Сводные. Моя Незнакомка

Глава 1

Говорят, ложь убивает любовь. Но правда убивает её быстрее.

(с) интернет

Кейли Миллер

— Ты что-то задумала, верно, малышка?

Знакомьтесь, Вуди Стоун, главный мерзавец в моей никчёмной жизни.

Вуди делает шаг вперёд, припирая меня к стене в коридоре для персонала. Здесь не так шумно, как в основном зале, но громкая музыка и смех гостей всё равно заглушают звук моего часто бьющегося в груди сердца.

Оно и к лучшему. Не хочу, чтобы Вуди понял, что я боюсь.

— Это не твоё дело, — выдыхаю я. — Как ты, вообще, меня нашёл? И как проник сюда?

Лично мне пришлось отработать немало смен официанткой, чтобы сегодня у меня была возможность обслуживать элиту нашего города.

Вуди жмёт плечами и широко улыбается. Представьте, как белые и ровные зубы сверкают, словно в диснеевском мультике, и вы поймёте, что из себя представляет этот человек.

— Я — актёр, если ты забыла. А то, где тебя найти, мне подсказала симпатичная брюнетка с кольцом в носу.

— Паршивый актёр, — бездумно напоминаю я, делая мысленную заметку сделать какую-нибудь пакость болтливой соседке моей подруги детства, у которой я временно и по необходимости сейчас обитаю. Думаю, мы с Тисой невзлюбили друг друга на подсознательном уровне, как только познакомились.

— Как грубо, малышка, — недовольно кривится Вуди и снова делает шаг ближе. — Ну же, я не чужой тебе человек, расскажи мне, что ты тут забыла, да ещё и в роли официантки?

— Работаю, — сквозь зубы цежу я. — Но что это тебе скажет, верно? Для тебя вообще такого понятия, как работа, не существует.

Это очень-очень плохо. То, что Вуди Стоун здесь появился. Мне срочно необходимо придумать, как от него избавиться.

И судьба мне благоволит.

— Эй, у тебя всё в порядке? Этот мужик к тебе пристаёт?

Кстати, я могу считать это знаком, что поступаю верно?

Впрочем, я подумаю об этом позже, а сейчас нужно прийти в себя от осознания того, что за меня, простую официантку, заступился сам Макс Дэвис, один из небожителей, и по совместительству приёмный сын Кристофера Джонса. Одного из богатейших людей Лос-Анжелеса, в чью честь и проходит сегодняшнее закрытое мероприятие.

К слову, парень, стоящий в проходе, до одури хорош собой: высокий, мускулистый и красивый, как сам греческий бог воплоти. Да-а... Чувствую, нелегко мне придётся. Но сейчас тоже не об этом.

— Мы просто болтаем, парень, — разворачивается в его сторону Вуди. — Иди себе дальше, развлекайся.

— Я не к тебе обращался, — не глядя на него, бросает Макс.

Похоже, настал мой выход.

Я прокашливаюсь и замечаю смущённо-доверительно:

— Мне кажется, что этого человека даже нет в списке гостей...

Я кожей чувствую, как Вуди ещё больше заинтересовывается моим поведением, и молю небеса, чтобы он не смел открывать свой рот.

Молчи-молчи-молчи! И просто свали отсюда на все четыре стороны! Я знаю, ты умеешь это, как никто другой.

Я замечаю, как Макс прячет телефон во внутренний карман своего синего пиджака и делает знак рукой кому-то в глубине основного зала. Буквально пять секунд спустя в коридорчике появляется один из администраторов мероприятия.

— Линч, проверь этого мужчину на наличие его имени в списке приглашённых. Если оно там есть, то принеси извинения, а если нет — проводи на выход.

Молодой человек кивает и обращается к Вуди:

— Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.

— Окей, можете сразу вести меня на выход, — веселится Вуди и незаметно для остальных подмигивает мне. — Придётся найти другой способ узнать то, что я хотел. Счастливо вам всем оставаться.

Он даже кланяется издевательски, прежде чем двинутся к выходу. Администратор уходит вслед за ним.

Я тихонечко выдыхаю. Знаю, что Вуди просто так не отступится, тем более, он толсто намекнул об этом на прощание, но переживать об этом я буду тогда, когда он снова объявится.

— Он тебя не тронул? — приглядывается ко мне парень. — Я появился вовремя?

Очень вовремя!

— Со мной всё хорошо, спасибо, — опускаю я глаза. — Мне... мне нужно вернуться к работе.

Если Макс Дэвис здесь, то и Кристофер Джонс тоже объявился. А мне нужен именно он.

— Да, конечно, — делает парень шаг в сторону от тележки со свежими закусками, но из коридора уходить не спешит. Шутит, улыбаясь: — Если понадобится отвадить от тебя ещё кого-нибудь — обращайся.

О, Боже мой, он со мной заигрывает?.. Или просто добрый малый?

Я приглядываюсь к парню секунду, затем вежливо улыбаюсь и киваю:

— Спасибо, буду иметь ввиду.

Макс тоже приглядывается ко мне пристальнее, и я спешу скорее уйти из коридорчика.

Следующий час я трачу на то, чтобы заменить на фуршетных столах тарелки с закусками. И, конечно же, присматриваюсь к Джонсу. Прикидываю с какой стороны к нему можно подобраться.

Сорокапятилетний статный высокий блондин с модной щетиной на подбородке, которого я в подробностях рассмотрела на фото в щедрой на такие вещи сети-интернет, всё это время находится с кем-нибудь в компании. Будь это то его пасынок, с которым он, очевидно, перекидывается шутками, то супруга: шикарная женщина с невероятно добрыми глазами. И, конечно же, прочие и прочие гости.

В конце концов, я подхватываю в руки поднос и отправляюсь обслуживать гостей.

Я тоже могла бы стоять здесь в красивом платье и наслаждаться вниманием и шикарным обслуживанием...

Но мама решила иначе.

Сердце сжимает тоска, а руки предательски дрожат. Приходится напомнить себе о том, что я здесь как раз за тем, чтобы исправить допущенную мамой оплошность.

Я буду учиться в Джонс-колледж чего бы мне это не стоило.

— … последний альбом, выпущенный его студией, до сих пор бьёт продажи прочих компаний...

— Джонс нутром чует, где пахнет деньгами...

— … лично я считаю, что Кристофер — везучий сукин сын! Удача его просто обожает!

Глава 2

Кейли Миллер

Внизу визжит Тиса — оценила новый цвет своих волос. В следующий раз будет знать, как распускать свой длинный язык.

— Я её убью! Клянусь!

— Тише, Тиса, — успокаивает её Оли. — У Кел сейчас непростой период, потому и шутки такие идиотские. Но если присмотреться — тебе идёт розовый цвет...

Я улыбаюсь, натягиваю на голову огромные наушники и жму на «плей». Голову наполняют обожаемые мной звуки скрипки. Бах. Мой любимый виртуоз.

Я закрываю глаза, но раствориться в музыке не выходит — перед глазами стоит вчерашний вечер...

Замечаю, как на моих словах лицо Макса Дэвиса вытягивается. Слышу, как охает его мать, супруга Джонса. Сам он тяжело выдыхает и поднимает руку, чтобы протянуть её ко мне:

— Ты очень похожа на Люси...

Его рука безвольно опадает, так и не дотянувшись до меня. Я сглатываю:

— Знаю.

Я откидываю одеяло и подскакиваю на ноги. Ничего не вышло. Он мне не поверил. Наверняка в его жизни были сотни таких, как я — утверждающих, что они его дочь. Но... Моя мама, он помнит её, и помнит ночь с ней.

— Вы учились с ней в одной школе, — негромко рассказываю я. — И в 2003 году случайно встретились в отеле, в котором она работала... У вас была деловая встреча в ресторане с кем-то из приезжих.

— Я помню, Кейли.

— Я не знала о вас. Она рассказала мне всё только полгода назад...

— Почему она...

— Не знаю.

— Кейли... Это... это не просто осознать, прости.

— Я понимаю, — киваю я и достаю из кармана формы свёрнутый вчетверо клочок бумаги. Протягиваю его Джонсу: — Я живу здесь. Временно. Если... если захотите поговорить... В общем, спасибо, что выслушали.

Я хожу туда-сюда возле распахнутых настежь балконных дверей. Мне не нравится цвет занавесок, которые покачивает ветер. Как, впрочем, вся цветовая палитра комнаты. Но я не могу здесь что-то менять. Я не у себя дома. А Оли с детства была поклонницей постельных тонов.

Я сдергиваю одеяло с кровати и заворачиваюсь в него, чтобы сесть на пол и попробовать сосредоточится на музыке в ушах. Зажмуриваюсь и начинаю качаться, чтобы не думать о том, что обо мне думает Кристофер Джонс. И думает ли вообще.

Но всё тщетно.

Мне важно знать, какое он примет решение по поводу меня. От этого зависит моё будущее. Самой мне не справиться...

Что-то пихает меня в плечо, я распахиваю глаза и спускаю наушники на шею.

— Кел... Там... — широко распахнуты глаза моей подруги. — Кажется, у тебя вышло.

— Что...

— Выйди на балкон!

Я сбрасываю с себя одеяло и спешу подняться на ноги. Челюсть плавно едет вниз, когда я вижу у подъезда высококлассную машину. Цепляюсь пальцами в перила и не могу отвести от неё глаз. Слышу голос Тисы внизу:

— Я такой не знаю! Но искренне желаю ей гореть в аду!

Глядите-ка, дошло.

— Эй! — кричу я. — Вы, наверное, ищите меня?

Из-под балкона появляется взрослый мужчина с сединой на висках и задирает голову:

— Кейли Миллер?

— Это я, — не могу я сдержать широкой улыбки.

— Меня зовут Уил Харрисон, мистер Джонс приглашает вас в гости, если у вас нет других срочных дел.

Я беру себя в руки, прокашливаюсь и выпрямляюсь:

— Сегодня я совершенно свободна.

— Вам хватит пятнадцати минут, чтобы собраться?

— Буду готова за пять, — обещаю я и срываюсь в комнату.

Минуту я трачу на то, чтобы взяться за руки с Оли и, бесшумно визжа, радостно поскакать на месте. А затем быстро натягиваю на себя джинсы с футболкой, а на ноги кеды и мчусь вниз по лестнице.

Кажется, что я грежу наяву. Особенно, когда машина достигает пределов верхнего района Лос-Анжелеса — Голливуд. Небожители и их шикарные дома за высокими заборами. Здесь живут актёры кино, популярные певцы и певицы, маститые продюсеры и прочие, прочие, прочие...

Я не верю своему счастью и пару секунд тру лицо ладонями, а затем вновь прилипаю к окну.

Но чем выше по холму мы забираемся, тем сильнее я волнуюсь перед встречей с мистером Джонсом.

Ему потребуются доказательства. Не могут не потребоваться. Пускай. Я готова. Лишь бы выслушал, исполнил мою просьбу, а дальше... Мне ведь ничего от него не нужно, кроме одного.

Наконец машина тормозит перед кованными воротами особняка, они открываются во внутрь, и через пару ударов моего сердца мы попадаем в просторный двор, где слева от меня возвышается трёхэтажный дом.

Резиденция Джонсов.

Мистер Харрисон провожает меня до самой гостиной. Шикарно и модно обставленной, к слову. У дальней стены разветвляется в две стороны мраморная лестница. Здесь потрясающе светло и просторно и в тоже время удивительно уютно...

Женщина в форменной одежде предлагает мне присаживаться и напитки. Я прошу обычной воды, потому что в горле адски сохнет. Совсем скоро решится моя судьба.

Я занимаю место на огромном диване и нервно дергаю ногами. Всё получится. Пожалуйста.

— А вот и наша незнакомка.

Я резко оборачиваюсь и вижу шикарного, чтоб его, Макса Дэвиса. Тёмные волосы в лёгком и в чертовки порочном беспорядке. Серого цвета футболка, как вторая кожа на вылитых, словно из железа, мускулах. Руки спрятаны в светлые брюки. На красивых губах играет заинтригованная улыбка, которая безумно ему идёт.

Потрясающий. Без шуток.

Я мысленно издаю досадливый стон и отворачиваюсь. Меня начинает тошнить от волнения и тревоги. Наверное, хорошо, что в моём рту сегодня не побывало и крошки еды.

Я слышу, как Макс идёт ближе, как присаживается на прямую спинку дивана чуть правее от моей спины, как шуршит его одежда, когда он скрещивает руки на мощной груди.

Тренажёры. Уверена, он живёт в тренажёрном зале. Иначе таких впечатляющих результатов не добиться.

— Ты поразительная, знаешь? — ещё шире улыбается парень.

— То есть? — хрипит мой голос.

Глава 3

Макс Дэвис

Я вхожу в дом, почему-то ожидая, что он изменился за прошедшую неделю. Например, другие цветы в гостиной, цвет штор на окнах или новые фотографии в рамках на стенах.

Но ничего подобного в глаза не бросается. Всё выглядит так, как и неделю назад.

Я тихо смеюсь над самим собой и иду наверх, в свою спальню.

Когда прохожу мимо комнаты для гостей, тоже совершенно не изменившийся, я вижу там мать и решаю выяснить в чём дело. Она как раз распрямляется, разгладив последние складки на лежащем на кровати платье в яркий цветок.

— Наша Незнакомка постеснялась что-то менять в своей новой комнате или...

— О, Макс, ты уже здесь, — улыбается мне мама и спешит поцеловать меня в щёку. — Рада тебя видеть. Ты уже поздравил Криса?

— Хотел сначала освежиться после дороги.

— Хорошо, — кивает она и оборачивается на платье, но говорит о другом. — Он в кабинете, работает. Даже собственное День Рождение не может отвлечь его от дел.

Мама коротко улыбается и снова смотрит на платье. Волнуется. Почему?

— Не знаю, правильно ли угадала...

— Мам, что происходит? Когда я уезжал в колледж, было решено, что Крис возьмёт под своё крыло неожиданно объявившуюся дочь. Где она?

Мама вздыхает и гладит себя ладонью по плечу:

— Кейли отказалась переехать к нам.

— Серьёзно? — не верю я.

Я же хорошо помню, как блестели её глаза. Девчонка наверняка уже тогда представляла свою новую и красивую жизнь. Так почему же отказалась от неё?

— Кажется, ей неуютно в нашей компании, — с грустью говорит мать, и тут же её оправдывает: — Что, разумеется, понятно. Мы ей чужие, поэтому нужно время и терпение, чтобы девочка к нам привыкла.

Что-то не вязалось. Ей хватило смелости во всеуслышание заявить о своём родстве с Крисом, но при этом она отказалась от всех благ, которое это родство под собой предполагает? Тогда чего она добивалась?

Ничего не понимаю.

— Она объяснила свой отказа от переезда? Как?

— Нежеланием нас стеснять.

Смешно. Кого она могла стеснить в огромном доме?

— Но хоть что-нибудь она попросила у Криса?

Мама кивает и отходит к окну. Поправляет тяжёлые шторы. А затем смотрит на меня:

— Крис сказал, что она обратилась к нему, лишь потому что он может помочь ей с колледжем. Это её мечта — учиться в Джонс-колледж. В прошлом учебном году её туда приняли, но перед поступлением заболела её мама... О, Макс, этой девочке пришлось пережить страшное...

Как и нам в своё время. Я хорошо знал, что значит потерять родителя. Но не представлял какого это: наблюдать день за днём, как родного человека покидает жизнь...

Значит, Джонс-колледж.

— Она будет сегодня на празднике?

— Конечно, мы её пригласили, — кивает мама и вновь смотрит на платье. — Я взяла на себя смелость... Уил должен отправится за ней с минуты на минуту.

— Передай ему, что в этом нет необходимости, — отталкиваюсь я от косяка, на который опирался. — Я сам за ней съезжу.

Быстро приняв душ и сменив форму на обычную одежду, я вхожу в гараж и беру ключ от внедорожника — не люблю мелкие тачки, всё равно, что сидеть, как рыбе в консервах.

Выезжаю за ворота и еду на адрес, который мама скинула мне сообщением: не самый лучший район Лос-Анжелеса. Убеждаюсь в этом, когда добираюсь до места. Улица с двухэтажными домиками, прилипшими друг к другу, как подтаявшие конфеты в мятой пачке.

Замечаю Миллер издалека — ждёт, нервно постукивая коленом по твёрдому чехлу в одной руке, второй — теребит мочку уха. Скрипка? Интересно.

На девчонке брючный костюм пастельных тонов: нежно-голубой, который выглядит ей великоватым. Отливающие медью в вечернем свете солнца волосы собраны в косу. На лице ни грамма косметики.

Серьёзно? Она собралась на собеседование?

Останавливаю машину рядом с ней и опускаю стекло с пассажирской стороны.

Глаза Миллер расширяются от удивления.

Улыбаюсь ей:

— Такси прибыло, Незнакомка.

Она сглатывает, берёт себя в руки и идёт к задней дверце. Открывает её.

— Серьёзно? — не верю я своим глазам.

Девчонка укладывает на сидение чехол со скрипкой и сужает на меня свои тёмные глаза:

— Пассажиры такси обычно ездят на заднем сидении, но также за такси нужно платить. Потому я не стану играть в эту игру, как ты мог подумать.

— Умно, — тихо смеюсь я.

Миллер захлопывает дверцу и через пару мгновений забирается на переднее сидение. В глаза не смотрит. Пальцы дрожат, пока она возится с ремнём безопасности. Затем она сцепляет их в замок на коленях и смотрит прямо перед собой.

Выглядит такой маленькой в этом огромном кресле.

Я отвожу от неё глаза и плавно выруливаю машину на дорогу. Рассуждаю вслух:

— Знаешь, я всерьёз считал, что по возвращению с колледжа не узнаю собственный дом. Почему ты не захотела жить с отцом, Незнакомка?

— Ты думал, что я стану в нём что-то менять? — слышится в её голосе удивление. — Ты считаешь, что я настолько наглая?

— Нет. Я считаю, что мама и Крис делали бы всё возможное, чтобы тебе угодить.

— Зачем им это?

— Чтобы понравиться тебе, — дергаю я одним плечом.

— А они хотят... мне понравиться?

— Разумеется, — киваю я, сворачивая на перекраске налево. — Ты дочь Криса — член его семьи.

Девчонка молчит, и я бросаю на неё быстрый взгляд — обдумывает мои слова. Кажется, до сих пор она этого не понимала.

— Не обижай их по возможности, — негромко прошу я.

Миллер едва заметно вздрагивает и по ощущениям вглядывается в мой профиль. Через минуту откашливается и произносит:

— Хорошо.

— Итак, ты играешь на скрипке, — возвращаюсь я к беззаботному тону. — И хочешь учиться в Джонс-колледж. Знала, что и я там учусь?

— Знала.

— На архитектурном.

— О, теперь ясно, — тихо замечает она.

Я смотрю на неё:

— Что именно?

Она смотрит в ответ и скромно улыбается:

Глава 4

Макс Дэвис

Я замечаю, что Крис тоже не сводит глаз с Миллер. И смотрит он на неё так, словно видит призрак.

Призрак прошлого.

Первая любовь.

Лично я не верю, что любовь бывает второй, третьей или десятой. Ты либо не любил по-настоящему в первый раз, либо в последующие.

Крис наконец замечает маму рядом с дочерью, которая, по его словам, очень сильно похожа на свою мать, и встряхивает головой, отгоняя от себя наваждение. Замечаю, что он досадливо морщится, словно стыдится перед своей супругой минутной слабости, и протягивает руку к Миллер.

Я усмехаюсь про себя: что и требовалось доказать.

Крис приобнимет свою дочь за плечи и вместе с ней разворачивается к гостям. На лице широкая улыбка:

— Дорогие гости, свой неожиданный и главный подарок я получил ещё неделю назад. Познакомитесь, пожалуйста: моя дочь, Кейли. Кейли, а это...

Крис вместе с Кейли подходит к гостям, представляет их. Девчонка выглядит смущённой до придела. Есть ощущение, что в какой-то момент она начинает жалеть, что приняла приглашение на праздник.

Не любит внимания к своей скромной персоне?

Сомнительно, потому что я помню вечеринку и то, как она забрала микрофон у Томи.

Ты не слабо интригуешь меня, Незнакомка.

Тем временем, эти двое подходят к отцу Криса. Старик выглядит озадаченным, протягивает руку к Миллер и приподнимает её лицо за подбородок. Бросает странный взгляд на Криса и усмехается:

— Так та прелестница всё же залетела от тебя, так? Ох, девочка, ты и представить себе не можешь, что мы пережили из-за твоей матери.

— Пап...

Миллер выглядит одновременно напуганной и озадаченной, но молчит, вглядываясь в лицо старика.

— Не будем ворошить прошлое, ладно? — просит Крис. — Лучше давайте отпразднуем мой День Рождения. Прошу вас, присаживайтесь за стол.

Итак, поначалу за столом сквозит непривычная для подобного мероприятия неловкость, но вскоре вкусная еда, напитки и светские разговоры делают своё дело: о Миллер не забывают, но прекращают обращать столько внимания. Сама девчонка тоже слегка расслабляет плечи. А в какой-то момент понимает, что я не свожу с неё глаз. Ни на минуту. Щёки снова розовеют, а тёмные глаза как бы спрашивают: что не так?

Я качаю головой, улыбаюсь криво и сосредотачиваю внимание на бабушке и её прочих, кроме запретного холестерина, жалоб на деда.

— Хорошо, я вижу, что утомила тебя, — говорит она в какой-то момент. — Давай поговорим о тебе. — Она склоняется ко мне ближе, глаза прищурены: — Скажи, ты рассказал матери о том, что задумался о военной службе?

Я непроизвольно вздрагиваю и осматриваюсь: не услышал ли её кто-нибудь кроме меня. А затем досадливо морщусь. Пару недель назад я приезжал к ним на обед, и из моего кармана случайно выпала листовка о наборе в армию США. Листовку нашла бабушка. И, разумеется, разволновалась.

— Это не всерьёз, ба. Я тебе уже говорил.

— Подобные листовки не раздают где попало, — со знанием дела парирует она. — Ты был...

— Ба, пожалуйста, — скреплю я зубами. — Своё будущее я связал с архитектурой, тебе не о чем переживать.

Она ещё пару секунд сканирует меня своим пронзительным взглядом, а затем выпрямляет спину:

— Очень надеюсь. Но, пожалуйста, если у тебя на самом деле есть такие мысли — обсуди их с матерью, договорились?

Чтобы она бросилась в слёзы? Нет, спасибо.

— Нечего обсуждать, — отрезаю я и запиваю горечь во рту яблочным соком.

И снова непроизвольно вздрагиваю, когда мама поднимается из-за стола. Она улыбается гостям и с нежностью во взгляде смотрит на Кейли:

— Дорогие, у нового члена нашей семьи подготовлен подарок для именинника. Кейли, ты готова?

Миллер сглатывает и растерянно кивает:

— Мне только нужно...

— Конечно, милая, мы подождём.

Пока она встаёт из-за стола и спешит в сторону распахнутых дверей в гостиную, мама касается пальцами плеча Криса и с тёплой улыбкой заверяет:

— О, дорогой, ты будешь в восторге. — Она оглядывает гостей: — Уверена, нам всем понравится подарок Кейли.

— Заинтриговала, — добродушно смеётся Крис.

— Макс, будь любезен, выключи, пожалуйста, музыку.

Пока я хожу к музыкальной установке, Миллер возвращается со скрипкой и смычком в руках. Я улыбаюсь: мама права — Крис будет в восторге. Если девчонка не совсем плоха, разумеется.

Миллер подворачивает ногу на высоком каблуке и краснеет по самые корни волос, но, встряхнув ими, поднимает подбородок и вскоре замирает у музыкальной установки. Шаркают ножки стульев, когда гости разворачивают их в сторону скрипачки. Я тоже сажусь удобнее.

— Я... — волнуется девчонка, оглядывая гостей и останавливая свой взгляд на Крисе. — Я надеюсь вам понравится мой скромный подарок, сэр... Это единственное, что я... Неважно. Простите.

— Всё в порядке, Кейли, — ободряюще кивает ей Крис. Его глаза блестят от предвкушения и чего-то ещё. Неверия?

Миллер делает глубокий вдох, укладывает край скрипки на плечо и заносит над тугими струнами смычок. Выдыхает. Смычок касается струн, выводя первую мелодию, и девчонка в тот же миг преображается.

Сердце запинается.

Незнакомка больше не стесняется, не волнуется и не переживает. Её глаза закрыты. Тонкие пальцы ловко скользят по струнам, сжимая их в необходимых местах. Смычок завораживающе качается из стороны в сторону. Рыжеватые волосы рассыпаются каскадом, прядки по краям взлетают, то от ветерка, то от её собственных резких движений. Она совершенно точно любит то, чем занимается, потому что буквально растворяется в музыке на наших глазах. И сама мелодия...

Ни одной запинки или фальшивой ноты.

Чёрт, Меллер потрясающе хороша...

Когда она заканчивает — резко обрывает мелодию, словно у той нет финала — на веранде повисает тишина. Затем мама начинает аплодировать, к ней присоединяются и другие. Все, кроме Криса.

Он дожидается, когда аплодисменты смолкнут и спрашивает у дочери:

Глава 5

Кейли Миллер

Пути назад нет. Я должна перешагнуть через себя. А о том, что я могу не справиться нужно было думать раньше. До того, как сообщила мистеру Джонсу, что я его дочь.

Теперь пути назад нет.

Я тереблю пальцами мочку уха и повторяю эти слова про себя снова и снова. Чтобы они надёжно закрепились в моём мозгу. Чтобы больше не было неожиданных срывов. Я готова. Ко всему. Потому что назад пути нет.

— Мы можем поболтать — дорога до колледжа займёт немало времени.

Ну вот. Как бы я себя ни уговаривала, а всё равно вздрагиваю, кода в тишине салона машины раздаётся весёлый голос Макса Дэвиса.

Я укладываю руки на колени и смотрю на него — никак не могу понять на самом деле этот парень настолько добрый или притворяется?

Я жму плечами:

— А можно просто попросить водителя сделать музыку погромче.

— Считаешь, что нам не о чём говорить? — сужает он глаза. — И это после всего того, что между нами было?

Я непроизвольно улыбаюсь:

— Да... Я тебя так и не поблагодарила за помощь. И не извинилась... Мне стыдно из-за того, что тебе пришлось со мной возиться. Такого больше не повторится, обещаю.

— Смирилась с новым положением? — серьёзно спрашивает он.

— Да, — твёрдо киваю я, но пальцы всё равно нервно перебирают подол легкого платья. — И с тем, что оно под собой подразумевает.

Макс одобрительно хмыкает, но затем спрашивает с некоторой прохладой в голосе:

— Но откуда вообще это нежелание знакомиться с новой семьёй? С Крисом? Лично я отдал бы всё, чтобы в моей жизни был отец.

Ну... если отец хороший...

— Я понимаю о чём ты, — негромко соглашаюсь я. — И на празднике вела себя, как настоящая идиотка. Просто... Неважно. Этого больше не повторится.

Я сжимаю руки в кулаки, пока перед глазами проносится солнечный Лос-Анжелес, а Макс усмехается:

— И тем не менее, ты повторяешься.

Я снова улыбаюсь и киваю. Затем отбрасываю прочь тревожные мысли и немного разворачиваюсь на сидении в сторону парня:

— Хорошо. Скажи, на территории колледжа есть какое-нибудь кафе? Или, может быть, рядом с территорией?

— Мне казалось, что ты жаждешь учиться, — замечает он, разворачиваясь на сидении, как я. Его колено замирает в миллиметре от моего, и такое невинное положение отзывается во мне горячим волнением.

Я заставляю себя перевести взгляд на его лицо — что, в общем-то нелегче, словно смотришь на яркий свет, — и дергаю плечами:

— Мне нужна работа.

Макс хмурится:

— Работа? Проживание в общежитии не требует платы.

— Я и не надеялась, что ты поймёшь, — отворачиваюсь я. Нет, нужно на законодательном уровне запрещать людям быть настолько красивыми. — Несмотря на новое положение, с которым я смирилась, мне нужно оставить себе что-то знакомое, своё. Например, возможность самой зарабатывать карманные деньги. Ну как? Получится у меня найти какую-нибудь подработку?

Как бы я ни хотела, чтобы все долги исчезли по мановению волшебной палочки, но брать деньги у Джонсов не смогу. И не буду. Даже, если предложат.

— Да, на территории есть кафе, и там вечно кто-нибудь требуется, — задумчиво отвечает Макс, а затем обращается к водителю: — Уил, будь любезен, сделай музыку погромче.

Я усмехаюсь — с разговорами покончено.

Впрочем, Макс снова заговаривает, опережая водителя:

— Постой, замечанием о том, что ты не надеялась и всё такое... Ты хотела меня пристыдить? Серьёзно?

Я теряюсь:

— Эм... нет.

— Тогда зачем эти фразочки в духе: богатым не понять простой трудящийся народ?

— Я не это имела...

— Думай, прежде чем говорить, Незнакомка. В таком месте, как Джонс-колледж, это очень пригодится.

Мы замолкаем, Макс отворачивается к окну, музыка становится громче. Что-то современно-сладкое по радио. Оно липнет к зубам и оставляет во рту приторную вязь. С детства не могу терпеть эти трогательные песенки о любви. В них обычно нелепый набор пустых слов.

Лос-Анжелес тает жарким маревом позади. А океан за окном кажется бескрайним. Но вскоре машина увозит нас и от него. Всё глубже и глубже в тенистый лес.

Завидев впереди кованные ворота с табличкой «Джонс-колледж», я поворачиваюсь к Максу и говорю:

— Прости меня. На самом деле, ты, на удивление, понимаешь многое. Что пугает, к слову. А ещё... Иной раз ты смотришь так, словно видишь меня насквозь. — Я обнимаю себя руками, жалея о последних словах, и коротко улыбаюсь: — А людям... В смысле, девушкам, нужно иметь свои тайны. Ну... Чтобы парням, вроде тебя, было, что разгадывать.

Я свожу свои сбивчивые извинения в нелепую шутку, — я так всегда поступаю, когда мне неловко, — но Макс не улыбается. Машина въезжает в ворота и вскоре останавливается. Всё это время Макс удерживает мой взгляд, словно под гипнозом, а затем неожиданно подаётся вперёд и выдыхает:

— Я намерен разгадать все твои тайны, Незнакомка.

Нет, вот теперь я по-настоящему жалею о своих последних словах.

Макс криво улыбается, отстраняется, а затем выходит из машины. Я тоже, недолго думая, выбираюсь из салона.

Прямо передо мной развернулось ультрамодное здание — главный корпус Джонс-колледж. Свет вечернего солнца весело играет в стекле и металле постройки. А также в журчащей воде фонтана напротив главного входа. Пока Уил, водитель, идёт к багажнику за моей сумкой, происходят две вещи.

От главных дверей отделяется мужская фигура и направляется ко мне, а из машины, подъехавшей сразу после нашей, выходит миловидная блондинка, она замечает Макса, улыбается обворожительно и спешит к нему.

— Макс, дорогой!

— Мисс Миллер? Добро пожаловать в Джонс-колледж...

Блондинка вешается Максу на шею, а затем оставляет поцелуй на его щеке.

— Молли, — кивает ей тот.

Я отворачиваюсь.

Разумеется, у него есть девушка. А как иначе?

— … Меня зовут Стив Сайтон, я помощник директора, — продолжает молодой мужчина. — Мистер Джонс предупредил нас о вас. Поэтому я проведу для вас небольшую экскурсию и помогу заселиться в общежитие.

Глава 6

Кейли Миллер

Я водружаю пластиковый ящик с чистыми стаканами на стойку и встряхиваю натруженными руками. За пару дней работы в кафе и учёбы я адски устала. Серьёзно. Наверстать упущенное, потому что ты вклинился в учёбу не с начала учебного года и при этом трудится, обслуживая праздных студентов, тяжело.

Но ничего. Я обязательно поймаю ритм, и мне станет легче. Нужно лишь немного потерпеть.

— Ты себя перетруждаешь, Кейли, — замечает Ненси, моя сегодняшняя напарница, укладывая последнее пирожное в витрину. — Для тяжёлой физической работы у нас есть Фил, нужно было его подождать.

— Я успела заметить, что он всегда опаздывает, а нам скоро открываться.

Фил Хьюит, как и я, работает каждый день, часа три из положенных четырёх. Ненси и Брук работают посменно: два дня через два. Разумеется, девчонки будут зарабатывать больше меня, но мне пришлось взять такой график, потому что я опрометчиво пообещала Джонсу свои выходные.

— Это да, он у нас ещё тот бездельник. — Ненси молчит, пока закрывает витрину, а затем опирается на стойку и начинает собирать свои длинные волосы в объёмную шишку на макушке. Спрашивает задумчиво: — Я видела, что вчера ты пришла сюда с Максом Дэвисом. Между вами что-то есть?

— Нет, конечно, — выдыхаю я, чувствуя горячую кровь у щёк. — Мы с ним... Просто знакомы. Причём недавно. И совсем поверхностно. Слушай? Может, уже пора открывать двери?

Ненси отталкивается от стойки, продолжая с интересом меня разглядывать, и задумчиво роняет:

— Может, и пора. Но для поверхностного знакомства ты слишком очевидно сменила тему.

Я неопределённо дергаю плечами и спешу к последнему столику.

Ненси открывает двери и возвращается к кассе, чтобы открыть смену. Спустя буквально минуту звенит колокольчик, оповещая нас о первом клиенте. Я как раз нахожусь у стойки и подхватываю с полки блокнот и карандаш, чтобы принять заказ. Но этого не требуется. Потому что очаровательная подружка Макса Дэвиса грациозно проходит к стойке и занимает барный стул.

Девушка оправляет свои шикарные светлые волосы за спину и смотрит прямо на меня. Улыбается дружелюбно:

— Привет, Кейли. Я могу с тобой поговорить?

Я кое-что узнала за эти пару дней.

Молли Тиш — подающая большие надежды саксофониста, учащаяся на последнем курсе. Поговаривают о том, что девушка уже заключила выгодный контракт с популярным оркестром.

Лично меня это восхищало. Потому что я тоже стремлюсь к чему-то подобному.

Я обтираю вспотевшие ладони о фартук, переглядываюсь с Ненси, которая выразительно ведёт бровями, и иду к Молли.

— Чем... Закажешь что-нибудь?

Блондинка всерьёз задумывается на пару секунд, а затем обворожительно улыбается:

— Да, пожалуй, я не откажусь от жасминного чая. Ненси, приготовишь мне чай, пока я беседую с Кейли?

— Конечно, — натянуто улыбается та. — Я же здесь как раз для того, чтобы готовить чай.

Я хмурюсь, а Молли негромко замечает:

— Я считаю, что невежливо слушать чужие разговоры. Итак, Кейли, Макс рассказал мне, что ты его сводная сестра. Прими мои соболезнования по поводу твоей мамы — представляю, как тяжело тебе пришлось. Макс знает какого тебе было не понаслышке — он и сам когда-то потерял отца. Это ужасно... В общем, я решила, что тоже могу тебе помочь здесь освоиться.

— Эм... спасибо.

Так. Мне не нравится, что Макс обсуждал мою жизнь со своей подружкой. Пусть эта девушка и восхищает меня. И я вовсе не хочу, чтобы кто-либо помогал мне здесь осваиваться. Сама справлюсь.

— Так вот, Кейли, я являюсь членом клуба искусствоведов, мы собираемся по средам, около восьми вечера, чтобы обсуждать классику и новые веяния в музыке. Мне кажется, тебе будет интересно и полезно познакомиться с другими членами клуба. Как считаешь?

От мгновенного ответа меня спасает Ненси, появляясь рядом:

— Твой жасминовый чай.

— Благодарю, Ненси.

Я неосознанно разглядываю содержимое фарфоровой чашки на предмет слюней Ненси. Едва не усмехаюсь, но вовремя беру себя в руки и смотрю на Молли:

— Спасибо за приглашение, но мне придётся отказаться. Сейчас у меня в приоритете наверстать упущенное с учёбой.

— Хорошо, но моё приглашение останется открытым, ладно? Просто скажи Максу, когда будешь готова, а он передаст мне.

Какие доверительные отношения, с ума сойти.

Я сжимаю в пальцах блокнот, киваю и иду обслуживать столик, к которому направляются только что вошедшие клиенты.

Спустя несколько часов я валюсь с ног, но час пик проходит, и кафе заметно пустеет. До конца смены остаётся минут двадцать.

— Так, я отработал, всем до завтра.

Фил выхватывает из моей руки остатки пирожного, одним махом засовывает его в рот и подмигивает мне. Я качаю головой, допивая остатки кофе, а Ненси возмущается вслед парню:

— Клянусь, я когда-нибудь настучу на тебя управляющему!

— Валяй, — широко улыбается тот и выходит за двери.

В них тут же входит Макс Дэвис, и я еда не давлюсь последним глотком. Ненси, выразительно ухмыляясь, вежливо похлопывает меня по спине, пока я пытаюсь откашляться.

Как я выяснила, недалеко от кафе находится спортзал, в котором Макс частый гость, и вот уже третий день подряд парень заходит после тренировки в кафе, интересуется, как у меня дела, выпивает экспрессо и уходит.

Думаю, именно поэтому сегодня здесь появилась Молли Вудсток. Я на её месте тоже забеспокоилась бы.

— Приготовишь экспрессо, Ненси? — хриплю я.

— А работать здесь стало куда интереснее, — хмыкает она, направляясь к кофемашине.

Я выбрасываю свой стаканчик в мусорку и, пока готовится кофе, иду прибраться на недавно освободившемся столике. По дороге я игнорирую лениво-кривоватую улыбку Макса, от которой у меня всё равно предательски замирает сердце. Он на это хмурится.

Так ему и надо. Будет знать, как обсуждать меня со своей великолепной подружкой.

Я составляю грязную посуду на поднос, быстро протираю тряпкой столик и иду обратно. Только за тем, чтобы взять приготовленный для Макса кофе и отнести его ему за столик. Разумеется, я хочу сражу же уйти, но мне не позволяют. Парень ловит меня за руку и серьёзно спрашивает:

Глава 7

Макс Дэвис

Я расплачиваюсь за кофе, к которому даже не притронулся, и выхожу на улицу. Знаю, что её смена скоро закончится. Подожду. Выяснять отношения на людях — не моя фишка.

Я бросаю сумку на лавку в тени дуба и сам разваливаюсь на ней. Мышцы ноют после тренировки, но боль знакомая, приятная. Возможно, завтра стоит уделить больше внимание ногам, а то руки и плечи скоро перестанут влезать в рубашки.

Итак, неужели с моей Незнакомкой успела пообщаться Молли? Она уже пару дней достаёт меня вопросами по типу: кто это с тобой приехал? Считаю, что моя жизнь — не её проблема, потому привычно отмалчиваюсь. Похоже, подруга выяснила что-то по другим каналам.

Я вздыхаю. Отношения, даже липовые, дело утомительное. А ревность придумали эгоисты, жадные до внимания.

Через несколько минут наконец звенит колокольчик, я подбираюсь, но то, с какой скоростью Миллер спешит в сторону общежития, вынуждает меня остаться на месте. Она злится. Из-за Мол. И думает, что я причастен к её поведению напрямую.

Я тру глаза пальцами, раздумывая над ситуацией, и, не придумав ничего путного, иду в общагу. Хотел выяснить отношения, которых нет, дурак.

Незнакомка, как обычно в это время, зарылась в учебниках.

И она до сих пор не знает, что мужское и женское общежития располагаются напротив друг друга. Их разделяет небольшой сад и только. Она не задёргивает шторы, когда включает свет, как это делают другие девчонки. Поэтому мне прекрасно видно окно её комнаты на первом этаже с высоты своего окна на втором этаже.

Третий день подряд девчонка настолько поглощена учёбой, что не замечает ничего вокруг.

И мне почему-то кажется, что она была такой всегда — жадной до знаний и сосредоточенной на своём любимом деле девочкой.

Вот только из-за ежедневного наблюдения за ней в груди появляется стойкое ощущение, что работа и усердная учёба не её кредо, а наказание. Словно она намерено себя изводит. Проверяет на прочность. Или же пытается что-то доказать самой себе.

Что именно?

Что ж, я и это постараюсь выяснить.

Я отхожу от окна, падаю в кресло и возвращаюсь к книге, которую читаю. Но через пару часов понимаю, что не могу сосредоточиться на мысли, которую пытается донести до меня автор. И всё дело в ней. В Незнакомке. Я ведь с ней так и не поговорил.

Я снова подхожу к окну — свет в комнате не включаю намерено уже который день, обходясь лампой. Миллер спит. Прямо за столом. Я улыбаюсь, а затем неожиданно решаю, что ей нужно проветриться. Перед сном.

Я распахиваю створку окна шире, наступаю на низкий подоконник и при помощи водостока спускаюсь вниз. Не первая моя такая вылазка. Хорошо, что здание относительно новое, все крепежи надёжные, ещё не заржавевшие, и легко выдерживают мой немаленький вес.

Спрыгнув на короткую траву, я в два счёта пересекаю сад и замираю перед приоткрытым окном комнаты Миллер. Стучу осторожно костяшками по пластику, но девчонка всё равно пугается. Подскакивает и широко открытыми глазами смотрит в окно.

Я толкаю створку и облокачиваюсь на подоконник:

— Не хочешь прогуляться, Незнакомка?

— Что ты... как... — хлопает она глазами, прогоняя остатки сна. Затем берёт себя в руки: — Нет.

— Ты уснула прямо за учебниками, — выразительно веду я бровями. — Зачем ты так себя перетруждаешь?

Девчонка смотрит на конспекты, краснеет и старается незаметно вытереть слюнку у губ. Я усмехаюсь — такая милая.

— Откуда ты здесь взялся?

— Был неподалёку.

Она смотрит на меня и заявляет твёрдо:

— Я никуда с тобой не пойду, Макс.

— Ладно.

Я подтягиваюсь на руках, перебираюсь через подоконник и перепрыгиваю через подушки. Миллер в это время подскакивает со стула и возмущённо машет руками:

— Ты с ума сошёл?!

Разумеется, она не успевает меня остановить и замирает напротив испуганным зайчиком. Так близко, что я вижу, как дрожат её ресницы и как снова розовеют щёки.

— А если сюда зайдёт комендант? — шипит она. — Что она подумает?

— Ты моя сестра, — пальцы сами тянутся заправить прядь волос ей за ухо. Она вздрагивает и начинает дышать чаще. Я немного склоняюсь к её лицу и шепчу: — Чем ещё мы вместе можем заниматься, кроме учёбы?

— Макс, — поднимает она меня сердитый взгляд.

Я улыбаюсь, обхватываю пальцами её затылок и касаюсь губами волос у лба, чтобы весело произнести в них:

— Не злись. Я просто хотел с тобой поговорить.

Я отпускаю её, разворачиваюсь к кровати и заваливаюсь на матрас. В бок упирается что-то колкое. Я шарю рукой под спиной и достаю лифчик. Усмехаюсь. Нежно-белый, с рюшечками.

Миллер вырывает его из моих рук и сердито проходит к комоду, чтобы спрятать его в ящике. По дороге собирает другие разбросанные вещи.

— Я не ждала гостей, — ворчит она. — Говори зачем пришёл и уходи.

Я закладываю руки за голову и скрещиваю ноги. Смотрю на скрипку у окна:

— Бабушка Молли знает мою, они соседки. Думаю, идея помочь тебе здесь освоиться принадлежит моей бабушке. Я ни при чём.

— Правда? — разворачивается она ко мне и опирается на комод. — И вы с Молли меня не обсуждали?

— Нет.

Миллер тянется пальцами к мочке уха и отворачивается, задумавшись. Я разглядываю её профиль. Волосы примялись с той стороны, на которой она спала, на щеке остался след от стыка бумаг. В общем, сейчас она выглядит не самым привлекательным образом, но я только и думаю о том, что зря её не поцеловал, когда была такая возможность.

Впрочем, дразнить её мне тоже доставляет удовольствие.

— Тогда я должна попросить у тебя прощения. За грубость. — Она опирается руками о комод и смотрит на меня: — Извини.

— Всё в порядке. Но будет не плохо, если ты сначала будешь разбираться в ситуации, а уже потом грубить.

— Ты ловишь от этого кайф, да? — сужает она глаза. — Оттого, что поучаешь всех вокруг.

— Всех вокруг? — вздергиваю я бровь.

— Ладно. Меня, — закатывает она глаза.