существует! Ха! Глупость. Лишь судьба нас всех связывает! И лишь она решает, кому жить, а кому сгинуть в мир иной...

- Ты неисправим...

- Думаю я... Ты маловато выпил... Давай-ка ещё одну - за Зендея... - Дебелдон принялся заливать вино в рот Адияля самостоятельно.

Леонель подавился и грубо оттолкнул руку Артура.

- Не произноси даже имя этого...человека! Сначала он отобрал у меня любовь отца, а затем и его жизнь... Ненавижу!

- Вот это поворот! Разве не Нильфад вас предал и вонзил лезвие в спину Вэйрада?

- Не произноси! Его! Имя! - яростно завопил Адияль.

- Хорошо, хорошо... Успокойся... Почему же всё-таки ты обиделся на брата? - бесцеремонно продолжил Артур.

- Он не спас отца... Не защитил... Он был рядом, но не защитил... Отец всегда ставил в пример старшего брата. Всегда, когда я хвалился новыми результатами и достижениями, папа отвечал очередной хвалебной одой про него. Но я не обижался, а напротив, восхищался и гордился. Полагал, что мне нужно стараться усерднее, чтобы догнать его. И вот у меня появился шанс понять: приблизился ли я к брату, или мне нужно больше стараться и работать над собой. Но выяснилось, что гордость была пустой... Он не смог даже спину отца прикрыть...

- Ха! Смешно! Уж тебе ли не знать? На поле битвы невозможно уследить за всем. Особенно! Если ты проигрываешь и находишься в эпицентре сражения. Я разочарован, дружище! И не смотри на меня таким взглядом! Будто убить хочешь... Брат вовсе не виноват в случившемся! Виноват лишь Нильфад, предавший вас. У тебя остался лишь один родной человек, друг. Не стоит пренебрегать братом. Это тебе мой добрый совет.

- Книги по психологии тебе явно пошли на пользу... Скорее всего, ты прав.

- Ну-с, в связи с улучшением твоего морального состояния я предлагаю поехать на охоту!

- Каждый раз, когда мы видимся, все кончается этим: ты предлагаешь мне поехать на охоту... А я лишь раз согласился! Ты же знаешь, что я ужасный охотник... И из лука стрелять не люблю.

- Ничего страшного! Ты будешь просто за компанию! Стрелять буду я.

- Ну спасибо...

- Не обижайся! Первый кусок зажаренного мяса кролика тебе! - вставая из-за стола, сказал Дебелдон, уже готовясь отправляться в путь.

- Артур, взгляни в окно... Солнце садится. Куда ты собрался ехать? - Адияль указал на разбитое окно.

- Чёрт бы тебя... Эх, заболтались... Где моя комната? И желательно бы ещё и для кучера моего найти пристанище, ибо мне мёртвый возничий не нужен.

- Ты можешь расположиться на втором этаже в комнате слева. Кучер может переночевать вместе с моим конюхом и Вильямом в комнате для прислуги. Дверь слева возле покосившейся берёзы, - ответил Адияль утомлённым и сонным голосом, глядя на горизонт.

На горизонте пылал алеющий закат. Последние лучи солнца освещали зелёные луга. Птицы начали напевать ночную мелодию. Мелодию гармонии и спокойствия.

Адияль уснул перед столом. Дебелдон укрыл друга пледом и пошёл в свою комнату.

Тёплая и светлая ночь. Звезды изредка поблескивали на чистом ночном небе. Луна ярко освещала округу. Алые маки и желтые гвоздики ярко выделялись на фоне тёмной травы. Слабые потоки ветра покачивали ветви деревьев и полевые цветы.

VII.

Туман. Кровь. Неразборчивый гул сотен солдат, вопящих от боли, ярости, напряжения. Он лишь изредка перебивается ударами стальных лезвий и клинков. Алые реки охватили всё в округе: тела воинов, землю и траву, мечи и копья. В глазах мерцает взгляд Вэйрада.

Его последний взгляд туманил поле сражения Адиялю.

- Оте-е-ец! - Гул прекратился. Он отчётливо услышал этот визг отчаяния и боли.

А далее лишь один момент, застывший в глазах Адияля: Вэйрад, пронзенный лезвием меча Нильфада.

- Проснись! Адияль, ты всю ночь вертелся и стонал. Что случилось? Кошмар? - разбудил друга Дебелдон, хлеща его по щекам ладонью. - На случай кошмаров всегда есть и было отличное средство, придуманное лучшими виноделами континента! Сладкое 1058 года! Любой стресс вышибает! Знаю. Проверял на себе. Вчера.

- Поехали, - сухо ответил Адияль, будто забыв о плохом сне, но его внешний вид и темные круги под глазами говорили об обратном.

Ранее утро было очень солнечное и тёплое. Идеальная погода для охоты. Жаворонки уже начали исполнять гимн летнего дня.

Адияль встал из-за стола и направился в спальню. Она выглядела уютно: по центру стены расположилось большое окно с узорчатыми рамками. В центре стояла большая кровать с белоснежной помятой простыней. Кровать была украшена различными золотыми узорами и вставками. На изножье красовался герб с золотыми львами. Справа от кровати был дамский столик с роскошным зеркалом с золотой обводкой. На столе стояли ваза с высохшими розами, шкатулка с украшениями, баночки с маслами и травами. Слева от кровати стоял большой узорчатый шкаф. Адияль подошёл к нему и открыл правую дверцу. На штанге висели платья, юбки и дамские кофты. Леонель резко сорвал все эти вещи, открыл окно и выкинул их на улицу. Ветер разнес их по саду, а некоторые улетели за пределы поместья - на луга.

Через несколько минут Адияль вышел из комнаты в белой рубахе, зелёных портках и высоких кожаных сапогах.

Спустя ещё некоторое время Адияль и Артур уже ехали на конях. Дорога была пыльной.

- Знаешь, я недавно вспомнил нашу первую охоту. Буквально вчера. Ты не убил даже косолапого медведя! Учитывая то, что он вообще не шевелился! - заговорил Дебелдон.

- Забыл упомянуть, что мы были оба пьяны, а ты и вовсе в тот момент бил меня по спине, полагая, что так я быстрее сделаю выстрел из лука. Также ты забыл вспомнить, что лук был неисправен и тетива у него была расшатанной!

- Это все глупость. Не стоит сейчас вину перекладывать на других! А кролика кто спалил? Я тебе говорил, что огонь слишком сильный! Ты мне ответил, мол, знаешь, что делаешь. Оно и видно было. Без еды и без добычи остались. Надеюсь, в этот раз ты будешь немного внимательнее.

- Я тебе говорил, что из меня ужасный охотник! Ты закрыл на это глаза, так что будь добр не поднимать эту тему! - злобно буркнул Адияль.

Дебелдон внезапно замолчал, что было для него редкостью. Они постепенно приближались к опушке леса.

Охотники привязали поводья коней к деревьям, взяли мешок, который висел у седла Дебелдона и отправились в лес, внимательно вслушиваясь в каждый шорох.

- Справа! Заяц! - шёпотом, присев на колено, предупредил Дебелдон.

Охотник достал арбалет, зарядил болт и приготовился нажимать на спусковой механизм, прицеливаясь в животное. Заяц в этот момент грыз кору поваленного деревца и не видел угрозы.

Выстрел - первая добыча в кармане!

- Неплохой выстрел. С каких пор ты используешь арбалет? - спросил Адияль, вытаскивая болт из туши зайца.

- Я полагаю, что он гораздо эффективнее, нежели уже привычный мне лук. По точности выстрела на данный момент нет лучшего выбора. К тому же, орудовать арбалетом гораздо проще. Не нужно придерживать оперение стрелы, не нужно долго просчитать баллистику: она очень проста и понятна. Целиться, несомненно, удобнее. Пробивная сила в разы превосходит вышеупомянутый лук. В общем, одни достоинства.

- Ясно. Гляди! На три четверти слева!

Дебелдон достал очередной снаряд, не посмотрев на цель, повернулся и начал целиться. Это был кабан. Животное заметило, что его собираются подстрелить и кинулось бежать. Артур стрельнул наугад, но промазал.

- Чёрт бы его! Хорошая животинка была. Должно быть, сочная и мясистая, - с недовольством пробормотал охотник.

- Давай-ка арбалет. Я хочу попробовать, - сказал Адияль, пристально следя за другим кабаном помельче, рыхлящим землю в поисках желудей.

Артур быстро передал товарищу заряженное оружие. Ловкий и точный выстрел - животное ранено в ногу. Кабанчик упал на землю, изнывая от боли.

- Жалко... Бедолага. Не повезло ему сегодня, - сказал Адияль, глядя на раненное животное.

- Жалко. Не спорю. Однако учесть его такова. Как бы сказал один очень уважаемый в учёных кругах человек: «В замкнутом круге поиска пищи либо человек находит еду, либо еда находит человека съедобным». Мысль хоть и завуалирована, но не лишена смысла.

- Прости. Жестокие люди решили, что они имеют право на выживание больше, чем ты... - Адияль достал охотничий нож и вонзил его в шею кабана.

- Великолепный выстрел, дружище! Я не ожидал от тебя такого.

- Твоя похвала звучит, словно ты пытаешься меня унизить...

- Не бери в толк. Я по-дружески. Пошли, нам ещё лагерь разбить нужно.

Они гуляли по лесу, шелестя ногами по траве, вспоминая совместные истории, попутно опустошая бутыль вина. По дороге они встретили ещё порядка трёх зайцев и двух кабанов, однако никого не подстрелили, а и без того раненную белку им стало печально убивать. Таким образом, из добычи у них был лишь кабанчик и заяц, а также немного лесной малины и голубики.

К вечеру они устали бродить по лесу и остановились у небольшой прогалины, обустроили привал, зажгли костер и приступили к готовке добычи.

- В этот раз получше. Даже неплохо, - заговорил Дебелдон после обустройства лагеря.

- Да, - сухо бросил Адияль. - Всё никак не могу забыть наш общий позор... Помнишь, турнир на титул бойца Лерилина, финальный этап?Нас пригласили как почётных зрителей. Точнее меня, но я помог и тебе побывать на этом мероприятии.

- Но вдруг что-то пошло не так... И заставили сражаться нас... Сражаться с, черт возьми, медведем, имея в руках лишь щит... Какое там условие было? Продержаться больше пятнадцати минут? Господи, я никогда в жизни так не боялся... Я бегал по кругу этого глупого стадиона... Как перепуганный осел... И ты не лучше показал себя! Решил метнуть в него щит! Ты, видно, надеялся, что медведя эта железяка смутит, а он лишь на мгновение притормозил, после чего ускорился раза в два...

- Кто ж мог подумать, что медведь уже опытный попадётся! На обычных срабатывает! Гефест... Ну и пень... Ещё называется мудрейший князь на Юге! Тьфу! - Адияль сплюнул. - Если бы не компенсация в размере двух тысяч золотых на двоих, я бы точно его прирезал... Слава богу, что мы додумались медведя камнями закидывать, которых было навалом. Иначе бы от нас и мокрого места не осталось...

- Это точно... Меня в Школе Зайца этому не учили! Обычно все схватки располагают возможностью сбежать... А на стадионе бежать некуда! Хорошо, что выжили... Деньги - второстепенное.

- Чтобы сам Артур Дебелдон произнёс эти слова! Я, видимо, сплю... Никогда ты не отказывался от выгодной сделки, даже если она была унизительна...

- Давай наливай! Кролик готов! - будто не заметив насмешки, сказал Дебелдон, снимая с ветки зажаренную и истекающую жиром тушу кролика. - Да и не стоит о тех днях и говорить плохо! Всё-таки благодаря именно тому мы и встретились! Никак вновь судьба!

Адияль лишь рассмеялся, чуть не подавившись мясом.

Солнце уже село за горизонт. Яркая летняя луна ясно освещала лес. То на веточке сверкнёт красная ягодка, приоткрытая веткой дуба, покосившейся от потока ветра, то по деревцу пробежит белочка, неспящая от голода. Филины ухают в тени деревьев. Два солдата спят после плотного ужина.

VIII.

На утро они скакали домой, по пути собрав пару горстей ягод.

- Хорошо летним утром. Благодать. Птицы поют. Ветерок прохладный обдувает лицо. Голова чиста и ясна, - начал Дебелдон, кладя в рот очередную пару лесных малин.

- Действительно. Смотри. К нам направляются гости, - сказал Адияль, указывая на приближающегося гонца в сопровождении двух солдат королевского батальона.

- Господин Леонель Адияль из рода Золотых Львов! Для вас личное сообщение от вашего брата Леонеля Зендея! Ваш товарищ должен не присутствовать при прочтении, - торжественно заговорил подскакавший гонец.

- Ему дозволено, - холодно ответил Леонель.

- Да будет так. Прошу внимания! Звучит оно так: «Брат, я чувствую непомерную вину перед отцом, матерью и тобой. Я знаю, что не оправдал ожиданий. Прошу простить меня.

Насчёт похорон отца. Зельман хочет устроить церемонию его захоронения как Воина-Героя и вручить посмертный Орден Вечного Героя. Собрание близких родственников и друзей будет проводиться в королевской зале дворца Урвалл в этот четверг, то есть послезавтра». Чтение окончено, - проговорил посыльный.

- Почему не передали лично? - спросил Адияль, косо поглядывая на рыцарей, сопровождающих гонца по неизвестной причине.

- Кхм, - откашливаясь, продолжил посланец, - это поручение Его Величества - короля Зельмана Златогривого. Он отдал поручение доставить вам его и прочесть лично вслух. Кроме того, от меня требуется и иное извещение, господин. И звучит оно так: «Леонель Адияль, сын доблестно павшего Леонеля Вэйрада, отныне с моего личного поручения ты становишься командующим личного батальона, мною определённого батальона имени Бейз. Более того, я от собственного королевского имени назначаю тебя генералом моей армии, то есть генералом армии Невервилля, независимого северного государства».

- Чтоб тебя, дружище! Ты генерал! И у тебя собственный батальон! Как был и у твоего отца! Невероятное известие! - удивлённо и радостно завопил Дебелдон. Но на лице Адияля радости почти не было.

- Прошу внимания! Это не окончательное оповещение! Следующее звучит так: «Я, король Невервилля Зельман Златогривый, требую, чтобы, Леонель Адияль, ты прибыл лично ко мне в столичную резиденцию. Вас будут сопровождать мои подданные рыцари. Отклонение невозможно». У меня всё для вас, милсдарь.

Адияль потянулся к мешочку на поясе.

- Не стоит. Оповещения были оплачены, - прервал его гонец.

- Я так понимаю, что обязан немедленно направиться к Его Высочеству? - спросил Адияль.

- Именно, сударь, - грозно и чётко ответил один из рыцарей.

- Дозволено ли мне поехать с товарищем?

- Да, - сухо бросил другой рыцарь.

- Артур, ты со мной? - спросил Леонель у всё ещё удивлённого друга.

- Разумеется! Не спрашивай такие очевидные вопросы! Конечно же я с тобой! - подскакивая на коне, провопил Дебелдон.

- В таком случае в путь.

Дорога была длинной, но спокойной. Обошлось без происшествий. За исключением пары групп разбойников, встретившихся путникам по дороге, что является вполне привычным делом для Невервилля. По мере приближения к столице плотность населения росла на глазах. Деревни начали встречаться каждую милю.

К тому же, ближе к столице стал чувствоваться северный холод: Дебелдону и Леонелю пришлось купить на попутном базаре тулупы.

- Любимая столица. Сноудэрхель. Давненько не бывал я в больших городах. Вспоминаю запах кузниц и пекарен. Уже слышу этот невыносимый гул без умолку шумящих тысяч жителей, - прокомментировал приезд Адияль.

- Это да. Однако я уже привык. Уж больно часто мне приходится бывать в городах. Иногда даже по делам. Всё же чаще меня привлекают здешние бордели, которые, к слову, гораздо лучше провинциальных, - поделился мнением Дебелдон.

- Одно у тебя вечно на уме...

- Мы не приехали. Следуйте, - грозно прервал беседу один из сопровождающих рыцарей.

Резиденция короля находилась у края столицы, обнесённая высокой стеной, на которой патрулировала стража. У ворот охрана несколько раз внимательно допросила и обыскала Адияля с Артуром.

- К чему это всё? - спросил ничего не понимающий Дебелдон. - Почему у нас конфисковали оружие?

- На территории резиденции короля запрещено оружие любого вида, - ответил один из стражников. - Теперь следуйте.

Рыцарь, стоявший на посту, повёл Адияля и Артура по богато облагороженной аллее дворца. По обеим сторонам тропы, выложенной декоративным камнем, протекали два ручейка, очевидно, искусственных. Однако рыцарь так быстро их вёл, что ни Леонель, ни Дебелдон не смогли разглядеть красоту резиденции.

Гостей завели в небольшой зал, богато украшенный золоченой мебелью из лучших тканей. Всюду висели портреты короля и его отца, великого Эстороссо Мудрейшего. На каждой картине монархи были изображены неестественно, что для себя подметил Адияль. Эстороссо выглядел на картинах весьма худощавым, а лицо его было грубым. Волосы были короткие и светлые, а глаза чёрные. Внешность же Зельмана отличалась: у него были голубые пронзительные глаза, аккуратное слащавое лицо, среднее телосложение. Наиболее отличительной чертой внешности у Зельмана являются его длинные светлые волосы золотистого цвета, опускающиеся аж до поясницы. За эту особенность он и был прозван Зельманом Златогривым.

Однако кроме внешности королей Адияль также подметил, что на каждой из картин будто кого-то не хватает, но решил оставить это при себе, ибо посчитал эту мысль безумной.

- Его Высочество готов вас принять, милсдарь Адияль! - словно из пустоты появившись, обратился к генералу мужчина в чёрном костюме с белыми вставками. - Пройдёмте. Но другу вашему присутствовать разрешено не было.

Дебелдон, неловко скрывая своё разочарование, остановился, кивком головы проводив Адияля.

Перед лицом Адияля открылись огромные высокие дворцовые двери. Его удивлённая физиономия говорила о многом. Казалось, все деньги государства были в одном месте - в столичной резиденции короля Зельмана. Абсолютно вся тронная зала была в золоте: каждая мебель, каждая картина, пол был покрыт плиткой из чистого золота, на нем выделялся ярко-красный ковёр из, несомненно, самой дорогой ткани, которую только можно было отыскать на континенте. И, конечно, на золотом троне, украшенном всеми видами самоцветов, алмазов, рубинов и сапфиров, над которым висел величественный портрет короля, восседал правитель Невервилля.

- Здравствуй, Леонель Адияль. Я ждал твоего визита. - Гость чопорно поклонился. - Не стоит лишней траты времени на этикет. Это не такая встреча, генерал. Я абсолютно уверен в том, что ты вовсе не рад исходу последней битвы. Это был, несомненно, провал и крах. Помимо этого, я абсолютно уверен: твоя жажда мести сейчас на столь высоком уровне, что ты будешь очень польщён возможности, которую я тебе дарую.

- Ваше Величество, я...

- Не стоит лишней траты времени на бесполезные фразы. Это не благородная просьба, генерал. Это приказ. Я требую, чтобы ты лично совершил суд над изменником Родине. И да. Он сбежал во время той битвы. Он обладает слишком большим количеством сведений, которые ни в коем случае не должны попасть в руки нашего врага. К тому же, у меня есть данные от разведывательного корпуса. Нильфад вместе с армией Белых остановился у стен крепости Мельтес, что не так далеко от крепости Ист-Крег. По всей видимости, они не желают отдавать преимущество. На этом мы и сыграем. Ты проведёшь нашу регулярную армию. Я тебе это доверию, генерал. Разумеется, не одному тебе. Генерал Леонель Зендей и генерал Отсенберд Фирдес также будут управлять ходом операции. Я очень надеюсь, в этот раз вы не повторите позор и гордо используете мною данную возможность. На этом всё.

- Ваше Величество! Я обязательно снесу ему голову! Клянусь честью отца! - громко и гордо ответил Адияль.

- Можешь приступать к проведению операции сразу после похорон отца. Ступай, - король слегка поклонился.

- Что же вам сказал Его Высочество, господин генерал, стало быть? - встретил Адияля Дебелдон.

- Не обижайся, Артур. Это не моя воля.

- Чёрт с тобой... Расскажи лучше, о чем вы говорили!

- В общем. Я, мой брат и Отсенберд получили официальное разрешение на месть. Если более подробно, то после похорон отца мы отправляемся с постоянной армией на крепость Мельтес, где по данным разведчиков остановился Нильфад.

- Значит, сам король отдал регулярную армию на убийство одного Нильфада?

- Если исключить нюансы, то так и выходит.

- Ясно. То есть выходим в пятницу?

- Ты поедешь?

- Разумеется еду! Ты ещё такое будешь спрашивать? Мой лук и меч в твоём распоряжении! Ни одна игъварская мразь не посмеет тебя и пальцем тронуть! Ручаюсь, - воскликнул Дебелдон.

- Господа! Я попрошу вас покинуть резиденцию, - вновь появившийся из пустоты дворецкий выгонял гостей.

Адияль и Артур забрали оружие на посту и, оседлав коней, поскакали во дворец Урвалл, находящийся в двух сотнях миль от Сноудэрхеля. По дороге они не раз вспоминали события прошлого.

- Адияль, чем тебе так дорога была Лисан? Знаю, что ты просил не вспоминать о ней. Всё же я вижу, что ты и сам не в состоянии забыть её, - поднял больную для Леонеля тему Артур.

- Ты не поймёшь... Я и сам-то не понимаю, если честно... Просто это, пожалуй, единственный человек, который понимал меня, понимал абсолютно и без лишних слов...

Она нашла меня, заблудшего во тьме, не понимающего, в чем суть моего пути, и спасла, спасла мою душу. Она та, от которой я единственный раз ощутил реальную любовь после смерти мамы... Человека ближе для меня с тех пор не было. Наверно, это была истинная любовь...

Дебелдон промолчал. Он понимал, что сейчас нужно промолчать. Они оба это понимали.

Возле одной из маленьких деревушек при торговом городе Инза солдаты встречают маленького мальчика, которому они дали около семи лет. Он выглядел очень плохо: одежда была слишком лёгкой для северных краев и вся грязная, местами порванная. Он был очень худым и болезненно выглядел. Дебелдону сначала даже показалось, будто это не что иное, как труп.

Но мальчишка был живым. Адияль подкинул ему сотню золотых монет - последние деньги, которые оставались у него после покупки тулупа. Дебелдон поддержал друга и подал бедняге ещё полсотни золотых и двадцать серебряных, отдав, таким образом, почти все свои наличные, оставив себе на крайний случай пятьдесят серебряных. Солдаты спросили у мальчика, почему он так дурно выглядит и плачет. Выяснилось, что ребёнок жил в бедной семье простого лесника, который погиб от рук местных бандитов около месяца назад. После этого семье стало не на что жить, а мать заболела оспой. Мальчишке пришлось самому зарабатывать на пропитание и попрошайничать у местных жителей, но и те были не слишком богаты и редко могли помочь. А день назад погибла и его мать, из-за чего он и плакал. Солдаты предложили мальчишке, чтобы те привезли его в детский дом или на крайний случай в «звериную школу». Несчастный отказался. Дебелдон снял тулуп и отдал его мальчику со словами: «Будь сильным. Знаю, что это тяжело, но ты справишься. Я верю». Сирота немного улыбнулся.

Адияль и Артур поехали дальше, несколько раз оглядываясь на мальчишку, а он поглядывал на них.

- Знаешь, Адияль, - начал Дебелдон, - а ведь он напоминает меня. Я ведь тоже сиротка. Отец нас с мамой бросил, когда я ещё совсем маленьким был, а она не могла меня прокормить и отдала в Школу Зайца. Жаль, что я не понимал тогда, что она хотела меня уберечь. Очень сильно плакал. Школьные меня поддержали, конечно... Но мне этого было мало. Я очень хотел лишь одного - обнять маму, которая меня бросила... Но, оглядываясь назад, я вспоминаю лишь друзей с Зайца. Какие бы невыносимые и дьявольские тренировки не были там, все равно с теплом смотрю на те деньки, на друзей, товарищей. До выпуска многие дожили, что было очень необычно для «звериных школ». Хотя думаю, дело в том, что наставник нас очень жалел. Как я знаю, за это ему отрубили голову через год после нашего выпуска...

- Да... Как ты любишь говорить... Судьба - материя неподвластная контролю.

Тем временем до дворца Урвалл оставалось чуть менее сотни миль. По дороге они наткнулись на пост объявлений. Такие посты часто встречаются на большаках и торговых путях, но иногда могут встретиться и у обыкновенного села. Они существуют для того, чтобы проезжие могли узнать, есть ли работа или задание для них.

Дебелдон внимательно прочитал абсолютно все объявления. Большинство из них звучало так: «Щедро вознагражу того, кто прикончит бандитов», «Даю сотню серебряных, коли кто принесёт пять зайцев», «Если видал кто женщину лет сорока с чёрными волосами, скажите. Дам десять серебряных».

- Ничего интересного. Даже браться не за что... - сухо пробормотал Артур, кладя на пост очередное просмотренное объявление.

- Не думал, что у тебя настолько всё плохо, что ты просматриваешь объявления...

- Я всё-таки не сын великого Вэйрада Леонеля... Некоторым приходится вот так изворачиваться. Ныне не так хорошо быть простым офицером. Война уж слишком много денег высасывает...

- Видел бы ты тронную залу столичной резиденции... Понял бы, что не только на войну вся казна уходит...

- Представляю. Хотя не смею жаловаться... Всё-таки при Эстороссо Мудрейшем, говорят, гораздо туже было, хоть и не было войн. Зельман ещё неплохо справляется...

- Особенно с кражей государственных денег, помешательством на личной безопасности, беспорядком в обществе простых жителей и бесконечной войной с Игъваром, - продолжил Адияль, показывая явное отвращение к власти.

- Политика - слишком тяжёлая наука для наших с тобой умов, Адияль. Лучше не лезть не в наше русло, друг.

- Сложно спорить. Поживём - увидим, я полагаю. К слову, если у тебя туго с финансами, я могу подсобить. Уж слишком часто ко мне стали обращаться различные бароны и почётные дворяне с князями, чтобы я то здесь поучаствовал, то там гостем побыл... Думаю, что-то тебя должно удовлетворить, - предложил помощь другу Адияль, пристально смотря на покрасневшее его лицо.

- Благодарю, Адияль. Посмотрю на досуге, - скромно принял предложение Дебелдон.

Они ещё долго беседовали о войне, политике, судьбе и многое другом. Солнце уже близилось к горизонту, а до дворца Урвалл оставалось всего около десяти миль.

Дворец выглядел празднично, презентабельно, его прилегающая территория находится в безупречном состоянии. Он поражал своими размерами и богатой отделкой. Этот дворец - родовое поместье королевской семьи и был построен при Фейдихе Золотом, отце Эстороссо Мудрейшего.

Внутри дворца можно увидеть то же великолепие: просторные залы с высокими потолками, широкие лестницы, дорогую мебель. Всюду висели портреты и гобелены правителей Невервилля. По периметру земель Урвалла патрулировали сотни рыцарей королевской гвардии.

- Стало быть, господин Адияль Леонель и Артур Дебелдон. Сын покойного и, соответственно, друг сына покойного. Прошу за мной, я проведу вас в вашу комнату. Гости ещё не собрались. Вам придётся подождать порядка шести часов, - встретил их дворецкий, низко поклонившись и звеня золотой цепочкой на его шее. Выглядел он очень богато, хоть и был простым королевским подданным.

Дворецкий также провел им экскурсию по залам. В каждом коридоре, а их было отнюдь не мало, стояли стойки с золотыми доспехами, на подвешенных щитах были мечи и алебарды, украшенные рубиновыми и изумрудными вставками, на потолке красовались роскошные люстры.

- Не даром Невервилль - страна золота и металлов... Боюсь даже представить себе, в какую сумму обошлась эта роскошь государственной казне... - с вытаращенными глазами, прожигая взглядом очередную саблю с бриллиантами в пятьдесят карат, шёпотом произнёс Дебелдон.

- Практически вся дворцовая утварь, которую вы можете лицезреть, была куплена при Эстороссо Мудрейшем, а некоторую купил ещё Фейдих Золотой, - проинформировал экскурсовод.

Дворецкий очень многое рассказал про историю дворца Урвалл. Чувствовалось, что он настоящий знаток. Он поведал и про то, как Фейдих Золотой созвал всех лучших архитекторов и строителей для возведения этого здания, некоторых даже заставляя под угрозой отсечения головы работать на него, и про то, что все драгоценности, которые они видели в залах, были куплены у бедных стран за копейки, и даже про то, когда строительство было окончено, один из строителей поджёг основную залу, и Фейдих заставил своих же солдат тушить его, не взирая на риск смерти от угарного газа.

Экскурсия была очень захватывающей. Адияль и Артур вовсе не сопротивлялись, а напротив, даже просили рассказать что-то ещё. Экскурсовод также поведал и про одну из достопримечательностей данного дворца, про которую знают лишь немногие. Под землёй, под самим основанием Урвалла находится главная зала всего дворца - королевское хранилище, все богатства королей Невервилля. Однако видели её только строители дворца, которых, как не трудно догадаться, уже нет в живых, и сами Фейдих Золотой и Эстороссо Мудрейший, которые, впрочем, тоже гниют в королевских усыпальницах. Трудно представить, какие масштабы этого хранилища и насколько большие горы сокровищ хранятся в недрах земли под этими полами. Именно поэтому на территории данного дворца патрулируют сотни лучших солдат страны.

После того как у дворецкого закончились интересные факты и истории про Урвалл, солдаты отправились в свои покои.

Они весело проводили время в ожидании прибытия других гостей: играли в карты, рассказали байки и вновь обсуждали политику.

Гости постепенно собирались. К полудню уже практически все прибыли во дворец, лишь Отсенберд Фирдес немного опоздал, приехав последним в последний момент.

Началась церемония. Король Зельман прошёл по ковровой дорожке и остановился у закрытого золоченого гроба, взял меч, поданный ему одним из рыцарей, и положил его на гроб, после чего произнёс торжественную речь.

- Господа, все мы собрались здесь по одной причине. По причине доблестной и героической гибели одного из лучших воинов Невервилля. Гибели Леонеля Вэйрада. Все мы чтим его память и верим в его идеалы. Идеалы настоящего воина, остававшегося героем до самого конца. Он был ранее причислен к роду Золотых Львов. Как многие знают, это звание достаётся лишь величайшим солдатам, и удостоился он его ещё при жизни. Золотые Львы - так называли наших предков за их доблесть и отвагу. За их ценности и принципы, которым следую и я. Им следовал и Вэйрад. Будучи окружённым и подавленным, он до последнего вздоха не опускал клинка и готов был биться за свою Родину до самого конца. К сожалению, даже истинные герои покидают нас. Он погиб от рук своего же товарища. Он его таковым считал, но, как вы все знаете, он оказался предателем. Клянусь, что за честь ушедшего мы прольём его кровь и выиграем войну! За его заслуги перед Невервиллем и передо мной, в частности, я, Зельман Златогривый, сын и наследник трона Эстороссо Мудрейшего, заявляю, что отныне имя Леонеля Вэйрада носит бессмертный титул Воина-Героя и награждается посмертной почестью - Орденом Вечного Героя! - произнёс траурную речь Зельман Златогривый, демонстрируя своё искреннее сожаление к присутствующим, особенно к Адиялю и Зендею, то и дело поглядывая на их опущенные и мрачные лица, влажные глаза.

- Как ты? - спросил у брата, протискиваясь через толпу, Адияль. - Прости за моё поведение... Я даже не знаю, что со мной было... Наверно, я просто был сильно разочарован смертью папы...

- Ничего. Всё хорошо, я понимаю... - Зендей некоторое время промолчал. - Мы обязательно отомстим, брат. Я клянусь тебе! Мы снесём ему голову! Покараем предателя... - схватив его за голову обеими руками, с искрами ярости в глазах неожиданно продолжил Зендей.

Траурная церемония продлилась ещё очень долго. Высказали свои речи практически все. Даже Дебелдон на ходу сумел придумать речь про человека, которого почти не знал. Промолчали лишь Адияль и Зендей, что было вовсе не удивительно, учитывая их состояние. После церемонии Отсенберд и братья Леонель собрались в одной из гостевых комнат и начали обсуждать стратегию грядущего сражения.

- Что думаешь, генерал? - с некой таинственной ухмылкой спросил у Адияля Отсенберд.

- В чем причина вашей улыбки, генерал? Неужели вам так смешно от того, что меня удостоили такого звания? - ответил Адияль, не сумев спрятать свою обиду на такой жест товарища.

- Не подумай плохо, сынок. Но ты не сказать, чтобы дорос до такого звания. Даже твой отец в твоем возрасте не мог рассчитывать на такой высокий ранг. Впрочем, мне далеко не интересен этот разговор. Лучше приступим к обсуждению стратегии боя.

Отсенберд, хромая, встал из-за стола, за которым они сидели. Он ещё не полностью восстановился от ранения, полученного во время последнего сражения.

- Господин Отсенберд, я полагаю, что мы не станем использовать предыдущую тактику, ведь она оказалась провальной. К тому же, мы не можем использовать те варианты, которые предлагались ранее. Безусловно, Нильфад знает их и будет ожидать такого исхода, - предложил Зендей, крутя головой от Адияля к Отсенберду, словно ожидая их подтвердительного кивка. Однако его не последовало.

- Нет. Ты не прав. Он не будет ожидать столь глупого хода с нашей стороны, но и использовать мы его не будем. Как минимум, потому что у нас будут совершенно другие условия. Крепость Мельтес, как ты должен понимать, находится на совершенно иной местности, нежели крепость Ист-Крег. Эта позиция отделяется от нашей стороны небольшой речушкой. По ширине эта река занимает не менее двадцати локтей. Это значит, что мы не пойдём напрямую. Это было бы слишком опрометчиво. Мы пройдём через тропу на востоке. Через неё мы обойдём крепость в пятнадцати миль и переберемся на ту сторону. Однако не все так просто, господа. Мы поведем стрелковый отряд с баллистами и торсионным осадочным орудием. Пехота и кавалерия будут штурмовать крепость с совершенно неожиданной для них стороны, а дальнобойные войска будут крушить их стены, тем отвлекая их от нашего вторжения, - растолковал Фирдес, успев вспотеть.

- Гениально! У меня даже нет слов, дядя Отсенберд! - восторженно воскликнул Зендей. - Я низко кланяюсь перед вами.

Адияль промолчал. Но Дебелдон, сидевший всё это время сзади, кажется, слышал скрежет зубов товарища. Он предположил, что Адияль всё обижался на унижение со стороны Отсенберда, но решил оставить это при себе.

Некоторое время они обсуждали каждую мелочь операции, продумывая каждый шаг. Закончили они уже вечером. Адияль и Артур не спали порядка суток, поэтому решили подремать. Зендей и Фирдес отправились собирать войска.

IX.

«Месть - это, несомненно, сладкое чувство. Чувство душевного удовлетворения и умиротворения разума. Но порой она может затуманить рассудок и очернить человеческое сердце, испепелив внутренний мир. Тогда человек становится одержим этим чувством. Он перестаёт различать действие разумное от необдуманного, а затем и вовсе не сможет отличить оттенки черных и мрачных моментов от светлых и радостных - тьма поглощает человека изнутри, оставляя лживую оболочку прежней личности, но уже искаженную внутри. Кроме того, человек, одержимый ненавистью и жаждой мести, сжигает миры окружающих его людей, тем самым порождая и в них стремление к этому чувству. Таким образом, круг ненависти замыкается, охватывая пламенем постепенно всё вокруг. В итоге останется лишь пепел. Это конец человечества разумного!» - слова Ильдеяра Фоккатия, мудреца, проповедующего философию гуманизма.

Проснулся Адияль в холодном поту и с синими кругами под глазами - следствие дурного сна, который он уже видел несколько дней назад.

Дебелдон проснулся позже, после чего они направились в обозначенную точку сбора, находящуюся в пяти милях от Урвалла. На этой территории был разбит военный лагерь. Развалины одного из древних оборонительных сооружений всегда отлично подходили на роль места сбора солдат перед очередным походом.

В этот раз Адияль имел дело даже не с частным батальонном, а с целым подразделением регулярной армии. Иными словами, данная операция имела статус общего военного действия, а это значит, что он располагает намного большим количеством солдат. Армия действительно выглядела внушающей: тысячи воинов, снаряженных в железные доспехи и держащие в руках стальные сверкающие клиники, алебарды, копья, топоры, булавы, щиты, молоты и луки. Практически у каждого солдата сзади развеивался синий плащ с гербом Невервилля. У Адияля, Зендея и Фирдеса красовались отличительные красные плащи, лишённые каких-либо национальных обозначений. Среди солдат несложно было заметить и внушительные стрелковые сооружения баллисты - осадочное вооружение, за основу которого были взяты обычные арбалеты. И гораздо более огромные орудия из категории торсионного осадочного, так называемые «камнемёты», были очень заметны.

В этот раз вдохновляющую речь произнёс Отсенберд, но, как заметил Адияль, она была подозрительно похожа на отцовскую.

Войско отправилось в путь. Через пару миль арбалетчики и лучники отделились от основного состава, покатив с собой дальнобойные машины. Операция началась.

- Адияль, думаешь, мы поступили правильно, что отказались от захоронения отца в Геройском Склепе? - спросил Зендей, подскакавший на своей чистокровной верховой кобыле черного цвета, цокавшей своими золочеными подковами.

- Я уверен. Отец хотел бы, чтоб мы похоронили его вместе с матерью. Неважно где. Главное - вместе с ней, - ответил Адияль, не поворачивая головы в сторону Зендея: его взгляд был прикован к горизонту.

- Брат, мы обязательно победим и лишим предателя головы! Он ответит за свое преступление! - вновь яростно провопил Зендей, сильно сжав кулаки так, что Адияль услышал хруст суставов. Слова брата всё больше и больше казались ему неестественными и неожиданными. Словно он на самом деле и не говорил.

- Не так долго ещё скакать до устья реки, через которое мы будем переходить. Соберитесь! Знаю, что вам не терпится, но не теряйте голову! Генералы... Тьфу! - Внезапно прервавший беседу братьев Отсенберд сплюнул. - Вы должны понимать, что кроме Нильфада там будет ещё и орда Белых! Не ставьте задание под угрозу! Если вы ещё не поняли, то данная операция имеет прямую военную стратегическую задачу, - грозно обрушился на братьев Отсенберд. - По двадцать лет - уже генералы, а ума-то нет! Всего лишь глупые дети, родившиеся в удачной семье! Если б не ваш отец, не видели вы своих красных лент на доспехах! Не носили б гордое звание рода Золотых Львов! - продолжил бранить младших Фирдес, не стараясь даже подбирать выражения.

Дебелдон, все это время идущий позади генералов, насторожился, видя огненное лицо Адияля, слыша его недовольный храп и скрежет зубов. Он быстро подскочил поближе к Адиялю и стал его успокаивать, тормозя его коня.

- Адияль, не надо! Успокойся! Все тут на нервах, все переживают! Не усугубляй положение, прошу! Отсенберду нужно было выпустить пар... - всячески пытался охладить пыл обозленного друга Артур, держа его за запястье руки, тянущейся к рукояти меча.

Адияль успокоился. Стресс, нагнетающий всех вокруг, потихоньку стихал. Отсенберд противно ухмыльнулся и косо посмотрел на молчащего Зендея, который даже не выказывал недовольства. По взгляду старшего генерала было всё ясно: он презирал их, считал, что они не заслуживают своих званий, а больше всего он презирал молчание, обозначающее согласие с его мнением.

Настало молчание.

- Устье! - крикнул Фирдес, увидев голубой, полупрозрачный пласт бушующей воды.

Армия перестроилась, сузилась. Мгновение - вместо десятка солдат по ширине колонны, осталось не более двух-трех. Длинная полоса из тысяч воинов перебиралась по маленькому протоку речки, достигающей в ширине не более двух метров. Вода пенилась, взбиваясь топотом сотен копыт. За этим устьем следовал миниатюрный бушующий водопад, сверкающий на солнце. Это было место впадения реки в единственное на территории страны море - море Лабъер.

До крепости для основного состава оставалось пройти около пяти миль по ветвящейся горной тропе, которая, впрочем, была довольно безопасна и широка, и по более понятной степной дороге - чуть более десяти миль. В это же время отряду лучников оставалось пройти более восьми миль. Они должны прибыть слегка быстрее основного легиона, если следовать плану. Но тяжёлые дальнобойные машины туго шли по обычной лесной тропе, то и дело задевая ветви деревьев и застревая в маленьких кустах.

В горах было очень холодно. В это время года на хребтах Угульбар выпадал снег. Тем не менее полк шёл уверенно. Валящиеся камешки с треском разбивались об склон ущелья, разнося гул по всей округе, но эти мелочи мало волновали солдат.

Спустя два часа езды по горам, Отсенберд наконец увидел степь, по которой им предстояло продолжить путь.

- Адияль, что ты собираешься делать после окончания битвы? - спросил после продолжительного молчания Дебелдон.

- Не знаю, - сухо ответил Леонель.

- Я вот думаю съездить в Мегингард... - размечтался Артур. - Говорят, там просто невероятно красиво...и холодно... К тому же, тамошнему князю, я слышал, нужны солдаты, а платит он недурно. Крайний север всё-таки. Руды, металлы, драгоценности... Затем я, подкопив денег, собираюсь отправиться на корабле на восточный континент. Говорят, там правит женщина! Императрица! Представляешь! Хотел бы я посмотреть, что это за страна такая чудесная. Да ещё и восток - культура другая, небось...

- Артур, нам ещё бы сражение выиграть, а потом уж мечтать, - вступил в беседу Зендей. - Но я бы хотел продолжить службу здесь. Я хочу продолжить дело отца. Хочу покончить с этой проклятой войной...

- Неплохо. Я даже не представляю, закончится ли эта война когда-нибудь... Столько лет воюем, но по-прежнему на границах и стоим. Нет перекоса ни сюда, ни туда... Понимаешь? Война ещё явно нескоро окончится, - поделился своим мнением Дебелдон, откинув голову. На голубом и ясном небе клиньями перемещались лебеди.

- Брат, как ж там поживает Лисан? Я слышал сплетни, распространяющиеся в рядах солдат про то, что вы якобы сильно рассорились...

- Лучше б ты помолчал, Зендей. Дружеский совет. Не лучшая беседа, - расторопно прервал заговорившего Артур.

- Ничего, мне уже лучше. Расстались мы. Окончательно. И всё тут, - строго ответил Адияль. Но в его голосе чувствовалась фальшь.

- Прости... Я не знал.

- Давайте разбавим нашу беседу. А то в нашей компании хмурые разговоры пошли!

Дебелдон начал травить один за другим анекдоты на, мягко говоря, неприличные темы. Но в компашке, действительно, стало гораздо спокойней и веселей. На лице Адияля даже несколько раз появлялась ухмылка.

X.

Бой начался. На баллисты уже натянули тяжёлые металлические болты и принялись разрушать стены крепости. Торсионные орудия уже начали швырять валуны.

Мельтес выглядела несуразно, криво, ненадежно. Четыре башни по углам были абсолютно разного размера и строения, центральные ворота с металлической решёткой были слишком большие.

Клиньями вбиваемые в стены болты дробили каменные плиты и кирпичи, из которых была сооружена крепость.

Разруха. Хаос. Побоище. Нильфад и Хедвин не ожидали настолько сильного натиска. Не ожидали видеть орду регулярной армии. Не могли даже предположить о задействовании баллист и торсионного орудия.

Крепость пала слишком быстро. Невервилльская армия ворвалась за стены.

Кровь. Неразбериха. В эпицентре битвы не было ясно, кто на какой стороне. Куски мяса летали над головами солдат.

Адияль не видел ничего вокруг себя. Его интересовал лишь Нильфад. Они встретились взглядами, когда Леонель вместе с остальным пробился за стены. Нильфад стоял позади собственной свиты из игъварских рыцарей. В его мерзких предательских глазах юный генерал не увидел страх. Его это разозлило. Он пошёл напролом. Словно мчась быстрее ветра, он оставлял за собой лишь кровь и пыхтение умирающих солдат.

Крики. Гул. Грохот разрушающейся крепости. Кровь. Моря крови. Сотни трупов игъварцев. Сотни трупов невервилльцев.

Нильфад сбежал, но Адияль погнался за ним. Трое лучших рыцарей Хедвина не остановили его. Он со скоростью молнии разрубил их пополам.

- Где, черт возьми, этот сукин сын Адияль? - яростно зарычал Отсенберд, скрещивая меч с очередным игъварским солдатом.

- Твою мать! Я не видел его с момента штурма! - буркнул в ответ Зендей, делая пируэт, уклоняясь от выпада противника. Через мгновение стрела пронзила его точно в глазное яблоко, - Неплохой выстрел, Дебелдон. Спасибо!

- Я пошёл вперёд! Чувствует мой зад, что этот мальчик решил поиграть в героя! - крикнул Отсенберд, пробегая вперёд, уклоняясь от случайных взмахов противников.

Нильфад оседлал первого попавшего коня и поскакал через потайной проход под крепостью, проходящий под рекой и ведущий на выход в миле от Мельтес.

Внезапно от очередного удара валуном об стену крепости проход обвалился.

Нильфад обругался всеми возможными бранными словами и оставил коня, побежав по рушащимся коридорам внутри стен к следующему запасному тайному проходу, однако Адияль, бегущий вдогонку, заметил его и побежал вслед. Нильфад бежал медленно, так как его рана, оставленная напоследок от Вэйрада, ещё не затянулась.

Стены рушились, камни один за другим падали перед лицом Адияля. Пыль залетала прямо в глаза, но он не останавливался.

Нильфад всё-таки выбрался через маленькую сквозную щель у основания стены, почти не заметную снаружи. Но Адияль уже был на хвосте.

Последний выстрел из баллисты попал в основание башни, после чего она обрушилась. Последовал приказ прекращения обстрела.

Кровь. Крики. Каменные обломки башни раздавили десятки солдат, свалившись так, что перекрыли все возможные запасные ходы. Зендей отдал приказ отступать наружу, пока крепость не рухнула окончательно.

Все оставшиеся солдаты обеих сторон покинули стены крепости и продолжили бой на лугу.

Отсенберд успел пройти в стены крепости в последний момент. Словно по следам, он отправился за Леонелем и Нильфадом. Но долго бродил по руинам стен, ища ту самую щель.

- Стой! Урод! Тебе не убежать! - крикнул Адияль, подбегая к неожиданно остановившемуся предателю. - Кара настигла тебя!

- Я и не пытаюсь убежать... Ха-ха-ха-ха-ха-ха! - истерически засмеялся Нильфад. Его смех напугал и смутил Леонеля - он посмотрел по сторонам, но ничего не обнаружил.

- Что ты ржёшь?! Что-то смешное произошло? Ты! Отвечай, скотина!

- Забавно. Зельман провел всех нас. Он выиграл в своей игре. Он установил свои правила и выиграл! Понимаешь? Он обманул и меня, и вас, идиоты!

- Что ты несёшь!? Что за ересь? Причём тут король!? Отвечай! - вопил Адияль, сжимая рукоять своего меча всё сильнее и сильнее. В его блестящих глазах горело пламя ярости.

- Я говорю, что Зельман выиграл. Он убил своего брата, становившегося угрозой, используя меня и шантажируя убийством моей семьи. Использовал того, кому он доверял, чтобы убить Вэйрада...

- Что за пурга? Думаешь, мне интересен этот бред? Не знаю, чего ты объелся или напился, но мне и не важно! Я убью тебя! Я отомщу за отца! - прервав речь Нильфада, вновь истерично завопил Адияль, подходя всё ближе.

- Неужели тебе не интересно узнать про то, что твой отец - истинный наследник престола! Неужели тебе не интересно, почему у твоего отца есть королевский титул рода Золотых Львов?

Адияль остановился. Он видел холод в глазах Нильфада. Юный генерал понял: он не лжет и не боится. Леонель начал вспоминать казавшиеся ему безумными мысли, когда он рассматривал картины в столичной резиденции короля. Начал вспоминать подозрительное сочувствие короля к потере братьев.

Тем временем на поле сражения одна за другой взлетали головы и конечности невервилльских солдат: Бран Хедвин всерьез взялся за клинок. Первым на противодействие из разряда более или менее способных воинов вышел Зендей, просто оказавшись ближе остальных к игъварскому мяснику.

Первый выпад со стороны противника Леонель парировал достойно, однако повторный был столь неожиданным, что лезвие Брана оставило глубокий порез на нагруднике невервилльца. Если бы Зендей не прикрыл лицо и шейный отдел своим мечом в последний момент, то не нёс бы более головы.

Их сражение продолжалось очень интенсивно. Но, как не трудно догадаться, Хедвин был на голову опытнее и сильнее Леонеля. Его выпады были точнее и мощнее, пируэты быстрее и ловчее. В данном противостоянии у генерала не было шансов перед одним из лучших мечников вражеского войска. Пируэты, обороты, выпады - абсолютно все движения игъварского воина были гораздо опаснее.

Очередной замах от Брана после удачного оборота мог бы свести в могилу юного генерала, однако тут подоспел Артур, выставивший свой клинок против лезвия противника. От столкновения двух оружий с такой силой засверкали осколки стали. И тут же последовал контрудар от Зендея, но Хедвин всё-таки парировал и его, но ему впервые за бой пришлось отойти назад.

- Вижу, что всё-таки интересно. Я виноват перед твоим отцом. Я убил своего товарища и друга, верившего мне. Но ты должен понять. Я бы никогда не сделал это, если не семья. Ты достаточно взрослый, Адияль. Хоть я и помню тебя совсем малышом. Я люблю свою жену и дочь, Адияль. Очень люблю. Как и любил тебя отец, как и твоя мать любила вас. Когда перед тобой выбор: либо верный друг и товарищ, либо любимая семья, сложно сделать иной... Прости.

- Мне это не интересно! Мне не нужны твои оправдания! Мне нужна правда про отца! Говори! - перебил его Адияль.

- Если вкратце. Вэйрад - старший сын короля Эстороссо Мудрейшего. - Взгляд Адияля похолодел, лицо побледнело. - После смерти отца он, как истинный наследник престола, должен был сесть на трон. Но он отказался от престола в пользу брата Зельмана, несмотря на просьбу отца. - Лицо Леонеля выразило непонимание. Нильфад это видел. - Да, Зельман старше Вэйрада, но суть в том, что он был незаконнорожденным сыном Эстороссо от одной из бордельских девиц. Однако король ненавидел его и скрыл рождение. Зельман жил неполноценным сыном королевской семьи, но получил хорошее образование. И Вэйрад, и Эстороссо прекрасно знали, что он гораздо умнее младшего брата. Зельман с детства показывал невероятные достижения в экономической науке, истории и даже фехтовании. Но Мудрейший не желал видеть незаконного ребёнка на троне. Он заставил Вэйрада поклясться, что тот займёт престол и отдал такой приказ всем своим подданным. Твой отец же не хотел быть королем: ему больше по душе всегда была служба. После смерти Эстороссо Мудрейшего произошёл переворот. Как именно - я не знаю. Но на трон сел Зельман. А все, кто знал об этом, были казнены за якобы измену Родине. Корона скрыла настоящего наследника, то есть Вэйрада. Словно списала его из истории, чтоб народ не бунтовал. Он скрылся с новой фамилией. Он начал новую жизнь со своей возлюбленной - твоей мамой. Он любил её и любил вас. Его детей. Он отказался от трона в обмен на счастливую жизнь с семьёй вдали от политики. Однако страху Зельмана за свой престол не было края. И когда Вэйрад становился всё более значимым человеком в обществе и, что самое важное, в военных кругах, он придумал план по ликвидации угрозы. Сначала власти убили твою мать. Но сделали это так, что Вэйрад и подумать не мог, что её на самом деле убили не разбойники. После он несколько раз совершал попытки убийства Вэйрада руками наёмников и бандитов, но безуспешно. Затем он догадался, что проще убить твоего отца моими руками. А теперь он избавится от меня твоими. Ведь я знаю слишком много. В политике никто и никогда не был ему равен. Теперь он это доказал. Делай то, что должно. Покончи с этим!

Адияль выслушал. Поверил. Но не колебался. Он по-прежнему был во власти гнева и жажды мести. Мгновение - голова Нильфада парит в воздухе.

Отсенберд наконец нашёл его. Он увидел, что Нильфад мёртв.

- Ты знал? - сухо спросил Адияль, смотря на труп предателя.

- Что именно?

- Ты знаешь. Прекрасно знаешь.

- Да. Я знал, что твой отец - истинный наследник. Всё так, как я боялся... Это был приказ Зельмана... Прости. Я не мог этому поверить.

- Не ты виноват. А Его Высочество...

Руки Адияля вновь сжались слишком сильно, рукоять заскрипела.

- Пошли, Адияль. Возвращаемся.

Шли они спокойно, не торопясь, зная, что уже победили, не зная лишь, какой ценой.

Обойдя руины крепости, Адияль увидел скопление солдат, но не заметил красного плаща. Побежал быстрее.

На окровавленной траве лежали Зендей и Артур. Рядом с ними пронзенный двумя мечами кривился полководец Игъвара.

Умирая, брат лишь отдал клочок флага Невервилля со словами: «Помни, я любил тебя, братишка. Не забывай слова дяди Эверарда».

У Адияля уже не оставалось эмоций. Его внутренний мир пылал. Слезы текли сами по себе. Не контролируемо.

- Дебелдон... Артур, как же так...

- Адияль... Кху-кхм... - Он подавился кровью: у него были обрублены руки и сильное внутреннее и наружное кровоизлияние. - Прошу, не теряй лучик света... Тот луч, что ты велел не терять мне. Я поклялся и сдержал обещание... Кху-кхем... Мой луч света - это ты, Адияль. Поклянись мне... Что не сдашься, что найдёшь его... Лучик, который будет освещать тебе дорогу... И прощай... Экхе... - Дыхание прекратилось.

- Клянусь...

Он знал, что не в состоянии сдержать клятву. Его мир сгорал. Без луча света. Сгорал во тьме. В отчаянии, гневе и жажде мести.

XI.

- Господин Отсенберд Фирдес... Мне жаль... Пройдёмте. Час пробил, - уныло проговорил стражник в черных доспехах и шлеме с алебардой в руках. - Обезглавливание...

- Да. Прошу, дайте дописать последнее письмо. Очень важно... - пробормотал кряхтящим голосом заключенный в рваной робе и с многочисленными телесными ранами. Увидеть в нем того пухлого генерала уже было практически невозможно. Он исхудал.

Слегка дрожащими руками в кандалах он дописал письмо и попросил стражника, чтоб его во что бы то ни стало отправили.

Темница выглядела очень мрачно. В ней была лишь очень маленькая щелка, находящаяся аж у каменного потолка, с которого падали водяные капли. Там было очень сыро, и стоял неприятный запах. Не было ни койки, ни столика - ничего не было. Пустая темница.

Фирдеса повели по серым каменными коридорам. Нигде не было ни одного факела или светильника. Были только решетчатые отверстия в стенах.

Они прошли порядка пяти различных туннелей. В других камерах сидели мученики, которые прибывают в этой тюрьме, по всей видимости, гораздо дольше Отсенберда, прибывшего всего чуть менее двух суток назад. Наконец они добрались до предполагаемого выхода. Огромная чугунная дверь, скрипя, но всё-таки открылась. Лицо пленника выражало искреннее удивление. Он даже не подозревал, где находится, ибо везли его с закрытыми глазами. Оказалось, эта тюрьма - Стоунлок. Здесь отбывают самое жестокое и бесчеловечное наказание опаснейшие преступники государства. Стоунлок - непреступная крепость, находящаяся на маленьком скальном островке, уплыть с которого невозможно, ибо тюрьма расположена на огромной высоте. Единственный путь на континент - каменный мост, на котором всегда патрулируют королевские солдаты. И даже по ту сторону стояла огромная кирпичная постройка. Зал суда, после которого виновных сразу справляли в Стоунлок. Туда и вели Фирдеса.

На кривой серой крыше сидела целая орда черных воронов. Это не удивительно. В этом помещении никогда не бывает нехватки пищи для воронов и стервятников.

На улице было бесконечно тускло. Солнце было закрыто многочисленными тучами и серыми облаками.

В мрачной серой зале его ожидали палач и Льюис Фоттейд, приближенный к Его Высочеству. Отсенберд знал его. И знал также, что тот выполняет самую грязную работу за короля. Видимо, он и будет объявлять приговор генералу.

По периметру стояло около десяти солдат личной гвардии Зельмана. Каждый был снаряжен в лучшие доспехи и вооружен острейшими копьями и мечами. Пленник же стоял в одной дырявой робе и скованный кандалами. Помимо этого, его морили голодом и не дали ни единой капли воды, не взирая еще и на то, что его сильно избивали, допрашивая про Адияля и разные формальные стратегические вопросы.

«Как же низко... До чего докатились...» - про себя подумал Фирдес.

- Ныне лишенный звания генерала Отсенберд Фирдес приговаривается к отсечению головы. По акту закона об Измене Родине, - громко, но без энтузиазма произнес Фоттейд. По его глазам было видно нежелание соблюдать эти «глупые» формальности. Впрочем, его речь на этом и была окончена.

Двое рыцарей из королевской гвардии поволокли его ближе к палачу, точившему лезвие меча, и кинули ему под ноги. Узник по инерции прокатился лицом по бетонному полу и разодрал кожу.

Перед отсечением Фирдес что-то про себя бормотал невнятное, пристально глядя на стражника, который должен был передать его предсмертное письмо.

Палач встал, размял плечи, руки, ноги взял наточенный меч и, хладнокровно взмахнув стальным лезвием, снёс голову. Кровь плеснула фонтаном. Вороны разлетелись.

Инквизитор взял отсеченную им голову и кинул под ноги Льюису Фоттейду.

Дорогой Адияль,

Прости за то, что вышло. Да за всё прости. Я нахожусь в неизвестной темнице и жду часа гибели. Видимо, такова моя судьба. Ты и сам понимаешь, почему я в темнице. Одно лишь хочу тебе сказать. БЕГИ! НЕМЕДЛЯ! Он придёт и за тобой. Ты сам знаешь... Боже, надеюсь, еще не пришёл... Беги, куда глаза глядят. Скройся. Уйди в тень. Он не остановится, пока ты не умрешь. Слава Богу, я знаю здешнего стражника, который сможет пронести это письмо и передать нашим общим знакомым. Надеюсь, ты еще не забыл тётю Фалько. Вот и будет повод вспомнить. Не поминай лихом, сынок. Прости за всё. БЕГИ!

Вот и пришли за мной... Прощай! Береги себя, прошу. Надеюсь, ты не посрамишь память отца тем, что сдашься.

Твой дядя Фирдес.