Султанская звезда: История Луизы

Пепел Аларии

Предисловие

Дорогие читатели,

Эта книга родилась из любви к истории и страсти к сильным женским характерам. «Султанская звезда» — не просто роман, а путешествие в мир Аларии, где горы шепчут легенды, и Стамбула, где интриги плетутся из шёлка и золота. Луиза — моя дань тем женщинам, которые, несмотря на утраты, находили в себе силу сиять.

Я постарался передать дух эпохи: суровую красоту Кавказа, роскошь османского двора и тонкую грань между любовью и местью. Надеюсь, вы ощутите тепло костров Аларии и холод дворцовых интриг. Ваши отзывы и мысли вдохновляют меня — делитесь ими!

С уважением,
Elias Thane

Пролог

Над Аларией вставала ночь, и звёзды, словно глаза стражей, следили за замком на скале. Луиза стояла на балконе, ветер играл её светлыми волосами, а в руках она держала амулет — перо орла, знак «Духа гор». Её сердце билось в унисон с песнями, что доносились из деревни внизу, где люди славили свободу своего края.

Но на горизонте собирались тени. Османские всадники, ведомые жаждой завоеваний, приближались, их факелы плясали, как предвестники огня. Луиза не знала, что эта ночь станет последней для её мира. Она вдохнула холодный воздух, не подозревая, что скоро её ждёт Стамбул — город, где судьба перепишет её имя.

Глава 1: Пепел Аларии

Луиза вцепилась в холодный каменный выступ, пальцы впивались в трещины, словно могли удержать рушащийся мир. За окном башни Аларии, её дома, алые языки пламени пожирали деревянные крыши. Крики стражи и лязг стали разносились по долине, заглушая её биение сердца. Она прижала к груди кинжал — подарок отца, с серебряной рукояткой, выгравированной орлом, последним напоминанием о её прошлом. «Я дочь короля», — прошептала она, но голос дрожал, как осенний лист на ветру.

Ей было восемнадцать, и её жизнь до сих пор была соткана из солнечных дней, песен менестрелей и мягких тканей платьев, сшитых для принцессы. Алария, небольшое горное королевство на Кавказе, дышала свободой: зелёные склоны, бурные реки, замки, высеченные в скалах. Луиза помнила, как бежала по лугам, собирала полевые цветы с матерью, училась у отца читать звёзды и держать меч. Аларийцы пели о «Духе гор» — страже, чья тень защищала их от врагов. Их туники, вышитые орлами, серебряные пояса и амулеты с перьями птиц были их гордостью. Но теперь всё горело. Османские всадники, словно тени из кошмара, ворвались в долину, их сабли сверкали в свете факелов. Из башни Луиза видела их: чёрные кафтаны, суровые лица, кони топтали поля, где она когда-то рвала ромашки.

«Луиза!» — голос матери, леди Элины, разорвал тишину. Она вбежала в комнату, тёмные волосы растрёпаны, платье в саже. «Беги к тайному проходу! Сейчас!»

Луиза застыла, сжимая кинжал. Её голубые глаза, отражающие свет факелов, наполнились страхом. Тайный проход вёл через подвалы к реке, но что потом? Куда бежать, если весь мир в огне?

«Я не оставлю тебя», — голос Луизы сорвался. Она шагнула к матери, но Элина схватила её за плечи, пальцы дрожали.

«Ты должна жить», — сказала Элина, голос твёрдый, несмотря на слёзы. «Алария не умрёт, пока ты дышала. Иди!»

Дверь башни задрожала от удара. Грубые голоса на чужом языке — резкие, хриплые — ворвались в комнату. Луиза знала этот язык лишь фрагментами, услышанными от купцов: османский. Сердце сжалось. Она слышала о набегах, о городах, стёртых с лица земли, о девушках, уведённых в рабство. Но Алария казалась неприступной, окружённая горами и мужеством воинов.

Дверь треснула, и в комнату ворвались трое мужчин. Их чёрные доспехи блестели, как обсидиан, глаза горели алчностью. Один, с густой бородой и шрамом на щеке, шагнул вперёд, сабля его была испачкана кровью.

«Принцесса», — сказал он на ломаном аларийском, ухмыляясь. «Твой замок пал. Иди с нами, и, может, сохранишь жизнь».

Элина бросилась вперёд, закрывая Луизу. «Не трогай её!» — крикнула она, но воин ударил её рукояткой сабли. Мать упала, тёмные волосы рассыпались по камням.

«Мама!» — Луиза кинулась к ней, но другой воин схватил её за запястье. Кинжал выскользнул, звякнув о пол. Она сопротивлялась, царапаясь, но силы покидали её. Грубые верёвки стянули запястья, впиваясь в кожу.

«Спокойно, девочка», — сказал бородатый, голос сочился насмешкой. «Теперь ты собственность султана. Удача твоя — украсишь его гарем».

Луиза сжала зубы, подавляя крик. Она не даст им увидеть слёзы. Но внутри всё кричало: *Я дочь короля! Я не рабыня!* Она бросила последний взгляд на мать, недвижимую, и поклялась: *Я выживу. И всё верну*.

Повозка скрипела, качаясь на ухабах. Луиза и дюжина других пленниц — девушек из Аларии — везли через темноту под охраной всадников. Воздух пах пеплом и конским потом. Луиза прижалась к деревянной стенке, её светлые волосы спутались и упали на лицо. Она потирала ноющие запястья, обожжённые верёвками, и старалась дышать ровно. Каждый толчок повозки напоминал о потерянном доме.

Рядом сидела девушка, около шестнадцати, с тёмными косами и следами слёз на щеках. Она дрожала, шепча молитвы на аларийском. Луиза хотела утешить, но слова застревали в горле.

«Как тебя зовут?» — тихо спросила она, отвлекая себя.

«Мира», — ответила девушка, вздрагивая. «А тебя?»

«Луиза», — сказала она, замявшись, опустив «принцесса Аларии». Этот титул теперь ничего не значил.

«Они убили моего брата», — прошептала Мира, голос дрожал. «Я видела, как он упал. Куда нас везут?»

Луиза сглотнула ком в горле. Она слышала об османских гаремах — местах, где девушки становились игрушками султана, их красота и грация служили его капризам. «Мы выживем», — сказала она, заставляя себя звучать уверенно. «Мы сильнее, чем они думают».

Мира слабо кивнула, но глаза её были пусты. Вскоре её увели в другую часть дворца, и Луиза осталась одна. Она повернулась, глядя в щель между досками повозки. Горы — её горы — мелькали вдали, теперь такие далёкие. Она вспомнила слова отца: «Алария — это не камни и не короны. Это её люди. Пока они живы, она жива». Луиза закрыла глаза, сжимая спрятанный под платьем амулет с пером орла. Она жива. Этого должно быть достаточно.

Глава 2: Эхо под сводами

Луиза проснулась от резкого звука колокола, эхо которого разнеслось по каменным стенам кухонь Топкапы. Её тело ныло после бессонной ночи на грубой соломе, но она заставила себя встать. Воздух был тяжёлым от запаха копчёного мяса и специй, а вокруг кипела суета: служанки месили тесто, стучали ножами, перекрикивались. Её руки, привыкшие к перу и шёлку в Аларии, теперь покрылись царапинами от грубой работы, но глаза оставались острыми, как лезвие кинжала, спрятанного под платьем.

Прошла неделя с того дня, как османские всадники утащили её из горящей башни. Путь через горы и равнины, затем Босфор и Стамбул — всё это стёрлось в памяти, оставив лишь боль в запястьях и образ недвижимой матери. Здесь, на кухнях, её приговорили к унижению, но Луиза уже заметила: знание — это оружие. Она слушала обрывки разговоров, улавливала имена — Сафие, Ахмед, Кхалил — и строила план. Сегодня она решила действовать.

Когда Ибрагим, евнух с лицом каменной маски, прошёл мимо, бросив: «Работай быстрее», Луиза подняла глаза. Её взгляд скользнул по залу, отмечая узкий проход за котлами, где стражник оставил ключ от кладовой. Это был шанс. Она дождалась, пока все отвлеклись на шум падающего подноса, и скользнула туда, захватив ключ. В кладовой, среди мешков с мукой, она нашла старую карту Стамбула, испещрённую пометками. Сердце заколотилось: это могла быть ниточка к свободе.

Луиза спрятала карту под платьем, её пальцы дрожали от волнения. Вернувшись к работе, она заметила, как Кхалил, молодой воин с острыми скулами, вошёл на кухню. Его тёмные глаза задержались на ней дольше, чем на других, и она почувствовала холодок. Он был среди тех, кто привёл её сюда, и его любопытство могло обернуться опасностью. Она решила перехватить инициативу.

Когда он подошёл к котлу за водой, Луиза шагнула ближе, притворившись, что роняет ложку. «Простите», — сказала она, поднимая взгляд. «Вы ведь Кхалил? Я слышала, вы знаете дворец лучше всех».

Он нахмурился, но кивнул. «И что с того?»

«Мне нужно место, где спрятать вещи», — солгала она, надеясь выведать больше. «Где никто не найдёт?»

Кхалил прищурился, оценивая её. «За садом есть заброшенный колодец. Но если тебя поймают, я не вмешаюсь». Он отвернулся, но Луиза уловила намёк на слабость — он не хотел лишних проблем.

Она решила проверить колодец позже. Вечером, когда кухня опустела, она выскользнула в сад. Луна освещала дорожки, а запах роз смешивался с солёным ветром Босфора. У колодца, окружённого мхом, она обнаружила узкий туннель. Внутри, среди пыли, лежал сундук с потёртым замком. Разломив его кинжалом, она нашла старую переписку — письма о движении войск и упоминание Аларии. Это было доказательство, что её родина всё ещё волнует врагов. Она спрятала бумаги и вернулась, её разум бурлил.

На следующее утро тишину разорвал крик. Айше, рабыня с резким голосом, ворвалась на кухню, размахивая разорванным платком. «Кто-то украл мой амулет!» — закричала она, указывая на Луизу. «Это она!»

Служанки замерли, а Ибрагим шагнул вперёд. «Докажи», — рявкнул он. Луиза знала: если её обыщут, карту и письма найдут. Она должна была взять контроль.

«Я не трогала твоего амулета», — сказала она твёрдо, глядя Айше в глаза. «Но проверь мои вещи, если хочешь. Я чистила овощи всю ночь». Она указала на гору очистков, надеясь, что никто не заметит её отсутствие.

Айше фыркнула, но пошла обыскивать угол, где спала Луиза. Пока все отвлеклись, Луиза незаметно скинула карту в котёл, где булькала похлёбка. Письма остались при ней, спрятанные в складках платья. Ибрагим махнул рукой: «Довольно. К работе».

Луиза выдохнула, но поняла: Айше — не просто соперница, а инструмент Сафие. Она решила следить за ней.

Вечером её вызвали в главный зал. Сафие стояла у трона, её шёлковый халат струился, как вода. «Ты будешь танцевать для султана», — объявила она. «Завтра. Если не угодишь, вернёшься на кухни или тебя казнят».

Луиза сжала кинжал под платьем. Она не знала танцев, но отказ означал смерть. Воспользовавшись моментом, она подошла к Гюльбахар, которая наблюдала из тени. «Научи меня», — сказала она прямо. «Я заплачу знанием».

Гюльбахар подняла бровь, но кивнула. «Тогда слушай. Танец — это обман. Покажи силу, спрячь слабость». Она показала шаги — быстрые рывки и плавные повороты. Луиза тренировалась до полуночи, её тело ныло, но она училась.

На следующий день зал заполнили гости: купцы, воины, наложницы. Ахмед сидел на троне, его фигура излучала власть, а глаза — загадку. Музыка заиграла, и Луиза вышла. Она двигалась, как учила Гюльбахар, её руки взлетали, ноги скользили по мрамору. Она представила Аларию — не разрушенную, а живую, — и её танец ожил. Зал замер, а когда она закончила, опустившись на колено, тишину разорвали аплодисменты.

Ахмед поднялся, его шаги были тяжёлыми. «Кто ты?» — спросил он, протягивая ей золотой браслет с сапфиром.

«Пленница, ставшая тенью», — ответила она, беря украшение. Её голос был спокоен, но внутри бушевала буря.

Он кивнул, его взгляд задержался на ней. «Останься. Учись. Ты мне будешь нужна». С этими словами он ушёл, оставив её с бешено бьющимся сердцем.

Вернувшись в кухню, Луиза почувствовала перемену. Служанки шептались, а Айше бросала ядовитые взгляды. Луиза решила действовать сама. Она заметила, как Айше тайком встречается с Кхалилом у колодца, и подслушала их разговор. «Сафие хочет её сломать», — сказала Айше. «Найди доказательства».

Луиза отступила, её разум заработал. Она поняла: Кхалил — ключ к Сафие. Ночью она вернулась к колодцу, где он стоял один. «Я знаю, что ты шпионишь», — сказала она, выступая из тени. «Но я могу предложить больше, чем Сафие».

Кхалил повернулся, его рука легла на кинжал. «Что ты можешь дать?»

«Информацию о письмах, что я нашла», — ответила она, вытаскивая один лист. «О движении войск. Докажи свою лояльность мне, и я поделюсь».

Он прищурился, но взял бумагу. «Хорошо. Но если солжёшь, ты пожалеешь». Он ушёл, а Луиза улыбнулась — первый союз был заключён.