Свечная лавка самозванки, или Беглая невеста инквизитора

ГЛАВА 1.1

— Екатерина Андреевна… — врач сделал паузу, подбирая слова. — К сожалению, результат отрицательный.

Я моргнула, пытаясь осознать услышанное.

Голос Дениса Федоровича был мягким, даже сочувственным, но легче от этого не становилось.

— То есть… опять? — спросила я почти шёпотом.

— Да. Ваш организм не принимает эмбрион. Мы сделали всё возможное. Иногда так бывает, — он чуть опустил взгляд, избегая прямого контакта. — Я бы советовал вам подумать об усыновлении.

Эмбрион. Какое холодное, бездушное слово. Для него — медицинский термин, для меня — малыш, который мог бы родиться.

— Но я… — голос сел. — У меня была тошнота и…

Увидев, как врач поджал губы, я замолчала, проглатывая слова протеста и кивнула, не устраивая сцен истерик. Я давно приучила себя не позволять никому видеть слабость. Но внутри всё сжалось в тугой ком: злость, боль, пустота.

Две недели я жила только этим ожиданием. Две недели надежды. Прислушивалась к каждому движению тела, боялась лишнего шага, ловила воображаемые симптомы и уговаривала себя верить. А теперь всё это оказалось ничем. Стерто одним словом: отрицательный.

Коридор встретил тишиной и мягким светом. На стенах висели картины: улыбающиеся женщины с младенцами на руках, сцены материнского счастья — будто в насмешку. В вазах стояли свежие цветы, воздух был наполнен лёгким ароматом. Всё выглядело безупречно, уютно, и всё же казалось чужим, враждебным.

Я вышла из клиники под моросящий дождь. Он лип к коже, пробирался под воротник, холодил. Хотелось сесть на корточки, обхватить колени руками и завыть.

Почему?! Почему женщины, которым это не нужно, легко беременели, а потом отказывались от ребенка, бросали его, словно ненужную вещь? А мне даже не позволяли испытать этого счастья, лишали самого права на надежду! Это несправедливо!

Внутри всё разрывалось на куски от боли, от обломков надежд, с которыми мой мир рухнул в бездну.

Я сильнее сжала ремешок сумки.

Нет. Я не сломаюсь. Не сейчас. Не здесь.

В кармане завибрировал телефон. Я машинально вытащила его, надеясь на пустяковое уведомление, способное хоть ненадолго отвлечь от гнетущих мыслей, но экран вспыхнул именем давней знакомой, и рука дрогнула. Я открыла сообщение — и сразу же заблокировала телефон, словно это могло стереть увиденное из памяти.

По болезненно ноющему сердцу будто полоснули раскалённым ножом. Дыхание сбилось, мир поплыл перед глазами.

На присланной фотографии был запечатлен мой бывший муж. Радостная улыбка, счастливая молодая жена рядом, а в руках у него - кулёк, перевязанный синей лентой. Их сын. Мальчик. Как он всегда и мечтал. И как я мечтала — но теперь эта мечта принадлежала другой.

Судьба словно смеялась мне в лицо, нарочно показывая то, чего я не могла иметь. Казалось, весь мир сговорился против меня, чтобы раз за разом напоминать: чужое счастье возможно, а моё — нет.

Я с силой зажмурилась, потому что удерживать внутри слезы стало почти невозможно. Это было последней каплей. Вторя моим чувствам, прогремел гром, заглушая шум моторов и голоса людей. Земля под ногами дрогнула.

Пусть. Пусть трясется и рушится. Может, тогда никто не услышит, как я буду выть от безысходности.

Меня затошнило, мир начал вращаться, и я уже не могла понять, падала ли я в обморок или сама реальность трещала по швам. И последней мыслью перед тьмой было отчаянное: «Если в этой жизни стать матерью не получилось, я готова начать следующую»