Сводные. Лобовое столкновение

Пролог

ПРОЛОГ

"—Присмотри за ней, пожалуйста, сын. Чтобы все было хорошо.
—Конечно, бать, без вопросов”.
В голове грохочут слова, пока я набираю скорость. Давление лупит по барабанным перепонкам, и я разгоняюсь все больше и больше.
—Что ты ему позволила, Аня? — рычу, сдавливая руль до побелевших костяшек.
—Дэн, прекрати. Мы разобьемся! — верещит она, хватая за руку. Лучшее и худшее чувство в мире.
—Что ты ему позволила, Аня?!
—Ничего, господи, ничего не позволила, остановись!
А я не могу, потому что она — это мое лобовое столкновение, и гонка, в которой я проиграл много лет назад.

Глава 1

ГЛАВА 1

ДЕНИС АГЕЕВ

В руках вращаю невскрытую бутылку с пивом. Можно было бы сегодня расслабиться, в гонках очередная победа за мной.

Ралли — это мой способ жить так, чтобы дышать полной грудью. Чтобы отвлечься от зияющей дыры, разворотившей грудину.

А еще чтобы забыться, во многом потому что скорость помогает лучше всего на свете.

—Кто мой номер один? Ты был предельно горяч сегодня, — Алка приветственно улыбается мне, облизываясь и томно вздыхая.

Внезапно мой телефон оживает, и хватает только беглого взгляда, чтобы внутренности опустились в пятки. Улетели туда с разбегу.

Сейчас батя звонит только по одной причине, по той, что заставляет душу вращаться в центрифуге без остановки.

Мне тут жить спокойно осталось всего часов тринадцать, да? Беглый взгляд на часы подтверждает догадки.

Настроение сдувается, и даже победа омрачается, стоит только трубу поднять.

Не думай. Не думай. Это кривая дорожка, как только ты начинаешь думать о ней.

Алку игнорирую, и она недовольно пыхтит, а я рывком поднимаюсь и прижимаю тел к уху:

—Привет, батя, — рычу тише, ощущая, как по грудине шарахает. Сам отхожу к окну и смотрю на свою тачку после тюнинга. Смотрится зашибезно, но ничерта не отвлекает.

—Привет, сын, как ты там? Все ровно?

—Ровно, сегодня очередной раз размазал соперников в допе*.

Батя изначально поддержал мое стремление к нестандартному хобби, в отличие от мамы, которая до сих пор пребывает в шоке.

—Запись есть? — допытывается довольным голосом.

—Сегодня не писали, но “ходовая”* прямо залетела у меня.

—Горжусь, сын, к главной гонке готовишься?

—Каждый день.

Я только этим и живу, стараясь отвлекаться от…отвлекаться, словом. Иногда помогает, иногда нет, но на кураже чаще да, чем нет.

—Если бабла надо на тюнинг, то говори, знаю, что штуки дорогие. Мы приедем поддержать, я по крайней мере точно.

—Бать, не надо, я ж сам все. А на заезд приезжай, конечно. Пока дат нет, но через недельку точно будет.

—Ну сам да сам, я что, против, что ли? Молодежь поддержать хочу. Плохо, что ли? Приеду посмотришь мой крузак?

—Машина с салона, че там смотреть? — ржу, потому что это он любит. “Никому не верю, кроме как сыну”.

—Не верю никому, кроме сына. Так, я вообще по делу. Анька завтра приезжает, — батя только произносит эту неНовость для меня, а внутренности уже сворачиваются на костре в опаленное нечто.

Тянет внутренности вниз, разрывает их в мясо. Аня приедет, и я сдохну, просто по факту ее появления в моей жизни и в радиусе видимости.

—Встречу, все помню, — коротко рублю в ответ, упираясь лбом в холодное стекло.

Накрывает. Уже накрывает, стоит только вспомнить. Ее. Себя. Нас.

—Да это понятно, что встретишь. Я ж по другому вопросу. Присмотри за ней, пожалуйста, сын. Чтобы все было хорошо. Она же мягкая такая, вся в мать, и я ссыкую по-мужски, понимаешь? С Аськой…проще в этом плане, она кому надо член оторвет и затолкает в рот, а Аня совсем другая, в мать пошла. Все носится со всеми, чтобы не обидеть и так далее…Я бы хотел, чтобы она стала чуть жестче, но это же нереально.

Меня разрывает изнутри, когда я слушаю все эти долгие описания, потому что я уж точно в курсе, какая Аня. Во всех чертовых подробностях! Знаю и подыхаю.

—Конечно, бать, без вопросов. Прослежу.

Прослежу…прослежу, твою мать, прослежу. Пульсация в висках усиливается, когда я упираюсь кулаком в стекло. Как не сдохнуть в процессе?

—Она там уперлась рогом, что сама решила вопрос с квартирой, тоже проследи, чтобы все ок было. Я не лез, потому что от фразы “я сама”, уже глаз дергается. Мама твоя еще говорит “оставить детей в покое”, я вроде как пытаюсь, херово выходит, ну ты понимаешь. Еще и Ася мне мозг вытрясла в грубой форме, блять. Замуж выходит, ты можешь в это поверить? Я все еще нет. Короче, Дэн, хоть ты меня успокой, потому что придется ставить свечку за упокой.

В голосе отца гремят паника и страх, что собственно понятно. Он буквально всех парней отгонял от девочек с калашом наперевес, а тут замуж. Позвонил мне в истерике, и я никогда его таким не видел и не слышал.

Замужество Аси лично для меня не шок, потому что примерно чего-то такого я и ожидал, как и выбор ее не стал для меня сюрпризом. Для бешеного огня нужна тихая гавань.

Лед и пламя — это про мою сестру и ее будущего мужа. Если он не станет покойным и несостоявшимся.

—Бать, ну мы же выросли, понимаешь, да?
—Да понимаю, что ты меня учишь? Все пошел я, маму надо забрать с ее пилочных процедур, — уже серьезно произносит и прощается.

Я отклоняю вызов и тупо пялюсь в экран.

Мы все выросли. Мы выросли, а я вырос подонком и ублюдком, что узнай отец о моих мыслях, пристрелил бы меня у стенки первым делом, несмотря ни на что.

Захожу в социальную сеть и просматриваю ее фотки снова. По кругу уже…каждую выучил до гребанных подробностей.

Я обещал себе не делать этого. Или делать в два раза меньше, но сейчас все на инстинктах. Я еще раз посмотрю, чтобы не разорваться на части, когда увижу живьем.

Пиздец.

И каждый раз как в первый.

Смотрю и меня плющит.

Прости меня, девочка, что я такой ублюдок.

*Парк — в данном случае это закрытая парковка, где стоят машины между заездами. Вход туда воспрещен.

*доп (он же специальный участок в ралли) — дорога, которую участник ралли должен преодолеть за минимальное время на скорость.

*ходовая — речь о повороте с малым уровнем кривизны, их проходят без сброса скорости (то есть ходом).

Глава 2

ГЛАВА 2

АНЯ АГЕЕВА

Поезд останавливается, и мое сердце одновременно пропускает удар, потому что теперь все точно не будет просто.

Я теперь взрослая, самостоятельная, впереди целая новая жизнь в новом городе и новой квартире, где я буду жить сама. Университетская жизнь не пугает, к усердному обучению я привыкла. А вот жить отдельно от близких — пока еще нет.

Все доводы родных, что я могла бы пожить у Дэна первое время, чтобы привыкнуть к столичному ритму, я тут же отсекала. Они надеялись, что мы вообще будем жить в одной квартире.

У него же двушка, и я точно не мешала бы, по мнению родных. Это по их мнению я не мешала бы никому, а вот по факту…нет. Я для себя решила, что никому падать как снег на голову не собираюсь, а учитывая отсутствие всякого общения с Дэном, это похоже на унижение с моей стороны.

Мы были лучшими друзьями, самыми близкими людьми, и практически неразделимы, пока однажды наше общение не прекратилось вместе с его отъездом в столицу.

Я в один момент лишилась не просто лучшего друга, а еще и брата.

Причины мне непонятны до сих пор. Что могло заставить человека просто вычеркнуть меня из своей жизни?

—Девушка, выходим, остановка пять минут, не мечтаем! — проводник громким голосом возвращает меня на грешную землю, и я вздрагиваю, сильнее сжимая ручку чемодана.

Немаленького чемодана, конечно, но там по факту книг больше, чем вещей.

Папа еще предлагал по почте отправить, чтобы я не носилась, но нет, я не могла бы себе позволить отправить такие ценные книги какой-то там почтой.

Прямо напротив выхода я встречаюсь взглядом с Дэном, всматривающимся в меня каким-то уставшим взглядом. На скуле царапина, но она теряется в отросшей трехдневной щетине.

Улыбка сама собой растягивается на лице и ударяется о скалу безразличия, на первый взгляд. А стоит мне опустить ногу на перрон, как Дэн слабо улыбается и прищуривается, выхватывая мой чемодан.

Может показаться, что между нами все ровно, но я чувствую напряжение, и оно мне мешает дышать. От затаенной обиды жжет горло и хочется спросить “ну почему ты такой Дэн?”.

—Привет, мелочь, — обнимает меня одной рукой и целует в лоб.

—В проходе не стоим! — летит в спину.

Я тут же тушуюсь, а вот Дэн отвешивает крепкое словцо в ответ, перехватывая меня за талию как пушинку, и вместе с чемоданом отводя в сторону.

Мне хочется обнять в ответ, но по итогу я стою изваянием и только улыбаюсь, заламывая руки.

Он всегда был нетактильный, в отличие от меня или той же Аси. Да даже Тимур у нас любитель обниматься, а сейчас же Дэн буквально айсберг.

—Привет, Денис, — улыбаюсь и заглядываю в родное лицо. Мы не виделись год, социальные сети не в счет. Он изменился, стал старше и еще дальше от меня, практически чужой.

—Нормально добралась? — первая вспышка едва уловимой радости прячется за непроницаемым лицом моего старшего брата. Он смотрит на меня сверху вниз так, как смотрел бы на обычного прохожего.

И вот с рассказом о том, как я, сразу становится сложно. И как добралась — уже неважно. Внутренности опускаются вниз, и язык превращается в онемевшую раздувшуюся мышцу.

Не дожидаясь ответа, он устремляется в сторону парковки.

—Нормально, все хорошо, — все эмоции в одну фразу формирую и затыкаюсь, следуя за высоченной фигурой Дэна. Он перехватывает меня за руку и ведет за собой, но это лишь для удобства и ничего общего с радостью от встречи не имеет.

Потому что он точно не рад этой встрече. И он явно не в восторге от того, что придется со мной нянчится.

В какой-то момент самый близкий человек возненавидел меня по непонятной причине.

В какой-то момент мы стали совершенно чужими людьми, и в попытках разобраться я дошла до пика, когда услышала совсем нелицеприятные вещи в свой адрес.

Более я не беспокоила Дэна ни по важным вещам, ни по пустякам.

Дежурно мы созваниваемся на праздники, но по большей части все заканчивается сообщениями в месседжерах.

Они ни к чему не обязывают и уж точно никому…не мешают.

***

Я с воодушевлением смотрю на гоночную машину Дэна, это его гордость, и уж что-что, а эту “даму” он любит явно больше всего на свете. Каждый винтик и болтик закручивает самостоятельно, в плане технической части по крайней мере, полностью отвечает за нее. Никого не подпускает.

Смею предположить, что и на СТО он с ней ни разу не был, потому что у Дэна свое СТО, где он бог и царь, что кстати для меня загадка. В нашей семье все предпочитают работать мозгами.

Дэн тоже не дурак, но расслабляется именно прокручивая винтики и меняя масло в свободное время. Я помню, как он часто брал меня с собой ремонтировать машину отца еще до того, как у нас появился крузак. И до того, как мы перестали быть близкими друзьями.

На таких машинах ездят либо жены депутатов, либо наркобароны, как я смело заявила отцу.

Но выбор пал на такую махину не случайно…работа все же нервная, заказчики бывают разные, а зависти и подавно много. Безопасность подразумевает бронированные машины.

—Вау, перекрасил?

Еще красивее стала…

—Немного оттенил, смотрится лучше, да? — Дэн впервые говорит как-то воодушевленно, потому что тема машин — это то, в чем он не скрывает себя.

Киваю и всматриваюсь в “растуманенное” от былых туч лицо. Хотелось бы поговорить о стольких вещах, но эта секундная открытость закрывается моментально.

—Да, очень, — тише отвечаю, и опускаю голову, потому что понимаю: дальнейший разговор застопорится. Не первая моя попытка, и в какой-то момент попытки закончились.

В конце концов, он не обязан со мной общаться, некоторые братья и сестры вообще не видятся годами, и ничего.

Наверное, ничего.

Тогда почему так сложно?

—Как квартира? Дорого вышло?

—Обычная однушка с ремонтом, я думаю, мне хватит с головой. Близко к универу, времени много на дорогу уходить не будет. С какой стороны ни посмотри — одни плюсы, — одним потоком лепечу, пока Дэн складывает чемодан в багажник и кивает мне на пассажирскую дверь.

Глава 3

ГЛАВА 3

АНЯ АГЕЕВА

На безопасности у него особая галочка, и я в курсе, правда, всегда пристегиваюсь.

Но сейчас от волнения забыла это сделать и пытаюсь исправить, не сразу справляясь с замком.

Руки дрожат, а вот у Дэна все под контролем, почти, кроме бурной реакции, искры недовольства на лице от моей медлительности.

Он сам тянется к ремню и пристегивает меня, прикоснувшись к моим ледяным рукам. Тут же отстраняется, нахмурившись сильнее.

Как будто коснулся к чему-то грязному.

—Тебе холодно? — хриплый голос щекочет слух, и я отрицательно машу головой, потирая ладони.

—Всегда холодные.

—Но на улице тепло.

—Да, нормально, — бросаю в ответ, и снова в салоне повисает тишина, только от неловкости за эту тишину хочется включить музыку, а может открыть окно, лишь бы какие-то звуки нырнули в салон, не оставляя нас наедине с оглушающим молчанием двоих.

Мое сердце так громко стучит, что я неловко пялюсь на дрожащие пальцы, мечтая раствориться в пространстве.

—Ты случайно не знаешь, где тут хорошая автошкола? Папа же машину хочет подарить, я сказала, что осенью пойду учиться, — лепечу бред, но а как иначе?

Денис, конечно, в курсе будущего подарка отца, и он явно в курсе, что мне надо бы найти автошколу. А еще…когда-то он обещал мне научить ездить, и что никакая автошкола не нужна. Так для галочки разве что.

Но сейчас я понимаю, что прошлые обещания остаются не у дел.

Кусаю и облизываю губы, дышу слишком часто и без перебоя смотрю в окно на пролетающие мимо высотные дома и ТЦ. Мы, очевидно, превышаем все скоростные нормы, но Дэну виднее, конечно.
—Я помню, в автошколу устрою, но поездим и вдвоем. Не особо доверяю учителям. которые исключительно теоретики, а на дороге долбаебы, — без какого-либо эмоционального оттенка в голосе произносит он, скорее приговаривая меня и себя к чему-то, чем…искренне радуясь, что он может помочь сестре.

Ясно.

Папа попросил его, наверное. В этом сомнений нет. Ему он никогда не откажет ни в чем, в отличие от меня.

—Да я думаю, что не надо тебя нагружать. Я просто запишусь в автошколу, да и дело с концом. У тебя работы швах небось. Не хочу тебя обременять.

—Я пообещал, я сделаю то, что обещал, Аня, и не надо сейчас продолжать бесполезный разговор. Все равно ты будешь учиться со мной, потому что твоя безопасность — это не то, что можно доверить чужому человеку, — злобно рычит он, бросая на меня ледяной взгляд, от которого у меня мышцы натягиваются струной.

Денис точно знает, куда ехать, потому что все данные я скинула ему заранее, чтобы он просчитал необходимое время.

От его дома моя квартира недалеко. Не знаю, к чему это отнести, к плюсам или к минусам, но все равно я в гости напрашиваться не буду, да и звать тоже.
Брат просто не придет, пытаться нечего.

Пытаюсь скрыть смущение за натянутой улыбкой, и остаток дороги проходит в гнетущей и неловкой тишине.

Настолько напряжено и искрит недосказанность, что по итогу даже дышать громко как-то не по себе.

Мы тормозим у небольшого ЖК, а после того, как я показываю договор аренды, назвав адрес квартиры, нас пропускают.

Дэн также молча паркуется у подъезда, выходит из машины и с легкостью забирает мой чемодан.

В этой же тишине мы поднимаемся на этаж, я открываю дверь и захожу в квартиру первая, следом —Дэн. У входа сталкиваемся телами, и я коротко шепчу:

—Прости.

—Не ушиблась? — недовольно выдыхая вопрос, Дэн делает шаг в сторону и включает свет. Ему удается быстрее меня сориентироваться на местности.

Зардевшись, отрицательно машу головой и с неловкой улыбкой на лице смотрю ровно на Дэна, который предпочитает смотреть куда угодно, кроме как не на меня.

—Спасибо, что помог.

—За такое не благодарят. Ты же моя сестра, — угрюмо бросает мне в лицо, возвращая нечитабельный взгляд. Киваю и отхожу в сторону.

—Все равно.

Он машет головой и, скинув обувь, проходится по квартире, рассматривая и проверяя все вплоть до ящичков. Я же так и стою в коридоре, только куртку стягиваю с себя, да обувь. Складываю в обувницу и без всякой цели копошусь в сумке, когда Дэн вырастает у меня за плечами и утробным голосом произносит:

—Все нормально и вроде ничего не течет, работает, включается и открывается/закрывается.

Ага, то есть он даже это проверил? Словно ему не все равно, да?

—Да, спасибо, — разворачиваюсь и киваю, соглашаясь со всем, как будто я могу знать на самом деле, все ли тут хорошо. Но раз Дэн сказал, то все именно так.

Смотрю в упор на белую футболку парня и отмечаю, что он реально стал шире и больше, подкачался. Может даже каждый день в зал ходит, судя по прессу.

—Ладно, я погнал, — Денис буквально костяшками касается моей ладони и, подмигнув, выходит, а я закрываю дверь на все замки и опускаюсь на корточки. С силой растираю виски, горящие от напряжения в голове.

***

Усталость дает о себе знать, и потому я решаю не заниматься раскладыванием вещей, а принять душ и лечь спать.

Самое разумное решение из всех. А еще пытаюсь не думать о том, что встреча с Дэном прошла так холодно, словно мы в арктических льдах застряли.

Я коротко отписываюсь родителям, что устала и иду спать, следом пролистываю ленту социальной сети и нехотя просматриваю сторис Дэна.

Нехотя, потому что ожидаю увидеть там очередную вечеринку с кучей новых друзей, которыми он заменил меня.

Но сейчас он на ночной трассе топит за сотку и умудряется сделать снимок.

Дух захватывает каждый раз, как я вижу вот такие снимки. В глубине души я очень боюсь, что такое хобби может закончиться плачевно, и потому отвергаю даже мысленно идею о скорости.

Но ему, конечно, ни разу не сказала этого, потому что вижу горящий от восторга взгляд и понимаю последствия. Не стоит ломать человека, кто бы он ни был тебе и из каких бы то ни было побуждений ты это делаешь.

Глава 4

Глава 4

АНЯ АГЕЕВА

ПАНИКА. ПАНИКА в каждой клеточке моего тела, она напитывает тело целиком. Я чувствую запах масла, грубые прикосновения к телу. Мне становится мерзко, а еще во мне селится запах сигарет, от которых горло сжимается в спазме.

—Тут какой-то псих, Дэн! — кричу настолько громко, насколько хватает сил. Незнакомец прижимается ко мне всем телом и выдыхает алкогольные пары в лицо.

Телефон падает на пол, и все, о чем я думаю, это то, что Дэн должен был все услышать.

—Прикольная комедия, слушай. Бля, куму надо проставиться за такой подарок на мой развод. Лучший друг всегда знает, как подсобить. Главное, что не блонда, — он перехватывает меня за подбородок и вращает лицо то влево, то вправо, пока я дрожу всем телом и пытаюсь отталкиваться от махины, что надавливает на меня с каждой секундой все больше.

Я, кажется, начинаю чувствовать все анатомические подробности, и теперь меня еще и тошнит от отвращения.

—Вы ошиблись, я не девушка по вызову, я сняла квартиру в агентстве недвижимости, у меня контракт есть, понимаете? — голос ломается, но продирается наружу. Это проходит мимо ушей для незнакомца. Он только ухмыляется больше, да прищуривается подозрительно, окидывая меня голодным взглядом.

—Да, конечно, я принял игру, малыш. Кум не в первый раз меня радует так на дэрэшку, а вот на развод и подавно постарался! Надо же!

В нем столько мерзости и отвращения, что начинает закрадываться мысль: если Дэн не успеет, все закончится плохо.

Я не Ася, которая может дать отпор, да такой, что мало не покажется никому. Я столько сил не имею. И все, чему меня и учил отец, да Тимур, выветрилось из головы. Словно парализованная я ловлю любые изменения в лице незнакомца и проклинаю себя за идею заняться поиском жилья самостоятельно.

—Внешность у тебя космическая, девочка, просто космическая. Глаза. Никогда таких шлюх не видел.

Мужик водит пальцами по лицу и цепляет губы, когда я предпринимаю первую и последнюю попытку вырваться, ударив его коленом в пах. Во мне столько страха, столько и желания освободиться.

В цель по итогу не попадаю, хоть я была уверена, что смогу.

Он мастерски блокирует эту попытку и разворачивает меня лицом к стене, прошипев в ухо сальное:

—Это уже было лишним, но я люблю раком, малыш. Надеюсь, тебе хорошо заплатили, ПОТОМУ ЧТО БУДЕТ ЖЕСТКО.

Я точно знаю, что предприняла попытку закричать, вместе с этим из глаз брызнули слезы. А сейчас я так плотно прижата всем телом к холодной стенке, что мне даже дышать сложно.

Жадные руки гуляют по телу, когда внезапно все заканчивается. Когда шум в ушах становится слишком громким, я различаю отдельные громкие шлепки и хлопки. Едва дыша, поворачиваюсь и вижу Дэна, который мутузит мужика, до этого сжимающего меня у стены.

Я оседаю на пол и начинаю ощупывать себя, в ужасе всматриваясь в драку напротив. Пальцы цепляются за короткие топ и шорты, что вообще ничерта не скрывали, как оказывается. Ужас стынет в венах.

Мужик пытается встать, но тут же падает на спину и сверху ему прилетает с ноги. Пока я не скулю нечленораздельное:

—Дэн, ты убьешь его, — сквозь слезы пытаюсь рассмотреть, или этот подонок дышит. О боже, он дышит, сплевывает кровь и что-то рычит в ответ, пока ему снова с ноги не прилетает,

—Сука, я тебя сейчас закопаю здесь же, — пугающе тихим голосом произносит Дэн, поднимая незнакомца за ногу и волоча к выходу, словно это мешок с мусором.—Аня, собралась быстро и на выход, — летит уже приказ мне, когда я начинаю медленно подниматься.

Каждое движение на грани боли, потому что оказывается, на мне куча красных пятен. Кожа нежная и мягкая, а еще капилляры близко, и потому любое неосторожное движение — это впоследствии синеватая отметина на коже.

Так быстро я еще никогда не собиралась, а спортивный костюм напялила прямо на пижаму, подгоняя саму себя.

Дыхание срывается, а страх за Дэна возрастает. У нас были разные периоды, но однажды он буквально влип из-за своего рукоприкладства и умением решать проблемы исключительно кулаками.

И потому я выбегаю в подъезд, полностью готовая увидеть любую картину, со всеми вытекающими последствиями, но застаю Дэна, возвышающегося над сидящим на полу мужиком. Он сжимает нос, из которого хлещет кровь, а еще скулит как животное.

—Боже…— прикрываю лицо ладонью, а Дэн поворачивается ко мне и внимательно рассматривает, словно от этого зависит выживание.

—Ты в порядке?

Киваю коротко и вытягиваю чемодан в подъезд.

—Оставь, я сам. Что надо сказать, мудак? — последнее бросает уже не мне, разворачивается как на шарнирах к мужику.

Тот подрывается и, заскулив, шепчет:

—Простите, я ошибся. Это недоразумение, деньги верну. Скорее всего, моя бывшая жена решила насолить перед уходом. Я только из рейса вернулся, ни сном, ни духом. Моральный и материальный возмещу. Но завтра…у меня денег нет. Жду пока переведут…завтра должны, — мямлит, вмиг протрезвев. Былой хабалистости и уверености в себе больше нет.

—Скинешь на карту, а не скинешь, я сделаю так, что ты сядешь за попытку изнасилования. А теперь поклонился в ноги девушке и молишься, чтобы я не передумал сейчас уходить, вместо того, чтобы закончить то, что сделало бы тебя инвалидом навсегда, — выплевывает Дэн и идет в мою сторону, одной рукой схватив чемодан, а второй мою ледяную ладонь.

Мужик и правда делает поклон до самых ног, когда мы пролетаем мимо, проносимся как вихри.

У меня внутри варится что-то страшное, но оно ничто, по сравнению с тем, что я вижу на лице Дэна.

—Отвези меня в отель, пожалуйста, — прошу тихо, и меня явно не слышат. Я так думаю. —Дэн, отвези меня в ближайший отель, — говорю громче, и рука, которая удерживаем меня, сжимается до болезненного спазма.

Мы доходим до машины, тормозим, Дэн бросает чемодан и хватает меня за талию двумя руками, растормошив при этом пару раз как тряпичную куклу:

Глава 5

ГЛАВА 5

АНЯ АГЕЕВА

Мы уезжаем от дома, где у меня была съемная квартира, с такой скоростью, что меня вжимает в кресло. Сомневаться в том, что Дэн в ярости, искрит бешенством — лишнее, достаточно только посмотреть на его лицо, где яркими красками все нарисовано.

Я решаю молчать, чтобы не обострять, но у самой зуб на зуб не попадает от пережитого шока, а на теле до сих пор тяготеют отголоски прикосновений, что вызывают тошноту и желание выплюнуть внутренние органы.

Дэн сбавляет скорость,виляя на поворотах, но мне так ни слова не произносит. В салоне ощутимый запах сигарет. Я думала…он больше не курит.

И словно в подтверждение моим опасениям, Дэн достает из кармана пачку сигарет и прикуривает одну, рывком сминая источник никотина.

Мне сразу становится не по себе, потому что он обещал бросить, давно, в той жизни, когда мы еще были близкими людьми. А сейчас курит.

Просто при мне и не скрывается даже.

—Не советую высказывать мне сейчас насчет курения, Аня. Не сдержусь и сорвусь окончательно, — предупреждающе бросает мне дерзкий комментарий в лицо.

Боковым зрением замечаю, как его скулы вибрируют от напряжения, выпирают ярче, оттеняя покрытое щетиной лицо.

Мы приезжаем достаточно быстро, молча выходим из машины, как чужие люди. Словно он работает в службе такси, а я его клиент. Лишь когда достает чемодан, переводит на меня нечитаемый темный взгляд.

—Я тебя проведу и отъеду, чувствуй себя как дома, занимай какую хочешь комнату. Я подстроюсь, — чеканит холодно, кивая на ворота.

То есть он просто уедет, да? Словно ничего не случилось?

А что если? Что если это при мне он не хотел жестить, а без меня пойдёт дальше? Паника снова глушит, пугая до чертиков.

—Ты же не вернешься туда, Дэн? Ты не продолжишь начатое? — со страхом в голосе спрашиваю, а у самой ощущение, что вот-вот сознание потеряю.

Вопрос задаю “в спину”, чувствуя небывалое волнение. Дэн резко тормозит, отчего я, не успев скоординировать движения, сталкиваюсь с его широченной спиной. Больно так носом зарываюсь и охаю, тут же растирая ушибленное место.

—Я еду по своим делам, Аня. Приеду, и мы поговорим, — разворачивается и без тени злобы отвечает, нахмурившись при этом. —Больно?

—Да нет, все нормально, — отмахиваюсь и прохожу вперед.

Как скоро мы сможем нормально общаться? Я не говорю даже хорошо, хотя бы нормально…

В гостях у Дэна я была дважды, и оба раза с родителями, но я помню его уютную холостяцкую берлогу, как он сам ее зовет. Здесь сдержанный дизайн, очень много дерева и кожи, а на стенах декоративная облицовка под камень. На полу огромная шкура убитого медведя. Жутковато, но идеально вписывается в антураж.

На стенах висят фотографии с ралли, тут есть как его личные, так и абстрактные с известных мировых событий.

Понимаю, что тут и правда почти ничего не изменилось. Разве что еще один шкаф появился, а то кое-кто любитель складывать вещи на стульях.

—Твоя…девушка не будет против того, что я буду с вами? — шепчу, снимая обувь. На Дэна не смотрю, а он с громким стуком приземляет чемодан на пол и отрешенным голосом отвечает:

—Здесь живу только я.

Я опять чувствую себя не в своей тарелке, во-первых, потому что влезла в личное, а во-вторых, потому что…я ничего не знаю о собственном брате. Совсем ничего. На фото в социальных сетях много разных девушек рядом с ним: и на ралли, и на вечеринках.

Можно предположить, что у молодого парня будет девушка, и не одна. И с уверенностью можно сказать, что никто не был бы рад появлению сестры в уютном гнезде.

Зардевшись, бросаю беглый взгляд на Дэна и утвердительно киваю. Я поговорю с ним, когда он успокоится, но жить вместе нам явно не нужно.

***

Пока Дэна нет, у меня есть прекрасная возможность внимательно рассмотреть жилище, на что мне технически дали разрешение, оставив тут наедине. Нет, я не лезу в шкафчики, просто смотрю, чем живет мой родной человек, по которому я безмерно скучаю.

А тут на самом видном месте его первый шлем, подаренный…мною. Да, я с папой консультировалась, как выбрать правильный и притащила его на др Дэну. Тогда я с подарком угадала, и больше ничего подобного со мной не случалось.

Я занимаюсь самую маленькую комнату, которая, по моим расчетам, точно никому не принадлежит, да и все здесь какое-то нежилое, что ли. Нет, все для жизни есть, а души нет.

Переодевшись в спортивный костюм, сажусь на кровать и бездумно серфю в смартфоне. В социальных сетях от Дэна ничего, никаких фото новых нет, в сети его тоже, да и вообще ощущение, что он телефон отключил. Через три часа мое волнение становится ощутимее, и я уже расхаживаю по дому с желанием позвонить ему, как бы это дико не смотрелось.

Мысли хаотично скачут в голове, и я возвращаюсь в ситуации на съемной квартире.

Позвонить? Не позвонить?

И что я ему скажу? Ты где? Иди домой?
Он опять назовет меня мамкой, нарычит или скажет очередную колкость, в чем я, естественно, явно не нуждаюсь.

И вот я стою посреди квартиры кусая губы и заламывая руки, и не знаю, что мне делать. То к окну подойду, больным взглядом оглядывая улицу, то к двери направлюсь, в ожидании знакомых тяжелых шагов.

Но никого нет ни на улице, ни в парадной, а мое волнение становится невыносимым. Я все расхаживаю из стороны в сторону и каким-то образом ноги приводят меня в комнату Дэна.

Тут все также сдержанно, холодно и совершенно безэмоционально. Строгий стиль разбавляют разве что две абстрактные картины, висящий в углу ралли-комбинезон, да экипировка поновее, включая гарнитуры и все “прибаутки” для гонщиков и штурманов.

Пальцы скользят по каждому предмету и вибрируют от энергетики, ведь в голове те самые картинки с гонок, с ралли, куда мне все-таки удалось попасть аж три раза. И чем я, разумеется, горжусь, пусть я и вела себя как ссыкуха.

Глава 6

ГЛАВА 6

ДЭН АГЕЕВ

Я не могу на нее смотреть, не могу, потому что больше всего на свете хочу к себе прижать и сделать то, что мне не позволено.

И за это я себя ненавижу. Хочу о стенку приложиться, но вместо этого решаю, что мне нужен тайм-аут.
Это тот же самый доп, где на скорости ты вырываешься вперед, забывая обо всем. установив блок, который никто не сможет сломать. Почти никто, только если я не позволю мыслям ускакать дальше. Мой тайм-аут — это ралли, где я как рыба в воде.

Когда мне плохо, я сажусь в машину и еду на трек, когда мне хорошо, я тоже там.

“Я сначала научился ездить, а потом ползать и ходить” — так я обычно говорю всем, кто хвалит меня в моем деле.

Гнев бурлит в венах, вспарывает кожу и прорывается наружу. Я отхожу от причины моего взрыв, потому что выше моих сил сейчас даже стоять рядом.

Отхожу и ломаю себе кости этим фактом, спотыкаясь о ее побитый взгляд, полный непонимания.

Аня во многом явно винит себя, что у нас не сложились отношения, но я решил, что проще отойти в сторону и попытаться быть нормальным. Раз уж я не в состоянии по-настоящему им стать, надо бы казаться.

Мы родственники, я люблю ее как сестру. И все у нас как в обычной семье. Точка.

Я из квартиры как ошпаренный вылетел, такси на ходу вызывая. Мне сейчас за руль нельзя, и я планирую нажраться в слюни. А еще решить проблему, которая нарисовалась так внезапно. И с этими мыслями я ищу в списке номеров нужный контакт, но руки вибрируют и не попадаю, куда надо.

Если бы я опоздал. Сегодня. Если бы я сегодня опоздал, я бы сдох. Прямо так, сука, сдох бы как пес подзаборный.

Вспоминаю и серпом по причинному месту отхватываю, потому что страх — это херовое чувство, котого у меня не бывает. На ралли случается всякое, скорость — это всегда адреналин, за которым может следовать абсолютно все.

Но страха нет никогда. Есть предвкушающее наслаждение, есть кайф, есть желание растянуть момент куража, но страха нет, даже когда в аварию попал, страха не было. Это странная вещь, но я ничего не боюсь.

Может я дефектный.

Хотя почему это может? В нашей семьей я единственная белая ворона, только внешностью на отца похож.

Надеюсь в единственную в своей жизни. Тогда меня больше напугала реакция Ани, и ее вид, близкий к потере сознания.

Нахожу нужный номер и делаю прозвон Мамаю.

—Ты на месте?— выпаливаю резко.

—Да.

—Сейчас буду. Жди.

Пока приезжает такси, выкуриваю две сигареты, а успокоения ни в одном месте. Ни в пульсирующей от напряжения голове, ни в душе, что разорвана в клочья.

До своего СТО приезжаю быстро, таксист только ко мне долго ехал, а меня уже решил с ветерком доставить. И все равно за рулем гнать и на пассажирском сидеть при такой же скорости — диаметрально противоположные вещи.

СТО — это моя личная гордость, не без участия отца, конечно, но восемьдесят процентов вбуханных средств — мои кровные с выигрышей ралли.

Парни сидят за столом, потягивая самогонный коньяк Мамая. Я к нему ровно отношусь, предпочитаю элитку. Этому меня обучил батя, конечно, а вот пацаны в этом плане попроще, но они упиваться любят, в то время, как я исключительно дегустирую.

Но не сегодня.
Я буду в одной квартире с Аней, и мне надо прийти и отключиться от приборов. Есть вариант еще и не приходит.

Ты конченный? Она испугана, она на нервах, а ты собираешься кинуть ее, животное?

Нет, я приду бухой и лягу спать, потому что иначе я не зайду в эту квартиру. Меня бьет током при каждом взгляде в бездонные глаза, при каждом вздохе рядом с ней, потому что по вене скользят ядовитые чувства, что следует утрамбовать в асфальтоукладчиком.

—Босс, ты чего такой злой? Я манал с тобой общаться в таком состоянии, — Мамай вскидывает руки и миролюбиво улыбается.

—Не беси, я и так на грани, — сажусь и киваю присутствующим.

—Че? Баба не дала, что ли? — Серый подмигивает и бокал с коньяком протягивает.

—Та ты любую помани, они прискакают, если ты сможешь, конечно, — Дава вещает с умным видом. Нет, как штурман он классный, а как юморист — говно.
—Давайте обсудим предложение Мэджика, я за то, чтобы участвовать, — достаю из кармана легенду* (прим: стенографическое описание трассы, в которой содержатся условные описания поворотов, ориентиров и особенностей трассы) и кладу на стол.

Пусть я об этом пожалею, но и хер с ним.

Любительское ралли отличается от профессионального, примерно также отличаются бои ММА от подпольных без правил.

Парни синхронно поворачивают голову, прошивая меня удивленными взглядами.

—Ты че? Купился на его базар? Дэн, выдохни и забей болт, он играет на нервах.

—Я сказал свое мнение, жду вашего.

—Не знаю, я против, он же играет грязно. Почти все его соперники не доезжали до финала. И легенду эту можешь себе в задницу засунуть, потому что по факту они сделают так, что ничерта это не будет совпадать с реальностью. Он номер один в этом городе, и тебе надо свое эго засунуть в одно место.

—Любители. Молодые и без мозгов. А насчет честной игры — будем говорить, — хмурюсь, сжимая руки в кулаки.

—А ты у нас старый и с мозгами! — стучит по столу Дава, вперяясь в меня бешеным взглядом.

—Епт, да чего тебя переклинило? Че случилось? —Мамай хмурится и достает пачку сигарет, выуживая одну.

—А к нему сегодня СЕСТРА приехала, смотри, какой Дэн теперь довольный, — Серый показательно широко тянет лыбу, потому что однажды Аня позвонила при нем, а там фотка…черт. Я от всех хотел ее скрыть, потому что она слишком красивая. Но не смог.

Вообще о своей семье я не распространяюсь, не люблю это дело. Считаю личным.

—Че? У тебя сестра есть? Покажи. Красивая? —Мамай в шоке пялится на меня, прикуривая сигарету.

—Очень. Я как увидел, охуел. Я бы с радостью…

А дальше у меня срывает все предохранители, потому что сальный взгляд Серого мне слишком знаком, чтобы перепутать его с каким-то другим. Он блядло еще то, и на каждую красивую бабу у него такое выражение морды.

Глава 7

ГЛАВА 7

АНЯ АГЕЕВА

Дэн проходит в свою комнату, а я жмусь к стене, чувствуя его гнев. Он медленно ко мне идет, пугая своим темным взглядом. Я же…задыхаюсь от паники. В пугающей тишине громкий звук шагов буквально как звон колокола.

Отбивает синхронно с моим сорвавшимся в пропасть пульсом, я почти вибрирую в унисон.

Еще шаг и еще.

Дэн тормозит, когда между нами не остается и полуметра, поднимает на меня дикий взгляд и, прищурившись, цедит:

—Первое. Деньги за аренду я оставил на тумбочке. Заберешь…и дальше, я надеюсь, не додумаешься до такой глупости. Второе. Я ненавижу, когда нарушают мое личное пространство. Моя комната —это мое личное пространство, Аня. Пожалуйста, — хмурится сильнее, как будто это приносит ему боль.

Он же сам сказал выбрать любую комнату! Я ведь могла выбрать эту!

Рывком рука тянется ко мне и замирает в сантиметрах от распущенных волос. Я сжимаюсь от этого движения и ожидаю чего угодно, но не того, что Дэн с силой втащит кулак в стену рядом с моим лицом, а затем выдохнет так, словно он бежал стометровку.

В меня ударяются пары курева и алкоголя. В пространстве вибрируют страх и паника. Боже.

Головой он упирается левее, не касаясь моей щеки, но зато цепляя волосы. Дэн не обнимает меня, а лишь…соприкасается, когда дышит диким зверем.

Это же Дэн. Я не могу его бояться, правда? С чего вдруг? Это же мой родной человек! Что за бредовые мысли? Тогда почему волосы медленно встает дыбом, а мурашки табуном проскакивают по телу? Почему я смотрю на него, как на угрозу, а внутри распаляется что-то темное?

Что-то до потери пульса пугающее. Что-то, что я никогда и не помыслила бы испытывать, потому что рядом с Дэном мне было всегда безопасно.

Я точно не дышу, я сейчас почти не существую, лишь всматриваюсь в резкие черты лица, обостренные только от произнесенной фразы, не говоря уже о том, что мы пережили до.

Или пережил он.

Эта дикая близость длится пару минут, а затем Дэн отталкивается от стенки и, покачнувшись на месте, разворачивается, падает на кровать прямо в одежде, не произнеся ни слова.

Я же отмираю, только когда понимаю, что его дыхание выравнивается.

Он спит, распластавшись звездой на кровати, прямо в одежде. И черт возьми, нам больше не десять, чтобы я это исправляла, а потому…просто стягиваю с него кофту, накрываю одеялом и ухожу.

Лишь у самой двери мне слышится что-то похожее на бред.

—Не уходи. Останься со мной хотя бы тут.

Торможу резко, практически врастая в пол. Хмурюсь и поворачиваюсь, встречая нахмуренное лицо Дэна.

Он часто видел кошмары с детства и просил маму не уходить. Она подолгу с ним засыпала даже, когда мы были относительно взрослые.

Потом он просил меня, а потом кошмары закончились.

Все в конечном итоге заканчивается: и хорошее, и плохое.

Уснуть у меня не получается, как я ни пытаюсь, потому что то и дело прислушиваясь к возне за стенкой.

Меня не хватает надолго, и я вхожу в комнату, задержав дыхание, прежде чем закрыть за собой дверь и окунуться в полумрак.

Дэн лежит на самом краю и отрицательно машет головой, укутавшись в одеяло по пояс. Взмокшее лицо — это первое, что я вижу в лунном свете, пробивающимся сквозь незашторенные окна.

Когда-то я много ночей кряду провела без сна, будила Дэна, чтобы только он прекратил видеть эти кошмары. Была и работа с психологом, и попытки родителей переключить внимание путем путешествий и множества хобби, но Дэн тормознул лишь на ралли, на скорости, что приводит маму в ужас.

Я думала, что кошмары закончились, но сейчас я вижу картинку из прошлого, когда просыпалась первая от сдавленных криков, шла в комнату к парню и будила его, встречая пустой взгляд, все еще остающийся в той картинки из снов.

Так и сейчас, Дэн ворочается на кровати, сминая одеяло, а стоит мне положить руку ему на лоб, замирает, тяжело дыша. Он все еще спит беспокойным сном, все еще там, но хотя бы не дергается.

Обычно это помогает, хоть чье-то присутствие помогает, он сам об этом говорил. Но мне всегда хотелось верить: наступит день, и эти кошмары уйдут навсегда.

Кажется, он снова меня обманул, заверив, что давно уже спит спокойно. Не так уж и спокойно, если я вижу то, что вижу.

Дэн кричит, и я бужу его, растормошив окончательно, напугав тени прошлого. Сердце щемит, когда я вижу наполненный первобытным страхом взгляд, направленный на меня.

Спутавшиеся волосы торчат в разные стороны, он дышит как разъяренный буйвол и, протерев глаза, тяжело выдыхает, очевидно, окончательно отделавшись от кошмара.

Мои руки замирают на его плечах, пока Дэн так и сидит изваянием.

—Извини, что разбудил, — он отодвигается и встает, а я снова начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Хотя бы потому, что он посмотрел на меня не с благодарностью, а скорее с раздражением.

—Я думала, тебе больше не снятся кошмары.

Жую губы и смотрю на вздрагивающую спину, обтяную белой тканью футболки. Дэн разминает мышцы и нехотя хмыкает:

—Если устаю или переработаю, это случается.

И замирает. В тишине комнаты все кажется не таким реальным, а сюрреалистичным. Хоть глаза и привыкли к мраку, но все равно в потемках.

Меня столько всего подмывает спросить, но вместо этого я набираю полные легкие воздуха и молчу, медленно выпуская кислород.

А когда выпускаю весь, изо рта вырывает вопрос, на который я, быть может, не решилась бы в других условиях.

—Почему мы теперь чужие люди, Дэн? Что я сделала такого, что ты от меня отказался? Мне тебя не хватает очень сильно, как будто руку ампутировали, — шепчу еле слышно, ощущая дрожь в теле. Еще и в холод от нервов опускает, пробирая до костей.

Мой вопрос застывает в пространстве и не резонирует ничем, кроме отчужденности.

—Мы не чужие люди. Ты моя сестра, и я тебя люблю, — сдержанно отвечает, а затем разворачивается ко мне, но лица не видно. Свет от луны падает так, что я вижу лишь темную фигуру.

Глава 8

АНЯ

Утром я беру на себя смелость приготовить завтрак, и даже в лице Дэна нахожу не такую раздраженность, как обычно. Раньше я часто готовила для всей семьи, когда маму отправляли в командировки, связанные с обменом опытом. И все были довольны моей стряпней.

Нам даже удается перекинуться парой фраз, ничего не значащих, конечно, но тоже что-то.

—Я не знаю, как ты думаешь, нужно брать учебники или лучше в электронном формате работать? — отпиваю чай и расслабляюсь, когда боковым зрением замечаю, что Дэн смотрит на меня слишком долго и молчит.

Перевожу на него взгляд, а он сразу же отводит его в сторону. И вместо продолжения у нас снова тишина.

—Это неважно, тебе просто проще будет с планшетом в универ кататься, а не с учебниками. Сегодня я на пробном заезде, буду поздно, возможно, даже утром, — цедит, нахмурившись.

Я бы могла попросить поехать с ним, но он явно не хочет этого, раз сам не пригласил.

Он играет желваками, а затем встает и бросает мне напоследок.

—Я с отцом поговорил, и мы пришли к единогласному мнению, что ты жить будешь со мной, хотя бы первое время, чтобы было кому за тобой присматривать.

—Ты же не хочешь этого? Зачем мне мозолить твои глаза? — кусаю губы, шепчу, а у самой даже руки от напряжения вибрируют. И немного от злости.

Ухмыльнувшись злобно, Дэн переводит на меня пугающе темный взгляд и произносит:

—Так будет лучше для нас всех, Аня, — подтверждая мои догадки о том, что он меня просто не переваривает больше.

Собравшись, отвожу взгляд в сторону, потому что я не хочу, чтобы он думал, будто бы меня это цепляет. Хватит. если все так, то зачем тогда я буду падать в ноги? Нет и нет. Было и прошло.

У каждого своя жизнь, и это верно.

У меня начинается моя, и пора не давать мелким неприятностям возможности испортить начало студенческой жизни.

Набрав полные легкие воздуха, я иду собираться, и очень скоро готова к выходу. К универу меня подвезет Дэн, об этом он сообщил тоже нехотя и словно камень в меня кинул.

И ладно, отвезет в первый день,а дальше я сама. Пока на общественном транспорте, а потом у меня будет моя машина, так что…и скатертью дорожка.
Для полного счастья, я все сведу к тому, что мы будем общаться не больше, чем соседи, да и поделом в самом деле.

Глаза, конечно, щипет от обиды, да и настроение н ануле. Это лишь пока, дальше будет лучше. Дальше будет совсем все по-другому, и он еще тысячу раз пожалеет, что отказался от меня.

Мне выдают мою связку ключей, так что, закрыв квартиру, спускаюсь вниз, где Дэн стоит у парадной и затягивается сигаретой.

Бесит. До одури бесит, но все свои комментарии я проглатываю, лишь молча подхожу к нему и взмахиваю рукой, мол я тут, я готова, когда за спиной раздается ленивый смех и пьяное обращение.

—Дэн, Дэн, Дэн, парень, ты чего с радаров пропал? Ну с девушкой, понятно, но старые друзья же никуда не делись?

Лицо Дэна меняется молниеносно, он хмурится сильнее, прикусывая сигарету и переводит на меня взбешенный взгляд, вкладывая ключи от машины в ладонь.

—Иди в машину, Аня.

Но спины касается чья-то широкая ладонь, а в нос ударяются пары спирта.

—Анечка, мне так приятно с вами познакомится, вы бы только знали, — выпившее тело обходит нас и встаёт ровно передо мной, окидывая внимательным и томным взглядом мою напряжённую фигуру.

Я отчетливо понимаю, что между моим братом, и этим телом отношения натянутые. достаточно увидеть нечитаемое лицо Дэна, у которого глаза искрят всеми оттенками красного. Неровен час и он “втащит парню в табло”, как он сам любит выражаться.

—Мэджик, я тебя не приглашал, — цедит он незнакомцу, а меня за руку перехватывает и на себя тянет. В этом столько злости, что на руке прослеживается красная отметина. Меня опаливает диким взглядом и кивает на машину.

Заикаясь произношу:

—Извините, — и ретируюсь в стороны машины, чувствуя, как по спине скатывается сальными каплями непрошенное внимание.

Только оказавшись внутри, чувствую себя плюс-минус в безопасности и в своей тарелке. Я не слышу, о чем говорят парни, но вижу, что разговор перестает быть просто любезным, или показушно-любезным. Он превращается в какой-то звериный кошмар, если судить по жестикуляции Дэна.

У меня замедляется дыхание от паники, когда я смотрю, что он хватает за шкирку второго, а из машины, стоящей рядом с машиной Дэна, вываливаются трое из ларца в темных кожаных куртках бандитской наружности.

Я дергаю ручку и только думаю выйти, как незнакомец вскидывает руку, и парни в черном останавливаются.

В пространстве слышно мой вздох облегчения, а Дэн разворачивается как на шарнирах, и полный злости идет в мою сторону, пока тот самый Мэджик смотрит ему вслед с игривой ухмылкой. А потом подмигивает, но уже мне.

Холодный пот выступает на коже, и кажется, что это все неспроста.

Дэн садится в машину и громко хлопает дверью, совсем как холодильником, как он и папа любили говорить нам. Дэн выдыхает и резкими движениями наносит несколько ударов по рулю, откидывая пару крепких словечек в пространство.

Я же сижу ни жива, ни мертва, сжимая в руках ключи до болезненных спазмов в подушечках.

—Когда я говорю “иди в машину” — это значит, что ты сразу идешь в машину, а не стоишь сверкаешь таблом.

—У меня не табло, а лицо, — отмахиваюсь тут же, потому что этот высокомерный тон будит во мне что-то темное. Пугающее даже меня саму.

Никогда не испытывала так много противоречивых чувств, а он как назло пихает меня в клоаку этих самых чувств. Такое ощущение, что любое мое действие вызывает в нем праведный гнев, на который он якобы по умолчанию имеет право. Да какое, черт тебя дери?!

Ключи бросаю в него не глядя, хватаю сумку и думаю выйти, но двери Дэн молниеносно блокирует, и даже подергав ручку, а затем и ползунок замка, ничего не происходит. Только адское пламя из груди выпрыгивает. Могла испепелить взглядом — давно бы уже это сделала.

Глава 9

ДЭН

Пыль на асфальте взметается вверх, когда Кологс крутит восьмерку. не на свой тачке, конечно, чего ему? Но выходит эффектно. народ вокруг улюлюкает, девки бросают топы под колеса. Своеобразная “тема” нашего загона.

Каждая Порядочная девчонка хочет иметь парня гонщика, так они называют тех, кто занимается ралли, понятия не имея, что гонки и ралли — это разные вещи. Им и не надо, а вот азарт от парня на спортивной тачке, пусть она и убитая по факту внутри и далека от идеальных принятых в социуме элитных авто, — это всегда плюсик к карме . Знали бы они, что стоит это все иногда в раза три дороже “напомаженных” тачек, но это ведь детали.

—Обожаю этот движ, — Дава самодовольно лыбится, когда я торможу на старте.

адреналин ударяет по вене, как в первый раз. Ралли мне нравится больше гонок именно за успешность прохождения, а не за скорость. Скорость я могу на трассе влупить, какая мне надо, а здесь от твоего мастерства зависит все. Порой даже жизнь.

—Мальчики, вы готовы? — впереди вытанцовывает очередная красотка, приехавшая в команде Мэджика. На ней из вещей только юбка, а соски прикрыты двумя наклейками в виде вишень.

У нас Мэджиком свои терки, завязанные на личном. Только я об этом личном ни черта не знал, а он мне мстит до сих пор. Все никак не может один на один выйти, чтобы закрыть наш вопрос.

Все просто же, до чертиков просто, мать вашу. Но он решает идти по другой дорожке, которая выходит кривоватая.

Сам сегодня не участвует, но я видел его тачку на парковке, значит, и он тут, и свита его тут.

—Дэн, имей в виду, что сегодня полиция не наша.

Дава хмыкает, листая легенду.

—В смысле? Мы там вообще херню должны по общей дороге проехаться! Он че, не мог договориться? — пылю на нервах тут же. Сегодня все организовывал Дельта, и мы были уверены, что полиция “примазана”.

Так обычно и случается, если организаторы решают слегка подмутить правила ралли, дабы пощекотать нервы что участникам, что зрителям.

Минуты перед началом самые стрессовые, кто бы что ни говорил, даже если это просто любительское ралли, а не спортивный заезд, к которому готовятся посерьезнее.

В голове не укладывается! Пиздец бесит!

—Мы столько бабок вбухали, и он не смог договориться? И ты мне говоришь об этом сейчас? — ударяю с силой по рулю.

—Да че ты начинаешь, я сам узнал вот только что, уже как есть. Если что уйдем красиво, че в первый раз? — ржет в открытую, надевая шлем. Я следующий.

—Прием, как слышно, — доносится в уши, и я большим поднятым пальцем показываю, что все четко.

В работы пилота и штурмана самое главное полное понимание, и если вы не в ладах в реальной жизни, очень маловероятно, что получится сработаться. Это соавторская работа. Любой заезд коллективная пахотная земля, где только в тандеме можно выгрести и не влупиться куда-то насмерть.

Ралли начинается со свистом, с грудой пыли и гравием, что вырывается из-под колес машин и превращает все это пыльное нечто в настоящее зрелище.

—Все четко, едем сорок.

Пыль по факту серьезная помеха видимости. Дыхание сбивается с ритма, сердце стучит в висках. Сжимаю руль и двигаюсь по заданным параметрам.

В моменте меня вообще ничего не может отвлечь, есть только голос штурмана, руль и педали с коробкой. Это Все, что имеет ценность. Я отключаюсь от остальной реальности и двигаюсь по приборам.

—Справа двадцать, слева двадцать, короткий плюс, не режь, — четко и быстро звучат инструкции. Дава прекрасный спец, и у нас с ним полный коннект.

Вхожу в очередной поворот, и мы подпрыгиваем.

—Дава, блять! — рычу, потому что мы чуть не слетели.

—Не режь сказал, слева сорок, ровно, — рычит, но в голосе все равно азарт.

Мы проезжаем первый контроль времени.

И вылетаем на дорогу общего пользования в поток машин. Если обычно я относился к этому спокойно, то сегодня меня бесит сам факт недоговоренности на берегу. Виляю между машинами, которые даже не подозревают, что за гребанный капец тут протекает. В зеркале заднего вида замечаю красно-синие проблесковые маячки. Вот мы и приплыли, товарищи, сушим весла.

—Дэн, у нас гости, сворачиваемся, — штурман жестами указывает направление, и мы выходим за пределы действия стенограммы. Чего-то такого я и ожидал, в принципе.

—ТВОЮ МАТЬ! Дэн, сворачивай на главную дорогу, — рычит Дава, а меня берет азарт, наоборот. Ныряю в улочки и по внутреннему навигатору выхожу на сквозную дорогу, ведущую на кольцо, откуда легко попасть к нам на базу.

Нарушаем серьезно, но камер тут нет, да и фиксаторов скорости. Уличная безопасность — основополагающая часть организации ралли и гонок. Нельзя просто проложить маршрут для участников, все должно быть согласовано и учтено, так что момент с камерами мы

Несколько раз прохожусь буквально в миллиметрах от припаркованных авто.

—Дэн, бляха, да ушли уже, ушли. Тормози, тут так гнать нельзя, — как старый дед бурчит недовольством.

Выжимаю сцепление и перехожу на пониженную передачу, хмыкая:

—Ты когда таким ссыклом стал?

—Агеев, ты знаешь, я за то, чтобы устраивать гонки на закрытых трассах, а не в черте города, — орет, как потерпевший. Он у нас типа правильный, по своим причинам.

В принципе, резонно, но я только с улыбкой встречаю эти крики и сворачиваю на заправку.

—Не ссы, я тебя не угрохаю.

—Да, конечно, потому я и руковожу процессом, чтобы без всяких вывертов и подвывертов! — рычит злобно, бросая планшет на приборку, которой по факту нет. Шлем с гарнитурой уходит в пол.

—Я думаю, нас слили.

—А то менты такие тупые, не понимают, что раз в месяц у нас ралли? Административный сбор для кого устраивали?

Берем на заправке кофе и в ожидании остальных участников выкуриваем одну сигарету и втору. Никак не могу бросить, вообще не могу. По ощущениям, как будто это даже сложнее, чем не думать о ней.
Хотя куда уж сложнее?

Спустя минут пять к нам подтягиваются остальные участники, кроме одного.

Глава 10

Глава 10

Аня

Я вообще забываю все, стоит только увидеть разъяренного Дэна. Он с таким жестким выражением лица двигается в мою сторону, что слова, которые предназначаются парню по кличке “Мамонт”, встают комом. Душат и сбивают страйком мысли.

На меня смотрят так, словно я виновата в убийстве.

А когда вокруг руки с силой сжимается его горячая ладонь, душа уходит в пятки.

У меня не было сомнений, что он не будет счастлив от моего присутствия на ралли, но я не думала, что в принципе узнает так быстро. радди только начались, и, конечно, я была рада увидеть его в деле спустя столько лет.
Пусть страх и царапался в груди тонкой иглой, словно невзначай напоминая о том, что было когда-то много лет назад.

Холодный пот выступает на коже, да дыхание куда-то летит вперед, загнанной птицей. мы вываливаемся наружу, а затем меня тащат в сторону машины.

—Отпусти меня, — пытаюсь вырваться, а внутри все обрывается. Злость такая берет и откуда-то берется даже сила сопротивляться.

Дэн имел в виду мое сопротивление и тащит себе дальше, даже несмотря на то, что я отчаянно сопротивляюсь. На нас оборачиваются, кто-то присвистывает, ведь со стороны мы как будто выясняющая отношения парочка.

Меня прорывает на поплакать, но еще больше внутри все взрывается протестом. Таким ярким и четким, как никогда. Ведь я всегда была правильной девочкой, хорошей и все такое.
Я всегда была послушной…такой, на которую нарадоваться не могли. Это мамина радость и папина гордость, а не дочь. А сейчас. Плевать я хотела.

Я сказала, не смей меня тянуть никуда. ты не имеешь никакого права!!!— злобно бросаю ему и останавливаюсь рывком. Даже если упаду. Плевать!

Но я не падаю, меня по инерции вперед тянет, конечно, но в целом Дэн перехватывает. страхует, чтобы носом не зарылась. В его глазах такая бездна разверзлась, что страшно даже мельком глянуть.

На меня взирает исподлобья, словно я самый главный враг и сделала что-то, сравнимое с предательством.

Руку и захвата вырываю, а у Дэна первым порывом становится что? Правильно, вытянуть меня дальше.

За талию перехватывает и поднимает, чтобы утащить за угол здания. был бы этот кто-то другой, мой ужас выразился бы в отчаянный крик дикого зверя, а здесь только и успеваю, что впиться ногтями в ткань футболки да посильнее, чтобы хоть атк ему больно было.

Когда спина утыкается в стенку, я замахиваюсь и ударяю Дэна по груди. Это все, что могу с учетом роста и своих сил. Внутренности дерет адски, хочется так много всего ему высказать, а еще больше — заставить в себя прийти и прекратить вести себя как животное!

—Не смей меня дергать! Не смей и пальцем прикасаться!

—Да что ты? А тому сопляку ты явно позволила к себе прикасаться, Анечка, — рычит, придвигаясь ко мне ближе. Дышит тяжело, отчего ноздри раздуваются как у буйвола перед нападением.

Я кусаю губы и жмусь к стене, отвернувшись от Дэна. Смотреть на него физически больно. Рука саднит, и я ее потираю двумя пальцами, чтобы немного ослабить неприятные ощущения. Не проходят. Точно синяк останется!

—тебя это не касается. Я в твою жизнь не лезу, и ты не лезь в мою.

—Какого черта ты приперлась на ралли? — рычит мне в ухо, практичсеки касаясь своим телом моего. Пригвождает. Заставляет испытывать страх.

Он никогда не позволял себе так со мной говорить. Он всегда меня защищал. он всегда был опорой, а сейчас что?

Это чужой человек, и я понятия не имею, что случилось с моим Дениской, и в какой момент ему на смену явился этот зверь.

—Меня пригласили, понял? Люди которым мое общество интересно! И отчитываться перед тобой я не обязана, не находишь? — рычу в его манере и опаляю бешеным взглядом.

Дэн играет Желваками и молчит, а затем его кулак прилетает рядом с моим лицом, отчего я скукоживаюсь, с силой зажмурившись. Сердце отбивает чечетку. И кажется, что выпрыгнет из груди.

—Я запрещаю тебе приходить на ралли. Приходить в этот клуб и общаться с моими друзьями. Увижу еще раз и…

Из горла дерется вопрос, почти немой, едва различимый на слух:

—И что? Ударишь меня? Или что? Что ты еще можешь сделать? Чтобы я тебе не мешала? Ты не переживай, я съеду, не буду мозолить глаза, мешать тебе жить. А то видишь, как получается, я тебя своим фактом существования теперь бешу. Сделай вид, что я умерла, все равно я для тебя теперь никто, раз ты просто исчез из моей жизни, а меня сделал предметом мебели, не более, — отчаянно бросаю ему слова как камни, в лицо и без всякой жалости. Во мне лопается шар и расплескивает содержимое вокруг, окрашивая все в кроваво-красные цвета.

Внутри пробоина,а мои ногти давно впились в мягкую кожу, вспарывая ее примерно также, как вспарывает меня Дэн своим безразличием и неучастием.

—Я никогда не считал тебя предметом мебели, и все что я делал, лишь для того, чтобы уберечь тебя, — рычит сдавленно, всматриваясь в меня пустым взглядом.

Огонь потух, теперь мы на руинах.

—От чего защитить? Что за высокопарные слова? Ты был моим другом. Ты был моим всем, а потом просто исчез и растворился. Я не требую общения, ведь понимаю, что мы выросли, да и мало кому может быть интересно возиться с сестрой, окей, но не надо относиться ко мне как к говну, я этого не заслужила.

выплевываю дерзкое напоследок, а потом просто дышу. Чтобы неу пасть в обморок от переизбытка жмоций.

—От себя.

Повисает тугое молчание, а мое сердцебиение оглушает голос, вырывающий из горла вопрос:

—Что?

—Я пытался защитить тебя от самого себя.

Глава 11

Аня

Мне не удалось остаться на вечеринке, которая была посвящена гонкам, мне вообще ничего не позволили. Молча затолкали в машину и в полнейшей тишине довезли до квартиры. Конечно, все это сопровождалось подозрительными косящими в мою сторону взглядами, наполненным искренним удивлением и смешками. Естественно, ведь Дэн меня чуть ли не на руках в машину затащил, еще и так дверью хлопнул, как будто, цитирую “это холодильник”.

Внутри зияющая дыра, а вокруг меня полное непонимание реальности. Дэн гонит настолько быстро, что мой позвоночник с ужасом прилипает к сидению, стараясь вцепиться в него как дополнительный ремень. Я уже давно поняла, что так Агеев сублимирует, и я понятия не имею, от чего он сублимирует. Еще и высокопарные фразы, от которых ком в горле образуется, не дает покоя.

Что он имел в виду?
Переспросить я не решаюсь, вместо этого закипаю на месте и в отрешенном ужасе всматриваюсь на пролетающие высотки за окном. Скорость напитывает его, успокаивает,а меня приводит в животный ужас, потому что это худшее, что могло случиться с человечеством.

—Я сегодня не приеду, — бросает мне, как только тормозит у ЖК. Выплевывает в лицо, а я не удостаиваю его ответом. Мне все равно, где он будет. Вообще все равно. пусть катится на все четыре стороны, чурбан бесчувственный!

Полыхая как на огне, хватаюсь за ручку, но дверь не поддается. Разумеется.

—Еще раз придешь в клуб, закрою дома и привяжу к батарее, — рычит, сжимая руль до побелевших костяшек.

А меня прорывает. От злости даже оглушает. Набираю в легкие побольше воздуха и выдаю одним потоком, впрыскивая побольше яду в каждое слово.

—А не пошел бы ты нахер, дорогой братец? Ты мне не папа и не мама, чтобы жизни учить. Я давно выросла и в свои восемнадцать вольна делать то, что хочу. Ясно тебе? Приказывать будешь своим малолетним шлюшкам, а не мне.

Я пытаюсь снова открыть дверь, когда его рука с силой разворачивает меня к себе и буквально пригвождает всем телом, внушая страх и ужас в каждую клеточку тела. Всматриваюсь в бушующий океан, разливающийся у него в глазах, и судорожно втягиваю носом запах одеколона, который я когда-то подарила ему на Новый год. \

между нами искрят молнии, а рука ощутимо начинает саднить.

—Ты больше не посмеешь говорить со мной в таком тоне, — летит в лицо колючая злость, расшибаясь о мое нечитаемое выражение лица. В самом деле, не ударит же он меня?

Внутри что-то варится нехорошее такое, но я не позволяю себе впасть в панику. Ни за что!

Он сжимает ладонь еще сильнее, и я всем телом чувствую жар, исходящий волнами от него.

Изо рта вырывается то, что я на самом деле и не хотела сказать. Правда.

—Ненавижу тебя, — пытаюсь вырваться, но ничего не выходит, только глаза щипать начинает. Слезы прорываются вперед, как бы я их не душила.

В горле дерет. Мне так хочется закричать еще что-то болючее и колкое, чтобы ему тоже было больно, чтобы он понял, насколько мне неприятно, чтобы стал наконец-то прежним!

На мгновение я замечаю, как по его напряженному лицу проходит судорога страха, она мимолетна, вслед приходит принятие, и темная ширма закрывает всякое эмоции, оставляя только неприкрытую злость, от которой внутри все умирает.

—Прекрасно, Нют. Это мне подходит лучше всех остальных твоих эмоций на мой счет, — опускает взгляд и криво улыбается, погружая меня в леденящий чан.

Мгновение и моя рука больше не в оковах. Напротив, я вольна делать, что хочу. Щелчок замка тому прямое подтверждение.

Из машины вылетаю со скоростью света, руку не прекращая разминать. Слезы брызгают из глаз, и я ненавижу происходящее. Просто ненавижу.

В голове набатом звучат слова Дэна.

Мне подходит.

Мне подходит.

Мне подходит.

Ему все равно на меня и на мои чувства, его устраивает такой порядок вещей.

В полнейшем раздрае я залетаю в квартиру и просто падаю на пол, подтянув под себя ноги. Сегодня мне можно все, он ведь не придет.

Зачем ему приходить туда, где все бесит, если время можно провести со своей девушкой, к примеру? Почему нет?

А ты сиди тут, тебе ведь ничего не позволено.
Вдоволь отдышавшись и наплакавшись до состояния опухших глаз, я поднимаюсь и ищу телефон в сумке.

Так продолжаться не может. Набираю отца и терпеливо жду ответа, долго жду, мучительно долго.

—Да, дочь, — отзывается в конце, а я выпаливаю резко и одним напором.

—Я хочу жить сама, папа.

—Вау. А что случилось? Вы чего там не поделили.

—Папа, я взрослая и хочу жить сама, без Дениса! — кусаю губы и прикрываю опухшие глаза. В зеркало лучше не смотреть, ведь там просто швах.

—Допустим, ты уже нашла себе жилье в столице, мне Дэн пояснил в общих чертах. Это была твоя зона ответственности, и вот так она провалилась. Я бы не хотел. чтобы ты сейчас снова куда-то устремлялась. первое время поживи с братом под присмотром.

—Мне не нужен присмотр.

—Это тебе так кажется, малыш. Деточка, я ж не во вред. В самом деле. Если Дэн палку перегибает, так и скажи ему. Причем не вежливо, но в остальном я доверяю ему как себе, так что не злись. Что у вас там случилось?

—С чего ты решил, что я злюсь? — снова кусаю губы, стараясь в себя прийти. По ощущениям, не выходит. Как ни старайся.

—Я что не знаю свою дочь? Анечка, выдыхай, если чего не поделили помиритесь. Давай позвоню и уточню у него?

—Нет, — выпаливаю резко, на месте подпрыгивая.

Чтобы потом он сказал, что я ябеда? Нажаловалась отцу на его отношение ко мне? Зачем оно мне надо?

—Ох, детки, нет так нет. А теперь рассказывай…

—Нечего рассказывать. Мы выросли и жить вместе неправильно.

А что я ему скажу? Что мой брат ведет себя как кусок говна?

—Ааа, он девочек водит, что ли? Ну вы договоритесь, чтобы в твое отсутствие водил, — смеется отец, а мне не смешно. Мне рыдать охота.

—А если я хочу привести, папа? — во мне просыпается смелость, а в трубке повисает молчание.

Глава 12

Дэн

Я зашёл домой в самом скверном расположении духа, а она стоит влажная и голая, в одном блядском полотенце, просто чтобы добить меня окончательно.

Это же фейерверк в лицо, а не Аня. Глаза на мокром месте, губы приоткрыты— это воображаемый курок…мой приговор.

У меня же мышцы сработали совсем не в ту сторону, они свернули в непоправимое, после чего я возненавижу весь род людской, а сам вздернусь.

Даже если попробую прикоснуться к ней так, как не должен.

Нет, ни ща что и никогда.

Давление в ненужном сейчас месте подскакивает, и я мысленно ударяю себя в рожу..

В груди до сих пор плещется злость, даже когда нагрубил, лупанув кулаком в стенку, и свалил в закат. Костяшки горят огнем, поблескивая алым в свете солнца.

Я снова там, где меня всегда примут.

В тачке, которая стала для меня роднее, чем отеческий дом.

Адреналин не даёт спуску и не пропускает весь спектр ощущений боли. Херово это на самом деле, ведь я хочу ощутить как можно больше этой боли, чтобы в ней захлебнуться.

На скорости двести твои мысли растворяются в пыли, вздымающейся вверх после того, как ты проносишься по бездорожью.

Сейчас я начинаю догонять, что натворил. Что напугал, что пиздец позволил лишнего.

Зубы сжимаю до противного скрежета, ломать и крушить хочется сильнее, но нога упорно жмёт на педаль газа, словно у меня, как у уличной кошки, есть девять жизней в запасе.

В мыслях рисуются губы, которые не я не поцелую, глаза, которые смотрят с укором, руки, которые с силой сжимают ткань мокрого полотенца.

Я разлетаюсь вдребезги, разнося по телу яд тех ощущений, что вселяются в меня рядом с ней.

Никогда и ничего я так не боялся, как самого себя в присутствии Ани. Это чертово наваждение, что сводит меня с ума.

Я ненавижу себя за то, что родился таким убогим на этот белый свет, и больше всего на свете хочу никогда не навредить ей.

Чье имя и произносить лишний раз боюсь, ведь эти гребанные импульсы тока вдоль тела совсем не то, что хочется ощущать.

За них мне самого себя удушить голыми руками охота.

А затем я вспоминаю свои слова отцу о том, что обещал приглядеть за ней. О том, что я его Надежда на благоприятные события с ней. Что я, блять, просмотрю за ней даже в ущерб себе.

Сжимаю руль и резко виражирую на крутом повороте. Сердце пропускает удар, потому что маневр достаточно близок к обрыву.

Мой штурман сегодня — это мои взрывающие тело эмоции, так что можно смело считать, что я рублю эту трассу самостоятельно.

Но как это сделать, если каждый Чертов день это мое испытание на прочность, и с каждым разом я все ближе к сокрушительно у провалу?

Торможу возле воображаемого стопа, который мы обозначили для удобства четырьмя валунами, и бездумно пялюсь перед собой в жуткой прострации.

Ты ублюдок, понимаешь?

Ты долбанный ублюдок.

И явно напугал её ещё больше, чем до этого.

Хотя куда уж больше, да?

Куда уж больше!

Рычу и несколько раз ударяю по рулю, раскраивая костяшки окончательно в мясо.

Легче не становится, а вот ненависть к себе только сильнее становится.

Я не понимаю, как выжить в условиях отсутствия всяких вариантов, где среди переменных есть молот и наковальня.

Отдышавшись, запускаю двигатель и разворачиваюсь на выезд с тренировочной трассы.

Мне ясно одно, что эту кашу надо расхлёбывать.

И чем ближе я к дому, тем сильнее мой страх, что я совсем пал в ее глазах.

Мне почему-то все равно хочется быть для нее лучшим, даже когда я в мыслях себе четко проговариваю, что нет.

Так быть не может.

Я либо хороший и в полных щах, или плохой, но всё ещё человек, не падла и не подонок.

В этой гребанной ситуации я сделал предостаточно, но все равно чувствую себя виноватым.

Потому что это все, над чем я не властен до конца, и над чем с каждым днём теряю ситуацию по щелчку.

Тянусь к дому мучительно медленно по всем правилам ПДД.

Адские ощущения стекают по году невысказанным Криком. Курить ещё хочется, но сигареты оставил дома.

Может пора бросать эту хреновую привычку, но справиться иначе не выходит.

С тяжёлым сердцем вхожу в квартиру и понимаю, что она пуста. В голове что-то щелкает окончательно. Кажется, что аневризма затапливает мозг к чертовой матери.

Адская злость вместе со страхом поглощает целиком. Я обхожу квартиру и замечаю отсутствие некоторых вещей Ани, да почти всех, если уж быть честным

Видно, что она собиралась в спешке.

Пиздец. Пиздец.

Я что натворил вообще?

АНЯ

Первым делом я звоню старосте и прошу найти мне место в общаге. Разумное решение, ведь я на бюджете, а для бюджетников это в разы проще. Конечно, такие вопросы надо было решать заранее, но никак не в сентябре, когда все места распределены.

—Агеева, нашего коменданта надо умаслить за то, что она так быстро нашла тебе место. Сама понимаешь, никому другому бы так не повезло, это чисто потому что я смогла уболтать, —Олеся показательно размахивает руками, мол. это было очень сложно. Внутри у меня все переворачивается. Сложно не сложно, да плевать, учитывая ситуацию и мое моральное состояние.

В моменты, когда у меня сердце на части рвется, лучшее решение не дать ему лопнуть по швам, а сохранить то, что есть.

Наверное, мне слишком больно осознавать, что меня воспринимают как помеху. Как совершенно ненужный элемент.

—Олесь, я ж не отказываюсь, — тяну чемодан и чувствую, что сердце из груди сейчас выпрыгнет. Я морально была готова к ужасному ремонту, куче тараканов, но пока что вижу вполне сносный корпус, довольно адекватных ребят и не встречаю никакого затхлого запаха.

Наверное, мне изначально стоило в общагу податься. Тут и атмосфера студенческой жизни имеется, и друзей проще найти, да и меньше с братом видеться буду. А точнее, вовсе не буду с ним видеться. Песня же. Только тошно от этого не меньше, словно я килограмм соли проталкиваю по горлу, чувствуя как печет пищевод.

Глава 13

Глава 13

АНЯ

Выходит так, что часть пар я прогуляла наглейшим образом из всех, пока пыталась сложить вещи и убрать кровать, на которой мне предстоит спать.

Мои соседки Аля и Маша, как поведала мне староста, девчонки оторвы.

У них тоже первый курс, но, в отличие от меня, они пришли в универ не только учиться, но и вселиться. Это видно и по дизайну их рабочих мест, и по книжкам, которых я не наблюдаю. Брошюрки какие-то и все. Прекрасно.

То есть учиться здесь собираюсь только я. Значит, мне придется уходить в библиотеку, чтобы меня окружала по итогу лишь тишина.

Я себе мысленно обещаю, что буду иногда брать с них пример, и собственно, беру уже с сегодняшнего дня, потому что на оставшиеся пары я не являюсь. Возможно, это не лучшее решение из всех, учитывая, что первые недели самые важные, но мне все равно.

Морально я истощена, и потому, убрав свою часть комнаты, заваливаюсь на кровать и бездумно пялюсь в потолок. Меня морит сон, и очень скоро я проваливаюсь в вязкие сновидения, от которых очень хочется сбежать.

Гоночная трасса полна машин, все они издаются адские звуки работающего на пределах двигателя.

Я видела это много раз, но однажды такая картина закончилась для меня большим потрясением.

И если для каких-то девчонок стать свидетелем гонки или ралли — это нечто невообразимое, то для меня это скорее наполниться смешанными чувствами. С того самого дня, помеченного у меня в памяти черным, я никогда больше не подходила очень близко к участникам ралли. Да и вообще не посещала гонки брата, не интересовалась ими, а его всякий раз пыталась отговорить от безумной идеи стать профессиональным раллистом.

В этом сне, где яркими переливами сверкают габариты машин, а из-под капота ржет двигатель, я понимаю, что сплю. Что все это лишь неприятная картинка.

Мне хочется проснуться. Я даже отчаянно пытаюсь это сделать, но получается лишь беззвучно закричать, замереть на месте, врасти в землю.
Все кажется каким-то сюрреализмом, когда машина Дэна срывается с места, оставляя за собой шлейф пыли, что оседает в горле и вызывает рваный кашель. Что попадает в глаза и размывает зрение. Что навсегда отпечатывается в сознании, как что-то невозможно плохое и страшное.

Но во сне я вижу все то,что пережила тогда с Дэном, когда он попал в аварию.
Когда вместо криков радости о его победе, у меня случилась настоящая истерика. Учитывая, что его из машины буквально вырезали, ничего другого со мной случиться и не могло.

Я просыпаюсь резко, рывком подрываясь с кровати, чувствуя при этом бешеный стук сердца. В комнату вваливаются ребята и девушки. Им, очевидно, крайне весело, а я пытаюсь сфокусироваться на происходящем и не растерять остатки сознания.

Руку жму к груди и всматриваюсь в радостные лица.

—Епт! У нас новенькая! — блондинка с ярко-розовыми прядями заходит в комнату первая, лучезарно улыбаясь мне.

В комнату помимо нее заходит еле человек пять, что вообще сейчас не в тему

Я киваю и тоже выдавливаю из себя подобие улыбки.

Спросонья сложно сфокусироваться на происходящем.

—Привет всем, я Аня, — произношу засыпанным голосом и встаю, благодаря при этом всех богов, что валялась я тут в обычном спортивном костюме.

Ещё один минус общаг в том, что абы в чем уснуть не получится. Но, взвешивая плюсы и минусы, ясно, что минусов будет в разы больше, но все они преодолимы.

Зато я никому не мешаю.

Эта мысль заедает в голове пластинкой, и как-то уж совсем морально сложно становится.

Не думать о ситуации.

Изменить вектор мыслей.

Это правильно…

—Так, ребятки, у нас тут намечается девичник, а вы приходите вечером, ладушки? —блондинка выпроваживает всех, и мы остаёмся втроём.

Я, она и девушка с иссиня-черными волосами и пухлыми губами.

Наверное, это модница, потому что косметики на ней много, а одежда не из дешёвых.

—Я Аля, привет! Извини, мы были уверены, что к нам никого не подселят.

—Я Маша, можно просто Рокет, — хмыкает розововолосая.

А затем дополняет,поправляя прическу:

—Рокет, потому что я просто Ракета, но и фамилия у меня Рокотянская. А ты у нас? Просто Аня? — улыбается она, с неприкрытым интересом разглядывая меня

Надеюсь, я не напускала слюней в подушку. Голова изрядно болит, как если бы я начинала заболевать. Боже, хоть бы это было не так, и все просто оказалось бы глупым стечением обстоятельств.

—Просто Аня, Аня Агеева, — представляют полностью и слезу за тем, как меняется мимика их лица. Запоздало доходит, что фамилия теперь говорящая…

—Да ладно? — Аля скептически изгибает бровь. —А Дэн Агеев тебе кто? Брат, что ли?

Сердце удар пропускает. Не понимают своих реакций. Обычный вопрос.

—Ага.

Нашу милую беседу прерывает звук отбойного молотка. Иначе это описать нельзя. Так сильно стучат в дверь, что у меня моментально паника загорается красными огнями перед глазами.

—Эй, Ликс, я сказала, что вечером, вы чё, тупые? — Маша идёт открывать дверь, у меня же тело каменеет.

Я, кажется, понимаю, что происходит.

Когда в комнату влетает разъяренный Дэн, начинаю думать, что грядет апокалипсис.

Никогда не видела его таким злым. Никогда-никогда.

Даже когда он набил физиономию единственному парню, который смел предложить мне встречаться с ним.

—Я не поняла, какого черта? — возмущается Маша, когда Дэн влетает в комнату и несется ко мне, хватает за руку и заставляет подняться. Это происходит в считанные секунды. Буквально по щелчку.

—Поговорим, — игнорирует всех и силком вытягивает меня из комнаты. Я сейчас морально истощена, но не менее зла.

Возможно, во мне впервые так много злости плескается. Сейчас. С ним. Потому что опять схватил, опять потащил, опять никакого конструктива, только принуждение, от которого изрядно подташнивает.

Я что игрушка какая-то? Я что безвольная кукла, которую можно положить куда хочешь, и она тихонечко там будет, пока ты в следующий раз не поиграешь с ней и не переложишь куда-то в другое место?

Глава 14

Меня прошивает тысяча иголок одновременно. Понимаю, что это все дико звучит и смотрится, но поделать с собой ничего не могу. Смешанные чувства наполняют тело. Когда-то давно Дэн вот так обнимал меня, когда-то мы были просто близкими людьми, самыми-самыми, а сейчас как чужие выясняем отношения в коридоре общежития.

Прижимаюсь лбом к его груди и считываю бешеный стук сердца.

—Вернись домой, —говорит мне хлестко и в жесткой манере. Тут приказ плавно соединяется с нетерпением и отчаянием.

Или он действительно обо мне беспокоится, или на него каким-то образом надавил отец после нашего с ним последнего разговора. Второй вариант ударяет в солнечное сплетение. Первый почему-то вызывает тупую радость, ничем не обоснованную и уж точно ненужную.

Я задерживаю дыхание и отрываюсь от него. Извинения ничего не значат, пусть они приятны мне, потому что я так чувствую себя как раньше, до всего того, что случилось. Словно мы не стали вдруг незнакомцами, а все так, как и было годы назад.

—Я буду жить тут, мои вещи уже здесь. Может быть, я что-то забыла, на днях заберу, — поднимаю голову и говорю на одном дыхании, считывая недвусмысленную реакцию Дэна.

Первый порыв — злость, он душит в зачатке с большим трудом, явно превозмогая самого себя. прищуривает. Рвано выдыхает и сжимает пальцы на моей спине, проталкивая в меня невидимые пики.

—Почему?

—Потому что я вызываю у тебя ненужные эмоции, — рублю в ответ, делая пару шагов назад. Когда между нами дистанция — дышать проще, но больнее.

Опускаю взгляд и сжимаю ледяные руки в кулаки. Мне хочется накричать,ударить или еще что, но пока я держусь.

Ненужные эмоции есть и у меня.4

Я пытаюсь удержать то, чего нет уже давно, а это надо отпустить, потому что мертво нельзя оживить. не заставить человека общаться, не исправить уже сложившуюся ситуацию, но можно держать какую-никакую дистанцию. Поддерживать общение на праздниках и делать видимость хороших отношений.

В конце-концов, это не самый плохой вариант из всех.

Дэн играет желваками и то и дело разрезает меня по касательной своим острым взглядом. есть множество способов убить. Безразличие одно из них, как оказалось.

—Ты собираешься жить в клоповнике, чтобы кому-то что-то доказать?

—Я никому ничего не доказываю, а лишь не мешаю тебе проживать твою жизнь самостоятельно. Мы выросли. Взрослые люди. Есть свои потребности у тебя и у …— замолкаю, ведь мои слова почему-то вызывают очередную волну гнева на его лице.

—У тебя? Да?— ехидно улыбается и отводит взгляд в сторону, рывком дергаясь вперед, спустя мгновения тут же тормозит себя.

—У всех нас, Дэн. И будет лучше, если жить мы будем отдельно. Я сглупила, так что теперь остается один выход — общага. Но выход не самый плохой. Тебя я ни в чем не обвиняю, и влезать в твою жизнь больше не буду. Словом. Никак тебя не потревожу, так что можешь быть спокойным, — чеканю простые слова, но в душе все леденеет от них.

—Ты все решила, да?
—Да, все решила, Дэн. Хочу тут остаться.

Он кривится, как будто я сказала, что собираюсь идти на панель зарабатывать на жизнь, а затем разворачивается на пятках и рваными движениями уходит восвояси, бросив напоследок…

—Деньги кину на карту, только попробуй не принять или вернуть мне их. Тебе очень не понравятся последствия.

В одной лишь фразы столько угрозы, что становится не по себе. Мурашки табуном несутся по телу, сбивая прорастающий во мне адекват.

Чуть позже мне приходят деньги на счет в таком объеме, что пару месяцев я точно могу ни о чем не думать. Зачем мне это тоже не ясно, учитывая, что деньги на карманные расходы мне пришлют родители. Тратить эту баснословную сумму я не буду, оставляю на карте до лучших времен, когда представится случай отдать их.

А к вечеру мне звонит мама, и я очень стараюсь не заплакать в трубку от всего, что случилось.

—Анечка, а что случилось у вас? — обеспокоенный голос способствуют очередному приливу самых разных чувств.

—Ничего, мам, я хочу жить в общежитие.

—От ничего не убегают так резко и неожиданно. Дэн против, оказывается, искал тебя и переволновался... Вы поругались? Расскажи, что случилось.

Волнение мамы понять можно, ведь домашний цветок, привыкший к самому лучшему, а общежитие в понимании моих родителей — это место злачное. Я поражаюсь, что мне позвонила мама, а не разъяренный отец.
—Нет, не ругались, просто жить вместе не получится.

—Почему?

—Мало места, мама, личного пространства нет.

Повисает молчание, а затем мама резонно спрашивает:

—А в общежитие побольше?

—В общежитие мне будет спокойно, — кусаю губы и говорю как есть.

—Папа пока не в курсе, но он будет не в восторге, я говорю тебе сразу как есть, — устало выдыхает мама. —И все же, я чувствую, что случилось что-то, что заставило тебя так резко съехать.

И пусть меня ломает на части, но вываливать на родных все это я не буду. Пусть будет только моя проблема.

—Мам, все хорошо. Я тут найду друзей и быстрее привыкну к новой университетской атмосфере.

—Ладно, малыш, ты смотри сама. Я поддержу любой твой выбор, а с папой поговорю или оттяну эту прекрасную новость на потом…

Если бы я только знала, как на самом деле ошибаюсь, может и вовсе не приехала бы учиться в столицу. В родном городе тоже много учебных заведений, и во все меня бы приняли с распростертыми объятиями.

Я занимаюсь почти допоздна, пока мои соседки отправились отдыхать в клуб. Мне сегодня явно не хочется испытывать судьбу, да и настроения нет. В общей группе нахожу домашку за сегодня и выполняю все аж до конца следующей недели. Жажда знаний переваливает все остальные мысли и эмоции.

Когда я ложусь спать, девчонок еще нет. Нет их и когда я просыпаюсь попить воды.
Словом, они явно не планируют ночевать в комнате.

Около полуночи мне приходит сообщение от Дэна, которое я перечитываю трижды, прежде чем до меня доходит смысл сказанного.

Глава 15

Глава 15

Аня

Я собираюсь в итоге впопыхах, ведь нас задержали на паре. Несколько раз перепроверю телефон, пока орудую над прической.

Выглянув в окно, замечаю незнакомую машину. На телефон падает сообщение “Я в черной машине”. Ага…

Дэн терпеливо ожидает меня у общежития, пока я пытаюсь понять, что случилось с ним и почему все так закручивается.

Мог ли мой уход спровоцировать обратную реакцию, что он начал жалеть о своем поведении? Или это несусветная глупость?

Может просто решил отдать должное, то, что обещал, да на этом все общение и свернётся?

Мысли роятся в голове, но среди них есть одна: самая грустная.

Мне чертовски его не хватает, чтобы как раньше прийти и рассказать о своих сложностях, прижаться к груди и вздохнуть.

Мы ведь всегда были неразлучны. Даже мама с папой предпочитали на нас действовать через нас же самих, в случае непозволительного поведения.

Аня, поговори с Дэном.

Дэн, присмотрит за Аней!

Может надо меньше себя накручивать, может стоить просто жить?

Спускаюсь вниз с бешкно колотящимся сердцем и не понимаю своих реакций, это ведь глупо, да? Наверное, очень глупо

Сажусь в машину и пытаюсь подавить крайне радостную улыбку, что растягивает лицо в разные стороны.

—Привет, готова? — он очень серьезный, но уголки губ слегка поднимаются, что уже неплохо, с учётом, как раньше происходило наше общение.

—Конечно…— открыто улыбаюсь, но эта улыбка скорее нервная, чем радостная. Ладошки взмокают, когда мы срываемся с места.

Визг шин разрезает барабанные перепонки.

Дэн всегда ездит агрессивно, и дело вовсе не в привычной езде на гонках, а просто у него такая манера.

С пассажирами ситуация слегка меняется, но порой душа в пятки уходит. Зная мое состояние в таких случаях, Дэн всегда старался быть сдержаннее, а сейчас забылся.

Мы выезжаем загород, куда-то, где частный сектор плотно переплетается с территорией леса. Здесь красиво.

—Тут есть закрытая площадка, часто автошкола ею используется. Будем учиться на их территории. Я написал знакомым, в автошколе оформят быстро, но надо будет ходить. Можно было бы и купить.

—Нет! Ты что?! Я сама сдам, — недовольно бурчу, а Дэн ехидно улыбается, прищуриваюшись.

—В принципе я так и знал, — хмыкает.

—Я играю по правилам.

—А я не нет, правила скучны, Нют.

—Но не тогда, когда это касается твоей жизни, как никак, — перевожу на Дэна серьезный взгляд и не моргаю, пока он также не моргая смотрит на меня, заглядывает в самую душу, словно ищет там что-то.

Что-то мешает отвести мне взгляд. Что-то, о чем я понятия не имею.

Просто смотрю и отмечаю, что мне приятно на него смотреть.

Какая глупость. Запредельная глупость.

В самом деле…

—Умеешь ездить на механике, умеешь ездить на всем, — возвращает меня в реальность Дэн, первым отводя взгляд в сторону, сворачивая и паркуясь в тени дерева.

—Механика может быть сложной для девочки. Папа говорил об автомате.

—Я не дам ему купить тебе автомат, не для наших зим, — недовольно бурчит, поднимая ручник.

Эту машину с натяжкой можно назвать подходящей для того, чтобы учиться ездить.

—А посвежее не было ничего?

—Умеешь ездить на металлоломе, все остальное покажется тебе майбахом, и да и в управлении будет лёгким, — с ноткой юмора комментирует он, отодвигая сиденье максимально назад.

Я недоуменно смотрю на манипуляции, брови же сами собой летят вверх.

Итак, он хочет, чтобы я села между его ног, да?

—У меня нет дублирующих педалей, так что садись впереди меня, покажу азы, прослежу за тобой и пересяду на пассажирское, — потемневший взгляд проходится по мне лезвием, срезая кожу.

—Азы я вроде как знаю, в курсе.

Дэн задумчиво посматривает на меня, на мои невесть от чего дрожащие руки, а затем снова на меня, пылающую и покрывающуюся пятнами.

Почему-то мысль, что мы будем вот так ездить, вызывает смешанные чувства.

Он ко мне и прикоснуться боится, а тут так с радостью готов нарушить личное пространство?

В целях безопасности же, а не потому что рад видеть или соскучился.

Не думай об этом, да и все.

Мы не обязаны быть лучшими друзьями сейчас, когда оба выросли.

С горечью киваю самой себе на это незамысловатое утверждение.

Выхожу из машины и дрожу, пока закрываю дверь, на таких же дрожащих ногах иду в сторону водительской двери, а когда Дэн открывает ее и терпеливо ждёт, пока я сяду…почему-то торможу.

—Ну же, смелее, как ездить собралась, если уже на этом этапе боишься? — его скулы идут ходуном, а я, набрав полные лёгкие воздуха, сажусь, полностью упираясь в Дэна всем телом. За руль цепляюсь намертво.

Обдает жаром, потому что он всегда такой, все сорок градусов. Персональное солнышко.

Тело покрывается мурашками, когда Дэн перехватывает мою руку и подаётся вперёд, к уху, шепча.

—Сцепление, тормоз, газ. Последовательность, — низкий голос щекочет кожу слева, пока моя правая рука перехватывает его крепкой ладонью. Он тянет ее к коробке переключения передач.

Машина не запущена. Должна ли я ее запустить? Дышу через раз, сдавленно, словно мне мешает бетонная плита на груди.

—Мы попробуем в не запущенной тачке. Ты должна вслепую переключать от первой и до пятой передачи. Следи за своими ощущениями, ты продолжение машины, и должна чувствовать ее.

Вторую руку Дэн кладет мне на левое колено, направляя. Я едва ли в состоянии соображать

Мысли путаются в громадный ком. Через силу заставляю себя двигаться.

Рука Дэна давит на ногу, сцепление уходит в пол.

—Первая, — его рука вместе с моей тянет рычаг вверх.

Рукой он превращает давление на ногу.

—Вторая, — снова давит на ногу и рукой направляет вниз.

Третья и четвертая…как в тумане.

Глотаю вязкую слюну и чувствую, как волосы справа двигаются и щекочут кожу от размеренного дыхания Дэна.