Суженый с остановки

Маргарита сжала в руках ручку кожаной сумки, подаренную подругой на прошлый день рождения. Пальцы сами нащупали знакомую потёртость — словно символ всей её жизни, медленно проходящей в рутине. Она с тоской смотрела на пустынную дорогу. Автобус опаздывал уже на двадцать минут, и в этом не было ничего удивительного, в её жизни всё всегда запаздывало: любовь, удача, простые радости.

Тридцать три года. Три неудачных романа, оставивших после себя лишь горький осадок и пару старых фотографий. Работа бухгалтера в маленькой фирме, где она тасовала цифры и «играла» со счетами, чувствуя, как годы утекают сквозь пальцы. И это вечное гнетущее ощущение, что самое главное, та самая большая любовь, ради которой стоит жить, ходит где-то совсем рядом. За углом, а может в параллельном мире, куда ей вход закрыт. Она уже почти смирилась с мыслью, что её удел — тихое одиночество и вечерний чай с мятой в компании вечно сонной кошки Мурки, чьё мурлыканье стало саундтреком её вечеров.

На скамейке под козырьком остановки сидел мужчина. Он привлёк её внимание сразу, и не только потому, что был невероятно красив — высокий, с тёмными вьющимися волосами, спадающими на лоб, и пронзительными глазами цвета морской волны, слишком яркими для этого серого дня. Нет, дело было в его поведении. Он с нескрываемым, почти детским любопытством разглядывал рекламный щит с изображением счастливой семьи, затем с опаской, будто прикасаясь к чему-то опасному, потрогал ладонью холодный пластик сиденья. А когда вдалеке прогудела машина, он вздрогнул всем телом и насторожился, будто дикий зверь, уловивший запах опасности.

Маргарита смотрела на него украдкой, пряча лицо в воротник пальто, и в груди зашевелилось странное чувство — какая-то жалость, смешанная с любопытством. Он выглядел абсолютно потерянным, словно маленький ребёнок, попавший в шумный город. Когда он попытался прочитать расписание, его лицо, такое выразительное, исказилось гримасой полного, абсолютного недоумения. Он водил пальцем по цифрам, шепча что-то себе под нос, и было ясно, что он не может прочитать эти обычные арабские цифры.

— Господи, — пронеслось в её голове, — может, он просто нездоров? Или иностранный турист, заблудившийся в спальном районе?

Сердце её сжалось. Она всегда была той, кто помогает. Кто подбирает на улице дрожащих бездомных котят, провожает заблудившихся бабушек до дома, носит соседу-старичку продукты из магазина. И сейчас, подавив робость, она сделала шаг в его сторону, чувствуя, как коленки слегка подрагивают.

— Простите, — тихо сказала она, и голос прозвучал хрипло от долгого молчания.

— Вы… ждёте автобус? Вам помочь?

Он повернул к ней голову, и его взгляд был таким прямым, изучающим, пронизывающим насквозь, что у Маргариты перехватило дыхание. Он смотрел на неё так, будто видел не просто женщину в потрёпанном осеннем пальто, с неудачно уложенными волосами и следами усталости на лице. Он, показалось, прочитал её душу, увидел все её несбывшиеся мечты и тихую грусть.

— Да, — ответил он, и голос его был низким, бархатным и мелодичным.

— Мне нужна помощь. Я впервые… пользуюсь этим средством передвижения.

— Странная формулировка, — мелькнуло у неё в голове, — никто так не говорит.

— Я могу объяснить, — робко предложила она.

— Какой номер вам нужен?

Он не ответил на вопрос, а лишь внимательно, не отрываясь, смотрел на неё.

— По законам моего мира, — произнёс он медленно и чётко, разделяя слова, — та, кто предложит помощь страннику, впервые ступившему на новую землю, становится его суженой.

Маргарита застыла. Слово «суженой» отозвалось в ней глухим ударом под рёбра, заставив сердце бешено заколотиться. Она сглотнула, но комок в горле не исчез. Это была шутка. Должна была быть шуткой. Но его глаза обещали совершенно обратное.

— Это… это какая-то шутка? — голос Маргариты предательски дрогнул.

— Ролевая игра? Может, нас снимают скрытой камерой?

Она беспомощно оглянулась по сторонам, ища спрятанные объективы, но увидела лишь обычную остановку с облупившейся краской и мокрыми листьями под ногами.

— Нет, — он покачал головой, и в его глазах не было ни капли насмешки, лишь глубокая, почти торжественная серьёзность.

— Меня зовут Элиан. Я из мира, который вы назвали бы иным. Я — маг из рода Сильверон. Все мужчины нашего рода находили своих жён именно так. Случайная встреча. Первое предложение помощи. Оно не случайно. Оно предопределено звёздами.

Он медленно протянул руку, ладонью вверх. Воздух над ней вдруг заколебался, а затем вспыхнул и закружился маленький вихрь из искр, похожих на светлячков. Они переливались всеми цветами радуги, от нежно-голубого до тёплого золотистого, и от них исходило тихое, мелодичное жужжание, словно кто-то перебирал струны невидимой арфы. Маргарита инстинктивно отшатнулась, прижав сумку к груди, как щит. Сердце заколотилось где-то в горле, перекрывая дыхание. Это не было фокусом. Она чувствовала исходящее от искр тепло, видела, как они отражаются в его серьёзных глазах. Это была магия. Настоящая.

— Ты… ты шутишь, — прошептала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а мир теряет привычные очертания.

— Я никогда не шучу, когда речь идёт о судьбе, — сказал Элиан.

Его взгляд стал мягче, в уголках глаз обозначились лучики морщинок.