Сумрак

Глава 1 Зло пробудилось

— Я родился, — пробасила мрачная тварь в моём подсознании.

Возможно, после этого я почувствовал себя человеком, не в смысле, хорошего настроения, а в смысле, наличия человеческого тела.

Я вылупился из яйца. Хотелось пошло пошутить на этот счёт, но тварь юмора не понимала. А в инкубаторе Сумрака я лежал один.

Сны мучили. Реально мучили, потому что я пытался что-то исправить, влезть, так сказать, в ситуацию, но не получалось.

А я очень, видимо, не люблю, когда что-то идёт не по моему желанию.

Живут, не знают как жить.

А я и направить не мог, от этого горько мне и неприятно.

В какой-то момент начал задыхаться. Бился, паря в невесомости. Руками махал, ногами перебирал, в противной жиже. Глаза открыть не мог, белок мне всё лицо облепил.

Мерзко.

Меня вроде надо отколупывать.

Выбраться необходимо из этого кокона.

Скорлупу почувствовал, стал бить кулаками, вырываться всеми силами.

Жижа вытекала в маленькое отверстие. Пальцами крепкими хватался за края, кроша скорлупу.

­— Давай, — услышал я женский голос, когда меня с потоком "выплёвывало" наружу.

— Ну, сильнее, — подхватывал рядом мужчина.

— Давай, дорогой, мы тебя ждём!

— Нет, не помогай ему! Он должен сам.

— Не могу я на это смотреть! Такой смешной.

Женские ручки ухватили меня за запястье и потащили на себя, а я усмехался.

Очищал ладонью лицо и хватался за рядом стоящую женщину. А потом решил прикольнуться: ногой оттолкнулся от скорлупы и прямо на неё упал повалив на пол. Всю испачкал белком. Волосы её хватал, лицо своё об её шёлковое платье вытирал. Руками по упругим бёдрам водил, чтобы обсохли, ими потом свои глаза протёр.

И увидел белокурую девчонку. Глаза смешливые, серо-голубые. Симпатичная такая.

— Давайте поднимайтесь, — хохотал рядом парень.

Тоже юн. Внешне, конечно же. На самом деле им могло быть сколько угодно лет.

Он смуглый брюнет с глазами цвета моря, оттенки синего и зелёного. Она же привлекательная блондиночка с фарфоровой кожей.

— Наконец-то, — сладко прошептала девушка подо мной, гладя моё лицо. — Мы тебя дождались.

Я рассмеялся, языком провёл по зубам. А у меня немного вытянуты клыки.

Я ­– волк-оборотень.

Поднялся на ноги. Сплёвывая белок, огляделся по сторонам.

Просторное помещение, с высокими стенами, выстроенными из прочного камня. Солнце заливало ярким золотым светом зал грандиозных размеров через стеклянный купол. Там ещё небо голубое было видно. Но присутствовали холодные оттенки, несмотря на всю жизнерадостность денька.

Это осень.

И снаружи достаточно холодно, хотя в инкубаторе жарища.

Стены украшали резные элементы и рельефы, повествующие мне убогому, как разнообразен мир оборотней. Какой твари только не было нарисовано: и зайки-то у них прыгали, птички-совушки летали, волчатки бегали. Я сплюнул с отвращением, взгляд зацепился за гада – наполовину мужик, наполовину змей, на конце отвратительного хвоста погремок.

И куда бы я впоследствии не смотрел, всё равно к гаду взгляд лип.

Пол каменного зала покрывал кроваво-серый мрамор, при этом камень нагрет так, что неприятно его касаться. От этого пола жарища вверх поднималась по колоннам, которые не только поддерживали колоссальный потолок, но и служили дополнительным украшением помещения.

Зал внушал чувство великолепия, силы и вечности. Невероятная атмосфера зарождения нового. Ведь за Сумраком будущее, которое захватывало воображение и вызывало трепет.

Этот зал использовался только для одной цели ­– выведение слуг Сумрака.

Личность, необходимую злу, помещали в яйцо, там оборотень проводил некоторое время, пропитываясь Сумраком. Потом вылуплялся. Как я.

Пока не знал, какие колдовские способности у меня. Но раз эти двое лично встречали, то думал я, что силы мои велики.

— Как тебе? — спросил юноша.

— Отлично, — усмехнулся я.

Мне дали продышаться, дух ведь захватывало.

Я подошёл сначала к пацану. Он оказался выше меня ростом, тогда я на него с ногами кинулся, как девица восторженная.

Хотел его по-волчьи поцеловать взасос. Волки любят целоваться, ведь с поцелуем переходят запах и сила. А мне бы пригодилась его сила, он наверняка колдун… Самый лучший, не считая его девицы.

А я что-то не в себе от счастья.

— Нет! — пацан целовать себя не дал. — Волчье племя! Лишь бы засосать кого.

— Могу покусать, — рыкнул я.

— Лестну целуй, — он кинул меня к своей девушке, которая только что встала на ноги, пыталась отчистить от белка своё зелёное платье, а тут опять я. С улыбкой, руки волосатые в стороны расставил.

А в глазах её похоть, и я туда же.

Засмеялись.

Весело нам и легко.

И я понял в этот момент, что мы - одно целое, часть чего-то большого.

Девушку Лестну поймал и подтянул к себе, захватив, обнял. Волосы её совершенно мокрые, их я кулаком собрал в хвост, потянул назад, насильно запрокинув голову, и вцепился в её маленький рот жарким, ненасытным поцелуем, с привкусом моего рождения, с запахом её сил колдовских, пахнущих пылью, пустотой и невообразимыми пространствами, от которых я дурел и не хотел отрываться.

Но Лестна поцарапала меня.

Они продолжали смеяться, я стоял счастливый и довольный, ощущая себя юным, полным сил и энергии.

— Кто я? — поинтересовался у них.

Муж пытался жену очистить, они опять хохотали.

От них взгляд лип к нагу на стене и соседнему расписному яйцу.

Между колоннами стояли яйца в рост человека. Все светло-желтые, а моё было чёрным. И ещё одно выдающееся стояло на золотой стоечке. Больше двух десятков насчитал, в каждом из которых зрел колдун.

Но этот, который напротив меня, особенный.

— Волк, наверное, — ответил парень, девушка захихикала.

— А как меня зовут?

Я двинулся вперёд, выходя из тени двух колонн, между которыми стояло моё яйцо. Ступнёй голой раздавил часть чёрной скорлупы.

Глава 2 Айя

Это не просто комната, можно сказать, квартира.

Большой зал, высокие каменные стены цвета песка и камыша. Своды потолка очень высоко, и расписаны: белые облака, Белый туман, нежные птицы.

Такое всё мерзкое и пресное.

Не стал больше смотреть на росписи.

Бесили.

На полу плитка в одной цветовой гамме со стенами. Орнамент выложен интересный, заманчивый, не просто так, что-то вроде защитных рун. Колдовской знак на полу.

Два ложа, напоминали формами низкие широкие диваны, на них накиданы подушки и одеяла.

Есть где разбежаться нам с волчицей.

У стен сундуки кованые для вещей, заменяли шкафы. Курильница стояла, источая аромат горящих берёзовых и можжевеловых веток и приятных лесных трав.

Гулял прохладный ветерок, где-то шумела вода.

Достаточно большие полупрозрачные арочные двери, выводили в сад. Они чуть приоткрыты.

Умиротворённое местечко выбрала себе волчица.

— Как тебя зовут? — спросил я, глядя себе под ноги.

— Айя, — ответила девушка, прошла наподобие кухни.

— Зимой здесь холодно будет, — заметил я, рассматриваю внимательно уголок.

Там дровишки, печка, жратва в кувшинах. Я унюхал мясо с картошкой, сразу по кастрюлям пошарил.

Ложку нашёл и решил подкрепиться.

— Здесь зимы холодные, но замок стоит на горячих источниках, и стены толстые. Даже печку топить не надо, если не готовить.

— Продумано до мелочей, но не нами, — кивнул я, пережёвывая еду, балдел от вкуса. — Я за такой ужин для тебя, милая, что хочешь сделаю.

Она усмехнулась и подмигнула мне. Маленькая, игривая волчья блядь. Будет моей первой в этой новой жизни. Ну и навсегда, как любят волки.

Гарем – это нормально.

Упругая маленькая попка, тонкая талия, светлая кожа, волосы шёлковые, ну и пахла неплохо: лесом, волчицей, то есть моим племенем.

— Я не против, если ты мне сделаешь приятно.

Айя пошарила в сундуках, которые стояли у диванов.

— Пошли-ка, Малёк, я тебя вымою.

— Ага, сейчас, — наяривал я ложкой, не желая отрываться.

Пока не сожру эту кастрюлю, не двинусь с места.

— А этот козлина кто был? Лик Сумрака? — бурчал я с набитым ртом, продолжая изучать зал и сад, что можно было разглядеть в двери. Там запущено всё, и фонтан не бил.

— Нет. Ориксов в Ликах Сумрака нет.

— А какая иерархия у Сумрака? Ты знаешь?

— Знаю, — Айя подошла ближе, на локте висело махровое полотенце, она показала мне расчёску.

Видимо причёсывать меня будет. Я уже кайфанул. И спать, поди, с собой уложит. Просто рай.

— Поделись, милая, — я забрал себе кастрюлю и залез в неё рукой, но остановился.

Айя смотрела исподлобья. Очень строго! Пришлось опять взять столовый прибор.

Но был я недоволен, что меня воспитывать вздумали, и рожей это показал.

Девушка не двигалась, не моргала.

— Ну и взгляд у тебя, Малёк, — еле слышно прошептала волчица.

— Злой?

— Очень.

— Так я есть Сумрак.

— Да, конечно, — немного растерянно прошептала она.

Посмотрела в сторону, сама себе улыбнулась. А я проехался по её фигуре своими костлявыми пальцами.

Грудь у неё красивая, соски прикушу…

— Айя, любишь, когда соски кусают?

— Так тебе иерархию Сумрака или соски? Тебя ещё помыть надо. Грязный весь как чёрт.

— Я и есть чёрт, — улыбнулся ей. — Айюшка, я на всё согласен, что тобой в доме велено.

— Тогда доедай быстрее и слушай. У Сумрака всего семь Ликов. И они уже хотят начать сливаться в одно целое. Нехорошо раздробленным Сумраку ходить, — начала свой рассказ волчица, вытирая мне полотенцем рот и бороду. — В Ликах Сумрака Лестна самая главная и самая древняя носительница силы. Её муж Кир Ирдис – дракон. Лаура Драная кошка – Сумрачный котолак. Вендиго – Сумрачный олень. Один из древних – Сумрачный морской змей по имени Ма. Тоже древний Сумрачный грифон, его недавно извлекли из саркофага. Волк Зима Сечень. Это высшее ступени иерархии. Лики не делят силы и власть между собой. Хотя есть старшие, есть новоприобретённые. Понимаешь, как объяснить это? Как ты и твоя правая рука, правая нога, левая рука – едины. Они двигаются к одной цели и одними путями.

Я жевал и с большим интересом слушал.

Понял, о чём она говорила. Ощутил к Лестне и Киру нечто подобное. Родственники, одна сумрачная кровь.

— А вот ступень ниже – это жрецы Сумрака, — продолжила пояснять Айя. — Сейчас их пятьдесят семь. Орикс, который оскорбил нас, он один из жрецов.

— Лики подбирают жрецов? — поинтересовался я.

— Да. Жрецы служат Сумраку верой и правдой и не знают другой жизни, иной веры. У жрецов есть Приспешники Сумрака.

— Много?

— Где-то тысяча на каждого жреца.

Я присвистнул и языком длинным залез в кастрюлю, вылизывать её.

Айя замерла, глядя на это и тяжело вздохнула, вряд ли от отвращения. У меня хуй по дну кастрюли постукивал. Это от полного кайфа происходящего.

Нравилась мне Айя все больше. Стоял у меня на эти сиськи, на эти ножки.

— Приспешники как-то делятся на ступени?

— Да, делятся, — не сводила с меня глаз, Айя с радостью готова была поделиться информацией. — Приспешники вроде религиозных фанатиков. Я такая. Сумрак даёт нам вдохнуть Чёрный туман, и мы дуреем. Есть рабы – это те, которые слабые умом или физически, для них чёрная работа, они обслуживают этот замок. Есть услужники, которые крутятся возле жрецов. Есть бойцы Сумрака, среди Приспешников.

Система работает слаженно, система не даёт сбоев, потому что тот, кто прикоснулся к Сумраку, отравлен и навсегда с ним.

И ладонями кверху подняла руки, покрутилась на месте. Так что я полюбовался и даже прибалдел.

Какая-то эйфория наступила от сытости и от такой славной девчонки рядом.

— Кто ещё? – поинтересовался я.

— Есть ещё Одержимые, те зомби, они не соображают и не понимают ничего.

— Ладно, ещё пару вопросов и готов искупаться, — я облизнул ложку, кинул в пустую кастрюлю и улыбнулся девушке во всю свою пасть.

Глава 3 Сказки Малька

— Зима Духович Сечень. Прародитель всех оборотней-волков, которые живут в Бору.

Но нужно начать с самого начала, с допотопных времён.

Потоп был.

Ничего не исправить.

И если людям досталась погибающая Земля, то для оборотней был приготовлен этот мир.

А вообще это другая планета. Между мирами мы передвигались по порталам. С помощью манных путей…

Пока сука по имени Марко Дрёма для Сумрака не закрыл все ходы.

Но он сам не ожидал, что создал некоторую прослойку, буферную зону, любое современное название можно применить к тому пространству, которое образовалось на границе миров. И в основном Сумрак там обитает. Лестна заполнила Сумрачную зону Одержимыми, так что там не светит солнце, плохо работает колдовство, нечем дышать и шарятся всякие уроды.

Типа меня… Ха.

Возвращаюсь к потопу.

Оборотни допотопные – это люди, которые обладали колдовскими способностями. Они были многоликими, все до единого. Но этот мир забрал у них многоликость, осталось совсем немного тех, которые могли перекидываться в разных животных. В основном оборотни, приняв один лик в этом мире, в нём и оставались. А можно сказать, застревали, потому что были шокированы тем, что произошло.

Волками стали многие, но немногие выжили. Мы – племя агрессивное.

Главным волком в Лесу и Бору считается Дух.

Он был сильным, великим колдуном. Пятьсот лет он жил в одиночестве. Нет, он был в стае и руководил своими волками, но пары у него не было так долго.

Да так долго, и он ничего не позволял себе лишнего.

Послушайте эту сказку, ребятки!

Он пятьсот лет не трахал баб!

Он в себе вообще?

Альфа?!

Теперь я знаю, почему я и другие ушли к Сумраку. Если ты придурок, Альфа, то размножайся, не тупи.

А Дух был не таким.

Он создал волчьи законы, которые волки были обязаны соблюдать. Любое отступление от волчьих законов грозило смертью.

И очень важно, чтобы у волка была одна пара, пока смерть не разлучит их. Типа, так природой предусмотрено было всегда….

Да-да-да, вот такой бред.

Природа их всё предусмотрела, у волков есть не только истинные, но есть Запасные, на случай смерти пары. А есть также пары, которые имеют аналогичный запах. И множество нюансов.

Дух всё же встретил истинную, её звали Солнце.

Почему я вспомнил эту сказку?

А потому что Солнце была слабой, и Дух таскал её в сумке и создал для жены уникальный колдовской причиндал, а скорее стоит назвать его по-современному – гаджет.

«Моё солнце» – это заколка в волосах женщины. Какая женщина носит Моё солнце, ту защищает во время колдовской атаки шатром непробиваемым.

Но никто не знает, что в мужских руках Моё солнце – мощнейшее оружие. Работает как бумеранг. И наводишь ты его сам, силой мысли. Прикрепляешь к Моему солнцу жёлтую нить своей маны и понеслась…

Хочу!

А если я хочу, то обязательно получу.

У Духа и Солнца родилось сто восемьдесят три ребёнка. Мир на тот момент был очень жестоким, и приходилось выживать каждый день, поэтому любовь там была совершенно иная, ценили каждую минуту счастья.

Истинные пары были только тогда истины.

Не то что сейчас.

Так зачем хранить старые правила?

Пришло новое время. Время Сумрака.

И я поверну историю волчьего племени в новое русло.

— Дальше, дальше про Духа и Солнце, — просила тонким голосом Айя.

— Только трое сыновей и одна дочь продолжили волчий род Духа: Зима, Весна, Лето и Осень.

Зима стал родителем волков, которые живут в Бору. В борьбе за выживание у Зимы выжило всего лишь двенадцать сыновей.

Двенадцать. Каждого назвал по месяцу в году.

И тогда Зима, пытаясь защитить свою семью, выковал магические мечи, полные колдовства. Для своих детей, чтобы могли стать сыновья плечо к плечу и создать Круг Зенитный, который никто не разобьёт. И силу этот Круг имел невероятную, и боялись этого Круга другие существа.

Но один из сыновей погиб, и Зима стал Сеченем. Вынужден был взять один Зенитный меч себе, стал зимним месяцем.

— То есть Зима Сечень был заботливым отцом? — удивилась Айя, которая видимо считала, что Зима Сечень исчадье ада.

— Да, он всегда был хороший, он очень сильно заботился о своих детях. Вскоре племена по названиям месяцев разошлись по всему Бору и стали жить, каждый, где захотел.

У Зимы Сеченя была супруга, которую встретил он в свои пять лет по запаху и прожил с ней очень-очень долго. После смерти супруги, ушёл жить в леса. И все думали, что он умер. Но однажды маленькую волчицу очень сильно обидели другие волки, и она, неожиданно даже для себя, стала призывать Зиму Сеченя на помощь, и он помог ей. Так пошло поверье, что если призывать Зиму Сеченя, то он придёт и поможет. Многие так и делали. И он приходил, потому что все мы его дети.

— Малёк, — Айя нависла надо мной, закрыв обзор на уродский потолок в своём логове.

Я аккуратно убрал с её лица густые волосы. Нравилась она мне.

Жаль не танцевала.

— Да, девочка? — улыбнулся я.

И прежде чем продолжить, она поцеловала меня в губы:

— Если Зима Духович Сечень весь такой положительный, почему он с Сумраком?

— Словно ты сожалеешь об этом.

— Все говорят, что волки не пойдут за Сумраком, а он, великий и сильный пошёл.

— Разочарование в жизни. Ты слышала такую фразу: «Врата ада закрыты изнутри»?

— Не слышала.

— Понятно. В аду никого не закрывают, они сами там прячутся от таких, как Дух. Так вот Зима настолько разочаровался в волчьих законах, когда ему отказала девушка вроде тебя, что решил создать новые. Но он не имел таких сил, как родной отец Дух и поинтересовался, чего Сумраку надо. А Сумрак ответил, что нужны новые законы. Сошлись интересы.

— Кто она? Как могла женщина отказать Зиме Сеченю?

— Людмила Сечень, рыжая тварь, — усмехнулся я , чувствуя злобу внутри. — Она подтолкнула старика к Сумраку. Но на самом деле он уже успел разочароваться в своих детях. В первую очередь в Кветенях.

Глава 4 Пора в путь

Сунул подушку Айе под шею и опрокинул голову. Приложил влажную головку к пухлым губам, чувствуя нежность ласкового ротика. Горячий такой, язычок скользнул по уздечке.

Но я хотел не этого.

Её голову пришлось зафиксировать, вошёл в горло.

Айя поперхнулась, руками начала меня отталкивать, я вышел.

— Не надо оборачиваться, — предупредил, глядя в испуганные глаза. — Тебе понравится, Айя, уверен.

— Я никогда этого не делала, сразу предупреждаю.

— А мы с тобой всё будем делать, что захочешь.

— А если я не хочу?

— Ты просто не пробовала, — усмехнулся я, — хватит болтать.

Ударил её легонько по щеке и вставил ещё раз член, протолкнулся. Ещё и ещё.

Она брыкалась, дёргалась.

Руки, ноги болтались. Укусить боялась и когти не выпускала.

На всякий случай наложил на неё заклятие, чтобы не перекинулась. Теперь она маленькая, слабая девушка, которая попала.

— Горло расслабь! — рявкнул я и вытащил член.

Она порциями глотала воздух и ревела.

— Давай, я знаю, ты сможешь, — опять вставил член в ротик.

Хотелось взять и поскорее!

Чтобы заглотила. Нагнулся вперёд, раскинул её ноги и подтянул к себе, ртом впился в маленькую сочащуюся расщелину и почувствовал, как она расслабила горло. Член вошёл, его обалденно сжало и засосало.

Осталась только делать небольшие движения.

Накатывало, и я забывал про неё, протискивался глубже, давал вдохнуть воздух. Уже выбивало из реальности.

— Хорошо, — хрипло похвалил я. — Так хорошо. О-о, давай!

Я забылся и оттрахал в горло. Получилось грубо.

Слёзы, вопли. Она захлёбывалась и плевалась рвотой и спермой на подушки, а я охреневал от шикарного расслабляющего секса.

— Какая ты прекрасная в своей слабости, — подтянул её к себе. — Кто меня так ещё удовлетворит?

— Это было… спорно, — простонала Айя и скатилась с низкого ложа.

Удрала от меня в ванную.

Это потому что сил дохрена, я предпочёл трахаться, нежели жрать.

— Айя!

Молчала.

Надо было её хорошенько удовлетворить, чтобы часа три трясло, а то обидится ещё.

— Айя! — забрался в ближайший сундук и достал чёрную, грубую ткань.

Юбка для оборотня, настоящая

Сумрачная. Письмена дымчатые двигались по ней. Это заклинание было предназначено для того, чтобы вытаскивать энергию из мира, прямо из земли.

То есть я иду в юбке, подпитываюсь колдовскими силами.

Но так как это храм Слёз Аары и Белого тумана, ни хрена у меня никакой подпитки не выходило. Меня это не смущало.

Я чувствовал такую силу в себе, что готов этот храм за один удар уничтожить.

Как поэтично , и я посмеялся.

Айя вышла ко мне, решил приласкать, а то обиделась и показывала всем видом, чтобы я заметил.

Как не заметить!

Поймал в объятия, тая от умиления, как она прекрасна когда дулась. Успокоил с помощью колдовства, целовал жадно. Сопротивлялась, только зверя будила внутри.

Что, опять?

Сплетались шелковые языки, мы обтирались телами.

— Хватит! — строго сказала моя волчица. — Ты же голодный.

— Не беспокойся, моя девочка, сейчас насытимся.

Да, пора заканчивать.

****

Мы вышли в замок.

Колоссальные стены, много запахов.

Направился туда, где встретил орикса в первый раз.

Стали появляться разные особи. Я привлекал взгляд. Айя на ходу платье надевала, я юбку с боков подцепил, она великовата мне как человеку, волку в самый раз будет.

Куча сумрачного народа. Какие-то ритуалы по комнатам бацали, лекции читали, слушатели, рты открыв, сидели.

Хернёй маялись, никто не работал.

Раздражали мрази.

Всё до единого!

— Урожай-то собрали? — спросил я.

И Айя удивлённо уставилась на меня.

— Вроде. А ты ещё и хозяйственный.

— А то. Откуда такая юбка шикарная?

— Это для тебя Зима Сечень оставил. Его юбка.

— Что? — ошарашенно выдохнул я.

Даже остановился, чтобы заглянуть ей в глаза.

Айя растерянно кивнула. Правду сказала. Значит, Зима позаботился.

Запах орикса не был похож на козлиный в чистом виде. Он действительно жрец Сумрака. Поэтому пустотой и пылью отдавало.

Но волка не проведёшь. Скотина, она и в Сумраке скотина.

Всех, кто вставал на моём пути, я грубо отталкивал.

Кто-то шипел, кто-то огрызался, мне было похуй.

Стоял в коридоре деловой козёл в юбке и пиджаке. Профессор в прошлом, то ли ректор. Морда козлиная, борода противная на белую рубашку спускалась.

Девок вокруг себя собрал.

Я подходил к нему ближе.

— Малёк, Малёк, подожди! — испугалась Айя, цепляясь за мои руки. — Это жрец, не надо. У него Приспешники, Малёк.

Я остановился и заглянул ей в глаза. Айя тут же руку от меня одёрнула и сделала шаг назад.

— Никогда не останавливай меня, — напевно прохрипел я, показывая ей свои клыки. Почувствовал, что кроме человеческих ушей выросли в густых волосах волчьи. — Айя, я больше не буду расчёсывать мокрые волосы, лезть грязным в кровать и вылизывать кастрюлю. Это твоя стихия, я послушен. Но что касается доминирования… Не стоит. Лезть. Ко мне. Я опасен. Айя.

Волчица осталась стоять, больше не препятствовала мне. Она понятливая.

Просто идеальная пара.

И зачем мне истинная? Десяток таких, и чтобы одна обязательно танцевала.

Козёл блеял молодым красоткам про травы и сумрачные отвары, но меня взглядом поймал, глаза прищурил.

Какие-то мудаки перегородили мне дорогу. Я отошёл назад. Думали: испугался. Я же брал разбег.

Побежал на бравых козлов, оттолкнувшись от пола прямо колесом над ними пролетел. Время замедлилось, они двигались слишком медленно для меня.

Я выпустил когти по полметра каждый и острее ножей. Встроенное в мою убийственную фигуру оружие.

Просто раненые отползли. Иные дёргались в предсмертных судорогах.

— Не подходить! — утробным голосом пробасил я, прибавив к нему своё колдовство и дар убеждения.