Сводные. Исправить ошибку

Глава 1

Огромный дом, у которого остановилась наша машина, с первого взгляда вызвал у меня холодное отторжение. Он был слишком громоздким, слишком пышным — словно пытался заявить о себе всем и каждому, не оставляя места для уюта или тепла. Массивные колонны, покрытые затейливой лепниной, высокие окна с тяжелыми шторами, которые казались непроницаемыми. Все было... слишком.

Но больше всего меня раздражало другое — нас никто не встретил. Ни хозяин, ни даже кто-то из прислуги не появился у ворот, чтобы помочь разгрузить вещи или хотя бы бросить взгляд в нашу сторону. Это молчаливое равнодушие казалось мне оскорбительным.

Если этот мужчина действительно так сильно любил мою мать, что был готов терпеть ее — и, более того, принимать меня в своем доме, — то разве не мог он проявить хоть каплю внимания? Хоть немного человеческого тепла, которое хотя бы на время смягчило бы холод этого чужого места? Вместо этого — пустота и безразличие, которые давили на меня тяжелее любых слов.

— Ох! — вздохнула мама, едва мы вышли из такси, и я заметила, как в её голосе звучала смесь усталости и долгожданного облегчения. В отличие от меня, она давно мечтала о спокойной, обеспеченной жизни, о том, чтобы наконец найти мужчину, который сможет удовлетворить все её запросы и дать ей ту стабильность, о которой она так долго мечтала. Годы поисков, надежд и разочарований, казалось, вот-вот должны были увенчаться успехом.

Я же не была уверена, что это действительно любовь. Не знала, были ли в этом чувства или всё было продиктовано прагматизмом и желанием устроить жизнь.

— Странные манеры у твоего мужа, — пробубнила я с явным раздражением, наблюдая, как никто из дома не выходит нас встретить. Мама же лишь безразлично махнула рукой.

— Он очень занятой человек, — спокойно ответила она. — Понятно, что у него нет времени стоять у ворот и встречать нас. Тем более он сразу предупредил об этом.

Я же не могла сдержать сарказма:

— Хм, выглядит так, словно мы собираемся войти в дом, а потом нам предъявят обвинение в попытке ограбления.

Я не любила этих богачей — знакома была с одним из них ещё в школьные годы. Он только и умел, что изводить других, мотать нервы и издеваться над слабыми. А больше всего — надо мной. И теперь, стоя здесь, я ощущала знакомое чувство раздражения и отчуждения, словно всё это повторялось снова.

— Не говори ерунды, — снова отмахнулась мама, словно устала от моих постоянных сомнений и недоверия. — Дома его сын.

Я только глубже вздохнула. Ну вот, ещё лучше. Ещё одна причина для беспокойства. Мне и так не хотелось здесь находиться, а теперь — целая армия «папенькиных сынков». Наверняка этот парень с порога начнёт обвинять нас во всех смертных грехах: что мы отняли у него семью, что здесь не место для нас, что мы чужие в этом доме. И, если честно, в этом он будет прав. Я сама чувствовала себя чужой, словно не принадлежала этому миру роскоши и условностей.

— Он, кажется, чуть старше тебя, — продолжала мама, пытаясь меня успокоить, — но я думаю, вы подружитесь.

Я посмотрела на дом, на высокие окна, за которыми, возможно, уже наблюдал этот самый сын. Мне казалось, что за каждым углом здесь притаилась холодность и недоверие, и я не была уверена, что смогу найти с ним общий язык. Но мама, как всегда, пыталась видеть лучшее — и, возможно, в этом была её сила.

— Ну что ж, — мама вздохнула, собираясь с духом, и уверенно позвонила в звонок на калитке. Звук раздался чётко и громко, словно пробуждая дом после долгого ожидания. Мы с замиранием сердца стояли, гадая, кто же откроет нам дверь.

И о чудо — через несколько секунд на пороге появилась женщина. Она была одета в строгое чёрное платье, изящное и сдержанное, сдержанность которого словно подчёркивала её статус и положение.

Ну, пусть это будет его бывшая жена. Подумала я про себя, пытаясь найти хоть какую-то логическую опору. Она скажет, что у них всё хорошо, и мы уедем.

Но женщина вдруг вскрикнула, размахивая руками:

— Ой, вы уже приехали?! — её голос звучал искренне удивлённым, почти радостным. Я же разочарованно закатила глаза, чувствуя, как внутри меня растёт раздражение от всей этой постановки.

— Проходите скорее, — поспешила она добавить, словно стараясь загладить своё замешательство. — Давайте, не стойте на пороге, словно чужие.

Её слова звучали тепло, но я не могла избавиться от ощущения, что мы действительно здесь — чужие. И это чувство не покидало меня ни на секунду.

— А чего же вы не сказали, что приедете так рано? — спросила женщина, не отрываясь от разговора с каким-то Васей, которого она громко окликала, чтобы тот забрал наши вещи. Я быстро поняла, что Вася — это рабочий, занятый уборкой и подготовкой дома.

— Да я вроде бы Владимиру говорила, — немного растерялась мама, наблюдая за суетой женщины. — Да и Артур, кажется, должен был быть дома.

На самом упоминании имени «Артур» меня словно пробежал холодок по спине. Внутренне меня передёрнуло, и я ощутила непреодолимое желание тут же убежать, скрыться подальше от этого места. Я даже не могла выносить само звучание этого имени — имя моего мучителя, которое я надеялась никогда больше не услышать.

— Да он ещё утром уехал куда-то, — ответила женщина, не скрывая лёгкой усмешки, — так что не ждите пока знакомства.

Мы лишь тихо кивнули в ответ, не сразу находя слов. Внутренне каждый из нас пытался справиться с нарастающим напряжением и неопределённостью, которая висела в воздухе. Сердце стучало громко, а мысли метались между страхом и надеждой.

Женщина заметила нашу замешанность и мягко улыбнулась, словно стараясь развеять тучи сомнений.

— Ну что же, — сказала она спокойным, уверенным голосом, — пойдемте, я покажу вам ваш новый дом. А ещё я расскажу, где теперь чья комната и как устроено всё остальное.

Ну как тут можно отказаться.

Книга участник литмоба "Мой сводный"
https://litnet.com/shrt/P7nD

Визуал героев

Главная героиня

Главный герой

А вот как их зовут, мы узнаем, в следующей главе.