Суженый для феи

1. Инна. День рожденья

Инна любила свою работу. Хотя ее должность прозаически называлась «помощник директора», задания были из разряда «миссия невыполнима». Начальство было твердо уверено в том, что Инне под силу повернуть время вспять, находиться в нескольких местах одновременно, моментально телепортироваться на любые расстояния, читать мысли и предвидеть будущее. Инна поддерживала эту иллюзию, успешно справляясь с самыми невозможными поручениями. Она находила выход из безвыходных ситуаций, разрешала всевозможные споры и улаживала конфликты, возникающие из-за безалаберности других сотрудников. Другие ей сочувствовали, а она себе завидовала. Ей нравилась такая бурная деятельность.

Минусом ее работы было то, что абсолютно не хватало времени и сил на устройство личной жизни. Единственный выходной был посвящен тому, чтобы набраться сил для следующей сумасшедшей недели. Поэтому, несмотря на красоту, ум и очарование, Инна в свои тридцать два года не была замужем, хотя всеми силами стремилась к созданию семьи.   

Поздним летним вечером Инна вышла из такси около входа во двор. Дальше проезда не было. До своего дома – типичной четырехэтажки шла по неширокой асфальтированной дорожке мимо детской игровой площадки с качелями и скамейками, почти не видными в темноте, одновременно отчитываясь по сотовому телефону перед начальством о выполнении очередного невыполнимого поручения.

– Да, Борис Анатольевич… Да, все в порядке. Как раз собиралась вам звонить. Забрала француза из полиции, отвезла в гостиницу… Да, конечно, оформила, иначе его не отпустили бы… Да, вот так, суббота, у них нерабочий день, пришлось всех из дома вызывать. Убедительно просили в следующий раз оформлять все заранее… Да, какой-то легкомысленный… Нет, ничего, не сердился, наоборот, был рад, что за ним приехали… Визу дали на месяц, значит, действительна до шестнадцатого июля.

Она резко остановилась:

– А сегодня…

Она ахнула и помчалась к подъезду, и бегом – по лестнице, скорей, скорей, как будто еще могла что-то исправить. Влетела в прихожую, швырнула ключи на тумбочку и, увидев в большом зеркале очень красивую интеллигентную женщину в светлой блузке и черной юбке, не сдержалась, все высказала этой бестолковой красавице:

– Поздравляю вас, Инна Валерьевна. Заработались, – она жила одна и часто разговаривала сама с собой за неимением других собеседников. – Забыть про свой день рожденья…

Помнить все до последней мелочи, касающейся работы, и забыть о…

Инна включила свет в обеих комнатах – стало как-то уютнее. «Ну, ничего. Все равно отпраздную», – решила она. Включила на полную катушку самую  развеселую музыку и отправилась на кухню с целью ревизии содержимого холодильника. Как и следовало ожидать – в конце рабочей недели не оказалось ничего, хоть мало-мальски пригодного для празднования. Она вынула из холодильника одинокую бутылку с минералкой, достала изящный хрустальный бокал. В стенном шкафчике обнаружилась вазочка с остатками печенья.

Так она и отпраздновала: сидела на диване в роскошном нежно-сиреневом платье, с бокалом минералки и задумчиво грызла печенье под грохот разудалой музыки, который сливался со стуком из квартир недовольных соседей.

2. Даник. Обычное воскресенье

Солнечные лучи раннего утра осветили ряды одинаковых кроватей в спальне и спящих мальчишек. Один из них он, Даник. Когда-то любимый бабушкин внучек, а сейчас – воспитанник детского дома номер четырнадцать. Но бабушка все равно здесь, рядом. Сквозь дрему слышит он ее ласковый голос – воспоминание о той, другой жизни, когда он задавал свой самый главный вопрос:

– Бабуля, а мама приедет?

– Приедет, – отвечала она.

– А мама красивая? – в который раз допытывался он.

– Очень-очень красивая. Вырос ты, Даник. Мама приедет и не узнает тебя.

– А я ее узнаю?

Он откинул одеяло: сегодня же воскресенье! В другие дни она, конечно, на работе, но в воскресенье он ее обязательно найдет.

Даник вскочил с кровати, схватил одежду, стал торопливо натягивать ее на себя, роняя то брюки, то рубашку с короткими рукавами.

С соседней кровати приподнялся Лешка, поинтересовался сочувственно:

–  Опять маму искать?

Даник кивнул.

– Ты ее точно узнаешь?

– Узнаю, – заверил его Даник. – Мне бабуля рассказала.

Даник осторожно выглянул в коридор: никого не было видно, только слышался звук воды, льющейся в ведро. Даник помчался по коридору, на ходу зацепив прислоненную к стене швабру. Грохот падающей швабры Даника не остановил. Он промчался в конец двора к заветному месту.

Детский дом номер четырнадцать был окружен забором из железных прутьев, которые располагались на небольшом расстоянии друг от друга, и только в одном месте расстояние между прутьями было немного больше – совсем немного! Но этого было достаточно для того, чтобы здесь мог пролезть худенький воспитанник детдома. Даник протиснулся между прутьями – и вот она, свобода!

Огромный настоящий мир, а не ограниченная территория. А у него, Даника, очень важное дело, он обязательно должен найти маму. Она уехала давно, куда-то далеко, так сказала бабушка, но она же должна вернуться за ним. Наверное, уже вернулась. Пришла домой, а там – ни бабушки, ни его, Даника. Как же она его найдет? Значит, он сам должен ее найти. Это же понятно. И каждое воскресенье Даник, убежденный в своей правоте, упорно убегал на поиски мамы.

Но понятно было не всем: его уговаривали, ругали, наказывали, даже показывали психиатру. Психиатр, молодой и веселый, сказал воспитательнице про Даника «Не наш пациент» и подмигнул Данику, а воспитательница словно огорчилась, что не удалось всучить этого упрямого мальчика в лапы медицины. Потом она совсем уволилась. Пришла новая, Софья Петровна – не злая, не добрая. Пообещала в воскресенье повести всех в Ботанический сад и повела. Даник тоже пошел, он же там никогда не был. Подумал, вдруг мама тоже там, и он ее встретит. В саду было очень интересно, только он ногу сильно подвернул. А маму не встретил.

Даник, вырвавшийся на волю, сначала помчался изо всех сил, потом пошел медленнее, внимательно вглядываясь в лица встречавшихся ему женщин. Усталая женщина с тяжелыми сумками, толстая тетка, выбивающая ковер во дворе, мамаши с детьми на детской площадке, продавщица, отчитывающая подсобного рабочего… И еще женские лица: серьезные, веселые, грустные, злые, добрые.

Воспитательница Софья Петровна, невысокая, худощавая, с бледным усталым невыразительным лицом, вошла в кабинет директора детдома и в панике сообщила:

– Вера Игнатьевна, Михайлов и Круглов сбежали!

Директор Вера Игнатьевна, крупная женщина средних лет, сидела за столом, работая с бумагами. Не поднимая головы, произнесла бесстрастно:

– У Павлика сегодня двоюродный дядя возвращается из рейса. Наверняка к нему побежал. Сейчас позвоню, обрадую. Часа через два привезет. А Даник набегается, к вечеру придет.

Вера Игнатьевна оторвалась от своих бумаг, взглянула на растерянную воспитательницу:

– Что вы так смотрите? Воскресенье. Он маму ищет. Может, и правда найдет.

– Вера Игнатьевна… – пролепетала воспитательница, глядя на директора с суеверным ужасом.

Директор прервала ее, властно и решительно:

– А вам, Софья Петровна, надо лучше за детьми смотреть. Вы говорили, у вас опыт есть? Займите их чем-нибудь, а то все разбегутся. На экскурсию, что ли, сводите. А то один раз только и водили.

– Мне этой экскурсии хватило! – вскинулась воспитательница. – Как рассыпались все по саду, думала, не соберу. А Круглов ногу подвернул, еле назад дошли. Все ныл, что наступить не может. Что же мне его, на себе тащить?

Вера Игнатьевна – строгая, монументальная – сказала ей спокойно:

– Круглова зовут Данила. Даник.

Даник подошел к супермаркету, заглядывая внутрь через открытую дверь. Его буквально притягивал шоколадный батончик, лежащий на полке недалеко от входа – вот только руку протянуть. Мешал охранник, стоявший тут же.

Но вот охранник, заметив какой-то непорядок в зале, отошел, и Даник решил воспользоваться моментом. Он схватил батончик, но тут же услышал окрик охранника, который уже бежал к нему.

3. Инна. Воскресенье. Вечер

С Владом Инна встречалась уже третий месяц и ждала от него решительных действий, направленных на создание совместной жизни. После ужина в ресторане он подвез ее на своей крутой черной машине до входа во двор и отправился провожать. По дорожке мимо детской площадки дошли до подъезда, но вместо прощального поцелуя Инна вынула зазвонивший некстати сотовый телефон. Влад раздраженно поморщился.

– Да, Борис Анатольевич, – говорила Инна. – Да, конечно, утром заеду за французом. Доставлю прямо в офис. Чтобы снова не потерялся.

Она положила сотовый в сумочку, начала рассказывать:

– Представляешь, вчера на переговоры с нашей фирмой прилетел француз с просроченной визой. Его арестовали, и мне пришлось…

Но Влад прервал ее:

– Работа, работа… И твой директор слишком часто звонит. Я уже начинаю ревновать.

– Не волнуйся, он женат, – успокоила его Инна.

– Это не всегда препятствие, – многозначительно произнес Влад.

– Я не собираюсь разрушать чью-то семью, а хочу создать свою собственную.

– Не могу поверить, что ты никогда не была замужем. Такая красавица – и никакой личной жизни? Или ты не все мне рассказала?

– Я же говорила: учеба, работа. Сам видишь, занята по уши! Из-за этой сумасшедшей работы я даже забыла, что у меня вчера был день рожденья. Представляешь?

– Ну, ты даешь, – сказал Влад насмешливо. – Сама виновата. Разве можно до такой степени заработаться? Я к своему дню рожденья целый месяц готовился. Зато и отпраздновал!

– А я тоже все равно отпраздновала! – небрежно возразила Инна, задетая его тоном.

– Как это?

Инна загадочно улыбнулась. Не будет она ничего объяснять. Пусть помучается в догадках. Но Влад мучиться не стал, а сказал недовольно:

– Что за тайны? Инна, между нами не должно быть никаких секретов. Тем более, сейчас, когда я собираюсь познакомить тебя со своими родителями.

– Правда? – обрадовалась она. – Когда?

– Мои родители организовывают выставку. В следующее воскресенье открытие. Мы поедем туда, и я представлю тебя как свою невесту. Ты должна быть самой красивой!

– А разве я для тебя не самая красивая? – спросила она кокетливо.

Влад посмотрел на нее выразительно и строго.

– Не волнуйся. Я буду просто неотразимой, – пообещала Инна.

4. Необычное воскресенье. Первая встреча

Это воскресное утро началось для Даника как обычно: промчался по коридору, как всегда, задев швабру, которая, как всегда, с грохотом упала. Протиснулся между прутьями забора и отправился бродить по городу, внимательно вглядываясь в лица женщин, молодых и не очень, добрых и не слишком, усталых и бодрых. В легких летних платьях и сарафанах, в футболках и джинсах.

Он устал и сел отдохнуть на скамейку у детской площадки, неторопливо оглядывая просторный двор, играющих детей и присматривающих за ними взрослых.

Черная машина остановилась у входа во двор, из машины вышел симпатичный мужчина в элегантном костюме и поспешил к подъезду четырехэтажного дома.

Открылась дверь подъезда – и Даник увидел нежную утонченную женщину с красивой прической, в нарядном светло-сиреневом платье и туфлях на высоких каблуках.

– Ты восхитительна в этом платье, – сказал Влад, одобрительно глядя на очаровательную Инну.

Она улыбнулась и взяла его под руку.

Даник замер на мгновенье. Потом достал из кармана рубашки сложенный вчетверо лист бумаги, развернул, посмотрел на него, затем перевел взгляд на женщину в сиреневом платье, которая шла через двор под руку с элегантным мужчиной. У Даника сильно забилось сердце. Он еще раз сверился с заветной бумагой – точно она!

Он поднялся со скамейки. Сердце бухало, отдаваясь аж где-то в ушах. Он знал, что это обязательно случится, что он ее найдет – и вот, нашел.

– Мама! – крикнул он и кинулся к ней.

Инна слегка удивленно взглянула на подбежавшего к ней невысокого худенького мальчика лет семи.

– Мальчик, ты ошибся, – сказала она мягко.

– Мама, ты не узнаешь меня? Это же я, твой Даник! – настаивал мальчик.

Влад в упор смотрел на нее:

– Инна, почему ты мне ничего не рассказывала?

– Что я должна рассказывать? – возмутилась она. – Я вижу этого мальчика первый раз в жизни!

– Мама, я твой сын, Даник!

– Мальчик, послушай… – Инна снова предприняла попытку объяснить мальчику, что он ошибся, но Влад прервал ее возмущенной тирадой:

– Мы встречаемся с тобой уже три месяца, и ты ни разу не говорила о том, что у тебя есть ребенок!

– Потому что у меня его нет! – в отчаянии воскликнула Инна.

– Мама, это я! – тоже в отчаянии воскликнул Даник.

– Инна, ты – чудовище, – сказал Влад. – Отказываешься от собственного ребенка. 

– Это не мой ребенок!

Инна в замешательстве посмотрела на мальчика:

– Что же с тобой делать? Влад, его нужно отвести в полицию.

– Я обещал родителям приехать к открытию. Со своим ребенком разбирайся сама, – холодно произнес Влад и быстро направился к своей машине.

– Это не мой ребенок! – крикнула Инна.

Он, не оборачиваясь, сел в машину.

– Влад! – снова крикнула Инна.

Черная машина резко тронулась с места.

Инна огорченно посмотрела вслед уехавшей машине и наклонилась к мальчику:

– Вот что ты натворил? Зачем напугал дядю? Знаешь, как сложно устроить личную жизнь? Тебя кто подослал? Тетя? Как она выглядит? Кто тебя подговорил сказать, что ты мой сын?

– Я сам тебя узнал, – сказал мальчик. – Мама, ты меня совсем не узнаешь? Это я, Даник, просто я вырос.

Она вздохнула, достала из сумочки сотовый телефон, набрала номер:

– Алло, полиция? Здесь потерявшийся ребенок… Пятый микрорайон. Вы приедете?.. Что? Куда звонить?.. Какой номер?

– Кошмар какой-то, – прокомментировала она свой телефонный разговор и набрала названные ей цифры.

– Алло, вы участковый? У меня тут потерявшийся ребенок… Куда вести?.. Это я его должна вести?.. Я сейчас его тут брошу посреди улицы, и вы будете виноваты!

– Ужас! – выдохнула Инна, завершив очередной разговор с представителями закона. Сказала мальчику:

– Пойдем, сокровище.

– Ты меня узнала? – обрадовался Даник.

Инна отправилась в глубь микрорайона на поиски опорного пункта, время от времени уточняя дорогу у прохожих. Даник крепко держал ее за руку.

Они подошли к многоэтажному дому, на первом этаже которого располагался опорный пункт, о чем свидетельствовала соответствующая табличка. Вошли в подъезд и сразу же услышали громкие голоса, доносившиеся из раскрытой двери.

Возле стола участкового толпились какие-то люди: мужчины в спортивных штанах и майках, растрепанные женщины в халатах. Все одновременно кричали.

Участковый невозмутимо слушал, время от времени что-то записывая. Увидев нарядную Инну, участковый слегка оживился и быстро выпроводил галдящую толпу.

–  Все понятно. Разберемся, – пообещал участковый. –  Идите, не волнуйтесь.