Сводные: Лёд и Пламя

Пролог

Взгляд его темных глаз скользнул по ней, задерживаясь чуть дольше, чем прилично. Она почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Запретная страсть – опасная игра, в которой они оба невольно стали участниками. Каждое случайное прикосновение, каждое украдкой брошенное слово – словно искра, готовая разжечь пожар....

Он знал, что не должен. Она понимала, что это неправильно. Но притяжение было слишком сильным, чтобы сопротивляться. В тишине ночи, когда дом погружался в сон, их взгляды встречались, полные невысказанных желаний....

Однажды, под покровом грозы, когда раскаты грома заглушали все остальные звуки, он притянул ее к себе.... Губы встретились в отчаянном, голодном поцелуе. Мир вокруг перестал существовать. Только они – и бушующее пламя страсти, которое грозило поглотить их обоих.

Что будет дальше? Смогут ли они противостоять запретной любви, или она станет их погибелью? Ответ скрывался в их сердцах, полных надежды и отчаяния.

Поцелуй разорвал тишину, словно удар молнии. Все предостережения, все доводы рассудка рухнули под натиском захлестнувшей их страсти. Ее руки судорожно вцепились в его плечи, а он, словно утопающий, жадно ловил каждый ее вздох, каждый стон. В этом поцелуе было все: и тоска по несбыточному, и отчаяние от невозможности, и безумная надежда на чудо.

Когда воздух закончился, они оторвались друг от друга, тяжело дыша. В его глазах она увидела бушующий огонь, отражение собственного смятения. Молчание давило, словно бремя вины. Он отпустил ее, сделав шаг назад, словно опасаясь обжечься....

- Прости...

Прошептал он, голос охрип от волнения. Она лишь покачала головой, не в силах произнести ни слова. Слова были лишними. Все и так было понятно. Они стояли на краю пропасти, и один неверный шаг мог обернуться катастрофой.

Но разве можно контролировать чувства? Разве можно заглушить зов сердца? Она знала, что рано или поздно они снова окажутся рядом, притянутые друг к другу непреодолимой силой. Ведь лед и пламя, вопреки всем законам природы, иногда способны слиться в едином, обжигающем танце. Исход этого танца был непредсказуем, но отказаться от него они уже не могли....

Она отвернулась, пытаясь спрятать слезы, предательски навернувшиеся на глаза. Он был прав. Просить прощения было необходимо. Но ее сердце, оглушенное внезапной бурей, отказывалось принимать доводы разума. Она чувствовала, как внутри нее растет, набирает силу что-то опасное и прекрасное, что-то, способное разрушить все, что она так долго и тщательно строила....

Тишина между ними звенела. В этой тишине кричали невысказанные желания, таились робкие надежды и страх перед грядущим. Она ощущала его взгляд на себе, прожигающий, изучающий, полный смятения и… чего-то еще, чего она боялась себе признаться....

Он снова шагнул к ней, сокращая расстояние между ними. Его рука несмело коснулась ее щеки. Кожа отозвалась мгновенным жаром. Она закрыла глаза, отдаваясь во власть момента. Она знала, что это безумие, что это ошибка, но в этот момент ей было все равно.

- Не проси прощения...

Прошептала она, открывая глаза и глядя прямо в его. В ее взгляде было столько мольбы, столько отчаяния и надежды, что он, казалось, замер. Он понял, что она тоже, как и он, оказалась во власти этой неудержимой стихии. И бороться с ней было бесполезно.

Он снова притянул ее к себе, на этот раз нежно и осторожно. Их губы встретились в медленном, трепетном поцелуе, словно двое путников, нашедших друг друга после долгого скитания. В этом поцелуе уже не было отчаяния и тоски. Была лишь тихая, робкая надежда на то, что их чувства, вопреки всему, смогут найти свой путь....

Ночь опустилась на город, укрывая их своим темным пологом. За окном завывал ветер, вторя смятению в их душах. Он знал, что каждое мгновение, проведенное вместе, приближает их к неминуемой разлуке. Но он не мог заставить себя отпустить ее. Он жадно ловил каждый ее взгляд, каждое прикосновение, словно пытался запастись ими на долгие годы вперед.

Она чувствовала его напряжение, его страх. Она знала, что их любовь – это запретный плод, который может обернуться горьким разочарованием. Но она не могла противиться этому чувству, которое захватило ее целиком и полностью. Он был ее слабостью, ее силой, ее единственной надеждой в этом мире.

Он провел рукой по ее волосам, нежно убирая прядь, упавшую на лицо. Он смотрел на нее с такой любовью, что у нее перехватывало дыхание. Она знала, что он готов на все ради нее. И она была готова на все ради него.

Внезапно в дверь постучали. Их взгляды встретились в испуге. Мир, который они с таким трудом создавали, готов был рухнуть в одно мгновение. Он крепче обнял ее, словно пытаясь защитить от надвигающейся опасности.

- Кто там?

Спросил он, стараясь сохранить спокойствие в голосе. Ответ за дверью прозвучал как приговор....

Глава 1

Варя

Я не любила зеркала. Не то чтобы ненавидела, просто они, как назло, всегда отражали то, что я старалась не замечать. Сегодня, например, зеркало в прихожей нагло демонстрировало растрепанные каштановые волосы, которые я, проспав, не успела уложить, и мешки под глазами, свидетельство бессонной ночи, проведенной за учебниками. Впрочем, даже если бы потратила час на макияж и прическу, зеркало все равно бы показало главное – мою обыкновенность.

Я была обычной. Обычной студенткой второго курса филологического факультета, обычной дочерью обычного инженера, обычной девушкой, мечтающей о необычной любви и необычной жизни. И именно эта обыкновенность, как мне казалось, делала меня невидимой в этом мире, полном ярких красок и громких заявлений. Только друзья да пожалуй жених Игорь знал меня настоящую... Как под этим образом серой мышки спит горячий вулкан. Как плотина эмоций захватывает меня целиком, когда никто этого не видит...

Натянула старую, выцветшую куртку, купленную еще в школе, и вздохнула. Сегодня предстоял сложный день: семинар по древнерусской литературе, встреча с подругой в кафе и, самое главное, ужин с отцом, на котором он, судя по его нервному голосу в телефонном разговоре, собирался сообщить что-то важное.

Я любила отца. Он был добрым, немного рассеянным, но всегда поддерживал меня во всех начинаниях. После смерти матери, когда мне было всего десять, он один воспитывал меня, стараясь заменить и мать, и отца. Он работал не покладая рук, чтобы обеспечить достойное будущее, и я это ценила.

Поэтому, когда вечером, за скромным ужином, отец откашлялся и, избегая моего взгляда, произнес.

- Варенька, мне нужно тебе кое-что сказать… Я… Я решил жениться, - тогда я сразу же почувствовала, как мир вокруг начинает рушиться.

Молчала, пытаясь переварить услышанное. Отец женится? После стольких лет одиночества? Она, конечно, хотела, чтобы он был счастлив, но… это было неожиданно.

- Ее зовут Ирина Викторовна, – продолжил отец, все еще не поднимая глаз. – Она… она директор моей фирмы.

Я почувствовала, как в груди поднимается волна возмущения. Директор его фирмы? Богатая, успешная бизнес-леди? Это звучало как сюжет дешевого романа.

- И она… она очень хорошая женщина, – добавил отец, словно оправдываясь. – Я думаю, вы поладите...

Я скептически хмыкнула. Поладить с женщиной, которая, скорее всего, привыкла командовать и получать все, что захочет? С женщиной, которая, возможно, видит в ее отце лишь выгодную партию, чтобы избавиться от многолетнего одиночества?

Я подняла взгляд на отца. В его глазах читалась надежда и… страх. Страх перед ее реакцией, страх перед будущим. И я поняла, что не могу его разочаровать.

- Я рада за тебя, пап, – сказала, стараясь, чтобы голос звучал искренне. – Если ты счастлив, то и я счастлива.

Отец облегченно вздохнул и улыбнулся. Но я знала, что за этой улыбкой скрывается тревога. Чувствовала, что наша обычная жизнь, ее тихий и спокойный мир, вот-вот перевернется с ног на голову. Ведь Ирина Викторовна, директор фирмы и будущая мачеха, казалась не просто женщиной, а настоящим ледяным айсбергом, способным заморозить все вокруг. И я, обычная девушка, чувствовала себя маленьким огоньком, готовым вспыхнуть и сгореть в этом ледяном царстве...

Продолжая эту мысль, почувствовала, как внутри зарождается холодное предчувствие. Я всегда была привязана к своему отцу, к нашему маленькому, уютному миру, который мы построили после ухода матери. Этот мир был прост, но наполнен любовью и взаимопониманием. Теперь же в него врывалась новая, неизвестная сила, сила, которая казалась чужой и даже враждебной.

Ирина Викторовна. Само имя звучало как вызов. Я представила себе женщину в строгом деловом костюме, с безупречной прической и холодным, оценивающим взглядом. Женщину, которая, вероятно, привыкла к роскоши, к подчинению, к тому, что все в ее жизни подчинено четкому плану и расчету. Как такая женщина могла полюбить ее простого, немного рассеянного отца? Или, что еще хуже, как она могла отнестись к Варе, к ее мечтам, к ее неидеальности?

Я вспомнила, как отец однажды рассказывал о своей фирме, о трудностях, с которыми он сталкивался, о том, как ему пришлось бороться за свое место под солнцем. Он всегда говорил о работе с такой страстью, с таким энтузиазмом, что я невольно проникалась его делами. Но теперь, когда директор фирмы становилась частью их семьи, все это казалось ей каким-то… неправильным. Словно отец продал часть своей души, своей независимости ради чего-то, что он считал необходимым..

Посмотрела на отца, который теперь с тревогой ждал моей реакции. Его морщинки вокруг глаз стали глубже, а руки нервно теребили салфетку. И я почувствовала укол вины. Совсем не хотела его расстраивать, не хотела быть той дочерью, которая ставит ему ультиматумы. Но и принять эту новую реальность без вопросов, без сомнений, тоже не могла.

- Пап, – начала, осторожно подбирая слова, – Я просто… я не знаю, что сказать. Это так неожиданно...

Отец кивнул, его взгляд смягчился.

- Я понимаю, Варенька. Я и сам не ожидал. Но… знаешь, жизнь иногда преподносит такие сюрпризы. И я подумал, что, возможно, это к лучшему. Мне… мне нужна поддержка. И я думаю, что Ирина Викторовна может ее мне дать.

Поддержка. Я задумалась. Действительно ли отец нуждался в поддержке, или он просто устал от одиночества? И что значит эта поддержка для нее? Будет ли она означать, что ей придется делить отца с кем-то другим? Делить его время, его внимание, его любовь?

- А как… как вы познакомились?" – спросила, пытаясь узнать больше, понять, что за человек эта Ирина Викторовна.

Отец немного покраснел.

- Мы… мы познакомились на деловой встрече. Она очень умная женщина, Варенька. И очень… организованная. Она помогла мне решить некоторые проблемы с фирмой. И… мы начали общаться.

Общаться. Я представила себе эти "общения". Вероятно, это были не те душевные разговоры, которые они с отцом вели вечерами, а скорее деловые переговоры, которые переросли во что-то большее. И эта мысль вызывала у меня неприятное ощущение.

Глава 2

Егор

Холод. Всегда холод. Он пронизывал меня насквозь, даже когда летнее солнце заливало комнату. Не тот холод, что от сквозняка, а тот, что жил внутри, в самой глубине моего существа. Сжимаю кулаки, ногти впиваются в ладони, но даже эта боль не могла заглушить внутренний ледяной шторм...

Уже двадцать... Двадцать лет, которые казались вечностью, наполненной лишь серыми стенами и собственными демонами. Люди – они были как чужие, непонятные существа, чьи эмоции и поступки вызывали лишь раздражение и отторжение. Я предпочитаю одиночество. Оно было предсказуемым, безопасным. В нем не было внезапных вспышек смеха, которые могли бы смениться слезами, не было прикосновений, которые могли бы обжечь.

Сегодняшнее утро было особенно невыносимым. Мать, как всегда, появилась с улыбкой, которая казалась фальшивой, как пластиковые цветы. Она держала в руках чашку с дымящимся кофе, и ее голос, обычно резкий, сегодня звучал неестественно мягко. Она тоже боится. Старается этого не показывать, но тоже боится оставаться со мной наедине. Как и все остальные в этой дурацкой Сорбонне...

- Егор, дорогой, у меня для тебя новость, – начала она, а я уже почувствовал, как напрягаются мышцы. Не люблю новости. Особенно от нее.

- Я выхожу замуж,– произнесла она, и в ее глазах мелькнул какой-то странный блеск. Я молчал. Знал, что это не конец и она продолжит.

- Замуж… за…, – она запнулась, словно подбирая слова. Я уже предвкушал очередную порцию светских сплетен, очередного богатого ухажера, который будет пытаться влезть в их жизнь. Но то, что последовало дальше, заставило замереть.

- За… за сотрудника моей фирмы. Простого сотрудника, – закончила она, и в ее голосе проскользнула нотка чего-то похожего на… смущение? Или, может быть, вызов?

Я смотрел на нее, пытаясь понять. Простой сотрудник? Мать, которая всегда стремилась к вершинам, к власти, к богатству, выходит замуж за кого-то «простого»? Это было настолько абсурдно, настолько не в ее стиле, что я не мог поверить. Неужели у нее на закате жизни поехала крыша? Осталось переписать все имущество на какого то афериста и остаться с голым задом.

Внутри что-то закипело. Не гнев, а скорее… недоумение, смешанное с каким-то странным, неприятным предчувствием. Я не понимал, почему это так задевает. Почему мысль о каком-то «простом» человеке, который теперь будет рядом с его матерью, вызывает в нем такую бурю...

- Простого? - наконец выдавил через чилу и даже голос прозвучал хрипло, словно долго молчал. В глазах, обычно пустых, мелькнула искра. Искра чего-то темного, опасного.

Мать лишь кивнула, ее улыбка стала еще более напряженной. Она, казалось, ожидала его реакции, но, возможно, не такой. Интересно, а она рассказала своему новому ухажеру о проблемах с головой у ее сыночка? И о причине по которой его исключили из Сорбонны....

Я встал. Движения были резкими, угловатыми. Чувствовал, как внутри нарастает напряжение, как будто пружина сжимается до предела. Я не знал, что собираюсь сделать, но знал, что не хочу просто сидеть и слушать...

- Я пойду, – бросил, не глядя на мать и направился к двери, чувствуя на себе ее взгляд. Холод внутри усиливался, превращаясь в ледяную корку, которая, казалось, вот-вот треснет и случится что то страшное....

Я вышел из комнаты, оставив мать наедине с ее «простым» будущим. Но я знал, что это не конец. Это только начало. Начало чего-то, чего я еще не мог понять, но что уже начинало обжигать изнутри, как пламя. И это пламя, как и холод, скоро тоже станет частью его самого...

Спускаясь по лестнице даже не слышал тихих шагов, следующих за мной по пятам. Мать тенью кралась следом.

Шел по коридору, не разбирая дороги. Стены казались еще более серыми, чем обычно, отражая его собственное внутреннее опустошение. Простой сотрудник. Это слово звучало как насмешка. Как будто его мать, эта женщина, которая всегда стремилась к совершенству, к контролю, к власти, вдруг решила спуститься с пьедестала ради какого-то… ничтожества.

Остановился перед зеркалом. Отражение было чужим. Бледное лицо, темные круги под глазами, взгляд, полный невысказанной ярости. Я видел в себе нечто дикое, нечто, что пугало даже меня самого. Мои психические проблемы – это не просто слова из медицинских карт. Это была реальность, которая определяла каждый мой вздох, каждое движение. Агрессия, замкнутость – это были щиты, единственное оружие в мире, который я не понимал и который, казалось, не понимал меня...

Будто сквозь толстый слой ваты услышал слова матери и не сразу врубился в их смысл.

- Егор! Подожди! Это ещё не всё!

- Что ещё?

- У него есть...дочь....

Я остановился, как вкопанный. Дочь? Резко обернулся, уставившись на мать, словно видел ее впервые. Дочь… Это слово эхом отозвалось в голове, порождая хаос. Он и «простой сотрудник» уже звучали достаточно абсурдно, но дочь? Это был какой-то сюрреалистичный фарс.

- Что ты сказала?– прохрипел, чувствуя, как лед внутри начинает таять, сменяясь обжигающей злостью. Мать молчала, словно боялась произнести это еще раз. В ее глазах я снова увидел страх...

- Егор, пожалуйста....я тебя прошу, держи себя в руках. Для меня это очень важно! Разве ты не хочешь видеть меня счастливой? Они ещё не знают.....

- Чего не знают? Что твой любимый сыночек - психопат?

Она вздрогнула, но сжала губы в тонкую, впрямую линию.

- Я прошу тебя, не обижай девочку. Она воспитанная, скромная. Хорошо учится. И она пробудет с нами недолго. Скоро у нее свадьба и она уедет. Егор!

Губы сами собой сложились в жуткую ухмылку. Воспитанная.... Скромная.... Отличница... Звучит очень заманчиво. Если б он уже заочно не возненавидел ее за сам факт существования.

Почувствовал, как внутри начинает разгораться лёд. Не тот холод, который он привык ощущать, а лёд, который обжигал изнутри. Своим жгучим морозом. Я не мог дышать. Я ощущал, как тело напрягается, как мышцы сводит судорогой. Хотелось кричать, бить кулаками по стенам, но он знал, что это ничего не изменит. Она всего лишь снова засунет его на лечение в клинику и эти двое станут хозяевами в его доме....

Глава 3

Варя

Я никогда не верила в судьбу, в предначертанные встречи, в те самые "искры", о которых так любят писать в книгах. Моя жизнь была скорее чередой логичных шагов, тщательно спланированных действий. И вот я здесь, в этом огромном, незнакомом доме, который теперь должен стать моим. Моим, потому что мой отец решил, что ему нужна новая жена, а мне, как оказалось, новый брат.

Егор. Это имя я услышала впервые от отца, когда он с каким-то странным блеском в глазах рассказывал о своем новом браке. "Он очень умный, Варя. И очень… целеустремленный. Ты должна с ним поладить." Целеустремленный. Это слово звучало как-то… настораживающе. Но я старалась не думать об этом. Отец был счастлив, и это главное.

Первая встреча. Я ожидала чего угодно: угрюмого подростка, который будет избегать моего взгляда, или, наоборот, слишком навязчивого парня, который попытается сразу же установить свои правила. Но Егор оказался… другим. Просто другим. Просто есть люди. Много людей. Разных. Непохожих на друг друга. И есть просто ОН.... По другую сторону от всех нас.

Мы приехали уже поздно вечером. Ирина Викторовна забыла что то в машине и суетливо рылась в сумке. Было заметно, что она сильно нервничает и волнуется, но в остальном наше знакомство с ней прошло ровно и гладко. Женщина оказалась не такой страшной, как я себе напридумывала. И похоже она все же влюбилась в моего папу.... Когда она смотрела на него, в ее глазах мелькал огонек теплоты и привязанности. Может действительно одинокой и суровой бизнес-лели захотелось простого, домашнего счастья.

Они пошли к гаражу, а я одна зашла в дом... Мамочки! Какой огромный дом! Я такие только в американских фильмах видела, да на картинках в журналах! Бетон и стекло, хромированная сталь и теплое дерево. Много свободного пространства и воздуха...

Зашла в гостиную. Комната была огромной, с высокими потолками и окнами, выходящими в сад, который я еще не успела толком рассмотреть да и на улице уже начало смеркаться и было плохо видно. В кресле у камина, где потрескивал огонь, сидел ОН. Мой новый сводный брат.

Он был выше, чем я представляла. И гораздо… более зрелым. Не по годам, а по какой-то внутренней силе, которая исходила от него. Темные волосы, аккуратно уложенные, резкие черты лица, которые могли бы показаться грубыми, но на нем выглядели… притягательно. И глаза. Светло-голубые, почти прозрачные. Как тонкое стекло или как....холодные куски льда. Они смотрели на меня с такой проницательностью, что я почувствовала себя так, словно меня просвечивают насквозь.

Он не встал. Просто повернул голову, и легкая, едва заметная улыбка тронула его губы.

- Варя, верно?– его голос был низким, бархатным, с легкой хрипотцой, которая заставила меня вздрогнуть. Не от страха, скорее от неожиданности. Чего я никак не ожидала, так это нормального человеческого разговора вместо истерики, криков, скандала и требований немедленно вышвырнуть нас на улицу.

- Да,– ответила я, стараясь говорить ровно. - А ты Егор?

- Он самый,– он кивнул, и его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем следовало бы. Я почувствовала, как мои щеки слегка покраснели. Это было неловко. Даже Игорь в день нашего знакомства меня так не рассматривал!

- Рад знакомству,– сказал он, и в его голосе прозвучала какая-то… игра. Словно он знал что-то, чего не знала я.

- Я тоже,– пробормотала я, подходя ближе. Я села на диван напротив него, стараясь не смотреть ему в глаза слишком долго. Это было сложно. Его взгляд притягивал, как магнит. Вместо этого постаралась смотреть на его руки, лежащие на подлокотниках. На запястье были намотаны длинные четки и красивые пальцы монотонно перебирали круглые бусины... Я зависла на этих размеренный движениях, как загипнотизированный кролик...

- Мама много о тебе рассказывала,– продолжил он, и я почувствовала, как напрягаюсь , вздрогнув и выходя из транса. Что именно она рассказывала, если она меня толком и не знает?

- Надеюсь, только хорошее,– попыталась пошутить, но получилось как-то неуверенно.

Егор рассмеялся. Это был не громкий смех, а скорее тихое, глубокое урчание, которое, как ни странно, не показалось мне неприятным.

- Она всегда преувеличивает. Но ты… ты выглядишь именно так, как она и описывала. Красивая. И, кажется, умная.

Я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее. Его слова были комплиментом, но в них было что-то еще. Что-то, что заставило меня почувствовать себя… объектом изучения.

- Спасибо, – только и смогла вымолвить я.

Он вдруг резко наклонился вперед, и я увидела, как в его глазах мелькнул какой-то огонек. Ледяной, но в то же время обжигающий. Блики от огня в камине сверкнули в светлой радужке глаз, обретая сероватые и зелёные оттенки... По позвоночнику пробежали ледяные мурашки. Что то с ним было не так....

- Ты, наверное, устала после дороги. Я могу показать тебе твою комнату. Она находится на втором этаже, рядом с моей.

Рядом с его комнатой. Это было… неожиданно. Я думала, что мне дадут комнату где-нибудь в другом конце дома, подальше от него. Но, видимо, отец решил, что мы должны быть ближе...

- Да, было бы неплохо, – ответила я, стараясь скрыть легкое волнение. Я встала, и он тоже поднялся. Он был намного выше меня, и когда он подошел ближе, я почувствовала его присутствие всем телом. От него исходил едва уловимый, но очень сильный аромат – что-то терпкое, древесное, с нотками чего-то неуловимо опасного, заставляющего мышцы живота скручиваться в тугой узел.

Он не коснулся меня, но его взгляд скользнул по моему телу, задержавшись на мгновение на губах. Это было так… откровенно, что я невольно отвернулась.

- Пойдем, – сказал он, и его голос снова прозвучал как шелк, обволакивающий и манящий. Он шел впереди, и я следовала за ним, чувствуя себя так, словно иду по тонкому льду, который вот-вот может треснуть...

Мы поднялись по широкой лестнице, и он остановился перед одной из дверей.

Глава 4

Варя

Сердце колотилось где-то в горле, отдаваясь глухим стуком в висках. Я старалась дышать ровно, но воздух казался густым и тяжелым, словно пропитанным невысказанными словами и скрытыми эмоциями. Сегодня был наш первый семейный ужин. Я, Егор, мой отец, конечно, его мама. Слово "семья" звучало в голове как-то непривычно, почти чужеродно. Особенно когда речь шла о Егоре....

Он казалось совсем не вписывался в атмосферу уютного семейного вечера, словно чужеродный организм. Я заметила, что даже его мать чувствует себя не очень рядом с ним. Когда он потянулся за прибором и его рука скользнула мимо нее, она заметно дернулась....

Он сидел напротив меня за большим обеденным столом, который еще недавно вероятно был просто столом, а теперь казался сценой для какого-то немого спектакля. Егор был безупречен. Темная футболка, идеально сидящая на плечах, аккуратно зачесанные волосы, легкая, почти невесомая улыбка. Он вел себя так, как, наверное, должен вести себя идеальный сын, которого мама наконец-то обрела. Он говорил с ней о каких-то своих делах, о работе, о планах и она слушала его с таким вниманием, что мне становилось немного не по себе...

- Варенька, ты что-то молчишь,– заметила женщина, обращаясь ко мне. Ее голос был мягким, но в нем проскользнула нотка беспокойства.

Я попыталась улыбнуться.

- Нет, Ирина Викторовна, все хорошо. Просто слушаю вас.

Егор повернул ко мне голову. Его глаза, глубокие и светлые, задержались на моем лице на мгновение дольше, чем требовала обычная вежливость. В них было что-то такое, что заставило меня почувствовать себя неуютно, словно он видел меня насквозь, читал мои мысли. Но это было лишь мимолетное ощущение, которое я тут же списала на собственную нервозность.

- Варя, ты сегодня особенно задумчива,– сказал Егор, и его голос, низкий и бархатистый, прозвучал как-то странно. Не то чтобы он был грубым или неприятным, но в нем была какая-то отстраненность, словно он говорил не со мной, а с кем-то другим, или просто произносил заученные фразы и предложения.

Я пожала плечами.

- Просто новый этап, Егор. Все немного непривычно. Не обращайте внимания.

Он кивнул, но его взгляд снова скользнул по мне, и на этот раз я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Было в нем что-то… неправильное. Не то чтобы он делал что-то плохое, наоборот, он был предельно вежлив, даже излишне. Но эта вежливость казалась маской, за которой скрывалось что-то другое. Что-то, чего я пока не могла осознать, зато ощутила сполна на каком то зверином, инктинтивном уровне....

Не знала, что именно меня настораживало. Может быть, его слишком спокойные реакции на мои неуклюжие попытки поддержать разговор. Может быть, то, как он иногда замирал на секунду, словно прислушиваясь к чему-то, что слышал только он. Или, возможно, это было просто мое собственное предчувствие, интуиция, которая шептала мне, что этот человек, мой новый сводный брат, не так прост, как кажется.

Родители продолжали оживленно рассказывать о каком-то своем новом проекте, и я старалась сосредоточиться на их словах, отгоняя навязчивые мысли о Егоре. Но его присутствие было слишком ощутимым. Он был как темное пятно на светлом фоне, как холодный ветер в теплом доме....

Когда ужин подошел к концу, и мы начали убирать со стола, Егор подошел ко мне. Он взял тарелку из моих рук, и его пальцы на мгновение коснулись моих. Его прикосновение было холодным, почти безжизненным, и я невольно отдернула руку.

- Спасибо, Варя,- сказал он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, или, может быть, это была лишь игра света. Но я уже не могла отделаться от ощущения, что его вежливость – это лишь тонкий лед, под которым скрывается бездна. И я не знала, готова ли я рискнуть и проверить, насколько он глубок.

Позже, когда родители уже ушли спать, я сидела в своей комнате, пытаясь разобраться в своих чувствах. Егор казался таким… правильным. Слишком правильным. Он не повышал голоса, не спорил, не проявлял никаких признаков раздражения или недовольства. Но именно эта безупречность и вызывала у меня тревогу. Было ощущение, что он играет какую-то роль, и я не могла угадать, какую именно. Роль примерного сына? Идеального брата? Послушного пасынка? Примерного члена общества?

Вспомнила, как он смотрел на меня за ужином. В его взгляде не было ни тепла, ни враждебности, только какая-то странная, отстраненная оценка. Словно я была объектом исследования, а не человеком. И это было пугающе. Я чувствовала себя так, будто оказалась в незнакомом лесу, где каждый шорох может означать опасность, а каждый шаг может привести к падению в пропасть.

Я не знала, что скрывается за его спокойным фасадом. Может быть, он просто очень замкнутый человек, который не привык к близким отношениям? Или, может быть, за этой маской скрывается что-то гораздо более темное. Я не могла избавиться от мысли, что он не тот, кем кажется. И это предчувствие, это смутное беспокойство, было единственным, что я могла чувствовать в его присутствии. Лед, который я ощущала, был не только в его прикосновениях, но и в его взгляде, в его словах, в самой его ауре. И я боялась, что однажды этот лед может растаять, обнажив пламя, которое может сжечь все на своем пути...

Звонок телефона вырвал меня из мрачных мыслей. Посмотрев на экран, улыбнулась. Игорь.

- Привет, любимая! – прозвучал его мягкий голос.

- Привет....- я не могла сдержать дрожи в голосе.

- Расскажешь, как прошло? - этот вопрос стал тем бурным потоком, который снёс плотину моих чувств. Я стала говорить, вываливая на него все свои сомнения и переживания....

Игорь слушал внимательно, его голос был полон тепла и понимания.

- Варенька, милая, не волнуйся. Ты просто устала. Все будет хорошо. Помнишь, как мы мечтали о нашем будущем? Мы вместе пройдем через все. Я всегда рядом. Скоро я заберу тебя оттуда....

- А нельзя ли ускорить свадьбу? - ненавидела себя за жалобные нотки, прозвучавшие в голосе. Игорь вздохнул, повторяя в сотый раз то, что я итак уже слышала.

Глава 5

Варя

Утро началось с того, что я, Варя, как только завтрак закончился, решила проявить невиданную доселе самостоятельность. Егор, мой будущий сводный братец, этот ходячий клубок противоречий с глазами цвета грозового неба, ещё раз предложил подвезти меня в универ. Я, конечно, могла бы согласиться. Но сегодня что-то внутри меня взбунтовалось. Может, это предчувствие, а может, просто нежелание начинать день с его улыбки, которая больше напоминает оскал хищника, чем дружеское приветствие.

- Нет, спасибо, Егор. Я, пожалуй все же сама, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно. Он лишь приподнял бровь, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не смогла расшифровать. Что-то, что заставило меня почувствовать себя так, будто я только что сбежала из клетки, но клетка эта была очень уж… комфортной. И, честно говоря, немного пугающей. Егор – это как дорогой, но очень острый нож. Красивый, но пользоваться им нужно с крайней осторожностью. И я, кажется, только начинала понимать, насколько он острый...

Так что я шла одна, наслаждаясь прохладным утренним воздухом и мыслью о том, что сегодня меня никто не будет сверлить взглядом, пытаясь разгадать мои мысли. Я встретилась с Леной у входа, и мы, как обычно, защебетали о всякой ерунде, пока шли на лекцию по истории искусств. Лена – мой якорь в этом бурном море моей новой, слегка безумной жизни. Она единственная, кроме Игоря, кто знает о моем вынужденном, временном существовании в одном доме с Егором, и, к счастью, относится к этому с юмором, а не с паникой.

Мы устроились на своих обычных местах, когда профессор Петров, человек с голосом, способным убаюкать даже самого стойкого студента, вдруг прервал свое монотонное повествование.

- Уважаемые студенты, – произнес он, поправляя очки, – у нас сегодня пополнение. Встречайте нового студента, который присоединится к нашей группе.

Б..дь! А я так надеялась, что он потеряется по дороге! Или вообще передумает! Нахрена ему на пары ходить?! Его мама что не может ему диплом просто купить в конце концов?!

Парни настороженно притихли, девчонки оживлённо зашушукались. Лена хихикнула, предвкушая, видимо, очередного ботаника или, наоборот, какого-нибудь мачо - мэна...

Дверь аудитории медленно отворилась. И в проеме появился...ОН.

Мое сердце пропустило удар. Нет, не так. Оно сделало кульбит, потом замерло, а потом начало биться с такой скоростью, что я испугалась, не услышит ли его весь универ. Что со мной блин такое?!

Егор.

Он стоял там, в дверях, словно сошедший с обложки журнала, с той самой своей фирменной, слегка надменной улыбкой, которая сейчас казалась мне… ну, просто невыносимо бесячей. Он был одет в идеально сидящие светлые джинсы и свободную футболку, которые, как я знала, стоили больше, чем моя годовая стипендия. На темноволосой башке была кепка козырьком назад. А на запастье привычные чётки, которые он так и не снял...

Студенты замерли, все как по команде, разинув пасти. У девушек кажется закапала слюна.... Тишину нарушил первым наш заправский секс символ группы и заводила Антон, видимо почуявший серьезную конкуренцию...

- Клёвые четки, брат. Но у нас тут не секта и не клуб поклонников сатанистов. Это так совет на будущее.

Послышались смешки. От широкой и "искренней" улыбки братца-маньяка у меня внутри все кости бросились искать новые места жительства на местном кладбище... Особенно когда он ничего не ответил. Совсем ничего. Просто прошел и сел...рядом со мной.

От дыхания соседок позади нас у меня зашевелились на затылке волосы.

Я почувствовала, как по моей коже пробежали мурашки. Не от страха, нет. От чего-то другого. От ощущения, что этот человек – это какая-то очень сложная, очень опасная, но невероятно притягательная загадка.

Он повернулся ко мне, и его улыбка стала шире.

- Привет, сестренка, – прошептал он так, чтобы услышала

только я. – Решила сбежать от меня?

Твою мать, о чем он говорит?! Мы же совершенно нейтрально общались всего пару часов назад! А вчера он так хорошо меня встретил....

Я молчала, как рыба, выброшенная на берег. Лена, сидящая по другую сторону от меня, округлила глаза и, кажется, забыла, как дышать. Я чувствовала, как она прожигает меня взглядом, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.

Профессор Петров, наконец, оторвался от своих записей и посмотрел на нас.

- Молодой человек, вы знакомы с кем-то из группы?

Егор, не моргнув глазом, ответил

- Да, профессор. С Варварой. Мы… родственники.

Он сделал паузу, и его взгляд стал каким-то особенно… лукавым.

- Очень близкие родственники.

Лена подавилась воздухом. Я почувствовала, как мои щеки начинают гореть. Егор, кажется, наслаждался моим замешательством. Он сидел, как кот, который только что поймал мышь, и ждал, когда она начнет дергаться, чтобы свернуть ей шею...

- Что ж, прекрасно,– сказал профессор Петров, явно не понимая, что только что стал свидетелем начала какой-то очень странной драмы. – Тогда, молодой человек, представьтесь группе.

Егор встал, обвел взглядом аудиторию и, с той же самой дьявольской улыбкой, произнес

- Меня зовут Егор. И я здесь, чтобы...немного развлечься.

В аудитории повисла тишина. Я чувствовала, как Лена трясет меня за рукав, пытаясь вытащить из этого кошмара. Но я не могла пошевелиться. Я была словно парализована.

Егор снова сел рядом со мной и прошептал

- Ну что, Варя? Готова к веселому семестру?

Я посмотрела на него, и в его глазах увидела… вызов. И, честно говоря, немного безумия. Я вдруг поняла, что моя жизнь только что превратилась в какой-то очень странный, очень запутанный и, возможно, очень опасный роман. И я, кажется, только что подписалась на главную роль.

И, несмотря на весь ужас и замешательство, где-то глубоко внутри меня зародилось… любопытство. Что же он задумал? И как далеко он готов зайти?

Этот семестр обещал быть… интересным. Очень интересным. И, возможно, даже немного… горячим. Ведь лед и пламя, как известно, могут создать очень мощный взрыв. И я, кажется, была в самом эпицентре этого взрыва...

Глава 6

Варя

Первая пара пролетела как в тумане. Или, скорее, как в густом, липком тумане, который окутал меня с головой и не давал дышать. Егор. Он сегодня был… другим. Не просто задумчивым, как обычно, а каким-то отстраненным, будто его сознание витало где-то далеко, в параллельной реальности.

Его взгляд, обычно такой пронзительный, сегодня был мутным, пустым. Он отвечал на вопросы, иногда просто молчал, уставившись в одну точку. А потом, когда преподаватель задал ему вопрос… он просто рассмеялся. Не весело, не иронично, так, будто в аудиторию залетела снежная буря. Этот звук заставил меня съежиться. Я видела, как напряглись другие студенты, как преподаватель обеспокоенно нахмурился. Но Егор, казалось, ничего этого не замечал. Он продолжал смеяться, пока, наконец, не остановился так же внезапно, как и начал, снова погрузившись в свою непроницаемую тишину....

И этот человек будет жить со мной в одном доме. В соседней комнате. За тонкой стенкой. Жесть.

Сердце колотилось где-то в горле. Я не знала, что думать. Он же вот только что был нормальным! Вчера он мне даже понравился. Но сегодня это было что-то новое. Что-то пугающее. Я чувствовала, как внутри меня нарастает тревога, как будто я стою на краю обрыва и не знаю, есть ли там что-то внизу....

Когда прозвенел звонок, я выскочила из аудитории, стараясь не смотреть на Егора. Мне нужно было проветриться, собраться с мыслями. Столовая казалась самым логичным местом – там всегда много людей, шум, суета. Это должно было помочь мне отвлечься.

В столовой было людно и шумно, но даже этот привычный хаос не мог заглушить тревогу, поселившуюся во мне. Я взяла себе кофе и бутерброд, но есть не хотелось. Села за столик в углу, наблюдая за остальными студентами. Смех, разговоры, обычная студенческая жизнь. Как же я хотела быть сейчас частью этой нормальности.

Но в голове пульсировала только одна мысль: Егор. Что с ним происходит? Может, он просто болен? Устал? Или это что-то более серьезное? Я почти не знала его. Мы едва познакомились, и теперь он внезапно превратился в загадку, которую я боялась разгадывать.

Вдруг я заметила, как он вошел в столовую. Егор. Он огляделся по сторонам, будто кого-то искал. Наши взгляды встретились. На мгновение я замерла, не зная, как себя вести. Он шел прямо ко мне.

- Привет, - сказал он тихо, садясь напротив. Его глаза были яснее, чем на паре, но в них все еще читалась какая-то странная отчужденность.

- Прости за то, что случилось. Я просто немного не в себе сегодня. Обстановка непривычная и все такое.

Я кивнула, стараясь не выдать своего волнения.

- Все в порядке, - пробормотала, улыбнувшись, хотя в горле стоял ком. Мне хотелось засыпать его вопросами, узнать, что его так тревожит, но я боялась спугнуть эту хрупкую атмосферу, этот момент искренности.

Он взял мой бутерброд и откусил кусок, не спрашивая разрешения. Я удивленно приподняла брови, но промолчала.

Его взгляд задержался на мне на секунду дольше обычного, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это было не простое любопытство, а что-то более глубокое, почти хищное. Он не выглядел голодным, скорее, как будто пытался понять, из чего я сделана, или, может быть, просто проверял мою реакцию.

- Ты не против? – спросил он, и в его голосе прозвучала нотка, которую я не могла определить. Это не было извинение, скорее, констатация факта. Словно, если я скажу, что против, он откусит кусок от меня...

- Нет, конечно, – выдавила, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Мой бутерброд, который я так и не начала есть, теперь казался совершенно неважным. Важнее было понять, что происходит с этим парнем, который еще вчера казался мне просто немного замкнутым, а сегодня превратился в нечто совершенно непредсказуемое.

Он доел бутерброд, не говоря ни слова, и откинулся на спинку стула. Его взгляд снова блуждал по залу, но теперь я чувствовала, что он не просто наблюдает. Он анализировал, оценивал.

- Ты знаешь, Варя, – начал он, и я напряглась, ожидая продолжения. – Иногда мне кажется, что все вокруг – это просто декорации. Люди, места, даже чувства. Все это лишь иллюзия, созданная для того, чтобы мы не сошли с ума.

Его слова прозвучали как эхо моих собственных скрытых страхов. Я всегда чувствовала себя немного не на своем месте, как будто наблюдала за жизнью со стороны. Но Егор говорил об этом так, будто это была очевидная истина, а не личное переживание.

- Ты так думаешь?– спросила, стараясь не выдать своего удивления.

Он кивнул, и в его глазах мелькнула тень чего-то похожего на боль.

- Иногда. Особенно когда чувствуешь, что теряешь контроль. Когда реальность начинает рассыпаться на части, как старая фотография...

Не знала, что ответить. Его слова были слишком личными, слишком откровенными для человека, которого я знала всего пару дней. Но в то же время, я чувствовала странное притяжение к его искренности, к этой его уязвимости, которая проглядывала сквозь его отстраненность.

- Может быть, тебе стоит поговорить с кем-нибудь?– предложила я осторожно.

Он усмехнулся, но это была горькая усмешка.

- С кем? С теми, кто верит в декорации? А ты? Кто ты? Та, кто верит или та, кто хочет их разрушить?

Я почувствовала, как мое сердце сжалось. Он был так одинок в своем мире, в своих мыслях. И я, сама того не желая, оказалась втянута в этот мир, в эту странную игру, правила которой были мне совершенно неизвестны....

- Я не знаю, – призналась я. – Но я здесь. Если тебе захочется поговорить.

Его взгляд снова встретился с моим, и на этот раз в нем было что-то другое. Не отчужденность, не боль, а что-то похожее на благодарность. Или, может быть, это было просто мое желание увидеть в нем что-то хорошее, что-то человеческое?

Он молча встал, оставив меня наедине с моими мыслями и недоеденным бутербродом. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри меня нарастает смятение.