Сущность

Главы 1 - 4

АНАТОЛИЙ ПОЛОВИНКИН

СУЩНОСТЬ

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН

ЧАСТЬ I

ТАЙНИК ДУШИ

Откуда мне знать, действительно ли я не хочу того, чего я не хочу.

Андрей Тарковский, «Сталкер».

ГЛАВА 1

1

Сильным взмахом весел человек в лодке отчалил от берега, и направил свою посудину в открытое море. Холодные морские брызги оседали на его лице и одежде и, несмотря на то, что он был опытный и выходил в море далеко не в первый раз, вызывали непроизвольное содрогание. Лодочник улыбнулся. Он любил море, любил рыбную ловлю, которой он промышлял все последние годы. Впрочем, рыбной ловлей он занимался еще с раннего детства, когда его еще ребенком брал с собой его отец, выходя в море.

Налегая на весла, рыбак отдалялся от берега все дальше и дальше. Его звали Константин Яковлев. Село «Прибрежное», в котором он жил, располагалось недалеко от Владивостока, почти на самом берегу холодного Японского моря. С работой в его селе в последнее время стало трудно. С тех пор, как рухнул советский союз, прошло три года, и дела в его родном захолустье пришли в упадок. Никому из руководства и в голову не приходило, что сельское хозяйство необходимо поднимать и развивать, поэтому все жители села были предоставлены сами себе. А ведь совсем недавно Константин работал шофером на грузовой машине, и мог вполне сносно содержать свою семью. Он и помыслить не мог, что пройдет совсем немного времени, и он окажется невостребованным. Но так случилось, и с этих пор Константин был вынужден заниматься рыбным промыслом для того, чтобы прокормить свою семью. Пойманную рыбу ему приходилось самому отвозить в город и сдавать на рынок. Рыбу оценивали дешево, но, учитывая большое ее количество, денег все же хватало на то, чтобы жить не то чтобы в достатке, но, во всяком случае, быть сытыми и одетыми.

Константину Яковлеву было сорок четыре года, и он слыл самым добродушным человеком на всем селе. Никто ни разу не слышал, чтобы он когда-нибудь накричал на жену или поскандалил с соседом. Несмотря на все жизненные невзгоды и неурядицы, он никогда не унывал и не терял веселого расположения духа, чем всегда удивлял окружающих.

Он был среднего роста, около одного метра семидесяти пяти сантиметров, и обладал русыми волосами и голубыми глазами, которые всегда смотрели открыто и прямо. Его лицо было привлекательным для женщин и, одновременно, выглядело мужественным и решительным, что свидетельствовало о волевом характере.

Стоял октябрь месяц. Несмотря на то, что на небе почти не было облаков и ярко светило солнце, тепла было мало. Климат этого края был холодным и суровым, а, находясь в море, вода которого не прогревалась как следует даже летом, Константин чувствовал, как все его тело пронизывает дрожь, несмотря на то, что он был одет в теплую куртку и такие же теплые штаны, и обут в рыбацкие сапоги. Пройдет еще немного времени, и станет по-настоящему холодно, и тогда будет тяжело выходить в море. Тяжело и опасно.

Константин любил море. Продолжая грести, он погрузился в далекие воспоминания детства. Тогда, будучи еще ребенком, он ловил рыбу вместе с отцом. Отец учил его, как правильно забрасывать сеть, и как потом ее вытягивать. В те времена почти все местные жители увлекались рыболовством. Да и как можно не увлекаться, если живешь на берегу моря, почти у самого океана?

Константин обернулся назад. Он уже отдалился от берега больше чем на сто метров, и береговая линия красиво вырисовывалась вдали. Деревья еще не успели пожелтеть, и их зелень, наряду с зеленью холмов, радовали глаза и приносили в душу какое-то умиротворение, отодвигая все земные невзгоды на второй план. Ностальгические воспоминания вновь заполнили его разум. Теперь его отец уже не выходит в море; возраст не тот, да и здоровье не то. Надорвалось здоровье тяжелой физической работой. Может надорваться оно и у Константина. Простуду, ревматизм и радикулит было легко заработать в холодном море.

Его отец, почти сорок лет назад, будучи тогда еще совсем молодым, позволил своему сыну впервые в жизни забросить рыболовную сеть в море. Этот день Константин помнил так, словно это было вчера. В тот миг он ощутил себя самым счастливым мальчишкой в мире. Отец показывал ему, как нужно правильно держать сеть, как ее забрасывать. Тогда маленький Костя почувствовал себя настоящим рыбаком, несмотря на то, что с первого раза сеть забросить не удалось. Она зацепилась за уключину. Зато со второго раза Костя все же сумел это сделать. Отец стоял рядом и наблюдал за сыном. На его губах была добродушная улыбка. Он потрепал Костю по голове, и похвалил за успехи. «Из тебя получится настоящий рыбак»; - говорил отец. И действительно, любовь к рыболовству осталась у Константина на всю жизнь. Немного погодя они, вместе с отцом, вытаскивали из моря сеть, в которой трепыхалась и била хвостом рыба. Ее было не слишком много, да и крупных в этот раз не попалось, но это была первая рыба, которую Константин поймал собственными руками. О, как он ликовал в тот момент, когда отец высыпал рыбу на дно лодки. День тогда был летний и достаточно теплый. Несмотря на юный возраст, Константин уже знал названия всех промысловых рыб, и мог их различить по внешнему виду.

Да, с тех пор прошло почти сорок лет. Теперь у Константина была своя семья; жена и взрослый сын. Его родители были еще живы, хотя и болели. Они жили здесь же на селе, через несколько домов от жилья Константина. Его сын Кирилл не пошел по стопам своего отца. Он не был любителем рыбной ловли. Константину было немного жаль этого, втайне он надеялся, что наследственная любовь перейдет и к его сыну. Но этого не случилось. В те редкие разы, когда он брал Кирилла с собой, дабы тот оказал помощь отцу, Кирилл чувствовал себя так, словно его вели на каторгу. Два года назад Кирилл закончил школу. Отец хотел попробовать пристроить сына в какой-нибудь институт, но у Кирилла была низкая успеваемость в школе, и учеба в институте могла оказаться весьма затруднительной для него. К тому же все высшие учебные заведения находились в городе, а покидать родные места Кирилл не хотел. Он родился и вырос в селе, и хотел оставаться в нем и дальше. Константин понимал, насколько жизнь в селе бесперспективна для молодых людей. К тому же, как и в большинстве деревень и сел, население здесь было склонно к пьянству. Это было еще одной из причин, по которым Константин хотел услать своего сына в город. Молодое поколение не имело здесь никакой занятости, и по большему счету, слонялось без дела, находя единственное удовольствие в водке.

Главы 5 - 6

ГЛАВА 5

1

Промучившись весь вечер, Константин сумел уснуть, на удивление, прежде всего, самому себе. Он проспал всю ночь беспробудно и без сновидений.

Проснувшись на следующее утро, он долго лежал с закрытыми глазами, не веря тому, что еще жив. Более того, совершенно не ощущал больше боли, от которой вчера едва не терял сознание. Боль исчезла совершенно. Не в силах в это поверить, Константин продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами, словно боясь проснуться. В доме стояла тишина, и лишь настенные часы тихо тикали, отмеряя время.

Константин открыл глаза. Он увидел над собой белый потолок родного дома. Лишь несколько мгновений спустя он осознал, что лежит на спине, и видимо в таком положении проспал всю ночь. Это было странно. Обычно в этом положении он вообще не мог уснуть. Ему всегда необходимо было перевернуться на бок.

Все еще не веря в то, что боль прекратилась, он лежал, ожидая ее возвращения. Но она не возвращалась.

Осторожно вынув из-под одеяла руку, Яковлев поднес ее к своему лицу. Рука была самой обычной; не было ни красноты, ни раздражения.

Константин сжал руку в кулак. Пальцы послушно слушались, словно накануне ничего и не произошло. Все было нормально, но он не спешил успокаиваться. Он знал, что такие вещи не могут проходить мгновенно и бесследно.

Повернув голову направо, он увидел спину лежащей рядом с ним жены. Умаявшись за вечер, Елена уснула тяжелым и тревожным сном. Глядя на ее спину, Константин почему-то почувствовал раздражение к лежащей рядом с ним женщине. Ее муж вчера едва не умер, а она спит, словно ничего и не случилось.

Сама эта мысль ужаснула его, но раздражение не исчезло. Осторожно приподнявшись, он сел на кровати, и глубоко вздохнул. Не было ни удушья, ни учащенного сердцебиения. И самое главное, не было боли.

Все было нормально, если не считать слабости и какой-то странной пульсации в голове. Казалось, будто бы мозг ожил и пытается выбраться наружу.

Константин прижал ладони к вискам, ожидая приступа жестокой головной боли. Но этого не случилось. Вместо этого он ощутил себя так, словно смотрел на мир чужими глазами. Перед ним проходили образы и воспоминания из его жизни. Ему казалось, будто бы вся его жизнь была простым сном, а теперь он пробудился, но пробудился в мир, в котором не хотел жить.

Рядом зашевелилась его жена. Повернув голову, она увидела сидящего Константина, и вскочила.

- Костя? – тревожно спросила она, глядя на мужа.

Тот повернул голову, и посмотрел на Елену растерянным взглядом.

- Ты как? – спросила Елена.

- Не знаю, - произнес Константин. – Вроде бы нормально.

Елена придвинулась к мужу, и взяла его за руку. Она не почувствовала ни жара, ни высокого пульса.

Яковлев попытался встать.

- Нет! Не вставай, лежи!

Елена попыталась уложить мужа обратно в постель, но ей это не удалось. Константин смотрел на жену, и ему казалось, будто он видит ее впервые в жизни. Нет, все то же уставшее лицо женщины, которой уже перевалило за сорок. Если бы не усталость и не измученное выражение, его, наверное, можно было бы назвать миловидным.

Елена же, в свою очередь, встревожено рассматривала Константина, ища вчерашние симптомы. Но не находила их.

На пороге комнаты показался их сын Кирилл. Когда вчера принесли отца домой, его не было дома. Он вернулся поздно, и застал отца уже спящим.

- Папа? – встревожено спросил он, настороженным взглядом смотря на отца. – Ты в порядке?

Тот посмотрел на сына.

- Кажется, да. – Он попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.

- Что с тобой случилось вчера?

Константин помедлил.

- Упал в море, а в нем что-то плавало, какая-то серая гадость.

- Кирилл, - прервала Елена. – Иди сбегай за Оксаной Ивановной. – Она все равно собиралась придти утром, чтобы сделать осмотр. Позови ее.

Кирилл скрылся за дверью.

- Ты точно в порядке? – спросила Елена, обращаясь к мужу.

- Не знаю. По-крайней мере, чувствую себя нормально. Пока.

Константин помедлил, обвел взглядом комнату.

- Но как было ужасно вчера. Мне казалось, что я умру. Я задыхался, у меня горело все тело. Было затуманено сознание.

Елена посмотрела на часы. Было восемь часов. Она соскочила с кровати.

- Мне нужно одеться. Скоро придет Оксана.

Она принялась одеваться.

2

Кирилл застал Оксану Стычкину у нее дома. Она как раз собиралась идти на работу. Узнав, что Константин проснулся, она поспешила к нему.

- Ну, как поживает наш больной? – спросила она, едва переступив порог дома Яковлевых. Пройдя в комнату, она увидела, что пострадавший по-прежнему лежит в постели.

- Я вижу признаки явного улучшения, - сказала Оксана, бегло оглядев Константина.

Тот развел руками, словно подтверждая ее слова. Оксана принялась внимательно его осматривать.

- Странно, - озабоченно произнесла она. – Я не вижу никаких следов токсического отравления, которому ты явно подвергся. Мои лекарства не могли исцелить тебя за одну ночь. Тем не менее, я не вижу никаких признаков. Если это не чудо, то тогда я не знаю, что это.

Оксана осмотрела зрачки Константина. Тут тоже все было в порядке.

- А как насчет координации? Ну-ка, попробуй-ка пройтись по комнате.

Оксана помогла Константину подняться. Тот сделал несколько неуверенных шагов, словно сам боялся, что не сможет ходить. Убедившись, что его не заносит в стороны, что он твердо держится на ногах, Яковлев решительным шагом дошел до противоположной стены, и повернул обратно. Он развел руками, как бы показывая, что с ним все хорошо.

На лице Стычкиной появилось удовлетворение. Константин снова сел на кровать.

- И никаких симптомов простуды, - в раздумье произнесла Стычкина. – Прямо парадокс.

Главы 7 - 8

ГЛАВА 7

1

С трудом неся свое грузное тело, на луг, где пас свой скот Василий, вышел Борис Назаров. Завидев Зотова, он направился прямо к нему.

- Здоров, Василий, - окликнул он еще издалека.

- Здорово, Борис, - отозвался тот. – Пришел моих коровок вместе со мною попасти?

- Да ты и один справляешься недурно. Коровы-то у тебя послушные, от хозяина ни на шаг не отходят.

Василий добродушно засмеялся.

- Хороши коровки мои, хороши, - с удовлетворением, и не без гордости, произнес он.

- Слышь, я чего к тебе шел-то. Про эту гадость, что у наших берегов разлилась, по телевизору, в новостях, ни слова даже не сказали.

Василий посмотрел на Бориса.

- И ты шел ко мне специально, чтобы это сообщить? Тьфу ты, я думал, еще невесть что случилось.

- Что-то не пойму я тебя, - опешил Назаров.

- А чего тут не понимать.

- Ну, ты даешь, Василий, - воскликнул Борис. – Константин вчера едва в ящик не сыграл, а ты такое говоришь.

- А что я говорю? С Константином сейчас все в порядке?

- Вроде, говорят, да.

- Ну и все, это главное. Слава Богу. Обошлось и хорошо.

Назаров смотрел на Василия, хлопая глазами.

- Нет, ну все равно, странно все это. Должны же были в новостях хоть что-то сказать. Ну, скажем, нефть разлилась или еще что в этом роде. А они нет, молчок. Как и не случилось ничего вовсе.

Василий пожал плечами.

- А много ли нам когда что говорили. Не говорят, ну и ладно. Не в первой.

- А нам-то как, самим-то как быть?

- Как были, так и будем.

- Как это, так и будем? Рыбакам-то ни в море выйти, ни к берегу подойти. Вонища-то какая! А что если мы от одного запаха все перетравимся?

- Да уйдет эта серость от наших берегов, не переживай. – Василий махнул прутиком, отгоняя мух от козы, пасущейся рядом.

- Уйдет! Так в том-то и дело, что не уходит. Стоит себе на месте, и все. Ни волны ее не уносят, ничего.

Василий взглянул на Назарова. В его глазах мелькнуло недоверие.

- Неужели так и стоит?

- Точно тебе говорю. Сам только что оттуда. Стоит ровно на том же месте, что и вчера, ни вправо, ни влево не двигается.

Зотов покачал головой.

- Что-то странно это.

- Так и тебе о чем толкую. Необычно это все, как-то. Боюсь, как бы беды не ждать.

Они помолчали.

- А как Константин-то? – вдруг спросил Василий. – Ты его сегодня видел?

- А как же, - отозвался Назаров. – За ним теперь все село бегает. Он теперь местная знаменитость.

Василий невольно улыбнулся.

- Еще бы. Но быть знаменитостью неприятная вещь, скажу тебе. Кому приятно, когда на тебя все глазеют. Как он это воспринимает?

- А как он должен воспринимать? Огрызаться начинает. Видно, что еле сдерживает себя.

Василий покачал головой.

- Видать крепко его достали. Раньше-то он со всеми приветлив был. Самый безобидный был на всем селе.

- Да, тихий был, - подтвердил Назаров. – Да только нервы у него тоже не железные. Он такое же живое существо, как и все мы. Любому терпению есть предел.

Назаров вспомнил что-то, и добродушно рассмеялся.

- Он сегодня в санчасть ходил, анализы сдавал. Так за ним полсела следило. Вот умора была.

- А ты откуда это знаешь? – Хитро посмотрел Василий. – Сам, небось, в их числе был?

Назаров сначала слегка сконфузился, потом рассмеялся. Василий присоединился к его смеху. Насмеявшись, Назаров хлопнул старика по спине.

- Ну, ладно, дед, давай. Пошел я, а то обеденный перерыв заканчивается. На работу пора возвращаться, пока есть еще куда.

- Ну, бывай, - попрощался Зотов.

Назаров ушел, а Василий остался пасти стадо.

2

Когда Константин вернулся домой, рыбы в лодке уже не было. Однако по запаху, доносившемуся из дома, можно было догадаться, что Елена готовит из нее обед. Он вошел в дом.

- Идешь, - обратилась к нему Елена. – Я, вот, обед готовлю. Кирюшку за хлебом отправила.

- Рыба-то не отравленная? – хмуро произнес Константин.

- Что? – обернулась жена.

- Я говорю, рыба-то не отравленная?

Елена захлопала глазами.

- Она же из одной воды, вместе со мной, выловлена. Что если той же дряни наглоталась.

Елена заколебалась, посмотрела на сковороду.

- Что же делать, выбрасывать?

- Ладно. – Махнул рукой Константин. – Авось обойдется, не бери в голову.

Скоро вернулся Кирилл из магазина, и вся семья села обедать.

- Пока тебя не было, твои родители приходили, - сказала за обедом Елена.

Константин криво ухмыльнулся.

- Что-то поздно до них дошло. За мной все село бегает. Смотрят на меня, а у самих в глазах какой-то страх, словно я прокаженный, или на меня проклятье наложено.

- Скажешь тоже, - мягко возразила Елена. – А родители еще вчера к тебе приходили. Да только ты спал уже.

Константин принялся жевать рыбу.

- А что они сейчас так быстро ушли? Меня не дождались.

- Они ждали, - возразила Елена. – Я им сказала, что ты к докторше пошел. Они побежали туда.

- Значит, мы разминулись, - сказал Яковлев.

- А ты куда ходил?

- Да я на берегу был, - нехотя признался он. – Смотрел на то, в чем искупаться пришлось.

- Оно все еще там?

- Там.

- Может, это и вправду нефть разлилась, - подал голос Кирилл. – Или это канализацию слили.

- Скажешь тоже, канализацию, - возмутился Константин. – Она выглядит совершенно иначе. Да и нет у нас в округе канализации. Село, все-таки, а не город.

- А может, из города притекло, - не сдавался Кирилл.

Отец ничего не ответил. Он молча ел рыбу, и посматривал то на жену, то на сына. Вновь его охватило разочарование. Как будто все было, как всегда, но почему-то Константин чувствовал себя словно чужой. Складывалось впечатление, будто его окружали совершенно чужие люди. Словно он находился в чужом доме. Он смотрел на жену, и замечал в ней все больше и больше недостатков. Например, этот белый платок, который она почти постоянно носит. Он ее старит, превращает в старую бабку. Платок скрывает всю ее красоту. А лицо. На лице появляется все больше морщин. Нет, она уже не такая, какой была в молодости. Да и вообще, все не такое, какое было раньше.

Главы 9 - 10

ГЛАВА 9

1

Шум голосов разбудил Кирилла. Он поднялся с постели, встал на пороге своей комнаты, и недоуменно смотрел на родителей.

Константин перевел дыхание, запустил руки себе в волосы, и закрыл глаза. Когда он открыл их вновь, то снова был прежним Константином. Он измученно посмотрел на Елену.

- Со мной что-то происходит, - произнес он.

- Это все из-за этого, - уверенно сказала жена. – Эти отходы, или что это там было, они как-то повлияли на твою нервную систему. Тебе надо еще раз показаться доктору.

- Да что толку. Она не сможет понять того, что творится у меня в душе.

- Тогда, может быть, тебе обратиться к психиатру?

- Я не сумасшедший, - резко сказал Константин.

- Да никто и не говорит, что ты сумасшедший, - примиряющее сказала Елена. – Может быть, он подлечит твои нервы, выпишет чего-нибудь успокоительного.

Константин вскочил с места, и заходил по кухне.

- Нет, ты не понимаешь, здесь дело не в нервах, здесь что-то гораздо глубже. Я это чувствую, но не могу объяснить.

- Но что же еще тут может быть? – недоуменно произнесла жена.

- Я не знаю, но это что-то во мне самом. Словно все сокрытое в глубине сердца вырывается наружу. Мне хочется высказать то, что на душе наболело. И поступить так, как советует мой внутренний голос.

- Внутренний голос? Но, может быть, тебе послушать его?

Константин сжал виски руками.

- Нет, нельзя. От этого будет только хуже всем. Ты не представляешь даже, что может произойти, если я послушаюсь своего внутреннего голоса.

- Неужели же это так страшно?

Елена испуганными глазами смотрела на мужа.

- Страшно? – Тот повернулся к жене. – А что ты знаешь о своем собственном сердце? Ты знаешь, что в нем сокрыто?

- Я свое сердце знаю. Мое сердце – это сердце человека, такое же, как и у всех остальных. Это сердце жены и матери. И долг моего сердца говорит мне…

- Да не о долге речь! – оборвал ее Константин. – Долг – это то, что ты заставляешь себя делать. А тайники своего сердца ты знаешь? Есть у тебя что-то, что ты скрываешь, что ты сдерживаешь в себе? Что-нибудь, чего ты боишься? Что-нибудь, что ты хотела бы изгнать из себя, но что не хочет уходить, что остается частью тебя самой? А?

Елена испуганно попятилась, пока не прижалась спиной к стене.

- Я не знаю. Я не понимаю…

- А ты подумай. Прислушайся к себе, прислушайся внимательнее. Загляни внутрь себя. Я уверен, что это есть в каждом. Бойся тайника своей души!

Яковлев направился в спальню, и принялся одеваться.

- Куда ты? – воскликнула Елена, увидев, что Константин надевает куртку.

- Я пойду к морю. Там мне становится лучше.

- Не уходи! – Елена шагнула к мужу, намериваясь схватить его за руку.

- Не останавливай меня! Так будет только хуже.

Константин скрылся за дверью.

2

Елена сама направилась к Оксане Стычкиной. Она была сильно встревожена поведением мужа, и надеялась на то, что докторша сумеет ему помочь.

Увидев взволнованное лицо Елены, Оксана сразу же поняла, что с Константином что-то случилось. Усадив ее на стул, она заставила ее подробно обо всем рассказать. Та передала весь утренний разговор.

Слушая рассказ, Стычкина хмурилась, хотя не вполне понимала, что же с Константином не так. Она сразу же решила, что с ним произошел нервный срыв, который мог быть вызван недавним купанием в отравленной воде. То, что вода была отравлена, она нисколько не сомневалась.

- Его надо бы немного подержать в нашем лазарете, - вынесла свой вердикт Стычкина.

- Да, но он вряд ли согласится, - возразила Елена.

- Где он сейчас?

- Сказал, что пойдет к морю.

- К морю? Не надо было бы его пускать туда. Кто ж знает, что ему может прийти в голову.

- Но разве же его удержишь. – Елена вытерла слезы. – Оксана, скажи мне, что с ним случилось? Он меня пугает. Ведь он раньше никогда не говорил таких слов. Я боюсь за него.

Стычкина молчала, озабоченно глядя в окно. Она и сама не знала, что можно предпринять.

3

А Константин, тем временем, стоял на берегу, и задумчиво смотрел на море. Серая пленка по-прежнему стояла на месте, противореча всем законам физики, и по-прежнему от нее исходил резкий тухлый запах. Правда, теперь он уже не казался ему таким отвратительным, как раньше. Может быть, это было просто оттого, что он принюхался за эти два дня. А, может быть, по какой иной причине.

Константин не сводил своего взгляда с серой пленки, и в его душе рос страх. Ему казалось, что эта пленка была живой и разумной, и в то время, пока он всматривается в нее, она всматривается в него. Яковлев отчетливо понимал, что эта серая масса что-то сделала с ним, сделала с его сознанием. Телесно он был здоров, и не чувствовал никаких ухудшений, но внутренне с ним что-то произошло. Он перестал быть самим собой. По-крайней мере, быть таким, каким был всегда. Он чувствовал себя так, словно какие-то внутренние силы, которые он удерживал в самом себе, вырываются наружу. Это приносило ему одновременно и облегчение, которое испытывает усталый грузчик, бросающий ненавистный груз на землю, и вызывало панический страх. Константин боялся того, что вырывается из него. Он пытался удержать это, не дать этому выхода наружу, но у него ничего не получалось. Нечто, сидящее в глубине него, не хотело больше слушаться воли Константина.

А, может быть, он как раз становился самим собой? Что если это всего лишь проявление его сущности, той самой, которая всегда была скрыта от окружающих? Той самой сущности, в существование которой не верил он сам. Вернее, пытался убедить себя самого, что ничего подобного в нем нет. Пытался убедить себя в том, что он такой, каким старается себя показать другим. Но себя обмануть не удается. В этом теперь убедился он сам. Настал момент, когда его сущность стала проявляться.