Свободное падение

Глава 1. Утенок в лебедя превратился

Внимание! Данная книга предназначена исключительно для читателей старше 18 лет.

В тексте присутствует: ненормативная лексика, откровенные сексуальные сцены, эпизоды психологического и физического насилия, сцены курения и распития алкоголя. Книга не имеет намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства, взгляды или убеждения. Все события, места, персонажи и диалоги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми или ситуациями случайны.

Произведение предназначено исключительно для развлекательного чтения.

_________________________________

Влад

— Она хорошенькая? - спрашивает друг, вызывая этим мой смех.

— Смотря с чем сравнивать. Мои ассоциации всегда были с гадким утенком. Ну, знаешь, низкая, доска доской, - поморщился. - Еще этот маленький нос, вечно сующийся не в свое дело. Помнишь моя мама узнала, что мы курили за школой? - друг кивнул. — Вот это она нас и сдала.

Стоим на парковке у торгового центра, подпирая каждый свой байк. Тот, кто стоит напротив - Тихий - мой лучший друг. Зовут Макс Тихомиров, и его прозвище никак не сходится с его натурой. Всегда на движе, и любой кипиш не то что поддерживает - он его создает. Почти налысо стриженая голова, темная одежда, руки покрыты татуировками, как и у меня. Весь его вид кричит об опасности, но он добрый человек, хотя и бывают проблемы с агрессией.

Начало лета порадовало солнцем и хорошей погодой, но плохими новостями. Утром за завтраком мама и Виталя «обрадовали» тем, что в страну прилетает Виолетта и что часть лета мы все проведем одной семьей в каком-то интересном месте. Не, ну Виталя-то был рад, да и мама, вроде, тоже. В конце концов, их: «маленькая девочка наконец-то закончила учебу и возвращается домой», спустя пять лет частной школы. Я, кстати, так и не понял, почему ее туда отправили.

Не то чтобы это прям плохие новости, потому что я ровно отношусь к названной сестре, которую, по сути, знал от силы пару лет в свои четырнадцать-шестнадцать. Просто лето хотелось провести по-своему. Но мне тонко намекнули, что раз я не учусь, то буду слепо подчиняться «дружественной» затее родителей.

Выходные мы с друзьями решили провести в загородном доме, и потому теперь закупали все необходимое. Алкоголь, еда, простые напитки — все это уже было погружено в машину еще одного друга, Жени.

Махнули рукой отъезжающей машине на недолгое прощание.

— Ты же помнишь, что утенок лебедем стал? - Макс пихнул меня кулаком в ребра, нагло улыбаясь.

— Не, не тот случай, я думаю, - хмыкнул и сел на мотоцикл, сняв его с подножки.

— Тогда, если она норм, можно я подкачу? - весело поиграл темными бровями.

Я фыркнул.

— Без проблем.

— Щас куда? - друг повторил то же самое со своим байком.

— Домой. Мама накрывает обед в честь приезда Виолетты. Мне сказали быть.

Нажатие кнопки, рев запустившегося движка и рой довольных мурашек по моему телу. Самая большая моя любовь - мотоцикл. Сколько девушек было в моей постели, но еще ни одна не вызывала таких эмоций, как этот двухколесный зверь.

— До вечера? - спрашивает друг, перекрикивая два движка.

Цепляю шлем на голову и киваю, а после выезжаю с парковки.

Адреналин. Страсть. Наслаждение. Вот что вызывает внутри меня этот хищник подо мной. А хищник внутри так и вовсе пытается сорваться с цепи.

Скорость за сотку в черте города, но мне плевать. Теплый ветер не кажется таковым на скорости, но это только на пользу: обдувает разгоряченное тело, создавая шикарный контраст. Голые руки в черной футболке остужаются и крепко держат руль, прибавляя скорости. Легкая вибрация отзывает внутри песней.

Свобода - единственное правильное слово. Такое же чувство, как в роупджампинге, когда летишь в свободном падении к земле и сердце замирает от ожидания, а когда резко отбрасывает назад, то и сердце уходит в пятки. Хочется еще. Больше.

Единственный минус скорости - быстро приезжаешь на нужное место. Дом встретил привычной тишиной загородной жизни. Проехал по подъездной дорожке и поставил мотоцикл в гараж аккурат между двумя родительскими машинами. Шлем на сиденье и сразу через гаражную дверь в дом.

Нос обдало приятным запахом маминой стряпни. Всегда удивлялся, зачем она готовит, если работает двадцать пять на восемь, как и Виталя.

— Влад, это ты? - мелодичный голос матери доносится с кухни.

— Еще кого-то ждешь? - ответил вопросом на вопрос.

Прошел по стеклянному коридору и завернул влево на кухню.

— Летта скоро будет. Помоги накрыть на стол, - вручила стопку тарелок мне в руки запыхавшаяся мать.

Уже выходя в столовую, спросил, бросая через плечо и повышая голос:

— Виталя поехал за ней?

— No[1], - по-испански ответил Виталя, заходя в столовую из другой двери. - У меня поставки срываются, не успевал. Отправил за ней Андрея.

Подошел ближе, когда я почти расставил тарелки по четырем сторонам стола, и протянул руку для рукопожатия. Мы с ним, кстати, не виделись со вчера несмотря на то, что живем в одном доме.

— Ты где пропадал? В офис когда собираешься? - спросил он, отпуская руку.

Я не учился. Вертел я эту учебу на причинном месте. Да и зачем, если бизнес матери дает полную свободу действий. А в нем я кручусь с шестнадцати. В восемнадцать и Виталя позволил мне помогать в своем бизнесе. А потому в нынешние двадцать я был частым гостем в его офисе и левой рукой, как сам он любил повторять по-доброму смеясь.

— Сегодня суббота, - смотрю на отчима, подняв темную бровь. - Ты сам дал добро в выходные там не появляться.

— Siento[2], забыл, - извинения снова на испанском и добрая улыбка.

Хлопнул меня по плечу и плывущим шагом пошел на кухню к матери.

За шесть лет я привык к отчиму. Он добрый романтик по отношению к матери и справедливый тактик по отношению ко мне.

Кладезь женской энергии

Вита

Diablos[1]! Мало мне было отвратительного полета из-за непрекращающейся головной боли, так еще и отец не приехал встречать. Вижу Андрея - помощник отца - на поле посадки рядом с черным джипом и зло выдыхаю.

Несмотря на мое обучение в частной школе в Швейцарии, папа приезжал регулярно, наверное, боялся, что я забуду, как он выглядит. Оксана, кстати, приезжала вместе с ним, но никогда не брала с собой Влада, за что я безумно ей благодарна. Всегда бесил этот хмурый взгляд тощего засранца. Настолько, что я была счастлива уехать из родного дома. Но факт того, что папа смог обрести счастье после смерти мамы, не мог не радовать мое детское сердце, хоть и маму я любила до невозможности сильно.

Удивительный факт: с Оксаной мы сразу нашли общий язык.

Андрей приветственно улыбается, протягивая руку и помогает спуститься с последних ступеней трапа.

— Добрый день, Виолетта Витальевна.

— Привет, - широко улыбаюсь, всем видом показывая, что ничего у меня не болит.

Обожаю Андрея! Когда была маленькой, он всегда покупал мне конфеты втайне от родителей.

— Вы стали прекрасной женщиной, - уже открывая заднюю дверь, сказал папин помощник.

— О-о-о, до женщины мне далеко, estimado[2], - смущенно улыбнулась: совсем забыла о том, что Андрей знает испанский.

Пять лет в Швейцарии подарили мне знание английского, немецкого и немного французского языков, однако какая же отрада для души, что там мало кто знал испанский, в отличие от отцовского окружения.

Села на сиденье, поправляя свой любимый белый льняной сарафан, который шикарно контрастировал с загоревшей кожей. Обволок запах дома. Так пахнет папа: кожей, парфюмом и суетой.

От частного аэропорта до дома ехали около часа, но это позволило мне пролистнуть всю ленту в телеграме, посмотреть, как поживают мои знакомые здесь, и в целом настроиться на семейное лето.

Не сказать, что я не рада, скорее просто отвыкла, что кто-то другой планирует мой отдых. Да и не то чтобы до этого года, то есть до совершеннолетия, я как-то бурно проводила лето. Максимум это поездка в Германию к подруге или во Францию к другой подруге по школе. А, ну еще папа с Оксаной забирали на несколько недель меня к бабушке. А посему я просто не понимала, чего ждать. Еще и нервы натянулись до предела от мысли, что этот хмурый глист будет рядом.

Машина подъехала к дому. И, должна сказать, он совсем не изменился. Только цветов вокруг стало больше, но, уверена, это заслуга Оксаны. Черно-белые стены, частично стеклянные, двухэтажный, с большим гаражом. Ступени подсвечиваются, как и вход. Все зеленое. Родное. Сердце встрепенулось в груди. Дом. Я дома.

Машина остановилась, и Андрей открыл дверь. На пороге тут же показались папа и Оксана.

— Mi sol[3]! - папа, раскрывая объятия, подошел ко мне.

Захватил в свой широкий капкан и крепко обнял. Уткнулась в широкую родную грудь и обняла в ответ. Dios mío[4]. Как же я скучала. Ком в горле размером с Вселенную мешал дышать, и слезы навернулись сами по себе.

Папа отстранился и взял мое лицо в свои ладони. Большими пальцами вытер слезы и лучезарно улыбнулся.

— Привет, папуль, - прошептала, давясь эмоциями.

Последний раз видела отца три месяца назад. Сейчас он более уставший. Темные короткие волосы уже пропускают седину, но голубые, как мои глаза, все еще светятся озорством. Вот она - наша горячая кровь. В свои почти пятьдесят он дал бы фору моим ровесникам. Крепкий, подтянутый. Ну чисто жених на выданье.

А вот и его невеста.

Оксана подплыла с широкой улыбкой на красных губах.

— Привет, дорогая, - обняла, прижав к себе, как собственную дочь. - Пойдемте внутрь, что мы тут стоим.

И подтолкнула нас с отцом во вход.

— Ну, рассказывай, estimado[5], как дорога? Не злишься, что не забрал? - мы зашли внутрь, но отец не успокаивался, и мы так же втроем встали уже по эту сторону дверей.

— Все нормально, пап, не маленькая же. Все понимаю, - ласково улыбнулась ему, зная, какой он чувствительный.

— Мы все очень скучали, - Оксана погладила меня по плечу. - Ты такая красавица стала! Виделись всего несколько месяцев назад, а ты вон как изменилась! Не расстроилась, что не приехали на день рождения?

— Нет, - по-доброму посмотрела на родителей. - Я все равно не отмечала. Просто с девочками посидели в кафе.

— Ну ничего, mi amor, уверен, мы это исправим за лето, - папа снова обнял меня.

А когда отпустил, то я боковым зрением заметила движение.

Медленно повернула голову, а там… Diablos! Это и есть тот самый худощавый пацан?

Да он на голову выше меня. А какие мышцы! Короткая стрижка, взгляд, правда, туповат, но на это можно и не обращать внимание. Когда рядом такое тело, можно простить даже незнание таблицы умножения! Это вообще законно на такую накаченную грудь натягивать белую рубашку? Да, именно натягивать, по-другому я и сказать не могу. И вишенка на торте – его бедра и длинные ноги в темных штанах. Стильно. Все как я люблю. Жаль, что брат. Вот это реально подстава.

Dios mío, а какие татуировки на его руке и шее. Захотелось подойти, потрогать, но вместо этого растянула губы в улыбке. Вот это апгрейд!

— Привет, Влад.

Стоит, смотрит и молчит. Тупой что ли? Наверное, грубо будет спросить у родителей, не били ли его по голове?

— Привет, - наконец отвечает он.

Снова улыбаюсь и подмигиваю, как бы намекая, что пора расслабиться. Все еще смотрю на него, но он быстро спускается по лестнице до конца и проходит в столовую.

— Ну что мы стоим, mis parientes[6], давайте за стол, - папа кладет одну руку мне, а вторую Оксане на спину и подталкивает в сторону двери, за которой скрылся братец.

На обед Оксана приготовила запеченную говядину с клюквенным соусом. Ну какая же она вкусная! Сочная, ароматная, а соус придает кислинку и приятно щекочет рецепторы во рту. Мои вкусовые сосочки в восторге!

Пока уплетала мясо, заметила на себе взгляд брата, что сидел напротив. Смотрю в ответ, вопросительно поднимая одну бровь.

Визуалы

Познакомимся с нашими героями?

Влад Соловьев -- 22 года.

Ко всем вокруг относится с легкой ленью. Сам по себе, сам для себя. Любит скорость, адреналин и когда его не трогают.

Виолетта Соловьева -- 18 лет.

Яркая, вспыльчивая девушка. Всегда сначала делает, потом думает. Ей все равно на правила и приличия: живет для себя и близких. Любит свободу и себя.

Глава 2. Вот настолько она отбитая

Влад.

Вот же… подстава! Её мне послали за какой-то грех, честное слово.

Сначала она выходит в полотенце, что еле прикрывает самые интересные части тела, а потом, когда я уже на выходе вспоминаю, что не сказал ей про куртку, оборачиваюсь, а она в наклоне. В коротком, сука, полотенце! Знаете, сколько сил нужно приложить, чтобы отвернуться?

Много, блять.

Умом-то я понимаю, что она моя сестра, а вот член и зверь внутри дружно рвутся в ту сторону.

Следом она появляется в коридоре в короткой юбке, показывая шикарные, тонкие, ровные загорелые ножки. А этот топ с кружевами? Да я, как только увидел, захотел зубами разорвать его!

И это я ещё молчу про её подмигивания! Как будто, когда один её глаз игриво закрывается, то внутри меня щёлкает переключатель!

Поэтому, когда она вылетела из машины, я даже на секунду расслабился. Откинул голову на сиденье и тяжело выдохнул.

— Ох, хороша-а, — протянул Жека, глядя в след удаляющейся «сестре». — Сиськи бы побольше, а так конфетка.

— Э, тормози, — поворачиваюсь на него, хмурясь. — Это сестра моя, так-то. Не смей. И остальным скажи, чтоб не лезли.

Жека фыркает и открывает свою дверь, направляясь следом за Виолеттой.

Я понимаю, что нужно идти, но хочется посидеть ещё немного, чтобы привести в чувство разбушевавшиеся клетки собственного организма.

Резкое осознание, что сестричка так выросла и изменилась, не укладывалось в голове. И в штанах, блять, тоже не укладывалось: каждый раз норовит выпрыгнуть. Алло, дружище, мы не животные!

Глупости. Мне нельзя так думать. Мне вообще нельзя мучиться от таких мыслей!

Подсознательно двинул сам себе и пошёл в дом.

Когда вошёл, то Вита первым делом бросилась в глаза, да не одна, а в компании троих парней. Каждый мило улыбается и что-то говорит, в то время как она по очереди каждому кивает и отпивает из бокала.

Закатываю глаза и шумно выдыхаю, раздувая щёки. Моё внутреннее спокойствие и извечный похуизм рассыпались с появлением этой безбашенной девки! И я не понимаю, что злит меня больше — что её охаживают сразу трое или что это не я.

Так, стоп. Опять не в ту степь несёт.

Виолетта замечает меня и теперь смотрит своими голубыми глазами в мои, не отрываясь, при этом всё ещё что-то отвечает парням. Приподнимает одну чёрную бровь, улыбаясь на один бок, и тем самым срывает меня с поводка.

Медленным, но размашистым шагом подхожу к компании и мягко улыбаюсь.

— Сестрёнка, пойдём, — спокойно говорю, не отрывая взгляда, да только дыхание не успокаивается, а становится ещё тяжелее. — Познакомлю тебя с друзьями.

Протягиваю руку и жду.

Она медленно переводит взгляд с моего лица на руку и кладёт свою ладонь в мою.

— Lo siento[1], ребята, но мне нужно идти, — и лёгкой поступью идёт следом за мной, не отпуская руки. — Ещё увидимся!

Бросает за плечо и смеётся. Даже смех отдаётся во мне лёгкой вибрацией. Или это от музыки? Ладонь Виолетты настолько маленькая, что своей одной я мог бы спокойно взять обе её.

Приятная. Тёплая. И очень мягкая.

В большой комнате на двух диванах сидят пять человек. Жека, Тихий, ещё один парень, вроде, Дима, и две девушки.

Как только мы вошли, я отпустил руку Виты и встал перед ребятами.

— Знакомьтесь, — полубоком повернулся к сестре и представил её. — Виолетта.

Жека отсалютовал бокалом, на что сестрица ему подмигнула; Дима просто махнул, назвав своё имя, а девушки одарили завистливым взглядом.

Да уж, блять, поучитесь, как надо выглядеть. Эта мадам любой тёлке, находящейся здесь, фору даст.

И только Тихий встал и с грациозностью хищника подплыл к ней. Я знаю этот взгляд. И в данный момент он меня бесит.

— Привет, я Макс, — он протягивает Вите ладонь, на что она отвечает, как прежде, улыбаясь.

— Hola guapo[2], — отвечает игриво.

Я закатываю глаза и цокаю, привлекая этим её внимание. Тихий стоит как придурок и хлопает глазами, не понимая, что только что она назвала его красавчиком. Виолетта хмыкает и проходит мимо друга, усаживаясь на диван в отдалении от всех. Но Макс не теряется и садится рядом с ней.

Усмехнулся. Даже интересно, что из этого получится.

Я сел напротив Тихого, рядом с блондинкой, что нарочно вытянула длинные ноги на высоком каблуке. Кто вообще одевает такие туфли на тусовку за городом?

Сестрёнка вон молодец: одела белоснежные сандалии с красным педикюром, за который случайно зацепился взгляд, и сидит довольная.

На столе стояла куча бутылок и стаканов, а потому наливаю себе виски в свободный и делаю большой глоток. Откидываюсь на спинку дивана и выдыхаю. Стараюсь не смотреть, как Макс закидывает руку на плечо Виолетты, но взгляд сам цепляет этот момент.

Блондинка, имя которой мне незнакомо, облокачивается о моё плечо и тихим голосом спрашивает:

— Ты скучал?

Скучал? Ты, блять, кто вообще?! Но вслух не говорю ни слова и просто улыбаюсь ей.

Наманикюренная рука с длинными ногтями скользит по моей грудине, обтянутой светлой футболкой, и только я хочу остановить её, как голос подаёт Жека:

— Давайте хоть сыграем, — и довольно улыбается.

— Опять в правда или действие? — вторая тёлочка с красными волосами закатила глаза.

— А давайте, — поддержала та, что висит на мне. — У нас новенькая, будет весело.

Я смотрю на Виту. Голубые глаза упёрлись в мои. Ждёт, что я остановлю их? Не, не в моих принципах рушить веселье.

— Ну, тогда я начну, — Жека поворачивается к Тихому, что сидит справа от него, и спрашивает: — Правда или действие?

— Действие, — хмыкает Макс и садится удобней, не убирая руку с Виткиного плеча.

— Покажи свою самую стрёмную тату, — усмехается Жека.

— Да фу-у, — верещит та, вторая.

А Тихий тем временем встаёт, снимает штаны и, приспустив трусы, являет взору всех нас татуху “глаза” на ягодице.

— Dios mio[3], — со смехом говорит Виолетта, наклоняясь, чтобы получше её рассмотреть. — Сколько тебе было, когда ты её набил? Десять?

Ну же! Останови меня!

Влад

Зачем я схватил её за руку? Понятия не имею, но, бля, как же мне нравится смотреть на неё и уж тем более трогать.

Медленно встаю, притягивая Виолетту ближе, и теперь чувствую запах клубники и кокоса. Очень вкусно. Дыхание учащается, и я всеми силами борюсь, чтобы не дернуть её резче, сильнее и не припасть жадно губами к её шее, чтобы проверить, какая она на вкус.

Венка под моими пальцами на тонком запястье чувствуется всё четче, и кажется, что её пульс смешался с моим.

В моих мыслях она уже раздета и стонет каждый раз, как я к ней прикасаюсь. Когда вожу пальцами по набухшим соскам, которые сейчас вижу сквозь кружевной рисунок на ее топе, когда ласкаю губами ее ушки и сладко облизываю ее ключицы.

“Ну же! Останови меня, блять! Включи тормоза хотя бы сейчас, сумасшедшая девчонка!” - кричит все мое нутро.

Но она не включает. Подходит почти вплотную, так, что я слышу её рваное дыхание и вижу, как Виолетта закусывает пухлую нижнюю губу.

Чёрт, да она же моя сестра.

Только это заставляет меня сделать короткий шаг назад и изобразить, будто это было для того, чтобы отдать ей вино. Протягиваю бутылку, и когда Вита её перехватывает, разворачиваюсь, уходя к двери.

— Посиди тут ещё минут десять, — бросаю через плечо и ретируюсь вниз.

В комнате сидят все те же. Стараюсь как можно менее резко сесть и налить из бутылки виски в свой стакан, но, видимо, получается плохо, потому что поток мыслей прерывает комментарий Тихого:

— Успокоил эту бешеную?

— Заткнись, Макс, — сквозь зубы отвечаю, не убирая стакан от губ.

Залпом допиваю его и наливаю еще.

— А что не так-то? Все же видели, что она ненормальная.

— Я же, блять, попросил! Завали. Свой. Рот! — уже громче рычу, опрокидывая еще стакан.

Снова наливаю.

И только когда третья порция оказалась во мне, тело расслабляется и меня отпускает.

— Это ты, придурок, решил, что если предложишь нормальной девушке на первом часу знакомства потрахаться, то она определенно согласится, — усмехаюсь я.

— Эй, — блондинка, которая каким-то образом переместилась под мою руку, шлепнула меня по груди. — Мы же именно так и переспали!

Бля, да кто она такая-то?! Надо у пацанов спросить, даже мельком не могу вспомнить.

— Ну так я же сказал нормальную, — прыснул в стакан.

Пацаны заржали, а Блонди отодвинулась и надула накачанные губы.

Отвратительно. А я ведь только на таких и смотрю. Хотя такие губищи неплохо сосут.

А вот у Виолетты нет пластики нигде. Я и не думал, что есть настолько красивые натуральные девушки, пока не увидел «сестру» в холле дома.

Понятия не имею, как пройдет этот отпуск, но это определенно будет ад, и если она не уедет снова после лета, то это придется сделать мне. Мы просто-напросто не сможем спокойно жить в одном доме.

Минус полбутылки за полчаса, и вот я уже растекся по дивану. Время от времени отвечаю на вопросы или что-то говорю ребятам, но в целом время течет как вода, и наконец я ловлю свою спокойную волну.

Смотрю, как встает Тихий и идет к выходу.

— Ты куда? — в спину спрашивает его Жека.

— Найду ненормальную, а то после его сестренки, — кивнул в мою сторону, оборачиваясь к нам и скалясь продолжил: — яйца пухнут.

«У меня тоже, дружище. У меня тоже», — подумал я и сделал еще один большой глоток.

Спустя какое-то время пришло осознание, что Виолетта до сих пор не появилась. Все еще сидит там? Да это вряд ли. Тогда где? По-любому, снова зависает с какими-то тюбиками и мило улыбается им, позволяя складывать на себя свои обрубки, которые они называют руками.

Голова непроизвольно дернулась в сторону. Это от психа!

Алло, похуизм! Вернись! Мы же так хорошо жили с тобой!

Встаю с дивана, немного пошатываясь, и допиваю остатки из стакана.

— Ты-то куда? — отрываясь от декольте красноволосой телки, спрашивает Жека.

— Проветрюсь, — бросаю коротко и выхожу.

На парадную не хочется, зная, что там уйма народу, а потому ноги несут меня на задний двор. Слегка расталкивая людей, выбираюсь на свежий воздух.

Посидели, блять, своими.

Тут людей не меньше, да еще и все танцуют, но я вижу в толпе красную юбку, и все нутро встает на дыбы. Будто хищник, почуяв добычу медленно крадусь к ней. Как бык на тряпку, блять.

Её движения уверенные, грациозные, словно у балерины на сцене, а не у молодой девчонки на танцполе в неизвестном доме. Бедра двигаются в такт биту, отчего красная ткань дёргается из стороны в сторону, а сама она извивается. Манит. Зазывает. Влечет и не оставляет шанса остаться в стороне. Не дает ни секунды, чтобы задуматься. Ни мгновенья, чтобы остановить самого себя и дать хорошую оплеуху.

Смотрю, как Тихий хватает ее за руку, и все тело вмиг напрягается, но потом наблюдаю их танец и то, как его руки лапают спину, которой мне непозволительно касаться, и взрываюсь. Я не должен этого чувствовать, не должен так хотеть ее. Только, видимо, у вселенной свои планы.

Уверенным, но пьяным шагом подхожу ближе и беру тонкое красивое бронзовое плечо. Вита поворачивается. Голубые глаза затуманены алкоголем, но фокусируются на мне, и как только наши взгляды встречаются, для обоих перестает существовать весь мир.

Она не останавливается и продолжает танцевать, только теперь иначе. Этот танец не про завлечение — он про подчинение. Подчинение моей слабой душонки её привлекательному телу. И я сдаюсь её напору, как если бы меня связали: против воли, но определенно с желанием в глазах.

По-моему, шутки кончились

Вита

Dios mios[1], этот вечер становится все интереснее. Еще двадцать минут назад весь вид старшего братца говорил о его безразличии; десять минут назад — о беспокойстве; пять — о злости, а сейчас он смотрит как… Я знаю этот взгляд. Не раз видела на себе такой и ни с чем не перепутаю: дальше этого ни с кем не заходила.

Но, по-моему, шутки кончились, раз Влад затесался в число этих людей.

Мужская рука притягивает меня ближе, в то время как ее хозяин встает. Мне приходится подойти ближе, чтобы не упасть, и сердце колотится, будто птица, загнанная в клетку.

Зеленые глаза прожигают во мне дыру, но я так кайфую от ощущения этого жара, что сама тянусь к нему.

Однако здравый смысл берет верх, стоит только нашему дыханию смешаться. И, видимо, не только у меня: Влад отпускает меня и делает короткий шаг назад.

Передает мне бутылку и, уходя на выход, через плечо бросает:

— Посиди тут еще минут десять.

Хлопок. И я осталась одна.

Diablos, ну до чего же хорош. Даже наблюдая за его спиной, вся женская сущность вздрагивает. Широкая спина, мышцы, которые видно даже когда на нем одежда. Что делать-то, если сейчас так? Что будет на острове?

Расслабленно плюхнулась обратно на кровать. Надо успокоить пульс и привести разум в сознание.

Я не напилась, нет. Просто, когда этот ciervo[2] начал меня лапать, я решила ничего не делать, чтобы Владу не пришлось вмешиваться, но, когда со стороны того придурка посыпались недвусмысленные предложения, я уже не могла молчать.

Да и, собственно, с какого перепуга? Папа всегда мне говорит, что себя ценить надо.

Вот и ценю.

Но что у брата в голове — вот загадка. Сначала он касается моих волос и лица, чем не на шутку меня удивляет; потом этот взгляд. И поймал меня за руку тоже он. А я не могу не реагировать на него: я же не слепая.

Тяжело выдыхаю и, приподнимаясь на локте, делаю из бутылки большой глоток. Затем еще один.

Достаю телефон и вижу СМС от старой подруги детства — Ани, с которой все время моего отсутствия мы поддерживали отношения:

А: Ну и какого черта ты не сказала, что приехала?!

Усмехаюсь, представляя ее недовольное лицо.

Я: Это случилось сегодня днем, и меня сразу вывезли на другой конец города. Завтра приеду, и увидимся.

А: Какие планы на лето?

Я: Едем всей семьей на Ибицу.

А: И Влад?

Ах да, забыла сказать. Все время моей учебы в Швейцарии Аня только и делала, что рассказывала, какой у меня красавчик-брат, но я не понимала, что она в нем нашла. Теперь-то, конечно, понимаю, но тогда настрадалась. А еще она влюблена в него с седьмого класса. Видимо, тогда он и начал из чудовища в принца превращаться.

Я: Да, он тоже.

А: Блин. С вами теперь хочу :D

Я: Так в чем проблема?

А: Тоня замуж выходит во Франции в конце месяца. Едем все туда.

Тоня — ее старшая сестра.

Я: Ну, если что, имей в виду.

И убираю телефон. Снова пью из бутылки и наконец-то чувствую, как алкоголь начинает гулять по венам.

Да, дома мне вино не наливали, но это не значит, что я не пила, пока папа и Оксана не видят. Мы же не в сказке.

Так, ладно. Нужно себя отвлечь. А что может быть лучше, чем танцы?

Делаю еще глоток и спускаюсь вниз. Чихать я хотела на всяких неотесанных амбалов, которые, кроме того, что не имеют тормозов, еще и мозгами не обжились.

Уже на верхних ступенях слышу крутой бит и, пританцовывая, прибавляю шаг. На заднем дворе за домом развернулась немаленькая площадка, где уже была толпа танцующих людей; чуть поодаль — бассейн, в котором кто-то плескался, и небольшой садик, скрытый высокими кустами. Представляю, чем там занимаются.

Энергичная песня играла, зазывая, и, не отставляя бутылку, я выплыла на танцпол. Плавные движения руками и бедрами. Я погружаюсь в каждую ноту и тону в танце, не желая останавливаться. Энергия бьет ключом, и я уже не замечаю никого вокруг. Чья-то ладонь цепко хватает меня и тянет назад — на себя. Оборачиваюсь, не переставая танцевать, и перед моим лицом снова лицо того самого Тихого.

Слегка ухмыляюсь и, приподнимая бровь, спрашиваю:

— Пришел закончить начатое?

Максим притягивает меня еще ближе и кладет свою руку на мою талию. Сам двигается медленно и даже в такт.

Хоть и козел, но танцевать умеет. Одобряю.

— Пришел исправлять ситуацию, — шепчет мне на ухо, наклоняясь.

По телу бегут мурашки; я продолжаю танцевать рядом с ним, не позволяя лишнего его шустрым рукам, то и дело слегка отталкивая их.

В голове приятно плывет, а ноги становятся совсем мягкими, ватными, но я кайфую.

На фоне играет «Асфальт»[3], движения становятся быстрее, энергичнее. Чувствую сзади на плече еще одну руку. Третью. Разворачиваюсь и вижу перед собой Влада. Сознание автоматом плывет к нему, подтягивая тело, чему я не сопротивляюсь. Мы танцуем близко, не настолько, чтобы люди могли начать шептаться о нас, но достаточно, чтобы я видела его зеленые, затуманенные алкоголем глаза. Настолько, чтобы я видела, что он сопротивляется себе так же, как я. Как он хочет положить руку на мою голую спину и ожидать, когда я зароюсь в его волосы руками. И ровно настолько, чтобы выбесить этим его дружка.

Что получилось само собой. Макс дергает меня за плечо на себя, но и без того непослушные ноги окончательно путаются, и единственное, что я успеваю понять — как лечу на плитку под собой.

Крепкая рука, покрытая тату, хватает меня за предплечье и тянет на себя, позволяя ухватиться за ткань черной футболки. Сердце колотится словно пойманная птица, и я приникаю ближе к груди брата, стараясь отдышаться, в то время как он обнимает и крепко меня держит.

— Инцест — дело семейное, да? — слышу насмешливый голос за спиной.

Украдкой поднимаю взгляд и вижу, что до этого горевшие наслаждением зеленые глаза наливаются кровью…