Свидание с эльфом, или Как я перепутала волшебный список

Глава 1. Список, свиток и эльф в костюме оленя

Перед началом прочтения этой замечательной истории, приглашаю вас в мое новое произведение:
Все сирены поют - https://litnet.com/shrt/P27u

Аннотация к книге "Все сирены поют"

В мире, где магия сплетается с интригами, а древние тайны скрываются в тенях, юная Лира, обладающая даром зачаровывать голосом, оказывается в центре опасной игры. Ее рыжие волосы — не просто примета, а знак древнего рода сирен, чья сила способна подчинять сердца и разрушать судьбы. Но дар Лиры — это и проклятье: за ней охотятся те, кто жаждет использовать ее голос для захвата власти, и те, кто желает уничтожить последнюю из рода.

Случайная встреча с загадочным Каем, чьи глаза скрывают больше, чем он готов рассказать, переворачивает жизнь Лиры. Вместе им предстоит разгадать тайну древнего пророчества, столкнуться с предательством и открыть правду о том, кем они являются на самом деле. Любовь, магия и опасность переплетаются в этой истории, где каждый выбор может стать последним.

Сможет ли Лира обрести контроль над своей силой, или ее песнь станет лебединой?

А пока, приятного чтения....

------

Катерина ненавидела декабрь. Не сам месяц, конечно — тот факт, что в её крохотной квартирке пахло мандаринами и корицей, даже радовал. Бесило другое: толпы в супермаркетах, превращающиеся в орду варваров при виде последнего пряничного домика; коллеги, внезапно начавшие верить в чудеса и раздавать всем конфеты с предсказаниями; родственники, которые начинали звонить ровно с первого числа, чтобы спросить: «А ты уже встретила _того самого_?».

— Тётя Люда, «тот самый» либо сидит в тюрьме, либо прячется от алиментов, — бурчала Катя, вытирая снег с куртки. — Или он эльф. Эльфы не платят алименты?

Мурка, её трёхцветная кошка, ответила презрительным «мяу» с верхушки шкафа, куда забралась, спасаясь от новогоднего декора. В этом году Катя перестаралась: гирлянды висели даже на унитазе, а на холодильнике красовался магнит «С Новым годом! Ты всё ещё одна?». Его подарила начальница.

23 декабря, стоя в очереди за подарками в «Вкусном мире», Катя достала блокнот. На странице с заголовком «10 причин, почему я достойна идеального мужчины» уже красовались:
1. Не храпит, как бегемот в сезон аллергии.
5. Не называет мою кошку «уродливым мешком с глистами».
10. Готов наряжать ёлку в костюме Санты, даже если это апрель.

— А ещё пусть знает, что «Звёздные войны» лучше «Звёздного пути», — добавила она, зачёркивая «бармен-латиноамериканец». — И не будет смеяться над моими носками с единорогами.

Судьба, видимо, решила, что сарказм — это молитва. Вместо йога-одиночки Катя получила... блошиный рынок на окраине. Там, среди лотков с совковыми ёлочными шарами и вязаными носками с оленями, её взгляд зацепился за лавку.

Старик в плаще, покрытом инеем, словно вышел из сказки. Его палатка пахла ёловыми шишками и чем-то древним — возможно, пылью веков. На прилавке лежали диковинки: стеклянные шары с метелью внутри, ключи без замков, книга с обложкой из коры.

— Ищете волшебство, девочка? — прохрипел он, выдвигая ящик.

— Скорее, успокоительное, — фыркнула Катя, но рука сама потянулась к пергаменту с надписью: «Список истинных желаний».

— Бесплатно, — старик ухмыльнулся, и Катя почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Дома, заваривая ромашковый чай (чтобы не думать о глинтвейне и одиноких вечерах), она развернула свиток. Бумага светилась синевой, а в углу красовалась печать: «Срочно. Доставка любви. Эльфийская почта».

— Ну конечно, — Катя закатила глаза. — Теперь даже эльфы в курсе, что я неудачница.

Она дописала внизу: **«P.S. Если ты существуешь, я готова даже на свидание с говорящим снеговиком»** — и пергамент вспыхнул. Воздух треснул, как лопнувшая ёлочная игрушка, и в центре комнаты материализовался... мужчина. Нет, не мужчина. Эльф.

Он был одет в дурацкий костюм: зелёные штаны с колокольчиками, куртка, подбитая мехом, и шапка с оленьими рогами. Но лицо... Боже, лицо — будто сошло с обложки «Горячих волшебников Севера»: острые скулы, глаза цвета зимнего неба, кудри, которые Мурка тут же попыталась схватить.

— Приветствую, госпожа! — эльф щёлкнул каблуками, и с потолка посыпался искрящийся снег. — Я Эйван, персональный помощник по исполнению желаний! Ваш список получен, одобрен, и... — он нахмурился, рассматривая Катю, — кажется, тут ошибка.

— Ошибка? — Катя ошарашено смотрела, как Мурка носится за снежинками.

— Вы хотели романтического партнёра, соответствующего критериям, — Эйван достал её список, который теперь светился. — Но ваши формулировки... э-э-э... «Тот, кто не сбежит при виде моей коллекции носков с единорогами» — это не юридически грамотный запрос.

— Это шутка! — Катя покраснела. — И кто вы вообще такой?!

— Ваш эльф-куратор! — он гордо выпрямился, задев рогами люстру. — Моя задача — найти вам пару по списку до боя курантов. Иначе... — его улыбка дрогнула, — мне грозит увольнение в мир людей. Навсегда.

Катя фыркнула. Эльфы? Сроки? Вечная магия? Она явно перебрала с ромашковым чаем.

— Ладно, мистер Криспи Крингл, — она махнула рукой. — Докажите, что вы не галлюцинация. Исполните желание.

Эйван хлопнул в ладоши. Свиток взлетел, а из кухни донёсся звук лопнувшей трубы.

На полу сидело... существо. Его кожа переливалась, как расплавленная медь, волосы дымились, а глаза горели алым.

— Огненный саламандр, — пояснил Эйван. — По вашему пункту «Хочу, чтобы он меня согрел»!

— Я имела в виду душевное тепло! — закричала Катя, когда саламандр чихнул, и занавески вспыхнули.

— Не волнуйтесь, я обучен экстренным ситуациям! — Эйван выхватил из воздуха снежок и швырнул его в огонь.

— Откуда снежок?! У меня в квартире плюс двадцать!

— Магия! — ответил эльф, туша пламя. — Но, кажется, саламандр напуган.

Существо, размером с таксу, забилось под диван, оставляя на полу опалённые следы. Мурка, забыв про гордость, спряталась в переноске.

Глава 2. Морозный принц, горе-бармен и побег из супермаркета

Утро 24 декабря началось с того, что саламандр съел тостер. Катя, ещё не открыв глаза, услышала хруст металла и апельсиновое шипение где-то на кухне.

— Эйван! — заорала она, натыкаясь на гирлянду, свисавшую с дверного косяка. — Ваша огненная зверюга опять…

Она замерла. На кухне, среди обугленных крошек и дымящейся сковородки, стоял Эйван — в фартуке с надписью «Kiss the Cook», с взлохмаченными кудрями и лицом, на котором читалось: «Я пожалел, что родился эльфом».

— Он пытался помочь, — эльф показал на саламандрa, который слизывал варенье со стола. — Готовил тосты с «душевным теплом».

— Тосты с поджаренной кухней, — Катя схватила огнетушитель. — Список, давайте список! Надо быстрее найти кого-то, пока я не осталась без жилья.

Эйван развернул пергамент. Пункт №2: «Умеет готовить кофе лучше, чем в «Кофехаусе».

— Идеально! — он щёлкнул пальцами. — Сейчас вызовем…

— Только без саламандров! — перебила Катя, но было поздно.

Воздух завибрировал, и на столе появился… бармен. Нет, не бармен. Существо с кожей, как кора дерева, в фартуке из паутины, с руками-ветвями, держащими чашку с дымящимся напитком.

— Лесной дух, — прошептал Эйван. — Эксперт по эликсирам!

— Это кофе? — Катя потянула носом аромат корицы и мха.

— Напиток из коры вяза, шишек и капли утренней росы, — ответил дух, и его голос звучал как шелест листьев.

Катя сделала глоток — и поперхнулась.

— На вкус как… земля после дождя!

— Это и есть, — кивнул дух.

Эйван, пока Катя плевалась, незаметно вывел в воздухе ледяными буквами: «Провал. Ищем дальше».

К обеду Катя решила, что спасение — в шоколаде. В «Вкусном мире», где всё ещё царил хаос предпраздничных скидок, она толкала тележку, стараясь не смотреть на Эйвана. Эльф, замаскированный под человека (шапка с помпоном и очки в роговой оправе), увлечённо тыкал пальцем в ценники.

— Что такое «крабовые палочки»? Это ноги краба? — спросил он, разглядывая упаковку.

— Не спрашивай, — Катя потянулась за шоколадом «Снегирь», но её опередила рука в замшевой перчатке.

Незнакомец в белоснежном пальто, с волосами цвета инея и глазами, словно вырезанными изо льда, протянул ей плитку.

— Вам явно нужнее, — его голос звучал как скрип саней по снегу.

Катя замерла. Он был идеален: высокий, скулы, которые можно резать сыр, и улыбка… Холодная. Очень холодная.

— Спасибо, — она взяла шоколад, и их пальцы ненадолго соприкоснулись. Морозный ожог.

— Меня зовут Лорен, — он склонил голову. — Вы… пахнете магией.

Эйван вцепился Кате в локоть.

— Нам пора, — прошипел он, таща её к выходу.

— Что за…

— Он Морозный Дух! — Эйван вытолкнул её на улицу. — Тот самый, что связан с вашей соседкой!

— И что? Может, он мой «идеал»? — Катя дёрнула руку. — Посмотри на него! Он даже шоколад выбрал правильный!

— Он вас убьёт! Нет, хуже — превратит в ледяную статую!

— Ревнуешь? — сорвалось у Кати.

Эйван замер. Даже его шапка-помпон словно нахмурилась.

— Я… — он поправил очки. — Я выполняю работу.

Дома их ждала бабушка Антонова. Сидела на лестнице, завернувшись в шаль с оленями, и вязала носки.

— Катенька, — к ней подкрался ледяной взгляд. — Ты сегодня виделась с красивым мужчиной?

Катя екнула.

— Нет… То есть, да, но…

— Берегись его, — бабушка протянула ей носок с вышитым руной узором. — Он не для тебя.

Когда дверь закрылась, Эйван выдохнул:

— Она предупредила вас. Значит, ещё не на его стороне.

— Объясни, что происходит!

— Морозные Духи ищут «якоря» в человеческом мире — тех, кто добровольно отдаст им сердце. Тогда они смогут…

— Вторгнуться в наш мир? — Катя закатила глаза. — Звучит как сюжет плохого фэнтези-сериала.

— Хуже. Они украдут тепло, — Эйван снял очки. Его глаза стали темнее. — И первым замёрзнет тот, кто связан с духом. То есть… вы.

Ночью Катя проснулась от того, что в квартире пахло метелью. Саламандр шипел в углу, шерсть Мурки покрылась инеем, а на балконе стоял Лорен.

— Вы не взяли мой подарок, — он показал на нетронутый шоколад. — Жаль.

Эйван ворвался в комнату с криком: «Не ешьте это!», но было поздно. Катя уже разломила плитку.

Внутри вместо орехов лежал ледяной цветок.

— Пряничный человечек! — Эйван выбил его у неё из рук. Цветок разбился, и из осколков поднялся вихрь.

Лорен рассмеялся.

— Ты опоздал, эльф. Она уже связана со мной.

Эйван выхватил из воздуха ледяной кинжал (откуда?!) и шагнул вперёд:

— Убирайся. Или я напомню, почему ваша братия боится эльфийских кураторов.

После битвы (которая закончилась тем, что саламандр нечаянно поджёг балкон, а Мурка выгнала духа, швыряясь в него ёлочными шарами) Катя сидела на полу, дрожа.

— Я чуть не стала ледышкой, да? — она попыталась шутить, но голос дрожал.

Эйван, вдруг отбросив всю церемонность, обнял её.

— Вы не станете. Я… не позволю.

Он пахнул сосной и чем-то далёким — словно северное сияние. Катя прижалась к его груди, забыв, что он эльф, что это против Кодекса, что завтра, возможно, её дом снесут.

— Знаете, — она прошептала, — ваш «третий разряд по доставке счастья» — полная фигня.

— Почему?

— Потому что… — Катя запнулась, чувствуя, как его рука гладит её волосы. — Вы уже доставили.

За окном завывала вьюга, но в квартире, среди пепла и льда, было тепло.

Глава 3. Сирена в метро, эльфийский детокс и поцелуй под мистраль

Утро 25 декабря Катя встретила с мыслью, что её жизнь превратилась в квест «Выживи до Нового года». На кухне саламандр жевал зарядку от телефона (видимо, приняв её за экзотический пряник), Мурка требовала рвотного корня, отравившись ледяным цветком, а Эйван… Эйван висел вниз головой на шкафу, пытаясь достать застрявший там магический свиток.

— Ты вообще спал? — Катя врубила кофемашину, игнорируя, что из неё валил дым после вчерашнего «кофе» от Лесного духа.

— Эльфы не спят, — ответил он, откусывая прядь волос, мешавшую обзору. — Мы медитируем на северное сияние.

— То есть пялились в окно, пока я храпела?

— Вы… издаёте милые звуки во сне. Как барсук, который нашёл ягоды.

Прежде чем Катя успела швырнуть в него подушкой, зазвонил телефон. На экране — неизвестный номер.

— Алло?

— Катерина Сергеевна? — голос звучал так сладко, что у неё задрожали колени. — Это Артём из агентства «Свидание вслепую». Вы выиграли бесплатную встречу с идеальным мужчиной!

— Идеальным… — она уставилась на Эйвана, который, сорвавшись со шкафа, замер в позе паука. — Спасибо, но я…

— Встреча через час у фонтана в ТЦ «Северное сияние»! — трубка захлопнулась.

Эйван выхватил телефон и приложил к нему ледяной кристалл. Из динамика донеслось шипение, пахнущее мятой и ложью.

— Это не люди, — сказал он. — Это сирены. Смотрите.

В кристалле возник образ: женщина с чешуйчатыми жабрами на шее, поправляющая накладные ресницы в зеркале.

— Пункт №7 из вашего списка: «Хочу, чтобы он пел мне серенады», — вздохнул Эйван. — Сирены обожают такие желания. Они заманивают жертв песней, а потом…

— Превращают в рыб?

— Хуже. Заставляют покупать их альбомы.

Торговый центр «Северное сияние» был переполнен. У фонтана, где по сценарию должен был стоять «идеал», толпились женщины с остекленевшими глазами. Посреди них, на постаменте, сидела девушка в платье из рыбьей чешуи.

— Дорогие мои! — её голос обволакивал, как тёплое течение. — Кто хочет встретить любовь, подойдите ближе!

Катя почувствовала, как разум затуманивается. Она шагнула вперёд, но Эйван схватил её за руку:

— Не слушайте! Это «Лаллаби зовёт» — заклинание сирен!

— Но она… такая милая…

— Милая?! — Эйван вытащил из кармана беруши (откуда?!) и сунул Кате в уши. — В прошлом году сирена устроила бунт в «Ашане» — люди скупили все банки с сайрой!

Он щёлкнул пальцами, и из фонтана вырвалась струя воды, сбившая сирену с ног. Та завизжала, чешуя заблестела яростью:

— Кто смеет мешать концерту?!

— Бежим! — Эйван потянул Катю за собой, но сирена запела.

Даже через беруши мелодия вонзалась в мозг. Покупатели замерли, затем ринулись к эскалаторам, снося витрины. Охранник в трансе начал раздавать шубы из бутика, а подростки принялись целоваться с манекенами.

— Ваш список — это проклятие! — Эйван, спотыкаясь о рассыпанные конфеты, толкал Катю в сторону выхода.

— Мой список?! Это ты, мистер «Я-исполню-любое-желание-через-жопу»!

Спаслись они, спрятавшись в… салоне красоты «Леди Лед». За стеклом с рекламой «Криомассаж против целлюлита!» их приютила девушка с фиолетовыми волосами и ушами, заострёнными, как у Эйвана.

— О, Ледяные Сердца! — она хлопнула в ладоши, узнав эльфа. — Ты же из клана Снежных Странников!

— Тссс! — Эйван прикрыл ей рот. — Я… на задании.

Девушка, представившаяся Линой, оказалась эльфийским детокс-мастером. Пока она нейтрализовала магию сирены аромамаслами (пахло мятой и угрозой увольнения), Катя выпытывала:

— Клан Снежных Странников? Это как бродячие эльфы?

— Самые крутые курьеры магии! — Лина нанесла Кате крем от «ауры отчаяния». — Но их изгнали, когда…

— Лина! — Эйван бросил ей ледяной взгляд. — Нам нужно снять связь с Морозным Духом.

Лина отвела их в подсобку, заваленную кристаллами и сушёными грибами.

— Разорвать связь с Лореном можно только через Обмен, — сказала она, разжигая благовония. — Но для этого нужно, чтобы кто-то добровольно принял его магию.

— То есть подставить другого? — Катя сморщилась. — Не наш метод.

— Или… — Лина посмотрела на Эйвана, — использовать Забытый Обряд. Тот, что практиковали Снежные Странники.

Эйван побледнел.

— Нет. Это слишком опасно.

— Что за обряд? — Катя встала, задев полку с зельями.

— Он требует, чтобы два сердца… — Лина замялась, — синхронизировались. Через поцелуй под мистраль.

— Под что?!

— Мистраль — ветер перемен, — Эйван говорил сквозь зубы. — Но если дует не с той стороны…

— Вы сдуетесь. В прямом смысле, — Лина достала бутылку с вихрем внутри. — Шанс 50/50.

**Кульминация: поцелуй и последствия**

Ветер мистраль оказался не поэтичным порывом, а ураганом, свирепствующим на крыше ТЦ. Катя цеплялась за Эйвана, чьи кудри превратились в сосульки.

— Может, передумаем? — кричала она, едва слыша себя. — Я не хочу, чтобы тебя…

— Я обещал вас защитить! — Эйван притянул её к себе. Его руки дрожали, но не от холода. — Даже если это против Кодекса.

Их губы встретились как два континента после векового дрейфа. Мистраль взвыл, завертев вокруг снежные спирали, а где-то внизу сирена завыла: «Браво! Мерч с поцелуем — 999 рублей!»

Когда ветер стих, Катя обнаружила, что стоит посреди крыши… одна.

— Эйван? — её голос сорвался.

— Здесь, — он поднялся из-за вентиляционной решётки, весь в снегу. — Вы… целуетесь, как саламандр в спячке.

— А ты — как робот-пылесос! — она бросилась обнимать его, но вдруг заметила: его уши стали округлыми. Человеческими.

— Что с тобой?!

— Обряд, — Эйван потрогал ухо. — Мистраль забрал часть магии. Я… становлюсь человеком.

Дома их ждала записка от Лорена, приколотая ледяным кинжалом к двери:

«Милая Катерина. Твой эльф тебя предаст. Все предают. Приходи ко мне — я научу не чувствовать боли».

Рядом, в луже растопленного снега, сидел саламандр. Он выплюнул обугленный кусок бумаги — обрывок с печатью: «Приказ об изгнании Эйвана. Вина: кража свитка и…

Глава 4. Эльфийские тени, танцующий тролль и рецепт ледяного сердца

Утро 26 декабря встретило Катю тем, что Эйван пытался пожарить яичницу. Человеческими руками. Это напоминало битву с НЛО: скорлупа летела в потолок, масло шипело угрозами, а саламандр, сидя на холодильнике, аплодировал лапами.

— Ты же эльф! — Катя выхватила сковороду. — Точнее, был эльфом. Почему не используешь магию?

— Она… не слушается, — он растерянно разглядывал пальцы, на которых исчезли привычные ледяные узоры. — Как будто я забыл язык, на котором говорил всю жизнь.

Мурка, сидевшая на подоконнике, вдруг зашипела. За стеклом, на ветке обледеневшей берёзы, сидела сорока с глазами цвета полярной ночи.

— Гонец из клана, — прошептал Эйван. — Они нашли меня.

Птица бросила в стекло ледяной камень с письмом:
«Предатель. Верни свиток, или мы заберём его сами. Завтра на рассвете. — Клан Снежных Странников».

— Откуда они узнали?! — Катя схватила камень, но он растаял, оставив на ладони шрам-руну.

— Они чувствуют магию свитка, — Эйван потянул рукав, скрывая исчезающие татуировки. — И мою… слабость.

Спасительницей оказалась бабушка Антонова. Её квартира, пропахшая камфорой и тайнами, оказалась склепом мистических артефактов. На полках стояли банки с «Ветром пустоты», чучело домового и книга под названием «Как пережить апокалипсис, не отрываясь от вязания».

— Садись, дитятко, — бабушка указала Кате на стул из оленьих рогов. — Твой эльф скоро станет человеком, а свиток — мишенью для всех, кто жаждет власти. Даже для моих… старых друзей.

Она кивнула на портрет: молодой мужчина с глазами, как у Лорена, держал посох изо льда.

— Ваш муж? — угадала Катя.

— Морозный Дух, — бабушка плюнула в пепельницу, и та застыла. — Он хотел сделать меня своей королевой. Я предпочла свободу.

Эйван, изучавший карту звёздного неба на потолке, вдруг ахнул:

— Здесь… здесь вход в Межсезонье! Место, где время течёт иначе. Мы можем спрятать свиток там!

— И стать сосульками? — Катя подняла бровь. — Нет уж.

— Межсезонье охраняет тролль, — бабушка сунула им в руки мешок с сушёными мухоморами. — Его имя Грумнир. Дайте ему это, скажете, что от Лидии Антоновой. Он… обожает бартер.

Дорога в Межсезонье оказалась через… прачечную в подвале. Эйван, рисуя руной дверь на стиральной машине, объяснил:

— Портал там, где время теряется. А что теряется быстрее носков в прачечной?

— Рассудок, — буркнула Катя, шагая в вихрь света.

Межсезонье пахло осенней листвой и весенним дождём одновременно. На поляне, где лето боролось с зимой, сидел тролль. Трёхметровый, с носом-картофелиной и в шляпе из папоротника, он напевал:

— Ля-ля-ля, сосульки-убийцы, ля-ля-ля, я люблю подарочки!

— Грумнир? — Катя протянула мухоморы. — Это от Лидии.

Тролль схватил грибы, засунул в рот и сморщился:

— Старая Лидия всё ещё жива? Скучно! Хочу танцевать!

Эйван шагнул вперёд:

— У нас нет времени…

— ТАНЕЦ ИЛИ ВАС СЪЕМ! — тролль топнул, и земля затряслась.

Катя никогда не думала, что будет танцевать ламбаду с эльфом-получеловеком под аккомпанемент тролля, выбивающего ритм на собственных рёбрах. Эйван, краснея, крутил её под рукой, путаясь в ногах, а Грумнир орал:

— Быстрее! Чувственнее! Я же не вечность буду смотреть!

— Мне… кажется… он раньше работал… режиссёром клипов! — Катя едва успевала за поворотами.

Когда тролль наконец заснул (после пятого «анкора»), они проскользнули в пещеру, где время застыло в виде сосулек. Свиток, спрятанный в ледяном коконе, пульсировал синим светом.

— Возьми его, — Эйван подтолкнул Катю. — Только человек, не связанный с магией, может…

Она дотронулась до кокона, и мир взорвался воспоминаниями.

_Эльфийский город, парящий на ледяных облаках. Молодой Эйван, с татуировками клана, крадёт свиток из Храма Желаний. За ним гонится страж с мечом из света.

— Я докажу, что достоин быть курьером! — кричит он, прыгая в портал.

Но свиток оказывается не просто артефактом. Это ключ к «Сердцу Зимы» — источнику силы Морозных Духов. А Эйван… стал случайным курьером в войне, о которой не подозревал._

— Ты… должен был доставить его Лорену? — Катя пришла в себя, сжимая свиток.

Эйван, бледный, кивнул:

— Я не знал. Клан Снежных Странников служил Морозным Духам. Но я сбежал, поняв, что они хотят уничтожить ваш мир… и тебя.

Вернувшись в прачечную, они наткнулись на засаду. Трое эльфов в плащах из северного сияния окружили их.

— Отдай свиток, изгой, — сказала женщина с лицом, как у Эйвана. Его сестра?

— Не смогу, — Эйван выдвинулся вперёд, но его магия, слабая и прерывистая, лишь подморозила пол.

Один из эльфов метнул ледяной клинок. Катя, не думая, бросилась под удар.

— Нет! — Эйван рванулся к ней, но…

Клинок остановился в сантиметре от её груди, превратившись в воду. Из тени вышла бабушка Антонова с посохом, обвитым пламенем.

— Моя территория, пташки, — она щёлкнула пальцами, и эльфы исчезли в портале. — Бегите. Они вернутся с подкреплением.

Дома, перевязывая ожог Эйвана (он попытался блокировать клинок руками), Катя спросила:

— Почему ты не сказал, что свиток — это оружие?

— Боялся, что ты… — он замолчал, гладя её ладонь. — Что ты откажешься от меня.

Катя взяла свиток и разорвала его пополам.

— Что ты делаешь?!

— Если он такой ценный, — она бросила куски в камин, где саламандр радостно зажёг пламя, — пусть Лорен ищет его в пепле.

Эйван засмеялся. По-человечески. Грубо и искренне.

— Ты… уничтожила артефакт тысячелетней силы.

— Зато теперь ты свободен, — она прижалась к его плечу. — Навсегда.

Свиток сгорел, выпустив вспышку синего света. Где-то в мире Лорен завыл от ярости, клан Снежных Странников проклял своё имя, а бабушка Антонова налила рюмку коньяка со словами: «Молодец, дитятко».

Но Катя не слышала. Она слышала только, как Эйван шепчет:

Глава 5. Бал-маскарад, фейерверк чувств и тайна северного сияния

27 декабря Катя проснулась от запаха гари. Эйван, стоявший посреди кухни в фартуке «Kiss the Chef» (теперь с подписью «Kiss the Ex-Elf»), пытался испечь торт. Результат напоминал метеорит, упавший в шоколадную глазурь.

— Это… торт? — Катя осторожно ткнула вилкой в угольную корку.

— Человеческая кулинария сложнее, чем ритуалы ледяных драконов, — Эйван вытер лицо, оставив на щеке полосу муки. — Хотел сделать сюрприз.

— Сюрприз удался, — она откусила кусочек и замерла. — На вкус как… пепел с надеждой.

Саламандр, сидевший на холодильнике, одобрительно чихнул искрами. Мурка, привыкшая к хаосу, доедала его прошлогодний корм.

Раздался стук в дверь. На пороге стояла бабушка Антонова с корзинкой, от которой пахло снегом и угрозой.

— Держите, — она сунула Кате свёрток, обёрнутый в газету «Мистические вести». — Без этого на бал не пустят.

— На какой бал?

— Новогодний маскарад Морозных Духов, — бабушка ухмыльнулась. — Лорен устроил его в старом дворце культуры. Все твари туда явятся. И вы тоже.

Эйван побледнел, раздавив в руке яйцо:

— Это ловушка.

— Нет, — бабушка подмигнула. — Это шанс. Во дворце хранится Сердце Зимы — источник силы Лорена. Уничтожите его, и он станет просто сосулькой.

— А как мы туда попадём? — Катя развернула свёрток. Внутри лежали два костюма: платье из мерцающего льда и маска в виде волчицы. Для Эйвана — чёрный фрак с узором из северного сияния и маска ворона.

— Под масками ваши ауры скроются. Но помните: на балу нельзя говорить правду. Только ложь, прикрытую полунамёками. Иначе… — бабушка провела пальцем по горлу.

— Иначе нас раскусят? — уточнила Катя.

— Иначе станете частью декора. Вечной ледяной статуей.

Эйван, примеряя фрак, застрял в рукаве.

— Как люди носят эту тюрьму для тела? — он дёрнулся, и шов на плече лопнул.

— Дай помогу, — Катя подошла, но, потянув за рукав, случайно прижала его к стене.

Они замерли. Так близко. Его дыхание, уже лишённое морозной дымки, пахло шоколадом и ошибками.

— Раньше… — он прошептал, — я мог бы заморозить этот момент.

— А теперь?

— Теперь… — он наклонился, но Мурка прыгнула на шкаф, сбив банку с конфетти.

— Коты — худшие свахи, — вздохнула Катя, отходя.

Дворец культуры, превращённый в ледяной чертог, сверкал тысячами гирлянд. Гости в масках — духи, тролли, сирены — кружились в танце под музыку, которую исполнял оркестр из сосулек.

— Ни слова правды, — напомнил Эйван, надевая маску.

— Ты выглядишь… ужасно, — соврала Катя, глядя на его идеальную фигуру во фраке.

— А ты — как мешок с картошкой, — он ответил по правилам, но глаза улыбались.

Лорен, в маске волка и мантии из звёздной пыли, поднял бокал:

— Друзья! Сегодня мы найдём Сердце Зимы и… — он посмотрел прямо на Катю, — растопим тех, кто ему угрожает.

К Кате подошёл незнакомец в маске феникса. Его пальцы, коснувшись её руки, оставили ожоги.

— Ты пахнешь человеческим отчаянием, — прошептал он. — И… эльфом, который забыл свою суть.

— А ты пахнешь дешёвым парфюмом, — Катя соврала, узнавая в движениях Лорена.

Он засмеялся, кружа её в танце:

— Твой эльф скоро умрёт. Без магии его сердце остановится. Но я могу спасти его… если ты отдашь мне своё.

— У меня… нет сердца, — выпалила Катя.

— Ложь! — Лорен притянул её ближе. — Оно бьётся так громко, что заглушает вьюгу.

Эйван, танцующий с сиреной в маске павлина, рванулся к ним, но оркестр грянул громче, и пол под Катей раскрылся.

Она упала в лабиринт, стены которого были из зеркального льда. В отражениях мелькали тени: Эйван, теряющий остатки магии; бабушка Антонова, сражающаяся с кланом; саламандр, жующий её диван…

— Выбраться можно только через правду, — раздался голос Лорена. — Признай, что любишь его. И зеркала разобьются.

Катя сжала кулаки. Правда убьёт их обоих.

— Я… ненавижу его! — крикнула она. — Ненавижу за эти глупые кудри, за улыбку, за то, что он стал человеком!

Лёд затрещал. Ложь, ставшая правдой, ударила сильнее молота.

Выбравшись, Катя нашла Эйвана у ледяного алтаря. В его руках пылал кристалл — Сердце Зимы.

— Разбей его! — крикнула она.

— Не могу… — он задыхался. — Оно связано с моей магией. Если уничтожу, я…

— Умрёшь? — голос Лорена прозвучал за спиной. — Выбирай, Катя: его жизнь или свобода этого мира.

Эйван посмотрел на неё. Глазами, в которых уже не было сияния, но осталась всё та же упрямая нежность.

— Ломай, — просто сказала она.

Он разжал пальцы. Кристалл разбился, выпустив вихрь света.

Лорен закричал, рассыпаясь на снежинки. Дворец рухнул, но Катя успела схватить Эйвана.

— Ты… жив? — она трясла его, сидя в сугробе.

— Человеческое сердце… болит, — он улыбнулся, касаясь её щеки. — Но это приятно.

Сердце Зимы исчезло, оставив лишь капельку воды в её ладони. А Эйван, хоть и лишился последней магии, дышал.

— Знаешь, — Катя прижала его руку к своей груди, — я соврала. На балу.

— Я знаю, — он закрыл глаза. — Ты никогда не выглядела мешком с картошкой.

Где-то в ночи бабушка Антонова допивала коньяк, саламандр жевал остатки торта, а Мурка грела лапы у камина. А Катя, наконец, поняла, что волшебство — не в свитках и не в эльфах. Оно — в том, как два сердца бьются в унисон, даже если одно из них теперь совсем человеческое.

Глава 6. Ледяные сны, бармен-оборотень и договор с вьюгой

Новый год наступил, но зима не думала отступать. К 3 января город утонул в снегу по крыши, а термометры показывали -40°C. В соцсетях множились теории: «Инопланетяне!», «Глобальное похолодание!», «Проклятие того парня в зелёных штанах!». Катя знала правду. Правда сидела у неё на кухне и пыталась открыть банку огурцов человеческими руками.

— Эйван, хватит! — она выхватила нож. — Ты уже сломал три ложки.

— Как люди живут без магии? — он уронил голову на стол. — Я даже не могу заварить чай…

— Зато теперь ты можешь мёрзнуть, как все, — Катя бросила ему плед. — И перестань винить себя. Это не ты вызвал снегопад.

Она соврала. После разрушения Сердца Зимы Эйван каждую ночь просыпался от кошмаров, где Лорен смеялся, а снег поглощал город. Но признаться в этом означало признать, что они проиграли.

Спасаясь от холода, они зашли в кафе, где Катя раньше брала кофе с сиропом «Ёлочка». Бармен, новый парень с татуировкой волка на шее, улыбнулся слишком широко:

— Эйван, да? Слышал, ты бывший эльф. Прикольно.

Эйван насторожился. Человек не должен знать о магии.

— А ты кто?

— Охотник на оборотней, — бармен подмигнул, ставя перед ними два капучино с пенкой в виде снежинок. — Шучу. Просто учусь на экстрасенса.

Катя фыркнула, но Эйван вцепился в стол:

— В вашем кофе… запах лунного корня. Его используют, чтобы вызывать видения.

— Ого, — бармен склонился к ним. — Значит, правда, что ты связан с Сердцем Зимы?

Бармена звали Марком. Он оказался полуоборотнем, получеловеком, который «чует магию за версту». От него они узнали: после разрушения Сердца Зимы его сила не исчезла — она ищет нового носителя.

— В городе уже пять случаев обморожения со «счастливыми» исходами, — Марк показал фото: люди с глазами цвета льда улыбались в камеру. — Они ходят, но внутри… пустые. Как куклы.

— Лорен… — прошептала Катя.

— Хуже, — Марк достал амулет с осколком синего кристалла. — Это частица Сердца. Оно растёт. И скоро выберет нового Короля Зимы.

Бабушка ждала их дома с бутылкой «перцовки» и картами Таро, разложенными на столе.

— Значит, узнали, — хрипло сказала она. — Сердце нельзя уничтожить. Оно часть баланса. Но можно… перезаключить договор.

— Какой договор? — Эйван сел, избегая смотреть на карту «Смерть» с его именем.

— Тот, что я заключала когда-то. Сердце выбирает хозяина, но хозяин может подчинить его, если отдаст что-то взамен.

— Что? — спросила Катя, боясь ответа.

— То, что дороже всего, — бабушка посмотрела на Эйвана. — Его память.

Эйван встал, отшвырнув стул:

— Нет. Я не позволю ей забыть меня!

— Не тебя, — бабушка закатила глаза. — Твою память о магии. Ты станешь полностью человеком. Навсегда.

Тишину разорвал вой саламандрa. Мурка, сидевшая на подоконнике, вдруг заговорила:

— Хватит болтать. Они уже здесь.

Все замерли.

— Ты… умеешь говорить? — Катя упала на диван.

— Спасибо, что заметили, — Мурка прыгнула на стол. — Я — дух-хранитель этого дома. И если вы сейчас не перестанете глупить, Лорен воскреснет в теле того оборотня-бармена и сожрёт всех.

На улице бушевала метель. Марк-оборотень, с глазами, как у Лорена, вёл за собой толпу «обмороженных».

— Отдайте Сердце, — его голос звучал на сотни голосов. — И я оставлю вам его жалкую человеческую жизнь.

Эйван выступил вперёд, сжимая амулет с осколком:

— Я стану новым Королём Зимы.

— Что? Нет! — Катя схватила его за руку. — Ты же исчезнешь!

— Я уже исчез, — он прикоснулся к её щеке. — Став человеком, я начал умирать. Магия медленно убивает тех, кто от неё отрекается. Это моя плата.

Прежде чем она успела возразить, он разбил амулет о лёд. Сияние Сердца Зимы поглотило его, превратив в статую изо льда.

Метель стихла. Марк, освобождённый от власти Лорена, рухнул на колени. «Обмороженные» плакали, вспоминая свои имена. А Катя стояла перед ледяной фигурой Эйвана, в руках у неё мерцал кристалл — новое Сердце Зимы.

— Он… всё ещё там, — сказала Мурка, лижу лапу. — Ледяные Короли не умирают. Они спят.

— Как разбудить?

— Любовью, — кошка прыгнула на подоконник. — Ну или глинтвейном. Но у вас есть только три дня, пока его душа не растает.

Катя сжала кристалл. Он обжёг ладонь, но боль была приятной.

— Эйван, — прошептала она. — Ты обещал, что свобода — это когда я рядом. Не вздумай меня подвести.

В ту ночь Катя нашла в интернете рецепт «глинтвейна для воскрешения эльфов», бабушка Антонова достала с балкона шаманский бубен, а Мурка продолжила спать на тёплом ноутбуке. Где-то в глубине льда Эйван видел сны: о её руках, о смехе, о том, как он, человек, впервые испугался потерять больше, чем магию.