Сводные. Возвращение домой

Глава 1

Иван

От дома до конца набережной и обратно было ровно сорок минут бега, но после бессонной ночи пробежка затянулась больше чем на час. Она забрала последние силы, дыхание сбилось, чего не случалось уже давно, а желание закурить, впервые за последние пять лет, стало невыносимым.

Промозглый ветер продувал до костей, но идти в дом всё равно не хотелось, и я устало опустился на ступени крыльца. Привалился плечом к перилам, прикрыл глаза.

«Время смерти 1.36», — собственный голос всё ещё набатом стучал в ушах, а руки продолжали трястись от неконтролируемой дрожи.

За без малого шесть лет у меня позади десятки операций. Простых и сложных, удачных и практически безнадёжных, но сегодня я впервые позволил пациенту умереть прямо у себя на руках. Как бы сильно ни хотел помочь, но ничего не смог сделать. Авария, в которую попал Олег вместе с невестой, принесла моментальную смерть для одной и мучительную для другого — школьного друга, человека, которого я знал больше половины своей жизни.

Крепко зажмурив глаза, я стиснул ладони в кулаки. Едва не завыл от накрывшего отчаяния.

Последний взгляд Олега перед наркозом всё ещё стоял перед глазами, как и его хриплый голос, срывающийся с едва шевелящихся губ. Он произнёс всего одно слово, а точнее имя: Оля. Любимая девушка была последней, о ком думал Олег перед смертью.

Я даже не нашёл в себе сил позвонить его сестре, чтобы лично сообщить о страшной трагедии, поручив это одной из медсестёр. Спешно заполнив все необходимые бумаги, я практически бегом покинул больницу. Даже забыл снять халат, который сейчас валялся на полу в гостиной.

— Иван?..

Резко вскинув голову, я встретился с обеспокоенным взглядом карих глаз. Всего на долю секунды увидел в них кого-то другого, но поспешно отогнал эту мысль прочь.

— Света, — прохрипел, стараясь вежливо улыбнуться, но получилось хреново.

Сейчас мне больше всего хотелось напиться и забыться, но вместо этого я заставил себя подняться на ноги. Глядя на бывшую девушку, застывшую на дорожке перед домом, поймал себя на мысли, что всего лишь неделю назад мы с ней совершали эти утренние пробежки вместе. После заглядывали в уютную кофейню на углу, а по вечерам, заканчивая работу, отправлялись на прогулку или оставались дома и смотрели старые фильмы.

Когда-то мне казалось, что у нас с ней действительно могло что-то получиться, но я так и не сумел переступить ту черту, которую сам когда-то провёл. Черту, что разделяла прошлое и настоящее. Как же глупо… но я его так и не отпустил, это чёртово прошлое! Не забыл другие карие глаза и девушку, что сводила с ума одним взмахом ресниц.

Я думал, что эти воспоминания давно и глубоко похоронены, но намёк Светы на то, что нам следует пожениться, сработал, как спусковой крючок. В тот момент я в полной мере ощутил, что всё происходящее было чем-то неправильным. Потому что женщину, которая сейчас предлагала мне совместное будущее, я не любил.

Пора было посмотреть правде в глаза и принять, что Света всё это время была лишь копией той, кто всегда оставалась в сердце. Но копия никогда не станет оригиналом, а я, конечно, последний мерзавец, что позволил ей надеяться, обманывая и её, и себя.

Самое поганое, что я раз за разом наступал на одни и те же грабли и выбирал определённый типаж девушек. Хорошо, что на этот раз хотя бы не позволил ситуации зайти слишком далеко. Так, как когда-то было с Леной…

Тогда я действительно думал, что люблю свою жену по-настоящему, но на самом деле, лишь позволял ей любить себя. Мне нравилось ощущать себя нужным, знать, что меня всегда ждут дома. Нравилось не чувствовать сводящего с ума одиночества. Но я так редко называл её по имени, слишком сильно боялся спутать его с другим. Лена… Лина… Я никогда не говорил жене о любви, потому что не хотел лгать, но по сути делал это каждый день — обманывал и её, и себя.

Ещё раз эту ошибку я не готов был совершить. Больше никаких обещаний и серьёзных обязательств.

Когда я предложил Свете расстаться, она устроила вполне оправданную истерику с битьём посуды и пощёчинами, которые я ей позволил, потому что заслужил. Потом собрал вещи и ушёл. О чём ещё ни разу не пожалел, но всё равно чувствовал себя паршиво.

— Ты как? — участливо спросила Света. — Я слышала про Олю с Олегом. Уверена, ты сделал всё, что мог.

— Я в порядке.

Света продолжала хмуриться. Она неплохо меня знала и не поверила ни единому слову, но несмотря на это, не стала даже пытаться докопаться до правды. Так глубоко она не лезла никогда, да я и не позволял.

— Хорошо, — согласилась она и, больше не сказав ни слова, убежала, продолжая свою прерванную тренировку.

Проводив её спину тоскливым взглядом, я наконец вернулся в дом. Закрыл дверь и вновь остался один на один с собственными демонами, пожирающими изнутри…

***

Алина

«Скоро я наконец буду дома», — эта мысль успокаивала и пугала одновременно.

Такси уехало, а я, сжимая ручку чемодана, обеспокоенно огляделась вокруг. Всё казалось таким знакомым, но и чужим одновременно. Похоже, что со дня моего отъезда в городе ничего не изменилось. «Кроме того, что вся семья тоже со временем покинула его, — добавила я мысленно. — И никто меня не встретит».

Неуверенно иду к калитке, каблуки стучат по мокрому асфальту. К счастью, дождь уже закончился, и лишь лужи говорят о том, что он наверняка лил целую ночь.

Повсюду витает запах свежести. После пыльной и загазованной Москвы, крохотный городок детства казался чуть ли не альпийской деревней с чистым воздухом и незагруженными машинами улицами.

Прошло десять лет с тех пор, как я покинула этот маленький скучный город, расположенный на берегу Балтики. Я всё ещё помнила то ощущение долгожданной свободы, когда буквально бросилась в омут с головой навстречу самостоятельной жизни и своему счастью. По крайней мере, тогда оно действительно казалось мне таковым. Но вот, спустя годы, Золушка вернулась обратно. Её дорогущая машина превратилась в тыкву, а прекрасный принц — в жестокосердное чудовище.

Глава 2

Алина

Зажав между ладонями кружку с горячим кофе, я наблюдала за Иваном. Он сосредоточенно читал инструкцию по приготовлению того полуфабриката, коробку от которого сейчас держал в руках.

— Я правда не голодна, — в который раз повторила ему, но он лишь отмахнулся.

— Твоя дорога была долгой.

Это вторая и пока последняя фраза, которую он произнёс за последние пятнадцать минут.

Казалось, что он даже не удивлён моему неожиданному появлению. А если что-то подобное и испытал, то прекрасно это скрыл под маской абсолютного безразличия. Он не спросил, почему я приехала и на сколько. Просто молча забрал чемодан из моих рук, перекатил его через порог и оставил в гостиной.

Впрочем, я тоже была немногословна. До сих пор чувствовала себя неловко и не знала, о чём говорить. Если не брать в расчёт ту ночь, о которой предпочла бы забыть, то по сути мы никогда и не были с ним действительно близки.

Мне исполнилось четырнадцать, когда Иван уехал из дома, поступив в медицинский в Питере. После этого он приезжал лишь дважды, но и тогда общался со Славой и Верой, стараясь реже попадаться на глаза мне и моей матери. Её взаимоотношения с внебрачным сыном мужа всегда были сложными. А я… я слепо доверяла её словам о том, что Иван нам не семья. В переходном возрасте я даже заявляла об этом сводному брату прямо в глаза.

Я вела себя безобразно и жестоко, даже не задумываясь, что его отцу мы со Славой тоже не были родными, но при этом ни Иван, ни Алексей Геннадьевич, никогда об этом даже не заикались.

«Чтобы ты ни говорила, Алина, ты моя сестра и останешься ею, — сказал однажды Иван после очередной моей нападки. Он снисходительно улыбался, пряча боль в глубине серо-голубых глазах. — И, если когда-нибудь ты будешь нуждаться в старшем брате, я буду рядом».

И вот теперь, сидя на этой кухне, я действительно с горечью осознавала, что сейчас как никогда нуждалась в старшем брате. Нуждалась в Славе, который находился в тысячах километрах и с которым давно испортила отношения, нуждалась в его совете и поддержке.

О том, чтобы поделиться с Иваном и мысли не было. После произошедшего в ту ночь, я тем более не могла относиться к нему, как к брату, и откровенничать о проблемах с мужем.

«И он не семья», — мысленно повторила слова матери. Но уже больше автоматически.

Иван отправил поддон в микроволновку, и я снова попыталась его остановить:

— Пожалуйста, перестань суетиться. Я перекусила в самолёте, — пришлось солгать, но Иван лишь многозначительно хмыкнул и нажал кнопку старта.

Я решила, что пусть делает, что хочет.

— Давно ты здесь живёшь? — поинтересовалась, сделав глоток кофе.

— Интернатуру заканчивал в Питере, поработал там, но пять лет назад вернулся. Работаю в местной больнице.

— Я имела в виду, в этом доме?

— До недавнего времени снимал квартиру с… — он, нахмурившись, замолчал, словно подумал о чём-то неприятном. — Так сложились обстоятельства, что неделю назад вернулся сюда. Ты против?

— Нет. А ты? — в свою очередь спросила я. — Не против, если здесь поживу?

— Дом большой, места хватит.

Я кивнула, сделав осторожный глоток из своей кружки. Горячий кофе обжигал, но после бессонной ночи помогал взбодриться.

Я вновь скользнула взглядом по Ивану, заметила татуировку на внутренней стороне его плеча. Вот только разглядеть, что именно там изображено, не позволял рукав футболки, которую он спешно надел, стоило мне перешагнуть через порог.

Микроволновка оповестила, что еда готова. Иван достал из неё поднос с фасолью и мясом, поставил на стол столь странный и непривычный завтрак.

Я устала с ним спорить и потому лишь благодарно кивнула, подхватив вилку. Есть совсем не хотелось, но я не хотела обижать Ивана, который, кажется, искренне пытался быть со мной гостеприимным.

В этот момент я осознала, что теперь лишь гостья в собственном доме. Впрочем, дом действительно больше принадлежал Ивану, чем мне. Отец разделил доли наследования на всех четверых детей: и родных — Ивана с Верой, и усыновлённых — меня и Славу, но Слава сразу отказался от своей части в пользу Ивана.

— Вера не сказала тебе, что я собираюсь приехать? — задала вопрос, который мучил меня с тех пор, как получасом ранее я обнаружила, что в родительском доме теперь живёт Иван. К сестре у меня был такой же. Она единственная, кто знал, что я возвращаюсь, но почему-то и меня не предупредила, что в доме сейчас живёт наш брат.

Иван неопределённо повёл плечами. Я видела, что ему совсем не хочется со мной разговаривать. Да и выглядел он уставшим, а покрасневшие белки глаз выдавали бессонную ночь. Наверняка лишь воспитание не позволяло ему отправиться в постель прямо сейчас, при этом покинув столь неожиданно ворвавшуюся в его жизнь сводную сестру. Если, конечно, он до сих пор считает меня таковой.

— Мы не созванивались пару недель.

Я удивилась. Считала, что общение Ивана и Веры было практически ежедневным, ведь они всегда дружили. В детстве Иван нянчился со своей младшей сестрой буквально с пелёнок, хотя ему самому тогда едва исполнилось десять.

Я хотела поинтересоваться почему, но не стала этого делать. Вряд ли Иван захочет со мной чем-либо делиться. И тогда, и сейчас мы не более, чем родственники, которые делят одну крышу над головой. О том, что однажды произошло под этой самой крышей, я предпочитала не вспоминать.

Иван допил свой кофе, вымыл чашку. Мы оба продолжали чувствовать неловкость в обществе друг друга, а затягивающаяся тишина ещё больше напрягала. У меня было ощущение, что он не испытывает ни радости, ни недовольства от моего приезда. Скорее, безразличие, и меня это почему-то задевало.

— Не обидишься, если я пойду к себе? — осторожно поинтересовался он, наконец посмотрев на меня. — Тяжёлая смена.

— Конечно, иди. Мне не нужна компания.

Кажется, что Иван даже облегчённо выдохнул, когда направился к выходу из кухни. Мне отчего-то захотелось проводить его спину взглядом, но я упрямо не позволила себе обернуться. И хорошо, потому что позади неожиданно раздался приглушённый голос Ивана:

Глава 3

Алина

Поднимаясь на крыльцо небольшой церкви, я чувствовала лишь неутихающую дрожь. Невольно замерла у двери, не найдя в себе сил войти внутрь. Глаза были полны непролитых слёз, а сердце болезненно сжималось в груди.

Как оказалось, моё возвращение домой совсем не принесло того желанного умиротворения, на которое я так надеялась, убегая из Москвы. Наоборот, оно вновь заставило меня испытать горечь потери.

В последний раз я была в этой церкви семь лет назад, и тот повод едва ли был лучше. Скоропостижная смерть отца от инфаркта всех нас застала врасплох. Мы с Русланом спешно прилетели из Москвы, Слава откуда-то с Кавказа. Не было только Ивана. Вера сказала, что он лежит в больнице с аппендицитом. Я тогда даже не удосужилась позвонить ему, чтобы узнать о самочувствии. Более того, вернулась в Москву уже на следующий день после похорон, потому что муж не мог задерживаться, у него были важные деловые встречи.

И с лучшей подругой я тогда не успела встретиться, а теперь… Я никак не могла поверить, что Оля мертва. Судьба оказалась очень жестока, забрав их с Олегом так рано. Всего за пару месяцев до того, как ребята намеревались связать себя узами брака.

Об этом рассказал мне Иван в день моего приезда. Страшное известие ошеломило настолько, что я несколько минут сидела уставившись в пустоту. Горло сжималось, не давая дышать, но слёз не было.

Как же так?..

Десять лет я делала вид, что моя старая жизнь, как и старые друзья, оставшиеся в этом городе, ничего для меня не значат. Погрузившись в новую столичную, я забыла о их существовании. Если бы я только знала, что однажды, решив вернуться, мне придётся с горечью осознать, что в моей жизни их больше никогда не будет. И совсем не потому, что мы живём в разных городах.

В горле снова встал ком, слёзы потекли по щекам, оставляя на щеках влажные дорожки.

— Церемония скоро начнётся, — Иван осторожно коснулся моего локтя и предложил руку: — Пойдём, я провожу.

Ощущая поддержку, что так была нужна в этот момент, я наконец перешагнула порог церкви.

Иван уверенно вёл меня, проходя мимо знакомых и незнакомых мне людей. На его лице не отражалось ни одной эмоции, лишь в глазах сквозило пробирающее до мурашек отчаяние. Я видела, что он винит себя в смерти Олега, даже несмотря на то, что все пришедшие сегодня на церемонию прощания знали, что у погибшего, к сожалению, не было ни единого шанса выжить. С такими травмами, которые получил Олег, обычно не успевают даже довезти до больницы, потерпевшие умирают прямо там — в искорёженной машине, как это было с Олей.

— Иван, — раздался совсем рядом женский голос, и мы одновременно обернулись, замечая спешащую в нашу сторону девушку.

На ней было чёрное строгое платье, прикрывающее колени, на ухоженном лице ни грамма косметики, но она всё равно выглядела привлекательной, и лишь заплаканные глаза выдавали убитую горем молодую женщину.

Приблизившись, она обняла Ивана за плечи, он тут же прижал девушку к груди, придерживая за талию.

— Юля, мне очень жаль, я… — хрипло прошептал Иван, но девушка не позволила ему закончить.

— Я знаю, ты сделал всё, что мог, — негромко всхлипнув, сказала девушка, слегка отстраняясь от Ивана, но всё ещё продолжая цепляться пальцами за полы его тёмно-синего пальто.

Когда Иван назвал её по имени, я с удивлением узнала в ней сестру Олега и свою бывшую одноклассницу. Наше общение в то время не было тесным, моей лучшей подругой всегда была Оля, но Юля часто бывала у нас. Мне тогда казалось, что она была влюблена в Ивана, хотя встречалась со Славой, который был от неё без ума. Мы с братом ссорились каждый раз, когда я пыталась «открыть ему глаза» на его лживую подружку.

Я почувствовала себя не в своей тарелке. Словно чужая. Кажется, что и Юля не узнала меня, а может, и вовсе не заметила.

— Юля, прими мои соболезнования, — обращая на себя внимание, я невесомо коснулась её плеча.

— Спасибо, — вежливо ответила она, но после, на секунду замерев, обернулась и растерянно моргнула. — Алина? Это ты?

Юля казалась обескураженной нашей встречей, но спустя мгновение, она стремительно и крепко обняла меня.

— Я рада тебя видеть.

— Пора идти, — негромко напомнил Иван, увлекая нас за собой в глубь церкви.

Не знаю, как бы я выдержала церемонию прощания, если бы не тёплая ладонь Ивана, всё время сжимавшая мои холодные пальцы. Я не ожидала, но он стал для меня той самой поддержкой, в которой я так нуждалась в этот тяжёлый для каждого из нас момент. И за это я искренне была ему благодарна.

А ещё за то, что он согласился прогуляться со мной по парку, расположенному неподалёку от церкви. Возвращаться в домой прямо сейчас мне совсем не хотелось.

Теплее кутаясь в пальто, я глубоко вдохнула осенний воздух. Давно успела отвыкнуть от этого пробирающего до костей холода. Москва, конечно, тоже не юг, но до побережья Балтики, с его пронизывающими ветрами, ей точно далеко.

Парк, по которому мы сейчас шли, невольно навевал воспоминания о далёком детстве, привычной и счастливой жизни, которая, к сожалению, закончилась слишком быстро.

Иван первым покинул дом, поступив в университет и переехав в Питер, потом Слава ушёл в армию. Мама тогда едва с ума не сошла. Её первый муж и наш со Славой отец был военным. Я совсем его не помнила, он погиб в горячей точке, когда мне не исполнилось и трёх лет. Через три года мама вышла замуж за Алексея Геннадьевича Пылаева, который дал нам свою фамилию и любил, как родных. Мы со Славой называли его отцом.

— Ты скучаешь по прошлому? — кажется, мой неожиданный вопрос заставил Ивана растеряться.

— Никогда не задумывался об этом, — ответил он, а потом, помедлив, словно прислушавшись к себе, всё же осторожно кивнул: — Наверное, иногда скучаю. В детстве всё кажется намного проще.

Иван был прав, тогда всё было совсем по-другому, и можно было не думать о проблемах и сложностях жизни. О смерти близких, о разводе…

Глава 4

Алина

— Ты женат?

Иван проследил за моим удивлённым взглядом, устремлённым на его руку, и поспешно сделал широкий шаг назад. Спрятал руки в карманах пальто. В голубых глазах застыл лёд, горящая в них ещё мгновение назад улыбка бесследно исчезла.

Я видела, что ему неприятен этот разговор, и отвечать на мой вопрос он не хочет. При этом он, видимо, понимал, что не может просто промолчать, поэтому, глубоко вдохнув, словно собравшись с силами, сказал:

— Я был женат. Она умерла, — проговорил он и больше не сказал ни слова, отвернулся и направился в противоположную от нашего дома сторону.

Я не пошла за ним, не смея донимать расспросами, которые совершенно точно не были ему нужны. Так и осталась стоять, с тоской глядя на удаляющегося мужчину и вновь прижимаясь носом к мягкой ткани шарфа, так заботливо обмотанного вокруг моей шеи.

Моя прогулка затянулась, но, когда я вернулась домой, внутри было так тихо, что сначала я даже решила, что Ивана ещё нет. Моё предположение опровергло его висящее на вешалке пальто. На ткани блестят капельки влаги. Значит, Иван вернулся совсем недавно. Видимо, как и я, не спешил домой.

Признаться, я всё ещё не могла до конца осознать ту информацию, которую услышала от него. Иван был женат, а я даже не знала об этом.

Мы плохо расстались и много лет не общались, что, разумеется, исключало приглашение на свадьбу, но почему Вера ни разу даже не обмолвилась ни о том, что Иван женился, ни о смерти его жены? От осознания последнего холодок скользнул по спине. Когда всё это случилось?

После похорон Ольги и Олега, слёз, казалось, уже не осталось, но сейчас я чувствовала, как они вновь наворачиваются на глаза. Мне хотелось пойти к Ивану и просто обнять его, поддержать, но я не была уверена, что ему нужны мои соболезнования после десяти лет тишины. Ведь это так лживо: сочувствовать сейчас, но не быть рядом, когда ему действительно нужна была поддержка близких.

Я так и не поднялась наверх. Прихватив мобильный, устроилась на диване в гостиной. Пару минут гипнотизировала взглядом имя сестры на экране телефона. Вера наверняка всё знала и могла бы мне рассказать, если бы я попросила, но я так и не решилась позвонить. Если захочет, Иван сам мне расскажет. Когда я заслужу его доверие и откровенность. Если заслужу.

За окном день стремительно превратился в вечер, а холодный ветер с моря пригнал тёмные грозовые тучи. Вскоре пошёл дождь, с силой барабаня по оконным стёклам и крыше.

Следующие несколько часов я без интереса пялилась в экран телевизора, делая перерывы на ужин и кофе. Впрочем, даже при желании мне едва ли удалось бы сосредоточиться на том, что сейчас происходит по ту сторону экрана. Слишком много мыслей было в голове.

Когда очередное бессмысленное ТВ-шоу надоело, я бросила взгляд на старинные часы, стоящие у стены в гостиной. Стрелки показывали десять часов вечера.

Иван так и не спустился. Я несколько раз порывалась пойти и пригласить его поужинать, но каждый раз меня останавливал страх быть отвергнутой.

Выключив телевизор, я пошла в сторону кухни. Вылив в раковину недопитый кофе, решила, что завтра встану пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак, пока Иван не проснулся. Наверняка он будет голоден, раз пропустил ужин.

Поднявшись на второй этаж, я невольно обратила внимание, что дверь в комнату Ивана слегка приоткрыта. Я подошла к ней и прислушалась. Тишина. Наверное, измотанный последними днями не меньше, чем я, Иван давно спит, поэтому и не спустился ужинать.

Мне хоть немного поспать тоже не помешало бы. С момента своего побега из Москвы я практически не спала. Проваливалась в забытьё на несколько коротких минут, но потом просыпалась и мучилась от бессонницы. Часами смотрела в потолок, прокручивая в голове тысячи разных мыслей.

Собственная комната встретила прохладой открытой форточки и пристальным взглядом глаз-пуговиц плюшевого мишки, сидящего на постели. Кто бы мог подумать, что спустя десять лет, будучи уже давно не ребёнком, я буду так рада вновь засыпать с ним в обнимку.

С трудом стащив с себя до жути неудобное узкое чёрное платье, бросила его на стул.

Руслану оно всегда очень нравилось. «Оно подчёркивает каждый изгиб твоего идеального тела», — шептал мне на ухо муж, обжигая щёку горячим дыханием, пока его руки ловко справлялись с молнией, расположенной на спине.

Прогоняя от себя воспоминания, надела старенькую, слегка выцветшую голубую футболку, найденную в шкафу. Забравшись в постель и завернувшись в одеяло, без сил упала на мягкие подушки, наконец закрывая глаза.

Стены в нашем доме всегда были слишком тонкими. В детстве это казалось забавным. Мы со Славой могли переговариваться друг с другом даже после того, как родители укладывали детей по постелям и выключали свет.

Было полтретьего ночи, когда я резко распахнула глаза, разбуженная каким-то шумом. Дождь закончился и не барабанил по крыше, а ещё недавно завывающий ветер больше не раскачивал деревья, что своими ветками стучали в окна второго этажа. Значит, шорох был не от погоды.

Сонно моргая, я села на кровати. Прислушалась. Такое ощущение, что кто-то беспокойно метался по постели.

Иван? Мне стало тревожно. Возможно, зря. Может быть, он просто спускался на кухню, а сейчас вернулся обратно и снова ложится в постель?

Услышав тихое бормотание, я всё же решила проверить, в чём дело. Выбралась из тёплой постели и, ступая на цыпочках по холодному полу, дошла до двери. Выглянула наружу в тёмный коридор. Дверь в комнату Ивана была всё так же приоткрыта, свет в ней не горел.

Стараясь не шуметь, я подошла к комнате сводного брата. Входить без стука, наверное, не стоило, поэтому я лишь немного заглянула внутрь.

— Иван?..

Он лежал на кровати и, когда я позвала его, вновь заворочался, стискивая в кулаках одеяло так, что мышцы напрягались, а рукава футболки натянулись на крепких руках. Помедлив, я проскользнула в комнату, всё так же на цыпочках подошла к постели.

Глава 5

Алина

Я чувствовала себя разбитой. Контрастный душ не помог снять усталость, а многодневный недосып давал о себе знать. Вот и сегодня ночью, сбежав из постели Ивана, я так и не смогла уснуть. Просто лежала, смотрела невидящим взглядом в потолок и размышляла, пытаясь понять, во что превратилась моя жизнь и что делать дальше? Ещё и произошедшее ночью не выходило из головы.

К счастью, мне удалось покинуть спальню Ивана до того, как он проснулся. Страшно было даже представить, что бы я сказала ему, если бы он застал меня в своей кровати. Рассказывала бы, что пыталась его успокоить? Резонный вопрос: почему просто не разбудила?

Сейчас порыв залезть к нему в постель мне и самой казался чем-то абсурдным. Да, я просто хотела помочь, но выбранный способ… особенно после того, как однажды я уже проделала подобное.

«Лина…» — Иван называл меня так лишь однажды, в ту саму ночь десять лет назад. До этого и после — только Алина.

Его голос — шепчущий и хриплый, зовущий меня, заставил окунуться в прошлое, а крепкие объятия — затаить дыхание, практически перестав дышать.

Хорошо, что всё обошлось. Я его не разбудила, Иван, оставленный кошмаром, спал и видел во сне… меня? Иначе как объяснить его слова?

Я сбежала лишь спустя несколько долгих, показавшихся целой вечностью, минут. С трудом высвободившись из крепкой хватки, чувствуя, как при каждом движении в груди замирает сердце.

Оказавшись в собственной постели, я ещё долго не могла уснуть, ощущая на коже тепло прикосновений. Даже при одном воспоминании об этом по телу шла волна будоражащей дрожи.

Интересно, вспоминает ли Иван о прошлом? Ненавидит меня или давно всё забыл?

Скорее, второе. Он был женат, значит, встретил девушку, которую полюбил. Иван не из тех, кто мог бы жениться без любви. Я поймала себя на мысли, что даже немного завидую его избраннице, но тут же одёрнула себя: женщина, которую он любил, мертва.

Вытерев мокрые волосы полотенцем, я вернулась в спальню, быстро переоделась в джинсы и бежевый свитер. На улице заметно похолодало, и температура внутри дома понизилась. Система отопления снова барахлила.

В коридоре я буквально пробежала мимо двери спальни Ивана, так же быстро спустилась по лестнице вниз. Когда шла на кухню через холл, обратила внимание, что пальто Ивана всё ещё висит на вешалке рядом с моим, а значит, он дома, несмотря на то, что время уже половина девятого. Видимо, ещё спит и, возможно, я успею приготовить завтрак, как вчера планировала.

Вот только содержимое холодильника этому совсем не способствовало. Пачка пельменей, ещё какие-то замороженные полуфабрикаты, одно яйцо, полупустая коробка с молоком.

— Не густо, — озадаченно произнесла вслух и тут же невольно вздрогнула, резко обернувшись на голос Ивана, раздавшийся со стороны двери.

— Доброе утро, — он стоял, привалившись плечом к косяку. Руки спрятаны в карманах спортивных брюк, на губах едва заметная улыбка.

Я тут же смутилась, гадая, помнит он хоть что-то о прошедшей ночи.

— Доброе, — попыталась улыбнуться в ответ и кивнула в сторону холодильника: — Хотела приготовить завтрак, но…

Иван негромко рассмеялся. Оттолкнувшись плечом, направился к кофемашине.

— У меня практически нет свободного времени, чтобы сходить в магазин, — в своё оправдание сказал он, засыпая кофейные зёрна в отсек. — Обычно я завтракаю в столовой на работе или в кафе за углом. Там вкусная выпечка.

В ожидании кофе, я села за стол, невольно скользя взглядом по стоящему ко мне спиной мужчине. Сегодня Иван был в спортивных штанах и чёрной футболке, достаточно плотно облегающей его натренированное тело.

В утро приезда, несмотря на удивление от встречи со сводным братом, мне хватило короткой минуты в холле, чтобы заметить, каким подкачанным был его торс, как тень западала под рельефом пресса и груди, как широко расходились мышцы спины.

Он всегда был в хорошей спортивной форме, ещё со школьных времён, когда входил в местную команду по футболу, и с годами её не растерял, наоборот, даже стал казаться ещё крупнее и мужественнее. Определённо, за эти годы Иван стал очень привлекательным мужчиной.

Поджав губы, я смущённо отвела взгляд в сторону, опустила его на собственные руки, сложенные на столе. Не к месту вспомнила, что внешне Иван нравился мне лет с шестнадцати.

Ему тогда было девятнадцать, он впервые приехал из Питера домой на летние каникулы, и я взглянула на него совсем иначе.

За полтора года, что мы не виделись, из юноши со спортивным телосложением он превратился в очень симпатичного молодого человека. Мне нравилась покатая линия его сильных плеч, глубокие серо-голубые глаза, чувственный росчерк губ. А ещё мне хотелось узнать, какими на ощупь были его непослушные русые волосы. Солёный влажный ветер за то лето сделал их ещё более волнистыми, несколько прядей возле лица выгорели до пшенично-золотого. Глаза посветлели, будто неглубокая морская вода в штиль.

К августу я осознала, что, кажется, влюбилась. Это было так странно — влюбиться в сводного брата. Когда и как моя ненависть к нему превратилась в симпатию, я и сама не понимала.

Может быть, это случилось в то утро, когда мы столкнулись с ним в коридоре? Иван как раз вышел из душа, на нём не было футболки, и капельки воды всё ещё стекали по крепкому торсу, ускользая куда-то за пояс низко посаженных пижамных штанов. Я буквально зависла, не в силах отвести взгляд. Иван, кажется, смутился и поспешно скрылся за дверью своей комнаты.

С того дня я старалась как можно чаще попадаться ему на глаза. Вот только Иван не обращал на меня никакого внимания и уже так привычно избегал моего общества. Практически единственным местом, где мы с ним встречались, была столовая. Во время семейных ужинов я садилась рядом с Иваном и каждый раз будто бы случайно касалась его ноги, когда вставала.

Ничего не помогало, Иван меня словно не видел, а я упрямо хотела добиться его внимания. И не придумала ничего лучше, чем попытаться вызвать в нём ревность, а заодно показать, что я уже взрослая и нравлюсь парням. Поэтому решила ответить на внимание Егора Климова — бывшего одноклассника Ивана. Знала, что у парней старые тёрки. Вот только не учла, что одними поцелуями Климов не удовлетворится.

Глава 6

Иван

Светлые волосы Алины всё ещё были слегка влажными после душа. Несколько прядок, выбившись из хвоста, лёгкими волнами обрамляли лицо. С годами его черты стали более утончёнными. Но самым притягательным в облике Алины, как и прежде, остались глаза: медово-карие, в которых отсвечивали яркие янтарные вкрапления и плескался мягкий околдовывающий блеск.

Я всегда помнил эти пленительные глаза. Даже в те дни, когда больше всего на свете хотел о них забыть.

Я не видел Алину долгих десять лет и ещё несколько недель назад даже не задумывался о том, что она столь внезапно возникнет на пороге нашего общего дома детства.

— Помнишь, как ты однажды врезал Климову на крыльце нашего дома? — вопрос Алины отвлёк меня от мыслей.

Я прекрасно помнил тот вечер, ведь именно он всё изменил в моей жизни.

Это был первый раз, когда после отъезда в университет, я приехал домой на каникулы. Мне нравилась учёба и Питер, но я скучал по отцу, Славке и сёстрам.

Тёплый летний вечер. В доме курить было запрещено, и, прихватив пачку сигарет, я собрался выйти во двор. Брата звать не стал, хотелось побыть одному. Да и собеседником я сейчас был неважным. Напряжение, не покидающее со дня приезда, давало о себе знать.

В доме Пылаевых далеко не все были рады моему приезду. Мачеха либо делала вид, что меня вовсе не существует, либо окидывала презрительными взглядами. Я видел, что её дико раздражает моё присутствие в доме. Она с трудом сдерживала недовольство, что так явно читалось в её глазах.

Мне она ничего не говорила, продолжая демонстративно молчать, но сегодня, проходя мимо их с отцом комнаты, я случайно услышал, как она выговаривала мужу, что мне не место в их доме. Что она вынуждена была терпеть меня, когда я был ребёнком, но больше не намерена.

Я не был удивлён, она всегда так ко мне относилась, но всё равно стало погано. Я и так сократил свои приезды до минимума. Когда учился в выпускном классе, она уже срывалась на меня по любому поводу, а её скандалы с отцом из-за этого стали ежедневными. Это была одна из причин, почему я выбрал университет вдали от дома и не приезжал так долго.

Спустившись на первый этаж, я направился к входной двери. Распахнув её, увидел то, чего совсем не ожидал. Моя сводная сестра зажималась на крыльце собственного дома с каким-то парнем. Они были так увлечены, что моего появления даже не заметили. О чём она думала? А если бы вышел отец?

На скулах заходили желваки, а руки непроизвольно сжались в кулаки, когда я понял, с кем целовалась Алина. Егор Климов, мать его! Мой некогда одноклассник — тот самый, с кем в школьные годы я не раз затевал разборки, когда слышал в свой адрес насмешки. Климов никогда не брезговал обозвать меня незаконнорождённым ублюдком.

Но сейчас видеть, как Климов тискает Алину, было ещё более отвратительно, чем слышать оскорбления в свой адрес. Она же знает, что этот козёл ни одной юбки не пропускает.

Я с трудом сдержался, чтобы не вмешаться. Уже готов был развернуться и уйти, но голос Алины заставил меня остановиться.

— Пусти, я не хочу, — пропищала она, пытаясь вырваться из хватки Климова.

А потом я поймал её взгляд… испуганный, полный слёз.

Этого хватило, чтобы сорвать все тормоза. Я оттащил Климова от Алины, и впечатал ему кулаком в лицо. Раздался негромкий хруст, Климов скатился со ступеней крыльца, растянулся на земле.

— Ты мне нос сломал, придурок, — прогнусавил он, прижимая ладонь к разбитому носу, из которого хлестала кровища.

Ощущая в груди клокочущую ярость, я по-прежнему сжимал кулаки, готовый добавить. Алина за моей спиной тихо всхлипнула, и я резко обернулся. По покрасневшим щекам сестры текли слёзы, оставляя чёрные разводы от туши.

— Ты как?

Она снова всхлипнула, зажав рот ладонью.

Вот в тот момент я, кажется, и пропал. Отчётливо ощутил и ревность, и то чувство, которое её вызвало, но тут же спохватился: это ещё что за херня? Очень строго напомнил себе, что Алина — моя пусть и сводная, но сестра. И всё же в груди продолжало трепетать тёплое волнение.

Алина скрылась в доме, а я перевёл взгляд на всё ещё валяющегося на земле Климова. Тот совершенно точно был пьян. Не знаю, соображал ли он хоть что-то, но я всё равно спустился с крыльца и, резко подхватив его за грудки, встряхнул и заглянул в лицо. Его и без того расширенные зрачки стали ещё больше. Правильно, мразь, бойся!

— Ещё раз подойдёшь к моей сестре, я тебя закопаю!

Тогда я действительно был готов сдержать своё обещание, но, спустя день, после тяжёлого и долгого разговора с отцом, спешно покинул дом, вновь слишком сильно почувствовав себя в нём чужим. Так, что на следующее лето я не приехал. А Алина… мы никогда не говорили о том происшествии. До сегодняшнего дня.

***

Алина

— Отец тогда сказал, что разочарован мной, но я не жалел, что втащил Климову, — сказал Иван, пожимая плечами. — В школе он был тем ещё уродом, и вряд ли прошедшие годы его изменили.

— Я тогда должна была сказать тебе спасибо. За помощь и за то, что не сказал отцу причину, по которой избил Климова. Отец запрещал мне встречаться с парнями, и мне бы здорово влетело.

— Разве не так должен поступать старший брат? — совсем невесело усмехнулся Иван. — Слава поступил бы также.

Я согласно кивнула, соглашаясь с его словами, но мысленно подумала, что Слава при этом прочитал бы мне нотацию не хуже отца.

— Всё равно — спасибо. И за тот случай, и за то, что сейчас принял меня в своём доме.

— Это и твой дом.

Я благодарно кивнула, когда Иван поставил передо мной чашку ароматного кофе. Сам сел напротив, сделал глоток из своей чашки. Бросил беглый взгляд на наручные часы и нахмурился, о чём-то размышляя.

Глава 7

Иван

В юности Алина не раз заявляла, что однажды обязательно уедет в Москву и больше никогда не вернётся обратно, но её присутствие здесь сейчас перечёркивало все эти слова.

Я учился на последнем курсе университета, когда узнал, что Алина решила столь внезапно покинуть город детства. Она поставила семью перед фактом и не стала слушать ничьих возражений. Мне было известно только о том, что дело было в мужчине, в которого влюбилась сестра.

Спустя пару месяцев после той нашей ночи. Впрочем, это не имело никакого значения. Я ничего не ожидал и ни на что не надеялся, ведь уже утром Алина спустила меня с небес на землю, объявив, что произошедшее между нами ошибка, о которой она сожалеет. Она попросила меня немедленно уехать, и я вернулся в Питер, не видя смысла стучаться в закрытую дверь.

Пытаясь забыться, бухал, пока не встал вопрос об отчислении за прогулы и неуспеваемость. Не знаю, что заставило меня остановиться, но я собрал себя по частям и вернулся в универ. Учёба помогла отвлекаться от мыслей об Алине, а дыра в сердце не то чтобы затянулась, но боль притупилась.

Новость о свадьбе Алины, на которую, разумеется, не был приглашён, я воспринял на удивление спокойно. Точнее, отстранённо, словно всё это меня не касалось. Так и жил. Учёба, интернатура, потом работа. Личная жизнь сведена к минимуму, даже если я знакомился и встречался с девушкой, то продолжалось это от силы месяц. На большее меня не хватало. Не мог, да и не хотел ни к кому серьёзно привязываться.

Но всё изменилось, когда я встретил её — девушку, случайно въехавшую в бампер моего нового автомобиля на светофоре. Машина, конечно, была не новая, подержанная, но купил я её совсем недавно, поэтому было обидно.

Я вышел из автомобиля, бросил короткий взгляд на выпорхнувшую из алого Дэу Матиса блондинку и наклонился к бамперу, чтобы оценить масштаб катастрофы.

— Извините, пожалуйста, — раздался над ухом тихий девичий голос.

— Девушка, ну как же так? — укоризненно произнёс я, вскинул голову и заставил себя посмотреть в лицо виновнице происшествия.

Она встретила мой взгляд широкой алой улыбкой и янтарным переливом глаз, в которых было столько сожаления и искреннего раскаяния, что у меня пропало желание выговаривать ей за невнимательность.

Лена, так её звали, долго извинялась, а после того, как ДТП было оформлено, а гайцы уехали, вдруг предложила в качестве извинения ужин в любом ресторане на мой выбор. Девушка точно была моего типажа, и я согласился. Правда, на кофе в ближайшей кофейне.

Наши отношения развились намного стремительнее, чем я мог ожидать. Первое свидание, первый поцелуй, первый секс… Я окунулся в эти отношения с головой, впервые за долгое время ощутив себя действительно кому-то нужным. Спустя всего полгода бурного романа, я сделал ей предложение, а через пару месяцев мы сыграли тихую свадьбу. Тогда мне искренне казалось, что прошлое осталось далеко позади, но всё оборвалось в тот день, когда случилась та авария… За год счастливой жизни я заплатил неимоверно большую цену.

Если бы можно было хоть на миг вернуться назад, чтобы суметь всё исправить! Я знал, что никогда не перестану чувствовать вину, но надеялся, что однажды мне всё-таки удастся двигаться дальше.

Возвращение домой было такой попыткой. Я рассказал об этом только Вере. Младшая сестра, которая к тому времени уже жила в Англии, куда переехала вместе с матерью, вышедшей замуж за иностранца, предложила мне поселиться в старом доме нашей семьи, пообещав, что об этом не узнает никто, кроме Славы.

Переступив порог дома, я почувствовал, будто нырнул в ледяной поток, уносящий меня обратно в прошлое. Слишком много воспоминаний навалились разом, заставляя вспомнить даже то, чего никогда не хотелось вспоминать… Возможно, я сбежал бы отсюда уже спустя неделю после приезда, не справившись с собственными мыслями и внутренними демонами, если бы не новая работа и старые друзья.

Постепенно жизнь вошла в спокойную, размеренную колею, большую часть времени в которой занимала работа. Год назад я познакомился со Светой. Ещё одна кареглазая блондинка на моём пути. Жизнь точно ничему меня не научила, раз я повёлся на неё. Мы даже съехались, но ничем хорошим новые отношения конечно же не закончились.

Отчаянно хотелось себе врезать. Ты идиот, Пылаев! И вот тебе расплата: девушка, с которой всё началось, которую так долго забывал и которую меньше всего ожидал увидеть, сейчас здесь.

Я даже до сих пор не знал новую фамилию Алины, хотя все последующие девять лет периодически задавал Вере редкие вопросы о нашей общей сестре и всегда получал один и тот же короткий ответ: «Алина в Москве и очень счастлива». Именно поэтому сейчас у меня и возник вопрос: если это действительно так, то почему она здесь и совсем не выглядит счастливой?

— Алина, почему ты вернулась?

Сложив руки на столе и сцепив их в замок, Алина медленно выдохнула. Кажется, она совсем не была готова отвечать на мой вопрос. В глазах, посветлевших до золотистого блеска, мелькнуло что-то болезненное, но Алина попыталась ответить.

— У нас с мужем… — она на мгновение осеклась, — некоторые сложности в отношениях.

Мне оставалось только понимающе кивнуть. Я видел, что ей крайне неприятна эта тема и не стал настаивать на продолжении разговора. Сам прекрасно знал, как тяжело отвечать на вопросы, которые причиняют боль. И тонкий золотой ободок на моём безымянном пальце это только подтверждал. Я был благодарен Алине за то, что после вчерашней сцены в парке, она больше не поднимала тему моего брака, и, в свою очередь, решил не лезть с расспросами к ней.

Принесли наш заказ, и повисшая между нами напряжённость немного спала. Алина глубоко вдохнула ароматный запах омлета и взялась за столовые приборы.

— Я заеду сегодня в магазин, — сказала она в перерыве между поглощением завтрака. — Куплю продуктов и приготовлю ужин.

Глава 8

Алина

Зачем я солгала Ивану о муже?

Впрочем, сказанное было ложью лишь наполовину. У нас с Русланом действительно возникли трудности в отношениях и уже достаточно давно. Вот только ими дело не ограничилось, но о поданных на развод документах я трусливо смолчала.

Испугалась осуждения. Особенно если вспомнить, как когда-то во всеуслышание заявляла, что никогда сюда не вернусь. Иван этого не слышал, но наверняка Слава или Вера ему рассказали. Не знаю, что бы сказал Иван о моём разводе, но Слава точно бы выдал что-то на тему «я тебя предупреждал». Меня тогда все предупреждали. Кроме мамы. Но пока я даже ей не рассказала о крушении своего брака.

Как только мы с Иваном ушли от неловкой темы, вроде бы снова всё стало неплохо, но неприятный осадок на душе остался.

Может быть, дело в той девушке в спортивном костюме? Я успела рассмотреть и светлые волосы, стянутые в высокий хвост, и отсутствие косметики на лице. Но, даже несмотря на это, она всё равно была весьма миловидной. Я поймала себя на мысли, что никогда не видела её прежде. Наверное, Света переехала в город уже после моего отъезда в Москву.

А ещё я заметила неловкость при их встрече. Как-будто в прошлом между ними что-то было и закончилось не очень хорошо. Встречались и расстались? Интересно, как давно?

Достав из кармана мобильный, я покрутила его в руках, но вновь погасила порыв позвонить сестре, чтобы узнать у неё подробности о женитьбе Ивана. Вместо этого пролистала свой ежедневник, отмечая, что нужно не забыть позвонить адвокату и узнать, как продвигается бракоразводный процесс.

Он почему-то затягивался, хотя у нас с Русланом даже не было детей, что могло усложнить процедуру. Когда мы поженились, я была ещё очень молода и решила, что рожу первого ребёнка ближе к тридцати. Муж был не против.

Отложив смартфон, я подхватила уже слегка остывшую чашку чая, сделала пару глотков. Свежий вкус мяты заставил улыбнуться. Я с детства любила именно такой. Удивительно, что Иван это помнил.

В благодарность хотелось порадовать его вкусным ужином. Закупив все необходимые продукты и мысленно порадовавшись, что на кредитке хватило денег хотя бы на это, я вернулась домой с двумя полными пакетами, наконец заполнив их содержимым пустоту холодильника.

Блюдом сегодняшнего вечера должна была стать лазанья по семейному рецепту. Я искренне надеялась, что у меня получится хоть немного похоже на то, как это делала мама. Хотя шансы на это были, к сожалению, не так уж и велики. С мужем мы предпочитали ужинать в ресторанах или заказывать готовую еду на дом.

В самом начале семейной жизни я ещё пыталась стать хорошей хозяйкой, но оказалось, что моему драгоценному супругу не нравилось, как я готовлю. Я помнила свою обиду, когда он сказал об этом впервые. Тогда мне было всего восемнадцать, — ещё совсем глупая девчонка, проплакавшая всю ночь в подушку от обиды. Впрочем, в те времена у меня были совсем другие ценности и желания, ведь уже следующим днём, получив в подарок дорогой браслет в качестве извинений, я всё ему простила.

Отгоняя назойливые мысли, я сосредоточилась на ужине. Время за готовкой пролетело быстро. Когда ужин был накрыт, а сама я переоделась из джинсов и свитера в трикотажное платье, со стороны холла послышался хлопок входной двери.

— Ты вовремя, — я приветливо улыбнулась Ивану, который выглядел крайне усталым, но, увидев меня, улыбнулся в ответ.

— Привет.

Я словно в каком-то волнующем предвкушении прикусила нижнюю губу, сцепила руки в замок, не зная куда их деть.

— Мой руки, ужин уже готов.

Когда Иван ушёл в ванную, я невольно поймала себя на мысли, что сейчас выгляжу, как любящая супруга, встречающая своего мужа после трудового дня. Но тут же одёрнула себя. Глупость какая. Это всего лишь семейный ужин.

Иван вернулся в джинсах и футболке.

— Вкусно пахнет, — заметил он, присаживаясь за стол.

— Спасибо. Я так себе повар, но честно старалась.

— Уверен, ты скромничаешь.

Уплетая ужин, Иван не скупился на комплименты. Я даже засмущалась.

Подхватив вилку, я попробовала своё творение и едва удержалась от того, чтобы не скривиться. Лазанья оказалась ужасно пересоленной. Но Иван, словно этого не замечая, продолжал активно работать вилкой, наверняка не желая обидеть меня критикой.

— Как прошёл твой день? — я первой нарушила начавшее затягиваться молчание.

Иван отложил приборы и сделал ещё один глоток вина.

— У больницы наконец появился новый спонсор. Через неделю приедет сюда. Мы уже и не надеялись, что кто-то решит вложить деньги в медицину маленького городка.

— Очень рада, — искренне проговорила я. — И ещё я рада тому, что ты исполнил свою мечту и стал хирургом. Уверена, ты хорош в своём деле.

— Я просто делаю свою работу, — пожал плечами Иван. — А ты? Получила то, что хотела?

Прежде чем ответить, я практически залпом осушила свой бокал. Этот вопрос был не из лёгких. Я даже не знала, как на него ответить. Получила ли я желаемое? Ещё пару лет назад, я бы без раздумий ответила «да», но сейчас всё усложнилось.

— В Москве у меня собственная картинная галерея.

— Замечательно. Ты всегда любила рисовать.

Я удивлённо вскинула брови. Не думала, что Иван помнит и об этом. Тем более, что мы никогда не обсуждали этого прежде, да и рисовала я исключительно в мансарде, куда никто не поднимался. Но, признаться, внимание и память Ивана были приятны. Даже муж проявлял к моему хобби намного меньше интереса.

Галерею он подарил мне на пятую годовщину свадьбы, но при этом обмолвился, что мои картины далеки от искусства. Тогда его слова обидели до глубины души, но я, как и много раз до этого, смолчала, решив, что такая «мелочь» не стоит ссоры. Галереей я занялась с удовольствием, но рисовать перестала.

— Когда-то любила, — согласно кивнула я, наблюдая, как Иван наполняет мой бокал. — Но больше не рисую.

Прежде чем Иван успел спросить почему, во всём доме неожиданно погас свет. Кухня погрузилась во мрак.

Глава 9

Алина

Следующим утром, спустившись на первый этаж, я первым делом наткнулась на Ивана, только что вернувшегося с пробежки.

Встреча получилась неожиданной, я была уверена, что он уже ушёл на работу. Вчерашняя неловкость, вспыхнувшая между нами после столкновения в тёмной кухне, сейчас ощущалась буквально каждым миллиметром кожи. Казалось, даже воздух вокруг стал словно наэлектризованным, воздвигая между нами очередную стену.

Иван первым нарушил начавшее затягиваться молчание, не позволив всей этой ситуации стать ещё более абсурдной.

— Доброе утро. К часу придут чинить проводку. Встретишь мастера?

— Конечно, — я поспешно кивнула, сцепила руки в замок, не зная куда их деть. Пальцы всё ещё помнили мягкость ткани рубашки Ивана, которую я вчера так бесстыдно сминала у него на груди. От воспоминаний об этом на щеках вспыхнул предательский румянец.

— Бегаешь? — поинтересовалась я, избегая смотреть ему в глаза.

— Стараюсь не терять форму.

Я понимающе улыбнулась. Потёрла запястье ладонью, словно вновь ощутила на нём прикосновение чужих горячих пальцев.

Что вообще происходит? Почему я реагировала на прикосновения Ивана так, как совсем не должна? Всё, что было между нами десять лет назад, тогда же и закончилось. Я встретила другого мужчину, в которого без памяти влюбилась, и это означало, что в то утро всё сделала правильно: это был просто секс, никаких чувств у меня к сводному брату на самом деле не было. Тогда почему сейчас я вспыхиваю свечкой от одного его случайного прикосновения?..

— Позавтракаешь со мной? — вопрос я задала из банальной вежливости и надеялась, что Иван откажется.

— Спасибо, но нет. Мне пора на работу.

Вновь повисшая тишина уже вызывала скорее чувство раздражения, чем неловкости. Господи, мы взрослые люди, а ведём себя словно два подростка, которые впервые оказались вдвоём в замкнутом пространстве!

— Хорошего дня.

— И тебе.

Я уже была у двери в кухню, когда за спиной раздался голос Ивана.

— Алина…

— Да? — вздрогнув, я резко обернулась назад.

— Я буду сегодня поздно, ужинай без меня.

На какой-то миг мне показалось, что Иван хотел сказать что-то совсем другое, но в последний момент передумал. Но, может быть, мне просто показалось.

— Хорошо. Возможно, вечером я уйду прогуляться.

— Хорошо, — глухо повторил Иван, а после, слабо улыбнувшись, первым покинул холл.

Кажется, этот разговор мы смело могли занести в тройку лидеров самых неловких, какие между нами когда-либо происходили. И так много недосказанности продолжало витать в воздухе.

Днём пришёл электрик и достаточно быстро починил проводку. После его ухода я, устроившись на диване в гостиной, без особого интереса просматривала последние новости в мире искусства.

В начале декабря в моей картинной галерее должна была состояться предновогодняя выставка, запланированная уже более полугода назад, но, похоже, в связи с последними событиями, происходящими в моей жизни, выставку придётся отменить. Возвращаться в Москву даже ради этого я не рискну, слишком большой шанс встретиться со своим пока ещё супругом.

Хотелось расплакаться от собственного бессилия. Я чувствовала себя незащищённой, ненужной хоть кому-то.

Мама наверняка смогла бы поддержать меня, успокоить и вселить надежду, но ей не было известно и половины правды. Для неё старшая дочь до сих пор была счастливой женой прекрасного мужа, с жизнью, похожей на сказку. А я не хотела её расстраивать, рассказывая о том, что, на самом деле, чувствовала себя птицей, запертой в золотой клетке. Из этой клетки я вырвалась, но стоило признать, что легче не стало. Конечно, я могла рассказать обо всём Вере, но и она не заслуживала того, чтобы я перекладывала ей на плечи груз собственных проблем.

Вздохнув, я в очередной раз подумала о том, в чём я так виновата, что моя жизнь сложилась именно так, заставив в двадцать восемь лет вернуться в самое начало? Снова маленький город детства, снова старый дом семьи, и снова… Иван? По какому-то странному стечению обстоятельств у меня теперь был лишь он, вот только своих проблем у него было не меньше, чем привезла с собой я.

— Хватит раскисать! — приказала я себе, решительно поднялась на ноги, направилась к двери.

Накинув на плечи пальто, вышла на крыльцо. Холодный ветер ударил в лицо, обжигая и лаская одновременно.

Наверное, я бы простояла так долго, но наткнулась взглядом на дом напротив.

Мать Ольги сидела на скамейке у своего крыльца, вглядываясь куда-то вдаль. У меня защемило сердце. Все мои проблемы были просто ничтожны по сравнению с тем, что пришлось пережить этой несчастной женщине.

Собравшись с духом, я подошла к дому Семёновых. Валентина Ивановна, услышав шаги, вскинула голову, посмотрела на меня мутный взгляд.

— Здравствуйте, Валентина Ивановна. Возможно, вы меня не помните…

Но прежде, чем я успела продолжить, уголки губ женщины едва заметно дёрнулись вверх, отчего на её щеках появилось ещё больше глубоких морщин. Я помнила мать Ольги совсем другой — жизнерадостной и улыбающийся, но после смерти дочери она разительно изменилась: выглядела усталой, с помутневшим от слёз взглядом.

— Я помню тебя, Алина Пылаева, — кивнула Валентина Ивановна. — Пойдём в дом, — пригласила она меня, и я не смогла отказаться.

Войдя следом за ней в дом, я мельком огляделась вокруг. Казалось, с тех пор, как я была здесь в последний раз, ничего не изменилось. Та же мебель, и то же огромное количество фотоснимков в деревянных рамочках, висящих на стенах. Практически на всех снимках были изображены Ольга и Олег.

Я проводила Валентину Ивановну в гостиную, помогла усесться в кресло-качалку у камина, а сама опустилась на краешек дивана.

— Примите мои соболезнования. Мне очень жаль. Я даже не могу представить, как вам тяжело… — слова предательски комом застряли в горле.

Я не была уверена в том, услышала ли меня Валентина Ивановна, но она вновь посмотрела на меня, слегка качнув головой.

Глава 10

Иван

Домой я вернулся поздним вечером. Он встретил меня тишиной и погружёнными в темноту комнатами. Будто я снова жил один.

От этой мысли стало тоскливо, но дамская сумочка, оставленная на тумбе, напомнила, что я больше не одинок, а Алина, наверное, спит, ведь стрелки часов уже приблизились к одиннадцати.

Первая половина дня прошла спокойно. В районе обеда выдалось время, чтобы сходить перекусить, но после — одна за другой две сложные операции. В итоге, в операционной я провёл практически шесть часов подряд. Потом документы.

Я жутко устал. Глаза болели, перенапряжение и недосып давали о себе знать. Курить захотелось так, что я вытащил из кармана брюк пачку сигарет, которую сегодня купил. Она ещё была не распечатана, но тот факт, что я её купил, уже свидетельствовал о том, что выдержка на пределе. Пять лет в завязке и вот, старые привычки возвращаются.

Отгоняя от себя навязчивые мысли, я бросил пачку в верхний ящик буфета и направился на второй этаж. В душ и спать. Даже на еду сил не осталось.

Звенящая тишина дома с появлением Алины перестала быть чем-то привычным. Если быть честным, то в некотором роде я был рад её приезду, с ней дом будто бы ожил. Мне нравилось слышать её голос, нравился запах её духов, витающий повсюду, нравилось её присутствие, разрушающее моё одиночество. Даже несмотря на то напряжение, что чувствовалось между нами.

Утром я не мог не заметить, как Алина едва удерживает себя от того, чтобы не сбежать из холла. Сбежать от меня.

После вчерашней неловкости нашего столкновения на кухне, я тоже чувствовал себя странно. Хотя между нами не произошло ничего такого. Мы просто стояли друг к другу слишком близко. Настолько близко, что я отчётливо ощущал горячее дыхание Алины на своей скуле, а прикосновение её ладони обожгло даже через ткань рубашки, так неправильно вызывая жар, стремительно расползающийся по телу. Наверное, всё дело было в окутывающей нас темноте, и я позволил эмоциям взять вверх. Но дальше невинных прикосновений дело не зашло, и можно было благополучно забыть этот эпизод.

Я уже был у своей комнаты, когда заметил, что дверь спальни Алины открыта нараспашку. Это показалось мне странным, и я осторожно заглянул внутрь.

Комната, как и все остальные в доме, была погружена во мрак, но я видел, что постель аккуратно заправлена, и лишь плюшевый медведь с глазами-пуговками, словно страж, одиноко сидел поверх покрывала.

Но где же его хозяйка?..

— Алина?

Надежда на то, что, возможно, она в ванной, исчезла так же быстро, как и появилась. Хмурясь, я бросил взгляд на окно, за которым разыгралась самая настоящая непогода. Утром Алина говорила, что вечером планирует прогуляться, но не могла же её прогулка затянуться так надолго? Да ещё в такую погоду.

Забеспокоившись, набрал номер её мобильного, но в ответ услышал, что «аппарат абонента выключен».

Я быстро спустился на первый этаж. На вешалке пальто Алины не оказалось. Как я не заметил это, когда вешал своё? Натянув куртку, я выскочил на крыльцо. Холодные капли дождя ударили по лицу, но я лишь смахнул их, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, куда могла пойти Алина.

Может быть, в парк, что располагался в квартале от нашего дома? В детстве она любила там гулять.

— Алина! — громко крикнул я в темноту. Дикое волнение охватило с головой, заставляя дышать глубоко, хватая ртом холодный воздух.

Перебежав дорогу, я вскоре оказался у высокого кованого забора, ограждающего территорию парка.

— Где эти чёртовы ворота? — раздражённо выругался, понимая, что сейчас так глупо не могу сориентироваться.

Тревога и страх за Алину не позволяли сосредоточиться и мыслить рационально. Я не представлял, где ещё искать. О чём она вообще думала, когда уходила из дома, отключив телефон и при этом даже не предупредив?!

Оглядевшись ещё раз по сторонам и бросив попытки найти вход, я перелез через забор, как делал в детстве.

Металл оказался мокрым, ладони соскальзывали, но мне удалось удержаться, и через пару секунд я спрыгнул вниз уже на той стороне. Размытая водой земля превратилась в липкую и скользкую грязь, по которой пришлось добираться до замощённой плиткой дорожки.

Шагнув вперёд, я попытался разглядеть хоть что-то, но дождь был настолько сильный, что буквально создавал полупрозрачную стену. Свет фонарей, установленных вдоль аллеи, отражаясь в каплях дождя, слепил глаза.

Я двигался по парку, озираясь вокруг и молясь о том, чтобы Алина нашлась. Снова попытался ей позвонить, но ничего нового не услышал.

— Твою мать! — процедил сквозь стиснутые зубы, крепко сжимая мобильный в руке, едва удерживая себя от желания швырнуть его куда подальше.

Я вновь огляделся, и всего на миг показалось, что вдалеке, в беседке, мелькнул силуэт. Бросился туда, чувствуя, как сердце в груди бьётся всё быстрее. Приблизившись, уже был уверен в том, что на лавочке кто-то сидел.

— Алина!

Хрупкая фигурка дёрнулась и стремительно выпрямилась.

— Иван? — кажется, Алина совсем не ожидала меня здесь увидеть. — Что ты здесь делаешь?

— Я? — я едва сдержался, чтобы не заорать на неё. На смену сводящему с ума волнению пришла ярость. — Какого чёрта ты здесь делаешь в такое время? Ты даже не представляешь, чего я только не надумал, пока искал тебя!

— Прости, — тихо выдохнула Алина. — Я не хотела создавать тебе проблем ни сейчас, ни когда вернулась сюда.

Я не сразу понял о чём она говорит. Когда вернулась?.. Она считает себя виноватой в этом? Думает, что мешает мне?

В парке царил полумрак, но я видел влажный блеск в глазах Алины и готов был поклясться, что она плакала. Что сейчас на её щеках не капли дождя, а слёзы.

Видеть, как она плачет было невыносимо. В это мгновение я хотел защитить её от всего на свете. Она думает, что я не рад её приезду, а я не знал, что стал бы делать, если бы не нашёл её сейчас здесь: одинокую, бледную, промокшую до нитки.

Глава 11

Алина

— Как ты? — Иван вручил мне кружку с горячим чаем, и я благодарно улыбнулась.

Когда мы вернулись домой, он усадил меня на диван в гостиной и накрыл пледом. Сам он замёрз и промок ничуть не меньше, но, не обратив на это никакого внимания, ушёл на кухню, чтобы сделать мне чай.

— Почти согрелась, — заверила я его, сделав осторожный глоток, почувствовала, как он обжёг язык и горло. — Я очень тебе благодарна. За всё.

Губы Ивана тронула слабая улыбка. Он на несколько секунд задержал на мне взгляд, шагнул к камину. Пошерудил поленья кочергой, стряхивая осевшую на них золу. Огонь разгорелся ещё сильнее, наполняя комнату теплом и негромким треском.

Иван выглядел очень усталым. Под глазами залегли тёмные круги, а мелкие морщинки на лбу стали ещё заметнее.

Мне было стыдно. У него сложная работа, а тут ещё я со своими проблемами. Сначала заставила искать себя по всему городу, а сейчас нянчиться. Наверняка ему рано утром на смену, а он делает мне чай и укрывает пледом.

Иван подбросил в огонь ещё одно полено и присел рядом со мной на диван. Намного ближе, чем когда-либо позволял себе садиться прежде. Его нога почти коснулась моей.

На этот раз повисшее молчание не показалось мне таким неловким, как раньше. Невольно вспомнилось, как в парке он крепко прижимал меня к себе и шептал, что всё будет хорошо. Мне так хотелось ему верить.

— Я волновался, — сказал Иван. В его словах не было упрёка, но в интонации всё же проскользнули нотки недовольства «старшего брата».

Когда он нашёл меня, я слышала злость в его голосе, видела желваки, ходящие на скулах. Он был очень сердит на меня, но даже тогда в глазах отчётливо читалось облегчение.

О чём я только думала? Мне не стоило без предупреждения уходить из дома и догадаться, что Иван будет беспокоиться. Он всегда такой внимательный и ответственный. Следовало написать хотя бы сообщение, но, после звонка Руслана, я отключила телефон, испугавшись, что муж может позвонить снова. Этот разговор и стал причиной моего срыва.

— Обещаю, что тебе больше не придётся бегать за мной под дождём, — я виновато улыбнулась в ответ.

Сейчас, в стенах родного дома, рядом с Иваном, я наконец смогла успокоиться, позволив разуму одержать верх над эмоциями. Они плохие советчики, и если я хочу вытащить себя из того дерьма, в которое угодила по собственной глупости, то должна сохранить холодный ум.

Господи, ещё пару дней назад я так наивно пребывала в уверенности, что скоро смогу вздохнуть с облегчением, вычеркнув Руслана из своей жизни. Но оказалось, всё совсем непросто.

Муж начал разговор с очередных извинений и уговоров вернуться, но, натолкнувшись на мой категоричный отказ, перешёл к угрозам и обещанию, что никогда меня не отпустит, а если я и дальше буду сопротивляться, превратит мою жизнь в кошмар. Мне стало по-настоящему страшно. Я не знала, как противостоять Руслану, а помощи было просить не у кого.

Взглянув на Ивана — такого внимательного и заботливого, я на миг допустила мысль о том, что могу всё ему рассказать. Что он сможет понять, не станет осуждать и говорить, что я сама во всём виновата. Ведь Иван всегда был так неоправданно добр ко мне, даже в те моменты, когда я сама считала его живым подтверждением предательства и жестокости всех мужчин, ведь его отец так и не женился на его матери, бросив её и ребёнка.

— Алина, я не лезу в твою жизнь, но хочу, чтобы ты помнила — если нужна помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне, — мягко сказал Иван, вскидывая руку и осторожно убирая от моего лица прядь ещё влажных волос.

Кончики его пальцев коснулись кожи, заставив затаить дыхание. Я непроизвольно придвинулась чуть ближе, приоткрывая губы и опуская свой взгляд на губы Ивана. Не знаю, заметил ли он это, но уже в следующее мгновение несколько резче, чем следовало, отдёрнул руку.

— Спасибо, — наконец судорожно проговорила я и слегка отодвинулась назад, увеличивая разделяющее нас расстояние. Отчего-то меня снова так неправильно потянуло к Ивану, и это действительно пугало. — Сегодня я заходила к матери Ольги, — произнесла, пытаясь сменить тему.

Брови Ивана удивлённо взлетели вверх. Он слегка поменял положение и теперь сидел ещё дальше. Словно эта странная близость пугала не только меня, но и его.

— Как она? — поинтересовался Иван.

Я видела боль, отразившуюся в глубине его глаз. Мне хотелось погладить его по щеке, но вместо этого я положила руку ему на плечо, слегка сжав пальцы. Как и положено сестре.

— Она не винит тебя в смерти Олега, и ты тоже не должен считать себя виноватым.

Я снова замолчала, но чувствовала, что обязана сказать и другое.

— Пожалуйста, прости меня за то, что даже ни разу не позвонила за эти годы. Что меня не было рядом, когда погибла твоя жена…

Иван вздрогнул, словно от удара, в его глазах вспыхнуло такое отчаяние, что я невольно поёжилась. Горечь буквально разрывала его изнутри. Он совершенно точно не был готов это обсуждать и ворошить ещё не до конца зажившие раны.

— Прости, я не должна была… — мне хотелось стукнуть себя за бестактность.

— Ничего, — он качнул головой и, отводя взгляд, посмотрел на часы. — Уже поздно. Я пойду, — он слишком резко поднялся на ноги и сделал несколько нервных шагов по направлению к двери, но в какой-то миг всё же позволил себе задержаться и обернуться. — Доброй ночи, Алина.

— Доброй ночи, — пожелала я, провожая его спину задумчивым взглядом.

Когда Иван ушёл, я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Сна совсем не было, только усталость.

Я продолжала одиноко сидеть в гостиной, прислушиваясь к тишине, изредка нарушаемой треском дров в камине. На душе было тяжело. Из-за звонка мужа, из-за Ивана, из-за собственных пугающих мыслей…

Я достала из кармана джинсов мобильный и всё же включила его. Вечно избегать звонков Руслана не получится. Даже если я буду их игнорировать, он всё равно найдёт способ до меня добраться. Оставалось надеяться, что сюда он не приедет. Руслан слишком занятой человек, чтобы тратить время на поездки в наш захолустный городок.

Глава 12

Алина

Головная боль казалась просто невыносимой. Я чувствовала себя так, будто проснулась с похмелья.

Перекатившись на спину, с трудом открыла глаза и поняла, что нахожусь в спальне Ивана. Приподнявшись на локтях, окинула изучающим взглядом окружающую обстановку.

С того памятного утра, десять лет назад, когда я так же проснулась в этой постели, в комнате, казалось, ничего не изменилось. Вот только в прошлый раз мы с Иваном проснулись здесь вдвоём. Сейчас вторая половина кровати была пуста.

От осознания этого я ощутила некоторую досаду. Не то чтобы надеялась на продолжение ночи, но почему-то было обидно.

Впрочем, «продолжение» — слишком громко сказано. Между нами ничего не было, если не считать объятий. Да и они при свете дня казались скорее вынужденными, чем желанными. Просто в тот момент я отчаянно нуждалась в поддержке и участии. И искренне веря в это, совсем не хотелось даже позволять себе думать о том странном чувстве, которое то и дело вспыхивало внутри, когда Иван оказывался так непозволительно близко.

Слишком близко…

Даже сейчас, лишь вспоминая об этом, я ощущала, как накатывает волна неконтролируемого жара, лавиной растекаясь под кожей. Этой ночью крепкие руки Ивана так не «по-братски» кольцом обвивали мою талию, вынуждая прижиматься почти вплотную к его телу, а единственной преградой между нами оставалась лишь одежда. Я помнила своё учащённое сердцебиение, когда губы Ивана, скорее случайно, мазнули по линии подбородка, стоило ему слегка поменять положение, а дальше… я и сама не заметила, как провалилась в глубокий, но беспокойный сон.

Отбросив край одеяла, которым была заботливо укрыта, я с трудом села на постели.

— Тебе не стоит вставать, — со стороны двери слишком неожиданно раздался голос Ивана.

Я невольно вздрогнула и резко вскинула голову, чем вызвала очередную вспышку головной боли. Признаться, я совсем не ожидала увидеть Ивана здесь прямо сейчас.

— Я думала, ты на работе, — удивлённо сказала я, переведя взгляд на столик-поднос, который он держал в руках.

Иван повёл плечами, подошёл к кровати, аккуратно поставил на неё столик. Овсяная каша, чашка чая с листьями мяты, стакан воды, блистер с таблетками. Есть не хотелось, а вот вода и аспирин были очень кстати.

— Взял отгул, — наконец пояснил Иван, а после протянул ладонь и прикоснулся к моему лбу. — У тебя температура.

— Похоже, простыла.

— Горло болит?

— Нет. Только голова.

Иван нахмурился и смерил меня тревожным взглядом.

— Выпей таблетки, но сначала нужно хоть немного поесть.

Аппетита не было, но я проглотила пару ложек вязкой каши.

— Не волнуйся за меня. Это всего лишь простуда, — я не хотела, чтобы Иван жертвовал своим временем и пропускал работу, но, конечно, была искренне благодарна ему за заботу.

— И всё же я побуду сегодня твоим личным доктором, — Иван улыбнулся, присаживаясь на край кровати.

— Помнится, ты говорил, что хирург, а простуды — не твоя специализация, — парировала я.

Иван улыбнулся и тихо, но искренне рассмеялся. Я подумала, что мне нечасто доводилось слышать его смех в прошлом, как и видеть такую открытую улыбку на его лице.

— Спасибо. Ты так много для меня делаешь.

— Тебе нужно поспать, — мягко проговорил Иван, когда я проглотила таблетки.

— Да, только переберусь к себе…

Не успела я договорить, как Иван словно пушинку подхватил меня на руки, отнёс в мою комнату и уложил в постель.

— Отдыхай.

Я слабо кивнула, послушно прикрыв глаза. Засыпая, я чувствовала, как он гладит меня по руке.

***

Иван

Температура наконец спала.

Я поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы, подошёл к окну. Всё это время я просидел у постели Алины, контролируя её состояние.

Ещё ночью почувствовал, что Алине плохо. Она дрожала как от озноба, но при этом лоб и щёки были горячими. Мне с трудом удалось разбудить её. Алина словно пребывала в бреду, тихо стонала и с трудом приоткрыла глаза. После того, как мне удалось напоить её жаропонижающим, вновь забылась беспокойным сном.

Всю вторую половину ночи я не сомкнул глаз, сидя рядом с Алиной и слушая её сбивчивое дыхание. То и дело касался ладонью лба, проверяя, не начал ли спадать жар. Алине стало легче лишь к утру, но потом температура вновь начала стремительно подниматься.

Я беспокоился ещё и потому, что не мог понять причину такого её состояния. Температура, скорее всего, поднялась на фоне нервного расстройства, а не переохлаждения.

Вчера, когда я нашёл её, она не просто плакала, а была в каком-то отчаянии. В кафе Алина сказала, что у неё проблемы в отношениях с мужем. Возможно, всё дело в этом. В любом случае, я не хотел на неё давить, пытаясь выведать правду, но одновременно с этим мысленно пообещал себе, что, если муж Алины снова её обидит, я его из-под земли достану.

Наши отношения с Алиной всегда были сложными. В детстве я считал её заносчивой и высокомерной девчонкой, а она видела во мне кого угодно, но точно не члена своей семьи. Впрочем, я всегда принимал это как должное, но та Алина, которая несколькими днями ранее появилась на пороге… Она стала совсем другой. Внешне, внутренне. Эта больше была не та Алина, которую я когда-то знал, но и подумать не мог, что всего несколько дней так сильно изменят мои приоритеты, да и жизнь в целом. В последние годы я практически не вспоминал о сводной сестре и не думал о её жизни в Москве, в то время как сейчас был готов защищать её от всего на свете.

С возвращением Алины я перестал ощущать одиночество, но легче почему-то не стало. Может быть, потому что теперь все мысли были о ней? Они будто вспарывали кожу, выпуская наружу то, что я годами прятал глубоко внутри.

Её присутствие рядом, прикосновения, взгляды — всё это заставляло сердце биться быстрее и вспоминать.

Так много воспоминаний…

Глава 13

Иван

Мы неотрывно смотрели друг на друга. В закатном свете янтарные глаза Алины казались ещё ярче.

Я дёрнул бровью, словно спрашивая: «Готова?». Напряжение между ними в этот момент было почти осязаемо. Происходящее казалось каким-то сюром, но я заставил себя не отводить взгляд и всеми силами удержать невозмутимое выражение лица.

Алина слегка наклонила голову, как будто рассматривала меня точно так же, как я её. Даже не отрывая взгляда от её лица, я видел, как от дыхания у неё поднимается и опускается грудь.

Мне доводилось целовать девушек, но никогда прежде ту, которую отчаянно хотелось поцеловать уже года два. И вот теперь, в шаге от этого, я боялся. Мне казалось, стоит нашим губам соприкоснуться, как всё сразу бесповоротно изменится. Что если я переступлю через правила, запрещающие подобную близость, то окончательно потеряю себя. Но при этом я ощущал, что никогда не чувствовал себе таким цельным и исполненным надежды. Всё это пробивало бреши в моей броне.

У меня не хватило здравого смысла остановиться, когда Алина вскинула голову и коснулась своими губами моих.

Подхватив её затылок под водопадом шелковистых волос, я дал волю желанию, которое давно сдерживал в себе. А когда кончик языка столкнулся с её, меня прошило насквозь. В голове всё перемешалось и помутнело, единственной точкой соприкосновения с реальностью были её губы, всё остальное медленно переставало существовать. Я ни о чём не могу думать, просто растворился во вкусе её податливых губ, терзая их своими в горячем поцелуе.

Руки Алины коснулись моей груди, а движения языка продолжали рассылать по телу волны жара. Я был не в состоянии насытиться, голод сводил с ума, заставляя схватить её обеими руками и с силой прижать к себе, потому что, если Алина сейчас отстранится, всё закончится. Всё! А значит, наш поцелуй должен продолжаться.

Не знаю, сколько времени мы стояли так, прижавшись друг к другу. Видимо, долго. Только когда кто-то нарушил тишину громким свистом, и зрители, собравшиеся вокруг, начали радостно вопить и хлопать, я резко вернулся в реальность. Отстранился от Алины, жадно глотая воздух.

Я не хотел её отпускать, но отошёл на два шага назад. На лице Алины застыло замешательство. На моём, очевидно, тоже. Это внесло каплю трезвости в расплавившееся сознание.

С мгновенье я смотрел на неё, скованный страхом того, какие перемены произошли между нами. А ещё пониманием, что скорее всего сейчас схлопочу по морде.

Алина изменилась в лице. Замешательство сменилось беззаботной улыбкой. Звонко, но не слишком естественно рассмеявшись, она ехидно заметила:

— Неплохо, братец.

Я улыбнулся в ответ. Безответственно и нагло позволив себе лишнее, я вышел сухим из воды. А ещё — взбудораженным до предела, неспособным сконцентрироваться ни на чём другом, кроме того, как тесно стало в джинсах.

Захваченный в плен рельефностью этого воспоминания, я сглотнул и открыл глаза. К моему удивлению, прошлое всё ещё было слишком ярким, но я упрямо тряхнул головой, пытаясь избавиться от него.

— Иван?

Голос проснувшейся Алины заставил повернуться, растягивая губы в улыбке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше.

Подошёл ближе, проверил, нет ли температуры. Действительно, всё в порядке.

— Хорошо, но полежи ещё хотя бы до вечера.

— Как скажешь, — согласилась Алина, и я поспешно покинул её комнату.

За окном окончательно стемнело, но я так и не включил свет в гостиной, и лишь пламя, полыхающее в камине, освещало комнату, заставляя причудливые тени плясать на стенах.

— Почему ты сидишь в темноте? — раздался со стороны лестницы голос Алины.

— Задумался. Если хочешь, включи свет.

— Нет, так уютнее, — ответила Алина, приближаясь к дивану. — Мне надоело валяться в постели. Можно посидеть с тобой?

В словах Алины не было ничего такого, но я словно слышал в них что-то совсем иное. Или, может быть, мне просто хотелось это услышать?

Собственные мысли пугали и заводили куда-то не туда. Нужно отвлечься. Но так трудно это сделать, находясь в замкнутом пространстве только вдвоём.

Алина излишне нервно скользнула кончиком языка по губам, и я, не удержавшись, проследил за этим движением.

Нужно сказать хоть что-то! Прямо сейчас. Пока всё окончательно не вышло из-под контроля.

— Может быть, посмотрим какой-нибудь фильм? — вопрос вырвался сам собой, и я замолчал, ожидая ответа.

— Ты полюбил кинематограф? — усмехнувшись, поинтересовалась Алина.

В детстве она вместе со Славой и Верой, часто устраивала «вечер кино», но я никогда в этом не участвовал, предпочитал читать книги вместо того, чтобы бессмысленно пялиться в экран телевизора.

— Всё меняется, — я неопределённо повёл плечами. — Выбери фильм, а я закажу пиццу.

— Давай ужасы?

— Странный выбор.

— Для комедии у меня не то настроение, а драмы в последнее время мне с лихвой хватает и в собственной жизни.

За происходящим на экране я практически не следил. Всё моё внимание и мысли были поглощены Алиной. Нас разделяло не больше полуметра и одна небольшая подушка, лежащая между ними на диване, словно преграда. Я и сам не помнил, кто именно из нас её сюда положил.

— Вот дурочка, — не отрывая взгляд от экрана, посетовала Алина, чем привлекла моё внимание. — Он же её убьёт, если она спустится в этот подвал.

Я лишь усмехнулся, было очень забавно наблюдать за тем, как она смешно вздрагивала от каждой страшной сцены, прикрывая глаза ладонями. Ужасы совершенно точно не были её жанром.

Краем глаза я уловил, как Алина, уже, наверное, в десятый раз поменяла положение, пытаясь устроиться поудобнее. Из-за подушки она никак не могла нормально усесться, чтобы вытянуть ноги и всё время ёрзала.

Я убрал подушку и закинул руку на спинку дивана, приглашая Алину придвинуться ближе.

Глава 14

Алина

В какой-то миг мне показалось, что напряжение и неловкость, которые были между нами все эти дни, исчезли. Мы просто смотрели фильм, а все пугающие мысли куда-то ушли, позволив расслабиться. Но лишь до этого момента.

Я мысленно отметила, что мы с Иваном сидим друг к другу значительно ближе, чем когда-либо прежде. Настолько, что наши лица разделяли всего несколько сантиметров, и стоит лишь совсем немного податься вперёд…

Я невольно перевела взгляд на его губы, и память тут же, не спрашивая, взорвалась картинками из прошлого: наши поцелуи — сначала посреди гостиной — глубокие и страстные, потом в спальне — дикие, необузданные, жадные, после которых хочется только большего…

Глубоко вдохнув, я попыталась выкинуть из головы вспыхнувшие воспоминания. Я не должна думать об этом!

Рука Ивана соскользнула с дивана, оказавшись на моём плече. Он прикасался невесомо и практически неощутимо, но я всё равно затаила дыхание. Губы Ивана были так заманчиво приоткрыты, а его взгляд скользил по моему лицу. Совсем, как тогда…

— Мне нравятся твоя новая причёска. Раньше ты стригся короче, — протянув руку, я осторожно коснулась непослушных завитков.

Однажды я уже делала так. Касалась его волос, а потом поцеловала. Но я ведь не планировала повторять это снова? Или да?.. Хотела бы ещё раз ощутить его губы на своих, почувствовать жар, сладкое томление, которое уже напоминало о себе слабыми импульсами внизу живота?..

Испугавшись собственного порыва, я отняла руку, но Иван поспешно перехватил моё запястье и сжал его. Мы продолжали неотрывно смотреть друг на друга.

Я отчаянно пыталась разобраться с происходящим. Где заканчивались когда-то несбывшиеся мечты и начиналась реальность? Кто мы сейчас друг для друга?

Мне сложно было отличить правильное от ошибочного. Мы оба одиноки и несчастливы. Быть может, в этом причина? Вот только попытки заполнить пустоту в душе, могут толкнуть нас на необдуманные поступки. Снова.

Иван слегка наклонился вперёд, пальцы проскользнули в мои волосы. Я почувствовала, как он пропускает пряди между пальцами. Я смотрела в ставшие тёмно-синими, почти чёрными, глаза Ивана и чувствовала, как меня затягивает в них, словно в бездну.

Выдыхая, я невольно приоткрыла губы, Иван вновь подался навстречу, стремительно сокращая расстояние между нашими лицами. Он был так близко, что наши дыхания смешивались. Моё — глубокое и отрывистое, его — медленное и ровное, оно слетало с полуоткрытых губ, заставляя воздух между ними стремительно сгущаться.

— Лина…

Иван замер всего в миллиметрах от моих приоткрытых губ, словно ожидая моего разрешения на поцелуй. И я бы позволила, но громкий звонок в дверь разрушил всю магию момента.

Я отпрянула первой, широко распахнув глаза.

— Я открою, — Иван стремительно поднялся на ноги.

Как только он ушёл, я прижала ладони к пылающим щекам, прикрыла глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Что мы делаем?..

Взгляд растерянно метнулся по комнате, остановился на мобильном, лежащем на журнальном столике перед диваном. Я вспомнила, что, когда проснулась, на дисплее горело оповещение о новом сообщении, которое я так и не прочла. Подхватив телефон, открыла сообщение и тут же об этом пожалела.

Всего три слова «Последнее предупреждение, Алина».

Я бросила мобильный, словно обожглась.

Иван вернулся в гостиную. Выглядел он озадаченным.

— Кто приходил? — несколько отрешённо спросила, всё ещё не в силах выкинуть из головы сообщение мужа.

— Света, — коротко ответил Иван, не вдаваясь в подробности.

— Ясно…

— Всё в порядке? — осторожно поинтересовался Иван.

Я рассеянно кивнула и попыталась улыбнуться, но вышло криво. Потому что, на самом деле, в порядке я не была. Слишком многое навалилось в последние дни, и дело тут было не только в угрозах мужа. Мне нужно было время, чтобы всё обдумать. А сейчас ещё и скрыться от пронзительного взгляда Ивана.

— Я пойду. Доброй ночи, — я поднялась на ноги и шагнула к выходу, но, прежде чем покинуть гостиную, остановилась рядом с Иваном и невесомо коснулась его плеча. — Спасибо за всё.

***

Иван

Алина ушла. Я едва удержал себя от порыва остановить её.

Когда звук её шагов стих, подошёл к окну, распахнул форточку, впуская в комнату холодный осенний воздух. Сходил на кухню за сигаретами. Нервно сорвал шуршащую упаковку. Сделал глубокую, саднящую горло затяжку.

Губы дёрнулись в кривой усмешке. Похоже, я медленно возвращался ко всем своим старым пристрастиям.

Сигареты… Алина…

Когда несколькими минутами назад она прикоснулась к моим волосам, дыхание участилось, а где-то глубоко внутри стало расползаться уже забытое чувство, пробуждающее желание.

Но чего я хотел на самом деле? Я не знал ответа на этот вопрос. Не мог разобраться в собственных чувствах. Рядом с Алиной я терял себя и словно становился «прежним». Влюблённым в неё без памяти. Безнадёжно.

Вот только сейчас она смотрела на меня совсем по-другому. Не так, как раньше. Теперь она сама робко искала моего взгляда, смущаясь и краснея, и это заставляло задуматься о том, что Алина относится ко мне совсем не так, как когда-то.

Впрочем, я и сам совершал ту же ошибку, что и она. Смотрел на неё так, как не должен был.

Всё это было слишком неправильно! Она, чёрт возьми, замужем! Даже если не брать в расчёт прошлое, то только по этой причине мы не можем себе позволить ничего большего, чем дружеское общение. Я должен поставить во всём происходящем жирную точку, иначе всё зайдёт так далеко, что исправить будет уже невозможно.

Я чувствовал себя виновным в том, что чуть было не поддался собственной слабости. Мне следовало научиться контролировать себя и быть осторожным с собственными эмоциями и желаниями. Но как же это сложно, когда она рядом и такая красивая, что захватывает дух.

Глава 15

Алина

Следующие два дня мы избегали друг друга.

Намеренно или нет, но Иван с раннего утра и до позднего вечера пропадал в больнице, возвращался домой за полночь, а я выходила из своей комнаты только для того, чтобы спуститься на кухню. И делала это лишь в то время, когда была уверена, что Ивана нет дома.

Все эти игры в прятки казались глупыми, но, наверное, правильными. Я видела, как ситуация буквально выходит из-под контроля, а собственные мысли с каждым днём пугали всё сильнее. Но сейчас, практически не пересекаясь с Иваном, я ощущала некоторое спокойствие. Да и подумать было о чём.

От Руслана больше не было ни звонков, ни сообщений, и это затишье напрягало. Я не верила, что он отступит так быстро. Только не он.

При одной мысли о муже меня начинало знобить. Пришлось вытащить из шкафа джемпер, купленный ещё во время одного из наших путешествий во Францию. В те дни мне ещё так глупо казалось, что я действительно счастлива, влюблена и любима. Наивная…

Внизу хлопнула дверь. Должно быть, вернулся Иван. Нужно было спуститься, нельзя вечно прятаться в своей комнате и продолжать играть в молчанку. Проблемы сами собой не исчезнут. Нам следует научиться жить рядом друг с другом.

Ивана я нашла в гостиной, которую медленно наполняло тепло от пламени, разгорающегося в камине.

— Привет. Ты сегодня рано.

— Привет, — Иван подбросил ещё одно полено в огонь и выпрямился. — Алина, — он сделал пару шагов и остановился у спинки дивана, словно не решаясь подойти ближе. — Глупо избегать друг друга, — устало выдохнул он.

— Я не избегаю тебя, — я лгала, но признаться в этом было слишком сложно. — Мне нужно было время побыть одной.

— Хорошо, — Иван кивнул, принимая мою правду. — Новый спонсор больницы решил приехать раньше, чем мы ждали. Сегодня вечером состоится приём в его честь. Не хочешь пойти со мной? Немного развеяться?

Приглашение Ивана оказалось неожиданным. Я скользнула взглядом по его лицу, замечая в глазах проблески надежды. Смутилась, опустила взгляд на его руки, разглядывая сеточку синих вен, выступающих над кожей. Всего на миг представила, как скольжу ладонями по его крепким рукам, ощущая тепло чужой кожи под пальцами…

Тряхнула головой, стараясь избавиться от столь ярких картинок в своей голове. Наверное, Иван прав, и мне действительно не помешало бы сейчас развеяться и пообщаться ещё с кем-нибудь кроме него.

— Давай сходим, — я вернула свой взгляд к его глазам, заметив там облегчение. — Дресс-код?

— Я буду в костюме.

— У меня есть пара вечерних платьев, выберу что-нибудь из них.

— Отлично. Встретимся здесь в семь?

— Хорошо, — я шагнула к выходу из гостиной, но, остановившись у самых дверей, обернулась. — И, Иван… спасибо за приглашение. Мне это действительно нужно.

Я стремительно поднялась по ступеням, вошла в свою комнату и, прикрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной. Сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь собраться с мыслями и вернуть себе былое самообладание. Это какое-то безумие! Даже невинная близость Ивана, пробуждала во мне столько эмоций и желаний, сколько не был способен пробудить никто другой.

Всё это уже когда-то было…

Тенью скольжу по коридору, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха. Леденящий душу страх сковал тело, но непоколебимая решимость билась в сердце, разнося по венам уверенность: всё правильно, я всё делаю правильно. Этой ночью изощрённой пытке придёт конец. Придёт конец нашей бессмысленной и незримой войне. Больше не будет больно от разъедающего нутро пламени запретного чувства. Этой ночью я позволю разгореться пожару. И сгорю в нём дотла. А он сгорит вместе со мной…

Замерев у двери, я прислонилась лбом к прохладной деревянной поверхности. Последняя возможность сбежать. Сердце билось так сильно, что, кажется, я слышала его торопливый сбивчивый стук.

Дверь была не заперта, и, толкнув её, я тихо проскользнула внутрь. Свет только из незашторенного окна, Ивана нет, хотя пять минут назад я слышала его шаги за стенкой. Должно быть, ушёл в душ.

В этой комнате я никогда раньше не была. Присев на заправленную постель, огляделась по сторонам. Типичная мужская спальня, ничего лишнего.

Господи, что я делаю?! На самом деле собираюсь переспать со сводным братом?

Да! Потому что иначе это никогда не закончится.

Замираю, когда дверь открывается. Иван с влажными волосами, в обмотанном вокруг бёдер полотенце, которое придерживает рукой, с голым, ещё местами поблёскивающим каплями торсом, останавливается на пороге спальни.

Вот и всё, назад пути нет и мне остаётся только расправить плечи и вскинуть голову, чтобы смело вступить в последнее действие нашей затянувшейся игры. Голову кружит от волнения и адреналина.

— Что ты здесь делаешь? — хмурится удивлённый Иван.

— Зашла в гости. По-сестрински. Дверь прикрой.

— Целовала ты меня сегодня тоже по-сестрински? — строго поинтересовался он. — Почему ты позволила этой игре зайти так далеко?

— А ты? — в свою очередь спросила я.

— Алина, немедленно уходи отсюда, — распорядился Иван, оставив мой вопрос без ответа. Но мне он и не нужен. Я и так знала почему: он хотел поцеловать меня не меньше, чем я его.

— Уходить? Почему? — невинно хлопнув ресницами.

— Потому что тебе нельзя здесь быть — особенно в таком виде, — в его глазах смесь тревоги и волнения, я бы даже сказала — паники. А еще — желания… И я знаю, что не ошиблась.

— Не нравится? — платье на мне всё то же — ультра-короткое и обтягивающее, словно вторая кожа.

Усмехнувшись, я вытянула ноги, демонстрируя их во всей красе. Для большего эффекта откинулась назад, упираясь локтями в постель. Подол платья подскочил ещё на пару сантиметров. Если смотреть с того места, где стоит Иван, должно быть видно трусики.

Глава 16

Иван

Я не хотел встречаться со Светой и вести бессмысленные разговоры, но не мог не пойти, потому что обещал.

Надеясь на то, что, может быть, её нет дома, нажал на звонок. К сожалению, не прошло и пары секунд, как Света, с влажными волосами, видимо, только что из душа, появилась на пороге.

— Привет, — её губы тронула непривычно робкая улыбка. — Я уже не рассчитывала, что ты придёшь.

— Прости, раньше не мог. Много работы.

Мой взгляд непроизвольно скользнул по короткому халатику девушки, пояс которого был наспех завязан и вот-вот грозил развязаться. Света выглядела очень сексуально, но внутри ничего не всколыхнулось. Полнейшее равнодушие.

— Войдёшь? — спросила Света. В её голосе слишком явно прозвучала надежда.

Я вновь окинул её внимательным взглядом, замечая, как она нервно теребит пальцами шёлковый пояс и поджимает губы.

Переступив порог, я прошёл в гостиную, которая не изменилась с тех пор, когда мы жили здесь вместе. Света предложила присесть, но я отказался, потому что не планировал задерживаться. Через пару часов мы с Алиной идём на банкет.

— О чём ты хотела поговорить?

Света села на диван, закинула ногу на ногу. Коротенький халатик задрался ещё выше, оголяя большую часть бедра.

— Когда мы встретились с тобой в кафе… — она выглядела растерянной, чего с ней никогда прежде не было. — Для меня это особенное место. Наше место. И когда я увидела, что ты привёл туда другую девушку… — Света нервно сжала и разжала кулаки. Я проследил за её движениями и слегка качнул головой, уже догадываясь, куда именно ведёт этот разговор. — Ваня, я не могу перестать думать о тебе. Я правда, пыталась, но не могу… — она на секунду замолчала и продолжила: — Я чувствую себя такой дурой! А ты меня бросил, даже не назвав причины.

— Я сказал, что не готов к новому браку.

— Прости, я не должна была давить на тебя. Обещаю, этого не повторится. Давай попробуем ещё раз.

Света вскинула свой пронзительный взгляд, смотря мне в глаза, пытаясь разглядеть там надежду, но, конечно, не могла увидеть ничего, кроме равнодушия.

— Один раз у нас уже ничего не получилось, — я старался говорить как можно мягче, но в голосе всё равно сквозило раздражение. — С чего ты решила, что получится во второй?

Света грациозно выпрямилась и сделала шаг ко мне. Её губы призывно приоткрылись, а длинные чёрные ресницы затрепетали. Она действительно была очень привлекательной девушкой, и практически каждый мужчина захотел бы быть с ней, но сам я этого больше не хотел. Рядом со Светой внутри была абсолютная тишина, и я не хотел обманывать её ложными надеждами.

— Я избегала тебя всеми силами. Думала, что это поможет мне забыть, но нет. Я всё ещё люблю тебя. Скучаю по нашим утренним пробежкам и страстным ночам, — томно прошептала она, приподнимаясь на носочки и практически вплотную прижимаясь ко мне. — Ты же помнишь, как нам было хорошо вместе?

Не дождавшись ответа, она прижалась своими губами к моим в отчаянном поцелуе. Её пальцы проскользнули в мои волосы, другая рука потянулась к пряжке ремня.

— Прекрати! — я резко отступил назад. Смотрел на обескураженную моей резкостью бывшую девушку и видел перед собой лишь её карие глаза, но… Не такие яркие. Не такие красивые. Не такие… как у Алины.

От собственных мыслей бросило в жар.

— Света, мне жаль, но…

Я не договорил, но Света сама всё поняла. Она нервно усмехнулась и отступила на шаг назад.

— Лжёшь! На самом деле тебе совсем жаль! И я даже знаю, в чём дело. В твоей ненаглядной Алине, — в голосе девушки проскользнули истерические нотки. — Из-за неё ты даже не пустил меня на порог своего дома. Её ты привёл в наше кафе. И смотрел ты на неё так, будто…

— Алина моя сестра, — напомнил я ей.

— Не родная, — парировала Света.

Я ожидал получить от неё обвинения в чём угодно, но только не в этом. Что Света вообще могла знать о моих взаимоотношениях с Алиной? Но практически каждое из её слов било прямо в цель.

— Нам не о чем больше говорить, — сказал я резче, чем следовало, и глаза Светы предупреждающе сузились. — И больше никогда не смей вмешивать сюда Алину.

По губам девушки пробежала нервная усмешка, а тёмные глаза полыхнули нескрываемой злобой.

— Почему же? — она скрестила на груди руки и вскинула подбородок. — Ты ушёл не потому, что я заговорила о браке. Это тут совершенно ни при чём, как и твоя умершая жена. Вообще удивительно, как ты женился на ней, если во сне шепчешь только одно имя — Лина!

Я развернулся и стремительно направился в сторону двери.

— Очень скоро твоя Алина вернётся к своему богатому муженьку и снова свалит в Москву! — холодно бросила мне в спину Света. — Ты ей не нужен!

Ничего не ответив, я спешно вышел и прикрыл за собой дверь. Спрятав руки в карманах пальто, пошёл в сторону дома.

Света не права. Я расстался с ней не из-за Алины. Она не имела к этому никакого отношения.

Остановившись прямо посреди улицы, вытянул из кармана сигареты, нервно закурил.

Кого я обманываю?

На протяжении долгого времени меня периодически мучил один и тот же кошмар: высокий обрыв, туман, я с девушкой, лица которой не видел. Она шла в сторону обрыва. Я пытался её остановить, но она ускользала в тумане. Я звал её, но она будто не слышала. А когда оказывался у края пропасти, то уже кричал, потому что всем своим сердцем чувствовал, что потерял её.

Я не помнил, кого именно так отчаянно звал, но Света не могла бы такое придумать. Значит, всё это время мне снилась Алина, и… Неужели Лена тоже знала об этом? Знала и молчала. До того рокового дня. Сейчас её слова, брошенные в тот роковой вечер, приобрели совсем иной смысл.

«Ты никогда не перестанешь жить прошлым», — сказала тогда с упрёком жена. В её словах было столько боли, а я не понимал, что не так. Точнее, не хотел понимать.

Я медленно прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов. Пришло время признать правду, которую я скрывал долгие годы даже от самого себя: я всегда любил только Алину и… до сих пор люблю.

Глава 17

Алина

Банкетный зал лучшего ресторана в городе не был и вполовину так хорош, как те, в которых я привыкла бывать в Москве, но хрустальные люстры, накрахмаленные скатерти и снующие туда-сюда официанты, всё равно невольно напоминали о лживой роскоши моей прежней жизни.

Иван заботливо снял с моих плеч пальто. Чёрное платье, расшитое стразами Сваровски, тут же засверкало, а холодок скользнул по обнажённым плечам.

Иван предложил мне руку и провёл в зал. Я была готова поклясться, что на нас обратили внимание практически все присутствующие, и от этого стало неуютно. Я бросила короткий взгляд на Ивана и крепко ухватилась пальцами за его локоть, сминая плотную ткань пиджака.

— Всё хорошо? — с беспокойством глядя на меня, поинтересовался Иван.

— Да, — я зашагала рядом со сводным братом, который сдержанно улыбался встречающимся на пути людям, здоровался, а с некоторыми обменивался дежурными фразами.

Проходящей мимо официант предложил нам напитки. Иван подхватил с подноса два фужера, один из них передал мне.

— Спасибо, что составила мне компанию.

— Спасибо, что пригласил.

Я вновь огляделась вокруг. На дамах были вечерние, но достаточно строгие платья, на мужчинах — тёмные смокинги. Гости негромко общались, обмениваясь дружелюбными улыбками. Всё это разительно отличалось от того, к чему я привыкла в Москве. Никакой фальши. Люди, в чьих кругах я вращалась многие годы, были буквально пропитаны ею. Впрочем, и сама я тоже была одной из них.

Настроение испортилось окончательно. В последнее время я только и делала, что вспоминала и сравнивала. И раз за разом приходила к выводу, что, на самом деле, моя прежняя, как мне казалось — сказочная жизнь — была совсем не так беззаботна и прекрасна.

Иван широко улыбнулся, заметив стремительно приближающегося к нам невысокого рыжеволосого мужчину в тёмно-синем смокинге, который явно был ему не по размеру.

— Кажется, ты говорил, что не собираешься приходить, — Иван усмехнулся и представил мне своего коллегу: — Борис Брагин, мой хороший друг и не менее хороший анестезиолог.

Борис моментально смутился, а его щёки залились румянцем. Он взволнованно скользнул ладонью по своим волосам, пытаясь их пригладить.

— Моя сестра Алина Пылаева, — представил меня Иван, но я не стала его поправлять. Скоро я снова стану Пылаевой.

— Очень приятно! — всё так же краснея, ответил Борис.

— Рада знакомству, Борис, — мои губы растянулись в приветливой улыбке.

— Я тоже… Я не хотел приходить, но приказы руководства, сам понимаешь… — начал объяснять Брагин Ивану.

— Не обсуждаются, — понимающе закончил за него тот.

— Это, видимо, надолго, — сказал Борис. — Говорят, спонсор задержится. В Москве нелётная погода, и он вылетел на два часа позже.

— Ничего не поделать, — пожал плечами Иван. — Сам понимаешь, на кону большие деньги.

Борис удручающе вздохнул.

— Пойду. Ещё увидимся.

Я проследила взглядом за стремительно удаляющейся спиной Брагина. Какое-то нехорошее предчувствие появилось в груди, но я не могла понять, с чем именно оно связано.

— Если захочешь уйти, то только скажи. Терпеть не могу такие мероприятия, — признался Иван.

Я ободряюще ему улыбнулась и осторожно поправила галстук-бабочку, которая слегка съехала в сторону.

— Спасибо, — в свою очередь улыбнулся Иван.

Я ощутила приятное тепло в груди от того, что спустя два дня пряток друг от друга, мы наконец нормально общались. На самом деле это было не так и сложно, нужно лишь научиться сглаживать острые углы.

Иван слегка отстранился, но при этом всё равно продолжал стоять достаточно близко. Он посмотрел куда-то мне за спину, я обернулась и увидела направляющуюся к нам Юлю. Странно, что только недавно похоронив брата, она уже посещала светские мероприятия.

— Иван, — ярко-алые губы бывшей одноклассницы растянулись в белоснежной улыбке. — Рада тебя видеть, — Юля поцеловала его в щёку, оставив на коже едва заметный отпечаток, перевела взгляд на меня. — Алина, привет. Не знала, что вы будете вместе.

Я стойко выдержала её пристальный взгляд. На меня и раньше смотрели подобным образом. Этот взгляд, что я так часто ловила на себе в прошлом, стоя рядом с мужем, я никогда не спутаю ни с каким другим. Именно так выглядят зависть и ревность.

— Алина согласилась составить мне компанию, — ответил за нас обоих Иван.

Юля продолжала сдержанно улыбаться, но на её лице читалось откровенное разочарование. Она встряхнула каштановыми волосами и вновь взглянула на меня, окидывая взглядом дизайнерский наряд.

— Красивое платье, — заметила Березина. — Но в Москве оно конечно смотрелось бы уместнее, чем в нашем захолустье. После столичных приёмов тебе наверно здесь жутко скучно?

— Вовсе нет.

Потеряв ко мне интерес, Юля повернулась к Ивану.

— Иван, мне нужно с тобой кое-что обсудить. По медикаментам. Отойдём?

— Лучше завтра. Давай не будем портить прекрасный вечер разговорами о работе? — предложил Иван, и я невольно вздрогнула, ощутив обжигающие прикосновение его руки.

Юля растерянно проследила за тем, как Иван по-собственнически положил ладонь на мою талию. Но её замешательство быстро сменилось фальшивой улыбкой.

— Вы хорошо смотритесь вместе, — не без ревности заметила она. — Всегда забываю, что на самом деле вы не родственники.

Я понимала, что Иван сейчас просто использует меня, чтобы избавиться от назойливой поклонницы. Кажется, Юля так и не оставила попыток заполучить его. И то, что у неё ничего не получилось, меня почему-то радовало. А ещё меня откровенно раздражал след её помады на его щеке. Я решила подыграть Ивану.

— Спасибо, — я широко улыбнулась, с долей вызова добавила: — Я тоже думаю, что мы хорошо смотримся.

Демонстративно стерев отпечаток помады, я прижалась к Ивану и, скользнув рукой под его расстёгнутый пиджак, погладила ладонью широкую спину. Почувствовала, как под тонкой тканью сорочки напряглись мышцы.

Глава 18

Алина

— Алина, — моё имя сорвалось с его губ хриплым выдохом. — Мы должны быть братом и сестрой, всё остальное… ничего не значит.

Последние слова он произнёс непривычно твёрдо и холодно. Так, что я невольно поёжилась. В груди стало нестерпимо больно. От его тона и голоса, но больше от этого «ничего не значит».

Между нами повисла тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. Налетевший порыв растрепал волосы Ивана, и я протянула руку, чтобы поправить их, но он перехватил моё запястье.

— Нет, — Иван стиснул челюсти и мою руку, словно из последних сил сдерживал рвущуюся наружу злость.

Я присмотрелась и поняла, что это не только злость, но и желание. Тайное. Сводящее с ума. Такое же, что мучило и меня. Только вот, в отличие от сводного брата, мне хватило смелости признаться себе в этом.

Боль и обида смешались вместе. Я остервенело дёрнула рукой, так, что ему пришлось разжать пальцы, искривила губы в презрительной усмешке:

— Только не лги, что в тот вечер в гостиной ты не хотел меня поцеловать. И если бы не пришла эта твоя Света…

— Это было ошибкой.

— А может, это такая месть за прошлое? За то, что я тебя тогда отвергла?

До утра я проспала как убитая, а проснувшись, ощутила себя невероятно лёгкой и беззаботной. А потом открыла глаза, и всё резко изменилось. Лёгкость сменилась страхом, порхающие в животе бабочки мёртвой тяжестью упали вниз.

В голове тут же начали всплывать короткие флэшбэки, выхватывая из памяти то одно, то другое. Вечеринка, игра в бутылочку, крышесносный поцелуй с Иваном, и я в его комнате. Его голый торс и моё дикое желание, одежда на полу и умопомрачительный секс.

Я медленно повернула голову всё ещё наивно надеясь, что не увижу то, чего не хочу. Потому что проснуться в постели со сводным братом это уже за гранью.

Но увы. Иван тоже уже открыл глаза и теперь счастливо таращился на меня со смесью восторга и обожания.

Господи, только этого не хватало! Родители нас убьют! Как такое вообще можно будет кому-либо объяснить?!

— Не смотри на меня так, — холодно произнесла я, и он вздрогнул, выныривая из эйфории собственных мыслей.

— Как? — не понял Иван.

— Как влюблённый идиот! — со злостью выдохнула я и, кутаясь в одеяло, села на постели.

Одежда была разбросана по полу, к счастью, на краешке кровати оказалась футболка Ивана, которую он так вчера и не успел надеть. Я быстро натянула её и в спешке принялась собирать свои вещи. Молча.

— Вот так просто уйдёшь?

Я резко обернулась, сверкая глазами:

— А что ты хочешь?

— Как минимум поговорить. То, что произошло ночью…

— Это была ошибка, — до полуобморочного состояния пугаясь звучания собственного голоса и смысла произносимых слов, сказала я. — Глупая ошибка, о которой нужно забыть.

Выдав это, я поспешно отвернулась. Взялась за ручку двери, но, прежде чем уйти, попросила:

— Уезжай в Питер. Не хочу тебя видеть. Никогда.

Он уехал в тот же день, и с тех пор мы не виделись.

— То, что было тогда, не имеет никакого отношения к происходящему сейчас, — сказал Иван, возвращая меня из прошлого.

— В таком случае прости, что я приехала и нарушила твоё одиночество, которое ты так оберегаешь. Оно же намного лучше, чем моё общество, да? — поинтересовалась я с издёвкой.

— Да! Без тебя моя жизнь была бы намного легче, — раздражённо бросил он. — Ты всегда всё усложняла, не задумываясь о последствиях своих поступков! И тогда, и сейчас. Может быть, тебе стоит вернуться обратно к своему мужу, а не пытаться снова залезть ко мне в постель, в очередной раз уступая своей мимолётной прихоти?

— Что?.. — я ошарашено отшатнулась, хватанув ртом холодный воздух.

— Алина, я… — виновато начал он, сообразив, что сказал лишнее, но я не позволила ему закончить.

От звонкой пощёчины голова Ивана слегка дёрнулась в сторону, щека запылала. Я же неверяще качнула головой и отступила назад, попятившись к выходу. Как он смел! Как он мог говорить мне такое после всего, что произносил прежде? После того, как практически поцеловал меня?

— Я уеду сегодня же и больше никогда не потревожу твой покой, — сдерживать слёзы удавалось из последних сил. — Я думала, ты другой, а ты просто лжец и жалкий трус, который боится быть честным даже с самим собой!

Скинув пиджак, я бросилась прочь, мечтая убраться отсюда как можно скорее. Иван окликнул меня голосом, полным искреннего сожаления, но я не остановилась. Оказавшись в зале, подхватила подол своего длинного платья и под удивлённые взгляды гостей побежала к выходу.

Со сцены кто-то из организаторов извинялся за ожидание и объявлял наконец прибывшего спонсора, но я уже ничего не слышала, покидая зал, двери которого закрылись за моей спиной.

Обида и злость душили меня. Как он вообще посмел сказать мне нечто подобное?!

Но самое отвратительное было то, что он прав. Я снова его желала, хотела, чтобы он поцеловал меня, хотела оказаться в его постели.

Как же стыдно! Слёзы потекли по щекам, и я невольно всхлипнула, прижав ладонь к губам. Иван был прав. Не стоило мне возвращаться. Я же не думала о нём все эти десять лет. Не вспоминала о его существовании, не спрашивала о его судьбе у родных, не сравнивала с ним своего мужа. Так что изменилось сейчас?..

Влюбилась?..

Влюбилась в сводного брата и именно тогда, когда оказалась ему не нужна.

***

Иван

На балконе висело влажное и горькое облако сигаретного дыма. Я снова курил.

Подобранный с пола пиджак был переброшен через перила, но даже не надевая его, я всё равно ощущал исходящий от него сладкий запах духов Алины.

Я не должен был говорить ей всех этих слов, но в тот момент не понимал, как ещё остановить это безумие, пока оно снова не завело нас туда, откуда будет не выбраться. Нужно было сделать это гораздо раньше — ещё десять лет назад. Но тогда я был глупым юнцом, поглощённым своими чувствами к Алине.

Глава 19

Алина

Я швыряла в чемодан одежду, не заботясь о том, что она помнётся. Хотела как можно скорее уйти из этого дома. До того, как вернётся Иван. Но не успела.

Внизу раздался хлопок входной двери. Потом — торопливые шаги по ступеням, и Иван появился на пороге моей комнаты.

— Алина, — в сбивчивом голосе отчётливо слышалось облегчение. Словно он уже и не надеялся застать меня дома. — Нам нужно поговорить.

Я до боли прикусила нижнюю губу, стараясь не разреветься.

— Уходи, — сказала даже не повернувшись.

— Пожалуйста, — с мольбой прошептал Иван.

— Я хочу, чтобы ты ушёл.

Иван не шелохнулся. Лишь продолжил сверлить упрямым взглядом, который я чувствовала даже спиной.

— Прошу, Алина. Я не уйду, пока мы не поговорим. Невозможно продолжать дальше прятаться и убегать. Потому что… нельзя убежать от собственных чувств. Теперь я это точно знаю.

Я остервенело швырнула в чемодан блузку, которую держала в руках, и резко обернулась. В глазах Ивана читалось сожаление, но я всё равно скрестила на груди руки, будто закрываясь от него.

— О чём ещё говорить? Ты уже сказал всё, что хотел, — собственный голос резал, словно осколок стекла.

— Прости, мне не стоило говорить тебе этих слов. Мне очень жаль.

— Но ты сказал, — холодно отчеканила я.

— Алина, я заслужил твоё презрение. Сам себя ненавижу за это. Но я не хочу, чтобы ты уезжала.

Смотреть на Ивана и дальше было просто невыносимо, поэтому я отвернулась и сломавшимся голосом повторила:

— Уходи.

— Нет, — на этот раз, голос Ивана был полон решимости. — Я больше не собираюсь убегать и пытаться забыть.

Он шагнул вперёд и развернул меня к себе. Я даже не успела удивиться, как в следующее мгновение Иван буквально впечатался в мои губы своими.

Не ожидая этого, я упёрлась ладонями в мужскую грудь, в бессмысленной попытке оттолкнуть, но Иван лишь перехватил мои запястья, сжимая их. Его язык настойчиво раздвинул мои губы, проникая в рот.

— Я тебя не отпущу, — прохрипел он, всего на мгновение разрывая поцелуй. — Больше не отпущу…

Я лишь кивнула, высвобождая руки из крепкой хватки и зарываясь пальцами в непослушные волосы. Мы вновь слились в поцелуе, полном горечи, отчаяния и желания, которому больше не могли сопротивляться.

Молния на платье была сбоку, Иван расстегнул её одним движением. Пока я торопливо высвобождала руки, он скинул пиджак и избавился от галстука. За его сорочку я взялась сама — принялась быстро расстёгивать мелкие пуговки. Распахнув рубашку, наконец смогла коснуться его груди и живота, ногтями расчертив кожу.

Моё платье уже лежало на полу, взгляд Ивана скользнул по белоснежному кружеву белья, кажущемуся неестественно ярким в тусклом лунном свете. Горячие ладони накрыли талию, украшенную поясом для чулок, переместились на ягодицы.

На то, чтобы отбросить его рубашку в сторону, мне потребовалось всего мгновение, Ивану, чтобы уложить меня на кровать, — ещё меньше.

Взгляд голубых глаз, блуждающий по моему лицу, казался затуманенным, но в нём слишком ярко горело ничем не прикрытое желание. Я слегка приподняла бёдра, вызывающе потершись ими об Ивана, даже через плотную ткань его брюк ощущая твёрдость возбуждённой плоти.

Он осыпал поцелуями мои скулы, подбородок, шею, прикусывал тонкую кожу, зализывал следы своих зубов и вновь ловил губами мои губы. Между поцелуями шептал что-то неразличимое, и я тонула в ощущениях, притягивая его к себе, сжимая плечи. Желание сводило с ума. Слишком долго мы пытались сопротивляться собственным чувствам, наивно надеясь, что нам удастся с ними совладать.

— Лина… — Иван вновь припал к моим губам, терзая их в поцелуе.

Одной рукой он продолжал опираться о постель, другой ласкал мою грудь через кружево бюстгальтера. Хотелось как можно скорее избавиться от преграды в виде одежды, почувствовать горячую кожу, что прижмётся к моей, разделяя один жар на двоих.

Я закинула ногу ему за спину. Невольно ахнула, почувствовав, как пальцы Ивана, скользнули по давно намокшим трусикам. Тонкая ткань была слабой преградой его прикосновениям, и это было невероятно возбуждающе и пьянило до полной потери контроля.

— Иди сюда, — он резко поменял положение, присаживаясь и облокачиваясь спиной на мягкую спинку кровати. Усадил меня к себе на колени и вновь впился поцелуем в губы.

Я завела руки за спину, расстегнула лифчик и, сняв его, отбросила куда-то в сторону. Взгляд Ивана скользнул по моему телу, остановился на вздымающейся от тяжёлого дыхания груди. Его ладони скользнули по талии, поднимаясь всё выше, нежно поглаживая кожу. Я закусила губу, слегка откинув голову назад и прикрыла глаза. Судорожно вдохнула, почувствовав, как мужские ладони обхватили грудь, слегка сжимая её и поглаживая подушечками больших пальцев уже затвердевшие соски.

Внизу живота завязался тугой узел, а возбуждение достигло предела. Я поелозила на коленях Ивана, невзначай задевая его пах, потянулась к молнии на брюках. Он вновь прижался к моим губам своими, проник языком в приоткрытый рот.

Закончив возиться с застёжкой, я подхватила кончиками пальцев резинку боксеров, оттягивая её вниз и высвобождая уже окаменевший член. Иван негромко рыкнул, всего на миг разрывая поцелуй.

— Боже, Лина… — его горячее дыхание обожгло скулу, когда мои пальцы сомкнулись на члене, нежно поглаживая гладкую кожу, ощущая его твёрдость.

Иван снова шумно втянул носом воздух. Мне нравилось, как мои прикосновения действовали на него.

Я поймала на себе его тёмный хищный взгляд, прикусила губу, когда его пальцы сжали бёдра, вынуждая слегка приподняться. Иван сдвинул в сторону мои трусики, наконец коснувшись влажных складок. Я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций.

Его пальцы творили какое-то волшебство, но мне хотелось большего. Я обхватила ладонями лицо мужчины и поцеловала в самый уголок губ, выдыхая:

— Безумно тебя хочу.

Иван покосился в сторону двери.

Глава 20

Алина

Проснулась я в одиночестве. Иван уже ушёл на работу.

Жалела ли я о содеянном? О связи, которая вновь возникла между нами? Совершенно точно нет. Мы действительно нуждались друг в друге намного больше, чем могли себе представить.

Приняв душ, я вышла из комнаты, намереваясь спуститься на кухню и приготовить что-нибудь на обед. В коридоре оказалось слишком холодно, словно где-то было открыто окно. По ощущениям, что в мансарде. Я поднялась туда по узкой крутой лестнице, толкнула приоткрытую дверь. Температура здесь была не выше, чем на улице, а форточку и вправду распахнуло ветром. Шагнув к ней, я поспешила её закрыть.

Когда-то в этой мансарде я рисовала, сейчас же здесь была повсюду пыль и множество стоящих друг на друге коробок.

Заглянув в первую попавшуюся, я обнаружила детские вещи, когда-то принадлежавшие мне с братьями и сестрой. В следующей коробке оказалось несколько фотоальбомов. Раскрыла тот, что лежал сверху, губы тронула улыбка. На выцветших от времени снимках родители были ещё такими молодыми. Отчим обнимал маму, я невольно поймала себя на мысли, насколько сильно Иван был похож на него. И как сильно я сама стала похожа на маму.

Я перевернула ещё одну страницу, на этот раз натыкаясь на снимки маленьких Славы, себя, Веры. Я продолжила листать альбом дальше, воспоминания детства приятно согревали изнутри. С каждой фотографией юные Пылаевы становились всё старше.

Снимки с моего выпускного, на которых мы в обнимку с Олей. У нас было столько планов на будущее, но… вскоре я встретила своего будущего мужа и влюбилась, как свойственно влюбляться каждой восемнадцатилетней девчонке, мечтающей однажды повстречать своего принца — красивого и богатого. И он действительно обещал мне сказочную жизнь и клялся в любви. Возможно, тогда он действительно был другим. Не таким, каким сейчас.

Я тяжело вздохнула, переворачивая ещё одну страницу, но дальше альбом оказался пуст. Больше некому было вставлять сюда семейные снимки, ведь и семьи как таковой не осталось. Я уехала в Москву, устремившись навстречу своей мечте, Слава к тому времени уже служил, лишь изредка приезжая навестить родителей. Впрочем, как и Иван…

Я замерла. Только сейчас осознала, что ни на одном из снимков его не было. Словно и вовсе не существовало в жизни семьи Пылаевых. Сердце защемило от обиды.

Резко поднявшись на ноги, я бросила альбом обратно в коробку. Отступив назад, случайно задела рукой ещё одну из коробок, которая с грохотом рухнула на пол и открылась. Её содержимое разлетелось по полу. Множество моих старых рисунков, сделанных карандашами или акварельными красками: пейзажи, цветы, портреты.

Я в удивлении присела на корточки. Не могла поверить, что они сохранились. В этот миг мне хотелось рассмотреть каждый из них, но сначала следовало заняться обедом.

Быстро собрав рисунки обратно в коробку, я направилась к выходу, мысленно пообещав себе, что обязательно вернусь сюда позже.

Иван пришёл, когда я как раз заканчивала рагу.

— Привет.

Я обернулась, заметив, как по его губам пробежала неловкая полуулыбка, а вопросительный взгляд скользнул по моему лицу. Будто он всё ещё не был уверен в том, что я с ним всерьёз.

— Привет, — я сняла сотейник с плиты, тепло и открыто улыбнулась.

Лицо Ивана тут же преобразилось.

— Вырвался буквально на час.

— Ты голоден? Я приготовила рагу.

— Не откажусь.

Пока Иван мыл руки, я быстро накрыла на стол.

Ковыряя вилкой овощной салат, я молча наблюдала за тем, как Иван привычно быстро ест. Невольно отметила, что этим он отличался от Руслана, и это сравнение явно шло не в пользу последнего. Аристократические манеры мужа всегда казались мне слишком искусственными, в то время как Иван был настоящим. Просто самим собой.

Отправив в рот кусочек огурца, я вопросительно взглянула на Ивана.

— Приехал ваш спонсор?

Иван раздражённо хмыкнул, отложил вилку. Даже по одной его реакции я поняла, что дела обстоят не очень хорошо.

— Приехал. Наш главврач поручил мне всё ему показать и рассказать.

— И что он из себя представляет?

— Богатый идиот, — фыркнул Иван. — Видела бы ты с каким пренебрежением он смотрел на нас. Но ничего не поделаешь, пришлось терпеть. Ведь от этого зависит, насколько щедрой окажется его помощь.

Я едва сдержала усмешку. Была готова поспорить, что взгляд Ивана едва ли был более дружелюбен. Ведь даже сейчас, разговаривая со мной, а не с «богатым идиотом», на его скулах отчётливо ходили желваки.

Я повела плечами и отложила столовые приборы. Мысль о том, что, наверное, в прошлой жизни кто-то тоже считал меня «богатой идиоткой», заставила задуматься. Возможно, тогда я действительно заслуживала такого мнения.

— Потерпи немного. Скоро он наиграется в благотворителя и уедет.

Иван закатил глаза.

— Очень на это надеюсь.

Я невольно улыбнулась. Раньше я никогда не видела Ивана настолько ворчливым и недовольным. Но потом мой взгляд задержался на его губах, и я мигом забыла о каком-то там спонсоре. Так заманчиво…

Я поднялась на ноги и шагнула вперёд, огибая стол. Сердце сошло с ума, затрепыхалось в груди. Брови Ивана вопросительно взметнулись вверх. Но уже через мгновение, угадав мои желания, он развернулся, и я села к нему на колени.

— Я соскучилась…

Иван скользнул подушечкой большого пальца по моей нижней губе, а в его глазах пропало недавнее раздражение, сменившись совсем иным. Сердце, до этого стучавшее, как сумасшедшее, на короткий миг замерло и стремительно рухнуло в бездну. Все слова разом вылетели из головы, остались только взгляды, которые мы никак не могли оторвать друг от друга.

***

Иван

Как только Алина оказалась у меня на коленях, картинки прошлой ночи замелькали перед глазами, накрывая возбуждением: Алина такая податливая и страстная в моих руках, а я ловлю срывающиеся с её губ судорожные вздохи и протяжные стоны.

Глава 21

Алина

Иван вернулся домой поздним вечером, так и не сумев уйти с работы пораньше.

— Как твой день? — я пододвинулась, приглашая его сесть рядом с собой.

Он устало опустился на диван и откинулся на его мягкую спинку, прикрыв глаза.

— Две срочных операции, но благодаря этому мне удалось избежать дальнейшего общения со спонсором.

Я накрыла ладонь Ивана своей, он машинально переплёл наши пальцы.

Мой взгляд скользнул по знакомому профилю. Где-то глубоко внутри я всё ещё видела Ивана совсем другим: юношей, с мягкими чертами лица и отсутствием растительности на щеках и подбородке. В глазах того Ивана была печаль и даже затравленность, в то время как сейчас передо мной был взрослый мужчина, хирург. Интересно, какой он видел меня? Хотелось верить, что не той высокомерной и порой просто невыносимой девчонкой, какой я была в юности.

Я прикоснулась ладонью к щеке Ивана. Он открыл глаза и повернулся ко мне.

— А как прошёл твой день?

— Я думала… о нас, — призналась я. Ведь как бы нам обоим ни хотелось, но мы не могли вечно продолжать избегать разговора о происходящем, лишь наслаждаясь прикосновениями и всё ещё настороженными ласками друг друга.

— Что тебя беспокоит?

— Как мы будем со всем этим дальше? — я озвучила мучивший меня в одиночестве вопрос.

Уголок губ Ивана дёрнулся в невесёлой усмешке, он крепко сжал мою ладонь в своей.

— Будем учиться с этим жить, — он повёл плечами, переводя взгляд на полыхающее в камине пламя. — Алина, я никогда не считал тебя сестрой, — он вернул взгляд к моим глазам, и я увидела в них такое же отчаяние, что горело и во мне самой. — Всегда думал о тебе намного больше, чем следовало. Вспоминал чаще, чем мог признаться в этом даже самому себе. И со временем ничего не изменилось. Иногда чувства притуплялись, но потом что-то вновь напоминало о тебе, и всё начиналось с начала. Мне казалось, что я схожу с ума. Что это ненормально, ведь я даже не знал, где ты, как теперь выглядишь. Я не знал ничего, но каждую ночь, засыпая, слышал во сне твой голос и шептал твоё имя… Вот только днём я никогда не произносил его вслух, стараясь забыть и продолжить жить нормальной жизнью. И когда ты вернулась… этому уже невозможно было сопротивляться. Я честно пытался, но нет.

Я медленно отняла ладонь от его щеки, буквально чувствуя всю его боль. Боже, что я с ним сделала!

Опустила взгляд на наши сплетённые пальцы, понимая, что должна найти в себе мужество и попытаться объяснить, почему так поступила.

— В тот год, когда ты первый раз приехал домой на каникулы, — я отчаянно пыталась подобрать правильные слова, и это было сложно. — Тогда я впервые почувствовала что-то слишком странное… сердце сжималось и замирало, стоило нам пересечься взглядами. Я не знала, чем именно всё это было, но мне действительно нравилось это чувство. Я хотела испытывать его снова и снова, делая для этого так много глупостей. Потом ты снова надолго уехал, но, когда вернулся… В тот вечер во время игры в бутылочку я перестала контролировать собственные желания, и итогом стала та ночь. Да, я была пьяна, но вполне соображала, что делаю, хотя и убеждала себя, что причина лишь в том, что мне хочется получить больше сексуального опыта. А утром на трезвую голову я отчётливо поняла, что мне не просто понравилось, что я бы не отказалась от продолжения этих отношений. Но ты был моим сводным братом, я представила реакцию семьи, матери, и всё это слишком сильно напугало меня, поэтому я повела себя, как сука.

— Мне казалось, что мир рухнул, когда ты предложила всё забыть и сделать вид, что ничего не было, но, если отбросить обиду, я ведь тоже всего этого боялся. Того, что скажет отец и твоя мать. Так что не вини себя. Тебе было всего восемнадцать. А вот я был старше, и это была прежде всего моя ошибка. Я не должен был всего этого допустить тогда.

Мне очень хотелось принять эти оправдания, но собственная память напомнила о том, что, вскоре после всего этого, я так легко и так по-взрослому позволила себе влюбиться в мужчину на десять лет старше. А спустя всего месяц после знакомства приняла его предложение выйти замуж. И даже лишь это уже слишком явно говорило о том, что моё непонимание всего происходящего между мной и Иваном тогда, в нашу последнюю встречу, было ложью. На самом деле, я всё понимала, осознавала, что так неправильно влюбляюсь в сводного брата, и именно поэтому, испугавшись, попросила его уехать.

Расстояние притупило начавшие так стремительно развиваться чувства. Оно позволило забыться и предоставило шанс жить дальше. И я воспользовалась этим шансом. Возможно, именно в своём стремлении забыть свои неправильные чувства к Ивану, я допустила роковую ошибку, позволив себе потеряться в новых отношениях, которые в итоге принесли столько боли и разочарования.

***

Иван

Я знал, что этот разговор нужен, но не ожидал, что всё окажется настолько сложно. И всё же я впервые пытался быть с Алиной действительно откровенен, хотя это давалось нелегко. Впрочем, как и ей самой. Я видел, что Алина была разрушена изнутри так же, как и я сам, но я ничего не знал о её прошлом и насколько оно было прошлым.

Никогда прежде я не связывался с замужними женщинами, но Алина в очередной раз перечеркнула все мои принципы.