Сущность

Полёт

Через небольшое круглое отверстие в крыше выходила тонкая сизая струйка дыма, а внутри было очень душно. Ковры, брошенные на пол, приглушали ритмичные шаги человека, а по стенам юрты металась уродливая тень, вторя движениям шамана. Она то припадала к самому низу, изгибаясь, словно змея, то черной кошкой взлетала вверх, то вновь возвращалась к человеку , повторяя его очертания. Мужчина, сжавшийся у самого входа, не смотря на то, что глаза шамана были завешаны, изо всех сил старался не смотреть даже в его сторону: по легенде, если сделать это во время обряда камлания, человек сходит с ума. Ведь в это время Проводник находится в мире духов. И разговаривает с ними. А тут еще и тень, решившая жить своей жизнью. Вдруг она приобрела форму хищной птицы и мгновенно исчезла вообще. Шаман замедлил шаги, а вскоре совсем остановился, потрясая бубном и закинув голову вверх. Его помощник – совсем еще молодой парень, пригнувшись, метнулся к очагу и тихо вылили в огонь пиалу алкогольного напитка. Пламя дрогнуло и заплясало с удвоенной силой. По юрте пополз запах палёной кожи, горелых трав и чего-то кислого.

– Всё, – шаман, как стоял, опустился на ковёр, снимая повязку с глаз, – падучая отступит, нужно только принести в жертву на известном тебе месте пять овец.

– Неужели вылечусь? – заискивающе, впервые прямо посмотрел болеющий, – ты только скажи, я хоть десять принесу, у меня отара ведь, болезнь вот только измотала совсем! К каким только докторам не обращался! Денег столько заплатил. Возьмешь денег то?

– Не возьму, – шаман отвернулся, – ты сам с духами расплачивайся, я – сам.

– Да как так то? Я ж говорю, деньги есть, не последнее ведь отдаю!

Он еще бы говорил и говорил, но Проводник поднял руку, призывая его замолчать:

– Ступай. Я устал.

Мужчина закивал и, держа потрёпанную кепку в руках, пятясь, покинул юрту.

Ильнар с шумом выдохнул воздух, и понятливый помощник протянул ему кружку воды. Обыкновенная железная кружка, наполненная доверху. Он махом выпил её и, прищурившись, посмотрел на костёр, в пламени которого сейчас кружились духи. Кроме него их танец никто никогда не видел. Его личный дух – покровитель, коршун, на этот раз отлично справился с задачей: путешествие в мир духов не только помогло Ильнару вылечить болеющего мужчину, обратившегося за помощью к нему, но и позволило рассмотреть с высоты птичьего полета, что из-за недавно прошедших дождей размыло русло реки, и скоро начнётся подтопление небольшой деревеньки, в сотне километров вверх по течению. «Надо бы предупредить власть, – вяло подумал он, – может, хоть дамбу подсыпать. Все огороды людям затопит». Он бросил взгляд на нож: сегодня пришлось принести в жертву целых трёх петухов, но оно того стоило. Парень – помощник, чье имя он так и не потрудился узнать, протянул ему тарелку с мелко порезанными кусочками мяса и колбасой, сделанной из свежей крови. Но Ильнар есть не хотел. Какая-то мысль не покидала его, заставляла вновь и вновь прокручивать в голове недавний полёт.

– Вот, смотрите, – помощник протянул ему несколько крупных купюр, – вы сказали не платить, а он деньги всё равно оставил. Куда их пристроить? Или себе заберёте.

– Не возьму, – Ильнар отвернулся, – оставь, может, что купить понадобится.

– Вы домой поедете или тут заночуете? – спросил его парень, переодеваясь в повседневную одежду, – я тут недалеко, в соседней деревне живу, так что вернусь домой. А вы же из города? Сейчас темно, опасно ехать. Может, лучше тут остаться? Я тогда территорию закрывать не буду.

– Я тоже домой, – подумав, ответил Ильнар, – сейчас не так уж поздно, думаю, часам к двум ночи буду дома. А тут ночевать я не люблю. Это место для другого предназначено.

– А при чём было стекло?

– Какое стекло? – недоуменно посмотрел он на парня, который уже начинал его раздражать, – никакого стекла я не видел.

– Ну, вы про стекло что-то говорили, – продолжил настаивать тот, – стекло, сказали, разбилось.

– Не помню, ответил Ильнар, – он действительно не помнил, хотя, что-то вроде бы и было такое, – разобраться надо. Привиделось что-то, да не важное, вот и забыл. Ты иди, я сам доберусь.

– Духи помогут? – с насмешкой спросил парень, открывая дверь и выходя в ночь.

– Помогут.

Но, оставшись в одиночестве, мужчина, вместо того чтобы уйти, сел у потухающего костра и, медленно гладя упругую кожу бубна, мысленно всё возвращался к тому, что было мельком показано духом помощником. У него были сильные крылья, что являлось неоспоримым преимуществом: дух быстро перемещался, легко преодолевал границы миров и мог показать своему хозяину то, что другие шаманы не видели. Но сегодня, впадая в транс, Ильнар чувствовал, что дух коршуна был взволнован, и, хоть опустился в Нижний мир, крайне неохотно перемещался по земле мертвых. И не стал есть жертвенную пищу. А еще он потом привёл его туда – в самый центр Нижнего мира, где клубилась ледяная тьма и билась изо всех сил в границы самого мироздания. И было в ней что-то настолько мерзкое и отвратительное, что Ильнар решил присмотреться и задержаться в мире теней. И да, он увидел: Нижний дух манил жертву. Он изо всех сил старался призвать её к себе, уговаривал напоить его тёплой сладкой кровью. И жертва откликалась. В Нижнем мире можно было разглядеть только их тени: подняв топор над головою, женщина медленно надвигается на отступающего мужчину, с которым её связывают кровные нити. Он идёт, пятясь назад. Еще шаг. Еще. Падает и хватается за сердце, тело начинают бить судороги. Не получилось. Женская тень опускает топор и, как есть, идёт прочь – от тела, от топора, от города. Идёт босая по ночной оледеневшей степи туда, не чувствуя абсолютно ничего, словно кто-то другой ведёт ее, управляет её конечностями, словно марионеткой, туда, где раньше функционировала одна из старейших угольных шахт города, а теперь остались только развалины, да глубокие штольни, наполненные чёрной, никогда не замерзающей водой. Женщина перебирает ногами, мучимая только одним желанием – быстрее бы спрыгнуть вниз.

Варежки

В школьном коридоре, сколько помнил Марк, всегда было холодно. Возможно, это из-за старых деревянных окон, крашенных самой обычной, дешёвой белой краской. Щели были такие, что занавески медленно колыхались сами по себе. Марк даже помнил, что ремонт делали последний раз тогда, когда он заканчивал начальную школу. Его класс был чуть дальше по коридору, шёл урок, когда он почувствовал себя очень странно – словно сна большой скорости вместе со стулом начинает двигаться назад, а весь мир неожиданно заиграл яркими, никогда до этого не видимыми им, красками. А потом со всех сторон на него стали нападать зелёные мухи, закружилась голова, началась слабость. Едва смог дойти до дома. А там приехавший по вызову родителей врач скорой помощи, диагностировал отравление. Марк отвернулся от окон, выдернувших неприятные воспоминания из его памяти. Он почувствовал озноб, и липкий ком страха подкатил к горлу. Руки предательски задрожали, а глаза словно заволокла пелена. Почему ни с того, ни с сего ему вдруг стало страшно пройти по коридору родной школы, он объяснить не мог. А нужно было попасть к кабинету химии и биологии, куда явиться просила классная. Шел последний урок второй смены, третий этаж школы опустел, только из-под двери кабинета химии выбивалась яркая полоска света. Сейчас вся школьная жизнь кипела на втором этаже, а тут стояла абсолютная тишина. Пожилая уборщица уже протёрла пол грязной вонючей тряпкой и, уходя, выключила свет. Поэтому подниматься ему пришлось по абсолютно тёмной лестнице. И вот он стоит в лунном свете и смотрит на нужную дверь, не в силах сделать и маленького шажка. Старая плитка, которую каждый год клали на новый цемент, снова начинала отходить от пола. Марк, сотни раз проходя это место, прекрасно знал, куда нужно наступить, чтобы не споткнуться. Он мог пройти наощупь, с закрытыми глазами до нужной двери. Но закрывать их сегодня особенно не хотелось. Ему на секунду показалось, что за ним из темноты кто-то очень внимательно наблюдает. Шаг. Пол тихо поскрипывал при ходьбе. Еще шаг. Тьма за его спиною завихрилась, стала плотной, давящей, а потом неожиданно абсолютно осязаемо прижалась, дыхнув холодом в затылок. Очень мягко, почти нежно, словно обнимая своего старого знакомого, стараясь собою повторить контуры мальчика, слиться с его тенью, а, возможно, стать ею. Он непроизвольно прибавил скорости и буквально влетел в кабинет, на миг зажмурившись от яркого света. Но зло никуда не делось: Марк, не оглядываясь, отчетливо всё также спиной и затылком ощущал его там, за границей света.

– Ну, наконец-то, тебя не пережать! Ты что, забыл? Вот, держи. Сегодня нам понадобятся эти плакаты, – Марина Сергеевна, его классный руководитель, протянула тонкие веревочки, на которых болтались объемные плакаты, – неси это скорее вниз, а я сейчас подойду. Звонок уже скоро.

Марк вцепился в плакаты и тоскливо заглянул в глаза классного руководителя.

– Может быть, вам еще нужно чем-то помочь? Тетради, например, отнести? Или давайте я вас подожду? На лестнице уже темно, свет на этаже выключили.

– Нет, спасибо, шагай давай. Тебе их еще развешать нужно вдоль доски, чтобы во время урока не отвлекаться.

– Давайте пойдём вместе!

– Не говори глупости! Ещё скажи, что темноты боишься! Имею я право хоть кофе выпить?! Я, между прочим, сегодня в две смены работаю, так что не зли меня лучше!.

Марина Сергеевна отвернулась и стала наливать себе кипяток в большую кружку из черного стекла, бросив туда предварительно два кусочка сахара.

Марк вздохнул и быстрыми шажками сбежал с лестницы, стараясь смотреть прямо перед собою. На втором этаже царил привычный шум, все было залито ярким светом, и он сам уже не понимал, что же так сильно запаниковал двумя минутами ранее. «А еще мне теперь кажется то, чего нет» – подумал он, вспоминая неприятные ощущения, которые появились, естественно, из-за его необъяснимого ужаса. У открытой двери кабинета, прислонясь спиною к выкрашенной в зелёный цвет стене, стоял Влад и внимательно наблюдал за его приближением. У Марка второй уже за сегодня раз нехорошо похолодело в животе и по спине побежали противные мурашки: именно этой встречи он опасался каждый раз, приходя в школу. Непроизвольно втянул голову в плечи, пытаясь съежиться, стать менее заметным. Но Влад, словно шутя, всё равно одним точным движение схватил за шкирку и потянул на себя. Марк больно ударился затылком, ноги его подкосились, но парень не дал ему упасть – подхватил, приобняв по-дружески одной рукой, а другой заботливо придержал плакаты. Мимо прошла быстрым шагом Марина Сергеевна, скользнула рассеянным взглядом, но не сказала ничего. Влад мгновенно разжал руки и плакаты с шумом полетели на пол, но гвалт школьной перемены всё заглушил.

– Слушай, ты что-то игнорируешь меня в последнее время, да? Ты когда долг отдашь, а? – заглянул к нему в глаза Влад, нависая сверху, – месяц уже прошел!

– Нет пока у меня, – голос Марка стал заискивающим, отчего его самого покоробило – так низко он пал в собственных глазах, – подожди еще немного? Сейчас праздники только начинаются, мне денег подарят. А на карманные я подарки родным купил. Если бы я подарки не купил, то всё выглядело бы подозрительно!

– Сколько есть? – уже тише спросил Влад, презрительно смотря на Марка и сдувая челку, лезшую в глаза, – давай всё!

Марк суетливо полез в задний карман брюк и достал небольшой кошелек: в нем лежало три тысячи. Это все, что осталось от тех денег, которые ему подарили бабушка с дедушкой, когда приезжали в гости.

– Вот, возьми, – он протянул Владу деньги и до того стал сам себе отвратителен в тот момент, что чуть не заплакал, – я обещаю, что всё отдам!