Свидание по драконьим правилам. Поцелуй под омелой

Глава 1

Дорогие мои, прежде чем мне пригрозят пальчиком и скажут: «Сначала остальные книги допишите, а потом уже хватайтесь за новогодний рассказ», скажу в своё оправдание — черновик этой повести у меня лежит уже два года. Я всё не могу привести его в красивый вид.

Поэтому я буду тщательно редактировать текст и публиковать. Возможно, не так быстро, как хотелось бы, и не огромными продами. Но в итоге он всё же появится на свет. Я очень люблю эту историю, но, как и десятки других, она пылится в папочке на моём компьютере и не даёт мне покоя.

На график остальных романов это никак не повлияет.

Буду благодарна, если вы присоединитесь ко мне и будете следить за сюжетом и героями.

Обещаю вам красивую новогоднюю сказку о любви.

Бесплатную в процессе!)

Аннотация

Что делать, если тебя вынуждают участвовать в гадком обмане для того, чтобы поставить на место одного вполне приличного дракона? Этот вопрос встал перед служанкой Самантой. Она вынуждена выдавать себя на празднике за леди. Притворяться и морочить голову тому, кто ей действительно мил. И как после этого во всем сознаться и взглянуть в его глаза?

Особенно, когда на тебя так ласково смотрят, улыбаются и сладко целуют…

Глава 2

Мелкий снежок кружился в воздухе, сверкая на солнце, словно морозные искринки. Так завораживающе. Невольно остановившись, я выглянула в высокое окно.

Красота. Лучшая пора, что ни говори. Нет, лето я, конечно, любила, но зима... С ее сугробами, метелями... И с новогодней кутерьмой.

Праздники! Подарки и угощения... И, конечно же...

— Да куда ты лепишь шар! Зачем в одно место все игрушки?! Криворукий!

...Да и, конечно же, елка!

Засмеявшись, я открыла раму и выглянула, уперевшись руками о холодный подоконник.

— Еще раз обзовешь — в зуб дам... — грозились снизу.

— Да кто еще кому? Ты вообще ничего не понимаешь в украшениях. Навесил тут!

— А ну, повтори!

В саду кипела работа. Украшали огромную ель. Прямо в сугробе стояли несколько ящиков с яркими стеклянными шарами, сосульками, лентами и гирляндами-флажками. И вокруг всего этого мельтешили мальчишки — дети прислуги.

— Цыц, пострелы! А то метла всем поджопников раздаст! — быстро пресек конфликт наш многоуважаемый дворник.

Дядечка этот, ростом под два метра, был не из простых. Его вытянутый зрачок выдавал в нем переселенца из страны драконов — Саргании.

Удивительно, но уроженец жаркого пустынного края просто обожал зиму. Радовался первому снегу, как ребенок, и всегда спешил с детворой лепить снеговиков.

Вот и сейчас вроде метлой грозился, а сам новый ящик с дорогущими бумажными фонариками вскрывал. И улыбался так... что сразу стало понятно — блефует.

Мальчишки, конечно, сделали вид, что испугались, все же дворника уважали, и, собрав лестницу, понеслись цеплять шарики на другую сторону елки.

— Да куда ты опять его вешаешь? Видишь, два красных рядом уже... — донеслось уже оттуда.

— А мне нравится, ты же свои желтые уже на всех ветках развесил. А зеленых еще не одного... — прилетело в ответ.

— А ты красных меньше лепи...

Не прошло и минутки, как мальчишки сцепились опять.

— А ну, цыц! Еще слово — и отправлю на кухню ведра с отходами в свинарник таскать! — прогремело на весь сад, и стало тихо.

Вот так и наряжали новогоднюю ель посредством слова и метлы под чутким руководством нашего здоровенного дворника.

Пышную красавицу еще два дня назад привезли из леса. Надежно установили на огромной деревянной раме и засыпали, как могли, тяжелым снегом, коего в этом году навалило столько, что до самой поздней весны в тени не сойдет.

И вот теперь она преображалась на глазах.

Да... Что ни говори, а канун Нового года — самая счастливая пора. Праздник, объединяющий семьи, время чудес и... двойного объема работы.

Я тяжело вздохнула и поправила белоснежный накрахмаленный передник. На глаза тут же упал светлый локон, выбившийся из строгой дульки. Дел было столько, что хоть разорвись.

Поместье готовили к большому приему гостей. Шум, гам и приказ за приказом. То унеси, тут прибери, там скатерти поменяй... Ковры выбей, шторы поправь...

Что значит «устала»...

Работать, слуги, солнце село — месяц поднялся! Некогда отдыхать!

И все равно настроение было хорошим. Жаль, что раньше я так не ценила этот праздник.

Только похоронив матушку, поняла, как много значили для меня эти зимние дни. Сколько счастья они дарили. Смеха. Теперь же у меня осталась лишь тетя и маленькая кузина, вот ради них и стоило гнуть спину.

Глава 3

Если поработаю в предпраздничные дни, то и получу побольше. А значит, мы сможем собрать хороший стол. Может, и на гуся хватит, ну хотя бы на половину тушки. А еще на подарок для Уны — маленькую фарфоровую куколку. Она о ней так мечтала, все в витрины магазина заглядывала.

— Саманта, где мой горячий шоколад! — нервный звон колокольчика заполнил все пространство. — Где тебя носит, клуша неповоротливая.

— Иду, леди Бренна, — как можно спокойнее отозвалась я и поспешила в спальню наследницы этого дома.

Злить ее не стоило. Себе дороже.

Да... Леди Бренна — единственная законная дочь лорда Фаррела — женщиной была хоть и очень молодой, но жутко сварливой. Ее не по возрасту тяжелый характер делал жизнь прислуги просто невыносимой. Девушки приходили и уходили. В особняке вообще редко кто оставался больше чем на год.

Она была просто невыносимой!

Гадкой! И... И мерзкой!

Но так уж вышло, что именно я была тем самым исключением. Да, я мечтала уйти с должности, но все никак.

А еще говорят, незаменимых нет. Как выяснилось, очень даже есть.

Зная Бренну практически с самого рождения, я научилась не обращать внимания на ее яд. Моя матушка была для нее молочной матерью и нянечкой. И после ее смерти меня приставили к молодой леди личной служанкой.

Чему я, признаться, была очень не рада.

Но деваться было некуда.

Незаменимая, на свою голову!

Из простых девушек мало кто обладал магическим даром. А уж бытовики и вовсе редкость, а в нашей семье — это родовая магия. И я, и мама, и тетя Шайла, и даже маленькая Уна обладали ею. Кто-то в большей степени, а кто-то в меньшей.

— Саманта, ты что, в двух ногах там, дурочка, запуталась? — гремело на весь коридор.

Несравненная леди Бренна начинала злиться.

Или продолжала с вечера... Здесь, как посмотреть.

Держа перед собой поднос с чашечкой горячего шоколада и тарелочкой имбирного печенья, я неспешно вошла в ее покои.

О, леди все еще отдыхала. Ну, как бы не пристало молодой аристократке вставать раньше, чем солнце войдет в зенит. Это нам, простым смертным, подскакивать с первыми петухами велено.

— Наконец-то! Я как должна просыпаться без шоколада? — фыркнули в мою сторону. — Вечно ты, как ослица, плетешься. Раздражаешь с самого утра.

— Уже день, — не сдержала я язык. — Через пятнадцать минут подадут обед.

— Когда я скажу, тогда и утро, — рявкнули грубо в мою сторону.

Одеяло отлетело на пол, и показалась изящная волосатая девичья ножка размером как у хорошего мужика.

За ней вторая лапа, под которую не в каждой обувной лавке туфельки найти можно было. Да, леди Бренна хрупкостью фигуры не отличалась. Рослая, дородная, с ручищами и ножищами. На такой бы мешки с зерном таскать, но увы, родилась она аристократкой.

«Вся в батюшку», — как нежно приговаривал ее отец.

Да, она точно была в него, даже черными волосиками под носом, которые леди выщипывала раз в неделю, приговаривая, что краше нее только сама императрица Порвинии, и то это не точно.

Я осторожно поставила поднос на прикроватную тумбочку и благоразумно отошла.

Схватив чашечку с шоколадом, Бренна залпом опустошила ее и лениво потянулась. Под ночной рубашкой обозначились огромные тяжелые груди, свисающие чуть ли не до пупа.

Глава 4

— Что там сегодня с погодой? — она широко зевнула и снова упала на подушки. — Наверняка ветрище. Поэтому меня так в сон клонит. Я же так чувствительна к погоде.

— Морозно и безветренно, ваша милость, — ровным тоном ответила я. — Солнечно, хотя снег сыплет. Тучки редкие находят. Все, как и бывает в конце года.

На кровати недовольно засопели. Я же смиренно стояла и ждала, пока леди соизволит раскачаться и велит подать ей платье.

— Ой, как я ненавижу, когда ты являешься с утра, Саманта, — прорычала она. — Ну хоть бы что-то хорошее от тебя услышать когда-нибудь. Ты что лицом, что нутром — простокваша прокисшая.

Я пожала плечами. Не по статусу спорить.

— Ну что ты молчишь как вобла?

В меня полетела маленькая подушечка. Я отошла на шаг, и снаряд пролетел мимо, остановившись в углу под шторой. Огромные ноги снова поднялись в воздух, и леди с трудом села.

— Что же плохого в морозной погоде и в снеге? — поинтересовалась я, глядя, как она чешет подмышкой. — Хорошо ведь. Бодрит. Под ногами скрипит, дороги не размытые.

— Это плохо! Ясно тебе, клуша бестолковая. Завтра гости приезжают, и что нам в доме сидеть? В саду ни порезвиться, ни пошуметь.

— Ну почему же дома, — я действительно пришла в недоумение. — Елку с утра наряжают. За садом горку накатали. Водой залили, уже застывает. Да и сам сад украсили. Омелы, цветные гирлянды повсюду.

— А, уже все осмотреть успела! Вместо того чтобы шоколад мне нести, таскалась там, да? — Бренна опять была недовольна. — Какие тебе омелы? Корова ты, задохлая? Кто на тебя позарится-то? — Она махнула в мою сторону рукой. — Не стой там ослом, доставай платье.

— Вам розовое или персиковое? — Я поспешила к гардеробному шкафу.

— Не хочу старье, что там из нового еще не надевала?

Леди Бренна соизволила сползти с кровати. Громко топая босыми ногами, она обошла ее и тут же упала в кресло.

— Саманта, не раздражай, хочу то... Что папенька привез из столицы. Цвета спелого апельсина.

— Оранжевое, — я развернулась и едва сдержала усмешку. — Но, леди, по-моему, цвет этот для вас неудачный. Он... Ну как бы...

Я все никак не могла подобрать нужное слово. Скажу «полнит», заявит, что она и без того стройная как щепочка, так что ей не страшно. Не идет к оттенку кожи, начнет хвалиться бледностью, хотя у самой щеки вечно красные, будто с мороза.

— Ой, деревня ты, Саманта, — простонали картинно с кресла. — Да что с тебя взять. Апельсиновый — писк столичной моды этого сезона! Он идеален для меня.

— Как скажете, леди, — я вынуждена была согласиться с ней, хотя и предприняла еще одну попытку отговорить ее: — И все же цвет довольно капризен и идет не всем. Может испортить визуально фигуру...

— Вот тебе, квашня, и не идет, — прорычала леди Бренна. — А мне в самый раз! Доставай, сказала, и не болтай. Много ты там понимаешь, мышь трущобная.

Ну кто я была такая, чтобы спорить с хозяйкой? Хочет она выглядеть как баба на сносях, так чего уж мешать. Пожалуйста, извольте.

Я вытащила то самое платье ядовито-кричащего цвета. Пышный подол, оттопыренный к заду. Ленты по бокам, огромные бантики на талии. Рукава — колокольчики.

Такое бы девочке лет пяти, но никак уж не девице за двадцать.

Но сказано: писк моды, значит — писк. И никак иначе!

Вытащив чистые панталоны и нижнюю сорочку, я направилась к леди, очень надеясь, что ну хоть сегодня она соизволит пройти в умывальню и перестанет чесать подмышки. Меня аж передергивало от этого гадкого звука.

Глава 5

К столу на обед — а по мнению леди Бренны, на завтрак — она выплыла во всей оранжевой красе.

Ну глаз не отвести!

Следуя за ней в малую гостиную, я не могла не оценить, как сие апельсиновое седло, пошитое по последнему писку моды, шло сей корове. Из-за огромных бантов, расположенных по бокам платья, леди стала казаться шире в два раза. Собранный в крупные складки сзади подол придавал ягодицам прямо исполинские размеры.

Грудь... Я шла и мысленно повторяла, что нужно убрать с дощечки с приправами черный перец. Потому что, если леди чихнет, то все, что было подобрано и впихнуто в чашечки лифа, вывалится на стол... И обратно это вернуть будет проблематично.

Но это я переживала, а леди плыла перекормленной лебедушкой к трапезе.

Поспешив, я обогнала ее и распахнула дверь. Но расторопность мне отказала, потому что Бренна все же смогла наступить мне на ногу и просиять, видя, как меня перекосило от боли.

Услышав наше появление, лорд Фаррел оторвался от прессы и окинул дочь внимательным взглядом. Прошелся по фигуре и расплылся в счастливой улыбке.

— Ах, ты все цветешь, лютик мой, — проворковал он, — присаживайся. Выспалась, радость моя?

Леди Бренна мешком упала на стул и прилежно взяла газетку. Потрясла ею, да и отложила. Все, с новостями ознакомилась.

— Я смотрю, и платье оценила, — лорд даже не обратил внимания на то, что не получил ответ на свой вопрос. Он восхищался своей наследницей, делая это словно напоказ.

— Ой, папенька, да все хорошо. Платьице... Ну гардероб мой слегка обнищал. Я некоторые наряды, подумать только, раза три надевала. Стыдно становится в парке появиться. Ведь заприметили уже платья. Хорошо зима, хоть плащом прикрыть можно, а так... того и гляди будут говорить, что дела в нашей семье идут не очень. Финансов не хватает достойно дочь представить...

Стоя за ее спиной, я приподняла бровь. Вот умом леди никогда не блистала, но был у нее прямо дар — она могла с такой легкостью стрясти с лорда обновы, при этом подбирая нужные доводы, что и не заподозришь ее в недалекости.

Лорд Фаррел обреченно вздохнул, уже пожалев, что похвалил платье дочери. Хотел намекнуть, что его подарок, а в итоге - еще и должен новый гардероб остался. А то, что люди подумают.

— М-да, — он причмокнул губами. — Все будет, душа моя. Ну а как утро твое прошло?

— В раздумьях о завтрашнем празднике. Все же столько забот. Такие переживания. Еще и Саманта, коза эта, непутевая, настроение окончательно испортила.

— А чего это? — встрепенулся лорд. Мне достался ну очень колючий взгляд голубых глаз хозяина. — Что сотворила девчонка?

Я мгновенно напряглась. Нет, знала, что не уволит. И даже не накажет, но от этого легче не становилось. Иной раз мелькала мысль, что лучше бы пять ударов хворостиной получила, чем выслушивать все это.

И дело не в том, что мама проработала в этом доме всю жизнь. И что я здесь родилась и выросла. О нет! Просто даже дурак замечал, что глаза-то с лордом у нас одинаковые. И если леди Бренна пошла в батюшку дородностью, то я — внешностью.

И не признать это даже у лорда духа не хватало.

Я с его маменькой, покойной леди Фаррел, что изображена на портрете в главном холле, — одно лицо. И потому мне было крайне неприятно получать от лорда выговоры на ровном месте и чувствовать себя при этом нагуленышем.

Бастардом, которого и за ворота не выкинешь, и народу не покажешь. Но которого можно оболгать, а после в свое удовольствие распекать.

Чем леди Бренна и занималась с превеликим удовольствием.

— Да ничего не сотворила, — она закатила очи напоказ, демонстрируя, с каким трудом терпит мое присутствие в доме. — Но она вечно кислая такая. Квашня просто! Погоду вон расписала так, что хоть из-под одеяла не вылезай. И снег ей мокрый, и дороги скользкие, и ветер такой, что завтра все гости и носа из дому не высунут. Она просто ужасна, папенька.

Я лишь поджала губы. А что я могла возразить единственной законной наследнице этого дома? Кто бы меня слушал?

Смешно и противно.

И ведь мечтала уволиться. И сколько раз порывалась по городу пробежаться, найти место. Но... Я тяжело вздохнула. Не отпустят.

Репутацию испоганят. Сплетни пустят. И ясно ведь — без рекомендаций от господ только в бордель. Да в таверну подавальщицей.

Или с самых низов подниматься. За гроши тяжелую работу выполнять и новую репутацию зарабатывать.

— Папенька, успокой душу мою ранимую. Ведь хорошо все завтра пройдет?

— Ну что ты, Бренна! Фруктик мой спелый, не слушай ты ее! — Лорд пренебрежительно махнул на меня рукой. — Хорошая погода на улице. Морозец. Снег скрипит. Ветерок бодрит. Вон и елку украшают, и сад готов. И омелы... О милая, я же все сказать тебе порываюсь. Кроме всех прочих, к нам едет в гости и мой новый партнер...

— Хали Навлин, — перебила отца Бренна, не дав договорить. Я была мгновенно забыта. Она, как дите переросшее, захлопала в ладоши. — Ой. Сердечко мое забилось быстро. Да не уж то он сам. Ты столько о нем говорил, да все никак не познакомишь.

Лорд несколько раз моргнул и вжал голову в плечи. Виновато как-то.

— Нет, ну что ты, тараторка, — начал было он, но натолкнулся на ставший тут же сердитым взгляд любимой дочери. — Хотя будет... — он выставил руку. — И он непременно будет, лютик мой, но через день от остальных гостей. Едет к нам с юга. Спешит. Но нет, ягодка, я про господина Алана Кайдена толкую. Молодой, перспективный отпрыск драконьего рода. В город к нам прибыл месяц назад. Связи хорошие имеет. Говорят, с самим Ночным Королем в дальнем родстве, — это он произнес шепотом, чтобы больше впечатлить дочь. — Интересует его ткацкая фабрика. Она у меня в убытке уж год как. Уж думал народ распускать, что себе во вред работать, а тут он. Куплю, говорит, и цену такую хорошую предложил...

— Идиот, что ли? — Бренна некрасиво скривила полные, даже толстые губы. Про такие говорят: не сочные, а вареники.

Глава 6

— Ну, — лорд почесал лоб, — идиот — не идиот, а при деньгах, это точно. Присмотрелась бы ты к нему, доченька. Да не лорд, но при таком состоянии — простительно. Он у нас в городе не так уж и давно. Дела вести хочет, и крупные. Ну и дракон, сама понимаешь, что это за кровь.

— Да к чему мне ящерица? — Бренна отца не слушала, скрестив руки на груди, она опасно прищурилась. — Я желаю аристократа. Желаю быть графиней и не меньше! И вообще... А как же лорд Навлин? Когда он прибудет?

— Тыковка моя, ну что ты всё про него и про него. Есть куда достойнее! — лорд Фаррел выкручивался как мог. Нервничая, он схватил колокольчик и принялся трезвонить, требуя подавать обед. — Граф Навлин не так богат. И, доченька, лютик мой, Хали староват для тебя...

— Папа, что значит староват? — раздался визг. Я отошла на шаг от стула леди, смекнув, что бурю в гостиной мы не миновали. Главное, чтобы теперь не задело. — Что ты говоришь такое, батюшка?! Это же так хорошо, когда мужчина зрелый! А он маг! У него титул! Граф! У него есть состояние! И главное... Замок на побережье! И я желаю получить его!

Я не удержалась и хмыкнула. Но опомнившись, тут же отошла ещё на шаг и изобразила удушливый приступ кашля.

Просто знала я, что там за замок. Наслышана. Сплетни они же хуже вшей: быстрые, шустрые и главное — выводить замучаешься. Так что болтали много и про поместье, и про этого господина Навлина. Что холост, это при его-то титуле. Наследников нет. А он действительно в годах. Состояние... Спорный вопрос, так как граф любил азартные игры и часто мелькал в игорных домах. И лорд Фаррел не мог не знать об этом.

А вот замок... Да много про него смеху было. Вот стоит себе особняк. Три этажа да пристройки для слуг. И казалось бы, чего с архитектурой мудрить? Стены, крыша, сад, забор... Но нет. Господин Навлин решил, что ему непременно нужны башни и рвы. И мост подвесной.

И нагородили такое по его чертежам и задумкам... Что не каждая птица мимо пролетит, не померев с хохоту. Выглядит поместье лорда теперь как детеныш замка. Маленький, низенький и нелепый донельзя. С четырьмя башенками, косонькими. Вонючими канавами вместо рва. А мост... Гнилые бревна через те заболоченные, поросшие тиной водоемы, где и карась не выживал.

Но разве же Бренне то расскажешь? Она услышала слово «замок» и возомнила невесть чего. А чужая правда ей не нужна, у неё своя есть, та, в которую она желает верить.

Я вздохнула, в груди заныло. Будто предчувствие какое-то нехорошее.

А тем временем в комнату, наконец, впорхнули молодые служанки с подносами, на которых приятно покачивался в белоснежных тарелках овощной суп.

Аппетитно пахли свежие, подсушенные кусочки белого хлеба. Жаркое из кролика. Салат из белых грибов. Холодный свиной язык. Стейки. Запеченные куриные ножки... В моем животе заурчало.

— Ой, что с утра наедаться, — пробормотала Бренна, засыпая в тарелку блестящие от жира ножки. — Нынче в столице модны диеты.

— Какие диеты, лютик мой, — господин Фаррел схватился за сердце, видимо, радуясь, что тема замков и женихов миновала. — Куда же они тебе?

— Нет, это полезно, — Бренна взялась за салат. — С этого дня ем только овощи!

В тарелку отправились два свиных стейка.

Я прикусила щеки с внутренней стороны, чтобы не рассмеяться в голос.

Бренна за раз могла курицу съесть! Я уже вижу то ведро жареного картофеля, которым она легко отужинает сегодня. Всё полезной диеты ради.

Наверное, тоже писк столичной моды. Как бы от той диеты все платья в гардеробе по швам не разошлись. Вот лорд Фаррел-то обрадуется новые покупать.

— Не придумывай, душечка моя. — Кажется, папенька чувствовал, чем ему отольется новая забава доченьки. — На кухне уже маринуют гусей. Утром привезли с охотничьих хозяйств двух кабанчиков. Приготовят на завтра. Да под брусничным соусом. Тушкой на вертеле. А ты... овощи.

Бренна замерла и вытянула губы трубочкой.

Мысли завертелись в ее голове. Протянув руку к ложке, она картинно выдохнула.

— Ну хорошо, папенька, вот отпразднуем Новый год, и сразу на диету.

Я лишь приподняла бровь. Но, конечно, не проронила ни слова.

Дальше обед протекал в полном молчании. Я стояла, как положено, за спиной леди Бренны.

Мой взгляд упал на газету, отброшенную на пустой стул. Мне хорошо были видны и заголовки первой полосы, и часть текста.

«В новогоднюю ночь жители города предпочитают гуся в яблоках...»

Я опустила голову и приняла смиренный вид. Если навлеку на себя гнев лорда, то не видать мне аванса. И тогда на нашем столе в праздник не окажется и курицы.

«Слухи о продаже ткацкой фабрики подтвердились...» — прочитала я следующий заголовок.

Об этом лорд Фаррел уже сказал. Интересно, зачем дракону убыточное предприятие? Может, не понимает, что к чему. Как-то даже переживательно стало за дракона. Ведь не скажет никто, что сделка невыгодна.

«В новогоднюю ночь лучший бал обещает быть в доме молодого лорда Кенни. Чета О’Доэрти планирует маскарад...»

Я улыбнулась. Вот где наверняка будет самое веселье.

Но, подумав немного, нахмурилась. Поймала на себе взгляд лорда Фаррела. Он жестом указал на газету и махнул — чтобы убрала. Смекнув, что леди Бренна может увидеть, что её званый вечер не назвали главным событием праздника, тихо нагнулась и, свернув бумагу, убрала её в карман платья.

От скандала и визгов подальше.

Лорд выдохнул и продолжил есть.

Глава 7

Смеркалось. Расправив постель, я сложила на подушку ночную рубашку для Бренны. Единственной привилегией, что у меня была в этом доме, являлась возможность уходить раньше, чем леди соизволит лечь спать. Для этого оставалась дежурная девушка, которая выполняла все ночные пожелания господ.

Уставшая, я с трудом передвигала ноги. Праздник. Что для хозяев веселье, для прислуги — тяжелый труд.

Уже и елка за окном так не радовала. Зевнув, я уставилась на большие настенные часы...

— Ты бы так шустро по утрам являлась, как по вечерам на часы заглядываешься, — раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я прошлась взглядом по леди. Ну умылась... А вот все остальное...

— Леди Бренна, завтра прибудут гости, и вы должны выглядеть свежо, — начала было я, но осеклась, заметив, как она опасно прищурилась.

— Ты смеешь мне выговаривать, Саманта! Ты! — прошипела она. — Запомни, ты пустое место! Ты не человек, а прислуга. Так что даже не смей рот открывать. Я всегда свежа, в отличие от тебя.

Схватив со стола стакан с томатным соком, она плеснула мне на платье и расхохоталась.

Сглотнув, я стерпела. Не первый раз она проявляет подобное самодурство. Но я откровенно не понимала причин такой ненависти.

Да, бастард ее отца. Но никто меня не признал несмотря на такое четкое внешнее сходство. Само мое существование никак не мешало и не угрожало ее положению.

Так что, пройдя в гардеробную, я достала несколько платьев на выбор на утро и перевесила их на отдельную вешалку.

И после, не прося дозволения, покинула комнату леди. Красное пятно некрасиво растекалось по белой ткани фартука формы. А я... А я чувствовала такую злость и усталость.

Самодурка! От леди один титул и есть. Будто ее отец — не лорд, а конюх!

Нет, сегодня ночевать в особняке я была не намерена. Меня ждали дома.

Скинув грязный фартук, зашла на кухню, где с утра оставила плащ. Оделась. И, прихватив гостинцев — сочных яблочек в корзине, отправилась к черному входу для прислуги...

...Уже стемнело, когда я бежала по узким улочкам города.

Сегодня был важный вечер — мы должны были с тетушкой обсудить новогодний стол. Это была хорошая и старая традиция. Может, немного наивная, но важная для всех нас.

Держась подальше от дороги, мысленно прикидывала, сколько мы сможем потратить монет на местном рынке и как побаловать маленькую кузину. Чем удивить?

Хотя она была в столь нежном возрасте, когда ее фантазию будоражило все. И магические фейерверки, и стеклянные шарики, в которых вьюшка кружила у новогоднего дерева.

И даже простые цветные гирлянды, которыми украшали город.

— Поберегись! — раздалось за моей спиной.

Обернувшись, сообразила, что в задумчивости вышла на проезжую часть. Взвизгнув, отскочила на тротуар и, споткнувшись, плюхнулась на грязную плитку. Раздался грохот, и что-то покатилось по дороге.

А под руками — стылая вода. Лужа! Мелкая, но все же.

Пока я "хлопала глазами", пытаясь сообразить, что к чему, экипаж медленно остановился. Двери распахнулись, и оттуда спешно выпрыгнул мужчина. Дорогие штаны из мягкой кожи, высокие сапоги. Добротные такие...

— Девушка, — он поспешил ко мне, — с вами все хорошо, красавица?

Испугавшись не на шутку, я моргнула и, подняв взгляд, уставилась на золотые пуговички его сюртука.

— Ну что же вы, поднимайтесь, — незнакомец настойчиво потянул меня, ухватив за плечи. Встав на ноги, я взглянула на свою корзину. Крышка открылась, и яблоки раскатились по округе. Как их теперь собрать?

Пока я снова соображала, рядом с нами проехал почтовый экипаж, раздавив несколько моих гостинцев.

— О нет! — я прижала ладони к груди и моргнула. — Что я домой принесу!

Мужчина обернулся на дорогу.

Подняв взгляд, я уставилась на его затылок. Из-под модной шапки из барсучьего меха выглядывали длинные черные волосы, собранные в аккуратный хвост.

— Да дела, красавица, — недовольно пробормотал он и, нагнувшись, поставил корзинку ровно.

— Я обещала Уне сюрприз, что я ей теперь принесу, — я была настолько расстроена, что не понимала, кому и что говорю. — Она же ждет.

— Уна — это дочь? — мужчина снова повернулся ко мне, и я смущенно опустила взгляд. Успев подметить только квадратный гладковыбритый подбородок с милой выемкой посередине. По его изящным кистям сообразила — он молод. А еще дракон. Просто на изгибах пальцев виднелись тонкие, еле заметные золотые чешуйки.

— Нет, господин, — пробормотала упавшим голосом, — кузина.

Присев, я открыла корзину и обнаружила там всего два уцелевших яблочка. Остальные раскатились, но попробуй найди их в полумраке. Я крутила головой, но...

— А чего же муж позволяет столь поздно бродить по улице одной? — раздался сверху очередной вопрос.

— Нет мужа, — я пожала плечами, — есть только тетя и кузина.

— Ну тогда я просто обязан решить нашу маленькую проблему, — приобняв, он снова поднял меня и, подхватив корзину, повел к карете. — Сейчас я отвезу вас домой и выдам новое угощение. Благо у меня с собой есть. Я завтра планировал посетить гостей.

— Нет, что вы! — я резко остановилась. — Не нужно. Я уже практически дошла. Дом за поворотом. Самый первый.

— Вы сейчас пытаетесь от меня мягко избавиться и лукавите?

— Нет, вовсе нет, — испуганно пролепетала. — Я действительно живу на этой улице.

— Тогда я провожу вас, и "нет", не услышу, — настаивал незнакомец.

— Но... — от переживаний я слов подходящих не находила.

— Милое создание, вы упали по моей вине. Я нанес вам ущерб.

— О, и здесь вы не правы! Я задумалась и совсем не смотрела, куда иду. Вы ни в чем передо мной не виноваты.

Мужчина хмыкнул. Я чувствовала, что он разглядывает меня. Стало так неудобно. Подняв руку, незнакомец стер большим пальцем капельку грязи с моей щеки.

Глава 8

— Хм... Такая милая. И невинная. Другая бы уже монет требовала...

Мое бедное сердечко, казалось, оно сейчас как птичка выскочит из грудной клетки и упорхнет.

— Что вы, — от внезапно нахлынувшего волнения язык начал заплетаться. — Если бы ваш кучер не закричал — я бы в беду попала. Так что я вам даже благодарна.

Пока я старательно проговаривала слова, меня довели до роскошной лакированной кареты. Увидев перед собой открывшуюся дверь, я отшатнулась и приказала себе собраться.

— Красавица, — меня ловко поймали и приобняли за плечи. — Не нужно бояться! Поверьте, я вовсе не злодей. И не стоит лукавить, если ваш дом далеко, то я легко отвезу вас... Так что, может, передумаете?

— Нет, — поджав губы, пыталась справиться со смущением. — Я правда почти дошла.

Меня выпустили из объятий. Я снова ощутила, как краснеют щеки. Мужчина явно рассматривал меня с высоты своего немалого роста. Я ощущала его взгляд будто кожей. От мурашек приподнимались волоски на руках. В горле пересохло.

Такая странная реакция на незнакомца. Никогда прежде со мной ничего подобного не случалось.

— Ну хорошо, убедили. Тогда мы возьмем это... — он забрался в карету.

Я снова скользнула по нему взглядом. Оценила вид сзади, так сказать. Широкоплеч. Наверное, красив, набраться бы духу и на лицо взглянуть. Но он так высок. Задеру голову — и краской смущения зальюсь, став похожей на вареного рака. Стыдоба! Да и неприлично это — на господ драконов глазеть.

— Вот, не яблоки, но вашей кузине непременно понравится!

Передо мной возникла изумительная корзинка с красивыми мандаринами.

— Нет! — я отшатнулась. — Это дорого. Что вы, господин. Я простая служанка. Простолюдинка, а это...

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. На такой презент я и за месяц не заработаю.

— А разве есть разница, кто вы, красавица?! Это просто подарок вам к Новому году. Неужто мне нельзя сделать приятно красивой девушке? Такая малость! Даже не думайте мне отказывать в этом, обижусь!

— Но, — я выдохнула, не зная, как быть. Никогда прежде мне никто не делал подобных подарков. Мандарины! Да столько! Когда же я в последний раз их ела? Наверное, дольку на кухне в поместье лорда Фаррела, и то от гнилого плода. — Это дорого, господин! Можно взять только один...

— Нет, нельзя, — меня аккуратно перебили. — Всю корзинку. Это подарок, — он тихо засмеялся и, нависнув надо мной, склонился. Я же, дико смущаясь, опустила голову ниже, уперевшись взглядом в носки его начищенных сапог. — Вы не смотрите на меня, красавица. Краснеете. Даже не знаю, что и думать. Впервые попал в такую ситуацию. Чем же я вас так пугаю?

— Вы состоятельный господин, — пробормотала, наверное, слегка невпопад.

— А-а-а. Моя прекрасная незнакомка. Но я прежде всего дракон. Для нас неважно, дочь купца или простая прачка. Леди или служанка. Мы смотрим не на статус женщины, а вглядываемся в ее душу. Вы очень красивы! Я очарован!

А я сгорала от стыда. Покраснела еще больше. И кажется, намертво приклеилась взглядом к его обуви.

— Скромница, берите подарок, — корзинку мягко впихнули мне в руки. — Пойдемте, я провожу вас. Вы сказали: первый дом за поворотом?

— Да, — я закивала, чувствуя, как ноги в коленях не гнутся.

Вздрогнув, остановилась...

— Так я передумал, давайте я понесу обе корзины. Кажется, засмущал я вас совсем.

Подарок исчез из моей ладони.

— Но раз уж я позволил себе лишнее в общении с дамой, не зная ее имени, то и не стоит теряться. Правда, красавица?

Он галантно подал мне руку, словно я была ему ровня. Чувствуя, как лицо и шею заливает краска смущения, я пристроила свою руку на его, и мы пошли.

Экипаж тихо тронулся следом.

— Может, все же в карету? — предложил он.

— У меня... У меня испачканное платье, а у вас, наверняка, начищенные сиденья.

— Хм... — последнее, о чем бы я сейчас думал, это о пятнах на обивке. Ну да ладно, так тоже неплохо. Вечер, свежий воздух... А мне позволено будет узнать ваше имя?

— Саманта, — выдохнула я.

— Красивое, как и вы.

Я споткнулась на ровном месте, проклиная себя за робость.

— Вы работаете в городе? — продолжил он расспрос, будто не заметив заминки.

— Нет, — я покачала головой, — не совсем. В особняке на окраине.

— И вы добирались оттуда сюда пешком? — Его пальцы слегка сжали мои.

— Да, не холодно ведь, — сказав это, я плотнее завернулась в короткий зимний плащ.

Мы неспешно дошли до перекрестка и свернули направо.

— Вот мой дом, — указала я на низкое одноэтажное строение.

— Трущобы, — негромко произнес он.

— Да, — я тяжело вздохнула, испытывая легкий стыд. — Отсюда действительно начинаются городские трущобы. Но про них ходит много небылиц, господин. В наших домах пусть и нет достатка, зато царит порядок. В них живут дружные семьи. Счастливые по-своему. Для вас просто мандарины, а мы их точно никогда не забудем. Мы люди такие же, как и все. И ходить здесь безопаснее, чем в районе богатых.

— Не нужно оправдываться, красавица. Я прекрасно все понимаю. И что на своих не нападают?

— А чего же у нас брать? — улыбнулась я.

— Хм-м-м, Саманта, такая наивность и до беды довести может. У красивой молодой женщины всегда есть что взять мужчине. Уж поверь и не будь столь беспечной. — пожурил он меня. — Но что в карету не села — это правильно. Впредь поступай так же. Никогда не знаешь, что у человека на уме.

Я сглотнула, прекрасно поняв, о чем он.

Мы остановились у ветхой двери и замерли.

— Прощайте, — тихо проговорила я.

— Нет, всего лишь до свидания, Саманта, — он поставил передо мной корзинки, а после схватил и поднял мою ладонь. Коснулся губами запястья.

Мое сердце зашлось в бешеном ритме, я вскинула голову, но тут же послышался скрип двери. Мужчина быстро отступил в тень, и я не успела разглядеть его.

Подъехала карета, и темный силуэт легко запрыгнул в нее.