Сводные. Я тебя уничтожу

Глава 1

Тая

— Верни! — отчаяние в моём голосе звенит слишком явно, приходится закусить губу, чтобы не выглядеть жалко.

Со сводным братом я знакома всего час, и уже колотит от него.

— О, так там секретики… Как интересно, — лениво тянет Чалов, открывая блокнот в рандомном месте. — «Мама так счастлива, что она встретила свою вторую половину, и Андрей Юрьевич кажется очень добрым человеком. Но, несмотря на желание поддержать её в этом решении, я боюсь, что мне придётся нелегко», — читает он вслух. На последнем слове его губы трогает жестокая усмешка. — Ты знаешь, неплохое начало. Особенно момент про твои страхи. Одобряю...

— Дай! — Мне почти удаётся выбить дневник.

Почти. У Ярослава отменная реакция.

— Да погоди ты. — Он не даёт мне подобраться ближе, выставив между нами руку. — О, из сегодняшнего. Что тут у нас...

Я помню, что там со зла про него написала, это не делает мне чести. И хочу провалиться под землю.

— Это ЛИЧНОЕ!

— Моя семья тоже была ЛИЧНЫМ. Кого это волновало? — От его колючего взгляда мне хочется поёжиться как от сквозняка. — Что-то не нравится — чеши на выход. Или забудь это слово, пока ошиваешься здесь.

— Как ты не понимаешь...

— Не мельтеши, — перебивает он меня и встряхивает блокнот. — Так, что тут дальше...

— Верни! Чёрт... — впадаю в панику. Ему нельзя это видеть. Нельзя! — Поищи себе другое развлечение!

— Не вижу здесь больше ничего интересного. Хотя... — Яр наклоняет голову, окидывая меня небрежным взглядом сверху вниз. Я внутренне напрягаюсь, но не подаю вида. По крайней мере надеюсь, что это так. Он медленно моргает и отводит глаза. — Нет, ничего.

— Ну и придурок же ты! — фыркаю, глядя на него исподлобья.

— Правда? — флегматично отзывается Чалов.

Ещё шаг, и я смогу дотянуться до кожаного корешка, если встану к нему впритык. С содроганием отгоняю от себя эту мысль тут же.

— Думаешь ты здесь главный? — бросаю с вызовом, не отрывая взгляда от цели. — Много на себя берёшь. Мы оба ничего не решаем.

— Осторожно, Тая, — И без того пустые глаза превращаются в промёрзшие омуты. — Скользкой дорогой пошла.

Прежде чем он успевает договорить, я резко бросаюсь вперёд. Снова недостаточно быстро. Яр успевает вскинуть руку, и от удара о твёрдую грудь из меня вышибает дыхание.

— Ч-ч-ч... Тихо. Тихо, бешеная. — Он повторно отталкивает меня всем торсом, без интереса глядя поверх моей головы. — Не так близко.

От такого бесцеремонного обвинения в том, что я на него якобы вешаюсь, щёки обжигает жаром.

— Чего ты добиваешься? — Сжимаю кулаки в бессильной злобе. — В крутого решил поиграть? Бледно получается! Не твой уровень, — язвлю, надеясь, как-то отвлечь его от трофея, разозлить.

Надеюсь, конечно, зря. Эмоций в Чалове меньше, чем в табуретке.

— Отвянь, — небрежно отмахивается он.

Готов в узел завязаться, только бы не уступить. Козёл.

— Так проваливай! — Указываю дрожащим пальцем на приоткрытую дверь.

И Яр уходит! Вместе с моим блокнотом.

— Стой!

Боже, зачем я нахваталась советов в интернете? Дневник должен был стать жилеткой, по принципу написала — отпустило, а не добавлять мне новых переживаний к уже имеющимся.

— Не можешь определиться? — Чалов медленно возвращается. Совершенно расслабленный, внешне абсолютно спокойный. Но мне всё равно кажется, что между нами от взаимных претензий воздух потрескивает. Я буквально на себе ощущаю бегущий по коже электрический ток. — Думаю, мы можем это исправить. Не вопрос.

Он становится ко мне впритык и опускает давящий взгляд на мои губы.

— Ты предлагаешь мне… — Яр проводит большим пальцем по моему подбородку, и я проглатываю слова. Наглые прикосновения сводного брата вызывают протест, но заставить себя шлёпнуть его по руке я физически не могу. С непривычки настолько тесная близость к парню меня шокирует. Обездвиживает как парализующий газ. — Да как тебе в голову такое только пришло? — голос пропадает тоже, разозлившись, выдавливаю из себя уже громче и яростнее: — Нет!

— Значит, не отдам, — произносит Чалов и сразу же саркастически выцеживает: — Не слишком-то и хотелось.

Я чувствую, как его слова ложатся короткими выдохами на моё лицо. Наверняка это тоже часть психологической атаки.

— Просто не будь скотиной и верни мой дневник, — пытаюсь говорить веско, но голос предательски берёт высокие ноты.

— Боишься раскрыть свои секреты, Царевна? Или страшно, что я тебя сейчас поцелую, и тебе это понравится?

Да как ему только в голову такое пришло?!

Сама не ожидая от себя, замахиваюсь с такой силой, что запястье взрывается болью, когда врезается в мужскую ладонь.

Он снова оказывается быстрее меня.

Чалов крепко удерживает в руке мою кисть, и я делаю мелкий шажок назад, повинуясь давлению напирающего тела.

— Ты нервничаешь. Неужели, я прав?

Он склоняется и поддевает кончиком носа мой подбородок, заставляя меня встать на цыпочки. Отступать в таком положении становится проблематично.

Я в полном ступоре. Яр не страшилище, как я втайне надеялась. Классический плохиш, беда для доверчивых, правильных девочек. Брюнет с голубыми глазами, хищные, резковатые черты. От него неприятностями веет, как рядом с работающими лопастями — одно неверное движение и перемелет. Откровенная агрессия, непонятные намерения... Паника внутри нарастает.

Я зажмуриваюсь, не зная, как ещё могу закрыться. Но вместо варварского прикосновения ощущаю щекой злорадную усмешку, а затем раздаётся звук отрываемого резко листа. Вместе с чувством облегчения, меня окатывает кипучей яростью.

Блокнот со стуком падает на пол. Всё это время руки Чалова свободно находились за моей спиной, он и не думал идти на уступки.

— Твоё «нет» — гроша ломаного не стоит. Так же, как и ты сама, — бросает он сухо, направляясь к двери.

— Утешай себя, Чалов, — огрызаюсь, надеясь задеть его хоть вполовину так же. — Тебе ведь никогда не услышать моё «да».

Глава 2

Часом ранее...

Тая

— Так будет лучше для всех, Тая, — строго повторяет мама, стараясь звучать уверенно.

Запрокинув голову, разглядываю этажи стоящего перед нами особняка. Их всего два, не считая мансарды, но неброская, элегантная роскошь строения давит. Это не наш мир. Мы в нём как самозванки, обманом проскользнувшие на званный вечер.

— Уверена, бывшая хозяйка так не думает, — произношу тихо.

— Не обязательно постоянно напоминать, что я увела Андрея из семьи. Много ты понимаешь в жизни.

Обычно мама мягче, но она всегда огрызается, когда теряет контроль над ситуацией.

— Мам, я не впишусь. Это элитный специализированный университет. Там учатся либо мажоры, либо гении. А я не отношусь ни к первым, ни ко вторым. Для обеих групп я белая ворона. Мне там не будет комфортно, как ты не понимаешь?

Мать меня встряхивает, впиваясь болезненно-тонкими пальцами в плечи.

— Прекрати истерику, ты справилась со вступительными тестами, остальное вторично. Андрей уже внёс оплату, тебе напомнить, какие это деньги? Другой возможности учиться в одном из десяти лучших вузов страны по версии Forbes и потом стажироваться в ведущих IT-компаниях у тебя не будет. Только представь, какие перспективы перед тобой откроются! В конце концов, ты там будешь не одна. За тобой присмотрит его сын.

— Это меня и пугает, — тихо вздыхаю. Я не питаю иллюзий насчёт разнузданности золотой молодёжи. И мой сводный брат, переживший тяжёлый и безобразный развод родителей, наверняка не станет мне другом.

— С пацаном проблем не возникнет, — бросает мама, провожая рассеянным взглядом отъезжающее такси. — Андрей обещал.

— Обещать его работа…

— Тая, хватит! Такой шанс выпадает в жизни один раз и то далеко не каждому. Неужели сложно сделать над собой небольшое усилие? Не прячь голову в песок. Пожалуйста.

Я замолкаю. Тут нечего возразить.

— Погоди, это что у тебя, подводка для глаз? Против чего бунтуем?

— Всего лишь карандаш.

— И только? — Мама недовольно проводит рукой по моим губам на глазах у невозмутимого охранника и демонстрирует вызывающе алый блеск на пальцах.

— Он же почти прозрачный, — пытаюсь возмутиться, в упор не понимая, что такого ужасного вдруг совершила.

— Тебе это не нужно, Тая. Оставайся собой.

— Мам, знаешь, мы всегда были одни друг у друга. А потом ты встретила Чалова… — медлю, не зная, как объяснить. — Всё так резко изменилось, мне страшно. Я… Я просто хотела чувствовать себя увереннее.

— Ты бросаешь вызов, считая, будто так держишь всё под контролем, но это иллюзия. Уверенность должна идти изнутри.

— Ладно, поищу её. — С улыбкой обнимаю её в ответ.

— Дай-ка сюда чемодан и сходи осмотрись. Сад — прекрасное место, чтобы привести мысли в порядок.

Едва ли мне это поможет, но это не повод портить ей настроение.

Я неторопливо сворачиваю к алее на звук журчащей воды и останавливаюсь у декоративного фонтана. Гейзер бьёт из белоснежной мраморной чаши, расположенной на высоте моей талии, вокруг щебечут птицы, сладко пахнет розами...

На первый взгляд — Эдем в своём первозданном виде.

На деле же сплошной обман!

Едва я склоняюсь над фонтаном, чтобы умыться, неведомая сила толкает меня лицом в чашу. Холод обжигает кожу, а лёгкие сжимаются в беззвучном крике. Кто-то силой удерживает мою голову под водой.

Я испуганно раскрываю глаза, но без особой пользы, мой крик, разбивается на тысячи пузырей о дно. Паника дезориентирует. Отчаянно луплю руками по мраморным бортам, бестолково глотая воду и сходя с ума от ужаса.

Вдруг хватка ослабевает. Давление чужих рук исчезает с той же внезапностью, что и возникло. Я мгновенно выпрямляю спину, делаю жадный судорожный вдох, затем оборачиваюсь, содрогаясь от кашля.

С недоумением смотрю в выгоревшие как летнее небо бесстрастные глаза. И не обнаруживаю в стоящем передо мной юном садисте хоть отдалённое сходство с маминым будущим мужем. От этого не радостно становится вдвойне. Андрей Юрьевич столько для нас с мамой делает, так искренне принял меня в семью, а его сын… от него отчётливо веет угрозой.

Глубокий первобытный страх всё ещё сотрясает меня с такой силой, что я безотчётно отшатываюсь.

— Ты что себе позволяешь? — Обхватываю себя руками в попытке унять бешеный стук сердца.

— Я? Пока только предупреждаю. Не пытайся чувствовать себя как дома. Ты здесь не задержишься, дешёвка.

Внутри меня горячий вихрь... Протест и возмущение.

— К счастью, это не тебе решать, сопляк.

Он выглядит старше меня, но в запале ничего лучше на ум не приходит.

Как там его? Яр? Ярослав Чалов. Мажористый псих, который выглядит как кинозвезда. В навороченных шмотках, с бездушным как у отморозка взглядом и ухмылкой пресыщенного жизнью барина.

Неожиданно он делает шаг вперёд, заключая меня в ловушку, и резко склоняется. Щеки касается чужое дыхание и смещается к левому уху.

Вскрик застревает в горле. Я закусываю губу, в последний момент приказывая себе не вестись. Это же провокация. Дешёвая демонстрация агрессии. Попытка напугать, чтобы не приближались, потому что тебе самому не по себе и страшно. Как у животных.

— Смотри в оба, — его голос, несмотря на угрозу, звучит невероятно проникновенно и взросло. — Зазеваешься — я тебя уничтожу.

Яр отступает на шаг, позволяя мне уйти. Я останавливаюсь, не пройдя и нескольких метров.

— Эй, знаешь что? — Оборачиваюсь с бесстрашной улыбкой. — Когда действительно хотят навредить, не предупреждают. Я тебя не боюсь, Чалов, — произношу с уверенностью, о которой впоследствии не один раз жестоко пожалею.

Его взгляд тормозит ниже и из колючего становится откровенно похабным.

— Смело… — Яр даже присвистывает. Очень унизительно.

Я опускаю глаза, чтобы посмотреть, чем его так развеселила, и с ужасом понимаю, что намокшая футболка стала практически прозрачной. Под ней бельё, но всё равно как будто голая.

Глава 3

Ярослав

У меня должна была родиться сестра. Поздний ребёнок, которого в семье не дождались. А отец... он виноват в смерти не родившейся Лизы. Он и его подстилка, аналитик нашего IT-холдинга.

Я думал дно пробито. Но недавно отец явил свой радостный лик в мою комнату и не менее радостно сообщил, что женится на своей подчинённой. И это ещё не всё!

Бонусом у меня появится сводная сестра — прелестная дочь моей будущей мачехи. Которую я ОБЯЗАН принять, если не хочу серьёзных проблем. А он мне их доставит.

Сюрприз? Ещё какой!

— Яр, зайди ко мне. Есть разговор.

Я останавливаюсь у приоткрытой двери кабинета. Медлю, пытаясь справится с перекосившим губы оскалом.

— Ярослав, я кому сказал?! — выходит из себя отец.

Бессознательно распрямляю спину и вхожу. Полагаю, мисс «Я тебя не боюсь» уже меня сдала. Других причин так орать я вроде не давал.

— Шнурок развязался. — Невозмутимо смотрю ему в глаза.

Знаю, что это его бесит. Мало кому удаётся понять, что у меня на уме.

— Я хочу ещё раз с тобой поговорить, прежде чем мы соберёмся за ужином.

— Я не голоден.

— С понедельника начинаются занятия, — пропускает он мимо ушей мой выпад. — За прошлый год ты успел там завести друзей?

— Ты спросил наконец-то, — фыркаю я тихо.

Друг предаст, враг — никогда, так что студентам в ITГение предательство не страшно. Благо, всё подробности местных развлечений, там и остаются.

— Мне нужно, чтобы Тая могла рассчитывать на твоё терпимое отношение и поддержку. Надеюсь, вы поладите, — усиленно выделив последнее слово, он прошивает меня укоризненным взглядом. — Она всего лишь девочка. Хорошая. Способная. И ничего плохого лично тебе не сделала. Как и её мать. Веди себя хорошо.

— Действительно! А с чего мне, собственно, вести себя как-то иначе? — выцеживаю с сарказмом. — Мать же так вовремя застукала вас на горячем. Выкидыш — и нет проблем! Нет преград для личного счастья в лице ненужного тебе ребёнка. Дорога в светлое будущее для Таи открыта! Хочешь угодить новой жене — валяй, только меня в это не впутывай.

— Повторяю, тебя моя личная жизнь не касается! — выдыхает он, не тая угрозы. — У тебя есть всё. Где твоя благодарность?

— Серьёзно? — Сжимаю кулаки. — Так почему от ТВОЕЙ личной жизни тошнит МЕНЯ? И да, я даже профессию по душе выбрать не могу. О какой благодарности речь?

Я не боюсь бунтовать, для меня нагоняи — привычное дело. Когда у твоего отца везде есть связи, это просто бессмысленно. Ты никуда не устроишься на работу, не поступишь туда, где действительно хочешь учиться, даже к бомжам не подашься на теплотрассу. Потому что тебя поймают, вернут, документы восстановят и отправят в армию. Где дрючить будут с особым пристрастием.

Иногда мне кажется, что отец меня не замечает. Но чаще — что он меня ненавидит. Теперь, когда у него появилась «правильная дочь», меня вообще можно слить.

— Будущее? Музыка — это несерьёзно. Ладно бы нормальное что-то играл, так нет же. Сатану призываешь! Твоя задача — возглавить наш холдинг, а не вести себя как неандерталец и позорить меня. Куда пошёл? Я не закончил!

— Да мне плевать.

Громко хлопаю дверью.

Моя задача — забить на маму и Царевне угождать. Не бывать этому, никогда!

Поднимаюсь к себе, но соседняя дверь приоткрыта. Комнату выделили сводной сестре, вчера прислуга полдня красоту наводила.

Повинуясь порыву, прохожу дальше. Вскидываю руку, чтобы постучаться, в последний момент себя торможу. Если Тая неодета, это её проблемы. Замки для чего?

Через небольшую щель виден открытый чемодан, брошенный посреди комнаты. Рядом, за письменным столом сидит Царевна. Строчит что-то в толстом блокноте. Сосредоточенная такая, прямо умница-красавица!

Я делаю шаг вперёд, упираюсь плечом в дверной косяк и вонзаю в девчонку злой взгляд.

Свет лампы вокруг её пшеничных, собранных в пучок волос, сияет будто нимб. Лицо из-за потёков туши выглядит зарёванным, но на пухлых губах играет такая язвительная улыбка, что хочется макнуть эту выскочку в фонтан ещё раз. Светлые брови хмурятся, густые ресницы скрывают цвет глаз. Кажется, ярко-голубые. Не будь она Царевной, я бы, наверное, запал. Симпатичная...

Тая рассеянно поглаживает шею. Бессознательное скольжение пальцев по коже заставляют меня следить за ним, не отрывая глаз. Наткнувшись на тонкую цепочку, Тая ногтем очерчивает серебряные звенья, сдвигаясь всё ниже к кулону. Я немного смещаюсь и склоняю голову набок. Мне хочется, чтоб она спустила руку ниже... ещё ниже... Но Царевна этого, конечно же, не делает.

Мои фантазии куда более смелые.

Всё тело напряжено, сам не знаю почему. Хотя нет, знаю. Потому что запретный плод сладок. А мне очень недвусмысленно запретили её трогать. Это внутренний бунт, не более того.

Я встряхиваю головой, прогоняя наваждение, и неслышно вхожу в комнату.

Тая по-прежнему увлечённо излагает мысли в блокнот, являя собой эталон спокойствия и расслабленности. Это даже забавно, поскольку я собираюсь этот покой разрушить.

— Что ты тут интересного строчишь? — произношу громко, склоняясь над столом.

Вздрогнув, она пытается захлопнуть блокнот, но я оказываюсь быстрее и хватаю трофей, прежде чем девчонка успевает мне помешать.

— Отдай! — Тая подпрыгивает, пытаясь выхватить мою добычу. — Тебе известно, что такое личные границы?!

— О’кей, Гугл. Что такое личные границы? — с кривой улыбкой обращаюсь к голосовому помощнику, поднимая блокнот над головой на недостижимую для Таи высоту.

Мобильный в моей второй руке незамедлительно отзывается механическим голосом:

— Это психологические, эмоциональные и физические границы, которые определяют, где заканчивается ваше личное пространство, ваша индивидуальность, ваши потребности, и где начинаются пространство и потребности других людей.

— Потребности… личное… Понятно. Фигня какая-то, — фыркаю, наслаждаясь выражением отчаяния и гнева на её лице. — Ничего, что может помешать мне узнать, что ты скрываешь.

Глава 4

Тая

— Ничего не забыла? — спрашивает Андрей Юрьевич, убирая мой чемодан в багажник.

— Остальное уместилось в рюкзак, — сообщаю, поймав его удивлённый взгляд.

Ну а что? Мама ещё не закрыла кредит, который брала, чтобы купить квартиру на этапе котлована. Нам удалось сэкономить крупную сумму, осталось дождаться, когда завершится строительство. Так что лишних денег на тряпки в семье не водилось. У меня с собой базовый гардероб, этого достаточно.

— Тогда поехали?

— А как же... — растерянно смотрю в сторону дома.

— Ярослав уехал ещё вечером, — коротко и как мне кажется, с раздражением произносит мой будущий отчим.

Конечно, глупость спросила. У младшего Чалова наверняка есть собственная машина. Какое счастье, что меня ему не навязали в пассажиры! Пока мама в свадебном салоне на финальной примерке, он запросто мог «потерять» меня где-нибудь по дороге. В отместку за то, что про себя прочитал.

Теперь хоть понятно, почему ужин вчера прошёл спокойно и без эксцессов.

— Ладно, — пожимаю плечами, стараясь не выказать радости.

Не так уж плохо всё складывается. Инноваград — городок айтишников, технарей и стартаперов, выросший за десять лет вокруг университета, уже довольно большой. Мы там с Яром можем вообще не встретиться.

Ехать недалеко, всего сто километров от столицы, особенно поддерживая непринуждённый разговор. Не ожидала, что так легко будет общаться с чужим человеком. За те несколько недель, от когда нас мать познакомила, Андрей Юрьевич стал мне родным практически.

— Ну всё, дальше я сама, — улыбаюсь, когда внедорожник останавливается перед зданием кампуса.

— Не потеряешься?

— На сайте есть вся информация, а часть города я уже видела на очном этапе вступительных тестов.

Тут я немного лукавлю. Я так сильно тогда волновалась, что весь день проходила словно в тумане. Но мне неловко отрывать его от дел. Другой бы отправил со мной водителя и вовсе не стал себя утруждать.

— Если возникнут какие-то сложности, ты всегда можешь позвонить мне или жить вместе с нами.

— Это не очень удобно. Ездить сюда каждое утро, — поясняю, видя его недоумение. — К тому же на сайте пишут, что комнаты в кампусе как в трёхзвёздочном отеле.

— Уверен, на меньшее мой сын не согласился бы, — едко комментирует Андрей Юрьевич, и я снова замечаю на его лице тень раздражения. Так происходит каждый раз, когда речь заходит о Ярославе. Мне отчего-то неприятно, хотя причин жалеть своего нового родственника-придурка как не было, так и не появилось. — Вот, небольшой подарок от нас с мамой, — он протягивает мне плотный конверт, с заботой глядя в глаза. — Удачи, Тася.

Мы тепло прощаемся, и я могу, наконец, спокойно осмотреться. Впечатления, как и в прошлый мой визит, ошеломительные!

Газоны разделены ухоженными тротуарами, как шахматное поле. А трава? Настолько яркая и сочная, словно создана с помощью 3D графики. Вдали блестит стёклами здание университета, громадное строение из стекла и металла. Лиловые тона здесь преобладают во всём: детали фасадов, интерьер, даже цветы на газонах всех оттенков лилового. Одним словом — космос! Город будущего.

На входе в кампус КПП. Чтобы пройти через металлодетектор, выкладываю на стол охранника железную мелочёвку. После этого ко мне сразу подходит управляющий корпусом и с дежурной улыбкой начинает пересказывать примерно всё то же, что я уже читала на сайте университета.

Перебить его не позволяет воспитание, и я рассеянно киваю, пока стреляю глазами по сторонам. Не верится, что это мой дом на ближайшие годы!

Моё внимание привлекает знакомая фамилия.

— Чалов? Он ещё вчера прикатил. Смотри в оба, дружище.

Я украдкой кошусь на ржущих парней. Борзые детины в брендовых шмотках явно не из круга «гениев». Типичные мажоры в худшем своём проявлении. Это можно понять даже по тому, как напрягается с их появлением управляющий и делает вид, что резко оглох, лишь бы не делать им замечание.

— Много чести, — лениво отзывается блондин, снимая солнцезащитные очки.

Сероглазый. Очень симпатичный. Жаль, что тоже наверняка чудак на букву «м».

— Зевс, а что так? — не унимается его синеволосый спутник. — Вы теперь кенты?

— Окстись. Чалов всегда найдёт с чего сойти с ума.

Тут не могу не согласиться. Псих и есть...

— Думаешь, в этом году его всё-таки исключат?

— Сомневаюсь, — кривится блондин со «скромным» прозвищем Зевс. — Этому чёрту всё сходит с рук.

— В личном кабинете найдёте расписание занятий, — повышает голос управляющий, напоминая о себе. — В нашем общежитии есть несколько сервисов — для уборки помещений и стирки. Сейчас вам нужно пройти в конец коридора, последняя дверь. Там вам выдадут полный комплект белья.

— Конечно, спасибо! — спешу избавиться от нудной компании и от любопытных взглядов мажоров, привлечённых фразой управляющего.

Перехватываю удобнее ручку чемодана. Нервно поправляю рюкзак на плече, чувствуя, как между лопатками жжёт чей-то взгляд. Непроизвольно пытаюсь ускориться, но кто-то меня вдруг хватает за локоть.

Я всё ещё настороже после нападок в доме отчима, и намерение неизвестного не кажется мне дружелюбным. Поэтому оборачиваюсь резко и на рефлексах засаживаю агрессору ногтями по кисти.

— Держи, — бросает грубо блондин, всем видом показывая, что уже сожалеет о решении ко мне подойти.

Он протягивает мне конверт с подарком, который я, видимо, выронила. С ужасом смотрю, как на оставленных мной полосах выступает кровь. Неловкость сходит на меня лавиной. Оглушающе стыдно!

— Прости. Я не хотела! Чё-ё-ерт... — тяну с досадой, видя, что он уже уходит, демонстративно вставляя в уши беспроводные наушники.

Всю дорогу до нужной двери ругаю себя за дурость и поспешные выводы. Вряд ли этот их Зевс теперь захочет ещё раз со мной заговорить. А я его даже поблагодарить не успела.

Мне хочется одновременно заплакать и улыбнуться. Потому что и среди мажоров есть нормальные парни!

Глава 5

Тая

Я поднимаюсь по лестнице, время от времени останавливаясь, чтобы затащить на ступеньки чемодан на колёсиках. На плече рюкзак, в руках постельное бельё, в кармане разрывается телефон.

Только поднявшись на последний этаж, я отпираю дверь и приваливаюсь к стене, позволяя себе отдышаться. Широкий проход делит помещение на две половины. Слева от входа — небольшая кухня, справа — ещё одна дверь. Чуть дальше у окна длинный стол для занятий, у стены стоят две кровати. Я никогда не делила ни с кем комнату, не представляю, как это будет. Надеюсь, что мы с соседкой поладим.

— Мам, всё отлично! — отвечаю на звонок, бросая рюкзак на дальнюю кровать у окна. — Здесь даже круче, чем всё выглядело на сайте! Всё под рукой: плита и холодильник, кондиционер, кабельный интернет. Занятия начнутся только завтра, так что у меня есть целый день, чтобы освоиться.

— Отлично, я так за тебя рада! Не забудь открыть наш с Андреем подарок.

— Обязательно, — улыбаюсь от уха до уха. — Спасибо за возможность здесь учиться, — произношу тише.

Я ещё не до конца понимаю, как к этому относиться. С одной стороны, на чужом несчастье счастья не построишь. А с другой, мне трудно осуждать собственную мать, они с Андреем Юрьевичем выглядят счастливыми.

— Тась, я тебя вечером ещё наберу, хорошо? Мне до полудня нужно ещё успеть выбрать дизайн пригласительных.

— Конечно, — тяжело вздыхаю при мысли, что Ярослав, скорее всего, не пропустит свадьбу отца. Хотя бы ради того, чтоб испортить праздник.

Стоит о нём вспомнить, и настроения как не бывало. В тревожных мыслях направляюсь к ванной комнате. Помимо постельного белья, мне выдали полотенца, нужно убрать их в специальный шкафчик, как было велено.

Рассеянно с излишним рвением дёргаю ручку. Заперто.

— Табличка: «За порчу имущества — штраф!» для кого?! Пять минут терпит? Или мне с голым задом выйти?

— Терпит, конечно, — отвечаю смущённо.

Такая резкая…

Даже не знаю, что будет хуже, если соседка окажется конфликтной неформалкой или надменной Барби.

Озадаченно оставляю полотенца на одной из тумбочек, открываю конверт... розовенький, с сердечками! Мама такая мама...

Внутри электронная подарочная карта. Ещё один атрибут роскошной жизни, который заставляет меня чувствовать себя обязанной.

У моей соседки понятие о пяти минутах абсолютно размытое, потому что дверь открывается ещё до того, как я успеваю задуматься, что делать со свалившимся на меня «подарком».

— Ого, не успела заселиться, а уже получила любовное письмо? Класс!

— Привет, — улыбаюсь выпорхнувшей из ванной комнаты красотке.

И всё-таки Барби?

Сложно сказать даже внешне. Слишком утончённые черты лица, задорные, выгоревшие на солнце кудряшки, открытый взгляд и ещё что-то, чего уловить пока не удаётся. У меня небольшой диссонанс между ожиданием и реальностью.

— Я Юля, кстати, — Воздушное создание, завёрнутое в одно полотенце, непринуждённо тянет мне руку, словно и не гаркнула, как бешеная недавно.

— Тая, — представляюсь, осторожно пожимая прохладные пальцы.

— Беру свои слова назад. У тебя такой вид, как будто, прежде чем запечатать конверт, в него поплевали. Что случилось?

— Да так. Вытянула «счастливый билет»... — усмехаюсь, показывая карту.

На удивление Юля не начинает рассуждать, что деньги — это круто, и вообще дают — бери.

— Понятно, — бросает она лаконично и сразу переключает внимание на мой рюкзак. — Ты сильно расстроишься, если я отожму у тебя эту кровать? Люблю просыпаться от того, что солнце светит в лицо. Жмуришься и понимаешь — жизнь прекрасна!

Вот оно! Жизнерадостность — имя тому ощущению, что производит Юля.

— Нет проблем. — Забираю свой багаж, уступая ей место. — Я всё равно сова, мне радость ранних пробуждений не понять.

— Спасибо! — Кидается она ко мне с объятиями и, придушив как следует, начинает сосредоточенно потрошить свой чемодан. Он даже меньше моего, но половину места занимает декоративная подушка с каким-то характерным для аниме персонажем в виде огонька с глазами. — Раньше мы с мамой часто переезжали. С Кальцифером (прим автора: Кальцифер — персонаж из мультфильма "Ходячий замок" японского режиссёра Хаяо Миядзаки по мотивам одноимённого сказочного романа английской писательницы Дианы Уинн Джонс) я везде чувствую себя как дома, — поясняет она, уловив мою озадаченность.

— А я впервые переехала. Не подготовилась, — Развожу руками, желая развеять неловкость.

— У тебя нет любимой вещи? — Сокрушается она с таким состраданием в серых глазах, как будто я призналась, что выросла на улице.

— Нет.

— А знаешь... не страшно! Ты можешь завести такую здесь. Пойдём, осмотримся, как мажоры живут? Внизу есть комната отдыха. Никакого спиртного, развязных танцев, исключительно приличный досуг.

— Ты там уже бывала? — уточняю скептично. Мажоры и культурный досуг для меня пока понятия несовместимые.

— Прочитала в брошюре.

Похоже, я листала брошюру не так внимательно.

— Мне сперва нужно в душ, — улыбаюсь, касаясь кончиками пальцев своих волос, взмокших у основания шеи.

— Отлично. Я пока разложу свои пожитки. — Юля показывает взглядом на небольшую стопку одежды.

Мне чудится, что я всё ещё дома и говорю с мамой, слишком уж деятельная у меня соседка. Но я так и не успеваю поделиться этой мыслью, потому что она уже кидает часть вещей на спинку стула, а остальное запихивает в свою половину шкафа и открывает холодильник, чтобы выложить продукты. Я так и остаюсь стоять посередине комнаты и обескураженно смотрю на торчащий из ящичка жёлтый носок. Впрочем, мне на ней не жениться. Если Юле так нравится, пусть...

Пока смываю с себя ароматную пену, решаю, что прятаться вечно в комнате тоже не дело. По гранту здесь учится не так уж много студентов, с золотой молодёжью всё равно придётся столкнуться. Зачем оттягивать неизбежное?

Когда я выхожу, Юля, уже одетая в джинсы и футболку, дожёвывает бутерброд.

Глава 6

Тая

Я услышала предостережения Юли, но это не отменяет того, что я повела себя грубо, и не избавляет от чувства неловкости каждый раз, когда мы с Зевсом сталкиваемся. Воспитание велит слушать голос совести. Поэтому я всё же догоняю парня и решительно встаю у него на пути.

— Привет! — мой голос из-за спешки звучит слишком громко и привлекает к нам внимание нескольких студентов, болтающих у аппарата с газировкой. — Я так и не сказала тебе спасибо.

Он оглядывается по сторонам, словно желая удостовериться, что я не обращаюсь к кому-то другому. А когда убеждается, что поблизости претендовать на благодарность больше некому, шумно вздыхает и убирает меня с пути.

Просто берёт за плечи и переставляет влево будто предмет мебели.

— Забей.

Мой внутренний идеалист хочет верить, что Зевс просто растерялся или смущён. Или же это для него действительно ровным счётом ничего не значит. В любом случае мне ничего не мешает закончить мысль и удалиться с чувством выполненного долга.

— Ещё я хотела извиниться, — продолжаю бойко. — Даже не знаю, с чего начать…

— Тогда не начинай, — перебивает он беспардонно.

— Раз уж начала, то всё равно скажу, — Возможно, я произношу это слишком вспыльчиво. Но ситуация начинает реально подбешивать. — Я не хочу, чтоб ты потом точил на меня зуб.

— Мне есть чем заняться.

— Вот и прекрасно! — Нахожу взглядом царапину на его кисти. — Тогда извини. Случайно вышло. Оба раза.

Он поднимает ладонь вверх, призывая меня заткнуться.

— Всё? Я спешу.

От неожиданности я теряюсь. Двоякое ощущение, вроде должно полегчать, но осадок не самый приятный.

Да уж... Не такого хамства я ожидала, конечно...

Хотя нет. Почему это? Примерно такими я себе и представляла ребят его круга. Чалов задал тон, а этот подхватил.

В комнату отдыха возвращаюсь в смешанных чувствах. Юля так и ждёт меня у двери. Значит, всё слышала...

— Я же говорила, — комментирует она мой конфуз.

— Придурок, — не вижу смысла отстаивать первое впечатление. — А почему Зевс-то? От какой-нибудь фамилии типа Зевахин или просто любит пафос?

— Зевс? Его теперь так величают? — угорает Юля. — Знал бы Арс с чьей подачи, давно переехал меня на своём мотоцикле... Дважды!

— Это что-то нехорошее? — пытаюсь разобраться в нестыковках. — К нему так вроде приятель обращался. Твой Арс даже бровью не повёл.

— А что ему остаётся? Если над тобой смеются, посмейся и ты над собой вместе со всеми. Тогда дразнить тебя станет неинтересно. Но уверяю, внутри его так же бомбит, как утром после выпускного, когда кто-то выложил в сеть позорное видео, где пьяный сынок олигарха прищемил себе хозяйство молнией. И хэштег #размножаюсьпочкованием.

— Твоих рук дело? — улыбаюсь я, чувствуя, как настроение начинает улучшаться.

— Нет, что ты! — спешит откреститься Юля. — Не хватало, чтоб этот безбожник передо мной ширинку расстёгивал! Без понятия, с кем он ушёл с выпускного. Я только с фейковой странички нарекла его Зевсом. И надо же, прицепилось. Повелитель молний, блин.

Смеяться у кого-то за спиной, конечно, плохо, но удержаться просто нереально.

— Так, а ты его откуда знаешь?

— Моя мать устроилась к ним поваром. У меня частичный грант в семьдесят пять процентов по результатам олимпиады. Так что моё обучение обходится всего двести штук в год. Но всё равно это до черта! Первые два года нам с мамой придётся затянуть пояса, а дальше я планирую оплачивать сама за счёт подработки, заодно и попрактикуюсь. Да что рассказывать, ты же тут тоже по гранту?

— Я нет, — отвожу глаза. — Мне просто повезло. Первых мест на олимпиадах не занимала, математику и вовсе нужно подтянуть, а то отчислят.

— Не переживай, подтянешь, — произносит Юля с такой уверенностью, что я к ней всё больше проникаюсь симпатией. — Пошли, посмотрим, что там за столпотворение.

В комнате отдыха, несмотря на солнечный день, ажиотаж. Брошюра не обманула, всё довольно прилично. Утопающее в неоновом свете помещение с длинной стойкой, небольшие диванчики, фоном ненавязчивая музыка с экрана плазмы… Действительно, зона для релакса. Если бы не концентрация нездорового азарта в правом углу. Как на ринге.

Там команда из двух девушек играет против команды парней в таком же количестве в настольный футбол. Вокруг толпа болельщиков гудит, как будто на кону автомобиль как минимум.

Мой сводный брат там же, равнодушно следит за игрой, сидя на высоком стуле у стойки. Окружающий мир мгновенно сужается до его персоны, по вискам долбит адреналин, ногти самопроизвольно впиваются в ладони.

Он словно чувствует на себе мой взгляд. Светло-голубые глаза впиваются меня, как льдинки, черты лица неуловимо заостряются.

Понимаю, что стою и пялюсь на него как дура, но выпустить его из поля зрения не позволяют инстинкты. Я подсознательно готовлюсь к неприятностям, из последних сил стараясь этого не показать. Не люблю я ситуации, которые вызывают настойчивое ощущение, будто бегство — не самый плохой вариант решения проблемы.

— Гол! — взрывается ликованием компания парней, всё же перетягивая на себя моё внимание. — Вы продули, девочки.

Эффектная брюнетка презрительно прищуривает свои кошачьи глаза.

— Пусть Кобылкина отвечает, — ржёт второй игрок команды противников. — Эля, что скажешь, покопаемся в грязном белье твоей подруги или выберешь действие?

— Прости, Ви, — улыбается брюнетка напарнице. Впрочем, без особого сожаления. — Я выбираю компромат.

— Вот ты овца! — шипит на неё девушка, словно они и не сражались вот только что за победу плечом к плечу.

— Своя рубашка ближе к телу, — сиропным голосом заявляет Эля. — Итак, компромат: Ви вчера нарушила запрет на курение и дымила в форточку.

Её слова находят подтверждение в коротком видео, снятым на телефон.

— Детский сад какой-то! — Закатывает глаза парень из второй команды. — Штраф в три тысячи — это не серьёзно. Вот если б Ви кому-то свои дыньки показала в форточку, другое дело! Короче, я умываю руки, игра становится тухлой. Замените меня кто-нибудь.

Глава 7

Тая

— Сыграем?

Предложение Ярослава меня не удивляет. Я прочла его до того, как он открыл рот, по сузившимся зло глазам. И даже собираюсь отказаться, когда в наш диалог вдруг вмешивается Элла.

— Серьёзно, Чалов? Ты собираешься играть с этой лохушкой?

Я вида не подаю. Но как же неприятно. Ар-р!..

— А ты теперь его ко всем подряд ревнуешь? — скалится Пит. — Кобылка больше не вывозит?

— Да пошёл ты, — высокомерно огрызается красотка.

Как же бесит этот её тон, повадки… Всё!

— А давай, — принимаю вызов Ярослава, за что получаю едва заметный толчок от Юли.

— Ты спятила? — шипит она шёпотом. — Видела, как играет второй игрок в его команде? Если Чалов орудует штангами хоть вполовину так же, тебе хана.

— НАМ, Юля… — поправляю её, внимательно глядя в глаза. Хочу заодно посмотреть с каким человеком делю комнату. — Ты ведь меня поддержишь?

— А-а-а... Была не была! — Машет она рукой и добавляет вполголоса. — Надеюсь, ты понимаешь, на что подписалась.

Конечно, я знаю, на что иду. Решающим может стать что угодно: длительное отсутствие практики у меня или более отточенная техника у оппонентов. Конечно же, я решительно настроена на победу. Мне плевать на зрителей в случае проигрыша, но если проиграет Чалов, публика мне будет только на руку.

Кобылкина, освобождая нам место, мстительно наступает мне на ногу.

— На всякий случай напоминаю, смысл кикера состоит в том, чтобы забить мяч в ворота соперника, — снисходительно просвещает нас с Юлей Пит, всем своим видом демонстрируя нулевую вероятность того, что нам каким-то чудом удастся одержать победу. Он же подбрасывает в воздух монетку. — Итак, у нас выпал орёл. Это значит, что первыми подают мяч парни. Игра до пяти голов. Победитель выбирает, кому из команды проигравших отдуваться. Выбор просто шикарный: либо рассказать что-то компрометирующее напарника, либо... действие, — гаденько ухмыляется. — Поехали!

Мои руки начинает потряхивать мелкой дрожью. В том, что Чалов в случае победы не упустит случая меня унизить, нет никаких сомнений. Нужно сконцентрироваться, потому что вариант, где я выдам чужой секрет и создам Юле проблемы с Зевсом, не рассматривается. Я выберу действие. И это, без сомнения, будет какой-то лютый треш.

У Чалова очень агрессивный стиль игры. Очень-очень цепкий игрок. Буквально выцарапывает мяч. Не даёт единого шанса, что тот проскочит мимо него по какой-то странной траектории. Уверен в себе. Это видно по тому, как чётко он производит движения и забивает в наши с Юлей красные ворота свой первый гол.

Рассчитывать приходится только на себя, и тут мой немалый опыт как нельзя кстати.

Юля же бьёт наугад. Полагаю, если она и играла когда-либо в кикер, то на столе для игры такого уровня категорически непригодном. Проблем добавляет стеклянное покрытие поля. Поведение мяча на такой поверхности становится практически непредсказуемым. И победа зависит больше от реакции, чем от стратегии.

Моя попытка провести мяч к воротам не удаётся. Но мне удачно представляется возможность ударить с центра. И… гол!

Мяч опять у синих. Чалов не рисуется, хотя с его опытом мог бы, и не наслаждается игрой. Его интересует исключительно победа. Чем быстрее, тем лучше. Он на первых же секундах забивает нам с места, через всё поле.

Счёт: три — два. Синие ведут. Есть отчего начать нервничать, времени нет. Поэтому не тушуюсь и не сдаюсь, отвечаю не менее дерзко. Со всей силы вколачиваю свой фирменный снейк шот открытой ладонью в синие ворота. Уследить за полётом мяча после чётко исполненного снейка практически невозможно, куда там тормознутому напарнику Чалова среагировать.

На механическом счётчике, установленном возле ворот, по два гола на каждую команду. Если предыдущая игра сопровождалась выкриками болельщиков, то сейчас тишину, кажется можно проткнуть. И она рванёт!

И я, и Чалов, не сговариваясь, выбрали роль нападающих. Но защитник с его стороны охраняет ворота намного лучше, чем Юлька. Психологическое напряжение нарастает. С лица сводного брата даже на миг спадает каменное выражение.

Он практически сразу берёт себя в руки, но я успеваю заметить и удивление моей игрой, и азарт, и убийственное просто желание выиграть, пожалуй, равное моему.

Сжав зубы, оба остервенело вращаем штанги. Я удерживаю мяч на месте, с высокой скоростью обводя вокруг него своего игрока. Защитник Чалова двигается всё более хаотично, не понимая, с какой стороны ждать удара. Улучив момент, пробиваю прямо.

Тишину рассеивает коллективный выдох. И всё. Никто не решается комментировать счёт.

— Тая, это что… Победа за нами, что ли? — ошарашенно выдаёт Юля. Такое ощущение, что она как в начале игры зажмурилась, так и не открывала до этого момента глаз. Зато теперь с ликующим воплем кидается мне на шею. — Стоп. Это что получается… Если ты «лохушка», то они тогда кто? Понторезы?

Я слабо усмехаюсь. Техникой, стратегией и психологией игры в кикер со мной успел поделиться родной дядя, прежде чем переехал к жене в Ригу. В его коллекции есть даже кубок страны по настольному футболу.

Чалов, когда решил надо мной поиздеваться, этого, конечно, знать не мог. Не царское это дело — рыться в моей биографии. Теперь он в курсе, что в некоторые игры со мной вступать опасно. Другого шанса отыграться за фонтан мне может не представиться.

— Юля, ты не против, если ответит нападающий?

— Я только за! — кровожадно улыбается она. Мы определённо на одной волне.

— Компромат или действие? — с вызовом смотрю в выгоревшую синеву глаз сводного брата.

Меня колотит и тянет на безумства. Наверное, это адреналин.

— Действие, — секунды не раздумывает Чалов.

Слишком крут, чтобы быть стукачом, да?

Я медленно обхожу стол, сажусь на высокий барный стул и маню его к себе пальцем.

— Ближе, — рвано выдыхаю ему в лицо.

Со стороны может показаться, что я на радостях спятила, что не думаю о последствиях, которые меня потом настигнут. А они обязательно будут. И будут жестокими. Вот только Яр мне здесь жизни не даст в любом случае. Если оставить его безнаказанным, он продолжит и дальше творить всё что вздумается.

Глава 8

Ярослав

Я до сих пор не могу прийти в себя.

По задумке Царевна должна была продуть моей команде действие и попасть ко мне в рабство на весь учебный год. Тогда бы у неё появилась защита, и убавилось шансов подставить меня, влипнув в какие-нибудь неприятности. Профит очевиден: отец мной доволен, а мне для этого не нужно светить наше с Таей «родство». Нет у меня сестры. Точка.

Но... долбанная выскочка меня обыграла. Как?! До сегодняшнего дня провернуть подобное ещё никто не смог.

— Хочу уточнить один момент, — произносит она, вроде бы говоря со мной, а смотря чуть левее. То ли хочет показать, что я пустое место, то ли там реально что-то интересное происходит. — Я же могу потребовать что угодно? Вот прям всё-всё?!

Любопытство всё-таки побеждает, и я оборачиваюсь.

Арс, чтоб его черти драли...

Со школьной скамьи друг друга не перевариваем. При этом, если кто-то спросит почему, я затруднюсь ответить. Нам никогда не нравились одни и те же девушки, мы тусовались в разных компаниях и учились в параллельных классах. Делить нам тупо было нечего. Но любое соревнование, где мы пересекались, неминуемо превращалось в месилово.

Усилием воли натягиваю на лицо ещё один слой равнодушия. А у самого внутри будто бомба часовая тикает.

Пусть Царевна окажется благоразумной девочкой. Требовать нужно не больше, чем сможешь вывезти. Она же не враг себе?

— В пределах разумного, — цежу хрипло. Румянец ей к лицу, но сейчас несколько напрягает. Чего это она вдруг так резко начала красоваться? Вроде не на свиданку зову. — Берега должны быть. Никаких физических увечий.

— А моральные можно? — уточняет Тая щурясь. Её не смущает мой агрессивный взгляд. Нет… Она отвечает тем же.

— Потянешь? — Высокомерно дёргаю бровью.

Она серьёзно думает, что я начну при всех торговаться? Я свой авторитет не на помойке подобрал.

— Крутой, да? — усмехается Тая, немного фальшивя. Словно рисуется перед кем-то.

— Злопамятный, — намекаю, чтоб сильно не выделывалась.

— Если нервничаешь, необязательно огрызаться. Иногда достаточно просто извиниться, — в свою очередь намекает она на наше жёсткое знакомство. Очень жирно. Настолько, что это наверняка понятно даже посторонним.

— Обязательно извинюсь. Как только почувствую себя виноватым.

Придвигаюсь ещё на шаг. Наши колени соприкасаются.

Таю дёргает.

— Ну, конечно. Для этого же смелость нужна! — язвит она, опять стреляя глазами на зашедшего Арса. Уже втрескалась, наверное, идиотка.

Теперь дёргает меня. Мне не нравится их возможный союз. Мерзость в квадрате.

— Чего ты хочешь? — выпаливаю я, намеренно обрывая обмен «любезностями», потому что знаю, как Арса заводит любая возможность перейти мне дорогу. Если он и обратит внимание на беспородную выскочку, то только, чтобы досадить мне. — Может, тебе кое-что вернуть? — намекаю на лист из личного дневника Царевны.

Я получил сатисфакцию, вырвав его и, честно говоря, читать её опусы потом даже не стал. Бумажка так и лежит, сложенная вчетверо, в кармане толстовки, но эту информацию я оставлю при себе.

Жду, что Тая запретит мне к ней подходить или прикажет прокукарекать или ещё что-нибудь настолько же бессмысленное и бестолковое. Плевать. В итоге сделает только хуже себе, так как встревать за неё после такого я точно не стану.

— Поскольку ты так отчаянно желал мою вещь, можешь оставить её себе. Может, всё-таки сделаешь какие-нибудь полезные выводы. Я также буду великодушна и позволю тебе загладить вину. Перед игрой твоя девушка наступила мне на ногу. Думаю, причина отчасти в тебе. Будь добр, сотри отпечаток подошвы с моего кеда.

Тая слегка вытягивает левую ногу, демонстрируя фронт предстоящих работ. Затем поднимает глаза на меня, когда осознаёт, что я не двигаюсь.

Великодушна?.. Позволит? Она мне?!

Что за мусор в её голове?

— И всё? Больше ты ничего не хочешь? — Смотрю на неё, неспособный моргнуть.

— Ты чем-то недоволен? Хочешь вылизать?

Пит с пацанами смеясь, стебутся.

— А лохушка не промах… умеет нагибать! — гудит толпа.

— Упс... — где-то за моей спиной угорает Арс.

После такой вызывающей подачи моя предыдущая фаза злости кажется прямо кокетством. Потому что сейчас я прикончить её готов.

— Ты страх потеряла? — даю Тае последний шанс одуматься.

— Его у меня отняли на днях.

С меня хватит.

Больше я её предостерегать не буду.

С ухмылкой встаю на одно колено, взглядом давая понять, что ей это аукнется. И ровно с этой секунды меня уже ничто не остановит.

Игнорируя сдержанные смешки, рукавом толстовки небрежно мажу по пыльному отпечатку на белоснежном шнурке. Ржать открыто никто не рискует. Даже Арс торжествует втихаря. Царевне бы сделать вывод. Но нет...

Эта идиотка поджимает губы, неодобрительно глядя на меня сверху вниз.

— Там ещё пятнышко осталось.

Ах, пятнышко…

Да не вопрос. Невозмутимо оттираю пыль, с улыбкой даже, хоть и маньячной. Будь Тая парнем, я бы уже сломал ей ногу в трёх местах.

— Теперь твоя душа довольна? — Поднимая на неё глаза.

— Вполне, — серьёзно отвечает она. — Я рада, что ты всё-таки умеешь проигрывать достойно.

О-о-о нет…

Я никогда не проигрываю.

— Ага, ты ещё молитву благодарственную прочти, великодушная ты наша, — хмыкаю я. Тае хватает ума не почивать на лаврах, а прихватить свою подружку и убраться сразу же. — Чего, на хрен, вылупились? — выплёвываю в толпу застывших истуканов.

Мне в глаза никто поднять эту тему не рискнёт. Но за спиной злорадное эхо будет теперь тянуться долго.

Арс, очевидно, один не боится попасть под горячую руку. И нет бы сгинуть рассыпаться в комплиментах оборзевшей выскочке… Этот идиот хлопает меня по плечу, заставляя меня полоснуть по нему свирепым взглядом.

— Да ты, по-моему, запал, Чалов.

Громко. Так, что слышно в каждом углу на случай, если кто-то посчитал, что шоу окончено.

Глава 9

Тая

Остаток дня я провожу за ноутом, зубря как не в себя математику и стараясь по возможности не отвлекаться на Юлю, которая взволнованно наворачивает вокруг меня круги.

— И что это было? — не выдержав, спрашивает она, перекрикивая монотонный бубнёж в моих наушниках.

— Ты про что? — уточняю, ставя обучающее видео на паузу.

— Ты в первый же день нарвалась на неприятности. Чалов, конечно, провоцировал, но можно же было не отвечать. Выглядело круто, не спорю. А что будем делать, если он начнёт мстить? Это только для виду здесь равноправие. На деле же, как и везде, «кошельки» на особом счету. Ты так на крупные неприятности нарвёшься и тебя отчислят!

— Так, стоп, — улыбаясь, закрываю ноутбук. — первое, Чалов — мой сводный брат, при всём желании мне от его нападок никуда не деться. Второе, кошелёк у нас теперь общий, как бы сильно его это ни бесило. И мне плевать, собрался он как-то мстить или нет. Бить девчонок ту мач, вряд ли он хочет уронить себе рейтинг. И третье, мне очень приятно, что ты за меня переживаешь. Но ты преувеличиваешь его крутизну, серьёзно.

Юлька загадочно усмехается:

— Ты в курсе, что когда человек трёт веки — это говорит о попытке мозга блокировать ложь или сомнение?

— Это говорит о том, что я седьмой час таращусь в монитор.

— Нет. Ты пытаешься убедить себя, что всё хорошо.

— Даже если и так, то это потому, что мне и двадцати пяти часов в сутках не хватит, чтобы выучить всё на высший балл. Куда тут втиснуть мысли о Чалове? — стараюсь, чтобы мой голос звучал убедительно. — Давай спать.

Не дожидаясь возражений, вставляю в уши беспроводные наушники. Восемь часов успокаивающего атмосферного звучания летней грозы. Всё, что мне нужно для крепкого сна.

Всю ночь я бегу по тёмному футбольному полю. А игрок в синей форме пытается перехватить у меня мяч. Вдалеке гремит, редкие клочья тумана плывут над пустыми трибунами, трава кажется чёрной, как разлитая смола. И такая же скользкая.

Воздух плотный и сырой, с примесью озона. Изо рта вырываются белые облачка пара. Лёгкие горят, но ворот здесь нет ни своих, ни чужих. Бег без цели...

Забить гол некуда.

Я не чувствую усталости, но ноги слушаются меня всё хуже. Сбоку тень, стремительная как молния, выбивает мяч и вырывается вперёд, оставляя меня растерянно стоять посреди поля.

Резко вспыхивает свет загоревшихся разом прожекторов. Теперь я могу видеть второго игрока, его светлые глаза, что смотрят на меня с привычным холодом. Пристально. Безжалостно.

Мой сводный брат прижимает мяч к земле подошвой. С резким ударом грома на наши головы обрушивается дождь. Силуэт Ярослава становится размытым, лицо совершенно не различить. Нога и мяч под ней — единственное, что имеет очертания. И улыбка. Он мне улыбается.

А потом мощным ударом отправляет в меня мяч.

Прямо в сердце, как пулю.

Время замедляется. Звук дождя растягивается в хрустальный шёпот. Брызги сверкают как алмазная пыль, разбиваясь о летящий снаряд. Так же медленно меня отбрасывает назад в густую темноту. Внезапная тишина взрывается моим сердцебиением. И это так громко, что на мгновение меня оглушает.

— Сдурел?! За что?

Кричу и дёргаюсь от собственного возгласа.

Мокрая голова Юли выглядывает из-за двери ванной.

— Матанализ снится? — спрашивает то ли всерьёз, то ли в шутку.

— Ага.

Смотрю на часы и резвенько подрываюсь с кровати. Уже через полчаса мне нужно быть на вводной лекции.

«Трындец…» — мысленно выношу приговор доброму утру.

У меня специализация — прикладной искусственный интеллект, у Юли — робототехника, поэтому после того как первые курсы зачитывают клятву студента, из знакомых лиц за всё утро мне мельком встречается только Кобылкина. Странная она какая-то, смотрит так, что хочется достать украдкой зеркальце и убедиться, не обсыпало ли мне лицо. Как на лохушку.

Хоть основные занятия начнутся только завтра, в общежитие не тороплюсь. Брожу по учебному корпусу, во все глаза рассматривая зелёные островки, места отдыха и кофе-зоны. Как раз покупаю себе латте, когда с улицы в холл вваливается группа студентов.

— Официально только завтра должны объявить. Мне батя по секрету сказал, победителям должны отсыпать какие-то бонусы от универа.

— Плевал я на бонусы, — голос сводного брата заставляет скривиться, как от стеклянной крошки на зубах. — Только из-за Гробенко запишусь. Иначе опять валить меня будет. Чокнутый маразматик…

Я на рефлексах отступаю за кофейный автомат. Не могу себе объяснить толком этот порыв. Просто не хочу пересекаться с ним лишний раз. Наши встречи не способствуют хорошему настроению.

Голоса вроде не приближаются. Я осторожно выглядываю из своего укрытия, убеждаюсь, что компания свернула за угол и только затем… очень неудачно кого-то подрезаю. Часть кофе выплёскивается мне на рукав. Горячий капец!

— Да бли-и-ин… — выдавливаю из себя, когда за моей спиной обнаруживается не кто иной, как Зевс. Толкать друг друга уже становится стрёмной традицией.

— Извини, — произносит он с виноватой улыбкой.

Мои брови озадаченно взлетают.

— Извини?

— Ну да, — выдыхает Арс с сожалением, опуская плечи. — Обычно так говорят, когда набедокурят.

Боже, кто этот добряк?

Теперь обе мои брови поднимаются на лоб.

— Ты меня точно узнал?

— Да, — подтверждает он, плавно кивая.

— Ла-а-адно... А ты, значит… сегодня никуда не торопишься?

— Ты имеешь в виду после того, как я в прошлые два раза не стал тебя слушать?

— Именно это я и имею в виду, — бросаю, с досадой разглядывая кофейные пятна на рукаве. — Впрочем, неважно. Тут мы в равной степени виноваты. Я не смотрела по сторонам, а ты вперёд. Забудь.

Посчитав разговор законченным, направляюсь к дверям. Но через несколько шагов Арс меня настигает и преграждает путь.

— Послушай, вчера был не лучший мой день. Давай начнём сначала, — произносит он, сдувая со лба густую белобрысую чёлку.

Глава 10

Тая

— Я не представился. Арс. — Протягивают мне руку в обрезанной мотоциклетной перчатке.

— Тая, — настороженно, поэтому слегка скованно отвечаю на рукопожатие.

Его улыбку сложно назвать располагающей: один уголок рта иронично приподнят, глаза из-под густых, светлых ресниц буравят насквозь. Может, я к этому парню отношусь предвзято, но пока больше похоже на то, что ему от меня что-то надо.

— Ты так ничего и не сказала.

Мою кисть он отпускать не торопится. Я сама выдёргиваю пальцы из большой и тёплой ладони.

Вдалеке раскатисто гремит гром, ветер усиливается.

— Что не сказала?

— Что простила меня.

— Ладно, говорю.

— А тебя непросто к себе расположить, да?

В этот раз губы Арса растягиваются в неподдельной улыбочке, красивой, но полной скорее азарта, чем настоящей симпатии.

— Смотря с какой целью, — отвечаю сдержанно.

Как девушке мне, безусловно, приятно внимание такого красивого парня. Вот только сложно теперь поверить в его искренность.

С чего я так резко вдруг перестала его раздражать? Что ему нужно?

— С самой эгоистичной, — тем временем отвечает Арс. — Хочу украсть у общества пару часов твоего времени. Мой сосед по комнате сегодня допоздна на тренировке. Можем зайти ко мне, посмотрим какой-нибудь романтический фильм...

— Типа свидание? — уточняю, едва сдерживая желание закатить глаза.

— Типа того.

— На свидание люди ходят в кинотеатры. А в свободную комнату девушку зовут, чтобы можно было залезть ей под юбку, и никто не помешал в самый ответственный момент. Я, наверное, должна гордиться, что такой парень, как ты, обратил на меня внимание? Конечно, должна! Раз ты посчитал, что можно предложить такое в лоб, — продолжаю, не давая ему возразить. — Прости, но что-то на восторг вообще не тянет. Хотя спасибо за прямоту. По крайней мере, не будем впустую тратить друг на друга время.

Я ускоряю шаг, посчитав, что разговор окончен.

Не тут-то было. Арс нагоняет меня у светофора, который на его удачу горит красным.

— А ты прямая.

— Знаю.

Он встаёт передо мной, закрывая собой обзор на дорогу, и больше не улыбается. Взгляд серых глаз становится пристальным, изучающим:

— Здесь нет кинотеатров. Нет кафе и клубов. Сходить тупо некуда, поэтому да, молодёжь часто заходит друг к другу в гости, чтоб просто пообщаться.

Я усмехаюсь:

— А ты решил, что я пойду с тобой в клуб или кафе?

Очередная улыбка растягивает его губы.

— Было бы слишком просто, да?

— Да. — Ёжусь от порыва ветра с накрапывающим дождём. — Поищи ту, кому это действительно будет интересно.

Арс сдёргивает с себя кожаную куртку и, не раздумывая, натягивает над нашими головами.

— Я лучше попытаюсь убедить тебя.

Загорается зелёный и толпа прохожих выносит нас на зебру. Не совсем подходящее время и место, чтоб спорить. Но, оказавшись на другой стороне улицы, я всё же громко отмечаю:

— Теряешь время.

— Меня совесть заест, если ты доберёшься в кампус промокшей. Хочешь свалиться с температурой?

— Я думала, что у таких как ты, нет проблем с совестью, — мой голос начинает срываться от быстрой ходьбы и какого-то несвойственного мне куража. Первоначальная симпатия всё же не прошла бесследно.

— А я особенный! — со смехом парирует Арс.

— И скромный, ага, — невольно поправляю волосы.

Капли косого дождя стекают по лицу, мокрые пряди начинают липнуть к коже. Наверное, то ещё зрелище. Мокрая курица как она есть.

— Ускоримся? — бросает мажор, осторожно касаясь моей спины.

Я не люблю быть в центре внимания, особенно в моменты, когда выгляжу абсолютно несимпатично. Поэтому коротко с ним соглашаюсь.

Мы плавно переходим на бег. Его рука постепенно перебирается дальше, пока не обвивает тесно мою талию.

— Знаешь, Тая, — начинает он, едва я открываю рот, чтоб возмутиться. — Я тут понял, почему так резко грянул ливень. Просто ты выглядишь прекрасно. Сама природа хочет к тебе прикасаться.

Я вежливо улыбаюсь, но внутри что-то сдавливается. Очевидно, что Арс не промах. Слишком уверен в себе, хоть не лишён обаяния. А как заливает? Будто по методичке! Мне точно не стоит развешивать уши.

— Спасибо, — отвечаю недружелюбно. — Но давай не будем отвлекаться. А то до кампуса придётся добираться вплавь.

Арс кивает, но я по-прежнему чувствую его взгляд на себе. Мне сложно расслабиться в его присутствии и не думать о том, есть ли хоть слово правды во всём, что он наговорил.

Парни обитают на втором и третьем этажах. В раздумьях я упускаю этот момент, чем Арс бессовестно пользуется, чтоб добежать со мной до самого верхнего.

— Доставил с ветерком и комфортом, как и обещал! — Не отпуская моей талии, он затягивает меня в коридор. Но вдруг так резко разворачивает лицом к себе, что наброшенная на плечи куртка громко шлёпается на пол. — На Хэллоуин поедешь домой?

— Не думаю, — невольно хмурюсь, рефлекторно цепляясь за его плечи, чтобы восстановить равновесие. Мама, скорее всего, уже уедет в свадебное путешествие, а пересекаться с Яром лишний раз неохота.

— Я тоже. Ты хотела в кино... — тембр его голоса становится вкрадчивым, взгляд затуманенный, словно я что-то упустила и нас связывает нечто интимное, личное… — У меня есть предложение круче. Приходи на мой день рождения. Я арендую коттедж, по традиции будет маскарад. Ты сама можешь выбрать какую захочешь роль. А лучше спускайся вечерком в комнату отдыха. Покажу что-то.

— В октябре Тая занята. И в сентябре тоже. А по вечерам у неё уроки.

— Какие ещё уроки?! — Зло разворачиваюсь на голос сводного брата.

Что он здесь забыл, вообще?

— Хороших манер, — отзывается Яр презрительно, недовольно глядя на наши с Арсом объятия. — Тебе они просто необходимы.

До меня доходит, что со стороны запыхавшиеся, раскрасневшиеся и вцепившиеся друг в друга, мы с Арсом смотримся крайне вызывающе. Ещё и куртка его, упавшая нам в ноги! Как будто одежду друг с друга срывали...

Глава 11

Тая

— Свободен, Арс.

Голос Чалова напоминает рык, хриплый и угрожающий.

— Не ты меня ангажировал, — усмехается мой спутник с долей непонятного злорадства.

— Да без разницы — кто! Нефиг здесь шастать. Лестницы здесь крутые, навернёшься, сломаешь себе что-нибудь...

Арс стоит на месте, не двигается.

— Это решать Тае. — Смотрит на Яра с вызовом.

— Тая? — Холодный, давящий взгляд сводного брата перескакивает на меня. — Поговорить надо.

Вздрогнув, обнимаю себя за плечи.

Я не хочу с ним разговаривать, но... надо, скорее всего. Слишком часто мы сталкиваемся, это неизбежно и лучше выслушать его сразу, не обостряя и без того плохие отношения.

Подбираю с пола куртку и поворачиваюсь к Арсу.

— Насчёт твоего предложения… Я подумаю.

На самом деле я не уверена, что мне стоит приходить к нему на день рождения, но ведь можно передумать? Времени в запасе вагон. Если начистоту, мой ответ продиктован исключительно желанием не позволить Яру думать, что он может указывать мне, с кем общаться.

— Как знаешь. — Арс забирает куртку, не сводя пристального взгляда с Чалова. — По поводу подарка не парься, — улыбается мне, — достаточно твоего присутствия, его ничто не затмит.

— Отдыхай, Рахманов, — цедит Яр сквозь зубы.

Вздохнув, жду, когда стихнет звук удаляющихся шагов.

— Ну и чего ты хотел? — Поднимаю голову. — Помимо стремления не дать завести мне друзей.

— Поверь. Это для твоего же блага.

— Сказал человек, который обещал меня уничтожить! И я должна тебе верить?

Чалов бросает на меня предостерегающий взгляд и плотно сжимает губы.

— Так чем Арс для меня опасен? — смело смотрю на него, задрав подбородок.

— Сложно объяснить, — немного резко отмахивается он.

— А мне кажется, ты просто сводишь личные счёты с нами обоими.

— Думай что хочешь. Сунешься к Рахманову на маскарад, я буду вынужден принять меры, — Он ждёт, когда мимо пройдёт стайка любопытных старшекурсниц и, видя, что я не продолжаю спор, переводит тему: — Пошли, здесь нам поговорить не дадут.

— Я никуда с тобой не пойду! — Выдёргиваю пальцы из его руки.

— Пригласишь к себе в комнату? — В глазах у Чалова искры, ноздри агрессивно подрагивают.

Мою горячность сметает его иронией. Ну да, меня напрягает вероятность остаться наедине с парнем!

Тем более — с ним.

Яр ведёт меня на крышу. Не знала, что здесь тоже оборудовано что-то вроде зоны отдыха с зелёными островками, диванчиками и несколькими джакузи с прилегающими к ним навесами. Сейчас из-за плохой погоды здесь никого нет, и он быстро утягивает меня под ближайшее укрытие.

Наступает неловкая пауза. Мы стоим друг напротив друга, слушаем дождь. Как в моём кошмаре. Надо поторопить его, но слова словно таят на языке, я громко сглатываю. А ещё эта странная дрожь в руках. В памяти не к месту оживают его выходки и обилие воды заставляет меня нервничать. Я инстинктивно отхожу поближе к дивану, но не сажусь.

Чалов тоже задумчиво смотрит на возвышение с джакузи, потом подходит ко мне впритык. От его парфюма сжимаются лёгкие, а кожу прочёсывают мурашки. Горький, холодный и въедливый как поздняя осень.

— Я прочитал ту страницу, что вырвал из твоего дневника, — засовывая руки в карманы, произносит то, отчего в груди становится тесно и неспокойно.

— Об этом ты хотел поговорить? — усмехаюсь до потери пульса боясь услышать: «Да ващет, я собираюсь просто скинуть тебя с крыши».

Вряд ли он привёл меня сюда, чтоб извиниться.

Вместо ответа, Яр достаёт сложенный вчетверо лист. Затёртые края говорят о том, что содержание уже должно быть заучено наизусть, но он впивается взглядом в текст.

— «Сегодня один из тех паршивых дней, когда хочется забиться в тёмный угол. Знакомство со сводным братом, оказалось полной лажей, и это мягко сказано!». — Яр делает паузу и поднимает на меня свои прозрачные глаза. — В целом реакция предсказуемая. У меня только одно замечание... спишем его на недостаток жизненного опыта. Тебя всего лишь умыли. Чистой водой. Полная лажа — это пойти на вечеринку к Рахманову, где тебя втопчут в грязь так глубоко, что потом не отмоешься. С этим пунктом понятно?

— С чего вдруг такая забота? — Прищуриваюсь скептично. — Соперничество? Зависть?

Чалов не считает нужным ответить. Продолжает читать:

— «Ярослав повёл себя как абсолютный хам. Он был груб и не воспитан, словно никогда не слышал о том, как вести себя с девушкой. Он даже не попытался узнать меня. Зачем? Если можно самоутвердиться и сорвать злость на том, кто слабее и не может дать отпор. Бесчувственное и трусливое животное!»

— И? — С показной бравадой скрещиваю руки на груди. — Опять переведёшь стрелки на Арса?

— У меня один вопрос… Нет, два! — выдыхает он после небольшой паузы. — Почему ты думаешь, что унесёшь ноги целой и невредимой, если я реально решу сорвать на тебе злость? Это было предупреждение. Не путай. И… я не знаю, как вести себя с девушкой?! Серьёзно? Ты для меня не девушка, Тая! Ты аномалия, которой тупо не место в моей жизни. Тебя не должно было со мной случиться! Меня трясёт всего рядом с тобой и выворачивает! Неужели, ты не видишь?!

Он с рыком сжимает лист в кулаке, и на долю секунды мне кажется — врежет. Но он просто отшвыривает бумажный ком в сторону. Вода моментально размывает чернила, а Яр продолжает по памяти, не дожидаясь ответов:

— «Я ожидала, что мы сможем построить хоть какие-то отношения как брат и сестра, но теперь даже не хочу пытаться». Аллилуйя! — выцеживает он, тяжело дыша. — Никогда, слышишь? Никогда я не назову тебя сестрой!

— Что ты делаешь? — В растерянности распахиваю глаза, когда он обхватывает ладонью мой затылок.

— То, что должен, — оскаливается хрипло, впечатывая меня в себя. — То, что уничтожит в тебе такие мысли.