Сверхдемоны

ТОМ ПЕРВЫЙ. Трилогия Эмили

…

«Некоторые люди переживают трудные времена, настолько плохие,

что даже не могут об этом говорить, но, несмотря ни на что,

мы никогда не должны сдаваться».

Ифолува Эгбетаде

…

1.1 Кто такой Дэниел Грэй?

Автобус ехал по извилистой дороге, петляющей среди густых лесов и крутых склонов. Сквозь запотевшие окна виднелись вершины гор, окутанные утренним туманом, как будто кто-то заботливо укрыл их пушистым серым одеялом. Салон автобуса был наполнен гулом голосов, смехом и тихими обрывками мелодий, доносящимися из чьих-то наушников, а воздух пропитан смесью запахов: свежей выпечки, которую кто-то достал из рюкзака, резкого аромата мятных конфет и легкого, едва уловимого запаха влажной ткани.

Эмили сидела у окна, уставившись в пейзаж, который мелькал за стеклом, как в калейдоскопе: высокие ели сменялись холмами, поросшими густой травой, а изредка сквозь деревья проглядывали блестящие пятна горных ручьев. Она слегка прижалась лбом к стеклу, чувствуя его прохладную, почти ледяную поверхность. Ее дыхание оставляло легкие облачка на стекле, которые тут же исчезали, как только она отодвигалась. Внутри Эмили было неспокойно. Ее сердце колотилось как будто в такт гулу мотора. Она думала о том, что ждет их впереди, и не могла избавиться от легкой тревоги, смешанной с предвкушением. Это был их первый выезд в лагерь с новой группой, и Эмили чувствовала себя странно уязвимой.

Кейт, ее лучшая подруга, сидела рядом, поджав под себя ноги. Она, как всегда, была источником заразительного оптимизма. Ее голос был звонким, как серебристый колокольчик, когда она рассказывала очередную историю о том, как однажды сбежала из скучного урока физики, спрятавшись в школьной кладовке. Эмили кивала, но слушала вполуха. Ее мысли все возвращались к новенькому – Дэниелу, который сидел через проход, в двух рядах впереди. Он был погружен в чтение какой-то книги, полностью игнорируя шум вокруг. Его спокойствие раздражало и одновременно завораживало Эмили. Она не могла понять, что именно в нем её так тревожило. Может, его отстраненность? Или тот факт, что он был совершенно другим – не похожим на их шумную компанию?

Дэниел, казалось, был полностью поглощен чтением. Его темные волосы немного растрепались, а светлая рубашка выглядела так, будто он надел ее в спешке. Он изредка поднимал глаза от книги и смотрел в окно, будто проверяя, не пропустил ли он чего-то важного. Но при этом он явно держался особняком, как будто находился здесь только телом, а мыслями был далеко.

Мистер Эрисон, их преподаватель, сидел в самом начале автобуса. Его голос иногда перекрывал шум, когда он пытался напомнить группе о правилах безопасности. Его жизнерадостный тон не особо помогал – ученики только смеялись в ответ на его замечания. Он выглядел довольным и расслабленным, как будто сам радовался этой поездке не меньше, чем его студенты. Яркий красный шарф преподавателя выделялся на фоне его темного пальто, добавляя красок в сероватую атмосферу спящего утра.

Когда автобус взял очередной крутой поворот, Эмили почувствовала, как ее живот слегка сжался. Она всегда ненавидела такие моменты. Эмили слегка повернулась к Кейт, надеясь, что разговор может отвлечь ее.

– Как думаешь, там будет холодно? – спросила она, пытаясь скрыть свое беспокойство.

Кейт пожала плечами и улыбнулась:

– Ну конечно! Это же горы. Но не волнуйся, я взяла с собой термос с горячим шоколадом. Ты же знаешь, я всегда готова.

Эмили улыбнулась. Горячий шоколад Кейт был ее маленьким утешением в любой ситуации.

Тем временем шум в автобусе усиливался. Кто-то начал петь, причем совершенно фальшиво. Другие подхватили, добавляя к песне свои собственные слова. Атмосфера постепенно становилась все более хаотичной, но в этом было что-то теплое и живое. Эмили ощущала, как этот хаос проникает в нее, немного размывая ее тревогу. Но когда она снова скользнула взглядом по салону, ее глаза остановились на Дэниеле. Он сидел все так же спокойно, как будто весь этот шум не касался его. Эмили почувствовала, как ее щеки слегка вспыхнули.

Автобус начал подниматься по более крутой дороге. Деревья становились ниже, их ветви все чаще казались обнаженными. Воздух за окном становился все более прозрачным, открывая потрясающий вид на горные вершины. Это было одновременно красиво и пугающе. Эмили почувствовала, как ее дыхание стало глубже. Она не могла отвести глаз от этого пейзажа.

Мистер Эрисон встал и обернулся к группе.

– Ну вот, мы почти на месте! –сказал он, хлопнув руками.

Автобус наполнился оживлением. Все начали проверять свои рюкзаки, натягивать куртки и спорить, кто первым выйдет из автобуса. Кейт снова весело щебетала, показывая Эмили, что она взяла с собой дополнительный шарф на случай, если будет холодно.

Когда автобус остановился, дверь открылась, пропуская внутрь поток холодного, но удивительно свежего горного воздуха. Эмили вышла одной из первых, чувствуя, как ее легкие заполняются этим чистейшим кислородом. Она закрыла глаза на мгновение, впитывая в себя этот момент. Холод слегка щипал кожу, но это было приятно.

Лагерь раскинулся прямо у подножия гор. Небольшие деревянные домики, окруженные густыми елями, выглядели уютно и приветливо. Где-то вдали слышался шум ручья, а в воздухе витал легкий аромат хвои и мокрой земли.

Эмили почувствовала, как ее тревога начала понемногу отступать. Словно сама природа подсказывала ей, что здесь, среди этих гор, она наконец-то сможет дышать. Во всех смыслах этого слова. Она посмотрела на Кейт, которая уже что-то весело обсуждала с другими ребятами, и на Дэниела, который стоял чуть поодаль, глядя на горы с каким-то отрешенным выражением.

Лагерь встретил студентов прохладным воздухом и тишиной, нарушаемой лишь шорохом ветра в кронах елей. Автобус, словно уставший от долгой дороги, выпустил ребят вместе с их рюкзаками и баулами, после чего тихо замер на стоянке. Эмили, прижимая к груди свою сумку, стояла рядом с Кейт и оглядывалась по сторонам. Деревянные домики, выстроенные в ряд, казались уютными, но в то же время хранили в себе что-то загадочное. Их темные стены из грубо обработанного дерева почти сливались с окружающим лесом, а небольшие окна, обрамленные ставнями, словно наблюдали за только что прибывшими.

1.2 Рубины

Когда Эмили открыла глаза, мир сначала показался ненастоящим: резкий белый свет лампы, ровное гудение аппаратов и запах антисептика, который впивался в ноздри. Её тело было ватным, как после долгого путешествия; где-то под ребрами неприятно покалывало, а в голове – пустота. Сначала она не могла понять, где она – затем в памяти возникли отрывки ночного леса, Дэниела и загадочной девушки. Эмили помотала головой, пытаясь сбросить эти образы.

По бокам от кровати стояли приборы, на пальце – капля пластика с проводом, откуда в вену медленно текла прозрачная жидкость. Комната была небольшая, стерильная и удивительно тихая: слышно было только приглушённое тиканье часов и шаги медсестры за дверью. Эмили попыталась сесть, и лёгкое головокружение заставило её прижать ладонь к лбу. В двери появилась фигура в летнем сиреневом пальто – мама. Её лицо побледнело от внезапной тревоги, но сразу смягчилось, когда она увидела, что дочь проснулась.

– Эмили, дорогая, – мама шагнула к кровати, обхватила её ладони, глаза блестели. – Ты в порядке? Ты меня так напугала.

Голос матери звучал слишком близко, и в нем было столько облегчения, что Эмили на мгновение растерялась. Её губы шевельнулись, и из них вырвался хриплый вздох.

– Я в порядке, – проговорила она, но слова звучали неуверенно. Её память цеплялась за пустые места: провал, тёмные деревья, оклик, затем – чужая рука, и уже свет.

Мама посмотрела на приборы, затем на лицо дочери, как будто искала подтверждение тому, что всё действительно обошлось.

– Вы потеряли сознание. Но ваш куратор быстро среагировал и вызвал скорую, – объяснила медсестра, входя в комнату с планшетом. – Ваши жизненные показатели стабильны. Небольшое обезвоживание и стресс – ничего критического.

Эмили пыталась вспомнить, кто вызвал скорую. Её сознание возвращалось медленно, как будто кто-то держал её за руку и разрешал по кусочкам брать воспоминания. Она вспомнила, как шла из леса, как ноги отказывались, как мир вдруг залило темнотой... И снова тот пустой вопрос: где Дэниел?

– А Дэниел, – прошептала она так тихо, что мама лишь нахмурилась. – Он был со мной. Мы разговаривали. Он помахал мне рукой...

Кровь застыла в её словах. Мама сжала её ладонь крепче.

– Какой Дэниел? – спросила она осторожно. – Я говорила с мистером Эрисоном. Он сказал... что ты спрашивала про него перед тем, как потеряла сознание. Но он такого мальчика не знает.

Эмили почувствовала, как мир вокруг неё сузился до только что услышанной фразы. Сердце в груди застучало отчетливее, дыхание сделалось прерывистым.

– Что ты имеешь в виду «не знает»? – промямлила она. – Я видела его. Я была с ним в лесу.

Мама покачала головой, глаза наполнились недоумением и жалостью. Она наклонилась ближе к дочери, прижав к себе её руки и лицо.

– Я знаю, что тебе это кажется реальным, – сказала она мягко. – Но мистер Эрисон уверил меня, что с вами не было никакого Дэниела. Может быть, ты перепутала имена после того, как упала в обморок. Это на тебя так горный воздух подействовал?

Эмили слушала, но уже не воспринимала слова матери; они отскакивали от чего-то внутри, что требовало другого ответа, не логичного и официального, а того, который совпадал бы с той реальностью, что она видела. Она закрыла глаза и вдруг отчетливо услышала, как где-то в глубине памяти шелестели листья, как пахло цветочным сладковатым ароматом и как Дэниел махнул ей рукой перед мгновенным погружением в темноту.

– Мама, – прошептала она. – Он помахал мне рукой. И после этого всё потемнело.

Мать сжала её ладонь, и в её глазах мелькнула тревога, но она снова улыбнулась, чтобы успокоить дочь.

– Отдохни, – сказала она. – Я буду рядом. Мы во всём разберёмся.

Мама обняла дочь на прощание и ушла на работу, пообещав позвонить в свободную минутку. Эмили сказала, что в этом нет необходимости, ведь она уже чувствовала себя хорошо.

Эмили лежала и смотрела в белый потолок. В её голове гулко звенело непонимание: как можно придумать настолько реального человека?

…

Уже на следующий день врач подписал бумаги на выписку, и мама, сдерживая радость, помогла Эмили собраться. Возвращение домой казалось маленьким праздником: свежий воздух, запах лета за окном и возможность снова быть в собственной комнате, окружённой вещами, которые давали ощущение постоянства. Мама села за руль, а Эмили, уставившись в окно, пыталась поймать линию горизонта – он казался таким же далёким и нереальным, как и её воспоминания той ночью.

Дорога домой была тихой. Мама рассказывала о пустяках – о новых горшках на подоконнике, о знакомой соседке, которая подстригла кусты у забора. По приезду мама предложила чаю и постаралась восстановить привычный распорядок для дочери: горячая ванна, любимая пижама, книга на тумбочке. Эмили с благодарностью улыбнулась, чувствуя, как спокойствие нехотя, но всё же накрывает её.

Когда они спустились на кухню, мама сделала вид, что вспомнила что-то важное и вышла на порог. Через минуту она вернулась с небольшой коробкой. На лице матери играла улыбка, которой давно не было – ей не терпелось показать дочери что внутри.

– У меня есть маленький сюрприз, – сказала мама.

Эмили, не ожидавшая ничего подобного, удивлённо приподняла брови. Мама осторожно раскрыла верхнюю часть коробки, и оттуда выглянула маленькая пушистая белая морда. Котёнок приподнял голову, умывая лапку, и в первый же миг Эмили почувствовала, как сердце сжалось от милоты. Его глаза были ясны и необычны – тот самый сине-зелёный оттенок, который так неожиданно напомнил ей о своих собственных глазах в зеркале.

Котёнок мяукнул, протянул маленькую мягкую лапку, и Эмили, не сдержавшись, улыбнулась впервые за долгое время и очень искренне. Мама подхватила кота к себе на ладони:

– Я взяла его из приюта сегодня утром. Сказали, что он недавно у них и ищет новый дом. Когда я его увидела, то сразу подумала о тебе. Посмотри на эти глаза – как твои. Я думаю, это знак, Эми.

1.3 Они идут

Эмили в ужасе подскочила, и начала озираться по сторонам. Но гостиная была пуста, а голос был совсем близко.

– Кто здесь? – она подошла к стене и включила свет.

– Да мы тут вдвоем. И только не надо кричать.

– Ты... ты говоришь? – спросила Эмили, не в силах скрыть своего шока. Она смотрела на кота.

Элиот, казалось, был совершенно спокоен. Он сел, поправил свою шерсть и посмотрел на неё в ответ своими сине-зелеными глазами.

– Да, да. Понимаю. Говорящий кот и все дела. Ты не сошла с ума, перестань думать об этом.

– Но коты не умею разговаривать! – Эмили схватилась за голову.

– Да, не умеют. А еще у них не драгоценные камни на лапах.

– Может я уснула. Мне все это снится…

– Конечно, – Элиот уставился на нее похожим сине-зеленым взглядом. – И Дэниел Грей тоже приснился.

Девушка протерла глаза, как будто пытаясь сбросить иллюзию.

– Ты заметила, что я не открываю рта?

Эмили кивнула.

– Ты слышишь то, что я хочу, чтобы ты слышала. Я у тебя в голове.

– Как… телепат?

– Ну не совсем. Мысли я не читаю, просто транслирую свои тебе.

Эмили почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она не могла поверить, что её кот, который стал ей лучшим другом в эти дни, оказался не просто обычным питомцем.

– Я опять схожу с ума…? – спрашивала она, не в силах скрыть своего восторга и недоумения.

– Я не хотел пугать тебя, – ответил Элиот, его голос в голове девушки был мягким и успокаивающим. – Я ждал момента, когда ты будешь готова. То, что ты пережила, было тяжёлым, и я хотел выждать время, прежде чем открыться.

Эмили почувствовала, как её глаза наполняются слезами. Она долго искала ответы и, казалось, нашла их в этом удивительном существе.

– Ты знаешь что-то о Дэниеле? – спросила она, снова поднимая взгляд к Элиоту. – Почему я не могу найти о нём никакой информации?

Элиот вздохнул, его взгляд стал более серьёзным, на сколько это вообще возможно выразить коту.

– Дэниел – не просто человек. Я знаю, что он был рядом с тобой в тот вечер, когда ты потеряла сознание. Я могу помочь тебе найти его, если ты готова.

Эмили почувствовала, как внутри неё загорается искра. Все её страхи и сомнения начали угасать, и на их месте возникло желание узнать правду.

– Что мне нужно сделать? – спросила она уверенно, на секунду отбросив тот факт, что говорит с котом.

– Ты должна быть готова к тому, что это будет непросто. Назад дороги не будет, – ответил Элиот, голос в голове девушки был полон решимости.

Эмили кивнула. Чёрта с два она откажется! Каким бы безумным не было то, что сейчас происходит. Она должна получить ответы!

Кот вытянулся у её ног и внезапно напрягся; его уши дернулись, шерсть по позвоночнику дрогнула. Он вскинул голову и, не сводя взгляда с потолка, произнёс тихим, натянутым голосом:

– Кто-то ходит по крыше.

Эмили последовала за его взглядом, сердце слегка учащённо билось. Свет в комнате не моргнул, никаких признаков посторонних на улице не было. Она встала, подошла к окну и заглянула на крышу соседнего дома – чисто и спокойно, ни души. Всё казалось обычным, и Эмили уже собиралась отойти, как вдруг снаружи раздался резкий удар – глухой, глубокий, похожий на взрыв. Он сотряс стёкла, заставил чашки на полке позвенеть, и запах горящего топлива и пыли мгновенно вонзал в нос.

Дверь в прихожую распахнулась, и в дом вбежала мама. Она была вся в пепле: волосы растрёпаны, лицо испачкано сажей, одежда порвана и в нескольких местах залита кровью. Её шаги были быстрыми, будто каждое движение держало её на ногах. В глазах было что-то иное – смесь ужаса и какой-то внутренней, странной ясности. Она едва дышала, но рот её бился словами, как будто она повторяла заученную мантру.

– Эмили! – позвала она, но голос был не тот, что обычно слышала девочка. – Ты должна бежать. Быстро.

Эмили подскочила, стремясь подбежать к матери, но не успела сделать и шага, как в дом влетел человек – тёмный, весь в черном, со следами дыма на одежде. Его волосы были слегка влажны, глаза – знакомые Эмили по обрывкам воспоминаний – холодные и глубокие. Это был Дэниел. Он словно появлялся не из улицы, а из самой тени - появился из тёмного воздуха и занял пространство двери в сад.

Несмотря на хаос, мама словно не удивилась его появлению. Она шагнула к нему и, сжимая губы, проговорила едва слышно, но так, чтобы Эмили расслышала каждое слово:

– Дэниел… Пожалуйста. Забери её. Они идут. Ты должен увести Эмили.

Мама подошла к разбитому окну:

– Они в двух кварталах отсюда.

– Мам!

– Эмили, - она быстро ринулась к девушке и взяла ее за руку, а Дэниелу протянула ключи от машины. – Я не твоя мама, Эмили. Просто уходите отсюда. Дэниел тебе все расскажет. Бегите!

Эмили замерла. Слова ударили по ней с той же силой, что и взрыв: не настоящая мать – как это возможно? Сердце её замерло, разум работал в бешеном темпе, пытаясь уместить в себе столь жестокую возможность. Она ощущала, как слёзы подступают, но гордость и ужас смешались вместе – и девочка не могла поверить в то, что слышала.

– Я не верю! – выпалила она, голос дрожал до слёз. – Ты моя ма…

Мама вздохнула, и в этот вдохе было столько боли, что Эмили хотелось броситься к ней и обнять, защитить. Но Дэниел не ждал. Он уже подошёл ближе, его движения были быстрыми и точными, как у хищника. Он посмотрел на Эмили, и в его взгляде было то, чего она не могла понять – смесь сожаления и непоколебимости.

– Эмили, – произнёс он тихо. – Мне нужно увести тебя. Сейчас не время упрямиться. Поверь – это ради твоей безопасности.

Эмили отшатнулась. Её разум сопротивлялся. Но мама, хотя и покрыта пеплом, стояла твердо. Она положила руку на плечо Эмили и обратилась к Дэниелу, будто умоляя.

– Пожалуйста, – снова прошептала она, – забери её. Я не смогу сдержать их надолго. Они идут… они идут за ней.

Эти слова звучали, как приговор. Эмили рвало от противоречий: страх потерять маму, непонимание, почему она вдруг говорит, что она ей не родная, и то нарастающее предчувствие, что за её словами скрывается нечто более ужасное. Она посмотрела на маму – та стояла, будто на грани между жизнью и смертью, и в её взгляде было нечто отрешённое, словно она исполняла последнюю волю.