Суженая пирата. Четвёртая буква имени.

Глава 1

– Нет!!! Нет!!! Нет!!! – вырвалось отчаянно из груди.

И мир остановился, подвластный моей силе, моей воле.

Нож вошёл в сердце моей мамы. А будто в моё. Её искажённое болью лицо застыло передо мной. Моё сердце колотилось с бешеной скоростью. На груди ярко вспыхнул кулон и начал пульсировать.

Я смотрела в её стекленеющие глаза и не могла с этим смириться! Нет! Моя мама сейчас не умрёт! Протест мощной волной вырвался из моего подсознательного с невероятной силой.

– Нет!!! Назад!!! – вскрикнула я ещё громче, топнув ногой.

И вдруг случилось то, чего я не ожидала. Моей силе покорилось само время! Мир ожил, а события начали происходить в обратном порядке.

Нож вырвался из моей мамы и полетел обратно в руку Астреи.

В этот момент я ощутила, что силы мои на исходе. Больше ничего сделать не получалось.

И события двинулись своим чередом. Нож снова вылетел из руки Астреи в моём направлении. Но теперь я успела отодвинуть маму с его пути и вместе с ней рухнула на траву. Нож просвистел в нескольких миллиметрах от нас и улетел в лес за нашими спинами.

Это всё, что я смогла ощутить и запомнить. А потом силы окончательно меня оставили. Из носа брызнула кровь, а я провалилась в блаженное состояние покоя и неведения, потеряв сознание.

Реакция Скрр была молниеносной – из-под земли вылетели корни и моментально скрутили тело атаманши, с силой прижав их к земле. Та вскрикнула от резкой боли.

– Стой, брат! – вскрикнул Вилберт, – Пусть живёт!

Корни слегка разжались, а девушка выдохнула со стоном и замерла.

– Доченька моя! – жалостно всхлипнула Адея и обняла дочь, вытерев кровь у неё из-под носа.

– Задний ход, ребята! – скомандовал вдруг взявший на себя инициативу Нос, – По-моему пора нам уже сменить власть в банде. И случай подходящий. Лично мне с диким дриадом в бой вступать не хочется!

Разбойники немного подумали, а потом послушно убрали оружие в ножны и отступили.

– И что мы с ней будем делать? – поинтересовался Вилберт, подходя к бывшей атаманше.

– Ты её оставил в живых – тебе и решать, – Ответил Нос.

Пох тоже хотел что-то сказать, но потом осёкся.

– Я знаю, что с ней делать, – вдруг мрачно произнесла Адея и повернула голову к Астрее.

– Что делать? – спросил сын герцога, слегка настороженно. Он почему-то не держал зла на эту отчаявшуюся девушку. А почему – и сам не смог бы ответить, если бы его спросили.

– Не переживай так за эту куколку, – почти ласково ответила женщина, в сердце которой только что побывал нож, а до этого она двадцать лет забирала в свой разум кошмары других людей, – Я просто спою ей колыбельную...

Она аккуратно положила дочь на траву и погладила её по голове. А когда поднялась и повернулась к Астрее, то взгляд у неё изменился совершенно. Женщина, волоча ноги, подошла к бывшей атаманше и присела около неё на колени.

Вилберт тоже присел и заглянул ей в глаза. Но та не вернула ему взгляд. Она остекленело пепелила лицо лежащей, которая в ужасе пыталась высвободиться. Но всё было тщетно. Скрр держал её безнадёжно крепко.

– Не бойся, будущий герцог, – хрипло прошептала Адея, – Моя колыбельная избавит её от прежних кошмаров. Я заберу их себе...

Она сложила руки у себя на коленях и попросила:

– Дерево, не делай ей больно, но держи так, чтобы она не могла пошевелиться.

Корни медленно и осторожно прижали девушку вплотную к поверхности земли, но так крепко, что та даже не могла пошевелиться.

– Пощади, Адея! – прошептала Астрея сквозь слёзы.

– Не плачь, куколка, – ответила та и погладила по волосам лежащую, – Я же тебя как раз и щажу... Ты просто не представляешь, что мне хочется сейчас сделать с тобой на самом деле... А я... Я просто спою тебе всего одну колыбельную. А когда ты проснёшься, разум будет твой чист и безоблачен, как у новорождённой... Да, девочка. Я дарую тебе новую жизнь! Начни её с белого листочка!

Вилберт хотел было что-то сказать, но передумал. Просто отошёл в сторону.

Астрея бессильно закрыла глаза. Она поняла, что никаких слов во всём мире не хватит, чтобы отговорить Адею от задуманного. Девушка очень медленно закрыла глаза и тяжело вздохнула.

Зрители замерли, не зная чего ожидать на самом деле. Но ничего страшного не произошло. Мать Роз просто начала тихо раскачиваться всем телом из стороны в сторону и напевать:

Баю-баюшки-баю!

Зря легла ты на краю.

Здесь темно и пустота,

И в беде твоя душа.

Лицо Астреи расслабилось, стало безмятежным и равнодушным.

Баю-баюшки-баю!

Тьму твою я заберу!

Будь добра и весела

Как слезиночка чиста!

Тело Астреи начало дёргаться в конвульсиях. Сначала почти незаметно, но потом всё сильнее и сильнее. Никто из присутствующих не вмешивался. Мало кому её было жаль. Адея продолжала без остановки:

Баю-баюшки-баю!

За бедой твоей иду.

Часть души своей отдай,

Жить спокойно продолжай!

Изо рта Астреи пошла пена. Вилберт не выдержал, шагнул к Адее и мягко положил руку ей на плечо. Та дёрнулась, но всё же песню повела к завершению.

Мелодия смолкла. Астрея перестала дёргаться. Скрр отпустил её, убрав корни. Тело девушки расслабилось и лежало теперь полностью расслабленным. Она была в беспамятстве.

Адее было не легче. Она в изнеможении повалилась на траву рядом с той, часть которой теперь поселилась в ней.

Глава 2

Хотя в этом помещении было и сухо, но любой, находящийся в нём, ощущал колоссальную толщу земли над собой. Каким органом это осязалось? Какое чувство за это отвечало? Неизвестно. Но любой, кто пробирался в подземелья Серых Капюшонов, никогда не мог отделаться от ощущения того, что поверхность уж слишком далеко вверху, а жар преисподней – ближе, чем хотелось бы.

Она сидела в истинно гордом одиночестве. Одна. Не нуждаясь больше ни в ком.

На столе перед Безымянной лежала подробная карта мира на поверхности. Она рассматривала её и временами что-то по ней двигала, слегка улыбаясь. Вершила судьбами ничего не подозревающих человечков.

Наконец, женщина оторвалась от этого занятия. Прошлась по комнате, освещённой тусклыми магическими фонариками, и подошла к зеркалу в золотой раме. Нет, она не увлекалась бижутерией и прочими атрибутами тех, которым приходилось что-то доказывать подобным себе при помощи своей внешности. Она с рождения была красавицей. И всё наносное могло это только испортить. Продлевать внешность такой, какой она была, ничего в ней не меняя – вот, что нужно было Безымянной. Только это.

Из зеркала на неё смотрела молодая женщина с соболиными бровями, алыми губами и румяными щеками. Пепельно-серые длинные волосы и такого же цвета зрачки для постороннего зрителя показались бы загадкой, потому что не сочетались с остальным моложавым обликом.

Безымянная присмотрелась и заметила лёгкую морщинку под правым глазом.

Нахмурилась. Поправила волосы и своё чёрное платье.

– Пора значит. Пора.

Она повернулась к каменной стене, занавешенной тяжёлой бархатной портьерой.

Потом медленной поступью подошла и сдвинула её в сторону. Там была дверь, обитая железными полосами. А рядом на крючочке висел причудливый ключ в форме железной бабочки.

Дверь не скрипнула, за этим, видимо, тщательно следили.

Безымянная спускалась по каменным ступеням, а перед нею сами собой зажигались фонарики, расположенные почти над самыми ступенями. Постепенно воздух становился всё более затхлым.

Внизу лестницы оказалась такая же дверь, но уже без ручки и замочной скважины.

Женщина положила ладонь на камень справа от себя, и створки перед ней растворились, подчиняясь какому-то скрытому механизму.

Внутри было темно. Совершенно. Так бывает только в пещерах, куда не проникает ни один солнечный лучик. Но здесь был кто-то ещё. Потому что в этой кромешной подземной тьме светились два зеленоватых зрачка.

Женщина коснулась браслетов на своих запястьях, и они засветились розоватым светом.

Она протянула правую руку к этим светящимся глазам. Тусклого света хватило только для того, чтобы различить очертания лошадиной морды с единственным рогом на лбу.

– Пора, – произнесла Безымянная тихо и без эмоций. Просто сообщила факт.

Единорог вздохнул и ответил хрипло:

– Знаю. Не приходила ты давно, уж сколько лун минуло.

В тусклом свете мелькнул отблеск от тонкого кинжала.

– Хочу растянуть удовольствие.

Безымянная резким движением направила оружие к горлу мифического существа и почти коснулась его, но тут случилось невероятное – рука двинулась назад и опустилась на несколько секунд. А потом снова повторила ту же траекторию. Но в этот раз женщина сама остановилась.

– Что это было?! – не веря своим ощущениям, удивлённо спросила красавица.

– Сбываться стали пророчества древние, – улыбнулся голосом единорог, – Неужели мы и правда дождались?

Безымянная нахмурилась, вложила кинжал в ножны и спросила:

– О чём ты?!

– Неужто не читала ты сама?

Он глубоко вздохнул, прикрыл веки и процитировал:

«Когда придёт нам избавленье,

Часы времён качнутся вспять.

Крепите веру, прочь сомненья!

Она идёт вас избавлять!»

– И что означают фантазии этих древних поэтов по-твоему? – пожав плечами, нахмурилась Безымянная.

– Новой звезды восход пророки предрекали. Великими обладать она будет силами.

Её звездой Надежды нарекли. Но мнится мне, что будет это человек. Сверхчеловек, способный на дела великие и славные.

– Хочешь сказать, что эта девка уже временем научилась управлять?!

– Какая девка? – всхрапнув, заинтересованно спросил единорог.

– Неважно! – отмахнулась женщина и погрузилась в свои мысли.

Внезапно за её спиной послышались торопливые шаги по ступеням. Безымянная повернулась в дверному проёму, из которого тускло сочился зеленоватый свет магических фонариков.

– Госпожа, Вы это ощутили?! – запыхавшись, поинтересовался некто, чьё лицо, как и всё тело было закрыто серой тканью.

– Это она?!

– Нет никаких сомнений! Никто больше не в силах это совершить!

– Даже он?! – подняла брови Безымянная.

– Даже он, – послышался уверенный ответ из-под капюшона.

– Так вот оно что… – медленно протянула женщина и так же повернулась к единорогу.

– Что прикажете делать? – восстановив дыхание, спросил мужчина.

Безымянная поправила свои густые серые волосы и задумчиво спросила:

– Наш человек уже рядом с ней?

– Вестей пока нет, но вероятность велика, – ответил тот, слегка наклонив голову.