Сука-любовь

Глава 1. Ада.

«Ты должна это сделать, Ада. Нет. Ты просто обязана! Он же тебе нравится. Сколько можно тормозить?!», — буквально вопит мой внутренний голос.

Я понимаю всю легкомысленность своего поступка, но здесь, среди пальм, поутихшего в вечерней прохладе дневного зноя и прозрачного ночного неба, не хочется нагружать себя никому не нужной рефлексией. Она осталась там, в шумном, загазованном бетонном мегаполисе, где по улицам, что напоминают сплетение вен, снуют озабоченные двадцать четыре на семь своими проблемами люди.

Чувствуя ускоренную из-за выпитой «Маргариты» и танцев пульсацию в висках, я продолжаю откровенно наблюдать за ним.

Он заметно старше меня и еще доброй половины присутствующих. Одетый в мягкие белые брюки, простую рубашку в стиле бохо с узким v-образным вырезом, что лишь слегка оголяет широкую и умеренно рельефную грудь.

Он спокойно сидит в широком плетеном кресле и царственно закинув ногу на ногу, неторопливо потягивает какой-то алкоголь из хрустального бокала, аккуратно завернутого в белую салфетку.

Этот мужчина явно не спешит вливаться во всеобщую тусовку и накачиваться выпивкой до беспамятства и жуткой тошноты. Он просто сидит и словно наблюдает за разворачивающейся прямо у него на глазах вакханалией.

Многие отдыхающие танцуют часами напролет, взмокшие, разгоряченные и явно уже крепко возбужденные. Кто-то успел себе найти компанию у бара. Кто-то пошло и с причмокиванием целуется в бассейне.

Вся эта непривычная картина будоражит меня и словно заманивает в свои сети. А вот он ей явно не по зубам.

Именно эта отстранённость меня и привлекает. Как если рассматривать полотно, выполненное строго в черно-красных тонах, и внезапно обнаружить в уголке густое белое пятно. Его определенно здесь быть не должно, но в то же время оно каким-то непостижимым образом идеально сочетается с общей композицией.

Он не просто выглядит спокойным и отстраненным. Он выглядит так, словно находится над всей этой беснующейся толпой. Словно он видит всё это в сотый раз и точно знает, как именно закончится каждая история здешнего отдыхающего. Сколько именно выпьет тот немного лысеющий мужчина, который весь вечер трется у бара. В какой именно позе отымеют ту рыжеволосую красивую девушку, зажигающую на танцполе сразу с двумя парнями, которые свободно вдвоем скользят ладонями по изгибам ее гибкого стройного тела.

Его взгляд кажется таким, словно он читает хорошо знакомую ему книгу. Каждая строчка в ней ни раз и ни два детально изучена им и проанализирована. И он продолжает свое повторное ознакомление лишь ради того, чтобы побороть скуку и просто отдохнуть, не желая здесь и сейчас напрягать свои мозги больше необходимого.

Инаковость этого мужчины притягивает меня всё сильней. Она будоражит меня, выводит из строя мои тормоза, которые я всегда привыкла держать наготове в повседневной жизни. Кто знает, может, именно поэтому в свои двадцать три мне еще так и не удалось наладить свою личную жизнь?

Пока я неторопливо попиваю свою «Маргариту» и ощущаю кончиками пальцев прохладу запотевшего стекла, успеваю заметить, что он так ни разу и не глянул в мою сторону. Это меня внезапно даже слегка возмущает, будто бы я уже имею хоть какие-то мизерные, но законные права на этого мужчину с резким профилем и волевым подбородком.

У нем отсутствует всякая слащавость, которая мне порой так сильно нравится в парнях. И эта новизна собственной реакции на незнакомого мужчину лишь сильней кружит голову.

Несколько раз я серьезно порываюсь подойти к нему, но в последний момент одергиваю себя, уступаю глупому натиску банального страха.

Есть что-то в этом мужчине притягательное и в то же время грубо отталкивающе. Словно я смотрю на искусно сделанное холодное оружие, которое создано лишь для одной цели — приносить боль, страдание и смерть.

Если бы сейчас рядом была Яна я непременно спросила у нее совета, как мне стоит поступить. Но подруга и так весь день провела на ногах, помогая матери, поэтому ушла к себе в номер спать раньше обычного, а я решила остаться.

Поправив бретельку на своем легком бледно-голубом платье, я допиваю «Маргариту» и отставляю пустой бокал с твердыми намерениями наконец-то попытать удачу. Но стоит мне на секунду отвернуться, как меня чуть не сбивает с ног троица, которая оккупировала танцпол и весь вечер наслаждается исключительно обществом друг друга. Рыжеволосая девушка игриво смеется, просит у меня по-английски прощения и схватив парней за руки, увлекает за собой.

Выпрямившись, я смотрю в ту сторону, где сидит объект моего сегодняшнего внимания. Плетеное кресло уже опустело. Я внезапно ощущаю такую досаду, что на глаза даже наворачиваются жгучие слезы обиды.

«Ты просто слишком много выпила», — не без упрека звучит мой внутренний голос.

Обычно, я вообще не пью. Банально не понимаю, в чем состоит фишка алкоголя.

До этого вечера.

Оказывается, он способен крепко расслабить меня, спустить тормоза и позволить, как минимум подумать о том, о чем в трезвом состоянии я думать себе запрещаю. А именно о том, что я хочу просто переспать с мужчиной, который визуально мне понравился. Лишиться с ним девственности, которая давно стала предметом насмешек для многих людей, находящихся в моем близком окружении. Но, похоже, сегодня звезды явно не на моей стороне.

Стираю пальцами глупые слезы и неторопливо плетусь к морю.

Рассматриваю чистое небо и без труда нахожу Ориона, а вместе с ним и Бетельгейзе. Показываю ей язык, словно она виновата во всех моих бедах, а затем подхожу к самой кромки воды. Опускаюсь на песок, всё еще хранящий тепло недавно ушедшего дня.

Шум прибоя ласкает меня своими прозрачными пальцами и успокаивает глупую нелогичную обиду, вспыхнувшую из-за ухода моего идеального незнакомца.

Провожу ладонью по спутанным из-за ветра волосам, неуютно веду плечами и резко оборачиваюсь. За моей спиной буквально в нескольких шагах стоит он. Стоит и сунув руки в карманы брюк, смотрит прямо на меня.

Глава 2. Ада.

В апартаментах, в которые мы заходим, автоматически зажигается мягкий неяркий свет. Свободного пространства здесь оказывается так много, что с лёгкостью может разместиться семья, к примеру, из пяти человек. Вокруг много мрамора, абстрактных картин и несколько вазонов с широколистными цветами, названий которых, я к сожалению, не знаю.

Мой спутник небрежно бросает ключ-карту, смарт и часы на журнальный столик и оставляет мои сандалии неподалеку от огромного дивана, что делит пространство гостиной на две части.

Возможно, при других обстоятельствах моя реакция на роскошь, что окружает меня со всех сторон, была бы более яркой. В конце концов, я никогда прежде не оказывалась в подобных местах. Разве что с Яной, когда помогала навести порядок и проконтролировать работу персонала. Но сейчас это не важно. Ничто не важно.

Я отчетливо чувствую быстрые жесткие удары собственного сердца пока босиком прохожусь по мраморному полу.

Мой спутник молча наблюдает за мной, и я каким-то шестым чувством улавливаю, что он спокойно ожидает, когда соизволю к нему подойти.

Мои губы всё еще ощущают вкус нашего поцелуя. Вкус, который кружит голову, активизирует внутри меня новые потоки возбуждения, вынуждает их причудливыми ни на что иное не похожими узорами, расползаться под кожей.

И всё же краем сознания я улавливаю, что стою босиком. Сначала шлепала этими босыми ступнями по плитке на улице, а теперь — по изысканному гладкому мрамору апартаментов. Мне не хочется ничего здесь испортить или же испачкать.

Не хочется оставлять свой след.

Эта ночь не имеет права на продолжение.

Но, судя по всему, моего спутника мои босые пятки ни капли не тревожат. Набираюсь смелости и продолжаю свой путь к нему.

Мне снова хочется с ним поцеловаться. Снова хочется ощутить его теплую ладонь на моем затылке. Я готова зайти гораздо дальше, чем в свое время продвинулась с бывшим парнем, с которым встречалась почти целый год.

Легкое волнение смешивается с возбуждением, придает ему некую острую нотку, от которой мурашки расходятся от позвонка и по всему телу. Это приятно. Иррационально и необъяснимо.

Поднимаюсь на носочки и позволяю своему незнакомцу опустить одну ладонь мне на талию. Я пытаюсь рассмотреть цвет его глаз, словно это знание должно рассказать мне нечто новое о моем случайном друге, но мягкий приглушенный свет гостиной играет не в мою пользу.

Мужчина снова проводит большим пальцем по моей щеке, затем медленно касается подбородка, очерчивает контур нижней губы, плавно перемещается к верхней.

Я смотрю на него, не моргая.

Его взгляд задумчивый, глубокий и будто бы проникающий в сознание, в самую суть моего существования. Я всё еще одета, но под этим взглядом ощущаю себя обнажённой.

— Маленькая, — тихо выносит он вердикт, явно имея в виду мой рост и хрупкую комплекцию.

В груди и бедрах я давно уже успела обзавестись ровно тем пропорциональным объемом, чтобы гордо называть себя молодой, полностью сформировавшейся женщиной. В конце концов, мне уже идет двадцать четвертый год.

Я не знаю, что нужно ответить на это замечание, поэтому просто решаю промолчать. Тем временем его ладонь опускается ниже, продолжает изучать мое тело. Она уверенно скользит по шее, проводит линию ключиц и перемещается к груди.

— Я не ищу отношений, — всё также тихо произносит мужчина, изучая мое тело, спрятанное под воздушной тканью платья. — И любви — тоже.

— Я тоже не ищу отношений. А в любовь с первого взгляда просто не верю, — ощущая легкую дрожь в коленях, отвечаю.

— Со второго она тоже, как правило, не приходит, — выносит еще один вердикт мужчина и ощутимо сжимает ладонью мою грудь.

Дыхание вмиг сбивается. Я продолжаю наблюдать за его сосредоточенным взглядом и одновременно с этим прислушиваюсь к собственным реакциям.

Движения моего спутника не наполнены лаской или нежностью, но и особенной грубости, таившей в себе желание причинить боль, я тоже не чувствую.

Он обхватывает через ткань платья вторую мою грудь, стискивает ее, а затем отпускает и разворачивает меня к себе спиной, чтобы расстегнуть замочек. Замочек расположен четко вдоль линии позвоночника.

Я предвкушаю, что вот-вот мне станет страшно и вспыхнет паника, но этого так и не происходит.

Платье с тихим шелестом опускается на пол, превратившись в светло-голубую шелковую лужицу, что мягкой волной окутывает мои ступни.

Толком не успеваю опомниться, чувствую, как меня берут подмышки и переносят на широкий диван. Из моих легких успевает вырваться лишь тихий вздох удивления. Мужчина оказывается довольно сильным и крепким не только визуально.

Сажусь на диван и смотрю на него снизу верх. Непроизвольно отмечаю, что в мягком свете апартаментов мужчина выглядит немного иначе чем там, внизу, под открытым ночным небом среди беснующейся толпы.

На один миг он кажется мне глубоко печальным. Но этот миг быстро исчезает. Он склоняется надо мной, берет двумя пальцами за подбородок и целует. Неторопливо, уверенно и глубоко.

Возбуждение внизу моего живота продолжает расти, крепнуть и наливаться странной приятной болью, от которой хочется избавиться и в то же время — продлить ее. Поддаюсь натиску, чувствую лопатками мягкую кожаную обивку дивана и тяжесть чужого тела.

Мой случайный мужчина нависает надо мной. Несколько светлых прядей падают на его высокий лоб, придают облику легкую и по-мужски красивую беспорядочность. У меня только один выдох и один вдох перед тем, как провалиться в бездну чувств, возбуждения, желания и похоти.

Я стараюсь ловить темп наших влажных поцелуев. Стараюсь настроиться на наш ритм, полностью отключившись от реальности, рациональности и любой рефлексии. Я ощущаю лишь яркий аромат своего спутника, жар его тела, силу его рук и глубину жажды. Я заставляю замолчать свой стыд и делаю ровно то, что мне хочется делать.

Опытные пальцы терзают мои возбуждённые соски, губы — зацеловывают нежную чувствительную кожу у основания шеи. У меня что-то дрожит внутри, когда я чувствую, как тонкое кружевное белье скользит вниз по ногам и опускается почти рядом с моим платьем.

Глава 3. Ада.

Молчание между нами длится несколько мучительно долгих минут.

Я не шевелюсь и неотрывно смотрю в глаза своего любовника.

Чувствую, как страх начинает медленно отравлять мою кровь.

А он… Он кажется мне слишком задумчивым, будто пытается решить лично для себя некий тяжелый и запутанный вопрос.

В моей голове пульсирует лишь одна четкая тревожная мысль, почти мольба:

«Только не прогони, только не прогони, не прогони, не прогони».

Мне очень понравилось то, что случилось между нами всего лишь пять минут назад. Я до сих пор чувствую восхитительную легкость во всем своем теле. Отчетливо понимаю, что мой первый в жизни оргазм, полученный не самоудовлетворением, будто что-то переключил в моем сознании, разоружив то гадкое утверждение, что поселилось в нем, благодаря моему бывшему и его грязному языку.

Втайне я знала, что во мне нет ничего от фригидности. Но так уж сложилось, что волей-неволей я начала верить в правдивость, брошенного во время расставания, оскорбления. Такого мерзкого и подлого, что до сих пор, вспоминая его, хочется сделать лишь одно — выблевать каждый чертов звук, чтобы он прекратил паразитировать в моем мозгу.

— Никто не нравился? — спокойным тоном спрашивает меня мой любовник, тем самым вытягивает из вязких размышлений, в которые я пообещала себе сегодня не проваливаться. Похоже, с этим обещанием возникли кое-какие непредвиденные трудности.

— Что? — растерянно уточняю.

— Тебе никто не нравился настолько, чтобы трахнуться?

— Нравился, но…, — я прикусываю нижнюю губу, пытаюсь подобрать нужные слова. Но их нет. Да и откуда им сейчас взяться?

Я здесь не потому, что хочу поговорить. Я просто хочу… Хочу наконец-то пересечь черту, чтобы стать полноценной женщиной, благодаря мужчине, который мне очень понравился.

Вспоминать о прошлых отношениях и вообще — о прошлом — это не то, в чем я сейчас нуждаюсь. Я и так знаю, что там, в том прошлом, не было ничего, кроме дерьма.

— Понятно. Иди-ка сюда, — он снова подхватывает меня на руки и несет в другую часть апартаментов.

Крепко держусь за его шею и в очередной раз не могу не удивиться тому, насколько хорошо развит физически этот мужчина. Мне вдруг хочется прижаться щекой к его щеке, но я себя одёргиваю. Это явно уже лишние и слишком… про близость. Ту, которой люди достигают не только с помощью секса, но и благодаря долгой совместной жизни.

Когда мы оказываемся в спальне, я понимаю, что решение уже принято.

Мой любовник его принял.

На его лице, которое моментами кажется мне даже суровым, мелькает не так много эмоций, чтобы я сумела предугадать дальнейший ход мыслей. Но одно я знаю точно, в его руках и его присутствии мне комфортно и безопасно.

Пусть я и не знаю его имени и то, что он любит есть на завтрак. Когда-то мне казалось, что я знаю о своем бывшем всё. Тем не менее это ему не помешало себя повести как кусок отборного дерьма и глубоко ранить меня. И за тот год наших отношений я не ощущала такого комфорта, который сейчас чувствую в компании человека, которого знаю не больше часа. Номинально.

Мы больше не говорим друг другу ни слова. Что, впрочем, полностью соответствует причине, по которой двое незнакомых друг с другом людей оказались ночью в одной постели.

Мое тело сладко дрожит. Мысли путаются. Сердце продолжает выстукивать жесткий ритм, усердно качая кровь. Мое возбуждение словно выходит на второй виток, предвещая, что на этот раз всё будет по-другому.

Жар наших тел. Смазанные поцелуи по коже, оставляющие за собой прозрачные следы от жесткой короткой щетины моего любовника. Судорожные вздохи. Мои пальцы, которые крепко сжимают твердые мужские плечи. Он уверен в каждом своем движении. И эта уверенность словно просачивается в мои поры, подавляет волнение и тихо нашептывает: «Отпусти все свои глупо-тревожные мысли».

Он буквально забирает кислород, отнимает остатки свободного пространства между нами. Целует, вжимает в мягкую постель и ласкает мое тело.

Я пытаюсь высвободиться, чтобы сделать что-нибудь приятное для него, но он не позволяет. Опускает ладонь мне на грудь, выпрямляется, чтобы достать из прикроватной тумбочки презервативы.

В бледном свете луны я отчетливо замечаю мелкие блестящие бисеринки пота на его лбу и груди. Во мне вдруг вспыхивает какое-то первородное желание собрать каждую из них своими губами, размазать по телу, тем самым сотворив нечто уникальное и ошеломляющее. Как художник, способный заставить полотно и краски говорить, транслировать смыслы, спрятанные в тенях, загадочном взгляде натурщика и россыпи фруктов на дубовом столе. Но снова не осмеливаюсь.

То, что я вообще отважилась на такой безумный шаг, уже стоило огромных для меня усилий. Сил, чтобы повысить ставки у меня попросту нет.

— Старайся не дергаться. Я всё сделаю сам, — советует он, убирает большим пальцем влажный локон с моего лба и широко раздвигает коленом мои ноги.

Боль оказывается ощутимой.

Она горячим сгустком сосредотачивается внизу живота. На глаза непроизвольно наворачиваются слезы. Я хочу привычно дернуться, отстраниться, но не делаю этого, когда между нами устанавливается зрительный контакт. Мой любовник внимательно следит за моими реакциями и двигается в соответствии с ними: медленно, осторожно, уверенно, аккуратно, глубоко.

Ощущаю, как слезы скользят по вискам и зажмуриваюсь, потому что мне вдруг становится так стыдно. Взрослая, а развожу влажность совсем как маленькая.

Чувствую дыхание на своих щеках. Замираю. Через секунду горячие губы собирают слезы и их прозрачные следы.

— Всё хорошо, Девочка, — раздается уверенный, совсем немного хриплый голос прямо у моего уха. — Всё хорошо.

На несколько секунд мы оба замираем.

Я продолжаю хвататься пальцами за крепкие плечи, продолжаю впитывать в себя уверенность этого мужчины, его холодную энергетику, что обволакивает меня и притягивает.

Глава 4. Ада.

— Чем ты только думала? — недовольно шипит Яна и склоняется над столом. — Хотя не отвечай, — машет небрежно рукой и резко откидывается на спинку стула. — Знаю, чем ты думала. Тем, что у тебя между ног. А если бы он оказался каким-нибудь маньяком? Или жутким извращенцем? А если бы он что-то сделал с тобой?

— Ян, не надо, — отвечаю и устало массирую переносицу. — Он уже вчера упрекнул меня за это.

— Упрекнул, но всё равно трахнул, — недовольно бурчит Янка. — Я не корчу из себя святошу. И к сексу на одну ночь отношусь положительно. Но… Блин, — подруга обводит растерянным взглядом пространство ресторана. — Просто… Не знаю. Я привыкла, что ты это ты. И всё. Такое может учудить кто угодно, но не ты.

— Да-да, — раздраженно отвечаю. — Кто угодно — это любая другая нормальная девушка, у которой всё в порядке с головой и половой жизнью. Куда уж мне, фригидной глупой идиотке.

— Ада! — возмущенно выдает Яна. — Я ничего такого не имела в виду. И глупой идиоткой никогда тебя не считала. Да и не фригидная ты. Просто у тебя всегда были сложности в плане секса, поэтому…

— Вот поэтому, — перебиваю подругу, — я и решила наконец-то поставить жирную точку в этом вопросе. Раз и навсегда. Мне надоели эти глупые шутки про то, что у всех вокруг, кроме Ады Давыдовой, есть бурная сексуальная жизнь. Надоело отвечать на дурацкие вопросы что-то типа: «Почему в двадцать три ты еще ни с кем не удосужилась переспать? Ты чем-то больна? Или тебя невозможно вытерпеть больше пяти минут?».

— Это всё равно не повод прыгать в кровать к первому встречному. Вы хотя бы предохранялись?

— Да, — коротко бросаю.

— Во всём твой бывший виноват. Урод. Ему от тебя только одно нужно было. Как только понял, что ничего не светит, решил свалить в закат. Ну и пусть валил бы на все четыре стороны. Но нет же, напоследок еще и в душу нагадил.

Нахмурившись, Яна вонзает вилку в свой несчастный сладкий блинчик с банановой начинкой и принимается его с особым, я бы сказала кровожадным усердием, резать на маленькие кусочки.

О том, что случилось между мной и Вадимом, знает только Яна. Она очень поддерживала меня, часами напролет слушала все эти мои рыдания и стенания. Затем подруга просто предложила послать всё к чертовой матери и поехать вместе с ней на юг.

Ее родители занимаются гостиничным бизнесом. Дела у них в гору пошли относительно недавно, чем Яна иногда любит похвастаться.

Болезненный разрыв сделал свое дело и я, махнув на всё рукой, согласилась на эту авантюру. Матери в любом случае плевать на меня, поэтому собрав необходимые вещи, я просто оставила ей записку и уехала.

На несколько минут между нами воцарятся молчание. Я медленно поколачиваю чай со льдом в своей чашке, а Яна бросает в мою сторону любопытные и крайне многозначительные взгляды, параллельно разделываясь со своим завтраком.

— Пошел в задницу твой бывший. Лучше колись уже давай, — не выдерживает Яна и придвигает свой стул поближе ко мне. — Как всё прошло? Не жалеешь? Ты кажешься…хм… как минимум удовлетворенной, но мне нужны все самые грязные подробности твоего сумасшествия.

— Всё прошло хорошо, — я достаю из чашки ложку и откладываю в сторону.

— И? — протягивает Яна, явно не собираясь так просто отступаться.

— Мне очень понравилось, — добавляю и стараюсь не улыбаться как по уши влюбленная и смущенная девчонка.

— Он тебя довел с первого раза?

— Да. Сначала языком, ну а потом… Всё как положено.

— Да ладно! — Яна опускает ладони на стол и с удивлением смотрит на меня. — Вот это мужик! И что, даже больно не было?

— Было. И кровь была, но… Не знаю, всё оказалось терпимо. Эмоций было много и адреналина, и ощущений.

Даже сейчас, когда я просто вспоминаю о минувшей ночи, у меня внутри всё будто бы переворачивается. Кажется, что я до сих пор ощущаю его теплое дыхание на своей коже и то, с какой силой мужские руки сжимают мое тело.

— Ты много выпила? — продолжает меня атаковать вопросами Янка.

— Одна «Маргарита». Но меня, скорей, не от нее накрыло, а от поцелуев. Я никогда в жизни не могла подумать, что можно так целоваться, — я смотрю на свои руки и замечаю, как тоненькие волоски из-за мурашек встают дыбом.

— Опыт берет свое. Отлично, что у тебя всё срослось именно с опытным мужиком. Первый раз и всё такое. Видимо, чем-то ты его крепко зацепила, раз рандеву произошло без осечек.

— Не знаю. Может быть. По его взгляду и лицу я почти ничего не смогла прочесть. Но он был внимателен ко мне, — наблюдая за парящими в небе чайками, я стараюсь слишком глубоко не проваливаться в свои воспоминания.

Это «погружение» просто не имеет смысла. Одна ночь. Всего лишь одна. Никакого продолжения.

— Хорошо. А как вы расстались?

— Никак. Наутро я его уже не застала.

— Ну да. Он же выехал. Я думала, что вы перед этим обменялись… Не знаю, словами или еще одной порцией ДНК, — Яна с хитрой многозначительностью снова смотрит на меня.

— Нет. Просто молча расстались.

— Н-да, всё по-взрослому, — прищелкивает языком подруга и крутит между пальцами вилку. — Хотя, ничего удивительного. Он мужик очень серьезный. Так мама мне вскользь говорила.

— Я его охрану видела.

— Он второй раз у нас останавливается. И оба раза инкогнито. Как его хоть зовут? Я у мамы всё пыталась узнать, но она молчит. Понятное дело, что рассказать не может даже собственной дочери. Но я от любопытства просто лопну.

— Не знаю, — мой спокойный ответ оказывается слишком контрастным на фоне эмоционального монолога Яны.

— Вас настолько захлестнула страсть? И чье же имя ты выкрикивала во время бурного и яркого оргазма? М-м-м?

Я бросаю на Яну недовольный взгляд исподлобья, и она тут же поднимает руки, словно сразу решает сдаться.

— Ладно. Извини. Значит, имени ты его не знаешь?

— Нет, — с отголоском разочарования отвечаю.

— Слушай, подруга, — начинает Яна уже серьезным тоном. — Самое главное в этой ситуации — отпустить ее. Ты классно провела время. Секс без обязательств. Мягкий теплый климат. Всё это должно помочь тебе разгрузиться, чтобы домой ты вернулась отдохнувшая и обновлённая. Оно ведь и к лучшему, что всё так сложилось. Без лишних прощаний и объяснений. Ничто не испортило концовку.

Глава 5. Безымянный.

— Ты, блядь, что творишь?! — я подхожу к Илье и впиваюсь пальцами в то место на его ноге, где зафиксирован большой пластырь. Под ним — содранная в мясо кожа. Крепче сдавливаю именно этот участок и немигающим взглядом смотрю на паршивца.

Ему больно. Я по глазам сучьим вижу. Но он не выдает ни единого звука. Упрямый и вечно всё стремящийся сделать мне наперекор.

— Потише, папенька, иначе голос сядет. Как с подчиненными потом будете разговаривать?

— Перестань ёрничать, — цежу и еще сильней стискиваю его больную ногу.

Лицо Ильи тут же бледнеет, а ироничная ухмылка наконец-то сползает с наглого лица.

— Отвечай на мой вопрос.

— Не думал, что ты так сильно начнешь волноваться из-за покореженной машины. У тебя их пару десятков.

— Плевать я хотел на машину, — я отпускаю его ногу и причесываю пальцами свои волосы.

— Только не говори, что беспокоился о моем состоянии, — прыскает Илья и медленно принимает сидячее положение.

Когда я только узнал о том, что он попал в аварию, на одну микроскопическую секунду позволил себе подумать о его смерти. О том, что эта вереница проблем наконец-то подошла к своему логическому завершению. Но он выжил. Более того — отделался лишь парой царапин и гематомами. Фортуна явно любит этого сопляка.

— Ты — часть моей семьи, — нависаю над Ильей и напоминаю ему в сотый раз. — Твои поступки бросают тень и на меня, мою репутацию. А репутацию я никогда не считал пустым звуком.

— Это почти святыня, — шепчет Илья и мельком поднимает взгляд к потолку.

— Долго еще клоуна из себя строить будешь? — сузив глаза, спрашиваю у него. — Может, мне для тебя прикупить клоунский наряд, чтобы ни у кого не возникало ошибочного мнения на твой счет. Что скажешь?

— А это разве не навредит твоей репутации, папенька?

Скрипнув зубами, я отхожу к окну и прячу руки за спиной.

— У меня нет времени выслушивать твои бездарные упражнения в остроумии. Я тебе дал даже больше, чем ты заслуживаешь. А ты вместо того, чтобы хоть что-то сделать для своей семьи, тратишь мои деньги на шлюх, выпивку и разбиваешь мои машины.

— Я готов работать, папенька, это ты не хочешь меня замечать.

— Ты не будешь моей правой рукой. Если я это сделаю, фактически макну тебя лицом в кормушку. Не для этого я столько сил и времени потратил на восстановление отцовского бизнеса, чтобы ты всё разбазарил, укатывая своих дружков-лодырей.

— Ты веришь только в то, во что хочешь, — без прежней иронии и издевки тихо отвечает Илья.

Не знаю, что больше меня раздражает в нем: когда он строит из себя клоуна или когда говорит и смотрит на меня с упреком, будто бы я для него дерьмовый отец.

— Ты пока что не дал мне ни одного повода усомниться в собственной правоте, — с легкостью парирую.

— Будто ты позволишь этому вообще когда-либо случиться, — хмыкает Илья и поправляет подушку у себя под спиной.

— У меня нет ни времени, ни желания продолжать этот малосодержательный разговор. Ты давно уже не маленький ребенок и должен проявить себя. Я дал тебе всё, о чем многие другие могут только мечтать. А ты вместо того, чтобы просто быть мне благодарным и работать на общее благо, вынуждаешь срываться, бросать всё и мчаться тебе на выручку.

— Ты не дал мне главного.

— Я. Не сделаю. Тебя. Своей правой рукой. — Повторяю, вколачивая между словами паузу за паузой.

Илья смеется. Запрокинув голову, он смеется так, что я вдруг ощущаю то, чего не чувствовал уже давно. Лет двадцать, точно. Я чувствую себя униженным.

Мне приходится приложить весь максимум усилий, чтобы удержать на своем лице маску абсолютной непроницаемости. Только этот сопливый недоносок умеет выводить меня из себя. Быстро и прицельно. Он об этом прекрасно знает и не упускает шанса воспользоваться случаем, чтобы лишний раз не поиграть на моей выдержке.

— Веселись, — небрежно бросаю. — Надеюсь, когда ты останешься без копейки на счету, твое настроение останется всё таким же приподнятым.

— Ты никогда ничего не поймешь, — успокоившись, выдает Илья. — Я всегда хотел от тебя только одного.

— Ну и чего же? Еще больше денег? Единоличное управление моим бизнесом? Твои аппетиты всегда были непомерными, — я пинаю носком туфли валяющуюся на полу книгу и хожу из одного угла комнаты в другой.

Квартира в элитной новостройке стоила прилично. Почти столько же было потрачено на ее обустройство. И меньше чем за год Илья превратил ее в свинарник. Всюду валяются книжки и одежда. Пепельница на журнальном столике доверху набита окурками. А уголки мягкой мебели разодраны мелким мохнатым уродцем — котом Ильи.

Каждый раз, когда я приезжаю сюда, эта тварь где-то прячется. И не зря. Попадись она мне на глаза, я без зазрения совести схвачу ее за загривок и выброшу к чертовой матери в окно. Так я поступал всякий раз, когда Илья притягивал домой уличных собак и котов. С детства за ним тянется эта дурная привычка.

— Тепла, — слышу тихий короткий ответ.

Теперь пришла моя очередь смеяться, потому что ничего более идиотского я еще не слышал.

— Серьезно? — обуздав свой ядовитый, режущий изнутри глотку смех, спрашиваю. — Может, мне тебе еще открытку с признанием в отцовской любви прислать?

— Для начала и этого хватило бы, — бурчит Илья и пытается встать. У него ожидаемо ничего не получается. Жалкое зрелище.

— Послушай сюда, — я подхожу к нему и сжимаю пальцами его скулы.

Сердитый взгляд голубых глаз так и ввинчивается в меня, раздирает кожу и жилы. Илья не похож на меня. Ни в чем. Ни внешне. Ни внутренне. Никак. И плевать, что тест ДНК показал, что Илья моя кровь и плоть. Я всё равно так не считаю. Шутки о том, что я рогоносец время от времени где-то да проскальзывают. За спиной, конечно же. Потому что в глаза выблевать это никто уж точно не решится.

Если бы тест показал, что Илья не мой сын, он давно уже исчез из моей жизни. Но чертовы девяносто девять и девять процентов клеймом въелись в сетчатку моих глаз. Пусть я всё равно не считаю его своим, но выбросить за порог своей жизни не могу. Новую волну сплетен и насмешек я поднимать не собираюсь.

Глава 6. Ада.

— Слушай, а отдых-то определенно пошел тебе на пользу, — отмечает Янка.

Я еще раз внимательно смотрю на себя в зеркало. Кажется, подруга права, наш совместный отдых действительно положительно на мне сказался. Я выгляжу не такой бледной, а в серо-голубых глазах вместо бесконечной грусти, грозящейся затянуть в черный водоворот зрачков, искрится жизнь.

Впервые за долгое время я сама себе нравлюсь.

Вряд ли мне удалось бы достичь такого результата без Безымянного. Не зная имени своего случайного любовника, я его мысленно называю Безымянным. И, пожалуй, не было еще ни дня, чтобы я о нем не думала. Хотя бы пару минут в перерывах между работой и еще пару, а, может, и больше перед сном.

Домой мы с Яной вернулись почти неделю назад. Я была уверена, что уже через несколько дней забуду о своих приключениях и полностью сосредоточусь на текущих проблемах.

Но нет.

Безымянный так или иначе всегда находится в моих мыслях. Я люблю вспоминать все детали нашего поцелуя. Тепло его ладони, которую он держал на моем затылке. Необыкновенную зелень его глаз.

Люди, когда решаются просто приятно и без обязательств провести время с кем-то, явно не станут думать о чем-то подобном. Не умея играть в такие игры, не следует в них и ввязываться. Такое очевидное правило, о котором я не подумала, когда молчаливо согласилась отправиться в номер к Безымянному.

«Ты влюбилась в него», — не без своего фирменного ехидства отмечает мой внутренний голос.

Я гоню от себя эту мысль, хотя в глубине души понимаю, что, наверное, она не лишена правды. Нелогичной, странной, глупой, но правды. Потому что за одну ночь я получила больше, чем за год отношений с Вадимом.

Моя жизнь поделилась на «до него» и «после него».

— Да, ты права. Спасибо, — улыбнувшись, отвечаю Янке и отворачиваюсь от зеркала.

— Еще пять минут и выезжаем, — обещает подруга и продолжает тщательно прокрашивать свои ресницы.

Я решаю не наносить никакой вечерний макияж, а просто пользуюсь своей любимой помадой темно-вишневого оттенка. Она мне нравится. Нравится то, как с ее помощью способно преобразиться мое лицо. Немного усилий, чтобы получился идеальный контур и можно идти на любую вечеринку или какое-нибудь мероприятие, типа выставки картин.

— Как там родители? — интересуется Яна.

Заправив волосы за уши, я принимаюсь красить губы. Справившись с верхней, я не спешу переходить к нижней.

— Ничего. Как всегда.

«Как всегда» обозначает, что моя мать с отчимом продолжают проводить всё свое свободное время с бутылкой пива или водки.

Своего родного отца я помню смутно. Он ушел, когда мне было лет пять. Я плакала как сумасшедшая, судорожно хватала его за руку, край куртки, штанины и умоляла не уходить.

Я уже плохо помню, как он выглядел. Помню только то, насколько теплыми и сильными были его руки. Помню, как любила его и просто обожала сидеть у него на коленях. Но он всё равно ушел, несмотря на мои слезы, мольбы и просьбы. Брезгливо отпихнув от себя, папа выплюнул, что я не его дочка и навсегда исчез из моей жизни. Были ли правдивыми его слова или нет, я не знаю. А с матерью я не настолько близка, чтобы поднимать подобные темы.

Вскоре она познакомилась с дядей Славой и ушла с головой в новые отношения. Я же и по сей день существую в ее жизни лишь на периферии.

— Не думала над тем, чтобы съехать? — серьезным тоном спрашивает Янка, закрыв пудреницу с зеркальцем.

— Думала и, наверное, скоро съеду, — продолжаю красить губы.

Пусть квартира у нас и большая, но жить под одной крышей с матерью и дядей Славой, который в последнее время всё чаще и чаще бросает в мою сторону странные косые взгляды, с каждым днем хочется всё меньше. Поэтому в первый же день после возвращения из неожиданного отпуска, я уже начала подыскивать варианты арендного жилья.

— Готова! — торжественно объявляет Яна и поднявшись с пуфика, проводит ладонями вниз по платью, которое отлично подчеркивает ее узкую талию.

С парнем Яны мы договорились встретиться уже непосредственно в клубе. Я не боюсь предстоящего шумного вечера. Это в любом случае лучше, чем сидеть дома и слушать очередную пьяную ссору между матерью и отчимом.

Такси быстро доставляет нас до места назначения.

Кирилл — парень Яны — уже стоит на крыльце и, очевидно, дожидается нашего приезда.

Как только подруга выскакивает из машины, почти сразу же оказывается в его объятиях. Откровенный поцелуй с характерным звуком причмокивания заставляет меня деликатно отвернуться и сделать вид, будто здесь нет никакого третьего лишнего человека.

— Знакомься, — наконец-то произносит Яна и пытается аккуратно стереть пальцами остатки размазанного по подбородку блеска для губ. — Моя лучшая подруга — Ада. Я подумала, что так будет честно: ты меня знакомишь со своими друзьями, а я — со своими.

— Согласен. И не имею ничего против, — Кирилл приветливо улыбается и смотрит на меня. — Рад знакомству, Ада.

— Взаимно, — улыбаюсь в ответ.

— Зай, мы идем или еще кого-то ждем? — ласково спрашивает Яна и переплетает свои пальцы с пальцами Кирилла.

Подруга выглядит счастливой и абсолютно влюбленной. Я искренне рада за нее, но в груди от этих сплетенных пальцев становится неожиданно и ощутимо больно. Потому что в таком простом жесте улавливается слишком много взаимных чувств.

— Еще Илюха вот-вот должен подтянуться, — отвечает Кирилл. — Он в аварию недавно попал. Отделался можно сказать легким испугом. Засранец тот еще везунчик.

— Зачем тогда позвали? Пусть выздоравливал бы.

— Он в норме. Сам отказался валяться дома. Отец опять все мозги ему вытрахал. Хочет теперь отвлечься. Кстати, а вот и он.

Мы втроем оборачиваемся и смотрим на небольшую парковочную зону, где останавливается машина такси бизнес-класса. Через несколько секунд из нее выходит высокий слегка худощавый парень в простой, но стильной черной футболке и черных джинсах. Его густые светлые волосы находятся в таком беспорядке, что мне вдруг отчаянно хочется достать свою расческу из сумочки и причесать их как следует.

Глава 7. Ада.

— А тебе какое дело? — спрашивает он грубым тоном. — Тоже хочешь ко мне в подружки записаться?

— Нет, спасибо. Мне и с самой собой хорошо.

— Так это ты для себя губы красным накрасила? — Илья опускает взгляд на мои губы.

Чувствую, как к щекам вдруг начинает медленно приливать жар. Это всё из-за здешней атмосферы. Его взгляд ни при чем. Наверное.

— Не красный, а темно-вишневый, — поправляю с умным видом. — Да, я накрасила губы для себя, а что?

— Ага, уже поверил. Все тёлки красятся для пацанов или каких-нибудь богатеньких папиков. А знаешь зачем? — Илья наклоняется ко мне. — Потому что многим мужикам нравится наблюдать как на их членах остается яркий след от помады. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? — он выпрямляется и лукаво мне улыбается.

— Ты мерзкий, — нахмурившись, бросаю в ответ.

Хочу подняться с табурета и подождать возвращения Яны в каком-нибудь другом месте. Любом, где не будет видно этого… Илью.

— Почему? Потому что говорю правду? — удивление, отобразившиеся на его лице, кажется мне неожиданно искренним.

— Нет. А то, как ты ее говоришь. Это мерзко.

— Правда за очень редким исключением бывает красивой и приятной, — склонив голову набок, отвечает Илья.

— Знаю.

— И я об этом знаю.

— Раз так, тогда ответь на мой вопрос, — я передумываю вставать с табурета и удобней устраиваюсь на нем.

— Ну и на какой?

— Ты покупаешь себе дружбу?

— С чего ты это вообще взяла?

— Только ты сегодня соришь деньгами.

— А ты наблюдала за мной? — улыбка Ильи становится игривой и самую малость хитрой.

— Нет, — абсолютно серьезно отвечаю. — Тут и наблюдать особенно ненужно. Никто свой кошелек, кроме тебя, не открывал. Все здесь собрались не в честь твоего дня рождения, поэтому… Вывод напрашивается сам.

— Я могу себе позволить обеспечить выпивкой всю компанию. Это банальная щедрость, а не попытка что-то компенсировать.

— А нападаешь ты на людей тоже из щедрости?

— Кто бы об этом говорил, — смеется. — Сам-то не лучше.

— Зачем ты с Яной так? — никак не могу уняться.

— А! Ты об этом? Тогда возвращаемся к тому, что было сказано ранее. Я просто был честен с твоей подругой. А вот кто тебя обидел, что ты особняком ото всех держишься?

Я от удивления даже чуточку приоткрывают рот.

— Что? Думала, одна здесь такая вся наблюдательная? — Илья насмешливо выгибает одну бровь. По его ликующему взгляду понятно, что он наслаждается моим удивлением и растерянностью. — Кто тебя обидел? Ты, кроме Яны, почти ни с кем толком и не общалась. Даже шанса не даешь узнать тебя поближе.

— Не твоего ума дело, — недовольно бурчу, когда дар речи наконец-то ко мне возвращается.

— Ну ладно тебе. Не злись, — Илья барабанит пальцами по глянцевой поверхности барной стойки. — Это тебе. Для поднятия настроения, — заявляет и вручает мне один бокал с коктейлем, который принес бармен, а весь остальной заказ уносит с собой.

Я даже не успеваю сказать, что вообще-то уже заказала себе «Маргариту». Которую мне, к слову, сделали только после заказа Ильи, хотя это я первая обосновалась в баре.

Взглянув на два бокала, я тяжело вздыхаю и бездумно помешиваю трубочкой свою «Маргариту». Пить ее уже совсем не хочется.

— Эй, а ты почему здесь одна сидишь? — спрашивает Янка и ловко взбирается на табурет, где еще несколько минут назад сидел Илья.

Судя по ее слегка размазанной в уголках глаз туши и розовым щекам, подруга совсем недавно занималась сексом. И учитывая, что она улыбается и буквально вся светится от счастья, секс в общественном месте прошел на «ура».

— Да так. Наверное, скоро уже домой поеду. Ты не обидишься?

— Почему? Тебе здесь неинтересно? Ребята вроде бы хорошие собрались. Ты чего?

— Нет, ребята, действительно, хорошие. И место хорошее. Просто… Не знаю. Ты вроде бы здесь уже освоилась, поэтому группа поддержки явно не нужна.

— Может, и не нужна, а лучшая подруга — очень даже. Почему с двумя коктейлями сидишь? Кто-то угостил? — Яна играет бровями, как бы намекая, что я успела в ее отсутствие с кем-то познакомиться.

— Ага, Илья.

Подруга брезгливо морщит нос.

— Кирюша меня предупреждал, что его этот дружочек может быть грубым. Но я не думала, что он будет грубить вот так открыто и считай с порога. Слушай, это он тебя обидел, да? Из-за него ты решила уйти? — Яна резко оборачивается и смотрит в ту сторону, где обосновалась вся наша шумная компания.

— Не заводись. Всё ок. Никто меня не обижал. Сама кого хочешь обижу, если выведут. А коктейль можешь выпить. Делюсь.

— Эх, Адка, — Янка обнимает меня. — Надеюсь, у тебя обязательно всё наладится. Если не хочешь с нами сидеть, я не буду тебя заставлять. Только напиши, как доберешься, договорились?

— Договорились, — эхом повторяю и обнимаю подругу в ответ.

Через несколько секунд мы отстраняемся и Яна случайно задевает локтем бокал с коктейлем, который для меня оставил Илья. Содержимое всё разливается по барной стойке и выливается мужчине, который сидит позади Яны, на брюки.

Крепкая отборная ругань вполне доходчиво демонстрирует, что мужика такой расклад ничуть не радует.

— Простите, я случайно, — торопится извиниться Яна и протягивает мужчине свою пачку сухих салфеток.

— В жопу себе их засунь, овца тупорылая, — прилетает жесткий ответ.

— Эй, а можно повежливей? — от извиняющегося тона подруги не остается и следа. — Я же попросила прощенье.

— И его себе можешь туда же засунуть. Ты знаешь, сколько стоят эти джинсы, курица?

Спрыгнув со своего табурета, я беру Яну под локоть и шепчу ей на ухо:

— Давай просто уйдем. Он невменяемый. Зачем нам эти проблемы?

Подруга, коротко кивнув, собирается потянуть меня за собой к нашему столику, но мужик, похоже, так просто нас отпускать не собирается. Он явно успел немало выпить, судя по лихорадочному блеску в глазах.

— Куда намылилась? Бабки за испорченное имущество давай.

Глава 8. Ада.

— Чувствуйте себя как дома! — торжественно объявляет Илья и несет часть своих пакетов куда-то вглубь квартиры. Наверное, на кухню.

Мы втроем аккуратно разуваемся. Яна сразу же тянет Кирилла на поиски ванной, чтобы позаботиться о его помятом в драке лице.

Скрестив руки на груди, я осторожно прохожу вперед.

Квартира у Ильи оказывается немаленькой и очень красивой. Вокруг то тут, то там валяются книги. Я толком не успеваю прочесть название ни на одной из них, потому что ощущаю что-то теплое и мягкое у своих ног.

Опустив взгляд, я вижу милого большого кота-британца. Задрав хвост, он продолжает тереться об мои ноги и тихо с каким-то необъяснимым уютом мурлыкать.

— Ты ему понравилась, — заявляет Илья и включает в комнате свет.

— Красивый, — я осторожно приседаю на корточки и поглаживаю серого кота между ушами.

— Его зовут Гамлет, — Илья принимается наспех собирать книги и вещи, чтобы расчистить немного пространства для нас.

— Серьезно? Почему именно Гамлет?

— Он у меня, когда дома только-только появился обоссал дорогое подарочное издание «Гамлета». И обложку разодрал к чертовой матери. Пришлось заменить одного «Гамлета» другим, — жмет плечами Илья.

— Забавно, — я продолжаю поглаживать кота, наслаждаясь его ответной лаской. — Ты себя хорошо чувствуешь? — спрашиваю, когда замечаю, что Илья кривится и медленно опускается на диван.

— Да нормально. Этот придурок не успел мне даже брови и губы раскроить. А синяки быстро сойдут, — отмахивается Илья и пару раз сжимает и разжимает руки. — Я ему хорошенько Цербером по роже заехал. Так что мы, считай, квиты.

Мой взгляд скользит к его необычным массивным перстням. Выпрямившись, я несколько секунд топчусь на месте, а затем всё-таки решаюсь присесть на противоположный от Ильи край дивана.

— Я сразу обратила внимание на твои кольца.

— Они ручной работы, — Илья смотрит на свои пальцы. — Один знакомый делает. Талант, ничего не скажешь. Я ему помог с арендой помещения и закупкой всех необходимых материалов. Ну а он мне в качестве благодарности бесплатно перстни делает. Новую идею на мне обкатываем. Чтобы удобно было и не травмоопасно во время носки.

Я с искренним интересом слушаю Илью и понимаю, что первое впечатление, которое он вызвал у меня на крыльце клуба, оказалось довольно обманчивым.

— Получается, помогаешь молодым талантам?

— Покупаю их дружбу, — поддевает меня Илья моими же словами и иронично усмехнувшись, поднимется с дивана.

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — закатив глаза, признаюсь.

— Меня сложно обидеть, поэтому не парься. Что пить будешь? У нас там и пиво есть, и мартини, и виски.

— Бутылки пива будет достаточно.

Вскоре Яна и Кирилл возвращаются к нам. Лицо Кирилла теперь выглядит не так жутко, как раньше. О том, что случилось в клубе никто из нас вспоминать не решается. Всеобщее внимание сразу же переключается на продолжение веселья.

В такой тесной компании я ощущаю себя гораздо комфортней. Илья включает проигрыватель и ставит виниловую пластинку. Что-то из классического рока.

Умеренная громкость, вкусное пиво. То, что нужно. Теперь я не чувствую себя такой одиночкой, как в клубе, потому что наши силы уровнялись. Одна пара влюбленных и одна пара одиночек. Идеальная пропорция.

Яна иногда бросает косые взгляды в сторону Ильи, но он больше не предпринимает попыток обидеть ее каким-нибудь каверзным вопросом. Но зная свою подругу, я понимаю, что она всё равно захочет отыграться.

— Раз уж мы так хорошо сидим, — непринуждённо начинает она, раскачивая в своей руке бокал с мартини, — давайте все получше узнаем друг друга, что скажите? — Янка сначала с любопытством смотрит на Кирилла. Она сидит у него на коленях.

— Я тебя очень даже хорошо знаю, — мурлычет Кирилл и скользит ладонью под платье Яны.

— Ну ладно тебе, — смущенно хихикает она, но руку от себя не убирает.

Илья, глотнув из своей бутылки, поднимается, чтобы сменить пластинку. Гамлет тут же запрыгивает на место своего хозяина и направляется по истине царственной походкой в мою сторону.

— Кроме тебя здесь еще есть люди, — продолжает Яна и целует своего парня в губы. — Ада, ну ты-то меня поддержишь?

— Я тебя тоже хорошо знаю. Пусть не в том плане, в каком знает Кирилл.

— Боже, — протягивает подруга. — Ну какие же вы скучные! Давайте «в правду или действие». Простая и всем известная игра.

— Давай. Ты и начинаешь, — соглашается Илья и падает обратно на диван.

На этот раз поближе ко мне.

Вытянув больную ногу вперед, он берет бутылку и выжидающе смотрит на Яну. Я ощущаю, как легкая атмосфера в комнате начинает постепенно накаляться.

— Хорошо, — Яна удобней устраивается на коленях у Кирилла. — Тогда начинаю с тебя. Что выбираешь, правду или действие?

— Правду, — не раздумывая, отвечает Илья.

— Ну кто бы сомневался, — разочарованно вздыхает Яна. — Ты живешь за счет своего состоятельного папочки?

Я непроизвольно напрягаюсь. Вопрос не на грани фола, но всё равно довольно личный.

— Да, — коротко отвечает Илья ледяным тоном и глотает пиво из своей бутылки.

На секунду мне кажется, что выражение его лица превратилось в камень. И в этот миг Илья мне кого-то напоминает, но я никак не могу понять, кого именно.

— Теперь моя очередь? — уточняет Илья.

Яна только молча кивает. Она явно рассчитывала на совершенно другую реакцию, но не получила ее. Очевидно, Кирилл что-то рассказывал ей о своих друзьях, потому что Яна долго не думала над вопросом. И я готова поспорить на что угодно, что так просто она всё равно не сдастся.

— Правда или действие? — спрашивает Илья у Кирилла.

Кирилл выбирает действие и ему приходиться показать нам свою последнюю переписку с Яной. Я не вчитываюсь в подробности, когда понимаю, что переписка несет интимный характер. Желание Ильи безобидное лишь на первый взгляд, но он тоже решил бить точно в цель. Вся эта ситуация мне совершенно не нравится.

Глава 9. Ада.

Ощущая босыми пятками прохладу каменного пола на балконе, я облокачиваюсь и смотрю на город. Вид отсюда, конечно, открывается просто шикарный. Даже дыхание перехватывает.

— Это правда? — спрашивает меня Илья, бесшумно возникнув за моей спиной с двумя стеклянными бутылками пива.

— Что именно? — я беру одну из них и снова перевожу взгляд на город.

— Про твоего отца.

— Ага, — я тороплюсь сделать большой глоток, чтобы прогнать от себя все те мысли, что так долго, методично и с изяществом серийного убийцы потрошат меня и мое сознание.

— Это полное дерьмо, — резюмирует Илья, подходит ко мне ближе, чтобы тоже облокотиться на поручень. Делает глоток из своей бутылки.

— Хочу извиниться перед тобой за поведение Яны.

— Не надо. Я не хрупкая барышня, чтобы серьезно обижаться на всё подряд. Знаешь, оно ведь даже интересней, когда тебе выплевывают правду в глаза. Лучше это, чем лицемерие.

— Значит выпьем за правду, — я чокаюсь своим горлышком бутылки с горлышком Ильи и делаю еще один глоток. — Когда я собиралась вместе с Яной в клуб, даже не думала, что проведу ночь в чужой квартире.

— Напрягает?

— Нет. Просто забавно, что ты не всегда точно знаешь, чем займёшься через каких-то пару часов.

— Хочешь насмешить бога…

— …расскажи ему о своих планах, — заканчиваю и мы с Ильей понимающе улыбаемся друг другу.

— В детстве мне часто хотелось, чтобы мой отец куда-нибудь исчез, — немного помолчав, признается Илья.

— Почему?

— Мне кажется, нам двоим тогда жилось бы гораздо лучше.

— Мне — не очень, — совсем тихо отвечаю, опустив взгляд.

— В любом случае, я тебя понимаю. Твои ощущения. Может, и не до конца, но всё же.

— Вряд ли. У нас абсолютно разные ситуации.

— Зато они похожи в одном, причем, самом главном. Я бы сказал, фундаментальном. Наши отцы хорошенько над нами поиздевались.

Мне хочется задать уточняющий вопрос, но не решаюсь. Не хочу бередить чужие раны, потому что отчетливо понимаю, как сильно они могут болеть и как сложно их потом успокоить.

К нам на балкон выходит Гамлет и несколько раз мяукает, словно требуя к себе внимания. Илья оставляет свою бутылку на поручне и подхватывает любимца на руки.

— Он у тебя славный, — я не могу сдержаться и поглаживаю Гамлета за ухом.

Илья ничего не отвечает на мои слова, только улыбается и целует своего кота, словно тот не просто его питомец, а родной ребенок.

Аккуратно отпустив Гамлета, Илья вынимает из пачки сигарету и чиркает бензиновой зажигалкой. Аромат никотина сначала резко ударяет в нос, а затем становится менее концентрированным в ночном воздухе.

— Ты не такая, как все те девушки, с которыми я знаком, — заявляет Илья и скребет кончик своего носа большим пальцем.

— Потому что не стремлюсь оставить красный след своей губной помады на чужом члене? — не могу удержаться от ироничной шпильки.

— Она же у тебя темно-вишневая, — Илья смотрит на меня, выгнув одну бровь.

— Надо же, запомнил.

— Просто ты другая, — продолжает развивать свою мысль. — И мне это нравится.

— Ты-то тоже сначала кажешься зажравшимся мажором. Прости, говорю, как есть, но, если внимательней присмотреться, — я поворачиваюсь спиной к городу и внимательно смотрю на Илью. — Открывается совсем другой человек.

Илья слабо улыбается и ведет плечами так, словно хочет стряхнуть с себя невидимую пыль или руки, что больно сжимают его. Кажется, я попала точно в цель.

— Знаешь, у меня такое стойкое чувство, что мы где-то уже встречались. У тебя его случайно нет?

— Если бы я хотел затянуть тебя поскорей в свою постель, то обязательно ответил «да» и придумал вдобавок какую-нибудь красивую чепуху, но увы. Нет, такого чувства у меня не возникло. У меня всё хорошо со зрительной памятью. Точно запомнил, если бы мы с тобой вдруг пересеклись.

— Значит, в своей постели ты меня видеть не хочешь? — я и сама не понимаю, откуда в моем тоне возникли игривые нотки. Хочется трусливо обвинить во всём бутылку пива, но вряд ли здесь дело именно в ней.

Наш разговор с Ильей действительно напоминает некую игру. Не безобидную, а способную хорошенько поддеть, но есть в этом что-то необъяснимо завлекающее.

— Не сегодня. Я немного не в форме, прости, — Илья едва заметно улыбается и делает очередную затяжку.

— Но мне, правда, кажется, что мы где-то виделись. Но не могу вспомнить, где именно. Знаешь, это как с назойливым мотивом песни, который весь день крутится у тебя в голове, но ты не можешь вспомнить, где слышал его и кто исполнитель.

— Да, бывает такое, — теперь Илья улыбается уже открыто и до ужаса заразительно.

Я аккуратно перехватываю у него сигарету и делаю неглубокую затяжку.

— Крепкие, — отмечаю, едва не закашлявшись.

— Другие и не курю, — Илья забирает сигарету обратно.

Какое-то время мы просто стоим молча. И это так… правильно? Спокойно?

Гамлет трется у наших ног, затем грациозно запрыгивает на довольно широкий поручень и царственной походкой начинает расхаживать из одной стороны в другую. Я наблюдаю за ним, чувствую аромат никотина, что полупрозрачными седыми прядями путается в воздухе и ловлю себя на мысли, что хочу остаться здесь. Не конкретно в этой квартире или точке на карте, а здесь — в моменте.

Когда становится совсем уж холодно мы возвращаемся в квартиру. Спать еще совершенно не хочется.

— Хочешь кофе? — предлагает Илья, будто ловит мой настрой.

— Спасибо. Не откажусь.

Мы сидим вместе на кухне почти до самого рассвета.

Мне сложно припомнить ситуацию, когда я вот так просто и быстро могла разоткровенничаться с человеком, которого знаю меньше суток. Может, Илья действительно прав, когда сказал, что понимает меня?

Наш контакт произошел не сразу, как это случилось в свое время с Безымянным, но впечатление оставляет не менее глубокое.

Илья с воодушевлением рассказывает мне о коллекции винила, который он собирает на протяжении последних нескольких лет. Рассказывает о том, что и сам немного умеет играть на пианино и ударных. А я внимательно слушаю, поджав одну ногу под себя и временами забываю пить кофе. Самый вкусный из всех, что мне когда-либо доводилось пробовать.

Глава 10. Ада.

Домой я ухожу первой и почти беззвучно, словно воровка. Но моя совесть чиста.

Я на носочках прохожу в прихожую, случайно задеваю пяткой книгу, валяющуюся на полу. Она посвящена полотнам Караваджо. Я не удерживаюсь, листаю ее немного и едва сдерживаю в себе вскрик, когда ощущаю чужое пушистое присутствие у своих ног.

Гамлет.

Он слишком внимательно, как для кота, рассматривает меня, подняв хвост. Мне кажется, что в его взгляде мелькает осуждение. Но скорей всего я себе это только придумываю. Я и так позволила себе отпустить ситуацию и задержалась в чужой квартире дольше положенного. Пришло время возвращаться в реальность.

Положив книгу на тумбочку в прихожей, я обуваюсь и тихонько выхожу из квартиры.

Пока на остановке жду свой троллейбус, бездумно ковыряюсь в смарте. Так кажется, что время идет быстрей. Невольно вспоминаю наши, без преувеличения, душевные разговоры с Ильей. Улыбка касается губ, и я вдруг себя чувствую такой радостной дурочкой, что даже стыдно становится.

Закрыв вкладку со своими соцсетями, я зачем-то захожу в список контактов. Он у меня короткий и в основном, связан с работой. Из-за поворота уже показывается мой троллейбус, когда я замечаю среди знакомого перечня имен то, которого раньше там не было.

«Илья».

Так коротко, веско и даже слегка нахально. Это полностью соответствует характеру Ильи.

Пока троллейбус неторопливо, но уверенно везет меня домой, я снова и снова задаю себе один и тот же вопрос: когда Илья успел вбить свой номер в мой смарт?

Меня всегда страшно раздражало, когда чужие люди без спроса берут мои вещи. Но что странно, в этой ситуации с Ильей я чувствую не раздражение, а любопытство.

Поджав губы, которые так и стремятся растянуться в довольной улыбке, я прячу смарт в карман и остаток пути просто наблюдаю за сменяющимся за окном пейзажем.

Наверное, это глупо и чрезмерно самоуверенно с моей стороны, но последующие несколько дней я жду звонка от Ильи. Очевидно, что он не только оставил свой номер, но и взял мой. Тем не менее между нами нет ничего, кроме тишины.

Может, он ждет, что я первой позвоню? Но даже если бы я и решилась на этот шаг, то всё равно не имею ни малейшего понятия о том, с чего следует начать разговор. А еще я боюсь позвонить в неудобный момент. Боюсь, что невольно придумываю себе то, чего нет и просто разочаруюсь.

Работа и поиски квартиры на некоторое время переключают мое внимание и помогают немного расслабиться. С отчимом и матерью я по-прежнему стараюсь лишний раз не пересекаться и просто уже не могу дождаться момента, когда наконец-то съеду от них и не буду слушать через стену их пьяные скандалы или еще хуже — стоны во время секса.

— Ну он, конечно, симпатичный, — нехотя признается Янка, когда я после очередного рабочего дня заезжаю к ней домой. — Но не уверена, Адка, что тебе нужен именно такой бойфренд.

— Разве я говорила об Илье в этом ключе?

Я удобно устраиваюсь в глубоком мягком кресле, прижав к груди круглую пушистую подушку. Подруга после душа наносит одно за другим различные косметические средства для волос, сидя за туалетным столиком.

— Нет, но всё и так видно, — Яна хитро улыбается мне. — С одной стороны, это даже хорошо, а то еще непонятно, сколько времени собираешься продолжать сохнуть по тому мужику.

Всё это время я старательно блокировала любые воспоминания о Безымянном. Но благодаря Яне, этот блок сейчас может в любую секунду рухнуть. Я неуютно веду плечами и сосредотачиваю свой взгляд на пушистой подушке.

— Но с другой, — продолжает подруга свои философские рассуждения, — этот заносчивый ублюдок может тебе так же нагадить в душу, как в свое время сделал Вадим. Оно тебе надо?

Яна всё еще не отпустила свою обиду на Илью. Это слишком очевидно и осуждать подругу за такое я не тороплюсь.

— Я просто спросила, что мне делать: позвонить самой или дождаться, когда он позвонит. А ты уже заглядываешь настолько далеко в будущее.

— Да, заглядываю, чтобы тебе же потом не было так больно, как в прошлый раз, — вздернув подбородок, заявляет Янка. — И не ты ли совсем недавно говорила, что не веришь в любовь и вообще — не нуждаешься в отношениях, а?

— Ну говорила, — тихо соглашаюсь.

— А теперь получается, что забираешь свои слова обратно?

— Не знаю, — я откладываю подушку в сторону и опускаю локти на колени. — Может, я слишком большое значение придаю этому поступку? Но, с другой стороны, не мог же Илья просто так оставить свой номер, правильно?

— Ох, подруга, — Яна закатывает глаза. — Если не хочешь мучиться, просто возьми и позвони. А там уже пусть будет то, что должно.

Я смотрю на свой смарт, который всё это время лежит на журнальном столике, а затем всё-таки решаюсь последовать совету подруги. Но я даже не успеваю снять блокировку, когда безжизненный темный экран неожиданно вспыхивает.

Звонит Илья.

— Да у вас уже ментальная связь развилась, — с иронией прыскает Яна и продолжает заниматься своими волосами.

Мое сердце на этот звонок откликается неадекватно остро и сильно. Пульс частит, будто… Будто меня внезапно выбросило в открытый космос, и я от прилива адреналина потеряла голову.

Прикусив губу, я провожу пальцем по зеленой иконке, чтобы принять вызов.

— Думал, уже не ответишь, — слышится на том конце линии немного наглое, но беззлобное.

— Почему это?

— Столько времени от тебя был только игнор.

— Разве? Ты ничего не делал, чтобы я тебя игнорировала.

— Я оставил свой номер.

— Любишь, когда девушки за тобой бегают? — в этом моем вопросе нет никакой злости, скорей, я его задала, чтобы просто немного поддеть.

Зачем? Сама не знаю. Просто с Ильей оно получается само собой. Бодание. Нам, вроде бы, даже нравится.

— Не то, чтобы, — слышится ленивый ответ. — Но самолюбие приятно щекочет.

Я на секунду пересекаюсь взглядом с Яной. Она лишь качает головой, тем самым демонстрирует отсутствие восторга из-за моего общения с Ильей. Я лишь улыбаюсь ей.

Глава 11. Ада.

— Что-то ты невеселая. Так сильно не хочешь никуда со мной ехать, но из-за хорошего воспитания боишься отказать? — иронично улыбаясь, интересуется Илья.

Мы едем в такси. Машина что внутри, что снаружи выглядит очень дорого. Чувствую себя слегка неуютно, но причина моего состояния заключается не в этом. Короткая стычка с отчимом до сих пор звенит у меня в голове. Не хочу, чтобы она отравляла сегодняшний вечер. Борюсь с ней, буквально выдавливаю за границы своего сознания.

— Не такая я и воспитанная, — включаюсь в разговор. — Если бы не захотела с тобой ехать, сказала бы прямо.

— В грубой форме? — подначивает Илья.

— В особенно грубой, — не остаюсь в долгу.

Мы улыбаемся друг другу, и я снова ловлю себя на том, что мне хорошо в компании именно этого человека.

— Как твоя нога, кстати? — интересуюсь не для проформы, а потому что действительно хочу узнать ответ.

— Порядок, — Илья беззаботно хлопает себя по бедру. — И рожа почти в норме, что скажешь? — он крутит головой в разные стороны, позволяя мне получше его рассмотреть.

Илья не из категории ослепительных красавчиков, но есть в нем некая особенная энергетика, которая так и притягивает взгляд. Не сдерживаюсь и снова улыбаюсь.

— Скажу, что ты счастливчик. Легко отделался.

Илья несколько секунд внимательно смотрит на меня, будто рассчитывал получить совсем другой ответ, затем опускает взгляд к моим губам.

— Сегодня без фирменной помады?

Непроизвольно закусываю нижнюю губу и отворачиваюсь к окну. Не стану же я говорить, что не успела нормально накраситься, потому что хотела поскорей убраться из дома, в котором живет отчим-извращенец. Учитывая, что мы с Ильей только-только познакомились, не хочется вываливать всё свое грязное белье одним скопом. Хватит и того, что он уже знает про отца.

— Ее еще нужно заслужить, — отвечаю первое, что приходит в голову.

— Не волнуйся, заслужу, — с самодовольной улыбочкой уверяет Илья.

Клуб, в который он меня провозит, разительно отличается от того, в котором мы познакомились. Музыка здесь пусть и громкая, но преимущественно крутят классический рок. Интерьер простой, напоминающий лофт, но материалы явно не из дешевых. Здесь не пляшут на танцполе, а скорей просто релаксируют под хорошую музыку, качественную закуску и отменную выпивку.

Я с интересом всё рассматриваю, стараюсь держаться рядом с Ильей. Его здесь многие знают. Тут же мы встречаем того самого парня, которые занимается изготовлением довольно брутальных и по-своему красивых перстней.

Илья перебрасывается с ним парой реплик, обещает, что в скором времени магазин расширится. Затем я вижу нескольких девушек. Они с восторженным писком бегут к Илье и обнимают его за шею.

Стараюсь делать вид, что меня это ни капли не трогает. Но на самом деле где-то в глубине души оживает противная маленькая ревность. Илья обнимает девушек в ответ, позволяет им что-то шептать себе на ухо.

Отворачиваюсь в другую сторону, не хочу на это смотреть. Да, мы с Ильей друг другу считай никто. Но всё равно неприятно. По-женски. Эгоистично.

— Идем, — Илья неожиданно берет меня за руку и ведет дальше вглубь клуба.

— Вижу, ты здесь очень популярный.

— Немного. Не волнуйся, звезду не поймал, — Илья игриво мне подмигивает.

Мы удобно устраиваемся у барной стойки, где уже разворачивается самое настоящее представление. Бармены играют с огнем, бутылками и шейкерами так ловко, что я наблюдаю за ними, затаив дыхание.

Никакого напряжения. Никаких тревожных и тяжелых мыслей. Мы просто веселимся. Илья в этом клубе ведет себя уверенно и расслабленно, будто находится дома.

Я пробую по глоточку разные авторские коктейли, которые он мне рекомендует. Стараюсь сильно не увлекаться, чтобы не опьянеть. Голова совсем немного становится легкой. Я сама становлюсь смелой и на каждое новое предложение Ильи отвечаю всё более уверенным «да».

Он знакомит меня с ди-джеем, позволяет постоять у пульта, даже терпеливо обучает некоторым простым трюкам. Илья стоит позади меня. Так близко-близко, что я чувствую его дыхание на своей коже. Из-за него мне становится жарко и невыразимо приятно.

Потом Илья демонстрирует свои навыки игры на музыкальных инструментах. Он явно поскромничал, когда говорил, что немного умеет играть. Очень даже много и очень красиво.

Я боюсь слишком сильно радоваться, потому что еще больше боюсь ошибиться или разочароваться. Но с Ильей мне так хорошо. Он не лезет меня лапать, не отпускает сальные шуточки. Мы пришли сюда вроде как в роли знакомых, но я всё равно чувствую странные искры между нами.

Они вспыхивают всякий раз, когда мы смотрим друг на друга, улыбаемся или дразним. Свои шутки не нужно объяснять, Илья понимает их, впрочем, как и я его.

Мы не говорим ни о чем серьезном, потому что слишком серьезно было в его квартире. И эта легкость только сильней распаляет мой интерес, обостряет инстинкты.

— Давай свалим на набережную, — предлагает Илья, склонившись к моему уху.

Его дыхание снова касается моей кожи. На этот раз меня неожиданно сильно ведет. Не от алкоголя, это совсем другие ощущение, другой эффект. Чувствую, как каждый волосок на моем теле встает дыбом.

Мысленно смеюсь сама над собой. Так уверенно говорила Яне, что не нуждаюсь в отношениях, а теперь… Ну и пусть. Разве это плохо?

— Хорошо. Только мне нужно… в уборную. Я мигом.

Илья кивает мне, и я быстро несусь по озвученному маршруту.

Щеки горят. Глаза блестят. Сердце в грудной клетке быстро стучит. На этот раз я позволяю себе улыбнуться. Позволяю простой чистой радости побежать по венам.

После того как привожу себя в порядок таким же быстрым шагом направляюсь обратно к Илье. По дороге крепко врезаюсь в какого-то парня. Это не случайность, потому что он буквально вынырнул на меня из толпы.

Поднимаю взгляд и замираю. Даже не верю, потому что эту рожу не видела ровно с того момента, как мы расстались. И я бы отдала всё, чтобы никогда больше не видеть.

Глава 12. Илья.

Я завис.

Неожиданно застрял.

Залип на девушке, с которой знаком до смешного мало.

Раньше мимолетное знакомство меня не напрягало. Для разового секса задушевные долгие беседы не требуются. Главное, не забыть натянуть резинку в ответственный момент. Всё остальное — вторично.

Но сейчас не про разовый секс. Сейчас совсем про что-то другое. Это «другое» и пугает меня, и влечет, и просто сносит башню. Я не привык первым названивать девушкам. Они, обычно, сами ко мне липнут, буквально достают из-под земли и клянутся в вечной любви. Такой расклад развращает, хочешь ты того или нет.

Но с Адой всё с самого начала пошло не так. Я не выцепил ее взглядом. Как правило, если этот контакт сразу у меня не случается, то и потом ловить нечего. Правда, чуть позже Ада своим первым вопросом задела меня. А еще спустя несколько минут — полностью сконцентрировала мое внимание на себе.

Не припомню, когда я в последний раз так долго и увлеченно разговаривал с девушкой, не рассчитывая получить от нее хотя бы качественный отсос в последствии. Я вообще ни о чем подобном не думал. Не потому, что не хочу Аду. Очень даже хочу. У нее красивые глаза и губы обладают той самой идеальной формой, контур которой хочется изучить языком, пальцами, взглядом.

Просто она мне интересна. Вся.

Я намеренно привожу ее именно в этот клуб. Никакой попсы. Никакой вылизанной картинки. И Ада ее принимает. Более того с интересом слушает и изучает всё, что ее окружает. Она не пытается развести меня тупо на бабло. Не вешается на шею. Не лезет в трусы. Ада просто находится рядом и наслаждается тем, что приносит наслаждение и мне.

Она мне нужна. Это я понимаю достаточно быстро. Я хочу ее узнать. Полностью. Хочу поцеловать. Хочу покататься с ней по ночному городу. Хочу как можно чаще видеть ее глаза. Слышать ее едкие комментарии.

Впервые за всю свою жизнь я ловлю себя на мысли, что неожиданно наткнулся на человека, который имеет все шансы по-настоящему стать моим. Раньше эта роль полностью принадлежала моей тётушке. Но это же тётушка, родственница. А Ада… Это уже совсем про другое.

Мне пофигу, что мы год не проходили, держась за ручку. Пофигу, что я вот так быстро делаю для себя выводы. Я слишком жадный, чтобы упускать свой шанс.

Когда Ада уходит в уборную, я расплачиваюсь за выпивку и прощаюсь со знакомыми.

Мой взгляд сам находит ее в толпе. Я не делаю это целенаправленно. Вижу ее только наполовину, потому что путь преграждает какой-то мудак. Он явно одного со мной рост, но визуально гораздо крепче.

Ада через несколько секунд бьет его в лицо и это становится для меня полной неожиданностью. Они явно знакомы друг с другом.

Я начинаю пробираться вперед, потому что жопой чувствую — сейчас рванет. Но когда вижу, что Ада обходит ушлёпка, сам притормаживаю. На секунду. А затем, когда замечаю, как бычара хватает Аду за руку и тянет на себя, бросаюсь на помощь как гребанный рыцарь на белом коне.

Только нихера я не рыцарь. И раньше никогда не стремился встать на защиту бабской чести. Это вообще не про меня. Ни разу. Пусть благодаря наставлениям тётушки, я в свое время прочитал море классической литературы, но геройство и жертвенность — это не про меня. К тому же в литературе полно примеров, когда ублюдочный главный герой остается в шоколаде или просто отделывается малой кровью.

Но с Адой с самого начала всё пошло не так. И в клубе, когда мы впервые встретились, я не ради Кирюхиной телки влез в драку, а ради Ады. То же самое повторяется и сейчас. Я не думаю, а действую, потому что это единственный правильный выбор.

— Клешни убрал! — рявкаю.

Бычар, конечно же, не реагирует. Пусть он и крупнее меня, но дури во мне достаточно. Я прицельно вмазываю ему по роже и когда он теряет равновесие, забираю Аду. Она выглядит шокированной и страшно напуганной.

У меня начинают болеть косточки на кулаке, но я мало обращаю на это внимания. Хочется просто поржать.

— Вторая наша встречи заканчивается мордобоем, — комментирую, пока мы с Адой пробираемся сквозь толпу.

Сую охраннику немного налички и прошу выбросить того бугая из клуба без возможности возвращения. Ко мне прислушиваются, потому что часть денег на раскрутку этого заведения дал я. Даже символический процент с этого имею. Он, конечно, не сравнится с доходами моего папеньки, но в случае полной финансовой жопы копейка в кармане у меня будет.

Когда мы с Адой оказываемся на улице, я вижу, как ее всё еще трясет. Она смотрит перед собой и в то же время кажется, что ее взгляд обращен куда-то во внутрь. Мне это не нравится. Хочу, чтобы Ада снова стала такой же веселой и беззаботной, какой была до встречи с этим быком.

Я достаю из кармана джинсов смарт, заказываю такси. Без своей машины напряжно, но отцовские я зарекся брать. Следующую куплю за свой счет. Благо такси оказалось неподалеку. Садимся и едем в сторону набережной.

Ада только на пару секунд «оживает», чтобы спросить нормально ли всё с моей рукой. Я уверяю, что беспокоиться не о чем.

Когда мы уже идем вдоль ночной набережной, я не сдерживаюсь и спрашиваю:

— Что от тебя хотело это чучело?

Губы Ады кривятся в невеселой улыбке.

— Это мой бывший.

О чем-то таком я и сам уже начал догадываться, но всё равно удивился.

— Визуально вы вообще вместе не смотритесь.

— Да мы в принципе оказались абсолютно разными.

— А чем привлек?

— Не знаю. Своей силой и типа крутостью. Дурой наивной была. Извини, тебе снова пришлось лезть в драку.

— Малыш, это не драк, когда один бьет, а другой ловит удар.

— Малыш? — хмыкает Ада и смотрит на меня, выгнув одну бровь.

— Если не нравится, не буду так называть, — поднимаю руки перед собой, будто сдаюсь.

Ада еще несколько секунд смотрит на меня, выжидает, а затем милостиво соглашается. Сучка.

Постепенно ее взгляд снова зажигается. Мне хорошо с ней и в шумном клубе, и на тихой набережной.

Глава 13. Ада.

— Потаскушка! — беззлобно комментирует Янка и смешно прищуривает глаза.

— Лучше не на меня смотрит, а на дорогу, иначе врежемся в какое-нибудь дерево, — смеюсь и киваю в сторону лобового стекла.

С недавних пор у Янки появилась своя собственная машина. Она давно о ней мечтала, но строгий отец всё отказывал. Сначала подруге следовало получить права. Не купить, а именно получить. Этот пункт являлся принципиальным.

Яна страшно злилась, бесилась, но в конечном итоге пошла самостоятельно получать права. С теорией она справилась быстро, а вот практика вымотала все нервы. Причем и мне тоже, потому что именно мне приходилось часами напролет слушать слезы и стенания Яны после очередного провального теста, затем успокаивать и поддерживать.

К счастью, все эти муки оказались не напрасными. Подруга всё-таки сдала практику и обзавелась симпатичной желтой машиной. Она небольшая, но довольно вместительная. Янка похвасталась, сказав, что стоимость этой малышки ничем не уступает «танкам» ее отца.

Вместо того, чтобы отпраздновать такое приобретение, родители Яны поручили ей важное дело. Подруга должна съездить в их загородный комплекс и временно взять на себя обязанности главного админа. Людей временно не хватает, поэтому Яне приходиться иногда быть на подхвате.

Я согласилась поехать с Яной за компанию. Ее Кирюша сейчас занят, а самой подруге загородом тухнуть совсем не хочется.

— Я смотрю-смотрю, — дразнит она меня. — Но ты всё равно маленькая потаскушка, Адка.

Слова Яны меня совсем не обижают. Я знаю, что она не со зла и в шутку.

— Ну, во-первых, я не маленькая. А, во-вторых, мы только поцеловались. Ничего больше.

— Блин, да ты едва его знаешь! — смеется Янка и крепче сжимает руль. — Хотя с тем мужиком ты вообще, — она не договаривает, а просто бросает в мою сторону многозначительный взгляд.

Мысль о Безымянном заставляет что-то в моей грудной клетке тут же больно сжаться. Время идет, а моя реакция на этого мужчину всё такая же острая.

Плотней свожу колени вместе и смотрю в окно. Мне совсем не стыдно, что свою девственность я потеряла именно с ним. Если бы Илья появился раньше, я наверняка поступила более разумно и не бросилась в омут с головой. Но что было, то было. Я ни о чем не жалею.

Молчание, зависшее между мной и Яной, нарушает пиликанье моего смарта. Пришло очередное сообщение от Ильи. После нашей последней встречи мы начали очень много переписываться. Мне это нравится. Я снова чувствую себя обычной девушкой, которая всего лишь стремится наладить свою личную жизнь, а не сгрести в одну кучу куски той прошлой, раскуроченной.

— Что там у тебя? — интересуется Яна, когда замечает мою улыбку.

— Это Илья, — коротко сообщаю.

Время от времени он шлет мне различные шуточки. У нас похожее чувство юмора и я искренне считаю это большим плюсом. Если вдруг наши отношения перейдут в разряд романтических, подспорье для них уже будет построено.

— Как дети малые, — прищёлкивает языком Яна, но я по глазам вижу, что она рада за меня.

Она больше не ругает Илью и не отговаривает меня от идеи узнать его получше.

Когда мы въезжаем на территорию комплекса, я рассматриваю его с приоткрытым от удивления ртом. Этот комплекс работает дольше чем отель, в котором мы отдыхали и немного работали с Яной.

Здесь вокруг много сосен и чистого воздуха. Есть даже свой собственный искусственный пруд, в котором плавают разноцветные рыбки. Зоны для барбекю, двухэтажные коттеджи, бани, SPA, бассейн. Здесь есть всё, что может понадобиться для уединенного отдыха вдали от цивилизации.

Нас выходит встречать охрана. Яна ведет себя уверенно и вежливо.

Судя по машинам, что стоят на парковке, гостей в этом комплексе сегодня предостаточно.

— Ненавижу безответственных работников, — ругается Яна, когда мы идем в сторону коттеджа, предназначенного для проживания начальства, то есть родителей подруги.

— А кто их любит?

— Папа платит очень большие бабки персоналу. О том, что ты залетела можно было и предупредить, а не ставить перед фактом, что ложишься на сохранение. Теперь мне тут нужно торчать.

— Но это же всего лишь на два дня, — напоминаю. — Ты же сама сказала, что в понедельник приедет новый человек.

— Да, но это всё равно меня бесит.

Я молчу, даю возможность Яне выговориться. Временами ей это нужно, чтобы просто выпустить пар и спокойно пойти дальше.

— Если что я помогу, — обещаю подруге, когда мы оказываемся в коттедже.

Здесь много дерева, пространства и солнечного света.

— Миленько, правда? — Яна осматривается по сторонам.

— Очень красиво, — со всей искренностью отвечаю.

— Не будем слишком долго тормозить.

Мы приехали сюда в девять утра, а уже к десяти работа начинает бурлить и кипеть. Конечно, основной ее удар Яне приходиться брать на себя, а я не изменяю своему обещанию и помогаю всем, чем могу. Делаю распечатки, ношу нам кофе и отвечаю на телефонные звонки, пока Яна занята.

— Потребую с родителей зарплату, когда это безумие закончится, — заявляет Яна и трет лоб.

Только что ей пришлось пережить тяжелый бой с клиентом, который утверждал, что кто-то из обслуживающего персонала спер его планшет.

Яне можно только поаплодировать, она не растерялась, не повелась на угрозы, что сейчас вызовут полицию. Планшет никто не воровал. Его оставили в раздевалке, примыкающей к сауне.

Прощения, конечно же, никто не попросил, ведь клиент всегда прав.

— Думают, раз бабок у них полно, то могут вести себя, как… Даже сравнение подобрать не могу, — бурчит Яна, когда мы вместе смотрим вслед удаляющимся проблемным гостям.

— Ты молодец, поэтому проси еще и премию, — шучу, чтобы хоть как-то подбодрить подругу.

Пару часов проходят относительно спокойно. Я снова переписываюсь с Ильёй, улыбаюсь и чувствую себя самой счастливой. Невольно сравнивая его с Вадимом, я понимаю, какой глупой и наивной идиоткой была. Вадим всегда был и остается недалеким хамом, который не привык держать себя в рамках. Прежде я это ошибочно считала мужской крутизной, а по факту — это просто дерьмовое воспитание.