Свет и Сумрак. Рассвет Обреченных

Пролог

Пролог

После нескольких дней преследования группа из трех человек забралась в самую дальнюю глушь Сумеречного леса. Тропа, по которой они двигались, все меньше становилась проходимой и вскоре сузилась так, что их лошадям пришлось двигаться вслед друг за другом. Гурт, возглавляющий отряд охотников за головами, постоянно прислушивался к странным звукам, исходящим откуда-то с макушек деревьев. Их высота могла достигать более семидесяти метров, и что там могло таиться, знала только лишь Святая Дюжина. Этот лес его всегда увлекал и завораживал, но и не меньше пугал. И хоть война с Обреченными была окончена много лет назад, здесь еще оставались чудовищные остатки всего того безумия и зверства, царившего в те годы. Не сумев захватить Кимбрийское королевство, орда Обреченных пала, но то зло, которое они принесли вместе с собой, все еще оставалось здесь. Шон Крысолов, замыкающий их отряд, убедился в этом еще вчера, когда, зазевавшись, не заметил, как к нему спустилось что-то сверху и за долю секунды уволокло на макушку исполинской секвойи. Все, что смог разглядеть Гурт, когда лошадь Крысолова взбесилась и, заржав, поскакала прочь, — это темное мохнатое существо, более-менее похожее на огромного паука. После этого их отряд сократился до трех человек. Никто больше не терял бдительности ни на секунду.

Бархатные снежные хлопья пробивались через высокие кроны и ложились на землю, но следы все равно еще оставались различимыми. Гурт был тертым охотником за головами, и все, кто его нанимал, ни на секунду не сомневались в нем. Его репутация шла впереди него. Если этот человек брался за дело, то шансы уйти от правосудия у сбежавшего вора, убийцы или ведьмы практически сводились к нулю. На этот раз его заказ состоял из двух каторжников, убивших трех надзирателей и сбежавших из Черных Холмов — самой охраняемой тюрьмы во всем Кимбрийском королевстве. Наниматель был герцог Дорский, чья королевская кровь просто купалась в изобилии богатства. Соответственно, когда Гурт узнал о сумме вознаграждения, никаких причин, чтобы отказаться от такого контракта, он не нашел. Но у герцога было одно условие — с ними должен был пойти его человек. И хоть охотник за головами всегда придерживался одного правила — никогда не брать в свой отряд непроверенных людей, все же спорить с нанимателем в этот раз он не стал. Слишком высокий гонорар и статус заказчика. Если его все знали в королевстве как лучшего охотника за головами, то герцога Дорского знали как жесткого и коварного наместника южных земель, который мог приказать оторвать тебе язык лишь за то, что ты принес плохие вести.

Таким образом, в довесок к контракту к ним присоединился инквизитор Матиус — один из узаконенных палачей святой епархии. Находясь в герцогстве, он мог казнить и сжигать всех тех, кто был неугоден короне. Как и все инквизиторы, он всегда носил красно-черную мантию с синим воротником и желто-алыми манжетами. На груди висел золотой крест в оттиске божьего глаза. Многие судачили, что этот древний артефакт сделан из звездного камня и достался ему по наследству от отца. Гурт совсем оказался бы не против, если при преследовании каторжников стрела или меч застигли Матиуса врасплох и отправили его туда, где ему самое место. Но неизвестно, как бы к этому отнесся герцог Дорский и заплатил бы ему тогда полную сумму, прописанную в контракте. Или посадил бы на кол. В любом случае охотник за головами понимал, что если артефакт на груди инквизитора действительно сделан из звездного камня, то он стоит не меньших денег, чем его контракт. Такие вещи являлись крайне редкими и стоили целого состояния. А это наталкивало его на мысли, что в этом походе, в том или ином случае, у него найдутся несколько вариантов, чтобы не остаться с голым кошельком.

Тропа вскоре закончилась, и Гурт поблагодарил Святую Дюжину, что существо, напавшее на Шона Крысолова, выбрало именно его, а не их проводника Ойвинда. Этот облаченный в волчью шкуру северянин не только являлся первоклассным следопытом, но еще и искусно владел топором с луком. Все выходцы из тех земель хоть и выглядели варварами, мало что понимая в культуре и этикете Кимбрийского королевства, но в искусстве выслеживания они не знали себе равных. Усилившийся снег мог засыпать следы, и хоть все они полагали, что для каторжников лежала лишь одна дорога, ведущая через Сумеречный лес к Хребту Равновесия, догнать их, сделав это без северянина, было бы почти невозможно. Гурт и сам имел определенные знания и мог неплохо ориентироваться. Но только не здесь. В Сумеречном лесу он терялся, как маленький ребенок. В этой темной, едва проходимой глуши порой даже Ойвинд не мог определить время суток и в какой стороне должно вставать солнце.

Через несколько часов следы привели их в тусклую, густую чащу, откуда тянуло страхом и холодом. Дорога стала настолько непроходимой, что им пришлось спешиться и вести за собой лошадей. Видимость из-за опустившейся темноты резко снизилась, хотя Гурт знал, что еще нет даже полудня.

Тяжелая шишка упала с макушки секвойи, зацепив ветви со снегом, и гулко ударилась о землю рядом с Ойвиндом. Северянин тут же выпустил три стрелы верх и отбежал вперед.

Оглядевшись по сторонам, он понял, что сверху никого нет. Не успевшая вылететь стрела обратно легла в кожаный колчан за спиной, а лук опустился.

— Уверен, белке больше не до шуток. — Гурт положил руку ему на плечо. — Твои стрелы нам еще пригодятся.

— Показалось, — спокойным голосом произнес Ойвинд, как будто ничего и не случилось.

Но охотник за головами знал, что соратник на взводе. Таким напряженным он его не видел никогда, разве что только в лесах Нофингфола, когда они преследовали двух воров, опустошивших местного барона. Тогда они зашли слишком глубоко, угодив прямо в ковен ведьм на затерянном болоте. Но в тех чащобах ты хотя бы понимал и представлял, с кем ты можешь встретиться.

— Они рядом. — Северянин принюхался и ускорил шаг. — Я их чувствую.

Гурт вгляделся в редкие просветы среди деревьев и осторожно произнес:

Глава 1

Глава 1

Замок маркиза с самого утра был не похож сам на себя. В отличие от привычной размеренной и безмятежной жизни сегодня в нем все ходило ходуном. Стоило лишь первым лучам осветить высокие каменные стены серого здания, как конюхи отправились в донники, где дотошно начищали лошадей и заплетали гривы. Самые отборные и породистые ездовые подготавливались к дальней дороге. Внутри же самого замка слуги суматошно носились по коридорам, нервно поглядывая на висящие на стенах часы. Одни из них набирали деревянную бадью теплой водой из очага, другие накрывали стол, а третьи выглаживали и крахмалили праздничную одежду.

Маркиз Сиагрий Роклор владел пограничными землями в восточной части Кимбрийского королевства и, как ему казалось, справлялся с этим довольно неплохо. Земли, дарованные его прадедушке Винсу самим королем Губертом III после окончания войны, на тот момент были крайне запущенные и выглядели не лучшим образом. Но шло время, и род Роклоров с каждым годом улучшал торговые связи, сеял кукурузные поля и увеличивал свое состояние. Конечно, все это проходило сквозь десятилетия и немалые трудности, с которыми Роклоры боролись из года в год. Самым тяжелым из них можно было считать по праву чуму темного лорда Анриэля, унесшую жизни не меньше четверти всего населения королевства, начавшую свой путь именно здесь, в марке Роклоров. В те годы дарованные королем земли снова находились в самом печальном состоянии за все время своего существования, и только лишь спустя несколько лет положение этих земель снова стало улучшаться. Затем небывалое нашествие саранчи, случившееся уже при отце маркиза, погубившее весь урожай и запустившее голодные годы, бунты и восстания. Но и тут время все смогло загладить. При Сиагрии таких же колоссальных проблем в содержании марки пока еще не было, и маркиз то и дело увеличивал свое состояние, исправно платя налоги в королевскую казну. Король же никогда не жалел немного опустошить ее, чтобы в очередной раз собрать всех высокородных на королевском балу в Террагорне.

— Вот и настал этот день! — с радостью произнесла Софья, обнимая и целую полуспящего мужа.

— Уже пора вставать? — неохотно спросил Сиагрий, кое-как открыв глаза и взглянув в окно.

— Да! — еще сильнее вцепилась Софья в его тело. — Да, да и еще раз да! Я так долго ждала, когда этот день наступит, что уже не могу найти себе место.

Сиагрий очень любил свою жену и даже чуть не повесил одного из слуг, когда застукал его подсматривающим за супругой, принимающей банные процедуры. Лишь только сама Софья уговорила его снизить наказание до публичных розог. Жители восточной марки, привыкшие к его временами жесткому, но все же справедливому характеру, никогда с ним не спорили и не осуждали его указов. Зачастую, чтобы решить свои проблемы, они тайно обращались напрямую к Софье.

К своим тридцати четырем годам Софья успела подарить Сиагрию сына и все равно по праву считалась первой красавицей восточных земель. Ее обольстительная внешность манила и соблазняла каждого смотрящего на нее мужчину. Но, зная свирепый и ревнивый нрав маркиза, долго смотреть на нее все же боялись.

— Не понимаю, почему ты так цветешь? Это всего лишь бал, и мы пробудем в Террагорне почти ничего.

— Это высший свет, Сиагрий, там будут все высокородные. Будут танцы, а я так давно уже не плясала под песни самых лучших и дивных менестрелей. Лучшие угощения привезут со всего света, и у меня уже, если честно, слюни текут, как только я представлю накрытый стол посреди огромного зала. А еще сам король в конце объявит победителей вечера. — Софья прислонила ладони друг к другу. — Ты просто не представляешь, как я хотела бы стать триумфатором бала.

— Он всегда, как правило, выбирает из герцогов, так что сильно не обольщайся.

— Ерунда. Завтра вечером наша пара будет лучшая во всем дворце. Ты даже не представляешь, какое шикарное платье мне сшила Сцила! Все просто умрут от зависти. Особенно герцогиня Дорская. — От прозвучавшего имени Софья поморщилась. — Я уже сейчас вижу эти маленькие злющие и тщеславные глазки, которые будут сопровождать нас по золотистому ковру и выжигать наши тела заживо, когда мы победим.

— Ты слишком размечталась. — Маркиз улыбнулся и встал с кровати. — Как бы ни закончился завтрашний вечер, нам лучше не забывать, что герцог Стефан Дорский считается одним из самых влиятельных людей королевства. Поверь, как бы ни вела себя его герцогиня, этим людям лучше не переходить дорогу.

— Пусть так, но если сам король выберет нас победителями, то мы утрем им нос, не сделав при этом ничего дурного. И это увидят все.

— Они похлопают в ладоши и на следующий день забудут, как только вернутся в свои покои. Но только не Дорские.

— Пусть помнят, любимый. Пусть знают, что мы тоже высокородные, и знают, что мы процветаем.

— Ну хватит об этом. Мы заговорились, а нам пора собираться.

— Я схожу разбужу Ориона и распоряжусь слугам падать нам завтрак.

Поцеловав перед уходом мужа, Софья покинула спальню и отправилась в соседнюю комнату, чтобы разбудить сына. Он был единственным наследником маркиза, о котором заботились и которого обучали лучшие учителя восточной марки. Орион хоть и был еще очень юн для того, чтобы править, но довольно быстро схватывал все то, что ему рассказывали на занятиях. Казначей при дворе учил его считать и получать прибыль. Командир стражи сэр Когрейн натаскивал его в военном деле и в искусстве владения мечом. Но больше всего Ориону нравилось посещать часовню, где иподьякон Иверий рассказывал ему историю сотворения мира и пытался развить в нем навык звездного ремесла. И хоть в свои восемь лет он умел лишь зажигать свечи на расстоянии, все же главный священнослужитель восточных земель считал его очень одаренным, о чем каждый раз рассказывал маркизу. Но у его отца были на него совершено другие планы. Его сын, без сомнения, должен был пойти по пути военачальника и послужить на благо королевству, как и его прапрадедушка великий Винс Роклор. Он мечтал, что Орион сокрушит войско врагов короны, расширит земли маркизата до герцогства и присвоит их фамилии новый титул.

Глава 2

Глава 2

После той жуткой ночи Манж Серая Мышь сидел уже третьи сутки в тайной хижине Желтого леса. Старый ветхий домик располагался глубоко в чащобе и был замаскирован под охотничий. Об этом месте знал лишь узкий круг людей, состоящих в гильдии воров Старого Мола. Каждый его член, попавший в серьезные неприятности, пытался скрыться от городской стражи именно здесь.

Несколько дней назад, получив необходимую информацию, Серая Мышь тут же взялся за то, что умел лучше всего. Наводку ему дала его старая знакомая — Люсси, работающая горничной в таверне «Дорогой гость». Его объектом вожделения на этот раз стали драгоценности одного состоятельного мужчины, представляющего из себя, со слов Люсси, торговца древностями, остановившегося у них всего на несколько дней. Исходя из ее описания, он был преклонного возраста, в роскошной одежде и с весомым кошельком.

Чтобы впоследствии какие-либо подозрения не упали на горничную, Манж, согласно своему плану, должен был повредить замок снаружи, затем забрать все ценное, а после выбить стекло и уже с украденным спрыгнуть из окна, растворившись на улице. Эти действия хоть и не отводили полностью каких-либо подозрений от истинных похитителей, но как минимум должны были запутать будущее расследование. Такая варварски совершенная кража также подвергала сомнению гипотезу, что ее мог совершить один из членов гильдии воров. Каждый житель Старого Мола знал, что все его члены работают филигранно и беззвучно, действуя, как правило, отмычками, не применяя грубой силы.

Перед подготовкой Манж всегда рассматривал те варианты, при которых что-то могло пойти не по сценарию. В случае полного провала в гильдии воров всегда имелась припрятанная залоговая сумма, которая предназначалась капитану стражи. Но с вручением взятки дела сейчас обстояли не лучшим образом. Граф Старого Мола скончался, и его место занял старший сын Херекарт, чье правление началось с чистки тех, кто нарушал закон, и тех, кто способствовал этому. Особых плодов это не принесло, а даже лишь немного взбунтовало население. Город был далек от процветания уже долгие годы, и потому жестокие безнравственные подозрения и обвинения, упавшие на малообеспеченные слои населения, начали разжигать недовольство. Вскоре карательные меры пришлось почти полностью убрать, так как в противном случае это неминуемо привело бы к бунтам и стычкам с городской стражей. Таким образом, Херекарт почти ничего не добился, пополнив тюрьмы в основном невинными городскими пройдохами и мелкими торговцами, продающими краденое. Останавливаться он все же не собирался, и следующим его действием стало ужесточение наказаний. На городской площади стали частенько появляться гильотины и виселицы, пойманным ворам прилюдно отрубали руки. Подкупить стражу или члена суда становилось с каждым днем все труднее. Даже они боялись Херекарта и его правой руки — капитана Горса.

Но Манж никогда не попадался. Поэтому и получил свое прозвище — Серая Мышь.

Помимо пятнадцати процентов горничной, Манжу надо было отстегнуть еще тому, кто станет на карауле, на случай, если вернется постоялец или хозяин таверны вдруг отправит кого-нибудь прибраться. На эту роль согласился Сорс Длиннорукий. В гильдии он появился совсем недавно и потому не мог претендовать за сделку больше трети от вырученной суммы, что вполне устраивала Серую Мышь. Времени проверять его не было, но, как показалось Манжу, с виду он был надежным парнем, хоть и очень молодым.

В последние время он слишком много начал выпивать и проигрывать в карты. В какой-то момент ему даже показалась, что удача отвернулась от него. Но все это могло измениться всего в один момент. Стоило лишь аккуратно провернуть это дельце. Вырученные деньги сейчас ему были нужны как никогда.

Но помимо азартных игр, воровства и постоянного посещения борделей, у Манжа имелась светлая сторона жизни, представляющая собой подрастающего сына. Без него он бы уже давно потерял все моральные принципы и превратился в никому не нужного отброса, готового абсолютно на все ради бутылки эля.

Он навещал его и старался хоть как-то скрасить детство мальчика, покупая разнообразные подарки и сладости. Его мать работала в рыбной лавке почти задарма, и, когда мог, Манж отдавал ей часть вырученных денег, чтобы они хоть как-то могли сводить концы с концами. Серая Мышь жил отдельно и не нарушал кодекс гильдии воров, хотя при виде Марты чувства вновь вспыхивали и переполняли его. Но он прекрасно понимал, что она больше никогда не впустит его опять в свою жизнь. Слишком много черных пятен заполнило их время, когда они решили попробовать жить вместе.

И хоть Марта уже не смотрела на него, как когда-то раньше — нежными лучезарными глазами, Манж верил, что много лет назад она все же его любила и была счастлива с ним. Но время шло, и вся теплота между ними испарялась на глазах. С каждым днем все былое уходило в почти забытое прошлое.

Обчистить комнату заезжего постояльца удалось лишь наполовину. То, что тот оказался далеко не самым простым смертным, Серая Мышь понял почти сразу, когда вскрыл дверь и проник внутрь. На столе лежало две книги школы «Звезд», а в чемодане — ожерелья со звездным камнем и черная мантия с большим количеством нарисованных созвездий. По ней Манж догадался, что тот, кто снял эту комнату, достиг ранга флэя не меньше чем второго круга. Тот выбор и причина, по которой он решил остановиться в этой захудалой таверне, были ему непонятны. Но если поразмыслить, это могло быть все что угодно: тайная встреча, скрытое задание одного из магических учреждений, или он просто мог от кого-нибудь бежать. Но все это сейчас не имело никакого смысла. Манжу в этот самый момент надо было решить, что ему теперь делать. Брать магические вещи, согласно кодексу гильдии воров, строго запрещалось. Но замок в двери уже останется все равно поврежденным. И если уйти ни с чем, то как тогда рассчитаться с соучастниками — в его кошельке уже давно отсутствовали медяки даже на еду. А самое главное, через три дня у его сына наступит день рождения, и ему совсем не хотелось, чтобы он снова провел его на голодный желудок. Выбор оказался очевиден, хотя он и понимал, что тем самым очень сильно рискует.