Супруги по завещанию

Глава 1

— Ханнелор, дорогая!

Скривилась от звонкого противного голоса леди Олберг, которая уже спешила к нам через весь бальный зал, совсем не по-светски распихивая лордов и леди локтями.

— Пожалуй, я тебя оставлю, — шепнул мне на ухо муж, обжигая щеку жарким дыханием, — От ее болтовни у меня начинает болеть голова.

— Ты не поспеешь, — зашипела я на супруга шепотом, не забывая при этом мило улыбаться главной сплетнице Харпендера.

И, чтобы не сбежал, вцепилась мертвой хваткой в рукав его парадного пиджака, удерживая на месте руку, обнимающую меня за талию.

Алмир ответил мне лишь укоризненным взглядом. Но сбегать было поздно, леди Олберг нас уже настигла.

— Ах, дорогая, так рада тебя видеть! — проворковала женщина, мазнув лицом возле моей щеки.

Черт бы побрал этот этикет! В нос сразу же ударил удушающий затхлый запах ее духов. Никак, госпожа Олберг вылила на себя сразу половину флакона.

— Герцог Гейрлейв, — сдержанно кивнула женщина моему супругу.

Госпожа Олберг побаивалась Алмира, впрочем, как и многие другие. И стоит признать, совсем не безосновательно. Мой муж занимал пост заместителя главы тайной канцелярии Империи, которая, если быть откровенной, никакой тайной давно и не была. И даже развернул в нашем городке один из крупнейших ее штабов.

А городок у нас, хоть и считался когда-то провинциальным, но на сегодняшний день от столицы ушел недалеко. А все из-за рудников золота и залежей драгоценных камней, которые нашли здесь пару десятков лет назад. Вот город и стал развиваться. Открыли шахты, появилось больше дельцов, ювелирных лавок, которые прославились на всю страну, и знать потекла сюда ручьем.

А вот меня местная кумушка не боялась совершенно. И даже не спасало присутствие Алмира. Ведь откуда же еще прознать сплетни о пугающем герцоге, как не от его жены?

— Ты сияешь, как и всегда, моя дорогая!

Леди Олберг всегда заходила с лести. У нее все вокруг сияли и цвели, когда ей требовалось вызнать новую сплетню. А от количества повторений слова «дорогая» начинало сводить зубы.

Черт бы побрал этот этикет! И ведь не пошлешь же ее в далекие дали. Приходится мило улыбаться, осыпать ответными комплиментами и заверять, что наша семейная жизнь счастливая и безоблачная.

Алмир все это время стоял рядом, заботливо придерживая за талию и прижимая к своему боку. Но сам не прислушивался к разговору, а осматривал цепким взглядом толпу. Впрочем, как всегда.

Супругу повезло, и от него не требует этикет весь вечер держать на лице фальшивую доброжелательную улыбку. Стоит, брови хмурит, и все в порядке вещей.

— Вы такая красивая пара, — продолжала щебетать леди Олберг, — Подумать только, уже два года прошло с момента вашей свадьбы. А вы, по-прежнему неприлично влюблены друг в друга.

Криво усмехнулась и бросила косой взгляд на супруга, который, впрочем, пропустил очередную реплику главной сплетницы города мимо ушей.

— Но когда же мы услышим новость о появлении у герцога наследника?

Вот теперь леди Олберг перешла к главной теме, ради которой так рьяно и спешила к нам.

Наша с герцогом интимная жизнь была горячей темой для обсуждения во всех светских салонах. Еще бы, ведь за два года брака детей так и не появилось. И теперь все гадали, то ли герцог страдает мужским недугом, то ли девицу ему подсунули бракованную.

— Леди Олберг, — почтительно произнес Алмир, вклиниваясь в наш диалог, — Кажется, моей дорогой супруге становится дурно. Мы выйдем на свежий воздух, прошу нас простить.

— Конечно-конечно! Не стоит извинений.

Леди Олберг даже не расстроилась столь быстрому окончанию беседы. А уже унеслась в другую сторону, заприметив кого-то из знакомых. Видимо, чтобы поделиться горячей новостью.

— Ты уже в который раз используешь этот прием, чтобы улизнуть из зала, — недовольно прошептала я, опираясь на предложенный локоть, — А, учитывая, что я до сих пор не беременна, они точно уверятся в том, что я больна.

— Мы всегда можем это исправить, любовь моя, — снисходительным тоном отозвался герцог Гейрлейв, опалив меня загадочным взглядом зеленых глаз.

— Сделать меня больной? — ужаснулась я.

— Беременной, — торжественно произнес супруг, выводя меня из зала.

Мы недолго прошлись по коридорам родового поместья семейства Олберг. А после Алмир, заприметив одну из пустующих гостиных, запихнул меня в нее.

— Что у тебя на этот раз? — поинтересовалась у супруга, оглянувшись через плечо и попытавшись рассмотреть его фигуру в темноте, — В чем-то подозреваешь лорда Олберга?

— Не совсем, — ушел от ответа герцог Гейрлейв.

После чего схватил меня за руку и потянул куда-то вглубь комнаты.

На честный ответ я и не надеялась. Алмир всегда прикрывался тем, что не может распространяться о своей службе. Канцелярия ведь тайная, как-никак. Но сегодня он особенно подозрительный.

Развить мысль и уличить супруга в нечестности мне возможности не дали. Герцог зажег на ладони огненный пульсар, который осветил пространство вокруг.

Глава 2

Оставаться на местном празднике жизни не было никакого желания. Поэтому, спешно попрощавшись с хозяевами вечера, мы с герцогом Гейрлейвом отправились к карете.

— Ты специально это все подстроил? — спросила у супруга, когда мы остались наедине.

— Любовь моя, не говори глупостей, — с абсолютно искренним видом заявил Алмир, — Я не меньше тебя был удивлен тем, кто именно нас застал.

И, если я бы я хуже знала собственного мужа, даже бы сомневаться не стала в его честности. Но, к сожалению, герцога за два года нашего брака я успела хорошо узнать. Как и понять, что он превосходный лжец.

— Как ты узнал? — продолжила допытываться я.

— Узнал о чем? — невинным тоном поинтересовался супруг.

— Как? — настойчиво повторила собственный вопрос.

— Все еще не понимаю, о чем ты толкуешь, любовь моя, — скучающим тоном отозвался Глава Тайной канцелярии.

А у меня внутри уже все закипало от гнева. В очередной раз он решил поступить по-своему. Даже не поставил меня в известность, не обсудил ничего со мной. Просто решил, что имеет право распоряжаться моей жизнью по своему усмотрению. И это злило неимоверно.

— Как ты узнал о Грегори, Алмир?

— А что я должен был узнать о нем, любовь моя? — супруг взглянул на меня растерянно и невинно хлопнул глазами.

— И хватит меня так называть! — вспылила я, — Здесь больше нет зрителей, перед которыми нужно разыгрывать этот глупый спектакль.

За два года брака с герцогом Гейрлейвом это была всего вторая ссора. Все это время мы с ним вполне себе мирно уживались. Я приняла правила его игры и следовала им все это время. Но сейчас поведение Алмира переходило всякие границы. И я не намерена с этим больше мириться.

— Да?! — зашипел супруг в ответ, резко поддавшись вперед.

Зеленые глаза опасно сузились от гнева. И я впервые за два года увидела, чтобы Алмир вышел из себя. Самое время было бы отступить, пока ситуация не дошла до крайней точки. Но я уже устала мириться со всем происходящим.

— Из-за твоей неосмотрительности, Ханни, весь наш брак может полететь к чертям. И все последние два года пойдут насмарку. И все из-за появления этого Грегори, который лишь парой банальных комплиментов вскружил тебе голову. Если у тебя не хватает ума держать себя в руках, то я не намерен мириться с подобным, пока ты моя жена.

— Еще жена, — напомнила я герцогу Гейрлейву один весомый нюанс, — Уже через год мы сможем развестись.

— Впереди еще целый год, Ханни, — возразил муж уже спокойным тоном и вновь откинулся на спинку своего сидения, — И в случае нашего развода по истечению этого срока можешь делать все, что тебе вздумается. Но запомни, любовь моя, на весь этот год я твой единственный мужчина. И я не потерплю, чтобы возле тебя ошивался какой-то там Грегори, или кто-либо еще.

Кровь отхлынула от моего лица. Алмир говорит так, словно обвинял меня в измене. Но я ведь не делала ничего, что могло бы опорочить мою честь или честь моего супруга.

С Грегори мы познакомились около месяца назад, на одном из званых вечеров. И все, что нас связывало, это лишь пара-тройка душевных бесед и не более.

Так из-за чего герцог Гейрлейв так взвился? Заигрался в роль любящего и ревнивого супруга? Или испугался, что из-под носа уведут идеальную ширму?

— Я не сделала ничего, за что должна просить у тебя прощения, Алмир, — холодным тоном отозвалась я, — Ты мой муж, а не хозяин. И я в праве сама решать, с кем мне общаться. И имей ты хоть каплю уважения ко мне, спокойно бы все обсудил, а не устраивал показательный спектакль, унижая меня этим самым.

Алмир не торопился отвечать. Упрямо смотрел в окно, сжимая край сидения пальцами с такой силой, что костяшки на его ладони побелели. А грудь супруга тяжело вздымалась от едва сдерживаемого гнева.

— Прости, Ханни, — через какое-то время произнес он, разрывая тишину между нами, но головы так и не повернул, — Все совершают ошибки, в том числе и я. Но зато я напомнил твоему дружку, чья ты жена. Напомнил весьма красноречиво, — голова герцога повернулась ко мне, и зеленые глаза впились в мое лицо.

Поразительное упрямство для человека его положения. Но Алмир извинился и признал свою вину. Тем самым протянул мне оливковую ветвь перемирия. И только от меня сейчас зависит, принять ее и забыть об этом инциденте, прожив спокойно еще год до долгожданной свободы. Или превратить наш брак на оставшееся время в поле битвы.

— Надеюсь, ты умеешь учиться на своих ошибках, Алмир, — приняла я решение, — И в следующий раз дважды подумаешь прежде, чем выкинуть подобное.

— Не сомневайся, любовь моя, — широко улыбнулся в ответ герцог Гейрлейв.

Супруг почти сразу же заметно расслабился, верно посчитав, что буря миновала.

Но неприятный осадок после случившегося семейного скандала гложил меня всю дорогу домой. В этом же состоянии я зашла в особняк, поднялась наверх вслед за мужем и после всех приготовлений ко сну еще долго сидела, смотря на безмятежное лицо спящего Алмира. А в голове то и дело всплывали фрагменты событий двухлетней давности.

Глава 3

Два года назад…

Небольшое родовое поместье Эйвери, давно потерявшее свой лоск, находилось в трауре уже несколько дней. Умер его последний хозяин, последний оплот надежды для всех, живущих в этом доме.

Граф Карен Эйвери так и не смог подняться с колен и вернуть графству былую славу за всю свою жизнь. Вернуть то, что его дед так безумно растратил. Превратив некогда процветавший род в род, доживающий свои последние дни.

Но граф Эйвери был хорошим мужем, отцом и хозяином для своих немногочисленных слуг. Именно поэтому поместье сейчас так искренне оплакивало своего хозяина и моего отца. Отца, который был для меня лучом света. Отца, без которого я не представляла, как жить дальше.

После смерти мамы он старался держаться. Держаться ради меня и людей, доверивших ему свои жизни. Отказался отправлять меня в пансион благородных девиц, хоть и понимал, что благодаря этому обучению я смогу найти подходящую партию и получше устроиться в этом мире.

Но папа, мой прекрасный папа, настаивал на том, что деньги – это не самое главное в жизни. Что деньги не смогут заменить счастья и любви. А брак нужно заключать исключительно по любви.

И, вместо того, чтобы отправить меня в пансион, граф Эйвери нанял мне учителей. Зачастую отдавал едва ли не последние деньги за мои занятия. Но всегда с улыбкой повторял, что это не главное. А главное то, что мы рядом, мы вместе и мы одна семья.

И сейчас, сидя в своей комнате и пытаясь придать опухшему от слез лицу хоть какую-то свежесть перед встречей с поверенным. Я не понимала, как мне жить дальше, оставшись в полном одиночестве в этом большом мире.

Дверь в комнату распахнулась, отвлекая меня от мрачных мыслей. И внутрь вошла Женевьева. Моя служанка, компаньонка и няня в единственном лице.

— Ханни, ты готова? Поверенный вот-вот приедет.

Огладив складки на плотном черном платье, я кивнула и поднялась на ноги.

— Но не думаю, что от него стоит ждать хороших вестей, — мрачно заметила я.

Поверенный, к которому обращался отец, должен огласить сегодня завещание. Другой родни у нас с отцом не было. А, значит, поместье должно перейти мне. Но как я буду содержать его и немногочисленных слуг, я не представляла.

— Быть может, все не так плохо, как ты думаешь? — с сочувствующей улыбкой предположила Женевьева, — Возможно, граф оставил тебе какие-то деньги.

Деньги отец точно должен был оставить. Вопрос лишь в том, как долго мы сможем протянуть на эту сумму. Хватит ее хотя бы на год?

Как жаль, что папа не посвящал меня в свои дела. Он занимался какими-то артефактами, часто отлучался из дома, но никогда не вдавался в подробности. А если бы и вдавался, какой теперь от этого толк? В артефактах я ничего не понимаю. Да и сомневаюсь, что его компаньоны и заказчики стали бы сотрудничать с сопливой девчонкой. Но дела отца были единственным, что держало нас на плаву.

— А, может, тебе стоит подыскать удачную партию? — продолжила фонтанировать идеями Женевьева, — Возможно, денег хватит на приданное. Или, ты всегда можешь продать поместье.

Продать поместье? Не скажу, что не думала об этом. Но хотелось бы оставить этот вариант на самый крайний случай. Для меня это не просто стены из камня. Это дом, в котором я росла. Дом, в котором были счастливы мои родители. И это уже не говоря о том, что этим решением я выставлю на улицу людей, служивших нам многие годы, оставив их без крыши над головой и средств к существованию.

Многие из них уже слишком стары, чтобы их приняли на работу куда-то еще. А заставить нового владельца их оставить не в моих силах. Они, конечно, поймут и не станут меня винить. Но…как же это жестоко.

— Думаешь, найти мужа так легко? — возразила я, — Приданное в любом случае будет неприлично скромного размера. А для поиска подходящей партии нужно потратить много сил и средств. Наряды, украшения, выезды на светские вечера. Заполучить приглашения тоже не так просто. И потом, потратив все деньги на бесполезные поиски, можно так и остаться без партии, — вздохнула я.

Хотелось бы, конечно, переложить груз всех обрушившихся на меня проблем на сильные мужские плечи. Но, тщательно все обдумав, идею с браком я отмела почти сразу. Слишком малы шансы на удачное разрешение ситуации.

Можно, конечно, устроиться гувернанткой. Образование и происхождение будут играть мне на руку. Но без должного опыта работы много я там заработать не смогу. Себя прокормить сумею. Но обеспечить все поместье?

Эти мысли и занимали мой разум все последние дни. Я оплакивала отца и лихорадочно соображала, как же жить дальше. К сожалению, ответ ко мне так и не пришел. И теперь предстоит встреча с поверенным. От этой встречи я не жду ничего хорошего, но хотя бы буду четко понимать, какими средствами я располагаю.

— Зря ты так, Ханни, — не сдавалась Женевьева, — Ты молода, очаровательна, красива и умна. Любой достойный джентльмен может легко в тебя влюбиться. И его не будет волновать твое финансовое положение.

Я лишь покачала головой, с трудом сдерживая нервный смех. Женевьева в свои годы оказалась более романтична, чем двадцатилетняя я. Но последнее, что мне сейчас нужно, так это романтичные грезы. От своих проблем не убежишь, так поэтому стоит посмотреть им прямо в лицо.

Глава 4

— Я, граф Карен Эйвери, находясь в трезвом уме и здравой памяти, — начал зачитывать поверенный.

А у меня болезненно сжалось сердце. И пусть это был лишь сухой текст, когда-то надиктованный отцом. Но я не могла избавиться от ощущения, что отец сидит рядом и произносит все эти слова. Это завещание было последним, что связывало меня с родителем. Последним, заставившим меня почувствовать, что папа жив. Что он здесь, со мной.

Словно почувствовав то же самое, Женевьева опустила ладонь на мое плечо, крепко его сжимая в немом жесте поддержки.

— Завещаю поместье Эйвери и все прилегающие к нему земли своей дочери – Ханнелор Эйвери, — продолжил зачитывать завещание поверенный, — Также, завещаю ей банковский счет, принадлежащий семейству Эйвери, с суммой в десять тысяч золотых.

Я не сумела сдержать судорожного вздоха. И в унисон с ним раздался вздох облегчения за спиной. Десять тысяч золотых, этой суммы должно хватить на пару-тройку лет, если разумно ими распоряжаться. Я ожидала гораздо меньшего и даже не знала, что отец располагает подобными деньгами.

— А также, завещаю своей дочери банковскую ячейку, находящуюся в столичном Имперском банке и все имущество, которое хранится там.

У отца есть ячейка в Имперском банке? Похоже, отец оставил слишком много секретов после своей смерти. Нужно будет обязательно туда наведаться и узнать, что же в ней хранится. Ведь он бы не стал хранить в Имперском банке, да еще и в столице какие-то безделушки, дорогие сердцу. Наверняка там что-то важное. И я непременно узнаю что, но не сейчас.

— Теперь я бы хотел обратиться к герцогу Алмиру Гейрлейву, — произнес поверенный.

И я не поняла, это была его реплика или он продолжил зачитывать слова отца, написанные в завещании.

— Герцогу Алмиру Гейрлейву я передаю один предмет, находящийся в ячейке Имперского банка, которая переходит к моей дочери. Что это за предмет, герцог знает и сам.

Не удержалась от того, чтобы бросить на стоящего рядом мужчину еще один удивленный взгляд. Но по лицу герцога мало что можно было понять. Казалось, что он не удивился подобному раскладу.

И не знаю, что интересовало меня больше – откуда отец был знаком с этим пугающим человеком, или почему он решил что-то оставить ему после своей смерти, и что именно.

— Но все перечисленное мной ранее должно перейти в наследование Ханнелор Эйвери и Алмира Гейрлейва при соблюдении одного условия – герцог должен взять в жены мою дочь. Такова моя последняя воля, — на последних строках голос поверенного утих.

Мужчина даже немного вжал голову в плечи, ожидая последующей реакции от главы тайной канцелярии.

А я словно приросла к месту, не находя слов. Папа позаботился обо всем еще до своей смерти. Постарался устроить мое будущее даже после того, как я останусь одна. Он даже пренебрег собственными словами о том, что брак нужно заключать только по любви. Видимо, понимал, что в моей ситуации любовь непозволительная роскошь.

Но подобная дерзость? Не надеялся же он всерьез, что герцог согласится на подобные условия? Не знаю, что за предмет он собрался передать Гейрлейву. Но сомневаюсь, что там будет что-то стоящее того, чтобы добровольно сковать себя узами брака не с самой подходящей кандидаткой на эту роль.

Без выполнения этого условия я не получу ничего из того, что было описано в завещании. Но сомневаюсь, что родственника Императора волнуют мои трудности.

Поверенный уставился на герцога, ожидая его реакции. Я же боялась поднять на него взгляд. Чувствуя себя так неловко, будто идея навязать меня ему в жены целиком принадлежала мне.

— Я понял, — сухо отозвался герцог Гейрлейв, — Что-то еще есть в завещании?

— Да, — облегченно выдохнул поверенный и снова скосил взгляд на бумаги в своих руках, — Прости мне мою дерзость, Алмир. Но лучше тебя никто не позаботится о моей дочери и о той вещи, которую я собираюсь тебе передать. Ханни, — вздрогнула, не ожидая услышать сокращение собственного имени в официальном документе, — Просто доверься мне и герцогу Гейрлейву. Я тебя очень люблю, и желаю тебе только лучшего. Будь счастлива, мой лучик солнца.

Горло сдавило болезненным спазмом. И мне с трудом удалось сдержать слезы. Мне так много хотелось сказать отцу, о стольких вещах его спросить. Но теперь это уже невозможно. И душу греют лишь последние строки оставленного папой завещания.

— Э-э-э, — потупился поверенный, почесав лысеющую макушку, — Если вы хотите оспорить завещание, у вас есть неделя. Но можем заверить все прямо сейчас.

Мужчина не обращался ни к кому конкретно, но тут бы любой дурак понял, что его слова адресованы герцогу. Конечно, мне ли жаловаться и что-то оспаривать? Когда покойный отец буквально из могилы решил заставить самого влиятельного человека в городе жениться на мне.

Почувствовала, как герцог Гейрлейв бросил на меня короткий взгляд. Но сама поднять глаза не осмелилась, смотря в одну точку перед собой и ожидая, когда он произнесет свой приговор.

Конечно, он откажется и оставит меня без крыши над головой. Тут и гадать не над чем. Исходя из слов отца и его извинений за свою дерзость, он оставил ему что-то не столь важное, ради чего герцог мог бы решиться на такой отчаянный шаг, как женитьба на мне.

Глава 5

К моему удивлению, почтить меня своим вниманием глава тайной канцелярии решил уже на следующий день. Я сидела в кабинете отца и разбирала его бумаги, пытаясь хоть что-то понять в его делах, когда в дверь постучал дворецкий и сообщил о прибытии герцога.

Последний дожидался меня в той же гостиной. И, как и вчера, не спешил опускаться на диван. Стоял у окна, что-то разглядывая. Обернулся при моем появлении, мягко улыбнулся, в очередной раз вгоняя меня в ступор. А после снова приложился губами к моей руке в знак приветствия.

Хотела ему сообщить, что это вовсе необязательно. Но язык не повернулся. Если герцог Гейрлейв решил наладить наши отношения до брака, то кто я такая, чтобы ему в этом мешать?

— Дорогая леди Эйвери, — произнес мужчина, взирая на меня своими зелеными глазами с высоты своего роста, — Я бы хотел предложить вам совместную прогулку в парке. Обстоятельства вынуждают нас сыграть скорую свадьбу. Но я бы не хотел, чтобы общество было в курсе условий завещания вашего отца. В наших с вами интересах представить все так, что я после недолгих ухаживаний решил сделать вам предложение, которое вы с радостью приняли.

Усмехнулась про себя. Да кто бы его ни принял? Отказать герцогу не рискнули бы даже из страха.

Но его слова звучат разумно. Узнай кто о завещании и условии отца, репутация будет подмочена у нас обоих. И если мне почти нечего терять, то герцог Гейрлейв потеряет многое.

И, если он идет на такой серьезный шаг, чтобы помочь мне, то почему бы мне не помочь ему сохранить лицо?

— Вы правы, — признала я, — Когда вы хотите устроить прогулку?

— Прямо сейчас.

Удивленно посмотрела на мужчину. А он, похоже, не привык откладывать дела в долгий ящик. Да и время у нас поджимает. Но мог хотя бы прислать письмо, чтобы я подготовилась?

Мое черное строгое платье выглядит совсем уныло и убого на фоне его сияющего, дорогого, пошитого по последней моде темно-синего костюма, надетого на мужчине.

— Не переживайте, Ханеллор, — слишком уж проницательно заметил мою заминку герцог, — Ваша красота способна затмить собой любой наряд. Тем более, вы носите траур по отцу. Вас поймут и не осудят.

Щеки против воли порозовели от услышанного комплимента. Я знала, что красива, и герцог Гейрлейв не сказал мне ничего нового. Но было приятно получить подтверждение своей красоты из уст именно этого мужчины.

— Хорошо, — сдалась я, — Но мне нужно предупредить Женевьеву, мою компаньонку.

— С удовольствием взял бы на прогулку и вашу Женевьеву, — произнес герцог, — Но, увы, двуколка не рассчитана на такое количество пассажиров.

Бросила на главу тайной канцелярии недовольный взгляд. Понимаю, конечно, как складываются обстоятельства. Но за кого он меня принимает?

Это лишь наша вторая встреча, а этот высокородный нахал специально явился на двуколке и даже не озаботился соблюдением приличий и сохранением моей репутации.

— Леди Эйвери, — произнес герцог Гейрлейв примирительным тоном, — Прогулка в парке, в открытом экипаже и на виду у множества горожан не способна повредить вашей репутации. Понимаю, как выглядит мое поведение в ваших глазах. Но, уверяю, переживать вам не о чем. Если кто-то и посмеет усомниться в вашем благочестии, то наше скорое бракосочетание заткнет всем рты.

И как у него получается так убедительно оперировать фактами? Даже спорить отпадает всякое желание, и ты сразу проникаешься всей разумностью приведенных доводов.

Да, и будем откровенны, в моем положении просто глупо предъявлять претензии. Поэтому, мне остается лишь понадеяться на честность герцога Гейрлейва и довериться этому мужчине.

— Шляпку и перчатки я хотя бы могу захватить?

— Конечно, — с мягкой улыбкой заверил меня герцог, — Подожду вас снаружи.

***

В парке в это время дня было на удивление многолюдно. У всех этих благородных господ и дам совсем никаких дел нет? Оккупировали весь парк и провожают нас крайне заинтересованными взглядами.

— Сегодня просто на удивление хорошая погода после череды дождей, — ответил герцог на мой невысказанный вопрос, — Поэтому здесь так много людей.

Я, конечно, тоже иногда прогуливалась по городу с приятельницами в утреннее и дневное время. Но все же большую часть времени проводила дома, занимаясь с нанятыми отцом учителями. Оттого так странно было видеть подобное оживление.

— Вы часто проводите здесь время? — стрельнув глазами в сторону герцога, осторожно поинтересовалась у него.

— Нет, — неожиданно веселым тоном фыркнул мужчина, — Обычно в это время дня я пропадаю в управлении. Но, моя дорогая леди Эйвери, ради вас вынужден был сделать исключение.

— Тогда, выходит, все эти удивленные взгляды, направленные в нашу сторону, вызваны вашим неожиданным появлением в парке посреди рабочего дня? А вовсе не моей компанией.

— О нет, леди, уверяю вас, все сейчас бурно обсуждают именно ваше присутствие в моей компании.

Герцог Гейрлейв перехватил поводья и повернул голову, посмотрев мне в глаза.

— Но это ведь нам только на руку, не так ли? — озорно подмигнул мне мужчина.

Глава 6

На следующий день герцог не приехал. И это была прекрасная передышка для того, чтобы обдумать и осознать свое внезапное будущее рядом с этим мужчиной. Вот только от чего-то я этой передышке совсем не радовалась.

Даже испугалась собственным чувствам и сразу же себя одернула. Не самое подходящее время влюбляться, когда я ношу траур по отцу. Но, видимо, сказалось отсутствие опыта в общении с мужчинами. И я не могла стереть с лица глупую улыбку и не прикасаться украдкой к губам, вспоминая тот поцелуй в тени раскидистого дуба.

Зато после обеда вместо герцога Гейрлейва в поместье явился его управляющий. Мужчина вызвался поговорить со мной и моей компаньонкой. И, когда мы расположились в кабинете отца, сообщил, что его светлость дал ему поручение заняться подготовкой к свадьбе.

— А герцог, похоже, тянуть не намерен, — не без удовольствия отметила Женевьева, когда управляющий удалился.

Мужчина узнал о моих пожеланиях касаемо организации грядущего праздника. Оставил чек на крупную сумму. И в ответ на мой отказ его принять заявил, что это приказ герцога. Решающим аргументом стало то, что пока завещание не вступило в силу, средствами отца я распоряжаться не могу. А деньги на текущие расходы и подготовку к свадьбе мне надо где-то брать.

Решила наш спор Женевьева, которая, несмотря на мой недовольный вид, приняла чек и поблагодарила управляющего. Последний же сильно погорячился, когда заявлял о расходах для подготовки к свадьбе. Как он сам отметил позже, его светлость берет на себя все хлопоты по организации торжества, а также пришлет мне лучшую в городе модистку для пошива свадебного наряда.

— Если честно, меня немного пугает, с какой скоростью развиваются события, — поделилась я своими опасениями с Женевьевой, — Да и та прыть, с которой герцог Гейрлейв взялся за подготовку к свадьбе. Будто мы и впрямь счастливые влюбленные, а не знакомы всего два дня.

— Думаешь, он что-то скрывает? — верно уловила мой намек компаньонка.

Я лишь пожала плечами, избегая голословных обвинений. Доказательств тому не было никаких, как и поводов не верить начальнику тайной канцелярии. Но как же странно было это все.

— А я думаю, Ханни, герцог просто тобой очарован, — высказала свое мнение женщина, — Вот и торопится, пока ты не передумала.

Веселая усмешка тронула мои губы. Романтичную натуру Женевьевы не исправит ничего.

— Давай лучше займемся делами, — предложила я, — Теперь у нас есть деньги. И нужно разобраться со срочными расходами.

— Не понимаю, зачем тебе вся эта морока, — покачала головой Женевьева, — Меньше, чем через месяц, ты будешь женой герцога. И последнее, что тебе будет нужно, так это разбираться в домовых книгах.

— Ну, не скажи, — протянула я.

Компаньонка, знакомая со мной с детства, поняла, что дальнейший спор бесполезен. Вздохнула каким-то своим мыслям, и мы, наконец, взялись за насущные дела.

***

Следующие два дня от герцога Гейрлейва не было никаких вестей. И лишь вечером третьего дня, когда я сидела в кабинете отца, зарывшись с носом в бумаги, в дверь постучал дворецкий. Он известил о визите позднего гостя и осторожно поинтересовался, хочу ли я его принять.

Волнение старого слуги было понятным. Слишком позднее время для визитов, даже неприлично позднее. Особенно, когда визиты наносит холостой мужчина юной незамужней девушке, которую теперь и защитить некому. Но этот холостой мужчина, вроде как, мой будущий муж, а, значит, и причин для отказа у меня нет.

— Все хорошо, Эверет, — слабо улыбнулась я дворецкому, — Передай герцогу, что я приму его в гостиной.

Слуга бросил на меня еще один неуверенный взгляд. Но спорить не осмелился. Лишь коротко кивнул и закрыл за собой дверь.

А я потерла устало глаза, тоскливо посмотрела на чашку с остывшим чаем и поднялась из-за стола. Все эти дни я пыталась разобраться в бумагах отца. Понять, как управлять поместьем, и что вообще необходимо делать со всем, свалившимся на меня, наследством. Но получалось у меня, откровенно говоря, слабо.

Первичный запал отступил, когда я осознала, что с наскока с финансовыми документами не разобраться. И уже не такой глупой казалась идея Женевьевы – переложить заботы по управлению поместьем на плечи будущего супруга.

Сегодня герцог Гейрлейв изменил своему привычному поведению. Когда я спустилась в гостиную, он сидел на диване и медленно пил приготовленный для него чай. Однако, заметив меня, мужчина тут же поднялся на ноги. И его долгий изучающий взгляд прошелся с ног до головы, заставив меня покраснеть.

Я привыкла к тому, что в поместье помимо немногочисленных слуг, которые к вечеру разбредаются по дому по своим делам, и отца, больше никого не бывает. И, не изменяя своим привычкам, после вечерней ванны облачилась в длинную сорочку и халат.

В таком виде я обычно и разгуливала по дому. В таком же виде вышла и сейчас к герцогу. И только под его тяжелым взглядом поняла собственную оплошность.

Затянула потуже пояс халата, сгорая со стыда, и покосилась на дверь за моей спиной. Интересно, насколько будет неприлично, если я сейчас сбегу для того, чтобы сменить наряд? Или этот казус уже ничем не испортить?

Подумать только, выйти встречать гостя, герцога, двоюродного племянника Императора и главу тайной канцелярии в халате.

Глава 7

События следующих дней неслись с такой бешеной скоростью, что я едва за ними поспевала. Ясным было только одно – свадьба с герцогом Гейрлейвом неминуемо приближается. И я была уже совсем не против этого знаменательного события.

Почти все приготовления были закончены, за исключением пары мелочей, и торжество должно было состояться уже через два дня.

Алмир, которого я по его просьбе называла исключительно по имени, по-прежнему много времени уделял службе и часто пропадал. Но и про наличие невесты новоиспеченный жених не забывал. Несколько раз выводил меня в свет, на небольшие приемы, и на прогулки по городу. А когда свободного времени было совсем мало, просто навещал в поместье. Мы ужинали или пили чай и долго разговаривали, делясь подробностями своей жизни.

Будущий супруг тщательно, осторожно и настойчиво приручал меня к себе. А заодно и к высшему свету Харпендера, в жизни которого раньше я почти не участвовала. Зато благодаря стараниям герцога, сейчас чувствовала себя не в пример увереннее и рядом с ним, и в светском обществе.

Вот и сегодня, герцог Гейрлейв пригласил меня в оперу. Приехала какая-то столичная труппа, и все знатные лорды и леди непременно соберутся в оперном театре.

Когда мы подъехали к театру, и Алмир помог мне выбраться из кареты, я сжала его теплую ладонь сильнее, чем требовалось. И этот жест не укрылся от жениха.

— В чем дело, Ханни? — тут же нахмурился он.

— Просто немного волнуюсь, — честно призналась я.

Конечно, после объявления в местной газете о нашей с герцогом помолвке я уже успела привыкнуть к повышенному интересу к моей персоне. Но случайные встречи в городе или небольшие званые ужины – это одно. А вот оказаться в осином гнезде, кишащим благородными леди, которые только и делают, что ищут повод к тебе придраться, совсем другое.

— Тебе не о чем переживать, — подбодрил меня уже привычной мягкой улыбкой герцог, — Ты выглядишь восхитительно. А я торжественно клянусь, что не отойду от тебя ни на шаг на протяжении всего вечера. Не хотелось бы, чтобы невесту из-под носа увели, — ворчливо добавил он.

Я рассмеялась, а герцог Гейрлейв довольно сверкнул зелеными глазами, удовлетворенный добившимся эффектом. Да, этот мужчина точно может свести на нет любое напряжение.

— Ну что, идем? — поинтересовался Алмир, когда моя паника отступила.

И, дождавшись моего уверенного кивка, повел меня к входу в оперный театр.

Очень быстро мне удалось абстрагироваться от любопытных, а порой и не очень дружелюбных, взглядов. И с заметным облегчением я услышала о начале спектакля. В отдельной ложе, которая была предоставлена в полное владение главе тайной канцелярии, я чувствовала себя на порядок увереннее.

Но большого удовольствия этот вечер не принес. Я в который раз убедилась, что опера – это явно не мое. Но вслух делиться своим открытием не стала, чтобы не обидеть герцога Гейрлейва.

Апогеем всей странности этого вечера стала ситуация, когда мы с Алмиром уже собирались отбывать из театра. Будущий супруг отлучился всего на пару минут, забрать нашу верхнюю одежду и попрощаться с парочкой знакомых.

Я встала у одной из колонн и очень надеялась, что моим временным одиночеством никто не решит воспользоваться. Вот только надежды не оправдались.

— Добрый вечер, — раздался из-за спины бархатистый женский голос.

Быстро оглянувшись, распознала в подошедшей женщине примадонну сегодняшнего вечера. И с удивлением вскинула брови. Что столичной звезде могло от меня понадобиться?

— Вы спутница герцога Гейрлейва? — поинтересовалась женщина.

А для меня картина прояснилась. Выходит, объектом интереса стал мой жених. Вот только как она со сцены сумела разглядеть, кто сопровождает герцога в ложе?

— Невеста, — коротко отозвалась я и едва сдержалась, чтобы не обнять себя за плечи.

Стало как-то слишком неуютно в обществе этой сияющей дамы.

— Выходит, слухи не врали, — протянула она и оценивающим взглядом прошлась по моей фигуре с ног до головы.

— А вы знакомы с моим женихом? — не сдержала я собственного любопытства.

— Можно и так сказать, — замялась с ответом собеседница и внезапно резким тоном произнесла, — И что он в вас нашел? Ни красоты, ни денег, ни влияния. Обычно герцог предпочитает куда более эффектных женщин.

А меня словно ведром ледяной воды окатили. О любовных предпочтениях герцога Гейрлейва в городе никто ничего не говорил. Но он же не вечно жил в Харпендере. Зато в столице, похоже, о вкусах моего жениха всем было известно.

Ответить я ничего не успела. Женщина заметила приближающегося к нам Алмира, кивнула ему в знак приветствия и скрылась в толпе, даже не попрощавшись.

— Что она от тебя хотела? — поинтересовался нахмурившийся герцог Гейрлейв, приблизившись.

— Пыталась выяснить, каким образом я заставила тебя на себе жениться. Ведь у меня, по ее словам, нет ни красоты, ни денег, ни влияния, — процитировала я примадонну.

— Что за глупости? — возмутился будущий супруг, — Ханни, поверь, красотой тебя точно не обделили. Как и благородным происхождением, достойным невесты герцога. А деньги и влияние легко можно добыть. По крайней мере, выйдя за меня замуж, ты обеспечишь себе и то, и другое, — решил «порадовать» меня Алмир.